кинозал

 

кинозал
Зрительный зал, предназначенный для демонстрации кинофильмов
[Терминологический словарь по строительству на 12 языках (ВНИИИС Госстроя СССР)]

Тематики

• здания, сооружения, помещения

EN

• motion-picture spectators' hall

DE

• Kinosaal

FR

• salle de projection

f

1) зал, комната, помещение; палата

2) кино, кинозал

3) публика ( на спектакле)

m

1) студия; мастерская художника; кабинет; фотомастерская

2) киностудия

3) основная комната (в небольшой квартире); однокомнатная квартира

4) просмотровый зал; небольшой кинозал

1) общ. кинозал, комната, помещение, палата, зал, кино, публика (на спектакле)

2) тех. цех

3) метал. отделение

4) радио. аппаратная

5) маш. камера, отдел

тех. кинотеатр, кино, кинозал

общ. кинозал

1) общ. однокомнатная квартира без отдельной кухни, без прихожей и ванной, кабинет, мастерская художника, небольшой кинозал, однокомнатная квартира, фотомастерская, киностудия, просмотровый зал, студия, основная комната (в небольшой квартире)

2) разг. однушка

3) стр. павильон

4) недвиж. квартира студийного типа (однокомнатная квартира с открытой планировкой)

  Гремлины

   1984 - США (106 мин)

     Произв. Warner (Майкл Финнел)

     Реж. ДЖО ДАНТЕ

     Сцен. Крис Коламбус

     Опер. Джон Хора (Technicolor)

     Спецэерфекты Боб Макдоналд (создание и у правление куклами - Крис Уолэз)

     Муз. Джерри Голдсмит

     В ролях Зак Гэллиган (Билли Пельцер), Фиби Кейтс (Кейт), Хойт Экстон (Рэнд Пельцер), Полли Холлидей (миссис Дигл), Фрэнсес Ли Маккейн (Линн Пельцер), Дик Миллер (мистер Футтерман), Глинн Терман (Рой Хэнсон).

   В Китайском квартале Нью-Йорка, в лавке старого китайца Рэнд Пельцер, изобретатель хитрых электробытовых устройств, ни одно из которых не работает, покупает на Рождество для своего сына Билли, молодого банковского служащего, крохотную, мирную и задумчивую зверушку с большими глазами и широко расставленными ушами. Это могвай; Рэнд называет его «Штукой». Рэнд получает 3 рекомендации касательно обращения с животным: его ни в коем случае нельзя мочить водой, выставлять на солнечный свет и кормить после полуночи.

   Билли живет в городке Кингстон-Фоллз. Он счастлив, что у него появился новый друг Штука. Однажды он по неосторожности проливает на него воду, и Штука рожает 5 похожих на него детенышей; череп одного (судя по всему, лидера группы) увенчан белым хохолком. Взгляд у этих существ недобрый, и вскоре они проявляют агрессивный нрав, несвойственный Штуке. Они портят будильник Билли и подстраивают, чтобы их покормили после полуночи. Несколько часов они растут, отгородившись от мира клейкими коконами. Из коконов вылезают 5 монстров с острыми челюстями и дьявольскими глазами и тут же нападают на мать Билли. Сын помогает ей расправиться почти со всеми, однако уцелевший монстр падает в бассейн и производит на свет огромное множество подобных ему существ.

   Эти существа, гремлины, мучают Штуку и подвергают разграблению город, не щадя ни добряков, ни злодеев. Многих горожан они убивают. Боясь солнечного света, на рассвете они укрываются в кинотеатре, пускают в ход проектор и смотрят Белоснежку и семь гномов, Snow White and the Seven Dwarfs. Билли и его подруга ( натерпевшаяся от гремлинов в баре, где она работает) взрывают котельную, и гремлины гибнут в пожаре, охватившем кинозал. Все, кроме одного - гремлина с белым хохолком, который пробирается в магазин и направляется к фонтану, чтобы породить потомство при контакте с водой. Он выводит из строя Билли, ранив его стрелой, однако положение спасает Штука; открывает шторы, затопив комнату солнечным светом; злобный гремлин уничтожен.

   Старый китаец приезжает и увозит могвая; по его мнению, человек еще не готов обращаться с этим существом лучше, чем с природой и со всеми драгоценными дарами этого мира. Человек еще не научился владеть могваем с пользой для себя. Китаец уходит вместе со своим маленьким существом.

