при+экспозиции

 Носферату, симфония ужаса

   1922 – Германия (1967 м)

     Произв. Prana-Film, Берлин

     Реж. ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ МУРНАУ

     Сцен. Хенрик Галейн

     Опер. Фриц Арно Вагнер

     Каст., Дек. Альбин Грау

     В ролях Макс Шрек (Носферату), Густав фон Вангенхайм (Томас Хуттер), Грета Шрёдер (Эллен), Александр Гранах (Кнок), Георг X. Шнелл (Хардинг), Рут Ландсхофф (Анни), Йон Готтовт (профессор Бульвер), Макс Немец (капитан), Вольфганг Хайнц (его помощник), Гвидо Херцфельд (трактирщик).

   1838 г., порт Висборг в Швеции (во фр. копиях – Бремен). Хуттер (= Джонатан Харкер во фр. копиях) женат на молодой Эллен (= Нине). Его начальник, директор агентства по продаже недвижимости Кнок (= Ренфилд), посылает его в Карпаты в гости к графу Орлоку (= Дракуле), который желает приобрести дом в Висборге. Перед отъездом Хуттер доверяет Эллен заботам судовладельца Хардинга и его жены Анни (= Вестенра и его жены Люси). Он добирается до места назначения на перекладных. Ужиная в таверне, он объявляет, что как можно быстрее должен добраться до замка графа Орлока, но все посетители таверны реагируют на это известие очень бурно. Они советуют Хуттеру не отправляться туда в столь поздний час, тем более потому, что в ночь накануне дня Святого Георгия злые духи всемогущи. Хуттер снимает комнату на ночь. Там он находит «Книгу о вампирах», начинает листать ее и узнает, что первый Носферату родился в 1443 г. (начиная с этого плана во всех копиях, нем. и фр., граф упоминается под именем Носферату). Хуттер не принимает книгу всерьез.

   На следующий день он отправляется к графу в карете. С наступлением ночи кучер отказывается продолжать путь. «Здесь начинается край призраков», – говорит он (фр. титр). Хуттер идет дальше пешком и переходит мостик. «И когда он перешел мост, призраки вышли ему навстречу» (фр. титр). К нему подлетает карета. Кучер (не кто иной, как сам переодетый Носферату) приглашает Хуттера сесть. Он отвозит Хуттера к главной башне замка и стремглав уносится прочь. Носферату – длинная паукообразная фигура в камзоле и колпаке – выходит навстречу Хуттеру: «Вы опоздали, молодой человек. Уже почти полночь». Хуттер ужинает, пока владелец замка читает привезенные им документы. Ровно в полночь Хуттер ранит себе палец. «Кровь! Ваша драгоценная кровь!» – восклицает Носферату и прикладывает порезанный палец к губам. Некоторое время спустя Хуттер просыпается в кресле. Он находит на своей шее 2 следа от укуса и упоминает о них в письме жене. В деревне он встречает всадника и отдает ему письмо.

   Увидев медальон Хуттера с портретом Эллен, Носферату восхищается прекрасной шеей девушки. Хуттер в своей комнате продолжает читать «Книгу о вампирах» и в ужасе обнаруживает там разгадку тайны 2 укусов. «Отметину вампира можно опознать по следам его зубов на шее жертвы». В полночь Носферату появляется в спальне Хуттера. Тем временем в Висборге Эллен начинает ходить во сне. Чуть позже Хуттер подскакивает в кровати и просыпается. Он спускается в подземелье и видит Носферату, спящего в гробу. Еще позднее, запертый в комнате, он видит через окно, как Носферату грузит гробы в повозку и сам ложится в один. Хуттер выбирается из комнаты, свив из простыни веревку с узлами, но затем теряет сознание. Гробы, погруженные на плот, сплавляют вниз по реке. Хуттер приходит в себя у подобравших его крестьян и рассказывает им о гробах. Гробы тем временем грузят на корабль; один гроб кишит крысами.

