вдохнуть

1) aspirer vt

2) ( что-либо в кого-либо) inspirer qch à qn

вдохнуть

вдыхать

1) настаивать, делать настой

2) мед. вливать, переливать

3) перен. вдохнуть, влить (чувство и т. п.)

- s'infuser

vt

1) оживлять; вдохнуть жизнь (в мрамор и т. п.)

2) одушевлять

3) ободрять, воодушевлять; подбадривать; возбуждать; вносить оживление, активизировать

4) руководить

5) приводить в движение

vt

1) оживить, вдохнуть жизнь

2) укреплять

1) общ. активизировать, вносить оживление, воодушевлять, вызывать (Deux questions animent le débat économique autour de c[up ie] secteur:...), стимулировать, модерировать (сообщество, интернет-сайт), возбуждать, подбадривать, вдохнуть жизнь (в мрамор и т.п.), ободрять, одушевлять, оживлять, приводить в движение, руководить

2) мед. иннервировать

3) выч. приводить в действие, воздействовать, возбуждать (для срабатывания)

1) общ. делать настой, настаивать

2) мед. переливать, вливать

3) перен. влить (чувство и т.п.), вдохнуть

общ. (qn) вдохнуть новую жизнь в (...)

общ. вдохнуть мужество

образн. вдохнуть жизнь (Nous voulons ramener la vie dans cet endroit et en faire une belle destination touristique pour les Irakiens et les étrangers.)

общ. вдохнуть жизнь, оживить, укреплять

вдохновить

вдохновлять

вдохнуть

внушать

внушить

инспирировать

навеять

  42-я улица

   1933 - США (88 мин)

     Произв. Warner

     Реж. ЛЛОЙД БЕЙКОН

     Сцен. Джеймс Симор и Райан Джеймс по одноименному роману Бредфорда Роупса

     Опер. Сол Полито

     Песни Эл Дубин, Гарри Уоррен

     Хореогр. и постановка музыкальных номеров: Базби Бёркли

     В ролях Уорнер Бэкстер (Джулиан Марш), Биби Дэниэлз (Дороти Брок), Джордж Брент (Пэт Деннинг), Руби Килер (Пегги Сойер), Уна Меркель (Лоррейн Флеминг), Гай Кибби (Эбнер Диллон), Дик Пауэлл (Билли Лоулер), Джинджер Роджерз (Энн Лоуэлл), Джордж Э. Стоун (Энди Ли), Роберт Макуэйд (Эл Джоунз), Нед Спаркс (Томас Барри), Эдди Ньюджент (Терри Нил), Аллен Дженкинз (Макэлори), Генри Б. Уолтхолл (актер), Том Кеннеди (Слим Мёрфи).

   В разгар Великой депрессии весть о том, что театральные антрепренеры Джоунз и Барри готовят к выпуску новый мюзикл «Милашка», вызывает бурю восторга в маленьком сообществе бродвейских певцов, танцоров и хористок. Режиссером мюзикла станет знаменитый Джулиан Марш. Это желчный, депрессивный, потрепанный жизнью человек, который ставит на карту все ради этой постановки. «Милашка» станет его последним спектаклем, и он намерен выжать как можно больше зрительского успеха и главное - денег. Основной спонсор спектакля Эбнер Диллон увлечен исполнительницей главной роли Дороти Брок, и это, кстати, единственное, что его интересует в этой затее. Но Дороти вновь начинает встречаться со своим бывшим кавалером Пэтом Деннингом - актером, который ради нее пожертвовал карьерой. Это совсем не устраивает Марша, который опасается, что Диллон выйдет из дела, если Дороти от него ускользнет. Марш без колебаний обращается к знакомому гангстеру Мёрфи с просьбой образумить Пэта Деннинга.

   Репетиции идут полным ходом. Они продлятся 5 недель. Перед их началом Марш обращается к труппе, как генерал к войскам перед атакой. Он предупреждает всех, что это будут самые тяжелые 5 недель в их жизни. Дебютантка Пегги Сойер через молодого певца Билли Лоулера получает место в труппе. Посреди репетиции она падает от усталости. Пэт Деннинг помогает ей за кулисами. Они проводят вечер вместе. Мёрфи бросается на Пэта на улице и избивает его, чтобы отвадить от Дороти. Ответный добрый поступок: теперь Пегги приводит в чувство Пэта. Затем он приводит ее к себе домой и оставляет на ночь одну в спальне. Тем не менее, из предосторожности, она запирает дверь спальни на ключ. На следующий день Дороти вежливо расстается с Пэтом и советует ему подумать о своей карьере.

   Премьера «Милашки» должна состояться в Филадельфии. В конце последней репетиции Марш объявляет труппе: «Это не хорошо и не плохо. Это сносно. Забудьте о пьесе до ужина, а потом сыграйте лучший спектакль в жизни». Затосковав, он просит ассистента побыть с ним, хотя тот предпочел бы уехать к своей девушке Лоррейн, также занятой в спектакле. В отеле Дороти замечает Пэта в обнимку с Пегги. Настроение у нее портится окончательно. На вечеринке она дает пощечину Эбнеру и выставляет всех гостей на улицу. Эбнер требует от Марша, чтобы Дороти извинилась. Напившись, она падает в своей комнате и ломает ногу. Она не может играть в спектакле, и, следовательно, премьеру придется отменить. Эбнер предлагает заменить ее другой певицей из труппы - Энн Лоуэлл. Но та считает, что не справится, и, как добрая девушка, уговаривает Марша, чтобы тот дал шанс Пегги, знающей роль наизусть. Марш заставляет Пегги репетировать 5 часов подряд. Дороти приходит за кулисы на костылях, чтобы пожелать ей удачи. Для нее теперь главное - брак с Пэтом. Премьера проходит успешно. Три номера - «Сваливаем в Буффало», «Я молода и здорова» и «42-я улица» - пользуются большим успехом. После спектакля Марш слышит разговоры зрителей о том, что без Пегги Сойер он не смог бы сделать из спектакля ничего путного и несправедливо приписывать успех спектакля ему одному. Он в одиночестве садится на ступеньки лестницы к выходу.

