eric

   L'Oréal is France's and the world's largest cosmetics and beauty products company. In 2006, it took over the Body Shop in a move that angered many of the latter's customers, since L'Oréal uses animal testing in its laboratories - a practice contrary to the Body Shop ethic. L'Oréal is aCAC 40 company. L'Oreal is owned 30% by the Bettencourt family and 26% by Nestlé. In 2010, chief shareholder Liliane Bettencourt, daughter of the company's founder, was at the centre of a media frenzy over allegations of tax evasion and political favours involving President Sarkozy's Minister for the Budget Eric Woerth.

  Священный лес

   1939 - Франция (80 мин)

     Произв. Bervia Film

     Реж. ЛЕОН МАТО, РОБЕР БИБАЛЬ

     Сцен. Карло Рим по одноименной пьесе Робера де Флера и Гастона Армана де Кайаве

     Опер. Рене Гаво, Кристиан Гаво и Николя Айер

     Муз. Марсо Ван Хоребеке

     В ролях Эльвира Попеско (Франсин Маржери), Виктор Буше (Поль Маржери), Габи Морлэ (Адриенн Шанморель), Андре Лефор (мсье Шанморель), Жермен Шарлей, Марсель Далио (танцор), Арман Бернар (Фаргот).

   Женщина-литератор, состоящая в нескольких литературных жюри, энергично интригует, чтобы добиться награды.

   ► Идеальная пара к Зеленому сюртуку, L'Habit vert. Сценарист Карло Рим дарит вторую молодость популярной пьесе Флера и Кайаве, написанной в 1911 г., - точно так же, как 2 годами ранее это сделал Луи Верней с другой пьесой тех лес авторов, написанной в 1913 г. В обоих случаях сатирический и циничный водевиль высмеивает нравы артистических и литературных кругов, светские условности Третьей республики; в данном случае сатира направлена в особенности на феминизм. В списке исполнителей - 3 актера из труппы Зеленого сюртука. Актеры играют с удивительным воодушевлением, особенно Попеско, Морлэ и Далио. Две картины абсолютно схожи между собой по интонации, намерениям и содержанию; личный вклад сценаристов и режиссеров почти не виден за стремлением отразить общий дух эпохи. Многие не удержались от критики в адрес статичности подобного кинематографа. «Драмы, бульварные комедии, водевили, мелодрамы, экранизации классики, - пишет Жан-Пьер Жанкола в книге „Французы и их кинематограф“ (Jean-Pierre Jeancolas, Les Francais et leur cinema, Maison de la culture de Creteil, Eric Losfeld, 1973). - все они существуют вне времени, в неопределенном пространстве, где царят одни и те же диваны, лакированная мебель, ковры. Одни и те же лакеи открывают одну и ту же бутылку шампанского, которой один и тот же банкир (или промышленник, или нотариус - какая разница, все равно мы так редко видим его за работой) угощает одну и ту же полусветскую даму». Но именно в период с 1870 по 1940 г. в жизни общества, при всей ее пустячности, есть некая цельность, неизменность, которые и позволяли без всякого риска переносить на экран удачные пьесы, написанные до 1914 г., чтобы заклеймить нравы, по-прежнему актуальные в 1930-1940-е гг. В Священном лесу и Зеленом сюртуке интонация так же фривольна, как и выбранный материал. Таким образом, эту интонацию можно назвать «слепой беспечностью перед концом эпохи». С другой стороны, целый ряд фильмов, поставленных, в основном, по оригинальным сценариям (Танцовщица, L'Entraineuse, Парижское кафе, Café de Paris, Правила игры, La Règle du jeu и т. д.) сознательно аккумулируют в себе все признаки, предвещающие неминуемый крах.

   В формальном отношении характерной чертой многих экранизаций популярных театральных комедий (идеальным образцом которых служит диптих Священный лес - Зеленый сюртук) является их безудержный и сумасшедший отрыв от реальности. Он добавляется к водевильной конструкции пьес и сатирическому пылу авторов: все вместе позволяет актерам дать волю безумной фантазии, что и приносит чистейшее наслаждение зрителю. Использование авторских реприз - привычка, ставшая железным законом. Иногда репризы возносятся до уровня афоризма или моральной сентенции, а их сатирическая сила оказывается применима к любым эпохам: «Честная женщина - это женщина, которой повезло»; «Сама мысль о том, что один художник может быть лучше другого, противоречит идее равенства и братства» (Андре Лефор в роли директора Академии изящных искусств).

