прославить

1) родить, произвести на свет

2) перен. родить

3) прославить

  Призрак Франкенштейна

   1942 - США (67 мин)

     Произв. Universal (Джордж Уэггнер)

     Реж. ЭРЛ К. КЕНТОН

     Сцен. У. Скотт Дарлинг по сюжету Эрика Тейлора и на основе персонажей, созданных Мэри Шелли

     Опер. Милтон Краснер и Буди Бределл

     В ролях Бела Лугоши (Игорь), Лон Чейни-мл. (Чудовище), сэр Седрик Хардуик (Франкенштейн), Ралф Беллами (Эрик), Лайонел Этвилл (доктор Бомер), Эвелин Энкерз (Эльза).

   Думая, что на них по-прежнему лежит проклятие, вызванное Чудовищем покойного барона Франкенштейна, обитатели деревни взрывают его замок. В груде руин после взрыва Игорь находит Чудовище; его спас панцирь из серы. Оно все еще живо. Старший сын барона сослан, и Игорь отводит Чудовище к младшему сыну - Людвигу Франкенштейну, работающему с доктором Бомером, бывшим учителем барона. 2 ученых только что успешно провели опыт по пересадке мозга. Речь, стало быть, пойдет о том, чтобы пересадить Чудовищу новый мозг и сделать его разумнее. Но чей мозг? Тут начинаются сложности. Людвиг Франкенштейн хочет использовать мозг коллеги, недавно убитого Чудовищем. Игорь предлагает свой, желая избавиться от своего обезображенного тела и возродиться в крепкой оболочке Чудовища. Само Чудовище ясно дает понять, что желает видеть в роли донора недавно встреченную им девочку. Игорь, оскорбленный отказом Людвига Франкенштейна, обращается к доктору Бомеру. Если доктор примет его предложение. Игорь обещает сделать все возможное, чтобы прославить своего благодетеля. Поддавшись на этот аргумент, Бомер заменяет мозгом Игоря образец, подготовленный для пересадки доктором Франкенштейном. После операции Чудовище живет лишь несколько минут и говорит голосом Игоря. Но Бомер не учел, что группы крови Игоря и Чудовища несовместимы. 2 ученых, попав под горячую руку агонизирующего монстра, не переживут своего поражения.

   ► 4-й фильм из цикла фильмов о Франкенштейне; прямое продолжение 3-го (Сын Франкенштейна, Son of Frankenstein). Эта картина опускается до уровня симпатичного приключенческого сериала, в достаточной мере изобретательного и насыщенного событиями; главным героем на этот раз становится Лугоши. Эрл К. Кентон, не очень утруждая себя, занимает переходную ступень от пластического таланта и юмора Роуленда В. Ли в Сыне Франкенштейна к патологически-болезненному стилю Роя Уильяма Нилла в фильме Франкенштейн встречает Человека-волка, Frankenstein Meets the Wolf Man.

   БИБЛИОГРАФИЯ: копия режиссерского сценария опубликована издательством «MagicImage Filmbooks» (Absecon, New Jersey 1990).

  Вечер в опере

   1935 – США (96 мин)

     Произв. MGM (Ирвинг Талбёрг)

     Реж. СЭМ ВУД

     Сцен. Джордж С. Кауфмен и Морри Рискинд по сюжету Кевина Макгиннесса

     Опер. Мерритт Б. Герстад

     Муз. Герберт Стотхарт

     В ролях Граучо Маркс (Отис Б. Дрифтвуд), Чико Маркс (Фиорелло), Харпо Маркс (Томассо), Китти Карлайл (Роза Кастальди), Аллан Джоунз (Рикардо Барони), Уолтер Вулф Кинг (Рудольфо Ласпарри), Сиг Руман (Герман Готтлиб), Маргарет Дюмонт (миссис Клейпул), Билли Гилберт (помощник механика / крестьянин), Лео Уайт (летчик).