   ► 7-я и самая значительная работа в кино хореографа Базой Беркли. Он впервые работает на «Warner», и директор производства Дэррил Зэнак предоставляет ему полную свободу и любые средства, какие он пожелает. 42-я улица станет поворотным этапом в карьере Бёркли. То же относится и к Дику Пауэллу (который прежде играл лишь незначительные роли), и к дебютантке Руби Килер. Фильм остается архетипом довоенного мюзикла, чье действие основано на подготовке спектакля. Ллойд Бейкон, в последний момент сменивший заболевшего Мервина Лероя, придает действию дьявольский ритм, который мог бы подойти боевику, гангстерскому и даже военному фильму. Связность фильма рождается из его сухости, жесткости, отсутствия прикрас. Эта жесткость существует как минимум на 4 уровнях. Прежде всего - на уровне социальной атмосферы. Великая депрессия описана здесь не так подробно, как в цикле про Охотниц за приданым, Golddiggers*, однако ощутимо присутствует в сюжете. Она накладывает запрет на малейшую слащавость, жалость к себе, сентиментальность, излияния чувств. Чтобы обезопасить «предприятие» от назревающего романа между Дороти и Пэтом, режиссер не гнушается прибегнуть к услугам гангстера. Деньги часто играют важнейшую роль в отношениях между персонажами. Денег нужно много для жизни, а чтобы вдохнуть жизнь в спектакль, их нужно еще больше. Жесткость присутствует и в самом сюжете: подготовка и репетиции «Милашки» - это вам не светская вечеринка. Темп балетных номеров все время кажется режиссеру недостаточно быстрым. И с самого начала репетиций время поджимает. Успеть подготовиться невозможно. Знакомая песенка, но подана она здесь весьма сурово. Сухость и жесткость наблюдается также и в драматургической конструкции. Сразу же за подготовкой спектакля без промедлений следует сам спектакль, подающийся одним блоком, одним куском, 3 номерами. В финале - никакого хэппи-энда. Вряд ли Пегги и Билли сочетаются законным браком. Но, в конце концов, это их дело, и нам об этом ничего не известно. Фильм завершается кадрами, на которых разочарованный Марш слушает отзывы зрителей, выходящих из зала - не всегда лестные для него. Наконец, жесткость присутствует в визуальном стиле и в режиссуре Ллойда Бейкона. Дело не только в коротком, резком монтаже: заметна также большая экономичность планов - в частности, в начале каждого эпизода почти полностью отсутствуют вводные планы. Каждый раз мы бросаемся в самую гущу происходящего.

   Остаются сцены, поставленные Бёркли. Его очевидная задача - развлечь, удивить, восхитить. Но в его эпизодах, основанных на движущихся платформах, построениях или геометрических фигурах из марширующих танцовщиц при всем совершенстве есть нечто функциональное, что делает их похожими на готовое заводское изделие. На бумаге искусство Бёркли выглядит как красочный, пышный, изобретательный движущийся орнамент, но на экране становится механическим, лишенным изящества, колебаний и поэзии. Впрочем, сами сюжеты этих эпизодов говорят о суровости времени. Речь в них, главным образом, идет о толпе, у которой в суете большого города нет времени почувствовать радость жизни и которая безучастно наблюдает за преступлением, совершенным из любви. Сухость и динамичность 42-й улицы позволили ей с честью выдержать испытание временем. Картина породила сотню расхожих клише, однако сама таковым не является. Многочисленные подражатели не отняли у нее достоинств; скорее наоборот, подчеркнули их.

   БИБЛИОГРАФИЯ: режиссерский сценарий (The University of Wisconsin Press, 1980). Очень мало указаний на отличия по сравнению с окончательной версией фильма. Нет ни слов песен, ни описаний музыкальных номеров. Предисловие Рокко Фументо анализирует этапы работы над сценарием. Даже при том, что конструкция и отдельные эпизоды этого фильма кажутся относительно простыми, сценарий не раз переделывался и поправлялся. 1-й вариант был написан Уитни Болтоном, чье имя не указано в титрах. Прообразом Джулиана Марша послужил Флоренц Зигфелд, известный бродвейский импресарио, конец карьеры которого был омрачен болезнью и финансовыми затруднениями. Генри Б. Уолтхолл, звезда Рождения нации, The Birth of a Nation, играл роль старого актера, умирающего на сцене. Сцена его смерти была вырезана, и в итоге его персонаж не произносит на экране ни единого слова. Рокко Фументо настаивает на том, что сценарий (и фильм) были бы лучше, если бы вернее следовали фабуле романа Бредфорда Роупса, достаточно смелого, но лишенного литературных достоинств.

  Приключения Хаджи-Бабы

   1954 - США (89 мин)

     Произв. Allied Artists (Уолтер Уэйнджер), прокат Fox

     Реж. ДОН УАЙС

     Сцен. Ричард Коллинз

     Опер. Херолд Липстайн (DeLuxe Color, Cinemascope)

     Муз. Дмитрий Тёмкин

     В ролях Джон Дерек (Хаджи-Баба), Элейн Стюарт (Фозия), Томас Гомес (Осман-Ага), Аманда Блейк (Бана), Пол Пичерни (Нур-Эль-Дин), Розмари Боу (Аиша), Роналд Рэндолф (халиф).