 Фауст, немецкая народная легенда

   1926 - Германия (85 мин)

     Произв. UFA

     Реж. ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ МУРНАУ

     Сцен. Ганс Кизер по одноименной трагедии Иоганна Вольфганга Гете

     Опер. Карл Хоффманн

     Дек., Кост. Роберт Херльт, Вальтер Рориг

     В ролях Тоста Экман (Фауст), Эмиль Яннингс (Мефистофель), Камилла Хорн (Маргарита), Фрида Рихард (мать), Вильгельм Дитерле (Валентин), Иветт Гильбер (Марта Швердтлейн), Эрик Барклай (герцог Пармский), Ганна Ральф (герцогиня Пармская), Вернер Футтерер (архангел).

   Архангел, посланник Господа, упрекает Мефистофеля, что тот мучает человечество войнами, чумой, голодом. «Эта земля - моя», - заявляет Мефистофель. Тогда архангел называет имя Фауста, старого ученого, праведника, чья жизнь доказывает, что Земля не полностью подвластна Злу. Мефистофель обещает отвратить от Бога душу Фауста. «Тогда Земля станет твоей», - обещает архангел.

   Деревня Фауста опустошена чумой. Книги ничуть не помогают старому доктору. Бормоча себе под нос, он поминает черта. Тот появляется, и Фауст подписывает с ним договор на сутки (за это время опустеют песочные часы), чтобы спасти больных. Фауст лечит людей, но вскоре жители деревни замечают, что он не может смотреть на крест. Они гонят и преследуют его. Фауст скрывается в своем рабочем кабинете и готовится покончить с собой. «Зачем ты ищешь смерти: ты же еще не жил!» - говорит Мефистофель. Он дарит Фаусту молодость. Фауст принимает дар и становится молодым человеком. Он путешествует по воздуху на плаще черта. Они с Мефистофелем прилетают на свадьбу герцогини Пармской. Фауст соблазняет и целует ее, загипнотизировав светящимся цветком, врученным ей в подарок. Герцог протыкает шпагой Мефистофеля, но тот встает и убивает его. Сутки истекли. Но Фауст хочет сохранить молодость: он навечно будет принадлежать Дьяволу.

   Наступает Пасха. Фауст влюбляется в юную Маргариту. Мефистофель кладет в ящик его стола колье. Пока Мефистофель ухлестывает за старой Мартой. Фаусту удается влюбить в себя Маргариту. В таверне Мефистофель намекает брату Маргариты Валентину, что его сестра не добродетельна. Ночью черт дует в комнату матери Маргариты, та просыпается и застает дочь с Фаустом. Валентин и Фауст дерутся на дуэли. Мефистофель убивает Валентина и уходит, всюду крича об убийстве. Валентин умирает, проклиная сестру, которую сначала гонят отовсюду, а затем привязывают к позорному столбу. Толпа глумится над ней. Маргариту отпускают. В Рождество, когда начинаются сильные морозы, она пытается согреть своего ребенка в воображаемой люльке. Солдаты обвиняют Маргариту в убийстве своего ребенка и уводят ее. Она зовет Фауста на помощь. Тот требует, чтобы Мефистофель, который по-прежнему служит ему, отвел его к ней. Для Маргариты готовят костер. Фауст проклинает свою молодость: Мефистофель пользуется этим, чтобы вновь превратить его в старика. Фауст поднимается на костер вместе с Маргаритой. Она узнает его, целует, и в смерти он снова молодеет. Архангел преграждает путь Мефистофелю и говорит, что одно-единственное слово разорвет его пакт с Фаустом. «Что это за слово?» - спрашивает Мефистофель. «Любовь», - отвечает архангел.