   ► Рождественская сказка, выражающая ненависть к Рождеству - периоду, на который приходится пик самоубийств, когда одинокие и неприкаянные люди на фоне всеобщего веселья острее чувствуют тревогу и страх. Фильм, напичканный кинематографическими аллюзиями, в кои-то веки вполне обоснованными (из Этой чудесной жизни, It's a Wonderful Life взяты декорации маленького мирного городка, где вдруг происходит череда необыкновенных событий; из Вторжения похитителей тел, Invasion of the Body Snatchers - эпизод с «коконами»; из Дракулы, Dracula - непереносимость монстрами солнечного света и т. д.), основан на довольно оригинальном противопоставлении сил. В нем Добро порождает Зло; мерзкое родится от симпатичного; жестокость и дикость берут начало в самом хрупком и трогательном создании. И человек сам приводит в действие эту разрушительную отрицательную алхимию, где отражаются противоречия его собственной природы.

   По замыслу, развитию и заключению сказка обладает совершенными цельностью и моралью. Пока Спилберг, словно искушаемый демоном слащавости, все более отдаляется от своей дебютной картины Дуэль, The Duel, Джо Данте, воспитанник мощной команды Кормена, работая на Спилберга, добавляет соли и пикантности в мир этого режиссера, уже находящийся на грани упадка. 2 стороны фильма придают ему особо зрелищный характер. Во-первых, виртуозное механическое управление марионетками ( фильм содержит всего один план с покадровой анимацией). Удивительная выразительность кукол подчеркивается восхитительным противопоставлением Штуки и гремлинов. Во-вторых, неиссякаемый черный юмор появляется в наиболее страшных сценах, ничуть не снижая их воздействия на зрителя. В этом смысле явный антропоморфизм гремлинов (среди них имеется даже гремлин-эксгибиционист) получает дополнительную сатирическую и критическую нагрузку, адресованную в большей степени детям, нежели взрослым. Таким образом, гремлины превращаются в более агрессивный и отталкивающий вариант ослов из Пиноккио, Pinocchio.

   Несмотря на все достоинства, фильм относится к направлению, искажающему современную фантастику: живые персонажи здесь играют лишь роль подпорок для монстров и спецэффектов.

   N.В. Слово «гремлин», вошедшее в разговорный американский лексикон, на жаргоне летчиков означает маленьких сверхъестественных существ, которые любят злобно подшутить над пилотами. История гремлина рассказана в знаменитом эпизоде телесериала Сумеречная зона, Twilight Zone под названием Кошмар на высоте 20 000 футов, Nightmare at 20 000 Feet по рассказу Ричарда Мэтисона (Ричард Доннер, 1963). Новая версия этого эпизода появляется в заключительной (поставленной Джорджем Миллером) части кинофильма Сумеречная зона, Twilight Zone?The Movie, 1983.

  Карусель

   1950 – Франция (97 мин)

     Произв. Саша Гордин

     Реж. МАКС ОФЮЛЬС

     Сцен. Жак Натансон, Макс Офюльс по пьесе Артура Шницлера «Хоровод» (Der Reigen)

     Опер. Кристиан Матра

     Муз. Оскар Штраус, слова Луи Дюкрё

     Дек. Жан д'Обон

     В ролях Энтон Уолбрук (ведущий игры), Симона Синьоре (проститутка Леокадия), Серж Реджани (молодой военный Франц), Симона Симон (горничная Мари), Даниэль Желен (девственник Альфред), Даниэль Даррьё (замужняя женщина Эмма), Фернан Гравей (муж Шарль), Одетт Жуайё (девушка Анна), Жан-Луи Барро (поэт Робер), Иза Миранда (актриса Шарлотта), Жерар Филип (граф).

   Проходя мимо театральной сцены и через кинозал, шагая по мосту – на нем стоит карусель, а за ним виднеется макет города, – ведущий игры обращается к зрителю: «Я ― это вы… Я ― воплощение вашего желания все знать». Он показывает и комментирует зрителю хоровод влюбленных пар, кружащийся в Вене 1900 г., и сам каждый раз играет при них небольшую роль. Проститутка зазывает молодого военного, который поначалу упрямится, но начинает вести себя совсем иначе, услышав, что для него все будет бесплатно. Она уводит его под мост. Расставаясь, он даже не предложит ей сигарету. На балу он соблазняет горничную, и ведущий игры предлагает ей перескочить вперед на 2 месяца. Горничная находит себе новое место и там лишает девственности сына хозяев, который вскоре снимает квартиру для тайных встреч с замужней женщиной. После небольшой задержки – карусель останавливается, но потом запускается снова – он восклицает: «И вот я – любовник замужней женщины!»

