аспект

  Тайны одной души

   1926 - Германия (71 мин)

     Произв. UFA, Hans Neumann Filmproduktion

     Реж. ГЕОРГ ВИЛЬГЕЛЬМ ПАБСТ

     Сцен. Колин Росс и Ганс Нойманн

     Опер. Гвидо Зейбер, Курт Эртель, Роберт Лах

     В ролях Вернер Краусс (Мартин Феллман), Рут Вайер (супруга), Павел Павлов (доктор Орт, психоаналитик), Джек Тревор (кузен), Илка Грюнинг (мать).

   Венский буржуа Мартин Феллман собирается побриться. Отрезая жене бритвой прядь волос, он случайно ранит ей шею: его сковывает ужас, когда он слышит крики соседки о том, что произошло убийство. Выйдя из дома, он видит, как тело жертвы грузят в карету «скорой помощи». Он идет в лабораторию (он - химик), проверяет почту и угощает конфетами девочку, на которую глядит с большой нежностью. Вечером, вернувшись домой к жене, он узнает, что кузен прислал им старый японский меч и статуэтку богини плодородия. Он изучает острое оружие с восхищением и страхом. Супруги привыкли спать в разных комнатах. В этот вечер жена напрасно ждет прихода мужа. Тот засыпает, и ему снятся кошмары: он видит кузена в колониальном шлеме: кузен взгромоздился на дерево и стреляет в него. Мимо проносятся поезда, словно в кривом зеркале. Спящий минует железнодорожный переезд, видит гигантскую статую богини плодородия и исчезает. Звонят колокола, но вскоре их место занимают женские головы, качающиеся в разные стороны. Мартин взбирается по винтовой лестнице на вершину башни, которая только что выросла из-под земли. Он становится свидетелем убийства женщины, и на суде его обвиняют в этом убийстве. Его держат взаперти в какой-то комнате, где, взобравшись на стопку книг, ему удается выглянуть в окно: он видит свою жену в лодке, с кузеном в колониальном шлеме. Жена вытаскивает из воды купальщика и обнимает его. В стенах своей комнаты муж тщетно пытается изрубить мечом отражение жены, выведенное на экран двойной экспозицией.

   Проснувшись утром, Мартин больше не хочет брать в руки бритву и идет к цирюльнику - не без некоторой опаски. В лаборатории он не решается взять нож для бумаги, чтобы вскрыть почту. Звонит телефон; из разговора Мартин узнает о скором приезде кузена: он роняет на пол пробирку. Вернувшись домой, он застает там кузена и горячо его обнимает. Муж, жена и кузен рассматривают детские фотографии; некогда все трое были неразлучными друзьями. За столом муж прячет нож под салфеткой. Он отказывается брать другой нож от жены; ей приходится самой разрезать еду. Мужу хочется немедленно уйти из квартиры. Он садится за столик в кафе под внимательным взглядом другого посетителя - доктора Орта. Чуть позже он уходит, забыв на столе ключи. Доктор Орт догоняет его на улице и отдает ключи. Доктор спрашивает: «Вам не хочется возвращаться домой?» - «Как вы узнали?» - удивленно спрашивает Мартин. «Знать - моя профессия». Придя домой, Мартин с ужасом и восхищением разглядывает окружающие предметы, в особенности - японский меч. Он приходит к матери и рассказывает о своих мыслях. Он боится собственной жестокости. Мать советует ему обратиться к врачу. Он обращается к доктору Орту.

   Служат ли навязчивые видения доказательством безумия? Доктор Орт утверждает, что сумеет вылечить Мартина методом психоанализа. Пациент ложится на кушетку. Он вспоминает различные сцены, реальные или воображаемые: одни уже знакомы зрителю, другие он видит впервые. Как правило, действие происходит на белом фоне. Так, мы видим, как пациент и его жена закапывают в землю росток, который потом принимает огромные размеры. Среди других сцен - детские воспоминания. На Рождество девочка (которая позднее станет супругой Мартина) дарит кузену куклу, чем пробуждает ревность в своем будущем муже. Пациент проходит через несколько сеансов психоанализа. Постепенно врач объясняет ему источник и природу его навязчивых идей. Его детская ревность жива и в зрелые годы, и объектом ее служит кузен, олицетворяющий все, чего не хватает ему самому, мещанину и домоседу: страсть к приключениям, обольстительность, силу и тайну. Импотенция Мартина выражается через страх перед режущими предметами. Любовную связь он приравнивает к изнасилованию и даже к убийству, совершить которое боится. Видение, в котором жена держит в объятиях купальщика, выражает ее детскую фрустрацию, передавшуюся ему, и т. д. Эпилог: мы видим здорового мужа на лоне природы; он ловит рыбу неподалеку от горного шале. Из шале выходит его жена и играет с ребенком. Завидев их, муж бежит навстречу. Семейное счастье восстановлено.

   ► Пабст родился в австрийской семье в Богемии, в самом сердце австро-венгерской империи, и, как многие интеллектуалы своего поколения, был страстно увлечен психоанализом - главной научной дисциплиной в окружавшем его мире. К работе над сценарием Тайн одной души он привлек Карла Абрахама и Ганса Сакса, ассистентов Фрейда. Тайны одной души стал 1-м фильмом, полностью посвященным психоанализу; он и по сей день не имеет себе равных. В первых 3/4 картины Пабст демонстрирует объемный фактический материал о жизни тайно одержимого горожанина, пытающегося укротить свою одержимость. Как и каждому смертному, ему иногда приходится спать, и мы видим его сны. Но днем его поведение никак нельзя назвать патологическим. В последней 1/4 фильма психоанализ поможет герою разгадать тайну навязчивых идей и избавиться от них. По сути своей Пабст - реалист, но реалист ненасытный, он глотает и переваривает все влияния и направления, встречающиеся на пути, если те способны обогатить его реализм: экспрессионизм, натурализм, брехтовскую отстраненность или же, в данном случае, психоанализ - науку, в которой Пабст видит методику наблюдения и объяснения реальности, толкования сновидений и лечения. Последний - лечебный - аспект психоанализа раскрывается только в последние 20 мин фильма. Пабст нарочно не хочет трактовать методами психоанализа все действия и поступки своего героя. Многие детали останутся без объяснения, заставив зрителя недоуменно искать в них новые смыслы. Тем самым Пабст демонстрирует свое мастерство и личный подход, поскольку именно эта непроницаемая, не поддающаяся анализу частица реальности, возможно, является для него наиболее увлекательной и манящей. Она чувствуется во многих его фильмах, к какой бы эстетической категории те ни относились. И даже если иссякнет почва для анализа, если разум вынужден будет умолкнуть за неимением новых точек зрения и аргументов, все равно останется странное чувство любви-ненависти, которое мужчина испытывает к женщине, - постоянный движущий мотив в творчестве Пабста. А также - почти клинический восторг, с которым автор обнаруживает в каждом человеке злобные помыслы, способные превратить его в убийцу, сексуального маньяка или сумасшедшего. Эту точку зрения Пабст разделяет с Лангом, однако его взгляд на мир далеко не так трагичен.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Patrick Lacoste, L'entrange cas du Professeur M., Gallimard, 1990 - глубокое исследование фильма Пабста, приходящее к выводу что этот фильм ни в чем не извратил идеи Фрейда.

  Дети Хиросимы

   1952 - Япония (94 мин)

     Произв. Kindai Eiga Kyokai

     Реж. КАНЭТО СИНДО

     Сцен. Канэто Синдо по роману Араты Осады

     Опер. Такэо Ито

     Муз. Акира Ифукубэ

     В ролях Нобуко Отова (Такако), Осаму Такидзава (Ивакити), Macao Симидзу (отец Токако), Дзюкити Уно, Дзюн Татара.

   Молодая учительница, живущая у своего дяди на далеком острове, возвращается в Хиросиму - город, где она родилась и откуда уехала 4 года назад. Помолившись на месте гибели родителей, она вспоминает 6 августа 1945 г., когда в 8:15 утра за одну минуту погибли 200 000 человек. Она вернулась на место трагедии не затем, чтобы пробудить воспоминания, а взглянуть на нынешнюю жизнь города и попытаться ее понять. Она встречает на улице бывшего сослуживца отца, который теперь, после взрыва почти ослеп и вынужден побираться. Ему стыдно перед ней за свое положение, но он соглашается, чтобы она проводила его в деревянный барак, нынче служащий ему домом. Девушка навещает его внука, живущего в сиротском приюте, где воспитанники возделывают землю. Она приносит старику хорошие новости о мальчике и говорит, что хочет забрать его к себе и растить в доме у дяди. Дед отказывается, поскольку ребенок - единственное, что держит его на этой земле. Затем учительница отправляется к своей ровеснице, подруге и коллеге. Та вышла замуж, но бесплодна из-за последствий бомбардировки. Она хочет усыновить ребенка, а пока при случае помогает соседкам, выступая в роли акушерки. Подруги рассматривают фотографии детей из начальной школы, где они когда-то вместе работали. Учительница хочет повидаться с некоторыми детьми. Она находит бывшего ученика, который теперь чистит ботинки в центре города; его отец недавно умер от последствий атомного взрыва. Другую ученицу она находит в религиозном сиротском приюте: девочка при смерти и прекрасно это понимает. Она тоже страдает от последствий взрыва. Сестра другого ученика, 5 лет проходив в невестах, готовится выйти замуж. В день бомбежки она была ранена, и с тех пор хромает. Это чуть было не помешало ее замужеству. Теперь она уходит из дома, поручив старшему брату заботиться о мальчике. Учительница вновь пытается уговорить слепого старика отдать ей внука. Старик по-прежнему отказывается с ним расставаться, но затем задумывается над словами соседки, которая говорит, что он должен думать о мальчике. Тем же вечером, оставшись один, старик напивается, и его барак сгорает в пожаре. Когда его выносят из дома, старик еще дышит: перед смертью он успевает сказать внуку, чтобы тот слушался учительницу. Учительница садится на корабль вместе с мальчиком.

   ► Эта экранизация бестселлера Араты Осады - первый заметный кинофильм о трагедии Хиросимы. Он относится к начальному периоду творчества Канэто Синды, и режиссер не пытается превратить его в обличающий политический памфлет или историческое исследование происшедшего. Он захотел снять достоверную мелодраму, построенную на полутонах, чье действие происходит в настоящем времени (отсюда неореалистический аспект картины), чтобы через 7 лет после катастрофы трезво оценить победы человека над ней и поражения, которые он продолжает терпеть из-за нее. Победы (восстановление города, воспитание детей и т. д.) и поражения тесно переплетены между собой (болезни, вызванные радиацией, продолжают уносить жизни, и самыми путающими и непредсказуемыми ударами становятся те, что наносятся с запозданием). Обитатели острова и сторонние наблюдатели (в такого наблюдателя превратилась и героиня) живут на ощупь, словно люди, которые заново учатся жить и которым уже не суждено стать нормальными. Даже в добрых намерениях героини, в ее самоотверженности, в усилиях, которые она предпринимает, чтобы забрать ребенка с собой, тоже кроется трагедия: за самопожертвованием деда (очень японским по духу) почти немедленно последует его смерть. Все добро, рождающееся в этом мире, как будто по-прежнему заражено бесчеловечностью ситуаций, порожденных трагедией. Притягательность фильма связана с попыткой охватить во всей сложности и полноте исторические и частные судьбы жертв катастрофы. Фильм имел большой успех, но его содержание не оправдало ожиданий организации-продюсера - «Профсоюза японских преподавателей». Эта организация заказала Хидэо Сэкигаве более жесткую и полемичную картину: Хиросима, Hiroshima, 1953.

  Жижи

   1958 - США (116 мин)

     Произв. MGM (Артур Фрид)

     Реж. ВИНСЕНТ МИННЕЛЛИ

     Сцен. Алан Джей Лернер по одноименному роману Колетт

     Опер. Джозеф Раттанбёрг (Metrocolor, Cinemascope)

     Муз. Фредерик Лоу

     В ролях Лесли Кэрон (Жижи), Морис Шевалье (Оноре Лапши), Луи Журдан (Гастон Лашай), Гермиона Гинголд (мадам Альварес), Эва Габор (Лиан д'Экзельманс), Изабел Джинз (тетя Алисия), Джон Эбботт (Мануэль), Жак Бержерак (Сандомир).

   Париж времен Прекрасной эпохи (***). Бабушка и ее сестра активно готовят юную Жижи к фривольной жизни. Она же, в конце концов, по чести и по совести выходит замуж за Гастона Лашайя, сына друга ее бабушки, расставшегося со своей любовницей.

   ► В отличие от Жаклин Одри, которая в экранизации 1949 г. подчеркивает непристойную сторону романа Колетт, Миннелли решительно растворяет этот аспект в блеске и роскоши воссозданной эпохи. Декорации весьма обильны и отличаются особой роскошью. Миннелли вновь изящно оперирует огромным количеством декораций; это характерная особенность его стиля со времен Пирата, The Pirate, 1948. Он использует впечатляющие возможности широкоэкранного формата даже не столько в области ширины кадра, сколько в области глубины плана и наслоения декоративных элементов. Каждая сцена в 1-й половине фильма происходит в новой декорации, и красная квартира Жижи и ее бабушки служит (как драматургически, так и изобразительно) привалом, лейтмотивом в этой бешеной гонке. Преждевременно играя по правилам стиля «ретро», Миннелли с мягкой иронией, однако без лишних иллюзий, описывает фривольный, но жестокий образ жизни, который, по его мнению, полностью исчез, и потому нет смысла сто осуждать; процесс лишен юридической силы. Качество песен чуть сглаживает отсутствие танцевальных номеров. Номер «Я хорошо это помню», где Морис Шевалье и Гермиона Гинголд предаются воспоминаниям, любуясь закатом на пляже Трувиля, - одна из самых красивых сцен в творчестве Миннелли. В ней приукрашено не только прошлое, как будто освященное светлыми воспоминаниями, но и настоящее, погруженное в ностальгические мечты персонажей и словно заразившееся их порывом.

   N.В. Ряд планов и даже некоторые отдельные сцены были сняты Чарлзом Уолтерзом (см. Hugh Fordin, The World of Entertainment).

   ***

   --- Период наивысшего расцвета Франции (примерно с 1890 по 1911 гг.).

  Хабанера

   1937 - Германия (98 мин)

     Произв. UFA (Бруно Дудай)

     Реж. ДЕТЛЕФ СИРК (ДАГЛАС СЁРК)

     Сцен. Герхард Менцель

     Опер. Франц Ваймайр

     Муз. Лотар Брюне (слова песен «Kinderlied» и «Du kannst es nicht wissen» - Д. Сирк)

     В ролях Зара Леандер (Астре Стернхьёльм), Юлия Зерда (Ана Стернхьёльм), Фердинанд Мариан (дон Педро де Авила), Карл Мартелл (доктор Свен Нагель), Борис Алекин (доктор Луис Гомес), Пауль Бильдт (доктор Пардуэй), Эдвин Юргенсен (Шуман), Михаэль Шульц-Дорнбург (маленький Хуан).

   1927 г. Приехав в Пуэрто-Рико со своей теткой Аной, туристка из Швеции Астре Стернхьёльм очарована этими краями: чувственная природа пейзажей и людей, местная музыка, песня «Ла Хабанера», перелетающая из уст в уста словно волшебная мелодия, околдовали ее - все это совсем не похоже на холодность и банальность ее родной страны, которые теперь ей надоели. Она знакомится с доном Педро де Авила, самым влиятельным человеком на острове, и тот организует корриду, на которую приглашает 2 иностранок. Чтобы спасти тореадора, раненного быком, дон Педро на глазах у восхищенной Астре прыгает на арену и наносит быку последний удар. На следующий день перед самым отплытием корабля, Астре сходит на землю и решает остаться на острове. Дон Педро, пришедший проводить ее, страстно ее целует. Несколько недель спустя играют их свадьбу.

   Проходит 9 лет. Доктор Нагель, юношеская любовь Астре, готовится отправиться из северных снегов Стокгольма в Пуэрто-Рико, чтобы изучить лихорадку, каждый день охватывающую остров и уносящую немало жизней. Его направляет туда фонд под управлением Аны, тетки Астре. Его сопровождает бразильский коллега доктор Гомес. У Нагеля есть тайная цель: вернуть в Стокгольм Астре, которую он страстно любит по-прежнему. Префект Пуэрто-Рико получил от дона Педро приказ сделать все, что в его силах, чтобы врачи зря потеряли время. В прошлом комиссия из Америки чуть было не обрушила всю коммерцию на острове, безуспешно пытаясь внедрить сыворотку от лихорадки.

   Меж тем отношения между доном Педро и Астре омрачились. Дон Педро ревнив словно тигр, властен и жесток. Он недоволен влиянием, которое Астре оказывает на их маленького сына Хуана: по его мнению, Астре слишком старается воспитать из него европейца. Только из опасения его потерять Астре бронирует 2 каюты для себя и сына на корабле в Европу. Она часто поет маленькому Хуану песню собственного сочинения, где поется о снеге - непостижимом чуде, которое так хочет увидеть мальчик и мать обещает ему вскорости показать.

   Не сумев ничего увидеть в больнице, которая, меж тем, до отказа набита больными лихорадкой, доктор Нагель и его коллега вынуждены проводить опыты в гостиничном номере. Однажды ночью доктор Нагель пытается пробраться в закрытый район порта, где каждый год зарождается эпидемия. Солдат преграждает ему путь, но падает, сраженный лихорадкой. Нагель берет у него образец крови. Некоторое время спустя врачи с радостью понимают, что нашли вакцину. Дон Педро приглашает их на роскошный прием. В их отсутствие полиция спокойно обыскивает их номер. На приеме Нагель вновь видит Астре и догадывается, как она несчастна. Она поет гостям «Хабанеру». 2 полицейских берут под арест Нагеля и его коллегу по обвинению в нарушении законов острова и проведении опытов в отеле. Дон Педро говорит жене, что намерен разрушить карьеру Нагеля. Это последняя капля: Астре просит доктора увезти ее в Швецию. Внезапно дона Педро тоже скашивает лихорадка. Нагель требует, чтобы ему как можно скорее принесли чемодан из его гостиничного номера. Он узнает, что дон Педро приказал конфисковать и уничтожить чемодан. «Раз так, дон Педро сам вырыл себе могилу», - объявляет Нагель. Вместе с Астре и ее сыном он садится на корабль в Европу. Вновь думая о том, что она пережила в Пуэрто-Рико, Астре говорит Нагелю, что сперва остров показался ей раем, затем - адом, но теперь она ни о чем не жалеет.