   Молодой цирюльник и массажист Хаджи бросает свою лавку в Исфахане и уходит из города попытать счастья. «Хоть на мне и одежды цирюльника, - говорит он друзьям при расставании, - в душе моей - желания принца». Обстоятельства заставляют его помочь прекрасной, но капризной и самолюбивой принцессе Фозии, спасающейся от воинов собственного отца - халифа, который хочет выдать ее замуж за Мохаммед-Хана. А Фозия мечтает лишь о Нур-Эль-Дине, ничуть не боясь его репутации жестокого палача. Хаджи и Фозия прибиваются к каравану купца Осман-Аги, который готовится продать Нур-Эль-Дину прекрасную танцовщицу Аишу, достойную стать украшением его гарема. Хаджи переодевает Фозию в юношу и выдает за своего ученика. Он снова вырывает принцессу из рук 2 воинов, пытавшихся вернуть ее отцу. В пустыне Фозия, в кои-то веки в благостном настроении, восхищается храбростью Хаджи. Тот отвечает, что думал прежде всего о великолепном изумруде, который обещала ему принцесса. Их обоих хватают люди халифа, но вскоре последним приходится отбиваться от грозных амазонок, скачущих стоя; предводительница амазонок Бана некогда была в гареме Нур-Эль-Дина и смертельно его ненавидит. Фозия и Хаджи попадают в плен к амазонкам вместе с Аишей и всем караваном Османа-Аги. Принцессу Фозию узнают и подвешивают за руки на виселице над самым обрывом. Хаджи пытается освободить ее, и его ждет та же участь. Думая, что смерть неминуема, Фозия признается Хаджи в любви. Их спасает Нур-Эль-Дин, отбивший Аишу у амазонок. Хаджи требует свой изумруд и передает Фозию в руки Нур-Эль-Дина. Но Фозия больше не хочет за него замуж: теперь она знает не понаслышке о его жестокости, непостоянстве и планах завоевать всю Персию. Чтобы расположить принцессу к себе, Нур-Эль-Дин показывает ей свою восхитительную коллекцию пузырьков с ядом. Халиф дает Хаджи задание вернуть ему дочь. Аиша, которая хочет стать фавориткой Нур-Эль-Дина, усыпляет стражников, а Хаджи похищает принцессу и отвозит ее домой. Он становится самым популярным героем Исфахана и берет в жены Фозию - самую прекрасную невесту во всей Персии.

   ► В послевоенном голливудском кинематографе направление восточных приключенческих фильмов, в той или иной степени опирающихся на «Тысячу и одну ночь», количественно не составляло большой доли, зато иллюстрировало самые разнообразные тенденции. Напр., на студии «Universal» в 40-е гг. это направление породило целый ряд зрелищных картин для детей, где особенно подчеркивалось недавнее нововведение - цвет (см. Арабские ночи, Arabian Nights, Джон Роулинз, 1942, или Али-Баба и сорок разбойников, Ali Baba and the Forty Thieves, Артур Дубин, 1944). В конце 50-х гг. восточная сказка вновь превратилась в область фантастики, где используются особо увлекательные спецэффекты (Седьмое путешествие Синдбада, The Seventh Voyage of Sinbad). Приключения Хаджи-Бабы был снят между этими периодами и представляет собой почти уникальную (хотя бы по качеству) попытку вывести на авансцену в нефантастическом фильме взрослую, красивую и скрыто эротическую сторону восточной сказки. Дон Уайс, несомненно, снял свой лучший фильм и продемонстрировал совершенно необыкновенную утонченность, в особенности на изобразительном уровне, в чем решающую роль, по всей вероятности, сыграло участие знаменитого фотографа Георга Хойнингена-Хюне (консультанта Кьюкора на всех его цветных фильмах, начиная со Звезда родилась, The Star Is Born, 1954, и заканчивая Докладом Чэпмена, The Chapman Report. 1962). В самом деле, фильм крайне взыскателен на всех уровнях: в декорациях, отличающихся абстрактной роскошью; в пестрых фантастических костюмах, созданных с великолепным единством стиля; в красоте и статности актеров - великолепных Элейн Стюарт и Розмари Боу. Джон Дерек тоже неплох - его герой отдаленно напоминает Фабрицио дель Донго, героя «Пармской обители». Дон Уайс работает легко и изящно; он позволяет зрителю вдохнуть полной грудью воздух захватывающих приключений, очищенный от пафоса и клоунады, часто губящих этот жанр. Наконец, полуулыбка рассказчика постоянно добавляет в повествование ироническую нотку, без которой любая картина в этом жанре была бы неполной: некий трезвый, искушенный юмор в данном случае необходим и тому, кто рассказывает историю, и тому, кто ее слушает.

   N.В. Американская критика, редко проявляющая здравомыслие, конечно же, проигнорировала этот фильм, хотя должна была бы его превозносить. Базли Краузер, обозреватель «Нью-Йорк Таймc», продемонстрировал отвратительный вкус, заявив, что на месте Джона Дерека предпочел бы видеть Боба Хоупа. Фильм обязан своей репутацией лишь прозорливости некоторых французских киноманов и, в частности, «мак-магонцев».

  Убийство Деда Мороза

   1941 - Франция (105 мин)

     Произв. Continental Films

     Реж. КРИСТИАН-ЖАК

     Сцен. Пьер Бери, Шарль Спак

     Опер. Арман Тирар

     Муз. Анри Верден

     В ролях Арри Бор (Корнюсс), Реймон Руло (барон), Рене Фор (Катрин), Мари-Элен Дасте (мамаша Мишель), Робер Ле Виган (Виллар), Фернан Леду (мэр), Бернар Блие (бригадир), Элена Мансон (Мари Кокийо), Жан Брошар (Рикоме), Жан Паредес (Капель), Жорж Шамара (Валькур).

   ± В савойской деревне, суровой зимой отрезанной от мира, папаша Корнюсс, рисующий глобусы и чарующий детей рассказами о своих (воображаемых) путешествиях, каждый год обходит местных жителей в костюме Деда Мороза. У него есть дочь Катрин, которая мечтает выйти замуж за учителя-вольнодумца. В этот год, после 10 лет отсутствия, в свой замок возвращается барон Ролан. По-своему мизантроп, он выучил 14 языков, но теперь предпочитает молчать. Объездив весь мир, он так и не нашел женщину, с которой хотел бы прожить всю жизнь. Он приглашает к себе в замок Катрин, чье романтичное воображение распалил еще в детстве, - выбрать к рождественскому празднику платье по вкусу.

