to+kiss

спорт. ожидание оценок судей (в фигурном катании) (Les patineurs attendent leurs notes en compagnie de leur entraîneur. Quand la note est bonne, on s'embrasse ("kiss"), sinon on pleure ("cry"))

  Целуй меня до смерти

   1955 - США (105 мин)

     Произв. UA, Parklane Productions (Роберт Олдрич)

     Реж. РОБЕРТ ОЛДРИЧ

     Сцен. А.А. Безэйрайдис по роману Мики Спиллейна «Целуй меня, смертельная» (Kiss me, Deadly)

     Опер. Эрнест Ласло

     Муз. Фрэнк Де Вол

     В ролях Ралф Микер (Майк Хэммер), Алберт Деккер (доктор Соберин), Пол Стюарт (Карл Эвелло), Максин Купер (Вельда), Гэби Роджерр (Габриэль / Лили Карвер), Уэсли Эдди (Пэт), Хуано Эрнандес (Эдди Иджер), Ник Деннис (Ник), Клорис Личман (Кристина), Мэриэн Карр (Пятница), Джек Лэмберт (Сахарок), Джек Элам (Чарли Макс).

   Похождения Майка Хэммера, калифорнийского частного детектива, специалиста по дутым бракоразводным процессам (как правило, он поручает своей секретарше Вельде соблазнять мужей клиенток, желающих развестись.) Однажды ночью его машину останавливает запыхавшаяся женщина, сбежавшая из психиатрической лечебницы; из одежды на ней нет ничего, кроме плаща. Она просит подвезти ее. Ее зовут Кристина - в честь поэтессы-прерафаэлитки Кристины Россетти. Немного погодя их с Майком хватают убийцы. Майку удается уйти живым; оправившись от ран, он тут же начинает расследование. Он находит Лили Карвер, соседку Кристины по комнате, и прячет ее у себя, поскольку она боится, что ее настигнет участь подруги. Расследование таинственного исчезновения некоего ученого приводит Майка по очереди к водителю грузовика, случайно раздавившему боксера, которого толкнули под колеса; к оперному певцу, другу и собеседнику ученого, с которым ученый делился страхами своих последних дней; к гангстеру, который с 2 головорезами хорошенько дубасит Майка, затем - подкупает его, затем - устраняет, вколов дозу пентотала. Тем временем лучший друг Майка автомеханик Ник погибает под колесами машины, которую пытается починить. Перед этим Ник извлекает 2 бомбы из новой машины, переданной Майку анонимным телефонным собеседником.

   Расшифровав стихотворение Россетти, на которое намекала Кристина в письме, полученном Майком уже после ее гибели, сыщик находит в морге ключ от шкафчика ученого в спортивном клубе. В шкафчике хранится чемодан, из которого вырывается слепящий и обжигающий свет. Майк оставляет чемодан на месте и приходит в полицейский участок, где связывается со своим другом Пэтом, и тот говорит ему, что молодая женщина, которую он укрывал у себя (она теперь сбежала), вовсе не была соседкой Кристины; она сообщница тех, кто хочет завладеть чемоданом. Ее зовут Габриэль, а не Лили Карвер. Пэт произносит слова: «Проект „Манхэттен“'. Лос-Аламос. „Три-нити“», - и тем самым дает Майку понять, что содержание чемодана радиоактивно. Чемодан украли из спортклуба; теперь он в руках доктора Соберина, и тот рассчитывает передать его иностранным шпионам. В вилле на берегу моря Соберина убивает Габриэль, захотевшая оставить чемодан себе. Затем она стреляет в Майка, которому удалось раздобыть адрес этого дома. Из любопытства она не выдерживает и открывает чемодан; радиоактивное излучение сжигает все вокруг и превращает ее в пылающий факел. Вилла взрывается. Майк и Вельда, которую детектив освобождает из комнаты, где ее держали после похищения, нетвердой походкой идут к морю, где их ждет спасение.

   ► Подобно картинам Рим, открытый город, Roma città aperta или Увольнение в город, On the Town, Целуй меня до смерти - один из тех революционных фильмов, что привели к полному обновлению какого-либо жанра, способа видеть реальность и запечатлевать ее на пленке. Конечно, в нем есть жестокость и барочность, свойственная многим фильмам того периода, однако прежде ни одна картина с детективным сюжетом не обнаруживала такую критическую дистанцию, такое презрение автора к своему герою. Даже те фильмы, что дальше всех заходили в жестокости (Большой замес, The Big Heat, Большой расклад, The Big Combo), поддерживали в герое веру в определенные ценности, которые он защищал вопреки всем обстоятельствам. Майк Хэммер, напротив, с головой погружен в мир «продажности и мрака» (выражаясь словами из стихотворения Россетти, часто цитируемого в фильме), внутри которого ведет расследование. С точки зрения нравственности между ним и этим миром нет ни малейшей разницы, и в этом - главное новаторство фильма. (Как это часто бывает, оно могло стать следствием случайных обстоятельств, в данном случае - отвращения Олдрича к примитивной и захватывающей литературе Мики Спиллейна, которого он вынужден был экранизировать, и к его грубому и необразованному герою, Майку Хэммеру, которого режиссер превратил в антигероя.)

   Основная характеристика стиля Олдрича - крепкая внутренняя логика. Она связана с баснословной творческой энергией, которую автор обращает даже на самый посредственный материала. В силу этой логики революционное новаторство фильма Целуй меня до смерти привело к тому, что жанр в буквальном смысле взорвался и преобразился в нечто иное. Так в палитру детективного жанра вплелись фантастическое повествование, апокалиптическая притча, предостережение, адресованное всему миру. Ядерная угроза выражается в сюжете через переосмысленный миф о ящике Пандоры, благодаря чему Целуй меня до смерти в равной степени относится к научной фантастике и к нуару. Эстетическая красота картины за все эти годы ничуть не померкла. Помимо всего прочего, отметим искрящуюся и ледяную барочность операторской работы Эрнеста Ласло (полная противоположность жгучему барокко Фуллера); неисчерпаемую выразительность бесчисленных проходных персонажей фильма (чьи роли исполняют, в основном, друзья и подруги Олдрича: Ник Деннис, Уэсли Эдди, Джек Элам, Максин Купер, Клорис Личман, Гэби Роджерз и др.); литературность и нарочитую нереалистичность некоторых диалогов; богатство звукового сопровождения. Это ключевое произведение, необходимое для знакомства с золотым веком голливудского кино (1945?1958).

   N.В. Из некоторых копий вырезаны последние планы; фильм заканчивается взрывом виллы. В обеих версиях на изображение накладывается слово «Конец», поэтому речь идет о 2 разных финалах. Более длинная версия оставляет героям определенный шанс на спасение, а более короткая намекает, что они погибают при взрыве.

 Поцелуй меня, Кейт

   1953 - США (109 мин)

     Произв. MGM (Джек Каммингз)

     Реж. ДЖОРДЖ СИДНИ

     Сцен. Дороти Кингзли по мюзиклу Коула Портера, Сэмюэла Спевака и Беллы Спевак, написанному по мотивам «Укрощения строптивой» Уильяма Шекспира

     Хореогр. Гермес Пан

     Опер. Чарлз Рошер (Ansco Color, 3-D)

     В ролях Кэтрин Грейсон (Лилли Ванесси), Хауард Кил (Фред Грэм), Энн Миллер (Лоис Лейн), Кинан Уинн (Болтун), Бобби Вэн (Гремио), Томми Ролл (Билл Кэлхун), Джеймс Уитмор (Лентяй), Боб Фосси.

   Фред Грэм, певец и режиссер, играет на сцене со своей бывшей женой Лилли Ванесси в мюзикле по мотивам «Укрощения строптивой» Шекспира. Бывшие супруги любят друг друга, хоть и не желают себе в этом признаться. Лилли ревнует к Лоис Лейн, другой актрисе, занятой в пьесе, в свободное время - любовнице Фреда. 2 гангстера настойчиво и грубо требуют от Фреда уплаты долга по векселю, подписанному на самом деле дружком Лоис, который подделал подпись Фреда. Фред привлекает гангстеров, Болтуна и Лентяя, чтобы удержать на сцене Лилли: в самом деле, та хотела уйти прямо посреди представления, прочитав любовную записку Фреда к Лоис. Фред дает понять Болтуну и Лентяю, что, если спектакль остановится, придется возвращать зрителям деньги, и требуемая сумма уйдет у них из-под носа. Вникнув в этот аргумент, дуболомы встают на страже за кулисами. Тем временем на сцене бывшие супруги используют все возможности роли, чтобы вдоволь поколотить, оцарапать, высечь друг друга и надавать друг другу оплеух. Болтун и Лентяй узнают о смерти босса: долг, требуемый от Фреда, утрачивает силу, и Лилли пользуется этим, чтобы исчезнуть. Спектакль продолжается без нее. Но в последний момент, передумав, она возвращается, доигрывает роль и бросается в объятия бывшего мужа.

   ► Один из крупнейших успехов голливудского мюзикла в самой классической - и самой театральной - форме жанра. В самом деле, старая традиция, согласно которой сюжет мюзикла чаще всего вращается вокруг подготовки спектакля, соблюдена здесь безукоризненно. Однако в ней есть и кое-что новое: персонажи Шекспира в пьесе и исполнители их ролей в реальной жизни попадают в схожие ситуации. Переплетение театра и реальности выстроено с великолепным равновесием: достаточно просто, чтобы служить основой для бодрого и бесхитростного развлечения; достаточно сложно, чтобы ирония и отстраненность обогащали эту игру отражений, где торжествует виртуозность постановщика. Словно чтобы еще больше осложнить задачу, Джордж Сидни выбрал для съемок эпизодов, происходящих за пределами сцены (и, несомненно, в интересах формата 3-D), особенно узкие декорации. В результате Энн Миллер во взрывном и карикатурном номере «Чертовская жара» передвигается среди мебели и стульев в маленькой квартирке, а дуэт Хауарда Кила и Кэтрин Грейсон - в крайне узком пространстве лож, коридоров и кулис театра. Юмор авторов распространяется не только на ситуации и диалоги. Он вдохновляет также и хореографию: см., помимо прочего, сочный танцевальный номер 2 бандитов, чьи роли исполняют великолепные Кинан Уинн и Джеймс Уитмор.

  Поцелуй смерти

   1947 - США (98 мин)

     Произв. Fox (Фред Колмар)

     Реж. ГЕНРИ ХЭТАУЭЙ

     Сцен. Бен Хект и Чарлз Ледерер по сюжету Элеазара Липски

     Опер. Норберт Бродин

     Муз. Дэйвид Баттолф

     В ролях Виктор Мэтьюр (Ник Бьянко), Брайан Донлеви (Д'Анджело), Колин Грей (Нетти), Ричард Уидмарк (Томми Удо), Карл Молден (сержант Уильям Каллен), Тейлор Холмс (Эрл Хаузер).