   ► Это, по всей очевидности, один из самых амбициозных фильмов в истории кинематографа - как по сюжету, так и по форме. В своем последнем немецком фильме Мурнау захотел показать столкновение Бога и Дьявола, света и тьмы, человека и оккультных сил, максимально используя возможности кинематографа в освоении пространства, операторской работе, актерской игре. Во многих эпизодах с каждым планом появляется новое пространство, и эти мириады пространств похожи на взлетную полосу, по которой эта пылкая метафизическая поэма взмывает ввысь, далеко за пределы реализма и экспрессионизма (с которым связана архитектура некоторых декораций). Даже те объекты, что заведомо были наиболее реалистичны, Мурнау размножил и поделил на целый ряд пространств, придав им некую странность, необычное поэтическое свечение. «Рабочий кабинет Фауста, - пишет художник-декоратор Роберт Херльт, - был сделан не в виде одной комнаты, а из 4 отдельных частей, строившихся одна за другой в зависимости от того, что было нужно для плана» (цит. по книге Лотты Айснер «Мурнау» [Lotte Eisner. Murnau, Le Terrain Vague. 1964]). В этой картине используются все возможности игры света и тени: они заставляют вибрировать эти пространства и вместо слишком простого, схематичного и биполярного изображения великой борьбы, в которой кроится наш мир, зрителю является последовательность волшебных видений, где свет и тень сцепляются, переплетаются, смешиваются, повинуясь вечно изменчивым и непредсказуемым пластическим и динамическим силовым потокам.

   В актерском ансамбле доминирует Эмиль Яннингс: Мефистофель круглый, грузный, толстый, сочный, гладко выбритый, похотливый и игривый, более близкий к северному и скандинавскому образу черта (см. роль Кристенсена в Ведьмах, Häxan), нежели к его итальянским и средиземноморским инкарнациям - как правило, элегантным, бородатым и долговязым. Во многих сценах, как это часто бывает у Мурнау, гротеск создает некий контрапункт трагизму и болезненному лиризму, исходящему (напр., в финале фильма) от изможденной фигуры, тонкого и хрупкого силуэта дебютантки Камиллы Хорн. В этом отношении следует, конечно же, поблагодарить судьбу за то, что Яннингс и Хорн сменили Конрада Файдта и Лиллиан Гига, утвержденных на эти роли в начале работы над фильмом.

   N.В. Тема Фауста интересовала кинематограф с 1-х лет (см. ленты, снятые Люмьерами ок. 1897 г.: Метаморфоза Фауста и появление Маргариты, Metamorphose de Eaust et apparition de Marguerite и Появление Мефистофеля, Apparition de Mephistopheles; сохранившийся фильм Мельеса Проклятие доктора Фауста, Damnation du Docteur Faust, 1904; и Совсем маленький Фауст, Le tout petit Faust - кукольный и анимационный фильм Эмиля Коля, 1911). В 1922 г. Жерар Буржуа снимает в Германии французского Фауста по рельефной технологии Сезара Паролини; этот фильм не дошел до наших дней. В 1949 г. Кармине Галлоне снимает экранизацию оперы Гуно Легенда о Фаусте, La leggenda di Faust, а в 1950 г. Рене Клер выпускает на экраны Красоту дьявола, La beaute du diable - картину знаменитую и перехваленную сверх меры, где Мишель Симон под руководством Kлepa совершает чудо (для него) и умудряется выглядеть бесцветно (сценарий и диалоги опубликованы в сборнике «Комедии и комментарии» [Comedies et commentaires, Gallimard, 1959]). Более интересна совместная франко-итальянская постановка Отана-Лара Ночная Маргарита, Marguerite de la nuit, 1955 с замечательным Пало в роли Фауста и почти авангардистским использованием декораций (Макс Дуй) и цвета. В 1960 г. Густав Грюндгенс поставил 1-ю часть «Фауста» Гёте и сам же сыграл главную роль. Эта немецкая картина - просто-напросто заснятая на пленку театральная постановка того же Грюндгенса. Ричард Бёртон поставил и сыграл (вместе с Элизабет Тейлор) пьесу Марло Доктор Фауст, Doctor Faustus - английский фильм 1967 г.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (620 планов без промежуточных титров), составленная по 3 копиям разных национальностей, в журнале «L'Avant-Scene», № 100–191 (1977). Промежуточные титры опубликованы на нем. и фр. См. также: Eric Rohmer, L'organisation de l'espace dans le Faust de Murnau, Ed. 10/18, 1977.