   ► Последняя немецкая мелодрама и последний немецкий фильм Дагласа Сёрка. Поклонники голливудских фильмов режиссера весьма запоздало познакомились с его немецким творчеством: а именно, в 1972 г., когда на Эдинбургском фестивале была устроена его большая ретроспектива, повторенная затем в «Лондонском национальном кинотеатре». Тогда стало известно, что немецкое творчество Сёрка не только было значительным, цельным, крепко связанным с его американским творчеством, но и включало в себя такие безупречные картины, как Финальный аккорд, Schlussakkord и Хабанера, или такие страстные, как К новым берегам, Zn neuen Ufern, 1937 - первую совместную работу Сёрка и Зары Линдер. С этого момента Сёрк не служит мелодраме, а, скорее, использует ее в своих целях. Цели же у него скорее психологические, социальные и эстетические, нежели строго эмоциональные; для их достижения Сёрк пользуется относительно пассивными персонажами, которым судьба готовит множество сюрпризов и ударов. Разочарование, отчаяние приходят на смену счастью и почти экстатическому блаженству, поскольку специфическая роль мелодрамы заключается именно в том, чтобы, подобно сейсмографу, фиксировать все колебания, порождаемые крутыми поворотами судьбы в чувствах и настроении персонажей. Сёрк также не забывает корней мелодрамы - драмы с музыкальным сопровождением, - и музыка имеет важнейшее значение во всех его немецких фильмах. Она выражает (в частности, в мелодиях, которые поет Зара Линдер здесь и в К новым берегам) зачарованность персонажей пейзажами, атмосферой, или крах этих же персонажей, их тоску, сожаления, а иногда - иллюзии, которые они питают относительно других или себя.

   Тема иллюзии и запоздалого прозрения увлекает Сёрка; он часто выделяет ей главное место в своих мелодрамах. Эта тема позволяет ему добавить некий аспект социальной критики, скрыто, но неизменно присутствующий в его фильмах, психологическому и романтическому маршруту персонажей. Так, Астре Стернхьёльм, героиня Хабанеры, проходит захватывающий путь от отказа - через иллюзии - к прозрению. Она отвергает то, что, как ей кажется, знает слишком хорошо и что на самом деле знает очень плохо (родную страну и свою связь с ней), и поэтому поддается иллюзиям, воспринимая Пуэрто-Рико как рай, но вскоре рай превратится в ад, и она покинет его, готовая вынести из своих переживаний некую обобщенную мораль, которой предстоит дать всходы за пределами фильма и в сознании зрителя. Что же до социально-критического аспекта, раскрытого и завершенного здесь со снисходительной иронией, свойственной фильмам Сёрка, то он заключается в портрете феодального сеньора дона Педро де Авилы, который на всем протяжении сюжета, не зная того, сам роет себе могилу.

   Помимо всего прочего, Хабанера - картина, достойная эстета, каким всегда был (в лучшем смысле слова) Даглас Сёрк. Романтические и мелодраматические приключения героини, сыгранной великолепной Зарой Линдер, не имели бы для него ни смысла, ни значения, если бы он не смог материализовать их в спасительной фигуре красоты. Красота в этой фигуре происходит от контрастов, лежащих на поверхности или запрятанных глубоко внутри. Север и Юг, снег и жара, сдержанность и экспансивность придают картине разнообразие, цельность, внешнее и внутреннее движение, собирающие в единое и неразрывное целое мир внешних явлений и мир глубоких символов. (У подлинного эстета внешнее и внутреннее говорят об одном и том же.) Ту же глубокомысленную балансировку между разными географическими полюсами можно обнаружить в Столпах общества, Stutzen der Gesellschaft, 1935, по Генрику Ибсену (там действие фильма переносится то в Норвегию, то в Америку), и в Финальном аккорде (Германия и Америка), и в Параматте (Англия и Австралия). В Хабанере стиль Сёрка и в особенности раскадровка свидетельствуют о разнообразии, которое уже является признаком большого мастерства. Напр., упомянем хотя бы контраст между восхитительным началом фильма - увертюрой, когда мелодия «Хабанеры» будто бы летит в воздухе, заполняет пространство, показанное широкими и чувственными экстерьерными панорамами - и очень резаной, состоящей в основном из коротких и резких крупных планов, более поздней сцене, где Зара Линдер с болью в сердце поет ту же мелодию в патио для гостей своего мужа.

   БИБЛИОГРАФИЯ: об этом фильме, как и об остальных работах Сёрка, читайте в восхитительном сборнике бесед с режиссером: Jon Halliday, Sirk on Sirk, Seeker and Warburg, 1971.

  Генрих V

   1945 - Великобритания (137 мин)

     Произв. Rank, Two Cities (Лоренс Оливье и Филиппо Дель Джудиче)

     Реж. ЛОРЕНС ОЛИВЬЕ совместно с Реджиналдом Беком (монтаж) и Полом Шериффом (декорации)

     Сцен. Лоренс Оливье и Алан Дент по одноименной пьесе Уильяма Шекспира

     Опер. Роберт Краскер (Technicolor)

     Муз. Уильям Уолтон

     В ролях Лоренс Оливье (Генрих V), Роберт Ньютон (Старый Пистоль), Рене Эшерсон (принцесса Екатерина), Лесли Бэнкс (хор), Эсмонд Найт (Флюэллен), Лео Дженн (коннетабль Франции), Феликс Эйлмер (архиепископ Кентерберийский), Ралф Трумэн (Монжуа), Николас Хэннер (герцог Эксетер), Роберт Хелпмен (епископ Илийский), Эрнест Тесиджер (герцог де Берри, посол Франции), Нэйлл Макгиннис (английский капитан).

   1 мая 1600 г. Актеры лондонского театра «Глобус» играют спектакль «Генрих V» - эпическую драму Шекспира, в различных тональностях рассказывающую о победе английского монарха и его войск над французами при Азенкуре (1415), затем - о его браке с Екатериной, дочерью короля Карла VI и Изабеллы Баварской. (Текст пьесы, в основном, сохранен без изменений, хотя избавлен от некоторых побочных сюжетных линий; несколько сцен сокращены, ряд реплик поменялись местами или же оказались вложены в уста других персонажей.)

   ► Крупная дата в истории английского кинематографа, экранизаций Шекспира и крупнобюджетных зрелищных исторических постановок. Смелый замысел фильма родился у продюсера Филиппо Дель Джудиче, итальянского эмигранта, основателя компании «Two Cities». Именно он выбрал Лоренса Оливье руководителем проекта и возложил на него ответственность за все вопросы, связанные с производством (он был пленен сделанной Оливье радиопостановкой пьесы). Оливье умело пользуется свободой и находит мудрую золотую середину между новаторством и классицизмом. После бесплодных попыток привлечь к постановке Уильяма Уайлера, Кэрола Рида и Теренса Янга, он решает поставить фильм сам с помощью монтажера Реджиналда Бека. Его самой плодотворной и самой ценной в визуальном отношении идеей стало решение начать фильм с довольно реалистичного описания спектакля в театре елизаветинских времен. Взгляд за кулисы на актеров, готовящихся выйти на сцену, на зрителей, на внезапно начавшийся дождь. В тот момент, когда король поднимается на борт корабля в Саутгемптоне, драма приобретает вселенские масштабы и реализм уступает место эпосу, кульминацией которого станет воссоздание битвы при Азенкуре. Этот необыкновенный эпизод был снят в Ирландии и обошелся в треть общего бюджета, который за время съемок вырос с 300 000 до 475 000 фунтов, превратив фильм в самую дорогостоящую постановку, когда-либо сделанную в Великобритании. Эпизод встает в один ряд с величайшими батальными сценами в истории кино после Александра Невского* (влияние которого чувствуется в этом фильме) и Сципиона Африканского, Scipione l'Africano. Но огромное его преимущество заключается в том, что он снят в цвете, в светлых и восхитительно ярких тонах формата «Technicolor». Так англичане показывают, что они способны соперничать с Голливудом в создании самых впечатляющих и зрелищных эпизодов. После этой битвы фильм постепенно возвращается к обманчивому реализму театрального представления, и Генрих V заканчивается, как и начался, на сцене театра «Глобус». Изобразительная стилистика фильма вдохновлена часословами, средневековыми миниатюрами и той эстетикой, в которой некоторая нереалистичность, связанная с отсутствием перспективы, придает персонажам, поступкам и декорациям завораживающую смесь наивности и драгоценности.

   Лоренс Оливье не оставляет впечатление режиссера, сознательно стремящегося удивить своей смелостью, однако он вписывает картину в контекст самых современных театральных экспериментов и, сохраняя верность тексту Шекспира, свободно перемещается в 3 временных слоях. Прежде всего, это время, когда происходят события, изложенные в пьесе (XV в.). Затем - елизаветинская эпоха (начало XVII в.), время творчества Шекспира, которое интересует нас ничуть не меньше и даже, несомненно, больше, нежели время, описанное в пьесе. (Манкивиц, чтобы подчеркнуть этот аспект, намеренно сохранил в Юлии Цезаре, Julius Caesar, 1953 все анахронизмы Шекспира, поэтому в его фильме появляется современная книга, вместо свитка пергамента.) Наконец, это наша современность, аллегорически отраженная в повествовании, восхваляющем патриотизм и воинскую храбрость. В самом деле, Генрих V - посвящение британским коммандос и воздушно-десантным войскам. То есть, по-своему, также современная картина. (Напомним, что натурные съемки проходили с 9 июня по 22 июля 1943 г., студийные съемки с актерами - с 9 августа 1943 по 3 января 1944 г., а работа над необыкновенным макетом Лондона, с которого начинается и которым заканчивается фильм, велась с 22 апреля по 10 мая 1944 г.) Актерская игра, выполненная в классическом ключе, не лишена свежести и выразительности (см. роли Роберта Ньютона, Роберта Хелпмана и Феликса Эйлмера). Остается лишь сожалеть о том, что она немного однообразна, равномерна в сценах, действие которых происходит в театре, и в сценах, снятых в естественных декорациях. Больше всего жаль, что Лоренс Оливье не смог поручить роль Екатерины своей супруге Вивьен Ли, которую держал на контракте Селзник, и эта роль досталась Рене Эшерсон, актрисе, в каком-то смысле, катастрофической - деревянной, лишенной обаяния и карикатурно говорящей по-французски (увы, по роли ей это приходится делать часто). Смелость и талант Лоренса Оливье и его продюсера были вознаграждены огромным успехом во всем мире, включая США.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в сбор нике «Киносценарии, часть первая» (Film Scripts One, Appleton-Century-Crofts, New York, 1971) - сборник также включает сценарии Глубокий сон, The Big Sleep и Трамвай «Желание», A Streetcar Named Desire, 1951; и в серии «Классические киносценарии» (Classic Film Scripts, Lorrimer, London, 1984). О фильме: С. Clayton Hutton, The Making of Henry V, London, 1945 - наполовину рекламное падание. Также: Harry М. Geduld. А Fihnguide to Henry V, Bloomington, Indiana. 1973.

  Ловчила (***)

   1961 - США (135 мин)

     Произв. Fox (Роберт Россен)

     Реж. РОБЕРТ РОССЕН

     Сцен. Роберт Россен и Сидни Кэрролл по одноименному роману Уолтера Тевиса

     Опер. Ойген Шюффтан (Cinemascope)

     Муз. Кеньон Хопкинз

     В ролях Пол Ньюмен (Эдди Фелсон), Джеки Глисон (Миннесотский Толстяк), Пайпер Лори (Сара Паккард), Джордж К. Скотт (Берт Гордон), Майрон Маккормик (Чарли Бёрнз), Мёрри Хэмилтон (Финдли), Майкл Константайн (Большой Джон), Стефан Гирэш (Проповедник), Джейк Ламотта (бармен).

   Молодой талантливый бильярдист Эдди Фелсон по прозвищу «Быстрый Эдди» на пару со своим старым приятелем Чарли Бёрнзом разводит неопытных и чересчур заносчивых игроков. У обоих нет постоянной крыши над головой. Эдди устал от жалкой бродячей жизни. Его мечта - поехать в Нью-Йорк и бросить вызов тамошнему чемпиону Миннесотскому Толстяку. Их партия-марафон продлится 40 часов. К исходу 25-го часа Эдди выигрывает 18 000 долларов. Но он хочет, чтобы Толстяк признал себя побежденным. Эдди начинает пить, срывается и теряет все, что успел выиграть. Напарник Эдди, призывавший его остановиться на пике, приходит в ярость. Эдди расстается с ним навсегда. На вокзале он знакомится с одинокой девушкой Сарой Паккард, хромой алкоголичкой (у нее был полиомиелит). В свободное время Сара пишет рассказы. Она становится его любовницей. Берт Гордон, профессиональный игрок, во время партии с Толстяком назвавший Эдди «прирожденным неудачником», тем не менее, хочет дать ему ссуду, по при условии, что Эдди будет отдавать ему 75 % доходов, если они вообще будут. Эдди отказывается. В притоне он разводит очередного пылкого зазнайку и не может удержаться от удовольствия и не проучить его как следует. После партии друзья проигравшего ломают Эдди пальцы. Сара помогает ему пройти через это испытание, и, едва заживают руки. Эдди соглашается на предложение Гордона. Тот везет его в Луисвилль, Кентукки, где знакомит с Финдли, богатым наследником табачной фабрики, который якшается с бильярдистами. Эдди выкачивает из Финдли немало денег. Сара уговорила Эдди взять ее с собой. Гордон хочет убрать Сару с дороги, чтобы не мешала подопечному работать, и при необходимости - как следует ее унизить. Сара в порыве саморазрушения отдается Гордону и сводит счеты с жизнью. Эдди мучает совесть, поскольку он винит себя в гибели Сары, которую любил. Он хочет защитить свою честь, одержав решающую победу над Миннесотским Толстяком. Ярость и отчаяние придают ему силы для победы. Но он отказывается отдать Гордону условленную долю. Эдди грозит убить Гордона, если тот предпримет что-то против него. Гордон отказывается от доли при условии, что ноги Эдди никогда больше не будет в бильярдном зале.

   ► Если попытаться подвести итог творчеству Россена (10 фильмов и полтора десятка сценариев), оно, несомненно, покажется нам неоконченным, не оправдавшим надежд, неудачным, но временами весьма увлекательным. В этом Россен странным образом похож на своих героев. В смысле чистого успеха достижения Россена-сценариста (его перу принадлежат такие шедевры экранизации, как Морской волк, The Sea Wolf и Странная любовь Марты Айверз, The Strange Love of Martha Ivers), кажется, затмили его режиссерскую карьеру. Хотя его несколько тяжеловесная политическая притча Вся королевская рать, All the King's Men, 1949 всегда пользовалась заслуженным успехом, подлинный контакт с широкой публикой он наладил лишь благодаря Ловчиле. Этот фильм (как и бoльшая часть картин Россена) раскрывает типично американскую тему успеха. В США ей придают патологически большое значение. Россен раскрывает ее через сложного персонажа, «неудачника». Под «неудачником» Россен в данном случае понимает талантливого человека, которому не хватает силы воли и характера, чтобы максимально реализовать талант, что вынуждает его прятаться за разными отговорками (пьянство, усталость и т. д.). Фильм выводит уравнение: успех = талант + характер. По сюжету характер героя закаляется в боли и угрызениях совести. Но Ловчила окружен двусмысленностью, которая не всегда кажется намеренной. С одной стороны, фильм прославляет силу воли и решительность и внушает зрителю осторожный оптимизм (Ньюмен выходит из испытаний, став сильнее); с другой стороны, он явно отмечен влиянием безысходного фатализма голливудского кино 40-х годов, в особенности - нуаров. Поэтому относительно положительный финал похождений героя Ньюмена совсем не кажется убедительным. С другой стороны, Россен сохраняет критический взгляд на само понятие успеха и полагает, что «победители» - люди, одержимые успехом (а, следовательно, и властью над другими), - часто оказываются «извращенцами, психами, инвалидами» и по этой причине имеют право на сочувствие с его стороны. Этот аспект размышлений Россена заключен в образе симпатичной героини Пайпер Лори, крайне важной для сюжета. Она сделана из того же теста, что и герой Ньюмена, но более трезвомысляща, пессимистична и ранима. Наконец, Ловчила стремится обособиться от жанрового кино 50-х, описывая среду не в реалистически-социальном контексте, а, скорее, как символ, нравственно и философски отражающий человеческую природу. Тенденция эта, вынудившая Россена лишить повествование доброй части событий и внутренней динамики, тоже осталась неоднозначной, незавершенной и не вполне убедительной, поскольку Ловчила все-таки остается в первую очередь фильмом о бильярде, и именно предмету изображения он обязан своим успехом у публики. В конечном счете неясно, что больше предопределило успех - относительная смелость Россена (попытки оторваться от жанрового кино 50-х) или его не менее относительная осторожность; в самом деле, Ловчилу ни в коем случае нельзя назвать революционной картиной. Стремление фильма к символизму и абстракции очень удачно уравновешено мощной актерской игрой (Ньюмен, Джеки Глисон, Джордж К. Скотт, Мёрри Хэмилтон, Пайпер Лори), благодаря которой персонажи приобретают большую выразительность и всегда твердо стоят на земле.

   N.В. Ремейк-продолжение фильма снят Мартином Скорсезе под названием Цвет денег, The Color of Money, 1986. Это очень вольная экранизация 2-го романа Уолтера Тевиса (1984) о Фелсоне (о Уолтере Тевисе см. статью Тома Милна в «Monthly Film Bulletin» за март 1987 г.). Ньюмен играет все того же персонажа, постаревшего на 25 лет. В руках Скорсезе фильм превратился в совершенно незначительную, но временами комичную историю о нравоучительном и ностальгирующем папаше, который изо всех сил пытается научить жизни третьесортного задаваку. 2-я часть фильма, где Ньюмен снова берет в руки кий, желая узнать, сможет ли ученик одолеть его, совершенно бессмысленна. Подлинная тема фильма - уже не афера, а «понты», и тема эта, безусловно, очень близка Скорсезе, самому показушному режиссеру своего поколения (обратите внимание, как он использует кран и монтажные эффекты). Женских персонажей слишком много на экране, и при этом они совершенно не запоминаются.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарии и диалоги - Роберт Россен, «Три сценария» (Robert Rossen, Three Screenplay's [вместе со Всей королевской ратью и Лилит, Lilith, 1964], Doubleday New York, 1972). Сценарии соответствует готовому фильму. В приложении указаны все расхождения с режиссерским сценарием.

   ***

   --- В советском и российском прокате известен как Игрок.

  Вторжение похитителей тел

   1956 - США (80 мин)

     Произв. Уолтер Уэйнджер, прокат Allied Artists

     Реж. ДОН СИГЕЛ

     Сцен. Дэниэл Мэнеринг по роману-сериалу Джека Финни «Похитители тел» (The Body Snatchers)

     Опер. Эллсуорт Фредерикс (Superscope)

     Муз. Кармен Дрэгон

     В ролях Кевин Маккарти (д-р Майлз Беннелл), Дэйна Уинтер (Беки Дрисколл), Кинг Довэн (Джек Беличек), Кэролин Джоунз (Тедди Беличек), Лэрри Гейтс (д-р Дэниэл Кауфмен), Ральф Думке (шериф), Джин Уиллз (ассистентка Майлза).