   Нью-Йорк. Перед самым Рождеством Ник Бьянко арестован за ограбление ювелирной лавки, совершенное им с 3 сообщниками. Ник, в детстве ставший свидетелем гибели отца от рук полицейского, уже не впервые сталкивается с правосудием. На допросе помощник прокурора Д'Анджело напирает на то, что Ник должен растить 2 дочерей, и хочет, таким образом, заставить его выдать сообщников и заслужить милосердие судей. Ник упорно отказывается. Однако, сидя в тюрьме, он узнает, что его жена покончила с собой, не вынеся жизни в нищете, а Риццо, один из грабителей, был ее любовником. Ник решает рассказать все. Теперь уже поздно рассчитывать на помилование, однако Ник получает хотя бы возможность навестить детей в сиротском приюте, куда их поместила Нетти, влюбленная в него девушка, на которой он женится после выхода из тюрьмы. Д'Анджело и Ник приводят в действие особый план, чтобы выдать за стукача Риццо. Адвокат Ника, связанный с преступным миром, попадает в расставленные сети и поручает наемному убийце Томми Удо, садисту и психопату, расправиться с Риццо. Не застав Риццо дома, Удо сбрасывает в лестничный пролет его мать-калеку. Он знает заранее, что Риццо поймет намек и сбежит за границу. Ник Бьянко освобожден под честное слово и под обязательство встретиться с Удо, с которым некогда был знаком, и втереться к нему в доверие. Так Ник узнает, что Удо готовится совершить очередное убийство. Д'Анджело вынуждает Ника выступить свидетелем на процессе; после чего с Ника будут окончательно сняты все обвинения. Но Удо, наперекор всем ожиданиям, выигрывает процесс. Ника гложет страх; он отправляет жену и дочерей за город и пытается напугать Удо, угрожая ему новыми признаниями. Напрасный труд. Ник видит только один выход; погибнуть от руки Удо на глазах у полицейских, которых Ник ставит в известность заранее. Удо схвачен. Несмотря на тяжелое ранение. Ник остается жив и вновь встречается с семьей.

   ► Образцовая строгость повествования, взвешенность и беспристрастность режиссерского стиля Хэтауэя, методичное использование реалистично-документального подхода, освоенного в эти годы студией «Кох» (съемки на реальных объектах в Нью-Йорке и в различных тюрьмах, в том числе - в Синг-Синге, отсутствие музыки и т. д.) - все это не должно вводить нас в заблуждение, будто перед нами простая и ясная картина. Поскольку этот нуар, хоть и лишен сновиденческой атмосферы, образа роковой женщины и погружения в бессознательное персонажей, тем не менее, по праву относится к жанру из-за своей глубокой неоднозначности. Оставим в стороне ставший знаменитым персонаж чудовищного убийцы-зубоскала, сыгранный Ричардом Уидмарком, которого эта поразительная дебютная работа моментально вывела в ранг кинозвезд. (Отметим только, что общая строгость и сдержанность фильма только добавляет выразительности этой актерской работе.)

   Неоднозначность преследует Ника Бьянко (Виктор Мэтьюр) и все, что его окружает. Кто он: герой или злодей? Подлый предатель или жертва общества, полиции и правосудия? Помощник прокурора, говорящий с ним почти по-отечески заботливо, - кто он: гуманист или бывалый плут, которому нужно всего лишь выбить из Ника признание? Следует ли рассматривать Ника Бьянко как марионетку в его руках, как мстителя, не скупящегося на средства, или просто-напросто как отчаявшегося, затравленного человека? Удивительное чувство собственного достоинства, с которым играет эту роль Виктор Мэтьюр, только сгущает мрак таинственности вокруг этих вопросов, искать ответы на которые полностью предоставляется зрителю. И в этом - достижение, характерное для нуара как жанра: по окончании на 1-й взгляд совершенно ясного и прозрачного повествования оставить зрителя в полном недоумении относительно нравственной оценки.

   N.В. Хэтауэй уточнял (в журнале «Positif», № 135). что Филип Данн, не указанный в титрах, написал последние сцены фильма - те, что следуют за отбытием семьи Ника на поезде. Ремейк в жанре вестерна, гораздо более жестокий и садистский, снят Гордоном Дагласом под названием Изверг, бродивший по Западу, The Fiend Who Walked the West, 1958 (роль Ричарда Уидмарка играет Роберт Эванз).

  Целуй кровь с моих рук

   1948 - США (80 мин)

     Произв. UI (Ричард Вернон)

     Реж. НОРМАН ФОСТЕР

     Сцен. Леонардо Берковичи, Бен Мэддоу, Уолтер Бернстин, Хью Грей по одноименному рассказу Джералда Батлера

     Опер. Расселл Метти

     Муз. Миклош Рожа

     В ролях Джоан Фонтэйн (Джейн Уортон), Бёрт Ланкастер (Билл Сондерз), Роберт Ньютон (Гарри Картер), Льюис Л. Расселл (Том Уиджери), Аминта Дайн (хозяйка дома), Гризелда Херви (миссис Пэтон), Джей Новелло (капитан).

   Американец, прошедший Вторую мировую войну, с трудом привыкает к мирной жизни. Лагерь военнопленных оставил глубокий след в его душе. Он случайно убивает мужчину в лондонском пабе и, скрываясь от полиции, знакомится с медсестрой, которая устраивает его на работу в свою больницу. Но тут появляется шантажист. Он оказывается весьма предприимчив с медсестрой, и та убивает его. Двое героев в отчаянии пускаются в бега, но затем одумываются и решают сдаться.

   ► Асоциальность и нелюдимость персонажа Бёрта Ланкастера, этого чистейшего героя нуара, находит психологическое и социологическое оправдание в болезненном военном опыте, что полностью отвечает законам жанра. Последствия этого болезненного опыта усилили природную склонность персонажа к насилию до патологии. После Убийц, The Killers и Грубой силы, Brute Force Берт Ланкастер вновь играет такого измученного персонажа, какие подходят ему идеально, - уязвимых, несмотря на внушительный вид, постоянно колеблющихся на грани между нежностью и жестокостью. Тема беглых любовников, также близкая нуару, раскрыта умело и с силой. Игра Джоан Фонтэйн убедительно доказывает, что женщину всегда тянет к ее полной противоположности - к человеку, за которым она пойдет по его трагическому пути. Нежная, неприметная медсестра питает к своему спутнику материнские чувства и заворожена его неуправляемыми вспышками агрессии. Она верит, что сможет изменить поведение Билла (и эта надежда еще теснее связывает их), хотя в действительности ее саму затягивает в его кильватер, и последовательность событий ведет к тому, что и Джейн, в свой черед, становится преступницей. Развязка в виде полу-хэппи-энда не вполне оправдывает ожидания. Операторская работа и музыка на высоте.

  Квартира

   1960 - США (125 мин)

     Произв. UA, Mirish Company (Билли Уайлдер)

     Реж. БИЛЛИ УАЙЛДЕР

     Сцен. И.А.Л. Даймонд и Билли Уайлдер

     Опер. Джозеф Лашелл (Panavision)

     Муз. Адолф Дойч

     В ролях Джек Леммон (Си-Си Бэкстер), Ширли Маклейн (Фрэн Кьюбелик), Фред Макмёрри (Дж. Д. Шелдрейк), Рей Уолстон (Добиш), Дэйвид Льюис (Кёркби), Джек Крюшен (доктор Фрейфусс), Джоан Шоули (Сильвия), Иди Эдамз (мисс Олсен), Джонни Севен (Карл Матушка), Наоми Стивен (миссис Дрейфусс).

   Нью-Йорк. Чтобы завязать хорошие отношения с начальством и добиться повышения. Си-Си Бэкстер, холостяк, работающий в крупной страховой компании, регулярно дает ключ от своей квартиры 4 руководящим работникам, которые приводят туда подружек. Нередко Бэкстеру приходится в мороз мерить шагами асфальт у собственных дверей или гулять по Центральному парку и ждать, пока освободится его квартира. Шелдрейк, большой начальник Бэкстера и женатый отец семейства, узнает об этом круговороте ключа и хочет извлечь из него выгоду.

   Бэкстер влюбляется в девушку-лифтершу по имени Фрэн Кьюбелик. Однажды он узнает, что она тоже была в его квартире с Шелдрейком, с которым у нее давняя связь - впрочем, очень несчастливая для нее. Бэкстер напивается в баре. Вернувшись к себе, он находит Фрэн без сознания: она решила покончить с собой, проглотив большую дозу снотворного. Друг и сосед Бэкстера, врач по профессии (напрасно принимающий Бада за неисправимого Дон Жуана), приводит девушку в чувство. Она остается на несколько дней в квартире Бэкстера, который только рад проявить себя в заботах о ней.

   Жена Шелдрейка узнает об изменах мужа и выгоняет его из дома. Он назначает Бэкстера своим помощником и снова просит у него ключ. Бэкстер категорически отказывается и, не желая терпеть вечный шантаж повышением, предпочитает уволиться из компании. Фрэн возобновляет отношения с Шелдрейком, но понимает, что тем лишь усугубляет свою ошибку, и бежит к Бэкстеру, который как раз готовится к переезду. Он вне себя от радости при виде ее.

   ► Это 2-й из 7 фильмов, снятых Билли Уайлдером с Джеком Леммоном в главной роли. Квартира родилась из обещания, данного актеру режиссером, восхищенным его игрой в Некоторые любят погорячее, Some Like It Hot, написать когда-нибудь сценарий специально для него. Кроме того, Квартира - 1-я из 4 черно-белых широкоэкранных картин в широкоэкранном формате (за ней последовали Раз, два, три, One, Two, Three; Поцелуй меня, глупышка, Kiss Me Stupid, 1964; и Печенье с предсказаньем, The Fortune Cookie, 1966), представляющих собой весьма оригинальный ансамбль в творчестве Уайлдера. Здесь острая и едкая комедия постепенно превращается в душераздирающую мелодраму, которую Уайлдер решает завершить счастливым концом. Это ловкое смещение интонации не только рождено виртуозностью режиссера, но и полностью соответствует его неоднозначному взгляду. Уайлдер умеет описывать «победителей» (см. Дух Сент-Луиса, The Spirit of St. Louis, 1957 или Лагерь 17, Stalag 17, где Уильям Холден играет необычного «победителя», вызывающего к себе неприязнь окружающих), но ему нравится рассказывать и о неудачниках, жертвах, эксплуатируемых обществом; в его глазах они вовсе не маргиналы - скорее, средние американцы, которые из-за своей мечтательности и мягкости характера оказались на обочине «борьбы за выживание».