  Кольберг

   1945 – Германия (118 мин)

     Произв. UFA

     Реж. ФАЙТ ХАРЛАН

     Сцен. Файт Харлан, Альфред Браун

     Опер. Бруно Монди (Agfacolor)

     Муз. Норберт Шульце

     В ролях Кристина Содербаум, Генрих Георге, Пауль Вегенер, Хорст Каспар, Густав Диссль, Отто Вернике, Ирен фон Мейендорф.

   Бреслау, 1813 г. Чтобы убедить прусского короля Фридриха-Вильгельма III продолжить борьбу с Наполеоном, офицер Гнейзенау вспоминает историю героической и победоносной обороны городка Кольберг от французских войск, случившуюся за несколько лет до этого в Померании.

   «Последний патрон фашистского кинематографа» (как написали Кадар и Куртад в замечательной «Истории фашистского кино» [Cadars, Courtade, Histoire de cinéma nazi, Éric Losfeld, 1972]). Эта монументальная залепуха с самым большим бюджетом в истории немецкого кино снималась 2 года (1943―1944), и за это время в рейхе задули ветра поражения. Она типична для автора Еврея Зюсса, Jud Süß, 1940, бездушного, лишенного собственного стиля исполнителя масштабных гитлеровских заказов. Эта академичная, лишенная эпического духа пропагандистская лента, основанная на заметно искаженных исторических фактах (на самом деле французы вошли в Кольберг победителями), в конце концов, оборачивается против себя самой, как это часто происходит в кино. На показах во Франции, в Ла-Рошели, куда копия фильма была сброшена на парашюте в самый разгар оккупации, фильм воспринимался как призыв к освобождению всех угнетенных народов. В Германии, где его прокат вскоре был прерван поражением в войне, он приобрел качество пророческого видения неминуемого краха страны. «В это безрадостное время, когда над Германией сгустились сумерки, ― говорит комендант деревни, ― Кольберг сияет, как одинокая звезда». В своих мемуарах Файт Харлан сожалел, что из картины были вырезаны самые жесткие батальные сцены. В актив фильма занесем феерическую сцену встречи королевы и девушки-крестьянки (Кристина Содербаум), передающей послание из Кольберга, или сцену, когда крестьяне роют траншею и затапливают земли, чтобы остановить продвижение французов. Последние полчаса, где демонстрируются в полную мощь средства, вложенные в создание фильма, производят довольно сильное впечатление. Существует еще одна версия фильма, созданная Эрвином Лайзером, Лотаром Компацки и Реймондом Рюлем: она вышла в Германии в 1965 г. под названием 30 января 1945-го, Der 30 Januar 1945. В мае 1987 г. она была показана в программе «Киноклуб» телеканала «Antenne 2» под названием Дело Кольберга. В 30-мин прологе рисуется историческая обстановка, в которой готовился и снимался фильм. Затем следует сокращенная версия самого фильма, в некоторых местах сопровождаемая кадрами кинохроники тех лет, – прием спорный даже для фильма такого рода. В книге Кадара и Куртада содержится посценное изложение 110-мин копии, хранившейся в «Синематеке ФРГ».

  Вопрос жизни и смерти

   1946 – Великобритания (104 мин)

     Произв. The Archers (Майкл Пауэлл и Эмерик Прессбургер)

     Реж. МАЙКЛ ПАУЭЛЛ

     Сцен. Майкл Пауэлл, Эмерик Прессбургер

     Опер. Джек Кардифф (Technicolor; ряд эпизодов в ч/б)

     Муз. Аллан Грей

     Дек. Альфред Юнге

     В ролях Дэйвид Нивен (Питер Картер), Ким Хантер (Джун), Роджер Ливси (доктор Фрэнк Ривз), Роберт Кут (Боб Трабшоу), Реймонд Мэсси (Авраам Фэрлан), Мариус Горинг (посланник небес), Эйбрахам Соуфейр (судья / хирург), Кэтлин Байрон (ангел-регистратор), Джоан Мод (архангел), Бонар Коллеано (американский капитан), Ричард Эттенборо (английский пилот).