   Пациент психиатрического отделения доктор Майлз Беннелл яростно пытается доказать, что он не сумасшедший. Он рассказывает свою историю. Несколько месяцев проработав по контракту, он вернулся в родной городок Санта-Майра, штат Калифорния, и обнаружил, что там творится нечто странное: маленький мальчик в панике жалуется, что его мать - не его мать; молодая девушка, кузина Беки Дрисколл (подруги детства Майлза, вернувшейся в город после долгого отсутствия), точно так же утверждает, будто ее дядюшка больше не ее дядюшка. Некоторое время спустя и ребенок, и девушка говорят, что у них все в порядке.

   И Майлз, и Беки - в разводе; они возобновляют знакомство и влюбляются друг в друга. Они вместе отправляются к другу Майлза Джеку Беличеку, который просит Майлза срочно приехать. В его доме они обнаруживают загадочный труп с расплывшимися чертами лица, смутно напоминающими Джека. «Труп» лишен отпечатков пальцев. Позже Майлз обнаруживает у отца Беки в подвале безжизненного «двойника» молодой женщины, точь-в-точь похожего на Беки. В присутствии Беки, Джека и его жены Майлз находит в собственной оранжерее гигантские стручки, из которых вылупляются тела с человеческими очертаниями; одно похоже на него самого. Майлз протыкает его вилами.

   Похоже, большинство обитателей города заменено «двойниками», вылезшими из стручков, распространившихся уже повсюду. Телефонные линии заблокированы, и Майлз отправляет Джека предупредить жителей соседнего города. Работник станции техобслуживания грузит два стручка в машину Майлза; тот вскоре сжигает их. Он отправляется к своей секретарше и в ужасе понимает, что ее двойник уже приготовил стручок для своего ребенка.

   Майлз и Беки вынуждены признать, что они одни во всем городе не подменены двойниками. Они принимают таблетки, не дающие уснуть: ведь именно во сне двойники занимают место людей. На следующее утро, во вторник, в городе происходит странное оживление: все его жители собираются на площади и ждут прибытия 3 грузовиков, нагруженных стручками. Каждый уносит с собой несколько штук, чтобы развезти по окрестностям. К большому облегчению Майлза, Джек Беличек возвращается. С ним приезжает психиатр Дэниэл Кауфмен. Увы, оба они оказываются «двойниками». Они предлагают Майлзу и Беки прекратить борьбу и присоединиться к их миру, где не существуют ни чувства, ни желания, ни амбиции, ни вера. Как объясняет психиатр, стручки порождены семенами из космоса, а тела, вылупляющиеся из стручков, способны принимать любое обличье. Этот процесс - 1-й этап колонизации Земли.

   Майлзу удается усыпить Джека и психиатра (вернее, их двойников), вколов им анестетик. Он и Беки сбегают. Все население Санта-Майры гонится за ними по пятам. Беглецы прячутся в пещере. Они слышат музыку и думают, что ее наверняка играют люди; Майлз ненадолго оставляет Беки одну. Выясняется, что музыка звучит из машин, выгружающих стручки. Майлз возвращается к Беки, но, целуя ее, понимает, что она успела уснуть и теперь перед ним - ее абсолютно бесчувственный двойник. Беки направляет своих братьев по расе по следам Майлза. Майлз выбирается на автостраду и, мечась между машинами, безуспешно пытается предупредить водителей об опасности. «Они уже здесь - теперь ваш черед! Ваш черед!» - кричит он.

   Рассказ Майлза окончен. Врачи уже почти не сомневаются, что перед ними сумасшедший. Но когда новоприбывший санитар рассказывает о странных стручках, увиденных им на шоссе после дорожного происшествия, один врач решается позвонить в ФБР.

   ► Вторжение похитителей тел, единственная фантастическая картина Дона Сигела и его любимый фильм, всегда пользовалось лестной репутацией одного из шедевров жанра, созданных в 50-е гг. Эта слава полностью заслужена, учитывая прежде всего оригинальность и многозначность сценария. Печатавшийся с продолжением роман Джека Финни «Похитители тел» (другие заглавия: «Не спать!» [Sleep No More] и «Я - стручок» [I Am a Pod]) был отобран Уолтером Уэйнджером, одним из самых смелых продюсеров Голливуда, и блестяще адаптирован для экрана талантливым сценаристом и писателем Дэниэлом Мэнерингом (он же Джеффри Хоумз), автором Из прошлого, Out of the Past, Вне закона, The Lawless и сценариев для Сигела - Большая кража, The Big Steal, 1949 и Мордашка Нелсон, Baby Face Nelson.

   Если закрыть глаза на некоторые пробелы в деталях фабулы, надо подчеркнуть, что Мэнеринг в 1-ю очередь усилил драматическое нагнетание действия и гуманистический аспект сюжета. Дон Сигел снимал триллер, снимал его быстро (съемки длились 2 недели без остановок), ритмично, реалистично (систематически использовалась реальная калифорнийская натура), просто (спецэффектов здесь очень мало) и очень напряженно. Энергия и высокое качество режиссуры освободили весь заряд скрытого ужаса, содержавшийся в сюжетных предпосылках и в самом повествовании. Но в 1-ю очередь фильм так врезается в память своей убедительной и естественной аллегоричностью. Без всякого пафоса и искусственных уловок нашествие этих «космических овощей» содержит поразительную аллегорию всякого обесчеловечения, будь то на политическом, духовном или всего лишь психологическом уровне. По своей природе фильм направлен против тоталитаризма, но кроме того (что подтверждается словами самого Сигела) - против своеобразной злокачественной болезни мира и человечества, вызванной безразличием, отмиранием всяких эмоциональных реакций, исчезновением страсти и ярости в защите своих идей. В этом смысле Вторжение похитителей тел - фильм по-прежнему актуальный.

   N.B. Пролог и эпилог в больнице были навязаны Сигелу компанией-прокатчиком «Allied Artists». Сигел хотел закончить фильм криком Кевина Маккарти: «Теперь ваш черед!». Впрочем, отметим, что финальный эпизод, завершающийся крупным планом лица героя - испуганного, но выражающего облегчение, - поставлен им очень красиво. В работе над сценарием участвовал Сэм Пекинпа (его имя не попало в титры); он также играет небольшую роль в фильме. Это он говорит о главном герое: «Пусть бежит. Ему никто не поверит». Одноименный ремейк (США, 1978) - талантливый, но отчасти слишком броский - снят Филипом Кауфменом (Сигел и Маккарти появляются в нем в эпизодических ролях) (***).

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scene». № 231–232 (1979). Раскадровка (454 кадра) опубликована Элом Ла Валле (Rutgers University Press, New Brunswick, New Jersey, 1989). Этот том также содержит подборку статей и интервью о Доне Сигеле и о его фильме.

   ***

   --- Сюжет по-прежнему актуален. За последние 20 лет в США сняты еще два ремейка: Похитители тел, Body Snatchers, Абель Феррара, 1993; и Вторжение, The Invasion, Оливер Хиршбигель, 2007.

  Лора

   1944 - США (88 мин)

     Произв. Fox (Отто Преминджер)

     Реж. ОТТО ПРЕМИНДЖЕР

     Сцен. Джей Дрэтлер, Сэмюэл Хоффенстин и Бетти Райнхардт по одноименному романе Веры Каспари

     Опер. Джозеф Лашелл

     Муз. Дэйвид Рэксин

     В ролях Джин Тирни (Лора Хант), Дэйна Эндрюз (Марк Макфёрсон), Клифтон Уэбб (Уолдо Лайдекер), Винсент Прайс (Шелби Карпентер), Джудит Эндерсон (Энн Тридуэлл), Дороти Эдамз (Бесси Клэри), Джеймс Флейвин (Макэвити), Фред Кэллахан (Ралф Данн), Кэтлин Хауард (Луиза).

   ± «Я никогда не забуду тот уикэнд, что настал после гибели Лоры». Такими словами знаменитый нью-йоркский журналист Уолдо Лайдекер, утонченный циник, начинает рассказ о днях, наступивших после смерти его юной протеже Лоры Хант, застреленной в упор из дробовика в собственной квартире. Его вызывает на допрос инспектор Марк Макфёрсон, человек грубоватый и неотесанный. Трудно вообразить себе более непохожих друг на друга людей; между ними сразу же рождается взаимная антипатия. Макфёрсон не скрывает от Лайдекера, что тот возглавляет список подозреваемых. В ответ Лайдекер заявляет, что ему это льстит, и просит, чтобы ему сообщали о ходе расследования. Макфёрсон приходит к Энн Тридуэлл, женщине не первой молодости, давней любовнице Шелби Карпентера - фатоватого господина, живущего за ее счет. Карпентер, влюбленный в Лору, сделал ей предложение, и как раз незадолго до смерти Лора отправилась в его загородный дом, чтобы обдумать свое решение.

   Затем Макфёрсон, Лайдекер и Карпентер вместе идут в квартиру Лоры, где инспектор пытается воссоздать картину убийства. Лора открыла дверь гостю (или гостье), и тот (или та) немедленно застрелил ее в упор. Лайдекер начинает обвинять Карпентера, и Макфёрсон вынужден их разнимать.

   Позднее инспектор и Лайдекер ужинают в ресторане «Монтаньино», куда журналист часто приводил Лору. Он вспоминает их первую встречу, Лора была художницей и работала в рекламе. Однажды она подошла к нему в ресторане отеля «Алгонкин» и попросила автограф на афише, восхваляющей достоинства некой авторучки. Он нагрубил девушке, а затем, раскаиваясь за свое поведение, подошел к ее столику с извинениями и даже сам предложил ей столь желанный автограф. В последующие недели они часто виделись. Лайдекер, как настоящий Пигмалион, изменил Лору внешне и внутренне. Он познакомил ее со многими важными людьми и помог добиться успеха в работе. Но, к огорчению Лайдекера, у Лоры имелась досадная привычка влюбляться в грубых, широкоплечих мужланов - таких, как художник Якоби, написавший ее портрет. В одной оскорбительной статье Лайдекер разгромил стиль Якоби, и вскоре тот исчез с его горизонта. Затем Лайдекер попробовал уничтожить в глазах Лоры Карпентера, к которому девушка проявляла живой интерес. Он навел о Карпентере справки и сделал вывод, что он - сомнительный и бестактный тип, раздающий другим (например, манекенщице Диане Редфёрн) подарки, полученные от Лоры.

   Макфёрсон все больше времени проводит в квартире Лоры, причем не только в интересах следствия; у него выработалось нечто вроде персональной одержимости. Он читает переписку Лоры и ее личный дневник. Лайдекеру не нравится, что полицейский читает его письма; наконец, он заявляет Макфёрсону, что его поведение становится все более странным и любовь к мертвой девушке приведет его в сумасшедший дом. Вечером Макфёрсон засиживается в квартире допоздна, напивается и засыпает. Внезапно перед ним возникает Лора. Макфёрсон не верит своим глазам. Девушка удивлена присутствию чужака и хочет вызвать полицию. Выясняется, что она провела выходные в деревне, без газет и радио, и не знает о собственной смерти и о расследовании. Лора находит в квартире платье, принадлежащее Диане Редфёрн, - Диана и есть подлинная жертва преступления. Макфёрсон спешит узнать, согласилась ли Лора выйти замуж за Карпентера. Ответ отрицательный: инспектор доволен этой новостью.

   Несмотря на данное инспектору обещание ни с кем не видеться, Лора встречается в машине с Карпентером: едва покинув квартиру, Макфёрсон начинает за ним слежку. Карпентер едет в загородный дом Лоры - забрать ружье, которое, возможно, стало орудием убийства. Ясно, что он подозревает Лору и пытается ее защитить. Карпентер вынужден признаться инспектору, что он с самого начала знал о том, что Лора жива; именно он привез Диану в квартиру Лоры. Когда раздался звонок, именно Диана открыла дверь, не успев, по его словам, даже разглядеть убийцу.

   Наутро Макфёрсон приходит к Лоре. Лайдекер, которому инспектор намеренно не рассказывал о ее возвращении, видит Лору и падает в обморок. Вскоре он приходит в себя. На вечеринке, организованной Энн Тридуэлл, Карпентер и Лора, к неудовольствию Макфёрсона, снова заводят разговор о браке. Энн безуспешно старается вернуть Карпентера. Она говорит инспектору, что не убивала Лору, хотя думала об этом. Макфёрсон нарочно во всеуслышание говорит по телефону, что вскоре доберется до преступника. Он увозит Лору в полицейский участок и проводит допрос, главная цель которого - убедиться в ее невиновности. Он с огромным облегчением слышит от Лоры, что та больше не любит Карпентера. Она хотела притвориться, что согласна выйти за него, чтобы не бросать его в трудную минула; Макфёрсон отвозит ее домой и отправляется к Лайдекеру. Не застав хозяина дома, инспектор изучает напольные часы, точная копия которых (подарок Лайдекера) стоит в квартире Лоры. Вернувшись к Лоре, он застает ее в разгар ссоры с Лайдекером. Она обвиняет Лайдекера в том, что он специально отвадил от нее всех мужчин. Она больше не хочет его видеть. Лайдекер уходит. Макфёрсон разбивает основание часов и находит внутри ружье, из которого была убита Диана. Теперь он как никогда уверен в виновности Лайдекера. Он понимает, что сразу же после убийства Лайдекер, думая, что Лора мертва, спрятал ружье в часах. Впрочем, Лора предчувствовала, что преступник - Лайдекер. Макфёрсон едет арестовывать убийцу. Но Лайдекер не ушел из дома. Он вынимает ружье из часов и заряжает его. Лора слушает по радио голос Лайдекера, рассказывающий о знаменитых любовных историях, и не замечает настоящего Лайдекера за спиной. Лайдекер целится. Лора отводит ствол ружья в потолок, и в этот момент в квартире появляется Макфёрсон, заметивший, что Лайдекер никуда не ушел. Помощник инспектора стреляет в Лайдекера; тот умирает рядом с разбитыми часами, шепча Лоре: «Прощай, моя любовь».

   ► Лора - подлинная отправная точка в карьере Преминджера, который снял до этого лишь 4 относительно незначительные картины: Большая любовь, Die grosse Liebe, 1933 - в Австрии, и Очарованный тобой, Under Your Spell, 1936, Осторожно, любовь за работой, Danger - Love at Work, 1937, Допуск на ошибку, Margin for Error, 1943 - в Голливуде. Прежде чем заслужить единодушное признание как классический и эстетически совершенный фильм, Лора стала символом необычайного упрямства своего создателя и продюсера, который преодолел массу препятствий и затруднений, чтобы добиться права сесть в режиссерское кресло. Преминджер был приглашен из Вены в Голливуд студией «Fox». Он снял для студии фильмы Очарованный тобой и Осторожно, любовь за работой, но затем серьезно поссорился с Зэнаком в первые же дни съемок Похищенного, Kidnapped, 1938 - картины, которую ему навязали. Он полагал, что экранизация Стивенсона, действие которой происходит в горах Шотландии - не самый подходящий материал для уроженца Вены. Так Преминджер попал в черный список Зэнака и, учитывая влияние последнего в голливудских кругах, лишился работы не только на «Fox», но и на других крупных студнях. Только работа в театре (в качестве режиссера и актера) позволила ему остаться в Америке и не умереть с голоду. Он виртуозно исполнил на сцене роль нацистского офицера в комедии Клары Бут Люс «Допуск на ошибку» (Margin for Error). «Fox» захотела экранизировать пьесу и предложила Преминджеру сыграть ту же роль и в фильме. Он согласился при условии, что сам сядет в режиссерское кресло, и даже отказался от прибавки к зарплате. В отсутствие Зэнака, отправившегося на фронт, его ассистент Уильям Гец пошел навстречу Преминджеру. Так Преминджер вернулся на студию «Fox» и подписал традиционный контракт на 7 лет в качестве актера, продюсера и режиссера.

   Проведя немало времени в поисках сюжетов, Преминджер страстно увлекся романом Веры Каспари «Лора». Вернувшись с фронта, Зэнак был возмущен решением Геца. Он согласился на то, что Преминджер будет продюсером Лоры, но категорически запретил подпускать его к режиссуре. Джон Брам и Льюис Майлстоун один за другим отказались от предложения Зэнака заняться этим проектом. На этой стадии главным вмешательством Преминджера стала замена Лэрда Кригара, предполагавшегося на роль Лайдекера, на Клифтона Уэбба (в ту пору - театрального актера, практически не известного в мире кино). Хотя Лэрд Кригар больше походил внешне на героя романа Веры Каспари, он совершенно не соответствовал видению Преминджера; кроме того, за ним тянулся шлейф ролей «злодеев», который мгновенно разрушил бы тайну интриги.

   Наконец, выбор Зэнака останавливается на Мамуляне, который и начинает работу над фильмом. 1-е рабочие материалы не оправдывают надежд. Преминджер критикует костюмы, игру актеров и, в общем и целом, всю работу Мамуляна. Зэнак с ним соглашается и, наконец, доверяет ему режиссуру. Преминджер начинает фильм с нуля. Он изменяет декорации и костюмы, меняет оператора Люсьена Бэллэрда на Джозефа Лашелла, нанимает молодого музыканта Дэйвида Рэксина, который пишет для фильма мелодию, позднее ставшую легендарной. Начавшись столь мучительно, съемки продолжаются довольно спокойно, если не считать одного конфликта между Зэнаком и Преминджером насчет концовки, вскоре разрешившегося па благо фильма. Зэнак справедливо требовал другого финала - того, что мы видим на экране (см. БИБЛИОГРАФИЮ): Преминджер адаптировал ее под свое видение фильма, который в итоге только обогатился неожиданным финальным поворотом.

   Располагаясь в границах столь популярного жанра, как нуар, Лора сочетает 2 аспекта, которые, будь мастерство режиссера не столь высоко, могли бы ослабить и даже уничтожить друг друга. В самом деле, Лора - это и крайне оригинальный детективный ребус (где в середине рассказа жертва убийства оживает и превращается в главного подозреваемого), и пессимистичная, лишенная иллюзий психологическая драма о непреодолимой пропасти, разделяющей людей. 1-й аспект строится на прочности драматургической конструкции; 2-й - на игре обертонов в скрытом лирическом подтексте, создающей некоторую мягкость и туманность в повествовании и приоткрывающей непостижимую тайну человеческих сердец. Преминджер умело пользуется рамками и структурными элементами нуара (флэшбеки, закадровый комментарий), которые он идеально встраивает в свою вселенную. Флэшбек тут нужен не затем, чтобы, как это часто бывает, еще больше запутать сюжет. В этом фильме сюжет, несмотря на всю свою сложность, отличается превосходной драматургической точностью и внятностью. (Для этих целей Преминджер устранил закадровый комментарий от имени Макфёрсона и пошел против воли Зэнака, требовавшего добавить 3-й закадровый комментарий от имени Лоры, чтобы расширить этот образ.)

