on+the+never-never

Kansas is often called the Garden State, from the beautiful appearance of rolling prairies and wast cultivated fields. (S. de Vere, ‘Americanisms’) — Канзас часто называют садом из-за красоты прерий и огромных, тщательно возделанных полей.

‘Now, when you recelved parole, it was on condition that you never return to Kansas.’ ‘The Sunflower State, I cried my eyes out.’ (T. Capote, ‘In Cold Blood’, part III) — - Вас освободили из тюрьмы на том условии, что вы никогда не вернетесь в Канзас. - Но ведь я все глаза проплакал, вспоминая этот штат-подсолнечник.

Occasionally the old Adam - or should one say Eve? - would assert itself in my aunt and then, still thoughtful for others, she would descend into the kitchen and be disagreeable to Amy our new servitor, who never minded it. (J. K. Jerome, ‘Paul Kelver’, book I, ch. VIII) — Порой в душе моей доброй тетушки вдруг оживала неправедность прародителя нашего Адама, точнее - прародительницы Евы: она спускалась в кухню и делала выговор нашей новой служанке Эми, которая никогда на это не обижалась.

‘What are they thinking about just now?’ ‘Are they ever thinking about anything?’ she said it just as contemptuously as she would have in the past. ‘...it showed the old Adam was hot dead.’ (C. P. Snow, ‘The Affair’, part I, ch. 5) — - Интересно, о чем они сейчас думают? - А разве они когда-нибудь о чем-нибудь думали? - заметила она тем же презрительным тоном, что и прежде. -...грех, видно, сильнее, духовное возрождение не состоялось.

‘I'm just the greatest little worker this side of the black stump.’ ‘Wodda they like on the other side?’ ‘Never been there.’ (N. Culotta, ‘They're a Weird Mob’, ch. VI) — - Такого работника, как я, нигде на свете не найдешь. - И на том свете? - Там бывать не приходилось.

She had never more positively felt the utter and complete absence of God... There was no rock of ages. (I. Murdoch, ‘The Time of the Angels’, ch. 22) — Никогда еще Мьюриел не была так уверена, что Бога нет. Какая там "твердыня вечная" - ее и в помине нет!

At that hour St. Matthew's resembled a convention of Interpol. Never in the history of the secret police had such a cosmopolitan group of bodyguards assembled in a house of God. Roy Kellermann, checking security arrangements for President Johnson and the Kennedy family, had the impression that he was in a new Tower of Babel. (W. Manchester, ‘The Death of President’, ch. 9) — В 16.30 в воскресенье собор Святого Матфея походил на съезд Интерпола. Никогда за всю историю секретной полиции в храме господнем не собиралась столь космополитическая компания агентов личной охраны. У Роя Келлермана, проверявшего меры по обеспечению безопасности президента Джонсона и семейства Кеннеди, было впечатление, будто он находится у новоявленной Вавилонской башни.

Prince: "I never thought to hear you speak again." King Henry: "Thy wish was father, Harry, to that thought..." (W. Shakespeare, ‘King Henry IV’, part II, act IV, sc. 4) — Принц Генрих: "Не мыслил вновь услышать вашу речь." Король Генрих: "Твое желанье эту мысль родило."

When the porter's wife... announced ‘A gentleman and a lady, sir,’ I had, as I often had in those days, for the wish was father to the thought, an immediate vision of sitters. (‘Nineteenth Century American Short Stories’, H. James, ‘The Real Thing’) — Когда жена привратника... объявила: "К вам джентльмен и леди", я вообразил, что это посетители, желающие заказать мне свои портреты, - как часто я воображал их себе в те дни. О чем думаешь, то и кажется!

I won't say in American parlance that suddenly the bottom fell out of the whole of de Barral concerns. There never had been any bottom to it. It was like the cask of Danaides into which the public had been pleaded to pour its deposits. (J. Conrad, ‘Chance’, part I, ch. III) — Я не скажу на американский манер, что у концернов де Барраля "выпало дно". У них никогда не было дна. Они были подобны бездонной бочке Данаид, в которую публика легковерно помещала свои вклады.

He enjoys the pleasures of the here and now and never worries about the future. (DAI) — Этот человек живет сегодняшним днем, он никогда не думает о будущем.

Animals live only in the here and now. (RHD) — Животные живут только настоящим.

So has closed the life of a working-class woman and mother typical of millions, their names never heard of, save in their own homes, but they are in truth the salt of the earth. (H. Pollitt, ‘Serving My Time’, ‘Introduction’) — Так окончилась жизнь женщины из рабочей среды, жизнь матери, каких миллионы. Их имена знают лишь в тесном кругу близких людей, но именно они и представляют собой соль земли.

Yes, the Cause was dead but war had always seemed foolish to her and peace was better. She had never stood starry eyed when the Stars and Bars ran up a pole or felt cold chills when "Dixie" sounded. (M. Mitchell, ‘Gone with the Wind’, ch. XXIX) — Да, дело южан было проиграно, но война всегда казалась Скарлетт глупостью, мир был лучше. Она не испытывала ликования, когда поднимали флаг семи южных штатов, и у нее не пробегали мурашки по спине, когда пели "Дикси"

The Holy Office never acted in haste. It collected evidence with secrecy and care and until the blow fell the victim seldom knew that he was suspect (W. S. Maugham, ‘Catalina’, ch. II) — Святая инквизиция никогда не действовала поспешно. Она тщательно и в глубокой тайне собирала улики, так что несчастная жертва ни о чем не подозревала, пока не обрушивался удар.

I seem never to find myself in Rome but at the dead season. (W. S. Maugham, ‘Complete Short Stories,’ ‘The Human Element’) — Так уж случилось, что я всегда попадал в Рим только во время мертвого сезона.

Why ever d'you invite that horrible man to our house? He's the frozen limit! (SPI) — Зачем ты приглашаешь к нам этого ужасного человека? Он совершенно невыносим.

How could you possibly recommend that Restaurant? Why, it's the frozen limit! I went there yesterday, and I've never seen such a foul spot in my life. (SPI) — И как вы могли рекомендовать этот ресторан? Ведь это кошмарное заведение! Я был там вчера. Ничего хуже в жизни не видывал.

This sudden thought of death to one for whom life was joy, who had never even seen the Great Stillness, was very terrifying (J. Galsworthy, ‘The Patrician’, part II, ch. XXVIII) — Барбара, для которой жизнь всегда была радостью, а "великое безмолвие" чем-то загадочным, непонятным, при этой внезапной мысли о смерти похолодела от ужаса.

Is it possible that you're a little nervous, Edgar? That's something I never expected to see you. You, the man of iron. (W. S. Maugham, ‘Up at the Villa’, ch. I) — Неужели вы немного нервничаете, Эдгар? Это так не похоже на вас. Вы же человек железной воли.