роланд

“Swastika,” Roland said. “The sigul on the plane we found near River Crossing? The one with David Quick inside it?” — Свастика, – повторил Роланд. – Символ на самолете, который мы нашли около Речного Перекрестка? В котором сидел Дэвид Шустрый? (ТБ 5)

They turned out to be a one and three nines. It was the current year and might be one of the first combinations a room burglar would try, but at least it wasn’t quite the room number itself. Besides, they were the right numbers. Numbers of power. A sigul. They both knew it. — Единица и три девятки. Цифры текущего года, – одна из первых комбинаций, которую проверил бы взломщик, по крайней мере не совсем номер комнаты. И кроме того это было правильное сочетание. Число силы. Символ. И они обе это знали. (DT 6, sz. 5, 5)

Seeing the turtle comforted Susannah a little; it was as if Roland had left her this sign, what the gunslinger himself would have called a sigul. — Увидев здесь черепаху, Сюзанна немного успокоилась, это походило на то, как будто бы Роланд оставил ей этот знак, нечто такое, что сам он называл сигулом. (DT 6, sz. 4, 1)

Roland said, “Gods leave siguls. Men leave machines.” He paused. “In my own experience, of course, Pa.” — Боги оставляют знамения, люди – машины, – ответил Роланд. – Разумеется, я исхожу из собственного опыта, Па. (ТБ 5)

“I didn’t ask, he didn’t say. He showed me Farson’s sigul, though. You know.” Depape lowered his voice a little. “The eye.” — Я не спрашивал, он не представился. Показал мне пайдзу Фарсона. Ты знаешь, – Дипейп понизил голос. – Глаз. (DT 4)

Why not a mailed fist? Crossed swords? Or a bird? A falcon, for instance—a falcon would have made a fine sigul. — Почему не поднятый кулак? Скрещенные мечи? Птица? К примеру, сокол… сокол отлично смотрелся бы на пайдзе. (DT 4)

“And when you turned and looked, Marten was gone… gone west. Yet there was a man in Marten’s entourage, a man who affected the dress of a monk and the shaven head of a penitent—” / “Walter,” the gunslinger whispered. “You… you’re not Marten at all. You’re Walter!” / The man in black tittered. “At your service.” — А когда ты опомнился, Мартен уже ушёл… ушёл на Запад. Однако был в окружении Мартена один человек, тот, что облачился в монашескую сутану и обрил голову, как в знак покаяния… / – Уолтер, – прошептал Стрелок. – Ты… ты вовсе не Мартен. Ты – Уолтер! / Человек в чёрном захихикал. / – К вашим услугам. (ТБ 1)

“I made your father and I broke him,” the man in black said grimly. “I came to your mother through Marten and took her. It was written, and it was. I am the furthest minion of the Dark Tower. Earth has been given into my hand.” — Я создал твоего отца, я же уничтожил его, – сказал человек в чёрном. – Через Мартена я пришёл к твоей матери и получил её. Так было написано, и так стало. Я миньон Тёмной Башни. Мне была отдана вся Земля. (ТБ 1)

“Then hear this: when you returned, Marten had gone west, to join the rebels. So all said, anyway, and so you believed. Yet he and a certain witch left you a trap and you fell into it. Good boy! And although Marten was long gone by then, there was a man who sometimes made you think of him, was there not? A man who affected the dress of a monk and the shaven head of a penitent—” / “Walter,” the gunslinger whispered. And although he had come so far in his musings, the bald truth still amazed him. “You. Marten never left at all.” / The man in black tittered. “At your service.” — Тогда слушай: когда ты возвратился из Меджиса, Мартен уже ушёл на запад, чтобы примкнуть к мятежниками. Так по крайней мере все говорили, и ты в это поверил. Однако перед своим уходом он и одна ведьма подстроили для тебя западню, в которую ты попался. Славный малый! И хотя Мартена вроде бы уже давно не было в Гилеаде, но один человек сильно тебе о нём напоминал. Был там такой? Человек в сутане монаха с выбритой головой, похожий на кающегося грешника… / – Уолтер, – прошептал стрелок. В своих размышлениях он уже приходил к подобному предположению, но всё же обнажившаяся правда потрясла его. – Это ты. Мартен вовсе никуда не ушёл. / Человек в чёрном хохотнул. – К вашим услугам. (ТБ 1, r.)