   Флэшбеки и закадровые комментарии используются Преминджером, чтобы максимально отдалиться от повествования и вести его со стороны. Фильм начинается с воспоминания о Лоре и со знаменитой фразы Лайдекера «Я никогда не забуду…». Это воспоминание располагается не в реальном времени, но в вечности, и, по сути говоря, не закончится никогда, поскольку возвращения в настоящее время не происходит и рассказчик (Лайдекер) погибает в конце фильма. Таким образом, сюжет, оторванный от Времени, комментируется его участником с того света. В фильмах Веер, The Fan, Святая Иоанна, Saint Joan и Здравствуй, грусть, Bonjour tristesse схожий прием в результате сложной диалектики приведет к тому, что дистанция между автором и произведением, холодность тона и бесконечная отстраненность героя-рассказчика от предмета рассказа парадоксально усилят воздействие, близость и интимный характер показываемых событий.

   Неоднократное использование флэшбеков может служить и другим целям; так Преминджер показывает один и тот же объект (в данном случае - Лору) с разных сторон. Лайдекер видит Лору в череде изменений и метаморфоз; глядя на нее, он любуется делом своих рук и, в каком-то смысле, самим собой (флэшбек в ресторане «Монтаньино»). С другой стороны, Макфёрсон после 2-го пришествия Лоры видит ее такой, какая она есть: его взгляд гораздо шире и внимательнее. Образ Лоры обогащается за счет различий в характерах и взглядах 2 героев, которые восхищаются ею в равной степени, но каждый по-своему: декадентский цинизм, самовлюбленность и тщательно скрываемая уязвимость Лайдекера противопоставлена прагматизму и непрошибаемому реализму инспектора.

   Наконец, техника операторской работы - длинные проезды камеры, объединяющие и разделяющие героев, при помощи затейливых узоров позволяющие ощутить дистанцию между ними - и тонкая работа с актерами придают фильму поэтическую и трагическую ауры, без которых он не был бы столь совершенен. Все герои живут словно в закрытом сосуде под взглядами других людей и сами ищут эти взгляды, часто - чтобы изменить их в свою пользу. В то же время все они - одиночки и останутся таковыми, даже несмотря на поспешный хэппи-энд (надежда на союз Лоры и Макфёрсона), которым, казалось бы, завершается интрига. На самом деле, хэппи-энд должен в 1-ю очередь подчеркнуть трагизм и безысходность развязки: поражение Пигмалиона, не способного приблизиться к своей Галатее, которую он дважды безуспешно пытается уничтожить.

   Успех Лоры, как и ослепительное обаяние ее главной актрисы Джин Тирни, с годами не ослабевают. Наоборот, кажется даже, что они возрастают. Число поклонников Лоры и Джин Тирни растет с каждым новым поколением. Благодаря им Лору можно включить в число тех немногих фильмов, которые позволяют верить в долголетие кинематографа и его главных шедевров.

   N.В. Ремейки: 1) Лора - Портрет для убийства, Laura - Portrait for Murder, 1955 - телефильм продолжительностью 55 мин, снятый Джоном Брамом (который отказался снимать фильм для «Fox», потому что «ему слишком нравилась история, чтобы снимать ее так, как этого желал Преминджер». Так, по крайней мере, он сам говорил Вере Каспари). Это лишь бледный пересказ романа, с единственным плюсом - Джорджем Сандерзом в роли Лайдекера. Макфёрсона играет Роберт Стэк, Лору - Дэйна Уинтер. 2) Приграничный игрок, Frontier Gambler, 1956, Сэм Ньюфилд. Действие переносится в пространство вестерна. Роман Каспари не упоминается ни разу. Героиню играет Колин Грей. 3) Лора, Laura, 1956 - телефильм продолжительностью 120 мин, поставленный Джоном Луэллином Мокси. 4) Стефани Ламур, Stephanie Lamour, 1977, Кеннет Шварц. Роман превращен в порнографический опус. Инспектора играет чернокожий актер. Лора (= Стефани Ламур) виновна в убийстве, которое расследует полицейский; и это не последнее убийство в фильме.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (252 плана) в журнале «L'Avant-Scene», № 211–212 (1978). Предисловие Жака Лурселля рассказывает о процессе создания фильма; в опубликованную раскадровку включены 15 вырезанных сцен, а также первоначальная концовка, не сохранившаяся в окончательном монтаже. Зэнак потребовал переснять финал и доверил его написание Джерому Кэйди (он не упомянут в титрах так же, как и Ринг Ларднер-мл., участвовавший в работе на съемках). Преминджер снял новую концовку, удалив из нее закадровый комментарий от имени Лоры. Между 2 концовками нет принципиальных различий: и в той, и в другой убийца - Лайдекер. В 1-й концовке Лора, оставшись одна после ссоры с Лайдекером, находит в часах ружье, которое безуспешно искал инспектор. Она прячет ружье на чердаке и идет к Лайдекеру, чтобы тот скрылся. Вместо этого Лайдекер возвращается в дом Лоры, поднимается на чердак, берет ружье и пытается застрелить девушку, но вовремя попадает в руки Макфёрсона. Хотя этот вариант не совсем безнадежен, выбранный финал гораздо удачнее, поскольку более сжат по драматургии (не приходится так часто менять место действия), поэтичен, наполнен смыслами (дополнительная метафора образуется голосом Лайдекера, звучащим по радио) и, наконец, трагичен: Лайдекер умирает на глазах у других действующих лиц и зрителя. Такая развязка кажется необходимой для естественного пути развития сюжета; трудно объяснить, почему в 1-м варианте финала Лайдекер оставался жив.

  Волшебство

   1978 – США (106 мин)

     Произв. Fox (Джозеф Э. Левайн, Ричард П. Левайн)

     Реж. РИЧАРД АТТЕНБОРО

     Сцен. Уильям Голдмен по его же роману

     Опер. Виктор Дж. Кемпер (Technicolor)

     Муз. Джерри Голдсмит

     В ролях Энтони Хопкинз (Веселый Толстяк), Энн-Маргрет (Пегги Энн Сноу), Бёрджесс Мередит (Бен Грин), Эд Лотер (Дьюк), Э.Дж. Андре (Мерлин), Джерри Хаузер (таксист), Лилиан Рэндолф (Сэди).

   Марионетка постепенно захватывает власть над своим хозяином, фокусником-чревовещателем, который использует ее на выступлениях. Она заставляет его убивать людей. Но когда речь заходит об убийстве женщины, которую чревовещатель некогда любил и которая любит его по-прежнему, он предпочитает покончить с собой. Марионетка, внезапно охваченная страхом смерти, умирает вместе с ним.

   ►  Режиссура Ричарда Аттенборо – сдержанная до бесцветности, но, по крайней мере, лишенная мишуры – весьма уважительно обращается с очень красивым сценарием, написанным Уильямом Голдменом по собственному роману. Это увлекательная и тщательно продуманная вариация на тему, бегло – но с большим успехом у зрителей – затронутую в новелле фильма Мертвый час ночи, Dead of Night. Фильм с завораживающей подробностью следит за тем, как марионетка, ставшая альтер эго своего хозяина, чудовищной карикатурой на него, все больше зажимает его в тиски своей власти. Эта власть проявляется прежде всего через слово – и в этом самый оригинальный аспект сюжета. Марионетка берет слово и конфискует его в свою пользу. Она превращается во внутренний голос героя, заменяет в нем «тот шепот мыслей, что сопровождает человека до самого порога смерти» (как говорил Жорж Пуле об Амьеле). Здесь этот шепот приобретает патологическое, мазохистское и глубоко трагическое звучание. Осваивая иронично-саркастический тон, он выражает страх перед успехом, перед счастьем и в более общем смысле – перед жизнью; страх, живущий глубоко в подсознании героя и, сквозь череду преступлений, ведущий его к самоубийству.

  Метрополис

   1927 – Германия (4189 м)

     Произв. UFA

     Реж. ФРИЦ ЛАНГ

     Сцен. Tea фон Харбоу

     Опер. Карл Фройнд, Гюнтер Риттау

     Спецэффекты Ойген Шюффтан

     Дек. Отто Хюнте, Эрих Кеттельхут, Карл Фолбрехт (скульптуры: Вальтер Шульце-Миттендорф)

     Кост. Анна Вилькомм

     В ролях Бригитта Хельм (Мария), Густав Фрёлих (Фредер Фредерсен), Альфред Абель (Джо Фредерсен), Рудольф Кляйн-Рогге (Ротванг), Фриц Расп (худой человек), Теодор Лоос (Йозафат), Эрвин Бисвангер (№ 11 811), Гейнрих Георге (Грот), Олаф Сторм (Ян), Ганс Лео Райх (Маринус).

   Резюме копии, восстановленной «Мюнхенской синематекой».

   I) УВЕРТЮРА (или Прелюдия). 2026 г. Метрополис – это мегаполис, живущий на 2 уровнях. В подземном городе, где много тоннелей и лифтов, армия рабочих, похожих на роботов, трудится над изготовлением машин. В это время в верхнем городе, купающемся в свете, привилегированная элита занимается спортом или бродит по чудесным «вечным садам», пребывая будто в раю. Фредер, сын хозяина Метрополиса, Джо Фредерсена, однажды видит девушку Марию, одетую в лохмотья: она показывает группе детей, что такое сады. Этот мимолетный образ так поражает его, что он бросается на поиски Марии. Спустившись в подземный город, он с удивлением открывает для себя целый незнакомый мир. 1 машина взрывается. Фредеру является видение: завод кажется ему чем-то вроде Молоха, пожирающего людей. В реальности после несчастного случая погибших уносят прочь.

   Фредер отправляется на машине к отцу и спрашивает у него, почему с рабочими обращаются так плохо. Фредерсена это мало заботит. Он больше обеспокоен планами восстания, найденными в карманах погибших. Фредерсен упрекает ближайшего помощника Йозафата, не осведомленного об этих планах, и увольняет его. Фредер следит за Йозафатом и не дает ему застрелиться. Вернувшись на подземный завод, Фредер надевает одежду техника механических часов и занимает его место. Этот человек только что упал от усталости. Фредер узнает на себе, что такое всего лишь день каторжного труда.

   Отец Фредера приходит к Ротвангу, полубезумному ученому, живущему вдали от обоих уровней Метрополиса в доме старинной постройки. Когда-то давно Ротванг любил мать Фредера Хель, умершую при родах. Хель ушла от Ротванга и вышла замуж за Фредерсена. Ротванг создал робота с внешностью Хель. По замыслу Фредерсена, если изготовить тысячи подобных роботов, они заменят собою рабочих. Ротванг в ответ на его расспросы говорит, что в карманах погибших найдены планы катакомб. Ротванг отводит туда хозяина Метрополиса. Там они незаметно присутствуют на тайном собрании рабочих. Мария обращается с речью к собравшимся и рассказывает им легенду о Вавилонской башне: тысячи рабочих строили эту башню, ничего не зная о замыслах тех, кто ее придумал. Мария говорит: «Сердце должно быть посредником между мозгом и руками».

   Среди рабочих стоит и Фредер. Мария видит в нем посредника, которого призывала всем сердцем. Она целует его, и они назначают друг другу свидание в церкви. Фредерсен просит Ротванга сделать робот похожим на Марию. Мария не сможет прийти на свидание, потому что Ротванг хватает и гипнотизирует ее.

   II) ИНТЕРМЕДИЯ. Фредер видит в церкви, как оживают статуи Семи Грехов и Смерти. Он говорит Смерти, чтобы та отошла от него подальше. Ротванг запер Марию у себя. Фредер отправляется искать ее. Услышав крики Марии, он проникает в дом Ротванга и вскоре сам оказывается под замком. Ротванг приступает к трансформации робота в существо, внешне точь-в-точь похожее на Марию. Освобожденный Ротвангом Фредер видит, как его отец обнимает робота (которого Фредер принимает за Марию). Это зрелище потрясает Фредера, вызывает головокружение и галлюцинации. Лихорадка приковывает его к кровати. В бреду он видит Смерть с косой в руках. В это время в кабаре «Ёсивара» Ротванг представляет гостям своего робота – фальшивую Марию.

   III) ФУРИОЗО. Она танцует для них соблазнительный танец. Все принимают ее за настоящую женщину. Мужчины дерутся за нее. Позднее в катакомбах она призывает рабочих к бунту и разрушению: «Смерть машинам!» Фредерсен хочет, чтобы рабочие восстали: тогда он сможет применить против них силу и окончательно их приструнить. На самом же деле робот подчиняется воле не Фредерсена, а Ротванга, который обманул хозяина Метрополиса, желая ему отомстить. Вскоре робот начинает подчиняться только собственной воле. Рабочие отказываются верить Фредеру, когда он говорит им, что перед ними не настоящая Мария. Между тем Йозафат раскрыл ему правду. Рабочие даже хотят линчевать Фредера. Человека, пытавшегося защитить его, убивают ножом.

   Старший мастер Грот предупреждает рабочих, что разрушение центральной машины приведет к затоплению подземного города. Это их не останавливает. Настоящая Мария, которой удалось вырваться из дома Ротванга, спасает детей. Фредер наконец-то находит ее. Вместе с ней и Гротом он спасает множество человеческих жизней. Фредерсен с горечью узнает, что его сын был в подземном городе. Грот настраивает толпу против фальшивой Марии. Люди приходят за ней в кабаре «Ёсивара» и сжигают ее на костре. Когда пламя охватывает «Марию», она приобретает черты металлического робота.

   Ротванг, совершенно обезумев, теперь путает в своем сознании Хель и Марию. Он гонится за Марией в церкви и после драки с Фредером уносит ее на крышу. В новой стычке с Фредером Ротванг падает и разбивается насмерть. Подавленный Фредерсен опускается на колени. Мария, живая и здоровая, обнимает Фредера. На улице рабочие встречаются лицом к лицу с Фредерсеном. Мария предлагает Фредеру встать между Гротом и своим отцом: «Будь между ними посредником», – говорит она ему. Грот и Фредерсен пожимают друг другу руки. Рождается новый общественный договор.

   ►  Метрополис – не только один из самых удивительных образцов немецкого экспрессионизма в кино (его бюджет был самым крупным за всю историю студии «СТА» – 5 млн марок), но и один из редчайших немых фильмов и по сей день представляющих некий интерес для людей, не интересующихся кинематографом пристально, и для широкой публики. Этот интерес связан с пессимистическим взглядом Ланга на архитектурное и социальное будущее человека. Этот взгляд выражается, прежде всего, пластическими средствами, и, к слову, именно пластическая, изобразительная сторона фильма производит незабываемое впечатление. Метрополис – редкий случай несовершенного фильма Ланга именно из-за того, что пластическая сторона преобладает в нем над драматургической. Драматургия фильма, за которую в большей степени следует винить сценаристку Tea фон Харбоу, с самого начала не выглядела убедительной, особенно в развязке. Посыл сюжета (рождение нового общественного договора между Капиталом и Трудом после драматических эпизодов, богатых событиями и конфликтами) и посыл изображения никогда не достигают совершенного симбиоза. И именно изображение несет в себе подлинную мысль Ланга. Эти образы, чаще всего порожденные каким-либо архитектурным концептом (Ланг говорил, что идея фильма пришла к нему при созерцании небоскребов Манхэттена), всегда сводятся к хореографии масс – при этом понятие «массы» в данном случае применимо не только к толпам и группам людей, но и к объемам и объектам.

   На уровне формы главный вывод, к которому приводит Метрополис, таков: в кинематографе каждый пластический элемент, достойный этого звания, неминуемо преображается в динамику. Поскольку в данном случае эта динамика по природе своей музыкальна, Метрополис – один из очень редких немых фильмов, которые теряют что-то жизненно важное, если показывать их без аккомпанемента. 1984 г. был отмечен своеобразным апофеозом Метрополиса: в этот год вышла новая версия фильма, после долгих поисков собранная композитором Джорджо Мородером, написавшим для фильма рок-саундтрек. Этому апофеозу поспособствовала и полемика, возникшая между защитниками этой версии и сторонниками другого варианта, восстановленного приблизительно в то же время «Мюнхенской синематекой» и ее хранителем Энно Паталасом. Это немного длинная и запутанная история, которую придется пересказать лишь в общих чертах.

   В январе 1927 г. в Берлине вышла на экраны оригинальная – и недолговечная – версия Метрополиса (4189 м). Американцы, сопродюсеры фильма по договору между немецкой фирмой «UFA» и американскими «Paramount» и «Metro-Goldwyn», строго раскритиковали фильм сразу с 3 точек зрения: драматургической, психологической и политической (в частности, в титрах они разглядели коммунистическую крамолу). Еще до январской премьеры они принялись за перемонтаж фильма. В августе того же 1927 года фильм вновь вышел на экраны в Германии, на этот раз – в версии длиной 3241 м. Американцы выпустили в свой прокат еще более короткую версию – приблизительно в 2800 м. Как это часто случалось в эпоху немого кино, копии, предназначенные для проката в разных странах, различались между собой. В результате до самого недавнего времени никто (кроме посетителей берлинских кинотеатров в первые месяцы 1927 г.) не мог быть уверен в том, что видел оригинальную версию Метрополиса. Поклонники Ланга долгие годы видели копии, в большей или меньшей степени изуродованные и, как правило, содержащие довольно заметные пробелы.

