если+не

opposition, contradictory - противоположность, противоречие; состоит из утверждения и отрицания одной и той же вещи; Аристотель говорит (An. Pri. I, c. 5, 27a29-30): "Под противолежащей я понимаю, что если общая посылка отрицательная, то частная утвердительная; если же общая утвердительная, то частная отрицательная". Это свойственно контрадикторной противоположностью. Аристотель отмечает (An. Pri. II, c. 8, 59b9-11): "Под противолежащими друг другу [по противоречию] я подразумеваю "быть присущим всем" и "быть присущим не всем", а также "быть присущим некоторым" и "не быть присущим ни одному"; под противоположными друг другу - "быть присущим всем" и "не быть присущим ни одному", а также "быть присущим некоторым" и "не быть присущим некоторым". В более широком смысле различаются четыре вида противоположности (см. Аристетель, Met. Y, c. 10, 1018a20-1018b19): контрадикция (противопоставление бытия его отрицанию, как белое и не-белое); обладание и лишенность (наиболее различающиеся между собой свойства, наличие которых возможно в одном и том же носителе, как зрение и слепота); контрарность (абсолютное противопоставление двух вещей, как сладкое и горькое); относительность (противопоставление двух существо, имеющих отношение друг к другу, как отец и сын). Две крайние точки, от которых идет развитие и разложение - это противоположности. Аристотель устанавливает отношения между видами противоположностей (Met. X, c. 4, 1055b1-29): "Если же виды противолежания - это противоречие, лишенность, противоположность и отношение, а первое из них - противоречие и у противоречия нет ничего промежуточного, тогда как у противоположностей оно возможно, то ясно, что противоречие и противоположность не одно и то же. Что же касается лишенности, то она есть некоторого рода противоречие: ведь обозначают как лишенное то, что чего-то лишено либо вообще, либо в некотором отношении, или то, что вообще не в состоянии обладать чем-то, или то, что, будучи по природе способным иметь его, его не имеет (мы говорим здесь о лишенности уже в различных значениях, как это разобрано у нас в другом месте); так что лишенность - это некоторого рода противоречие, иначе говоря, неспособность, точно определенная или взятая вместе с ее носителем. Поэтому у противоречия нет ничего промежуточного, но у лишенности в каких-то случаях оно бывает: все или есть равное, или не есть равное, но не все есть или равное, или неравное, разве только то, что может быть носителем равенства. Так вот, если разного рода возникновение для материи происходит из противоположного и исходным служит либо форма и обладание формой, либо некоторая лишенность формы, или образа, то ясно, что всякое противоположение есть некоторого рода лишенность, но вряд ли всякая лишенность есть противоположение (и это потому, что вещь, лишенная чего-то, может быть лишена его не одинаковым образом): ведь противоположно [только] то, от чего изменения исходят как от крайнего. А это очевидно также из наведения. В самом деле, каждое противоположение содержит лишенность одной из противоположностей, но не во всех случаях одинаково: неравенство есть лишенность равенства, несходство - лишенность сходства, а порок - лишенность добродетели. И различие здесь бывает такое, как об этом было сказано раньше: в одном случае имеется лишенность, когда нечто вообще лишено чего-то, в другом - когда оно лишено его или в определенное время, или в определенной части (например, в таком-то возрасте, или в главной части), или повсюду. Поэтому в одних случаях бывает нечто промежуточное (и человек, например, может быть не хорошим и не плохим), а в других - нет (необходимо же числу быть либо нечетным, либо четным). Кроме того, одни противоположности имеют определенный носитель, а другие нет. Таким образом, очевидно, что всегда одна из противоположностей подразумевает лишенность [другой]; но достаточно, если это верно для первичных противоположностей и их родов, например для единого и многого: ведь все другие противоположности сводятся к ним".

Cónclamát Nisús, nec se celáre tenébris

Ámplius aút tantúm potuít perférre dolórem:

"Mé, m(e), adsúm, qui féc(i), in mé convértite férrum,

Ó Rutuli!"

Но тут от страха за друга

Разум утративший Нис закричал, не в силах таиться

Больше во мраке ночном и боль сносить молчаливо:

"Вот я, виновный во всем! На меня направьте оружье,

Рутулы!"