   В Висборге профессор Бульвер (= Ван Хелсинг) читает нескольким студентам лекцию о росянке. «Это вампир в мире растений», – говорит он. Кнок сошел с ума; его заперли в сумасшедшем доме, где он постоянно глотает мух. Носферату на расстоянии держит его под своей властью. Профессор Бульвер показывает студентам полип со щупальцами. Он полупрозрачен и похож на призрак. Эллен, сидя в дюнах, обводит взглядом горизонт и море, ожидая возвращения мужа. Тот же плывет в Висборг, куда направляется и парусник, везущий гробы. Кнок читает в газете о загадочной эпидемии чумы, разразившейся в Восточной Европе. Это известие его очень радует. На паруснике один за другим гибнут члены экипажа. В живых остаются только капитан и его помощник; они сбрасывают в море тело последнего товарища. В трюме Носферату встает из гроба на глазах у помощника капитана, и тот в ужасе кидается в море. Капитан привязывает себя к штурвалу. Появляется Носферату.

   Эллен в бреду хочет пойти навстречу мужу. Кнок, ликуя, наблюдает из окна своей камеры за прибытием парусника в порт. Носферату, таща собственный гроб, пешком добирается до купленного им дома, расположенного прямо напротив дома Хуттера. Сам Хуттер возвращается домой и падает в объятия жены. На борту парусника находят лишь тело капитана и судовой журнал, в котором говорится о чуме. Глашатай зачитывает указ, запрещающий свозить зараженных в больницы. Эллен читает «Книгу о вампирах» и понимает все. «Только женщина способна разрушить ужасные чары, – говорится в книге, – женщина с чистым сердцем, которая сознательно предложит Носферату свою кровь и будет удерживать вампира рядом, пока не прокричит петух». Анни заболевает чумой. По узкой улочке следует процессия с гробами. Кнок душит санитара и сбегает из больницы; за ним гонятся по деревне. Эллен видит Носферату в окне дома напротив. Она просит мужа разыскать профессора Бульвера.

   Носферату пробирается в комнату Эллен. В отсутствие Хуттера Эллен жертвует собой и соглашается стать добычей вампира. Раздается крик петуха. Стоя у окна, Носферату слабеет, и его силуэт растворяется в воздухе (при помощи двойной экспозиции). Кнок связан и вновь помещен в камеру. Он знает, что Хозяин, которого он напрасно предостерегал, мертв. Профессор и Хуттер приходят в комнату Эллен. Она умирает на руках у мужа. Финальный фр. титр: «И в этот момент, как будто чудом, больные перестали умирать, и гнетущая тень вампира растворилась в лучах утреннего солнца».

   ►  Экранизация «Дракулы», романа Брэма Стокера, не упомянутого в титрах из-за проблем с авторскими правами. Носферату – один из 5–6 важнейших фильмов в истории кино и, несомненно, главный образец немого кинематографа. Покуда существует кино, покуда публике демонстрируют фильмы, вполне вероятно, что Носферату всегда будет будоражить воображение; им всегда будут восторгаться, его всегда будут изучать и толковать по-разному. Пользуясь любовью всех категорий публики, от массового зрителя до интеллектуалов (во Франции о своем восхищении фильмом во всеуслышание заявили сюрреалисты, и это, учитывая их невероятные рекламные ресурсы, сослужило ему отличную службу), Носферату стоит у истоков фундаментального направления в кинематографе – болезненно-патологического, породившего длинную вереницу шедевров, к которому можно отнести ряд великих голливудских экранизаций фантастических литературных произведений, фильмы Вэла Льютона – Турнёра – Робсона, Эдгара Улмера, ассистента и ученика Мурнау, некоторые нуары и т. д. Носферату – многогранный фильм и прежде всего – метафизическая поэма, в которой силы смерти призваны неумолимо притягивать к себе, поглощать, высасывать жизненные силы, без вмешательства в эту борьбу какого-либо морализаторского противопоставления добра и зла. Смерть питается смертью, и самопожертвование Эллен необходимо для того, чтобы «неумерший» (этимологическое значение имени Носферату) мог, в свою очередь, умереть, ведь без его смерти невозможно сохранить равновесие в мире. Персонаж Носферату – центр мира, где господствует смерть, и, кроме ужаса, он внушает жалость, сочувствие и чарующее и трагическое оцепенение. Некоторые толкователи видят в Носферату двойника Хуттера. По их мнению, встреча Хуттера и Носферату становится для Хуттера кульминацией познания себя. Ну как тут обвинять Носферату?

