наречия

имя; имя с устойчивым значением; грамматическая и логическая единица; название. По Августину, различавшему в слове звук, знак, значение, имя и слово взаимопредполагаемы и замещаемы. С одной стороны, «слово - знак имени, а имя - знак реки, река же - знак предмета, который может уже быть видим... Обозначаемое именем обозначается и словом, ибо как имя есть слово, так точно и река - слово же; но то, что обозначается словом, не всегда обозначается и именем. Ведь и „если"... и „из"... суть также слова, но отнюдь не имена... Поэтому так как все имена суть слова, но не все слова - имена, то различие между словом и именем ясно: оно такое, какое между знаком такого знака, который не означает уже никаких иных знаков, и знаком такого знака, который, напротив, означает еще и иные знаки... Всякий конь - животное, но не всякое животное - конь... Следовательно, между именем и словом такое же различие, как между конем и животным» (Августин. Об учителе // Творения. Т. 1.С. 275). Но, с другой стороны, поскольку «имя - это то, чем называется известный предмет», оно допускает подстановку, чем могут быть местоимение, союзы, наречия. Процесс восприятия всего, что произносится, состоит из двух действий: воздействия на слух и запоминания, «чтобы быть распознанным». О наличии этих двух действий свидетельствуют этимологии названий «слово» и «имя»: Августин verbum (слово) производит от verberare (бить, ударять), a nomen (имя) от noscere (знать). Потому слух и душа (как хранительница памяти) суть две составляющие именования. Местоимения распознаются как заместители имен, хотя и обозначают вещь менее полно. То же - союзы и наречия. Их перечень («и», «а», «но», «же», «да», «если») можно выразить через местоимения «все то», замещающие имена, называющие определенный предмет. «Каждой из частей речи что-нибудь обозначается, а следовательно, называется; если же называется, то и именуется, а если именуется, то именуется непременно именем... В своих знаменитых речах, известных под именем „Верессовских", Цицерон предлог coram... называет „именем"» (там же. С. 282). В XI-XII вв. (Ансельм Кентерберийский, Петр Абеляр) nomen понимается как звукосочетание с условленным значением, но, как и глагол, имеющий отношение ко времени (слова «сегодняшний», «настоящее», выражения «Гомер есть поэт»). Фома подчеркивал пять моментов в определении имени как понятия: имя 1) как род, 2) обозначающее (первая дифференция), 3) значение имени определяется человеческим установлением в воле (вторая дифференция), 4) безотносительность ко времени (третья дифференция), 5) ни одна часть имени не значима отдельно от него как от целого (четвертая дифференция). См. SUPPOSITIO, VERBUM, VOX.

термин. Августин, отличая слова изреченные от пребывающих в уме (De Trinitate XV), считал, что эти мысленные термины не принадлежат ни одному языку, поскольку, оставаясь в уме, они не могут быть выражены внешне, хотя звуки внешне произносятся, поскольку внешне представляют собою знаки, подчиненные этим понятиям. Боэций в Комментарии к трактату Аристотеля «Об истолковании» делит речь, а в соответствии с нею и термины на написанные, произнесенные и мысленные. Написанный термин есть часть суждения, его можно увидеть телесными очами. Произнесенный термин - это часть суждения, произнесенного устами, по своей природе он таков, что его можно услышать телесными ушами. Мысленный термин - это интенция, или впечатление души, естественно обозначающее нечто или причастное к обозначению. По природе этот термин составляет часть мысленного суждения и замещает то, что им обозначается. Отличая свое понимание термина от аристотелевского, У. Оккам, чью философскую позицию называют терминизмом, пишет: «Все, кто занимается логикой, пытаются внушить, что доказательства составляются из суждений, а суждения из терминов. Отсюда следует, что термин не что иное, как связываемая часть суждения... Но хотя любой термин есть или может быть частью суждения, не все термины имеют одну и ту же природу... Я утверждаю, что слова суть знаки, подчиненные понятиям или интенциям души, не потому, что, если слово „знак" взять в собственном смысле, то сами слова обозначают понятия души, а потому, что слова предназначены для того, чтобы обозначать то же самое, что обозначают понятия ума. Так, что сначала по природе понятие обозначает что-то, а затем слово обозначает то же самое, поскольку слово по установлению обозначает то, что обозначено понятием ума. И если это понятие изменит свое значение, то тем самым и слово без всякого нового соглашения изменит свое значение... Однако между тремя видами терминов (имеется в виду Боэциево деление. - С. Я.) можно обнаружить и некоторые различия. Одно различие: то, что понятие или впечатление души обозначает, оно обозначает по природе, а термин, произнесенный или написанный, обозначает нечто лишь по установлению. Из этого вытекает и другое различие, а именно: произнесенный или написанный термин может по желанию изменять свое значение, мысленный же термин не изменяет своего значения ни по чьему желанию... Имя „термин" понимают трояко. Во-первых, термином называют все то, что может быть связкой или крайним членом категорического суждения, а именно субъектом или предикатом, или определением крайнего члена или глагола. В этом смысле термином может быть даже суждение, как и часть его. Ведь правильно сказать: „«Человек - живое существо» есть правильное суждение", в котором все суждение «человек - живое существо» есть субъект, а „правильное суждение" - предикат. В другом смысле это имя „термин" можно понимать как то, что противоположно предложению. В этом случае все несоставное называют термином. В-третьих, под термином в прямом смысле слова понимают то, что, взятое для обозначения, может быть субъектом или предикатом суждения. И в этом смысле ни глагол, ни союз, ни наречие, ни предлог, ни междометие не есть термин... Термином в этом смысле может быть не только несоставное, но и сложенное из двух несоставных частей, то есть из прилагательного и существительного, из причастия и наречия или из предлога с падежом, которого он требует, подобно тому как оно может быть субъектом или предикатом суждения... Термином может быть не только слово в именительном падеже, но и в косвенном падеже, так как оно может быть и субъектом, и предикатом суждения» (Антология мировой философии. Т. 1. Ч. 2. С. 900-902).