не+о+чем+говорить

passion - страдание; строго говоря - подпадение или восприятие деструктивного качества, такого как чрезмерная жара. Как категория (сравн. PATI) - это акт терпения в силу чего это есть претерпевание или приятие воздействия от другого, как восприятие свойств огня древесной материей, или восприятие тепла рукой. Эмоции - есть подверженность склонностям, вкусам, т.е эмоции чувственных склонностей возникают из способностей постигать добро или зло с их видоизменениями, как любовь и ненависть, что не является естественным для тела. По Фоме (In lib. 111Sent.d, 15, q.2, a 1, sol.1): " Требованием к природе страдания относится то, что вводимые качества являются внешними, а выводимые изнутри - внутренними (врожденными), и это так, потому что страдание одерживает победу над тем, кем овладевает, но все, что завоевывается, как это было показано, становится свойственным ему до определенных пределов, отчуждая сами пределы; следовательно изменения, которые происходят над природой вещи более правильно будет назвать страданием, так болезнь более свойственна телу чем здоровье. Аристотель говорит (Met. II, 5, 417a14-417b 16): "Сначала предположим, что претерпевать, двигаться и действовать - одно и то же: ведь движение есть некоторого рода действие, правда незаконченное, как сказано в другом сочинении. Но все, что испытывает что-то, испытывает это от чего-то деятельного и действующего и им приводится в движение. Поэтому, как мы уже сказали, испытывают что-то в одном смысле от подобного, в другом - от неподобного. Ибо испытывает воздействие неподобное, но, испытав воздействие, оно становится подобным. Нужно также более подробно определить способность или возможность (dynamis) и действительность (entelecheia). Пока мы о них говорили в общих чертах. Мы говорим о чем-то знающем, во-первых, в том смысле, в каком мы называем знающим того, кто владеет грамматикой. Каждый из них обладает возможностью не в одинаковом смысле, а один обладает ею потому, что принадлежит к такому-то роду, т.е. к чему-то материальному (hyle), а другой потому, что он может что-то исследовать, когда хочет, если только не будет внешнего препятствия. А тот, кто уже исследует, есть знающий в действительности, он в полном смысле слова знает, [например], вот это А. Итак, оба первых суть знающие в возможности, но один из них - поскольку изменяется благодаря обучению и часто переходит от одного состояния к противоположному, другой же - иным способом, а именно от обладания знанием арифметики и грамматики и неосуществленности этого знания - к его осуществлению (to energein). И претерпевание имеет не один смысл, а оно означает, во-первых, уничтожение одной из противоположностей другой; во-вторых, скорее сохранение сущего в возможности сущим в действительности и подобным, и отношение здесь такое, как между способностью и энтелехией. А именно: когда обладающий знанием переходит к действительному исследованию, это не значит, что он изменяется (ибо это есть лишь переход в более совершенное состояние и переход к энтелехии) или это особого рода изменение. Вот почему неверно говорить о разумеющем, что он меняется, когда разумеет, так же как нельзя говорить об изменении строящего, когда он строит. Таким образом, то, что приводит мышление и разумение из возможности к действительности (entelecheia), справедливо назвать не обучением, а чем-то другим. Не следует, как было сказано, называть претерпеванием обучение человека, способного обучаться, и приобретение им знания от действительно знающего и обучающего или же надо признать, что имеется два способа изменения: один приводит к состоянию лишения, другой - к обладанию и выявлению природных свойств". Сравн. ALTERATIO, MOTUS.

