angélique

J'ai fait une scène abominable à Chopin qui a été dire à Petite Pauline du mal de Jessy... Je déclare qu'il a pris sous son bonnet toutes ces calomnies, qu'il est une mauvaise langue, et que Jessy est la meilleure créature du monde. (Lettres de G. Sand et de Pauline Viardot.) — Я устроила ужасную сцену Шопену, который говорил Полине гадости про ее собачку Джесси... Спешу заявить, что все это клевета, которую он высосал из пальца: у него злой язык, а Джесси - самое милое создание на свете.

S'il fallait en croire les mauvaises langues, la douleur que lui avait causé la mort de l'homme qui lui rendait des soins l'avait obligée de chercher une retraite où elle pût en paix entretenir ses ennuis. (P. Mérimée, Chronique du règne de Charles IX.) — Если верить злым языкам, горе, которое ей причинила смерть человека, заботившегося о ней, заставило ее уйти от светской жизни, чтобы на покое отдаться своей печали.

On regardait Angélique avec stupeur. La marquise du Plessis, qui était une très méchante langue, s'étouffait de nouveau de rire dans son éventail. (A. et S. Golon, Angélique, Marquise des Anges.) — Все остолбенело смотрели на Анжелику. Маркиза дю Плесси, у которой был очень злой зык, задыхалась от нового приступа смеха, прикрывшись веером.

On frappa à la porte de la cellule et quelqu'un entra d'un pas feutré. Angélique [...] ne se détourna pas. Encore une de ces nonnes aux yeux baissés qui lui apportait quelque bouillie de chat avec un grand luxe de mines serviles... (A. et S. Golon, Angélique et le Roi.) — В дверь постучали и кто-то вошел неслышными шагами. Анжелика [...] не повернула головы. Опять одна из этих монахинь с потупленным взором и подобострастными манерами, принесшая ей какую-нибудь жидкую похлебку.

Ça donne cette bouillie pour les chats, quoi! Avec la meilleure volonté du monde, il est impossible de discerner là-dedans rien qui se tienne. (R. Ikor, Le Tourniquet des innocents.) — Что за неразбериха! При всем своем желании здесь ничего путного не найти.

Il y a quelques mois, la bataille fit rage autour du livre de poche. Instrument de culture généralisée pour les uns, c'était pour les autres de la bouillie pour les chats. (G. Le Clech, La lecture, Le Figaro littéraire.) — Несколько месяцев тому назад развернулась жаркая битва вокруг издания книг карманного формата. Для одних это было средство распространения массовой культуры, для других тщетные хлопоты.

- Nourrice, demanda Angélique, pourquoi Gilles de Retz tuait-il tant de petits enfants? - Pour le démon, ma fille. Gilles de Retz, l'ogre de Machecoul, voulait être le seigneur le plus puissant de son temps. Dans son château ce n'étaient que cornues, fioles, marmites pleines de bouillons rouges et de vapeurs affreuses. Le diable demandait le cœur d'un petit enfant en sacrifice. Ainsi commencèrent les crimes. (A. et S. Golon, Angélique, Marquise des anges.) — - Кормилица, - спросила Анжелика, почему Жиль де Ретц убивал так много детей? - Для дьявола, доченька. Жиль де Ретц, Машекульский людоед, хотел быть самым могущественным человеком своего времени. В его замке было полным-полно всяких стеклянных рогулек, пузырьков, котелков с красным зельем, над которыми вился ужасный пар. Дьяволу требовалось в жертву детское сердце. Так начались преступления.

Dans l'église, derrière le tabernacle, un escalier s'élevait jusqu'à la voûte, chargé d'un million de cierges. Angélique regarda, éblouie, ce buisson ardent. (A. et S. Golon, Angélique, Marquise des Anges.) — В церкви, позади дарохранительницы, до самого свода поднималась лестница, освещенная тысячами свечей. В восхищении Анжелика смотрела на эту неопалимую купину.

Certains matins, je me sentais fils de roi ou buisson ardent. (A. Camus, (GL).) — Иногда, по утрам, я чувствовал себя королевским сыном или бессмертным человеком.

Mais la Voisin entendait donner à chacune pleine mesure. Elle s'empara d'office de la main d'Angélique, roula les yeux, hocha la tête. - Une destinée prodigieuse! [...] (A. et S. Golon, Angélique, Marquise des Anges. Le chemin de Versailles.) — Но Ла Вуазен считала себя обязанной высказать каждой из них полностью свои предсказания. И как того требовала ее деятельность, она схватила руку Анжелики, закатила глаза, покачала головой. - Удивительная судьба! [...]

