мать-подросток

med. mère adolescente

мед. мать-подросток

  Бунтарь без причины

   1955 – США (111 мин)

     Произв. Warner (Дэйвид Уайсбарт)

     Реж. НИКОЛАС РЕЙ

     Сцен. Стюарт Стерн, Ирвинг Шулмен по сюжету Николаса Рея

     Опер. Эрнест Хэллер (Warnercolor, Cinemascope)

     Муз. Леонард Розенманн

     В ролях Джеймс Дин (Джим Старк), Натали Вуд (Джуди), Сэл Минио (Платон), Джим Бакус (отец Джима), Энн Доран (мать Джима), Кори Аллен (Базз), Деннис Хоппер (Гун), Рошель Хадсон (мать Джуди), Уильям Хоппер (отец Джуди), Эдвард Платт (Рей), Иэн Вулф (преподаватель в планетарии), Мариэтта Кэнти (чернокожая служанка), Ник Эдамз (Муз).

   Трое молодых людей знакомятся в полицейском участке американского города среди ночи: подвыпивший Джим сетует на слабохарактерность отца и постоянное давление матери; у 16-летней Джуди тоже проблемы с отцом, который не понимает ее и не выносит теплоты в отношениях; Платона, самого младшего из троицы, бросила мать: она ушла от мужа и доверила сына чернокожей служанке. Протрезвев, Джим рассказывает о своих проблемах полицейскому Рею, чуткому и внимательному человеку, и тот предлагает Джиму приходить к нему, когда захочется поговорить. За Джимом приходят родители. На следующий день он впервые идет в университет. Его родители постоянно переезжают, поскольку не видят другого решения проблем. По дороге Джим встречает Джуди, с которой познакомился в участке. Она вступила в банду под руководством Базза: это ее парень. 1-я лекция, на которую попадает Джим, проходит в планетарии. Преподаватель рассказывает о гипотезе, по которой планета Земля образовалась в результате взрыва – событие мелкое с точки зрения космоса.

   После лекции Джима поджидают на улице Базз и его банда; они протыкают шину его автомобилю. Базз вызывает Джима на поединок, и Джим оказывается ловчее соперника. Базз предлагает ему встретиться вечером и принять участие в необычной гонке. Базз и Джим сядут в угнанные машины и помчатся к обрыву над океаном. Тот, кто первым выпрыгнет из машины, будет считаться трусом. Джуди дает сигнал к старту. Джим успевает выпрыгнуть, но Базз цепляется рукавом за дверную ручку и вместе с машиной падает в океан. После этого происшествия молодые люди разбегаются по домам. Джим рассказывает обо всем родителям, и те советуют ему не ходить в полицию. Он их не слушает и идет в полицейский участок, где натыкается на 3 парней из банды Базза, которым как раз оформляют привод. Они думают, что Джим выдал их. В действительности же Джим хочет поговорить с инспектором Реем, но того нет на месте.

   Джим находит Джуди, которая так же, как и он, не хочет возвращаться к родителям. 3 члена банды берутся за Платона и крадут его записную книжку, чтобы узнать адрес Джима. Платон очень хочет с тать лучшим другом Джима (ему не хватает отца); он ищет его, чтобы предупредить об опасности. Преступная троица наведывается к родителям Джима и вешает курицу на их двери. Джим и Джуди приходят на заброшенную виллу, принадлежащую семье Платона. Платон находит их. На руинах большого особняка, в котором есть даже бассейн, трое молодых людей забавляются как дети, причем Джим и Джуди разыгрывают новобрачных. Платон засыпает. Джим и Джуди признаются друг другу в любви. Вскоре Платон оказывается в окружении 3 бандитов. В одного он стреляет из револьвера. Остальные 2 гонятся за ним, и он спасается в планетарии, откуда его пытается выгнать полиция. Джим и Джуди пробираются в здание и уговаривают его сдаться. Испугавшись прожекторов, Платон бежит и погибает под пулями. Джим в отчаянии показывает полицейским пули, которые он вынул из его револьвера. Затем он знакомит Джуди со своими родителями.

   ►  2-й фильм Джеймса Дина и 1-й крупный успех Николаса Рея, известного прежде лишь небольшой группе посвященных. По правде говоря, для Рея Бунтарь без причины так и останется единственным коммерческим успехом. Этот фильм позволит ему продолжить карьеру в Голливуде, хотя карьера эта преждевременно оборвется 10 годами позже. Сценарный материал могла захлестнуть волна штампов, пришедших из фильмов о трудных подростках, от которых Голливуд в то время был без ума. Но поэтичность и лиричность авторского стиля выходят за рамки этого материала. Лиризм Николаса Рея располагает персонажей в декорациях (планетарий, отвесный обрыв над океаном, заброшенная роскошная вилла в стиле Кокто), в большинстве своем вызывающих мысли о конце света, экзистенциальное головокружение у героев фильма – подростков, которые ищут себя и отчаянно нуждаются хоть в каких-нибудь ценностях. Конфликтные отношения с родителями усиливают их неуверенность, а неуверенность приводит к мрачному упоению жизнью. Мастерство Рея в этой картине видно по тому, как он использует социологический контекст для поэтических размышлений на тему одиночества, насилия и неизлечимой тоски некоторых людей. Ему как художнику тоже нужны оправдания, чтобы установить контакт с массовым зрителем, и это придает его фильму определенную двусмысленность, аромат декаданса – еще один источник обаяния.

   В самом деле, на строго социологическом уровне Бунтарь без причины лишен той силы реализма, что отличает, например, Стучись в любую дверь, Knock on Any Door, и социальное положение банды, сплотившейся вокруг Базза, остается довольно туманным. Если фильму удается преодолеть собственную склонность к декадентству, то происходит это благодаря его драматургической строгости, преувеличенной театральности. Все действие фильма сжато в 24 часа (фильм начинается и заканчивается среди ночи) и разворачивается в нескольких местах, которые и банальны, и необыкновенны, и прекрасно смотрятся в широкоэкранном формате. В этих декорациях происходят подчас очень длинные сцены, таящие в себе яркие и незабываемые моменты. Фильм внес существенный вклад в подкрепление мифа о Джеймсе Дине, сложившегося после К востоку от рая, East of Eden. Но очевидно, что любимый персонаж Рея ― подросток Платон (Сэл Минио), гораздо более хрупкий, чем герой Джеймса Дина. Отчаянная нехватка дружбы и отцовской любви приведет его прямиком к трагедии. Впрочем, именно этот персонаж занимал главное место в сценарии на ранней стадии ― до того, как Джеймса Дина утвердили на роль Джима Старка.

   N.В. Рассказ, легший в основу сценария, был написан Николасом Реем и озаглавлен «Гонка вслепую» (The Blind Run). Его переработал Леон Юрис, автор «Исхода», затем ― Ирвинг Шулмен (который, в частности, добавил гонку у обрыва) и, наконец, Стюарт Стерн написал окончательную версию сценария.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги опубликованы в сборнике «Лучшие американские сценарии» (Best American Screenplays, под ред. Сэма Томаса, Crown Publishers, New York, 1986). В сценарий включен пролог, который так и не был снят (из соображений цензуры): банда Базза нападает на прохожего с сумками в руках (действие происходит в канун Рождества, что тоже изменится в окончательной версии фильма) и роняет на землю маленькую механическую обезьянку, с которой потом играет герой Джеймса Дина в знаменитых планах на начальных титрах. Николас Рей написал 2 статьи о своем фильме: «Портрет актера в молодом человеке: Джеймс Дин» («Portrait de l'acteur en jeune homme: James Dean», в журнале «Cahiers du cinéma», № 66, 1956; статья сначала появилась на английском языке в газете «Daily Variety» от 31 октября 1956 г. как отрывок из будущей книги «Бунтарь ― Подлинная история фильма» [Rebel – The Life Story of a Film] о съемках фильма, которая так и не была издана) и «От сюжета к сценарию» («Story into Script» в журнале «Sight and Sound», Лондон, весна 1956 г., о процессе зарождения сценария). Этот текст был включен в антологию Ричарда Кожарски «Голливудские режиссеры, 1941―1976» (Richard Koszarski, Hollywood Directors 1941―1976, New York, 1977). Новеллизация фильма под фр. прокатным названием («Исступление жизни», La fureur de vivre) выпущено издательством «Éditions Gérard», 1956. В качестве автора книги указан Николас Рей, однако крайне маловероятно, что он действительно ее написал; сомнительно даже, что текст, выдаваемый за переводной (стараниями Энни Месриц), вообще существовал на англ. языке. Ирвинг Шулмен издал роман, написанный по мотивам сценария, в тот момент, когда перестал работать над фильмом; этот роман носит название «Дети тьмы» (Irving Shulman, Children of the Dark, Holt, Rinehart and Winston, New York, 1956). Наконец, в 1958 г. Джеймс Фуллер написал по мотивам фильма 3-актную пьесу James Fuller, Rebel Without a Cause, Dramatic Publishing Co., Chicago, 1958).

