гораздо+лучше

разг. и не сравнить с (...)

1) общ. проявить себя наилучшим образом

2) разг. быть гораздо лучше (чем...)

прост. это било бы гораздо лучше

  Дитя развода

   1946 - США (62 мин)

     Произв. RKO (Лилли Хейуорд)

     Реж. РИЧАРД ФЛАЙШЕР

     Сцен. Лилли Хейуорд по пьесе Леопольда Л. Атласа «Ребенок по средам» (Wednesday's Child)

     Опер. Джек Маккензи

     Муз. Ли Харлайн

     В ролях Шэрин Моффетт (Бобби), Реджис Туми (Рей), Мадж Мередит (Джоан), Уолтер Рид (Майкл), Уна О'Коннор (Нора), Дорис Меррик (Луиза), Гарри Чешир (судья), Селмер Джексон (доктор Стерлинг), Лилиан Рэндолф (Кэрри).

   Мать 8-летней Бобби целый год поддерживает связь с мужчиной. Однажды вечером она объявляет мужу-бизнесмену, что собирается от него уйти. По ее словам, их брак был ошибкой и Бобби родилась слишком рано. Суд, рассматривающий дело о разводе, доверяет заботу о ребенке матери в школьные месяцы, отцу - на время каникул. Мать снова выходит замуж и вместе с дочерью переезжает к новому мужу. Бобби постоянно грустит и думает только о том, когда же начнутся каникулы. Мать считает, что ребенок отравляет ей жизнь и было бы гораздо лучше полностью доверить ее отцу. Начинаются каникулы. Счастливая Бобби приезжает к отцу, но тот тоже готовится жениться. Бобби чувствует себя лишней. Глубоко опечалившись, она впадает в депрессию. Врач говорит обоим родителям, что вернуть девочку к нормальной жизни можно, поселив ее у кого-то из них или же отправив в интернат. Родители выбирают 2-й вариант. Теперь Бобби живет в колледже для девочек. Там у нее появляется подруга: старшая девочка, также дочь разведенных родителей, которая объясняет ей, что, как правило, если родители разведены, поначалу они приходят часто, потом - все реже, а потом отделываются лишь письмами и подарками. Девочки думают о будущем: им придется повзрослеть, чтобы обзавестись собственным домом.

   ► 1-й фильм Ричарда Флайшера. И это уже шедевр. Поскольку фильм расположен вне традиционных жанровых рамок (в 1-ю очередь, это совсем не мелодрама), весь талант Флайшера предстает как на ладони: талант аналитика общественных отношений, для которого реализм - всегда синоним жестокости. Здесь Флайшер анализирует особое положение некоторых детей разведенных родителей, за которых отнюдь не ведется яростная борьба между бывшими супругами; наоборот, обе стороны от них отказываются. Этот отказ происходит мягко, с немалой долей стеснительности и лицемерия, которое Флайшер исследует без сочувствия и без жалости. В целом ряде сцен дети показаны наедине с собой, т. е. во всей суровой правде своего положения. Брошенные дети одиноки, и потому часто взрослеют раньше времени (в этом отношении гениальна последняя сцена). Режиссерский стиль Флайшера резок, точен, лишен прикрас; диалоги Лилли Хейуорд отличаются удивительной точностью и современностью.

  Дьявол во плоти

   1946 - Франция (110 мин)

   · Произв. Transcontinental Films (Поль Грец)

     Реж. КЛОД ОТАН-ЛАРА

     Сцен. Жан Оранш и Пьер Бо по одноименному роману Реймона Радиге

     Опер. Мишель Кельбер

     Муз. Рене Клоэрек

     В ролях Жерар Филип (Франсуа Жобер), Мишлин Прель (Марта Гранжье), Жан Дебюкур (мсье Жобер), Жан Вара (Жак Лакомб), Дениз Грей (мадам Гранжье), Пьер Пало (мсье Марен), Морис Лагрене (врач).

   Во время Первой мировой войны в предместье Парижа зарождается страстный роман между Франсуа, 17-летним подростком, и 19-летней Мартой, добровольной медсестрой в его лицее, частично переоборудованном под больницу. Когда они знакомятся, Марта уже помолвлена. После небольшой ссоры и сорвавшегося свидания с Франсуа она выходит замуж. Любовники регулярно встречаются в квартире Марты, где она живет одна, потому что муж ушел на фронт. Она беременна от Франсуа. Тот поначалу говорит, что очень счастлив, и готовится к разговору с мужем. Но ничего не делает.

   Война приближается к концу. Устав от незрелости и трусости Франсуа, Марта однажды съезжает с квартиры, не оставив адреса. Франсуа бежит на вокзал и находит ее в поезде. Она говорит, что решила рожать у бабушки в Бретани, где ее никто не знает. Прощальный ужин в Париже. Марте становится плохо, и Франсуа звонит ее матери. Она увозит дочь с собой и отталкивает Франсуа, который даже не сопротивляется. Ему так и не хватит смелости объясниться с мужем Марты. После родов Марта умирает, произнося имя любовника.

   ► Большая часть фильма покрыта высушенным академическим глянцем. Нужно приложить усилия, чтобы напомнить себе о том, что при выходе на экраны Франции он вызвал небольшой скандал - далекий отголосок скандала, сопровождавшего выход в печать романа Радиге в 1923 г. Новая война обострила чувствительность публики. Тем не менее, картина Отана-Лара сохраняет основательность. Изображение аккуратно и продуманно. Движения камеры стараются ухватить реакции и чувства персонажей с как можно более близкого расстояния. Актерская игра достойна высоких похвал. Фильм частично испорчен сценарием. Сильнее всего в нем ощущается нехватка огня и искренности, недостатков же хватает с избытком: тяжеловесная конструкция из флэшбеков, начинающаяся с похорон Марты - жалкая попытка заменить рассказ от 1-го лица в книге: бледные и избыточные, зачастую банальные диалоги: маленькие драматургические хитрости, ослабляющие напряженность драмы (напр., любовники в доме Марты думают, что пришел муж, но оказывается, что в дверь стучит другой солдат, принесший письмо). Только последним сценам - встреча в поезде, прощальный ужин, болезнь и смерть Марты - удается вызвать какие-то чувства. Несомненно, причиной тому - игра Жерара Филипа, которая (как, впрочем, и весь французский кинематограф тех лет) гораздо лучше приспособлена для выражения несчастья, неудачи, грусти от не сложившихся судеб, нежели для волнующей спонтанности чувств. Жерар Филип талантливо передает слабохарактерность и детскую трусость Франсуа: в общем, всю пошловатую «отрицательность» персонажа. Но другой, пылкой и романтичной стороны этой роли вы в фильме не найдете.

   N.В. Отан-Лара говорил, что к экранизации романа Радиге его подтолкнул врожденный непримиримый пацифизм. В фильме этот источник вдохновения отнюдь не очевиден. С другой стороны, Отан-Лара полагает, что сценарий его фильма превосходит сюжет романа - в том смысле, что он верно (еще вернее самой книги) передает то, что написал Радиге до правки под влиянием Кокто. 2 ремейка вышли в 80-е гг.: австралийский Скотта Мёрри - Devil in the Flesh, 1989, и итальянский Марко Беллокьо (чудовищный) - Il diavolo in corpo, 1986.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги - полная версия, соответствующая оригинальному режиссерскому сценарию (Pierre l'Herminier, 1981). В книгу также входит важный обзор истории создания фильма и зрительской реакции. В частности, там можно прочитать следующее: «Профсоюз работников кинопроизводства и прежде всего - члены съемочной группы фильма, полностью солидарные с режиссером, - сыграли значительную роль (в том числе, угрожая забастовкой) в том, чтобы в конце концов помешать саботажу всего предприятия со стороны продюсера. Последний, не довольствуясь тем, что заставил Клода Отана-Лара изъять из сценария несколько важных сцен и сократить ряд других, намеревался зайти еще дальше и, в частности, поставил под вопрос саму структуру фильма, основанную на флэшбеках».

  Элмер Гэнтри

   1960 - США (145 мин)

     Произв. UA (Бернард Смит)

     Реж. РИЧАРД БРУКС

     Сцен. Ричард Брукс по одноименному роману Синклера Льюиса

     Опер. Джон Олтон (Eastmancolor)

     Муз. Андре Превен

     В ролях Бёрт Ланкастер (Элмер Гэнтри), Джин Симмонз (сестра Шэрон Фэлконер), Артур Кеннеди (Джим Леффертс), Ширли Джоунз (Лулу Бейнз), Дин Джэггер (Уильям Л. Морган), Патти Пейдж (сестра Рэйчел Фаулер), Эдвард Эндрюз (Джордж Бэббитт), Джон Макинтайр (преподобный Филлипс), Xью Марлоу (преподобный Гаррисон), Рекс Ингрэм (проповедник), Кейси Эдамз (глухой), Джон Куолен (Сэм), Джин Уайлз (проститутка).

   30-е гг., американская глубинка. Элмер Гэнтри работает коммивояжером. Его ловко подвешенный язык, апломб, обаяние и кипучесть завораживают собеседников, даже когда он злоупотребляет своими достоинствами. Попав на проповедь молодой евангелистки сестры Шэрон Фэлконер, он чувствует к ней влечение, имеющее мало отношения к религии. Он едет за ней в турне, привлекает ее внимание и нанимается для участия в «шоу». Он рассказывает публике, как он, жалкий неудачник и мелкий торговец, услышал глас Божий. Его сила убеждения приводит к неожиданным результатам: однажды треть аудитории в 1500 человек изъявляет готовность обратиться в веру немедленно. Элмер выступает против пьянства, теории Дарвина и т. д. Он убеждает Шэрон принять приглашение предпринимателя Джорджа Бэббитта, который предлагает ей приехать с проповедями в город Зенит. Прежде она полагала, что евангелистские методы действуют только в деревнях. Несмотря на попытки некоторых прихожан сорвать вечер, Шэрон добивается триумфального успеха. На ее проповеди все встают на колени.

   Журналист Джим Леффертс, следивший за турне Шэрон, публикует в местной прессе статью о подобных проповедниках, отнюдь не стесняясь в выражениях. Гэнтри добивается права на ответный удар в виде ежедневной радиопередачи, спонсируемой… Бэббиттом. Он безуспешно пытается добиться более интимной связи с Шэрон. Но она то увлечена им и готова уступить, то отвергает его со словами: «Бог послал вас ко мне, чтобы быть мне слугой, а не любовником». Проповеди Гэнтри пользуются все большим успехом. Он призывает обитателей Зенита очистить город от подпольных баров, публичных домов, торговцев наркотиками и возглавляет рейд против проституток, среди которых узнает Лулу Бэйнз, некогда соблазненную им в Канзасе. Ради нее он договаривается, что девушек не посадят в тюрьму; а просто выгонят из города. Лулу звонит поблагодарить его, и он заходит ее проведать. Он дает ей денег взаймы: в это время срочно вызванный ею фотограф снимает их встречу. Фотографии затем публикуются в прессе.

   На следующем собрании, организованном Шэрон, крикуны оскорбляют проповедников и громят помещение. Лулу, по-прежнему влюбленная в Гэнтри, дает Леффертсу интервью и рассказывает, как все было на самом деле. Толпа снова устремляется к Шэрон. Та прилюдно исцеляет глухого ассистента. Случайно вспыхнувший пожар охватывает помещение, где проходит собрание. В поднявшейся панике Шэрон смертельно ранена. На следующий день ее товарищ Морган просит Гэнтри заменить ее и продолжить ее дело. Но Элмер уходит и назначает Леффертсу свидание в аду.

   ► Между 1955 и 1965 гг. некоторые считали Ричарда Брукса равным Энтони Мэнну, Олдричу, Николасу Рею или Фуллеру - он принадлежит их поколению. Это было грубым заблуждением, поскольку совершенно очевидно: он не обладает ни классической универсальностью 1-го, ни революционной энергией 2-го, ни оголенной чувствительностью и барочной горячностью последних 2-х. В нем, бывшем журналисте и сценаристе, больше убежденности и искренности, нежели материала; больше ловкости, нежели таланта. Лучшее в его неровном и зигзагообразном творчестве связано с определенным социологическим образом Америки; и экранизация романа Синклера Льюиса становится в его карьере самым плодотворным союзом амбиций и способностей. Скрытое или экзальтированное пуританство Америки, нетерпимое и фанатичное искажение религиозного чувства тонко отражены в этой картине через специфическое и четко обозначенное явление (растущее влияние проповедников и «зрелищной религии» на американские толпы), а также в образе персонажей, наделенных некоторой романтической содержательностью, которую автор стремится скорее исследовать и понять, нежели осудить. Он даже неоднократно показывает, что святоши, клеймящие или подбодряющие евангелистов, еще хуже самих евангелистов. Сочетая цинизм, лицемерие, склонность к демагогии, проделки безудержного искателя наслаждений с искренностью и порой обезоруживающей невинностью, персонаж, созданный Синклером Льюисом и более понятный Бруксу, нежели персонажи Достоевского или Конрада (см. его экранизации Братьев Карамазовых, The Brothers Karamazov, 1958 и Лорда Джима, Lord Jim, 1965), обладает двусмысленностью, которая оживляет фильм, придает ему блеск и в то же время приглашает к раздумьям. Надо также отметить, что это одна из лучших ролей Бёрта Ланкастера. На сей раз у Брукса приземленная выразительность в описании на редкость хорошо уживается со стремлением к критическому анализу, благодаря чему удается избежать наивной нравоучительности, к которой временами бывает склонен режиссер.

