пианиста

общ. движения рук (пианиста), работа рук (пианиста)

 Клуб «Гавана»

   1945 - США (62 мин)

     Произв. PRC

     Реж. ЭДГАР ДЖОРДЖ УЛМЕР

     Сцен. Реймонд Л. Шрок по сюжету Фреда Л. Джексона

     Опер. Бенджамин Н. Клайн

     Муз. Хауард Джексон

     В ролях Том Нил (Билл Портер), Маргарет Линдзи (Розалинд), Дон Даглас (Джонни Нортон), Изабелита (в роли самой себя), Дороти Моррис (Люси) Эрнест Труэкс (Уилли Кингстон), Рени Риано (миссис Кэвендиш).

   Вечер в клубе «Гавана». Под экзотическую музыку переплетаются судьбы 6 пар. Женщина не первой молодости узнает, что любовник хочет расстаться с ней. Возлюбленные за соседним столиком, напротив, примиряются. Отвергнутая женщина идет в туалет и глотает снотворное. Ее спасает молодой врач, пришедший в клуб с невестой. Снотворное принадлежало богатой, циничной и уродливой вдове, матери нескольких детей. На глазах у детей она договаривается о выгодном браке с партнером по бизнесу, который может увеличить ее капитал. У клубного пианиста есть информация, способная разрушить алиби гангстера, также присутствующего в зале. Гангстер только что убил певицу из кабаре. Пианист звонит в полицию, но девушка на коммутаторе влюблена в гангстера и передает ему разговор. Когда приехавшая полиция забирает гангстера, пианист вздыхает свободно. Он соглашается отдать револьвер невесте, певице Изабелите, которая в этот вечер выступает в клубе. Он не знает, что гангстер нанял убийцу, чтобы расправиться с ним. Клуб закрывается. Телефонистка, измученная угрызениями совести, сбивает наемного убийцу на своем автомобиле, но тот успевает выстрелить ей прямо в лоб. Полиция задерживает пианиста. Он дает показания. Человек, хотевший расстаться с самоубийцей-неудачницей, теперь говорит, что не может без нее жить.

   ► Один из самых удачных и наиболее типичных фильмов режиссера. За 60 минут при мизерном бюджете (фильм совершенно справедливо называли «Гранд-Отелем для бедных» (***)). Улмер представляет зрителю 20 важных персонажей и снимает 5 музыкальных номеров, и все это - в спокойном ритме, давая каждому персонажу возможность раскрыться, в каждом случае показывая небольшой отрезок судьбы. Это человеческая комедия в сокращенном варианте, даже в миниатюре; именно тут имеет смысл говорить о микрокосме. Подобная миниатюризация превосходно отражает точку зрения Улмера на мир, а это всегда точка зрения обитателя Сириуса или Марса на планету Земля. Под участливым, но отстраненным взглядом гениального ученика Mуpнау все мужчины и женщины выглядят лишь нелепыми и трогательными марионетками, которые делают три оборота вокруг своей оси и уходят со сцены. Нельзя сказать, что тот или иной аспект сюжета или жанр, к которому он относится, как-то по-особенному странен и причудлив. Но это ощущение разлито во всем: в отстраненности режиссерской позиции и в диковинном переплетении судеб, где перед нами проносится краткий перечень всех человеческих страстей (цинизм, отчаяние, нежная любовь, любовь смертоносная и т. д.).

   ***

   --- Имеется в виду фильм Эдмунда Гулдинга Гранд-Oтель, Grand Hotel, 1932 с Гретой Гарбо в главной роли.

m

1) игра

2) место для игры; площадка для игр

3) набор для игры

4) карты ( в игре)

5) комплект, набор; колода ( перфокарт)

6) движение; действие; ход ( машины), функционирование; игра

7) взрыв (мины, фугаса)

8) расшатанность; тех. промежуток; зазор; люфт; слабина; мёртвый ход

9) перен. взаимное воздействие, влияние

1) открывать дверь ( в прежнее время дверь открывали с помощью веревки)

2) быть консьержем, привратником

- tirer les cordons de sonnette

  С Андре Жидом

   1952 - Франция

     Произв. Pantheon Prod.

     Реж. МАРК АЛЛЕГРЕ

     Сцен. Марк Аллегре, Доминик Друэн

     Опер. Пьер Пети

     Муз. Шопен

     В фильме участвуют А. Жид, Ж. Дезайи, Ж. Филип.

   Воссоздание жизни и творчества Жида через документы из далекого прошлого (фотографии, немые кинокадры) и серии встреч и бесед, затеянных и заснятых на пленку в настоящем времени Марком Аллегре, племянником писателя (***). Жид говорит о своем двойном происхождении: нормандском и южном. Он читает знаменитый отрывок из книги «Если зерно не умрет», где он ребенком отращивает ноготь, чтобы дотянуться до бревна в стене, расположенного слишком высоко. Вместе с Жаном Шлюмбергером он вспоминает о создании «Нувель Ревю Франсэз». Мировое значение этого журнала связано с беспощадностью авторов к самим себе, с преобладанием в нем коллективного мнения. Жид расспрашивает адвоката Мориса Гарсона о значении честного присяжного и о присутствии судьи на совещаниях присяжных. Немые кадры Жида с Сартром. С Мартеном дю Гаром. Жид обсуждает с Пьером Эрбаром их поездку в СССР. В наши дни Жид снова написал бы об этом книгу, однако не стал бы ее публиковать, поскольку, по его мнению, это бесполезно. Он присутствует на репетиции «Подземелий Ватикана» (на сцене - Рене Фор и Ролан Александр). Жид-дедушка показывает внукам фокус со спичками. Немые кадры Жида, играющего в шахматы с Вадимом, в карты - с «Маленькой Дамой» (***). Жид дает советы юной пианистке и рассуждает о том, как обожает Шопена. По его мнению, талант пианиста должен скорее восхищать, чем удивлять. Жид предпочитает шепчущего Шопена Шопену блистательному.

   ► Драгоценный и очень интересный документ, рассказывающий об одном из важнейших писателей столетия, снятый за несколько месяцев до его смерти. Фильм, изначально задуманный как короткометражный, был впервые показан зрителям на Венецианском кинофестивале в 1951 г. в 62-мин версии (той, что пересказана здесь), затем, весной 1952 г., вышел на экраны с хронометражом в 80 мин. Несомненно на сегодняшний день это лучшее кинематографическое свидетельство о каком-либо французском писателе, а таких свидетельств вовсе не так уж много. Есть что-то уникальное в характере фильма, одновременно свободном и строго упорядоченном - и уже этим он отдает должное Жиду. На экране предстает писатель с молодым и живым умом, с самыми разнообразными интересами, обладающий авторитетом и неотразимым обаянием, под власть которого подпадают и близкие люди, и случайные собеседники. Остается только сожалеть, что совершенно не затронута тема его сексуальности. Это, очевидно, связано с ограничениями, налагавшимися эпохой. Такое умолчание, хоть и было неизбежно в те годы, тем не менее, скандально, поскольку речь идет о Жиде, который столько сделал для того, чтобы вытащить тему сексуальности на свет божий и сломать все связанные с нею табу. На досуге можно рассматривать этот фильм как художественную картину: учитывая, что Жид всегда считал одной из задач писателя создать себя как персонаж, хранить верность этому образу и стать в каком-то роде автором собственной жизни. Такая концепция несколько устарела, хотя по-прежнему находит своих приверженцев. Сила Жида в том, что он сумел проиллюстрировать ее очень естественно (что парадоксально) и с большим обаянием. «Мы живем, - говорит он, - чтобы изображать».