(Перевод С. Ошерова)

I усил. utī (тж. uti) adv. II ut, усил. utī (тж. uti) conj.

I āvī, ātum, āre II volo, voluī, —, velle III volo, ōnis m. [ volo II ]

Beátus ille, quí procul negótiis,

Ut prísca gens rnortálium,

Patérna rura bóbus exercét suis,

Solútus omni fénore!

Блажен лишь тот, кто суеты не ведая,

Как первобытный род людской,

Наследье дедов пашет на волах своих,

Чуждаясь всякой алчности...

акциденция, случай, случайность; один из способов различения; привходящий признак предмета, «который обозначает некую внешнюю природу и вовсе не сказывается о субстанции» и который может если не в действительности, то «в уме и мысленно» и присутствовать и отсутствовать в субъекте, не уничтожая его (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 75, 103). В трактовке Боэция, «Аристотель усмотрел десять родов всех вещей; один из них - субстанция, остальные девять - акциденции» (там же. С. И). Акциденции бывают неотделимыми (курносость, шрам) и отделимыми (двигаться, спать). Отделимые акциденции называются общими отличительными признаками, неотделимые - собственными. Те и другие производят инаковость (см. ALTERATUM) вещи, но не создают чего-либо другого (см. ALIUD). Отделимые и неотделимые акциденции бывают привходящими по природе (высокий рост) или по воле (прогуливаться, бежать). Анализ акциденций связан с анализом предикации вещей через род, вид (необходимые для определения), а также собственный и отличительный признаки (необходимые для описания). Смысл этого анализа у Порфирия: сказуемые большей предикации сказываются обо все меньших (род - о видах и отличительных признаках, отличительный признак - о видах и индивидах, вид - об индивидах, собственный признак - о видах и индивидах, привходящий признак - о видах и индивидах; например, «чернота», присущая единичному ворону, переносится на ворона как вид). Смысл анализа у Боэция: «сказуемые, равные по предикации, взаимозаменяемы». Равными по предикации сказуемыми оказываются род и акциденции. Если род как универсальное понятие сказывается обо всем нижестоящем, то акциденция, стоящая над отдельными индивидами, сказывается также о вышестоящих сказуемых, т. е. собственном и отличительном признаках, виде и роде как универсальном понятии. «Так что если Сократ есть животное, разумное, способное смеяться и человек, и если Сократ лыс, что является его привходящим признаком, то этот привходящий признак будет сказываться о животном, о разумном, о способном смеяться и о человеке, то есть об остальных четырех сказуемых» (там же. С. 108). У Порфирия речь шла о прямой предикации, у Боэция - о косвенной, или обращенной. Ср. PER SE, PRAEDICABILIS, SUBSTANTIA.

имя; имя с устойчивым значением; грамматическая и логическая единица; название. По Августину, различавшему в слове звук, знак, значение, имя и слово взаимопредполагаемы и замещаемы. С одной стороны, «слово - знак имени, а имя - знак реки, река же - знак предмета, который может уже быть видим... Обозначаемое именем обозначается и словом, ибо как имя есть слово, так точно и река - слово же; но то, что обозначается словом, не всегда обозначается и именем. Ведь и „если"... и „из"... суть также слова, но отнюдь не имена... Поэтому так как все имена суть слова, но не все слова - имена, то различие между словом и именем ясно: оно такое, какое между знаком такого знака, который не означает уже никаких иных знаков, и знаком такого знака, который, напротив, означает еще и иные знаки... Всякий конь - животное, но не всякое животное - конь... Следовательно, между именем и словом такое же различие, как между конем и животным» (Августин. Об учителе // Творения. Т. 1.С. 275). Но, с другой стороны, поскольку «имя - это то, чем называется известный предмет», оно допускает подстановку, чем могут быть местоимение, союзы, наречия. Процесс восприятия всего, что произносится, состоит из двух действий: воздействия на слух и запоминания, «чтобы быть распознанным». О наличии этих двух действий свидетельствуют этимологии названий «слово» и «имя»: Августин verbum (слово) производит от verberare (бить, ударять), a nomen (имя) от noscere (знать). Потому слух и душа (как хранительница памяти) суть две составляющие именования. Местоимения распознаются как заместители имен, хотя и обозначают вещь менее полно. То же - союзы и наречия. Их перечень («и», «а», «но», «же», «да», «если») можно выразить через местоимения «все то», замещающие имена, называющие определенный предмет. «Каждой из частей речи что-нибудь обозначается, а следовательно, называется; если же называется, то и именуется, а если именуется, то именуется непременно именем... В своих знаменитых речах, известных под именем „Верессовских", Цицерон предлог coram... называет „именем"» (там же. С. 282). В XI-XII вв. (Ансельм Кентерберийский, Петр Абеляр) nomen понимается как звукосочетание с условленным значением, но, как и глагол, имеющий отношение ко времени (слова «сегодняшний», «настоящее», выражения «Гомер есть поэт»). Фома подчеркивал пять моментов в определении имени как понятия: имя 1) как род, 2) обозначающее (первая дифференция), 3) значение имени определяется человеческим установлением в воле (вторая дифференция), 4) безотносительность ко времени (третья дифференция), 5) ни одна часть имени не значима отдельно от него как от целого (четвертая дифференция). См. SUPPOSITIO, VERBUM, VOX.