   Пуританство и двусмысленность интересуют Брукса именно потому, что его творчество само не лишено этих качеств, что доказывает В поисках мистера Гудбара, Looking for Mr. Goodbar, 1977 - наряду с этой картиной лучший фильм режиссера. Там пуританский взгляд на современную Америку, кажется, полностью погреб под своим мрачным пессимизмом былой либеральный идеализм. Впрочем, творчество Брукса может приберечь несколько сюрпризов для тех, кто решит присмотреться к нему повнимательнее. Знаменитый фильм Школьные джунгли, Blackboard Jungle, 1955 сегодня кажется полностью устаревшим и почти смешным, но есть основания полагать, что такое зрелищное развлечение, как Доллары, Dollars, 1971, или такой ностальгический и сильный вестерн, как Стиснув зубы, Bite the Bullet, 1975, гораздо лучше выдержат испытание временем.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Брукс мало вдохновлял авторов литературных трудов о кинематографе: ему посвящен роскошный альбом, составленный Патриком Брионом (Patrick Brion, Сhenе, 1986), где, в частности, собраны интервью, данные режиссером по поводу всех его фильмов.

  Нетерпимость

   1916 - США (14 частей)

     Произв. The Triangle Film Corporation

     Реж. ДЭЙВИД УОРК ГРИФФИТ

     Сцен. Д.У. Гриффит

     Опер. Билли Битцер

     Дек. Фрэнк Хак Уортмен

     В ролях Лиллиан Гиш (женщина у колыбели).

   Современная часть: Мей Марш (Возлюбленная), Фред Тёрнер (ее отец), Роберт Хэррон (молодой человек), Сэм де Грэсс (Артур Дженкинз), Вера Льюис (Мэри Т. Дженкинз), Мэри Олден, Пёрл Элмор, Люсилль Браун, Лурей Хантли, миссис Артур Мэкли (Преобразовательницы), Мириам Kупep (Покинутая), Уолтер Лонг (Трущобный Мушкетер), Том Уилсон (полицейский).

   Иудейская часть: Хауард Гей (Христос), Лиллиан Лэнгдон (Мария), Ольга Грей (Мария Магдалина), Гюнтер фон Рицау, Эрих фон Штрохайм (фарисеи), Бесси Лав (невеста из Каны), Джордж Уолш (жених из Каны).

   Французская часть: Марджери Уилсон (Кареглазка), Споттисвуд Эйкен (ее отец), Эжен Паллетт (Проспер Латур), Рут Хэндфорт (мать Кареглазки), Э.Д. Сиэрз (торговец), Фрэнк Беннетт (Карл IX), Максфилд Стэнли (герцог Анжуйский), Джозефин Крауэлл (Екатерина Медичи), Джорджиа Пирс (= Констанс Талмидж) (Маргарита де Валуа), Джозеф Хенэбёри (Колиньи), Моррис Леви (герцог де Гиз), Хауард Гей (кардинал Лотарингский).

   Вавилонская часть: Констанс Талмидж (Девушка с гор), Элмер Клифтон (Рапсод), Алфред Пэджит (Валтасар), Сина Оуэн (Аттанея, Возлюбленная Принцесса), Карл Стокдейл (царь Набонид), Талли Маршалл (первосвященник Бела), Джордж Зигманн (Кир), Элмо Линколн (Гобир, силач), Милдред Хэррис, Полин Старк, Уинифред Уэстауэр (фаворитки из гарема).

   Напомним, что фильм носит 3 подзаголовка: «Борьба любви сквозь столетия», «Солнечная игра эпох» и «Драма сравнений».

   СОВРЕМЕННАЯ ЧАСТЬ: США. 1914 г. Молодой человек, его возлюбленная и женщина, покинутая любовником, поселяются в окрестностях очень бедного городка после кровавых событий, произошедших во время забастовки на фабрике Артура Дженкинза. Женившись на своей возлюбленной, молодой человек бросает подполье и отдает револьвер бывшему шефу, Трущобному Мушкетеру. Но тот готовит для него ловушку. Когда молодой человек выходит из тюрьмы. Мушкетер, неровно дышащий к его жене, предлагает помочь ему найти ребенка, которого забрали «Преобразовательницы» - группа, финансируемая Дженкинзом. Мушкетера убивает брошенная любовница. При этом она стреляет из револьвера юноши. Юноша схвачен и приговорен к смерти. В последний момент признание настоящей убийцы помогает ему избежать казни.

   ИУДЕЙСКАЯ ЧАСТЬ: Свадьба в Кане Галилейской. Наказание неверной жены. Распятие.

   ФРАНЦУЗСКАЯ ЧАСТЬ: Париж, 1572 г. Фанатичная католичка Екатерина Медичи убеждает своего сына Карла IX подписать приказ об избиении протестантов в ночь святого Варфоломея. Девушка по прозвищу Кареглазка и ее жених Проспер Латур погибнут в резне.

   ВАВИЛОНСКАЯ ЧАСТЬ: Вавилонцы утопают в роскоши под властью мирного царя Набонида и его сына Валтасара. Валтасар спасает жизнь Девушке с гор, но когда та отвергает предателя Рапсода, отправляет ее на рынок невест. Персидский царь Кир берет город в осаду, но вынужден отступить после жестокой битвы. Однако Рапсод помогает персам проникнуть в город, пока там празднуют победу. Город, не слушавший пророчеств Девушки с гор, теперь разорен, а его жители гибнут в безжалостной резне (***).

   ► Прежде чем приступить к работе над Рождением нации, The Birth of a Nation, Гриффит снял мелодраму под названием Мать и закон (The Mother and the Law (***)), взяв за основу сюжета резню в городе Ладлоу, штат Колорадо, унесшую жизни нескольких десятков участников забастовки на шахте Рокфеллера. Фильм также имеет случайное сходство с делом Стилова, о котором писали все газеты в дни проката фильма (Стилов был приговорен к смерти и избежал казни на электрическом стуле в последний момент благодаря признанию подлинного преступника). Колоссальный успех Рождения нации, по вместе с тем и критические отзывы, которые Гриффит наверняка принимал близко к сердцу (разве его не обвиняли в расизме?), удесятерили его амбиции и раззадорили воображение; в итоге он захотел сочинить на основе Матери и закона картину, которая своим гигантским размахом и посылом вселенского масштаба заставила бы всех умолкнуть. Он принял решение обогатить современную мелодраматическую линию 3 отсылками к прошлому, 3 историческими метафорами (падение Вавилона, распятие Христа, Варфоломеевская ночь), которые должны были придать целому произведению невиданный прежде пространственно-временной размах.

   Съемки должны были продлиться 16 недель и обойтись в 400 000 долларов (огромная сумма для того времени: репортеры и вслед за ними историки кино щедро преумножили ее впятеро). Были выстроены гигантские декорации: для сцен в Вавилонском дворце (его макет достигал в высоту 45 м) главный художник по декорациям Хак Уортмен сконструировал гигантский операторский кран высотой, опять же, в 45 метров. Как пишет оператор Билли Битцер (см. БИБЛИОГРАФИЮ), «каждая сторона платформы на его верхушке имела 2 м в длину, а ширина основания достигала почти 20 м. Башня была водружена на 6 тележек, каждая стояла на 4 колесах, снятых с железнодорожных вагонов: в середине конструкции был лифт. Кран передвигался по рельсам, проложенным в достаточном отдалении, чтобы позволить камере охватить всю декорацию, на которой было собрано 5000 статистов: в особенности - людей, выстроившихся поверх огромных дворцовых стен. Эта гигантская башня на колесах ездила по рельсам; ею с крайней осторожностью управляли 25 рабочих. Другая труппа обеспечивала работу лифта, который должен был опускаться ровно, без толчков, пока кран продвигался вперед». Кадры, снятые с помощью этого механизма, стали самыми зрелищными во всем фильме.

   Отметим, что Гриффит работал без сценария и у него не было далее предварительных набросков декораций. Декорации росли с каждым днем по мере рождения у режиссера новых идей. На съемках было истрачено пленки на 76 часов экранного времени, однако прокатные копии фильма содержали 14 частей (4370 метров), что соответствовало примерно 3 часам показа. Успех в Америке и за границей был далек от ожиданий, а в особенности - от вложенных сумм. Убытки от фильма составили около половины бюджета и на долгое время загнали Гриффита в долги. Чтобы отработать хотя бы часть денег, он перемонтировал и в 1919 г. отдельно выпустил в прокат современную часть фильма под первоначальным названием Мать и закон и вавилонскую часть под названием Падение Вавилона. Провал фильма стал первым звонком для студии «Triangle», участвовавшей в его производстве. В 1918 г. она прекратила существование, проработав всего 3 года. (В следующем году Гриффит совместно с Дагласом Фэрбенксом, Мэри Пикфорд и Чаплином, основал компанию «United Artists», которой суждено будет распасться 60 лет спустя после еще одного катастрофического провала - фильма Майкла Чимино Врата рая, Heaven's Gate, 1980.)

   Долгие годы историки расходятся во мнениях относительно достоинств этой картины. При этом не происходит деления на почитателей и хулителей (никто не отрицает ее уникальной силы и масштабности); расхождение касается тех похвал и упреков, которые каждая сторона адресует фильму. Деллюк, восхищаясь картиной, все же говорит о «необъяснимой кутерьме», Митри - о «памятнике, воздвигнутом на песке». Садуль критикует «туманную идеологию этого великого человека, полное отсутствие у него чувства юмора, его педантизм самоучки», и т. д. Он высмеивает обозначения, данные персонажам, при этом довольно сильно искажая их смысл при переводе: «Возлюбленная» (The Dear One) превращается у него в «Дорогую номер один», «Покинутая» (The Friendless One) - в «Покинутую номер один». За исключением некоторых восторженных поклонников, вроде Клода Бейли (см. журнал «Ecran» за февраль 1973 г.), полагающего, что в полной мере ощутить цельность фильма можно, лишь уподобив его стихотворению Уитмена (которое вдохновило Гриффита на визуальный лейтмотив женщины у колыбели), картина восторгает прежде всего теоретиков кино; в особенности тех, кому нравится анализировать курьезы, удивительные факты и крупные катастрофы в истории кино, чтобы через них попытаться представить, каким мог бы стать кинематограф, если бы пошел в тот или иной момент по другому пути. Для таких исследователей Нетерпимость, конечно, является идеальным материалом. поскольку представляет собой самый знаменательный тупик, в который, по счастью, кинематограф поостерегся сворачивать: сработал инстинкт самосохранения.

   Нетерпимость указала кинематографистам всего мира новый путь, но по этому пути не двинулся никто (разве что Китон в Трёх эпохах, The Three Ages, 1923, да и то в виде пародии). Даже русские формалисты, на которых фильм оказал наибольшее влияние, насколько нам известно, ни разу не отважились на подобное предприятие. Пьер Бодри (в «Приключениях Идеи», см. БИБЛИОГРАФИЮ) хорошо сформулировал, в чем именно заключается уникальность картины: «Главная проблема Нетерпимости и ее отличие от подавляющего большинства фильмов в истории кино в том, что в основе ее конструкции - намеренная разнородность художественного материала… Группы персонажей и ситуаций, в реальности никак не связанных друг с другом, заключаются в одно пространство (на экран кинозала) - вот в чем вся скандальность Нетерпимости… Фильм Гриффита создает напряжение между разнородностью художественного материала и тем рациональным подходом, с которым этот материал собран и объединен».