   Более полувека спустя композитор Джорджо Мородер, подыскивая какой-нибудь известный немой фильм для музыкальных экспериментов, остановил выбор на Метрополисе. Он погрузился в настоящую архивную работу, которой воздает должное сам Энно Паталас (в котором многие хотят видеть противника Мородера): «Операция „Мородер“, – говорит он, – принесла большую пользу архивной работе. Пользу прямую, поскольку без его денег Музей современного искусства в Нью-Йорке не смог бы перенести старый целлулоидный негатив – вполне вероятно, лучший из сохранившихся материалов по качеству изображения – на безопасную (= невоспламеняемую) пленку. Пользу косвенную, поскольку его затея привлекла всеобщее внимание к реконструкциям кинофильмов» (интервью, опубликованное в журнале «Positif», (см. БИБЛИОГРАФИЮ). Обе версии – и Мородера, и Паталаса – полезны каждая по-своему. Мородер открыл для широкой публики доступ к облегченной версии, укороченной на несколько планов или фрагментов планов, которая благодаря продолжительности (80 мин), ритму и музыке смотрится так же актуально и вызывает такое же восхищение, какое могли испытывать 1-е зрители фильма. (Упрекнуть Мородера можно в том, что некоторые сцены в его версии тонированы – лишнее нововведение, которое к тому же кажется по-детски наивным.) Версия Паталаса – попытка восстановления оригинального монтажа Метрополиса в том виде, в каком он предстает в 4 важнейших документальных свидетельствах о фильме (титры, найденные в органах цензуры; оригинальная партитура Готтфрида Хупперца, содержащая точные указания касательно титров и всего, что происходит на экране; режиссерский сценарий Ланга; фотоальбомы, подаренные Лангом «Французской синематеке»). Мородер пытается воссоздать эффект, произведенный фильмом на 1-х зрителей; Паталас – сам кинематографический материал, который произвел этот эффект. Обе версии пользуются материалом сохранившихся копий, добытых из самых разнообразных источников – не только из Германии и США, но и из России, Англии, Австралии и т. д. Более длинный хронометраж версии Паталаса (147 мин) достигается не столько за счет добавлений (число которых относительно мало), сколько за счет скорости движения пленки и наличия настоящих титров, преобразованных Мородером в субтитры (начинание, которое нельзя назвать необоснованным).

   Использование Мородером современной музыки подчеркивает в высшей степени динамичную и хореографическую природу фильма и притягивает к нему неожиданно широкую аудиторию. Приведем лишь один пример: сцены в кабаре «Ёсивара» кажутся испорченными (и даже, по мнению некоторых, превращаются в посмешище), если показывать их без музыкального сопровождения. Мородер частично возвращает им первоначальную силу воздействия и позволяет заново прочувствовать их гениальность. Несомненно, пройдет несколько десятилетий, и его музыка обветшает, и кому-то придется повторить его начинание в новом контексте. Именно музыка быстрее всего стареет в звуковой картине; именно она сильнее всего старит фильм. В немом фильме первоначальный музыкальный ряд является внешним элементом, чаще всего необязательным (что, впрочем, не относится к данному случаю). Музыка не требует к себе беспрекословного уважения, поскольку не является неотъемлемой частью фильма. Вследствие этого довольно смешно выглядят попытки поднять скандал вокруг ее переложения на современный лад.

   Главный вклад обеих версий в наше знакомство с фильмом связан с линией отношений между Фредерсеном и Ротвангом, полностью смазанной во всех версиях, сменивших оригинальную. Ученый любил когда-то женщину, ставшую женой Фредерсена и матерью Фредера. Эта женщина носит имя Хель. Новые титры, кадры из утраченной сцены (где двое мужчин обращены лицом к мавзолею Хель) открывают нам, что Ротванг создал женщину-робота, руководствуясь не только научными интересами, но и более неприкрытыми, чувственными и даже фанатичными. Теперь сюжет становится не таким механическим и банальным, как можно было подумать сначала; прежде всего, он гораздо более характерен для Ланга. Ротванг становится похож на индусского принца из Эшнапурского тигра, Der Tiger von Eschnapur, который хочет увековечить свою утраченную любовь в гробнице. В отношениях Ротванга с Фредерсеном содержится немалая доза агрессивности, коварства и отчаяния, желания расквитаться; драматургически это роднит его персонаж со всем творчеством Ланга. Благодаря этой связи Ланг, как и в других своих фильмах (напр., Ярость, Fury; Живёшь только раз, You Only Live Once), затрагивает социальную тематику через индивидуальную, частную трагедию. Единственными искусственными элементами интриги остаются покаяние Фредерсена, социально утопичная развязка и тот факт, что конфликт между Фредерсеном и Ротвангом, хоть и вновь обретает чувственный характер, остается слишком далеко в стороне от социального посыла.

   В довольно обстоятельном исследовании, посвященном Хель (персонажу, довлеющему над фильмом, ни разу в нем не появляясь), Георг Штурм (см. БИБЛИОГРАФИЮ) называет одно из возможных толкований этого имени, найденное в мифологии северных народов: Хель – богиня Смерти и подземного мира. Выходит, сам факт существования Хель располагает Метрополис под знаком Смерти – не Усталой Смерти, Der Müde Tod, а Смерти отсутствующей, хоть и неотвязной настолько, что ее отсутствие не мешает ей давить всей своей массой на живых. Таков один из аспектов, связывающих фильм с самыми чистыми источниками экспрессионизма (даже при том, что Ланг всегда отказывался причислять себя к этому направлению). Но если есть в его творчестве фильм, помимо Усталой Смерти, достойный зваться экспрессионистской картиной, то это именно Метрополис. Есть еще 4 аспекта, которые связывают фильм с этим направлением:

   1) отсутствие Природы. Если роботизированный подземный мир по определению лишен всяких элементов природы, то мир наземный представляет собою дорогостоящее подражание Природе, что ничуть не лучше. Отметим, не углубляясь в комментарии, что наземный мир в Метрополисе служит карикатурой на рай, своим элитизмом и искусственностью почти так же давящей на психику, как и подземный мир;

   2) тема двойника, невероятно зрелищно и многозначно выраженная в образе двух Марий. Эта тема связывает фильм с самыми характерными опосредованиями экспрессионизма;

   3) безумие, в тот или иной момент охватывающее почти всех персонажей. Являясь крайним (но распространенным повсеместно) выражением их чувственности и субъективности, оно убивает в зародыше возможность, что когда-нибудь все-таки сформируется разумный взгляд на окружающий мир;

   4) наконец, во всем фильме действует очевидный закон, согласно которому на отношения между большинством персонажей сильно влияют гипнотическое воздействие и колдовские чары: Ротванг околдован Хель, Мария околдована Ротвангом (см. гениальную сцену, где ученый преследует Марию в катакомбах), Фредер околдован Марией, толпа рабочих и гуляк из «Ёсивары» околдована фальшивой Марией и т. д. Этот аспект экспрессионизма (самый модернистский, поскольку он был сохранен и обновлен в лучших образцах голливудского кинематографа 40-х и 50-х гг.) предстает здесь перед нами с такой блистательной силой и в таком живом стиле, что они легко выметают прочь мусор, оставшийся в фильме от спорного сценария.

   БИБЛИОГРАФИЯ: роман Tea фон Харбоу «Метрополис» (писавшийся, как и в случае со Шпионами, Spione, и Женщиной на Луне, Die Frau im Mond, параллельно работе над сценарием) выпущен издательством «Auguste Sherl», Берлин, 1926. Он постоянно переиздавался и переводился на разные языки. Упомянем американское карманное издание: Асе Books, New York, 1963. Сценарий опубликован в серии «Классические киносценарии» (Classic Film Scripts, Lorrimer, London, 1973 и 1981) с предисловием (Paul M.Jensen, Metropolis: the Film and the Book) – это издание, естественно, не включает добавления, появившиеся в копиях Мородера и Паталаса. Роскошный альбом кадров из фильма и фотографий со съемочной площадки (отобранных из альбомов, предоставленных Лангом «Французской синематеке») издан в 1984 г. (Metropolis, images d'un tournage, Centre National de la Photographie La Cinémathèque Française). Эти фотографии сделаны Хорстом фон Харбоу, братом сценаристки. В издание также включены статьи Энно Паталаса и Бернарда Айзеншитца. Интервью, данное Энно Паталасом Лоренцо Коделли, включено в № 285 (1984) журнала «Positif». Рекомендуем также работу Георга Штурма «Для памятника Хель нет места. Мечта из камня» (Bulletin CICIM, München, октябрь 1984 г.). Наконец, в беседе, записанной Германом и Гретхен Вайнбергами и опубликованной в журнале «Cahiers du cinéma», № 169 (1965) и № 176 (1966), под названием «Венская ночь» (Herman Weinberg, Gretchen Weinberg, La nuit viennoise), Ланг говорит о Метрополисе и, в частности, о некоторых оптических эффектах, разработанных Шюффтаном.

  Отверженные

   1947 – Италия (92 мин + 99 мин)

     Произв. Lux (Карло Понти)

     Реж. РИККАРДО ФРЕДА

     Сцен. Риккардо Фреда, Марио Моничелли, Стено, 2-я часть – Витторио Нино Новарезе по одноименному роману Виктора Гюго

     Опер. Родольфо Ломбарди

     Дек. Гвидо Фиорини, Гвидо Дель Ре

     Кост. Дарио Чекки

     Муз. Алессандро Чиконьини

     В ролях Джино Черви (Жан Вальжан), Валентина Кортезе (Фантина / взрослая Козетта), Джованни Хинрих (Жавер), Альдо Никодеми (Мариюс), Андреина Паньяни (сестра Симплиция), Ада (= Дучча) Джиральди (Козетта в детстве), Луиджи Павезе (Тенардье), Габриэле Ферцетти (любовник Фантины Толомьес), Марчелло Мастроянни (студент-революционер).

   1-я СЕРИЯ: ОХОТА НА ЧЕЛОВЕКА (CACCIA ALL'UOMO). Жан Вальжан крадет буханку хлеба с витрины булочной. Булочник стреляет ему в спину. Жан Вальжан падает на землю. Попав на каторгу, он работает в карьере и пытается бежать в вагонетке. Неудача; за ней следуют новые попытки и новые неудачи. Вальжан выходит на свободу через 18 лет – в день, когда надзирателя Жавера назначают помощником старшего надзирателя. В Дине Вальжана выгоняют из 2 гостиниц из-за его каторжного прошлого. Служанка епископа, монсеньора Мириэля, прячет серебряные приборы, услышав о каторжнике. Вальжан врывается в гостиную. «Мадам Маглуар, принесите еще один прибор», – говорит епископ. Он сам отводит Вальжана в комнату.

   Ночью начинается гроза. Наутро мадам Маглуар сообщает епископу, что Вальжан исчез с 2 канделябрами. Его приводят обратно жандармы. Епископ говорит Вальжану, что тот должен был захватить с собой и серебряные приборы, которые Мириэль ему подарил. Он освобождает Вальжана и советует ему использовать серебро с толком, чтобы стать честным человеком. В лесу Вальжан наступает на монету, принадлежащую малышу Жерве. Он находит монету и пытается отыскать мальчика. Он плачет, выкрикивая его имя.

   В дилижансе, едущем в Монтрей, пассажиры обсуждают нового мэра, г-на Мадлена, преобразившего всю округу и приведшего свои заводы к процветанию. На него работают 500 служащих. В его жизни нет места женщинам и смеху. Г-н Мадлен (Жан Вальжан) подбирает мальчишку, похожего на малыша Жерве. Бригадирша просит его уволить работницу Фантину, вечно опаздывающую по субботам. Г-н Мадлен откладывает решение. Из дилижанса выходит Жавер. Он заступает на новую должность. Его принимает у себя муниципальный советник Бланшар.

   Фантина признается бригадирше, что растит дочь без отца. Ее увольняют. Однажды вечером на площади прохожий в шутку сует ей за шиворот пригоршню снега. Фантина оскорбляет и бьет его. Жавер берет ее под арест. Г-н Мадлен освобождает Фантину хотя она плюет ему в лицо, считая его виновным в увольнении. Фантина падает в обморок. Г-н Мадлен стоит у ее изголовья. Она рассказывает, как на веселом пикнике в Париже любовники-студенты устроили ей с подругами сюрприз: исчезли, оставив прощальное письмо. Все подруги посмеялись этой шутке – все, кроме Фантины. Ей пришлось оставить дочь Козетту семье Тенардье.

   Настоящее время: г-н Мадлен обещает вернуть Фантине Козетту. Фантина чуть не умирает от радости.

   Жавер делится с Бланшаром подозрениями о странной хромоте г-на Мадлена. Чуть позже он подает мэру прошение об отставке, поскольку донес в Париж, что тот якобы является беглым каторжником Жаном Вальжаном. Теперь же стало известно, что Вальжан пойман в Париже под именем Шанматье. Жавер настаивает, чтобы г-н Мадлен принял его отставку. «Быть добрым просто, – говорит Жавер. – Труднее всего быть справедливым». Разрываясь от внутренних мук, г-н Мадлен намекает на свою дилемму сестре Симплиции. «Надо спасать невиновного», – говорит монашенка. Вальжан пишет письмо с признанием. Фантина умирает, а Жавер арестовывает Вальжана прямо у ее изголовья. Они проходят мимо литейного завода г-на Мадлена. Один рабочий устраивает пожар и помогает Вальжану сбежать, а потом погибает от руки Жавера.

   Вальжан находит Козетту в Монфермее и помогает ей нести ведро с водой. Это происходит в канун Рождества. Вальжан ужинает в таверне Тенардье, которые балуют 2 родных дочерей, а к Козетте относятся как к рабыне. Вальжан покупает для Козетты большую куклу в магазине на площади. Он уводит девочку с собой, заплатив Тенардье 3000 франков. Тенардье догоняет его на улице и требует 10.000. Вальжан грозится проломить ему голову. Тенардье собирается заявить в полицию. У Козетты начинается жар. Вальжан приходит в аптеку и подслушивает разговор о человеке, похитившем девочку с большой куклой. Вальжан разбивает куклу на куски и доводит Козетту до слез. Он снимает комнату в гостинице, притворившись слепым. Некий полицейский замечает его уловку. Жавер и его люди проникают в гостиницу. Вальжану удается бежать вместе с Козеттой. Он взбирается по стене, поднимая девочку на веревке. Они оказываются в монастыре сестры Симплиции. Та впервые в жизни лжет Жаверу, что никого не видела.

   2-я СЕРИЯ: ГРОЗА НАД ПАРИЖЕМ (TEMPESTA SU PARIGI). Париж, много лет спустя. Студенты-революционеры издают подпольный листок. Типографию осаждают полицейские. Мариюс Понмерси прорывается через их кольцо и укрывается в доме, где живет Козетта с человеком, которого считает своим отцом – мсье Леграном (Жаном Вальжаном). Козетта перевязывает раненого Мариюса, а Вальжан говорит полицейским, что никого не видел. Мариюс оставляет записку со своим адресом в любимой книге Козетты – томике стихотворений Андре Шенье. Вальжан находит записку.

   Жавер сообщает министру полиции Жильнорману (отцу Мариюса) о деятельности мятежников. Министр просит его держать в тайне все, что касается его сына. Мариюс живет в гостинице, принадлежащей Тенардье. В него влюблена дочь Тенардье Эпонина. Вальжан приходит в гостиницу, чтобы вернуть Мариюсу записку и попросить его больше не искать встреч с Козеттой. Тенардье узнает того, кто увел маленькую Козетту. Мариюс встречается с Козеттой в саду у ее дома на улице Плюме и признается ей в любви. Тенардье, назвавшись бароном Тенаром, приходит к Козетте, чтобы поговорить о ее прошлом и матери. Вальжан обрывает их встречу. Тенардье пытается его шантажировать. Они договариваются встретиться на следующий день в гостинице.

   Как только Вальжан оказывается в его доме, Тенардье требует от него 200 000 франков. Появляется шайка заговорщиков, все как на подбор – бандиты, один грознее другого. Вальжан сражается со всеми сразу. Его связывают. Он хватает раскаленный железный прут, которым Тенардье собирался его пугать, и прижимает его к руке. Жавер, уже приходивший в гостиницу в самом начале стычки, но ничего не заметивший, появляется снова, как раз когда Тенардье собирается зарезать Вальжана. Последнему удается бежать. Арестованный Тенардье называет адрес Леграна. Жавер окружает дом, но Вальжан уже перебрался в другое тайное обиталище. Он сообщает Козетте, что они уезжают в Англию. Козетта отказывается ехать: она любит Мариюса и не хочет покидать Париж.

   Министр полиции по наводке Жавера навещает сына в гостинице Тенардье. Эта встреча лишь увеличивает пропасть между ними. Смерть девочки, убитой полицейскими при аресте некоего мужчины, вызывает возмущение на улицах Парижа. Начинаются столкновения между мятежниками и кавалерией. На улице воздвигают баррикаду. Козетта приходит в гостиницу Тенардье, чтобы повидаться с Мариюсом. Его там нет. Вальжан идет за ней следом. Он дает ей пощечину и приказывает вернуться домой. Солдаты расстреливают баррикаду. Вальжан опрокидывает у баррикады 2 огромных штабеля из бочек, те катятся по улице и крушат все на своем пути – и солдат, и пушку. Гаврош погибает, собирая патроны у трупов. Рукопашная на баррикаде. Мариюс ранен. Бой продолжается в кафе. Солдаты расстреливают пленных.

   Вальжан спускается в канализацию, неся на спине потерявшего сознание Мариюса. Он проходит чуть ли не весь город и, выйдя на улицу, наталкивается на Жавера. Он признается ему, что он – Жан Вальжан, и просит помочь отнести Мариюса к отцу. Министр говорит Жаверу, что будет вечно признателен спасителю его сына. Вальжан просит у Жавера разрешения зайти к себе домой, в дом № 7 по улице Вооруженного Человека. Жавер соглашается. Когда Вальжан входит в дом, Жавер удаляется. Он пишет прощальную записку, обвиняя себя в том, что отпустил на свободу беглого каторжника, и признаваясь в восхищении перед тем, за кем гонялся всю жизнь. Он топится в Сене.

   Козетта примеряет свадебное платье. Министр говорит Вальжану, что собирается принять некоего Тенардье. Это, впрочем, будет его последней аудиенцией, поскольку он решил подать королю прошение об отставке. Вальжан идет к Тенардье, чтобы не дать ему заговорить. Он угрожающе надвигается на него. Тенардье стреляет в Вальжана, затем отступает, падает и разбивается насмерть. В церкви начинается свадебная церемония Козетты и Мариюса. Они возвращаются домой, обеспокоенные отсутствием Вальжана. Тот приходит к ним, смертельно раненный. Он просит Козетту почитать ему вслух: он хочет в последний раз услышать ее голос. Слушая ее, он умирает.

   ► Тут мы имеем дело не просто с экранизацией, а с настоящим воссозданием книги руками художника и крупного кинорежиссера. Фреда увидел в произведении Гюго масштабный приключенческий роман, перемежаемый вспышками мелодраматизма. Его фильм изобилует контрастами (и в этом он очень близок духу Гюго), размещенными, как правило, там, где в предыдущих экранизациях их избегали. Так, в рассказе о судьбе Фантины минуты сильнейшего счастья (см. восхитительную сцену воскресного пикника) соседствуют с сильнейшим отчаянием. Даже ее предсмертные мгновения полны контрастов, поскольку, прежде чем пережить ужас при виде противоестественного ареста Жана Вальжана Жабером, Фантина чуть не умирает от радости, услышав, что ей вернут Козетту.

