записки+охотника

Отставной майор забился в угол, - ни дать ни взять провинившийся школьник. (И. Тургенев, Степной король Лир) — The retired major huddled in a corner; he was the very picture of a punished schoolboy.

Григорий разобрал пахучие ременные вожжи, вскочил на козлы. Пантелей Прокофьевич с Ильиничной - в заду брички рядком, ни дать ни взять - молодые. (М. Шолохов, Тихий Дон) — Grigory sorted out the good-smelling leather reins and jumped into the driver's seat. Pantelei and Ilyinichna sat side by side at the back just like newlyweds.

Мальчик не спеша облачается в гражданскую одежду... И я смотрю: ни дать ни взять бездомный отрёпыш, мальчишка-беженец, каких немало встречалось нам на дорогах наступления. (В. Богомолов, Иван) — The boy leisurely put on the civilian clothes... He looked, for all the world, like a homeless ragamuffin, a boy refugee, of whom plenty could be met along the path of the army's offensives.

Сева встретил его в куликовской манере... Ни дать ни взять - Куликов! Его школа! (С. Залыгин, Пилот первого класса Куликов) — Seva greeted him in the Kulikov manner... Kulikov all over! His school!

Охотник Владимир говорил, ни дать ни взять, как провинциальный молодой актёр, занимающий роли первых любовников. (И. Тургенев, Записки охотника) — The sportsman, Vladimir, uttered those words for all the world like a young provincial actor in the role of leading lover.

- Однако это ни на что не похоже, - проворчал из соседней комнаты заспанный голос г. Кантагрюхина, - какой там дурак вздумал ночью разговаривать? (И. Тургенев, Записки охотника) — 'Really, this is beyond everything,' grumbled the sleepy voice of Mr. Kantagryukhin from the next room. 'What fool is it talking away all night?'

- В прошедшем месяце на один стол вышло около полуторы тысячи рублей: это ни на что не похоже! (И. Гончаров, Обыкновенная история) — 'We spent about a thousand five hundred rubles on food alone last month! Why, it's a disgrace!'

Усталая собака, словно привязанная, ни на шаг не отставала от задних колёс. (И. Тургенев, Записки охотника) — My weary dog stuck close to the hind wheels, as though he were fastened there.

[Гуров] говорил Анне Сергеевне о том, как она хороша, как соблазнительна,... не отходил от неё ни на шаг. (А. Чехов, Дама с собачкой) — He told Anna Sergeyevna she was beautiful and seductive,... and never left her side.

У него [комиссара] была своя особая манера приучать людей к войне. Он узнавал человека на ходу. Брал его в штабе дивизии, в полку и, не отпуская ни на шаг, ходил с ним целый день всюду, где ему в этот день надо было побывать. (К. Симонов, Третий адъютант) — He had his own method of accustoming men to the war. He read a man's character, as it were, as they went along. Picking him out at divisional H. Q. or in the regiment, he would take him, without letting him leave his side, to all the places he had to visit in the course of the day.

Трещали сроки, а Одинцов от своей программы не отступал ни на шаг. (Д. Гранин, Искатели) — Time was running out, but Odintsov would not retreat a step from his programme.

- Что он говорит? - Что я слишком уж... послушная, без бабушки ни на шаг. (И. Гончаров, Обрыв) — 'What does he say?' 'He says I am too obedient... I can't move a step without my Granny's permission.'

Но дни шли за днями, годы сменялись годами... Стукнуло тридцать лет, а он ни на шаг не подвинулся ни на каком поприще и всё ещё стоял у порога своей арены, там же, где был десять лет назад. (И. Гончаров, Обломов) — But days and years passed by... He was turned thirty, and he had not advanced a step in any direction and was still standing at the threshold of his career as ten years before.

Он, например, сватался за всех богатых невест в губернии и, получив отказ от руки и от дому, с сокрушённым сердцем доверял своё горе всем друзьям и знакомым. (И. Тургенев, Записки охотника) — He used, for instance, to pay his addresses to every unmarried heiress in the gubernia, and when he had been refused her hand and house, broken-hearted he confided his sorrows to all his friends and acquaintances.

Изумляло меня собственно то, что она рассказ свой вела почти весело, без охов и вздохов. (И. Тургенев, Записки охотника) — What amazed me particularly was that she told her story almost cheerfully, without sighs and groans.

Он... живя теперь, как многие живут на Руси, без гроша наличного, без постоянного занятия, питался только что не манной небесной. (И. Тургенев, Записки охотника) — He... existed now, as many do exist in Russia, without a farthing of ready money; without any regular occupation; fed by manna from heaven, or something hardly less precarious.

- Деревеньку нашу просветить изволили приездом-то своим, осчастливили по гроб дней... (И. Тургенев, Записки охотника) — 'You... have graciously deigned to lighten our poor village with your presence, to make us happy till the day of our death...'

Пётр Иванович читал далее: "По гроб жизни буду помнить, как... вы, с опасностью для жизни и здоровья... достали для меня... большой жёлтый цветок". (И. Гончаров, Обыкновенная история) — Pyotr Ivanovich went on reading further. 'I shall remember, till my latest breath, how... you in peril of your life and to the danger of your health,... got me a big yellow flower.'

Он, например, сватался за всех богатых невест в губернии и, получив отказ от руки и от дому, с сокрушённым сердцем доверял своё горе всем друзьям и знакомым. (И. Тургенев, Записки охотника) — He used, for instance, to pay his addresses to every unmarried heiress in the gubernia, and when he had been refused her hand and house, broken-hearted he confided his sorrows to all his friends and acquaintances.