   Всякий любитель кино (я говорю о подлинном кино, какое живет в самых долговечных своих творениях) хорошо поймет, что если бы это напряжение стало всеобщим законом, оно бы наверняка спровоцировало смерть хрупкого и постоянно подвергающегося опасностям искусства: смерть именно как искусства, смерть на всех этапах его развития. Кинематограф понял, что за 2, 3 и даже 4 часа показа невозможно рассмотреть, понять и разъяснить, а тем более - привязать к некоей отдельной и особенной теме разные исторические и политические события, бесконечно сложные сами по себе и вдобавок происходящие в разные эпохи. Он понял, что его призвание - изучать, словно под микроскопом, маленькие пространства; иногда - чуть большие, но всегда ограниченные строгими рамками и одним углом зрения (посмотрите, с какой восхитительной строгостью и точностью делается это, например, в первых Десяти заповедях, The Ten Commandments Де Милля, которые также строятся на метафорическом переносе действия в разные эпохи). Будучи по природе ближе к рассказу, чем к роману или эпопее, ближе к 1-актной пьесе, чем к трагедии в 5 актах, кинематограф уже на ранних этапах своей истории осознал, что его величие кроется в скромности, а сила - в деталях. Он почувствовал, что Идея должна отойти на 2-й план, пропустив вперед анализ и изложение фактов; и лишь это отступление может в конечном счете сослужить Идее добрую службу. Гриффит, напротив, хочет, чтобы Идея подчинила себе факты, персонажей и исторические эпохи. Он держит за аксиому, что метафора сама по себе важнее, нежели задействованные ею элементы. Однако кинематограф устроен так, что если Идея в нем получает главенствующую роль, она сводится лишь к смутной и сентиментальной избитой истине (которую, впрочем, не мешало бы повторить лишний раз), к агитаторскому призыву при каждом удобном случае восставать против любых форм пуританства, нетерпимости, несправедливости и крайнего консерватизма. Отображаемые на экране факты и события становятся простыми, неподвижными и безжизненными иллюстрациями Идеи.

   Таким образом, Нетерпимость оригинальна прежде всего своей формой. Но даже и тут оригинальность весьма относительна. Например, нельзя назвать оригинальными стили разных частей фильма. Показателен тот факт, насколько единодушны историки прежних (напр., Садуль) и новых времен (напр., Пьер Бодри) - такое единство взглядов встречается крайне редко - в указании различных стилистических заимствований (то подтверждаемых, то отрицаемых самим Гриффитом), определивших особенности формы каждой части. Эпизод с Христом вызывает в памяти Страсти, Passions - серию живых картин назидательного характера, выпущенных компанией «Pathe» около 1900 г. (в особенности ту из них, что сняли в 1902 г. Зекка и Нонге). Эпизод Варфоломеевской ночи ссылается на работы студии «Films d'Art» (***) и в 1-ю очередь - на знаменитую картину Ле Баржи и Кальметта Убийство герцога де Гиза, L'assassinat du duc de Guise, 1908, у которой Гриффит позаимствовал суровую и торжественную театральность, так впечатлившую кинематографистов всего мира, в особенности - Дрейера. Падение Вавилона явно вдохновлено первыми итальянскими историческими драмами на сюжеты античности: Камо грядеши, Quo vadis, 1912 Гваццони и Кабирией, Cabiria, 1914 Пастроне, с которыми Гриффит мечтал сравняться. Современная часть - это мелодрама в традициях бесчисленных короткометражек, снятых Гриффитом для студии «Biograph», только ей придан более ярко выраженный социальный акцент.

   Основная оригинальность Нетерпимости заключается, конечно же, в сочетании этих 4 частей. Тут уже есть огромное количество смелых и новаторских монтажных решений и принцип постоянного ускорения темпа. По ходу действия фрагменты каждой части становятся все короче. С точки зрения динамики, это ускорение усиливает драматическое содержание каждой истории. Таким образом, Гриффит облагораживает саспенс (впрочем, он не изобрел его: саспенс тесно связан с самой природой кино) и придает ему небывалый размах, тасуя эпохи и континенты. Последователи Гриффита усвоили этот урок, но воспроизводили его в более скромных масштабах. Все же отметим, что саспенс работает гораздо лучше на механическом и эпическом уровне, нежели на уровне лирическом и эмоциональном: Гриффит, в отличие от Де Милля, не обладает даром эффективно сочетать грандиозное с трогательным, монументальное с частным. В наши дни Нетерпимость представляет интерес как великолепный музейный экспонат, чья хитрая и сложная конструкция с увлечением препарирована и разобрана на части теоретиками. Но с точки зрения эстетического развития кинематографа, этот фильм стоит далеко в стороне от тех живых сил, которые позволили этому виду искусства сохраниться в веках и обозначить свою территорию.

   N.B. Существует почти столько же вариантов монтажа Нетерпимости, сколько сохранилось копий. С 1919 г. мы не располагаем целым оригинальным негативом. Гриффит бесконечно переделывал фильм, в особенности - для повторного проката в 1926 и 1933 гг. Последняя по времени из имеющихся копий была показана Раймоном Рохауэром в Нантерре в 1985 г. Это копия хорошего качества, продолжительностью 151 мин при скорости пленки 20 к/сек. Изображение на ней сопровождается настоящей оргией «тонирования», весьма модного в то время (местами оно встречается в каждом плане), но не дающего в полной мере насладиться работой Билли Битцера. К сожалению, фильм сопровождался отвратительной музыкой Антуана Дюамеля и Пьера Жансена, исполняемой оркестром из 80 музыкантов.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Theodore Huff, Intolerance, the Film of David Wark Griffith, New York, The Museum of Modern Art, 1966. Pierre Baudry, Intolerance, description plan par plan - в журнале «Cahiers du cinema», № 231–235 (1971–1972). Текст описывает 1725 планов и включает 330 промежуточных титров. Автор использовал книгу Хаффа и 8-мм копию фильма. См. также статью Пьера Бодри «Приключения Идеи» (Pierre Baudry, Les Aventures de l'Idee в журнале «Cahiers du cinema», № 240 и 241, 1972, и в сборнике «Д.У. Гриффит» под редакцией Патрика Бриона [D.W. Griffith, Centre Georges Pompidou / L'Equerre, 1982]). В сборник также входит перевод отрывка из книги «Билли Битцер: Его история» (Billy Bitzer, His Story, New York, Farrar, Strauss and Giroux, 1973), посвященного съемкам Нетерпимости. Билли Битцер настойчиво упоминает об особом умении Гриффита играть на нервах актеров. В интересах фильма он помогает сложиться одним любовным парам и разрушает другие, разжигает соперничество за роль между актрисами и т. д. Последняя публикация о фильме на сегодняшний момент: William М. Drew, D.W. Griffith's Intolerance. It's Genesis and It's Vision, McFarland, Jefferson, 1986.

   ***

   --- Перевод заметки Джона Пима а сборнике «Monthly Film Bulletin», май 1979 г. - Прим. автора.

   --- Именно она была превращена Гриффитом и современную часть Нетерпимости. Позднее, в 1919 г. Гриффит выпустил ее как самостоятельный фильм.

   --- «Films d'Art» - студия, основанная в 1908 г. братьями Лафиттами; выпускала картины на исторические и мифологические темы, в основном - экранизации классики.

  Рюи Блаз

   1947 – Франция (93 мин)

     Произв. Андре Польве, Жорж Легран

     Реж. ПЬЕР БИЙОН

     Сцен. Жан Кокто по одноименной пьесе Виктора Гюго

     Опер. Мишель Кельбер

     Муз. Жорж Орик

     Дек. Жорж Вакевич

     Кост. Марсель Эскофье

     В ролях  Даниэль Даррьё (королева Испании), Жан Марэ (Рюи Блаз / Дон Сезар де Базан), Габриэль Дорзиа (герцогиня Альбукеркская), Марсель Эрран (дон Саллюсте де Базан), Ион Салинас (Казильда), Арман Люрвиль (архиепископ), Александр Риньо (Гулатромба), ПольАмио (Санта-Круз).

   ►  На съемках написанной Кокто экранизации пьесы Виктора Гюго Пьер Бийои сумел собрать отменную команду, поскольку ни один приглашенный им выдающийся кинематографист не ответил отказом. Результат намного превосходит обыкновенный фильм, снятый «для галочки», хотя все же не восстанавливает во всех подробностях безупречный – и рискованный – баланс между забавным и трагическим, лежащий в основе произведения Гюго. Дело в том, что Пьеру Бийону гораздо лучше удаются драматические сцены, снятые в интерьерах, нежели красочные фантазийные эпизоды или эпические моменты, требующие выхода под открытое небо. Игра Жана Марэ примечательна в трагическом регистре, но разочаровывает в тех сценах, где требуется юмор или внешняя пылкость. Но какой актер смог бы сыграть с равным талантом настолько противоположные роли, как Рюи Блаз и Дон Сезар? Без сомнения, фильм даже на стадии замысла отличался слишком хорошим вкусом, чтобы суметь восстановить всю дикарскую резкость и контрастность, присущую духу Гюго. Главное удовольствие, которое испытываешь от его просмотра, связано с игрой света, сочащегося через роскошные мозаичные декорации Вакевича. Фотографии со съемочной площадки, выполненные Реймоном Вуэикелем, также являются шедевром красоты.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарии и диалоги опубликованы в издательстве «Paul Morihien», 1947 (с коротким предисловием Кокто и большим количеством кадров из фильма; отдельный тираж был напечатан для Швейцарии в другой обложке). «При ближайшем рассмотрении, – пишет Кокто, – пьеса оказывается неправдоподобна. Работа над фильмом требует крепкой техники исполнения. Это было непросто. Кроме того, театр не позволяет Гюго прибегнуть к внешнему сходству Рюи Блаза и Дона Сезара. В кино же, напротив, на этом сходстве строится весь фильм. Один и тот же артист будет играть обе роли. Это послужит предлогом для создания трагикомического недоразумения, полностью соответствующего стилю произведения».

  Суэц

   1938 – США (104 мин)

     Произв. Fox (Дэррил Ф. Зэнак)

     Реж. АЛЛАН ДУОН

     Сцен. Филип Данн и Джулиен Джозефсон по сюжету Сэма Данкана

     Опер. Дж. Певерелл Марли

     Муз. Луис Силверз

     В ролях Тайрон Пауэр (Фердинанд де Лессепс), Лоретта Янг (графиня Эжени де Монтижо), Аннабелла (Тони Пеллерен), Дж. Эдвард Бромбёрг (принц Саид), Йозеф Шильдкраут (виконт Рене Де Латур), Генри Стивенсон (граф Матье де Лессепс), Сидни Блэкмер (маркиз Дю Брей).

   Фердинанд де Лессепс, сын дипломата, занимающего пост в Египте, безнадежно влюбленный в графиню Эжени де Монтижо, мечтает прорыть канал, который соединил бы Средиземное море с Красным. В дни революции 1848 г. он отстаивает проект компромиссного соглашения, предложенный Луи Наполеоном Бонапартом Законодательному собранию. Как только стороны принимают соглашение, Луи Наполеон Бонапарт арестовывает всех противников, кроме отца Фердинанда; однако тот, как и все его друзья, считает сына предателем и умирает от сердечного приступа. При поддержке сына вице-короля Египта, только что унаследовавшего трон, Фердинанд начинает подготовку к рытью канала. Но Луи Наполеон приказывает остановить работы, боясь подпустить англичан с тыла. Фердинанд отстаивает проект канала перед британским премьер-министром и наталкивается на отказ. Глава оппозиционной партии Дизраэли обещает ему поддержку, если выиграет выборы. Все, что построено Фердинандом на месте будущего канала, сносит ураган. Давняя подруга и помощница Фердинанда Тони Пеллерен пытается спасти его от верной смерти в этом стихийном бедствии, но погибает сама. Дизраэли выигрывает выборы и поддерживает проект канала. Работы начинаются.

   ►  Самый знаменитый и содержательный фильм, снятый Дуоном в 30-е гг. Но это далеко не лучший его фильм. Сценарий не более приемлем на историческом уровне, чем на уровне романтических отношений. Пробелы в нем, вызванные желанием максимально использовать самые зрелищные спецэффекты, привели к тому, что на 1-й план в сюжете выходит все, что связано с поражением и разрушением. Так происходит с 2 главными ударными моментами картины: взрывами, устроенными арабскими террористами по инициативе турок, и грандиозным финальным ураганом, стирающим с лица земли плоды работ над каналом. Но, что еще более загадочно, этот негативный аспект переходит и на эпизоды, рассказывающие о семейной жизни героя и его чувственных переживаниях. Он несправедливо обвинен в предательстве и невольно провоцирует смерть отца. А авантюра со строительством канала отнимает у него обеих женщин, которые любили и поддерживали его. Успех, которого он добился исключительно волей и упорством, не приносит ему счастья. Увы, эта тематика гораздо лучше подошла бы Генри Кингу, чем Дуону. Дуон сам роет пропасть между общей приторностью интонации и трагизмом большинства событий, составляющих канву повествования. Похоже, что Зэнаку впервые в жизни не хватило здравомыслия в выборе режиссера. С другой стороны, известно, что Кинг в это время был очень занят, поскольку снимал подряд, без перерыва, 3 крупнобюджетные картины: В старом Чикаго, In Old Chicago, Рэг-тайм-бэнд Александра, Alexander's Ragtime Band и Стэнли и Ливингстон, Stanley and Livingston, 1939.