   Папаша Корнюсс начинает обход. В каждом доме его угощают стаканчиком, и вскоре он уже не стоит на ногах. В разгар полночной мессы прихожане вдруг замечают, что Дед Мороз исчез, а вместе с ним - и кольцо Святого Николая, реликвия церквушки. Чтобы порадовать младшего брата, инвалида, прикованного к постели и огорченного пропажей Деда Мороза, двое сыновей привратницы замка отправляются на его поиски. Они находят труп Деда Мороза в снегу. Его относят в дом Корнюсса, но, ко всеобщему изумлению, обнаруживают хозяина живым и невредимым. Люди внимательнее осматривают тело, обернутое в широкий плащ: это человек, которого не знают в деревне. Барона находят связанным: он утверждает, что его избили, ограбили и отняли этот плащ, в который он завернулся, чтобы продолжить обход Корнюсса.

   Мэр и члены муниципального совета начинают расследование, проклиная жандармов, не способных отыскать дорогу в деревню. Те не могут пробиться к ней через снега. Деревенская дурочка мамаша Мишель, вечно ищущая своего кота, обвиняет во всем аптекаря. Но разве кто-то воспримет ее всерьез? И все-таки она оказывается права: жандарм узнает, что кольцо украл аптекарь и у него был сообщник, которого аптекарь позднее убил. Корнюссу, протрезвевшему от переживаний, остается лишь завершить обход. Он направляется прямиком к больному малышу и дарит ему глобус, о котором тот мечтал. Но перед тем как вручить подарок, Корнюссу удается поставить мальчика на ноги. Возможно, это чудо. Не менее чудесно и то, что барон находит в Катрин, живущей в его владениях, идеальную женщину, которую он тщетно искал в дальних странствиях.

   ► В этом безусловно амбициозном фильме Кристиан-Жак, вторично экранизировав Пьера Вери, пытается вновь нащупать поэтичное, фантастическое и детективное направление Беглецов из Сент-Ажиля, Les Disparus de Saint-Agil. Это ему удается лишь наполовину, и чудо Беглецов не повторяется. Причиной тому, несомненно, является слабость сценария. Излишнее обилие персонажей, необычные образы, то и дело всплывающие в сюжете, и сама детективная интрига на всем протяжении фильма остаются плохо связаны между собой и совершенно не складываются в гармоничное целое. Большинству ролей не хватает жизненности: Арри Бор и Ле Виган изо всех сил стараются вдохнуть в своих персонажей силу, которой те лишены. Среди самых запоминающихся образов - несомненно, дети, зовущие в ночи Деда Мороза и находящие его труп. Но детективная интрига разочаровывает и остается немного в стороне от основного действия; ее разрешение банально и слишком приземленно. Также остается лишь горько сожалеть, что Кристиан-Жак и Спак так и не договорились между собой о том, как нужно рассказывать эту историю: на детском уровне или на взрослом.

   Тем не менее, рассеянная и немного искусственная поэзия, окутывающая эту картину, неоспорима и незабываема. Будучи весьма характерной для французского кино времен оккупации, она обладает довольно широким диапазоном - от причудливого до трогательного, от тревожного до комичного.

  В глубине души

   1954 - CШA (132 мин)

     Произв. MGM (Роджер Иден)

     Реж. СТЭНЛИ ДОНЕН

     Сцен. Леонард Спигелгласс по одноименной книге Эллиотта Арнолда (подзаголовок: «История, основанная на жизни Зигмунда Ромберга»)

     Опер. Джордж Фолси (Eastmancolor)

     Муз. Адолф Дойч

     В ролях Хосе Феррер (Зигмунд Ромберг), Мёрл Оберон (Дороти Доннелли), Хелен Трабл (Анна Мюллер), Доу Эйведон (Лиллиан Хэррис Ромберг), Тамара Туманова (Габи Дели), Пол Стюарт (Берт Таунсенд), Изобель Элсом (миссис Хэррис), Уолтер Пиджон (Дж. Дж. Шуберт), Пол Хенрид (Флорени Зигфелд). Приглашенные звезды: Розмари Клуни, Джин и Фред Келли, Джейн Пауэлл, Вик Дэмоун, Эни Миллер, Уильям Олвис, Сид Шерисс, Джеймс Митчелл, Хауард Кил, Тони Мартин и Джоан Уэлдон.

   Нью-Йорк, 1910-е гг. Зигмунд Ромберг, венгерский музыкант, эмигрировавший в США, работает пианистом и дирижером в заведении Анны Мюллер «Кафе Вена» на Второй авеню. Некий импресарио говорит Ромбергу, что песни, которые он сочиняет, вдохновляясь воспоминаниями о Вене, совершенно вышли из моды. Надо играть «рэгтайм». Ромберг следует его совету и блистательно, но с отвращением пишет «Танец бараньей ляжки», который пользуется большим успехом. Не ослабляя усилий, Ромберг продает целый букет других песен знаменитому антрепренеру Дж. Дж. Шуберту. Но оркестровка и ритм, в которых исполняет его мелодию певица Габи Дели, звезда ревю Шуберта, не нравятся Ромбергу так сильно, что он отвергает сказочный 5-летний контракт, предложенный Бертом Таунсендом, официальным представителем Шуберта. Либреттистка Дороти Доннелли, всегда защищавшая Ромберга, советует ему в ожидании лучших возможностей согласиться. Он пишет для Шуберта целый ряд ревю (среди которых «Вихрь ветра»); все они имеют успех, но сам Ромберг их презирает. Ему не терпится представить публике оперетту «Майская пора», но Таунсенд упорно отказывается ее ставить. Наконец, Ромберг добивается своего благодаря небольшой махинации Дороти, в результате которой Шуберт должен поверить, будто Ромбергу удалось привлечь к участию в постановке великого Зигфелда.

