новый+фильм

1. (1935)

  Великолепная одержимость

   1935 – США (112 мин)

     Произв. Universal (Джон М. Стал)

     Реж. ДЖОН М. СТАЛ

     Сцен. Джордж О'Нил, Сара Мейсон, Виктор Хирмен, Финли Питер Данн по одноименному роману Ллойда К. Дагласа

     Опер. Джон Месколл

     Муз. Франц Уэксмен

     В ролях Айрин Данн (Хелен Хадсон), Роберт Тейлор (Бобби Меррик), Чарлз Баттеруорт (Томми Мастерсон), Бетти Фёрнесс (Джойс Хадсон), Сара Хейден (Нэнси Эшфорд), Ралф Морган (Рэндолф), Генри Арметта (Тони).

   Краткое содержание см. в след. статье.

   ► В отличие от двух Подобий жизни, Imitation of Life сценарии двух Великолепных одержимостей очень схожи. Это помогает четче увидеть разницу в темпераментах и намерениях двух режиссеров. Эта разница значительна. Джон Стал в 1-ю очередь добивается эффекта жестокости резкими контрастами между характерами различных персонажей, развитием их судеб и разницей между тем, чего они ожидали от жизни, и тем, что они от нее получили. Базовая структура Подобия жизни и Великолепной одержимости уже сама по себе строится на контрастах. В Подобии жизни есть постоянное противопоставление между жизнями чернокожей и белой героинь и, что еще важнее, в жизни чернокожей девушки – между тем, кто она на самом деле, и тем, кем она хочет казаться, между ее желанием влиться в общество и препятствиями на ее пути. В Великолепной одержимости с самого начала заводится фундаментальное противопоставление между спасением праздного плейбоя и смертью всем необходимого врача (на этом и строится сюжет). Так провидение дарует жизнь тем, кто был достоин смерти, и убивает тех, кто должен был остаться в живых. Герой следует от преображений к личным катастрофам, чтобы в итоге прийти к финальному искуплению: он почти превращается в того, кто в начале рассказа был его полной противоположностью.

   Тех, кто сначала посмотрел фильм Сёрка, удивляет неожиданный юмор в фильме Стала, полностью исчезнувший у Сёрка. Но этот юмор становится богатым источником контрастов. Когда Айрин Данн попадает под машину, это происходит после целой серии гэгов, так что зритель почти готов поверить в то, что это лишь новый комический трюк. Смех застревает у зрителя в горле, и он, как и персонажи, получает пощечины от жизни. Этот фильм частично является американской комедией и частично – мелодрамой. Мелодрама устраивает Стала, поскольку этот жанр должен демонстрировать как можно большую амплитуду колебаний между счастьем и несчастьем персонажей. Но то мощное лирическое чувство, которое служит апофеозом мелодрамы, ее кульминацией и в то же время итогом колебаний, вовсе не интересует Стала. Он больше любит резкие, жестокие сюжетные повороты, свойственные жанру и бьющие по персонажам и зрителям, словно выстрелы в сердце (впрочем, лучший фильм Стала Бог ей судья, Leave Her to Heaven – не мелодрама, а романтический фильм, искаженный и превращенный в пугающий нуар). В его сюжетах сердце мужчины (или женщины) разбивает не грусть и не монотонность, а внезапность той или иной перемены – как слишком неожиданная хорошая новость может убить, хотя должна была обрадовать. Напр., героиня фильма Только вчера, Only Yesterday умирает не потому, что потеряла мимолетного любовника, а потому, что встретила его по чистейшей случайности 2 года спустя, а потом еще раз, через 13 лет. Персонажи готовы привыкнуть ко всему, обрести спокойствие и монотонность. Но судьба не оставляет их в покое. И именно эту судьбу, непредсказуемую, жестокую, все переворачивающую с ног на голову, хотел показать Стал в своих фильмах. Судя по всему, у него не было в запасе религиозного или социального утешения ни для персонажей, ни для зрителей. (В отличие от Сёрка, он даже не пытается заинтересоваться мистическим содержанием книги Ллойда К. Дагласа.) Он словно оцепенел перед столь изобретательной и столь упорной судьбой и старается спокойно и безжалостно передать это ощущение публике. Его стиль неизменно остается сдержанным и классическим; декорации нейтральны, почти безразличны, в них нет ни следа барочной причудливости, хотя сюжетные повороты причудливы крайне. В этом был еще один, последний контраст, который наверняка, пусть даже и бессознательно, поразил публику и также повлиял на значительный успех фильмов Стала.

  Великолепная одержимость

   1953 – США (108 мин)

     Произв. LT (Росс Хантер)

     Реж. ДАГЛАС СЁРК

     Сцен. Роберт Близ, Сара Мейсон, Виктор Хирмен, Уэллс Рут по одноименному роману Ллойда К. Дагласа

     Опер. Расселл Метти (Technicolor)

     Муз. Фрэнк Скиннер, Джозеф Гершензон

     В ролях Джейн Уаймен (Хелен Филлипс), Рок Хадсон (Боб Меррик), Эгнес Мурхед (Нэнси Эшфорд), Отто Крюгер (Рэндолф), Барбара Раш (Джойс Филлипс), Грегг Палмер (Том Мастерсон), Сара Шейн (Вэлери), Пол Кавано (доктор Жиро).

   Боб Меррик, сын миллиардера, повеса и сорвиголова, попадает в аварию на моторной лодке, разогнавшись на ней слишком быстро; в тот же самый день всеми уважаемый хирург-практик и филантроп Дуэйн Филлипс переносит инфаркт. Реанимационный аппарат, который мог бы спасти его, используется на другом берегу озера для Меррика. Меррик остается жив, Филлипс умирает. Меррика лечат в больнице Филлипса. От нетерпения он сбегает из палаты, не дождавшись окончания курса, и останавливает машину Хелен Филлипс. Меррик все еще слаб и теряет сознание, когда узнает, что за рулем машины – супруга человека, которого он невольно погубил. Позднее он пытается догнать ее в такси; убегая от него, она выходит на проезжую часть и попадает под машину. Она выживает, но остается слепой. Меррик становится ее другом, притворяясь другим человеком, и тайно спонсирует ее поездку в Швейцарию и консультации с лучшими офтальмологами. Они не могут ей помочь, однако надеются на будущее. Боб приезжает к ней в Швейцарию, и там они проводят несколько совершенно счастливых дней. Он говорит ей, кто он, и просит выйти за него замуж. Поначалу Хелен вроде бы рада, но потом предпочитает исчезнуть, чтобы не быть для Меррика обузой. Несколько лет Меррик не может ее найти. Он усиленно изучает медицину и становится практикующим хирургом. Меррик узнает, что Хелен лежит в больнице в Нью-Мексико. Он спешит туда и лично проводит операцию, удаляя опухоль из мозга. Успех операции превосходит все ожидания: открыв глаза, Хелен видит перед собой лицо Боба.

   ►  Ремейк фильма Джона Стала (1935), снятого по бестселлеру Ллойда К. Дагласа. 1-я из цветных мелодрам, красиво завершающих карьеру Дагласа Сёрка. В свойственном жанру антагонизме противопоставляются на этот раз не добро и зло, а человек полезный и бесполезный. Показательный, хоть и извилистый путь, пройденный персонажем Рока Хадсона, приведет его от худшей разновидности праздности к бескорыстному служению, полезному и для него, и для других. Приспосабливаясь к чужому материалу, Сёрк выбирает умело взвешенный стиль, нечто среднее между пылкостью и сдержанностью. Это равновесие характерно и для изобразительного ряда, и для драматургии фильма. Цветное изображение то усиливает тревожные драматические события (моторная лодка пурпурного цвета бешено мчится по озеру), то смягчает литотой и нежными красками обостренные чувства персонажей – напр., когда героиня грустит бессонной ночью в швейцарском эпизоде (эта превосходная сцена тонет в нежнейших голубых тонах). На уровне драматургии Сёрк не делает ни малейших попыток скрыть резкий, невероятный, кричаще нерациональный характер сценария, богатого на непредсказуемые происшествия и различные катастрофы. Но, излагая эти происшествия сухо и без прикрас, он не хочет выжимать из них лишние эмоции. В его сдержанности – знак реализма, ценимого публикой 50-х гг., гораздо более искушенной, чем публика 20-х и 30-х. Но не стоит, с другой стороны, воспринимать эту сдержанность как коварную попытку разоблачить лживость невероятных событий, составляющих канву сценария. Сёрк совершенно свободно чувствует себя в этом сказочном мире, где несчастье и любовь чудесным образом преображают людей, где один человек умирает, чтобы другой жил (эта ситуация кажется ему наполненной иронией, близкой Еврипиду), где, например, слепота сближает людей гораздо теснее, чем если бы оба они были зрячими. В финале фильм оставляет ощущение гармонии визуальной и нравственной, чего была намеренно лишена версия Стала.

  Банда ангелов

   1957 - США (125 мин)

     Произв. Warner

     Реж. РАУЛЬ УОЛШ

     Сцен. Джон Туист, Айвен Гофф, Бен Робертс по одноименному роману Роберта Пенна Уоррена

     Опер. Люсьен Бэллэрд (Warnercolor)

     Муз. Макс Стайнер

     В ролях Кларк Гейбл (Хэмиш Бонд), Ивонн Де Карло (Аманта Старр), Сидни Пуатье (Рау-Ру), Ефрем Цимбалист-мл. (Итэн Сиэрз), Патрик Ноулз (Шарль де Мариньи), Рекс Ризон (Сет Партон), Торин Тэтчер (капитан Кэнэван), Андреа Кинг (мисс Айделл), Рей Тил (мистер Кэллоуэй), Расселл Эванз (Джимми), Кэрол Дрейк (Мишель), Норин Коркоран (Аманта в детстве).

   Кентукки, 1850-е гг. Малышку Аманту Старр растит отец, вдовствующий плантатор, всегда хорошо относившийся к своим чернокожим рабам. Затем Аманта отправляется в город учиться в женском пансионе и влюбляется в пастора Сета Партона, страстного противника рабства. Она остается в пансионе до самой смерти отца. На его похоронах она с удивлением узнает, что он оставил после себя одни долги. Земли и здания он завещал своей любовнице мисс Айделл, директрисе пансиона Аманты. А рабы теперь принадлежат коммерсанту Кэллоуэю, которому предстоит заняться их продажей. Изумление Аманты не знает границ, когда ей прямо заявляют, что ее мать была черной рабыней, принадлежавшей отцу, и поэтому сама она будет продана в рабство вместе с другими неграми.

   Кэллоуэй везет ее в Новый Орлеан на корабле и намеревается разделить с ней каюту и ложе. Чтобы избежать этого унижения, Аманта пытается повеситься. Кэллоуэй спасает ее из петли, но других попыток добиться Аманты больше не делает. В Новом Орлеане Аманту покупает за 5000 долларов плантатор Хэмиш Бонд. В его доме она занимает отдельную комнату, с ней обращаются как с гостьей. Хэмиш говорит, что купил ее лишь затем, чтобы она не досталась менее достойному покупателю. Гувернантка дома Мишель влюблена в хозяина и дает Аманте денег на побег. Но по дороге в порт Аманта встречает Pay-Pу, молодого чернокожего интенданта Хэмиша, которого тот вырастил как собственного сына, и вынуждена повернуть обратно.

   Однажды вечером, в грозу, Хэмиш принимает у себя старого друга моряка Кэнэвана и вспоминает с ним прошлое. Той же ночью Хэмиш приходит в комнату Аманты, чтобы закрыть окно, и страстно целует ее. Они плывут к его любимой плантации «Волчья Коса». Хэмиш дарит Аманте свободу, но Аманта в последний момент решает остаться с Хэмишем. Он уезжает на другую плантацию - «Прекрасную Елену». Рау-Ру признается Аманте, как он ненавидит своего покровителя. Доброта, которую тот всегда к нему проявлял, по его мнению, только укрепила его рабство. Сосед Шарль де Марнньи настойчиво домогается Аманты. Мариньи и Рау-Ру дерутся; Рау-Ру вынужден бежать, потому что ударил белого. Вернувшись, Хэмиш вызывает Мариньи на дуэль, но тот, позорно струсив, отказывается принять вызов.

   Рау-Ру и другие негры организуются в банды и поддерживают действия северян, все более многочисленных. Намеренно нарушая запрет северян, Хэмиш вслед за соседями сжигает плантацию, чтобы она не досталась врагу. Аманта хочет, чтобы Хэмиш на ней женился. Он говорит, что это невозможно, и рассказывает о том, как в прошлом был работорговцем в Африке. Аманта поражена этой новостью и решает вернуться в Новый Орлеан. В день ее отъезда негры на плантации поют ей песню. Хэмиша разыскивают северяне за неподчинение приказам, и ему остается только залечь на дно.

   В Новом Орлеане Аманта дает уроки музыки, и в нее страстно влюбляется молодой лейтенант северян Итэн Сиэрз. Она также снова встречает пастора Партона, который считает, что она напрасно скрыла от Сиэрза, что она метиска. Охваченный страстью, Партон бросается на Аманту, Аманта вновь приезжает в дом Хэмиша, где теперь хозяйничает Рау-Ру. Хэмиш прячется на плантации «Прекрасная Елена». Рау-Ру является туда с револьвером в руке, чтобы арестовать Хэмиша. Тот вспоминает прошлое, напоминает Рау-Ру, что спас его от верной смерти в Африке, когда тот был еще ребенком, и уговаривает молодого человека отпустить его. Появляются солдаты. Рау-Ру вынужден надеть на Хэмиша наручники, но вместе с ними он дает ему и ключ. Хэмиш удачно пользуется этим подарком, сбегает от стражников и присоединяется к Аманте на корабле Кэнэвана, которым они поплывут к другим берегам.

   ► Чистый образец романтического фильма. События и перипетии сюжета многочисленны и суровы. Из этого изобилия рождается целый мир - южные штаты времен Гражданской войны, а суровость на фоне изобилия помогает персонажам приобрести индивидуальность. Как это часто бывает у Уолша, два главных героя вынуждены разорвать связи с миром, который считали своим, но к которому в действительности никогда не принадлежали безраздельно. Хэмиш Бонд - плантатор, встающий на сторону соседей-южан, - на самом деле всего лишь матрос-янки, когда-то запятнавший руки в торговле неграми. Даже имя свое он украл у капитана, которому некогда служил помощником. Метиска Аманта из-за негритянской крови, текущей в ее венах, не чувствует себя своей ни среди негров, ни среди белых. Это скрытое деклассированное положение героев сильно сближает их друг с другом, даже не давая им самим возможности осознать это: так рождается одна из самых насыщенных и тонких «историй любви» в американском кино. Любовь тут превращается в череду испытаний, которые персонажи сами навязывают себе или друг другу.

   Для Хэмиша Бонда, как и для многих героев послевоенных фильмов Уолша, многое значит память: немалая часть сознания этого персонажа заперта в тюрьме воспоминаний. Воспоминания мучительны, но Хэмиш не может и не хочет от них отрекаться. Уолт выражает это влияние памяти бесхитростно, без пафоса и даже без флэшбеков. Ему достаточно 2 тесных декораций, одного патио, одной комнаты (восхитительные сцены появления моряка и признания Хэмиша Аманте), чтобы воскресить воспоминания персонажей и заставить их вспыхнуть, подобно молнии. Как в изобразительном, так и в драматургическом плане мастерство и спокойная зрелость стиля Уолша постоянно проявляются в его манере отстранение показывать распадающийся мир, обдуваемый ветром истории, или же сдержанно и точно обозначать мучения, невидимые раны персонажей. Ему важно придать персонажам 2-е дыхание в тот миг, когда для них, казалось бы, все потеряно; не следует путать это желание с заурядным хэппи-эндом некоторых голливудских картин. Хотя Банда ангелов не принадлежит к числу вершин творчества Уолша, этот фильм, тем не менее, совершенно необходим для понимания внутреннего мира режиссера.

   N.В. Фильм часто сравнивали с Унесенными ветром, Gone with the Wind и погребли под этими сравнениями. Однако мысли и цели 2 фильмов не имеют между собой ничего общего - как, впрочем, и литературные первоисточники. В самом деле, между романом Маргарет Митчелл и книгой Роберта Пенна Уоррена - писателя, которого многие не стесняются сравнивать с Фолкнером, - слишком много различий.

  Именины Анриетты

   1952 - Франция (118 мин)

     Произв. Regina-Filmsonor (Арис Низотти, Пьер О'Коннел)

     Реж. ЖЮЛЬЕН ДЮВИВЬЕ

     Сцен. Жюльен Дювивье, Анри Жансон

     Опер. Роже Юбер

     Муз. Жорж Орик

     В ролях Дани Робен (Анриетта), Мишель Оклер (Морис), Луи Сенье, Анри Кремьё (два сценариста), Хильдегард Нефф (Рита Солар), Мишель Ру (Робер), Каретт (Фикар), Даниэль Ивернель (инспектор Массаро), Мишлин Франсей (Николь), Сатюрнен Фабр (Антуан), Одетт Лор (Валентина), Жаннетт Батти (Жизель), Полетт Дюбо (мать Анриетты).

   2 сценариста узнают, что их последняя работа отвергнута цензурой, и берутся за новый проект. 1-й сценарист благоразумнее, логичнее и реалистичнее коллеги; он слегка сентиментален и любит хэппи-энды. 2-й, постоянно страдающий от тирании и придирок первого, мыслит одними штампами и мечтает о нелепых театральных ходах, погонях в экзотических местах и о Судьбе, подбрасывающей в каждой сцене то драматический поворот, то новый труп. Они работают и спорят, отталкиваясь от следующей сюжетной канвы:

   Молодая швея Анриетта воображает, будто ее жених-фоторепортер попросит ее руки 14 июля, в день ее рождения и именин. Однако, начав день с Анриеттой, молодой человек исчезает под вымышленным предлогом и отправляется к наезднице, героине его последнего репортажа. Та увлекается мимолетными связями, и вскоре фотография репортера находит свое место среди десятков других карточек в ее коллекции. Анриетта с досады флиртует с мелким мошенником, которого принимает за летчика из богатой семьи. Вечером мошенник попадает под арест, а фотограф находит Анриетту у собора Сакре-Кёр. Во время праздничного салюта он делает ей предложение.

