угодно

Il pouvait changer maintenant les heures de ses repas, rentrer ou sortir sans donner de raisons, et, lorsqu'il était bien fatigué, s'étendre de ses quatre membres, tout en large dans son lit. (G. Flaubert, Madame Bovary.) — Теперь Шарль мог менять часы завтраков и обедов, мог когда угодно уходить и возвращаться без всяких объяснений, а если очень устанет, развалиться на кровати во всю ее ширь.

Mais voilà: Dieu, le hasard, le destin, ce que vous voulez, va lui faire un croc-en-jambe. (J. Carrière, L'épervier de Maheux.) — Но вот Бог, случай, судьба, назовите как вам угодно, ставят ему подножку [Жозефу].

Madame la duchesse de Chartres... fut ravie d'être délivrée d'une barrière entre le roi et elle qui laissait à monsieur son mari toute liberté d'en user avec elle comme il lui plaisait... (Saint-Simon, La cour de Louis XIV.) — Герцогиня Шартрская... была в восторге от того, что избавлялась от преграды, отделявшей ее от короля и позволявшей ее супругу обращаться с ней как ему было угодно.

Homme reprenant, très déclamatoire: - Cinquante-cinq ans c'est l'âge que je vous donne... les malheurs conjugaux en veux-tu - en voilà avec votre bobine. (M. Duras, Les Eaux et Forêts.) — Мужчина продолжает крайне высокомерно: - Пятьдесят пять, вот, по-моему, каков ваш возраст. Но супружеских неприятностей, при вашей внешности, хочешь не хочешь, вам еще не избежать.

Il ne se rendit pas compte qu'il agaçait notre tante avec ses "sublimes" donnés en veux-tu, en voilà. Bref, la tante Madeleine, qui n'a pas sa langue dans la poche, lui a riposté: "Hé, monsieur, que gardez-vous alors pour M. de Bossuet?" (M. Proust, À la recherche du temps perdu.) — Он не отдавал себе отчета, что своими воспарениями ввысь, расточаемыми без всякой меры, он раздражал нашу тетушку. Наконец, тетушка Мадлен, которая в карман за словом не полезет, его отбрила: "Скажите, пожалуйста, сударь, что вы собираетесь оставить г-ну де Боссюэ?"

Ils [ces gens-là] se battent pour un oui ou pour un non, des guerres et des révolutions en veux-tu, en voilà. (J. Carrière, L'épervier de Maheux.) — Эти люди будут драться, не разбираясь почему, в войнах и переворотах недостатка не будет.

Le vérificateur. - Vous ne voudriez pas m'accompagner, dans ma prochaine tournée? Laurency (surpris). - Moi, en voilà une idée! (H.-R. Lenormand, Le Simoun.) — Контролер. - Не угодно ли вам сопровождать меня в следующей поездке? Лоранси ( с удивлением). - Мне-то? Еще чего!

- Je ne suis pas fatigué par le travail, mais fatigué de la vie, répondit-il. - En voilà des idées! dit-elle avec une sorte d'aigreur. (H. de Balzac, La cousine Bette.) — - Я устал не от работы, я устал от жизни, - отвечал Венцеслав. - Что это вам взбрело в голову? - не без горечи спросила старая дева.

Moitepied, si je lui parlais du voyage, serait assez chien pour y trouver quelque empêchement, surtout à la veille ou presque de l'ouverture du Festival, j'ai dit qu'il était jaloux de toutes manières. (P. Vialar, Le temps des imposteurs.) — Если бы я заговорил о его поездке с Муатпье, то этот стервец сразу бы нашел какую-то помеху, особенно в канун или почти в канун фестиваля, я бы сказал, что он завидует всему чему угодно.

D'ordinaire il [Jeannet] n'est pas chien du tout; il serait même plutôt prodigue. (H. Bazin, Cri de la chouette.) — Вообще-то он вовсе не скуп, скорее даже расточителен.

Ainsi mes obligations purement littéraires seront remplies envers vous le plus tôt possible, car il ne me convient en aucune manière d'être comme un chien à l'attache, et je suis fâché pour vous et pour l'avenir de nos relations que vous ayez fait une chaîne de ces obligations. (H. de Balzac, Correspondance.) — Словом, мои литературные обязательства по отношению к Вам будут выполнены в кратчайший срок, ибо мне вовсе не улыбается чувствовать себя как на привязи, и мне очень обидно, что в наших будущих отношениях Вам угодно рассматривать мои обязательства как сковывающую меня цепь.

Il était dans un bon jour. Il se dépensa sans compter. Il parla d'abondance de cent sujets: de politique, de Descartes, de Newton et même de son débiteur le duc de Wurtemberg qui le payait toujours avec retard [...]. (J. Orieux, Voltaire ou la royauté de l'esprit.) — Вольтер был в этот день в ударе. Он не щадит себя. Он говорит без умолку о чем угодно: о политике, о Декарте, о Ньютоне и даже о своем должнике герцоге Вюртембергском, который вечно затягивал погашение долга.