   ***

   --- Мари Ван Риссельберг, немецкая писательница, близкая подруга Андре Жида.

   --- Племянником Жида Аллегре не был. Его отец, Эли Аллегре, подтягивал юного Жида по некоторым школьным дисциплинам, а затем был свидетелем жениха на его свадьбе. Между Жидом и Марком Аллегре, который был младше писателя на 30 лет, были отношения совсем иного свойства, нежели кровное родство.

  Парижское кафе

   1938 - Франция (82 мин)

     Произв. Regina

     Реж. ИВ МИРАНД, ЖОРЖ ЛАКОМБ

     Сцен. Ив Миранд

     Опер. Кристиан Матра, Робер Жюйар

     Муз. Жорж Ван Пари, Арман Бернар

     В ролях Жюль Берри (Луи Флёри), Вера Корен (Женевьев Ламбер), Симона Беррио (Одетт), Жак Бомер (комиссар), Пьер Брассёр (Ле Рек), Жюльен Каретт (журналист), Жак Гретийа (Ламбер), Флоранс Марли (Эстель), Марсель Валле (инспектор), Морис Эсканд (маркиз де Перелли), Роже Гайар (заместитель), Робер Пизани (драматург), Марсель Симон (директор), Александр Риньо (Ревийяк), Клод Леманн (пианист), Марсель Карпентье, Жан Коклен (жулики).

   ± В рождественский вечер клиенты - послы, депутаты, писатели, аферисты, люди блистательные и сомнительные, великосветские содержанки, мещанки подшофе и т. д. - набиваются до отказа в «Парижское кафе», одно из самых шикарных заведений столицы. В полночь свет в зале гаснет. Когда огни зажигаются вновь, Ламбера, редактора скандальной газетенки, находят зарезанным. Многие из тех, кто находится в это время в зале, ненавидят его и могли бы желать ему смерти. Например, его соседи, торговцы оружием: Ламбер собирался выдать их полиции и не смог уладить с ними денежный вопрос, несмотря па заинтересованное содействие маркиза де Перелли. Или же другой посетитель, Ле Рек, который, попросив у Ламбера руки его дочери и получив отказ, угрожал ему незадолго до убийства. Или же его собственная жена Женевьева Ламбер, ужинавшая в этот вечер инкогнито со своим любовником Луи Флёри, обожающим ее уже около года: стыдясь мужа, она так и не открыла Флёри свое настоящее имя. Когда погасили свет, Женевьева исчезла; за ней был послан полицейский, от которого она и узнала об убийстве мужа.

   Видя, что главным подозреваемым стал Флёри, Женевьева признается в убийстве, чтобы его спасти. Через некоторое время он поступает так же. Но на следственном эксперименте выясняется, что из-за старой фронтовой раны он не способен нанести тот смертельный удар, которым был убит Ламбер. Посетительница кафе вспоминает, что, пока в зале вновь не зажгли свет, в оркестре не было слышно пианиста. Следствие берет его в оборот. Пианист признается, что его сестра работала секретаршей у Ламбера и забеременела от него. Она хотела расстаться с Ламбером, но в то злополучное утро покончила с собой. Пианист хотел отомстить за ее смерть. Дело закрыто. За несколько минут до этого подозреваемые посетители кафе ссорились между собой. Теперь, словно по волшебству, ссоры вмиг прекращаются и уступают место привычным любезностям.

   ► Этот фильм, один из самых блистательных образцов французского кино 30-х гг., стал 1-й частью своеобразной трилогии сатирических картин, куда входят также фильмы За фасадом, Derrière la façade и Париж?Нью-Йорк, Paris - New York, 1940. В этих густонаселенных картинах рисуется язвительная и циничная панорама общества, которое, не зная того или просто не задумываясь, доживает последние часы сладкой жизни перед наступлением апокалипсиса. Дополнением к этой трилогии служит картина Жили-были двенадцать женщин, Elles étaient douze femmes, которая основана на тех же драматургических принципах, только действие происходит в начале войны. Парижское кафе - самый совершенный и классический фильм в этой трилогии; он построен на единстве времени, места и, если можно так сказать, костюма ( строгое вечернее платье), а также на большом разнообразии взаимосвязанных поступков, позволяющих несколькими чертами описать целый набор социальных типов. Как ни странно, детективный аспект сюжета, нужный лишь как простая подпорка для комедии нравов, прекрасно работает и в наши дни. Он добавляет динамику и особую едкость хлестким мыслям тихого моралиста Ива Миранда. В Парижском кафе перед нами предстают во всей своей красе коррупция, лицемерие и цинизм тех лет, воплощенные целым рядом актеров, один блистательнее другого: Жюль Берри, Пьер Брассёр, Каретт, Морис Эсканд, Жак Бомер и др.

  Касабланка

   1943 - США (102 мин)

     Произв. Warner (Хэл Б. Уоллис)

     Реж. МАЙКЛ КЁРТИЗ

     Сцен. Джулиус Дж. и Филип Дж. Эпстины и Хауард Кох по пьесе Мёрри Бёрнетта и Джоан Элисон «Все бывают у Рика» (Everybody Comes to Rick's)

     Опер. Артур Эдесон

     Муз. Макс Стайнер

     В ролях Хамфри Богарт (Рик Блейн), Ингрид Бергман (Ильза Лунд Ласло), Пол Хенрид (Виктор Ласло), Клод Рейнз (капитан Луи Рено), Конрад Файдт (майор Генрих Штрассер), Сидни Гринстрит (синьор Феррари), Петер Лорре (Угарте), Марсель Далио (крупье), С.З. Саколл (Карл), Мадлен Лебо (Ивонн), Дули Уилсон (Сэм), Джой Пэйдж (Аннина Брандель), Джон Куолен (Берже), Леонид Кинский (Саша), Хельмут Дантине (Ян Брандель), Людвиг Штоссель (мистер Лойхтаг), Дэн Симор (Абдул).