   ► Вопреки тому, что может показаться на 1-й взгляд, Дювивье не пытается образно показать процесс написания сценария. Соавторство 2 экранных сценаристов на самом деле не является таковым; это даже не пародия на соавторство. Один (Луи Сенье) кажется абсолютно уверенным в себе, единолично управляет судном и не принимает даже десятую долю предложений 2-го (Анри Кремьё), которого, судя по всему, держит за клинического идиота. (И в самом деле последнему зачастую не хватает здравомыслия: прочитав в хронике происшествий о событиях, повторяющих фабулу Похитителей велосипедов, Ladri di biciclette и Мирка дона Камилло, Le Petit monde de Don Camillo, он заключает, что тут нет ничего интересного для фильма). Присутствие 2 сценаристов прежде всего позволяет Дювивье показать публике 2, а то и 3 фильма в одном, если считать сцены неудачных попыток сотрудничества между авторами.

   2 фильма в одном: плохой (написанный героем Кремьё) и не столь плохой (написанный героем Сенье), хотя и далеко не идеальный. Их разделяет радикальное отличие в статусе: все фантазии Кремьё сняты в наклонном ракурсе. Подлинную оригинальность фильм приобретает, когда фантазии эти позволяют Дювивье смеяться над собой, изгонять собственные навязчивые идеи, создавать карикатуру на собственную склонность к пессимизму, на интерес, к патологическому поведению, необычным декорациям, жестким перипетиям, роковым встречам с Судьбой. Иногда фильм очень точно пародирует Под небом Парижа, Sous le del de Paris, 1950. В то же время Дювивье рисует карикатуру на мании некоторых своих младших товарищей - например, Карне, - вводя, в частности, персонаж ложного слепца, символизирующего Судьбу (хлесткая аллюзия на Врата ночи, Les Portes de la nuit).

   3 фильма в одном, и 3-й - самый интересный. Он дает 2 превосходным актерам (Сенье и Кремьё) возможность хотя бы раз стать настоящими звездами. Он стимулирует разрушительное вдохновение Жансона, решившего по этому случаю распотрошить весь кинематограф в целом: простоватый стиль хэппи-эндов, новомодные штампы, рисующие мрачную безысходность, а также роль цензуры, которая либо кастрирует художников, либо превращает их в лицемеров. В конце концов, гуманистический и нравственный итог, который подводит это радостное и едкое развлечение с весьма оригинальной конструкцией, оказывается глубоко негативным. И мы понимаем, что Дювивье в очередной раз посмеялся (в том числе - и над самим собой), что он делать очень любил.

   N.В. Один эпизод с точностью воспроизводит зал, кулисы и огромные хоры кинотеатра «Гомон-Палас» - парижского храма кинематографа, не дожившего до наших времен. Отдаленный ремейк Ричарда Куина: Париж, когда в нем пекло, Paris - When It Sizzles, США, 1964.

  Они умирали в сапогах

   1941 – США (140 мин)

     Произв. Warner (Хэл Б. Уоллис)

     Реж. РАУЛЬ УОЛШ

     Сцен. Уолли Клайн и Энеас Маккензи

     Опер. Берт Гленнон

     Муз. Макс Стайнер

     В ролях Эррол Флинн (Джордж Армстронг Кастер), Оливия де Хэвилленд (Элизабет Бейкон Кастер), Артур Кеннеди (Эдвард «Нед» Шарп-мл.), Чарлз Грэйнуин (Джо-Калифорниец), Джин Локхарт (Сэмюэл Бейкон), Энтони Куинн (Бешеный Конь), Стэнли Риджес (майор Ромулус Тэйп), Джон Лайтел (генерал Филип Шеридан), Уолтер Хэмпден (Уильям Шарп), Сидни Гринстрит (генерал Уинфилд Скотт), Реджис Туми (Фицхью Ли), Хэтти Макдэниэл (Кэлли).

   Уэст-Пойнт, 1857 г. Юный кадет Джордж Армстронг Кастер, одетый в сверкающую нарядную форму, сшитую на заказ по образцу формы Мюрата, на ретивом коне въезжает на территорию прославленного воинского училища. Он становится жертвой розыгрыша Неда Шарпа, который на всю жизнь станет его злейшим врагом. Кастер получает худшие оценки на своем курсе, однако проявляет блестящие познания во всех воинских премудростях, и никто лучше его не умеет поднять боевой дух подчиненных. Поэтому Кастер выпускается из училища на год раньше прочих и отправляется в Вашингтон, где записывается во 2-й кавалерийский полк перед самым началом Гражданской войны. Генерал Скотт, новый друг Кастера, способствует его скорейшему назначению.

   В 1861 г. Кастер принимает участие в битве у реки Булл-Ран. Он отказывается подчиняться Неду Шарпу своему командиру, сбивает его с ног и вместо отступления переходит в атаку. За этот подвиг Шеридан награждает его отпуском и медалью. В родном городе Монро, штат Мичиган, Кастер вновь встречает Элизабет Бейкон, в которую влюбился с первого взгляда в Уэст-Пойнте, и просит ее выйти за него замуж, когда он станет генералом. Однако его продвижение по службе оказывается стремительнее самых смелых мечтаний, и вот он уже в генеральском чине, во главе Мичиганской бригады (правда, поначалу он принимает это назначение за хорошую шутку). Под Хэнновером он вновь не желает подчиняться приказу и атакует войска Джеба Стюарта силами 7-го мичиганского полка. Атака отбита. Он вновь идет на приступ с 5-м и 6-м полками; новая неудача. Бросив в атаку 1-й полк, он все-таки обращает Стюарта в бегство и таким образом приносит северянам победу при Геттисбёрге.

   По возвращении его приветствуют как героя, и он женится на Элизабет. Нед Шарп и его отец Уильям Шарп хотят помириться с ним и просят стать президентом их железнодорожной компании. Так они надеются сыграть на его прославленном имени и повысить продажи акций. Кастер отказывается. Война окончена, и бездействие давит ему на нервы. Его жена просит у генерала Скотта нового назначения для Кастера, поскольку тот уже начинает пить. Жертвуя комфортом и роскошной жизнью, она едет с ним в Форт-Линкольн, штат Дакота. Первое воинское свершение Кастера на новом посту – пленение Бешеного Коня, вождя племени сиу. Кастер узнает, что Нед Шарп, владеющий местным баром, продает индейцем ружья. Не заботясь о юридических процедурах, он закрывает бар и кладет конец торговле оружием.

   Бешеного Коня освобождает один из его людей. Кастер преображает 7-й кавалерийский полк и назначает ему новый гимн – ирландскую песню «Гэрри Оуэн». Он восстанавливает мир в регионе. Бешеный Конь обещает, что его народ покинет территорию, если им будет разрешено оставить за собой священные Черные Холмы. Но если договор будет нарушен хотя бы однажды, вождь грозится объединить все племена и дать белым последний беспощадный бой. Все это вредит интересам Неда Шарпа, и он, надеясь на восстановление торговли, через своего отца и мэра Тэйпа (с которым Кастер некогда поссорился в Уэст-Пойнте) распускает слух, будто на Черных Холмах есть золото. Чтобы план заговорщиков удался, им необходимо убрать с дороги Кастера. Тэйп, как правительственный чиновник, должен инспектировать полк Кастера, но перед этим он нарочно открывает заново бар Шарпа. На поверке все кавалеристы пьяны: в расположении полка царит полный хаос. Кастер, вне себя от ярости, бьет Тэйпа.

   В Вашингтоне Кастер предстает перед военным трибуналом. Он знает, что против него сложился заговор, но не может достучаться до судей и доказать, что Тэйп подкуплен Шарпами. Он умоляет президента Улисса Грэнта вернуть ему командование – и добивается своего. Как и предупреждал Бешеный Конь, индейские племена объединяются, поскольку Черные Холмы наводнили золотоискатели. Накануне последней битвы Кастер вынуждает Шарпа распить с ним бутылку на двоих. Кастер поднимает тост за славу, а Шарп – за деньги. Когда последний напивается мертвецки, Кастер отвозит его на поле сражения. Затем прощается с женой и читает в ее дневнике, что она предчувствует беду. В битве при Литтл-Бигхорн (25 июня 1876 г.) бойцы доблестного 7-го кавалерийского полка бьются против вдесятеро большего числа врагов, попадают в засаду и гибнут все до единого. Нед Шарп, которому ничего не остается, как сражаться, умирает с оружием в руках, а вскоре после него и Кастер получает смертельную рану. Его самоотверженность позволила пехоте генерала Терри продержаться до подхода генерала Шеридана. После смерти Кастера его жена использует письмо покойного генерала, чтобы лишить Тэйпа должности и окончательно вернуть территорию Черных Холмов индейцам племени сиу.

   ►  1-й из 7 совместных фильмов Уолша и Эррола Флинна, снятых на студии «Warner»; вершина эпического искусства Уолша в 40―50-е гг. Флинн немного устал от режиссерской диктатуры Кёртиза, с которым проработал на 12-и фильмах за 6 лет, и эта усталость, к счастью для истории кино, позволила Уолшу исследовать в актере новые способности к перевоплощению и, в целом цикле великолепных фильмов, раскрыть новые грани его личности, то трогательные, то ироничные и циничные. Отстраняясь от исторических фактов, оставив в стороне двусмысленную и спорную фигуру реального Кастера, Уолш с Флинном создают нарочито мифический образ, несущий в себе культ героизма и тех ценностей, что сам персонаж ценит превыше всего. Кастер предстает здесь человеком, который зрит в корень, говорит начистоту, ненавидит компромиссы и осознанно идет на самопожертвование ради блага и своей страны, и индейцев.

   Сквозь перипетии биографической фрески, чье действие растягивается на 20 лет, Уолш видит в своем персонаже возможность высказать всю ненависть к грязной политике, мошенничеству и диктатуре денег. Конечно, Флинн играет цельный характер: однако ценности, которые он защищает, и презрение, которое он чувствует к Шарпам, Тэйпу и прочим жалким людишкам, плохо уживаются в нем и в конце концов толкают его на путь к самопожертвованию и трагедии. Фильм – особенно в последней части – содержит несколько лучших сцен во всем творчестве Уолша. Невозможно забыть трогательную и красивую сцену расставания Флинна и Оливии де Хэвилленд (это последний из 8 фильмов, где они снимались вместе) и, конечно же, финальную атаку, где торжествует неповторимый стиль Уолша, с несравненным мастерством объединяющий размах и тревогу, неистовство близких планов и грандиозную безмятежность панорам – настоящих полотен, близких по гениальности лучшим образцам американской живописи, напр., работам Ремингтона, которого Уолш обожал.

   N.В. Отметим несколько наиболее важных появлений Кастера на экране: в исполнении Роналда Рейгана он был молодым другом и боевым товарищем Джеба Стюарта (Эррол Флинн) и сражался с Джоном Брауном (Реймонд Мэсси) в очень мрачной и драматичной картине Майкла Кёртиза Суд в Санта-Фе, Santa Fe Trial, 1940; появлялся также в Форте Апач, Fort Apache; в образе нелепого и отвратительного тупицы ( Роберт Маллиган) – в фильме Маленький большой человек, Little Big Man, 1970, масштабной юмористической и разоблачительной фреске Артура Пенна, вдохновленной романом Томаса Бергера. В 1967 г. Роберт Сиодмак снял в Испании фильм, посвященный Кастеру (Кастер с Запада, Custer of the West), где роль генерала исполнил Роберт Шоу. Эта картина пытается примирить волков с овцами, но Сиодмаку, несмотря на все усилия, не удается создать убедительный обобщенный образ персонажа. Кроме того, Кастер послужил близким или далеким прототипом многих персонажей вестернов, носящих другие имена: например, офицера, сыгранного Робертом Престоном в Последнем рубеже, The Last Frontier.

  Капитан Горацио Хорнблоуэр

   1951 - США (117 мин)

     Произв. Warner (Джерри Митчелл)

     Реж. РАУЛЬ УОЛШ

     Сцен. Айвен Гофф, Бен Робертс, Энеас Маккензи по романам С.С. Форестера «Счастливое возвращение» (The Happy Return) и «Под стягом победным» (Flying Colours)

     Опер. Гай Грин (Technicolor)

     Муз. Роберт Фарнон

     В ролях Грегори Пек (капитан Горацио Хорнблоуэр), Вирджиния Мейо (леди Барбара), Роберт Бейти (лейтенант Уильям Буш), Теренс Морган (младший лейтенант Джерард), Молтри Келсолл (лейтенант Кристал), Джеймс Кении (гардемарин Лонгли), Джеймс Робертсон Джастис (Куист), Стэнли Бейкер (Хэррисон), Денис О'Ди (адмирал Лейтон), Алекс Манго (Эль-Супремо).

   1807 г., Англия воюет с Наполеоном. 38-пушечный фрегат «Лидия» под командованием капитана Горацио Хорнблоуэра, человека сурового и хмурого, но достойного и обожаемого подчиненными, выполняет секретное задание в Тихом океане. После 7 месяцев плавания Хорнблоуэр связывается с союзником Англии доном Хулианом Альварадо по прозвищу Эль-Супремо, чтобы передать ему партию оружия и боеприпасов. Эль-Супремо взбунтовался против испанских властей и своей деятельностью ослабляет мощь Испании, союзника Наполеона: именно поэтому Англия выступает в его защиту. Эль-Супремо, наглец с манией величия, приказывает Хорнблоуэру захватить и передать ему «Нативидад», 60-пушечный испанский корабль. Хорнблоуэр совершает этот подвиг ночью, с горсткой людей пробравшись на борт и застав экипаж врасплох. Он передает Эль-Супремо «Нативидад», а офицеров с этого корабля сажает в кандалы на «Лидии», чтобы испанский капитан не мог перебить их.

   Несколько дней спустя для переговоров с «Лидией» прибывает испанское суденышко. Хорнблоуэр узнает, что после долгих дипломатических интриг англичане заключили официальный союз с Испанией в борьбе против Наполеона. Вместе с испанскими эмиссарами на борт поднимается женщина - леди Барбара Уэллзли, сестра герцога Веллингтонского. Леди Барбара спасается от охватившей Панаму эпидемии желтой лихорадки и просит отвезти ее обратно в Англию, и Хорнблоуэру остается лишь выполнить ее просьбу. Вместе с экипажем он атакует «Нативидад» и после ожесточенного боя и множества смелых маневров пускает его ко дну.

   На обратном пути Хорнблоуэр и леди Барбара влюбляются друг в друга. Хорнблоуэр 3 суток не спит у постели своей пассажирки, когда она заражается лихорадкой от других больных, за которыми самоотверженно ухаживала. Но Хорнблоуэр женат, да и леди Барбара готовится выйти замуж за адмирала Лейтона. В Плимуте Хорнблоуэр узнает, что его жена умерла родами, подарив ему мальчика. Он получает командование над 70-ти пушечным кораблем «Сазерленд», входящим в эскадру Лейтона. Он топит 4 французских судна, стоящих на якоре в Ла-Тесте, французском порту в Тихом океане. Попав в плен вместе со всем экипажем, он спасается бегством с 2 матросами по пути в Париж. 3 героям удается короткими перебежками добраться до Нанта. Там, переодевшись в голландских матросов, они захватывают корабль, везущий пленных англичан, и отправляются на нем в Англию. В Плимуте, Лондоне и по всей стране Хорнблоуэра приветствуют как героя. Король производит его в рыцари. Хорнблоуэр снова видит сына и милую Барбару, после гибели адмирала Лейтона ставшую вдовой.

   ► Этот великолепный образец голливудского развлекательного кино, где правит бал цветной формат «Technicolor» - несомненно, самый роскошный послевоенный фильм о морских приключениях. Он снимался в Англии и на Лазурном берегу (в Ницце и Вильфранше). «Лидия» стала самой большой декорацией корабля, когда-либо построенной в английских студиях: в самых современных на тот момент павильонах студии «Denham» под руководством Александра Корды. Учитывая размах бюджета, персонажи, казалось бы, могли быть повыразительнее. Но, с другой стороны, именно скудость характеров, сводящихся к одному лишь героизму, стимулирует фантазию, которую пробуждает у зрителей этот комикс, выполненный в изобретательном, гармоничном, классическом стиле. Действие и приключения важнее, чем люди, их переживающие. Головокружительное действие - словно волшебное зеркало, предложенное зрителю, чтобы тот нырнул в него со всей горячностью детского воображения. Кроме того, фильм силен тем, что очень похож на сон (в том числе потому, что героев ждет успех в любых начинаниях). Учитывая это, не так уж важно, что некоторые эпизоды невозможно локализовать географически (например, Нант показан маленьким средиземноморским портом). И этот фильм, лишенный яркости и чрезмерности (излюбленных регистров Уолша), более прочих демонстрирует многообразие талантов режиссера.

   Выстраивая вместе с Грегори Пеком простой, юмористический и доступный образ Хориблоуэра, Уолш даже не пытается превратить актера в «типичного героя Уолша» (что он сделает год спустя в картине Мир в его объятых, The World in His Arms). В тональности, Уолшу вовсе не близкой, но в которой он, тем не менее, так же талантлив, режиссер с несравненной нежностью и элегантностью набрасывает целомудренные любовные сцены между Пеком и Вирджинией Мейо. Каждую минуту фильм то находит новый поворот сюжета, то добавляет к целому ансамблю неожиданную нотку (портрет нелепого мегаломана Эль-Супремо; сдержанную и трогательную сцену, когда леди Барбара по-матерински целует умирающего молодого моряка). Это разнообразие интонаций и средств - тоже признак того мастерства в описании приключений, которым в совершенстве владеет режиссер.

