покоритель

À présent, il comprenait mieux les clins d'œil gaillards, l'air vainqueur de Maridotte, sa réputation d'homme à bonnes fortunes et de déterminé jouisseur. (P. Margueritte, La Maison brûle.) — Теперь ему стали понятны игривые подмигивания Маридота, его победоносный вид, репутация ловеласа и отпетого прожигателя жизни.

Un homme galant est tout autre chose qu'un galant homme; celui-ci tient plus de l'honnête homme, celui-là se rapproche plus du petit-maître, de l'homme à bonnes fortunes. (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Homme galant совсем не то, что galant homme. Последнее близко по значению к понятию "порядочный человек", тогда как первое приблизительно означает "петиметр", дамский угодник.

Il le détestait encore plus, de le sentir d'autre âme et d'autre race que lui, au physique et au moral... aimable quand ses intérêts l'exigeaient, et doué d'une de ces séductions d'homme à bonnes fortunes, qui lui faisaient pardonner beaucoup par les plus rigoristes vertus féminines. (P. Margueritte, La Tourmente.) — Он еще сильнее ненавидел его за это, чувствуя, что это человек другой породы физически и духовно... любезный, когда этого требовали его интересы, и наделенный особой притягательной силой, свойственной опытным сердцеедам, которым многое прощают даже самые строгие добродетельные женщины.

Il a plu à la France, mais sa plus grande qualité a été de lui rendre l'ordre et le repos. On lui passa [...] ce qu'on eût condamné chez d'autres, ses caprices, ses amours, et même des indélicatesses choquantes. Ni les contemporains, ni l'histoire n'ont eu de blâme trop sévère pour Gabrielle d'Estrées et Henriette d'Entraigues, et l'on admire qu'il ait mérité ce nom de Vert-galant. (J. Bainville, Histoire de France.) — Генрих IV пришелся по сердцу французам. Однако главная его заслуга состояла в том, что он вернул стране мир и порядок. Ему прощали то, чего не простили бы другому: его прихоти, его любовные похождения и даже грубое нарушение приличий. Ни его современники, ни историки не осудили слишком строго его связи с Габриэллой д'Эстре или Генриеттой д'Антрэг, и даже его прозвище сердцееда произносят с восхищением.

Son père, le vert galant était son héros, son exemple et son modèle en tout, sauf justement dans le domaine de la galanterie. (R. Merle, Les Roses de la vie.) — Его отец, покоритель дамских сердец, был для него героем, примером, образцом во всем, но только не в области любовных приключений.