  Европа 51

   1952 - Италия (110 мин)

     Произв. Карло Понти, Дино де Лаурентис

     Реж. РОБЕРТО РОССЕЛЛИНИ

     Сцен. Роберто Росселлини, Сандро Де Фео, Иво Перилли, Брунелло Ронди, Диего Фаббри

     Опер. Альдо Тонти

     Муз. Ренцо Росселлини

     В ролях Ингрид Бергман (Ирен Герард), Александр Ноу (Джордж Герард), Этторе Джаннини (Андрея Казати), Джульетта Мазина («Воробушек»), Сандро Франкина (Мишель Герард), Тереза Пеллати (проститутка Инес), Мария Дзаноли (госпожа Галли), Марчелла Ровена (госпожа Пульизи), Джанкарло Вигорелли (судья), Билл Таббс (профессор Алессандрини), Альфред Брауни (священник).

   Подросток Мишель, сын легкомысленной светской американки Ирен Герард, в 1947 г. вышедшей замуж за промышленника и переехавшей в Рим, чувствует, что мать совсем его забросила, и кидается в лестничный пролет с 5-го этажа. Ему делают операцию на сломанной шейке бедра. Узнав, что падение сына не было случайностью, Ирен бежит к мужу: «Мы должны поменять жизнь». Вскоре мальчик умирает от эмболии. Когда Ирен находит в себе силы выйти из дома, друг, журналист-коммунист, проводит ее по бедным окраинам города. Она приходит в дом мужчины, которому необходимо дорогое лекарство, чтобы спасти сына. Ирен дает ему денег. Она знакомится с женщиной, растящей 6 детей (3 - приемные), и через журналиста помогает ей найти работу. В 1-й же рабочий день обстоятельства мешают женщине прийти на завод, и Ирен отправляется туда вместо нее. Она проводит на заводе полный день. В прострации она возвращается к мужу, который думает, что она провела день с любовником, и не верит ее рассказам. Затем Ирен помогает встреченной проститутке, умирающей от туберкулеза. Ирен присутствует при ее агонии и смерти, даже не думая бросить ее и вернуться домой. Сын соседа проститутки участвует в ограблении банка; Ирен помогает ему сбежать, а затем советует сдаться (что он и делает). Полиция допрашивает Ирен, подозревая в соучастии. Ее муж, мать, кузен, психиатр и адвокат договариваются засадить ее на принудительное лечение в больницу. Она проходит несколько обследований. Судья приходит к Ирен и спрашивает, хочет ли она вступить в религиозный орден, является ли она членом какой-либо политической партии и согласна ли вернуться домой к мужу. На все вопросы Ирен отвечает отрицательно. Судья подписывает решение о заключении. Из-за прутьев камеры Ирен приветствует друзей с городской окраины, пришедших ее навестить. Они возмущены тем, что видят ее за решеткой.

   ► В момент выхода на экраны фильмы Росселлини с Ингрид Бергман казались некоторым зрителям самым свежим и современным явлением в кино. Такое утверждение справедливо и в наши дни. Эту свежесть и современность, которая в то время была встречена презрением или безразличием, трудно обозначить предметно, поскольку она присутствует в фильме повсюду. Частично она связана с двойственным характером фильма - ведь это одновременно и притча, и поэма. В самом деле, притча сама по себе не обладала бы такой ценностью, если бы не нашла воплощение в красоте бело-серой гаммы, пронизывающей фильм, в мягком, но неотступном движении сюжета, во внутреннем свете, которым лучится лицо Бергман, - во всем, что составляет, так сказать, материал для поэмы. И притча, и поэма строятся на строго ограниченном минимуме фактов и выражают стремление к чистоте формы, которое наблюдается в те же годы у Ланга и Жака Турнёра. Но в данном случае к чистоте формы добавляется нагрузка - если не в виде души, то в виде инкарнации (в католическом смысле слова). Что касается притчи, то Росселлини сам рассказал («Cahiers du cinema», № 37), откуда она пришла и каковы источники ее вдохновения. Все началось с того, что Альдо Фабрицци на съемках Франциска, олуха царя небесного, Francesco, giullare di Dio воскликнул, что святой Франциск - сумасшедший; затем, чуть позже, режиссер разговорился с одним крупным психиатром, который задавался вопросом, правильно ли он поступил, когда объявил сумасшедшим спекулянта с черного рынка, явившегося в полицию с повинной из моральных побуждений; 3-м источником стала история жизни Симоны Вайль (***). Все в фильме вращается вокруг тем святости и безумия, а также нашего бессилия перед тем, что не вписывается в систему наших представлений. Поэма в лучших традициях неореализма (хотя можем ли мы говорить о традициях какого-либо движения, если оно родилось совсем недавно и было еще в новинку?) следует за одиночеством героини в ее поисках и открытиях. Личная драма и траур помогают ей понять, что ее любовь к близким и всему человечеству - единый поток, который невозможно разделить на части или направить на какой-либо один объект. С этого момента близкие (члены ее семьи и представители ее класса) начинают воспринимать ее как сумасшедшею. Ее ответы на вопросы беззаботны, находчивы и убедительно искренни: то же чувствуется в ответах Жанны д'Арк, зафиксированных в протоколах допроса. И сам фильм, как и его героиню, можно назвать сумасшедшим, поскольку в нем сочетаются 2 противоположные крайности - скромность и большие амбиции. Росселлини хочет поставить диагноз западному обществу на момент съемок картины. Он определяет болезнь западного мира как отсутствие синтеза между марксистской агрессивностью и бунтарством (с одной стороны) и той любовью к духовному порядку (с другой), что приводит человека к саморазрушению, если он не желает идти в мир и пытаться его изменить. Сознательно или бессознательно, по Росселлини выстроил повествование и, в особенности, финал так, чтобы они выглядели совершенно недопустимыми и тем самым наталкивали зрителя на душеспасительные раздумья. В этих раздумьях зритель очень быстро обнаруживает, что он так же одинок, как и героиня в начале фильма. В этом отношении Европа 51 заканчивается на гораздо более мучительной ноте, чем 3 других совместных фильма Росселлини и Бергман на современные темы: Стромболи, земля Господня, Stromboli, terra di Dio, Путешествие в Италию, Viaggio in Italia и Страх, La Paura.

   N.В. Фильм вышел во Франции во фр. и англ. версиях. Распространенная ит. версия (не дошедшая до Франции), в которой роль Бергман дублирована, длится дольше прочих и содержит, в частности, целую новую сцену: Бергман ищет врача, чтобы помочь проститутке. Еще более полная ит. версия, хранящаяся в архивах Венецианского фестиваля, содержит совершенно неизвестную сцену (после рабочего дня, проведенного на заводе, Бергман смотрит в кинозале документальный фильм на производственную тему). Лучшая версия - англ., поскольку только в ней можно услышать голос самой Бергман.

