в+толпе

   1931 – Германия (99 мин)

     Произв. Nero-Film

     Реж. ФРИЦ ЛАНГ

     Сцен. Tea фон Харбоу, Фриц Ланг, Пауль Фалькенберг, Эмиль Хаслер, Адольф Янсен по мотивам статьи Эгона Якобсона

     Опер. Фриц Арно Вагнер

     Муз. Григ

     В ролях Петер Лорре (= Питер Лорри) (убийца), Отто Вернике (инспектор Ломан), Густав Грундгенс (предводитель воров), Эллен Видманн (мадам Бекманн), Инге Ландгут (Эльзи Бекманн), Эрнст Шталь-Нахбаур (префект полиции), Фриц Штайн (министр), Теодор Лоос (комиссар Гробер), Фридрих Гнасс (взломщик), Фриц Одемар (жулик), Пауль Кемп (вор-карманник), Тео Линген (мошенник), Георг Йон (слепой продавец воздушных шаров).

   Загадочный убийца, лишивший жизни уже 7 маленьких девочек, наводит страх на жителей Берлина. Эльзи Бекманн, которую убийца застает за игрой в мячик, становится 8-й жертвой. Полиция устраивает новые обыски, следственные эксперименты, допросы, облавы – но результатов нет. Между тем ежедневные облавы вредят преступному миру. Главы разных преступных синдикатов объединяются, чтобы действовать сообща. Одновременно полицейские чины на совещании обсуждают новые меры. Преступники устанавливают наблюдение за всеми детьми в городе. На каждого нищего возлагается ответственность за несколько улиц. Инспектор Ломан, изучивший досье всех пациентов психиатрических клиник, выпущенных на свободу за последние 5 лет, совершает обыск в доме некоего Ганса Беккерта (он и есть убийца). Слепой торговец, продавший убийце воздушный шар для маленькой Эльзи, узнает его по свисту. Он указывает убийцу одному бандиту; тот следует за ним и незаметно выводит мелом на его плече букву «М». Бандиты следят за убийцей, неся вахту посменно. Девочка (которую убийца, несомненно, наметил в жертвы) показывает, что на спине у него пятно. Убийца видит букву «М» и понимает, что его выследили. Он прячется в здании некоей конторы и остается там на всю ночь.

   С наступлением ночи бандиты оцепляют район, связывают охранников и обыскивают здание вдоль и поперек. Наконец они находят убийцу на чердаке. Охранник приводит в действие сигнализацию, и бандитам приходится бежать от полиции вместе с пленником. Бандит Франц остается в здании и попадает в руки полицейских. Инспектор Ломаy допрашивает Франца и, убедив его в том, что при нападении был убит охранник, заставляет во всем признаться.

   На заброшенной фабрике преступный мир устраивает суд над убийцей. В свое оправдание тот заявляет, что не может не убивать. Над ним тяготеет проклятие – а судящие его бандиты свободны в своем выборе и могут не совершать злодеяний. Убийце даже предоставлен адвокат; он ссылается на невменяемость клиента и настаивает, чтобы убийцу передали заботам врачей. Однако все требуют казни. Полиция, следуя указаниям Франца, врывается на фабрику и арестовывает убийцу. Женский голос за кадром произносит: «Нам надо лучше смотреть за нашими детьми».

   ► Долгое время М был самым знаменитым фильмом Ланга; его ценили за выбранную тему, потрясающую игру Петера Лорре и визуальный стиль режиссера. Ланг выбрал на главную роль Петера Лорре, новичка в мире кинематографа, после триумфального успеха актера в пьесе Ведекинда «Пробуждение весны», где Лорре исполнял роль 14-летнего подростка. М относится к т. н. бледному периоду Фрица Ланга. Располагаясь между угольно-черной экспрессионистской палитрой и стальной серой расцветкой американского периода, бледный период также включает в себя фильмы Завещание доктора Мабузе, Das Testament des Dr Mabuse, 1931, и Лилиом, Liliom, 1934 – единственную французскую картину Ланга.

   С приходом в кинематограф звука Ланг начал попытки более глубоко и реалистично заглянуть в психологию своих героев. В отличие от титанов преступного мира из более ранних немых фильмов Ланга, Ганс Беккерт, убийца детей – преступник, растворившийся в толпе, «обычный» по образу жизни, поведению и социальной принадлежности. Эта заурядность делает его еще более неуловимым и страшным. Филипп Демонсаблон справедливо заметил: «М выводит на экран героя совершенно непостижимого, знакомство с ним только сгущает тайну. Во всех своих проявлениях – жестах, словах, поступках – он остается инородным, еще более удаляясь в какой-то глубоко чуждый нам мир» («Cahiers du cinéma», № 99, 1959). Понять его невозможно – а значит, невозможно и осудить: разве что как радикальный образ человеческого удела. Действительно, Беккерт принадлежит к особому роду героев Ланга, раздавленных гнетом судьбы, которая управляет их судьбами. Но здесь судьба повелевает даже инстинктами героя: она живет внутри него, а потому еще более жестока.

   Однако было бы ошибкой ограничивать интерес к фильму характером его главного героя (который, кстати, присутствует на экране сравнительно мало). Значительная часть действия посвящена тому, как общество реагирует на раковую опухоль в виде убийцы: тут Ланг рисует показательный образ Германии накануне прихода нацизма. По этому поводу Ланг описывает 2 маленьких закрытых сообщества – полицию и преступный мир, – которые начинают действовать параллельно друг другу, что особо подчеркивает режиссер. Фильм похож на репортаж об их совместных действиях. Со скрытой язвительной иронией Ланг допускает, что преступный мир действует гораздо эффективнее полиции и быстрее достигает цели (розыск и поимка убийцы), поскольку более заинтересован в ней и лучше организован. Портрет этих сообществ отражает один из ключевых мотивов творчества Ланга: западни, которую в данном случае устраивают сообща все члены некоей социальной группы, чтобы поймать в нее одного человека. Каким бы чудовищем ни был этот человек, при таких условиях он невольно напоминает несчастную жертву; неоднозначность авторского взгляда (который становится и нашим взглядом) добавляет глубины главному персонажу.

   М, первый звуковой фильм Ланга, наглядно показывает, что режиссер не отказался от приемов, формировавших всю силу немого кинематографа (визуальные эффекты, литоты, параллельный монтаж и др.), в то же время пытаясь превратить звук в техническое средство, придающее действию экспрессивность и достоверность (обратите внимание, как Ланг использует мелодию Грига из «Пер Гюнта», которая выдает угрожающее присутствие убийцы и помогает его опознать. Мелодию должен был насвистывать Петер Лорре, но, похоже, за него пришлось насвистывать Лангу, поскольку Лорре оказался на это не способен). Звук также усиливает действие визуального приема умолчания (мать маленькой Эльзи зовет ее в пустых декорациях) и создает в пространстве фильма дополнительный, очень тревожный эффект отсутствия и пустоты. Общая конструкция повествования не столь совершенна, как в более поздних американских картинах Ланга (напр., слишком большое внимание уделяется эпизодам с Ломаном). Немного скомканный по темпу (надо отметить, что мы не имеем доступа к изначальной версии продолжительностью в 117 мин), фильм раскрывает свою силу и гениальность на уровне отдельных эпизодов и последовательностей сцен (напр., параллельный показ совещания в полиции и собрания глав преступного мира или же финальный процесс).

   N.B. Ремейк Джозефа Лоуси (1951), сделанный для того же продюсера (Сеймура Небенцаля), не заслуживает того поношения, что выпало на его долю. Эта картина обладает большой жизненной силой и вписывается в контекст нуара благодаря своим городским пейзажам. Кроме того, достойна уважения попытка Лоуси глубоко проникнуть в сущность главного героя (эту роль исполняет Дэйвид Уэйн).