   Вечером она и ее муж, лежа в постели, беседуют о женщинах: он говорит о девушках, с которыми знался в молодости, а потом о замужних дамах, причем не все они безупречны (конечно, ему не приходит в голову, что к этой категории можно причислить и его жену). Чуть позже он приглашает девушку в частное кабаре и предлагает ей постоянно встречаться в уютном гнездышке, которое обустроит для нее – естественно, сняв напрокат. Она приглашает в это гнездышко поэта, скептика и оригинала, болтающего без умолку. У поэта роман с актрисой, играющей главную роль в его пьесе. Их любовные сцены – пощечины и поцелуи. Она принимает у себя молодого графа, друга своей матери. «Любовь по утрам? Нет», – говорит он ей. Она заставляет его передумать. (Тут ведущий вырезает кусок пленки из цензурных соображений.) Граф должен вновь встретиться с актрисой тем же вечером, но напивается и проводит ночь в постели проститутки – той самой, что 1-й запустила карусель. В финале оба ее клиента приветствуют друг друга, поскольку оба носят эполеты.

   ►  Начало 2-й французской карьеры Офюльса. Подобно Бунюэлю, но на несколько лет раньше, Офюльс, этот вечный изгнанник, идеально вписывается во французский кинематограф – точно так же, как он сделал это в Голливуде, – и это при том, что послевоенная Франция, с кинематографической точки зрения, вовсе не была землей обетованной. Вписывается, но, отметим, лишь затем, чтобы делать свое кино, заметно разнящееся со всем, что его окружает, идет ли речь об успешной Карусели, не столь благосклонно встреченном публикой Наслаждении, Le Plaisir, или же о полном провале (Лола Монтес, Lola Montès). Никогда еще до Карусели во французском кино не было столь литературных диалогов («Мне нужно сказать тебе пару слов о наших душах»), актеры не работали в столь фамильярной и отстраненной манере (в особенности Жерар Филип) и настолько абстрактная схема не пользовалась таким успехом у массового зрителя. Карусель представляет собой лучший образец офюльсовского барокко. Если режиссер-классицист старается максимально скрыть конструкцию своего произведения, делает ее самой потайной его частью, призванной воздействовать на публику так, чтобы публика сама того не замечала, Офюльс, напротив, выставляет ее напоказ и всячески подчеркивает так, что композиция почти становится главной темой фильма – как в данном случае неутомимая карусель любовников, которые в погоне за своими желаниями делятся друг с другом фантазиями в перерывах между грубостью и ложью; этим людям не дано познать любовь и счастье – лишь только самую призрачную их видимость. Требуется вся чувственность стиля Офюльса, вся красота и наполненность рисуемых им узоров, чтобы эти марионетки зажили своей жизнью, чтобы этот фильм без сюжета и без психологии, состоящий только из пустоты и вакуума, подобно сердцам его героев, не лопнул перед лицом зрителя, как мыльный пузырь.

   N.В. Недавно была обнаружена оригинальная копия фильма (110 мин), показанная публике всего 1 раз в июне 1950 г. Как пишет Клод Бейли в журнале «L'Avant-Scène», № 372 (1988), «Офюльсу пришлось искромсать картину, вырезав или смягчив некоторые ключевые сцены». Эта копия была выпущена в кинотеатральный прокат в 1989 г. Помимо плана, где Энтон Уолбрук играет на горне, когда Реджани поспешно возвращается в казарму, в ней появляются новые сцены в 2 новеллах из последней части – с поэтом и актрисой и с графом и проституткой. Продолжительность 1-й из этих новелл увеличена как минимум вдвое. Этот дополнительный метраж вредит ритму новеллы и не привносит в нее ничего нового. В вырезанных сценах появляется Жан Озенн. Напротив, новые сцены во 2-й из этих новелл представляют большой интерес. Диалог Синьоре и Филипа существенно расширен и перемонтирован. Поскольку тут речь идет об одном из сильнейших моментов фильма, дополнительные сцены заметно обогащают и новеллу, и весь фильм в целом. Ремейк Роже Вадима, снятый в 1964 г., лучше всего забыть навсегда.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и раскадровка в журнале «L'Avant-Scène», № 25 (1963).