   На уровне формы самая оригинальная черта фильма в том, что он отдаляется от экспрессионизма и выходит за его рамки. Прежде всего, фильм придает большое значение Природе, которая будет изгнана из системы ценностей экспрессионизма. Сюжет Носферату, напротив, вращается в увлекательном разнообразии реальных экстерьеров, усиливающих его воздействие и магический реализм. При съемке этих экстерьеров часто необычно используется глубина кадра. Затем Мурнау в этом фильме полностью отдается стремлению к полифонии и контрапунктам – как на драматургическом, так и на космическом уровнях. Напр., эпизод с возвращением Хуттера развивается на 4 различных уровнях. Ожидание Эллен. Безумие Кнока. Приближение Хуттера к городу. Путь зачумленного корабля. В результате вампир появляется редко, но его появления ожидаемы, отточены и незабываемы. Действие фильма насыщено метафорами, отступлениями (отнюдь не второстепенными), затрагивающими различные миры: растительный, животный, человеческий и, если можно так выразиться, сверхчеловеческий. Лекции профессора Бульвера о росянке и полупрозрачном полипе, паук, которым любуется Кнок, гиена и лошади, обезумевшие накануне дня Святого Георгия, предвещают, подчеркивают, расцвечивают кровавый путь вампира. Присутствие Природы и эта полифония отражают в Носферату понимание кинематографа как тотального искусства, которое будет только расти и усиливаться в дальнейшем творчестве Мурнау. Актерская игра еще не достигла гениальной зрелости Последнего человека, Der Lätzte Mann или Восхода, Sunrise, но уже рождает волшебство и заставляет совершенно забыть о том, что под гримом и чертами Носферату скрывается живой актер ( Макс Шрек). Героиня Греты Шрёдер сошла на экран прямиком из грез и воображения режиссера.

   N.B. Носферату – предок всех экранных Дракул и вампиров, присутствующих в огромном количестве фильмов (согласно журналу «L'Avant-Scène», специалист по фантастическому жанру Жан-Пьер Буиксу в 1978 г. составил список из 6000 фильмов с участием вампиров). На тему Дракулы в кино см.: Donald F. Glut, The Dracula Book, The Scarecrow Press, Metuchen, New Jersey, 1975. В 1978 г. была снята точная копия фильма Мурнау, безжизненная и словно сама укушенная вампиром: Носферату, призрак ночи, Nosferatu: Phantom der Nacht с Клаусом Кински и Изабель Аджани. Эта картина снята Вернером Херцогом, выступившим на сей раз гораздо ниже собственного уровня. Тем не менее фильм содержит несколько красивых кадров, поэтому предпочтительнее ознакомиться с фотографиями из фильма, чем с ним самим.