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги 99-мин версии опубликованы в журнале «L'Avant-Scène», № 39 (1964); на англ. языке – в серии «Классические киносценарии» (Classic Film Scripts, London, Lorrimer, 1968). Повторный выпуск в том же издательстве – в сборнике «Шедевры немецкого кино» (Masterworks of the German Cinema, 1973). Мишель Мари посвятил фильму отдельный том новой серии «Синопсис» (Synopsis, Nathan, 1989). Превосходный фотоальбом опубликован «Французской синематекой» и издательством «Éditions Plume», 1990.

 Знакомьтесь, Джон Доу

   1941 – США (125 мин)

     Произв. Warner (Фрэнк Капра)

     Реж. ФРЭНК КАПРА

     Сцен. Роберт Рискин по рассказу Ричарда Коннелла «Репутация» (A Reputation) из сборника «Обезьяны и ангелы» (Apes and Angels) и его адаптации Джо Сверлингом и Робертом Преснеллом

     Опер. Джордж Барнз

     Муз. Дмитрий Тёмкин

     В ролях Гэри Купер («Длинный» Джон Уиллоуби, он же Джон Доу), Барбара Стэнуик (Энн Митчелл), Эдвард Арнолд (Д.Б. Нортон), Уолтер Бреннан (полковник), Джеймс Глисон (Генри Коннелл), Ирвинг Бэйкон (Бини), Спринг Байингтон (миссис Митчелл), Джин Локхарт (мэр Ловетт).

   Журналист, которому грозит увольнение после того, как у газеты сменился владелец, публикует в своей последней передовице вымышленное письмо, выдавая его за подлинное. Оно якобы написано от имени читателя, удрученного нынешним состоянием мира и заявляющего, что он покончит с собой в новогоднюю ночь. Письмо, подписанное неким Джоном Доу, вызывает такой отклик среди читателей, что владельцы газеты вновь берут на работу журналиста и вынуждены теперь найти человека, который бы мог выдать себя за автора письма. Выбор падает на безработного по имени Джон Уиллоуби, который за немалое вознаграждение должен играть эту роль на публике, читать все, что пишет о нем журналист, и т. д. Джон быстро понимает, что новое положение ему вовсе не по душе, и возвращается к прежней бродячей жизни в компании старого друга. Журналист находит его и уговаривает вновь стать Джоном Доу – среднестатистическим человеком, символом надежд для Америки. В самом деле, по наущению нового владельца газеты Нортона по всей стране начинают возникать многочисленные «клубы Джона Доу», проповедующие взаимопонимание между людьми. Уиллоуби соглашается, затем втягивается в игру. Но когда он узнает, что на самом деле клубы нужны лишь для того, чтобы поддерживать фашистские амбиции Нортона, выдвигающего свою кандидатуру на президентских выборах, он собирается рассказать правду в длинной речи на съезде клубов. Нортон прилагает все усилия, чтобы опередить Джона и подорвать его репутацию, раскрыв толпе, что он не был автором письма. Уиллоуби принимает решение покончить с собой, как и воображаемый автор письма. Однако журналист и многочисленные члены клубов смогут сто переубедить.

   ► Учитывая невероятно оригинальную завязку и те ожидания, которые она вызывает у зрителя, развитие фильма несколько разочаровывает. Причин тому множество. С одной стороны, обилие диалогов и монологов смутного и абстрактного содержания отяжеляют и тормозят действие (и все же отметим как исключение восхитительную программную речь друга главного героя, сыгранного Уолтером Бреннаном, который бичует ту дьявольскую западню и тот мерзкий источник отчуждения, каковыми становится в современном обществе простой факт владения автомобилем). С другой стороны, чрезмерная пассивность героя не дает действию обрести динамизм и бодрящий юмор лучших фильмов Капры. И все же фильм местами захватывает, а его герой, носитель идеалистических воззрений – певец утопии, основанной на доброй воле людей всего мира, – прекрасно вписывается в великую американскую мечту, которая была самым мощным источником вдохновения для добрых картин Капры во все периоды его режиссерской карьеры. Отметим, что, хотя в Знакомьтесь, Джон Доу заметна некоторая неуклюжесть, этот фильм, с другой стороны, совершенно лишен той хитрой расчетливости, которая иногда кладет тень даже на самые знаменитые картины Капры.

  Рассказ домовладельца

   1947 – Япония (72 мин)

     Произв. Shochiku, Ofuna

     Реж. ЯСУДЗИРО ОДЗУ

     Сцен. Ясудзиро Одзу, Тадао Икэда

     Опер. Юхару Анута

     В ролях Токо Иида (вдова), Томихиро Аоки (ребенок), Тисю Рю, Такэси Сакамото, Рэйкити Кавамура, Эйтаро Одзава, Мицуко Ёсикава.

   Бедный район Токио. Мужчина приводит домой ребенка, потерявшего родителей и оставшегося без крыши над головой. Мужчина безуспешно пытается доверить мальчика соседу, затем не без труда отдает его на ночь вдове. На следующий день вдова идет с ребенком в дом, где раньше жил его отец. Там никого нет. Она пытается отвязаться от ребенка, оставив его на пляже, но безуспешно. Она строго отчитывает его за то, что он мочится в матрас. Только когда мальчик уходит, она понимает, как он стал ей дорог. После его возвращения она ведет его в зоопарк и заботится о нем, как о родном сыне. Наконец появляется отец мальчика. Он вовсе не собирался его бросать, просто потерялся в толпе. Он благодарит вдову и уходит с мальчиком. Женщина остается одна и плачет. «Но это от радости», – говорит она соседям: она радуется тому, что два родных человека наконец-то нашли друг друга.

   ►  Прелестный, изобретательный фильм с чувством юмора, ярким стилем, демонстрирующий абсолютную власть режиссера над эмоциями зрителя. Рассказ домовладельца – второстепенная картина Одзу, однако это переходный момент в его карьере. Она располагается ровно посередине между динамичными немыми фильмами, полными веселья и гэгов даже в мелодраматических ситуациях, и мелодичной нежностью, почти гипнотической меланхоличностью его последних картин. Помимо рассказа о мальчике, Одзу очень точно и словно невзначай описывает маленький мир скромного токийского квартала, где каждый человек – часть коллектива, но при этом страшный эгоист. Появление мальчика немного изменит этот порядок; по крайней мере, для вдовы, которая понимает, что абсолютный эгоизм неприемлем. Этот небольшой урок нравственности так прост и человечен, что легко подкупает зрителя.

  Одержимость

   1942 – Италия (140 мин)

     Произв. ICI (Либеро Солароли)

     Реж. ЛУКИНО ВИСКОНТИ

     Сцен. Лукино Висконти, Марио Аликата, Джузеппе Де Сантис, Джанни Пуччини и (не указанный в титрах) Антонио Пьетранджели

     Опер. Альдо Тонти, Доменико Скала

     Муз. Джузеппе Розати

     В ролях Клара Каламаи (Джованна), Массимо Джиротти (Джино Коста), Хуан Де Ланда (Брагана), Элио Маркуццо (испанец), Гиа Кристани (Анита), Витторио Дузе (полицейский), Микеле Риккардини (дон Ремиджио).

   Долина реки По. Бродягу Джино Косту, работавшего докером, механиком и пр., судьба однажды заносит на станцию техобслуживания, принадлежащую старику Брагане, женатому на молодой Джованне. Едва Джованна и Джино видят друг друга, обоих охватывает сильнейшее физическое влечение. Джино тут же завязывает дружбу с Браганой, тем более что оба раньше были берсальерами, и Брагана предлагает Джино остаться в их доме на несколько дней. Джино чинит грузовик, водный насос и т. д. Стоит только Брагане отлучиться, Джованни и Джино бросаются друг к другу. Джованна жалуется на жадность и лицемерие мужа, за которого она вышла из расчета. Джино уговаривает Джованну уехать с ним, но по дороге она передумывает и возвращается. Джино в одиночку садится на поезд в Анконе; 1 пассажир, испанец, работающий на ярмарках, оплачивает его билет, когда появляется контролер. Они снимают 1 комнату на двоих, и Джино не может удержаться и рассказывает своему спутнику о Джованне, забыть которую не в силах. Испанец советует ему уйти в море, но Джино его не слушает. Испанец торгует зонтиками на ярмарке, а Джино подрабатывает ходячей рекламой. В толпе его встречают и узнают Джованна и Брагана. Брагана упрекает Джино в том, что он ушел от него ради такой паршивой работенки. Брагана участвует в стихотворном конкурсе в кафе, а Джованна и Джино возобновляют знакомство. Брагана побеждает в конкурсе и отмечает свой успех масштабной попойкой. Он мертвецки пьян. Джованни и Джино понимают друг друга без слов, и в этот момент их судьба решается.