  Американец в Париже

   1951 - США (113 мин)

     Произв. MGM (Артур Фрид)

     Реж. ВИНСЕНТ МИННЕЛЛИ

     Сцен. Алан Джей Лернер

     Опер. Алфред Гилкс, Джон Олтон в сцене финального балета (Technicolor)

     Муз. Джордж Гершвин

     Хореогр. Джин Келли

     В ролях Джин Келли (Джерри Маллиган), Лесли Кэрон (Лиз Бувье), Оскар Левант (Адам Кук), Жорж Гетари (Анри Борель), Нина Фош (Майло Робертс), Эжен Борден (Жорж Матье), Марта Баматтр (Матильда Матье), Энн Коди (Тереза), Анна К. Нильссон (Кей Дженсен).

   2 американца живут по соседству в съемных парижских квартирах. У Джерри Маллигана, оставшегося во Франции после войны, есть много причин любить Париж, но главное: только этот город способен дарить вдохновение художнику. Джерри, веселый и жизнерадостный по природе, каждое утро выходит на улицы Монмартра и пытается продать свои картины. Адам Кук - пианист. Он не так жизнерадостен, как его друг и сосед, и считает себя неудачником. Он сам себя называет «самым старым на свете вундеркиндом». К Адаму приходит его друг Анри Борель, звезда мюзик-холла, и рассказывает о своей помолвке с юной Лиз. Она - дочь бойцов Сопротивления; Анри укрывал и защищал ее в войну. Анри описывает Лиз Адаму, и в итоге выходит портрет настолько разносторонний и противоречивый, что Адам ничего не понимает. Адам знакомит Анри с Джерри, и 3 друга поют и танцуют в кафе на радость всем посетителям.

   На Монмартре Джерри знакомится с богатой американкой Майло Робертс, которая покупает у него 2 картины и хочет сделать его имя известным. Джерри возвращается домой в роскошном автомобиле Майло, чем приводит в восторг окрестных ребятишек, которых он учит песне на англ. языке «У меня есть ритм». В тот же вечер Майло и Джерри идут в ночной клуб, где Джерри с 1-го взгляда влюбляется в юную незнакомку по имени Лиз и узнает номер ее телефона. Это очень раздражает Майло, и она корит Джерри за дурное воспитание. На следующий день Джерри приходит в парфюмерный магазин, где работает Лиз, настойчиво ухаживает за ней и с боем добивается свидания. Вне себя от счастья, он поет радостную песню «Тра-ля-ля», отплясывая на рояле Адама. С наступлением темноты он прогуливается с Лиз по набережным Сены, и они поют дуэтом «Наша любовь не исчезнет». Лиз убегает, чтобы успеть встретиться с Анри (поскольку она и есть его невеста) на выходе из театра, где только что закончилось его выступление. Она не успела увидеть заключительный номер его программы - «Я построю лестницу в рай». Анри сообщает Лиз, что намерен жениться на ней, а затем уехать в Америку.

   В мансарде Адам мечтает об успехе. В мечтах он дирижирует большим симфоническим оркестром, исполняющим концерт его сочинения. Он же солирует на рояле и аккомпанирует себе на всех инструментах. Он же - и зритель, который в конце бешено аплодирует музыкантам. Майло показывает Джерри новую мастерскую, которую она арендовала для него. Джерри работает не покладая рук, чтобы успеть к выставке, которая должна состояться через 3 месяца. Между тем Адам первый понимает, что его друзья Джерри и Анри влюблены в одну и ту же девушку. Анри даже советует Джерри, когда тот откровенничает перед ним, как можно быстрее признаться в любви той, кого он любит. В тот же вечер на набережной Джерри следует этому совету, и тогда Лиз говорит ему, что они видятся в последний раз, поскольку она выходит замуж за Анри - не по любви, а из признательности.

   Джерри, глубоко потрясенный, спешит к Майло, которая давно его любит, и приглашает ее на бал студентов-художников. Там он вновь видит Лиз и Анри: бедняга по-прежнему ни о чем не догадывается. Это их последняя ночь в Париже. Попрощавшись с девушкой, Джерри остается один и в своем воображении преследует и встречает Лиз в различных кварталах Парижа - таких, какими бы их нарисовали Дюфи (площадь Согласия), Ренуар (цветочный рынок у площади Мадлен), «Таможенник» Руссо (Ботанический сад), Утрилло (улица), Тулуз-Лотрек (иллюстрация его картины «Шоколад танцует в баре Ашилла»), Ван Гог (площадь Оперы). Закончив мечтать, он возвращается в реальный мир - и видит Лиз, бегущую к нему: она рассказала обо всем Анри, и тот отпустил ее к тому кого она любит.

   ► Очередное чудесное творение продюсера Артура Фрида, хронологически расположенное после Встретимся в Сент-Луисе, Meet Me in St. Louis; Пирата, The Pirate, 1948; Увольнения в город, On the Town; Королевской свадьбы, Royal Wedding и до Поем под дождем, Singin' in the Rain; Музыкального фургона, The Band Wagon; Бригадуна, Brigadoon; Всегда хорошая погода, It's Always Fair Weather и др. Все началось с желания Артура Фрида сделать фильм, который бы иллюстрировал сочинения Джорджа Гершвина, взяв за основу название одной мелодии: «Американец в Париже». Эта ситуация похожа на ту, с которой началась история Поем под дождем, основанных на песнях Нэйсьо Херба Брауна и Артура Фрида (только на сей раз материал выше качеством). Возможно поэтому композиция фильма так разнородна; однако его многочисленные составные части в итоге складываются в абсолютно цельный ансамбль, и потому несправедливы те, кто говорит, что без финального балета Американец в Париже был бы «самым обыкновенным» мюзиклом. Сценарий гармонично делится на 3 части: при этом фабула важна не более, чем либретто оперетты или некоторых комических опер. Сначала появляется скорее идеализированная, нежели реалистичная картина Парижа, увиденного словно во сне как идеальное место для творчества, наслаждений, естественной и постоянной радости жизни. Знакомство зрителей с 3 друзьями, прогулки Джерри по Монмартру, песни, которые он поет с детьми или с Адамом, дарят зрителю хорошее настроение - а ведь это требует большой виртуозности и абсолютного контроля над всеми элементами постановки (операторская работа, декорации, хореография, актерская игра). Как говорил Джин Келли, «гораздо легче плакать, стонать и биться в конвульсиях, чем улыбаться и говорить: какой прекрасный день!» Это кредо превосходно отражает 1-я часть фильма, где, конечно же, сильно влияние Келли (впрочем, то же можно сказать и о фильме в целом; о его духе, мыслях, хореографии и даже актерской игре, поскольку Лесли Кэрон утверждала, будто Келли помогал и советовал ей больше, чем Миннелли).

   2-я часть основана на ситуации, которую можно было бы рассмотреть в водевильном ключе, однако тяготеет больше в сторону мелодрамы (неразделенная любовь Майло, разочарование Джерри и расставание с Лиз). Эта часть добавляет новые краски в палитру фильма и, что самое главное, служит подготовкой к удивительному финальному балету (17 мин), более романтичному и серьезному, чем 1-я часть. Этот настоящий музыкальный, хореографический и режиссерский подвиг справедливо считается лучшим балетом в голливудском кино. Он подчеркивает власть воображения над персонажами (и в этом он очень характерен для Миннелли) или, если выразиться точнее, перемещает эту власть в другую тональность, поскольку, как мы уже говорили, очевидно, что 1-я часть уже передавала субъективный и словно приснившийся образ Парижа. Фильм также характерен для Миннелли последовательной сменой изобразительных пространств, куда попадают персонажи; эти пространства отражают их внутренний мир лучше, чем самое блистательное литературное или театральное развитие темы. В 1-й части действие происходит па мансардах и симпатичных парижских улочках; во 2-й - на темных и чуточку грустных набережных; в финальном балете - среди буйства форм и красок.

   Фильм типичен для золотого века голливудского мюзикла тем, как много талантливых людей приняли участие в работе над ним. Случай еще больше усилил этот набор, поскольку Миннелли, перед съемками финального балета успев снять (за 22 дня) Папин маленький навар, Father's Little Dividend, удержал оператора-постановщика фильма Джона Олтона специально, чтобы заняться финальным балетом. И контраст между наивной, радостной, слегка хромированной картинкой Алфреда Гилкса и гораздо более сложной и насыщенной нюансами работой Олтона не только не обедняет фильм, но и придает ему дополнительную гармоничность. Наконец, Американец в Париже - типичный пример той неувядающей изобретательности, которой отмечены фильмы Артура Фрида. Эта изобретательность проявляется во множестве идей, нововведений, хитроумных находок, обогащающих каждую сцену: от зажигающихся ступенек в слегка сатирическом номере Жоржа Гетари до черно-белой симфонии студенческого бала-маскарада, предваряющего взрыв красок в финальном балете; не говоря уже о самолюбовании героя Оскара Леванта, который в мечтах играет на всех инструментах сразу и аплодирует сам себе, и об элегантной концовке без единого звука. Артур Фрид как никто владел драгоценным даром заражать всех сотрудников творческим азартом и вдохновением; в итоге каждый день у них рождались новые и оригинальные идеи.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Donald Knox, The Magic Factory, Praeger, New York, 1973. Книга, насколько нам известно, уникальная: различные этапы создания фильма комментируются рассказами 25 главных его создателей, и у каждого взял интервью автор. Таким образом, Нокс создает весьма оригинальный и очень познавательный труд, не написав в нем ни единой строчки самостоятельно. Некоторые музыкальные номера (соло Жоржа Гетари и Джина Келли) были вырезаны при монтаже. Среди них - номер «Я втрескался в тебя», репетиции которого, по словам самого Джина Келли, отняли у него больше сил, чем все номера Поем под дождем взятые вместе. См. также необходимого Фордина: Hugh Fordin, The World of Entertainment - и воспоминания Миннелли: Vincente Minnelli. I Remember It Well, Doubleday, New York. В этой книге режиссер не без некоторой язвительности яростно отстаивает концепцию авторского кинематографа: «Некоторые эрудиты, - пишет он, - называют Американца в Париже идеальным примером теории „студийного творчества“. Я не согласен… Хоть я ничуть не желаю принизить вклад кого бы то ни было, ответственность за синтез всех элементов нес один-единственный человек. Этим человеком был я».

  Продюсеры

   1967 – США (98 мин)

     Произв. Embassy (Сидни Глэзиер)

     Реж. МЕЛ БРУКС

     Сцен. Мел Брукс

     Опер. Джо Коффи (цв.)

     Муз. Джон Моррис

     В ролях Зиро Мостел (Макс Бялысток), Джин Уайлдер (Лео Блум), Кеннет Марс (Франц Либкинд), Дик Шон (Л.С.Д.), Эстель Уинвуд (старушка), Рене Тейлор (Ева Браун), Ли Мередит (Улла).

   Продюсер Макс Бялысток, бывший король Бродвея, теперь живет за счет своего обаяния, постоянно обирая пожилых дам, выписывающих ему чеки якобы на постановку спектакля. Однажды его бухгалтер Лео Блум, человек закомплексованный и подверженный истерическим припадкам, осознает, что на провале пьесы можно заработать гораздо больше, чем на успехе. Главное – потратить на спектакль как можно меньшую часть собранных денег. Затем, после 1-го и последнего катастрофического представления, продюсеру ничего не останется, кроме как оставить уцелевшие деньги себе. И не придется никому выплачивать доли от прибыли, поскольку ее не будет. Бялысток и Блум объединяют усилия для постановки самого громкого провала в истории. Они прочитывают множество пьес и выбирают из них самую дебильную – «Весна для Гитлера», мюзикл в честь фюрера. Они находят автора пьесы Франца Либкинда, клинического сумасшедшего, ностальгирующего по нацизму. Они подписывают с ним контракт, обещая показать на сцене настоящего Гитлера, того Гитлера, которого он любит, Гитлера «с песней в сердце». Затем Макс совершает обход своих любимых 80-летних поклонниц и собирает немалую кучу денег. В общей сложности он продает паев на 25 000 % долей спектакля. Он нанимает самого бездарного режиссера, которого гораздо больше интересуют собственные наряды, чем работа. Режиссер объявляет, что ему кажется занимательной историческая ценность пьесы, но хочет изменить финал (поражение рейха), который не подходит для мюзикла. Наконец, начинаются прослушивания многочисленных кандидатов на роль Гитлера. Макс выбирает Лоренцо Сен-Дюбуа (Л.С.Д.), актера, попавшего на пробы по ошибке и исполняющего психоделические куплеты. На премьере поначалу все идет как нельзя лучше, по крайней мере в 1-м акте: публика в ужасе устраивает пьесе ледяной прием. Однако с появлением на сцене Л.С.Д. зрители приходят к выводу, что перед ними пародия, и начинают хохотать во все горло. Спектакль пользуется бешеным успехом и застревает в репертуаре на долгие годы. Бялысток и Блум подавлены. Автор пьесы возмущен игрой Л.С.Д., который позорит его идола, и хочет убить продюсеров. Потом к нему возвращается благоразумие, и он вместе с Бялыстоком и Блумом всего лишь взрывает здание театра. Втроем, израненные, они предстают перед судом. В тюрьме они репетируют новый мюзикл, и Бялысток принимается продавать паи.