   Героев Ширли Маклейн (играющей свою лучшую роль) и Джека Леммона тоже используют: одну - в любви, другого - в работе. Встретившись, они изменяют друг друга и находят в себе смелость разбить цепи. Переход к мелодраме помогает раскрыть подлинную природу этих персонажей. Герой Леммона, внешне бонвиван и дамский угодник, на самом деле - одинокий, нежный человек, затираненный начальниками-шантажистами. Ширли Маклейн, соблазнительная и желанная девушка, расплачивается тоской и попытками самоубийства за неудачи в личной жизни. Черно-белая гамма придает фильму скрытый лиризм, серьезность, дополнительный реализм, и чувства героев становятся еще достовернее. Здесь, как и в лучших своих фильмах, Уайлдер остается очень ядовитым социальным автором; его призвание - резким, но в то же время не лишенным нежности взглядом проникать в потаенные и немного постыдные уголки общества, в котором живет.

   БИБЛИОГРАФИЯ: The Apartment and The Fortune Cookie, Two Screenplays by Billy Wilder and I.A.L. Diamond, London. Studio Vista. Представлены режиссерские сценарии обоих фильмов с очень подробными поправками и комментариями обоих авторов. (Расхождения между сценарием и фильмом практически отсутствуют в случае Печенье с предсказаньем и довольно незначительны в случае с Квартирой.) Сценарий Квартиры (текст, идентичный тому, что был использован в предыдущей публикации) вошел в сборник: George Р. Garrett, О.В. Hardison Jr., Jane R. Gelfman, Film Scripts Three, Appleton-Century-Crofts, New York, 1972, в сборник также включены Неприкаянные, The Misfits Хьюстона и Шарада, Charade Донена.

  Гражданин Кейн

   1941 - США (119 мин)

     Произв. RKO, Mercury Theatre Production (Орсон Уэллс)

     Реж. ОРСОН УЭЛЛС

     Сцен. Герман Дж. Манкивиц. Орсон Уэллс

     Oпер. Грегг Тоуленд

     Муз. Бернард Херрманн

     Худ. Ван Пест Полглейз, Перри Фергюсон, Даррелл Силвера

     В ролях Орсон Уэллс (Чарлз Фостер Кейн), Джозеф Коттен (Джедедайя Лиланд), Дороти Камингор (Сьюзен Александер Кейн), Эверетт Слоун (мистер Бернстайн), Джордж Кулурис (Уолтер Паркс Фетчер), Рей Коллинз (Джеймс У. Геттис), Рут Уоррик (Эмили Нортон Кейн), Эрскин Сэнфорд (Герберт Картер), Уильям Алленд (Джерри Томпсон), Агнес Мурхед (миссис Кейн), Ричард Беэр (Хиллмен), Пол Стюарт (Реймонд).

   На ограде поместья «Занаду» висит табличка с надписью «Вход воспрещен». В замке умирает одинокий мужчина. Он выпускает из рук стеклянный шар, внутри которого снег падает на маленький домик, и произносит одно лишь слово: «Rosebud» («бутон розы»). Его тело обнаруживает медсестра. Выпуск кинохроники вкратце пересказывает жизнь и карьеру этого человека - Чарлза Фостера Кейна. Поселившись в роскошном поместье «Занаду» (постройка которого, впрочем, так и не была завершена), Кейн загромождал его своей коллекцией, прежде всего - скульптурами, которые зачастую даже не извлекались из ящиков. Ему принадлежали 37 газет, радиостанция, здания, корабли и т. д. В 1868 г. его мать, хозяйка гостиницы, получила в счет погашения долга бумаги на владение заброшенного золотого прииска в Колорадо. Оказалось, что прииск находился на сказочной жиле - 3-й в мире по величине. Кейн начинает политическую карьеру: его причисляют то к фашистам, то к коммунистам, сам же он называет себя простым американцем. С 1895 по 1941 г. он занимает все возможные политические посты, вызывая в народе то любовь, то ненависть поочередно. Со своей 1-й женой, племянницей президента США, он разводится в 1916-м; через 2 года она погибает вместе с их сыном в авиакатастрофе. Кейн женится на оперной певице Сьюзен Александер, для которой строит «Оперу» в Чикаго. Этот брак также заканчивается разводом. В 1916 г. Кейн бьется за пост губернатора штата Нью-Йорк, но терпит поражение на выборах. Скандал, связанный с его частной жизнью (его застают с певицей - той самой, на которой он впоследствии женится), лишает его шансов на успех. После кризиса 1929 г. его империя несет серьезные убытки. Выступая по радио, он утверждает, что никакой войне не бывать. Он превращается в старика, которого никто не принимает всерьез, и в 70 лет умирает.

   Хроника заканчивается; после просмотра директор новостного агентства дает журналисту по фамилии Томпсон задание выяснить смысл последних слов Кейна: «бутон розы». Первым делом Томпсон направляется в кабаре Сьюзен Александер в Атлантик-Сити. Та не трезва и отказывается его принять. После этого Томпсон получает разрешение ознакомиться с рукописными мемуарами Фетчера, бывшего опекуна Кейна.

   1-й ФЛЭШБЕК: В 1871 г. вопреки воле отца мать Кейна поручает ребенка заботам Фетчера, которому также переходит его состояние. Маленький Чарлз толкает Фетчера и бьет его санками. Он отчаянно противится расставанию с родителями. В 25 лет, исключенный из нескольких колледжей, он становится 6-м в списке богатейших людей планеты. Среди всех его владений лишь одно интересует Кейна: газетенка «Инкуайрер». Кейн лично берется управлять ею по новым методам. «Инкуайрер» не пропускает ни одного скандала, включая тот, в который замешана железнодорожная компания, одним из главных акционеров которой является Кейн. В 1929 г. он уступает права на все свои газеты. «Если бы я не был богат, - говорит он, - я мог бы стать великим человеком».

   НАШЕ ВРЕМЯ: Томпсон находит Бернстайна, ближайшего помощника Кейна.

   2-й ФЛЭШБЕК. Бернстайн вспоминает, как Кейн взял управление «Инкуайрером» в свои руки. Кейн располагается в редакции и проводит там 24 часа в сутки. Он сочиняет и публикует декларацию принципов, в которой клянется всегда отстаивать права человека и говорить только правду. Вскоре тираж «Инкуайрера» обгоняет тираж главного конкурента - газеты «Кроникл», некогда в 20 раз больший. За 6 лет Кейн переманивает к себе весь редакторский штат «Кроникл». Успех газеты отмечается широким банкетом с танцовщицами мюзик-холла. Кейн покупает в Европе самый крупный бриллиант на планете. Он женится на Эмили Нортон, племяннице президента США.

   НАШЕ ВРЕМЯ. Бернстайн выдвигает гипотезу, что «бутон розы» - это вещь, потерянная когда-то Кейном. Он советует Томпсону расспросить Лиланда, однокашника Кейна, который некогда был его лучшим другом. Томпсон направляется в больницу «Хантингтон», где доживает свои дни стареющий Лиланд. Тот рассказывает ему о Кейне: «Он всегда поступал жестоко… В нем было определенное благородство… Он никогда не откровенничал о себе… Он придерживался самых разных мнений».

   3-й ФЛЭШБЕК. Лиланд рассказывает о супружеской жизни Кейна с его 1-й женой. Виделись супруги только за завтраком. Эмили упрекала мужа в том, что он все время проводит в редакции газеты и публикует нападки на ее дядю-президента.

   НАШЕ ВРЕМЯ. Комментарий Лиланда: «Кейн искал любви, но сам не мог ничего дать взамен».

   4-й ФЛЭШБЕК. Лиланд вспоминает, как однажды ночью Кейн знакомится на улице с девушкой - Сьюзен Александер. У Сьюзен болят зубы: она приглашает Кейна к себе домой. Она работает в музыкальном магазине и мечтает стать певицей. Во время предвыборной кампании Кейн втаптывает в грязь своего оппонента Геттиса. Тот пытается заставить Кейна снять свою кандидатуру, грозя обнародовать его связь со Сьюзен: Кейн отказывается. Геттис публикует обличительную статью. Кейна бросает жена, он проигрывает выборы. Лиланд, ведущий авторскую колонку в «Иикуайрере», упрекает Кейна, что тот из милости дает рабочим права, за которые те могут побороться сами. Он обвиняет Кейна в невнимании ко всем, кроме себя самого. На долгие годы друзья прекращают общаться: Лиланд просит перевода в Чикаго. Кейн женится на Сьюзен и строит для нее «Чикагскую Оперу». Она дебютирует в «Саламбо». Подводя итог премьере в рецензии, Лиланд называет Сьюзен невежественной дилетанткой. Напившись до беспамятства, он засыпает над печатной машинкой. Кейн дописывает статью за Лиланда и увольняет его с чеком на 25 000 долларов.

   НАШЕ ВРЕМЯ. Комментарий Лиланда: «Он захотел доказать, что остается честным человеком». Томпсон снова приходит к Сьюзен: на этот раз ему удается разговорить ее.

   5-й ФЛЭШБЕК. Сьюзен вспоминает унизительные уроки пения, к которым принуждал ее Кейн. Это он против ее воли хотел сделать из Сьюзен оперную диву. После провала чикагской премьеры она бесится от злости, читая статью Лиланда. Тот же впоследствии отправляет Кейну рукопись его декларации принципов. Кейн заставляет жену продолжать выступления в Америке и поддерживает ее хвалебными рецензиями в своих газетах. Сьюзен пытается покончить с собой; после этого Кейн отказывается от попыток сделать из нее певицу. Они поселяются в уединении в только что отстроенном, огромном и мрачном поместье «Занаду». Сьюзен снова и снова собирает гигантский паззл. Невероятный по пышности пикник на берегу моря лишь добавляет мрачности обстановке. Супруги ссорятся. Сьюзен пакует чемоданы.

   НАШЕ ВРЕМЯ. Слова «бутон розы» ничего не говорят Сьюзен. Она советует Томпсону обратиться к Реймонду, мажордому «Занаду», 11 лет проведшему на службе у Кейна. Реймонд соглашается говорить за вознаграждение в 1000 долларов.

   6-й ФЛЭШБЕК. После ухода Сьюзен, Кейн громит мебель в ее комнате, а затем, держа в руке хрустальный шар, шепчет слова «бутон розы».

   НАШЕ ВРЕМЯ. Больше мажордому нечего сказать о «бутоне розы». Фотографы во всех возможных ракурсах делают снимки поместья и огромных коллекций Кейна. Горы рухляди отправляются в огонь: мелькают в пламени и санки маленького Чарлза, на которых видна надпись, не замеченная никем, кроме их владельца: «Rosebud». На ограде «Занаду» по-прежнему висит табличка с надписью «Вход воспрещен».

