Balaganov

- Так что же делать? - забеспокоился Балаганов. - Как снискать хлеб насущный? - Надо мыслить, - сурово сказал Остап. - Меня, например, кормят идеи. (И. Ильф, Е. Петров, Золотой телёнок) — 'What am I to do then?' Balaganov worried. 'How am I to find my daily bread?' 'You must think,' Ostap replied severely. 'I, for example, am fed by ideas.'

Я засучиваю рукава и принимаюсь за дело, чтобы заработать хлеб наш насущный на завтра. (И. Лавров, Утро) — I roll up my sleeves and get down to work, so that I can earn tomorrow's daily bread.

- Вы, конечно, стоите на краю финансовой пропасти? - спросил он Балаганова. - Это вы насчёт денег? - сказал Шура. - Денег у меня нет уже целую неделю. (И. Ильф, Е. Петров, Золотой телёнок) — 'You, of course, are on the verge of financial disaster,' he said to Balaganov. 'Are you speaking of money?' Shura inquired. 'I haven't had any for a week.'

[Паниковский] поведал Балаганову о серьёзнейшем опыте, который он проделал на свой страх и риск. (И. Ильф, Е. Петров, Золотой телёнок) — Panikovsky told Balaganov of the serious experiment he had performed on his own responsibility.

Гульд. С завтрашнего дня. Рекламу всюду. Я игрок на свой страх и риск. Идёт? (К. Симонов, Русский вопрос) — Gould: Starting tomorrow. Advertisements everywhere. At my own risk. O. K.?

Продаттестата лейтенант из Особого Сашке не выдал, и из этого выходило, что отпустил он Сашку не совсем официально, а, видать, на свой страх и риск. (В. Кондратьев, Сашка) — The Special Department lieutenant hadn't provided Sashka with his ration card which meant that his letting Sashka go wasn't properly official; he'd just done it off his own bat.

В краткой вступительной речи Балаганов выразил надежду, что братья найдут общий язык и выработают, наконец, конвенцию, необходимость которой диктует сама жизнь. (И. Ильф, Е. Петров, Золотой телёнок) — In a short introductory speech Balaganov expressed the hope that the brothers would reach an understanding and would finally work out a pact, the necessity of which was dictated by life itself.

По мере того, как Борисов сближался с Лобановым, находил с ним общий язык, он ощущал на себе всё возрастающую неприязнь Долгина... (Д. Гранин, Искатели) — The more closely Borisov got to know Lobanov and found a common language with him, the more he felt the growing hostility of Dolgin...

Я очень любил обедать и ужинать в столовой. Там мы с бабушкой тоже вполне находили общий язык. - Ну-с, первого и второго мы не берём?.. - говорила бабушка. (А. Алексин, А тем временем где-то...) — I loved to eat at the cafeteria. We always saw eye-to-eye there. 'No use taking soup and a main dish,' Grandma would sometimes say...

- Может быть, это всё и весело, но всё-таки это настоящий разбой. Я больше терпеть не могу. Если вы хотите продолжать так и дальше, нам будет не по дороге. (А. Макаренко, Педагогическая поэма) — 'This may be all great fun,' I said. 'But just the same it's real banditry. I can't stand it any more. If you intend going on like this we shall have to part company.'

- Гусь свинье не товарищ. Кто из нас свинья, а кто гусь - не знаю... Только не по пути. (Ф. Панфёров, Бруски) — 'A goose isn't a good companion for a pig. Which of us is the pig, and which the goose, I don't know. I only know that our roads don't lie together.'

- Скажите, какая сумма вам нравится? - Пять тысяч, - быстро ответил Балаганов. - В месяц? - В год. - Тогда мне с вами не по пути. Мне нужно пятьсот тысяч. И по возможности сразу, а не частями. (И. Ильф, Е. Петров, Золотой телёнок) — 'Tell me, what sum would appeal to you?' 'Five thousand,' Balaganov answered promptly. 'A month?' 'A year.' 'In that case, our ways part right here. I need five hundred thousand, and, if possible, immediately and not in installments.'

Балаганов почувствовал вдруг непреодолимое желание вытянуть руки по швам. Ему даже захотелось откашляться, как это бывает с людьми средней ответственности при разговоре с кем-либо из вышестоящих товарищей. (И. Ильф, Е. Петров, Золотой телёнок) — Balaganov suddenly sensed an irresistible impulse to spring to attention. He even had the desire to clear his throat, as happens with people of middling responsibility when conversing with one of the high-placed comrades.

Женщина шагнула к нему и вынула руки из карманов, как мне показалось, ожидающе. Но он не обнял её, а остановился, руки по швам, словно стоял перед строем, что-то сказал и пошёл мимо неё по пирсу. (К. Симонов, Иноземцев и Рындин) — She went up to him, taking her hands from her pockets - expectantly, I felt. But he did not embrace her; he stopped in front of her, thumbs to trouser seams as though on parade, said something and walked past her up the pier.