   Ассистент режиссера Эдмон Т. Гревилль в журнале «Presence du cinema» (№ 13) чудесно описал методы старого мастера и его бурную энергию в работе над батальными сценами. Об актерах и статистах Гревилль пишет: «Уолш буквально забрасывает их в кадр, в обстановку небывалого хаоса - и, по возможности, без репетиций. Он полагается на инстинкт, на спонтанные человеческие реакции: „Если настучать им по голове, они будут вынуждены защищаться“, - заявляет он. Вдруг на ходу он придумывает движение камеры, панораму, композицию кадра. Операторы па его картинах сменялись со скоростью света, и только Гай Грин в одиночку сумел довести съемки до конца. Быть может, сцена, снятая таким образом, содержит в себе небрежности, огрехи? Уолш все равно не начнет сначала. Он лучше снимет несколько планов-перебивок, которые позволят заменить сомнительные фрагменты при монтаже, но сохранит первоначальную свежесть действия. Кстати, он сразу „видел“ будущий монтаж сцены, уже при съемках. Он никогда не станет переснимать сцену более 2–3 раз, поскольку считает, что после 3-го дубля актер превращается в механическую куклу, а его игра начинает строиться на стереотипах».

  Последний человек

   1924 - Германия (2036 м)

     Произв. Universum Films AG (Decla Film der UFA)

     Реж. ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ МУРНАУ

     Сцен. Карл Майер

     Опер. Карл Фройнд

     Дек. Роберт Херльт, Вальтер Рориг

     В ролях Эмиль Яннингс (портье), Мали Дельшафт (его дочь), Макс Хиллер (ее жених), Эмили Курц (его тетка), Ганс Унтеркирхер (директор), Олаф Сторм (молодой клиент), Герман Валентин (богатый клиент), Эмма Вида (соседка), Георг Йон (ночной сторож).

   Берлин. Портье роскошного отеля «Атлантик» гордится своей ливреей - обшитой галунами шинелью, которую он самодовольно носит у всех на виду, поглаживая пышные усы. Но возраст все больше мешает ему выполнять повседневные должностные обязанности: например, брать у постояльцев огромные чемоданы и нести их в холл на вытянутых руках. Временами он присаживается отдохнуть, и эти паузы не ускользают от взгляда директора. Вечером портье возвращается домой, и окрестные жители загодя начинают почтительно приветствовать его. На следующее утро его дочь, которая вот-вот должна выйти замуж, чистит его ливрею и готовит торты. Вновь придя на работу, портье в изумлении видит у дверей отеля другого человека, в такой же ливрее, выполняющего его работу. Директор сообщает портье, что нашел ему замену, а портье доверяет другие обязанности, более соответствующие его возрасту. Портье в отчаянии сдает свою драгоценную ливрею. Когда он выходит из отеля, ему кажется, будто огромное здание падает ему прямо на голову.

   Вечером он, как вор, крадет ливрею из шкафа, ключ от которого оставил у себя, и надевает ее, возвращаясь домой. Он сидит за свадебным ужином дочери и забывает о своих несчастьях в алкогольных парах среди всеобщего веселья. Он даже видит, как стоит перед отелем и поднимает, словно перышко, огромный чемодан, который не могли поднять полдюжины коридорных. На следующий день он вновь направляется к отелю в ливрее, но по пути сдает ее в камеру хранения на вокзале. Затем идет на новый пост: дежурить в туалетах и умывальных комнатах в подземном этаже отеля. Когда настает час обеда, он ест суп в одиночестве, усевшись в уголке, вдали от роскошной залы, где кутят постояльцы. Тетка его зятя хочет сделать ему сюрприз и приносит ему котелок с едой. Она узнает о его новых полномочиях и в ужасе убегает. Портье должен почистить верхнюю одежду и ботинки одного посетителя; тот недоволен его медлительностью и жалуется директору. Тетка возвращается домой и рассказывает о том, что видела. Ее слышит соседка, подслушивающая за дверью, и вскоре весть о падении портье разносится по всему дому. Вечером он забирает ливрею из камеры хранения и идет домой. Зять выставляет его за дверь, и дочь ничем не может помочь. Теперь его единственное прибежище - умывальная комната отеля, где он и остается на ночь. Ночной сторож пытается утешить его, как может, накидывая ему на плечи пальто.

   В этот момент на экране появляется титр: «На этом фильму следовало бы закончиться. В реальной жизни несчастному старику нечего было бы ждать, кроме смерти. Но автор сжалился над ним и придумал этот едва ли достоверный эпилог». И действительно - портье получает сказочное наследство. Эксцентричный миллионер, которому он помог в самый тоскливый период жизни, завещал ему состояние. Бывший портье закатывает роскошный обед в отеле «Атлантик» и приглашает ночного сторожа разделить с ним трапезу. Позже он сажает в свою карету нищего и триумфально отъезжает от отеля, на прощанье махая рукой.

   ► Находясь на стыке экспрессионизма и реализма, этот фильм демонстрирует виртуозность последних картин немого кинематографа (Варьете, Varieté; Последнее предупреждение, The Last Warning; или Дамское счастье, Au bonheur des dames), за тем лишь исключением, что на дворе 1924 г., и потому этот фильм-итог может также считаться фильмом-первопроходцем. Последний человек, один из очень редких немых фильмов, полностью лишенных промежуточных титров, отличается восхитительной концентрацией энергии, таланта и различных стилистических приемов, которыми через внешность человека и предметов выражается изнанка человека и реальности. Бесконечно разнообразные позы Яннингса, доводящие до крайности пластичность и дар перевоплощения великих актеров-экспрессионистов, всевозможные ракурсы и неограниченный диапазон движений камеры, субъективные планы и эпизоды сновидений, изобилие монтажных эффектов (параллелизм, метафора, и т. д.), абстрактная и в то же время очень точная магия декораций, драматургическое и символическое значение предметов - все это работает на главную тему фильма, одновременно и личную, и универсальную: падение человека, показанное как снаружи, так и изнутри. Тематика фильма далеко не проста. Ведь Последний человек - еще и фильм о старости, том периоде жизни, когда иллюзии и погоня за призрачными идеалами могли бы и должны бы угаснуть, однако у портье отеля «Атлантик» они лишь усиливаются. Все его беды сводятся к смене одной ливреи на другую, и в контрасте между той гордостью, с которой он носил 1-ю, и тем унижением, которое причиняет ему 2-я, есть что-то неправильное: это делает его участь еще несчастливее в наших глазах. Мурнау умеет в одном-единственном синтетическом образе выразить неизмеримое страдание и отчужденность персонажа. В самом деле, этот человек живет лишь в глазах других людей: если проводить параллели с предыдущим фильмом Мурнау Носферату, Nosferatu, Eine Symphonie des Grauens можно сказать, что чужие взгляды пьют его кровь, как вампиры. Чтобы выразить гнет этих взглядов над совестью портье, Мурнау придал большинству окружающих его людей сходство с демоническими существами. Они существуют - во 2-й части - лишь для того, чтобы терзать героя, пленника шумного городского мира, полностью отрезанного от живой природы (согласно одному из принципов экспрессионизма). Изначальная реалистичность сюжета, персонажей, ситуаций, которая могла бы превратить фильм в идеальный образец направления «каммершпиль», основанного Карлом Майером, преображается под влиянием экспрессионистской формы и гениальной виртуозности Мурнау. В итоге образуется невероятная насыщенность, которую пытались определить термином «сюрреалистичность».

   Происхождение 2-го финала (или эпилога) остается загадкой и добавляет картине еще больше «сюрреалистичности». Эпилога требовали Яннингс и продюсеры; его хотел вставить Майер; его, несомненно, снял Мурнау, но в более строгом и линейном стиле, нежели все остальные эпизоды фильма. Надо сказать, что этот эпилог (по длине составляющий 20 % от общего метража) восхитителен и придает фильму совершенно необыкновенный дополнительный элемент внутренней противоречивости, отстраненности, схожести со сновидением и насмешки. Он также подчеркивает власть Судьбы над персонажем, то униженным и оскорбленным, то поднятым на вершину социальной лестницы, куда он даже и не мечтал попасть. Этот финал сохраняет верность главной теме фильма, показывая, насколько увлекают старика бренные иллюзии, связанные с самым что ни на есть материалистическим наслаждением. В этом эпилоге портье остается все тем же человеком, той же игрушкой в руках судьбы и тем же одиноким существом, каким был всегда, - только на этот раз он приосанивается под чужими взглядами.

   N.В. Возможно, интересно будет отметить, что некоторые аналитики разглядели в похождениях портье без ливреи, символический образ Германии в тот период ее истории. Как пишет Жан Демарши (Jean Domarchi, Murnau, Anthologie du cinema, 1965), «Эрих фон Штрохайм признавался, что не может без слез смотреть ту сцену, где директор отнимает у Яннингса ливрею. Ему казалось, что он присутствует при разжаловании военного. Ни один немец не может бесстрастно воспринять расставание с мундиром; но подлинное значение фильма гораздо масштабнее, чем это понижение в чине, поскольку на самом деле речь идет о самой Германии, приговоренной союзниками к разоружению и не способной свыкнуться с этим новым для нее положением». Ремейк Харальда Брауна снят в 1955 г.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка по швейцарской копии (390 планов, без эпилога) см.: Borde, Buache, Courtade, Le cinema realiste allemand, Serdoc, Lyon, 1965. Раскадровка по французской копии в журнале «L'Avant-Scene», № 190?191 (1977): 370 планов и 55 планов эпилога. Каждый план проиллюстрирован одной или несколькими фоторепродукциями, вдобавок указано количество кадров в каждом плане, что придает этой публикации особенный интерес. См. также текст художника по декорациям Роберта Херльта в главе III книги Лотты Айснер «Мурнау» (Lotte Eisner, Murnau, Le Terrain Vague, 1964).

  Лола Монтес

   1955 - Франция - Германия (140 мин. сокр. до 110 мин)

     Произв. Gamma-Films, Florida Films (Париж), Unionfilms (Мюнхен)

     Реж. МАКС ОФЮЛЬС

     Сцен. Жак Натансон, Аннетт Вадеман, Макс Офюльс (и Франц Гейгер для немецкой версии) по роману Сесиль Сен-Лоран «Необычайная жизнь Лолы Монтес» (La vie extraordinaire de Lola Montes)

     Опер. Кристиан Матра (Cinemascope, Eastmancolor)

     В ролях Мартин Кароль (Мария Долорес Поррис-и-Монтес, она же Лола Монтес), Питер Устинов (хозяин цирка), Энтон Уолбрук (король Людвиг I Баварский), Оскар Вернер (студент), Иван Дени (= Иван Десницкий) (лейтенант Джеймс), Лиз Деламар (миссис Крейги), Анри Гизоль (кучер Морис), Полетт Дюбо (его жена, служанка Лолы), Уилл Куодфлиг (Ференц Лист), Даниэль Мендай (капитан), Жан Галлан (секретарь барона).

   Мария Долорес Поррис-и-Монтес, графиня де Лансфельд, называемая Лолой Монтес, возлюбленная художников, принцев и королей, выступает в цирке, где члены труппы изображают сцены из ее жизни, а зрители имеют право задавать самые нескромные вопросы о ее прошлом, по 25 центов за вопрос. Представление делится на 7 воспоминаний Лолы - в том порядке, в котором она вызывает их в своей памяти.

   1. В 1844 г. в маленькой итальянской гостинице Лола и Лист решают положить конец своим отношениям, ставшим обузой для обоих.

   2. Мать Лолы вместе со своим любовником берет Лолу в морское плавание, затем ведет ее в оперу. Она хочет выдать ее замуж за богатого и старого барона, однако Лола предпочитает выйти за Джеймса, любовника своей матери.

   3. И вот она томится от скуки в шотландском особняке: Джеймс погряз в пьянстве и бесконечных изменах.

   4. Лола работает танцовщицей в Ницце в клубе «Тиволи». Она узнает, что ее муж, дирижер, женат на другой. Она прилюдно отдает подаренный им браслет его законной жене.

   5. В ее особняке на Лазурном берегу теснятся гости из высшего света. Среди них - хозяин цирка, желающий заманить ее в свою программу. Он обещает ей золотые горы - не ради талантов танцовщицы, а за ее способность притягивать скандалы. (Именно он на арене цирка комментирует представление.)

   6. В Баварии Лола намеренно привлекает внимание короля Людвига I и становится его любовницей. Он заказывает ее портрет самому медлительному художнике.

   7. Король становится крайне непопулярен, в том числе - по вине любовницы. Лола бежит из королевства, спасая его от гражданской войны. Покидая Баварию, она разговаривает с молодым студентом. Лола рассказывает ему о своей любви к старому королю.

   На представлении Лола пичкает себя медицинскими препаратами и наконец, не слушая уговоров, совершает прыжок без страховки из-под купола цирка. После этого зрители за доллар могут созерцать ее в зверинце, за прутьями клетки.

   ► Успех или провал, а вернее - и то, и другое сразу, Лола Монтес - один из последних фильмов (наряду с Босоногой графиней, The Barefoot Contessa, и Чувством, Senso), которому удалось вызвать оживленные споры по причинам, не связанным с его сюжетом, содержанием, политическими, нравственными или религиозными убеждениями: только конструкцией и стилем. Этого достаточно, чтобы показать амбициозность и уникальность этой картины. В декабре 1955 г. публика в кинотеатре «Мариньян» поднимает такой шум, что приходится вызвать полицию. Критика делится на 2 лагеря: «за» и «против». Тот, кто приходит на киностудию за фотографиями, слышит в ответ: «Вы смеете просить фотографии из фильма, разорившего своего продюсера?» Через год после громкого провала (который, впрочем, будет забыт: многие здравомыслящие люди, особенно в США, считают сегодня, что фильм имел оглушительный успех) картина выходит в прокат в другом кинотеатре на Елисейских полях - и в новом монтаже, отличном от прежнего, более «логичном» и коротком, сделанном против воли автора. Естественно, он встречен не лучшим образом и очень быстро сходит с экрана. Затем постепенно фильм прокладывает себе дорогу в киноклубах и репертуарных кинотеатрах и в 1968 г. выходит в прокат в первозданном виде. На этот раз его почти единодушно приветствуют, называя шедевром.

   Несомненно, Офюльс решился на риск, связанный с созданием Лолы Монтес, думая о загадочном коммерческом успехе Карусели, La Ronde. Ему так хорошо удался аттракцион. Почему бы не взяться за цирковой манеж? Фильм строится на парадоксах, на контрастах, составляющих необычный и хрупкий фундамент. Это песня во славу зрелища, где автор показывает самые презренные и отвратительные стороны: публичность, эксгибиционизм. Песня во славу жизни и движения, в воспоминаниях уставшей, измотанной героини на грани агонии. Лола Монтес представляет собою высшую точку офюльсовского барокко, триумф стиля над драматургическим содержанием. В этом смысле лучшее в фильме - цирковые сцены: кипучие, сжатые в почти болезненной тесноте на фоне темной пропасти кулис. В остальном же изобилуют недостатки. Выбор Мартин Кароль почти катастрофичен; она не перевоплощается в свою героиню ни на минуту ни в одной сцене фильма. Метафизический символизм циркового представления (использующего, в том числе, картины Страшного суда, Ада, фальшивого судилища общественного мнения) не находит достаточно яркого дополнения в сценах из прошлого; каждая такая сцена (кроме баварского эпизода) перегружена академичностью и даже фальшью. Фр. дубляж некоторых важных персонажей (напр., Энтона Уолбрука) ничего не меняет к лучшему, несмотря на то что превосходные диалоги и качество звукового сопровождения поддерживают единство между цирковыми сценами и флэшбеками.

   С прошествием времени самым незабываемым элементом фильма оказывается персонаж Устинова, а сам Устинов превращается в подлинную звезду этой картины. Парадоксальность, переменчивость и двойственность фильма в этом персонаже воплощены сполна, расцветают и наполняются новыми смыслами. Эксплуатируя Лолу, он становится ее секундантом, глашатаем, товарищем по несчастью и, конечно же, самым верным любовником. В его образе Офюльс рисует портрет художника, который строит свое творчество и финансовое благополучие на чужом несчастье, превращает это несчастье в судьбу и делает ее достоянием вечности.

   Поклонники Лолы Монтес пожелали увидеть в фильме завещание Офюльса (один из наиболее фанатичных, Клод Бейли, дошел до того, что назвал шатер «Гигантского цирка» «куполом Сикстинской капеллы современного кино» [Claude Beylie, Max Ophuls, Seghers, 1963]). Но, быть может, только преждевременная смерть режиссера заставляет вообще говорить о завещании? В Лоле Монтес Офюльс впервые использует цвет и широкоэкранный формат, и поэтому фильм можно расценивать скорее как вступление в новый период творчества, которому, увы, не суждено было развиться и чьи элементы режиссер, несомненно, смог бы освоить в большем совершенстве. Осталась лишь волнующая и интригующая нас вычурная и нестройная конструкция, незавершенность, перенасыщенность и запутанная беспорядочность фильма, чье тематическое и визуальное богатство следуют каждое своей дорогой к загадочному апофеозу, который зритель может только представить в своем воображении - ему не дано воплотиться на экране со всей очевидностью, как в Карусели, Мадам де…, Madame de… и Наслаждении, Le Plaisir.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scene», № 88 (1969).

  Омар Гатлато

   1976 – Алжир (93 мин)

     Произв. ONCIC

     Реж. МЕРЗАК АЛЛУАШ

     Сцен. Мерзак Аллуаш

     Опер. С. Лакдар Хамина (цв.)