   Больше, чем за выразительностью каждого персонажа (которым, впрочем, ее не занимать – особенно Жаверу и маленькой Козетте, самой трогательной из экранных Козетт), Фреда следит за общим движением фильма. Его Отверженные – прежде всего динамичная картина, она движется без остановок, словно шагающий строй человеческих судеб, где выделяется фигура Жана Вальжана; фигура, которую Фреда хотел по возможности избавить от всякого морализаторства. Это общее движение фильма особенно учитывает связь каждого героя с окружающей обстановкой, ухваченную необыкновенно подвижной камерой и острым глазом режиссера. Как Жан Вальжан заполняет собою пространство карьера при попытке к бегству; как Фантина смотрит на маленькую заснеженную площадь, где ей предстоит «работать»; как Козетта со страхом наблюдает за пространством взрослых из-под стола, где она обычно прячется; как Жавер внезапно ощущает себя отрезанным, словно решеткой, от мира и от себя самого, прежде чем утопиться в Сене, – вот лишь несколько вопросов, ответы на которые кроются в постановке и толкают действие вперед.

   Отверженные, выпущенные киностудией «Lux», производят обманчивое впечатление богатого фильма. Фильму был выделен относительно скудный бюджет, что часто подхлестывало воображение режиссера, но иногда его сковывало. Надо сказать откровенно, что 2-я серия не достигает уровня 1-й. В ней есть спорные нововведения на уровне сценария (Мариюс – сын министра полиции; исчезли сомнения Мариюса относительно Тенардье, которого он считает спасителем своего отца; Жан Вальжан смертельно ранен Тенардье), да и стремление любой ценой сжать драматургическое действие временами приводит к обеднению характеров. Это не исключает того, что во 2-й серии есть несколько очень красивых сцен – напр., самоубийство Жавера или смерть Жана Вальжана, слушающего голос Козетты. Конечно, в этой финальной сцене нет канделябров, но итальянец не скован, подобно французу, обязанностью свято следовать некоторым сакраментальным деталям романа. «Свобода», с которой режиссер обращается с Гюго, подчеркивает, как было сказано выше, желание Фреды избавить образ Жана Вальжана от какой бы то ни было религиозной или морализаторской нагрузки. С самого начала фильма Жан Вальжан не рассматривается – даже в самой малой степени – как виновный. Он ничуть не нуждается в искуплении, и его история – это история человека, свободного даже в кандалах и бьющегося за то, чтобы сохранить эту свободу в жестоком и лицемерном обществе, полном предрассудков.

   N.B. Фильм демонстрировался одним сеансом только на эксклюзивных показах в Милане. Во всех других городах Италии он вышел в прокат 2 отдельными сериями (с интервалом в одну или несколько недель). Во Франции он вышел на экраны в 1952 г. под названием не Отверженные, а Беглец с каторги, L'évadé du bagne, в сжатой версии, длящейся примерно 110 мин. Фреда не участвовал в работе над новым монтажом; к нему даже не обращались за консультациями.

   Другие версии «Отверженных». Американцы сняли целых 3, и ни одна не достойна того, чтобы остаться в памяти: версия Фрэнка Ллойда (1919) с Уильямом Фэрнумом; версия Ришарда Болеславски (1935) с Фредриком Марчем (Вальжан) и Чарлзом Лотоном (Жавер), который кривляется до такой степени, что невольно внушает отвращение к своему герою; и еще одна, Льюиса Майлстоуна (1952) с Майклом Ренни. Роман Гюго был экранизирован или переложен во многих странах. Упомянем мексиканскую версию Фернандо А. Риверо (1953); египетскую версию Камаля Селима (1945), переносящую историю каторжника в современный Египет, и еще одну – Атефа Салема (1967), чье действие также происходит в Египте; русскую версию, Гаврош Татьяны Лукашевич (1937), где центральное место, как следует из названия, уделяется ребенку, остальные же персонажи становятся второстепенными; японскую 2-серийную версию, чью 1-ю серию снял Дайсукэ Ито, а 2-ю – Масахиро Макино (1950) с Сэссу Хаякавой в главной роли. В ней действие романа перенесено в Японию эры Мэйдзи (1868―1912). Французы после Реймона Бернара экранизировали книгу дважды. В 1958 г. Жан-Поль Ле Шануа снял Жана Габена в главной роли в очень слабой, приторной и статичной 2-серийной версии, где большинство актеров (кроме Блие в роли Жавера и Бурвиля в роли Тенардье) играют плохо, гораздо ниже своих возможностей. В 1982 г. Робер Оссейн, ставивший роман на театральной сцене, совершил рецидив в кино, создав нечто, не имеющее отношения ни к театру, ни к кинематографу, ни к телевидению – вообще ни к чему. Все эпизоды последовательно изуродованы, а Лино Вентура, рожденный для роли Жавера, играет роль Жана Вальжана. Только лишь Мишель Буке (именно в роли Жавера) выходит сухим из воды. Наконец, назовем британский телефильм Гленна Джордана (1978) с Ричардом Джорданом (Жан Вальжан), Энтони Пёркинзом (Жавер), Джоном Гилгудом (Жильнорман) и Клодом Дофеном (монсеньор Мириэль), который выводит на 1-й план – не без некоторого таланта – бульварно-приключенческий аспект романа и все, что требует действия, погонь, движения.

  Дикая пампа

   1945 – Аргентина (95 мин)

     Произв. AAA (Artistas Argentinos Asociados)

     Реж. ЛУКАС ДЕМАРЕ и УГО ФРЕГОНЕЗЕ

     Сцен. Улис Пети де Мюрат и Омеро Манци

     Опер. Хосе Мария Бельтран (интерьеры), Боб Робертс и Умберто Перуцци (натура)

     Муз. Лучо Демаре и Хуан Эльхерт

     В ролях Франчиско Петроне (Иларио Кастро), Луиза Вехиль (Камила Монтес), Доминго Сапелли (Хуан Падрон), Мария Эстер Гамас (Антония), Тито Алонсо (Чанго), Юдит Сулиан (Микаэла), Хуан Боно (комендант Чавес), Маргарита Корона (Тортилья), Фройлан Варела (Деметрио Янес), Роберто Фугазо (Ясинто Позос), Мария Консепсьон (Лус Гонзалес).

   1830 г., Аргентина. Первопроходцы и армейские части вместе борются за колонизацию «границы». Главное бедствие, с которым приходится столкнуться армии, – дезертирство. Высокопоставленный офицер решает, что число дезертиров растет оттого, что в войсках не хватает женщин. Дезертиры собрались в отряд под командованием индейца Килькиля. Капитан Кастро получает приказ доставить в расположение части конвой с женщинами. Набор производится силой или шантажом. В группу, набранную Кастро, попадают 2 певички кабаре и Камила, обвиненная в убийстве. В пути, полном опасностей, Кастро начинает привязываться к Камиле и рассказывает ей, что потерял мать при индейском набеге. Опасаясь, что женщины достанутся только дезертирам, солдаты поднимают бунт и уходят, прихватив телеги. Предводитель бунтарей, прежде подчинявшийся приказам Кастро, берет капитана в плен; его бросают связанного под палящим солнцем. Кастро удается освободиться самому и выпустить на свободу людей, запертых в каземате. Он собирает все доступные силы и ведет отчаянную атаку на индейцев Килькиля, захвативших женщин. Показав своим людям голову Килькиля, Кастро умирает.

   ► Важная картина в контексте аргентинского кинематографа 40-х гг. 1-й фильм Уго Фрегонезе (в сотрудничестве с Лукасом Демаре). В Дикой пампе, продолжении Войны гаучо, La guerra gaucha, 1942), снятой одним Демаре (Фрегонезе на этом фильме был ассистентом режиссера), отчетливо виден специфический вклад Фрегонезе: крайне форсированная художественная стилизация, которая, впрочем, ничуть не вредит ни развитию сцен, ни общему ритму действия. Раскадровка отдельных эпизодов (напр., освобождения Кастро) по остроте и динамичности удивительно современна. Будущий автор Барабанов апачей, Apache Drums, кажется, уже усвоил уроки Форда; в свой стиль он добавляет немного барокко, немного вычурной жестокости, типичной для него и его любимых сюжетов. Только сценарий, довольно насыщенный событиями, но плохо выстроенный, запутанный и иногда даже непонятный, мешает фильму стать подлинным шедевром. Дикая пампа построена на частично подгнившем фундаменте и постоянно разрывается между 2 тенденциями: дерзкой, авантюрной интонацией, которой не дают развернуться в полную силу моральные законы тех лет; и эпическим порывом, стремящимся выразить неукротимую жажду жизни развивающейся нации. Именно этот 2-й аспект лучше всего раскрывает Фрегонезе, придавая жестокости повествования роковой и почти ирреальный характер, который резко контрастирует с оптимистическим настроем аналогичных эпосов Де Милля, Кёртиза или Фрэнка Ллойда. В авантюрности Фрегонезе возьмет реванш ровно 20 лет спустя в ремейке под названием Дикарская пампа, Pampa salvaje, 1966, снятом в Испании.

  Карманник

   1959 – Франция (75 мин)

     Произв. Lux (Аньес Делаэ)

     Реж. РОБЕР БРЕССОН

     Сцен. Робер Брессон

     Опер. Леонс-Анри Бюрель

     Муз. Жан-Батист Люлли

     Дек. Пьер Шарбонье

     В ролях Мартен Лассаль (Мишель), Марика Грин (Жанна), Пьер Леймари (Жак), Жан Пелегри (комиссар), Кассажи (1-й сообщник), Пьер Эте (2-й сообщник), Долли Скаль (мать Мишеля).

   Мишель, молодой парижский интеллектуал, не имеющий профессии, принимает решение заняться воровством. Он излагает свои похождения в личном дневнике. На ипподроме он крадет деньги из сумки женщины. На выходе из здания его арестовывают. Комиссару не хватает улик, и он отпускает Мишеля. Тот отправляется к матери и, не желая возвращаться в квартиру, передает ей деньги через молодую соседку Жанну. В своем привычном кафе он встречает друга Жака, у которого просит адреса для работы. Комиссар тоже наведывается в это кафе. Мишель излагает ему свою любимую теорию, согласно которой отдельные люди превосходят остальных и должны ставить себя превыше законов. «Это мир наизнанку», – говорит комиссар. «Раз он уже вывернут наизнанку, есть шанс поставить его на место», – отвечает Мишель.

   В вагоне метро Мишель наблюдает за карманником в действии. Он повторяет подсмотренные жесты. В вагоне он совершает 2-ю кражу. Успех так ободряет Мишеля, что он несколько месяцев обкрадывает пассажиров на разных линиях метро. Однажды он вынужден вернуть кошелек пострадавшей. Мишеля находит Жанна: его мать больна. Мишель отправляет к матери Жака. Какой-то человек следит за Мишелем на улице. Мишель становится учеником и соучастником этого человека. Сидя с Мишелем в кафе, человек обучает его своим «приемам». «Он дал их мне без колебаний и с таким изяществом, какого еще не видел свет», – говорит Мишель, тренируя пальцы на гибкость и развивая рефлексы игрой в пинбол. В своей квартире он находит письмо от Жанны: она пишет, что болезнь его матери очень серьезна. Мишель приходит к матери. Она знает, что обречена. «Мы скоро расстанемся», – говорит она, веря, что сын добьется очень многого своим умом. После похорон Жанна помогает Мишелю перевезти вещи в его квартиру.

   Мишель использует свои таланты в банке при помощи сообщника. Сидя в кафе, они делят деньги за игрой в карты. В этот момент сообщник говорит Мишелю, что к их дуэту присоединяется 3-й участник, который появляется безмолвно как тень. Жак берет у Мишеля взаймы книгу о Барриигтоне «Князь карманников». В кафе комиссар приглашает Мишеля наведаться в его кабинет с этой книгой. Мишель принимает вызов и соглашается. Выходя со встречи в комиссариате, он понимает, что ему расставили ловушку, чтобы порыться в его квартире, пока его нет. Мишель крадет часы у прохожего особо сложным «приемом», который он долго отрабатывал дома. На воскресной прогулке с Жаком и Мишелем Жанна говорит Мишелю: «Вы не живете реальной жизнью. Вас не интересует то, чем интересуются другие». Мишель уходит: его внимание привлекли часы прохожего. Возвращается домой, раненный в руку. Жаку, влюбленному в Жанну, он советует дарить ей подарки.

   На вокзале Мишель и 2 сообщника применяют все более смелые «приемы». Их сотрудничество все более успешно. Они доходят до того, что подбрасывают кошелек обратно в карман жертве, предварительно вынув деньги. Жак предупреждает Мишеля, что Жанну вызывал к себе комиссар. Чуть позже на том же вокзале Мишель видит, как арестовывают его сообщников. Комиссар приходит к нему и рассказывает о пожилой даме, подавшей заявление о краже денег, но позже забравшей его обратно. Среди арестованных был ее сын; его отпустили. «Я хотел открыть вам глаза», – говорит комиссар, прежде чем уйти. Мишель рассказывает Жанне об отозванном заявлении. «Как вы могли? – восклицает она. – Нет ничего гнуснее. Или вы не знали об этом?» В завершение разговора она падает в его объятия.

   Мишель идет на вокзал и садится в поезд до Милана. 2 года он живет в Англии, продолжает воровать и транжирить деньги. Вернувшись в Париж, он встречает Жанну: она стала матерью-одиночкой. Жак, отец ребенка, их бросил. Впрочем, она и не хотела выходить за него замуж, поскольку недостаточно сильно его любила. Мишель хочет помочь им. Он находит работу и отдает зарплату Жанне. На ипподроме случайный друг хвастается перед ним выигрышем. Мишель не может устоять перед искушением украсть эти деньги. На него надевают наручники. Жанна навещает Мишеля в тюрьме. Он говорит, что тюрьма ему безразлична, но невыносима сама мысль о том, что он позволил себя поймать. Он думает о самоубийстве, но письмо от Жанны волнует ему кровь. Она снова навещает его. Через решетку он целует ее в лоб, а она целует ему руки. «О, Жанна! Какой странный путь мне пришлось проделать, чтобы прийти к тебе!»

   ►  Эта картина, отдаленно вдохновленная «Преступлением и наказанием», – вершина творчества Брессона, фильм прозрачный и загадочный, очевидный и таинственный, жемчужина французского кино. В отношении не только содержания, но и темы зрителю, похоже, предоставлена полная свобода интерпретации. Для нас воровство в данном случае служит метафорой любой деятельности, совершаемой против общества и вне его рамок, любых сил, которые, не служа обществу, отрицают его. (Карманник вполне мог бы точно так же рассказывать, например, о гомосексуализме или страсти к азартным играм.) У этой деятельности, находящей себе оправдание только в себе самой, очень большой игровой коэффициент. К этому в описании, данном Брессоном, добавляются страсть, виртуозность, преследование, постоянная опасность – источники удовольствия как для тех, кто выбирает такую жизнь, так и для тех, кто наблюдает за ними. Карманник мог бы одолжить свое название фильму Офюльса по произведениям Мопассана. Другая характерная особенность этой деятельности: тот, кто ее осуществляет, действует в абсолютном одиночестве, даже если ему необходимы сообщники. Это одиночество иногда роднит Мишеля с героем вестерна, до головокружения одурманенным странствиями но бескрайним территориям.

   Зрителю также предоставляется полная свобода в трактовке развязки (т. е. всей той части, чье действие происходит после возвращения из Англии, которому Брессон хотел придать некую ирреалистичность или своеобразный аспект вечности, показывая Мишеля в том же костюме, что и до его отъезда). Эту развязку можно рассматривать как завершение психологического маршрута, пройденного Мишелем (завершение, отрицающее все, чем он был раньше). Или же, напротив, как условность, сродни тем, которыми завершаются некоторые непристойные романы, персонажи которых, набедокурив всласть, возвращаются к благопристойной жизни – или притворяются, будто вернулись. В данном случае Мишель изменяется радикально, прежний человек в нем умирает. Что это: обманка или раскрытие его подлинного «я»? В конце концов, это не столь уж важно, поскольку именно тут занавес падает и картина завершается.

   Брессон вновь использует в очищенном виде способ повествования из Дневника сельского священника, Journal d'un curé de campagne: герой читает и пишет (иногда просто читает) дневник, который разделяет действие на небольшие фрагменты, замкнутые на самих себе и составляющие специфический временной ряд, очень далекий от «реального» времени, в котором живет общество и все остальное человечество. Этот ряд также отражает время таким, каким его проживают в полном одиночестве, близком к мистицизму или безумию. Дневник сельского священника был обращен к Богу, дневник Мишеля обращается к зрителю, который вынужден в результате этой крайне хитрой уловки проникнуть во внутренний мир героя и в какой-то степени стать этим героем.

   Роскошная и радостная музыка Лилли не наложена на фильм; она словно сочится из него, как музыка Вивальди сочится из Золотой кареты, Le Carrosse d'or. Фильм Брессона обладает строгостью, ироничностью и красотой, унаследованными от золотого века; он смешивает аскетизм и утонченность, чем полностью противоречит современной чувственности (по крайней мере, той ее разновидности, что доминирует во Франции последние 30 лет).

   N.B. Этот таинственный фильм обязательно должен был породить какую-нибудь тайну. Долгое время ходил слух, будто диалоги к нему написал или значительно переделал Кокто (ранее уже писавший диалоги к Дамам Булонского леса, Les Dames du bois de Boulogne). До сих пор нет никаких доказательств, подтверждающих (или опровергающих) этот слух.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Pierre Gabaston, Pickpocket, Éditions Yellow Now, Crisnée, Belgique, 1990. Это крайне скудное издание содержит 2 коротких интервью Пьера Пелегри и Марики Грин (она пишет: «Брессон ни в коем случае не желает ничего знать о состоянии души актера и никогда не скажет вам, что за фильм он хочет снять. Я помню, какое огромное количество дублей мы тратили на каждую сцену. Он заставляет повторять один и тот же текст, чтобы вытравить из него всю психологию персонажа. Он яростно стремится изгнать, искоренить любые попытки личного актерского подхода, чтобы добиться того, что он называет естественностью»).

  Частная жизнь Генриха VIII

   1933 – Великобритания (93 мин)

     Произв. London Film Productions

     Реж. АЛЕКСАНДР КОРДА

     Сцен. Лайош Биро, Артур Уимнерис

     Опер. Жорж Периналь

     Муз. Курт Шрёдер

     В ролях Чарлз Лотон (Генрих VIII), Мерль Оберон (Анна Болейн, 2-я жена), Уэнди Барри (Джейн Симор, 3-я жена), Эльза Ланчестер (Анна Клевская, 4-я жена), Бинни Барнз (Екатерина Говард, 5-я жена), Эверли Грегг (Екатерина Парр, 6-я жена), Леди Три (кормилица), Роберт Донат (Томас Калпеппер), Фрэнклин Дайалл (Томас Кромвель), Майлз Мэндер (Ризли), Джон Лодер (Пинелл).