   БИБЛИОГРАФИЯ: на фр. языке опубликованы 2 раскадровки фильма, 1-я – в журнале «L'Avant-Scène», № 228 (1979), 2-я ― в содержательном и увлекательном труде М. Бувье и Ж.-Л. Летра (М. Bouvier, J.-L. Leutrat, Cahiers du Cinéma ― Gallimard, 1981). Количество планов в 2 раскадровках практически одинаково: 608 и 605 (включая титры). В книге Бувье и Летра указано количество кадров в каждом плане, и каждый план, представленный фоторепродукцией, снабжается примечаниями, сравнивающими нем., фр. и исп. копии фильма. 2 эти работы, а также англоязычная публикация сценария в сборнике «Шедевры немецкого кино» (Masterworks of the German Cinema, Lorrimer, London, 1973) вышли в свет до того, как Энно Паталас обнаружил в «Мюнхенской синематеке» самую полную копию Носферату. (Она, в частности, была показана в Париже в кинотеатре «Шайо» в ноябре 1986 г.) Эта копия превосходит другие в основном качеством титров, изображения и контрастности. Дополнения весьма незначительны. Есть планы партии в крикет между Хардингом и Анни в той сцене, когда Эллен, сидя на дюнах, всматривается в горизонт; есть планы, в которых Анни читает Эллен письмо Хуттера. Эти планы отсутствуют в большинстве копий, однако они фигурировали в исп. копии, изученной Бувье и Летра. В статье в журнале «Cahiers du cinéma», № 79 (1958), и во фр. издании труда «Мурнау» (Lotte Eisner, Murnau, Le Terrain Vague, 1964) Лотта Айснер рассказывает о тайне некой нем. копии, которая когда-то демонстрировалась во «Французской синематеке». Эта копия по сравнению со всеми остальными отличается 3 существенными аномалиями (и немалым количеством не столь существенных). Фильм закапчивается хэппи-эндом, сфабрикованным из начальных планов: после исчезновения вампира Эллен остается в живых. С другой стороны, по пути в замок графа Хуттен попадает на крестьянский пир, чьи участники со смехом смотрят выступление фокусника, вешающего курицу. Наконец, в той части, что описывает город, пораженный чумой, фильм содержит длинную сцену мессы мертвецов. В 2 добавленных сценах не участвует ни один ключевой персонаж фильма, и они незнакомы оператору Фрицу Арно Вагнеру. В англ. – и расширенном – издании книги (Secker and Warburg, London, 1973) Лотта Айснер предлагает возможное объяснение этой загадки, высказанное Герхардом Лампрехтом. Эта копия представляет собой адаптацию фильма, озаглавленную Двенадцатый час, Die Zwoelfte Stunde и изготовленную в 1930 г. фирмой «Deutsch Film Produktion», выкупившей оригинальный негатив Носферату у «Prana-Film», которая не могла сохранить его из-за проблем с наследниками Брэма Стокера. В титрах не указано имя режиссера, и только некий никому не известный доктор Вальдемар Рогер (Dr Waldemar Roger) назван автором «художественной адаптации». Вероятно, именно он и выполнил монтаж версии. Возможно, он нашел сцену с крестьянами в отснятых материалах, относящихся или не относящихся к Носферату Мурнау? Возможно, сам снял сцену мессы мертвецов, чтобы растянуть довольно короткий метраж фильма? Личность режиссера этих сцен и поныне окутана тайной, и никем не доказано, что им не был Мурнау. Лично мы, признавая несколько чужеродный характер этих сцен, сочли их довольно красивыми: сцену мессы – благодаря ярко выраженному сходству с колдовским ритуалом; сцену с крестьянами – благодаря нарочитому гротеску и контрасту с общим ансамблем фильма, чем характерны и некоторые моменты в Восходе солнца.

  Сказки Гофмана

   1951 – Великобритания (127 мин; сокр. версия – 115 мин)

     Произв. The Archers (Майкл Пауэлл и Эмерик Прессбургер)

     Реж. МАЙКЛ ПАУЭЛЛ

     Сцен. Деннис Эранделл по опере Жака Оффенбаха (либретто Жюля Барбье)

     Опер. Кристофер Челлис (Technicolor)

     Муз. Жак Оффенбах

     Хореогр. Фредерик Эштон

     В ролях Мойра Ширер (Стела / Олимпия), Роберт Раунсевилль (Гофман), Роберт Хелпманн (Линдорф / Коппелиус / доктор Дапертутто / Доктор Чудо), Памела Браун (Никлаус), Людмила Черина (Джульетта), Леонид Мясин (Шлемиль / Франц / Спаланцани), Энн Эйрз (Антония).