   «Майская пора» пользуется успехом. Ромберг решает лично продюсировать следующую пьесу «Волшебная мелодия». На этот раз его ждет болезненный провал. Он публично кается и возвращается к Таунсенду и своим привычным соавторам Джадсону и Баттерфилду. Втроем они едут в деревню, в рекордное время переписывают «Джазза-ду», и там Ромберг знакомится с Лиллиан и влюбляется в нее на всю жизнь. Но мать Лиллиан и она caма - мещанки до кончиков ногтей; они смотрят на его работу свысока. Однажды, пригласив их на чай, он пересказывает им в лицах «Джазза-ду», исполняя партии всех персонажей. В ответ же встречает лишь вежливое безразличие. Розыгрыш Таунсенда, отправившего от имени Ромберга букетики фиалок всем постоялицам отеля, заканчивается ссорой музыканта с Лиллиан.

   Как и после каждой премьеры, успех «Джазза-ду» отмечают в заведении Анны Мюллер. Там же отмечают и премьеру «Художников и моделей», и тут ненадолго появляется Лиллиан с новым парнем. Танцуя с Ромбергом. она говорит, что одной любви недостаточно для хорошего брака. Однако в конце первого представления «Принца-студента» она стоит в пустом зале, готовая принять предложение руки и сердца от Зигмунда, а тот на 7-м небе от счастья. После свадьбы он выпускает на подмостки «Принцессу Флавию», «Песню пустыни» и «Мой Мэриленд». Его верная подруга и соавтор Дороти Доннелли умирает от тяжелой болезни. Она просит Анну, чтобы та спела ей в последний раз «Ауф видерзейн», ее любимую мелодию Ромберга. Тот работает теперь с Оскаром Хаммерстайном. Они пишут оглушительно успешную пьесу «Молодая луна», за которой следуют два провала: «Восточный ветер» и «Майское вино». Их следующее произведение «Солнечная река» получает сдержанные отзывы.

   Юная публика начинает путать пьесы Ромберга с операми. Лиллиан полагает, что пришло время Ромбергу дать концерт в «Карнеги-Холле» во главе симфонического оркестра, поскольку его музыка стала частью национального достояния Америки. На вершине карьеры Ромберг обращается к публике: «Самое чудесное в музыке - то, что она никогда не бывает ни совсем новой, ни в точности такой же, какой была раньше. И когда она нравится вам больше всего, вам кажется, что вы ее уже слышали. И - кто знает? - может, вы действительно ее уже слышали. В глубине души».

   ► Совершив революционный переворот и выведя мюзикл за пределы замкнутого пространства шоу-бизнеса и зрительных залов, дав ему вдохнуть, наконец, чистый воздух улиц (в фильме Увольнение в город, On the Town), Донен теперь с удовольствием двигается в обратном направлении и возвращается к традиционному мюзиклу в его наиболее сценической и театральной форме. Биография Ромберга проходит через ряд замкнутых пространств, поскольку кроме театральных подмостков главным местом действия становится заведение Анны Мюллер, где отмечаются премьеры. Каждый номер возвеличен искусной операторской работой, которая, впрочем, даже и не пытается скрыть границы декораций, папье-маше, технические механизмы сценического представления. Наоборот, Донен превращает эти ограничения и условности в источник красоты, чувственности и зрелищности. Так фильм воздает должное популярной музыке, ее доброкачественной сентиментальности, не исключающей ни фантазии, ни силы. Зигмунда Ромберга (1887–1951), подлинно «народного» композитора, автора 80 пьес и ревю и 2000 песен, Донен показывает как простого, жизнерадостного, забавного и достойного человека, который восхищается буржуазией, но не принадлежит к ней. Ромбергу очень интересны все спектры эмоций Самого Обычного Человека, и он черпает в них материал для музыкальных сочинений. Бесхитростность персонажа распространяется на весь фильм с решительностью, которая в рамках жанра, всегда ценившего изощренность превыше всего, становится даже отважной.

   При этом в фильме множество оригинальных элементов. Прежде всего - актерский состав, где, помимо приглашенных звезд с отдельным набором музыкальных номеров, нет ни единого завсегдатая жанра: Хосе Феррер, великолепный аутсайдер, создает здесь запоминающийся образ; Хелен Трабл, вагнеровская оперная певица, впервые появляется на экране (еще раз ее можно увидеть в Дамском угоднике, The Ladies' Man); и даже неблагодарная и необычная дебютантка Доу Эйведон хорошо подходит на роль женщины, далеко не всегда симпатичной. Когда действие покидает подмостки, Донен даже не пытается вывести его на свежий воздух; наоборот хочет еще больше его замкнуть, как в той сцене в тесной гостиной, где Хосе Феррер пересказывает свою будущую комедию, мимикой изображая всех ее героев. Гениальная и бесконечно забавная игра Феррера становится еще интереснее из-за полного непонимания изумленных мещанок, ради которых главный герой напрасно тратит столько жизненных сил и таланта. Последняя оригинальная черта: в образе Ромберга Донен с удовольствием написал портрет крупного художника, все время чуть-чуть отстающего от своего времени. Отдавая дань моде, Ромберг работал только через силу, по принуждению. Успех часто настигал его против воли; самыми драгоценными произведениями были для него те мелодии, которые никто, кроме его старой подруги Анны Мюллер, не был в состоянии исполнить как следует. В рамках, которые этот фильм установил себе сам. В глубине души отличается цельностью и совершенством, ни в чем не уступая Увольнению в город и Поем под дождем, Singin' in the Rain.

   N.В. Список 8 музыкальных номеров с участием приглашенных звезд: 1) Розмари Клуни (и Хосе Феррер) в «Мистер и Миссис» из «Полночной девушки»; 2) Джин и Фред Келли в «Я люблю купаться с женщинами» из «Танцуя повсюду»; 3) Вик Дэмоун в «Дороге в рай» и Джейн Пауэлл в «Вспомнишь ли ты?» из «Майской поры»; 4) Энн Миллер в «Это» из «Художников и моделей»; 5) Уильям Олвис в «Серенаде» из «Принца-студента»; 6) Сид Шерисс и Джеймс Митчелл в номере «В полном одиночестве» из «Песни пустыни»; 7) Хаувард Кил в номере «Твоя земля и моя земля» из «Моего Мэриленда»; 8) Тони Мартин и Джоан Уэлдон в номере «Вернись ко мне, любимый» из «Молодой луны». Отметим, что «Джазза-ду» написана специально для фильма и не фигурирует в списке произведении Ромберга.

