целина

Когда все улеглись на своих нарах, Прасковья тихонько, но внушительно предупредила: - Помните, товарки, и на носу зарубите: никому ни гу-гу про Харитона, как он читал вам листок про нашу жизнь и чего говорили там... (Ф. Гладков, Вольница) — When they were all in their bunks, Praskoveya uttered a quiet but impressive warning. 'Get this into your heads, girls, and make it stay there: not a murmur about Khariton and that paper he read out about our life, or what was said about it...'

- Эх, Фёдор, Фёдор! Знай и заруби себе на носу, что человек живёт мечтой и родится он для творчества. (Ф. Гладков, Мятежная юность) — 'Oh, Fyodor, Fyodor. A man lives on dreams and is born to create. Get that well into your head and keep it there.'

- Ты, Устин, заруби себе на носу: бездельников в колхозе мы терпеть не будем! В три шеи будем гнать всех саботажников! Дармоеды нам в колхозе не нужны. (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'And put this in your pipe and smoke it, Ustin. We won't tolerate slackers in the collective farm! We'll kick all saboteurs out on their necks! We don't need any spongers.'

- Ты бы поменьше в поле болтался, а побольше тут, в хуторе, и дело шло бы получше. А то ты и пахарь, и кузнец, словом, как в песенке: "И в поле жнец, и на дуде игрец", а всем хозяйством вместо тебя заворачивает Островное. (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'You ought to spend less time in the fields and more here, in the village, then things would get along better. But as it is, you're a ploughman, a smith, regular Jack-of-all-trades, as they say, and the man who runs the show is not you but Ostrovnov.'

- Раз уж зашёл разговор, ты, Сидорович, не отшучивайся, а выкладывай всё, как есть. В прятки нам играть нечего. (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'Now we're on the subject, Ippolit Sidorovich, don't try and get away from it by joking. Tell me everything you know. We haven't time to play blind man's buff together.'

Военком выдержал лихорадочный взгляд женщины. - Если мы будем друг с другом в прятки играть, тогда у нас с вами душевного разговора не получится. (Е. Мальцев, От всего сердца) — The commissar did not flinch under the woman's feverish gaze. 'If you and I are going to play hide-and-seek with each other, nothing will come of our talk.'

Большов. А ты помогать станешь? Подхалюзин. Помилуйте, Самсон Силыч, в огонь и в воду полезу-с. (А. Островский, Свои люди - сочтёмся) — Bolshov. But are you going to help? Podkhalyzin. Good gracious, Samson Silych, I'll go through fire and water, sir.

- Видал орлов? - Половцев тихо засмеялся. - Эти не подведут. Эти за мной пойдут в огонь и в воду. (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'Good men, eh?' Polovtsev laughed softly. 'They won't let us down. They'd follow me through hell itself.'

- Я готов служить народу, - / Раздаётся Стёпин бас, - / Я пойду в огонь и воду! / Посылайте хоть сейчас! (С. Михалков, Дядя Стёпа) — 'I'm prepared to serve my people, / Fire and flood for them I'll dare,' / Proudly answered Uncle Steeple, / 'You can send me anywhere.'

Спасибо, цыган оказался человеком доброй души: поторговавшись, он сбавил и последний рубль, из полы в полу передал Щукарю повод недоуздка, даже притворно всхлипнул, вытирая рукавом ярко-синего длиннополого сюртука коричневый лоб. (М. Шолохов, Поднятая целина) — Luckily the gypsy turned out to be a kind-hearted fellow. After a little more bargaining, he took off the last ruble, passed the halter to Shchukar, and even affected a sob, wiping his brown forehead with the sleeve of his long bright-blue coat.

- Я, товарищи, со времени революции - в партии... Был в Красной Армии... - Всё это нам известно. Ближе к делу! - нетерпеливо прервал его секретарь. (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'Comrades, I have been in the Party ever since the Revolution. I served in the Red Army.' 'We know all that. Come nearer the subject!' the Secretary interrupted him impatiently.

"...Ты можешь только новорожденным пупки резать да старикам грыжи вправлять, а в нервах ты разбираешься, как баран в библии! Ты эту науку про нервы нисколько не постиг!" (М. Шолохов, Поднятая целина) — '...All you can do is sew up babies' belly-buttons and put old men's ruptures right, and you know less about nerves than a sheep knows about the Bible! You've got no idea at all what that branch of science is about!'