  Поем под дождем

   1952 – США (103 мин)

     Произв. MGM (Артур Фрид)

     Реж. СТЭНЛИ ДОНЕН и ДЖИН КЕЛЛИ

     Сцен. Бетти Комден и Адолф Грин

     Опер. Хэролд Россон (Technicolor)

     Песни Нэйсьо Херб Браун (музыка) и Артур Фрид (стихи)

     В ролях Джин Келли (Дон Локвуд), Доналд О'Коннор (Космо Браун), Дебби Рейнолдз (Кэти Селден), Джин Хейген (Лина Ламонт), Миллард Митчелл (Р.Ф. Симпсон), Рита Морено (Зельда Зэндерз), Даглас Фаули (Роско Декстер), Сид Шерисс (танцовщица), Кэтлин Фримен (педагог по речи Фиби Динсмор), Бобби Уотсон (педагог по речи).

   1927 г. В «Китайском театре» на Голливудском бульваре проходит пышная премьера весьма ожидаемого немого фильма «Царственный плут». У входа в кинозал Дон Локвуд, исполнитель главной роли, сталкивается с толпой поклонников и, с удовольствием привирая, рассказывает в микрофон о своем детстве, 1-х шагах в шоу-бизнесе, работе в Голливуде каскадером, наконец – о знакомстве со своей нынешней партнершей Линой Ламонт. Он не говорит о том, что в реальной жизни ненавидит Лину: для восторженных читателей киножурналов они должны разыгрывать романтическую историю любви. После успешного показа он в очередной раз ругается с Линой и бросает ее. Спасаясь от поклонников, Дон прыгает в машину Кэти Селден, молодой театральной актрисы, которая притворяется, будто презирает кинематограф и не видела ни единого фильма Дона. Она отвозит Дона домой и обрушивает на него поток критики, чем вгоняет его в легкую депрессию.

   На вечеринке, устроенной продюсером Р.Ф. Симпсоном, хозяином студии «Монументальные картины», Дон с удивлением вновь видит Кэти: вместе с другими танцовщицами она выскакивает из торта и развлекает гостей. Она оскорблена и запускает тортом в лицо Дону, но попадает в Лину. На этой же вечеринке продюсер демонстрирует гостям пробы звукового кинематографа. Проходит несколько дней. Дон готовится к съемкам в новом фильме под названием «Кавалер-дуэлянт» ― любовной истории, действие которой происходит в эпоху Французской революции. Он не забыл Кэти и ее упреки и сожалеет, что досадный случай на вечеринке лишил ее работы. Друг Дона композитор Космо Браун пытается поднять ему настроение, напевая «Рассмеши их». Работая с Линой на съемочной площадке, Дон узнает, что именно она добилась увольнения Кэти. Он оскорбляет ее прямо перед камерой, но, поскольку фильм немой, зрители увидят только пылкую мимику актеров и примут их ссору за страстную любовную сцену. Симпсон останавливает съемки и решает, что «Кавалер-дуэлянт» станет полностью звуковым фильмом.

   В самом деле, триумф Певца джаза, The Jazz Singer, 1927 – 1-го звукового фильма – требует немедленного освоения новой технологии, иначе фильму грозит оскорбительный провал. Но есть одна загвоздка: у Лины – визгливый, совершенно смехотворный голос, вовсе не соответствующий ее внешнему облику. Симпсон присутствует в студии на съемках многих музыкальных сцен и замечает среди танцовщиц Кэти. Он хочет доверить ей важную роль, но Кэти признается, что именно она запустила тортом в лицо Лине. Дон говорит, что это не имеет никакого значения, и пользуется случаем, чтобы уточнить, что не помолвлен с Линой, хотя об этом пишут все газеты. Он приводит Кэти на пустую съемочную площадку и там, танцуя среди реквизита и осветительных приборов, признается ей в любви («Ты рождена для меня»).

   Отныне многие актеры вынуждены брать уроки речи, и Лина – больше прочих, хотя в ее случае результаты неутешительны. Дон и Космо по-доброму подшучивают над педагогом (номер «Моисей»). Одна сцена из «Кавалера-дуэлянта» переснимается заново. Лина никак не может понять, где находится микрофон, чем приводит в отчаяние режиссера и звукоинженера. Премьера оборачивается катастрофой: голос Лины и плохое качество звука вызывают у публики хохот. Всю ночь друзья – Дон, Космо и Кэти – размышляют над этим провалом. Дон совершенно подавлен и полагает, что его карьере пришел конец. Кэти и Космо утешают его и советуют превратить «Кавалера-дуэлянта» в мюзикл и в таком виде выпустить в широкий прокат. Дон снова видит жизнь в розовом цвете, и друзья втроем поют «Доброе утро». Но поет Лина не лучше, чем говорит; впрочем, это не важно, поскольку Кэти вызывается ее дублировать. Вечером, провожая Кэти, Дон поет от радости под дождем, пока озадаченный полицейский не просит его вести себя «нормально».