  Исход

   1960 - США (212 мин)

     Произв. UA, Carlyle Alpina Prod. (Отто Преминджер)

     Реж. ОТТО ПРЕМИНДЖЕР

     Сцен. Далтон Трамбо по одноименному роману Леона Юриса

     Опер. Сэм Ливитт (Superpanavision 70, Technicolor)

     Муз. Эрнест Голд

     В ролях Пол Ньюмен (Ари Бен Канаан), Ив Мэри Сэйнт (Китти Фремонт), Ралф Ричардсон (генерал Сазерленд), Питер Лофорд (майор Колдуэлл), Ли Дж. Кобб (Барак Бен Канаан), Сэл Минио (Дов Ландау), Джон Дерек (Таха), Хью Гриффит (Мандрия), Грегори Ратофф (Лакавич), Феликс Эйлмер (доктор Либерманн), Дейвид Опатошу (Акива), Джилл Хейуорт (Кэрен), Мариус Горинг (фон Шторх), Александра Стюарт (Джордана), Майкл Уэйджер (Давид), Мартин Бенсон (Мордехай), Мартин Миллер (доктор Оденхайм).

   Апрель 1947 г. Китти Фремонт, молодая американская медсестра, недавно потерявшая мужа, военного корреспондента в Палестине, приезжает туристкой на Кипр, Она приходит к старому другу мужа генералу Сазерленду, командующему британскими войсками на острове. Видя, как она страдает без дела, генерал предлагает ей устроиться на работу в лагерь беженцев-евреев в Караолосе. Большинство этих людей сошли с кораблей, направлявшихся в Палестину и задержанных после досмотра англичанами, которые хотят отправить всех пассажиров обратно в Германию. В лагере Китти знакомится с 14-летней Кэрен, приемной дочерью датской супружеской пары; Китти хочет забрать ее с собой в Америку. В это время Ари Бен Канаан, активист организации «Хаганна», ведущей мирную борьбу за образование государства Израиль, тайно высаживается на острове и готовит отправку из лагеря в Палестину 600 евреев, недавно приплывших на борту корабля «Звезда Давида». Он покупает старое грузовое судно под названием «Олимпия» у доктора Мандрии, киприота, симпатизирующего евреям, и, назвавшись английским сержантом, приказывает погрузить людей на «Олимпию». Главная цель операции - взбудоражить общественное мнение накануне голосования в ООН по поводу раздела Палестины и создания израильского государства.

   Генерал Сазерленд сообщает людям на корабле, что он перекрыл все выходы из порта. Он отправляет Китти эмиссаром на борт «Олимпии», переименованной в «Исход». Эмигранты приняли решение объявить голодовку. Китти вступается за них перед генералом, который всегда благосклонно относился к евреям. Он отправляется в Лондон, чтобы изложить суть проблемы начальству, и подает в отставку. «Исход» получает добро на снятие с якоря. Кэрен не принимает предложение Китти отправиться с ней в Америку (наоборот, она хочет найти в Палестине своего родного отца); вместо этого Китти, ранее непросто относившаяся к евреям, теперь путешествует с ними. Едва прибыв в Хайфу, Дов Ландау, один из молодых эмигрантов, связывается с террористической организацией «Иргун», ведущей борьбу за изгнание англичан из Палестины. Он хочет поступить в организацию, но его арестовывают.

   Часть эмигрантов, прибывших на «Исходе» в Галилею, препровождается в небольшую деревню Ган-Дафна, где родился Ари. Его отец Барак Бен Канаан встречает новых поселенцев речью, в которой благодарит друга детства Ари, отца юного араба Тахи, за то, что он уступил эту территорию евреям. В Хайфе отпускают на свободу Дова Ландау. Он снова связывается с «Иргун» и беседует с руководителем организации Акивой Бен Канааном, родным братом Барака и дядей Арии (Барак, впрочем, целиком и полностью осуждает его действия; Акива давно уже умер в его глазах). Дов вынужден признаться, что в Освенциме сотрудничал с фашистами, чтобы выжить; после этого он принимает клятву верности организации. Ари просит встречи с дядей. «Хаганна» поручила ему наладить контакт с «Иргун» при условии, что последняя откажется от терактов, которые могут повредить защите еврейских интересов в ООН. Акива не готов отказаться от бомбовых атак, и встреча заканчивается ничем.

   В Ган-Дафне Ари, влюбленный в Китти, знакомит ее со своей семьей. Ари и Китти приводят Кэрен к ее отцу, нашедшемуся в Иерусалиме. Старик так тяжело пережил депортацию, что молчит и не общается с внешним миром. Как только Кэрен уходит от отца, неподалеку, в отеле «Царь Давид», раздается взрыв; этот теракт, унесший множество жизней, вызывает у девушки нервный срыв. Бомбу заложил Дов. Он возвращается в штаб организации и принимает поздравления от Акивы. Но английские солдаты выследили его и врываются в здание. Акива арестован. Дову удается бежать. Акива и его соратники приговорены к смерти и заключены в тюрьму Акры, где Акиву навещает брат. Братья видятся впервые за 10 лет, и чувства мешают им говорить. Ари готовит нападение на тюрьму. Он обращается к «Иргун» с просьбой, чтобы Дов добровольно сдался властям и выполнил часть плана в стенах тюрьмы. Операция проходит успешно. Все пленники освобождены. Ари и Акива уезжают на машине, но по дороге натыкаются на заграждение, установленное англичанами. Ари тяжело ранен, Акива - смертельно. Ари делают операцию и прячут его в родной деревне Тахи неподалеку от Ган-Дафны. Единственный врач Ган-Дафны арестован англичанами, поэтому Китти спасает Ари, сделав ему укол прямо в сердце.