   ***

   --- Симона Вайль (1909–1943) - французский философ. Изучала жизнь пролетариата, работая на заводах. В годы оккупации жила в Лондоне и просилась во французское подполье. Когда ей было в этом отказано, уморила себя голодом, сократив свой рацион до размеров концлагерного пайка.

  Забытые

   1950 – Мексика (89 мин)

     Произв. Оскар Дансихерс

     Реж. ЛУИС БУНЮЭЛЬ

     Сцен. Луис Бунюэль и Луис Алькориса

     Опер. Габриэль Фигероа

     Муз. Родольфо Хальфтер на основе мелодий Густаво Питталуги

     В ролях Эстела Инда (мать Педро), Мигель Инклан (слепой), Альфонсо Мехиа (Педро), Роберто Кобо (Хаибо), Альма Делиа Фуэнтес (Мече), Франсиско Хамбрина (директор фермы-школы), Хавьер Амецкуа (Хулиан).

   Нищий пригород Мексике Хаибо, подросток, сбежавший из исправительного заведения, возвращается в свою банду. Он руководит избиением слепого, ограблением безногого. Сам убивает своего товарища по имени Хулиан, который якобы выдал его полиции. Юный Педро оказался свидетелем убийства. С некоторых пор Педро не ночует в доме матери, измученной вдовы, которая совсем забросила сына. Он находит работу на фабрике ножей (откуда Хаибо крадет нож с серебряной рукоятью), затем на ярмарке. Хаибо приходит к матери Педро и становится ее любовником. Педро подозревают в краже ножа. Мать отправляет его в исправительную школу. Директор этой школы – человек либеральных взглядов. Он показывает Педро открытую дверь и отправляет его за покупками, доверив ему небольшую сумму денег. Хаибо крадет эти деньги, и Педро не может вернуться на ферму. Он гонится за Хаибо и дерется с ним. Но Педро младше и слабее, а потому проигрывает. Он публично обвиняет Хаибо в убийстве Хулиана. Хаибо убегает, но потом убивает Педро. Его преследуют и убивают 2 полицейских, которым указывает на Хаибо слепой, слышавший слова Педро. Труп Педро находят девушка и ее дед. Чтобы избежать неприятностей, они грузят его на осла и выбрасывают на свалку.

   ►  В восхитительной документальной картине 1932 г. Лас-Урдес, земля без хлеба, Las Hurdes, tierra sin pan Бунюэль не просто описал крайнюю нищету и покинутость испанского населения, но и нашел для них (и в этом заключалась экспериментальная сторона фильма) уникальную интонацию: затаенное возмущение, скрытое в глубине изображения; простое, ледяное и почти невыносимое изложение событий. Ту же интонацию Бунюэль использует и здесь, в своем 3-м полнометражном мексиканском фильме, с которого после успеха на Каннском кинофестивале 1951 г. началась 2-я карьера режиссера (впереди его ждет еще несколько). Невероятная по тем временам жестокость рассказанных событий не может сравниться ни с чем, кроме как с невозмутимой бесстрастностью в изложении. Хотя Бунюэль не навязывает и не подчеркивает свои намерения, все в этом фильме обвиняет нищету и социальную несправедливость, главные причины трагической судьбы детей, превратившихся в палачей, убийц или жертв, всеми заброшенных и погибающих в мучениях.

   По словам самого Бунюэля, фильм был вдохновлен Шушей, Sciuscia Де Сики и в более общем смысле – итальянским неореализмом. Перед съемками Бунюэль долго собирал документы и изучал нищие районы города. Но посреди самого грубого реализма проявляется множество диковинных, эротичных, онейрических образов, навязчивых идей, снов, которые вновь приближают фильм к исконному сюрреализму вселенной Бунюэля. И ужасная жестокость картины является следствием не только холодного взгляда, брошенного на мир, но и влияния испанской эстетической традиции. При всей своей силе фильм тем не менее в сравнении с другими картинами Бунюэля кажется лишь черновым наброском. Его конструкция и в особенности ритм далеки от совершенства.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scène», № 137 (1973). Англ. перевод – в томе 35 серии «Классические и современные сценарии» (Classic and Modern Film Scripts, London, Lorrimer, 1972).

  Тайна за дверью

   1948 – США (99 мин)

     Произв. Universal, Diana Prod. (Фриц Ланг, Уолтер Уэйнджер)

     Реж. ФРИЦ ЛАНГ

     Сцен. Сильвия Ричардз по рассказу Руфуса Кинга «Экспонат № 13» (Museum Piece № 13)

     Опер. Стэнли Кортес

     Муз. Миклош Рожа

     В ролях Джоан Беннетт (Селия Лэмфер), Барбара О'Нил (мисс Роби), Майкл Редгрейв (Марк Лэмфер), Энн Ревиэр (Кэролайн Лэмфер), Натали Шефер (Эдит Поттер), Пол Кавано (Рик Бэрретт), Роза Рей (Пакита), Марк Деннис (Дэйвид).

   После смерти брата, своего единственного родственника, Селия, молодая и богатая бездельница из Нью-Йорка, приезжает в Мексику и выходит замуж за архитектора Марка Лэмфера, с которым познакомилась, наблюдая за дракой 2 мужчин из-за женщины. Ее привлек выразительный взгляд Марка. Ухаживая за ней, Марк превозносил ее красоту и загадочность, будучи уверен, что где-то глубоко за ее спокойной и безмятежной внешностью кроется внутренняя смута. Он сравнивал Селию со Спящей красавицей. И вот когда наступил день свадьбы, Селия с некоторой тревогой говорит себе, что вышла замуж за совершенно незнакомого человека. Медовый месяц новобрачные проводят в Мехико. Однажды вечером Селия запирает дверь на ключ, и Марк бесследно исчезает под вымышленным предлогом. Через несколько дней она получает телеграмму в которой он зовет ее в свой дом в Лэвендер-Фоллз в окрестностях Нью-Йорка. Там в отсутствие Марка она узнает от его сестры, что у него есть сын-подросток Дэйвид, чья мать покончила с собой при загадочных обстоятельствах. Она знакомится с мисс Роби, личной секретаршей Марка, прячущей изуродованное лицо за вуалью: когда-то она спасла Дэйвида из пожара.

   Селия встречает Марка на вокзале. Заметив у нее ветку сирени, Марк вдруг уходит в себя и оставляет Селию одну. Селия думает, не бросить ли мужа, но любовь оказывается сильнее. У Марка есть странное увлечение: он коллекционирует комнаты, где были совершены убийства (восстанавливает их со всей подлинной меблировкой). На званом ужине он показывает гостям свои сокровища. В 1-й комнате мужчина убил жену, узнав, что она – гугенотка. Во 2-й сын убил мать из корысти. В 3-й парагвайский вельможа загубил нескольких жен. Но комнату № 7 Марк отказывается показать гостям – и даже своей жене. Оставшись с мужем наедине, Селия расспрашивает его, но в ответ вызывает только усталость и гнев: Марк сожалеет, что им всю жизнь помыкали женщины.

   Селия втайне делает дубликат ключа от запретной комнаты. Она узнает, что лицо мисс Роби не изуродовано: она прикрывается мнимым уродством, чтобы оставаться рядом с Марком, потому что влюблена в него. Проникнув в комнату № 7, Селия в ужасе обнаруживает за дверью точную копию своей комнаты. Она решает уехать немедленно, и мисс Роби только рада помочь ей в этом. Марк видит во сне воображаемый процесс, где он выступает одновременно и обвинителем, и подсудимым. Он обвиняет себя в том, что погубил 1-ю жену, отвергнув ее любовь. Селии в очередной раз не хватило смелости уехать. Марк увольняет мисс Роби за то, что она вмешивается в его частную жизнь. Мисс Роби думает, что Селия ее предала.