   ►  1-й режиссерский опыт Мела Брукса оказался мастерской работой и задал уровень, который Бруксу так и не удалось повторить. В своей дебютной картине, полностью лишенной вымученного пародийного юмора, который на долгие годы станет единственным источником его вдохновения, Мел Брукс силой своего страстного дурного вкуса оживляет на экране целую галерею шутовских и чудовищных персонажей с огромной комической выразительностью. Необыкновенны работы Кеннета Марса в роли ностальгирующего нациста и Дика Шона в роли психоделического Гитлера. Вдобавок непостоянство публики и непредсказуемая случайность успеха становятся главными пружинами этого масштабного и злорадного фарса. Они придают ему своеобразный и очень забавный реалистический подтекст.

  Сезар

   1936 - Франция (135 мин)

     Произв. Films Marcel Pagnol

     Реж. MAPCЕЛЬ ПАНЬОЛЬ

     Сцен. Марсель Паньоль

     Опер. Вилли

     Муз. Венсан Скотто

     В ролях Рэмю (Сезар), Пьер Френэ (Мариюс), Фернан Шарпен (Панисс), Оран Демазис (Фанни), Андре Фуше (Сезарио), Алида Руфф (Онорина), Милли Матис (тетка Клодина), Мопи (кочегар), Поль Дюллак (Эскартефиг), Робер Ватье (мсье Брен), Думель (Фернан), Дельмон (доктор), Томре (кюре).

   С того момента, на котором закончилась Фанни, Fanny, проходит 20 лет. В 3-й части трилогии, начатой Мариюсом, Marius, Сезар просит кюре исповедовать умирающего Панисса. Последний просит друзей присутствовать при его исповеди, чтобы они не думали, будто он совершил какие-то постыдные грехи. Затем, когда священник просит всех выйти, Панисс категорически отказывается признаться своему «сыну» Сезарио, что на самом деле тот - сын Мариюса. Он умирает, так и не уступив воле священника. Фанни приходится самой исполнить эту волю и рассказать 20-летнему Сезарио, блистательному студенту Высшей Политехнической школы, всю правду о его рождении. Сезарио говорит по душам со своим дедом и узнает, что тот поссорился с Мариюсом 13 лет назад. После этого Сезарио втайне отправляется в Тулон, находит автомастерскую, которой владеет Мариюс, и, выдав себя за журналиста, наблюдает за отцом и знакомится с ним. Товарищ Мариюса из озорства внушает этому чужаку, будто они с Мариюсом зарабатывают на жизнь различными незаконными промыслами: налетами, грабежом и даже торговлей наркотиками. Сезарио верит всему и возвращается в Марсель в ужасе и гневе. Позднее товарищ Мариюса узнает, кем на самом деле является Сезарио, и признается в неудачной шутке Мариюсу. Тот приезжает в Марсель объясниться с семьей. Он высказывает Фанни и Сезару все, что накопилось на душе, оправдывается за некоторые ошибки юности и уверяет Сезарио, что ему не придется краснеть за отца. Согласно желанию Сезара и Сезарио и чтобы окончательно прояснить запутанную ситуацию, Мариюс и Фанни, по-прежнему любящие друг друга, женятся. Они надеются однажды обзавестись детьми, которые смогут носить их имя.

   ► Мариюс был спродюсирован студией «Paramount» и снят Александром Кордой в павильонах Жуанвиля. Продюсером Фанни, снятой Марком Аллегре в Билланкуре, выступил сам Паньоль в сотрудничестве с «Etablissements Braunberger-Richebe». Сезар - единственный из 3 фильмов, сценарий которого был написан специально для кинопостановки, - выпущен студией «Les Films Marcel Pagnol» без посторонней помощи и снят самим Паньолем в его собственных студийных павильонах в Марселе и на натуре в окрестностях города. Налицо последовательное и логичное движение человека, влюбленного в кинематограф, к полной независимости.

   После того потрясения, которым стало для него знакомство со звуковым кинематографом. Паньоль достаточно быстро понял, что успех фильма во многом зависит от качественной и последовательной организации съемок, а также от степени режиссерского контроля над процессом. Если смотреть на трилогию сегодня, она предстает как один длинный и совершенно цельный фильм, несмотря на достаточно разные условия съемок - в нем почти невозможно выделить лучший эпизод. Фанни по драматургическому содержанию чуть уступает другим частям, но зато в ней чуть лучше выдержано равновесие между интерьерами и редкими и драгоценными натурными съемками: благодаря им зритель погружается в атмосферу города и порта, что накладывает неизбывный отпечаток на повороты сюжета. Сезар отличается чуть более изысканной и чуть менее удачной режиссурой, включающей в себя, помимо прочего, ненужные сцены, «разряжающие» действие, - напр., бурлескный эпизод на похоронах Панисса, когда Рэмю шагает в шляпе, которая слишком мала ему по размеру. На уровне мифотворчества вокруг персонажей преимущество, разумеется, остается за Мариюсом.

   На всем протяжении этой семейной и родовой саги Паньоль сохраняет неоднозначный взгляд на героев. Они - чрезвычайно колоритные экзотические персонажи очень точной в деталях провинциальной басни, которая могла иметь место только в одной, очень маленькой точке на планете. В то же время они воплощают в себе универсальные типажи, задача которых - раскрыть для более широкой аудитории такие вечные темы, как конфликт поколений, разделенная и все же невозможная любовь, контраст между романтическими мечтами (обманчивой тягой к далеким краям) и банальными событиями повседневной реальности. Постоянное движение от частного к общему и обратно, эмоциональность и ироническое отстранение: в этом суть искусства Паньоля. Сага не смогла бы настолько понравиться публике, если бы от начала до конца ее не держал своеобразный эмоциональный саспенс. Паньоль, будучи настоящим драматургом, последовательно дает каждому персонажу убедительно доказать свою правоту, иногда - наперекор всем остальным. (В самом деле, в трилогии нет злодеев и «козлов отпущения».) Но публике очень хотелось - в этом и состоит саспенс фильма, - чтобы в финале восторжествовала правда Фанни и Мариюса: не по отдельности, но вместе. 1-я часть заканчивается добровольным уходом Мариюса и грустной сценой расставания с Фанни. В финале 2-й части Мариюс снова уходит, на сей раз - против своей воли; следует новое расставание. В финале Сезара Мариюс и Фанни наконец-то уходят вместе. Публика ждала этого момента 5 или 6 лет, своими энтузиазмом и преданностью участвуя в естественном и почти независимом от автора развитии сюжета.

   Персонажи трилогии, как и все величайшие герои художественных произведений, в конце концов, без сомнения, вырвались из-под контроля их создателя; однако им не удалось сбежать от публики, которой они обязаны своим расцветом, возвращением на экраны и бессмертием. Инстинктивно следуя классическим традициям. Паньоль искал экономичности повсюду: в сюжете, библейская простота которого позволяет глубже раскрыть характеры героев; в отказе добавлять в новые части новых действующих лиц, что помогает избежать отягощения и без того густой и плотной ткани сюжета развитием новых сериальных линий: в присутствии города, вроде бы скрытом, но в то же время удивительно конкретном. Только диалогам дозволено быть многословными. Диалоги, к величайшей радости публики, выражают характеры и чувства героев. Все эти люди - болтуны, комедианты, лгуны, говорящие не только, чтобы выразить свои чувства, но и чтобы их скрыть. Они говорливы не только в силу своего бурного темперамента, но и оттого, что застенчивы. Через диалог Паньоль иногда высмеивает своих персонажей, подчеркивая их невежество, пронырливость, неискренность - и тогда произносимый ими текст звучит смешно, реалистично и настолько точно, что может служить документом для изучения времени и места событий; бывает, что на персонажей накатывает грусть или тоска, и тогда Паньоль вкладывает в их уста тирады, лиричность которых, оживленная мощным вдохновением, приподнимается над реалистичностью и местечковым колоритом.

   Этот интонационный перепад подчас происходит молниеносно. Конечно, лучше всего он подается голосом, интонациями и мимикой Рэмю. Всего лишь секунду назад зритель еще смеялся, крепко привязанный к земле сочностью и такой конкретной насыщенностью персонажей, - и вот он уже парит в облаках, в сферах поэзии.

   N.В. Фильм существует в 2 видах: 1-я версия продолжительностью около 165 мин (ее целлулоидная копия хранится в коллекции «Синематеки» г. Тулуза), судя по всему, демонстрировалась сразу после премьеры; другая, послевоенная версия продолжительностью в 135 мин, известна нам вот уже 40 лет по повторным прокатам в кинозалах и показам на телевидении. 2-я версия - не только сокращенный вариант 1-й; она содержит около 20 мин новых сцен. Материал, общий для 2 версий, составляет примерно 115 мин; 1-я версия содержит около 50 мин «оригинального» материала (т. е. не воспроизведенного во 2-й версии). Таким образом, если выстроить одну за другой все «оригинальные» сцены обеих версий, мы получим фильм продолжительностью около 185 мин. Весь этот материал целиком содержится в опубликованном тексте сценария «Сезар», который и сам существует в 2 видах (после 1967 г. текст был существенно переделан); однако в этом сценарии содержатся и сцены, не попавшие ни в одну из известных версий, - несомненно (?), они так и не были отсняты.

   Сцены, отсутствующие в 1-м варианте, располагаются в 1-й части послевоенной версии (т. е. между началом и похоронами Панисса). Это 2 эпизода, включающие сцены, предшествующие исповеди Панисса, и саму исповедь, а также разговор между Сезаром и кюре у кровати Панисса. Можно предположить, что их сочли слишком ироничными к религии и, в особенности, к институту исповеди, и потому публика увидела их лишь после войны, когда обстановка несколько изменилась. Во всяком случае, приходится констатировать удивительный факт: такой хрестоматийный эпизод, как исповедь Панисса, не был известен довоенной публике.

   В этой 1-й части (т. е. до погребения Панисса) довоенная версия содержит 2 сцены, не вошедшие во 2-й вариант: прибытие Сезарио на вокзал и его встречу с Фанни; комическую сценку на кухне между служкой, теткой и матерью Фанни. Но основной материал 1-й версии, не вошедший в версию послевоенную, фигурирует во 2-й части, после смерти Панисса. Присутствие этого материала значительно изменяет темп фильма. Большинство драматических сцен становятся гораздо длиннее, а персонаж Сезарио - богаче нюансами. Среди сцен, не вошедших во 2-ю версию, - та, где Сезар весьма агрессивно допытывается у друзей, правда ли, что он - вспыльчивый человек. Эта сцена, разумеется, содержится в обоих опубликованных вариантах сценария Сезара. Сравнение 5 версий этого произведения (2 киноверсии, 2 опубликованных сценария и пьеса, написанная по мотивам фильма после войны) заслуживает отдельного глубокого исследования.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий Сезара выдержал 7 основных изданий. Можно назвать уникальным в истории кинематографа тот факт, что Паньоль текстом сценария добился огромного читательского успеха - не меньшего, чем успех романа или пьесы. 1) Fasquelle, 1937; 2) в сборнике «Драматические произведения - Театр и кино» (?uvres dramatiques - Theatre et cinema, Gallimard. 1954); 3) Le Livre de Poche, 1956; 4) в «Собрании сочинении» (?uvres completes, том 3. Editions de Provence, 1967). 1-е появление в печати переработанного текста (в последующих изданиях называемого «окончательным») и предисловия. В предисловии Паньоль объясняет, почему в 1935 г. отказался сделать из Сезара пьесу. Также он объясняет, что, лишь пересказывая будущий фильм знакомой 90-летней старушке, которая боялась не дождаться съемок и так и не узнать, чем закончилась вся история, он смог выстроить в голове четкую последовательность событий, прежде причинявшую ему немало хлопот. Старушка умерла через неделю после того, как он завершил рассказ. Будь этот анекдот правдив или выдуман, он в любом случае очень красив. 5) в «Собрании сочинений» (?vres completes, Club de l'Honnete Homme, том 1, 1970) с предисловием; 6) Editions Pastorelly, 1970, с предисловием; 7) Presses Pocket, 1976, без предисловия. Текст предисловия фигурирует отдельно в книге «Признания» (Confidences, Julliard. 1981; Presses Pocket, 1983). Текст пьесы опубликован в сборнике «Реальности» (Realites, литературно-театральная серия 1, 1947).