“I made your father and I broke him,” the man in black said grimly. “I came to your mother as Marten—there’s a truth you always suspected, is it not?—and took her. She bent beneath me like a willow… although (this may comfort you) she never broke. In any case it was written, and it was. I am the furthest minion of he who now rules the Dark Tower, and Earth has been given into that king’s red hand.” — Я создал твоего отца, и я же уничтожил его, – мрачно сказал человек в чёрном. – Я пришёл к твоей матери в образе Мартена, о чём, думаю, ты всегда догадывался. Я завладел ею. Она согнулась подо мной, как плакучая ива, хотя, если это тебя утешит, я не сумел её надломить. Так было написано, и так стало. Я самый миньон того, кто вершит свою власть в Тёмной Башне. Земля была отдана в алые руке того короля. (ТБ 1, r.)

Roland turned to Susan. “After the first time we were together an-tet, you went to the stream in the grove.” — Роланд повернулся к Сюзан: – После того как мы первый раз были ан-тет, ты пошла к ручью в роще. (ТБ 4)

“Piss on nineteen,” Roland said rudely. “This isn’t the time for number games. He’ll be back here with his friends in short order, and I would speak to you an-tet of another matter before he does.” — Нассать на девятнадцать, – грубо оборвал его Роланд. – Сейчас не время для игры в числа. Он скоро вернется со своими друзьями, а до того мне есть о чем с вами поговорить. (ТБ 5)

Up ahead, a large creature that looked like a badger crossed with a raccoon ambled out of the woods. It looked at them with its large, gold-rimmed eyes, twitched its sharp, whiskery snout as if to say Huh! Big deal!, then strolled the rest of the way across the road and disappeared again. Before it did, Eddie noted its tail—long and closely coiled, it looked like a fur-covered bedspring. / “What was that, Roland?” / “A billy-bumbler.” / “No good to eat?” / Roland shook his head. “Tough. Sour. I’d rather eat dog.” — Впереди из-за деревьев на дорогу вперевалку вышел довольно крупный зверек, похожий на помесь барсука с енотом. Он посмотрел на путешественников большими глазами, обведенными золотистой каемкой, презрительно дернул острым усатым рыльцем – “Ха! Подумаешь!”, протопал на другую сторону и вновь скрылся в лесу. Но Эдди успел заметить хвост – длинный, свернутый тугими кольцами, он напоминал пушистую матрасную пружину. / – Кто это, Роланд? / – Косолап. / – Есть его можно? / Роланд отрицательно покачал головой. / – Жесткий. Кислый. Я уж лучше собаку съем. (ТБ 3)

Nearby, a dozen fat billy-bumblers sat upon the ruins, watching the pilgrims with their odd gold-ringed eyes. — Неподалеку в руинах расселась дюжина сытых, гладких косолапов. Они провожали пилигримов удивительными глазами с золотым ободком. (ТБ 3)

He once more turned his attention to the animal which had awakened him. It looked like a combination raccoon and woodchuck, with a dash of dachshund thrown in for good measure. / “How you doin, boy?” he asked softly. / “Oy!” the billy-bumbler replied at once, still looking at him anxiously. Its voice was low and deep, almost a bark; the voice of an English footballer with a bad cold in his throat. — Он вновь переключил внимание на разбудившего его зверька (похожего на помесь барсука с енотом, приправленную чуточкой таксы) и тихонько сказал: – Привет, мальчик. / – Чик! – немедленно откликнулся косолап, глядя по-прежнему тревожно. Голос у него оказался низкий, глубокий, очень похожий на лай – ни дать ни взять футболист-англичанин, страдающий сильной ангиной. (ТБ 3)