   Селия ложится в комнате № 7 с веткой сирени в руке, готовясь принять смерть от рук собственного мужа. Увидев Селию, Марк уходит в воспоминания. Ассоциации с запертой дверью и веткой сирени вызывают в его сознании мучительный и неприятный образ матери, обожавшей сирень: как-то вечером она заперла его, маленького мальчика, чтобы пойти на танцы. Под дверью появляется отблеск пламени: это секретарша подожгла дом. Ценой нечеловеческих усилий Марку удается выбраться из дома и спасти жену. Секретарша в растерянности говорит Марку, что считала, будто его нет дома. Для супругов настает 2-й медовый месяц: Марк выздоравливает, но полное исцеление еще впереди.

   ►  2-й и последний фильм компании «Diana Productions», основанной Лангом, Уолтером Уэйнджером, его женой Джоан Беннетт и Дадли Николзом. (Дианой звали дочь Джоан Беннетт от 1-го мужа.) После провала этого фильма и закрытия «Дианы» для Ланга начнется самый нестабильный период в карьере. Из всех фильмов Ланга Тайна за дверью – самый сновидческий, барочный и поэтичный. Фильм не уходит в глубины психоанализа как научно-терапевтического метода; психоанализ скорее помогает раскрыться преступной одержимости героя, которая занимает центральное место во вселенной Ланга. «Все мы – дети Каина», – говорит персонаж Майкла Редгрейва на своем воображаемом процессе, и эта фраза могла бы стать эпиграфом к каждому фильму Ланга. Тот факт, что этот персонаж не преступник в полном смысле слова, но одержим мыслью о преступлении, делает его еще более характерным для Ланга. Режиссер был глубоко убежден, что каждый человек – потенциальный преступник, и высказывался об этом в частных беседах. Случалось, что он, с наигранно вопросительной интонацией, интересовался у собеседника, не хотелось ли ему кого-нибудь убить. Отрицательный ответ он встречал с большим недоверием.

   Особенностью фильма (порождающей его поэтическую силу) является субъективная конструкция, позволяющая нам проникнуть в самые потаенные мысли и чувства героини, отчасти благодаря прекрасному закадровому комментарию. С точки зрения героини (действующей в фильме как субъект), мужчина воспринимается сначала как объект непреодолимого влечения, затем – как объект любви, наконец – как объект страха и ужаса, которые будут постоянно и незаметно смешиваться с любовью. Высочайшая драматургическая свобода позволяет этому объекту стать, в свою очередь, субъектом – в уникальном и прославленном эпизоде воображаемого процесса, который герой ведет над самим собой. Операторская работа, декорации, раскадровка, тщательно продуманные Лангом заранее при помощи Стэнли Кортеса, наделяют даже самый незначительный интерьер силой выразительности, близкой к фантастическому жанру. Типичен для фильма план героини, идущей по коридору или вестибюлю, который в полосах света и тени кажется опасным, угрожающим и чарующим местом. Она должна заставить себя пройти его до конца, чтобы победить страх, препятствие, тайну или секрет, отделяющие ее от счастья. В хронологии творчества Ланга Тайна за дверью становится последним фильмом, где автор пока еще дает персонажам (пусть даже минимальную) возможность счастья.

  Амаркорд

   1973 - Италия-Франция (127 мин)

     Произв. Franco Cristaldi Produzioni (Рим), PECF (Париж)

     Реж. ФЕДЕРИКО ФЕЛЛИНИ

     Сцен. Федерико Феллини, Тонино Гуэрра

     Опер. Джузеппе Ротунно (Technicolor)

     Муз. Нино Рота

     В ролях Магали Ноэль (Градиска), Армандо Бранча (отец Титты), Чиччо Инграссиа (сумасшедший дядя), Пупелла Маджо (матьТитты), Бруно Дзанин (Титта), Стефано Проетти (Олива), Пеппино Янигро (дедушка Титты), Луиджи Росси (адвокат), Дженнаро Омбра (Бишейн).

   30-е гг. Уснувший городок пробуждается с появлением «манин» - хлопьев пуха, парящих в воздухе и возвещающих о приходе весны. На большой площади разводят праздничный костер, на котором сжигают чучело зимы. О городе и о времени нам рассказывают поочередно то красномордый пьяница Бишейн, бродячий торговец, то ученый адвокат (оба говорят прямо в камеру), то подросток по имени Титта, сын Аурелио и Миранды, в чьем доме не умолкают споры и угрозы самоубийства с обеих сторон, никогда, впрочем, не приводящиеся в исполнение. В школе Титта терпеливо сносит карикатурный парад педагогов и запоминает только учительницу математики из-за ее пышного бюста. Его (и не его одного) также влечет к Лисичке, полубезумной нимфоманке, дразнящей рабочих на стройках. Но всем женщинам он предпочитает Градиску, местную звезду; которая дефилирует по улицам со своими сестрами в обольстительных нарядах и макияже. Однажды он тщетно пытается подсесть к ней в кинозале.

   О Градиске ходит множество легенд: к примеру, некогда она якобы почтила своим присутствием ложе некоего принца в «Гранд-Отеле» - роскошном дворце, где Бишейн однажды, так сказать, «употребил» за одну ночь 18 женщин из гарема проезжего эмира. Их всех Титта называет в исповеди местному священнику, который настойчиво интересуется, когда и сколько раз он «себя трогает»: эта его привычка, по словам священника, доведет до слез святого Людовика. 21 апреля, в день рождения Гитлера, город посещает видный фашистский чин, в его честь организуются парад и спортивное представление. Ночью из граммофона, установленного на часовне, нагло раздается мелодия «Интернационала», и фашистским стрелкам не сразу удается заткнуть эту музыку. Отца Титты вызывают в полицию и обвиняют в антифашистских речах. Его заставляют выпить большую дозу касторки.

   Раз в год семья забирает из сумасшедшего дома дядю Тео и везет его на прогулку. В этот раз он взбирается на дерево и 5 часов кряду кричит: «Женщину хочу!» Карлица-монашенка, приехавшая с двумя санитарами, снимает его с дерева, что никому не удавалось до ее появления. Ночью все жители городка выплывают в открытое море, чтобы наблюдать вблизи пассажирский лайнер «Рекс» - прекрасный образец судостроительного искусства, созданный при фашистском режиме и служащий символом этого режима. Приходит осень. Дедушка Титты сбивается с пути в тумане и думает, что он умер. Ночью жители города, как в сказочном сне, наблюдают за участниками автопробега «Тысяча миль». Титта остается наедине с пышногрудой табачницей, клянется, что сможет ее поднять, и поднимает. Она дает ему пососать свои груди, но неуклюжий мальчишка дует в них. Однажды город заваливает снегом, и от этого редчайшего события все жители замирают в восхищении. Все исторические рекорды побиты.

   Умирает мать Титты. Градиска выходит замуж за карабинера, который увозит ее в другие края. После свадебного ужина все прощаются с ней. Ее никогда не забудут. Снова в воздухе парят «манины»; их появление завершает этот волшебный год.

   ► Амаркорд («Io me ricordo» - «я вспоминаю» на романьольском диалекте) - это воспоминания 50-летнего мужчины, которым может быть Феллини, Гуэрра и почти любой итальянец. Уморительное, гротесковое, наполовину бредовое ассорти, яркое и разноцветное, поскольку пластическая форма всегда остается сильной стороной поздних фильмов Феллини. Юмор рождается за счет бесчисленных низкопробных шуток о сексе. Фильм показывает молодость глазами человека старого или, по крайней мере, потрепанного жизнью. Молодость теперь так далека, что стала практически чужой, неуловимой и почти нереальной. Чтобы вернуть ее и вновь придать ей хоть какой-то смысл, Феллини разрабатывает метафору, которую следует целиком и полностью оставить на его совести: провинциальную жизнь, фашизм и отрочество, но его мнению (он сам объяснял это в письме к Джану-Луиджи Ронди), объединяет смесь дремоты, агрессивности, глубоко зарытых комплексов и, что самое главное, бессилия. С точки зрения ритма фильм абсолютно и намеренно беспозвоночен и временами почти невыносим. В кинематографе, как правило, именно ритм - вернее, его нехватка - заставляет авторов расплачиваться за потворство самим себе; или, скорее, расплачиваться приходится зрителю. Каждая сцена Амаркорда, взятая по отдельности, стоит больше всего фильма в целом.