   Французский палач, выбранный за необыкновенную легкость руки, готовится к казни Анны Болейн, 2-й жены Генриха VIII, которую привели на эшафот излишние амбиции и желание ее мужа-короля жениться в 3-й раз. Сразу же после казни Генрих VIII женится на Джейн Симор. Она дарит ему сына и умирает при родах. Генрих VIII весьма огорчен ее смертью; окружение подталкивает его к тому, чтобы произвести на свет новых наследников. Одного наследника мало, убеждает его Томас Кромвель: слишком большая опасность для короны. В общем, его торопят с решением о 4-м браке. «Я полагаю, – говорит король, – что это будет победа оптимизма над жизненным опытом».

   Екатерина Говард, придворная интриганка, любовница королевского советника Томаса Калпеппера, привлекает внимание Генриха VIII красотой своего голоса и пышными прелестями. Но из государственных соображений он должен жениться на герцогине Клевской, которая желает этого брака не больше его самого. Герцогиня нарочно всеми средствами уродует свою внешность, усиливает немецкий акцент, притворяется туповатой дурочкой. «На что не пойдешь ради Англии!» – вздыхает король, отправляясь на супружеское ложе. Брачную ночь супруги проводят за игрой в карты. Генрих проигрывается в пух и прах. Его супруга диктует условия развода.

   Затем Генрих VIII женится на Екатерине Говард и думает, что наконец-то обрел счастье. Но она слишком молода для него. Он хочет продемонстрировать ей свой борцовский талант, поборов соперника на банкете. Но схватка утомляет его настолько, что он падает на пол, и его относят в спальню. Он получает точные сведения об измене жены. В свидетелях его незавидного положения нет недостатка. Еще одна казнь.

   1543 г. Король постарел. Он принимает у себя Анну Клевскую, которая по-прежнему остается ему другом. Она советует ему жениться на Екатерине Парр. Та станет его 6-й супругой.

   1546 г. Теперь король очень стар. Ему приходится терпеть постоянные упреки жены, которая бдит над ним и ограничивает его во всем. Оставшись в одиночестве, он поворачивается лицом к камере и вздыхает: «6 жен – и лучшая оказалась хуже всех!»

   ►  Это 8-й – и 1-й масштабный – фильм студии «London Film Productions» основанной в 1932 г. братьями Корда с целью создания крупнобюджетных фильмов, предназначенных на экспорт. В этом отношении Частная жизнь Генриха VIII самим фактом своего международного успеха знаменует собой важную веху в истории британского кино. Хотя поначалу от картины отказались все прокатные фирмы, она считалась в свое время самым значительным английским фильмом: престиж возвысил всеобщее мнение о ней, хотя сама картина в целом была признана весьма посредственной. Это не столько подлинная биография, сколько альбом, набор картинок – трагичных, уморительных, саркастичных, печальных. Он обретает единство в пластической композиции необыкновенно тщательно отделанных костюмов и декораций (созданных Винсентом Кордой). Эти качества утвердили позиции последующих исторических реконструкций, созданных братьями Корда. Для первой попытки бюджет был тем не менее относительно скромен; съемки продлились всего 5 месяцев, и в оборот были, пущены зарплаты членов съемочной группы. В то время в Соединенном Королевстве костюмные фильмы считались гибельным предприятием.

   Чарлз Лотон, оказавшись в центре актерского состава, всех участников которого в будущем ждал успех, ухватился за возможность приложить весь свой огромный талант и создать многогранный образ Генриха VIII: жестокого, эгоистичного, циничного, сладострастного, но при этом подверженного грусти и страдающего от предательских ударов судьбы. Парадоксальным образом в этом ироничном и лукавом сценарии преобладает именно последний аспект. В этом фильме Генрих VIII предстает перед нами не столько чудовищем, сколько несчастным человеком, что сильно не понравилось историкам. Он почти что жертва. Разумеется, Генрих специально выставляет себя в таком виде, напрашиваясь на сочувствие. Но именно это кокетство в сочетании с задумчивостью и тоской успешно дополняют портрет сложной исторической фигуры, часто служащей объектом для насмешек и карикатур.

   БИБЛИОГРАФИЯ: хронологически это 1-й английский сценарий, опубликованный полностью отдельным томом в издательстве «Methuen» (London, 1934). Предисловие и примечания Эрнеста Беттса. Раскадровка, представленная в 2 колонках, разделена на 239 «сцен». Переиздание: Garland, New York, 1978.

  Случай

   1982 (выход во Франции: 1988) – Польша (112 мин)

     Произв. Zespoly Filmowe (группа «Tor»)

     Реж. КШИШТОФ КЕСЬЛЁВСКИ

     Сцен. Кшиштоф Кесьлёвски

     Опер. Кшиштоф Пакульски (цв.)

     Муз. Войцех Килар

     В ролях Богуслав Линда, Тадеуш Ломницки, Збигнев Запассвич, Богуслава Павелец, Маржена Трибала.

   После смерти отца студент-медик из Лодзи хочет сделать паузу в жизни и берет билет на поезд до Варшавы. Тут перед ним открываются 3 возможных пути: 1) он успевает на поезд, знакомится с коммунистом и начинает работать на партию. В то же время он вновь встречает свою 1-ю любовь – девушку по имени Чушка. По его неосторожности некоторые из его друзей попадают в тюрьму; 2) он опаздывает на поезд и приходит в бешенство. Он толкает служащего и попадает на исправительные работы, где сближается с католическими кругами, близкими к движению «Солидарность». Не желая того, он прослывет предателем; 3) он опаздывает на поезд, но это и к лучшему: он становится хорошим мужем, отцом, врачом и сторонится всяких политических убеждений. Он погибает в авиакатастрофе.

   Прежде чем восхвалять нового гения, к чему нас призывает очень удачная рекламная и культурная атака (одновременный выход на парижские экраны 4 полнометражных фильмов режиссера, о котором раньше ничего не было известно – случай, невиданный на нашем веку), можно сперва попытаться разглядеть, в чем именно заключаются достоинства Кесьлёвски-режиссера. Некоторые характерные черты его стиля кочуют из фильма в фильм. Очень расчетливая медлительность ритма (хотя сюжет при этом не перестает двигаться вперед) придает его картинам выразительность, конкретный вес, а также таинственность. Особо тщательная работа с актерами напоминает лучшее в стиле Бергмана: любовь и внимание режиссера к героям выражается, в 1-ю очередь, через любовь и внимание к актерам. Философская эклектичность в диапазоне от радикального нигилистического пессимизма до гуманизма и уважения христианских ценностей превращает его фильмы (в особенности Декалог, Dekalog, 1988―1989) в увлекательную сборную солянку; в Случае же этот аспект определяет саму структуру сюжета, построенного на 3 оригинальных вариациях одной судьбы.

  Королева Христина

   1933 – США (101 мин)

     Произв. MGM (Уолтер Уэйнджер)

     Реж. РУБЕН МАМУЛЯН

     Сцен. Х.М. Харвуд, Салка Виртел, С.Н. Бёрмен по сюжету Салки Виртел и Маргарет Ф. Левин

     Опер. Уильям Дэниэлз

     Муз. Херберт Стотхарт

     В ролях Грета Гарбо (Христина), Джон Гилберт (дон Антонио), Иэн Кит (Магнус), Льюис Стоун (Оксенстирна), Элизабет Янг (Эбба), сэр Ч. Обри Смит (Ааге), Реджиналд Оуэн (принц Карл), Жорж Ренаван (французский посол), Густав фон Сайфертитц (генерал), Аким Тамиров (Педро).

   1632 г., Тридцатилетняя война. Шведский король Густав-Адольф погибает на поле брани. Его малолетнюю дочь Христину, воспитанную как мальчик, объявляют королем (sic). Повзрослев, она принимает у себя кузена Карла, вернувшегося победителем с войны. Его прочат ей в мужья. Вопреки воле Парламента и церкви, ей удается заключить мир. Государственные заботы, внешняя политика (дипломатические отношения с Испанией и Кромвелем) почти не оставляют ей свободного времени. Часто она проводит ночи за чтением. Подобно художникам и ученым, она мечтает изменить мир так, чтобы в нем никогда не бряцало оружие.

   Вся Швеция ожидает ее брака с Карлом. Даже любовник Христины главный казначей Магнус подталкивает ее к этому союзу. В поисках покоя королева катается в одиночку верхом или же отправляется на охоту. Однажды на прогулке она встречает испанского посланца дона Антонио де ла Прада, чья карета застряла в снегу. Христина помогает ему выбраться на дорогу. Поскольку она по-прежнему носит мужскую одежду, он принимает ее за мальчика-конюшего и дает в награду монетку. Увидев ее в таверне, он просит прощения за свою ошибку, однако продолжает думать, что имеет дело с мужчиной. Христина увлеченно расспрашивает его о последних творениях Веласкеса и Кальдерона. В таверне нет мест, и им приходится ночевать в одной комнате. Когда Христина снимает камзол, он понимает, как заблуждался. Под утро они становятся любовниками.

   Перед тем как покинуть комнату, где она была счастлива, Христина долго впитывает ее в свою память: гладит по очереди все предметы и сравнивает свое счастье с удовольствием Господа от сотворения мира. Она обещает дону Антонио, что они еще увидятся в Стокгольме. Они в самом деле видятся снова – на официальном приеме, где он узнает, что перед ним королева. Оставшись с ней наедине, он не скрывает гнева, тем более что ему поручено передать Христине предложение руки и сердца от своего суверена. Она прерывает его упреки признанием в любви.

   Христина задерживает посла в городе намного дольше, чем предполагалось. Магнус поднимает народ против Испании. «Мы требуем брака со шведом!» – кричит толпа, наводнившая дворец. Христина в короткой речи успокаивает подданных. Верный канцлер и весь двор настаивают, чтобы она вышла за Карла. Она принимает решение: отречься от трона и уступить его Карлу. На церемонии никто не решается снять корону с ее головы: ей приходится сделать это самой. Народ льет слезы. Она едет на побережье и поднимается на борт корабля, где должна встретить дона Антонио. Но тот, смертельно раненный на дуэли Магнусом, умирает у нее на руках. Тем не менее она отплывает, поскольку ветер – попутный.

   ►  Любимый – и, без сомнения, лучший – фильм Гарбо, которая сама выбрала режиссера и экранного партнера (заменившего Лоренса Оливье). В этой элегантной, но трезвой исторической картине с умными и тонкими диалогами Мамулян попытался нарисовать разносторонний и полный нюансов портрет знаменитой героини. Он показывает независимую, умную и образованную женщину, любительницу искусств и мира, не жалеющей сил ради своей страны, – но до определенной границы, за которой пролегает ее частная жизнь. Когда счастье и долг вступают между собой в неразрешимый конфликт, она сходит со сцены. Женщина на портрете, созданном Мамуляном, слушается скорее разума, чем сердца. И романтический аспект, столь важный для фильма, рождается в поисках Христиной хрупкого равновесия между жизнью личной и публичной.

   Богатство центрального характера позволило картине стать авторским фильмом и «фильмом одной актрисы». Нет ни малейшего сомнения, что королева Христина – сложный, разрываемый изнутри персонаж: именно такие характеры увлекали Мамуляна, с ними он любил себя идентифицировать. Можно даже предположить, что эта героиня больше прочих напомнила ему самого себя: ведь и он за свою карьеру покинул множество начатых проектов, не желая ни на йоту поступиться своей свободой. Гарбо перед этим не появлялась на экранах целый год (после фильма Фицмориса Какой ты меня желаешь, As You Desire Me, 1932), и для нее фильм символизирует постоянное искушение уйти из кино и за несколько лет предвещает ее окончательный уход, состоявшийся в 1943 г. С лиризмом, но и с некоторой сдержанностью, характерной для эстета, Мамуля и дает зрителю прочувствовать глубокую неудовлетворенность как героини, так и актрисы. И у Гарбо, и у Христины в физическом, эмоциональном и творческом отношении были слишком противоречивые стремления, чтобы их можно было реализовать в одной роли, в одном качестве, в одном образе. Примирение этих стремлений невозможно – или ведет к трагедии, как в фильме. В финале Христине ничего не остается, кроме как уйти.

   N.B. Джон Гилберт, выступавший партнером Греты Гарбо в большинстве ее фильмов, заменил Лоренса Оливье через несколько дней после начала съемок.

  Похищение

   1934 – Швейцария―Франция (102 мин)

     Произв. Mentor Film, Цюрих (д-р Стефан Маркус); прокат во Франции Cinédis

     Реж. ДМИТРИЙ КИРСАНОВ

     Сцен. Бенжамен Фондан по роману Шарля Фердинанда Рамюза «Разъединение народов» (La séparation des races)

     Опер. Николя Топорков

     Муз. Артюр Онеггер, Артюр Оэре

     В ролях Жеймон Виталь (Фирмен), Дита Парло (Эльси), Люка Гриду (дурачок), Надя Сибирская (Жанна), Жанн-Мари Лоран (мать), Огюст Боверио (разносчик), Дик Руденс (Ране), Рамюз (житель Вале).

   Чтобы отомстить жителям Берна, убившим его собаку, пастух из Вале Фирмен похищает юную невесту Ганса Эльси и приводит ее к себе, привязав веревкой к мулу. Он заколачивает гвоздями дверь ее комнаты. Младший брат Эльси отправляется ее искать и погибает в горах.

   Наступает осень, и бернцы должны дождаться весны, чтобы освободить Эльси, поскольку снег разделяет людей, живущих на разных склонах горы. Фирмена клянут почем свет и бернцы, и жители Вале, недовольные появлением чужачки; он же, оставшись в одиночестве, чувствует всепожирающую любовь к ней и пытается ее покорить. Одноногий разносчик тайно передает Эльси письмо от земляка. Так она узнает о гибели брата. Мать Фирмена требует, чтобы сын выбрал между ней и чужачкой; затем она уходит из дома. С некоторых пор Эльси подружилась с местным деревенским дурачком. Она даже разрешила ему себя поцеловать. Когда все жители уходят на ежегодный праздник, она подговаривает дурачка поджечь деревню. Это служит сигналом для бернцев, ждущих на опушке леса. Фирмен и Эльси заперты в горящем доме. Эльси признается Фирмену, что это она заставила дурачка совершить поджог. Фирмен пытается задушить виновную, но не может решиться. Они погибают в объятиях друг друга.

   ►  Этот совместный франко-швейцарский фильм до недавнего времени был 1 из всего 2 экранизаций Рамюза (2-я – Золото в горах, L'Or dans la montagne). Эта картина скорее необычна, чем удачна, и тем самым похожа на большинство фильмов Кирсанова. Сценарий, автором которого значится Бенжамен Фондан, привлек внимание специалистов. В любом случае следует признать, что он далеко не идеален. Добавление «драматического» эпизода с убийством собаки в начале повествования кажется искусственным и довольно сбивчивым; введение нового персонажа – невесты Фирмена, застывшей в позе молчаливого укора, – плоским и банальным. Еще более серьезный недочет: главная тема – разъединение народов – затронута едва-едва; без сомнения, из коммерческих опасений. Описанные Рамюзом глубокие противоречия между жителями Берна и жителями Вале, которых разделяет все (не только гора, но и внешность, язык и обычаи), уступают место мелкой бытовой ссоре и главным образом частной истории крестьянина (похитителя Фирмена), в одиночку воюющего против всех. Несмотря на неопределенность характера, персонаж не лишен оригинальных черт: он слепо повинуется своим инстинктам, сперва – ненависти, затем – любви, презирая всякую осторожность. Очень выразителен деревенский дурачок; чуть меньше – разносчик. Еще один аспект фильма достоин отдельного упоминания: важнейшая роль природы, присутствие которой в драме подчеркивается партитурой Онеггера и Оэре. Природа выводит эту драму далеко за рамки психологии, разума и общепринятых категорий. Стремление выразить ее присутствие толкает Кирсанова, вечно ностальгирующего по немому кино, на эксперименты в визуальном ряде и в монтаже. Наконец, природа придает фильму барочную грубость, гораздо более близкую немецкому кинематографу, нежели французскому.

   БИБЛИОГРАФИЯ: с интересом читаются страницы о Похищении в книге Фредди Бюаша «Швейцарский кинематограф» (Freddy Buache, Le cinéma Suisse, L'Age d'Homme, 1974). В сборнике, посвященном Бенжамену Фондану (Michel Carassou, Ecrits pour le cinéma, Plasma, 1984), содержится переписка между Фонданом и Кирсановым вокруг Похищения. В ней Кирсанов демонстрирует ревностную заботу о своих творческих интересах (в 1934 г.) и предвосхищает борьбу за авторские права, которая развернется в 50-е гг. Кирсанов недоволен статьями в прессе, слишком усердно хвалившими Фондана, и пишет ему: «В процессе работы над фильмом у него может быть только один создатель (сотрудники не в счет). Не надо путать режиссуру (постановку фильма) с разработкой плана, то есть – сценария. Я работаю один, когда переношу свои мысли в движущееся изображение (или же это идеи моего сотрудника, с которым я после долгой дискуссии все же согласился».) Он даже настаивает, чтобы адресат разослал гневное письмо по редакциям газет. Также он пытается опровергнуть Рене Домаля, который написал о Похищении: «Кто может считаться автором фильма? Я предлагаю такой ответ на этот вопрос: все, кто терпел невзгоды ради его создания». См. также комментарий Эрве Дюмона в его монументальной «Истории швейцарского кино» (Hervé Dumont, Histoire du cinéma Suisse, Cinématheque Suisse, Lausanne, 1987).

  Горький рис

   1949 – Италия (108 мин)

     Произв. Lux (Дино Де Лаурентис)

     Реж. ДЖУЗЕППЕ ДЕ САНТИС

     Сцен. Джузеппе Де Сантис, Карло Лидзани, Джанни Пуччини, Коррадо Альваро, Карло Муссо, Иво Перилли

     Опер. Отелло Мартелли

     Муз. Гофредо Петрасси

     В ролях Витторио Гассман (Вальтер), Дорис Доулинг (Франческа), Сильвана Мангано (Сильвана), Раф Валлоне (Марко), Чекко Риссоне (Аристид), Нико Пепе (Бепие), Адриана Сивьери (Челесте).