   Милан. Миссис Клейпул, богатая вдова, поручает Отису Б. Дрифтвуду, который ухаживает за ней с удивительной смесью хамства и подхалимства, с пользой потратить ее деньги, чтобы она смогла проникнуть в высшее общество. Отис знакомит миссис Клейпул с Готтлибом, директором «Нью-йоркской оперы», а тот уговаривает ее за огромные деньги нанять знаменитого тенора Рудольфо Ласпарри. Ласпарри – человек неприятный и злой. При нем неотлучно находится его козел отпущения – верный слуга Томассо, немой, хитрый и безобидный. Друг Дрифтвуда Фиорелло обещал прославить талантливого молодого певца Рикардо Барони, человека гораздо более приятного, чем Ласпарри. Помимо всего прочего, оба тенора влюблены в певицу Розу, и та предпочитает Барони. Фиорелло помогает Барони подписать контракт с Готтлибом по всей форме. Он устраивает их помолвку с Розой. На корабле в Нью-Йорк Дрифтвуд обнаруживает в своей каюте Фиорелло, Барони и Томассо, которые едут зайцами в его чемодане. В крохотную каюту набиваются горничные, слуги, рабочие и пр. Безбилетные пассажиры участвуют в музыкальном празднике на палубе, но вскоре их хватают по доносу Ласпарри. На суше они выдают себя за 3 бородатых русских – героических летчиков. У всех троих Томассо отрезал бороды, чтобы он и его друзья могли их использовать для маскировки. Мэр Нью-Йорка обращается к ним с торжественной речью. Чувствуя, что их вот-вот разоблачат, заговорщики ретируются без лишних проволочек. Вечером в «Нью-йоркской опере» Дрифтвуд, Томассо и Фиорелло срывают представление «Трубадура» Верди и позволяют Барони занять место Ласпарри. Молодой певец и Роза срывают бурные аплодисменты.

   ►  После относительного коммерческого провала Утиного супа, Duck Soup, 5-го фильма братьев Маркс, выпущенного, как и все предыдущие, студией «Paramount», над кинематографической карьерой братьев нависла угроза. Ирвинг Талбёрг подписывает с ними контракт от имени «MGM», дает замечания и предложения, предоставляет в их распоряжение превосходно организованные студии и немалый бюджет; наконец, поручает постановку кропотливому перфекционисту Сэму Вуду. Вечер в опере снимается почти в тепличных условиях и приносит своим создателям огромный успех; и это действительно их лучший фильм. Через полвека после выхода па экраны он по-прежнему радует зрителя и за 96 мин не дает ни секунды передышки. Это развлекательное зрелище выстроено великолепно – и как мюзикл, и как трамплин, по которому взмывает фантазия братьев Маркс. Они демонстрируют чуть ли не лучший каскад аттракционов в своей карьере; часть этих сцен были обкатаны до совершенства на гастролях при подготовке к фильму Невозможно забыть сцену подписания контракта между Граучо и Чико, хрестоматийный эпизод в каюте корабля и финал на сцене, в оркестровой яме и за кулисами оперы. В этом фильме дерзкий гений братьев Маркс, несомненно, в 1-й и последний раз в их творческой жизни стал элементом настоящей, высококачественной постановки, где пространство, темп, декорации меняются у нас на глазах и в превосходном сочетании с музыкой и трюками дарят нам настоящий фейерверк – разнузданный, но при этом управляемый твердой рукой, – который сможет оценить по достоинству любой зритель (и не только тот, кого приводят в восторг наглые и «бессмысленные» реплики Граучо).

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги (The Viking Press, New York, 1973). В это издание последовательно включены 1-й вариант сценария и окончательный вариант, по которому снимался фильм. Такая двойная публикация была необходима ввиду значительных различий между версиями. (Подобное издание в литературе о кино – большая редкость.)

 Рим, открытый город

   1945 – Италия (97 мин)

     Произв. Excelsa Film, Карла Полити, Альдо Вентурини

     Реж. РОБЕРТО РОССЕЛЛИНИ

     Сцен. Серджо Амидеи, Федерико Феллини, Роберто Росселлини, Альберто Консильо

     Опер. Убальдо Арата

     Муз. Ренцо Росселлини

     В ролях Анна Маньяни (Пина), Марчелло Пальеро (Джорджо Манфреди, он же Луиджи Феррарис), Альдо Фабрици (дон Пьетро Пеллегрини), Гарри Файст (майор Фриц Бергман), Франческо Гранжаке (типограф Франческо), Джованна Галетти (Ингрид), Мария Мики (Марина Мари), Вито Анникьярико (Марчелло, сын Пипы), Карла Ровере (Лауретта), Акос Тольнай (австриец-дезертир), Йооп Ван Хюльзен (майор Хартман), Нандо Бруно (дьяк Агостино).

   Рим. Немцы проводят обыск в доме, где живет Джорджо Манфреди, один из лидеров Комитета национального освобождения. Он успевает сбежать по крышам и приходит в квартиру своего друга типографа Франческо, который на следующий день должен жениться на соседке по лестничной клетке вдове Пине, матери маленького Марчелло. Манфреди связывается с доном Пьетро Пеллегрини, священником и другом подпольщиков, и поручает ему забрать вместо него деньги для подпольной типографии и передать их некому железнодорожнику. Тем же вечером Манфреди встречает Франческо, вернувшегося домой. Дети устраивают взрыв на железнодорожной станции. Когда маленькие партизаны возвращаются домой после успешной операции, они боятся не попасть в руки к немцам, а получить нагоняй от родителей (и, конечно, получают). Среди этих детей – Марчелло, сын Пины. Пина расстроена, силы ее на исходе, она плачет, и Франческо приходится ее утешать. Он просит Пину не расстраиваться, потому что, говорит он, «наше дело правое».