   1941 г. Касабланка - неминуемый этап на маршруте Париж-Марсель-Оран, которым следуют беженцы из оккупированной нацистами Франции, чтобы попасть в Лиссабон, а там сесть на пароход в США. Многим приходится подолгу ждать отлета; в ожидании они лихорадочно строят планы. Сообщение об убийстве 2 немецких курьеров, доставлявших очень важные документы, провоцирует волну арестов в городе. Аресты проводятся под руководством капитана Рено, продажного и циничного префекта вишистской полиции. Он усердствует с особым старанием, ибо в город прибывает майор Штрассер, высокопоставленный офицер Третьего рейха.

   Одно из самых знаменитых и посещаемых мест в городе - «Американское кафе Рика», хозяин которого некогда сражался с фашистами в Эфиопии и Испании. Рено рассчитывает взять убийцу курьеров в этом кафе на глазах у Штрассера, надеясь таким образом подняться в его глазах. Мелкий авантюрист по фамилии Угарте, зарабатывающий на жизнь продажей поддельных виз, признается Рику, что готовится совершить в этот вечер главную сделку своей жизни: продать по цене золота транзитные письма за подписью генерала Вайганда, украденные у убитых курьеров. Угарте на несколько часов передает письма Рику («Вы меня презираете, поэтому только вам я могу доверять», - говорит он ему).

   Рено сообщает Рику, что в городе появился один из лидеров Сопротивления, Виктор Ласло, сбежавший из немецкого концлагеря. Он добавляет, что получен настоятельный приказ не дать Ласло уехать из города. Рик заключает с капитаном пари на 20 000 франков, что Ласло сумеет это сделать, и тем подтверждает догадку Рено, что за циничной оболочкой прячется душа сентиментального идеалиста. Чуть позже Угарте арестовывают за убийство немецких курьеров. Он пытается бежать, стреляет в преследователей и снова попадает в их руки. В кафе появляется Ласло с прекрасной Ильзой (с которой состоит в тайном браке) и безуспешно пытается связаться с Угарте; ему сообщают, что тот арестован.

   Ильза узнает Сэма, штатного пианиста кафе, и просит его сыграть старую добрую мелодию «Пусть время проходит». От нее на глаза Ильзы наворачиваются слезы, но Рик, едва заслышав музыку, в ярости подбегает к роялю. Оказывается, он давно запретил Сэму играть эту песню. Он узнает в Ильзе женщину, которую любил когда-то. Оставшись в одиночестве, он пьет полночи и думает об Ильзе. Они познакомились в Париже и провели там несколько страстных и счастливых дней посреди всеобщей паники: как раз в эти дни немцы вошли в столицу. Они назначили друг другу свидание и договорились вместе уехать в Марсель. Ильза не пришла на вокзал и передала Рику прощальную записку. Поток воспоминаний Рика прерван появлением Ильзы. Она убеждает что, что зашла в «Американское кафе» случайно, не зная, кто его владелец. Она пытается оправдаться и рассказывает о Ласло, которого страстно любила с юных лет. Однако Рик хамит ей в ответ, и она уходит.

   На следующий день в кабинете Рено Штрассер с видимым удовольствием сообщает Ласло о гибели Угарте и предлагает ему визу в обмен на имена главных руководителей Сопротивления в Европе. Их беседа обрывается на полуслове. На рынке Рик встречает Ильзу и извиняется за вчерашнее поведение. Она признается, что уже была замужем за Ласло, когда познакомилась с Риком в Париже. Синьор Феррари, владелец клуба «Синий попугай» и главный конкурент «Американского кафе» (которое он мечтает выкупить у Рика), говорит Ласло, что Рик, возможно, хранит у себя транзитные письма, необходимые для его отъезда. Позднее, в «Американском кафе» Ласло пытается получить от Рика пресловутые письма, но встречает отказ. Ласло интересуется причинами отказа, на что Рик отвечает: «Предлагаю задать этот вопрос вашей жене». Услышав, как немцы распевают патриотические песни. Ласло парирует «Марсельезой»: ему подпевают хором оркестранты и многочисленные посетители.

   В тот же вечер Ильза приходит к Рику и умоляет отдать ей письма, которые необходимы ее мужу, чтобы продолжить борьбу. Она называет Рика трусом и эгоистом и угрожает ему револьвером. Затем признается, что по-прежнему любит его. Тогда, в Париже, она считала своего мужа погибшим. В день, выбранный ими для отъезда в Марсель, она узнала, что он жив. Она вырывает из Рика обещание помочь Ласло. В тот же вечер Ласло попадает под арест за участие в подпольной сходке.

   На следующий день Рик предлагает Рено сделку: Он знает, что у Рено нет законных оснований удерживать Ласло под стражей. Он говорит, что собирается использовать письма для себя и для Ильзы, которую намерен похитить у мужа. Если Рено будет угодно закрыть глаза на их отъезд. Рик выдаст ему Ласло прямо у трапа самолета, на этот раз - с достаточными уликами, чтобы надолго усадить подпольщика за решетку: Рено достаточно будет арестовать Ласло в тот момент, когда Рик передаст ему письма. Впечатленный цинизмом Рика, который превзошел даже его собственный, Рено соглашается. Но события развиваются не по плану. Когда Рено уже собирается арестовать Ласло, Рик достает револьвер. Он отвозит Ильзу и Ласло в аэропорт и сажает их в самолет до Лиссабона. Он убивает Штрассера, который пытается связаться с диспетчером. Рено, с самого начала невзлюбивший Штрассера, неожиданно меняет ориентиры и покрывает Рика. Вдвоем, бок о бок, они уходят вдаль по туманному полю аэропорта. Рик выиграл пари: так закладывается начало большой дружбы.

   ► По всей вероятности, из всех американских фильмов именно этот пользуется наибольшей любовью среди самих американцев. В энциклопедии Леонарда Молтина он назван «нашим кандидатом на звание лучшего голливудского фильма всех времен». Несомненно, популярность фильма, а также все его достоинства и недостатки связаны с его сериальной природой, которая роднит его с Унесенными ветром, Gone with the Wind, еще одним любимцем американской публики. Уникальность Касабланки среди прочих крупных голливудских постановок заключается в том, что она была - непреднамеренно - задумана, написана и снята как сериал: никто из создателей не знал, в каком направлении движется сюжет, и до самого финала перед ними маячила надпись «продолжение следует». Братья-сценаристы Филип и Джулиус Эпстины рассказывают Хэлу Уоллису и Селзнику некое смутное подобие сюжета, почерпнутое из пьесы (о которой постоянно забывают в рассказах о создании Касабланки). Продюсеры чувствуют такое вдохновение, что Селзник даже «одалживает» студии «Warner» Ингрид Бергман, которую держит на контракте, а самой актрисе обещает в этом фильме великолепную роль. Братья Эпстины берутся за работу; в подкрепление им придан Хауард Кох (он написал Морского волка, The Sea Wolf для Кёртиза и Письмо, The Letter, 1940 для Уайлера). Работа над сценарием движется туго; есть удачные реплики, интересные характеры и повороты сюжета, но нет главного стержня, ведущей линии. Эпстины делают ловкий маневр и переключаются на другую картину, и Кох остается единственным гребцом на галере. Тогда он начинает записывать историю подряд, как она есть, не зная, куда она выведет, сочиняя каждую сцену из логики событий предыдущей. За 2 недели до начала съемок им было написано 40 страниц (т. е. 1/3, сценария), которые очень понравились Кёртизу. «Однако, - пишет Кох (см. БИБЛИОГРАФИЮ), - Майк с таким нетерпением и с такой жадностью ждал сценария, что ему бы показались удачными какие угодно сцены».