... Nous sommes manche à manche, baron, nous jouerons la belle quand vous voudrez. (H. de Balzac, La Cousine Bette.) —... Мы сквитались, барон. Сыграем решающую, когда вам будет угодно.

Qué qui fait donc, ce bonhomme-là? Les autres le font aller comme une toupie, mais c'est un brave homme tout de même, et qui vaut mieux qu'eux tous. (H. de Balzac, Le Père Goriot.) — А что он делает, этот старик? Другие вертят им как хотят, но все-таки он хороший человек, и все они вместе взятые его не стоят.

Ribadier et Angèle. - Des scorpions! Thommereux. - Qui ont même trente centimètres de long, s'il vous plaît! Ribadier. - Ainsi, vois! Ils font chambre commune avec des scor-pions de trente centimètres... (G. Feydeau, Le Système Ribadier.) — Рибадье и Анжела. - Скорпионы! Томмере. - И притом в 30 сантиметров длиной, если вам угодно! Рибадье. - Ну вот, ты понимаешь? Они вынуждены жить вместе со скорпионами в 30 сантиметров...

- Tu feras damner les saints! lui dit Lucien en riant. (H. de Balzac, Illusions perdues.) — - Ты совратишь и святого, - сказал Люсьен, смеясь.

- Prenez garde, père Ubu. Depuis cinq jours que vous êtes roi, vous avez commis plus de meurtres qu'il n'en faudrait pour damner tous les saints du Paradis. Le sang du roi et des nobles crie vengeance et ces cris seront entendus. (A. Jarry, Ubu Roi.) — - Будьте осторожны, папаша Юбю. За пять дней с тех пор как вы стали королем, вы совершили больше убийств, чем нужно, чтобы вывести из себя святых рая. Кровь короля и дворян вопиет об отмщении и эти вопли будут услышаны.

Elle se montre volontiers mal embouchée. Elle m'a dit que j'aurais pu me contenter d'aller faire la grue ailleurs que sous son toit, en ajoutant, pour désigner ce qui s'est passé entre Hervé et moi, les mots les plus orduriers. (G. Simenon, Maigret et la vieille dame.) —... Мама любит сквернословить. Она сказала мне, что я могла бы распутничать где угодно, только не под ее крышей, и назвала самыми скверными словами то, что было между мной и Эрве.

Que la camaraderie se fasse parfois la complice de petites lâchetés, c'est excusable jusqu'au moment où on veut imposer des noms au public et lui faire prendre des vessies pour des lanternes. (H. Perruchot, La Vie de Cézanne.) — Что иной раз из чувства товарищества художники становятся соучастниками мелких подлостей, это извинительно, но только до тех пор, пока они не навязывают кого им угодно публике и не заставляют ее спутать божий дар с яичницей.

Il m'a acculée contre le fourneau à gaz et j'ai reçu une gifle magistrale. Il hurlait: "Toujours à me berner! À me faire prendre des vessies pour des lanternes! Où étais-tu à traîner encore?" (H. Jelinek, La Vache multicolore.) — Прижав меня к газовой плите, Поль отвесил мне здоровенную пощечину. Он вопил в ярости: "Вечно хочешь меня одурачить! Хочешь втереть мне очки. Где ты опять шаталась?"

Il alla vers elle souriant, la main tendue. Mais elle le toisa de la tête aux pieds: Qu'est-ce que vous me voulez? Il essaya de rire. - Allons, ne fais pas ta poire. (G. de Maupassant, Bel-Ami.) — Он пошел к ней улыбаясь, с протянутой рукой. Но она смерила его взглядом с головы до ног: - Что вам от меня угодно? - Он попробовал засмеяться: - Ну, ну, не строй из себя недотрогу.

- Mon frère est bien libre, continua-t-elle d'un ton plus pincé. Sans doute, la famille aurait peut-être désiré... Il nous aurait amené la dernière des dernières, je lui aurais dit; épouse-la et fiche-moi la paix... (É. Zola, L'Assommoir.) — - Мой брат волен поступать как ему угодно, - сказала она обиженно. - Конечно, семья хотела для него другого... Но приведи он нам хоть самую что ни на есть последнюю тварь, я бы ему сказала: женись на ком хочешь, мне-то что?..

Oh! fiche-moi la paix, j'ai trop mal. (L. Aragon, Les Communistes.) — Оставь меня в покое! Ты же видишь, какие у меня боли.

Charlotte: - Il vous manquait de piétiner la religion. Esther: - Fichez-moi la paix. Vous faites les quatre cents coups... (J. Cocteau, Les Monstres sacrés.) — Шарлотта: - Вам только не хватало поносить религию. Эстер: - Оставьте меня в покое. Вы сами вытворяете черт знает что...

Si c'était qu'on craignait qu'il devînt morphinomane à son âge, on ferait mieux de lui foutre la paix. (A. Malraux, L'Espoir.) — И если они боялись, что Барка станет морфинистом - в его-то возрасте, то лучше бы они не пришивались к нему.