   Любовница Манфреди Марина Мари, танцовщица из мюзик-холла, – наркоманка. Она покупает наркотики у Ингрид, авантюристки, работающей на майора Бергмана, офицера гестапо, занимающегося поисками Манфреди. Наутро, в день свадьбы Пины и Франческо, немцы окружают здание. Дон Пьетро прячет кустарные бомбы, изготовленные мальчишкой, под кроватью парализованного старика, которому он якобы дает последнее причастие. Перед этим ему пришлось оглушить упрямого старика сковородкой. Франческо схвачен; его сажают в грузовик с другими арестантами. Пина бежит к нему с криками, и немецкий солдат убивает ее. Подпольщики нападают на конвой и освобождают товарищей. Франческо и Манфреди ночуют у Марины. Манфреди обнаруживает, что она – наркоманка; между ними происходит яростная ссора. На следующий день на улице гестапо хватает Манфреди, дона Пьетро и немецкого дезертира, прятавшегося у священника. Арест совершен по наводке Марины, которая проговорилась об этом Ингрид. Всех троих сажают в тюрьму. Манфреди терпит долгие пытки и умирает, не сказав ни слова; дона Пьетро казнят на глазах у детей, о которых он заботился.

   ►  Рим, открытый город, 5-й полнометражный фильм Росселлини, снимался в одно время с Похитителями велосипедов, Ladri di biciclette Де Сики; 2 этих фильма заложили основы неореализма. «Основы» – это поиски, эксперименты, продвижение на ощупь, и 1-е шаги не лишены некоторых «огрехов» в соблюдении принципов, которые впоследствии будут определены как первостепенные для этого направления. (Со строго неореалистической точки зрения Пайза, Paisà станет гораздо более чистой картиной.) Росселлини захотел взглянуть на реальность под другим, более правдоподобным, документальным углом. Это предполагало радикальную критику всех предыдущих достижений кинематографа. Было ли это революционное стремление отправной точкой в создании фильма? Утверждать наверняка нельзя. В самой основе картины (насколько мы можем определить), по всей видимости, лежало желание Росселлини поймать актуальность момента по свежим следам. Пойти наперекор природе кинематографа, машины по превращению настоящего в прошлое. Это первоначальное желание повлекло за собой все остальное. Документалистской концепции Росселлини как нельзя лучше послужили на редкость мучительные условия труда (перебои со светом, нехватка пленки: в результате длина планов зависела от того, сколько пленки имеется в запасе, и т. д.). Снимать кино о последних днях войны в Италии и испытать их на своей шкуре – совершенно разные вещи, но тут эти переживания слились воедино, что придает фильму поразительную историческую достоверность. В глазах сегодняшнего зрителя этот дневник исследователя настоящего (или прошлого, столь недавнего и мучительного, что настоящее по-прежнему пропитано им) кажется одновременно творением и вдохновенного любителя, и высококлассного профессионала, который постоянно подвергает сомнению свой профессионализм, действует ему вопреки и в конце концов обогащает его определенной дозой любительского подхода, продиктованной обстоятельствами съемок.