   На этой стадии на помощь Коху приходят Богарт и другие исполнители главных ролей. В спорах за бутылкой виски новые идеи бьют ключом. Все чувствуют себя героями Пиранделло: 6 персонажей в поисках сюжета (***). К 1-му дню съемок сценарий завершен Кохом приблизительно наполовину. В последнюю 1/3 съемочного периода он начинает приносить сцены на площадку день в день и даже получает от студии меморандум, доводящий до его сведения, что каждый день простоя без сценария обходится продюсерам в 30 000 долларов. По словам Коха, спокойнее от этого он себя не почувствовал. Тем временем Кёртиз начинает обсуждать написанные сцены с разными членами съемочной группы и зачастую советоваться с ними. В тексте появляются изменения, для Коха необъяснимые. Он удивляется, говорит о логике характеров. Кёртиз отвечает: «Пусть логика вас не заботит. Я прогоню все это в таком темпе, что никто ничего не заметит». Однако тот же самый Кёртиз, стремясь соблюсти логику и удовлетворить законное зрительское любопытство, требует ввести в действие флэшбек о встрече героев в Париже. Позднее Кох скажет, что особый интерес Кёртиза к романтическому и сентиментальному аспекту сюжета и его, Коха, собственное пристрастие к описанию характеров и политической подоплеки хорошо наложились друг на друга и придали повествованию некое подобие равновесия. Отметим, что сценарий предусматривал 2 финала, но отснят был лишь тот, который мы видим на экране (во 2-м финале Бергман оставалась на земле с Богартом).

   Как бы то ни было, такой «метод» работы до крайности истрепал нервы Кёртизу, Богарту и прочим. Бергман, к примеру, очень хотела понять, кого же из двух мужчин ее героиня любит по-настоящему, чтобы подобающим образом сыграть это. Когда она приставала с этим вопросом к Кёртизу, то слышала в ответ: «Мы пока не знаем, попробуй сыграть как-нибудь так… серединка на половинку» (см. автобиографию Бергман «Моя история» [My Story]). Ей никогда больше не доведется увидеть, как фильм, снятый в таких условиях (которые она определяет как комичные и ужасные), будет до такой степени обласкай «Оскарами» - Касабланка была выдвинута по 8 номинациям и получила награды за лучший сценарий (!), лучшую режиссуру и лучший фильм - и, что самое удивительное, с годами стала классикой и с восторгом принималась студентами, завсегдатаями синематек и всей американской публикой.

   Можем ли мы оцепить фильм в отрыве от окружающего его культа? Самое скучное в сериалах - то, что в них не происходит почти ничего существенного. Персонажи, атмосфера, нравственные конфликты заданы в них изначально, и течение сюжета, выстроенное с большей или меньшей степенью умелости, лишь эксплуатирует - т. е. скрывает или раскрывает, в зависимости от драматургических целей - некоторые аспекты заданной информации. Надо отметить, что мастерство тут достигает высочайшей степени: это в особенности заметно по тому, как постепенно, малыми дозами, в 3–4 подхода, раскрывается Богарту и зрителю прошлое героини Бергман. Помимо отсутствия подлинного движения, спрятанного за внешней суетой, фильм постоянно тащит за собой невыносимую, по-детски наивную сентиментальность (Бергман с глазами, вечно полными слез, играет здесь одну из своих самых бесцветных ролей). С другой стороны, все, что происходит за стенами кафе (в декорациях которого сняты лучшие сцены фильма) - т. е. улицы, аэропорт, массовка, - представляет собой типичный образец голливудского «производства». Мы попадаем в мир, собранный из всего, что попало под руку, и обретающий силу в большей степени благодаря актуальности темы (а она, ей-богу, играет тут ключевую роль!), нежели подлинной текстуре фильма. (Через 18 дней после премьеры союзники высадились в Касабланке.)

   При этом ни в коем случае нельзя пренебрегать и достоинствами Касабланки. Прежде всего - разнообразием и богатством актерских работ даже в самых небольших ролях: от Конрада Файдта до Петера Лорре, от Клода Рейнза до С.З. Саколла. Также стоит отметить юмор диалогов, временами довольно хлесткий - к сожалению, фильм проявляет чувство юмора только в диалогах (Конрад Файдт говорит Клоду Рейнзу: «Вы все время говорите „Третий Рейх“, как будто думаете, что за ним будут другие». - «Я приму их столько, сколько потребуется», - отвечает Рейнз. Чуть позже Богарту задают вопрос о его национальности. «Я пьяница», - отвечает он, а Клод Рейнз добавляет: «То есть настоящий гражданин мира».)

   Но главный элемент фильма - это, конечно же, успокаивающий, но добротный романтизм, исходящий от главного героя Рика и окончательно сформировавший легендарный образ Богарта. Вся Америка с наслаждением узнала - и продолжает узнавать - себя в этом персонаже, в котором за внешним цинизмом и прагматизмом скрывается непоколебимый идеалист. Учитывая «легендарность» фильма, уместно ли тут презрительно кривить губы? Просто отметим, что Касабланка так же отличается от Иметь и не иметь, Tо Have and Have Not, сознательной вариации на тему фильма Кёртиза, выполненной с восхитительной элегантностью, непринужденностью и чувством юмора, фильмом, где в самом деле что-то происходит в отношениях между персонажами, как, например, Унесенные ветром отличаются от Банды ангелов, Band of Angels, как любой «культовый фильм» (сомнительное понятие, обозначающее фильм, чья вечная слава основана не только на его достоинствах, но и на недостатках) - от шедевра, как фильм, снятый хорошим ремесленником, - от фильма, снятого настоящим художником. Тем же, кто хочет видеть настоящего Кёртиза, советуем искать его в фильмах с Эрролом Флинном и в Морском волке.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в сборнике «Лучшие киносценарии 1943–1944 гг.» (Best Film Plays of 1913–1944, New York, Crown Publishers, 1945). Также - в книге Хауарда Коха «Касабланка, сценарий и легенда» (Howard Koch. Casablanca. Script and Legend, New York, The Overlook Press. 1973) с драгоценным предисловием Коха о создании фильма. Реконструкция фильма в 1400 фоторепродукциях (с полными диалогами) выпущена Ричардом Дж. Анобайлом (New York, Universe Books, 1971) с предисловием-интервью Ингрид Бергман.