страдание, страсть, претерпевание. По Альберту Великому, интеллекту «надлежит обладать объектом, пропорциональным себе, поскольку знать и понимать приличествует ему только согласно его способности и соответственно ей, ведь претерпевание присуще чему-либо страдающему, объекты же не причиняют никаких иных страстей, кроме тех, что свойственны страдающему. Поэтому если бы нечто частное причиняло страдание интеллекту, то надлежало бы, чтобы он соответствовал этому частному по роду, и тогда бы он испытывал страдание от вещей, которые принадлежали бы к тому роду, к которому относится это частное, чего не может быть...и поэтому объект, вносящий свойственное претерпевание в возможностный интеллект, обнажен от материи и материальных придатков» (Альберт Великий. Об интеллекте и интеллигибельном. Т. 2. С. 49-80 наст, изд.). По Фоме Аквинскому, «требованием к природе страдания является то, чтобы вводимые качества были внешними, а выводимые изнутри - внутренними, и это так, потому что страдание одерживает победу над тем, кем овладевает, но все, что завоевывается... становится свойственным ему до определенных пределов... следовательно, изменения, которые происходят в природе вещи, более правильно будет назвать страданием. Так, болезнь более свойственна телу, чем здоровье... И претерпевание имеет не один смысл, а оно означает, во-первых, уничтожение одной из противоположностей другой; во-вторых, сохранение сущего в возможности сущим в действительности и подобным, и отношение здесь такое же, как между способностью и энтелехией. А именно: когда обладающий знанием переходит к действительному исследованию, это не значит, что он изменяется (ибо это есть лишь переход в более совершенное состояние и переход к энтелехии), или это особого рода изменение. Вот почему неверно говорить о разумеющем, что он меняется, когда разумеет, так же как нельзя говорить об изменении строящего, когда он строит. Таким образом, то, что переводит мышление и разумение из возможности в действительность (entelecheia), справедливо назвать не обучением, а чем-то другим. Не следует, как было сказано, называть претерпеванием обучение человека, способного обучаться, и приобретение им знания от действительно знающего и обучающего, или же надо признать, что имеется два способа изменения: один приводит к состоянию лишения, другой - к обладанию и выявлению природных свойств» (Thomas Aquinas. In lib. Ill Sent. d. 15, q. 2, a 1, sol. 1). Cp. ALTERATIO, MOTUS.

Scríbendí recté saper(e) ést et príncipi(um) ét fons.

Rém tibi Sócraticáe poterúnt osténdere chártae:

Vérbaque próvisám rem nón invíta sequéntur.

Quí didicít patriáe quid débeat ét quid amícis,

Quó sit amóre paréns, quo fráter amándus et hóspes,

Quód sit cónscriptí, quod júdicis ófficiúm, quae

Pártes ín bellúm missí ducis - ílle profécto

Réddere pérsonáe scit cónveniéntia cúique.

Мудрость - вот настоящих стихов исток и начало!

Всякий предмет тебе разъяснят философские книги,

А уяснится предмет - без труда и слова подберутся.

Тот, кто понял, в чем долг перед родиной, долг перед другом,

В чем состоит любовь к отцу, и к брату, и к гостю,

В чем заключается дело судьи, а в чем - полководца

Или мужей, что сидят, управляя, в высоком сенате, -

Тот для любого лица подберет подобающий облик.

I a, ud (gen. alterius, реже alīus, dat. aliī, реже alio; редко: gen. sg. aliī Vr, Cato ; gen. f. aliae Lcr, C, AG ; dat. m. alio Sen etc. ; dat. f. aliae Pl ; dat. /abl. pl. alis Col) II Ālīus a, um Pl adj. к Alis III III Ālīus, ī m.

Dífficil(e) ést proprié com múnia dícere; túque

Réctius Iliacúm carmén dedúcis in áctus,

Quám si próferrés ignót(a) indíctaque prímus.

Впрочем, трудно сказать по-своему общее: лучше

Песнь о Троянской войне сумеешь представить ты в лицах.

Нежели то, о чем до тебя никто и не слышал.

I усил. utī (тж. uti) adv. II ut, усил. utī (тж. uti) conj.

Светоний ("Божественный Юлий", XXXVII) сообщает, что эта фраза была начертана на доске, которую несли перед Цезарем во время его понтийского триумфа. По словам римского историка Кассия Диона [ XVII, 48 ], Цезарь гордился этой победой больше, чем всеми другими одержанными им победами.

I intrā adv. [из *. intĕrā, sc. parte] (compar. interius, superl. intimē) II intrā praep. cum acc.

Плиний Старший в "Естественной истории" (XV, 18, 20) упоминает о том, что Катон, пылая смертельной ненавистью к Карфагену и заботясь о безопасности потомства, "clamavit omni senatu Carthaginem delendam - на каждом заседании сената кричал, что Карфаген должен быть разрушен".