   Нюрнберг. Поэт Гофман и советник Линдорф влюблены в одну женщину – балерину Стеллу. В антракте ее выступления, в таверне, переполненной студентами, Гофман вспоминает о 3 некогда любимых им женщинах (3 инкарнациях Стеллы). В Париже поэт влюблен в Олимпию, простую куклу. Но, когда Гофман надевает чудесные очки, изготовленные Коппелиусом, Олимпия оживает. Спаланцани, «отец» Олимпии, обманывает Коппелиуса, и тот разбивает куклу. В Венеции Гофман влюблен в Джульетту – куртизанку, которая украла отражение в зеркале у человека по имени Шлемиль. Она крадет отражение и у Гофмана, тот из ревности убивает Шлемиля, а затем видит, как Джульетта удаляется в компании Питтикиначчо, злого гения. На греческом острове Гофман влюблен в Антонию, которую пожирает чахотка. Она никогда бы не смогла больше петь, если бы демонический Доктор Чудо не помог ей услышать голос матери, тоже некогда певицы, умершей от той же болезни. Этот голос призывает ее вернуться к своему искусству Антония поет из последних сил и умирает, силясь угодить матери. Возвращение в нюрнбергскую таверну. Гофман, напившийся до беспамятства, не получает любовное письмо от Стеллы, украденное Линдорфом (он же Коппелиус, он же Питтикиначчо, он же Доктор Чудо), который удаляется, уводя танцовщицу под руку.

   ►  Это не просто опера, заснятая на пленку. Хронологически это вторая в истории кинематографа после Красных туфелек, The Red Shoes попытка создать тотальное зрелище, только на сей раз – без слов, на основе таких базовых элементов, как музыка, пение, хореография, цвет, структурированный рассказ и постоянные и удивительные преображения пространства. Режиссура изобилует визуальными находками: лестница, нарисованная на плоской поверхности пола, приобретает нереальный объем при съемке с нижнего ракурса; нога разбитой куклы продолжает танцевать; персонажи пролога вновь возникают на упавшем занавесе при помощи двойной экспозиции… можно назвать еще сотню примеров. Цель режиссерской техники – постоянное отрицание, разрушение сценического пространства множеством технических хитростей (иногда гениальных) и построение нового, неограниченного пространства, которое существует только в воображении персонажей. Для Пауэлла, который среди режиссеров своего поколения наиболее далек от реализма, только воображение может рассказать о подлинной природе персонажей, об их взаимоотношениях, их месте во Вселенной; и каждый фильм Пауэлла с большим или меньшим успехом стремится к тому, чтобы стать метафизической поэмой.

   Учитывая фантазийное и мечтательное содержание комической оперы Оффенбаха (1881), она представляла собой для Пауэлла особенно вдохновляющий материал. Структура фильма, взятая с небольшими изменениями из либретто Жюля Барбье, показывает зрителю 3 лика одной женщины в отношениях с поэтом, который добивается ее и грезит ею одновременно. Кукла Олимпия – непослушный и капризный ребенок не от мира сего. Джульетта-искусительница пробуждает желание, похожее на ловушку или на злой рок; забирая у поэта отражение в зеркале, она покушается на его личность и душу. Наконец, есть и Антония, артистка, которую талант приведет к смерти (тема, родственная Красным туфелькам). Во всем фильме ощущается некая довольно сильная болезненная атмосфера. Выражаясь в тяжелых и мрачных цветах, она выделяется на фоне хитросплетения загадочных символов, подвластных самым разным трактовкам. В этом легко узнается Пауэлл. Во многих его фильмах жизнь показана как краткий миг исступления, затерянный в бескрайней пустоте времени и других миров; миг, которому ежеминутно угрожает разложение, свойственное не только телу, но и духу. Она, таким образом, оказывается делом рук Дьявола или зла, которое воплощается здесь в разнообразных ролях и масках Роберта Хелпмана. До Кена Расселла и Сиберберга Пауэлл стал провидцем, щедрым первопроходцем, кропотливым изобретателем ярких безудержных фантазий, музыкальных и изобразительных, которые и по сей день не утратили ни капли очарования.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Monk Gibbon, The Tales of Hoffmann, a Study of the Film, Saturn Press, London, 1951. Книга, частично посвященная съемкам фильма. Переиздание в одном томе со схожим трудом, посвященным Красным туфелькам (Garland, London, New York, 1977).

