бои

tout le monde le craint — все его́ боя́тся;

je crains d'avoir pris froid — я бою́сь, что простуди́лся;

je crains de prendre froid — я бою́сь простуди́ться (,как бы не простуди́ться);

il craint les courants d'air (le froid) — он бои́тся (↑не выно́сит) сквозняко́в (хо́лода)

qu'est-ce? — что э́то?;

que suis-je? — что я собо́й представля́ю?;

qu'est-ce qui est arrivé? — что произошло́?;

je ne sais que faire — я не зна́ю, что де́лать;

qu'est-ce que ça vaut? — ско́лько э́то сто́ит?;

que d'eau! — ско́лько воды́;

que vous êtes bon! — как вы добры́!, како́й вы до́брый!;

ce que j'ai faim! — как я хочу́ есть!, како́й я голо́дный!;

vous ne l'aimez pas.— Oh, que si! — он вам не нра́вится.— Ну что вы!;

ce sont les livres que j'ai reçus hier — э́то кни́ги, что <кото́рые> я получи́л вчера́;

fais ce que tu voudras — де́лай, что хо́чешь;

je sais ce qu'est ce produit — я зна́ю, что ∫ э́то за <како́й э́то> проду́кт;

c'est lui que tu vois — ты ви́дишь [и́менно] его́;

c'est un grand philosophe que Hegel — Ге́гель — вели́кий фило́соф;

vous ne me reconnaissez pas, qu'il lui demande.— Non, qu'elle dit pop. — он ей:— Вы меня́ не узнаёте? Она́ ему́:— Нет

qu'il entre! — пусть он войдёт!;

je dis qu'il a raison — я говорю́, что он прав;

il faut que vous y alliez — на́до, что́бы вы туда́ пошли́;

attendez qu'il revienne — жди́те, пока́ он не вернётся;

à peine il est arrivé que tout le monde venait le saluer — не успе́л он прие́хать, как все пришли́ здоро́ваться с ним;

il ne se passe pas une journée qu'il ne lui écrive — не прохо́дит и дня, что́бы он ему́ не писа́л;

Paris est plus grand que Lyon — Пари́ж бо́льше f, чем Лио́н (Лио́на);

il est aussi grand que toi — он тако́й же большо́й, как ты;

que je sois malade, il n'y aura personne pour m'aider — е́сли я заболе́ю, никто́ мне не помо́жет;

c'est qu'il n'a rien compris — де́ло в том, что он не́чего не по́нял; ведь он ничего́ не по́нял;

il n'a que 20 ans ∑ — ему́ то́лько <всего́> два́дцать лет;

asseyez-vous ne fut-ce que deux minutes — прися́дьте хоть на две мину́ты;

Les combats étaient plus sanglants que jadis car ces soldats étrangers ne demandaient et ne faisaient pas de quartier; mais les résultats demeuraient aussi incertains... (S. de Beauvoir, Tous les hommes sont mortels.) — Бои стали еще более кровопролитными, наемные войска не щадили никого и сами не просили пощады, однако исход сражений оставался неопределенным...

On les vit jeter les armes: ils demandèrent quartier. (P. Mérimée, (GL).) — Мы увидели, как они побросали оружие; они запросили пощады.

Et on rapporte des traits de Bicots: leur acharnement à l'assaut, leur ivresse d'aller à la fourchette, leur goût de ne pas faire quartier. (H. Barbusse, Le Feu.) — Потом заходит разговор о марокканцах, об их ожесточении в атаках, упоении штыковым боем, беспощадности к врагу.

Les combats étaient plus sanglants que jadis car ces soldats étrangers ne demandaient et ne faisaient pas de quartier; mais les résultats demeuraient aussi incertains... (S. de Beauvoir, Tous les hommes sont mortels.) — Бои стали еще более кровопролитными, наемные войска не щадили никого и сами не просили пощады, однако исход сражений оставался неопределенным...

Pourquoi aurions-nous donné quartier quand les nôtres étaient pendus, roués ou brûlés vifs dès qu'ils avaient quelque importance, fusillés quand ils étaient simples soldats. (M. Olivier-Lacamp, Les feux de la colère.) — С какой стати стали бы мы щадить врагов, когда наших вешали, колесовали, сжигали заживо, если они имели хоть какой-нибудь чин, и расстреливали, когда это были рядовые бойцы.

On se battait depuis deux jours dans Paris, la ligne ferrée était coupée, les Prussiens restaient en observation. (É. Zola, La Débâcle.) — Уже два дня бои шли в Париже, железнодорожная линия была перерезана, пруссаки заняли выжидательную позицию.

Ils ne jouaient plus, évitaient les jeux de mains, avec la prudence instinctive des enfants grondés, qui sentent le danger des frôlements d'épaules, des effleurements d'haleine, dont ils riaient la veille encore. (É. Zola, La Joie de vivre.) — Лазарь и Полина больше не играли и не возились друг с другом. С инстинктивной осторожностью провинившихся детей они чувствовали, как опасны прикосновение плеча, разгоряченное дыхание, все то, что еще накануне только вызывало смех.