   N.В. 2 эпизода, не вошедшие в окончательный монтаж, были включены в телепередачу «Феллини в корзине» («Fellini al cestino»), показанную на канале «FR3» 23 декабря 1987 г.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий появился в печати и двух видах: в литературной форме, как роман (Fellini e Guerra, Amarcord, Rizzoli Editore, Milan, 1973), и в виде раскадровки (974 плана) в знаменитой серии, выпущенной издательством «Capelli» (Bologna, 1974).

  Аталанта

   1934 - Франция (78 мин)

     Произв. Жак Луи-Нунез

     Реж. ЖАН ВИГО

     Сцен. Жан Виго, Альбер Риера, Жан Гинэ

     Опер. Борис Кауфман

     Муз. Морис Жобер

     В ролях Мишель Симон (дядюшка Жюль), Жан Дасте (Жан), Дита Парло (Жюльетта), Жиль Маргаритис (коммивояжер), Луи Лефевр (юнга), Фанни Клар (мать Жюльетты), Рафаэль Дилижан (бродяга).

   Из сельской церкви выходит свадебная процессия. Новобрачные Жан и Жюльетта направляются к реке, где пришвартована баржа «Аталанта». Жан - ее капитан. В помощниках у него папаша Жюль, вокруг которого крутится подросток-юнга, - вот и весь экипаж. Жюль - колоритный старый бродяга с кошкой на плече, аккордеоном и татуировками. На борту баржи испокон веков не бывало женщины: Жюльетте нелегко навести тут порядок. Она начинает с капитальной стирки белья.

   Баржа медленно идет вниз по течению, к Парижу. Жюльетте до смерти хочется впервые посмотреть на большой город. Ее все чаще одолевает нетерпение и даже скука. Жан уже не так предупредителен, как в первые дни и ночи. Папаша Жюль показывает Жюльетте сокровища, хранящиеся в его каюте: музыкальные шкатулки, великолепный музыкальный автомат, сломанный фонограф, на починку которого никак не найдется времени, китайский или японский веер, наваху… Он раздевается и показывает Жюльетте татуировки. Внезапно появляется Жан; он так разгневан, что бьет жену. Позднее он просит у нее прощения.

   Баржа приплывает в Париж. Папаша Жюль без лишних слов сходит на берег (и идет к карточной гадалке, которая раскладывает для него колоду таро), и Жану с Жюльеттой приходится сторожить баржу. Жюль возвращается пьяным в стельку; до кровати его приходится нести на руках. Жан решает, что лучше отплыть немедленно. Жюльетте так и не удается увидеть Париж. Чтобы утешить Жюльетту, Жан отводит ее в кабачок. Там за Жюльеттой ухаживает коммивояжер и предлагает поехать с ним в Париж. Новый приступ гнева у Жана. Он бьет и прогоняет коммивояжера. Ночью Жюльетта уходит с баржи. Заметив, что жена пропала, Жан не ждет ее возвращения и отчаливает. Вернувшись на набережную, Жюльетта видит, что «Аталанты» и след простыл.

   На вокзале у Жюльетты крадут сумочку; она пытается найти работу и снимает комнатку в городе. Жана мучает совесть, он думает только о пропавшей жене. Он даже кидается в воду, чтобы проверить, не увидит ли там лицо Жюльетты (поверье гласит, что это может случиться с теми, кто влюблен по-настоящему). Жюльетта является ему на дне реки - она улыбается и похожа на призрак в подвенечном платье. Жан все меньше занимается баржей. Судовладельческая компания вызывает Жюля на разбирательство: скандал не за горами. Папаша Жюль решает взять дело в свои руки и отправляется на поиски Жюльетты. Он находит ее в музыкальном магазине и, подхватив на закорки, относит на борт «Аталанты». Встретившись лицом к лицу, супруги сперва тушуются, но потом бросаются в объятия друг другу и падают на землю. «Аталанта» отходит от берега.

   ► Несмотря на запрет фильма Ноль за поведение, Zéro de conduite продюсер Жак Луи-Нунез по-прежнему верит в гений Виго и дает ему новую работу. Как пишет Луи Шаванс: «Он любил Виго как родного сына, ради него он рисковал всем» (см. «Cahiers du cinema», № 53). Луи-Нунез предлагает режиссеру заведомо безвредную историю, которая не встретит такого противостояния со стороны цензуры. Он рассчитывает, что в стиле и манере изложения этой истории Виго раскроет весь свой пыл и талант. Сименон (см. письмо, включенное в книгу «Кинематографические произведения», БИБЛИОГРАФИЯ) подсказал Виго интересные каналы, шлюзы и пейзажи для будущих съемок. Сами съемки, длившиеся приблизительно месяц, проходили сложно (погодные условия, болезнь Виго), но без перерывов. Поскольку здоровье Виго ухудшалось, окончательным монтажом в одиночку занимался Луи Шаванс. После первого закрытого показа директоры кинотеатров потребовали сокращений - и те были сделаны. Существуют разные мнения насчет того, как Виго относился к этим купюрам и к добавлению в партитуру Жобера песни «Плывет шаланда» (по которой и был назван фильм в цензурированной версии).

   Фильм вышел в удачном месте (кинотеатр «Колизей») и в удачное время (сентябрь 1934 г.), но не пользовался успехом. Пресса отметила его оригинальность. Через месяц Виго скончался. В октябре 1940 г. фильм снова вышел в прокат под своим прежним названием и в версии, более близкой к оригиналу. На этот раз - великолепный прием у критики и посредственные сборы.

   Аталанта существует в полном отрыве от подавляющей части французского кино 30-х гг. - жесткого, прозаичного, отчасти циничного в своем реализме, допускающего поэзию лишь в гомеопатических дозах. Аталанта, фильм хрупкий и временами бессвязный - это, напротив, поэзия в чистом виде, с некоторыми вкраплениями сюрреализма (подводная сцена). По форме фильм значительно превосходит Ноль за поведение, но в основном - на теоретическом уровне, как проводник «поэтического искусства», нежели конкретное творение из плоти и крови. Его отличительные черты: отказ от драматических событий и психологизма, особое внимание к избранным моментам, мельчайшим или диковинным деталям, персонажам, появляющимся ниоткуда и исчезающим в никуда, без какого-либо смысла или логики (коммивояжер Маргаритис). Центральная сюжетная линия Аталанты слаба и размыта: скука, первый кризис и кажущийся разлад в отношениях супружеской пары после экстаза первых дней совместной жизни.

   Поэтика творчества Виго породила не так уж много последователей (напр., Жак Розье), но произвела сильное впечатление на критиков и киноманов, как это всегда случается с произведениями, ломающими устои. Только одно роднит Виго с кино тех лет - Мишель Симон. Второстепенный персонаж папаши Жюля становится главным героем исключительно из-за выразительной игры Симона (которой вовсю пользуется Виго) и придает вес всей картине. Он также невольно подчеркивает несовершенность всего остального.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в книге Жана Виго «Кинематографические произведения» (Jean Vigo, ?uvres de cinema, Cinematheque Francaise - Lherminier, 1985). Этот богатый труд содержит много важных документов, хронику создания фильма (пересказанную выше) и различные версии сценария. Отметим, что сцены, где героиня Диты Парло ищет работу; в копии, переданной в 1983 г. киноклубу телеканала «Antenne 2», отсутствуют, хотя в прочих отношениях (яркость, звук, четкость пейзажей) эта копия значительно превосходит те, что находятся в других киноклубах и «Синематеке» и обладают всеми недостатками контратипов.