“Yes, I understand. And was this fellow, Oz, a powerful dinh? A Baron? Perhaps a King?” – Again, the three of them exchanged a glance from which Roland was excluded. “That’s complicated,” Jake said. “He was sort of a humbug—” – “A bumhug? What’s that?” – “ Humbug,” Jake said, laughing. “A faker. All talk, no action. But maybe the important thing is that the Wizard actually came from—” — Да, я понимаю, – кивнул тот – И этот парень, Оз? Кем он был? Могучим правителем? Бароном? Может, даже королем? … Вновь все трое обменялись взглядами, исключив Роланда из круга общения. … – Как бы это объяснить, – запнулся Джейк. – Он был балаболкой. … – Балаболкой? Как это? … – Балаболкой, – смеясь, повторил Джейк. – Болтуном. Только говорил, ничего не делал. Но главное, возможно, заключалось в том, что этот Колдун появился в Озе из… (ТБ 4)

They looked at each other and laughed, because “nineteen” had become a kind of jokey catchword among them, replacing “bumhug,” which Jake and Eddie had pretty much worn out. — Они переглянулись и рассмеялись: «19» стала для них в своего рода намёком на шутку, заменив собой изжившего уже себя звонопуста. (ТБ 5)

“ Calla’s Spanish in our world… like many of the words you remember from Mejis, Roland. It means street or square, I think… don’t hold me to it, because high school Spanish is far behind me now. But if I’m right, using the word as a prefix for the name of a town—or a whole series of them, as seems to be the case in these parts—makes pretty good sense. — В нашем мире слово Calla имела бы испанские корни… как и многие из слов, которые ты помнишь по Меджису, Роланд, и произносилась, как “калья”. Я думаю, на испанском это улица или площадь. Уж извини, что не помню точно, учила испанский только в средней школе, а с тех пор много воды утекло. Но, если я права, использование этого слова, как начальной части названия города, деревни… или нескольких деревень, расположенных рядом, имеет смысл. (ТБ 5)

There were at least seventy other Callas, stretching in a mild arc north and south of Calla Bryn Sturgis. Calla Bryn Lockwood to the south and Calla Amity to the north were also farms and ranches. They also had to endure the periodic depredations of the Wolves. Farther south were Calla Bryn Bouse and Calla Staffel, containing vast tracts of ranchland, and Jaffords said they suffered the Wolves as well… at least he thought so. Farther north, Calla Sen Pinder and Calla Sen Chre, which were farms and sheep. — В Пограничье, тянущимся дугой на север и на юг от Кальи Брин Стерджис, расположились еще как минимум семьдесят городков, название которых начиналось со слова Калья. С юга к ним примыкал город Калья Брин Локвуд, с севера – Калья Амити. В обоих городках также жили фермеры и ранчеры. И они подвергались периодическим набегам Волков. Далее к югу находились Калья Брин Боус и Калья Стаффел, где преобладали ранчо. Джеффордс говорил, что тамошние жители также становились жертвами Волков… во всяком случае, он так думал. На севере, в Калья Сен Пиндер и Калья Сен Че, жили, в основном, фермеры и овцеводы. (ТБ 5)

There were mining Callas and manufacturing Callas (where things were made by steam-press and even, aye, by electricity) and even one Calla devoted to nothing but pleasure: gambling and wild, amusing rides, and… — Были горнодобывающие, шахтерские Кальи и промышленные (где вещи изготавливались с помощью паровых прессов и даже, да, электричества) и даже Калья, куда приезжали, чтобы отдохнуть. Гостям предлагались азартные игры, самые разнообразные развлечения и… (ТБ 5)

“Say we have,” Roland said. “What’s that to you, and to your problem in this place you call the Calla?” — Скажем, уходили, – ответил Роланд. – Но что тебе до этого, какая связь между ментальным прыжком и теми проблемами, что возникли у вашей Кальи? (ТБ 5)