   1931 – Германия (99 мин)

     Произв. Nero-Film

     Реж. ФРИЦ ЛАНГ

     Сцен. Tea фон Харбоу, Фриц Ланг, Пауль Фалькенберг, Эмиль Хаслер, Адольф Янсен по мотивам статьи Эгона Якобсона

     Опер. Фриц Арно Вагнер

     Муз. Григ

     В ролях Петер Лорре (= Питер Лорри) (убийца), Отто Вернике (инспектор Ломан), Густав Грундгенс (предводитель воров), Эллен Видманн (мадам Бекманн), Инге Ландгут (Эльзи Бекманн), Эрнст Шталь-Нахбаур (префект полиции), Фриц Штайн (министр), Теодор Лоос (комиссар Гробер), Фридрих Гнасс (взломщик), Фриц Одемар (жулик), Пауль Кемп (вор-карманник), Тео Линген (мошенник), Георг Йон (слепой продавец воздушных шаров).

   Загадочный убийца, лишивший жизни уже 7 маленьких девочек, наводит страх на жителей Берлина. Эльзи Бекманн, которую убийца застает за игрой в мячик, становится 8-й жертвой. Полиция устраивает новые обыски, следственные эксперименты, допросы, облавы – но результатов нет. Между тем ежедневные облавы вредят преступному миру. Главы разных преступных синдикатов объединяются, чтобы действовать сообща. Одновременно полицейские чины на совещании обсуждают новые меры. Преступники устанавливают наблюдение за всеми детьми в городе. На каждого нищего возлагается ответственность за несколько улиц. Инспектор Ломан, изучивший досье всех пациентов психиатрических клиник, выпущенных на свободу за последние 5 лет, совершает обыск в доме некоего Ганса Беккерта (он и есть убийца). Слепой торговец, продавший убийце воздушный шар для маленькой Эльзи, узнает его по свисту. Он указывает убийцу одному бандиту; тот следует за ним и незаметно выводит мелом на его плече букву «М». Бандиты следят за убийцей, неся вахту посменно. Девочка (которую убийца, несомненно, наметил в жертвы) показывает, что на спине у него пятно. Убийца видит букву «М» и понимает, что его выследили. Он прячется в здании некоей конторы и остается там на всю ночь.

   С наступлением ночи бандиты оцепляют район, связывают охранников и обыскивают здание вдоль и поперек. Наконец они находят убийцу на чердаке. Охранник приводит в действие сигнализацию, и бандитам приходится бежать от полиции вместе с пленником. Бандит Франц остается в здании и попадает в руки полицейских. Инспектор Ломаy допрашивает Франца и, убедив его в том, что при нападении был убит охранник, заставляет во всем признаться.

   На заброшенной фабрике преступный мир устраивает суд над убийцей. В свое оправдание тот заявляет, что не может не убивать. Над ним тяготеет проклятие – а судящие его бандиты свободны в своем выборе и могут не совершать злодеяний. Убийце даже предоставлен адвокат; он ссылается на невменяемость клиента и настаивает, чтобы убийцу передали заботам врачей. Однако все требуют казни. Полиция, следуя указаниям Франца, врывается на фабрику и арестовывает убийцу. Женский голос за кадром произносит: «Нам надо лучше смотреть за нашими детьми».

   ► Долгое время М был самым знаменитым фильмом Ланга; его ценили за выбранную тему, потрясающую игру Петера Лорре и визуальный стиль режиссера. Ланг выбрал на главную роль Петера Лорре, новичка в мире кинематографа, после триумфального успеха актера в пьесе Ведекинда «Пробуждение весны», где Лорре исполнял роль 14-летнего подростка. М относится к т. н. бледному периоду Фрица Ланга. Располагаясь между угольно-черной экспрессионистской палитрой и стальной серой расцветкой американского периода, бледный период также включает в себя фильмы Завещание доктора Мабузе, Das Testament des Dr Mabuse, 1931, и Лилиом, Liliom, 1934 – единственную французскую картину Ланга.

   С приходом в кинематограф звука Ланг начал попытки более глубоко и реалистично заглянуть в психологию своих героев. В отличие от титанов преступного мира из более ранних немых фильмов Ланга, Ганс Беккерт, убийца детей – преступник, растворившийся в толпе, «обычный» по образу жизни, поведению и социальной принадлежности. Эта заурядность делает его еще более неуловимым и страшным. Филипп Демонсаблон справедливо заметил: «М выводит на экран героя совершенно непостижимого, знакомство с ним только сгущает тайну. Во всех своих проявлениях – жестах, словах, поступках – он остается инородным, еще более удаляясь в какой-то глубоко чуждый нам мир» («Cahiers du cinéma», № 99, 1959). Понять его невозможно – а значит, невозможно и осудить: разве что как радикальный образ человеческого удела. Действительно, Беккерт принадлежит к особому роду героев Ланга, раздавленных гнетом судьбы, которая управляет их судьбами. Но здесь судьба повелевает даже инстинктами героя: она живет внутри него, а потому еще более жестока.

   Однако было бы ошибкой ограничивать интерес к фильму характером его главного героя (который, кстати, присутствует на экране сравнительно мало). Значительная часть действия посвящена тому, как общество реагирует на раковую опухоль в виде убийцы: тут Ланг рисует показательный образ Германии накануне прихода нацизма. По этому поводу Ланг описывает 2 маленьких закрытых сообщества – полицию и преступный мир, – которые начинают действовать параллельно друг другу, что особо подчеркивает режиссер. Фильм похож на репортаж об их совместных действиях. Со скрытой язвительной иронией Ланг допускает, что преступный мир действует гораздо эффективнее полиции и быстрее достигает цели (розыск и поимка убийцы), поскольку более заинтересован в ней и лучше организован. Портрет этих сообществ отражает один из ключевых мотивов творчества Ланга: западни, которую в данном случае устраивают сообща все члены некоей социальной группы, чтобы поймать в нее одного человека. Каким бы чудовищем ни был этот человек, при таких условиях он невольно напоминает несчастную жертву; неоднозначность авторского взгляда (который становится и нашим взглядом) добавляет глубины главному персонажу.

   М, первый звуковой фильм Ланга, наглядно показывает, что режиссер не отказался от приемов, формировавших всю силу немого кинематографа (визуальные эффекты, литоты, параллельный монтаж и др.), в то же время пытаясь превратить звук в техническое средство, придающее действию экспрессивность и достоверность (обратите внимание, как Ланг использует мелодию Грига из «Пер Гюнта», которая выдает угрожающее присутствие убийцы и помогает его опознать. Мелодию должен был насвистывать Петер Лорре, но, похоже, за него пришлось насвистывать Лангу, поскольку Лорре оказался на это не способен). Звук также усиливает действие визуального приема умолчания (мать маленькой Эльзи зовет ее в пустых декорациях) и создает в пространстве фильма дополнительный, очень тревожный эффект отсутствия и пустоты. Общая конструкция повествования не столь совершенна, как в более поздних американских картинах Ланга (напр., слишком большое внимание уделяется эпизодам с Ломаном). Немного скомканный по темпу (надо отметить, что мы не имеем доступа к изначальной версии продолжительностью в 117 мин), фильм раскрывает свою силу и гениальность на уровне отдельных эпизодов и последовательностей сцен (напр., параллельный показ совещания в полиции и собрания глав преступного мира или же финальный процесс).

   N.B. Ремейк Джозефа Лоуси (1951), сделанный для того же продюсера (Сеймура Небенцаля), не заслуживает того поношения, что выпало на его долю. Эта картина обладает большой жизненной силой и вписывается в контекст нуара благодаря своим городским пейзажам. Кроме того, достойна уважения попытка Лоуси глубоко проникнуть в сущность главного героя (эту роль исполняет Дэйвид Уэйн).

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги 99-мин версии опубликованы в журнале «L'Avant-Scène», № 39 (1964); на англ. языке – в серии «Классические киносценарии» (Classic Film Scripts, London, Lorrimer, 1968). Повторный выпуск в том же издательстве – в сборнике «Шедевры немецкого кино» (Masterworks of the German Cinema, 1973). Мишель Мари посвятил фильму отдельный том новой серии «Синопсис» (Synopsis, Nathan, 1989). Превосходный фотоальбом опубликован «Французской синематекой» и издательством «Éditions Plume», 1990.

  Мартен Руманьяк

   1946 – Франция (95 мин)

     Произв. Alcina

     Реж. ЖОРЖ ЛАКОМБ

     Сцен. Пьер Вери и Жорж Лакомб по одноименному роману Пьера-Рене Вольфа

     Опер. Роже Юбер

     Муз. Марсель Мируз

     Дек. Жорж Вакевич

     В ролях Марлен Дитрих (Бланш Ферран), Жан Габен (Мартен Руманьяк), Марго Лион (Жанна Руманьяк), Даниэль Желен (надзиратель), Люсьен Нат (Рембо), Марсель Эрран (мсье де Лобри), Жан д'Ид (дядя Бланш), Марсель Перес (Поло), Анри Пупон (Гаргам), Марсель Андре (следователь).

   Авантюристка из Австралии Бланш Ферран живет в изгнании во французской провинции вместе со своим дядей, владельцем птичьего магазина. Бланш ждет, когда же некий консул, дожидающийся смерти неизлечимо больной жены, предложит ей руку и сердце. Она знакомится с местным предпринимателем Мартеном Руманьяком. Влюбившись в Бланш без памяти, Мартен дарит ей виллу и участок. Их связь длится, пока на сцене вновь не появляется консул, наконец-то овдовевший. Несмотря на всю широту своих взглядов и расчетливый ум, он протестует против отношений Бланш с Мартеном. Бланш терпеть не может, когда ей что-либо запрещают, к тому же Мартен ей немножко дорог, и потому она порывает с консулом.

   Дела Мартена постепенно приходят в упадок. Весь город над ним смеется. Узнав, что Бланш продала магазин, не предупредив его, он решает, что она собирается вернуться к консулу. В ссоре он убивает ее. На суде он узнает, что она не хотела его бросать, и его охватывает отчаяние. Никто не может поверить, что Мартен убил женщину, которую продолжает безумно любить даже после смерти, – и его объявляют невиновным. Юный поклонник Бланш убивает Мартена вскоре после оглашения приговора.

   ► Один из наиболее значительных фильмов переходного периода в жизни Габена между легендарными и трагическими довоенными ролями и 2-й половиной карьеры, когда он снискал расположение публики, играя пожилых гангстеров, крупных представителей буржуазии, отцов семейств или чудаков. Габен и Дитрих (их дуэт сложился в США – и в кино, и в реальной жизни) не смогли сыграть во Вратах ночи, Les Portes de la nuit, хотя сценарий был написан специально под этих актеров. Габен предпочел другой сценарий: Мартен Руманьяк, которым интересовался давно. Марлен тоже утвердили на роль в этом фильме, но только Габен оказался тут на своем месте. Тем не менее Лакомб постарался как можно лучше использовать столь разнородных актеров. Как человек честный, трезвомыслящий и талантливый, он погрузился в детальное изучение этой неустойчивой пары, плохо подобранной как в психологическом, так и в социальном отношении. Несоответствие между Бланш и Мартеном станет тем роковым обстоятельством, что приведет героев к трагедии. Но в этой трагедии нет ничего мифического или лирического. Это почти банальная сименоновская заметка из хроники происшествий, и Габен придает своему персонажу те самые подлинность, объем и достоверность, которых иногда не хватает самому фильму в целом.

   В героине Марлен Дитрих гораздо больше теории и абстракции. Она рассматривается через призму иллюзий и неведения своего партнера; скажем даже больше: фильм хорош именно тем, что главным несчастьем Руманьяка делает неспособность понять – хотя бы приблизительно – характер той, кого он любит. И сцены в суде, снятые весьма традиционно, обогащаются еще одним интересным смысловым подтекстом, поскольку становятся для обвиняемого своеобразной игрой, в которой он узнает истину о покойной: только теперь он начинает различать контуры своей судьбы.

   Нет никакого сомнения, что этот фильм указал самому Габену и его режиссерам, к какому типу ролей ему лучше было склониться, чтобы не утратить ни достоверности своего персонажа, ни собственной актерской силы. Но для того, чтобы в полной мере переместить звезду Габена из галактики мифологического лиризма 30-х гг. в галактику более мелочного и приземленного реализма 40-50-х гг., Мартену Руманьяку не хватало одного важного фактора: четко определенного социального контекста. Этого недостатка сумеют избежать последующие фильмы Габена, поставленные Карние (Мария из порта, La Marie du Port, 1950), Беккером ( He тронь добычу, Touchez pas au grisbi), Дювивье (Вот оно, время убийц, Voici le temps des assassins…). Мартен Руманьяк проложил им дорогу.