   Грузовик находят на обочине дороги; рядом с машиной – труп Браганы. Джино не пострадал. Джованна говорит полиции, что сумела выпрыгнуть из грузовика. Полиция на 1-х порах констатирует несчастный случай. Джованна и Джино вдвоем возвращаются на станцию техобслуживания. Там они не будут счастливы. Образ покойного Браганы преследует их. Безделье давит на Джино, и он начинает пить. Он не может уговорить Джованну продать заведение: она слишком боится бедности. На вечеринке на станции техобслуживания вновь появляется испанец. Он предлагает Джино отвезти его в Геную или на Сицилию. Джино отказывается. Испанец начинает что-то подозревать, и Джино бьет его. Испанец уходит. Больше они не увидятся. Испанец доносит на Джино в полицию. Джино ждет Джованну в городском саду Феррары и там знакомится с проституткой Анитой. Джованна находит Джино и говорит ему, что Брагана успел перед смертью застраховать свою жизнь. Джино в бешенстве говорит, что она использовала его для убийства мужа. Он приходит домой к Аните. В порыве откровенности он рассказывает о своем преступлении, после чего замечает, что за ним следят. Он убегает по крышам и возвращается на станцию. Джованна не выдала его полиции, хотя грозилась это сделать. Она говорит Джино, что беременна. Любовники мирятся и решают вместе убежать от прошлого. В тумане их грузовик попадает в аварию (на сей раз – по-настоящему). Джино выносит тело мертвой Джованны на дорогу. Его берут под арест полицейские, преследовавшие грузовик. Все складывается так, будто он виновен в убийстве Джованны.

   ►  2-я из 4 экранизаций романа Джеймса Кейна «Почтальон всегда звонит дважды» (не упомянутого в титрах по причинам, связанным с правами). Историческое значение Одержимости несравнимо выше, чем у 3 других фильмов, и эту картину следует рассматривать в 1-ю очередь не как литературную экранизацию. Одержимость кладет начало одновременно и карьере Висконти, и направлению неореализма. Сам этот термин был впервые упомянут применительно к кинематографу монтажером Марио Серандреи в письме к Висконти в 1-е дни монтажного периода Одержимости. (Отметим, что в Италии этот термин уже использовался в литературе.) В рамках творчества Висконти Одержимость считается одной из самых новаторских и совершенных картин (все они были сняты в начале его творческого пути). В рамках неореалистического направления фильм представляет собой парадоксальный и весьма необычный дебют. У него нет ничего общего с другими картинами, основавшими это направление (Похитители велосипедов, Ladri di biciclette; Рим, открытый город, Roma città aperta; Пайза, Paisà): там в описании развалин чувствуется дух морального обновления, и за всеми индивидуальными особенностями этих картин непременно проглядывает лучик надежды. Одержимость идет к неореализму через отрицание. Смелость сюжета, большое внимание к социальному положению персонажей, их чувственным порывам и неутоленным плотским желаниям, пессимизм, мрачность и холодность интонации радикально расходятся с кинематографом фашистского периода. Висконти сам удивлялся, как фильму удалось проскользнуть мимо всех цензурных барьеров на стадии подготовки и съемок. В прокате, однако, его ждала драматическая судьба: скитания, редкие показы, полная зависимость от цензуры на местах. Фильм напрашивался на сокращения еще и потому, что продолжительность сто была намного больше средней. На эстетическом уровне 1-й полнометражный фильм Висконти – удачная и очень зрелая картина, обильно и безо всякого формализма использующая глубину кадра, длинные планы (близкие к целым эпизодам), умелые и технически сложные движения камеры. Несмотря на затянутость отдельных сцен, фильм в целом оставляет впечатление лаконичности, сдержанности, сухости, что не дало ему состариться за прошедшие годы. Добавим, что этот экспериментальный фильм, при всей своей революционности в национальном контексте, не лишен корней. Влияние довоенного кинематографа имеет в нем первостепенное значение, что, впрочем, признавал сам Висконти. Большое влияние на фильм оказало неудачно названное направление «поэтического реализма» (Карие, Дювивье); еще большее влияние оказал Ренуар, у которого Висконти не раз работал ассистентом. Трагическая и тяжелая атмосфера, давящая на персонажей, включение пейзажей в действие (или действия – в пейзажи), сдержанная и действенная красота кадра вызывают немало ассоциаций с Тони, Toni и в меньшей степени – с Человеком-зверем, La Bête humaine.

  Седьмая жертва

   1943 – США (71 мин)

     Произв. RKO (Вэл Льютон)

     Реж. МАРК РОБСОН

     Сцен. Чарлз О'Нил, Деуитт Бодин

     Опер. Николас Мусурака

     Муз. Рой Уэбб

     В ролях Ким Хантер (Мэри Гибсон), Том Конуэй (доктор Луис Джадд), Джин Брукс (Жаклин Гибсон), Хью Бомонт (Грегори Уорд), Эрфорд Гейдж (Джейсон Хоуг), Изабел Джуэлл (Фрэнсес Фэллон), Чеф Милани (мистер Ромари), Маргарита Силва (миссис Ромари), Ивлин Брент (Натали Кортес), Мэри Ньютон (миссис Реди), Элизабет Расселл (Мими), Лу Лубин (Ирвинг Огаст), Федор Шаляпин-мл. (Лео).

   Узнав от директора колледжа, что ее сестра Жаклин пропала и уже месяц не платит за жилье, Мэри Гибсон отправляется в Нью-Йорк на поиски сестры. Она приходит на косметическую фабрику «Мудрость», которой владела и управляла ее сестра, и там узнает, что миссис Реди, бывшая партнерша Жаклин, выкупила предприятие целиком. Миссис Реди утверждает, что не знает, где теперь Жаклин. Домовладельцы показывают Мэри комнату, которую время от времени занимала ее сестра: она пуста, и только стул стоит под петлей, свисающей с потолка. Мэри приходит в полицейский комиссариат, в отдел, занимающийся розыском пропавших людей, и знакомится с частным детективом по имени Ирвинг Огаст, который предлагает ей помощь в деле. Но у Мэри нет денег. В морге кто-то называет имя адвоката Грегори Уорда, и она приходит к нему. Он любит ее сестру и говорит, что Жаклин живет в собственном мире и находит некоторое успокоение лишь в комнате с петлей, где уже побывала Мэри. Огаст теперь твердо намерен найти Жаклин даже бесплатно. Он убежден, что миссис Реди солгала и Жаклин держат взаперти где-то на фабрике. Мэри и Огаст приходят туда среди ночи. По настоянию Мэри частный детектив преодолевает страх и открывает дверь комнаты, где, по его мнению, держат Жаклин. Вскоре он выходит из комнаты, смертельно раненный. Мэри в панике убегает и спускается в метро. Она видит, как в вагон входят двое мужчин. Они поддерживают 3-го: в нем Мэри узнает Огаста и понимает, что он мертв. Она находит кондуктора, но, когда они вместе заходят в вагон, там уже никого нет.

