никому

J'ai planté pour elle, dans le jardin, sous ta chambre, un prunier de prunes d'avoine, et je ne veux pas qu'on y touche, si ce n'est pour lui faire plus tard des compotes, que je garderai dans l'armoire, à son intention... (G. Flaubert, Madame Bovary.) — Я посадил для нее в саду, под твоим окном, сливу и никому не позволяю ее трогать. Потом я наварю варенья и спрячу его в шкаф специально для нее.

Alceste. - Allons ferme, poussez, mes bons amis de cour. Vous n'en épargnez point, et chacun à son tour. (Molière, Le Misanthrope.) — Альцест. - О, нежные друзья-предатели, вперед! Пощады никому, свой каждому черед.

Faublas n'est pas Valmont. Ce n'est même pas un Valmont au petit pied. C'est autre chose. Faublas a lu Rousseau... Et puis il est d'une extrême jeunesse. C'est un charmant garçon, tout de premier mouvement, qui ne calcule pas, qui ne désire perdre personne... (J. Dutourd, Le Fond et la forme.) — Фоблас не похож на Вальмона. Нельзя даже сказать, что это Вальмон в миниатюре. Это совсем другой человек. Он читал Руссо... И к тому же он совсем молоденький - это очаровательный мальчик, непосредственный, далекий от какой-либо расчетливости, не желающий никому приносить вреда...

... Ils doivent payer l'impôt... respecter les potentats au petit pied que sont là les gendarmes, aller à l'église ou au temple et verser aux pasteurs la moitié du produit de leurs récoltes de vanille. (J. Dorsenne, La Vie sentimentale de Paul Gauguin.) —... Жители Таити должны платить налоги... почитать монархов в миниатюре, которыми являются там жандармы, ходить в церковь и отдавать священникам половину дохода от продажи собранной ванили.

Eh bien, il m'a téléphoné, il veut absolument me voir. Il a quelque chose à me dire, c'est très grave. Mais il m'a fait jurer de ne le raconter à personne. Je crois que j'ai le ticket avec lui... (B. et F. Groult, Il était deux fois.) — Так вот, он мне позвонил, он обязательно хочет меня увидеть. Ему нужно что-то мне сказать, это очень важно. Но он заставил меня поклясться, что я никому ничего не расскажу. Мне кажется, что я ему понравилась.

Le silence absolu envers tout le monde ou bien la plus humide des basses fosses à la citadelle. (Stendhal, La Chartreuse de Parme.) — Никому ни слова, иначе вам обеспечена самая сырая темница в крепости.

... il n'était guère causeur, la bouche cousue, les yeux sur Gervaise. (É. Zola, L'Assommoir.) —... кузнец был неразговорчив и сидел, не разжимая губ и не сводя глаз с Жервезы.

Le capitaine sortait à reculons avec les révérences d'usage, quand le roi se levant avec impétuosité, lui saisit le bras. - Bouche cousue, au moins! Tu m'entends! (P. Mérimée, Chronique du règne de Charles IX.) — Когда капитан, пятясь и отвешивая церемонные поклоны, уже приближался к двери, король стремительно вскочил с места и схватил его за рукав: - Но никому ни слова! Ты меня понял?

Alceste. - Allons ferme, poussez, mes bons amis de cour. Vous n'en épargnez point, et chacun à son tour. (Molière, Le Misanthrope.) — Альцест. - О, нежные друзья-предатели, вперед! Пощады никому, свой каждому черед.

Yvonne. -... Chacun son tour. Et moi vivante jamais tu n'épouseras cette ordure. Michel (bondit). Tu vas retirer ce mot. (J. Cocteau, Les Parents terribles.) — Ивонна. -... Каждому свое время. И покуда я жива, ты не женишься на этой паскуде. Мишель ( вскакивая). - Ты еще откажешься от этих слов.

- J'ai assez crevé de faim, quand j'étais jeune et bête, pour me donner enfin du bon temps. Chacun son tour. (G. Simenon, La Neige était sale.) — - Я достаточно наголодалась, когда была молода и глупа, а теперь, наконец, могу и повеселиться. Всему свое время.

La baby-sitter se réveilla, la lorgna avec surprise. Elles ne s'ennuyaient pas à Londres, les petites madames françaises. Celle-là venait de se laisser conter fleurette dans la poussière. (R. Fallet, Comment fais-tu l'amour, Cerise?) — Приходящая няня проснулась и посмотрела на нее с удивлением. А вовсе не скучают в Лондоне французские дамочки. Эта явно проводила время с ухажером где-то в пыли.

Le reste de la domesticité ne faisait à la cuisine que de brèves apparitions... Personne ne se fût avisé de venir conter fleurette à cette jeune paysanne vive et noiraude [...] (P. Gamarra, Rosalie Brousse.) — Остальные слуги лишь редко появлялись на кухне... Никому бы не пришло в голову любезничать с этой живой черномазой крестьянской девушкой [...]