  Удел человеческий

   1959―1961 – Япония (I: 200 мин; II: 180 мин; III: 190 мин)

     Произв. Shochiku, Ninjin Club

     Реж. МАСАКИ КОБАЯСИ

     Сцен. Дзэндзо Мацуяма, Коити Инагаки, Масаки Кобаяси по одноименному роману Дзумпэя Гомикавы

     Опер. Есио Миядзима

     Муз. Цудзи Киносита

     В ролях Тацуя Накадаи (Кадзи), Митиё Аратама (Митико), Кэйдзи Сада (Кагэяма), Со Ямамура (Окисима), Эйтаро Одзава (Окадзаки), Сэйдзи Миягути (Ван Чень Ли), Синдзи Намбара (Као), Инэко Арима (Ян Чунь-Лань), Кэй Сато (Синдзё), Такэтоси Найто (Тангэ), Тамао Накамура, Хидэко Такаминэ, Тисю Рю.

   I ― СИЛЬНЕЙ ЛЮБВИ НЕ БЫВАЕТ. 1943 г. Молодого японца Кадзи назначают консультантом управляющего угольными шахтами в Южной Маньчжурии. Он – автор отчета о работе шахт. Кадзи уезжает на шахты вместе с женой. Ветер и пыль под вечно свинцовым небом – таков унылый пейзаж шахтерского края. Прибыв на место, Кадзи начинает бороться за повышение зарплаты рабочим и за отмену командной системы, при которой процветает коррупция. Военная полиция вынуждает его увеличить штат рабочих за счет 600 китайских военнопленных. Их держат в стороне от шахты в лагере, за колючей проволокой под током. Пленники выгружаются из эшелона в таком жалком состоянии, что Кадзи просит директора шахты, чтобы их не подпускали к работе целый месяц, пока не откормятся. По совету начальника Кадзи приводит военнопленным 30 девушек (поскольку при шахте содержится бордель). Новый друг Кадзи китаец Чень, воспитанный в Японии, влюбляется в проститутку. Та уговаривает его добиться отключения тока на несколько минут. 11 пленным удается сбежать. Несмотря на это, Кадзи выполняет поручение: ему удалось повысить общую выработку шахты на 20 %. Он заключает соглашение с пленными, однако еще 18 человек совершают побег. Один управляющий шахты недоволен слишком мягкими методами Кадзи и расставляет ему западню. Проститутка сообщает Ченю, что затевается, и тот безуспешно пытается предупредить Кадзи. Затем он бросается на колючую проволоку и погибает, как и многие другие пленные, решившие, что ток отключен и дорога к свободе открыта. Позднее бригадир несправедливо обвиняет 7 заключенных в попытке к бегству. Перед Кадзи встает дилемма: либо поступить как убийца в шкуре гуманиста и поддержать руководство лагеря, либо остаться человеком в полном смысле слова и воспротивиться ему. Начальник полиции собственным мечом (предварительно смочив его водой, чтобы лезвие было острее) срубает головы 3 пленным. Кадзи осмеливается выступить против него. Другие пленные пользуются этим и поднимают бунт. Казнь отложена. Кадзи пытают, затем выгоняют с шахты. Он узнает, что призван в армию, и почти в то же время приходит весть о побеге из лагеря 30 заключенных. Узнав 2-ю новость, он начинает хохотать и не может остановиться.

   II ― ДОРОГА К ВЕЧНОСТИ. В 30-градусный мороз Кадзи проходит тренировку в казарме. Он познает на себе строгости японской военной дисциплины, а также ее бессмысленность и жестокость. Единственный луч света – приезд жены, первой женщины, не побоявшейся столь долгого путешествия ради встречи с мужем. Кадзи и его жене разрешают провести ночь в отдельной комнате. На особо тяжелой маршировке хилого и близорукого солдата увозят с плаца на тележке. За этим унижением следуют другие, уже от старослужащих. Одна такая выходка (солдата заставляют изображать проститутку) оказывается слишком жестокой, и бедняга кончает с собой. Кадзи, которого многие сослуживцы считают коммунистом, безуспешно пытается подвести под трибунал инициатора дедовщины Ёсиду. Отделение Кадзи отправляют к границе. Кадзи какое-то время думает бежать вместе со своим другом Синдзё, но не поддается этому искушению. Синдзё обвиняют в том, что он отпустил рыбака, схваченного за шпионаж. Синдзё арестован, но когда вокруг поднимается переполох из-за пожара, он спасается бегством. Ёсида гонится за ним и попадает в болото; его спасает Кадзи, но вскоре Ёсида все равно умирает. Кадзи попадает в больницу, где также царит жестокая армейская дисциплина и слепое подчинение начальству. Выздоровев, Кадзи отправляется на фронт. Лейтенант, с которым он подружился, поручает ему тренировку новобранцев от 20 до 44 лет. Кадзи требует, чтобы старослужащих отделили от новичков: он помнит о бессмысленных жестокостях, которым одни традиционно подвергают других. Его просьбу выполняют, что еще больше усиливает ненависть старослужащих к Кадзи. В одном особенно резком столкновении с ними Кадзи ранен. Тогда он говорит: «Наш настоящий враг – не старослужащие, а вся армия в целом». Тренировка новобранцев прошла успешно, и лейтенант отправляет их под началом Кадзи на фронт. После поражения на Окинаве начинается беспорядочное бегство японской армии. Большинство новобранцев Кадзи перебиты при наступлении русских танков. Кадзи самому приходится убить своего солдата, обезумевшего от страха. Когда танки уезжают, Кадзи восклицает: «Я – чудовище, но я справлюсь с этим».

   III ― МОЛИТВА СОЛДАТА. Кадзи и 2 других солдата встречают на пути группу гражданских (проституток, матерей с детьми, горожан), и те прибиваются к ним. Из-за нехватки еды возникают конфликты, но чаще всего их удается уладить энергичностью Кадзи (которая восхищает всех вокруг). И все же Кадзи не может предотвратить смерть ребенка. По дороге он встречает своего друга Тангэ. Они беседуют о будущем Японии. Кадзи весьма пессимистично смотрит на него. Герои находят приют и продовольствие на ферме, но вскоре их со всех сторон атакуют враги. Многие погибают, но не все. Глядя, как грузовик «красных» намеренно врезается в колонну японских беженцев, Кадзи начинает задаваться вопросами об этой Красной Армии, которую прежде уважал по своим убеждениям. Продолжая путь, Кадзи и его группа входят в маньчжурскую деревушку, населенную беженцами. Там гораздо меньше боятся русских, чем японской армии. Солдаты и деревенские женщины предаются сексуальному буйству, в котором Кадзи отказывается участвовать. Когда в деревушку прибывает русская часть, женщина умоляет Кадзи не вступать в бой и не проливать понапрасну кровь беженцев. Тогда Кадзи решает сдаться. Его отправляют в трудовой лагерь, где он замечает, что с японскими офицерами обращаются намного лучше, чем с простыми солдатами. Последним постоянно грозит голодная смерть. Кадзи допрашивают русские офицеры. Его обвиняют в подстрекательстве. Говоря от имени всех своих собратьев-рядовых, он отвечает: «Одного лишь факта, что социализм лучше фашизма, еще недостаточно, чтобы спасти наши жизни». Кадзи обвиняют еще и в том, что он подсказал своему соотечественнику (которого он уже как-то раз спас от смерти) искать еду в мусорной куче, чтобы не умереть с голоду Этот человек умирает от побоев и наказаний. Кадзи убивает японского офицера, сотрудничавшего с администрацией лагеря, после чего ему удается сбежать. Он перебивается милостыней или крадет еду: ровно столько, чтобы не умереть с голоду. Он все еще надеется найти свою жену Митико, с которой не виделся 700 дней. Он падает в снег и умирает.

   ►  Этот независимый фильм, самая длинная прокатная картина в истории кино, рассматривается многими историками как точка отсчета японской новой волны. На самом деле, Удел человеческий – прямое наследие Куросавы. Прежде всего – хотя бы по классицизму формы, где масштабность сочетается с большим количеством диалогов. Действие постоянно перемежается размышлениями, которые перерастают в битву идей, ведущуюся в длиннейших диалоговых сценах, как и у автора Жить, Ikiru и Рыжей Бороды, Akahige. Это масштабное полотно, погруженное в атмосферу исторического поражения Японии, движется одновременно в 2 направлениях. Оно критикует священные ценности Японии( авторитаризм, иерархичность, дисциплину, культ армии) и в то же время неуверенно, робко пытается заменить националистический гуманизм, разрушенный собственной жестокостью и собственным лицемерием, гуманизмом более подлинным и более универсальным. Кадзи, носитель авторской мысли (автору довелось испытать те же тяготы войны, что и герою фильма), обладает качествами лидера и честного человека. В какой бы группе людей он ни оказался, его независимость и даже один лишь факт его присутствия обнажают фальшь ценностей, на которые опирается эта группа. Теоретическая надежда, связанная с верой в социализм, тоже постепенно рушится, когда Кадзи знакомится ближе с методами Красной Армии. Его смерть в конце долгого и отважного пути, полного раздумий, сомнений и поражений, приглашает зрителя к активному размышлению, как и смерть главного героя Харакири, Seppuku, также сыгранного Тацуей Накадаи, актером-талисманом Кобаяси. В поисках подлинных ценностей герой блуждает, если можно так выразиться, по гигантской штольне – в последовательности эпизодов самых разных тональностей. В основе одиссеи Кадзи лежит отчаяние, но сама она не оставляет чувства безнадежности: наоборот, показывает последний рывок человечества, не желающего навек погрязнуть во мраке. И в этом тоже есть родство с Куросавой, хотя Кобаяси не хватает искрящегося стиля и зрелости этого мастера, а главное – того сострадания к созданным персонажам, которое роднит Куросаву с Гюго.

   Тропы славы

   1957 – США (88 мин)

     Произв. UA (Джеймс Б. Хэррис)

     Реж. СТЭНЛИ КУБРИК

     Сцен. Стэнли Кубрик, Колдер Уиллингем, Джим Томпсон по одноименному роману Хамфри Кобба

     Опер. Джордж Краузи

     Муз. Джералд Фрид

     В ролях Кёрк Даглас (полковник Дакс), Адольф Манжу (генерал Брулар), Джордж Макриди (генерал Поль Миро), Ралф Микер (капрал Пари), Уэйн Моррис (лейтенант Роже), Джозеф Тёркел (рядовой Арно), Ричард Эндерсон (майор Сент-Обан), Тимоти Кэри (рядовой Фероль), Эмиль Майер (священник), Кен Диббз (рядовой Лежён), Сюзанн Кристиан (молодая немка).

   Франция, 1916 г. Война уже давно превратилась в позиционную. Генерал армии Жорж Брулар поручает дивизионному генералу Полю Миро овладеть «Муравейником» ― важным и до сей поры неприступным укреплением, занятым немцами. Миро поначалу отказывается от задания, считая его невыполнимым, но затем подчиняется, когда Брулар соблазняет его повышением. Миро обходит траншеи и беседует с полковником Даксом, бывшим адвокатом. Дакс безуспешно пытается разубедить командира атаковать «Муравейник».

   При ночной разведвылазке лейтенант Роже в приступе паники нечаянно убивает гранатой солдата Лежёна. Несчастный случай произошел на глазах у капрала Пари, и тот замечает, что лейтенант составил о происшествии ложный рапорт. Дакс ведет солдат на приступ «Муравейника». Потери огромны. Генерал Миро из штаба в ярости приказывает командиру 75-й батареи дать залп по траншее, где укрылись солдаты Дакса. Командир батареи отказывается подчиняться без письменного приказа. Убедившись, что взять позицию невозможно, Дакс дает приказ к отступлению.

   Миро хочет отдать под трибунал и казнить 100 человек из части в назидание прочим. Брулару удается убедить его, что хватит и 3-х ― то есть по солдату из каждой роты. Даксу разрешают защищать в суде 3 несчастных, на которых падет выбор. Один – капрал Пари (лейтенант увидел прекрасный повод избавиться от ненужного свидетеля). Вместе с ним – рядовой Арно, жертва жребия, и рядовой Фероль, выбранный, по его же словам, за свое происхождение. Процесс откровенно сфабрикован, и Дакс напрасно протестует против этого спектакля. Всех 3 приговаривают к расстрелу. В общей камере приговоренные думают о побеге. Пари и Фероль исповедуются у священника. Но Арно оскорбляет его и пытается ударить. Пари сбивает его с ног, и Арно ударяется головой.

   Дакс намеренно назначает лейтенанта Роже командовать расстрельным взводом. Затем он пытается добиться встречи с генералом Бруларом, чтобы отменить казнь. Встреча происходит на балу, устроенном генералом в замке, где располагается штаб. Помимо прочего, Дакс говорит Брулару, что Миро дал приказ стрелять по своим. Чтобы увильнуть от вопросов, Брулар резко обрывает встречу и возвращается к гостям.

   Настает момент расстрела. Фероль плачет. Пари хранит невозмутимость. Арно в полубессознательном состоянии расстреливают, водрузив на носилки и привязав их к столбу. Только после казни Брулар назначает комиссию, которая должна расследовать неблаговидные поступки Миро. Сам Миро называет это ударом в спину. После этого Брулар предлагает Даксу занять должность Миро. Дакс в возмущении называет его садистом и выродком.