синонимичное, одноименное, моновокальное, однозначное. По Боэцию, который выделил четыре различия, проистекающие из связи вещи с именем (см.: AEQUIV-OCUM, DIVERSIVOCUM, MULTIVOCUM) так называются «вещи, у которых является общим и имя, и соответствующее имени определение субстанции» (Boetius. In Categorias Aristotelis. PL. Т. 64. Col. 164). Деление на эквивокальное и однозначное имеет значение лишь тогда, когда в наличии «истинное определение», т. е. обращенное определение: «Если ты скажешь: что есть человек? - Разумное смертное животное, - то это правильно. Если скажешь: что есть разумное смертное животное? - Человек. И это правильно», т. е. речь идет об однозначном. «Но если кто-либо скажет так: «Что есть человек? - Чувственная, одушевленная субстанция», - то это истинно. А если скажет: «Что такое чувственная, одушевленная субстанция? - Человек», - то это будет правильно не во всех смыслах, потому что лошадь тоже чувственная, одушевленная субстанция» (ibid.). Боэций в этом случае рассматривает однозначное как частный случай эквивокации. Начиная с Дунса Скота, идея эквивокации замещается идеей однозначного бытия. См. UNIVOCATIO.

complex - составной; Альберт Великий описывает отличие между составными вещами и несоставными (de Praedicab.tract.1, c.5): "Древние перипатетики, определяя, что такое несоставной, говорили, что речь, выражающая волю, является несоставной, если ее части не предполагают стремления к целому, например, когда произносят слово "человек" (homo), то одна часть слова "ho" и другая часть слова "mo" не имеют стремления к целому "homo". Но даже если название простой вещи и является составным, например, Adeodatus (Богоданный), тем не менее это слово относится к простой вещи, и слово не является составным. Часть Adeo (Богом) и часть datus (данный) не имеют стремления к единству, выраженному словом Adeodatus. Речь является комплексной, если ее части имеют стремление к единству, кода мы говорим, например, "человек идет", то слово "человек" и слово "идет" имеют стремление к единству в выражении " человек идет". "Правда" и "ложь" не относятся к несоставным вещам, но только к составным.

the same - тот же самый; вещь может быть той же самой внутри видов с другой вещью, или в случае тождества вещь может быть той же самой по числу, но как говорит Фома Аквинский (In lib. Y Met. lect.17, 1022): "Вещи - те же самые, если они имеют одну и ту же субстанцию"; так вещи сходны, если они имеют одно и то же качество, вещи равны, если они имеют одно и то же количество. Все, что есть или является одним и тем же или отличается от всего; сходства и отличия не относятся к не-бытию, поскольку "сходство и различие не противопоставляются как контрадикторные противоположности, где одна сторона должна быть истиной, относительно чего-нибудь, что существует или нет, но они противопоставляются как контрарные противоположности, которыми подтверждается только то, что есть". (Thomas, In lib. X Met.lect., 4, 2015).

I praep. cum abl. II absque Macr = et abs