Il ne buvait pas [...] s'il était obligé de fréquenter les auberges, on lui apportait d'office une tasse de café. (G. Simenon, (GL).) — Он никогда не пил, а если ему приходилось заходить в трактиры, то ему, не спрашивая, приносили чашку кофе.

Mais Chabert m'irrite, qui cherche se justifier de façon simpliste. - On nous a collé ce malade d'office; c'est donc qu'il n'y a plus de place chez Fournel. (N. Niort, Un Cri.) — Шабер вызывает во мне раздражение, пытаясь наивно оправдаться. - Нам всучили этого больного официально; дело в том, что в отделении Фурнеля нет больше мест.

Angélique s'étira longuement, surprise que le jour succédait si subitement au soir. Elle avait dormi d'une traite. (A. et S. Golon, Angélique et le nouveau monde.) — Анжелика не спеша потянулась, удивляясь, что вечер так внезапно сменился утром. Она проспала ночь, ни разу не проснувшись.

- Venez ici, Angélique, fit-il sèchement. Je crois que vous commencez à prendre la mauvaise habitude d'écouter aux portes. Vous apparaissez toujours aux moments inopportuns et l'on ne vous entend pas venir (...) (A. et S. Golon, Angélique, Marquise des Anges.) — - Подойдите сюда, Анжелика, - сухо сказал барон. - Мне кажется, у вас появилась плохая привычка подслушивать под дверьми. Вы всегда появляетесь в неподходящий момент и подкрадываетесь неслышно.

Le lendemain matin, Angélique se leva aux premières lueurs de l'aube et ce fut elle qui réveilla Barbe, Rosine et les enfants. "Allons, debout, compagnons! N'oublions pas que des dames viennent nous voir pour le repas de Confrérie. Il s'agit de leur en mettre plein les mirettes." (A. et S. Golon, Angélique, Marquise des Anges.) — На следующее утро Анжелика поднялась с первым утренним лучом света и разбудила Барбу, Розину и детей. "Ну же, вставайте, друзья! Вспомните, что сегодня придут дамы по поводу ужина для членов корпорации. Надо ослепить их нашим блеском."

- Chéri, crie Monique, je savais bien que tu n'étais pas de marbre. (H. Bazin, La mort du petit cheval.) — - Милый, - воскликнула Моника, - я же знала, что ты не каменный.

- Cette décision est préférable à l'oubli, n'est-ce pas? - dit Angélique, guêtant un encouragement dans les yeux de Desgrez. Mais celui-ci restait de marbre. (A. et S. Golon, Angélique, marquise des Anges.) — - Такое решение ведь лучше забвения, не так ли? - сказала Анжелика, надеясь найти поддержку в глазах Дегре. Но он оставался невозмутимым.

Mertolle adopta une expression de béatifique stupéfaction, les autres restèrent de marbre. (Ch. Frank, La nuit américaine.) — Мертоль принял выражение блаженного изумления, другие же словно окаменели.

Angélique n'avait qu'à amasser tout l'argent qu'elle voulait, ce que demandait maître Bourjus, c'était de demeurer sous son aile, de se sentir entouré d'une affection clairvoyante péremptoire. (A. et S. Golon, Angélique, Marquise des Anges.) — Анжелика могла брать себе денег сколько хотела, единственное, что требовалось хозяину Буржюсу - это оставаться под ее крылышком, чувствовать себя окруженным ее вниманием и опекой.

Gontran se leva et s'étira. "Il me faut partir, Angélique, sinon mon patron va me faire grise mine." (A. et S. Golon, Angélique, Marquise des Anges.) — Гонтран встал и потянулся. "Мне пора, Анжелика, не то патрон встретит меня с кислой физиономией."

De leur côté, les antipapalins faisaient grise mine aux Français. Ils les soupçonnaient de conspirer pour rétablir le pape-roi. (R. Rolland, Mémoires.) — В свою очередь, антипаписты косо смотрели на французов. Они подозревали их в заговоре, направленном на восстановление светской власти папы в Риме.

Le duc de Chartres ne tenait pas à quitter Kellermann. Il faisait grise mine à la perspective qu'on lui offrait. Danton insista. (A. Mathieu, Autour de Danton.) — Герцог де Шартр вовсе не стремился уехать от Келлермана. Он отнесся без энтузиазма к предложению, которое ему делали. Но Дантон стоял на своем.

Et nous montâmes un escalier de pierre, dont les marches usées et fendues me faisaient grise mine (A. France, Le Livre de mon ami.) — И мы поднялись по каменной лестнице, истертые и потрескавшиеся ступени которой показались мне очень неприветливыми.