   Красочная и разнообразная игра актеров – как знаменитостей, так и дебютантов – очень далека от строгой нейтральности, которой Росселлини добился в Пайзе, здесь она присутствует только у Пальеро, профессионального актера, выдаваемого за непрофессионала. Чрезвычайно умелая конструкция повествования, фигуры 3 мучеников в центре сюжета, постепенное увеличение длительности сцен по мере того, как сюжет приближается к трагическому финалу, – все это свидетельствует о высочайшем повествовательном искусстве. В результате Рим, открытый город оказывается картиной, уникальной вдвойне: с одной стороны, это картина революционная, породившая целое направление и надежду на почти бесконечное обновление на эстетическом уровне; с другой – она остается верна знаниям и технологиям, накопленным кинематографом до ее появления. Она даже обогащает его достижения, поскольку ни один военный фильм до сей поры не заходил так далеко в изображении насилия и жестокости.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарист Уго Пирро написал рассказ о съемках Рима, открытого города («Celluloide», Roma, Rizzoli, 1983), по которому можно снять отдельный фильм. Вот как Уго Пирро излагает факты. Сценарист Серджо Амиде и получает от продюсера Пеппино Амато аванс за написание сценария о римском черном рынке. Амиде и каждый день встречается с Росселлини, и эта идея ложится в основу будущего фильма. Амиде и пишет начало, где использует историю из собственной жизни: однажды немцы ворвались в его квартиру, прознав о том, что он прячет у себя антифашистов. Амиде и убежал от них по крышам. Журналист из Неаполя Консильо, друг Амидеи и Росселлини, рассказывает им о 2 священниках, известных тем, что помогали подпольщикам и евреям. Одного казнили немцы. 2 этих персонажей объединяют в одного, и он становится героем 2-го эпизода. В поисках денег (его извечная забота) Росселлини предлагает графине Полити снять фильм, состоящий из нескольких новелл, поскольку, как он считает, фильм такого типа проще всего снять в обстоятельствах разрухи (отметим схожесть с Пайзой). Консильо пишет новеллу о смерти священника. Амидеи требует восстановить политическое равновесие в фильме и сделать так, чтобы в другой новелле под пытками умер коммунист. Росселлини задумывает 3-ю новеллу, где героями станут дети. Амидеи вспоминает рассказ, прочитанный им в подпольной газете «Унита»; на память ему приходит такая история: немцы убивают беременную женщину, пытавшуюся помешать им забрать ее мужа. Это злодеяние вызывает гнев у окружающих, и те освобождают арестанта и его товарищей. Эта история годится для 4-й новеллы (история Пины). Амидеи думает, что идеальной исполнительницей роли Пины станет Анна Маньяни, в то время каждый вечер певшая сатирические куплеты в мюзик-холле. Рядом с ней в роли священника прекрасно смотрелся бы Альдо Фабрици. Феллини уже написал для этого актера несколько киносюжетов и скетчей; Фабрици читает готовую часть сценария и, захваченный столь сильным сюжетом, сразу же соглашается принять участие в авантюре. Росселлини связывается с Феллини и просит его поработать на фильме сценаристом втайне от Амидеи. Аванс от графини Полити растрачен, и Росселлини находит нового спонсора: разбогатевшего пастуха, влюбленного в кино и в особенности – в молоденьких актрис. Первые декорации возводят на улице, где расположен публичный дом. Амидеи задается вопросом, не обратится ли Росселлини к постоянному контингенту этого заведения на предмет финансовых вложений в создание фильма. Пеппипо Амато вновь проявляет интерес к картине и предлагает название Рим, открытый город (Росселлини на этот раз изменило вдохновение, и он предлагал назвать фильм Вчерашние истории). Объявляется и графиня Полити с целым чемоданом денег. Она требует убрать из сценария коммуниста. Росселлини обещает, что все будет сделано так, как она захочет. 1-й съемочный день – 17 января 1945 г. Снимают ночью, чтобы избежать перебоев с электричеством. Свет на площадке очень слабый, но именно этого и добивается Росселлини: он рад любой возможности нарушить привычные устои кинематографа. Просмотрев материал, отснятый за 1-ю неделю съемок, Пеппино Амато предпочитает выйти из проекта. Ему на замену Росселлини находит торговца тканями (Вентурини) и сержанта Гейгера, одного из 1-х американских солдат, вступивших в Рим. Гейгер работает в рекламе и обещает прославить фильм на весь мир. На съемках сын Маньяни и Массимо Серато заболевает полиомиелитом. Какое-то время Лина Маньяни думает совсем уйти из кино. Между ней и Росселлини начинается роман. Далее происходит эпическая ссора между Маньяни и Серато. Серато уезжает на грузовике, а Маньяни бежит за ним и падает в пыль. Амидеи предлагает снять смерть Пины именно таким образом. На 1-м закрытом показе все приходят в ужас, а больше всех ― прокатчик. Дело не только в диковинном стиле; сюжет нарушает все табу: наркотики, лесбийская любовь, пытки и т. д. Росселлини упрекает Амидеи за то, что в сценарии пролито слишком много крови. Но на 1-м публичном показе на музыкально-театральном фестивале в театре «Квирино», на сцене которого играла Анна Маньяни, восторгов заметно больше, чем свиста. Воспоминания основных участников работы над фильмом можно найти в книге: F. Faldini, G. Fofi, L'avventurosa storia del cinema italiano, Milan, Feltrinelli, 1979. Раскадровка картины опубликована в сборнике: Roberto Rossellini: la trilogia della guerra, Bologna, Cappelli, 1972 ― вместе с Пайза и Германия, год нулевой, Germania anno zero. (Для каждого из 760 планов указана продолжительность в сек и кадрах.) Важнейшее предисловие Росселлини: «Понимание настоящего». Англ. перевод этого сборника: Viking Press, New York, 1973. Сценарий и диалоги на фр. языке опубликованы в журнале «L'Avant-Scène», № 71 (1967). Наконец следует процитировать знаменитое письмо Ингрид Бергман, которое та написала Росселлини, не будучи с ним знакома и посмотрев Рим, открытый город, – это письмо сыграло историческую роль в эволюции кинематографа, поскольку за ним последовала их встреча и 5 выдающихся полнометражных картин, снятых ими вместе: «Уважаемый Роберто, я посмотрела Ваши фильмы Рим, открытий город и Пайза, и они мне очень понравились. Если Вам нужна шведская актриса, очень хорошо говорящая по-английски, не забывшая немецкий, не вполне внятно изъясняющаяся на французском, а по-итальянски знающая только „te amo“, я готова приехать и поработать с Вами».

