(attrait

l'attrait de la nouveauté — привлека́тельность <пре́лесть> новизны́;

La Révolution qui éclatait était pour lui la bonne aubaine... (A. Mathiez, Autour de Danton.) — Разразившаяся революция была для Дантона золотым дном...

Il [Antoine] se hâta de prévenir Rumelles qu'il parlait avec effort, et devait ménager ses cordes vocales. - Bonne aubaine pour un bavard comme moi, s'écria le diplomate. (R. Martin du Gard, Les Thibault.) — Антуан поспешил предупредить, что ему трудно говорить и что он должен щадить свои голосовые связки. - Какая удача для такого любителя поговорить, как я, - воскликнул дипломат.

Quelqu'un qu'on n'aime pas et qui vous aime, quelle tentation, n'est-ce pas? de le faire souffrir! Il faut croire qu'il y a là un attrait affreux. Tenez, une femme qu'ils ne désirent pas, quelle aubaine pour les hommes! Ils se vengent sur elle des autres. (H. de Montherlant, Celles qu'on prend dans ses bras.) — Когда не любишь того, кто любит тебя, какое искушение, не правда ли, заставить это существо страдать? Приходится верить, что в этом есть особая прелесть. Подумайте сами, какая находка для мужчины влюбленная женщина, которую он не желает! На ней он отыгрывается за все свои прошлые неудачи.

Il avait l'air si résolu qu'il en imposa à l'homme de Bourse. Pour commettre une pareille folie et rester aussi calme, il fallait certainement que cet étrange client eût des tuyaux secrets, et combinât un coup de maître. (R. Martin du Gard, Les Thibault.) — У Жака был такой решительный вид, что это произвело впечатление на служащего биржи. Странный клиент совершал явное безумие, храня при этом полное спокойствие. Он наверняка обладал секретными сведениями и затевал грандиозную комбинацию.

Alors, elle le verrait mieux que sous l'aspect conventionnel de la sévérité. Car, s'il lui en imposait encore, elle pressentait que, devenue habile à déjouer les apparences, elle devrait à son propos substituer un nouveau personnage au croque-mitaine ennuyeux dans son enfance. (J. Freustié, Isabelle.) — И тогда Изабелла лучше бы узнала своего отца, чем под обычной его личиной строгости. Ведь, если он еще и производил на нее впечатление, то она предчувствовала, что если научится распознавать то, что находится за обманчивой видимостью, то ей придется придумать для себя новый облик отца вместо образа того нудного страшилища, к которому она привыкла с детства.

On lui obéissait bien sûr, sa hardiesse au baroud nous en imposait... seulement il aurait pas fallu qu'il commente ses exploits. On se marrait derrière son dos, on l'imitait... (A. Boudard, Les Combattants du petit bonheur.) — Мы ему подчинялись, конечно, мы уважали его за смелость в бою. Только ему не нужно было бы рассказывать о своих подвигах. Ребята смеялись над ним у него за спиной, передразнивали его...

Quel attrait me ramène toujours vers tes mânes, o Clytie? Tu m'as trompé pourtant, c'est-à-dire tu m'en as imposé par orgueil et par fausse gloire, tu m'as entouré de faux prestiges et de fables... sans me dire... la vérité. (Ch. A. Sainte-Beuve, Mes poisons.) — Что за чары неизменно влекут меня к духам твоих предков, о Клития? Все-таки ты меня обманывала, то есть ты меня из гордости, из ложного величия вводила в иллюзию; ты окружила меня ложными авторитетами и сказками... и так и не сказала... правды.

Les pantins, destinés d'abord à l'amusement des enfants, exerçaient sur les femmes et même sur les hommes jeunes et vieux un attrait extraordinaire; ils faisaient fureur à Paris. Les boutiques des marchands à la mode en regorgeaient. (A. France, Les Dieux ont soif.) — Плясуны, предназначенные прежде всего на забаву детям, вызывали к себе необходимый интерес у женщин и даже у мужчин, у стариков и у молодежи, - они производили в Париже настоящий фурор. Лавки торговцев, бывших тогда в ходу, ломились от паяцев.

Hector regarda sans tendresse son ami; il portait une de ces redingotes juponnées qui faisaient fureur... (J. Rousselot, La Vie passionnée de Berlioz.) — Берлиоз без особой нежности посмотрел на своего друга Гиллера: на нем был расширявшийся книзу редингот, который был тогда в большой моде.

Henri avait réussi sa dissertation. Il l'avait composée avec l'esprit de cette III^e République qui, de nos jours, sous-tend toujours tout, plus violemment puisque secrètement, et qui, alors, en 1924, faisait fureur, s'exprimait dans toutes sortes de paradoxes feutrés. (Y. Navarre, Le Jardin d'acclimatation.) — Анри успешно написал свое сочинение. Он составил его в духе 3-ей Республики, который в наше время пронизывает все и вся, с тем большей силой, что делается это скрытно, но тогда, в 1924 году, пользовался большой популярностью и выражался в различных завуалированных парадоксах.