   Мэри рассказывает о своих приключениях Грегори; она недовольна, что он отнесся к ней как к ребенку Однако Грегори подыскал для нее работу. В кабинет Грегори приходит психоаналитик доктор Джадд и от имени Жаклин требует денег. Он отказывается раскрыть ее местонахождение и говорит только, что ей угрожает серьезная опасность сойти с ума. Грегори дает ему денег. Джадд приходит на работу к Мэри и говорит, что может отвести ее к сестре. Они приходят в пустую квартиру. Джадд внезапно уходит, и перед Мэри появляется Жаклин: она загадочно прикладывает палец к губам, как будто делает знак молчать, и тут же исчезает. Мэри безуспешна пытается ее догнать. Она возвращается в квартиру, куда ворвались 2 детектива: они ищут Жаклин по распоряжению ее мужа Грегори Уорда. В ресторане «Данте» Грегори просит прощения у Мэри за то, что утаил от нее часть правды. За их столик подсаживается Джейсон Хоуг, поэт-неудачник: он тоже предлагает отвести их к Жаклин. Хоуг приводит их на вечеринку однорукой пианистки Натали Кортес. На вечеринке присутствует и Джадд. Гости, кажется, хорошо знают Жаклин.

   В последующие дни Хоуг ведет собственное расследование. Он обнаруживает, что миссис Реди и Джадд читают одни книги о религиозных сектах и тайных обществах. Он подозревает, что миссис Реди принадлежит к секте демонопоклонников-палладистов, чей герб похож на логотип, украшающий косметические продукты фирмы «Мудрость». Мэри возвращается на фабрику и пытается вытянуть из сотрудницы Фрэнсес информацию о хозяйке. Пока Мэри принимает душ в пансионе «Данте», где живет, миссис Реди пробирается в ее комнату и говорит с ней через занавеску. Она угрожает Мэри и требует, чтобы та вернулась в колледж. Она говорит Мэри, что ее сестра – преступница (именно она убила Огаста) и Мэри лучше прекратить поиски, если она не хочет привлечь к Жаклин внимание полиции. После этого миссис Реди приходит на собрание палладистов, где обсуждается предложение избавиться от Жаклин, которая предала секту, пройдя курс психоанализа у доктора Джадда. Спор идет вокруг противоречивого устава секты, который запрещает насилие, но при этом настоятельно требует физически устранять предателей. Как правило, это противоречие удается соблюсти: предателей доводят до самоубийства, что происходило уже 6 раз.

   Мэри сообщает Хоугу, что собирается вернуться в колледж. Хоуг говорит, что снова взялся за перо. Он раскрывает Мэри, что Грегори влюблен в нее. Джадд, полагающий, что Жаклин следует сдаться полиции, приводит Мэри, Грегори и Хоуга в Гринич-Виллидж, где прячется девушка. Сестры наконец-то могут обняться. Затем все вместе они отправляются к Хоугу Жаклин объясняет, что вступила в секту от безысходности, а затем не раз безуспешно пыталась выйти из нее. Тогда ее заперли. Она ударила Огаста ножницами, потому что приняла за палача. На этом сборище Хоуг, влюбленный в Мэри, сравнивает себя с Сирано. На следующий день Мэри узнает, что Жаклин похитили 2 палладиста. Сектанты хотят, чтобы она выпила яд у них на глазах. Она поддается искушению сделать это, но один палладист разбивает стакан. В полночь глава секты отпускает ее. Она в ужасе бродит по улицам, все время думая, что за ней следят. Рядом с ней какой-то человек достает нож. Мэри растворяется в толпе актеров, вышедших из театра в гриме и костюмах и направившихся в соседнее кафе. Она возвращается в «Данте». Неизлечимо больная соседка по имени Мими признается ей, что хочет испытать несколько мгновений радости перед смертью. Джадд и Хоуг допрашивают сектантов. Хоуг не скрывает презрения. Мэри и Грегори признаются друг другу в любви. Соседка Мими выходит из квартиры, чтобы повеселиться в последний раз. Спускаясь по лестнице пансиона, она слышит звук, значение которого понимает в ту же секунду: это упал стул, на который встала Жаклин, чтобы повеситься.

   ►  Кинематографу скоро исполнится 100 лет. Конечно, это слишком малый срок для подведения итогов. И все же, анализируя самые громкие успехи в кинематографе, можно четко обозначить 3 главных вектора в развитии этого вида искусства, 7-го по счету. Большинство шедевров кинематографа вписываются в 3 категории: приключения; добрые чувства (или мелодрама), которые порождают не только плохую литературу, но и восхитительное кино; и, наконец, самая загадочная и трудноопределимая категория – область фантастики и патологии. В кинематографе, который творится на свету, но демонстрируется во мраке, к этой категории относится все так или иначе связанное с ночью, с силами зла, с пустотой, небытием – не важно, как ни назови. В эпоху немого кино ключевым фильмом в этой области, неоспоримым и несравненным лидером был Носферату, Nosferatu, Eine Symphonie des Grauens. В звуковую эру его тайной жемчужиной, его черным бриллиантом является, конечно, этот фильм Вэла Льютона, подписанный именем Марка Робсона. Ясно – насколько вообще что-либо может быть ясно в этом фильме, – что Робсон (для которого Седьмая жертва стала режиссерским дебютом) был, как и в Бедламе, Bedlam, лишь правой рукой, исполнителем, посредником Вэла Льютона. Авторство Седьмой жертвы – фильма, одержимого призраками, – на 100 % принадлежит Льютону. Прежде всего, фильм впечатляет невероятным количеством удивительных персонажей, сцен и деталей. Этой содержательности ничуть не вредит крайняя скудость бюджета и довольно короткий хронометраж (71 мин). Подобное чудо – не редкое явление в голливудском кинематографе, но в данном случае поразительно то, что оно связано со столь необычной и столь, если можно так выразиться, личной темой. Льютон раскрывается, словно в стихотворении или в исповеди, до такой степени, что не так давно, на показе Седьмой жертвы в присутствии Джоэла Сигела (см. БИБЛИОГРАФИЮ), членам семьи Льютона вдруг показалось, что сам Льютон находится рядом с ними, в зале. Большинство многочисленных, разнообразных, тревожных или загадочных персонажей сюжета находятся в особых, тесных отношениях со смертью (непринужденность, влечение, зачарованный ужас, смирение, реже – отвращение), что придает фильму уникальность. Эта связь со смертью – единственное, что их заботит, и Льютон показывает (или, вернее, слегка затрагивает) ее, не прибегая к диковинным декорациям, пугающим эффектам, портретам чудовищных или внешне уродливых персонажей. Собрания палладистов даже вполне справедливо упрекали во внешней банальности.

   В фильме постоянно проявляется особая увлеченность (если не сказать – одержимость) Льютона приемом умолчания, литоты, когда самое главное не показывается на экране (или показывается очень лаконично); ее кульминацией становится, конечно, финальный стук опрокинутого стула, который в выражении страха и тревоги достигает почти непревзойденного уровня. Как и все подлинные творцы, Льютон работал на будущее, и другие люди после него собрали посеянные им плоды славы. Очевидно – и поразительно для тех, кто посмотрит Седьмую жертву впервые, – что главные элементы сцены в душе из Психопата, Psycho( занавеска, тень за занавеской, шум воды, угроза) уже присутствуют здесь и поданы с привычной для Льютона обманчивой скромностью. Кроме того, 2 сцены (мертвец в метро и финальная погоня за героиней Джин Брукс) до такой степени напоминают кошмар, где спящий мечется, словно в лабиринте, что могут сравниться с лучшими достижениями нуара, Сиодмака и Фрица Ланга (а быть может, и превзойти их). Вэл Льютон – поэт инстинкта саморазрушения, тревоги, нервного истощения и всех прочих сил, что подчиняют себе человека и уводят его далеко в сторону от жизни и расцвета; подобно Мурнау в Носферату, Льютон строит творчество на принципах внезапного появления опасности и губительного очарования смерти. К этому он добавляет черту своей личности ― сдержанность, вежливое отчаяние, негромкий романтизм, не имеющий себе равных в кинематографе.