   29 ноября 1947 г. ООН голосует за раздел Палестины на еврейское и арабское государства. Это огромная победа для евреев, но в то же время - начало кровопролитных конфликтов с арабами. Бывший фашистский офицер предоставляет 80 своих людей старейшине родной деревни Тахи, чтобы расправиться с окрестными евреями. Таха предупреждает об этом Ари, и тот ночью эвакуирует детей. Дов передает в деревню приказ: сражаться до последней капли крови. Он признается Кэрен, с которой познакомился на борту «Нехода», что хочет на ней жениться. В арабской деревне Ари обнаруживает повешенного Таху. Дружба с евреями довела его до позорной смерти. Дов находит тело Кэрен, убитой ночью арабами. Молодых людей хоронят рядом. В этот день обе нации объединены болью; возможно, когда-нибудь их объединит мир. Ари, Дов и остальные отправляются на бой.

   ► Исход представляет собой крайне редкий пример фильма, правдиво, реалистично и объективно описывающего масштабное событие современной истории, восстанавливая его во всей многогранности. Чтобы добиться такого результата, необходимы по крайней мере 3 козыря: безупречная драматургия, способная уместить в несколько часов экранного действия невероятно сложное переплетение обстоятельств, сюжетных линий, конфликтов; набор выразительных и не похожих друг на друга персонажей, достаточно хорошо прописанных для того, чтобы заинтересовать зрителя даже в отрыве от исторического контекста; наконец, операторская работа, на каждом этапе достаточно живо воссоздающая в настоящем времени текстуру драмы, которая, хоть и является частью недавней истории, рискует застыть в серой безликой документалистской гамме или же, напротив, в отвратительных и фальшивых пасторальных тонах. Будучи превосходным драматургом, Преминджер при помощи Далтона Трамбо сумел добиться ясной и простой гармонии в составных частях этой запутанной ситуации, изложение которой ни на секунду не теряет прямолинейной направленности. Ни один аспект этой ситуации - исторический, героический и даже рекламный (поскольку одиссея «Исхода» была направлена главным образом на то, чтобы привлечь внимание мировой общественности к судьбе евреев, жаждущих обустроиться в Палестине) - не затерялся. Драматургию фильма можно упрекнуть лишь в том, что из повествования выпало собственно плавание и сопровождавшие его драматические события и слишком много внимания уделяется подготовке и реализации штурма тюрьмы в Акре: этот по-балетному выверенный эпизод, по замыслу автора, должен подчеркивать неизбежность насилия во всякой революции или в процессе рождения всякого нового государства. (Следует также отметить, что этот эпизод - 1-й, где победа достигается совместными усилиями 2 противоборствующих организаций, борющихся за создание Израиля, - предвосхищает финальную победу и, в этом смысле, имеет ключевое значение.)

   Будучи превосходным романистом, Преминджер также сумел вдохнуть жизнь в целый ряд живых, человечных, разнообразных и убедительных персонажей, отражающих разные точки зрения на общую драму: в фильме действуют 2 английских офицера (генерал-гуманист и марионеточный антисемит), выражающие противоположные взгляды Британии на евреев; расколотая изнутри еврейская семья (борец за свободу Израиля и 2 враждующих брата); сторонние наблюдатели (медсестра-американка, которая становится участницей драмы после того, как долго наблюдала за ней издали); юный араб, павший жертвой своих либеральных взглядов; 2 молодых еврея, глубоко погруженных в трагедию своего народа: террорист Дов Ландау и девушка-подросток Кэрен (ее играет Джилл Хейуорт, которую Преминджер, как и Джин Сибёрг для Святой Иоанны, Saint Joan, выбрал из множества претенденток). Возможно, именно в портретах этих героев, наиболее отдаленных от режиссера по возрасту и жизненному опыту, Преминджер больше всего раскрывает свои таланты романиста и способность понять и сделать понятными для других все категории людей. Но бывает и так, что таланты романиста и драматурга объединяются: например, когда в одной сцене (допрос Сэла Минио Дейвидом Опатошу) надо сконденсировать весь ужас концлагерей, вновь возникающий в памяти человека, сумевшего в них уцелеть.

   Исход был снят на местах событий, в безумном и в то же время спокойном темпе (14 недель съемок после полугода интенсивной подготовки), и стал самым энергичным и самым безмятежным фильмом в режиссерской карьере Преминджера. В 6-й раз применяя свой любимый широкоэкранный формат (на этот раз «Panavision 70»), которым режиссер одинаково хорошо пользуется в интимных и масштабных сценах, он шаг за шагом с каким-то мирным восторгом достигает целей, поставленных им перед собой во 2-й части своего творческого пути (получив полную свободу и независимость от всякого давления извне). Вот основные: поиски и прославление светлых чувств; уважение к противоположным мнениям; культ достоверности и объективности; и, наконец, доверие к человеку, приобретенное в зрелом возрасте. Таким образом, сюжет об одиссее «Исхода» и зарождении Израиля подходил ему идеально; он предусматривал в повествовании разумную долю оптимизма и позволял показать превращение трагедии в эпос, мучений и раздробленности - в единение нации. Исход - по-настоящему авторский фильм, хотя ничуть не стремится казаться таковым; он ясно отражает многие грани характера Преминджера: либерала по призванию и воспитанию, безразличного к религии, иронически относящегося даже к самым серьезным темам, чуткого, но презирающего сентиментальность, застенчиво скрывающего свою щедрость.