Roland smiled. “That I can’t say yet, son, because I haven’t seen how things are in your Calla. But in cases like this, surprise is always the most potent weapon, and it usually takes many people to prepare a good surprise.” — Сейчас сказать не могу, сынок, потому что еще не видел вашей Кальи. Но в таких случаях, сюрприз – наиболее действенное оружие, а для подготовки хорошего сюрприза обычно требуется много людей. (ТБ 5)

Yet the gunslinger was still astounded when Jake curled his fist, placed it against the left side of his chest, and said: “Roland, before Eddie and Susannah join up with us, may I speak to you dan-dinh?” – May I open my heart to your command. But the subtext was more complicated than that, and ancient—pre-dating Arthur Eld by centuries, or so Vannay had claimed. It meant to turn some insoluble emotional problem, usually having to do with a love affair, over to one’s dinh. When one did this, he or she agreed to do exactly as the dinh suggested, immediately and without question. But surely Jake Chambers didn’t have love problems—not unless he’d fallen for the gorgeous Francine Tavery, that was—and how had he known such a phrase in the first place? — Однако, стрелок изумился, когда Джейк сжал правую руку в кулак, приложил к левой стороны груди и сказал: "Роланд, до того, как Эдди и Сюзанна присоединятся к нам, могу я поговорить с тобой дан-дин? – Могу я открыть сердце твоему приказу. Но подтекст был более сложным, более древним, выражение это пришло из столетий, предшествующих Артуру Эльдскому, так, во всяком случае, говорил Ванней. Обычно речь шла о неразрешимой эмоциональной проблеме, чаще всего, любовной, с которой обращались за помощью к старшему. Идя на такой шаг, он или она соглашались в точности последовать совету старшего, незамедлительно и без единого вопроса. Но, само собой, у Джейка Чеймберза не могло быть любовных проблем... если, конечно, он вдруг не влюбился в ослепительную Френсину Тавери... и откуда он узнал эту фразу? (ТБ 5)

Jake looked embarrassed. “I can’t remember many. Dan-dinh, that means I open my heart to you and agree to do what you say.” / It was more complicated than that, but the boy had caught the essence. Roland nodded. — Многие я запомнить не могу. Дан-дин означает открыть тебе свое сердце и согласиться сделать все, как ты скажешь. / Выражение это вбирало в себя значительно больше, но суть мальчик уловил. Роланд кивнул. (ТБ 5)

“So then have you at me, boy?” / “I do.” / “In whose name?” / “In the name of my father.” / “Say his name.” / “Steven Deschain, of the line of Eld.” / “Be swift, then.” / And Cort advanced into the corridor, switching his stick from one hand to the other. The boys sighed flatteringly, like birds, as their dan-dinh stepped to meet him. — Ты вызываешь меня на поединок, дитя? / – Так. / – От чьего имени ты говоришь? / – От имени своего отца? / – Назови имя его. / – Стивен Дискейн из рода Эльдов. / – Тогда, мы начали. / И Корт вышел в проход, перекидываю свою дубину из руки в руку. Вздох, похожий на трепет крыльев, донёсся из того места, откуда наблюдали мальчишки – их старший товарищ – их дан-дин – двинулся навстречу Корту. (ТБ 1, r.)

His eyes widened slightly as he saw the Pere walking into a great room filled with books and what Eddie called Magda-seens… although Roland was still unsure what Magda had seen, or why there should be so much written about it. — Его глаза широко раскрылись, когда он увидел, что отец находится в большом зале среди множества и книг и журналов, которые Эдди называл “Magda-seen”… впрочем, Роланд не знал, кто такая Магда, что такого она повидала и почему об этом так много написано. (ТБ 5)