     Муз. Ахмед Малек

     В ролях Буалем Бенами (Омар), Фарида Генашеш (Сельма), Азиз Дегга (Мох), Абделькадер Шаов.

   25-летний алжирец Омар живет в квартале Баб-эль-Уэд. Он считает, что мужчина должен превыше всего ценить свое достоинство и мужественность, и за это друзья часто над ним смеются. Его отец, докер, погиб от взрыва бомбы в конце войны за независимость. Омар живет в тесной квартирке с дедом, матерью, разведенной сестрой, ее многочисленным потомством и младшей сестренкой. У Омара есть единственное сокровище: карманный магнитофон, с которым он не расстается, и коллекция кассет с записями его любимой алжирской народной музыки (шааби). Он также любит музыку из индийских фильмов, которую записывает в местном кинотеатрике прямо на сеансах. Каждое утро он начинает одинаково: угощает табаком соседа-мясника, смотрит на женщину, сидящую у окна, которой дал имя Жейра, и едет на работу в набитом автобусе, полном карманников. Он работает в полиции – в отделе борьбы с незаконным оборотом золота. Иногда участвует в облавах на подпольных торговцев золотом. Иногда целые ночи просиживает, болтая с друзьями и слушая музыку. Развлечений в Алжире мало. Есть театр варьете, но порой приходится терпеливо высидеть какую-нибудь нелепую и устаревшую пьеску, вроде «Страданий султана», прежде чем начнется музыкальная часть, ожидаемая всеми зрителями. Улицы по ночам не всегда безопасны, и однажды на Омара нападают юные грабители и угрожают ножом. У него отнимают драгоценный кассетник. Мох, ушлый и расторопный друг детства Омара, находит для него новый аппарат и пленку с женским голосом, в который Омар тут же влюбляется. Он расспрашивает Моха, кто эта незнакомка, и узнает, что она – машинистка и профсоюзная активистка. Омар все время думает только о ней. Тем временем жизнь продолжается. Появление какого-то чудака в кабинете Омара. Купание в свободные часы. Безостановочная болтовня говорливого дядюшки, на войне за независимость якобы командовавшего партизанским отрядом. Омар набирается смелости и звонит машинистке, потом пьет всю ночь, а наутро, одевшись во все новое, так и не решается подойти к ней у дверей кабинета.

   ►  Живой и симпатичный фильм, снятый представителем молодого алжирского кинематографа. Фильм показывает повседневную жизнь в столице, стремясь ухватить мимолетный и едва уловимый дух времени (драгоценнейший трофей, если его удается добыть). Повествование идет от 1-го лица, и герой часто прерывает его, обращаясь с монологами прямо к камере и зрителям. Этот повторяющийся прием не нарушает естественность повествования, однако создает критическую дистанцию, при этом давая нам немало забавных сведений о персонажах. Главной темой сюжета (хотя таковой, по правде говоря, нет) является любовь к популярной музыке, которая дарит молодым алжирцам, героям фильма, радость, объединяет их и помогает самым естественным образом выразить свою индивидуальность. Противоречия в душе главного героя, раздирающегося между «мачизмом» и природной застенчивостью, между незрелостью и желанием примкнуть к какой-либо культуре, отражают противоречия целого общества, которое еще слишком молодо, чтобы их разрешить. Мерзак Аллуаш, похоже, не имеет заранее обдуманного представления о кинематографе и о том, каким должен быть алжирский фильм, – именно поэтому ему удалось в своей дебютной картине избежать поучительности и рассказать простую, бесхитростную историю о счастливых (или относительно счастливых) людях из своего города. Даже при том, что в конечном счете атмосфера Алжира отнюдь не так радостна и светла, как темперамент или мечты его обитателей. При всей своей скромности фильм талантливо и точно фиксирует определенный (и, возможно, короткий) момент в истории Алжира, когда к неутоленным желаниям все еще относятся с некоторой долей доброго юмора.

  Над кукушкиным гнездом

   1975 – США (134 мин)

     Произв. United Artists, Fantasy (Сол Зэнц, Майкл Даглас)

     Реж. МИЛОШ ФОРМАН

     Сцен. Лоренс Хобен, Бо Голдмен по театральной инсценировке Дэйла Вассермена одноименного романа Кена Кизи

     Опер. Хаскелл Уэкслер (DeLuxe)

     Муз. Джек Ницше

     В ролях Джек Николсон (Рэндел П. Макмёрфи), Луиз Флетчер (сестра Гнусен), Дин Брукс (д-р Спайви), Уилл Сэмпсон (вождь Бромден, индеец), Уильям Дуэлл (Сефелт), Дэнни Де Вито (Мартини), Брэд Дуриф (Билли Биббит), Уильям Редфилд (Хардинг), Сидни Лэссик (Чесвик), Винсент Скиавелли (Фредриксон), Кристофер Ллойд (Табер), Мария Смолл (Кэнди), Луиза Мориц (Роуз).

   Рэндела П. Макмёрфи из исправительного заведения, куда он попал за нападения на людей, направляют в психиатрическую лечебницу: врачи должны установить, действительно ли он безумен или симулирует сумасшествие, чтобы уклониться от обязательных работ. Его жизненная сила, дерзость и инстинкты абсолютно здорового мужчины сеют в учреждении настоящий хаос. С 1-х же дней Макмёрфи вызывает ненависть у старшей медсестры Гнусен, любыми способами поддерживающей абсолютную власть над больными. Макмёрфи напрасно просит персонал внести изменения в режим, чтобы пациенты смогли посмотреть телевизионную трансляцию Кубка мира по бейсболу. Однажды Макмёрфи вывозит своих товарищей на рыбалку – на угнанной по случаю яхте. Вернувшись, он ошарашен известием о том, что врачи имеют право держать его в лечебнице дольше установленного срока наказания; то есть ровно столько, сколько захотят. С не меньшим удивлением он узнает и о том, что многие пациенты попали сюда не по принуждению, а добровольно.

   Мелкая ссора из-за сигарет в общей палате перерастает в масштабную потасовку. Макмёрфи вместе с другим пациентом, глухонемым индейцем, переводят в отделение для буйных. Там Макмёрфи случайно узнает, что индеец, могучий, как богатырь, и огромный, как скала, прекрасно слышит и может говорить. Тот факт, что этому человеку удается так долго дурачить окружающих, приводит Макмёрфи в безудержную радость. Он безропотно сносит несколько сеансов электрошока.

   Однажды ночью при соучастии чернокожего охранника Макмёрфи проводит в общую палату 2 девиц с большим запасом выпивки. На всеобщей попойке, которой Макмёрфи хочет отметить свой побег, закомплексованный заика Билли Биббит впервые в жизни занимается любовью с девушкой. Макмёрфи напивается и забывает уйти; наутро его находят на полу вместе с другими пациентами. Сестра Гнусен выговаривает Билли за его поведение и угрожает рассказать обо всем его матери, тем самым толкая молодого человека на самоубийство: он вскрывает себе вены. В ярости Макмёрфи пытается задушить медсестpy. Его отправляют на жесткий курс лечения, после которого он превращается в «овощ». Индеец, которого Макмёрфи своим примером вдохновил на побег, хочет забрать его с собой. Но, видя его состояние, он предпочитает задушить его подушкой, а затем прыгает в окно и идет в Канаду, навстречу свободе.

   ►  С 1963 по 1967 г. Милош Форман снял в родной стране несколько фильмов – среднеметражку Конкурс, Konkurs, 1963; Черный Петр, Cerný Petr, 1964; Любовные похождения блондинки, Lásky jedné plavovlásky, 1965, – отличающиеся шутливой, по-молодому бодрой и по-новому свободной тональностью, тесно связанной с т. н. Пражской весной. Эта серия фильмов весьма показательно завершается едкой и мрачной, лишь обманчиво комедийной картиной Гори, моя барышня, Horí, má panenko, 1967. Американский период Формана открывается изобретательным и блестящим фильмом, с большой социальной остротой описывающим американскую буржуазию (Отрыв, Taking Off, 1971). В основу фильма было положено существование выдуманной, но очень правдоподобной «Ассоциации родителей, разыскивающих собственных детей». Эта картина обозначила переход Формана к новому стилю, с которым он снискал огромный успех во всем мире (Над кукушкиным гнездом; Волосы, Hair, 1979; Амадей, Amadeus, 1984).

   Каждый раз Форман берет за основу богатый материал, зарекомендовавший себя на театральной сцене или в литературе, и ловко адаптирует его для кино, делая его еще ярче и популярнее. Достоинства Формана-экранизатора позволяют говорить о том, что его режиссура вдыхает новую жизнь в обрабатываемый материал. (В случае с Волосами – мюзиклом, ставшим символом для целого поколения, – материал первоисточника рассматривается под новым углом, подвергается широкому и глубокому переосмыслению.) Основные качества Формана: невероятная энергия, с которой он задает новый ритм экранизируемому произведению, стремление перенести действие в реальное географическое пространство первоисточника (театры Австрии и Центральной Европы в Амадее, больница г. Салем, штат Орегон, в Над кукушкиным гнездом) и особенный дар в подборе актеров и работе с ними. Джек Николсон играет в этом фильме свою лучшую роль. Все окружающие его персонажи ярки и выразительны: в особенности те, роли которых исполняют Дэнни Де Вито, ставший знаменитым лишь 10 лет спустя, и Брэд Дуриф, снявшийся позднее в главной роли в фильме Хьюстона Мудрая кровь, Wise Blood, 1979.

   Стоит упомянуть, что в бестселлере Кена Кизи сюжет изложен, словно в галлюцинаторном бреду: от 1-го лица, с точки зрения индейца, прошедшего через 200 сеансов электрошоковой терапии. В сценической переработке Дэйла Вассермена, на которую опирается фильм (хотя это не указано в титрах), содержание романа приобрело большую ясность и форму универсальной аллегории. Формана в фильме интересует прежде всего титаническая, грандиозная, но при этом комичная борьба между человеком, в разумной степени здоровым и в разумной степени безумным, и чудовищной системой в лице холодной и ужасающей сестры Гнусен, всегда уверенной в своей абсолютной правоте. Она – сторонник всеобщей уравниловки, репрессий, злобного и беспощадного порядка, порождающего рабов и диктаторов. Для человека эта борьба изначально обречена на поражение – если он действует в одиночку; но, распространяясь, подобно заразе, она приносит плоды. Дружба с Макмёрфи могла бы стать лучшим лекарством для пациентов больницы, пускай она бессильна их изменить.

   Картина замечательна тем, что в ней нет назидательности, наставлений и пафоса: ее сила исходит от самой атмосферы мест, поворотов сюжета, интонационных перепадов и драгоценной яркости характеров. Хотя Над кукушкиным гнездом нельзя назвать ни совершенно оригинальной, ни очень личной для автора картиной (впрочем, как и Волосы, и Амадея), это не умаляет ее значения как абсолютного шедевра американского кинематографа 70-х гг. (каковых в этот период насчитывается довольно мало).

   N.B. Фильм получил 5 основных «Оскаров» (за лучшие фильм, режиссуру, сценарий, главные мужскую и женскую роли) – впервые со времен Это случилось однажды ночью, It Happened One Night. Пьеса, поставленная на Бродвее в 1963 г. с Кёрком Дагласом в главной роли, имела лишь относительный успех. Слава пришла к ней за пределами Бродвея, в 1973 г. (главную роль исполнял уже Уильям Девэйн). Кёрк Даглас давно хотел перенести пьесу на экран и подтолкнул своего сына Майкла продюсировать фильм.

  Только у ангелов есть крылья

   1939 – США (121 мин)

     Произв. COL (Хауард Хоукс)

     Реж. ХАУАРД ХОУКС

     Сцен. Джулз Фёртмен по сюжету Хауарда Хоукса

     Опер. Джозеф Уокер (воздушные съемки – Элмер Дайер)

     Муз. Дмитрий Тёмкин

     В ролях Кэри Грэнт (Джефф Картер), Джин Артур (Бонни Ли), Ричард Бартелмесс (Бэт Макфёрсон), Рита Хейуорт (Джудит Макфёрсон), Томас Митчелл (Малыш Дэбб), Сиг Руман (Голландец), Эллин Джослин (Лес Питерз), Виктор Килиан (Радист), Джон Кэролл (Джент Шелсон), Доналд Барри (Текс Гордон), Ноэ Бири-мл. (Джо Саутер), Мануэль Мачисте (гитарист).

   Барранка, крохотный банановый порт в Южной Америке. Джефф Картер, на пару с местным барменом по прозвищу Голландец, владеет небольшой авиакомпанией, осуществляющей перевозку почты и различных грузов. Почти все самолеты давно обветшали, погода в Андах по большей части ненастная, и потому крушения нередки. Бонии Ли – хористка, чей корабль зашел в Барранку всего на ночь, – видит, как Джо Саутер, один из пилотов Картера, разбился при заходе на посадку. Бонии Ли удивлена внешней холодностью, с которой принимают это известие мужчины. Влюбившись в Картера, она специально опаздывает на корабль. Следующий зайдет в порт лишь через неделю.

   Картер, взявший себе за правило никогда ничего не просить у женщин, стал женоненавистником после разрыва с Джудит, которую по-прежнему любит: она больше не могла мириться с тем, что при каждом полете он вынужден рисковать жизнью. Теперь Картеру нужен новый пилот, и он уже готов взять на борт новичка Бэта Макфёрсона. Последний когда-то был замешан в нехорошей истории. Он выпрыгнул из летящего самолета, бросив 2-го пилота погибать. Пилоты Картера узнают Макфёрсона, хотя он живет под другим именем, и избегают его, как зачумленного. Малыш Дэбб, старый друг и соратник Картера, был братом того пилота, что летал в паре с Макфёрсоном. Он с большим трудом держит себя в руках, чтобы не переломать Макфёрсону кости. Но для Картера нет ничего важнее дела: Джо погиб, ему нужна замена; кроме этого, он обнаруживает, что зрение Малыша Дэбба уже не столь хорошо для полетов. Он вынужден списать Дэбба на землю после 22 лет исправной и верной службы; а это значит – еще одним пилотом меньше в его рядах. Картер нанимает Макфёрсона, не скрывая, что ему будут поручаться самые опасные задания. 1-е: доставить врача к шахте и забрать оттуда раненого, которому срочно нужна помощь. Затем Макфёрсону поручают вместе с почтой доставить партию нитроглицерина, от которой отказался другой пилот.

   Макфёрсон прибыл в Барранку с молодой женой Джудит, бывшей невестой Картера. Она расспрашивает последнего, почему к ее мужу так плохо относятся товарищи и почему ему достаются только те задания, от которых отказываются остальные. В ответ Картер предлагает ей задать этот вопрос мужу и пытается научить ее вежливости. Бонни не может больше скрывать, что влюблена в Картера, хотя она пытается – безуспешно – не показывать тревогу, когда он отправляется в очередной опасный полет. Чтобы не дать Картеру улететь в грозу, она угрожает ему револьвером и случайно ранит в плечо. Полет тем не менее должен состояться, поскольку от него зависит заключение важного контракта. Поскольку других пилотов нет, Макфёсон должен подняться в воздух в паре с Малышом Дэббом. Гроза заставляет их повернуть назад. В кокпит самолета врезается птица и ранит Дэбба. Самолет загорается. Макфёрсон отказывается прыгать и успешно сажает машину, чем возвращает к себе всеобщее уважение. Но у Малыша Дэбба сломан позвоночник. Перед смертью он просит всех выйти из комнаты.

   Тучи рассеиваются. Картер готовится к полету. Корабль Бонни вот-вот отчалит. Она прощается с Картером, так и не добившись, чтобы он попросил ее остаться. Он бросает монетку, решая, лететь ему или нет: загадывает «решку» и выигрывает. Перед отлетом он отдает монету Бонни. Позднее она обнаруживает, что у монеты обе стороны – «решки». В конце концов она решает, что поступок Картера следует расценивать как предложение, сделанное по всей форме, и остается в порту

   ►  Особенно гармоничный и успешный коктейль из тем, характерных для Хоукса: опасность, профессионализм, командный дух, женоненавистничество и война полов. Все это собрано и сжато в стальном сценарии, основанном на реальных персонажах и событиях, в режиссерском стиле, сочетающем и камерность, и простор (парадокс, который благодаря мастерству Хоукса становится ясен, как простая истина). При всей неослабевающей фантазии этой картины трудно представить более личный для автора фильм. В то же время достоинства фильма в то время не приписывались самому режиссеру. Дело в том, что в золотые годы Голливуда режиссеры больше заботились о качестве своих картин, чем о собственной славе. И в таком положении дел были только плюсы.

   Если проследить путь, проделанный Хоуксом в 30-е гг., можно заметить, что мастерство пришло к нему не сразу. Если оставить в стороне весьма удачный фильм Резаный, Scarface и чуть менее успешные картины Тигровая акула, Tiger Shark, 1932, или Пиратский берег, Barbary Coast, 1935, ему пришлось пройти через почти 10-летний период академизма, который ощущается в таких картинах, как Рассветный патруль, The Dawn Patrol, 1930; Толпа ревет, The Crowd Roars, 1932; Сегодня живем, Today We Live, 1933; Видимость ― ноль, Ceiling Zero, 1936; Путь к славе, The Road to Glory, 1936, и только потом он достиг характерной для своего творчества неподдельной естественности. Этой естественности он добился, лишь когда научился смешивать жанры и интонации в рамках одного фильма. И Только у ангелов есть крылья – 1-й фильм Хоукса, где это смешение удается превосходно. В этом фильме много умирают (хотя все действие занимает не больше недели). В нем также много поют; глотают слезы; спорят и раскрывают душу; завоевывают уважение других и свое собственное. Наконец, в глубинах душ происходит не меньше напряженного действия, чем на земле или в воздухе. Дух серьезный и дух развлекательный постоянно сменяют друг друга на сцене, пусть даже в финале серьезность превалирует – почти что против воли режиссера. Как и его герои, Хоукс крайне сдержан в проявлении чувств и всячески пытается скрыть, что говорит в первую очередь о морали. Эта стыдливая сдержанность – часть его обаяния, действенного и поныне.