  Сын шейха

   1926 – США (7 частей)

     Произв. Feature Productions (Джон У. Консидайн-мл.)

     Реж. ДЖОРДЖ ФИЦМОРИС

     Сцен. Фрэнсес Мэрион, Фред Де Грезак, по роману Эдит Мод Халл «Сыновья шейха» (The Sons of the Sheik)

     Опер. Джордж Барнз

     В ролях  Рудольф Валентино (Ахмед / его отец, шейх), Вилма Банки (Ясмин), Джордж Фосетт (Андре), Монтегю Лав (мавр Габа), Карл Дэйн (Рамадан), Бык Монтана (= Луиджи Монтанья) (Али), Бинански Хайман (Пинчер), Эгнес Эйрз (Дайана).

   Юг Алжира. Ясмин, дочь вора-акробата, покоряет своими танцами сердце Ахмеда, сына шейха Ахмеда-бен-Хассана. Ахмед скачет верхом по пустыне, чтобы найти ее в воровском лагере. Бандиты, рассчитывая на выкуп, хватают Ахмеда, вешают за руки и бьют кнутом. Габа, которого отец Ясмин прочит ей в мужья, говорит Ахмеду, что девушка была приманкой. 2 друга освобождают Ахмеда и отвозят в Туггур. Горя желанием отомстить, он похищает Ясмин в таверне мавра и отвозит к себе в шатер, где показывает ей следы от кнута на своей груди. Он берет ее силой, а она пытается его зарезать. Шейх приказывает сыну вернуть пленницу родственникам, забыв, что и сам когда-то насильно добыл себе жену. Ясмин молит Аллаха, чтобы тот дал ей силы ненавидеть Ахмеда. Ее отвозит в лагерь товарищ Ахмеда, который узнает про обман Габы, из-за которого поссорились любовники. Он рассказывает об этом Ахмеду. Хотя начинается песчаная буря, Ахмед отправляется к мавру, чтобы увидеть Ясмин. Он бьется в одиночку против 10 сообщников Габы, а затем преследует самого Габу верхом, поскольку тот похитил Ясмин. Ахмед и Габа бьются на поединке: сперва верхом, затем – на земле. Одержав победу, Ахмед уезжает с красавицей.

   ►  Продолжение Шейха Джорджа Мелфорда, The Sheik, 1921, снятого по одноименному роману Эдит Мод Халл. Последний фильм Рудольфа Валентино, вышедший на экраны за месяц до его смерти. (Тут он предстает в 2 ипостасях: ему также достается роль старого шейха, героя предыдущего фильма.) Эта история любви-ненависти, примитивная и с преувеличенными страстями, служит прежде всего для того, чтобы подчеркнуть физический магнетизм и романтический шарм главной мужской звезды. Характерные черты Валентино: некоторая статичная тяжеловесность в изображении чувств (эта тяжеловесность заметна по его перемещениям в кадре); манера игры, где доминирует весьма архаичное преувеличение эмоций; полное отсутствие иронии. Валентино – полная противоположность Дагласа Фэрбенкса. Фицморис максимально использует экзотические элементы, предоставляемые 3-разрядным бульварным сценарием, а именно: пустыню, подозрительную таверну, костюмы, архитектуру и местность ирреальной и мифической Аравии.

   За всю свою молниеносную карьеру (1918―1926) Рудольф Валентино так и не вписался в творческие планы ни одного авторского режиссера. Самые знаменитые его фильмы – за исключением Четырех всадников Апокалипсиса, The Four Horsemen of the Apocalypse, 1921 – стремились лишь прославить его персону; при том, что в этот период американский кинематограф в значительной части своей продукции тяготел к фантазии, зачарованности, гипнотизму и мифологичности.