   Грабитель Вальтер, скрываясь от полиции, отдает украденное бриллиантовое колье сообщнице Франческе и сажает ее на поезд, везущий женщин в область Верчелли, куда они отправляются каждый год в мае на рисовые поля. Приехав на место без договора о найме, Франческа оказывается среди «нелегалок». Они готовы работать в 2 раза быстрее, и постоянные работницы считают их штрейкбрехерами. Работница Сильвана выдает Франческу как предводительницу нелегалок. Сержант из соседнего округа, Марко, защищает Франческу. Стащив у Франчески колье, Сильвана быстро понимает, что та ― воровка. Франческа пересказывает ей горькую историю своей жизни, и девушки становятся подругами. Вальтер появляется в лагере и дерется с Марко из-за Сильваны. Он говорит сообщнице, что драгоценности фальшивые. Но впереди крупное дело: Вальтер планирует ограбить склады риса в лагере. Сильвана не раз отвергает Марко; ей приходится убедить его, что у их союза изначально нет будущего. На рисовом поле начинается ливень; если женщины не будут работать, они не получат премию. Они принимают решение выйти в поле, несмотря на дождь. Вальтер берет Сильвану силой, а в это время одна женщина кричит от боли: прямо в поле, на глазах у подруг, у нее происходит выкидыш. Вальтер осуществляет план. Сильвана, полностью ему подчиняясь, открывает клапаны и затопляет рисовые ноля, чтобы отвлечь всеобщее внимание. Вальтер и его сообщники перетаскивают рис в грузовики, стоящие с заведенными двигателями. Франческа и Марко пытаются помешать ограблению. Вальтер бьет Марко ножом, но сам падает, раненный пулей Сильваны. И тот и другой не могут подняться. Вальтер просит Сильвану добить Марко. Но, узнав, что драгоценности, которые Вальтер подарил ей в знак помолвки, – фальшивка, она стреляет в Вальтера. Затем поднимается на крышу склада и бросается вниз. Перед тем как уйти с рисового поля, каждая работница кладет на тело Сильваны несколько рисовых зернышек. Франческа и Марко, наконец-то демобилизовавшийся (после 10 лет службы он нашел в себе смелость вернуться к гражданской жизни), уходят, держась за руки.

   ►  Этот фильм лишен подлинного вдохновения, но имеет немалое значение в истории итальянского кино. Своим коммерческим успехом он обязан сочетанию самых традиционных и самых новаторских элементов, весьма умело объединенных в единое целое. Традиционные элементы: романтический и жестокий сценарий, словно написанный для плохого фоторомана. Новаторские элементы: принадлежность к движению неореализма. Чтобы покрепче связать все воедино, Де Сантис прибегает к знойному эротизму, который порождается необычным зрелищем такого количества женщин за работой и личным обаянием Сильваны Мангано. Картины нищеты этого хрупкого мирка придали фильму социологический аспект, усиленный стремлением к унанимизму, всегда присутствующему у Де Сантиса. Более того, это самая личная часть его творчества, и она также хорошо ощущается в фильме Рим, 11 часов, Roma ore 11, 1952. Посредственность детективной интриги не мешает режиссеру взглянуть на показанный мир с самых разных сторон и при этом дать ощутить его коллективное дыхание, показать его порывы и разочарования как движения цельной группы.

   Для этого он сознательно использует длинные планы, движения камеры, закрепленной на кране, в экстерьерах и хоровое пение женщин на рисовом поле. Главные герои (за исключением «злодея» в исполнении Гассмана, фигуры банальной и мелодраматической, совершенно неуместной в неореалистической картине) олицетворяют двойственное поведение целого поколения, только что пережившего войну. С одной стороны, они поддаются искушениям, стремятся утолить неудовлетворенные желания и испытывают на себе трагические последствия; с другой стороны, они стремятся вырваться из повседневной рутины и построить новый мир. Эта двойственность проявляется еще отчетливее в самой оригинальной черте фильма: стремлении вывести на 1-й план в повествовании точку зрения женщин. В результате получаются очень непривычные сцены потасовок, когда 2 мужчины лежат в бездействии на земле, а бьются с оружием в руках женщины. Обе героини освобождаются от своих цепей, но только судьбы у них разные. Путь Сильваны заканчивается убийством и самоубийством. Путь Франчески ― своеобразным хэппи-эндом, внушающим надежду. Двойной финал также отражает компромисс между неореалистическим взглядом на общество и морализмом традиционной мелодрамы.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Carlo Lizzani, Riso amaro, Roma, Officina Edizioni, 1978. Издание полностью посвящено фильму и содержит раскадровку (622 планов), а также большое количество фотографий и фоторепродукций.

1. (1928, США)

  Река

   1928 – США (7 частей)

     Произв. Fox (Уильям Фокс)

     Реж. ФРЭНК БОРЗЭЙГИ

     Сцен. Филип Клайн, Дуайт Камминз и Джон Хоппер Бут по сюжету Тристрама Таппера

     Опер. Эрнест Палмер

     Муз. Морис Бэрон и Эрно Рэпи

     В ролях Чарлз Фаррелл (Аллен Джон Спендер), Мэри Данкан (Розали), Иван Линоу (Сэм Томпсон), Маргарет Мэнн (вдова Томпсон), Альфред Сабато (Марздон), Берт Вудрафф (мельник).

   Лагерь рабочих, строящих плотину, опустел в ожидании зимы. Лишь одна женщина продолжает жить в пустых бараках. Ее любовник сидит в тюрьме за убийство; она поклялась ему в верности и ждет его. Ее единственный товарищ – ворон, символ зависимости от того, кого нет с нею рядом. Она встречает неопытного молодого человека, которого притягивает к себе и в то же время отталкивает. В ответ на ее дерзость он начинает вырубать деревья вокруг лагеря. От тяжелого труда и холода он теряет сознание. Любовник женщины, вернувшийся в лагерь, находит его бесчувственное тело и приносит его к себе в хижину. Женщина отогревает его своим телом. С наступлением весны они уходят из лагеря вместе.

   ►  Самый прославленный фильм Борзэйги, долгое время считавшийся утраченным – посвящен любимой теме режиссера – зарождению любви. Здесь Борзэйги отставляет в сторону романтику и мистицизм, к которым прибегал так часто, и выдвигает вперед эротический аспект взаимоотношений между героями (именно поэтому фильм стоит особняком в творчестве Борзэйги и в американском кино тех лет). Женщина служит воплощением любовного опыта, но в то же время – пресыщенности и отвращения к любви. Молодой человек воплощает собой беззаботность, невинность и неопытность в любви. Встречая его, женщина сначала вновь становится той, кем была всегда – недовольной жизнью соблазнительницей и наставницей; затем минует эту стадию и постепенно втягивается в безрассудные отношения со своим спутником. Одиночество двух главных героев, которое делает их похожими на призраков, и грандиозное одиночество мест, где они живут, толкают сюжет к абстракции, однако Борзэйги умудряется придать ему необычайно плотскую, эротическую нагрузку. Это повлияло на создание легендарного ореола вокруг фильма в памяти многих зрителей. Последнее замечание относится, главным образом, к Европе, поскольку в США шок от появления звукового кинематографа частично затмил достоинства картины.

   N.В. Фильм вышел в прокат в немой версии (2350 м) и в звуковой версии с разговорными фрагментами (1993 м). В «Люксембургской синематеке» содержится немая копия, в которой отсутствуют 2 10-мин части – первая и последняя.

2. (1950, Индия)

  Река

   1950 – Индия (99 мин)

     Произв. UA, Oriental International Film Inc. при поддержке Theater Guild (Кеннет Макэлдоуни, Кальян Гупта, Renoir's Production)

     Реж.  ЖАН РЕНУАР

     Сцен. Румер Годден, Жан Ренуар по одноименному роману Румер Годден

     Опер. Клод Ренуар (Technicolor)

     Дек. Эжен Лурье, Баней Чандрагупта

     Муз. индийский народная, Карл Мария фон Вебер

     В ролях Нора Суинберн (мать), Эсмонд Найт (отец), Артур Шилдз (мистер Джон), Томас Э. Брин (капитан Джон), Радни Шри Рам (Мелани), Супрова Мукерджи (няня), Патриша Уолтерс (Хэрриет), Эдриенн Корри (Вэлери), Ричард Фостер (Боги).

   Хэрриет рассказывает о своей 1-й юношеской любви. Ее семья родом из Англии живет в Индии на берегу Ганга. У Хэрриет 4 младших сестры и брат Боги, мечтающий приручить кобру. Ее отец управляет складом джута на набережной. К их соседу-англичанину возвращается из Америки племянник капитан Джон – всего через несколько дней после приезда дочери этого соседа Мелани из Европы, где она училась. Сосед, недавно потерявший жену-индуску, в которой души не чаял, видит, как его дочь облачается в сари, чтобы попытаться слиться с этой страной, где она из-за своего двойного происхождения чувствует себя слегка на обочине. Джон же ощущает себя здесь абсолютным чужаком. Война оставила глубокие следы на его теле (он потерял ногу) и в его душе.

   Помимо Мелани Хэрриет дружит с Вэлери, дочерью богатого коллеги отца. Вэлери увлекается верховой ездой; она чуть старше Хэрриет и уже обладает женским шармом. Все 3 девушки влюбляются в капитана Джона: Хэрриет, наивная и неловкая, как гадкий утенок, мечтающий превратиться в лебедя; Вэлери, легкомысленная и жестокая юная соблазнительница; Мелани, серьезная, спокойная и мудрая, как сама Индия. Бурная жизнь на берегах и в водах реки, религиозные праздники – напр., Дивали, – роскошные зрелища и развлечения, стихи, которые тайком ото всех пишет Хэрриет, чтобы примириться с окружающим миром и воспеть его, пропитывают собой зарождающуюся любовь 3 героинь.

   Когда капитан Джон сообщает об отъезде, в доме Хэрриет становится грустно. Мелани, Хэрриет и Вэлери одновременно приносят капитану цветы. Только Вэлери, поссорившаяся с ним, оказывается удостоена страстного поцелуя на глазах у Мелани и Хэрриет. «Мой первый поцелуй, – думает Хэрриет, – и он достался другой». Во время сиесты Хэрриет находит маленького Боги мертвым: кобра, которую он так хотел приручить, укусила его. Она пытается утопиться в реке. На самом деле она знала о кобре, но недавние события и приближающийся отъезд Джона отвлекли ее от этой опасности. Ее достают из воды рыбаки. «Надо смириться», – говорит Мелани Джону, чувствуя, что ему по-прежнему плохо. Перед его отъездом Хэрриет набирается смелости и признается ему в любви. Когда приходит весна, мать Хэрриет рожает 6-го ребенка. Все 3 подруги получают по письму от Джона, но листы падают из их рук, когда они слышат первые крики младенца.

   ►  Проведя в Америке несколько лет, которые так и не стали решающим периодом в его творчестве, Ренуар не сразу возвращается в Европу (где ему предстоит снять несколько важнейших фильмов, которыми и завершится его карьера). Он заворачивает проездом в Индию, не скрывая, что смотрит на нее глазами человека с Запада, и привозит оттуда этот восхитительный фильм, который отмечает одновременно и паузу в его творчестве, и философское расширение его перспектив. Река выражает погоню за 2 целями, занимающую всех величайших режиссеров 1-х послевоенных лет: как можно глубже заглянуть во внутренний мир персонажей и разместить их – вместе с их переживаниями – в общее, глобальное видение реальности. В этом отношении Река больше всего роднит Ренуара с Росселлини. Благодаря утонченному и крепкому сценарию, с чудесной гибкостью объединяющему большое количество разрозненных элементов, фильм несет свою мысль на множестве уровней: эмоциональном, семейном, социальном, расовом, философском, духовном и метафизическом. Точно так же сменяют друг друга пространства, в которых разворачивается действие, от самых интимных до самых космических: сердце Хэрриет, английская семья, берега реки и сама река, Индия и весь мир. Во всех своих аспектах фильм воздает должное внешнему великолепию, мудрости жизни и единству Вселенной. По отношению к этому единству человек внутри себя, внутри своих личных переживаний, может чувствовать себя одиноким, изгнанным, но это опасная иллюзия, которая должна исчезнуть, отступив перед признанием высшего равновесия жизненных циклов, перед покорностью естественному порядку вещей и цельности мира. Главное утешение, по мнению Ренуара, состоит в том, что во Вселенной любая частица так же важна, как и целое; она по сути, хоть и в скромных масштабах, и есть целое. Это убеждение усиливается во время пребывания Ренуара в Индии.

   Философский посыл фильма находит отклик в тщательном эстетическом совершенстве постановки. Дистанция между актерами (как профессиональными, так и непрофессиональными) и персонажами, роли которых они исполняют, сведена почти к нулю. Не об этом ли мечтает каждый режиссер? В повествовании перемешиваются документальные и постановочные кадры, создавая на формальном уровне то самое единство, которое фильм восхваляет на уровне метафизическом. Что же до операторский работы Клода Ренуара, которую, наравне с Золотой каретой, Le Carrosse d'or, справедливо называют одной из самых памятных в истории кино, то она во всех нюансах и роскошестве воплощает замысел автора, его благодарность ко Вселенной и то идеальное спокойствие, которого он пытается достичь.

   БИБЛИОГРАФИЯ: слова Ренуара о фильме в интервью журналу «Cahiers du cinéma», № 35 (1954), перепечатанное в книге: Jean Renoir, Entretiens et propos. Éditions de l'Étoile – Cahiers du cinéma. 1979. См. также: Jean Renoir. Ma vie et mes films, гл. 45, Flammarion, 1974. По поводу цвета в Реке. Ренуар пишет: «Тропические заросли предлагают ограниченный набор цветов: зеленый цвет зелен по-настоящему, красный – по-настоящему красен. Вот почему Бенгалия, как и многие тропические страны, так хорошо подходит для цветной пленки. Там цвета не слишком яркие и не перемешиваются между собой. Их легкость заставляет вспомнить Мари Лоренсен, Дюфи и, осмелюсь добавить, Матисса… При съемках Реки мы вели охоту за полутонами. Лурье [художник по декорациям] дошел даже до того, что в одной из сцен перекрасил газон в зеленый цвет. Ничто не миновало нашего внимательного взгляда: ни дома, ни занавески, ни мебель, ни одежда. Что касается последнего, тут задача была довольно проста: индийцы питают склонность к белым одеждам, к идеально простому цвету. Конечно же сама река вырывалась из-под нашего контроля, поэтому 1-й план приходилось подгонять под 2-й».

  Прощание на Выставке

   1950 – Великобритания (86 мин)

     Произв. Gainsborough, Sydney Box Production (Бетти Э. Бокс)

     Реж. ТЕРЕНС ФИШЕР

     Сцен. Хью Миллз, Энтони Торн

     Опер. Реджиналд Уайер

     Муз. Бенджамин Фрэнкел

     В ролях Джин Симмонз (Вики Бартон), Дёрк Богард (Джордж Хэтауэй), Дэйвид Томлинсон (Джонни Бартон), Марсель Понсен (Нарсисс), Кэтлин Несбитт (мадам Эрве), Онор Блэкмен (Рода О'Донован), Бетти Уоррен (мадам О'Донован), Феликс Эйлмер (британский консул), Андре Морелл (доктор Харт).

   Молодая англичанка Вики Бартон и ее брат Джордж приезжают в Париж на Всемирную выставку 1889 г. На следующий день после приезда в гостиницу брат исчезает. Хозяин и персонал гостиницы делают вид, будто девушка приехала одна, и добавляют, что комнаты 19, якобы занятой ее братом, вовсе не существует. В растерянности девушка отправляется к британскому консулу. Тот внимательно ее выслушивает, но затем говорит, что она должна предоставить доказательства. Он отводит ее на Выставку: там она надеется встретить горничную, которая видела ее брата. Жених горничной устраивает катание на воздушных шарах. Вики замечает девушку, когда воздушный шар уже взмывает в воздух. Через несколько мгновений на шаре вспыхивает пожар, и он падает на землю.

   Вики кажется, что над ней тяготеет проклятие; и все-таки она обращается в полицию, и в гостиницу приходят следователи. Хозяйка утверждает, что юная англичанка лишь выдумывает отговорки, чтобы не платить за проживание. Действительно, все деньги были у ее брата. По счастью, Вики находит под своей дверью записку от молодого художника, взявшего у Джона Бартона взаймы несколько франков на фиакр. Разыграв свой отъезд в Лондон, Вики находит художника и рассказывает ему свою историю. Художник снимает номер в гостинице и находит в сейфе драгоценность, принадлежавшую Джону. Продолжив поиски, он убеждается в существовании пресловутой комнаты 19, которая теперь замурована. Консул допрашивает хозяйку гостиницы, и та наконец признается: в ночь исчезновения Джон Бартон заболел, и его тайно вывезли из гостиницы в больницу некоего религиозного ордена. Вики и художник немедленно едут туда и узнают страшную правду: Джон болен чумой; он, безусловно, подхватил ее в Неаполе или Марселе. Чтобы избежать всеобщей паники и финансового краха Выставки, власти предпочли скрыть факт болезни Бартона, а для этого – стереть с лица земли все следы его существования. Вики с облегчением узнает, что у ее брата есть небольшой шанс на выздоровление.

   ►  Было бы совершенно естественно, если бы этот необычный сюжет лег в основу триллера или сочного фантастического повествования в духе Вэла Льютона. Теренс Фишер предпочел выдвинуть на 1-й план аспект «исторической реконструкции». Он придал фильму старомодный темп и тщательность ретро еще до появления этого жанра. Довольно оригинальное решение, ничуть не ослабляющее – и даже наоборот, усиливающее – тревогу и беспокойство сюжета; обаяние совсем юной Джин Симмонз в роли терзаемой жертвы вносит в фильм дополнительную хрупкую ноту чувственности и садизма. Таким образом, для Фишера Прощание на Выставке представляет собой первый набросок фантастического повествования. Хотя фильм относится к малоизвестному периоду творчества режиссера, им никак нельзя пренебречь. Можно даже предположить, что Прощание на Выставке превосходит поздние картины Фишера, поскольку в нем содержится более сильная доза «тревожной необычности».

   N.В. Тема угрозы эпидемии как ключа к детективной загадке (корни этой темы, похоже, кроются в событиях, произошедших на Всемирной выставке в Чикаго в 1893 г.) была использована в одной новелле фильма Необыкновенные истории Рихарда Освальда, Umheimliche Geschichten, 1919, а также в картинах Полночное предупреждение, The Midnight Warning, Спенсер Гордон Беннетт, 1932, и Спрятанные следы, Verwehte Spuren, Файт Харлан, 1938. В несколько ином контексте тема также заявлена в фильме Бульдог Драммонд наносит ответный удар, Bulldog Drummond Strikes Back, Рой Дел Рут, 1934. 5-й эпизод телесериала «Алфред Хичкок представляет» И след простыл, Into Thin Air (другой вариант названия – Исчезающая дама, The Vanishing Lady, Дон Медфорд, 1955) является достаточно точным 26-мин ремейком фильма Теренса Фишера, хотя Хичкок, представляя эту серию, говорит (совершенно несправедливо), что этот сюжет был использован им самим в Дама исчезает, The Lady Vanishes. Роль, исполненную в оригинале Джин Симмонз, сыграла дочь режиссера Пэт Хичкок.