   N.B. Только у ангелов есть крылья – 24-я картина в фильмографии Риты Хейуорт и 1-й ее значительный фильм. Отметим необычное появление Бартоломео Пагано (он же – Мануэль Мачисте), Мачисте из Кабирии, Cabiria в роли гитариста.

  Тихий американец

   1958 – США (122 мин)

     Произв. UA, Figaro Inc. (Манкивиц)

     Реж. ДЖОЗЕФ Л. МАНКИВИЦ

     Сцен. Джозеф Л. Манкивиц по одноименному роману Грэма Грина

     Опер. Роберт Краскер

     Муз. Марио Нашимбене

     В ролях Оди Мёрфи (Американец), Майкл Редгрейв (Томас Фаулер), Клод Дофен (инспектор Виго), Джорджия Молл (Фуон), Керима (мисс Хей), Брюс Кэбот (Билл Грэйнджер), Фред Садофф (Домингес), Ричард Лу (мистер Хенг), Питер Тренте (Элиот Уилкинз), Ёко Тани (хозяйка).

   Сайгон, 1952 г. Французы сражаются с коммунистами в 200 км к северу от города, а в самом городе справляют китайский новый год. В разгар гуляний на берегу реки находят тело убитого молодого американца. 50-летний английский журналист Томас Фаулер, который должен был этим вечером ужинать с погибшим, приходит в морг для опознания тела. Стоя над трупом Американца, Фаулер вспоминает свои встречи с ним.

   Американец был молодым идеалистом и работал на несколько благотворительных организаций. Он пытался принести пользу и избрал своей профессией дружбу, как некоторые избирают медицину или архитектуру. Он надеялся уладить конфликт при помощи 3-й силы и был частым гостем у местного военачальника генерала Тая, защищавшего интересы некоего религиозного лидера, якобы сохранявшего нейтралитет.

   Фаулер 3-й год живет с молодой вьетнамкой Фуон: они познакомились, когда она была хозяйкой бара. Он не может на ней жениться, поскольку уже женат и его жена принципиально не соглашается на развод. Едва увидев Фуон, Американёц без памяти влюбляется в нее. Он молод, привлекателен, холост – все это плюс его национальность тут же подкупает Фуон и в особенности ее сестру (которая заботится о ней как родная мать). Через неделю после первой встречи с Американцем Фаулер встречает его на фронте: Американец беспечно ходит под обстрелом. Он заявляет Фаулеру, что любит Фуон и хочет на ней жениться. Вернувшись в Сайгон, Фаулер попадает в дурацкое положение: он переводит для Фуон слова Американца, который признается ей в любви и делает предложение.

   Фаулер узнает от своего помощника Домингеса, что Американец провез с собой партию взрывчатки. Фаулер едет с редакционным заданием в предместья Сайгона, на праздник, где участвует и религиозный лидер, союзник генерала Тая. На обратном пути у Американца и Фаулера заканчивается бензин, и они остаются одни среди ночи в незнакомом районе. На них нападают коммунисты, и Американец спасает жизнь раненому Фаулеру. В день выписки из госпиталя Фаулер врет Фуон, будто его жена согласилась на развод. Позднее она ловит его на лжи, и это подрывает их отношения. Домингес отводит Фаулера на встречу с китайским коммунистом мистером Хенгом, который намекает, что взрывчатка, провезенная Американцем, пойдет на подготовку терактов, и «третья сила», на которую он так надеется, заявит о себе силовыми методами.

   Фуон уходит от Фаулера; ее все чаще видят с Американцем. В городе происходит взрыв; гибнут десятки людей. Фаулер потрясен этим событием; он идет на поводу у мистера Хенга и подстраивает для Американца ловушку, которая позволит людям китайца расправиться с ним. Фаулер приглашает Американца на ужин – и в тот же день труп Американца находят у реки. Фаулер выходит из морга (конец флэшбека). Он отказывается сотрудничать с инспектором Виго и врет ему о дате своей последней встречи с Американцем. Виго легко разоблачает его вранье и объясняет, что мистер Хенг (который к этому времени уже арестован) насмехался над ним, сыграв на фонетическом сходстве между французским словом plastique (взрывчатка) и английским словом plastic (пластмасса): на самом деле Американец провозил пластмассу и делал из нее игрушки. Виго добавляет, что комбинация китайца и Домингеса сработала лишь потому, что Фаулер и Американец не поделили женщину. Ревность лишила Фаулера способности разумно мыслить. «Вами манипулировали, как ребенком», – подводит итог Виго. Фаулер получает письмо от жены: она действительно согласна на развод. Он сообщает эту новость Фуон, но слишком поздно: та отвергает его.

   ►  Самый странный и обескураживающий фильм Манкивица, увлекательный, как загадочный роман. Но только этот роман, собственно говоря, не заключает в себе никаких загадок: он сам одна большая загадка. Мастерски выстроенная конструкция не удивляет тех, кто знаком с Манкивицем. Как и в Босоногой графине, The Barefoot Contessa, очень насыщенная (с точки зрения объема и перспектив) романическая субстанция поделена на длинные театрализованные сцены, изобилующие диалогами и заключенные во флэшбек. В отличие от Босоногой графини, флэшбек здесь всего 1, и всего 1 рассказчик ведет нас за собой в глубины памяти, сомнений, растерянности, угрызений совести, стыда и лицемерия, наивного вранья, которое всегда мгновенно разоблачают. Это повествование обладает текстурой «кошмара наяву» (по выражению Н.Т. Бина [N.T. Binh] в 1-й книге о Манкивице, опубликованной на фр. языке [Rivages, 1986]) и неуклонно движется к трагическому исходу, предотвратить который не в силах никто и ничто.

   Движение к трагедии – единственный чистый элемент фильма. Во всем остальном Тихий американец пропитан тревогой, беспокойством, неустойчивостью. Судьба-злодейка лишает персонажей (и в особенности рассказчика) разума или же делает его жалким и бессильным. Даже диалоги, имеющие в фильме большое значение, в итоге наделяются негативной драматургической функцией. Чем больше персонажи говорят, тем меньше они понимают в мире и в самих себе. Манкивиц ловко играет на языковых различиях, еще больше запутывая героев – иногда с большой долей иронии. В сюжете любовь и психология смешиваются, сливаются с политикой. Но гибрид неудачен: 2 этих аспекта уничтожают друг друга, и в итоге Тихий американец лишен связного политического посыла и выносит на экран чуть ли не самую бесцветную героиню во всем творчестве Манкивица.

   Работа над фильмом совпала с очень тяжелым периодом в жизни режиссера. (Психическое здоровье его жены актрисы Розы Стрэднер ухудшалось; в следующем, 1958 г. она покончит с собой,) Манкивиц объяснял, что его интерес к роману Грэма Грина был связан в основном с Фаулером: «Мне часто хотелось снять фильм об этих ледяных интеллектуалах, чей интеллектуализм – всего лишь маска, за которой прячутся совершенно иррациональные поступки» (цит. по книге Кеннета Гайста о Манкивице: Kenneth L. Geist, Pictures Will Talk, Charles Scribners' Sons, New York, 1978). Таким образом, главная мысль фильма в том, чтобы показать, как в человеке, на 1-й взгляд развитом и владеющем собой, эмоции и иррациональность одерживают обескураживающую победу над здравомыслием и рассудком. Эта победа призвана оправдать гнев и мизантропическую горечь, которые Манкивиц периодически чувствует в отношении человечества и, несомненно, в 1-ю очередь – самого себя. При всей своей неясности и двусмысленности, Тихий американец остается крайне личной и значимой картиной для Манкивица.

   N.B. Грэм Грин всей душой ненавидел фильм и публично осуждал его за бессвязность и несоответствия с романом. В книге Американец работает на ЦРУ и недоразумения со словами «взрывчатка»/«пластмасса» не существует. Отметим интересный фильм на схожую тему, снятый Джорджем Ингландом: Гадкий американец, The Ugly American, 1963, с Марлоном Брандо.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка последней части фильма в журнале «Présence du cinéma», № 18 (1963), посвященном Манкивицу.

  Полет стрелы

   1957 – США (86 мин)

     Произв. RKO, Globe Enterprises (Фуллер), прокат Universal

     Реж. СЭМРОЭЛ ФУЛЛЕР

     Сцен. Сэмюэл Фуллер

     Опер. Джозеф Бирок (Technicolor)

     Муз. Виктор Янг

     В ролях Род Стайгер (рядовой О'Мира), Ралф Микер (лейтенант Дрисколл), Сарита Монтиэл (Желтый Мокасин), Брайан Кит (капитан Кларк), Джей К. Флиппен (Бредущий Койот), Х.М. Уайнент (Бешеный Волк), Чарлз Бронсон (Синий Бизон), Нил Морроу (лейтенант Стокуэлл), Билли Миллер (Немой Язык, ребенок), Тим Маккой (генерал Аллен), Олив Кэри (миссис О'Мира), Фрэнк де Кова (Красное Облако), Фрэнк Уорнер (певец).

   Аппоматокс, штат Вирджиния, 9 апреля 1865 г. Пехотинец О'Мира делает последний выстрел в Гражданской войне и попадает в лейтенанта Дрисколла из армии северян. Затем он тащит его в госпиталь и там со стыдом и горечью наблюдает за капитуляцией генерала Ли перед генералом Грэнтом. В его сердце так много ненависти, что он больше не может спокойно находиться рядом с людьми из своей деревни и даже рядом с матерью: все, кажется, смирились с тем, что отныне будут жить в тени североамериканского флага. Он отправляется в индейские земли и пытается превратиться в сиу, чтобы забыть свою расу и свое поражение. По дороге он знакомится с Бредущим Койотом, стариком-разведчиком сиу из племени оглала, служившим в армии северян. Они становятся друзьями, и старик учит О'Миру самым простым основам языка и обычаев сиу. Вдвоем они попадают в плен к Бешеному Волку и его людям (Бешеный Волк не признает Красное Облако вождем объединенных племен народности сиу). О'Миру считают врагом, с него хотят живьем содрать кожу, а Бредущего Койота – повесить как отступника. В этот момент Бредущий Койот произносит ритуальные слова: «Мы быстрее летящей стрелы». Их тут же освобождают от казни и подвергают одному из самых жестоких индейских обычаев. Разувшись, они уходят вперед на расстояние полета стрелы и пытаются убежать от лучников, которые дают им мизерный шанс на спасение. В действительности никому до сих пор не удавалось выжить в беге наперегонки со стрелой. Бегущий Койот попросил участия в ритуале, чтобы избавить О'Миру от пытки и самому не потерять навсегда душу, умерев в петле. Он падает на бегу; О'Мире удается сохранить дистанцию. Его спасает индеанка Желтый Мокасин – прячет его и отводит в свою деревню. Она лечит его от лихорадки, и О'Мира становится, таким образом, первым человеком, кто обогнал летящую стрелу. Отныне ни один сиу не имеет права поднять на него руку.

   О'Мира просит дозволения вступить в племя и жениться на Желтом Мокасине (она привела в дом немого мальчика, о котором также будет заботиться О'Мира). Вождь Синий Бизон впечатлен его упорством и знаниями об индейском мире; он выполняет эту просьбу. Американская воинская часть, где служит и лейтенант Дрисколл, должна возвести форт неподалеку. Генерал Аллен договаривается с вождем Красное Облако о строительстве форта, который не должен занимать охотничьи территории племени. О'Мира становится представителем Красного Облака и должен следить за тем, чтобы военные и их командир капитан Кларк сдержали свои обещания. Но Бешеный Волк не признает этот уговор и убивает Кларка выстрелом из лука. Дрисколл, презирающий индейцев, переносит форт на другое место. Пока идет строительство, он оглушает О'Миру, пришедшего от имени сиу требовать от американцев, чтобы они немедленно покинули территорию. Индейцы разоряют форт, с Дрисколла заживо снимают кожу. О'Мира не может слушать, как он кричит от боли, и добивает его той же пулей, которой ранил его в последний день войны. (Люди из деревни торжественно вручили ему эту пулю как военный трофей.) Этот поступок доказывает, что он не сможет полностью превратиться в сиу. Он уходит с ранеными солдатами, женой и ребенком. Покидая землю, которая была к нему гостеприимна, он вспоминает слова капитана Кларка: «Капитуляция Ли стала не смертью Юга, а рождением Соединенных Штатов».

   ►  4 вестерна Фуллера – былинная сага о различиях между людьми, ненависти к себе и к другим, несбыточном желании поменять кожу. В Я застрелил Джесси Джеймса, I Shot Jesse James Боб Форд слишком сильно любит Джесси Джеймса и именно поэтому убивает его и на всю жизнь прослывает предателем. В Бароне Аризоны, The Baron of Arizona Джеймс Эддисон Ривис, чтобы утолить непомерное тщеславие и бешеный патриотизм, крадет и присваивает целый штат. В Сорока ружьях, Forty Guns, 1957, женщина, в глубине души недовольная своей женской природой и предчувствующая, что новый порядок неотвратимо сметет ее, встает во главе банды из 40 головорезов и сеет всюду смерть и разрушения. В Полете стрелы побежденный и опозоренный солдат, полный ненависти к своим стране и расе, хочет стать другим человеком, индейцем сиу. Полет стрелы, самый удачный фильм Фуллера, – также и самый фундаментально барочный из его фильмов. Раскадровка постоянно сталкивает планы, очень различные по продолжительности и масштабу (см. хрестоматийную сцену пролога до и после начальных титров). Повествование продвигается с умело выстроенной хаотичностью: вслед за разговорными сценами безо всякого перехода идут сцены боев и насилия. Максимальное барочное напряжение достигается тем, что рассказ идет от 1-го лица (как и во многих фильмах Фуллера), хотя, с другой стороны, эта мучительная, истерзанная субъективность помещена в самый достоверный, объективный и тщательно восстановленный исторический контекст. У Фуллера правда времени прорывается из описания персонажей, которым выпало больше всего страданий в эту эпоху. И покой – ведь в итоге Полет стрелы, приводит героев к некоему покою – рождается из бескомпромиссного исследования крайностей. По мнению Фуллера, только знакомство с крайностями может способствовать зарождению будущего гуманизма. Его герой должен был пройти до самого конца пути и упереться в тупик, чтобы у него открылись глаза на самого себя. На уровне формы все в Полете стрелы становится образцом гениального совершенства в чрезмерности: сценарий и режиссура, так прекрасно сочетающиеся друг с другом (Фуллер пишет как режиссер и снимает как писатель); цветной изобразительный ряд, созданный Джозефом Бироком, – то сверкающий и режущий, то умиротворенный и безмятежный; полубезумная и пронзительная, в стиле «Актерской студии», игра Рода Стайгера, превосходно отражающая невозможное желание персонажа стать другим человеком. С первых же кадров Полет стрелы настолько захлестывает своей экспрессивностью и искренностью, что, впервые столкнувшись с этим фильмом, сложно удержаться от мысли, что перед тобой – самый прекрасный фильм на свете.

   N.В. Фильм представляет собой редчайший случай: он произведен фирмой «RKO» (в самом конце ее существования), а выпущен в прокат фирмой «Universal». Сариту Монтиэл дублирует Эйджи Дикинсон. Фильм заканчивается титром: «Финал этой истории могли бы написать только вы».

 Они!

   1954 – США (93 мин)

     Произв. Warner (Дэйвид Уайсбарт)

     Реж. ГОРДОН ДАГЛАС

     Сцен. Тед Шердеман, Рассел Хьюз, по сюжету Джорджа Уортинга Йейтса

     Опер. Сид Хикокс

     Муз. Бронислав Капер

     В ролях Эдмунд Гвенн (доктор Гарольд Медфорд), Джеймс Уитмор (сержант Бен Питерсон), Джеймс Арнесс (Роберт Грэм), Джоан Уэлдон (доктор Патриша Медфорд), Онслоу Стивенз (генерал О'Брайен), Крис Дрейк (Эд Блэкберн), Сэнди Дешер (девочка), Олин Хаулин (пьяница в больнице), Фесс Паркер (летчик в психиатрической лечебнице).

   В пустыне Нью-Мексико полицейские сержант Бен Питерсон и его коллега Эд Блэкберн находят девочку в глубоком шоке, утратившую дар речи. Они также находят разгромленный пассажирский трейлер и разоренную лавку, а также несколько мертвых тел. Блэкберн, оставшись в лавке, погибает в столкновении с неведомым врагом. Судмедэксперт говорит, что в теле одной жертвы содержится муравьиная кислота в количестве, способном убить 20 человек. На место трагедии прибывают доктор Медфорд, направленный министерством сельского хозяйства, и его дочь Патриша. Медфорд изучает следы и подносит к носу девочки флакон с муравьиной кислотой, следя за ее реакцией. В панике девочка кричит: «Они! Они!» Медфорд 1-е время скрывает ужасную гипотезу, которую он вывел из последних событий. Но появление в пустыне гигантского 2,5-метрового муравья подтверждает ее неоспоримо. Радиация, вызванная взрывом 1-й атомной бомбы в пустыне в 1945 г., породила пугающие мутации среди муравьев.

   В следующие несколько часов армейские части обнаруживают муравейник и уничтожают его фосфорными бомбами и гранатами с цианидом. Патриша спускается внутрь муравейника (это настоящая спелеологическая экспедиция) и, вместе с отцом, приходит к выводу, что 2 крылатые королевы спаслись по воздуху. Их совершенно необходимо найти и уничтожить, поскольку они способны откладывать яйца. Медфорд показывает документальный фильм о муравьях высокопоставленным чиновникам в Вашингтоне, чтобы те в полной мере ощутили масштаб опасности, нависшей над человечеством из-за появления новой расы гигантских насекомых. Он требует засекретить операцию, чтобы не сеять панику в стране.