   ***

   --- Луиджи Пиранделло (1867–1936) - итальянский писатель и драматург, лауреат Нобелевской премии по литературе (1934). Широко известна его пьеса «Шесть персонажей в поисках автора» (1921).

  Газовый свет

   1944 - США (114 мин)

     Произв. MGM (Артур Хорнблоу-мл.)

     Реж. ДЖОРДЖ КЬЮКОР

     Сцен. Джон Ван Друтен, Уолтер Рейш и Джон Л. Болдерстон по пьесе Патрика Хэмилтона «Улица ангелов» (Angel Street)

     Опер. Джозеф Раттанбёрг

     Муз. Бронислав Капер

     В ролях Шарль Буайе (Грегори Энтон), Ингрид Бергман (Пола Элквист), Джозеф Коттен (Брайан Кэмерон), дама Мэй Уитти (мисс Туэйтс), Анджела Лэнзбёрн (Нэнси Оливер), Барбара Эверест (Элизабет Томпкинз), Эмиль Рамо (маэстро Гуарди), Эдмунд Бреон (Хадделстон).

   Еще в детстве Пола Элквист покинула Лондон, где ее тетка и воспитательница, знаменитая певица, погибла от рук неизвестного душителя. В Италии, повзрослев. Пола влюбляется в Грегори Энптона, пианиста, аккомпанирующего ее педагогу по пению. К пению у нее нет таланта, и Грегори уговаривает ее после свадьбы вернуться с ним в бывший дом ее тети. Там, при молчаливом соучастии служанки, он скрывает ее от людей, мучает, изводит— напр., прячет предметы и потом обвиняет Полу в том, что она их якобы потеряла. Постепенно ему удастся убедить Полу в том, что она сошла с ума. По ночам он часто бросает ее одну, охваченную страхом. Не зная, ее ли воображение причиной этой пытки, каждый раз, оставшись в одиночестве, Пола слышит шаги наверху, на «проклятом» этаже здания. На самом же деле это Грегори, делая вид, будто уходит работать в съемную студию, обходит квартал кругом, возвращается через соседний дом и всю ночь роется в вещах тетки Полы, ища спрятанные драгоценности. Он одержим этими драгоценностями, которые так и не смог найти после того, как убил певицу ради наживы. Наконец, он находит драгоценности среди безделушек, украшающих концертное платье певицы. Без сомнения, Полу ждала бы участь своей тетушки, если бы не провидение в лице Брайана Кэмерона, сыщика из Скотленд-Ярда, который некогда, в детстве, был влюблен в певицу. Его любопытству, упорству и нежным чувствам к Поле несчастная женщина будет обязана своим спасением. Он расскажет ей, что Грегори уже женился в Праге, и сумеет его обезвредить. Брайан и Пола проживут вместе немало счастливых дней.

   ► Кьюкор, любитель групповых портретов, хроники и комедии нравов, мало внимания уделял традиционным и популярным жанрам голливудского кино. Если же он брался за них, то делал это с немалой фантазией и утонченностью (см. его вестерн Чертовка в розовом трико, Heller in Pink Tights, мюзикл Девушки, Les Girls) или же с неким тайным умыслом. Здесь, в этой викторианской мелодраме с элементами триллера, поставленной по знаменитой английской пьесе, он прежде всего видит возможность раскрыть некоторые скрытые (на тот момент) стороны таланта Ингрид Бергман. Эту актрису, казалось бы, рожденную для того, чтобы играть уравновешенных, лучистых, жизнерадостных женщин, он заставляет потерять самообладание и показывает взволнованной (и волнующей), нерешительной, напуганной: покорной жертвой в руках дьявольского садиста-палача. Таким образом, вслед за Виктором Флемингом, автором первой метаморфозы Бергман в Докторе Джекиле и мистере Хайде, Dr. Jekyll and Mr. Hyde, он открывает дорогу Хичкоку и Росселлини, которые сделают ее героиней сюжетов о психических расстройствах и фрустрации. Кроме того, Кьюкор дарит 1-ю - и непростую - роль молодой Анджеле Лэнзбёри (17 лет), дочери известной на лондонских подмостках ирландской актрисы Мойны Макгилл.

   N.В. Тема женщины, которая становится жертвой преступной одержимости мужа, питает собой «готическую» мелодраму - жанр, основанный на декорациях, атмосфере и освещении, умело нагнетающих тревогу. В 40-е гг. этот жанр развивается в американском кино параллельно нуару (см. Подозрение, Suspicion; Губительный эксперимент, Experiment Perilous, Жак Турнёр, 1944; Спи, моя любовь, Sleep, My Love, Даглас Сёрк, 1948; Пленница, Caught, Макс Офюльс, 1949). Пьеса Патрика Хэмилтона, автора романа «Площадь Похмелья» (Hangover Square), по которому был снят одноименный фильм Джона Брэма (1945), и пьесы «Веревка», уже была вполне пристойно экранизирована Торолдом Дикинсоном (Великобритания, 1940) с Энтоном Уолбруком и Дайаной Уинъярд. Между экранизациями нет принципиальных различий, кроме того, что все элементы фильма - воссоздание викторианской атмосферы, красота операторской работы и построения кадра, актерская игра, напряженный ритм действия - у Кьюкора выглядят в сто раз блистательнее и совершеннее.

  Иду своим путем

   1943 - CШA (125 мин)

     Произв. PAR (Лео Маккэри)

     Реж. ЛЕО МАККЭРИ

     Сцен. Фрэнк Батлер, Фрэнк Каветт по сюжету Лео Маккэри

     Опер. Лайонел Линдон

     Муз. песни Джеймса Ван Хойзена, Дж. Р.С. Реймон

     В ролях Бинг Крозби (отец Чарлз Фрэнсис Патрик О'Мэлли по прозвищу Чак), Райз Стивенз (Женевьева Линден), Барри Фицджералд (отец Фицгиббон), Фрэнк Макхью (отец Тим О'Дауд), Джеймс Браун (Тед Хейнз), Джин Локхарт (Хейнз-ст.), Джин Хизер (Кэрол Джеймс), Уильям Фроли (Макс Долан).

   Епископ направляет отца О'Мэлли в помощники старому священнику Фицгиббону, который вот уже 45 лет руководит приходом церкви Св. Доминика в Нью-Йорке. Церковь находится по уши в долгах, ее здание заложено. Спортивная подтянутость и современные взгляды О'Мэлли, бывшего певца и пианиста, поначалу изумляют Фицгиббона - упрямого старика, любящего все делать по-своему. Прибыв в церковь святого Доминика, О'Мэлли организует хор из шайки уличных мальчишек, чуть было не вставших на преступный путь; дает приют сбежавшей из дома юной певичке (она выйдет замуж за сына главного кредитора церкви); продает песню и на вырученный гонорар вновь ставит на ноги приход. А самое главное - они с Фицгиббоном становятся друзьями. После того как случайный пожар сильно повредит церковь, давняя знакомая О'Мэлли оперная певица оплатит ремонтные работы.