   ----------------------------

   В 1990 г. заботами киностудии «Gaumont» на свет появилась новая, перемонтированная и более полная копия фильма, включающая вырезанные сцены, сохранившиеся во «Французской синематеке». Отныне эта копия считается эталонной. По сравнению с широко известными копиями фильма, эта версия содержит с дюжину существенных добавлений. Бартелеми Аменгаль детально описал их в журнале «Positif», № 355 (1990). Однако нельзя сказать, чтобы они радикально изменяли содержание фильма. Стоит еще раз отметить, что для киноманов, чей период обучения пришелся на конец 40-х и на 50-е гг., «революция взгляда» на этот фильм состоялась в конце 60-х благодаря копиям, показанным по телевидению. Скорее всего, эти копии были отпечатаны с негатива, благодаря которому компания «Franfilmdis» (Анри Бове) смогла в 1940 г. повторно выпустить фильм на экраны в кинотеатре «Studio des Ursulines» под его подлинным названием Аталанта вместо Плывет шаланда, Le chaland qui passe (на эту тему см. фундаментальную книгу: Р.Е. Salès Gomès, Jean Vigo, Éditions du Seuil, 1957). До этого времени в киноклубах и «Синематеке» демонстрировались контратипы 10-й степени свежести, оставлявшие ложное впечатление, будто фильм снят не только в чересчур мрачных тонах, но словно бы начерно и по-любительски.

  Додэскадэн (***)

   1970 - Япония (126 мин)

     Произв. Yonki по Kai, Toho (Ёити Мацуэ, Акира Куросава)

     Реж. АКИРА КУРОСАВА

     Сцен. Акира Куросава, Хидэо Огуни, Синобу Хасимото по сборнику рассказов Сугоро Ямамото «Квартал без солнца»

     Опер. Такао Сайто, Ясумити Тукудзава (цв.)

     Муз. Тору Такэмицу

     В ролях Хоситака Дзуси (Рокутан, слабоумный юноша), Кин Сугай (Окуни, его мать), Дзундзабуро Бан (Сима, служащий с тиком), Кёко Тангэ (его жена), Хисаси Игава (Масуда), Хидэко Огияма (его жена Тацу), Синсукэ Минами (многодетный отец Рётаро), Ёко Кусуноки (его жена Мисао), Нобору Митани (нищий), Хироюки Кавасэ (его сын).

   Посреди безжизненного и призрачного пейзажа на окраине большого города, словно груда отходов, налеплены трущобы. Тут живет целая коммуна изгоев, сумасшедших и мудрецов, мечтателей и алкоголиков, по-разному переносящих тяжести невыносимой нищеты, в зависимости от характера, возраста и психического состояния. Подросток Рокутан с утра до вечера носится по району, представляя себя за рулем воображаемого трамвая и повторяя одну и ту же присказку: «Додэскадэн», - подражающую стуку колес по рельсам. Сима, страдающий от нервного тика, женат на женщине, которую все ненавидят. Когда к Симе приходят друзья, его жена смотрит на них свысока и в любой момент готова перейти к оскорблениям. Однажды вечером это выводит из себя гостя, и тот говорит, что Сима достоин лучшей жены. Он призывает Симу вышвырнуть ее за дверь. Тогда муж встает на защиту жены, которая так часто помогала ему в жизни. Между мужчинами начинается драка. Гость вскоре понимает свою ошибку и рассыпается в извинениях. Рётаро, многодетный отец, чья жена кокетничает со всеми подряд, вынужден отвечать на вопрос детей, действительно ли он - их отец. Ходят слухи, что все они родились от разных. Он отвечает, что, поскольку он их любит, все они - его дети. Девушка Кацуко днями и ночами до изнеможения мастерит искусственные цветы. Ее насилует Кёта, муж ее тетки. Забеременев, она по необъяснимым причинам бьет ножом торговца сакэ - единственного человека, проявлявшего к ней симпатию. Он не заявляет в полицию. Кёта собирает вещи и без лишних слов спасается бегством. От одного мужчины ушла жена, и с тех пор он живет в прострации, близкой к аутизму. Жена возвращается и безуспешно пытается проникнуть в его мир. Затем уходит опять, так и не сумев выудить из него хотя бы слово. 2 молодых пьяницы, постоянно накачанные алкоголем, даже не подозревают, что каждый вечер меняются бараками и женами. Это постоянная тема пересудов для местных кумушек, ведущих светские беседы у фонтана. Отец маленького мальчика питается объедками, которые его сын каждый вечер приносит из городских ресторанов. Отец во всех подробностях описывает мальчику дом, которым они обзаведутся когда-нибудь: с решеткой на входе, с бассейном и т. д. Мальчик умирает от пищевого отравления, и отец, закапывая в землю его прах, продолжает думать о роскошном жилище, мечтами о котором он обычно его развлекал. Старый Тамба, мастер на все руки - добрый дух этого района. Однажды ночью вор крадет у него чемодан. «Только не это, - говорит Тамба, - там мои инструменты». Вместо чемодана он дает вору денег и отпускает с миром. Позднее он отказывается опознать его перед полицейским. Он успокаивает психопата, машущего мечом, предложив ему подержать оружие, чтобы тот минутку отдохнул. Отчаявшемуся человеку, жаждущему покончить с собой, он дает яд, который тот немедленно выпивает. Самоубийца тут же одумывается и называет своего благодетеля убийцей. Тогда Тамба говорит ему, что он проглотил безвредный порошок от несварения желудка. С наступлением темноты Рокутан покидает свой трамвай и возвращается к матери, усталый и довольный, словно рабочий после долгого трудового дня.

   ► Этот микрокосм человеческих несчастий одновременно является и микрокосмом человеческого удела, скроенным Куросавой с бесконечной симпатией и огромной дозой юмора. В этом юморе есть что-то от Гюго: он в особенности касается воображения одних персонажей или светлой доброты других, для этой клоаки явления почти сверхъестественного. Юмор придает сюжету редкую плотность. В неспешном, монотонном и пронзительном ритме переплетаются различные истории, чьи герои остаются пленниками как в мечтах, так и в реальности. Все они - заключенные одной тюрьмы, вырваться откуда им не дано. Большинство этого и не хочет. Воображение и реальность, чудовищная нищета и юмор, крайний реализм и фантастический лиризм (особенно в декорациях и использовании цвета, к которому Куросава прибегает впервые - с заметным опозданием) перемешиваются автором со спокойной смелостью, которой могут похвастаться лишь очень немногие режиссеры: огромным количеством персонажей и интонаций рисуется глобальный портрет человечества, который Куросава создает также в фильмах Жить, Ikiru, Рыжая Борода, Akahige и Дерсу Узала, Dersu Uzala. Так микрокосм превращается в масштабное полотно. Тут-то и стоит искать специфический гений Куросавы: здесь он отражается гораздо ярче, чем в таких колоссальных махинах, как Кагэмуся, Kagemusha, 1980 или Ран, Ran, 1985.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в томе 1 «Полного собрания сочинений Акиры Куросавы» (Complete Works of Akira Kurosawa, Kinema Jimpo-sha, Tokyo, 1971). Текст на яп. и англ. языках. Тщательное описание персонажей и мест действия. Каждый план проиллюстрирован одной или несколькими фоторепродукциями.

   ***

   --- В советском прокате - Под звук трамвайных колёс.

  Херолд и Мод

   1971 - США (90 мин)

     Произв. PAR (Колин Хиггинз, Чарлз Б. Малвехилл)

     Реж. ХЭЛ ЭШБИ

     Сцен. Колин Хиггинз

     Опер. Джон Алонсо (Technicolor)

     Муз. Кэт Стивенз

     В ролях Рут Гордон (Мод), Бад Корт (Херолд Чейзен), Вивиан Пиклз (миссис Чейзен), Сирил Кьюзак (скульптор), Чарлз Тайнер (дядя Виктор), Эллен Гир (Солнышко), Эрик Крисмас (священник), Джордж Вуд (психиатр).