   В столовой молодую немку заставляют пропеть песню «Верный гусар». Французские солдаты растроганно подпевают ей хором. Вестовой передает войскам приказ выдвигаться на фронт. «Дайте им еще несколько минут», – произносит Дакс.

   ►  4-й фильм Кубрика и самый оригинальный проект 1-го периода его карьеры. Поддержка Кёрка Дагласа сыграла решающую роль в появлении фильма на свет: актер фактически навязал его студии «United Artists». (В своих интервью и автобиографической книге Даглас настаивает, будто он убедил Кубрика вернуться к первоначальному сценарию, который режиссер подсластил и испортил перед самыми съемками, чтобы сделать фильм более «коммерческим».) Известно, что фильм не выходил во Франции до 1975 г.: не потому, что попал под официальный запрет, а потому, что его просто-напросто не стали (то есть сочли бесполезным) представлять на суд цензуры. Этот поступок кажется отголоском звучащей в фильме реплики Арно, когда он вспоминает кафе в родном городе, где на прилавке висело объявление: «Не бойтесь просить у нас кредит: мы вам очень вежливо откажем».

   Сильная сторона фильма – прежде всего актерский состав и игра исполнителей (Адольф Манжу гениален, Джордж Макриди удивляет, как и всегда). Именно через актерскую игру лучше всего выражаются ледяная ирония и кипучая ярость Кубрика. В отличие от романа Хамфри Кобба, где подлинными главными героями были 3 приговоренных солдата, здесь на авансцену выходят старшие офицеры. С точки зрения Кубрика, только глядя вблизи на их махинации, жестокое тщеславие и коварные расчеты, можно лучше всего понять источники бесчеловечных и абсурдных конфликтов, за чье возникновение эти люди несут главную ответственность. Чтобы как можно эффективнее и точнее выразить пацифистские взгляды, Кубрик наносит удар по верхушке военной иерархии. Эти взгляды, отметим мимоходом, не направлены конкретно против Франции. Можно даже сказать, что желание автора избегать точных политических комментариев ограничило и ослабило посыл фильма.

   Стиль Кубрика – крепкий, блестящий (ср. проезды камеры по окопам), контрастный – в основном сохраняет приверженность классике. Но на нем уже заметен проявляющийся изнутри отпечаток барокко, особенно в выборе для съемок замка XVIII в. (окрестности Мюнхена, где был снят весь фильм) и в сцене бала. Этот легкий налет барочной пышности придает ряду сцен галлюцинаторный оттенок, который не только не вредит ядовитому реализму сюжета и темы, но, напротив, только усиливает его воздействие. Как и в Заводном апельсине, A Clockwork Orange, но в гораздо более завуалированном виде, визуальная и пластическая барочная пышность служит у Кубрика приправой к классическому, гуманистическому и, наконец, очень «разумному» взгляду на мир.

   Последний эпизод, довольно неоднозначный, – один из самых красивых во всем творчестве Кубрика. Внешняя сентиментальность стирает в сознании солдат свежие следы пережитых ужасов и несправедливостей. Она стирает также ненависть, национализм и все искусственные преграды, которые служат самым распространенным топливом для войн.

   N.B. Роман Хамфри Кобба, воевавшего в частях канадской армии и пострадавшего при газовой атаке на французском фронте в 1917 г., основан на различных реальных событиях Первой мировой войны. Среди них – отданный генералом Делетуалем приказ о расстреле 6 солдат, выбранных по жребию. Расстрел солдата, привязанного к носилкам, вдохновлен смертью младшего лейтенанта Шапелана. Историки полагают, что во время Первой мировой войны ок. 2000 солдат стали жертвами показательных расстрелов.

adv

1) ( очень хорошо) incomparablement

2) (перед сравн. ст. - гораздо) infiniment

1) скрыться, уйти потихоньку, незаметно исчезнуть, удрать тайком

2) закрыть лавочку, объявить себя банкротом

  Летучий шкаф

   1948 - Франция (90 мин)

     Произв. СIСС

     Реж. КАРЛО РИМ

     Сцен. Карло Рим

     Опер. Николя Айер

     Муз. Жорж Ван Пари

     В ролях Фернандель (Альфред Пюк), Берт Бови (тетя Леа), Полин Картон (мадам Овид), Луи Флоранси (нотариус), Жермен Кержан (мадам Куфиньяк), Ив Денно (Мартине), Максимильен (комендантша), Гастон Модо (гангстер), Марсель Перес и Анри Шаррет (грузчики).

   При похолодании 80-летняя тетка сборщика налогов, недавно получившего новое назначение в Париже, вместе с 2 грузчиками отправляется в Клермон, чтобы забрать оттуда свою мебель. На обратном пути она умирает. Грузчик кладет ее тело в шкаф, который перевозит вместе с остальной мебелью. Стоит им приехать в Париж, грузовик угоняют, а мебель попадает к перекупщику, который немедленно ее распродает. Сборщик налогов пускается в суматошные поиски шкафа и тела своей тетушки. Эти поиски приведут его, помимо прочих мест, в дом свиданий, позднее превращенный в приют Армии спасения; в отель «Дрюо», горящий театр и бурный поток. Наконец, он просыпается в холодном поту: все это был лишь страшный сон, посетивший героя перед самым отъездом тетушки в Клермон.

   ► Фильм разрывается между 2 источниками комического вдохновения: парижским юмором, сатирическим и циничным (с афоризмами вроде: «Министр, выполняющий свои обещания, - это уже само по себе клятвопреступление»), и черным юмором, необычным, сновиденчески-фантастическим, который гораздо реже встречается во французском кино. Фильм от начала до конца очень тщательно отделан и даже вылизан (в изображении, построении кадра, актерской игре, диалогах), но все-таки лучше всего удалось начало: путешествие через холод и снег. Здесь сновиденческая природа выражается скорее пластикой, а не перипетиями. Впоследствии изобретательность, не теряя богатства, не может спасти ритм, который выдыхается из-за недостаточной содержательности персонажей.

   Оригинальная, сосредоточенная на себе, но тускловатая игра Фернанделя. Фильм интересен тем, что в нем определенная комедийная концепция, унаследованная от довоенных времен (щедрое изобилие сюжетных поворотов, огромное количество важных ролей второго плана, структура фильма-альманаха), сочетается с попыткой обновления, которая в любом случае достойна похвалы, даже если она не вполне удалась.

  Бедлам

   1946 - США (79 мин)

     Произв. RKO-Radio (Вэл Льютон)

     Реж. МАРК РОБСОН

     Сцен. Карлос Кит (= Вэл Льготой), Марк Робсон по мотивам гравюры № 8 «Бедлам» из цикла Уильяма Хогарта «Карьера мота»

     Опер. Николас Мусурака

     Муз. Рой Уэбб

     В ролях Борис Карлофф (магистр Симз), Анна Ли (Нелл Боуэн), Билли Хаус (лорд Мортимер), Ричард Фрейзер (Ханнэй), Гленн Вернон («золотой» псих), Иэн Вулф (Сидни Лонг), Джейсон Робардз-ст. (Оливье Тодд).

   Англия, 1761 г. Англичане называют это время «веком Разума». Некий человек пытается сбежать по крышам из психбольницы Святой Марии Вифлеемской (известной под названием «Бедлам»). Сторож наступает ему на руку, отчего человек срывается и разбивается насмерть. Мимо проезжает карета лорда Мортимера, где едут сам лорд и его любовница актриса Нелл Боуэн. Лорд Мортимер - отнюдь не неженка, однако весьма недоволен гибелью пациента, поскольку тот был его знакомым. На следующий день Мортимер принимает у себя директора больницы, жестокого магистра Симза, учредившего в «Бедламе» систему платных посещений. Они договариваются о спектакле, который будет дан в доме Мортимера по случаю званого приема; вместо актеров в нем будут заняты сумасшедшие. На роскошном банкете аристократов один сумасшедший должен произнести несколько слов, выйдя на сцену в костюме Разума. Будучи весь с ног до головы покрыт золотой краской, он умирает от удушья. Внимание гостей отвлекает певица.

   Нелл Боуэн просит разрешить ей поселить больницу. Экскурсию проводит сам магистр Симз: «Свиней я оставляю догнивать, львов сажаю в клетку». Хотя Нелл отрицает это в разговоре с квакером Ханнэем, она глубоко (гораздо глубже, чем ей бы хотелось) взволнована горькой участью пациентов и пленников «Бедлама». Квакер убеждает ее выпросить у Мортимера денег, чтобы улучшить условия жизни пациентов. Ей удается это сделать, но магистр Симз объясняет Мортимеру, что это напрасная трата денег, и тот меняет решение. Нелл оскорбляет его так сильно, что Мортимер порывает с ней. Магистр Симз пытается их помирить. Мортимер дает Нелл 300 фунтов и предлагает ей руку и сердце. Вместо ответа Нелл кладет банкноту между двумя кусками хлеба и съедает ее.

   Магистр Симз уговаривает Мортимера упечь Нелл в больницу. После фиктивного суда, на котором ее лишают даже права пригласить адвоката, Нелл попадает в застенки «Бедлама». Победив страх, она проявляет сочувствие к другим заключенным и всячески старается им помочь. Чтобы укротить девушку, Симз приказывает бросить ее в клетку; где сидит закованный в цепи буйный псих. Но ей удается успокоить этого человека и помочь ему бежать. Пациенты больницы устраивают судилище над Симзом. Он умело строит свою оправдательную речь. Но одна пациентка бьет его, остальные пускаются в погоню, и в итоге он оказывается живьем замурован в цементную стену. Нелл и квакер хотят увидеться с магистром Симзом. Стоя перед свежезаделанной стеной, квакер догадывается, что здесь произошло. Отныне они с Нелл будут править «Бедламом». На следующий год больница будет перестроена, и ее мрачная репутация понемногу начнет сходить на нет.

   ► 11-й фильм гениального продюсера Вэла Льютона и 5-я (и последняя) его совместная работа с режиссером Марком Робсоном. Это, скажем прямо, один из самых необыкновенных фильмов в истории американского кино. Критикуя Век просвещения, фильм демонстрирует поразительную свежесть мысли и предвещает произведения некоторых современных драматургов и эссеистов. Чаще всего на ум приходит «Марат-Сад» Петера Вайсса. Как и в случае с Седьмой жертвой, The Seventh Victim, можно уверенно предполагать, что авторство картины полностью принадлежит Вэлу Льютону, для которого Робсон был всего лишь верным и внимательным исполнителем. Несмотря на ограниченный бюджет, главным элементом фильма становится изобразительный ряд. К слову; как первоисточник сценария в титрах указана гравюра «Бедлам», 8-я в цикле Хогарта «Карьера мота». Именно изобразительная сторона (наряду с ироничными диалогами) лучше всего выражает авторскую мысль. Тематическая структура Седьмой жертвы была основана на противопоставлении Добра (т. е. Жизни) и Зла (сатанинского культа, приравненного к небытию). Здесь же главное противопоставление, питающее собою сюжет, обладает скорее моральным, социальным и политическим характером, нежели метафизическим. Основные сюжетные события иллюстрируют борьбу между эгоизмом (кокетство, фривольный образ жизни, цинизм, жестокость, вуайеризм, безразличие к ближнему и т. д.) и добротой (готовность к самопожертвованию, внимание к другим и т. д.). Это противопоставление порождает множество других - уже политического и философского толка: тори против вигов, разум против безумия, пессимизм против руссоизма. Смелость фильма заключается в том, что он числит разум в лагере эгоизма и цинизма, в то время как безумие становится на сторону естественности, органичности, солидарности и надежды. Фильм рассказывает о женщине, захотевшей перейти из одного лагеря (тори, пессимизм, фривольность и т. д.) в другой (доброта, руссоизм и пр.). В результате она теряет имущество, социальный статус (впрочем, и без того нестабильный, поскольку авторы весьма показательно сделали ее актрисой), а заодно и разум. Или, по крайней мере, тот наносной, лакированный разум, которым кичится аристократия, прикрываясь им, дабы утолить свою алчность и прочие пороки. Разумеется, в сюжете присутствует Дьявол, и воплощает его Карлофф в образе магистра Симза - персонажа, который отличается не только сатанинской жестокостью, но и сатанинской ловкостью аргументов. (Он не пускает квакера в «Бедлам» под тем предлогом, что у него нет с собой оружия: ведь регламент требует, чтобы оружие сдали при входе.) Многие сцены поразительно изобретательны и оригинальны: сумасшедшие скандируют имя Нелл, услышав, как ее зовет квакер с улицы; банкет-спектакль; процесс над Карлоффом, на котором один пациент твердит: «Я - Соломон. Разрубите его надвое».