   О'Мэлли призывают на помощь другому приходу, и он вынужден покинуть церковь Св. Доминика. Отец Тим О'Дауд, друг О'Мэлли по колледжу, займет его место при Фицгиббоне, которому О'Мэлли помог повидаться с 90-летней матерью.

   ► Этот шедевр Маккэри переполнен самой разнообразной музыкой (духовными гимнами, фольклором, оперными ариями, народными песенками). Его следует смотреть в паре с Колоколами святой Марии, The Bells of St. Mary's, его продолжением. И до, и во время съемок никто не верил в прокатные перспективы фильма; Бинг Крозби впервые играл драматическую роль, да к тому же в сутане. Барри Фицджералд, старый ворчун-лютеранин, даже не умеющий как следует встать на колени, изображал католического священника, посвятившего 45 лет жизни одному приходу… Тем не менее, Иду своим путем (7 Оскаров) и Колокола святой Марии стали лидерами кассовых сборов, и в год, последовавший за Колоколами, Маккэри подал самую большую налоговую декларацию во всем Голливуде.

   К слову, особенность американского кинематографа заключается в том, что гениальность фильма часто напрямую связана с его коммерческим успехом. (Увы, в Европе все по-другому.) Как бы то ни было, Иду своим путем - совершенное произведение искусства; его сюжет, место действия и персонажи неподдельно оригинальны. То же относится к его ритму и композиции, включающей в себя серию отступлений, неторопливых примечаний в скобках без погони за внешним эффектом. Все перспективы усилить драматическое напряжение (конфликт между священниками, устранение пожилого, и т. д.) одна за другой угасают и уступают место всеобщей гармонии. Сюжет продвигается без переломов и масштабных столкновений, и каждый герой в конце концов преображается и проявляет все лучшее в себе под влиянием авторского взгляда, музыки, человека, несущего в себе откровение (отец О'Мэлли в исполнении Бинга Крозби), и того, что следует назвать удивительным духовным богатством фильма. Согласно постулату, легшему в основу картины, каждый человек сам направляет свою судьбу, однако, если он внимателен к ближнему, он может преобразиться, преображая других.

   Эта идея отражается даже во внешней форме фильма. Юмор и эмоции идут рука об руку и не существуют в отрыве друг от друга. Они превращаются в нечто иное: своеобразное блаженство, глубокое душевное удовлетворение, передающееся от персонажей зрителю подобно магическим волнам. Этот фильм - абсолютное торжество «очаровательного» кинематографа, построенного не на несчастьях и страдании других людей, как это обычно бывает, а на алхимии добрых чувств, которую, кажется, из всех режиссеров только Маккэри смог выразить полностью.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в сборнике Джона Гасснера и Дадли Николза «Лучшие киносценарии 1943–1944 гг.» (John Gassner, Dudley Nichols, Best Film Plays of 1943–1944, New York, Crown Publishers, 1945).

  Безумная любовь

   1935 – США (70 мин)

     Произв. MGM (Джон У. Консидайн)

     Реж. КАРЛ ФРОЙНД

     Сцен. Гай Эндор, П.Дж. Уолфсон, Джон Л. Бэлдерсон по роману Мориса Ренара «Руки Орлака» (Les mains d'Orlac)

     Опер. Честер Лайонз, Грегг Тоуленд

     В ролях Петер Лорре (доктор Гоголь), Фрэнсес Дрейк (Ивонн Орлак), Колин Клайв (Стивен Орлак), Тед Хили (Рейган), Сара Хейден (Мари), Эдвард Брофи (Ролло), Генри Колкер (префект Россет).

   Знаменитый парижский хирург доктор Гоголь одержим любовью к Ивонн – актрисе, играющей в спектаклях ужасов в театре, расположенном в музее восковых фигур. Гоголь – самый верный зритель этого театра. Узнав, что Ивонн собирается замуж за прославленного пианиста и оставляет сцену, он сокрушен донельзя. Орлак попадает в крушение, и у него раздроблены руки. Его готовят к ампутации, но Ивонн привозит его к Гоголю и просит хирурга совершить чудо. Не говоря ни слова пациенту, Гоголь пересаживает ему руки убийцы – метателя ножей Ролло, казненного накануне на гильотине, при чем лично присутствовал доктор. Одновременно Гоголь заказывает восковую статую Ивонн и играет для нее на органе, называя ее своей Галатеей, хотя ему самому прекрасно известно, что никакого Пигмалиона из него не выйдет. С медицинской точки зрения операция, проведенная над Орлаком, прошла безупречно. Но музыкант безутешен, поскольку не надеется вновь обрести виртуозное владение клавишами. Орлак просит денег у своего тестя, с которым до этого разругался. Встреча заканчивается на повышенных тонах, и Орлак, к своему удивлению, видит, как его рука выхватывает нож и швыряет в старика (он чудом остался невредим). Орлак жалуется Гоголю: «Мои руки живут собственной жизнью. И хотят убивать». Гоголь бессовестно врет, уверяя Орлака, что это его руки и что корни его навязчивых идей, несомненно, кроются в каком-то вытесненном детском воспоминании.

   Неразделенная любовь к Ивонн начинает дурно влиять на мозг доктора. «Я, бедный крестьянин, покорил науку, так разве не в моих силах покорить любовь?» – восклицает он. В скором времени он понимает, какую выгоду может извлечь из безрадостного положения Орлака. Он убеждает музыканта под гипнозом, что тот убил своего тестя, хотя подлинный убийца – сам Гоголь. Он обращается к Орлаку приняв облик Ролло, чудовищного создания с металлическими протезами вместо рук, чья голова была якобы собрана заново Гоголем. Вернувшись домой, Гоголь вслух пересказывает свою махинацию статуе Ивонн, установленной в его гостиной, но не замечает, что перед ним стоит настоящая живая Ивонн. Услышав ее крик, он воображает, будто она действительно стала Галатеей, а он – Пигмалионом. В голове его вновь звучит фраза Уайлда, повторенная его воображаемым двойником: «Каждый человек убивает то, что любит», – и Орлак бросается на Ивонн, пытаясь задушить ее собственными длинными волосами. Полиция выбивает дверь, и Орлак спасает Ивонн, бросая в спину Гоголю кинжал, пронзающий его на месте.