Продавец и сам не знает, какая цена его жаворонку. Он чешет затылок и запрашивает сколько бог на душу положит - или рубль, или три копейки, смотря по покупателю. (А. Чехов, В Москве на Трубной площади) — The seller himself does not know the value of a lark. He scratches his head and asks whatever comes into it, a rouble, or three kopeks, according to the purchaser.

- От Островнова, завхоза, дюже удивительно нам такие речи слухать! Как же ты без заданий будешь работать? Как бог на душу положит? (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'It sounds mighty strange to hear Ostrovnov, our manager, talking like this. How will you work without a proper stint? Just as you feel like it?..'

Во всех нормальных школах учат писать таким способом: сперва в косую на трёх линейках, потом в косую на двух, затем на двух линейках уже без косых, после - в одну линейку. А потом уже пиши всю жизнь как бог на душу положит. (А. Рекемчук, Мальчики) — In all ordinary schools people are taught to write first using three lines with diagonals to keep the letters even, then two lines with diagonals, then you drop the diagonals and eventually advance to a single line. After that you can write any way you please.

- Иностранные слова тебе нужны, дед, как мёртвому припарки. Ты собирайся попроворнее, - по-прежнему улыбаясь, попросил Давыдов. (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'You need foreign words, granfer, about as much as a dead man needs a poultice. Just look a bit more lively, will you,' Davidov begged, still smiling.

Их разговор, вероятно подслушивала хозяйка. Давыдов сидел, как на горячих угольях. Совершенно немыслимо, прямо-таки нетерпимо было его положение! (М. Шолохов, Поднятая целина) — The landlady was probably listening to their conversation. Davidov felt like a cat on hot bricks. He was in an impossible, unthinkable situation.

Андрей Размётнов, сражённый замужеством своей долголетней милахи, первое время бодрился, а потом не выдержал и... начал попивать... А Марина, как назло, всё ещё попадалась Андрею на глаза и по виду была довольна, счастлива. (М. Шолохов, Поднятая целина) — Andrei Razmyotnov, overwhelmed by the marriage of his darling of so many years, put on a bold front to start with, then gave in and... took to the bottle... But as luck would have it, Marina crossed Andrei's path more and more often and seemed content and happy.

- Я снимаю вас с поста, - сказал Синцов, пытаясь вспомнить, как назло, выскочившую из головы формулу, при помощи которой старший начальник может снять с поста часового. (К. Симонов, Живые и мёртвые) — 'I am relieving you of your post,' said Sintsov, trying to remember the formula used by a senior in rank under such circumstances, but which had, as luck would have it, had slipped clean out of his mind.

А когда вышел из госпиталя, в отпуск уехал. Опять с Настей любовь закрутил. И всю тоску как рукой сняло. (А. Новиков-Прибой, Рассказ боцманмата) — When I came out of the hospital I went home on leave. Took up again with Nastya. That cured me like magic.

Обшарили, обаукали всю местность, - нет царя нигде. Батюшки, уж не утонул ли? У стольников дремоту как рукой сняло. (А. Толстой, Пётр Первый) — They searched high and low: the Tsar could not be found. Surely he was not drowned? All signs of sleepiness had gone.

Сотворив крестное знамение и шепча: "Свят, свят, свят!", Щукарь выронил из рук повод, остановился, чувствуя, как хмель с него словно рукой снимает. (М. Шолохов, Поднятая целина) — Making the sign of the cross, and whispering a charm against evil spirits, Shchukar dropped the halter and stopped dead, feeling his tipsiness desert him in a flash.

- Да, холодные обтирания до пояса, почаще бывать на свежем воздухе, и всю хандру как рукой снимет, - повторил он перед уходом. (А. Коптяева, Иван Иванович) — 'Don't forget - a tepid rubdown and fresh air. That'll cure the blues in a jiffy,' he repeated on leaving.

Офицеры, раньше дремавшие на соломе, остались в тех же позах, но сон с них как рукой сняло. (Эм. Казакевич, Сердце друга) — The officers who had so far been half asleep on the straw did not get up, but their sleepiness seemed to have been blown away.

- Я, кстати, до войны болел - и язва у меня, и с сердцем неладно. А вот нынче как рукой сняло. (Ю. Герман, Дорогой мой человек) — 'Incidentally, I was a sick man before the war - I had ulcers, and there was something wrong with my heart. And now it's all gone without a trace.'