   ► Сразу после выхода на экраны и в 1-е послевоенные годы фильм произвел настолько сильное впечатление, что немедленно занял место в списках величайших фильмов за всю историю кинематографа, составляемых историками, критиками и простыми киноманами (это место он занимает и по сей день). В недавно вышедшей в свет книге Джона Кобала «Сто лучших фильмов» (John Kobal. The Top 100 Movies, London. Pavilion Books, 1989), куда включены 80 списков фильмов со всего мира, Гражданин Кейн занимает 1-ю позицию. Немалая - и, без сомнения, важнейшая - доля его оригинальности присутствовала уже на бумаге задолго до 1-го съемочного дня. Она связана с сюжетной конструкцией фильма, содержащей в себе как минимум 3 новаторских элемента. Прежде всего, фильм открывается кратким экскурсом или оглавлением в виде кинохроники, где пересказываются основные вехи жизни и карьеры Кейна. Таким образом, в самом начале намечаются главные этапы, по которым в дальнейшем будет развиваться сюжет. Это абсолютно оригинальный прием: нам не известны другие фильмы, которые бы предварялись подобным вступлением. 2-й новаторский элемент: систематическое и неоднократное использование флэшбеков, придающее Гражданину Кейну структуру фильма-расследования. Флэшбеки связаны с 5 различными рассказчиками, с которыми общается ведущий расследование журналист. Один рассказчик - опекун Кейна Фетчер - поначалу вступает в действие лишь заочно, как автор читаемых журналистом мемуаров; однако в других частях фильма мы наблюдаем его во плоти. Неожиданный поворот, подстегивающий любопытство зрителя: 1-й же человек, к которому обращается за помощью журналист (Сьюзен Александер), отказывается с ним разговаривать: ее рассказ окажется лишь 5-м из 6 флэшбеков. Хотя фильм Уэллса является далеко не 1-м случаем применения флэшбеков (истории кино известны такие яркие примеры, как фильм Уильяма Хауарда Власть и слава, The Power and the Glory, 1933 по сценарию Престона Стёрджеса, структурой и содержанием напоминающий Гражданина Кейна, и фильм Марселя Карне День начинается, Le Jour se lève), он становится важнейшим этапом в истории этого приема. 3-й новаторский элемент: при том что большинство сцен и эпизодов в различных флэшбеках дополняют друг друга в описании происходящих событий (что совершенно нормально), некоторые дублируют одно и то же событие, показывая его с разных точек зрения. Например, премьера «Саламбо» показана дважды: в пересказе Лиланда (4-й флэшбек) и в пересказе Сьюзен (5-й флэшбек). Повтор одного события в прошлом с разных точек зрения в данном случае, несомненно, используется в кинематографе впервые, хотя с тех пор вошло в обиход: упомянем лишь самые прославленные примеры - Расёмон, Rashomon, целиком основанный на этом приеме, и Босоногая графиня, The Barefoot Contessa.

   Однако новаторская конструкция Гражданина Кейна все же не безупречна ни с точки зрения цельности, ни с точки зрения равновесия между частями. Показывая своего героя исключительно через свидетельства, письменные воспоминания и кадры кинохроники, Уэллс сам отрекается от этого приема и превращается в рассказчика-демиурга, впрямую раскрывая зрителю в последнем эпизоде значение слов «бутон розы». С другой стороны, описание Кейна как неудавшегося Пигмалиона (в отношениях co 2-й женой) принимает такое большое значение, что существенно принижает описание других сторон его жизни. Как бы то ни было, конструкция фильма произвела сильное впечатление на зрителей и критиков. Можно предположить, что впечатление было усилено тем фактом, что главный герой, чей портрет служит основой фильму, вовсе не соответствует его (фильма) структурной премудрости: ему просто-напросто не хватает содержания. В этом смысле фильм значительно уступает своей репутации. В истории кинематографа Кейн - самый яркий пример того, что называют «испанской харчевней» (***) (в худшем смысле слова). Он - мыльный пузырь, пустая оболочка, получающая наполнение лишь благодаря 2 внешним факторам. 1-й фактор - его прототип (Уильям Рэндолф Хёрст), магнат прессы и известный манипулятор общественным мнением, фигура которого придает Кейну определенное социологическое значение: даже при том, что Хёрст - не единственный прототип (также в этой связи упоминаются Бэзил Захарофф, Хауард Хьюз и др.), в его биографии достаточно совпадений с биографией Кейна, чтобы рассматривать Кейна как экранное воплощение Хёрста. 2-й фактор - схожесть персонажа с самим Уэллсом: мегаломания, постоянная тяга к самоутверждению и т. д.

   С точки зрения драматургии, самым крупным достижением Уэллса можно назвать то, что ему удалось вызвать у публики сочувствие к этому баловню судьбы - то сочувствие, которое обычно она испытывает к неудачникам. (Отметим, что и сам фильм, подобно Кейну, несмотря на успех у публики, потерпел финансовый крах и стал прибыльным лишь после серии повторных прокатов.) Некоторые, подобно Сартру в знаменитой статье в журнале «L'Ecran francais» (1 августа 1945 г.), критиковали фильм за излишнюю интеллектуализацию и эстетство, однако их реакцию надо рассматривать в связи с парадоксальной блеклостью центрального персонажа. В самом деле, Кейн как персонаж почти полностью лишен художественного и психологического наполнения. Вся его сила - в мифе вокруг него, что превращает его в колосса на глиняных ногах. Позднее Уэллс воплотит на экране гораздо более глубоких персонажей: например, Аркадина в Мистере Аркадине, Mr. Arkadin и полицейского Куинлана в Печати зла, Touch of Evil.

   С визуальной точки зрения, Гражданин Кейн использует набор приемов (короткий фокус, съемки с верхней и нижней точек, присутствие в кадре потолка, предметы на границе кадра и т. д.), придуманные до Уэллса, но превращенные им в элементы уникального барочно-риторического стиля. Здесь уместно задать 2 вопроса. Действительно ли Гражданин Кейн - революционный фильм? Действительно ли это фильм модернистский? Стереотипы, распространенные у большинства историков кино, навязывают нам утвердительный ответ: но пойти у них на поводу означало бы судить второпях. Слишком заметно в стилистике Уэллса наследие прошлого: влияние экспрессионизма ощущается в декорациях, освещении и схематизме некоторых второстепенных персонажей, что еще более подчеркивает посредственная игра актрис (хотя исполнители мужских ролей превосходны); влияние русского кино - в аналитическом и произвольном дроблении сюжетной конструкции (никогда прежде не применявшемся так широко). В этом отношении, возвращаясь к русским первоисточникам, Гражданин Кейн кажется полной противоположностью модернизму, ведь модернистский кинематограф (Ланг, Мидзогути, Преминджер), напротив, тяготеет к синтезу и монолитности, пытаясь сделать максимально незаметными присутствие и роль монтажа, и стремится к неосуществимому идеалу; фильму из 1 длинного плана. Таким образом, Уэллс произвел революцию лишь в отношении некоторых голливудских устоев. Остается вопрос глубины кадра и ее применения в длинных планах: эта стилистическая фигура служит одной из основ модернистского кино и применяется Уэллсом. Однако он использует глубину кадра настолько демонстративно, что она слишком бросается в глаза, не обладая при этом большим смысловым наполнением, нежели ряд обычных планов. Что касается знаменитого кадра, в котором Кейн застает Сьюзен за попыткой суицида (с пузырьком и стаканом на 1-м плане) и который считается идеальным примером длинного плана с глубиной кадра, он далек от реалистичного, глобального, синтетического, всеобъемлющего использования кинематографического пространства, поскольку достигнут, как это известно сегодня, при помощи хитрой технической уловки. Сначала кадр был снят с наведением фокуса на освещенный передний план, а задний план был погружен в темноту и невидим. Затем пленку отмотали назад и сняли тот же кадр заново, затемнив передний план и наведя фокус на задний. В этом случае Уэллс предстает таким же несравненным манипулятором и фокусником, как и Кейн: и главными жертвами манипуляций становятся его почитатели, и в 1-ю очередь - Андре Базен. Назвав режиссерскую манеру в этом кадре «естественной», Базен делает более общий вывод о «реализме» подобного монтажа. «Реализм в какой-то степени онтологический, - пишет он, - вновь наделяющий декорации и предметы плотностью бытия, весом присутствия: реализм драматический, отказывающийся отделять актера от декораций, передний план от заднего; реализм психологический, ставящий зрителя в подлинные условия восприятия, которое никогда не бывает определено заранее», (см. Andre Bazin, Orson Welles, Editions du Cerf, 1972, Ramsay 1988). Во всех 3 областях, упомянутых Базеном, этот так называемый «реализм» является лишь продуктом манипуляций Уэллса, пытающегося втиснуть реальность в кадр, неестественность, обездвиженность и неловкость которого бросаются в глаза, даже если не знать историю его создания. Заблуждением становятся любые разговоры о реализме (тем более - онтологическом) применительно к Уэллсу, который так радикально отходит от него по своей барочной природе, по своему призванию иллюзиониста и мастера технических фокусов, по страсти к переодеванию, гриму и парикам. Кстати, парики в Гражданине Кейн, вызывают особо отталкивающее впечатление, хотя они и необходимы, раз уж 25-летний Уэллс играет человека в возрасте от 26 до 70 лет. Сартр писал: «Все в этом фильме проанализировано, препарировано, представлено в продуманном порядке: иллюзия беспорядка служит лишь подчинением порядка событий порядку причин: все безжизненно. Технические новшества фильма изобретены не для того, чтобы оживить его. Встречаются примеры великолепной операторской работы… Но слишком часто возникает впечатление, что изображение ставится превыше всего: нас заваливают перегруженными, неестественными и вымученными кадрами. То же бывает и в романах, когда на первый план выдвигается стиль, а персонажи настолько блеклы, что забываются через мгновение». (Этот текст включен в великолепный труд Оливье Барро [Olivier Barrot, L'Ecran francais, 1943–1953, histoire d'un journal et d'une epoque. Les Editeurs Francais Reunis, 1979]).