   ►  Безумная любовь не так совершенна, как Мумия, The Mummy, первый фильм Карла Фройнда, но служит блестящим завершением, увы, слишком короткой режиссерской карьеры этого легендарного оператора, работавшего с Лангом, Мурнау, Лубичем, Дрейером и пр. Тема фильма практически идентична теме Мумии, хоть и развивается в совсем ином контексте: неразделенная любовь, счастью которой мешают непреодолимые препятствия, превращается в садистскую одержимость, порождающую ужас и преступления. Этот мрачный и безумный сюжет, богатая почва для множества оригинальных визуальных образов, раскрывается Карлом Фройндом с подлинным вдохновением, с элегантностью в раскадровке и операторской работе, со сдержанной и глубоко лиричной интонацией, крайне далекой от бестолковой страшилки, в которую легко могло превратиться подобное повествование. Главный источник искренности – конечно, актерская работа Петера Лорре, для которого Безумная любовь стала 1-м американским фильмом. Карл Фройнд увидел его абсолютно лысым и лишенным всякой растительности на лице (каким он уже представал на экране в одном из своих 1-х немецких фильмов – Белый демон, Der weisse Damon, Курт Геррон, 1932); подчеркнул элегантную нежность его очертаний большим меховым воротником; придал ему медлительность и внезапную порывистость в жестах, благодаря чему он словно становится персонажем из другого мира, который, при всей своей чудовищности, все же кажется таким человечным в упорной борьбе за власть над другим человеком.

   N.B. Другие экранизации романа Мориса Ренара: Руки Орлака, Orlacs Hände, Роберт Вине, Германия, 1925; Руки Орлака, Les mains d'Orlac, Эдмон Т. Гревилль, Франция – Великобритания, 1961.

  Нежеланная

   1949 – США (92 мин)

     Произв. Emerald (Ида Лупино, Энсон Бонд)

     Реж. ЭЛМЕР КЛИФТОН, ИДА ЛУПИНО (не указана в титрах)

     Сцен. Пол Джеррико, Ида Лупино по сюжету Пола Джеррико и Мэлвина Уолда

     Опер. Генри Фройлих

     Муз. Лит Стивенз

     В ролях Сэлли Форрест (Сэлли Келтон), Киф Брасселл (Дрю Бэкстер), Лео Пенн (Стив Райан), Дороти Эдамз (миссис Келтон), Уитон Чэмберз (миссис Келтон), Рита Лупино (Джоан).

   Бесцельно бродя по улицам большого города, 19-летняя Сэлли Келтон видит ребенка в коляске. Она берет его на руки и уносит. Появляется мать ребенка и поднимает крик. Прибегает полицейский. «Он мой», – говорит Сэлли. Ее берут под арест и отводят в камеру, где она размышляет, как дошла до такого. Влюбившись в пианиста из бара, она уехала от родителей к нему в Кэпитал-Сити. Там она поняла, что связалась с крайне ненадежным человеком. Он уехал в Южную Америку без нее. Сэлли нашла работу на заправочной станции Дрю Бэкстера, славного одноногого парня, с которым она познакомилась в автобусе. Дрю влюбился в нее и не раз безуспешно приглашал ее на свидание. В конце концов, уступая его мягкости и доброте, Сэлли соглашается. В 1-й раз Дрю отвел ее на выставку, где показывали огромную игрушечную железную дорогу; во 2-й – на ярмарку. В тот день он попросил ее руки. Сэлли сказала, что хочет подумать. Ей стало плохо, и врач сказал, что она беременна. Сэлли спешно уехала из города и устроилась работать в другом месте кассиршей. Однажды она потеряла сознание прямо на улице и переехала в приют для одиноких матерей. Дрю узнал ее адрес от квартирной хозяйки, но так и не получил разрешения с нею встретиться. Сэлли родила ребенка и отдала его приемным родителям, не желая, чтобы он рос без отца. Несколько недель после этого она проработала в красильне. Когда она видела детей на улице или слышала через стену шум от соседской семьи, ее охватывала невыносимая тоска. Не выдержав, она вернулась в приют, чтобы потребовать назад ребенка. Но было уже поздно. Тут-то она и унесла младенца из коляски. Мать не пишет заявление. «Я не хотела его похищать, я просто хотела подержать его», – говорит Сэлли. Она выходит на свободу. Дрю ждет ее у дверей. Завидев его, Сэлли кидается прочь. Дрю пытается догнать ее, но на одной ноге это непросто. Дрю бежит за Сэлли до железнодорожного моста, где она хочет покончить с собой. Он падает. Сэлли оборачивается и бежит к Дрю. Она помогает ему подняться. Они обнимают друг друга.

   ►  Дебют актрисы Иды Лупино в режиссуре. Она утверждает, что села в режиссерское кресло по чистой случайности. Основав вместе с мужем Коллиером Янгом собственную производственную компанию, Лупино написала сценарий для фильма с крохотным бюджетом и доверила постановку режиссеру-ветерану Элмеру Клифтону. Через несколько дней после начала съемок у Клифтона случился инфаркт (от его последствий Клифтон вскоре скончался), и Лупино сама взялась за постановку. Но, хотя Нежеланная возникла при таких случайных обстоятельствах, это уже шедевр, и достаточно сравнить его с другими фильмами Иды Лупино, чтобы увидеть, что авторство целиком и полностью принадлежит ей. Сюжет настолько прост, что его как будто и нет. Режиссера больше всего интересуют отношения, чувства, уязвимые места персонажей, попавших в ситуацию, которая кажется им безвыходной. Свежесть ее взгляда, лучезарность операторской работы, та естественность, с которой эволюция чувств и нравственный маршрут героини вписываются в весьма выразительные городские декорации, – все это напоминает 1-е фильмы Лоуси, только, быть может, с еще большей искренностью, более плотной концентрацией трагизма и большей интимностью. Особенно сильное впечатление производит точность актерской игры. Именно из нее с удивительной зрелостью произрастает правда описанных ситуаций и чувств. Сэлли Форрест, своеобразный американский двойник автора (Лупина, напомним, англичанка по происхождению), еще сыграет у нее в фильмах Никогда не бойся, Never Fear, 1950, и Жестко, быстро и прекрасно, Hard, Fast and Beautiful, 1951.

  Декабрьская ночь

   1939 – Франция (82 мин)

     Произв. Ciné-Alliance (Мецгер и Воог)

     Реж. КУРТ БЕРНХАРДТ

     Сцен. Жан Жако, Андре Легран, Лило Даммер и Бернар Зиммер

     Опер. Жан Иснар

     Муз. Марсель Деланнуа (а также Шопен, Бетховен, Лист, Берлиоз)

     В ролях Рене Сен-Сир (Анн и Элен Моррис), Пьер Бланшар (Пьер Дармон), Жильбер Жиль (Жак Морель), Жан Тисье (Камиль), Марсель Андре (Джеймс Моррис), Бернар Блие (Эдуар), Жорж Флато (метрдотель), Марсель Перес (шофер).