   N.B. Великолепная Джин Брукс, проходящая сквозь весь фильм словно призрак, впервые появилась на экранах в 30-е гг. под именем Джин Келли, но затем сменила фамилию на Брукс, выйдя замуж за режиссера Ричарда Брукса.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Joel Е. Siegel, Val Lewton, The Reality of Terror ― книга, обязательная к прочтению, для всех, кто интересуется темой (к сожалению, не переведенная на фр. язык). Сигел описывает ряд вырезанных сцен и разъясняет немного загадочный смысл некоторых аспектов фильма. См. также статью Деуитта Бодина (сценариста фильма и одного из редких голливудских авторов, активно работавших и в критике): De Witt Rodeen, Val Lewton – в журнале «Films in Review». апрель 1963 г., Нью-Йорк. Тот же Деуитт Бодин признался Дагу Макклелланду (см. крайне содержательный труд: Doug McClelland, The Golden Age of в Movies, Charter House, Nashville, 1978), что изначально в сценарии героиня Ивлин Брент знаменитая пианистка Натали Кортес вступала в секту палладистов, доведенная до отчаяния после ампутации руки, в окончательную версию фильма эта линия не вошла, и в результате персонаж стал настолько загадочным, что зритель может на полном серьезе предположить после просмотра, что в фильме и вправду снималась однорукая актриса.

  Три тайны

   1950 – США (98 мин)

     Произв. Warner United States Production (Милтон Сперлинг)

     Реж. РОБЕРТ УАЙЗ

     Сцен. Мартин Рэкин и Джина Каус по роману Джины Каус «Ниже некуда» (Rock Bottom)

     Опер. Сид Хикокс

     Муз. Дэйвид Баттолф

     В ролях Элинор Паркер (Сьюзен Чейз), Патриша Нил (Филлис Хорн), Рут Роман (Энн Лоуренс), Фрэнк Лавджой (Боб Даффи), Лайф Эриксон (Билл Чейз), Тед Де Корсиа (Дель Принс), Эдмон Райан (Хардин), Ларри Китинг (Марк Харрисон), Кэтрин Уоррен (миссис Коннорс), Артур Франц (Пол Радин).

   Маленький туристический самолет, летящий над Сьерра-Невадой, разбивается в горах. В катастрофе погибает семейная пара, по их приемный ребенок остается жив. Спасатели отправляются на его поиски. У подножия горы, в толпе зевак, привлеченных происшествием, особую тревогу проявляют 3 женщины. Судя по дате рождения ребенка (15 сентября 1944 г.) и некоторым сведениям, каждая из 3 может оказаться его родной матерью. Чтобы заглушить страх ожидания, они вспоминают прошлое.

   Сьюзен, ныне замужняя женщина, всегда скрывала от мужа свою тайну: когда-то ее бросил солдат с военной базы в Сан-Диего, не зная, что она беременна от него. После неудачной попытки самоубийства она послушалась советов матери и отдала ребенка в сиротский приют.

   Филлис попала в парадоксальную ситуацию. Она – журналистка и пишет репортаж об этом происшествии, которое затрагивает лично ее. Она страстно любит свою профессию – именно поэтому личная жизнь не задалась. Муж не мог больше мириться с ее постоянным отсутствием и решил развестись. Работая военным корреспондентом в Тихом океане, Филлис узнала, что беременна. Она приняла решение отдать ребенка в тот же сиротский приют.

   История Энн еще трагичнее. Она была танцовщицей, влюбилась в директора своей труппы и вступила с ним в связь. В один прекрасный день ему расхотелось с ней видеться, и он отправил ее восвояси с чеком на крупную сумму. Каждый раз, надеясь на встречу, она натыкалась на его секретаря, который преграждал ей путь и даже подкупил фальшивого свидетеля, утверждавшего, будто она – его любовница. В ярости Энн убила своего любовника. Ее посадили в тюрьму; ребенок, которого она родила там, был у нее отнят.

   Муж Сьюзен приезжает на место происшествия. Она предпочитает все ему рассказать. Он говорит, что если это действительно ее ребенок, растить его они будут вместе. Филлис, журналистка, хочет знать наверняка. Пользуясь тем, что главный редактор ценит ее работу, она грозит уволиться из газеты, если он не выведает у руководства приюта, кто мать ребенка. Так она узнает, что мать ребенка – Энн. Она говорит ей об этом. Ребенка привозят целым и невредимым. Филлис и Энн вдруг решают скрыть правду от Сьюзен. Они говорят ей, что личность настоящей матери никому не известна, и поэтому они решили доверить ребенка ей. Именно Сьюзен и ее муж лучше всех готовы обеспечить мальчику достойную жизнь.

   ►  Не входя в число важнейших произведений Уайза, этот фильм (структура которого вдохновлена Письмом к трем женам, A Letter to three Wives) типичен для одной тенденции режиссерского стиля: стремления к умеренности и строгости, доведенных до монотонности. Это в какой-то степени «английский» стиль. В данном случае он парадоксально применен к сюжету, который сам собой напрашивался на худшие издержки мелодрамы. Уайз почти впадает в другую крайность: строгость и полутона. Именно тут фильм и становится привлекателен: это новый вид мелодрамы, прячущий слезы за психологией. 3 актрисы – среди которых заметно выделяется Патриша Нил (журналистка), женщина с орлиным взглядом, агрессивной грустью и почти невротической энергией – воплощают 3 лика подавленной (по крайней мере, на эмоциональном уровне) женской природы, реагирующей в ответ смирением (Элинор Паркер, «военная невеста»), насилием (Рут Роман, убийца) или самоутверждением в работе и независимости. С другой стороны, перед ними – мягкотелость, трусость и своеобразная отстраненность «сильного пола». Что это – последствия войны? В финале самая смиренная получает в подарок ребенка и небольшую ложь. Решение неуклюжее, но, несомненно, жизненное, ведь жизнь и сама неуклюжа. Уайз наблюдает за своими персонажами внимательно и с достоинством, избегая делать выводы. Вся история рассказана им осторожно, поскольку он ходит по краю пропасти. Отстаивать какой-либо тезис Уайз считает неуместным и почти что нечестным. И фильм ни в коем случае не пытается навязывать мораль, что по тем временам и в подобном сюжете было скорее редкостью. Уайз – успешный автор, за это его часто презирают, однако он всегда уважает зрителей. Как чистый американец, он не склонен к помпезному стилю. В кинематографе помпезность – скорее прерогатива Европы.

  Каждому своё

   1946 – США (122 мин)

     Произв. PAR (Чарлз Брэкетт)

     Реж. МИТЧЕЛЛ ЛАЙСЕН

     Сцен. Чарлз Брэкетт, Жак Тери

     Опер. Дэниэл Л. Фэпп

     Муз. Виктор Янг

     В ролях Оливия де Хэвилленд (мисс Норрис), Джон Ланд (капитан Косгроув / Грегори), Роуленд Калвер (лорд Дэшем), Мэри Эндерсон (Коринн Пирсен), Филип Терри (Алекс Пирсен), Билл Гудвин (Мэк Титтон), Вирджиния Уэллс (Лиз Лоример), Виктория Хорн (Дейзи Джинграс), Белль Ингэм (Альма Макрори), Грифф Барнетт (мистер Норрис).

   Титр: «Самые непостижимые загадки связаны с людьми, причем, как правило, с теми, кто вовсе не кажется загадочным. Возьмите, к примеру, мисс Норрис – американку средних лет, идущую по лондонской у лице во время светомаскировки накануне Нового года…» Мисс Норрис отправляется ночью дежурить на пост ПВО: ее напарником в эту ночь будет лорд Дэшем, также посвятивший себя этой неблагодарной работе, когда большинство думают лишь о новогоднем ужине. Осматривая крышу здания, Дэшем срывается и падает; он мог бы разбиться насмерть, но мисс Норрис не теряется и спасает ему жизнь. Чтобы успокоить нервы, он выпивает с ней по стаканчику. Оба они люди одинокие, давно перешагнули рубеж зрелости. Каждый хранит верность некоей, давно уже мертвой части прошлого, которая не отпускает их и по сей день. Жена и сын лорда Дэшема погибли от эпидемии во время Первой мировой войны. Мисс Норрис же предпочитает не распространяться о тайне своей жизни. Дэшем хочет пригласить ее на ужин, однако, узнав от знакомого офицера, что в Лондон на несколько дней отпуска едет молодой солдат по имени Грегори Пирсен, она бежит на вокзал, но его поезд задерживается на неопределенное время. Она ждет его всю ночь и восстанавливает в памяти прошлое.