   Последний вопрос: действительно ли Гражданин Кейн оказал решающее влияние на эволюцию кинорежиссуры? Многие историки и на этот вопрос отвечают утвердительно, иногда впадая при этом в крайности на грани бреда. С эстетической точки зрения влияние этого фильма можно ограничить жанровыми рамками нуара - благодаря конструкции фильма-расследования и теме ностальгии по детству как по утраченному раю, которую символизирует пароль «бутон розы». Не случайно Роберт Оттосон в предисловии к «Справочнику по американскому нуару, 1940–1950» (Robert Ottoson, Reference Guide to the American Film Noir 1940–1950, Scarecrow Press, 1981) называет появление Гражданина Кейна среди 8 главных факторов, предопределивших рождение жанра (после немецкого экспрессионизма; французского поэтического реализма; «крутых» детективных романов; возвращения послевоенного кинематографа в студийные экстерьеры ради экономии средств; атмосферы отчаяния, порожденной войной и сложностями в приспособлении ветеранов войны к мирной жизни; возросшего интереса к Фрейду и психоанализу; и, наконец, итальянского неореализма). Поскольку Уэллс, по своей сути, являлся барочным режиссером, его влияние было весьма ограниченным: стиль барокко всегда занимал мизерные позиции в голливудском и мировом кино. Помимо непосредственного влияния на некоторых скромных мастеров, вращавшихся в его орбите (Ричард Уилсон, Пол Уэндкос), Уэллс в некоторой мере наложил отпечаток па творчество нового поколения американских режиссеров 50-х гг.: Олдрича (в особенности - на его фильм Целуй меня до смерти, Kiss Me Deadly), Николаса Рея и Фуллера. Но несомненно решающее влияние Гражданин Кейн оказал на взгляд публики, киноманов и начинающих кинематографистов на сам кинематограф и на место режиссера в творчестве. Отказываясь от роли «серого кардинала», будучи, напротив, человеком крайне амбициозным, постоянно ищущим повод доказать другим свою гениальность, Уэллс стал в глазах многих наглядным символом авторского режиссера.

   Могло ли это случиться, не займи он в пространстве собственного фильма место исполнителя главной роли? 25-летний молодой человек, успевший попробовать себя на поприще художника, журналиста, актера, театрального режиссера и радиоведущего, для своего 1-го фильма добился от компании «RKO» огромного бюджета и полной свободы, включая контроль над финальной стадией монтажа (высшая привилегия). Таким образом, Гражданин Keйн стал сенсацией еще до начала съемок. Дело довершил выдающийся талант Уэллса в области саморекламы, так восхищавший режиссеров французской новой волны. Дошло до того, что за прошедшие 30 лет почти напрочь забыт выдающийся вклад соавтора сценария - блистательного Германа Дж. Манкивица, который настолько заслонял своего младшего брата Джозефа Л. Манкивица, что Джозеф однажды сказал: «Я знаю, что будет написано на моей могиле: Здесь покоится Герм… то есть Джо Манкивиц». Авторство большей части содержания и структуры фильма (в том числе - бессмертного «бутона розы») целиком принадлежит Герману Дж. Манкивицу, написавшему в одиночку две 1-е версии сценария. (Также не стоит недооценивать вклад оператора-постановщика Грегга Тоуленда и композитора Бернарда Херрманна, хотя работа последнего здесь выглядит лишь бледным наброском к той музыке, что он будет писать впоследствии для Манкивица или Хичкока). В заключение можно сделать вывод, что Гражданин Кейн оказался более важен для истории кинокритики, чем для самого искусства кино. Гражданин Кейн научил многих зрителей внимательнее смотреть кино и иначе оценивать значение режиссера в коллективном труде по созданию фильма. Естественно, этому зрители могли научиться и без него. Однако вопреки утверждениям некоторых о том, что своим фильмом Уэллс кардинально изменил статус режиссера в Голливуде, большинство величайших голливудских мастеров (Ланг, Уолш, Турнёр, Сёрк и др.) - за исключением разве что Хичкока, Форда и некоторых других - после Уэллса (как и до него) предпочитали оставаться в тени. В большинстве случаев такое положение дел их устраивало. Разве им нужен был Уэллс, чтобы проявить себя?

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scene», № 11 (1962). «Книга Гражданина Кейна» (The Citizen Kane Book, Boston, Little, Brown, 1971) содержит режиссерский сценарий и тщательную раскадровку фильма. Полин Кейл в своей знаменитой статье («Raising Каnе») приписывает авторство большей части сценария Герману Манкивицу. Ее позиция, несомненно, не лишена преувеличений, однако достойна того, чтобы вызвать дискуссию по этому поводу: Также см, Robert L. Carringer. The Making of Citizen Kane, London. John Murray. 1985 - детальное исследование создания фильма с различных точек зрения. Подлинные документы (в т. ч. фотосъемка сцены в публичном доме, позднее замененной на банкет в редакции «Инкуайрера» с участием танцовщиц из мюзик-холла). О создании сценария см. Richard Meryman, The Wit, World and Life of Herman Mankiewicz, New York, William Morrow, 1978. Автор этой биографии утверждает, что обнаружил прообраз санок Кейна: велосипед, в детстве принадлежавший Манкивицу. «Его у него украли, но, поскольку он плохо себя вел, в наказание новый так и не купили. Велосипед стал для Германа символом обиды, причиненной ему отцом-пруссаком, и нехватки любви, которую он ощущал все свое детство». Опираясь на слова многих свидетелей, в том числе - ассистента Уэллса, автор также утверждает, что Уэллс использовал все доступные средства, чтобы заставить Манкивица снять с титров свою фамилию как автора сценария.

   ***

   --- «Испанская харчевня» (l'auberge espagnole) - во фр. языке устойчивое выражение, обозначающее место, где можно есть лишь ту еду что приносишь с собой. И данном контексте оно означает понятие, которое каждый интерпретатор наполняет тем смыслом, каким пожелает.

 Раз, два, три

   1961 – США (110 мин)

     Произв. UA, Mirish Production и Pyramid Productions A.G. (Билли Уайлдер)

     Реж. БИЛЛИ УАЙЛДЕР

     Сцен. Билли Уайлдер, И.А.Л. Даймонд по одноименной пьесе Ференца Молнара (Egy, kettö, három)

     Опер. Дэниэл Фэпп (Panavision)

     Муз. Андре Превен

     В ролях Джеймс Кэгни (Ч.Р. Макнамара), Хорст Буххольц (Отто Людвиг Пиффль), Памела Тиффин (Скарлетт), Арлин Фрэнсис (миссис Макнамара), Лило Пульвер (Ингеборга), Хауард Сент-Джон (Хэзелтайн), Ганс Лотар (Шлеммер).

   Западный Берлин, июнь 1961 г., за несколько недель до воздвижения Стены. Накануне заключения сказочного контрактам русскими директор немецкого отделения компании «Кока-Кола» Ч.Р. Макнамара получает задание от Хэзелтайна, руководителя фирмы в Атланте: приютить у себя на несколько дней 17-летнюю дочь Хэзелтайиа, Скарлетт, которую родители отправили за границу чтобы она выкинула из головы многочисленных женихов. Макнамара заинтересован в удачном исходе дела: он надеется, что в награду за оказанную услугу будет назначен главным по Европе. Макнамара давно жаждет этого поста, который позволит ему наконец-то переехать в Лондон. Скарлетт – девушка с непростым характером; каждую ночь она тайком переходит границу ради свидания с парнем из Восточной Германии, коммунистом и идеалистом, изучающим аэронавтику. Накануне приезда отца Скарлетт исчезает бесследно. Макнамара в полном смятении и не знает, что думать. Наконец Скарлетт появляется в его кабинете и спокойно говорит, что вот уже 6 недель как замужем за своим студентом – Отто Людвигом Пиффлем. Оба собираются переехать в Москву.

   Стараниями Макнамары русские арестовывают молодого человека по обвинению в шпионаже. После этого Макнамара узнает, что Скарлетт беременна. Теперь он должен во что бы то ни стало разыскать Пиффля. Для этого он использует очарование своей секретарши (и любовницы) Ингеборги. На нее положили глаз все 3 делегата, с которыми Макнамара готовится подписать экспортный договор. На бурной вечеринке Ингеборга танцует стриптиз на столе, а Макнамара обещает партнерам, что она отныне будет работать на них, если они помогут освободить Пиффля. Русские подчиняются, но в награду получают немецкого секретаря Макнамары, переодетого в платье Ингеборги.

   Макнамаре остается только преобразить Пиффля, чтобы начальник принял его за респектабельного человека. Он одевает его с ног до головы, организует его усыновление разорившимся графом и берет на работу в отдел бутилирования. Хэзелтайн так восхищен зятем, что немедленно назначает его главным по Европе. К радости жены и дочери, Макнамара получает должность вице-президента и собирается в Атланту.

   ►  Лишь ближе к концу карьеры Билли Уайлдер дал прозвучать самой оригинальной и близкой ему ноте своего творчества: в 4 широкоэкранных черно-белых фильмах, настоящих комедийных шедеврах, где опустошительный цинизм автора не знает границ (Раз, два, три), сопровождается легким сочувствием к женским персонажам (Ширли Маклейн в Квартире, The Apartment, Ким Новак в Поцелуй меня, глупышка, Kiss Me, Stupid, 1964) или запоздалой любовью (Печенье с предсказанием, The Fortune Cookie, 1966). Раз, два, три – гениальная, взрывная карикатура, опирающаяся на политическую сатиру, неистовый ритм, блистательную актерскую игру и нагромождение словесных и визуальных гэгов.

   Джеймс Кэгни играет последнюю значимую роль в долгой и насыщенной карьере, и Билли Уайлдер готовит ему настоящий бенефис. (В последний раз Кэгни появится на экране в 1981 г. в небольшой роли в фильме Милоша Формана Рэгтайм, Ragtime.) Имея на руках такого великолепного актера, невероятно гибкого, подвижного и говорливого, а также – безупречно скроенный и динамичный сценарий, Уайлдер не сдерживает себя и бьет ураганным огнем по всем целям: конечно же по России и по коммунизму, но, кроме того, по послевоенной Германии, по не исчезнувшему душку нацизма; наконец, по самой Америке – дебильным тинейджерам и менеджерам высшего звена, готовым на все ради продвижения по службе. Если понятие виртуозности когда-либо имело смысл в кинематографе, то искать этот смысл следует именно здесь, в этой способности превращать плоские характеры, искусственные ситуации, вульгарные гэги и реплики в источник такого удовольствия для зрителя.

   N.B. В прокате фильм провалился, что было крайне несправедливо. Без сомнения, в тот момент публика еще не была готова к такому безжалостному глумлению над идеологией, к такой вопиющей несерьезности. В эпоху фильмов-катастроф (в 70-е гг.) Билли Уайлдер, терпевший одну неудачу за другой, произнес: «Настоящие фильмы-катастрофы снимаю только я». Тем не менее отметим, что всего через несколько лет после выхода фильма в прокат каждый показ Раз, два, три в каком-либо киноклубе собирал полные залы энтузиастов. Наконец в 1986 г. фильм с огромным успехом прошел в повторном прокате в Париже.

