il+n'a+plus+vingt+ans

À vingt-trois ans, il a beaucoup lu, il parle plusieurs langues, il est frotté de philosophie, il a visité toutes les cours d'Europe, il est introduit dans les salons les plus raffinés, il a conquis à Paris l'estime de Mme Geoffrin qu'il appelle "maman", il est partout chez lui, bref c'est un gentilhomme cosmopolite de la première eau. (H. Troyat, Catherine la Grande.) — В свои двадцать три года Понятовский много прочитал, он говорит на нескольких языках, он не чужд философии, он бывал при всех европейских дворах, он вхож в самые утонченные салоны, в Париже он завоевал уважение мадам Жоффрен, которую он называет "маман", везде он чувствует себя как дома, короче - это дворянин-космополит чистейшей воды.

Ladite région, à l'époque où commence mon récit, c'est-à-dire il y a environ vingt-cinq ans, était du reste beaucoup plus arriérée que maintenant. (H. Bazin, Vipère au poing.) — В те времена, к которым относится это повествование, то есть лет двадцать пять тому назад, наш край был, кстати сказать, куда более отсталым, чем теперь.

Quoi, je perdrais lâchement sept ou huit années! J'arriverais ainsi à vingt-huit ans; mais, à cet âge, Bonaparte avait fait ses plus grandes choses. (Stendhal, Le Rouge et le Noir.) — Как, потерять в безвестности семь-восемь лет? Да ведь мне к тому времени уже 28 стукнет! Бонапарт в этом возрасте совершил уже свои самые великие дела.

Et que l'on ait vingt ou quatre-vingts ans, n'a-t-on pas le même droit de vivre? Ils ont travaillé, élevé leurs enfants et voici qu'à présent, parce que leur force n'est plus productive, on les met au rebut, on les enferme dans la solitude. (l'Humanité.) — Будь то в двадцать или в восемьдесят лет, разве люди не имеют равное право жить? Ведь старики работали, воспитывали детей, а вот теперь, когда они стали нетрудоспособными, их хотят сдать в архив, обречь на одиночество.

Que faisait-il là, en définitive? Personne ne l'avait appelé, sinon une vieille femme de quatre-vingt-deux ans qui n'avait plus toute sa raison. (G. Simenon, Maigret se fâche.) — Что он делал там, в конце концов? Никто его не звал, если не считать выжившей из ума восьмидесятидвухлетней старухи.

Elle écoutait mal quand on lui parlait du domaine de la Guirande, où sa mère était née; du grand-père et des oncles morts, de l'oncle Pierre vivant, mais qui n'avait pas sa raison... (T. Mounier, La demoiselle.) — Обетта слушала невнимательно, когда ей рассказывали о том крае Гиранды, где родилась ее мать, о дедушке и умерших дядьях, о еще здравствующем дяде Пьере, который был не в своем уме.

Répétons-nous pour mieux tenir la chaîne. Tous ces événements, dont le récit le plus succinct veut tant de place, s'étaient accomplis en vingt-cinq ans. Un Français, jeune homme en 1789 était en 1814 dans la force de l'âge. (J. Bainville, Histoire de France.) — Оглянемся назад, чтобы лучше сохранить связь событий. Все эти перипетии революции, даже краткий рассказ о которых потребовал бы столько места, свершились за каких-нибудь двадцать пять лет. Француз, еще юноша в 1789 году, был в расцвете сил в 1814-м.

il y a tout au plus une centaine de personnes dans la salle — в за́ле от си́лы fam. сто челове́к;