   В своем родном городе Пирсен-Фоллз она работала в аптеке отца. В 1918 г. капитан Косгроув, летчик и герой войны, выступал там на митингах в поддержку военных займов. Устав до изнеможения, он прилег отдохнуть в аптеке; глядя на него, мисс Норрис поняла, что влюбилась.

   Несколько месяцев спустя она, уже беременная, узнает, что он погиб в бою. Хотя несколько врачей советуют ей сделать аборт, чтобы избежать перитонита, она решает сохранить ребенка в память о своей любви к Косгроуву. Она тайно рожает в Нью-Йорке. Медсестра помогает ей подбросить мальчика на порог дома Пирсенов, соседей по Пирсен-Фоллз. Таким образом она рассчитывает усыновить его открыто, на глазах у всех, избежав позора матери-одиночки. К несчастью, Пирсены обнаруживают ребенка раньше и хотят оставить его себе. Отец убеждает мисс Норрис, что ребенку лучше будет у них.

   После смерти отца, безуспешных попыток устроиться няней малыша, мисс Норрис уезжает из Пирсен-Фоллз в Нью-Йорк, где пытается забыть обо всем, с головой погрузившись в работу. Она делает состояние на косметике. Иногда она видит сына издалека: их встречи в людных местах устраивает его приемный отец Алекс Пирсен, некогда отвергнутый ею кавалер, чья любовь к ней по-прежнему не угасла. Ей удается забрать ребенка к себе; взамен она обещает выручить деньгами Пирсонов, оказавшихся на грани банкротства. Однако ребенку с ней скучно, и она окончательно возвращает его приемной матери…

   Поезд Грегори подходит к перрону, и экскурс в прошлое обрывается. В толпе солдат мисс Норрис узнает Грегори – он похож на отца. Юноша по-прежнему не знает, кто эта женщина. Назвавшись старой подругой его родителей, она предлагает ему ночлег у себя в доме, радуясь тому, что он несколько дней пробудет с ней рядом. Но его отпуск продлится лишь несколько часов, и он хочет посвятить их своей невесте Лиз Лоример. Запутанные бюрократические формальности не позволяют им жениться немедленно, как им хочется. Желая понравиться мисс Норрис, лорд Дэшем использует свое влияние, чтобы устроить срочную свадьбу для молодой пары, и заодно помогает Грегори понять, кто такая мисс Норрис. На балу, которым завершается импровизированная свадьба, Грегори подходит к ней и говорит: «Думаю, это наш с тобой танец, мама».

   ►  Герои Митчелла Лайсена – в основном одиночки, эксцентричные особы, эстеты, иногда скрывающиеся за внешностью среднестатистических граждан. Они хранят верность определенному жизненному принципу, привязанности или страсти, которые являются самой драгоценной частью их существа, но при этом, как и любой человек, вынуждены идти вперед, изменяться под ударами судьбы и даже прятать чувствительную, обнаженную натуру под внешне грубой оболочкой. Поэтому работа Лайсена с актерами, всегда точная, напряженная и очень современная, заключается для режиссера в том, чтобы добиться от исполнителей стойкости, несгибаемости, разжечь в них внутренний огонь, который будет сопротивляться перипетиям сюжета (подчас довольно жестоким) и в конечном счете может одержать над ними победу.

   Великолепная игра Оливии де Хэвилленд в этом фильме – одно из триумфальных достижений в карьере Лайсена. Изначально он не хотел даже и слышать об этом сюжете, слишком напоминавшем ему довоенные мелодрамы, в особенности – авторства Джона Стала, однако в итоге уступил актрисе, которая настаивала на его назначении режиссером. (Она уже снималась у него в превосходной картине Задержите рассвет, Hold Back the Dawn, 1941, также по сценарию Чарлза Брэкетта, написанному в соавторстве с Билли Уайлдером.)

   Перфекционист Лайсен умело использует огромное количество говорящих деталей в декорациях, костюмах, прическах и со своей фирменной точностью и тщательностью воссоздает атмосферу различных временных периодов, в которые происходит действие. Столь же тщательно ему удается воссоздать три последовательно сменяющихся образа героини: наивная и страстная девушка из провинциальной аптеки; деловая женщина из Нью-Йорка, надеющаяся решить все свои проблемы усердной работой и деньгами; очерствевшая и ворчливая старая дева из Лондона, привыкшая скрывать свои комплексы и тайны. Во всех этих образах он хотел уловить все ту же ранимую и чувственную натуру, сильно потрепанную судьбой.

   Пролог с Роулендом Калвером (15 мин) и возвращение в настоящее время в последней части (24 мин) считаются одними из лучших эпизодов в истории голливудской мелодрамы. В последней части момент узнавания молодым солдатом своей матери одновременно и подготовлен, и отложен; это выполнено элегантно, сдержанно, со знанием приемов воздействия на зрителя и, наконец, с ярким и лаконичным лиризмом, близким к вершинам прекрасного. В первоначальном финале мисс Норрис долго объясняла сыну, кто она такая. Лайсен отказался снимать этот финал и заставил Брэкетта написать новый. Тот изменил хронологию эпизодов и придумал заключительную реплику, которая оказалась лучше любых разговоров и вошла в анналы жанра.

   БИБЛИОГРАФИЯ: об этом фильме, как и обо всех прочих фильмах Лайсена, можно прочесть в превосходной книге Дэйвида Кирекетти (David Chierichetti, Hollywood Director, The Career of Mitchell Leisen, New York, Curtis Books, 1973), где приведены подробные рассказы Лайсена, его актеров и коллег о своей работе.

  Нечестивая троица

   1925 – США (7 частей)

     Произв. MGM

     Реж. ТОД БРАУНИНГ

     Сцен. Уолдемар Янг по сюжету Тода Роббинза

     Опер. Дэйвид Кессон

     В ролях Лон Чейни (Эхо), Мей Буш (Рози), Мэтт Мур (Гектор Макдоналд), Виктор Маклаглен (Геркулес), Гарри Эрлз (Труляля), Гарри Бец (Реган), Эдвард Коннелли.

   3 ярмарочных артиста – атлет Геркулес, чревовещатель Эхо и карлик Труляля – взяли обычай исполнять свой номер, пока в толпе их сообщница Рози обирает карманы зевак. Троица решает перейти к более сложному и прибыльному делу. Они открывают магазин, где ведут торговлю немыми попугаями: благодаря своему дару чревовещателя, Эхо заставляет их «говорить» в присутствии потенциальных покупателей. Как правило, вернувшись домой, недовольные клиенты вызывают к себе продавцов, чтобы продемонстрировать им абсолютную немоту купленной птицы. Эхо снова прибегает к своему дару и доказывает, что они ошибаются. Из предосторожности он действует, переодевшись в старушку, таская за собой в коляске карлика Труляля, который изображает безобидного внучка. Изучив окрестности, бандиты затем возвращаются, чтобы ограбить дом.

   После того как очередное ограбление срывается, нового счетовода банды Гектора арестовывают по обвинению в убийстве, совершенном Геркулесом и карликом. Рози влюблена в Гектора. Она клянется Эху, что станет спутницей его жизни, если он сможет спасти Гектора. На суде Эхо берет вину на себя и делает все возможное, чтобы выйти на свободу вместе с Гектором. В это время карлик и Геркулес, не сумев договориться между собой о том, кому достанется доля Эха, убивают друг друга с помощью шимпанзе. После суда Рози говорит Эху, что готова выполнить обещание. Тот смеется и освобождает ее от обязательств.