   История странной и пылкой любви между Херолдом Чейзеном, молодым отпрыском богатой семьи, и Мод, эксцентричной и оптимистичной 80-летней графиней. Херолд, живущий под навязчивой властью матери, склонен к нездоровому озорству: он изобретательно и реалистично симулирует самые разнообразные самоубийства, единственными свидетелями которых становятся его мать и невесты, которых она ему подыскивает. Также он очень любит похороны, и на одной траурной церемонии знакомится с Мод, которая тоже их обожает. Но Мод совсем нельзя назвать «нездоровым» человеком; она привьет своему юному другу вкус к жизни, свободе и действию. В день своего 80-летия, не желая дольше жить, она - совершенно сознательно - выпивает яд. После ее смерти Херолд в отчаянии направляет свой «ягуар», давно превращенный им в маленький катафалк, прямо в пропасть. Однако он не сидит за рулем. Он удаляется, танцуя и играя на банджо - инструменте, который подарила ему Мод.

   ► Тот факт, что подобный сюжет, нелепый и относительно смелый, был встречен таким огромным успехом (который начался не сразу), говорит об изменениях в публике и в обществе, о движении в сторону большей открытости и о растущей симпатии к маргиналам всех мастей. (Социологические причины успеха этого фильма не очень далеки от тех, которыми объясняется триумф Дороги, La Strada, случившийся 20 годами ранее.) На 2 противоположных полюсах жизни 2 маргинала, подросток и 80-летняя старуха, не нашедшие себе место в традиционном обществе, дополняют и поддерживают друг друга в стороне от проторенных дорожек. Вплоть до того, что Херолд гораздо больше нуждается в Мод, нежели Мод - в Херолде. Хэл Эшби демонстрирует ловкость и деликатность в описании главных героев, в смешении интонаций (чувственность и насмешка, юмор и патология), в ведении рассказа - крепком, но неизменно нетрадиционном. Эшби принадлежит к той породе эклектичных и блистательных режиссеров, для кого понятия строгости или чистоты стиля ничего не значат, они не стремятся превратить свинец в золото, а предпочитают работать непосредственно с золотом. А золото в этом фильме - сюжет и диалоги Колина Хиггинза, игра Рут Гордон (1896?1985), последний шедевр в ее невероятно насыщенной карьере актрисы, драматурга, мемуариста («Я среди других» [Ruth Gordon, Myself Among Others, 1970]), сценаристки (вместе со своим мужем Гарсоном Кейнином, она написала несколько лучших комедий Джорджа Кьюкора). Кроме того, золото - великолепное музыкальное сопровождение Кэта Стивенза. Херолд и Мод останется в истории благодаря тому, что на примере интересных героев показал, как зарождалось в 60-е гг. право каждого на фантазию, на эксцентричность, на максимум личной свободы (даже в смерти).

   N.В. На основе своего сценария Колин Хиггинз написал роман и ставшую популярной пьесу. Позднее, работая как сценарист и режиссер (см. Серебряная вспышка, Silver Streak, Артур Хиллер, 1976; Грязная игра, Foul Play, Колин Хиггинз, 1978 - 2 довольно бледных подражания Хичкоку; С девяти до пяти, Nine to Five, Колин Хиггинз, 1980) он так и не смог вновь обрести силу и искренность своей дебютной работы.

  Человек-Леопард

   1943 - США (59 мин)

     Произв. RKO (Вэл Льютон)

     Реж. ЖАК ТУРНЁР

     Сцен. Ардел Рей, Эдвард Дин по роману Корнелла Вулрича «Черное алиби» (Black Alibi)

     Опер. Роберт де Грэсс

     Муз. Рой Уэбб

     В ролях Деннис О'Киф (Джерри Мэннинг), Марго (Габриэла по прозвищу Кло-Кло), Джин Брукс (Кики Уокер), Изабель Джуэлл (гадалка Мария), Джеймс Белл (доктор Гэлбрейт), Маргарет Лэндри (Тереза Дельгадо), Эбнер Бибермен (Чарли Как-Же-Так).

   Где-то в Нью-Мексико. По совету импресарио, желающего привлечь побольше внимания, певица кабаре Кики Уокер появляется в зале посреди номера своей конкурентки, местной певицы Кло-Кло, держа на поводке леопарда. Внимание зрителей переключается с Кло-Кло на нее, но соперница бьет в кастаньеты, и напуганный леопард скрывается в ночи. Чтобы поймать хищника, организуется облава. В это время погибают одна за другой 3 девушки: девочка-подросток, поздно вечером вышедшая за покупками (мать слышит ее крики, но хочет ее наказать и не сразу открывает дверь); Консуэло, ждущая возлюбленного на кладбище (забыв о времени, она не успевает выйти до закрытия и погибает среди могил); наконец, сама Кло-Кло, пошедшая среди ночи искать потерянную стодолларовую купюру. Импресарио, Кики и хозяйка леопарда не верят, что 2-е и 3-е убийства совершены хищником. Они находят настоящего убийцу, расставив ему западню на «Процессии» - параде местных жителей, одетых в черные капюшоны, в память о резне, устроенной в деревне конкистадорами в XVII в. Возлюбленный Консуэло убивает виновного и сдается полиции.

   ► Последний из 3 совместных фильмов Жака Турнёра и продюсера Вэла Льютона. Что бы ни говорили сами Турнёр и Льютон, он ничуть не уступает 2 предыдущим фильмам (Кошачье племя, Cat People; Я гуляла с зомби, I Walked With a Zombie, 1943). В определенном смысле, из 3 картин эта наиболее закончена и отточена в операторской работе и использовании стилистического приема умолчания: именно здесь Турнёр, ювелирный мастер литоты, придает этому приему самые путающие и извращенные формы. Крошечные и запутанные, словно лабиринт, декорации, кольцеобразный сюжет (вереница сцен, соединенных между собою визуально, но без главных героев) - все мудро устроено для создания маленького, безупречного и необъяснимого кошмара на излюбленную тему Турнёра: беспомощность человека перед лицом ночи и таящихся в ней неведомых злобных сил, похожих на те, что таятся внутри него самого. В этой странной истории разгадка еще более неясна, чем загадка. Этот фильм, результат сотрудничества 2 великих кинематографистов, обладает абсолютным гипнотическим обаянием. Никогда еще столь высокие цели не достигались столь скромными средствами (ибо что такое кинофильм, как не своеобразная метафизическая поэма, сама неясность которой служит описанием тайны человеческого бытия?); и никогда еще столь кропотливый труд не служил для выражения столь беспросветного отчаяния.

  Ночь живых мертвецов

   1968 – США (97 мин)

     Произв. Image Ten (Рассел У. Страйнер, Карл Хардмен)

     Реж. ДЖОРДЖ РОМЕРО

     Сцен. Джон Руссо

     Опер. The Latent Image Inc.

     В ролях Джудит О'Ди (Барбара), Рассел У. Страйнер (Джонни), Дуэйн Джоунз (Бен), Карл Хардмен (Гарри), Кит Уэйн (Том), Джудит Ридли (Джуди), Мэрилин Истмен (Хелен), Кайра Шон (Кэрен).

   Техас. Двое молодых людей, Барбара и ее брат Джонни, приезжают издалека, чтобы навестить могилу отца, но на кладбище их застигает гроза. На Барбару нападает странное существо, похожее на человека с неестественной механической походкой и пустым взглядом. Джонни приходит ей на помощь. Он сражается с зомби, но падает и умирает, ударившись головой о могильный камень. Барбара прячется в доме, который на 1-й взгляд кажется заброшенным. Приближаются другие зомби. Чернокожий юноша Бен присоединяется к Барбаре в доме. На 2-м этаже найден разлагающийся труп. Бен убивает зомби, проникшего в дом. Он сжигает его труп снаружи и видит, что огонь отпугивает остальных. Впрочем, их довольно легко поджечь.