   В студии Кэти записывает для Лины песню «Должна ли я?», а Космо дирижирует оркестром. В «Кавалер-дуэлянт» попадут также современные сцены: Дон пересказывает Симпсону содержание длинного балета «Бродвейская мелодия», где он играет роль молодого танцора и певца, который пробует свои силы в бурлеске, водевиле (на американский манер), «Причудах Зигфельда», а затем добивается успеха на Бродвее. В одном эпизоде он танцует с женщиной-вамп в полуподвальном помещении кафе, и та, похоже, больше увлечена драгоценностями, чем его персоной. Кэти тайно дублирует реплики Лины. Та появляется в студии и гневно вопит. Она требует от Симпсона, чтобы имя Кэти вычеркнули из титров и та отныне занималась только дубляжом. Но друзья Кэти берут реванш после премьеры, где публика встречает фильм восторженно. Лине приходится выйти на сцену, поскольку публика просит ее исполнить вживую песню из фильма. Она умоляет Кэти помочь. Та поет, спрятавшись за кулисами. Но Дон, Космо и Симпсон, уставшие мириться с капризами звезды, спешат поднять занавес, и публика узнает о подлоге – и о том, что такое дубляж. Кэти бежит к выходу, но Дон останавливает ее песней «Ты – моя счастливая звезда». Теперь их имена будут красоваться рядом на афише следующего фильма – «Поем под дождем».

   ►  Слава этого фильма, один эпизод которого, где Джин Келли поет и танцует под дождем, стал символом американского мюзикла, только растет с течением времени. С 70-х гг. фильм начал фигурировать в списках великих классических кинокартин, составляемых историками и критиками кинематографа, наравне с Броненосцем «Потемкин» * и Гражданином Кейном, Citizen Kane. Если так пойдет и дальше, возможно, через несколько десятилетий эти 2 названия исчезнут из подобных списков, но Поем под дождем останется в них навсегда. Как это часто бывает с лучшими голливудскими картинами, период вынашивания фильма – но только в самом начале – был довольно труден, и кое-кто из его именитых создателей с радостью отказались бы от участия в работе над ним (аналогичный феномен, но в более ярко выраженном виде имел место в случае с Унесенными ветром, Gone with the Wind и Касабланкой, Casablanca). Сценаристы Бетти Комден и Адолф Грин дошли до того, что объявили забастовку, только бы не писать этот сценарий. По их словам (см. БИБЛИОГРАФИЮ), они оказались «загнаны в угол, словно крысы в горящем амбаре», когда обнаружили, что обязаны по договору построить историю, отталкиваясь лишь от песен, написанных Артуром Фридом и Нэйсьо Хербом Брауном, хотя они хотели включить в работу материал Ирвинга Берлина, Коула Портера, Роджерза и Хаммерстайна и др. Артур Фрид, основатель знаменитой компании «Freed Unit», выпустившей в составе «MGM» несколько лучших мюзиклов в истории, в молодости написал слова к обширному каталогу песен, сочиненных Нэйсьо Хербом Брауном. Комден и Грин сразу же пришли к мысли о том, что необходимо воссоздать на экране ту эпоху, когда были написаны песни, в основном предназначенные для кинофильмов (конец 20-х – начало 30-х гг.), и поначалу представляли, что расскажут историю об актере музыкальных вестернов, чья роль будет специально написана для Хауарда Кила. Потом они решили просто рассказать о 1-х шагах звукового кино в Голливуде.

   Встав на правильные рельсы, проект начал продвигаться вперед очень быстро (исключением стали только сложности с написанием 1-х сцен, см. БИБЛИОГРАФИЮ). Сценаристы вдохновлялись реальными событиями, напр., крахом карьеры Джона Гилберта, который, подобно исполнителю главной мужской роли в звуковой версии «Кавалера-дуэлянта», решил, что сможет произнести в микрофон те самые фразы («Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя»), что произносил обычно на съемках немых картин. «Вся хитрость была в том, – пишут Комден и Грин, – чтобы органично вписать такой трагический материал в легкую сатирическую комедию, содержащую 15–20 песен Фрида и Брауна». С этого момента единственным кандидатом на главную роль стал Джим Келли. Смесь документального стиля и сатиры дала в этом фильме особенно занимательный результат. Поем под дождем делает шаг в сторону от революционного Увольнения в город, On the Town и своим сюжетом изобретательно продолжает традицию мюзиклов по образцу 42-й улицы, 42-nd Street, рассказывающих о подготовке эстрадных шоу и театральных спектаклей. Здесь речь идет о фильмах, рождавшихся в самый беспокойный период истории Голливуда.