   1919 г. Знаменитого пианиста после концерта похищает прекрасная незнакомка. Они проводят ночь вместе. Пианист, влюбленный без памяти, назначает девушке свидание на перроне у поезда, отправляющегося из Парижа в Рим. Она не приходит, и больше им не суждено увидеться. 20 лет спустя на концерте пианист с изумлением замечает среди зрителей девушку, точь-в-точь похожую на его незнакомку. Он знакомится с ней и, хотя в нее влюблен его молодой ученик, планирует жениться. Отец девушки признается пианисту, что сомневается в своем отцовстве. Пианист догадывается, что отцом, вполне возможно, является он, и нарочно ведет себя с ней отвратительно, провоцируя разрыв отношений.

   ►  Оригинальная мелодрама; суровая, при всей своей барочности, режиссура. Пьер Бланшар находит повод для создания одной из самых тонких и притягательных актерских работ. Сюжет с изящной поэтичностью, намеками, затрагивает темы генетической памяти, переселения душ и бессмертия любви. Курт Бернхардт намеренно проявляет большую сдержанность, не используя максимально эмоциональный заряд, заложенный в некоторых перипетиях сценария, и тем преображает мелодраму в необычную элегию.

   N.B. Внешнее сходство между Жильбером Жилем (учеником) и Пьером Бланшаром добавляет сценарию новую грань смысла, которая, по всей видимости, не была предусмотрена изначально.

 Что же случилось с Крошкой Джейн?

   1962 – США (132 мин)

     Произв. Warner (Seven Arts, Associates and Aldrich)

     Реж. РОБЕРТ ОЛДРИЧ

     Сцен. Лукас Хеллер по одноименному роману Генри Фаррелла

     Опер. Эрнест Холлер

     Муз. Фрэнк Де Вол

     В ролях Бетти Дэйвис (Джейн Хадсон), Джоан Кроуфорд (Бланш Хадсон), Виктор Буоно (Эдвин Флэгг), Марджори Беннет (Делла Флэгг), Мэйди Норман (Элвира Ститт), Анна Ли (миссис Бейтс), Джули Оллред (Крошка Джейн), Джина Гиллеспи (Бланш в детстве).

   → 20-е гг. Крошка Джейн Хадсон, вундеркинд мюзик-холлов, зарабатывает на жизнь себе, родителям и сестре Бланш, которая вынуждена терпеливо сносить гнев и капризы начинающей звезды. Бланш копит в себе злобу на будущее.

   В 30-е гг. ситуация переворачивается с ног на голову: Бланш становится знаменита в Голливуде и во всем мире, а Джейн безуспешно ищет возможности для прорыва. Тем не менее, Бланш обязывает продюсеров по контракту давать Джейн не меньшее количество ролей, чем ей самой. Однажды ее карьере приходит конец из-за дорожного происшествия, случайно спровоцированного Джейн во время очередного запоя. Бланш теперь инвалид: у нее не двигаются ноги.

   Конец 50-х гг.: сестры по-прежнему живут вместе. Джейн беспрестанно заботится о Бланш, но делает это неохотно, властно и со злобой, иногда – на грани садизма. Когда Джейн узнает, что сестра хочет продать дом и она рискует остаться одна, ее жестокость и бешенство, накопившиеся за годы невезения, обостряются и становятся опасны. Джейн нанимает пианиста, готовясь к невозможному возвращению на сцену, и мучает сестру, запирает ее в комнате, морит голодом, подделывает ее подпись на чеках и обналичивает их в банке. Подслушав телефонный разговор между Бланш и врачом, которого она просит о помощи, Джейн жестоко избивает сестру, тащит ее в комнату и привязывает к кровати. Она убивает уволенную служанку, которая, беспокоясь за судьбу Бланш, возвращается проведать ее. Пианист видит Джейн, связанную и лежащую на кровати с кляпом во рту, и в ужасе убегает. Понимая, что он заявит в полицию, Джейн тащит умирающую сестру на пляж. В последние секунды жизни Бланш признается Джейн, что та не виновата в аварии и что она, Бланш, винила сестру несправедливо. На самом деле она сама пыталась сбить Джейн, не справилась с управлением и врезалась в стену. Это предсмертное признание окончательно сводит Джейн с ума. Она танцует рядом с трупом сестры: так ее и находит полиция.

   ►  Что же случилось с Крошкой Джейн? открывает новое направление в творчестве Олдрича: это 1-й из 4 фильмов (см. Тише, тише, милая Шарлотта, Hush, Hush, Sweet Charlotte, 1964; Легенда о Лайле Клер, The Legend of Lylah Clare, 1968; и Убийство сестры Джордж, The Killing of Sister George, 1968), связанных между собою темой двойников и близнецов. Действие трех фильмов разворачивается в мире шоу-бизнеса (кино и телевидения), который Олдрич представляет как своеобразную фабрику по производству чудовищ. Именно былинной схваткой чудовищ (со смертельным исходом) управляет в данном случае Олдрич, наделяя ее великолепными качествами: технической и драматургической виртуозностью, сардоническим юмором, жестокостью в сочетании со странным сочувствием к персонажам, которое – особенно ближе к финалу – придает фильму совершенно необычную напряженность. Финальное признание имеет важнейшее значение для понимания картины, и Что же случилось с Крошкой Джейн? относится к разряду тех фильмов, которые надо смотреть как минимум дважды: в 1-й раз – чтобы испытать на себе дьявольскую ловкость режиссера и следовать за ним во все укромные закоулки сюжета; во 2-й – чтобы осознать всю реалистичность и извращенность его главной идеи. Джейн и Бланш – 2 половинки одной темной души, порожденной разочарованиями и временем, 2 сестры-близняшки, родственные своей чудовищностью. Джейн, палачу достались гнев, безобразность, нелепая старость, жестокость, склонность к насилию и безумию; на долю Бланш, так называемой «жертвы», выпали копящаяся внутри злоба, лицемерие, скрытое упорство во лжи и жестокости. По ходу пугающего развития фильма поначалу кажется, что его персонажи четко разделены по принципу добра и зла, однако развязка рассеивает эту иллюзию в пух и прах и швыряет в лицо зрителю гигантский и всеобъемлющий пессимизм Олдрича. Пройдя (в одном-единственном гениальном фильме Целуй меня до смерти, Kiss Me Deadly) сквозь весь мир нуара, ставший от этого еще мрачнее, Олдрич почувствовал тягу к освоению других миров, где он мог бы выразить свой апокалипсический взгляд на мир. Он нашел такой мир в этом фильме, попутно создав целый жанр, породив множество подражателей и указав выдающимся пожилым актрисам путь, позволяющий избежать академизма и скучного старческого покоя. Они прекрасно усвоили урок и продолжили – и та, и другая – сниматься в фильмах с уклоном в фантастику и хоррор… увы, в большинстве своем намного уступающих этой картине.