повествовательный

adj

1) эпический, повествовательный

2) чрезвычайный; яростный

1) одновременность и

2) последовательность и

3) причину и следствие и (поэтому)

4) противопоставление а

1) перечисление и

2) совместность с

3) дополнительное число

4) повествовательный инфинитив; см. il y a... et...

1) одновременность и

2) последовательность

общ. он как бросится бежать (повествовательный инфинитив)

общ. повествовательный инфинитив

общ. повествовательный

общ. выражающий, излагающий, повествовательный, сообщающий

общ. повествовательный, яростный, чрезвычайный, эпический

  Семь дней до полудня

   1950 – Великобритания (94 мин)

     Произв. London Films, Boulting Brothers

     Реж. ДЖОН и РОЙ БАУЛТИНГ

     Сцен. Фрэнк Харви, Рой Баултинг по сюжету Пола Дена и Джеймса Бернарда

     Опер. Гилберт Тейлор

     Муз. Джон Эддисон

     В ролях Барри Джоунз (профессор Уиллингтон), Андре Морелл (Фолланд), Олив Слоун (Голди), Шила Мэнахэн (Энн Уиллингтон), Хью Кросс (Стивен Лейн), Джоан Хиксон (миссис Пеккетт), Мэри Ней (миссис Уиллингтон).

   → Ученый-атомщик похищает бомбу, в создании которой принимал участие, и затем исчезает. Он посылает письмо премьер-министру и требует, чтобы тот публично заявил о прекращении всех исследований атомного оружия. В противном случае ученый грозится через неделю взорвать бомбу в центре Лондона. Он заявляет, что готов пожертвовать одним городом, если это поможет избежать уничтожения человечества. Правительство принимает угрозу всерьез и после безуспешных попыток наладить диалог с ученым переходит к эвакуации Лондона. Ученого продолжают искать; он же тем временем прячется у стареющей безработной актрисы. Наконец патруль находит его в церкви. Его убивает солдат с расшатанными нервами; ближайший помощник ученого обезвреживает бомбу за несколько мгновений до рокового часа.

   ►  В этой напряженной картине отражается спор вокруг колоссальной опасности атомного оружия и уместности дальнейшего его производства. Не последнее достоинство фильма в том, что он доступно излагает суть этого спора зрителю, привлекает его внимание лаконичным и умело выстроенным рассказом и предлагает ему самому делать выводы. Главный герой растерян и встревожен тем, что не внял своим религиозным убеждениям и голосу совести и принял участие в работе над оружием массового уничтожения: в поведении этого человека находит отражение страх ядерных испытаний, охвативший в 40-е гг. тех самых людей, которые занимались ими вплотную. Персонаж ученого отнюдь не скучен и не тяжеловесен; он вызывает у зрителя симпатию и тревогу и побуждает к раздумьям. Следует особо отметить 2 формальных достоинства картины: великолепный и неожиданный выбор актеров (2 центральных персонажей, давно вышедших из возраста героев-любовников, играют превосходные актеры 2-го плана, в этом фильме повышенные до главных ролей) и документальную достоверность, постоянно усиливающую повествовательный талант авторов. Эпизод эвакуации Лондона настолько правдоподобен, что парадоксальным образом придает фильму черты научно-фантастической картины, намного опередившей свое время. Подобный тревожный реализм будет аналогичным образом использован английским режиссером Питером Уоткинзом в «квазидокументальном» фильме Игра в войну, The War Game, 1967.

  Женщина в окне

   1944 – США (99 мин)

     Произв. RKO, International Pictures (Наннэлли Джонсон)

     Реж. ФРИЦ ЛАНГ

     Сцен. Наннэлли Джонсон по роману Дж. Уоллиса «Врасплох» (Once Off Guard)

     Опер. Милтон Краснер

     Муз. Артур Лэнг

     В ролях Эдвард Г. Робинсон (профессор Ричард Уонли), Джоан Беннетт (Элис Рид), Реймонд Мэсси (Фрэнк Лэлор), Эдмонд Бреон (доктор Баркстон), Дэн Дуриа (Хайдт), Томас Джексон (инспектор Джексон), Артур Лофт (Мэзард), Дороти Питерсон (миссис Уонли), Бобби Блейк (Дикки).

   → Выходя из клуба, 50-летний профессор психологии Ричард Уонли, специалист по криминологии, останавливается перед витриной картинной галереи, где выставлен женский портрет, которым он уже не раз любовался. Внезапно в стекле появляется отражение женщины, похожей на этот портрет – это и в самом деле натурщица Элис Рид, позировавшая художнику. Она приглашает Уонли к себе на стаканчик горячительного и обещает показать другие работы того же мастера. Едва Уонли приходит к девушке, в квартиру врывается ее любовник, охваченный жестокой ревностью. Он бросается на Уонли, и тот, защищаясь, вонзает нападавшему в спину ножницы, которые ему протянула Элис. Опасаясь, что полиция ему не поверит, и желая избежать скандала, Уонли хочет избавиться от трупа. Он возвращается на машине, кладет в багажник труп, завернутый в одеяло, и выкидывает его в ближайшем лесу.