  Кабинет восковых фигур

   1924 – Германия (2147 м)

     Произв. Neptune-Film

     Реж. ПАУЛЬ ЛЕНИ

     Сцен. Хенрик Гален

     Опер. Хельмар Лерски

     В ролях Эмиль Яннингс (Гарун Аль-Рашид), Конрад Файдт (Иван Грозный), Вернер Краусс (Джек-Потрошитель), Вильгельм Дитерле (писатель / булочник Ассад), Ольга фон Беляефф (хозяйская дочь / Зара), Йон Готтовт (хозяин музея).

   ПРОЛОГ (7 мин). В луна-парк приходит молодой писатель, который должен сочинить для рекламы 3 истории о 3 главных экспонатах маленького музея восковых фигур. Дочь хозяина восхищенно наблюдает за тем, как работает писатель. На 1-ю историю того вдохновляет сломанная рука фигуры Гаруна Аль-Рашида.

   1-й РАССКАЗ (48 мин). Халиф Гарун Аль-Рашид, властитель крайне ветреный, меняет жен ежедневно, но едва способен насытить свои аппетиты. Он домогается Зары (которая в воображении писателя принимает облик дочери хозяина музея). Зара – жена булочника Ассада (который принимает облик самого писателя). Чтобы устранить соперника, халиф приказывает своему великому визирю убить Ассада. Визирь, человек очень старый, не делает этого, но осыпает булочницу комплиментами, а та принимает их с большим удовольствием и даже начинает смотреть на мужа свысока. Чтобы вернуть уважение супруги, которую он любит всей душой, Ассад обещает ей добыть волшебное кольцо халифа, исполняющее любые желания. Ночью, когда Ассад уходит, чтобы выполнить обещание, переодетый халиф пробирается к Заре. Тем временем Ассад подходит к кровати, где лежит халиф – или, по крайней мере, то, что Ассад принимает за халифа, – отрезает ему руку и уносит с собой. Спасаясь от стражников, он успевает укрыться у себя в доме. Халиф вынужден прятаться в печи. Ассад сообщает изумленной жене, что убил халифа. Он отдает ей отрезанную руку и кольцо, после чего его хватают стражники Гаруна. Халиф шепчет Заре, что каждый раз, выходя из дворца ночью, он оставляет в постели манекен, похожий на него. Этому манекену и отрубил руку ее муж. Чтобы напугать стражников, Зара говорит, что у нее в руках кольцо и она может немедленно вызвать сюда халифа – и тот действительно предстает перед ними. Стражники спасаются бегством. Зара просит, чтобы ее мужа назначили главным булочником при халифе. Халиф соглашается и благословляет супружескую пару.