  Водоворот

   1934 – Франция (84 мин)

     Произв. H.О. Films

     Реж. ЭДМОН Т. ГРЕВИЛЛЬ

     Сцен. Эдмон Т. Гревилль, Курт Александер, Андре Додре по роману Пегги Томпсон «Поцелуй в темноте» (A Kiss in the Dark)

     Опер. Роже Юбер

     Муз. Пьер Сандрей, А. де Свироки

     В ролях Жанна Буатель (Жанна Сен-Клер), Жан Галлан (Анри Сен-Клер), Диана Сари (Полетта), Франсуаз Розэ (мадам Гардан), Морис Майо (Робер Ванье), Робер Арну (Пьер), Лин Клевер (Лидия, певица).

   В свадебном путешествии инженер, строящий плотину, попадает в автомобильную аварию и превращается в импотента. Его жена заводит любовника, продолжая глубоко любить мужа. Муж совершает самоубийство. Любовники расстаются.

   ► Эта картина уникальна для французского кинематографа 30-х гг. своей темой и стремлением Гревилля подойти к ней серьезно, внимательно прислушавшись к персонажам и к их совести. Это прежде всего фильм о сексуальном желании; оно читается в каждом кадре на лице героини Жанны Буатель. Желание, неудовлетворенность: фильм выражает их в стиле, лишенном единства (если бы оно существовало, это не был бы фильм Гревилля), и прибегает то к довольно устаревшему символизму, то к крайне современной режиссуре. К символизму относятся монтажные вставки («водоворот») и характерные происшествия, как та сцена, где героиня Буатель и ее любовник поднимают каждый свою половинку разбитой пластинки и соединяют их вместе. Но Гревиллю, этому причудливому автору, кажется, что все средства хороши для достижения выбранной цели, и он также пытается выразить страх, напряжение, растущую пропасть между героями только лишь возможностями камеры, раскадровки и сильной актерской игры. Он выбрал для участия в фильме не «звезд», а всего лишь отличных актеров (см. сцену в кабаре «Маяк», когда герой Ж. Галлана смотрит, как его жена танцует со своим будущим любовником, и позднее – сцену признания в любви между супругами перед самоубийством героя). Гревилль также усиленно трудится над изобразительным рядом: показателей финал на плотине, когда силуэты героини в трауре и ее любовника расходятся навсегда. Водоворот не только выражает неутоленные желания: прежде всего это фильм о любви, где любовь становится воплощением злого рока. Из-за нее супруги не могут расстаться, хотя лишились возможности удовлетворять друг друга. Самоубийство главного героя становится поступком логичным и неизбежным, а следовательно – трагическим. Трагическим еще и потому, что оно никак не поможет достичь желаемой цели: освободить жену. Второстепенные персонажи (Франсуаз Розэ, Робер Арну) так и остаются второстепенными: лишнее доказательство того, что фильм остается частной историей одной семейной пары, утратившей возможность любить. Учитывая обособленность фильма в контексте кинопродукции тех лет и отсутствие «звезд», огромный успех в прокате удивляет. Гревилля даже долгие годы упрекали в том, что он не мог этот успех повторить.

  Некоторые любят погорячее

   1959 – США (120 мин)

     Произв. UA (Билли Уайлдер)

     Реж. БИЛЛИ УАЙЛДЕР

     Сцен. Билли Уайлдер и И.А.Л. Даймонд по сюжету Роберта Турена и Майкла Логана

     Опер. Чарлз Лэнг

     Муз. Адолф Дойч

     В ролях Мэрилин Монро («Душечка» Ковальчик), Тони Кёртис (Джо / Джозефина), Джек Леммон (Джерри / Дафна), Джордж Рафт («Гетры» Коломбо), Пэт О'Брайен (Маллиган), Джо Э. Браун (Осгуд Филдинг III), Неемия Персофф (Маленький Бонапарт), Джоан Шоули (Милашка Сью), Джордж Стоун (Чарли-Зубочистка), Дэйв Берри (Бейнсток), Билли Грей (Полякофф).

   Чикаго, зима 1929 г. Мороз и снег. 2 оркестранта – саксофонист Джо и контрабасист Джерри – лишились работы после облавы в подпольном баре, замаскированном под похоронное бюро. Позднее, в ночь святого Валентина, по несчастливой случайности, они становятся свидетелями резни, которую устраивают в гараже люди гангстера Коломбо по кличке Гетры. Коломбо и его головорезы засекли их и хотят устранить опасных свидетелей; зная об этом, Джо и Джерри, ничтоже сумняшеся, устраиваются на работу в женский оркестр, отправляющийся с гастролями по Флориде. Переодевшись в женщин, они едут в ночном поезде вместе с прочими оркестрантками. Для Джерри зрелище такого количества полуодетых женщин становится настоящей танталовой мукой. Помимо воли Джерри, на его полке начинается алкогольный «дебош».

   Оркестр устраивается в отеле. Джо и Джерри одновременно влюбляются в солистку оркестра – блондинку по прозвищу Душечка. В прошлом работа в мужских оркестрах причинила ей множество сердечных мук; теперь она хочет иметь дело только с женскими коллективами. Судя по всему, она полна решимости подыскать себе во Флориде миллионера. Но с миллионерами больше везет Джерри: он становится объектом внимания и вожделения со стороны богача Осгуда Филдинга III, который теперь не дает ему прохода. Как настоящий друг, Джерри уступает дорогу Джо и помогает ему в подступах к Душечке. Он идет на свидание с Осгудом, пока Джо в обличье миллионера отвозит Душечку на яхту этого самого Осгуда. В этот знаменательный вечер Джо, чтобы сильнее привлечь ее, объясняет Душечке, что после некоего трагического сентиментального переживания он совершенно ничего не чувствует, общаясь с женщинами. Душечка вовсю старается излечить его от бесчувственности.

   По роковому совпадению, Гетры Коломбо приезжает погостить в тот же отель, где расположился оркестр. Скрываясь от душегубов Коломбо, Джо и Джерри находят убежище под столом на банкете, данном в честь гангстера его другом Маленьким Бонапартом. Гвоздь программы вечера – расстрел Коломбо и всех его людей. И снова друзья невольно становятся свидетелями бойни. Замеченные Маленьким Бонапартом, они очертя голову несутся к яхте Осгуда. Джо раскрывает Душечке свою двойную и даже тройную личность. При первом удобном случае они поженятся. Настало время и для Джерри раскрыть свои секреты: он признается Осгуду в том, что он – не женщина. В ответ Осгуд бросает легендарную реплику: «У всех свои недостатки».

   ►  Самый крупный коммерческий успех для Билли Уайлдера, за которым последует череда провалов в 60―70-е гг. (по поводу которых он скажет в эпоху фильмов-катастроф: «Настоящие фильмы-катастрофы снимаю только я»). В сюжете Некоторые любят погорячее соединяются самый неистовый бурлеск и каскад ситуаций, довольно смелых по тем временам; все это помещается в жестком контексте гангстерского фильма эпохи сухого закона. Этот оригинальный взрывной коктейль привел публику в восхищение. Чтобы усилить действие компонентов, Уайлдер и И.А.Л. Даймонд стараются ничем не осложнять течение сюжета и не перегружать сцены деталями. Каждая сцена снята без хитростей и уловок, с огромной искренностью в подходе и с той неторопливостью, которую Уайлдер любил за то, что она позволяла ему исследовать до самых глубин комический потенциал персонажей. Некоторые эпизоды выглядят как совершенно отдельные произведения (например, роскошное начало в подпольном баре); у других режиссеров это могло бы стать недостатком, но только не у Уайлдера.

   Его комедии можно разделить на две группы – в зависимости от того, присутствует в них элемент мелодрамы или не присутствует. Некоторые любят погорячее, разумеется, относятся ко 2-й категории, однако через карикатурную внешность иногда прорывается то, что можно обозначить как «добрые чувства» героев. Дружба Джо и Джерри, которой найдется множество веских доказательств. Наивность и даже, в некотором смысле, невинность Душечки, к которой Уайлдер, впрочем, относится без пощады (пьянство, корыстолюбие и т. д.). Мэрилин Монро вторично снимается у Уайлдера (после сильно устаревшего в наши дни Зуда седьмого года, The Seven Year Itch, 1955) и играет здесь одну из своих самых симпатичных ролей. Позднее, в немелодраматических комедиях (Поцелуй меня, глупышка, Kiss Me, Stupid, 1964; Первая полоса, The Front Page, 1974), взгляд Уайлдера станет абсолютно безжалостным. Возможно, мрачность этих фильмов, несмотря на их огромную талантливость, и послужила причиной их коммерческого провала.

   N.B. Фильм является ремейком превосходной картины Ришара Поттье Фанфары любви, Fanfare d'amour. Схожий сюжет ( мужчина, переодетый женщиной, вступает в женский оркестр) используется в шведском фильме Хассе Экмана Вперед, малышка Лила, Framför Lilla Märka, 1945. Когда его герой выдает себя за миллионера, Тони Кёртис имитирует голос Кэри Грэнта. Таким образом, это самая длинная в истории голливудского кино пародия одной звезды на другую.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги (New York, The New American Library, Signet Books, 1959) ― один из 1-х киносценариев, опубликованных в США отдельной книгой.

  Веракрус

   1954 – США (93 мин)

     Произв. UA, Hecht-Lancaster Productions (Джеймс Хилл)

     Реж. РОБЕРТ ОЛДРИЧ

     Сцен. Роналд Кибби и Джеймс Р. Уэбб по одноименной повести Бордена Чейза

     Опер. Эрнест Ласло (Technicolor, Superscope)

     Муз. Гуго Фридхофер

     В ролях Гэри Купер (Бенджамин Трэйн), Бёрт Ланкастер (Джо Эрин), Дениз Дарсель (графиня Мари Дюварр), Сезар Ромеро (маркиз де Лабордер), Сарита Монтиель (Нина), Джордж Макриди (император Максимилиан), Джек Лэмберт (Чарли), Эрнест Боргнайн (Доннеган), Моррис Энкрум (генерал Агилар), Генри Брэндон (Данет), Чарлз Бучински (= Бронсон) (Питтсбёрг), Джек Элам (Текс).