   Корабль, на котором отложила яйца одна королева, топят силы ВМС. Становится известно, что в Калифорнии пропала огромная партия сахара. Поиски ведутся в этом районе. Местный житель погибает, а 2 его детей исчезают бесследно. Все указывает на то, что новый рассадник расположен в канализационной сети. В Лос-Анджелесе объявлено военное положение. 2 напуганных детей находят неподалеку от муравейника. Бен Питерсон жертвует жизнью ради их спасения. Чудовищ истребляют огнеметами, и доктор Медфорд отмечает, что 1-й атомный взрыв приоткрыл двери в неизведанный мир.

   ►  Один из 1-х научно-фантастических фильмов, познакомивших с этим жанром широкую публику. Гордон Даглас оттачивает свой единственный опус в этой области, словно трезвый, точный и безукоризненный рапорт. Он стремится наделить его максимальной ясностью, правдоподобностью и рациональностью. Его главная цель – сделать изложенные факты убедительными. Ни малейшей склонности к необычному или к поэзии (в отличие от его коллеги Джека Арнолда). Он знает границы своих возможностей и методично идет к поставленной цели: снять боевик о битве человека с новым врагом, которого породил он сам, и теперь тот грозит стереть его с лица земли. В своем приземленном реализме Они! не лишен некоей аллегоричности. Чудовищная мутация муравьев (единственных насекомых, способных, подобно человеку, вести организованную войну) порождена «эффектом бумеранга» от ядерных экспериментов. Это предостережение остается скрытым, но, подобно самому фильму в целом, обладает большой действенной силой. Добавим, что Гордон Даглас, никогда не теряющий чувства юмора, с удовольствием сообщает в ряде сцен, как показания пьяниц, маргиналов и людей, которых принимают за сумасшедших, наводят полицию, армию и ученых на верный след.

   N.В. Гордон Даглас особенно гордился начальным эпизодом (с девочкой), который сам же добавил в сценарий. Согласно оригинальному замыслу, фильм должен был быть снят в цвете и 3-мерном формате. В последнюю минуту сокращение бюджета вынудило создателей фильма работать с черно-белой пленкой (решение, впрочем, полностью соответствующее документальному аспекту фильма). На подготовительной стадии были построены 2 гигантских механических муравья, чтобы избежать использования фотографических спецэффектов, крайне сложных для создания в 3-мерном формате. Они были использованы в черно-белых кадрах. Только начальные титры на 1-х копиях сохранились в цвете. Сюжеты с участием насекомых представляют собой важное направление в американской фантастике и фильмах ужасов. Упомянем 2 значительных успеха в этой области: Фаза IV, Phase IV, 1974, фильм гениального дизайнера титров Сола Басса, описывающий подготовительные стадии захвата власти на планете муравьями обычных размеров; и Жук, Bug (или Гефестова чума, The Hephaestus Plague), 1975, Жанно Шварц, последний фильм продюсера Уильяма Касла, где землетрясение вызывает нашествие отвратительных воспламеняющихся и плотоядных тараканов.

  Третий человек

   1949 – Великобритания (105 мин)

     Произв. London Film Productions (Александр Корда)

     Реж. КЭРОЛ РИД

     Сцен. Грэм Грин и Кэрол Рид

     Опер. Роберт Краскер

     Муз. Энтон Карас

     В ролях Джозеф Коттен (Холли Мартинз), Алида Валли (Анна Шмидт), Орсон Уэллс (Гарри Лайм), Тревор Хауард (майор Кэллоуэй), Бернард Ли (сержант Пэйн), Эрнст Дойч (барон Курц), Эрих Понто (д-р Винкель), Пауль Хёрбигер (портье), Уилфрид Хайд-Уайт (Крэббин), Зигфрид Бройер (Попеску).

   → Холли Мартинз, американский писатель, работающий в жанре вестерна, приезжает в послевоенную Вену, поделенную на 4 зоны влияния, и надеется разыскать Гарри Лайма – друга детства, обещавшего ему работу. Он успевает аккурат к похоронам друга: Гарри попал под машину, причем за рулем сидел его личный водитель. Обстоятельства происшествия кажутся Мартинзу подозрительными. Одни свидетели говорят, что Гарри умер на месте; другие – что какое-то время находился в коме. 3 человека унесли его тело после несчастного случая: барон Курц, работающий скрипачом в таверне, румын по фамилии Попеску и некто 3-й, которого Мартинз никак не может найти. Мартинз знакомится с любовницей Гарри Лайма актрисой Анной Шмидт – и влюбляется в нее. Британская полиция конфискует у Анны поддельный австрийский паспорт, добытый Гарри. Анна – чешка по национальности, но не хочет возвращаться в родную страну.

   Майор Кэллоуэй из британской полиции напрасно пытается отговорить Мартинза от самостоятельного расследования, которое может быть опасно. Словно в подтверждение консьерж, свидетель несчастного случая, хотевший сообщить Мартинзу некие важные сведения, погибает от рук «друзей» Гарри. Мартинз выступает на конференции, и там ему угрожает румын; после выступления Мартинз убегает от погони по разрушенному городу. Кэллоуэй говорит Мартинзу, что его дорогой друг Гарри Лайм был мошенником и убийцей и возглавлял сеть по контрабанде пенициллина, украденного из военного госпиталя санитаром Харбином (не он ли тот самый «3-й человек»?). При перепродаже контрабандисты разбавляли пенициллин водой, и порченое лекарство сгубило немало больных, в особенности детей. Мартинз огорчен этими сведениями. Однажды ночью он замечает на улице Гарри Лайма, но тот сразу же исчезает словно призрак. Мартинз говорит об этом Кэллоуэю.

   Гроб с телом Лайма выкапывают из могилы: вместо Гарри в нем лежит Харбин – очевидно, убитый сообщниками по банде. Мартинз назначает Лайму встречу у колеса обозрения. При разговоре в кабинке колеса Гарри демонстрирует такой цинизм, что вызывает у Мартинза отвращение. Последний принимает решение «сдать» Лайма полиции в обмен на новый паспорт для Анны, но Анна разрывает документ, узнав, откуда он. Гарри, обнаруженный полицией, уходит под землю, в канализацию. Он убивает полицейского, но и сам смертельно ранен. Он умоляет Мартинза прикончить его, и Мартинз ради дружбы оказывает ему эту последнюю услугу.

   После похорон Гарри Лайма – на сей раз настоящих – Мартинз поджидает Анну. Она проходит мимо, не удостаивая его взглядом.

   ►  Один из самых громких коммерческих успехов в кинематографе 1-х послевоенных лет. Этот фильм, не являясь ни шедевром, ни образцом авторского кинематографа, оказал воистину гипнотизирующее воздействие на публику. Можно попытаться объяснить это ярко выраженной разнородностью фильма. Значительная часть его успеха заслуженно приписывается оригинальности музыкального сопровождения и выбора инструмента (цитра Энтона Караса). Свою роль также сыграли легендарное участие Орсона Уэллса (он поначалу отказался от столь небольшой роли, но затем увлекся ею и даже придумал несколько реплик для своего персонажа), весьма злободневная тема фильма (разрушение иллюзий на фоне безжалостной и печальной атмосферы послевоенных лет), объективная сила хорошо выстроенного повествования и не такой уж плохой режиссуры (ловкий перенос структуры и содержательной части нуара в европейский контекст). Все эти элементы объединены и усилены самой обстановкой: образом разрушенной Вены, где вечно царит ночь, – города-космополита, символизирующего все триумфы и падения Европы 1-й половины XX в.

   Фильм разнороден также и по источникам вдохновения: среди них – ирония и завуалированная жестокость английских фильмов Хичкока (см. сцену публичного выступления); визуальная вычурность фильмов Уэллса; тема всепоглощающей коррупции и мифологический образ бандита, магнетизирующего собственных людей невероятно яркой харизмой, – эти темы красной нитью проходят сквозь всю историю нуара. К этим источникам вдохновения добавляются черты, характерные для творчества Грэма Грина, чей мир населяют наивные простаки, миниатюрные «Макиавелли», жертвы ложных обвинений и подлинные виновные, провести грань между которыми порой весьма непросто. В этой европейской по духу картине создается специфически английская интонация: с одной стороны, фильм постоянно уходит от прямого изображения сцен физического насилия; с другой стороны, он полон романтической меланхолии невозможной любви, столь близкой многим британским кинематографистам.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Graham Greene, The Third Man, Robert Laffont, 1951. Издание также включает повесть, послужившую источником для фильма 1948 г. Поверженный идол, The Fallen Idol – 1-го и очень успешного сотрудничества писателя с Кэролом Ридом. «Третий человек», по размерам близкий к небольшому роману, был написан для кино как 1-й вариант сценария. В предисловии Грин пишет: «По моему мнению, практически невозможно написать сценарий фильма, предварительно не написав роман… Акт творчества несовершенен, если он принимает лишь форму сценария. Необходимо чувствовать, что в твоем распоряжении больше материала, чем ты в состоянии использовать. Так и вышло, что „Третий человек“, который никогда бы не появился на свет по моей воле, должен был сначала принять форму повести, а затем уже претерпеть бесчисленные изменения на пути от одного состояния к другому. На всех этапах мы с Кэролом Ридом работали в очень тесном сотрудничестве, каждый день решая новую поставленную нами задачу, проигрывая друг другу одну сцену за другой. На наши встречи никогда не допускались посторонние: слишком драгоценна атмосфера оживленных споров и пикировок, возникающая между мужчинами». Он признает, что Кэрол Рид был абсолютно прав, отказавшись от хэппи-энда. В другом тексте (предисловии к «Собору наслаждений» [The Pleasure Dome, Seeker and Warburg, London, 1972], сборнику статей о кино, опубликованных между 1935 и 1940 г.) он уточняет, что Дэйвид О. Селзник, сопродюсер фильма, отстаивал хэппи-энд и считал, что фильм с таким ужасным названием ждет непременный провал. (Нам также известно, что в роли Гарри Лайма Селзник видел Ноэла Кауарда, но выбор Кэрола Рида выпал на Уэллса; Риду также принадлежит заслуга привлечения в проект Элтона Караса, с которым он познакомился в венском ресторанчике.) Сценарий и диалоги фильма опубликованы лондонским издательством «Lorrimer» в серии «Классические и современные киносценарии» (Classic and Modern Film Scripts, № 13), а также тем же издательством – в сборнике «Британский кинематограф» (British Cinema) вместе с Краткой встречей, Brief Encounter, Добрыми сердцами и коронами, Kind Hearts and Coronets и Субботним вечером, воскресным утром, Saturday Night and Sunday Morning, Карел Райс, 1960. Наконец, раскадровка (1257 планов) опубликована на фр. языке в журнале «L'Avant-Scène», № 379 (1989). Диалоги даны на двух языках.

   1945 (1-я серия) - 1958 (2-я серия) - СССР (100 мин + 89 мни)

     Произв. Мосфильм

     Реж. СЕРГЕЙ ЭЙЗЕНШТЕЙН

     Сцен. Сергей Эйзенштейн

     Опер. Эдуард Тиссэ (натурная съемка), Андрей Москвин (интерьеры) I: ч/б; II: ч/б и цв. («Агфа»)

     Муз. Сергей Прокофьев

     Дек. Иосиф Шпинель (по эскизам Эйзенштейна)

     Костюмы Леонид Наумов (по эскизам Эйзенштейна)

     В ролях Николай Черкасов (Иван Грозный), Людмила Целиковская (царица Анастасия), Серафима Бирман (Ефросинья Старицкая), Павел Кадочников (Владимир Андреевич Старицкий), Михаил Названов (Андрей Курбский), Андрей Абрикосов (Федор Колычев), Александр Мгебров (Пимен), Михаил Жаров (Малюта Скуратов), Амвросий Бучма (Алексей Басманов), Михаил Кузнецов (Федор Басманов), Владимир Балашов (Петр Волынец), Всеволод Пудовкин (Николка, юродивый); во 2-й серии Эрик Пырьев (Иван в детстве), Павел Массальский (король Сигизмунд).

   1-я СЕРИЯ: ИВАН ГРОЗНЫЙ. Москва, 1547 г. В Успенском соборе новгородский архиепископ Пимен коронует Ивана Васильевича царем московским и всея Руси. Иван заявляет, что хочет положить конец преступной власти бояр. Он создает регулярную армию на деньги дворянства и монастырей. С этой армией он надеется отвоевать русские земли, попавшие в руки иноземцев. Тетка Ивана Ефросинья, мать его двоюродного брата Владимира, с ревностью смотрит, как Иван царствует вместо ее сына. На пиру по случаю женитьбы Ивана на Анастасии поднимаются серьезные волнения, разжигаемые боярами. Бунтовщики захватывают дворец, но падают на колени при виде царя. Они требуют отдать под суд родственников царицы. Иван подтверждает свое намерение раздавить бояр.

   Казань объявляет войну Москве. Иван посылает на Казань войска. Народ ликует. С вершины укреплений Иван наблюдает за своей армией. Каждый солдат кладет на блюдо какой-либо предмет; число предметов, которые останутся на подносе после битвы, будет означать число погибших. Пороховщики подрывают городские стены. После победы царь заболевает и не встает с постели. Тетка говорит, что его настигла кара Господня. Она всячески старается разжечь ревность в князе Андрее Курбском, напирая на то, что он всюду оказывается 2-м. Не он ли, возглавив войско, одержал победу, а вся слава досталась одному Ивану? Она подталкивает Курбского присягнуть на верность ее слабоумному сыну Владимиру. «При Владимире Москвой ворочать будешь», - говорит она.

   Царь Иван прощается с жизнью и просит князей присягнуть на верность его 6-месячному сыну Дмитрию. Он умоляет, чтобы те сделали это не ради него, а ради целостности русского государства. Затем он падает на постель. Бояре стоят в молчании. Курбский смотрит на царя, не подающего признаков жизни. Он говорит Анастасии, которую всегда любил: «С тобой вместе царством править буду». «Негоже, князь, раньше смерти хоронить неумершего», - отвечает она. Курбский замечает, что царь еще дышит, и клянется служить Дмитрию. Царь поднимается и, узнав Курбского, поручает ему командование войсками, идущими в Ливонию.

   Бояре плетут интриги и заговоры вокруг Ефросиньи. Она хочет разлучить Ивана с женой, чтобы лишить его моральной поддержки. Царь отправляет гонца к своей союзнице Елизавете Английской, надеясь получить от нее подмогу. Он признается жене, что ужасно одинок. Курбский, которого он считает другом, далеко; кроме того, он узнает, что бояре мешают оборонять Рязань Алексею Басманову, солдату, которого Иван приметил при осаде Казани и доверил часть своих войск. Иван грозится отнять у бояр родовые владения. «Широко шагаешь, царь Иван…» - шепчет Ефросинья, готовя для царицы отравленное зелье.

   После смерти супруги Иван узнает о поражении или предательстве боярских князей. Курбский бежал. «Или шапки моей царской захотел?» - задумывается Иван. Басманов советует ему отобрать новых людей из простонародья, которые бы окружали его, как железный пояс. Их назовут «опричниками» (т. е. теми, кто «опричь», «вне» дворянства (***)). Но Иван не собирается брать власть силой. Он не слушает советчиков и ждет призыва от народа. Он покидает трон и предлагает своим сторонникам присоединиться к нему в Александровской слободе. Вскоре к слободе по снегу направляется огромная процессия - молить царя вернуться в Москву. Иван уже знает, что английские корабли с грузом оружия прибыли к берегам Белого моря. Глядя на коленопреклоненную толпу, он произносит: «Седлай коней: в Москву скакать - ради русского царства великого».

   2-я СЕРИЯ: БОЯРСКИЙ ЗАГОВОР. 1554 г., в который была утверждена опричнина, а Курбский предал Русь и после своего поражения в Ливонии (нынешние Литва и Эстония) перешел на сторону польского короля Сигизмунда. Сигизмунд зарится на богатства русской земли и полагает, что в его интересах - поддержать боярский заговор против Ивана. Вернувшись в Москву, Иван оскорбляет бояр. Впрочем, он готов передать под их управление русские земли. За собой он сохранит приграничные города, чтобы блюсти сохранность государства. Его друг Федор Колычев, на свадебном пиру царя с Анастасией сказавший о желании уйти в монахи, утверждает, что это решение Ивану нашептал дьявол. Иван рассказывает ему о своем прошлом.

   1-й флэшбек: на глазах у малолетнего Ивана бояре отравляют его мать.

   2-й флэшбек: двое бояр правят от имени Ивана, но ради своих интересов. Молодой Иван приказывает арестовать боярского старейшину и заявляет, что отныне будет править один.

   Настоящее время: Иван жалуется Колычеву на свое одиночество. Он предлагает ему стать митрополитом Московским. Колычев соглашается при условии, что ему будет дозволено заступаться за тех, кого Иван хочет приговорить к казни. Верный Малюта критикует эту уступку. Он вызывается лично усмирять и карать предателей. Он готов пожертвовать жизнью. Иван гладит его по голове и обнимает.

   Иван говорит с Федором, сыном Алексея Басманова, о смерти Анастасии, и понимает, что к убийству причастна Ефросинья. Но он требует неопровержимых доказательств. Малюта приговаривает к смерти 2 родственников Колычева и лично казнит их. Пимен просит митрополита отлучить царя от церкви. Бояре и духовенство объединяются в борьбе против Ивана. Митрополит Колычев показывает в церкви мистерию о 3 невинных детях, сожженных халдеями и спасенных ангелом. Иван весело наблюдает, как Ефросинья раздает пощечины воинам Малюты. Он говорит Колычеву, что хочет по-прежнему считать ее невиновной. Колычев уговаривает его уступить церкви. Иван восклицает: «Буду таким, каким меня нарицаете: буду Грозным!»