   Долговечная магия фильма рождается в основном из атмосферы, придающей ему оригинальность (порожденной, как сказано выше, ограничениями, навязанными сценаристам); из неустанной изобретательности; из легкой сатирической интонации без капли злости (при том, что авторы пе могут удержаться от язвительности в адрес персонажа, великолепно сыгранного Джип Хейген); наконец, – и это главное – из его неизменно хорошего настроения. В самом деле, если рассматривать все жанровые категории, Поем под дождем ― редкий пример фильма, от начала и до конца решительно сохраняющего оптимизм; фильма, где профессионализм, упорство, дружба и любовь берут верх над всеми сложностями. Каждая сцена, музыкальная или нет, становится новым кирпичиком в лучащейся и цельной конструкции, которую можно упрекнуть разве что в недостаточно оправданном появлении финального балета «Бродвейская мелодия»: сам по себе эпизод восхитителен, но сложно представить, как он смотрелся бы в «Кавалере-дуэлянте». Впрочем, этот эпизод завершается изящным пируэтом: продюсер, которому Дон Локвуд, персонаж Джина Келли, пересказал балет, чтобы услышать его мнение, отвечает: «Я не могу его представить себе как следует, пока не увижу на экране». И наоборот, рассказ во флэшбеках о пути Дона Локвуда к славе, где хватит материала на отдельный фильм, ― едва ли не самый прекрасный кинопролог, что нам довелось видеть.

   Вместе проведя тщательную подготовку к съемкам, Келли и Донен поделили между собой сцены и снимали раздельно на разных площадках. Никто не в состоянии точно сказать, что именно сняли тот или другой, но простая логика приводит к мысли, что сцены, в которых не фигурирует Келли, были преимущественно сняты Доненом. Комден и Грин приписывают успех фильма спаянной работе квартета, который они составляли с Келли и Доненом, и «рассудительному профессионализму [режиссеров], которым удавалось поддерживать в работе впечатление беззаботной стихийности, не требующей никаких усилий». Лучше и не скажешь – и в самом деле, по сюжету и форме, по характерам персонажей и перипетий, Поем под дождем представляет собой совершенный образец искусства, где колоссальные усилия тратятся так, что зритель не замечает ни единого их следа. В этом отношении фильм также выражает «душу танца».

   N.В. В тех сценах, где Кэти Селден (Дебби Рейнолдз) дублирует реплики Лины Ламонт (Джин Хейген), в реальности Джин Хейген дублирует Дебби Рейнолдз, которая на экране дублирует ее. В тех сценах, где Кэти Селден исполняет песни за Лину Ламонт, в реальности за Дебби Рейнолдз поет певица Бетти Ройс. Помимо старых песен Фрида и Брауна, фильм содержит две новые песни: «Моисей» (написана Роджером Идензом, Комден и Грином) и «Рассмеши их» Фрида и Брауна, плагиат песни Коула Портера «Будь клоуном» (из фильма Миннелли Пират, The Pirate, 1948). Донен признался Хью Фордину (Hugh Fordin, The World of Entertainment!), что им с Келли так и не хватило смелости сказать Фриду, что песня украдена. «Надо было обладать тактом и деликатностью Коула Портера, ― отмечает Фордин, ― чтобы сознательно игнорировать этот факт».

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги (без слов песен) опубликованы в серии «Библиотека киносценариев студии MGM» (The MGM Library of Film Scripts, New York, The Viking Press, 1972). Примечательное предисловие Комден и Грина. В частности, они рассказывают, как зашли в тупик в самом начале работы над сценарием, когда написали 3 пролога, действие которых происходило в Нью-Йорке и Голливуде: премьера немого фильма, интервью Дона Локвуда, встреча Дона с Кэти и ее исчезновение. Муж Бетти Комден Стив решил эту проблему, посоветовав сценаристам сохранить все 3 пролога, поставив их один за другим: так они и поступили, расположив их все в Голливуде. Благодаря этому открытию, которое в наши дни кажется элементарным, они почувствовали себя «Шампольоном, расшифровавшим иероглифы Розеттского камня».