   1866 г. После окончания Гражданской войны в США мексиканский народ ведет борьбу за освобождение из-под власти австрийского императора Максимилиана. Нередко бывает, что американцы так или иначе вмешиваются в конфликт. 2 авантюриста – Бенджамин Трэйн, полковник армии южан, разоренный войной, и Джо Эрин, циник и эгоист, главарь банды бесшабашных наемников, – за деньги получают от адъютанта императора маркиза де Лабордера задание возглавить воинский отряд и сопроводить в порт Веракрус любовницу маркиза графиню Мари Дюварр. По дороге американцы обнаруживают, что ее карета набита сундуками, где хранятся огромные запасы золотых монет. Эти деньги – 3 млн долларов – предназначены для того, чтобы нанять в Европе войска для императора. Однако графиня намерена их присвоить. В Веракрусе ее ждет корабль. Графиня предлагает Трэйну и Эрину вступить с ней в долю: каждый получит треть от общей суммы. По дороге в порт конвой дважды безуспешно атакуют повстанцы-хуаристы. Графиня платит капитану, который должен взять ее на борт, и не скрывает, что собирается отплыть одна. Но появляется Эрин, довольно жестко давит на нее, и она соглашается поделить с ним добычу пополам, минуя Трэйна. Солдаты маркиза догадываются об афере и уносят золото. Трэйн, Эрин и его люди гонятся за ними, но находят лишь пустую карету. Маркиз провел ловкий обманный маневр и надежно спрятал деньги в форте. Тогда Трэйн предлагает лидеру повстанцев генералу Рамиресу помочь им отбить золото за вознаграждение в 100 000 долларов. Начинается штурм форта. Повстанцы сражаются с отвагой, которая восхищает Трэйна. Они одерживают победу. Маркиз пытается сбежать с золотом, но его убивают. Эрин намерен оставить все сокровище себе. Однако Трэйн, напротив, хочет выполнить договоренность с Рамиресом. Для этого ему приходится убить Эрина на дуэли.

   ►  За год (с июля 1954-го по май 1955 г.) Олдрич выпускает в Америке 3 фильма, 3 ослепительных шедевра: Апач, Apache, Веракрус и Целуй меня, до смерти, Kiss Me Deadly – и шумно врывается в историю кинематографа. Веракрус может показаться наименее выдающейся из этих 3 картин, но не становится от этого менее личной. В ней есть веселый пессимизм, юмор и разрушительная жизненная сила – все, что неотделимо от внутреннего мира Олдрича. Здесь все обманывают всех – или, по крайней мере, пытаются; и ничто не в силах устоять перед повсеместной хитростью, алчностью, эгоизмом каждого персонажа: ни дружба, ни любовь, ни верность, ни честь. В финале «джентльменский» поступок героя Гэри Купера (который между тем далеко не всегда ведет себя по-джентльменски) позволяет завершить фильм хэппи-эндом – впрочем, довольно горьким. Впервые получив в распоряжение большой бюджет, Олдрич максимально использует возможности невезучего широкоэкранного формата «Superscope» и не раз выводит действие в обширные пространства, где насколько хватает глаз толпятся статисты – то на бал (снятый в роскошном дворце Чапультепека), то на бастионы вокруг большой площади, то просто-напросто на склон холма. Актерская игра, как и всегда у Олдрича, весьма колоритна как в крупных, так и в небольших ролях. Противостояние Купера и Ланкастера оборачивается в пользу Ланкастера, чья ослепительно белоснежная улыбка доминирует в этой энергичной и нигилистской картине.

 Что же случилось с Крошкой Джейн?

   1962 – США (132 мин)

     Произв. Warner (Seven Arts, Associates and Aldrich)

     Реж. РОБЕРТ ОЛДРИЧ

     Сцен. Лукас Хеллер по одноименному роману Генри Фаррелла

     Опер. Эрнест Холлер

     Муз. Фрэнк Де Вол

     В ролях Бетти Дэйвис (Джейн Хадсон), Джоан Кроуфорд (Бланш Хадсон), Виктор Буоно (Эдвин Флэгг), Марджори Беннет (Делла Флэгг), Мэйди Норман (Элвира Ститт), Анна Ли (миссис Бейтс), Джули Оллред (Крошка Джейн), Джина Гиллеспи (Бланш в детстве).

   → 20-е гг. Крошка Джейн Хадсон, вундеркинд мюзик-холлов, зарабатывает на жизнь себе, родителям и сестре Бланш, которая вынуждена терпеливо сносить гнев и капризы начинающей звезды. Бланш копит в себе злобу на будущее.

   В 30-е гг. ситуация переворачивается с ног на голову: Бланш становится знаменита в Голливуде и во всем мире, а Джейн безуспешно ищет возможности для прорыва. Тем не менее, Бланш обязывает продюсеров по контракту давать Джейн не меньшее количество ролей, чем ей самой. Однажды ее карьере приходит конец из-за дорожного происшествия, случайно спровоцированного Джейн во время очередного запоя. Бланш теперь инвалид: у нее не двигаются ноги.

   Конец 50-х гг.: сестры по-прежнему живут вместе. Джейн беспрестанно заботится о Бланш, но делает это неохотно, властно и со злобой, иногда – на грани садизма. Когда Джейн узнает, что сестра хочет продать дом и она рискует остаться одна, ее жестокость и бешенство, накопившиеся за годы невезения, обостряются и становятся опасны. Джейн нанимает пианиста, готовясь к невозможному возвращению на сцену, и мучает сестру, запирает ее в комнате, морит голодом, подделывает ее подпись на чеках и обналичивает их в банке. Подслушав телефонный разговор между Бланш и врачом, которого она просит о помощи, Джейн жестоко избивает сестру, тащит ее в комнату и привязывает к кровати. Она убивает уволенную служанку, которая, беспокоясь за судьбу Бланш, возвращается проведать ее. Пианист видит Джейн, связанную и лежащую на кровати с кляпом во рту, и в ужасе убегает. Понимая, что он заявит в полицию, Джейн тащит умирающую сестру на пляж. В последние секунды жизни Бланш признается Джейн, что та не виновата в аварии и что она, Бланш, винила сестру несправедливо. На самом деле она сама пыталась сбить Джейн, не справилась с управлением и врезалась в стену. Это предсмертное признание окончательно сводит Джейн с ума. Она танцует рядом с трупом сестры: так ее и находит полиция.

   ►  Что же случилось с Крошкой Джейн? открывает новое направление в творчестве Олдрича: это 1-й из 4 фильмов (см. Тише, тише, милая Шарлотта, Hush, Hush, Sweet Charlotte, 1964; Легенда о Лайле Клер, The Legend of Lylah Clare, 1968; и Убийство сестры Джордж, The Killing of Sister George, 1968), связанных между собою темой двойников и близнецов. Действие трех фильмов разворачивается в мире шоу-бизнеса (кино и телевидения), который Олдрич представляет как своеобразную фабрику по производству чудовищ. Именно былинной схваткой чудовищ (со смертельным исходом) управляет в данном случае Олдрич, наделяя ее великолепными качествами: технической и драматургической виртуозностью, сардоническим юмором, жестокостью в сочетании со странным сочувствием к персонажам, которое – особенно ближе к финалу – придает фильму совершенно необычную напряженность. Финальное признание имеет важнейшее значение для понимания картины, и Что же случилось с Крошкой Джейн? относится к разряду тех фильмов, которые надо смотреть как минимум дважды: в 1-й раз – чтобы испытать на себе дьявольскую ловкость режиссера и следовать за ним во все укромные закоулки сюжета; во 2-й – чтобы осознать всю реалистичность и извращенность его главной идеи. Джейн и Бланш – 2 половинки одной темной души, порожденной разочарованиями и временем, 2 сестры-близняшки, родственные своей чудовищностью. Джейн, палачу достались гнев, безобразность, нелепая старость, жестокость, склонность к насилию и безумию; на долю Бланш, так называемой «жертвы», выпали копящаяся внутри злоба, лицемерие, скрытое упорство во лжи и жестокости. По ходу пугающего развития фильма поначалу кажется, что его персонажи четко разделены по принципу добра и зла, однако развязка рассеивает эту иллюзию в пух и прах и швыряет в лицо зрителю гигантский и всеобъемлющий пессимизм Олдрича. Пройдя (в одном-единственном гениальном фильме Целуй меня до смерти, Kiss Me Deadly) сквозь весь мир нуара, ставший от этого еще мрачнее, Олдрич почувствовал тягу к освоению других миров, где он мог бы выразить свой апокалипсический взгляд на мир. Он нашел такой мир в этом фильме, попутно создав целый жанр, породив множество подражателей и указав выдающимся пожилым актрисам путь, позволяющий избежать академизма и скучного старческого покоя. Они прекрасно усвоили урок и продолжили – и та, и другая – сниматься в фильмах с уклоном в фантастику и хоррор… увы, в большинстве своем намного уступающих этой картине.

  Пока город спит

   1956 – США (100 мин)

     Произв. RKO (Берт. Э. Фридлоб)

     Реж. ФРИЦ ЛАНГ

     Сцен. Кейси Робинсон по роману Чарлза Айнстайна «Кровавая шпора» (The Bloody Spur)

     Опер. Эрнест Ласло

     Муз. Хершел Бёрк Гилберт

     В ролях Дэйна Эндрюз (Эдвард Мобли), Ронда Флеминг (Дороти Кайн), Джордж Сандерз (Марк Лавинг), Томас Митчелл (Джон Дэй Гриффит), Винсент Прайс (Уолтер Кайн-мл.), Сэлли Форрест (Нэнси Лиггетт), Ида Лупино (Милдред Доннер), Джон Бэрримор-мл. (Роберт Мэннерз, «убийца с губной помадой»), Джеймс Крейг (Гарри Крицер), Роберт Уорвик (Эймос Кайн), Ралф Питерз (Миди), Владимир Соколов (Джордж Пильски), Мей Марш (миссис Мэннерз), Сэнди Уайт (Джудит Фентон, первая жертва).

   После смерти Эймоса Кайна, создателя охватившей всю территорию США медиа-империи, жемчужиной которой является газета «Нью-Йорк Сентинел», его сын и наследник Уолтер Кайн-мл., не обладающий ни малейшим опытом работы в журналистике, без труда догадывается, что 4 главных сотрудника газеты – директор пресс-агентства Марк Лавинг, главный редактор Гриффит, фоторедактор Гарри Крицер и ведущий обозреватель Эдвард Мобли – его презирают. Чтобы придать своей фигуре значение в их глазах, он создает пост «генерального директора» газеты и объявляет, что доверит его тому, кто наилучшим образом докажет свою профессиональную пригодность, а именно – первым отыщет «убийцу с губной помадой», который недавно расправился с одинокой женщиной и оставил на стене ее квартиры надпись «Спросите у моей матери». Возможно, убийца совершил или готовится совершить другие схожие преступления, поэтому незадолго перед смертью Эймос Кайн проявлял живой интерес к его фигуре.