   Узнав, что митрополит будет отдан под суд, Ефросинья решает убить царя. Пимен выбирает исполнителем юного Петра Волынца. Пимен объясняет Ефросинье, что будет председательствовать на суде и может оправдать Колычева. Однако он постарается, чтобы митрополит был осужден и принял мученическую смерть: это лучше послужит их делу. Ефросинья поет песни своему сыну Владимиру, который не может понять, почему мать так хочет возвести его на трон. Оба приглашены на пир, устроенный Иваном. Ефросинья видит в этом приглашении божественный знак, служащий ее намерениям и интригам. Получив в подарок от Ивана кубок с вином, она обнаруживает, что кубок пуст.

   Начинается 16-мин фрагмент в цвете. На пиру опричники танцуют и поют, издеваясь над боярами. Иван пьет с Владимиром и, как обычно, жалуется на свое одиночество. Он запрещает Басманову обижать родственников царя. Чтобы доказать царю свои дружеские чувства, пьяный Владимир рассказывает, что готовится против него. «Какая радость царем быть? На что мне сие?» - добавляет Владимир. Иван просит одеть Владимира в царские одежды. Затем он вводит его в собор. Конец цветного эпизода.

   Петр убивает Владимира кинжалом. Решив, что Иван убит, Ефросинья торжествует: «Воссияет Русь под державой боярского царя Владимира!» Вдруг она видит живого Ивана в черной монашеской рясе. В растерянности она прикасаемся к нему, затем оборачивается к сыну. Иван приказывает отпустить Петра, которого схватили стражники. «Царя он не убивал, - говорит Иван, - он шута убил». Ефросинья, потеряв рассудок, поет над трупом сына.

   Цвет вновь возвращается на 2 заключительные минуты фильма. Программная речь Ивана, клянущегося защищать единство Руси.

   ► В 1940 г. Эйзенштейн задумывает фильм об Иване IV, сценарий которого дописывает к весне 1941 г. Студия «Мосфильм» утверждает проект незадолго перед началом войны между СССР и Германией. На студии видят в этом новую возможность - после Александра Невского* - разжечь в людях патриотизм. Съемки начинаются 1 февраля 1943 г. в Алма-Ате: война не позволяет снимать фильм в Москве. 2-я серия снимается на «Мосфильме» в сентябре-декабре 1945 г.: в нее включены цветные сцены, снятые на трофейной пленке «Agfa», захваченной в Германии в конце войны. 1-я серия выходит на экраны в январе 1945 г., пользуется большим успехом и получает Сталинскую премию. Монтаж 2-й серии Эйзенштейн заканчивает в феврале 1946 г. Болезнь и официальный разгром 2-й серии не дают ему приступить к съемкам 3-й части, хотя сценарий уже тщательно прописан и подготовка проведена. Напомним, что в 3-й серии Иван, выступая в союзе с Англией, должен был вступить в победоносное противоборство с ливонскими войсками. Курбский погибал в замке, который взорвал его приспешник, чтобы не дать беглому князю попасть в руки врага. При этом взрыве погибал также Малюта. Фильм должен был заканчиваться речью Ивана, утверждающего, что отныне русские будут владеть Балтикой. Лишенная всякой исторической достоверности, заключительная часть трилогии приписывала Ивану победы, одержанные гораздо позже Петром Великим.

   В сентябре 1946 г. Центральный Комитет ВКП(б) осудил работу Эйзенштейна такими словами: «Режиссер С. Эйзенштейн во второй серии фильма „Иван Грозный“ обнаружил невежество в изображении исторических фактов, представив прогрессивное войско опричников Ивана Грозного в виде шайки дегенератов, наподобие американского Ку-Клукс-Клана, а Ивана Грозного, человека с сильной волей и характером - слабохарактерным и безвольным, чем-то вроде Гамлета». Тем не менее, худсовет Министерства кинематографии фильм оценил, однако последний и решающий приговор поступил из Кремля. 2-я серия вышла на экраны России и всего мира лишь в 1958 г.

   В Иване, его друге Малюте и опричниках увидели почти не прикрытое метафорическое изображение Сталина, Берии и людей из КГБ. Конкретно же фильму были адресованы следующие упреки: отсутствие народа в развитии сюжета; слишком большое значение, уделяемое придворным интригам; формализм. В общем и целом, нельзя отрицать, что эта критика проникает в самую суть картины, и хотя осуждения достоин сам факт осуждения, нужно отметить, что в кои-то веки это осуждение справедливо. В обеих частях произведения Эйзенштейн решительно пожертвовал исторической правдой ради поэтики и трагизма. Его Иван - шекспировский персонаж, охваченный сомнениями и тревогой, иногда раздираемый муками совести, тратящий больше времени и усердия на борьбу с близкими и самим собой, нежели с внешним врагом. Его главные противники - дворянство, бояре, собственные родственники и друзья; его борьба остается частной, одиночной и даже закрытой от посторонних глаз, хотя ставки в ней огромны и имеют государственное значение. В обеих сериях, за исключением эпизода осады Казани, отсутствуют народ, массы и, соответственно, эпический размах. Народ лишь один раз непосредственно вмешивается в действие - в процессии, завершающей 1-ю серию: его единственная инициатива выливается в мольбу о возвращении Ивана в Москву, на что и рассчитывал царь, временно удалившись в Александровскую слободу.

   Эйзенштейн увидел в истории Ивана трагедию и судьбу человека, не сумевшего стать эпическим героем своих мечтаний: приближенные постоянно мешали ему общаться с народом и вовлекать его в борьбу. С другой стороны, самому Эйзенштейну судьба не дала родиться в нужное время в нужном месте и стать елизаветинским поэтом или режиссером великой эры Голливуда (своеобразным эпическим поэтом, вроде, напр., Кинга Видора). Обе серии Ивана Грозного, в особенности 2-я, свидетельствуют о стремлении Эйзенштейна использовать кинематограф как всеобъемлющее (тотальное) искусство; однако воплощение этого стремления стеснено рамками театрального сюжета и центрального образа. Нет никаких сомнений, что 2-я серия превосходит 1-ю; можно даже сказать, что она служит не столько ее продолжением, сколько переделкой, повторяет ее, при этом обогащая и придавая насыщенность. Трагический и почти клаустрофобический характер судьбы Ивана становится в ней более очевиден, а включение цветных эпизодов придает необычайный размах столь дорогой Эйзенштейну концепции тотального искусства.

   Иван Грозный представляет собой конечный пункт эволюции Эйзенштейна на пути к формализму и максимальному отходу от народных масс как идеальной темы для художественного произведения. В то же время было бы совершенно ошибочно считать эту картину торжеством индивидуализма в творчестве Эйзенштейна. Это значило бы забыть об абсолютной неспособности режиссера отображать внутренний мир человека и его конкретную сущность. Действующие лица обоих фильмов - не столько живые люди из плоти и крови, сколько одержимые марионетки или маски, черпающие большую часть своей силы (которую можно счесть чрезвычайно искусственной) из расположения в пластической геометрии планов и мизансцен. В визуальном отношении на ум сразу же приходит сравнение с шахматами: действующие лица фильма и, в особенности, актеры - всего лишь фигурки, которыми управляет сверху режиссер-демиург. Именно на этом уровне происходит извечное и непримиримое столкновение между почитателями режиссера и его критиками; последние, по правде говоря, находятся в меньшинстве, однако в кинематографе истина часто оказывается на стороне меньшинства. Один - Мишель Мурле - писал в «NRF» сразу после выхода фильма в 2 сериях: «Иван Грозный находится в точке пересечения по-детски наивного кинематографа, еще стесненного древней немотой, и вымученного декаданса эстета, сочетающего наивность метафор с витиеватой пустотой форм. Величественные и аффектированные движения актеров словно оплетают пространство согласными звуками, однако остатки слов нам расслышать не дано. Ничто не кроется за этим сотрясением воздуха, за этой отчаянной медлительностью, безуспешно стремящейся к величию, - на ум приходит образ лягушки, которая все надувается, но не может даже лопнуть».

   БИБЛИОГРАФИЯ: С.М. Эйзенштейн, Избранные произведения в 6 томах, «Искусство», Москва, 1971. В 6-й том собрания сочинений Эйзенштейна включены сценарии всех его фильмов, в частности - литературный сценарий Ивана Грозного. Этот сценарий был впервые опубликован на рус. языке в журнале «Новый мир» (октябрь-ноябрь 1943 г.), затем отдельным томом под названием «Иван Грозный» (Госкиноиздат, Москва, 1943). Англ. перевод: Ivan the Terrible, a Screenplay Seeker and Warburg, London, 1963. На фр. языке сценарий и диалоги всех 3 серий были опубликованы в журнале «L'Avant-Scene», № 50–51 (1965) с обзорной статьей, содержащей, в том числе, рассказ актера Черкасова о его встрече со Сталиным по поводу фильма (рассказ очень критичный к Эйзенштейну). Сценарий был переведен на англ. и превращен в полноценную раскадровку (808 планов для 1-й серии и 728 - для 2-й) в отдельном томе серии «Классические киносценарии» (Classic Film Scripts, Simon and Schuster, New York. 1970).

   ***

   --- Не совсем верное толкование. Слово «опричнина» произошло от названия удела, оставляемого князем своей вдове «опричь» («помимо») прочих земель, а в царствование Ивана Грозного так назывался государев удел Ивана Грозного, жизнь в котором велась по его порядкам.

  42-я улица

   1933 - США (88 мин)

     Произв. Warner

     Реж. ЛЛОЙД БЕЙКОН

     Сцен. Джеймс Симор и Райан Джеймс по одноименному роману Бредфорда Роупса

     Опер. Сол Полито

     Песни Эл Дубин, Гарри Уоррен

     Хореогр. и постановка музыкальных номеров: Базби Бёркли

     В ролях Уорнер Бэкстер (Джулиан Марш), Биби Дэниэлз (Дороти Брок), Джордж Брент (Пэт Деннинг), Руби Килер (Пегги Сойер), Уна Меркель (Лоррейн Флеминг), Гай Кибби (Эбнер Диллон), Дик Пауэлл (Билли Лоулер), Джинджер Роджерз (Энн Лоуэлл), Джордж Э. Стоун (Энди Ли), Роберт Макуэйд (Эл Джоунз), Нед Спаркс (Томас Барри), Эдди Ньюджент (Терри Нил), Аллен Дженкинз (Макэлори), Генри Б. Уолтхолл (актер), Том Кеннеди (Слим Мёрфи).

   В разгар Великой депрессии весть о том, что театральные антрепренеры Джоунз и Барри готовят к выпуску новый мюзикл «Милашка», вызывает бурю восторга в маленьком сообществе бродвейских певцов, танцоров и хористок. Режиссером мюзикла станет знаменитый Джулиан Марш. Это желчный, депрессивный, потрепанный жизнью человек, который ставит на карту все ради этой постановки. «Милашка» станет его последним спектаклем, и он намерен выжать как можно больше зрительского успеха и главное - денег. Основной спонсор спектакля Эбнер Диллон увлечен исполнительницей главной роли Дороти Брок, и это, кстати, единственное, что его интересует в этой затее. Но Дороти вновь начинает встречаться со своим бывшим кавалером Пэтом Деннингом - актером, который ради нее пожертвовал карьерой. Это совсем не устраивает Марша, который опасается, что Диллон выйдет из дела, если Дороти от него ускользнет. Марш без колебаний обращается к знакомому гангстеру Мёрфи с просьбой образумить Пэта Деннинга.

   Репетиции идут полным ходом. Они продлятся 5 недель. Перед их началом Марш обращается к труппе, как генерал к войскам перед атакой. Он предупреждает всех, что это будут самые тяжелые 5 недель в их жизни. Дебютантка Пегги Сойер через молодого певца Билли Лоулера получает место в труппе. Посреди репетиции она падает от усталости. Пэт Деннинг помогает ей за кулисами. Они проводят вечер вместе. Мёрфи бросается на Пэта на улице и избивает его, чтобы отвадить от Дороти. Ответный добрый поступок: теперь Пегги приводит в чувство Пэта. Затем он приводит ее к себе домой и оставляет на ночь одну в спальне. Тем не менее, из предосторожности, она запирает дверь спальни на ключ. На следующий день Дороти вежливо расстается с Пэтом и советует ему подумать о своей карьере.

   Премьера «Милашки» должна состояться в Филадельфии. В конце последней репетиции Марш объявляет труппе: «Это не хорошо и не плохо. Это сносно. Забудьте о пьесе до ужина, а потом сыграйте лучший спектакль в жизни». Затосковав, он просит ассистента побыть с ним, хотя тот предпочел бы уехать к своей девушке Лоррейн, также занятой в спектакле. В отеле Дороти замечает Пэта в обнимку с Пегги. Настроение у нее портится окончательно. На вечеринке она дает пощечину Эбнеру и выставляет всех гостей на улицу. Эбнер требует от Марша, чтобы Дороти извинилась. Напившись, она падает в своей комнате и ломает ногу. Она не может играть в спектакле, и, следовательно, премьеру придется отменить. Эбнер предлагает заменить ее другой певицей из труппы - Энн Лоуэлл. Но та считает, что не справится, и, как добрая девушка, уговаривает Марша, чтобы тот дал шанс Пегги, знающей роль наизусть. Марш заставляет Пегги репетировать 5 часов подряд. Дороти приходит за кулисы на костылях, чтобы пожелать ей удачи. Для нее теперь главное - брак с Пэтом. Премьера проходит успешно. Три номера - «Сваливаем в Буффало», «Я молода и здорова» и «42-я улица» - пользуются большим успехом. После спектакля Марш слышит разговоры зрителей о том, что без Пегги Сойер он не смог бы сделать из спектакля ничего путного и несправедливо приписывать успех спектакля ему одному. Он в одиночестве садится на ступеньки лестницы к выходу.

   ► 7-я и самая значительная работа в кино хореографа Базой Беркли. Он впервые работает на «Warner», и директор производства Дэррил Зэнак предоставляет ему полную свободу и любые средства, какие он пожелает. 42-я улица станет поворотным этапом в карьере Бёркли. То же относится и к Дику Пауэллу (который прежде играл лишь незначительные роли), и к дебютантке Руби Килер. Фильм остается архетипом довоенного мюзикла, чье действие основано на подготовке спектакля. Ллойд Бейкон, в последний момент сменивший заболевшего Мервина Лероя, придает действию дьявольский ритм, который мог бы подойти боевику, гангстерскому и даже военному фильму. Связность фильма рождается из его сухости, жесткости, отсутствия прикрас. Эта жесткость существует как минимум на 4 уровнях. Прежде всего - на уровне социальной атмосферы. Великая депрессия описана здесь не так подробно, как в цикле про Охотниц за приданым, Golddiggers*, однако ощутимо присутствует в сюжете. Она накладывает запрет на малейшую слащавость, жалость к себе, сентиментальность, излияния чувств. Чтобы обезопасить «предприятие» от назревающего романа между Дороти и Пэтом, режиссер не гнушается прибегнуть к услугам гангстера. Деньги часто играют важнейшую роль в отношениях между персонажами. Денег нужно много для жизни, а чтобы вдохнуть жизнь в спектакль, их нужно еще больше. Жесткость присутствует и в самом сюжете: подготовка и репетиции «Милашки» - это вам не светская вечеринка. Темп балетных номеров все время кажется режиссеру недостаточно быстрым. И с самого начала репетиций время поджимает. Успеть подготовиться невозможно. Знакомая песенка, но подана она здесь весьма сурово. Сухость и жесткость наблюдается также и в драматургической конструкции. Сразу же за подготовкой спектакля без промедлений следует сам спектакль, подающийся одним блоком, одним куском, 3 номерами. В финале - никакого хэппи-энда. Вряд ли Пегги и Билли сочетаются законным браком. Но, в конце концов, это их дело, и нам об этом ничего не известно. Фильм завершается кадрами, на которых разочарованный Марш слушает отзывы зрителей, выходящих из зала - не всегда лестные для него. Наконец, жесткость присутствует в визуальном стиле и в режиссуре Ллойда Бейкона. Дело не только в коротком, резком монтаже: заметна также большая экономичность планов - в частности, в начале каждого эпизода почти полностью отсутствуют вводные планы. Каждый раз мы бросаемся в самую гущу происходящего.

   Остаются сцены, поставленные Бёркли. Его очевидная задача - развлечь, удивить, восхитить. Но в его эпизодах, основанных на движущихся платформах, построениях или геометрических фигурах из марширующих танцовщиц при всем совершенстве есть нечто функциональное, что делает их похожими на готовое заводское изделие. На бумаге искусство Бёркли выглядит как красочный, пышный, изобретательный движущийся орнамент, но на экране становится механическим, лишенным изящества, колебаний и поэзии. Впрочем, сами сюжеты этих эпизодов говорят о суровости времени. Речь в них, главным образом, идет о толпе, у которой в суете большого города нет времени почувствовать радость жизни и которая безучастно наблюдает за преступлением, совершенным из любви. Сухость и динамичность 42-й улицы позволили ей с честью выдержать испытание временем. Картина породила сотню расхожих клише, однако сама таковым не является. Многочисленные подражатели не отняли у нее достоинств; скорее наоборот, подчеркнули их.