   ►  4-й из 10 совместных фильмов Тода Браунинга и Лона Чейни. Сценарий, безумный и подчас запутанный, но с великолепной драматургической прогрессией, позволяет Тоду Браунингу в очередной раз выразить свое увлечение цирковыми уродцами. Здесь они собраны в целую ватагу, в отличие от Неизвестного, The Unknown, где звездная роль достается одному Лону Чейни. Это разнородное сборище чудовищ усиливает экстравагантность повествования, куда примешивается сатанизм с юмористическим оттенком, полностью отсутствующий в Неизвестном – фильме, нарочито более однородном, линейном и трагическом. Фабула Нечестивой троицы включает в себя чисто символические элементы мелодрамы и морали, которые нисколько не занимают автора. Впрочем, он этого не скрывает. Его увлекает желание показать, что у этих чудовищ есть собственная логика, жестокая и бескомпромиссная, а главное – огромная жажда жизни, которую актеры выражают инстинктивной, нетеатральной игрой, постоянно удивляющей зрителя. С этой точки зрения наиболее выгодная роль досталась карлику. Он в некотором роде крадет центральную роль у Лона Чейни, но тот берет реванш своими способностями к гримировке и перевоплощению. Дуэт фальшивой бабушки и фальшивого младенца – один из самых необычных дуэтов, когда-либо появлявшихся на экране. Сюжет о мошеннике-чревовещателе сам собой напрашивался на звуковой ремейк: он был снят 5 лет спустя Джеком Конуэем под тем же названием, и это единственная звуковая картина с участием Лона Чейни.

  Он приехал в День всех святых

   1943 – Франция (103 мин)

     Произв. Francinex

     Реж. ЛУИ ДАКЕН

     Сцен. Марсель Эме по одноименному роману Жоржа Сименона

     Опер. Андре Тома

     Муз. Жан Винер

     В ролях Жан Дезайи, Ася Норис, Габриэль Дорзиа, Жюль Берри, Гийом де Сакс, Симона Валер, Луи Сенье, Серж Реджани, Роже Карл, Жак Кастело, Александр Риньо, Мари-Элен Дасте.

   После смерти родителей, артистов мюзик-холла, Жиль Мовуазен возвращается в родной Ла-Рошель. Там он узнает, что стал единственным наследником недавно скончавшегося дяди, одного из самых влиятельных и богатых жителей города. Жена его дяди Колетт обвиняется в отравлении мужа. Начав собственное расследование вместе с бывшим полицейским, Жиль разгадывает тайну смерти дяди и снимает обвинение с Колетт. Затем уезжает вместе с ней в другие края.

   Красивая и довольно подробная экранизация Сименона. Одиночество в толпе – так можно охарактеризовать состояние молодого героя, когда он узнает получше город и его обитателей, пытаясь пролить свет на тайну дядиной смерти. Как и во всех своих фильмах, Дакен больше интересуется структурой общества, нежели отдельными его представителями; густонаселенный сюжет Сименона подарил ему превосходную возможность вновь погрузиться в любимую тему. Дакен – враг всего зрелищного и, тем более, броского; он принадлежит к тем режиссерам, кто не видит в серых тонах ничего зазорного. Серый цвет – часть его стиля, его видения мира. Это ничуть не обедняет его работу с актерами. Помимо замечательной игры Габриэль Дорзиа, особо выделим среди большого количества крупных актеров дебютанта Жана Дезайи, который уже в 1-й роли становится типично сименоновским актером (см. более поздние Мегрэ расставляет ловушку, Maigret tend un piège, Деланнуа, 1958; Барон де л'Эклюз, Le Baron de l'Ecluse, Деланнуа, 1960; Смерть Красавицы, La mort de Belle, Молинаро, 1961). Дезайи остается сименоновским актером даже в тех фильмах, к которым Сименон не имеет отношения (напр., Нежная кожа, La peau douce, 1964, один из лучших фильмов Трюффо).

  Подлинная природа Бернадетты

   1972 – Канада (94 мин)

     Произв. Les Productions Carle-Lamy, La Société de Développement de l'Industrie Cinématographique Canadienne, La Compagnie France Film (Монреаль)

     Реж. ЖИЛЬ КАРЛЬ

     Сцен. Жиль Карль

     Опер. Рене Верзье (цв.)

     Муз. Пьер Ф. Бро

     В ролях Мишлин Ланкто, Дональд Пилон, Рейнальд Бушар, Морис Бопре, Эрнест Гимон.

   Устав жить в грязи большого города, жительница Монреаля переезжает с 2-летним ребенком в деревню. Попав в суровую крестьянскую среду, она помогает всем, кто попросит. Ее начинают считать святой и сравнивать с Бернадеттой Субиру, однако, несмотря на это, все закончится плохо. На манифестации крестьян погибает ее друг-инвалид, и она открывает стрельбу по толпе.

   Сейчас уже несколько подзабыли о том, что добрый десяток лет – с 1965 по 1975 гг. – Жиль Карль был самым активным и знаменитым представителем квебекского кинематографа и затмевал большинство собратьев. Подлинная природа Бернадетты – и притча, и фарс, где он и воспевает, и критикует возвращение к земле, единение с природой, наивную надежду изменить мир. Талант Жиля Карля проявляется в том, что при всей своей буйной фантазии его притча остается открытой для толкований, хотя и отчетливо выражает все, что хотел сказать автор. Тем не менее, этому фильму можно предпочесть 4 картины, поставленные Карлем с участием Кароль Лор, которая в его руках была одной из лучших актрис в мировом кинематографе: Смерть мясника, La mort d'un bûcheron, 1973, самую трагическую из них; Небесные тела, Les corps célestes, 1974, самую яркую и элегантиую; Голову Норманд Сент-Онж, La tête de Normande Saint-Onge, 1975, самую непредсказуемую; и Ангела и женщину, Lange et la femme, 1977, самую смелую и красивую. Забудем Фантастику, Fantastica, 1983 и Марию Шапделен, Maria Chapdelaine, 1983, вялую экранизацию романа Луи Эмона, который, кажется, никто не способен успешно перенести на экран (неудачи постигли и Дювивье в 1934 г. с Мадлен Рено в главной роли, и Марка Аллегре в 1950 г. с Мишель Морган, хотя она все же оказалась лучшей экранной Марией Шапделен). На кинематографическом уровне 4 фильма Жиля Карля представляют собой один из самых ярких примеров того, как режиссер может воздать должное женской красоте. Сценарий и диалоги Подлинной природы Бернадетты опубликованы в журнале «L'Avant-Scène», № 130 (1972).

  Зелиг

   1983 – США (79 мин)

     Произв. Warner, Orion (Джек Роллинз, Чарлз X. Джоффи)

     Реж. ВУДИ АЛЛЕН

     Сцен. Вуди Аллен

     Опер. Гордон Уиллис

     Муз. Дик Хаймен

     В ролях Вуди Аллен (Леонард Зелиг), Миа Фэрроу (доктор Юдора Флетчер), Джон Бакуолтер (доктор Синделл), Пол Нивенз (доктор Бирски), Марвин Чатиновер, Стэнли Свердлов, Хауард Эскин, Джордж Хэмлин (врачи). Интервью со Сьюзен Зонтаг, Солом Беллоу, Адой Смит («Кирпичная голова»), Бруно Беттельхаймом, Джоном Мортоном Блумом.

   В кадрах реальной или сфабрикованной хроники, а также в серии интервью воссоздается странная история жизни Леонарда Зелига, человека-хамелеона, чье имя в 20-е гг. не сходило с 1-х полос американских газет. В обществе тучных людей Зелиг полнел; рядом с чернокожими его кожа чернела. В кругу врачей он перенимал их профессиональный слэнг и выдавал себя за своего. Его кладут в психбольницу, где он озадачивает весь медперсонал. Затем Зелига выдают на поруки единственным родственникам: сводной сестре и ее мужу Его демонстрируют публике, как диковинную зверушку. После драматической гибели обоих родственников Зелиг возвращается в больницу. Там к нему проявляет интерес доктор Юдора Флетчер. Используя гипноз и различные психологические подходы, она лечит его и помогает ему вновь обрести собственное «я». Они уже готовы пожениться, как разражается скандал: становится известно, что в прошлом Зелиг уже неоднократно женился под разными именами. Общественное мнение ополчается против него. Он исчезает. Юдора находит его в окружении Гитлера. Вместе с ней он бежит от фашистов на самолете. Впервые в жизни сев за штурвал, Зелиг управляет самолетом как заправский пилот. В кои-то веки «болезнь» спасла ему жизнь. Общественное мнение вновь приветствует Зелига. Он женится на Юдоре, выздоравливает и постепенно растворяется в толпе счастливых людей, чьих имен история не сохранила.