   На следующий день Уонли узнает об исчезновении крупного финансиста Мэзарда. Обедая с 2 друзьями, врачом и следователем Фрэнком Лэлором, которому поручено это расследование, он узнает, что за Мэзардом без его ведома следовал телохранитель Хайдт, нанятый партнерами финансиста для охраны. На следующий день Уонли сопровождает Лэлора на следственном эксперименте и присутствует при обнаружении трупа в лесу. Хайдт врывается к Элис и пытается ее шантажировать. Он забирает с собой ножницы (орудие убийства) и забытый Уонли автоматический карандаш с инициалами владельца. Он требует 5000 долларов. После его ухода Элис звонит Уонли, и тот передает ей деньги. Она отдает Хайдту только часть и делает вид, будто согласна уехать с ним. На самом деле она хочет его отравить, но Хайдт догадывается о ее намерениях и требует еще 5000. Она сообщает об этом Уонли, и тот, не в состоянии заплатить и предвидя свое разоблачение, готовится покончить с собой.

   Попав в перестрелку с полицией, Хайдт погибает неподалеку от дома Элис. При нем находят часы убитого, которые он тоже забрал у Элис, и по этой улике признают виновным в убийстве. Элис немедленно бросается к телефону и звонит Уонли, но слишком поздно. Он уже выпил яд. Кто-то кладет ему руку на плечо: это официант из клуба – Уонли просил разбудить себя в 22.30. Все его приключения ему приснились. Он выходит на улицу и смотрит на портрет. Рядом появляется женщина и просит у него прикурить. Он удаляется торопливой походкой.

   ►  Долгое время этот фильм, единственный из снятых Лангом в Америке в 40-е гг., пользовался определенной благосклонностью критики и завсегдатаев киноклубов. Он даже затмил собой гораздо более важные картины – такие как Министерство страха, Ministry of Fear; Тайна за дверью, The Secret Beyond the Door; Дом у реки, House by the River. Этот успех у критики можно приписать некоторой медлительности повествования, текущего подробно и в классической манере, с обильными диалогами; весьма «психологической» игре Эдварда Г. Робинсона в роли профессора, который почти нехотя поддается искушению; наконец, развязке, насчет которой было пролито немало чернил. Это не просто повествовательный прием или уступка моральным устоям: она представляет собой драматургическую кульминацию сюжета и высшую точку глубинной двойственности вдохновения, которая, не теряя разнообразия, управляет формальным миром каждого фильма Ланга. В самом деле, Женщина в окне отважно сочетает крайне реалистичное содержание и сильное сходство со сном в ходе событий. В приключениях 50-летнего мужчины, который единственный раз в жизни утратил бдительность и угодил в ловушку, от которой его давно предостерегали друзья (врач и следователь), есть некая почти «английская» смесь невыразительных серых тонов и банальности. При этом в движении сюжета и чередовании перипетий постоянно присутствует нечто в высшей степени невероятное: материализуется женский портрет, внезапно появляется дикий и неопознанный агрессор, убийца вынужден следить за ходом расследования собственного преступления, словно из-под земли возникает всезнающий шантажист с сатанинской ухмылкой, который затем чудесным образом исчезает с лица земли так же неожиданно, как и появился. У существования этого бурного потока невероятных совпадений, следующих одно за другим, есть лишь одно оправдание: они рождены специально, чтобы преследовать героя. И его финальное пробуждение только еще больше затуманивает разум зрителя. Так Ланг использует онейрическую конструкцию и атмосферу, чтобы подсказать и внушить зрителю мысль о том, что реальность по сути своей – кошмар. Этот финальный поворот, создающий лишь видимость хэппи-энда, предвосхищает другой – трагический и гнетущий на метафизическом уровне ― финал фильма Вне обоснованных сомнений, Beyond a Reasonable Doubt.

   N.В. Именно Ланг потребовал, чтобы Наннэлли Джонсон изменил финал своего сценария (повторяющего трагический финал романа) и заменил его пробуждением. Захватывающий секрет того плана, когда Робинсон принимает яд в своем кресле и просыпается в клубе, был раскрыт в письме Наннелли Джонсона (текст которого приводится в книге Лотты Айснер «Фриц Ланг» [Lotte Eisner, Fritz Lang, Éditions de l'Étoile – Cinémathèque Française, 1984]): «Фильм дал возможность Фрицу снять один из своих наиболее изобретательных планов – несомненно, самый изобретательный из всех, что мне доводилось видеть… Этот план, требовавший полной смены костюма и декораций, был снят без единой склейки. Он был выполнен настолько великолепно, что мне пришлось просить объяснений. На Робинсона надели накладной костюм, и за те несколько секунд, что длился крупный план, ассистент прополз под камерой и сорвал с него лишние одежды, оставив его в том, во что он был одет в момент погружения в сон. В эти же секунды группа успела поменять декорации комнаты, в которой он принял яд, на декорации клуба».