   2-й РАССКАЗ (36 мин). Русский царь-садист Иван Грозный получает наслаждение, созерцая агонию жертв, которых пытают в подземелье дворца. Он носит с собой песочные часы, точно отмеряющие время, которое осталось прожить этим людям. Иван – не только садист, но и параноик: он постоянно думает, что его хотят убить (что, впрочем, не так уж и неверно), и отправляет на тот свет своего алхимика, заподозрив его в заговоре. Он соглашается приехать на свадьбу боярской дочери и покинуть ради этого Кремль лишь при условии, что отец новобрачной поменяется с ним одеждами. Он отправляется на свадьбу в санях. По дороге человека в царских одеждах убивают метким выстрелом. Но внезапно Иван поднимается во весь рост: «Царь сильнее смерти!» – кричит он. Вместо него погиб гостеприимный хозяин. На невеселом празднике царь заставляет гостей танцевать. Он заигрывает с новобрачной, и муж осмеливается возразить ему. Молодого человека отводят в камеру пыток. Жена, не уступившая Ивану, вынуждена смотреть, как ее мужа пытают. Царю объявляют, что он отравлен. От этого ложного известия он совсем теряет разум и весь остаток дней переворачивает часы, чтобы оттянуть момент собственной смерти.

   3-й РАССКАЗ (8 мин). Уставший писатель засыпает. Декорации меняются на глазах одна за другой (методом двойной экспозиции), и Джек-Потрошитель гонится за писателем, а тот удирает со своей возлюбленной, дочерью хозяина. В конце этой бешеной гонки писатель просыпается. Он целует девушку.

   ►  «Лебединая песнь экспрессионизма» (Садуль, «История кино», том IV [Georges Sadoul, Histoire du cinéma]). Ho эта песнь – почти что пародия, насмешливая и виртуозная сатира на экспрессионизм и, в частности, на Кабинет доктора Калигари, Das Cabinet des Dr. Caligari, откуда она заимствует место действия (ярмарку) и часть названия. Не замечать комической стороны этого фильма – значит, искажать его смысл. Она особенно четко проглядывает в 1-м рассказе, наиболее показательном и наиболее удачном. Эта маленькая сказка из «Тысячи и одной ночи», забавная и тщательно продуманная, замыкает персонажей в декорациях, состоящих из сплошных низких потолков, куполов и косых лестниц, и персонажи вынуждены передвигаться в них, пригнувшись, скрючившись, принимая самые гротесковые позы. То же происходит и во 2-м рассказе, где царь Иван выведен несчастным сумасшедшим – конечно, грозным, но внушающим больше жалости, чем страха; в конце концов, под влиянием своих навязчивых идей он превратится в марионетку, в механизм, повторяющий одно и то же действие. Последний рассказ (по сути – короткий эпилог) высмеивает особую любовь экспрессионизма к сновидениям. Этот «хаос форм» (Лотта Айснер), скорее безобразное, чем многообразное нагромождение друг на друга наложенных образов, движений камеры и необычных ракурсов, в конечном счете, отрицает всякое пространство и спасительным хохотом ставит точку как в сюжете фильма, так и в истории всего экспрессионизма. Экспрессионизм служит для Лени только поводом для того, чтобы отчеканить серию небольших декоративных и умело выстроенных кошмаров, где силой его таланта поддерживается равновесие между страхом и юмором. Именно этот талант искали американцы, когда наняли Лени для работы в США, где он создал серию из 3 развлекательных картин, наполовину страшных и наполовину смешных, положивших начало новому жанру (Кот и канарейка, The Cat and the Canary, 1927; Китайский попугай, The Chinese Parrot, 1927; и, главное, Последнее предупреждение, The Last Warning).

   N.B. Из-за нехватки финансирования не была снята 4-я история об итальянском фокуснике Ринальдо Ринальдини, чья статуя видна на карте музея.

1) Техника: широта экспозиций

2) Макаров: допустимый интервал выдержек при съёмке, интервал экспозиций, фотографическая широта, интервал экспозиции (фотоматериала)

1) Общая лексика: банальность, безвкусица, вялость, категоричность, плоскость, пологость, прямота, решительность, ровность, скука, уныние

2) Медицина: абсолютная тупость (при перкуссии)

3) Военный термин: настильность (траектории)

4) Техника: планшетность, плоскопараллельность, плоскостность, сплющенность

5) Строительство: гладкость (пола и т. п.)