   ►  Шутовская притча с почти безграничным множеством смыслов, близкая по духу фильмам Где свобода?.. Dov'è la libertà…? или Будучи там, Being There. На самом поверхностном уровне Зелиг воплощает – и обличает – в образе главного героя раболепство всех «соглашателей» на земле. На уровне более глубоком он воплощает, напр. в немного безумной и абсурдно зрелищной манере жажду ассимиляции некоторых евреев или же желание слиться с толпой, скрытое в душе каждого художника. (Как писал Хэзлитт, которого цитирует Борхес, «Шекспир был похож на всех людей, за тем лишь исключением, что был похож на всех людей».) Кроме того, Зелиг дарит универсальный и трогательный образ среднего человека. Сколько бы перевоплощений он ни претерпевал, Зелиг остается все тем же беспомощным и жалким маленьким существом, который гоняется за безопасностью и индивидуальностью и при необходимости всегда готов пожертвовать последним ради первого. На формальном уровне Зелиг – самый борхесовский фильм из всех, что до сих пор дарил кинематограф. Эта псевдодокументальная картина, составленная из поддельной или умело сфабрикованной архивной хроники, высмеивающая наши интеллектуальные привычки, наше изумление и покорность перед «документом», эта воображаемая биография реального персонажа (или реальная биография воображаемого персонажа) достойна встать в один ряд с этюдами о Пьере Менаре или Фунесе, написанными автором «Вымышленных историй». С естественностью и невинностью первопроходцев Вуди Аллен свободно располагает свое творчество на территории самой модернистской литературы где-то между Кафкой и Борхесом. Как и Кафка, он не забывает о комической стороне сюжетов; юмор заменяет ему страховочную лонжу.

   Огромная популярность Вуди Аллена не должна затмевать для нас тот факт, что путь этого юмориста, начинавшего на телевидении и в нью-йоркских кабаре, удивителен и странен для современного кино. Еще несколько лет назад прокатчики сомневались, стоит ли выпускать его фильмы за пределами США. В Энни Холл, Annie Hall, 1977, on совершил свой 1-й качественный скачок, обратившись к зрителю напрямую и сделав собственное «я» главным героем своих постановок. Сегодня, подобно Бунюэлю в его последний период, он стал неутомимым исследователем форм и возможностей кинематографа. И эти исследования не только не отдаляют его от широкой публики, но делают его одним из самых популярных режиссеров мира. Во времена, когда кинематограф часто кажется избитым, изношенным и не способным к метаморфозам, он не перестает удивлять. Здесь классически ясный и прозрачный стиль служит многозначной, загадочной притче, оставляющей впечатление, будто она испокон веков существовала где-то в памяти человечества.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в сб.: Three Films of Woody Allen, Random House, New York, 1987 – со сценариями Бродвейский Дэнни Роуз, Broadway Danny Rose, 1984, и Пурпурная роза Каира, The Purple Rose of Cairo, 1985.

   1936 – СССР (85 мин)

     Произв. Мосфильм

     Реж. МИХАИЛ РОММ

     Сцен. Иосиф Прут и Михаил Ромм

     Опер. Борис Волчек

     Муз. Анатолий Александров

     В ролях Иван Новосельцев (командир), Елена Кузьмина (его жена), Александр Чистяков (геолог), Андрей Файт (подполковник Скуратов), Иван Кузнецов (Аксюрин), Андрей Долинин (Тимошкин), Петр Масоха (Свириденко), Павел Лудин (Петров).

   Фильм посвящен 20-й годовщине революции 1917 г. После войны 13 демобилизованных солдат и 2 гражданских, старик и женщина, едут верхом через центральноазиатскую пустыню. Они попадают в песчаную бурю. Они добираются до колодца, находят там пулемет, но почти не находят воды: лишь тоненькую струйку на самом дне, заполняющую флягу за 7 минут. Появляется человек из банды, за которой давно охотятся. Командир 13-ти отправляет его обратно, чтобы тот передал главарю такие слова: здесь вода и красные. Один из 13-ти, напившись всласть, отправляется за подкреплением. Главарь белых приходит на переговоры. Они бесполезны. Окопавшись вокруг колодца, словно в крепости, 13 героев гибнут один за другим. Главарь бандитов снова приходит на переговоры. Командир 13-ти приказывает одному из своих людей играть музыку, а 2 другим делать вид, будто они умываются из ведра; хотя при этом они используют все ту же воду, аккуратно собираемую обратно в ведро. Главарь белых попадается на удочку и уезжает. Того, кто ходил за помощью, находят в песках полумертвым красные из другого отряда. Бандиты снова атакуют. Когда приходит подкрепление, из 13-ти остается только один. После победы солдаты хоронят погибших в песке.

   ►  2-й фильм Михаила Ромма. Режиссер рассказывал (Luda Schnitzer, Jean Schnitzer, Histoire du cinéma soviétique, Pygmalion, 1979), как после Пышки (1934) ему заказали перенести на родную почву Потерянный патруль (The Lost Patrol, 1934) Джона Форда. Копию фильма увезли так быстро, что Ромм даже не успел ее посмотреть. «Главное, – сказали ему, – чтобы там была пустыня (а у нас есть превосходные пустыни), были пограничники, бандиты-контрреволюционеры и чтобы почти все погибли». Ромм вспоминает, что съемки были крайне сложными, поскольку группа мучилась от жары и фильм постоянно находился под угрозой запрета. Уже с самого начала из-за болезни актера 13 героев стали дюжиной. Создатели фильма столкнулись почти с такими же сложностями, что и герои фильма, а это зачастую идет на пользу картине. В довершение всех злоключений выяснилось, что некоторые крупные планы не передают на лицах актеров ощущение жары, и поэтому их придется переснимать в московской студии. Как бы то ни было, фильм сделан сложившимся художником, почти абстракционистом по своему призванию, который не служит какой бы то ни было идее и не стремится доказать ничего, кроме своих способностей. Его талант громко заявляет о себе, напр., в очень красивом эпизоде песчаной бури, когда силуэты пеших и конных людей, словно в театре теней, продвигаются по пустыне.

   Не считая незначительных частных деталей, группа, описанная в фильме, действует слаженно, как один человек. И в этом еще одна характерная черта Тринадцати, представленная в фильме с редкостной чистотой: в этой картине Михаил Ромм предлагает зрителю образцовую выжимку самой сути эпоса (которую называет – неточно, на наш взгляд – «унанимизмом»). Идет ли речь о толпе или о более или менее значительной группе людей, главное – чтобы она стала цельным и полным организмом, упорно стремящимся к единой цели. По сравнению с отдельным человеком у такой группы есть преимущество: даже после уничтожения группа продолжает жить, обретает бессмертие, оживленная некой сверхчеловеческой, нематериальной силой. Задача эпического поэта – именно в том, чтобы выделить и описать эту силу.

   N.B. Потомство Потерянного патруля довольно многочисленно и даже более интересно, чем сам фильм. Помимо этой русской эпопеи, на свет появились еще как минимум 3 ремейка или переложения: Дурные земли, Bad Lands, Лью Лэндерз, 1939; Сахара, Sahara, Золтан Корда, 1943; и Последний из команчей, Last of the Comanches, Андре Де Тот, 1952 (отметим, что Де Тот был также режиссером 2-й группы на Сахаре).