   Мобли, талантливый журналист, но лишенный особых амбиций (так, по крайней мере, он сам о себе говорит), не участвует в соревновании напрямую. Однако каждый официальный конкурент – Лавинг, Гриффит и Крицер – пытается залучить его на свою сторону, в том числе из-за его обширных связей в полиции. Мобли помолвлен с Нэнси Лиггетт, секретаршей Лавинга. Та советует ему примкнуть к Гриффиту – по ее мнению, самому честному человеку в этой троице. Мобли связывается со своим приятелем из полиции лейтенантом Кауфменом и узнает от него о молодой учительнице, убитой при тех же обстоятельствах, что и 1-я жертва. В это время Лавинг не сидит сложа руки и через Миди, ведущего в газете отдел криминальной хроники, раздобывает секретные сведения: оказывается, полиция арестовала консьержа в здании, где жила 1-я жертва. На какое-то время Лавинг уверен, что преимущество за ним. Однако эти сведения поступили из неофициального источника и так и не получают подтверждения. Опасаясь обвинений в клевете, Лавинг вынужден через свое агентство препятствовать их распространению.

   Мобли рассказывает Гриффиту об убийстве учительницы. Как честный профессионал, Гриффит передает информацию агентству Лавинга. В своей ежедневной телепередаче Мобли идет на решительный шаг и обращается к преступнику, представляя его молодым и сильным человеком, который любит комиксы с криминальным сюжетом, находится в сложных отношениях с матерью и одержим ненавистью к женщинам. Преступник действительно слушает обращение Мобли; он в общих чертах соответствует описанию. Мобли делает все возможное, чтобы обозлить и спровоцировать убийцу. Затем он просит Нэнси, которую, не спросив, назвал в эфире своей невестой, побыть приманкой для следующего нападения «убийцы с губной помадой». Тем временем Лавинг не теряет надежды заручиться помощью Мобли. Он поручает своей любовнице, журналистке «Сентинел» Милдред Доннер, соблазнить Мобли и переманить на их сторону. Милдред с удовольствием берется за это задание и старается изо всех сил, однако в тот вечер Мобли напивается до беспамятства и не способен ни на что, кроме поцелуев в такси. Эта афера только вызовет ревность со стороны Нэнси, но не принесет никакой пользы Лавингу.

   3-й претендент, Гарри Крицер, тратит гораздо меньше усилий, чем его соперники. Любовник и протеже Дороти, супруги Уолтера Кайна, он полагает, что в его руках находится самый сильный козырь. Поставив своего человека на пост, созданный мужем, Дороти хочет отомстить Уолтеру за презрительное отношение к ее уму и за то, что своей женитьбой он якобы «купил» ее. Продвинувшись вперед благодаря сведениям, полученным от Гриффита, Лавинг заключает важный контракт с телевидением. Он как никогда верит в свою победу. Нэнси, ревнуя жениха к Милдред, отказывается помогать Мобли в поисках убийцы. Но – слишком поздно: убийца уже вычислил ее квартиру, расположенную на одной лестничной клетке с холостяцкой квартирой Крицера, где тот обычно встречается с Дороти. Убийца стучится в дверь Нэнси и подражает голосу Мобли. Но именно потому, что преступник притворяется убедительно, Нэнси не хочет открывать дверь жениху. Вне себя от ярости убийца врывается в квартиру Крицера как раз, когда в нее входит Дороти. Он нападает на Дороти и пытается ее задушить. Дороти защищается как львица и укрывается у Нэнси. Убийца спасается бегством. Нэнси из окна указывает Мобли и лейтенанту Кауфмену, куда побежал убийца. Наконец, после долгого преследования в тоннеле метрополитена убийца пойман. «Честный» Гриффит, первым узнав о его аресте от Мобли, спешно готовит специальный выпуск. Он выйдет в свет прежде, чем Лавинг окажется в курсе дела; там не будет ни одной фотографии – специально, чтобы держать в стороне Крицера.

   Стремясь довести публикацию до совершенства, Гриффит пускает Милдред по следам женщины, пережившей нападение, – т. е. Дороти. Милдред застает Дороти и Крицера на выходе из квартиры Нэнси. Втроем они составляют план, которому суждено принести победу и пост генерального директора Крицеру. Мобли исполнен отвращения и подает в отставку. Отправившись с Нэнси в свадебное путешествие во Флориду, он узнает из прессы, что Кайн вернулся к своему 1-му решению. Генеральным директором назначен Гриффит, Милдред становится личной секретаршей Кайна, Крицер – послом по особым поручениям концерна Кайна, а сам Мобли повышен до должности главного редактора «Сентинел».

   ►  Предпоследний американский фильм Ланга. Одна из вершин его карьеры; по нашему мнению – лучшая его картина. На основе романа, но в еще большей степени – на основе вырезок из газетной хроники происшествий, которые он собирал всю жизнь (даже закончив работать в кино), Ланг совместно с Кейси Робинсоном написал один из самых сложных сценариев в своей карьере. Кропотливая подготовка к съемкам позволила при более чем среднем бюджете сохранить в проекте именитых актеров (Джордж Сандерз, Ида Лупино, Томас Митчелл, Ронда Флеминг и др.): каждый проводил на съемочной площадке лишь 4–5 дней, и несмотря на это у зрителя складывается впечатление, будто они присутствуют на всем протяжении действия. (Только Дэйна Эндрюз пробыл на съемках дольше прочих).

   Амбиции фильма огромны; его стиль строг и энергичен, ни один элемент не выставляется напоказ. Ланг хочет представить зрителю довольно широкую панораму американского общества, построенного, по его мнению, на соперничестве и преступлении. Как дошло до того, что соперничество и преступление оказались неразрывно связаны друг с другом, – вот вопрос, на который он пытается ответить; отсюда и особенности его стиля, подчиняющиеся эстетике необходимости, которую ни один режиссер не доводил так далеко. Ланг – творец-одиночка, требовательный к себе и к другим, но при этом он нисколько не выпадал из самого новаторского направления американского кинематографа. Пока город спит использует и даже впитывает плоды революции, совершенной годом ранее фильмом Целуй меня до смерти, Kiss Me Deadly. Теперь в сюжете нет ни положительных героев, ни злодеев. Беспощадный дух соревнования уравнял все личности на нулевой отметке морали и сочувствия к ближнему. Если пристально рассмотреть (чем и занимается фильм) поведение каждого персонажа истории, можно убедиться, что они либо не имеют никакого представления о морали, либо, что еще хуже, жертвуют остатками совести ради своих амбиций – такое поведение считается нормой в их обществе. В этом смысле преступник, за которым они с таким усердием охотятся в погоне за важным постом, становится для них не только добычей, но и зеркалом. Оказывается, что он даже больше достоин жалости.

   В этом фильме Ланг доводит до абсолютного совершенства свое мастерство стыковки планов. При помощи фрагментов диалога, визуальных элементов, кого-либо из персонажей или же того или иного драматургического действия, сцены выстраиваются одна за другой согласно ритму и логической последовательности, словно подчиняющимся какому-то року. На деле же этот рок порождается действиями главных героев, слишком озабоченных тем, как бы устранить, использовать или уничтожить соперников. Их перекрестные интриги сплетаются в огромную паутину, где в итоге запутываются все. Высшее проявление изящества режиссуры – стеклянные перегородки в редакции, разделяющие персонажей, оставляя их в поле зрения друг друга, а камере давая возможность вплотную показывать различные сцены, связанные в постоянном взаимодействии. Этот плетеный узор оформлен в превосходных металлических тонах и ярком, хирургически точном освещении. После множественных перевоплощений и метаморфоз, переосмысленных через опыт и стиль кропотливого и гениального режиссера, экспрессионистский микрокосм предстает в этом фильме – быть может, в последний раз – лишенным всего наносного, в чистом виде, с удивительной выразительностью, абстракцией и сосредоточенностью. Это кусочек ада, где люди суетятся, считая себя деятельными и свободными, находясь под неусыпным взором режиссера, чья единственная цель – наблюдать за реальностью со стороны и демонстрировать ее другим.

   N.B. Определить формат фильма, как и в случае со следующей картиной Ланга Вне обоснованных сомнений, Beyond a Reasonable Doubt, – непростая задача, разрешить которую можно, лишь подойдя к ней с эстетической точки зрения. Фильм был снят не в формате «Cinemascope»: сначала он демонстрировался в «Superscope» (широкий формат студии «RKO», требовавший лабораторной обработки пленки), затем – в обычном формате. Который из них лучше? Мы полагаем, что широкий формат: в нем движения камеры и интерьеры редакции газеты выглядят наиболее впечатляюще. Несмотря на то что «Superscope» создавался в лабораторных условиях после съемок, Ланг знал с самого начала, что фильм выйдет в широком формате, и потому выстраивал режиссуру, исходя из этого факта. То же относится и к фильму Вне обоснованных сомнений: достаточно упомянуть лишь 1-ю сцену, где приговоренный к смерти идет к электрическому стулу – совершенно очевидно, что она задумана специально под широкий формат.

   Анализ фотографий к фильму доказывает, что некоторое количество сцен были вырезаны или сокращены при окончательном монтаже, чтобы сделать действие более сжатым, что подтверждается концепцией фильма. Немного жаль исчезновения одной сцены: той, где герои Джеймса Крейга, Ронды Флеминг и Иды Лупино вступали в небольшой заговор (предпосылки к чему мы видим на лестничной клетке у квартиры Сэлли Форрест). Без этой сцены кажется излишне загадочным следующий эпизод (где Джеймс Крейг заносчиво разговаривает с Винсентом Прайсом, а Ида Лупино объявляет Сандерзу и Митчеллу, что те пришли к финишу последними), и это чуть нарушает цельность общей конструкции фильма, требующей, чтобы ни один из основных персонажей не терял связь с другими. Контакт между героинями Ронды Флеминг и Иды Лупино был возможен только в этой сцене.

   Относительно редки дружественные и благоприятные отзывы о Ланге от людей, работавших с ним в 50-е гг., в его американский период. Поэтому слова оператора Эрнеста Ласло можно ценить на вес золота. Он сказал Фредерику У. Отту (Frederick W. Ott, The Films of Fritz Lang, The Citadel Press, Secausus, N.J., 1979): «Фриц Ланг был настоящим художником и профессионалом и в этом превосходил даже Вильгельма Дитерле. У меня сложилось четкое впечатление, что он знает в совершенстве все этапы создания фильма. Конечно, он мог быть довольно крут как руководитель, но если вы грамотно и с энтузиазмом делали свою работу, он становился для вас лучшим другом, о каком можно было только мечтать. Я был восхищен его профессионализмом, как и большинство актеров и членов съемочной группы. У нас были напряженные моменты, в особенности – с Дэйной Эндрюзом и Джоном Бэрримором-мл., но в целом съемки прошли гладко». См. также воспоминания режиссера монтажа Джина Фаулера-мл. в книге Альфреда Айбеля о Фрице Ланге (Alfred Eibel, Fritz Lang, Présence du cinéma, 1964).

   см. Kiss Me Kate

   см. Kiss of Death

   см. Kiss the Blood Off My Hands

   см. Kiss Me Deadly