Margot. -... Savez-vous ce que c'est que d'être en plus, que d'être une cinquième roue de carrosse, que d'être de nulle part?.. (J. Cocteau, La Machine à écrire.) — Марго. -... Знаете ли вы, что значит быть лишней, быть пятым колесом в телеге, быть никому не нужной?..

Ce qui n'empêchait pas Pagnol à l'occasion, à propos de la mécanique, de faire un mot d'auteur. Il disait: "La roue de secours est la réhabilitation de la cinquième roue de carrosse". (R. Castans, Marcel Pagnol m'a raconté.) — Это не мешало Паньолю при случае отколоть острое словцо насчет механики. Так, например, он сказал: "Запасное колесо оправдывает существование пятого колеса у телеги".

Je m'étais juré d'être un diplomate avec les parents d'élèves. - Méfiez-vous! m'avait dit mon collègue Larmet, qui "connaissait la musique". Il m'avait raconté des histoires incroyables sur leur aveuglement, leur vilenie. (P. Guth, Le Naïf aux 40 enfants.) — Я дал себе слово обращаться с родителями своих учеников дипломатично. - Остерегайтесь! - сказал мне мой коллега Ларме, знавший толк в этом деле. И он рассказал мне просто невероятные истории о тупости и подлости этих людей.

- Mais je connais la musique: vous allez me fourrer ces cinq cents balles dans votre poche sans rien dire à personne et lui acheter de quoi se remplumer. (J. Carrière, L'épervier de Maheux.) — Но я знаю, что произойдет. Вы сейчас же положите себе в карман эти пятьсот франков, не говоря никому ни слова, а сами купите вашему парню все, что ему надо.

J'ai quitté Lyon sans rien dire à personne, un coup de tête... que veux-tu? (A. Daudet, Le Petit Chose.) — Я покинул Лион, никому ничего не сказав. Безрассудный поступок... но что поделаешь?

Je ne vois pas, madame, ce qui pourrait nous empêcher, André et moi, de nous marier... Nous avons bien réfléchi: nous sommes décidés... Nous nous connaissons depuis dix ans... Ce n'est pas un coup de tête. (A. Maurois, L'Instinct du bonheur.) — Я не вижу, мадам, что может помешать Андре и мне пожениться... Мы все обдумали и приняли решение... Ведь мы знаем друг друга уже десять лет... Это не опрометчивое решение.

Berthe a le goût du luxe, du jeu, des robes... De plus, le changement, l'inconnu, les fortunes du coup de tête ou de foudre l'attirent. (A. Arnoux, Royaume des ombres.) — Берта любит роскошь, азартную игру, наряды... Более того, ее влечет к переменам, к неизведанному, к сильным ощущениям, толкающим на рискованные и неожиданные поступки.

Il avait, dans le civil, fait un coup de tête étant saoul. (H. Barbusse, Le Feu.) — На гражданке он однажды, напившись, сделал глупость.

Maxime. - Tout te dénonce. Tu voyais approcher le dénouement et tu sentais que rien ne détacherait Solange de moi dans la chance ou dans la malchance. (J. Cocteau, La machine à écrire.) — Максим. - Все говорит против тебя. Ты видела, что близится час расплаты и чувствовала, что ни в горе, ни в радости никому не удастся разлучить Соланж со мной.

Faublas n'est pas Valmont. Ce n'est même pas un Valmont au petit pied. C'est autre chose. Faublas a lu Rousseau... Et puis il est d'une extrême jeunesse. C'est un charmant garçon, tout de premier mouvement, qui ne calcule pas, qui ne désire perdre personne... (J. Dutourd, Le Fond et la forme.) — Фоблас не похож на Вальмона. Нельзя даже сказать, что это Вальмон в миниатюре. Это совсем другой человек. Он читал Руссо... И к тому же он совсем молоденький - это очаровательный мальчик, непосредственный, далекий от какой-либо расчетливости, не желающий никому приносить вреда...

Roger. - Écoutez donc: je veux bien éclairer votre lanterne, mais vous ne direz jamais d'où vous viennent ces renseignements? (M. Pagnol, Topaze.) — Роже. - Послушайте, я вам открою секрет, но с условием, что вы никому не скажете, откуда у вас эти сведения.

Il n'aimerait jamais plus comme il avait aimé; il se prêtait, mais ne se donnait pas, susceptible et toujours en alarme, surveillant tout son moi comme un garde-chasse aux aguets. On n'entreprendrait plus rien sur lui, on n'entrerait plus dans son âme. (J. Guéhenno, Jean-Jacques. Grandeur et misère d'un esprit.) — Жан-Жак никогда не будет любить так, как он любил. Он будет отдаваться чувству на время, но не навсегда. Обостренно чувствительный, он всегда начеку, всегда в состоянии тревоги, охраняя покушение на свое "я" подобно стражу охотничьих угодий на пикете. Теперь он станет неуязвимым, он никому не даст проникнуть в тайники своей души.