Беловзоров до сих пор живёт у тётушки и всё собирается в Петербург. Он в деревне стал поперёк себя толще. (И. Тургенев, Записки охотника) — Belovzorov is still living at his aunt's, and still talking of going back to St. Petersburg. He has grown as broad as he is long in the country.

Он человек рассудительный и положительный, воспитанье получил, как водится, отличное, служил, в высшем свете потёрся, а теперь хозяйством занимается с большим успехом. (И. Тургенев, Записки охотника) — He is a sensible and practical man, has received the excellent education now usual, has been in the service, mixed in the highest society, and is now devoting himself to his estate with great success.

- Как ты поживаешь, Степан? - спросил я его. - И... и... и... ни... ничего-о, батюшка, помаленьку, - отвечал Степан, запинаясь, словно пуды языком ворочал. (И. Тургенев, Записки охотника) — 'How are you, Stepan?' I asked him. 'Oh-oh-not-not-not so badly, your honour,' answered Stepan, stammering as though he had a heavy weight on his tongue.

- Пишет ко мне помещица, вдова; говорит, дескать, дочь умирает, приезжайте, ради самого господа бога нашего, и лошади, дескать, за вами присланы. (И. Тургенев, Записки охотника) — 'A lady, a widow, writes to me; she says, 'My daughter is dying. Come, for God's sake!' she says. 'And the horses have been sent for you.''

- А какие ты нам, Ильюшка, страхи рассказывал, - заговорил Федя, которому, как сыну богатого крестьянина, приходилось быть запевалой (сам же он говорил мало, как бы боясь уронить своё достоинство). (И. Тургенев, Записки охотника) — 'What dreadful things you were telling us, Ilyusha!' began Fedya, whose part it was, as the son of a well-to-do peasant, to lead the conversation. (He spoke little himself, apparently afraid of lowering his dignity).

Перевернулся с боку на бок и что-то пробормотал спросонья Митяй. (В. Распутин, Век живи - век люби) — Mityai turned over and muttered something in his sleep.

Ермолай на ходу шмыгал ногами и переваливался с боку на бок. (И. Тургенев, Записки охотника) — In walking Ermolai shambled along, and rolled from side to side.

- Ты сначала с моё поживи, Константин Наркизыч, а тогда уже и осуждай меня. (И. Тургенев, Записки охотника) — 'You go through what I have, Konstantin Narkizich, before you blame me!'

Матвей приоткрыл печальные глаза, по-отечески снисходительно глянул на Колю. - Эх, сынок, сынок! Поживёшь с моё - больше понимать будешь. (В. Астафьев, Сибиряк) — Matvei opened his sad eyes and looked at Kolya with a father's patience. 'Ah, my son! When you've lived as long as I have, you'll understand better.'

- Только я, признаюсь, одному удивляюсь: с чего вы взяли, что я вас погубить желаю, или преследую? (И. Тургенев, Записки охотника) — 'But I must say I wonder at one thing: what makes you suppose I want to ruin you, or that I'm persecuting you?'

- Что ж ты, теперь домой идёшь? - А то куда? Известно, домой. Жена, чай, теперь с голоду в кулак свистит. (И. Тургенев, Записки охотника) — 'Well, are you going home then now?' 'Where can I go? Of course I'm going home. My wife, I suppose, is pretty well starved by now.'

Несмотря на моё старание выведать пообстоятельнее прошедшее этого человека, в жизни его остались для меня тёмные пятна, места, как выражаются книжки, покрытые мраком неизвестности. (И. Тургенев, Записки охотника) — In spite of my endeavours to get more detailed information about this man's past, many passages in his life have remained obscure to me, and probably to many other people; episodes buried, as the bookmen say, in the darkness of oblivion.

В прошлом в его биографии было одно тёмное пятно, один серьёзный проступок. (С. Михалков, Красный галстук) — In his past there was a dark stain, a grave offence.

Это человек опытный,... не злой и не добрый, а более расчётливый; это тёртый калач, который знает людей и умеет ими пользоваться. (И. Тургенев, Записки охотника) — He was a man of experience...; he was actuated by prudence more than by either good or ill nature; had knocked about, understood men, and knew how to turn them to his own advantage.

Атаман прикрутил короткий ус. На морщинистом лице его мелькнула такая хитрецкая улыбка, что нельзя было не подумать: ну и тёртый калач! (С. Голубов, Багратион) — The Ataman twirled his stubby moustache and a smile flashed across his wrinkled face, so sly that one could not help thinking: cunning fox.

- Да ведь он же поднадзорный! - сказал ротмистр с упрёком. - Слышал. Однако полагал, что человек исправляется. - Исправляется? - обрезал ротмистр начальственно. - Не слыхал, чтобы такие тёртые калачи, этакие стреляные воробьи исправлялись. (К. Федин, Первые радости) — 'But you knew he was under police surveillance!' the other exclaimed reproachfully. 'So I'd heard. Still, I thought he was going straight? 'Going straight, indeed?' the gendarme rejoined brusquely. 'I've never heard of such a thing. Never. The idea! Such out-and-out, experienced old jailbirds never go straight!'

- Тьфу ты пропасть! - пробормотал он, плюнув в воду: - какая оказия! (И. Тургенев, Записки охотника) — 'Curse it!' he muttered, spitting into the water; 'here's a go...'