That Cort knew of other worlds is something I long suspected. I think he may have held palaver with the manni who lived outside the city.” / “I CARE NOT ABOUT THE MANNI, ROLAND OF GILEAD. THEY WERE ALWAYS A FOOLISH SECT. TRY ME WITH ANOTHER RIDDLE.” — Я давно подозревал, что Корту известно о существовании других миров. Думаю, он скорее всего общался с манни, которые жили неподалеку от города. / – О МАННИ Я НИЧЕГО НЕ ХОЧУ ЗНАТЬ, РОЛАНД ИЗ ГИЛЕАДА. ЭТО ГЛУПАЯ СЕКТА. ЗАГАДАЙ МНЕ ЗАГАДКУ. (ТБ 4)

“This door opened on many places and many times in the world my friends came from,” Roland said. “I would open it again, but just on the last two. The most recent two. Can that be done?” / They waited as Henchick and Cantab considered. The Manni were great travelers. If anyone knew, if anyone could do what Roland wanted—what they all wanted—it would be these folk. — Эта дверь открывала выход в разные места и времена в мир моих друзей, – сказал Роланд. – Мне бы снова её открыть, но только в два последних места, два недавних момента. / Они стали ждать, пока Хенчик и Кантаб размышляли. Мэнни считались великими путешественниками. Если кто и мог знать, кому и было бы по силам сделать то, чего было нужно Роланду (а по сути им всем), кому же тогда ещё, как ни этим людям. (ТБ 6)

My father had taken control, had been acknowledged and singled out. Marten was the acknowledger; my father was the mover. And his wife my mother, went to him, the connection between them. Betrayer. — У моего отца была власть, его признали и отличили среди прочих. Отец выдвигал идеи, Мартен их оценивал и одобрял. А мать была связующим звеном. И она ушла к нему. Изменила. (ТБ 1)

“… but the two of them had some relationship, I think now. Maybe even half-brothers. Marten was a wizard… like Merlin.” — Но теперь мне кажется, что они родственники. Мартен был волшебником… как Мерлин. (ТБ 1)

The gunslinger nodded. “Yar!” He paused. “When I was your age, I lived in a walled city, did I tell you that?” / The boy shook his head sleepily. / “Sure. And there was an evil man—” / “The priest?” / “Well, sometimes I wonder about that, tell you true,” the gunslinger said. “If they were two, I think now they must have been brothers. Maybe even twins. But did I ever see ‘em together? No, I never did. This bad man… this Marten… he was a wizard. Like Merlin. Do they ken Merlin where you come from?” — Стрелок кивнул. / – А то. – Он помолчал. – Когда мне было столько же лет, как тебе, я жил в городе, окруженном стеной. Я тебе не рассказывал? / Мальчик сонно покачал головой. / – Ну, так вот. Там был один человек. Очень плохой человек… / – Тот священник? / – Ну, если честно, мне иногда тоже так кажется, – отозвался стрелок. – Если бы их было двое, они могли бы быть братьями. Или, вообще, близнецами. Но я ни разу не видел их вместе. Ни разу. Так вот, этот плохой человек… этот Мартен… он был чародеем… как Мерлин. Там, откуда ты, знают про Мерлина? (ТБ 1, r.)

… in the lower town of Gilead, Barony seat of New Canaan, one small mote of land located in the western regions of Mid-World. — …в Нижнем городе Гилеада, откуда барон правил Нью-Канааном, маленьким феодом, затерянным в западных землях Срединного мира. (ТБ 4)

He had heard rumor of other lands beyond this, green lands in a place called Mid-World, but it was hard to believe. Out here, green lands seemed like a child’s fantasy. — До него доходили какие-то смутные слухи об иных землях, зеленых землях за пределами этого края – их называют Срединным миром, – но верилось в это с трудом. Зеленые земли в здешнем пустынном краю – это как детская сказка. (ТБ 1, r.)