   Ночь на 2 мая 1945 г. После масштабной бомбардировки на европейской территории английский пилот, командир эскадрильи Питер Картер (в мирной жизни – поэт и преподаватель) связывается по рации с диспетчером. Его радист Боб Трабшоу убит. Его самолет горит. Пламенный и короткий диалог завязывается между летчиком и молодой американкой-диспетчером Джун, которая слышит его последние слова, но ничем не может помочь. У Питера нет парашюта, но он прыгает, чтобы не сгореть заживо. Вопреки всем законам физики, его тело всплывает на поверхность вод, и волны выносят его на берег живым. В это время на небесах, а точнее – в приемном зале, британские летчики толкутся в очереди к ангелу-регистратору, которая выдает им крылья. Боб ждет своего друга и напарника Картера и не может понять, почему тот задерживается. Он думает, что тут, несомненно, допущена ошибка. Ангел-регистратор уверяет его, что за последнюю 1000 лет ошибок не допускалось. Внизу на земле Картер приходит в себя и идет по пляжу. Он думает, что попал на небо, но юный пастух говорит ему, что он находится неподалеку от Ли-Вуда. Картер подбегает с расспросами к девушке в военной форме, едущей по дороге на велосипеде: это Джун. Она узнает своего собеседника; они целуются.

   Архангел посылает с небес на землю того, по чьей вине в сгустившемся тумане была допущена ошибка. Это француз, казненный на гильотине в Революцию. Он является Картеру, когда тот отдыхает рядом с Джун. Беседа между небесным посланником и Картером происходит вне времени. Картер не обнаруживает ни малейшего желания следовать за своим собеседником. Он подчеркивает, что вчера был готов умереть, но сегодня, благодаря ошибке небесной канцелярии и полученной отсрочке, он влюбился в Джун, и любовь категорически запрещает ему покорно встречать смерть. Посланник исчезает, прежде заверив Картера в том, что непременно вернется. В офицерской столовой воздушной базы Джун знакомит Картера с доктором Фрэнком Ривзом, крупным нейрохирургом, который прячется под обликом простого сельского врача. Ривз осматривает Картера и сразу же понимает, что галлюцинации угрожают его разуму и затрагивают все его чувства, в особенности – обоняние. Картер вынужден признать, что при разговоре с небесным посланником действительно чувствовал очень сильный запах жареного лука.

   Ривз селит Картера у себя и дает ему колокольчик, в которой тот должен позвонить, как только объявится небесный посланник. Тот объявляется прямо посреди партии в пинг-понг между Джун и доктором. Шарик застывает в воздухе, а колокольчик, несмотря на все старания Картера, не производит ни единого звука. Посланник приносит Картеру хорошую новость: его апелляция к небесному суду будет рассмотрена. На стороне обвинения будет выступать Авраам Фэрлан, первый американец, убитый английской пулей в Войне за независимость США. Стоит ли говорить, что он не питает нежных чувств к англичанам. После ухода посланника Картер объясняет Ривзу, что произошло. Он очень обеспокоен поисками защитника. Ривз решает, что Картера необходимо прооперировать в тот же вечер, до процесса; иначе он погрузится в пучины безумия. На огромной движущейся лестнице, ведущей с земли в небеса, посланник предлагает Картеру самых разных защитников: Линкольна, Платона и др. Ни один Картеру не годится, и он приходит в себя рядом с Джун. Ривз пытается внушить ему надежду и уверяет, что подыщет ему адвоката.