   Готовясь к осаде, Бен заколачивает окна и двери. Он вынужден поколотить Барбару, которая, обезумев, хочет выбраться из дома, чтобы забрать тело брата. Радио рекомендует всем оставаться в своих домах. В разных уголках США зафиксированы нападения зомби. 2 человека выходят из подвала, в котором укрывались: 40-летний Гарри Купер, чья молодая жена Хелен осталась в подвале с раненой дочерью Кэрен, и подросток Том. Купер, человек очень нервный, привык командовать и не терпит неподчинения; он хочет заставить Бена и впавшую в прострацию Барбару спуститься в подвал. По его мнению, это единственная возможность выжить. Бен, напротив, считает, что таким образом они окажутся в ловушке, из которой не будет выхода. По вновь заработавшему телевидению сообщают, что зомби – недавно умершие люди, оживленные спутником, вернувшимся с Венеры и подвергнувшимся там радиоактивному излучению. Диктор рекомендует сжигать мертвецов как можно скорее, поскольку процесс оживления начинается сразу же после смерти. От зомби советуют избавляться, поджигая их и отрубая им головы. Они ищут людей, чтобы полакомиться человеческой плотью.

   Том решает доехать на грузовике до ближайшего опорного пункта. Он с трудом убеждает свою девушку Джуди, тоже укрывшуюся в подвале, в разумности этого решения. Бен едет с ними. По пути грузовик останавливается у бензоколонки, чтобы заправиться. Девушка идет за бензином, но тут грузовик, окруженный горящими монстрами, против которых Том худо-бедно держит оборону, взрывается. В живых остается только Бен; он возвращается в дом, хотя Купер не хочет впускать его. Зомби пытаются высадить дверь. Гарри грозит Бену оружием, заставляя его спуститься в подвал. Бен отнимает у него оружие и убивает его. Зомби прорываются в дом. Кэрен, умершая девочка, возрождается в виде зомби. Она убивает мать и нападает на Бена, который должен теперь снова избавиться от Купера и его жены, также превратившихся в зомби. Патруль, возглавляемый шерифом, уничтожает всех зомби, но заодно убивает и Бена.

   ►  В 60-е гг. 2 совершенно независимых режиссера, не связанных с крупными студиями, принесли в кинематограф нечто принципиально новое. Это были Хершелл Гордон Льюис, чьи картины Кровавый пир, Blood Feast, 1963, и 2000 маньяков, Two Thousand Maniacs породили целое направление под названием «гор» (кровавая фантастика, с наслаждением и черным юмором смакующая самые невероятные мерзости), и Джордж Ромеро, чья Ночь живых мертвецов, современная вариация на тему зомби, знаменовала собой весьма эффективное вторжение реализма в область самой пугающей фантастики. Мощь и оригинальность фильма создаются благодаря 4 основным элементам: 1) предельная сжатость действия, которое не сбавляет лихорадочного темпа; 2) постоянное участие в сюжете средств массовой информации (радио, телевидение), комментирующих, иллюстрирующих и расширяющих действие, которое от этого становится еще более убедительным; 3) использование одновременно смелых визуальных приемов (что роднит Ромеро с Хершеллом Гордоном Льюисом) и метода опущения в наиболее кровавых сценах; 4) отказ от законов и клише, принятых в рамках жанра. Вместо привычного хэппи-энда фильм заканчивается кровавым недоразумением, которое только усиливает в ироническом ключе ужас, показанный на экране. По всем этим причинам фильм вызвал своим появлением огромное удивление и даже некоторый скандал, что лишь посодействовало его успеху.

   По визуальной смелости фильм довольно далек от кровожадной вакханалии фильмов Х.Г. Льюиса, напоминающих театр «Гран-Гиньоль». Она оправдана суровостью сюжета и обстановкой того круга ада, в котором оказываются герои фильма. Увы, влияние 2 режиссеров на кинематограф оказалось неравномерно. Стиль Х.Г. Льюиса, почти полностью безнадежный в эстетическом плане, возобладал и на долгий период (длящийся до сих пор) спровоцировал вырождение фантастического жанра и фильма ужасов, примером чему служит картина Тоба Хупера Техасская резня бензопилой, The Texas Chainsaw Massacre, 1974. (Отметим, что это вырождение сопровождается параллельным возрождением научно-фантастического жанра, вплоть до середины 70-х гг.) Реалистический урок Ночи живых мертвецов, за исключением новой волны интереса к теме зомби, почти не имел отголосков; даже последующие фильмы Ромеро не достигали уровня этого мастерского дебюта, поставленного при почти смехотворном бюджете.

   БИБЛИОГРАФИЯ: новеллизация, написанная сценаристом фильма Джоном Руссо, выпущена издательством «Warner Paperback» (New York, 1974). В предисловии Джордж Ромеро напоминает, что написал когда-то рассказ, вдохновленный романом Ричарда Мэтисона «Я – легенда»: этот рассказ лег в основу сценария. Фильм был снят и разыгран группой друзей, знакомых еще с колледжа и работавших в рекламном отделе питтсбургского телевидения. Он обошелся в 114 000 долларов и собрал в прокате 5 млн.

  Благонадежный папаша

   1946 – Франция (95 мин)

     Произв. ВСМ

     Реж. РЕНЕ КЛЕМАН

     Сцен. Ноэль-Ноэль

     Опер. Клод Ренуар

     Муз. Рене Клоэрек

     В ролях Ноэль-Ноэль (мсье Мартен), Жозе Артюр (Пьер Мартен), Надин Алари (Моник Мартен), Марсель Дьёдонне (Журдан), Клер Оливье (мадам Мартен), Поль Франкёр (Симон), Жан Вара (Пельтье), Шарль Лемонтье (отец Шарль), Хауард Вернон, Йо Дест (немецкие офицеры).

   Муассон времен оккупации. Мсье Мартен, 60-летний домосед по прозвищу Благонадежный Папаша, пьет таблетки, по вечерам играет в карты в кафе и разводит орхидеи в оранжерее. При этом он – руководитель местной ячейки Сопротивления: ежедневно общается с Лондоном; вместе со своими помощниками Симоном и Пельтье организует различные диверсии; устраняет при случае нацистских агентов, шпионящих в деревне. Родственники ничего не знают о его деятельности. Жена погружена в заботы о хозяйстве. Сын-подросток упрекает его в симпатиях к фрицам. Только старшая дочь Моник начинает что-то подозревать по косвенным уликам.

   Заметив, что на соседнем заводе укрываются маленькие подводные лодки, Мартен сообщает об этом в Лондон, советуя уничтожить здание. Чтобы вывести соседей из-под бомбежки, он приглашает всех на праздничный ужин по случаю помолвки Моник и Пельтье (они давно в тайне от всех любили друг друга) в ресторан, достаточно отдаленный от завода. Бомбежка проходит успешно. Вскоре после нее Мартена берут под арест. Французские войска освобождают его от немцев и, раненного, привозят в город. Его сын, вступивший в партизанский отряд («чтобы хоть кто-то в семье сражался в Сопротивлении»), только теперь понимает, кто его отец.

   ►  Эта картина, ставшая одним из первых послевоенных коммерческих триумфов, ― 2-й из 6 фильмов Рене Клемана, посвященных Второй мировой войне (см. Битва на рельсах, La Bataille du rail; Проклятые, Les Maudits; Запретные игры, Jeux interdits; День и час, Le jour el l'heure, 1963; Горит ли Париж!, Paris, brûle-t-il?*, 1966). Все эти фильмы, за исключением последнего, составляют разнообразный и интересный ансамбль произведений на 1 тему. В данном случае, полностью перейдя в распоряжение Ноэля-Ноэля, Рене Клеман предается насмешливому восхвалению бойцов Сопротивления, ведущих войну в кругу семьи. Оригинальность фильма основана на комедийной интонации, поскольку, хотя зрителю известно все о главном герое, повествование часто выдвигает вперед точку зрения тех людей, которые ничего о нем не знают: т. е. матери, сына и всех, кто окружает Благонадежного Папашу. Этот ракурс подчеркивает необычность такого «домашнего» Сопротивления и дарит нам несколько прекрасных сцен, воссоздающих атмосферу и интерьеры мещанского быта: после ужина мать спокойно убирает со стола, дочь играет для жениха на пианино, сын ругается на услужливую пассивность отца, а сам отец, говоря намеками, обсуждает с соратниками предстоящие диверсии против врага.