6) Математика: малая кривизна, отсутствие резких максимумов, плоская форма, равнина, сглаженность, сплюснутость, эксцесс

7) Автомобильный термин: правильность плоскости, прямолинейность образующих цилиндрической поверхности

8) Металлургия: пологость (кривой)

9) Полиграфия: правильное положение фотоплёнки (в момент экспонирования), плоскостность (материала)

10) Телекоммуникации: неравномерность, равномерность

11) Вычислительная техника: спрямление, линейность (кривой)

12) Картография: правильное положение фотоплёнки в момент экспозиции

13) Банковское дело: застой

14) Полимеры: матовость, отсутствие кривизны

15) Контроль качества: настильность (кривой), равномерность (характеристики)

16) Макаров: вялость (негатива), вялость (фото), неконтрастность (фото)

17) Золотодобыча: уплощённость

1) Общая лексика: световой интегратор

2) Техника: интегратор светового потока

3) Полиграфия: экспозиметр

4) Макаров: экспозиметр (интегратор экспозиции), оптическая система для смешения трёх световых пучков (при аддитивном синтезе цвета)

<10> режимы выбора экспозиции при съемке (авто, ручной и т.д.)

1) тех. время затухания колебаний

2) электр. время затухания (колебаний)

3) зв.фот. время, необходимое для возвращения заслонки, средней линии записи или экспозиции в нормальное положение (при прекращении модуляции), время закрытия (шумопонижающего устройства)

кинотех. колебания экспозиции (напр., при цейтраферной съёмке)

1) общ. глухая дверь, ирис, ниша, перегородка, световой козырёк, радужная оболочка (глаза), наглазник (у лошади), ширма (у постели), глухое окно, кант (напр. на платье), маска (орудия), приспособление для защиты от света (напр. козырёк)

2) геол. сфалерит, цинковая обманка

3) мор. заглушка иллюминатора

4) мед. рентгеновская диафрагма

5) воен. блиндаж, глухой люк, приспособление, укрытие, шторка (индикатора радиоактивности), затемняющее очко (фонаря)

6) мин. обманка

7) тех. апертура, глухая ниша, ограничитель апертуры, окно, окошко, панизопланатическая диафрагма, прожектор, прокол, фальшивое окно, заглушка (иллюминатора), козырёк (окна)

8) стр. декоративное окно, фальшпанель, (декоративная) ниша

9) авт. (дроссельная) заслонка

10) артил. затемняющее приспособление

11) горн. вентиляционная перемычка, предохранительная перемычка, предохранительная стенка, рудничная лампа

12) лес. гречиха (Fagopyrum Gaertn.)

13) опт. диафрагменное число, обратное значение относительного отверстия объектива, обтюратор

14) радио. делитель

15) текст. наглазник для лошади, шорный наглазник

16) фото. светозащитная бленда, бленда, диафрагма

17) электр. заслонка, экранирующее устройство

18) кож. шоры

19) микроэл. апертурная диаграмма

20) дер. декоративная ниша, обшивка из картона (для выравнивания обивки мягкой мебели), бленда (приспособление для защиты от прямых лучей солнца)

21) гидравл. дроссельная шайба

22) аэродин. дросселирующая шайба, экран

23) ВМФ. обвес

24) судостр. блинд-парус, шайба

25) кинотех. монтажный приём, диафрагма (для смены света в кинокопировальном аппарате), число деления шкалы диафрагм (знаменатель дроби, обозначающей относительное отверстие), значение относительного отверстия, монтажный переход, отверстие, число диафрагмы, заслонив (для регулирования экспозиции в кинокопировальном аппарате)

26) осв. шторка, шторка, (отражательный) подсвет, сетка

27) зв.фот. (пишущая) маска, (пишущая) диафрагма

28) комб. кашета

29) дек. щит

кинотех. регулирование экспозиции при печати цветного фильма

см. тж. Eisenstadt