   Несясь на мотоцикле по ночной дороге, Ривз внезапно улетает в кювет, пытаясь объехать машину «скорой помощи», и разбивается насмерть. Эта же машина «скорой помощи» отвозит Картера в операционный блок. Перед огромной аудиторией, заполненной представителями всех рас и всех времен, небесный суд приступает к слушаниям, а в этот момент на земле начинается операция. Защитником Картера выступает Ривз. Авраам Фэрлан, обличая вековой британский империализм, отрицает возможность настоящей любви между Картером и Джун. Чтобы доказать, что он ошибается, Ривз просит Джун занять место Картера в загробном мире. Та соглашается. Картер выигрывает слушания. Верховный судья (это врач, оперировавший Картера) приговаривает его к долгой и радостной жизни. После операции Картер приходит в сознание. «Мы победили», – говорит он Джун. «Я знаю», – отвечает та.

   ►  В 1945 г. британское министерство информации обратилось к студии «Archers» (Майклу Пауэллу и Эмерику Прессбургеру) с просьбой о создании художественного фильма, способного положительно повлиять на англо-американские отношения, парадоксальным образом обострившиеся накануне победы, хотя прежде были времена и посложнее. Для кинематографистов, сделавших уже не одну заказную картину, подобная просьба не была в новинку. Они ответили на нее, по своему обыкновению, как юмористы, поэты и, главным образом, подлинные творцы – метафизической фантазией в цвете, свидетельствующей о невероятной оригинальности авторов, об их безграничной свободе духа и дьявольской дерзости. (Хотя эта дерзость и уступала дерзости картины Жизнь и смерть полковника Блимпа, The Life and Death of Colonel Blimp, которая в самый разгар войны призывала к необходимости примирения между англичанами и немцами.) Вопрос жизни и смерти начинается с невероятного эпизода «любви с 1-го слова» между обреченным пилотом, летящим навстречу верной гибели, и беспомощной и потрясенной собеседницей на земле. Фильм продолжается параллельным развитием сюжета в земном мире, разноцветном и насыщенном пленительными пейзажами, и в черно-белом потустороннем мире, внушающем тревогу своей механистичностью и искусственностью, которую, по правде говоря, высмеивают авторы. Только любовь способна объединить 2 мира и породить в персонажах лирический порыв, который изгонит (по крайней мере, из их сердец) болезненную мрачность мира, опустошенного войной. Смелость и дерзость связана, в частности, с персонажем Реймонда Мэсси, который убежденно декламирует антианглийские лозунги. В эпизоде суда, когда произносится эта обличительная речь, виден один недостаток «Арчеров»: тяготение к пафосу, безразличие к лаконичности драматургии; оно становится еще заметнее в более длинных картинах, делая их легкой добычей для цензоров и прочих любителей покромсать пленку. Но фильмы Пауэлла и Прессбургера надо любить в подлинном виде – такими, какие они есть, с их щедрым и причудливым размахом, избыточностью, игрой на контрастах (лиризм и насмешка, рассудительность и бред), с декорациями больше натуральной величины, с бесконечно хитроумными техническими эффектами, с визуальными находками и нескончаемыми тирадами, с их эзотеричностью и мальчишескими проказами. Эти фильмы сняты в 1-ю очередь изобретателями, каждый раз заново открывающими кинематограф; они почти безгранично полагаются на зрителя и верят в их готовность к новым впечатлениям. Напомним, что Вопрос жизни и смерти – любимый фильм Пауэлла, тогда как симпатии Прессбургера лежат на стороне Полковника Блимпа. «Отталкиваясь от этой гигантской бойни, мы с Эмериком попытались снять комедию титанического масштаба и требующую титанических же усилий», – писал Пауэлл о Вопросе жизни и смерти в увлекательном труде «Жизнь в кино» (Michael Powell, A Life in the Movies, Heinemann, London, 1986): эти 700 страниц плотным шрифтом представляют собой лишь 1-ю часть его автобиографии и доходят лишь до того момента, когда ему исполняется 43 года.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (832 плана) в журнале «L'Avant-Scène», № 258 (1981). Новеллизация Эрика Уормена (Eric Warman) издана в 1946 г. в Лондоне издательством «World Film Publications». В книге содержатся фотографии из фильма и со съемочной площадки, а также репродукции рисунков Альфреда Юнге (Пауэлл высоко ценит это небольшое издание и много говорит о нем в автобиографии).