С меня как рукой сняло всю апатию; я бросился за ней... (Б. Можаев, Трое) — My apathy vanished as if by magic. I raced after her...

- Трактор такая машина, вам известная, что гонять его на малом куске земли - дело убыточное, ему большой гон надо. Небольшие артели - тоже пользы от них, как от козла молока. (М. Шолохов, Поднятая целина) — As you know, a tractor's a machine that's no good on a little scrap of land, it needs plenty of space. Small associations aren't much good either, about as much good as milking a billy-goat.

Из всей бригады остался только дед Евлампий, да что с него толку - как с козла молока. (П. Голуб, Сёмка-Европа) — Only Grandad Yevlampi has remained in the team, but what's the use? You can't milk a he-goat into a sieve.

- Мы в колхозе сами хозяева: хотим - работаем, не хотим - отдыхаем, а силком работать нас в праздники ты не заставишь, кишка у тебя тонка! (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'We're our own bosses in the collective farm. We work when we like, and rest when we like. And you won't make us work on a holiday, you're too weak in the guts!'

- Господи, как я вас всех увидел нынче! И ты хорош. Поучаешь втихаря. А поддержать там, на комиссии, кишка тонка, да? (Д. Гранин, Иду на грозу) — 'My God, you've been showing yourselves up lately! Even you! Advising me under your breath. You haven't got the guts to back me up in front of the commission, have you?'

Когда послание Надеина было вручено Стесселю, он сердито бросил его Рейсу. - Положите под сукно, а этому старому дураку сообщите, что отослано с первой почтой в Чифу. (А. Степанов, Порт-Артур) — When Stessel received the epistle he threw it angrily to Reis with the remark: 'Put it in the files and tell the old fool that it was sent to Chefoo by the first post.'

- Так насчёт выходных ты ничего и не сказал, председатель! Под сукно положил вопрос... (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'Well, you still haven't said anything about our days-off, chairman! You've shelved that question, haven't you?'

- И чего ты жуёшь, как параличный? Послали тебя, так ты не копайся, как жук в навозе, а езжай поскорее. (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'Why do you chew as if you'd got lock-jaw? If you've been sent somewhere, don't creep around here like a beetle in a dung heap. Get a move on, man.'

- И у тебя небось оружие осталось? - Кто его знает... Кажись, где-то валялась, какой-то ошкамёлок... австрийского никак образца. (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'You've got something left over from the old days, haven't you?' 'Who knows... there might be an old gun lying about somewhere... Austrian pattern, if I remember right.'

С каждым красноармейцем поговорит, для каждого у него ласковое слово найдётся. Который трусит перед боем, - он его с глазу на глаз подбодрит; безрассудного поставит на место - да так, что тот и не подумает в бутылку полезть, обидеться. (М. Шолохов, Поднятая целина) — He'd talk to every Red Army man, and he had a kind word for them all. If one of them got the wind up before a battle, he'd talk to him quietly and cheer him up. And he knew how to put the reckless ones in their place so that they wouldn't even think of making a fuss or getting their backs up.

- Да ты погоди, не лезь в бутылку, - попытался урезонить он Тосю. (Д. Бедный, Девчата) — 'Don't fly off the handle, child,' he tried to reason with Tosya.

- Сена по скольку даёшь? Весишь дачу? - Нету. Не вешаю. На глазок, с полпуда на животину. (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'How much hay are you giving them? Do you weigh it out?' 'No, I don't weigh it. I do it by eye, half a pood per animal.'

Серафим Гаврилович, издавна умевший определить состояние плавки на глазок, преуспевал. (В. Попов, Обретёшь в бою) — Serafim Gavrilovich, who had long been able to determine the state of a smelt just by looking at it, was way ahead of all the others.

Как бы для того, чтобы доказать Добродетелям, что их на кривой не объедешь, [Пороки] на всю ночь закатились в трактир "Самарканд"... (М. Салтыков-Щедрин, Добродетели и пороки) — As if to show the Virtues that they weren't to be had with such humbug, they had an all-night spree at the Samarkand Hotel...

- Хлеба я вам не дам. - Это почему же, дозволь спросить? - Потому что у меня он сохранней будет. А вам отдай его, а к весне и порожних мешков не получишь. Мы зараз тоже ученые стали, на кривой не объедешь! (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'I'm not giving you my grain.' 'Why not, may I ask?' 'Because it will be safer with me. If I give it to you, there won't even be the empty sacks left in the spring. We're getting learned, too, you can't fool us.'