   N.В. Идея «Исхода» принадлежит Дори Шери, высокопоставленному чину студии «MGM»; именно он вдохновил на труд Леона Юриса и заказал ему работу над книгой, которая обязана была стать бестселлером. Затем «MGM» сочла слишком рискованной затею с экранизацией (угроза бойкота, и пр.). При посредничестве своего брата Инго, литературного агента, Преминджер выкупил права на книгу. Сначала он попросил самого Юриса написать сценарий, но позднее, недовольный его работой (особенно диалогами), обратился к Далтону Трамбо, клиенту своего брата. Благодаря Преминджеру, впервые сценарист из «черного списка» Маккарти смог вновь появиться в титрах под своим настоящим именем.

   Два более ранних фильма, оба - 1949 г., затрагивали события в Палестине: итальянский Крик земли, Il grido della terra Дулио Колетти - сентиментальная и достаточно тусклая картина; и Меч в пустыне, Sword in the Desert, США, Джорджа Шермена - великолепный боевик, в котором Дэйна Эндрюз играет капитана корабля, за деньги перевозящего нелегальных еврейских эмигрантов и постепенно втягивающегося в их борьбу.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Tom Ryan, Оttо Preminger Films - Exodus, Random House, New York, 1960 - рекламное издание, предназначенное для журналистов. Willi Frischauer, Behind the Scenes of Otto Preminger, Michael Joseph, London, 1973, главы 18 и 19. Jacques Lourcelles, Preminger, Seghers, 1965, гл. 5. См. также «Presence du cinema», № 11 (1962): статьи Марка Бернара и Жана Вагнера (Pendant le tournage d'Exodus). Длинное выступление Преминджера на американском телеканале перепечатано в книге Джералда Прэтли «Кинематограф Отто Преминджера» (Gerald Pratley, The Cinema of Otto Preminger, London, Zwemnier, 1971).

  Лихорадка

   1921 - Франция (46 мин)

     Произв. Alhambra Films

     Реж. ЛУИ ДЕЛЛЮК

     Сцен. Луи Деллюк

     Опер. Альфонс Жильбори, Жорж Люка

     В ролях Эв Франсис (Сара), Ван Даэль (Милитис), Елена Саграри (девушка с Востока), Гастон Модо (Топинелли), Футит (мужчина в серой шляпе), Ивонн Орель (женщина с трубкой), Соланж Сикар («Терпение»).

   Матросский бар в порту Марселя. Час уже поздний, и лишь несколько завсегдатаев играют в карты. Одна женщина пьет, как всегда, ожидая любовника, который бросил ее и уплыл в море. Она все надеется когда-нибудь его увидеть: за это ей дали прозвище «Терпение». Хозяйка бара Сара - в таком же положении, только она, когда ее любимый отчалил, вышла замуж за Топинелли, жестокого владельца бара. Один завсегдатай, скромный мелкий чиновник, тайно влюблен в Сару.

   В бар заявляются моряки с недавно прибывшего корабля, за ними подтягивается когорта девушек. Мужчины показывают разные диковинные предметы, привезенные с Востока. Милитис привез с собою молодую аннамитку, купленную на аукционе. Она предана ему, как рабыня. Аннамитка засматривается на розу, стоящую в вазе на барной стойке. Сара узнает в Милитисе своего прежнего любимого. Он рассказывает ей, что подхватил желтую лихорадку, аннамитка выхаживала его, и он узнал, что Сара не дождалась его и вышла замуж. Они танцуют и будто готовы начать жизнь с начала. Чиновник, влюбленный в Сару, разжигает ревность в Топинелли, и тот задирает Милитиса. Всеобщая драка. Милитис лежит на полу убитый. Остальные моряки в знак солидарности избивают хозяина. Приехавшая полиция забирает Сару. Аннамитка, по-прежнему зачарованная цветком, берет его в руки, чтобы вдохнуть аромат. Аромата нет - это искусственный цветок.

   ► Классический шедевр французского немого кино: благородство и насыщенность формы преображают тривиальную фабулу, близкую к народной реалистической песне. Типично французские лаконичность и жесткость отличают эту галерею девушек и матросов, достойную кисти Тулуз-Лотрека, эту тонкую сюжетную нить, наполненную силуэтами, но лишенную главного героя, где всплывшее на мгновение прошлое приносит отравляющую тоску: Это фундаментальная тема всего творчества Деллюка. «В каждом человеке живет какая-нибудь история, которую он считает умершей, но ее мгновенно оживляют призраки с экрана», - пишет он в прологе «Драматических произведений для кинематографа» (Louis Delluc, Drames de cinema). Он блестяще использует сверхкороткие флэшбеки (настоящие вспышки - «flashes»), состоящие из 1–3 планов, которые мы снова встретим в Женщине ниоткуда, La Femme de nulle part: они ничуть не вредят классической последовательности картины, соблюдающей все 3 единства. В этом фильме можно наблюдать в зародыше весь «поэтический реализм» (персонажи, обреченные на неудачу, пессимизм и потеря иллюзий), а также, частично, атмосферу колониального кинематографа 30-х гг. Техника так же свободна и современна, как и манера изложения: естественно и очень обстоятельно используется глубина плана; 2-й план так же визуально богат, как и 1-й; все актеры играют одновременно сдержанно и выразительно - даже Эв Франсис, которая пускается в напыщенный пафос лишь в последних кадрах.

   N.В. Лихорадка создавалась в режиме жесткой экономии всего за неделю с актерским составом из близких друзей, часто - непрофессионалов, и снималась по преимуществу в хронологическом порядке сцен. Цензура потребовала изменить первоначальное название (Грязь, La boue) и устранить «несколько совершенно лишних пассажей». По свидетельству самого Деллюка (см. его «Кинематографические тексты I» [Ecrits cieematographiques I, Lherminier - Cieemateeque Francaise, 1985]), во 2-й части пришлось удалить целую четверть фильма.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий (427 сцен, поделенные на 4 части) в сборнике «Drames de cinema» (Editions du Monde Nouveau, 1923); комментарий об этом труде см. в статье о Девушке ниоткуда. Там же содержатся фотографин сцен, удаленных цензурой: агония чиновника, зарезанного девушкой; план с девушками, накидывающимися на аннамитку.