The golgotha was a bowl indented into the descending slope of the mountain, and below, in easier altitudes, the gunslinger could see Joshua trees and scrub firs. The sky overhead was a softer blue than he had seen for a twelvemonth, and there was an indefinable something that spoke of the sea in the not-too-great distance. / I am in the West, Cuthbert, he thought wonderingly. If this is not Mid-World, it’s close by. — Голгофа. Чашеобразная впадина в пологом откосе горы. Ниже по склону стрелок разглядел деревья: карликовые ели и юкку – дерево Иисуса. Небо над головой – нежного голубого цвета. Такого неба стрелок не видел уже целый год. В воздухе веяло чем-то неописуемым, но говорящим о близости моря. / Вот я и на Западе, Катберт, – удивленно подумал стрелок. Если это еще не Срединный мир, то все равно уже близко. (ТБ 1, r.)

“Ye danced the rice-dance,” he said, “so ye know Lady Oriza.” / Roland nodded. The Lady of the Rice, in some places considered a goddess, in others a heroine, in some, both. / “And ye know how she did away with Gray Dick, who killed her father?” / Roland nodded again. — Ты станцевал танец риса, значит, знаешь о леди Орисе. / Роланд кивнул. В одних местах Госпожа риса почиталась как богиня, в других считалась героиней-воительницей, в третьих, и первой, и второй. / – И ты знаешь, как она разделалась с Серым Диком, который убил ее отца? / Роланд снова кивнул. (ТБ 5)

“Eisenhart and the Slightmans won’t try to come in,” Callahan said. “What worship they have is for Oriza. Lady Rice.” He grimaced to show what he thought of Lady Rice and the rest of the Calla’s second-rate gods. — Эйзенхарт и Слайтманы в церковь входить не будут, – подал голос Каллагэн. – Они поклоняются Орисе. Госпоже риса, – он скорчил гримаску, показывая свое отношение к Госпоже риса и остальным второсортным богам Кальи. (ТБ 5)

Roland laughed. “Did you not run to me as if with wings on em like Raf? Yes, Susannah.” — Роланд рассмеялся. – Разве ты не прибежала ко мне на них, как если бы на них были крылья, как у Рафа? (ТБ 5)

“He doesn’t seem to know who sent him,” Susan carried on. If only she could get him out of here! “He’s, well, I suppose you’d say he’s—” / “He’s a fool, yes, I know that.” Aunt Cord cast Susan a brief, irritated look, then bent her attention on Sheemie. Talking with her gloved hands upon her knees, shouting directly into his face, she asked: “WHO… SENT… THESE… FLOWERS… YOUNG… MAN?” / The wings of her face-veil, which had been pushed aside, now fell back into place. Sheemie took another step backward. He looked frightened. / “WAS IT… PERHAPS… SOMEONE FROM… SEAFRONT?… FROM… MAYOR… THORIN?… TELL…ME… AND… I’LL… GIVE… YOU… A PENNY.” / <…> / But Sheemie only shook his head. “Don’t ‘member. I got a empty head, sai, so I do. Stanley says I a bugwit.” — Он вроде бы не знает, кто его послал, – продолжила Сюзан. Если бы только она могла избавиться от него! – Он, ну, полагаю, ты скажешь… / – Он – дурак: да, я это знаю. – тетя Корд раздраженно глянула на Сюзан, вновь повернулась к Шими. Глядя ему в лицо, прокричала: – КТО…ПРИСЛАЛ… ЭТИ… ЦВЕТЫ… МОЛОДОЙ… ЧЕЛОВЕК? / Края марли, которые она недавно раздвинула, вновь сошлись перед ее лицом. Шими отступил еще на шаг. В его глазах застыл страх. / – МОЖЕТ… БУКЕТ… ОТ… КОГО-ТО… ИЗ… ДОМА… НА… НАБЕРЕЖНОЙ?.. ОТ… МЭРА… ТОРИНА?.. СКАЖИ… МНЕ… И… Я… ДАМ… ТЕБЕ… ПЕННИ! / <…> / Но Шими только покачал головой. – Не помню. У меня вместо мозгов опилки, сэй. Стенли говорит, что я недоумок. (ТБ 4)