   БИБЛИОГРАФИЯ: режиссерский сценарий (The University of Wisconsin Press, 1980). Очень мало указаний на отличия по сравнению с окончательной версией фильма. Нет ни слов песен, ни описаний музыкальных номеров. Предисловие Рокко Фументо анализирует этапы работы над сценарием. Даже при том, что конструкция и отдельные эпизоды этого фильма кажутся относительно простыми, сценарий не раз переделывался и поправлялся. 1-й вариант был написан Уитни Болтоном, чье имя не указано в титрах. Прообразом Джулиана Марша послужил Флоренц Зигфелд, известный бродвейский импресарио, конец карьеры которого был омрачен болезнью и финансовыми затруднениями. Генри Б. Уолтхолл, звезда Рождения нации, The Birth of a Nation, играл роль старого актера, умирающего на сцене. Сцена его смерти была вырезана, и в итоге его персонаж не произносит на экране ни единого слова. Рокко Фументо настаивает на том, что сценарий (и фильм) были бы лучше, если бы вернее следовали фабуле романа Бредфорда Роупса, достаточно смелого, но лишенного литературных достоинств.

 Свободу нам!

   1931 - Франция (82 мин)

     Произв. Societe des Films Sonores Tobis

     Реж. РЕНЕ КЛЕР

     Сцен. Рене Клер

     Опер. Жорж Периналь, Жорж Роле

     Муз. Жорж Орик

     В ролях Реймон Корди (Луи), Анри Маршан (Эмиль), Поль Олливье (дядюшка), Ролла Франс (Жанна), Жермен Оссей (Мод), Андре Мишо (бригадир), Леон Лорен (пожилой господин).

   Друзья Эмиль и Луи пытаются совершить побег из тюрьмы. Удается бежать только Луи. Чтобы выжить, он совершает несколько мелких краж, затем делает состояние на продаже пластинок и вскоре покупает свой 1-й завод. Работа на конвейере, которую он навязывает рабочим, точь-в-точь напоминает ту, что он выполнял в тюрьме. Эмиль, став после освобождения клошаром, вновь арестован за бродяжничество. Решив покончить с собой, он привязывает веревку к прутьям камеры, но прутья не выдерживают веса его тела. Так он получает возможность бежать. Он любуется девушкой за окном и слушает ее пение, не зная, что на самом деле голос идет из фонографа. Повздорив с мстительным мясником, который всюду его преследует, Эмиль растворяется среди людей, пытающихся найти работу на заводе Луи, и, сам того не желая, тоже устраивается на завод. В хозяине завода он узнает своего былого товарища, но тот вспоминает о нем не без труда. Наконец, оба друг друга узнают и хором запевают свою любимую песню: «Свободу нам!».

   Луи прогоняет постоянную любовницу, и та уходит к какому-то фату; тем временем Эмиль ухаживает за секретаршей завода - той девушкой, которой любовался из окна тюрьмы. Поскольку она - племянница бухгалтера, Луи хлопочет перед ним за Эмиля, но тот вскоре понимает, что девушка любит другого. Банда мошенников показывает Луи его тюремную фотографию. Они таким образом надеются его шантажировать, желая поделить его состояние. Луи запирает их в сейфовом отделении. Затем набивает чемодан деньгами и готовится к бегству. Эмиль, сам того не ведая, выпускает бандитов. Один бандит хватает чемодан, но, убегая от полиции, бросает его на крыше. Мошенники пойманы. Луи знает, что они заговорят. Он открывает новый, полностью механизированный завод и дарит его рабочим. Теперь рабочие будут присматривать за работой машин в перерывах между игрой в карты, рыбалкой и танцами. Пока представители властей спорят, откуда взялись парящие в небе банкноты, которые ветер унес из раскрытого чемодана, лежащего на крыше, Луи и Эмиль в бродяжнических лохмотьях с песнями уходят навстречу свободе.

   ► Это, несомненно, самый перехваленный фильм во всем французском кино 30-х гг. Смесь сухой и вымученной слащавости, неправдоподобия, застенчивого бурлеска, неуверенной сатиры, вялой интриги, омерзительно убогой и фальшивой работы с актерами (все это не проявлялось столь отчетливо в немых картинах Рене Клера - лучшей части его творчества) сегодня кажется невыносимой. Небольшой эпизод работы на конвейере попался на глаза Чаплину и вдохновил его на создание Новых времен, Modern Times, тем самым заслужив себе место в истории. Чаплина обвиняли в плагиате, но Рене Клер отказался поддержать иск, который фирма «Tobis» надеялась выставить «United Artists». Клер доказал тем самым свое благородство, однако он прекрасно понимал и то, скольким его собственный фильм на уровне намерений обязан Чаплину. Достоин ли фильм Свободу нам! благодарности потомков за эти несколько минут славы? Очень спорный вопрос; и мы говорим здесь об этой картине лишь для того, чтобы по контрасту выделить все живое, оригинальное и сильное, что создал французский комедийный кинематограф тех лет, будь то картины Пьера Коломбье или Ива Миранда, Паньоля или Гитри, Карне или Ренуара.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scene», № 86. Текст содержит несколько сцен, не вошедших в копии, выпущенные в повторный прокат в 1950 г.

  Незабываемый роман

   1957 - США (115 мин)

     Произв. Fox (Джерри Уолд)

     Реж. ЛЕО МАККЭРИ

     Сцен. Лео Маккэри, Делмер Дэйвз по сюжету Лео Маккэри и Милдред Крэм

     Опер. Милтон Краснер (Cinemascope, DeLuxe Color)

     Муз. Гуго Фридхофер

     В ролях Кэри Грэнт (Николо Ферранте), Дебора Керр (Терри Маккэй), Ричард Деннинг (Кеннет Брэдли), Кэтлин Несбит (бабушка Жану), Роберт К. Льюис (диктор ТВ), Чарлз Уоттс (Нед Хэтауэй), Нива Паттерсон (Лоис Кларк), Фортунио Бонанова (Курбе), Луи Мерсье (Марио, садовник).

   Ники Ферранте, сердцеед с международной репутацией, готовится жениться на наследнице одного из крупнейших состояний США. В морском круизе он знакомится с певицей кабаре Терри Маккэй, так же помолвленной. Их отношения начинаются с обоюдного дружеского подтрунивания, но вскоре приобретают такой эмоциональный накал, которого ни он, ни она предвидеть не могли. Когда корабль заходит в Вильфранш, Ники приводит Терри в гости к своей бабушке, вдове дипломата. Та живет вдали от мира, в одиноком сельском домике, утопающем в цветах. Большую часть времени она проводит в молитвах и воспоминаниях о покойном муже. Терри впечатлена райской атмосферой этого места и узнает о характере и прошлом Ники некоторые детали, которые еще больше притягивают ее к нему.

   Прибыв в Нью-Йорк, Ники и Терри назначают друг другу свидание через полгода: 1 июля в 5 часов вечера на последнем этаже Эмпайр-стейт билдинг. Ники расстается с невестой и вновь берется за живопись в надежде зарабатывать на жизнь самостоятельно, чего делать раньше ему никогда не доводилось. Терри также уходит от жениха и поет в ночных клубах Бостона. Накануне назначенной встречи она прилетает в Нью-Йорк. Она так взволнована мыслью о скорой встрече с Ники, что, выходя из такси, поднимает глаза к вершине Эмпайр стейт билдинг и попадает под машину. Ники ждет на вершине здания до самой полуночи.

   Терри чудом избегает смерти. Но она не знает, сможет ли когда-нибудь ходить. Она не делает попыток разыскать Ники и рассказать ему правду, поскольку не хочет стать для него обузой. Она преподает пение в колледже. Впервые после аварии посетив театр, Терри случайно встречает Ники. Он узнает ее адрес и на Рождество приходит к ней. Терри лежит на диване и не говорит ни слова о своих бедах, но Ники, после долгого разговора, понимает, что она - та женщина-инвалид, купившая написанный им портрет женщины (списанный с нее) в галерее его друга Курбс. Они бросаются друг другу в объятия.

   ► За 20 последних лет своей карьеры Маккэри снял всего 7 фильмов, что довольно мало для голливудского режиссера его масштаба. Объяснить эту относительную лаконичность могут его гипертрофированная самокритичность, твердая убежденность никогда не снимать, если нечего сказать, а главное - стремление в каждом фильме углубить и обобщить некий особенный аспект его размышлений о человечестве. После 6 лет молчания Маккэри посвящает целый фильм разговорам о чувствах.

   Эту картину можно назвать мелодрамой - но весьма необычной. Напр., пара главных героев (Ники Ферранте и Терри Маккэй) не сразу становятся героями мелодрамы, а прежде совершенно очевидно пребывают в пространстве американской комедии. Чтобы четче обозначить тему и усилить ее воздействие, Маккэри намеренно лишает фильм точных примет времени (к тому же, это ремейк фильма 1939 г. Любовный роман, Love Affair), избегает (кроме очень коротких и едких сцен, посвященных телевидению) всякой социальной сатиры, хотя тут Маккэри блистателен и, наконец, предоставляет персонажам большую свободу. Мало того, что они не сразу попадают в мелодраму, вдобавок в их портретах (особенно это касается Ники Ферранте) много интересных психологических черточек, которые, как правило, в мелодраме остаются за кадром. (Несколько этих черточек автобиографичны, поскольку были свойственны самому Маккэри: многообразие талантов, разрушительный критичный ум и т. д.)

   Подлинный сюжет фильма - значение и влияние чувств на судьбу героев и их сближение. В этом смысле главной сценой фильма становится визит к бабушке, хоть на первый взгляд и кажется, будто эта сцена вынесена на периферию действия. Здесь тройное пересечение любви (родившейся на борту корабля), веры (почти незаметно затронутой в сцене с часовней) и желания завести семью (в описании родственной связи между Ники и его бабушкой) скрепляет союз героев и окончательно открывает им глаза друг на друга. Этот эпизод, один из самых прекрасных во всем творчестве Маккэри, также говорит об отшельничестве, рае, ограниченном в пространстве и оберегаемом от мира, - это образ того внутреннего рая, который герои постепенно нащупают при помощи чувств, связывающих их с другими людьми и со вселенной.

   Отметим, что мелодрама (в самом благородном смысле слова) рождается в основном из отношений между героями, и Маккэри довольно поздно вводит в сюжет перипетию в виде несчастного случая: она одновременно служит и препятствием, и откровением, и окончательным доказательством внутренней эволюции персонажей. Изящество и тонкость актерской игры, неброская отточенность гэгов (которые, весьма гармонично вписываясь в новый широкоэкранный формат, являются наследием бурлеска: см. игру взглядов между 4 героями по прибытии в порт Нью-Йорка), ловкость, с которой элементы классической комедии перерастают в мелодраму, свидетельствуют об одаренности Маккэри, находящегося в полном расцвете творческих сил.

   N.В. Это далеко не единственный случай в истории Голливуда, когда режиссер делает ремейк собственного фильма (Де Милль и 3 Мужа индеанки, Squaw Man, Хичкок и 2 Человека, который слишком много знал, The Man Who Knew Too Much и т. д.). Особенность Незабываемого романа в том, что по фабуле этот фильм практически посценно повторяет Любовный роман. Различия заметны лишь в форме 2 картин. Монотонная, приглушенная, сдержанная и нейтральная интонация Любовного романа уступает место более резкому диссонансу, порожденному контрастом между введением комических деталей и неудержимым ростом чувств в сердцах героев. Гармония, создаваемая в Незабываемом романе, парадоксальна, поскольку в ней странным образом сочетаются крайние проявления комизма и драматизма. В Любовном романе они были лишь в зачаточном состоянии.

1. (1941)

  Беатриче Ченчи

   1941 - Италия (82 мин)

     Произв. Manenti

     Реж. ГВИДО БРИНЬОНЕ

     Сцен. Томазо Смит

     Опер. Джованни Сталлич

     Муз. Альберто Гисландзони

     В ролях Карола Хён (Беатриче Ченчи), Джулио Донадио (Франческо Ченчи), Освальдо Валенти (Джакомо Ченчи), Тина Латтанци (Лукреция), Элли Парво (Анжела), Сандро Руффини (судья Москато), Луиджи Павезе (Каталано).

   Граф Ченчи, отправленный в ссылку в провинцию, увозит за собой всю свою семью. Только его сын Джакомо остается в Риме и продолжает кутить вовсю и с надеждой дожидается смерти отца. Дочь графа, Беатриче, устав от грубости отца, пишет брату и просит его о помощи. Тот помогает организовать похищение Беатриче, но в тот день, когда похищение должно состояться, графа находят мертвым: он разбился насмерть, упав с балкона. Следствие находит множество улик, говорящих о виновности Беатриче. Ей отрубают голову - и в этот момент приходит доказательство ее невиновности.

   ► Слишком разумная и академическая постановка лишает фильм той силы и неуемности, которые необходимы для воссоздания кровавой истории семьи Ченчи. Приукрашивая и трансформируя историческую реальность таким образом, чтобы выставить Беатриче невинной жертвой, сценарий тянет фильм в сторону буржуазной мелодрамы и даже детектива (добрую половину фильма занимает расследование). Реконструкция эпохи не лишена элегантности - как, впрочем, в большинстве итальянских исторических картин 30-х гг. Актеры блеклы и невыразительны, на их фоне выделяется трезвая, беспокойная, искрящаяся ледяным светом манера игры Освальдо Валенти.

   N.В. Одноименные версии сняты Марио Казерини в 1908 г. и Риккардо Фредой в 1956 г. (см. след. статью).

   ****

2. (1956)

  Беатриче Ченчи

   1956 - Италия - Франция (93 мин)

     Произв. Electra Compagnia Cinematografica. Attilio Riccio (Рим), Franco-London Film (Париж)

     Реж. РИККАРДО ФРЕДА

     Сцен. Филиппо Санжюст, Риккардо Фреда, Жак Реми по сюжету Аттилио Риччо

     Опер. Габор Погань (Eastmancolor, Cinemascope)

     Муз. Франко Маннино

     В ролях Мишлин Прель (Лукреция), Джино Черви (Франческо Ченчи), Мирей Гранелли (Беатриче Ченчи), Фаусто Тоцци (Олимпио Кальветти), Франк Виллар (судья Раньери), Клодина Дюпюи (Мартина), Антонио Де Теффе (Джакомо Ченчи), Эмилио Петаччи (Марцио Каталано).

   1598 г. Франческо Ченчи покидает Рим и удаляется с семьей в замок «Ла Петрелла» в горах Абруццо. Новый интендант Франческо Олимпио возвращает отцу его молодую дочь Беатриче, пытавшеюся бежать в лесную чащу. Он ничего не знал о бедах девушки, страдающей от ревности, подозрительности, тирании и безграничной жестокости отца. Ее безвольный брат Джакомо, ставший любовником своей мачехи Лукреции, ничем не может ей помочь. Сама Лукреция - лицемерка и ненавидит приемную дочь Беатриче. В душе Олимпио внезапно вспыхивает любовь к Беатриче, и эта любовь оказывается взаимна. Чтобы расплатиться с долгами, которые Джакомо наделал в Риме, Франческо хочет отправить его во Фландрию, в испанский полк. Тогда Джакомо принимает решение избавиться от отца. Он передает Лукреции яд, которым та должна заправить фазана, приготовленного для пира в замке Франческо. Но Лукреции не хватает смелости совершить этот роковой поступок. Беатриче признается отцу, что влюблена в Олимпио и хочет выйти за него замуж. Обезумев от гнева и ревности, Ченчи безжалостно отхаживает ее кнутом и бьет Олимпио; тот покидает замок. Позднее он тайно возвращается, чтобы увидеться с Беатриче и убить Франческо. Как только Франческо видит их вместе, он заряжает ружье и выходит на балкон, который рушится под его весом. Ченчи разбивается насмерть. Расследование ведет судья Раньери; тем временем члены семьи Ченчи, вернувшись в Рим, вновь предаются праздным развлечениям. По мнению судьи, подозреваемым в убийстве можно считать Джакомо, который является единственным наследником Франческо по завещанию и единственным человеком, кому была выгодна смерть Франческо. Чтобы защитить его, Лукреция обвиняет Олимпио. На процессе Лукрецию и Беатриче пытают. Лукреция не признается ни в чем, а более хрупкая Беатриче признается не только сама, но и за Олимпио. Позднее она заявляет, что призналась под пыткой, но все же ее ждет смертный приговор. Олимпио расспрашивает 2 слуг из замка и собирает доказательства вины Джакомо. Старый Марко, умирая, признается, что подпилил доски балкона по приказу Джакомо. Он оставляет Олимпио письменные показания. Но по дороге в суд Олимпио убивают те же люди, что убили Марко. Он в последний момент успевает передать рукопись гонцу; который доставляет ее Раньери. Но Раньери получает ее слишком поздно; в замке Святого Ангела топор палача только что опустился на шею Беатриче. Судье остается только арестовать Джакомо и Лукрецию.

   ► 1-й фильм, снятый Риккардо Фредой в широкоэкранном формате. Создавая видимость роскоши при весьма скромном бюджете, Фреда в пышном изобразительном стиле соединяет мелодраму с историческим фильмом. Если исторический пласт местами теряет достоверность, это сполна компенсируется на уровне мелодрамы: пылкость, лиричность, напряженность в картинах прошлого передаются сегодняшнему зрителю. Беатриче превращается в прекрасную героиню мелодрамы, и все повествование, подобно опере, представляет собой лирическое и пластическое чередование зрелищных моментов ее жизненного пути, неизбежно ведущего к трагической развязке. И все же режиссура Фреды столь динамична и увлекательна, что в финале зритель начинает убеждать себя, что эта история вымышлена, рождалась по мере продвижения рассказа и Беатриче каким-то чудом удалось-таки избежать смерти. Оригинальность стиля Фреды - постоянного и громкого вызова академизму - в том, что режиссер уделяет равное количество внимания динамичности повествования в целом и изобразительной композиции каждой сцены. Синтез динамичности и пластики, всегда естественный у Фреды и помогающий простить некоторые несовершенства сценария и работы с актерами, находит в этом фильме одно из самых лучших применений. Другие версии сняты Марио Казерини (1908) и Гвидо Бриньоне (1941).