история+общества

  Огромное небо

   1952 - США (140 мин; сокр. до 122 мин)

     Произв. RKO, Winchester Pictures (Хауард Хоукс)

     Реж. ХАУАРД ХОУКС

     Сцен. Дадли Николз по одноименному роману Э.Б. Гатри-мл.

     Опер. Расселл Харлен

     Муз. Дмитрий Тёмкин

     В ролях Кёрк Даглас (Джим Дикинз), Дьюи Мартин (Бун Коделл), Элизабет Третт (Глаз Чирка), Артур Ханникатт (Зеб), Бадди Беэр (Ромэн), Стивен Герэй (Журдонне), Хэнк Уорден (Бедный Дьявол), Джим Дэйвис (Стрик), Анри Летондаль (Лабади), Роберт Хантер (Шукет), Бут Коулмен (Паскаль).

   Кентукки, 1832 г. Друзья Джим Дикинз и Бун Коделл вместе со стариком Зебом, дядюшкой Буна, садятся на борт корабля «Мандан». (Перед этим они втроем оказались в одной тюремной камере в Сент-Луисе.) «Мандану» предстоит проплыть 2000 км вверх по Миссури. Эта экспедиция, подобных которой ранее не предпринимал никто, имеет целью установление торговых отношений с индейцами племени черноногих: эту задачу до сих пор не может выполнить могущественное «Общество мехозаготовщиков». Однако у капитана «Мандана» француза Журдонне есть секретное оружие: девушка по имени Глаз Чирка, дочь вождя черноногих, которую он спас, подобрав с унесенного волнами каноэ, в разгар боев между племенем орлов и ее племенем. Он рассчитывает вернуть девушку отцу и воспользоваться его благодарностью, чтобы установить с племенем торговый контакт.

   На порогах корабль приходится тащить волоком. При очередном таком маневре индеанка надает в воду. Ее спасает Бун, который, как и Джим, постоянно о ней думает. Ее присутствие часто накаляет отношения между друзьями. Джиму предстоит ампутация пальца. Зеб, напоив его, проводит ампутацию за долю секунды. Джим ничего не чувствует, но плачет по своему пальцу и упорно ищет его в траве. Он верит в индейское предание, согласно которому человека следует хоронить всего целиком, иначе боги не пустят его на небо…

   С самого отплытия Зеб опасается подвоха со стороны «Общества», готового на все, чтобы устранить конкурентов. И в самом деле, однажды ночью неизвестные убивают моряка на подступах к лагерю, захватывают индеанку и пытаются поджечь судно. За ними пускаются в погоню; индеанку освобождают. В последней фактории «Общества», встреченной на пути, моряки замечают директора Макмастерза, и силой отнимают столько провианта, сколько сожгли перед этим его люди. Затем они возвращаются на борт.

   На празднике в самый разгар танцев один матрос ранен в шею стрелой. Племя орлов 3 долгих дня преследует корабль, не решаясь атаковать. Затем они исчезают и в конце концов нападают на корабль, приставший к берегу. Бой длится до ночи. Бун вместе с индеанкой отправляется на поиски Джима, который перед самым началом боя отправился на охоту. Джим ранен в ногу, его трясет в лихорадке; индеанка отогревает его собственным телом, поскольку орлы рядом и нельзя разжигать костер. На обратном пути они видят белых людей среди орлов и понимают, что «Общество» вывело индейцев на тропу войны.

   Несколько белых в лагере уверены, что индеанка ушла навсегда, и предлагают Журдонне распорядиться ее запасом провизии. Джим и Бун убивают их на месте, даже не дав времени на возражения. И тут индеанка исчезает - к большому отчаянию Журдонне, лишившегося главного обменного товара. Однако через какое-то время, пока «Мандан» борется с сильным течением, матросы замечают конный отряд черноногих: индейцы помогают им протащить корабль через трудный участок. Они пришли на помощь по зову Глаза Чирка.

   В индейском лагере полным ходом идет обмен товарами. Матросам достается много шкур и мехов. Индеанка в знак братской любви дарит Джиму талисман. На большее Джиму рассчитывать не стоит. Зато Буна она зовет к себе. Племя готовится к пышной свадьбе - к большому удивлению самого жениха. Он предпочитает бежать на борт «Мандана», который вот-вот отчалит. Джим видит, как Бун пренебрегает тем, чего так страстно добивался, и не хочет с ним разговаривать. Тогда, чтобы не потерять уважения друга, Бун меняет решение и возвращается к Глазу Чирка. Друзья снова встретятся через год, когда наступит время следующей экспедиции.

   ► Великолепная историческая картина о приключениях и о дружбе, отлитая в форме вестерна. У фильма текучий ритм - то медленный, то быстрый, то скачущий, то спокойный - и объясняется это просто: он рассказывает о путешествии по реке маленькой группы отважных и решительных пионеров, в меру зачарованных выгодой, которую они надеются извлечь из своего предприятия. У Хоукса сценарий всегда является точной схемой фильма, без каких-либо хитростей или уловок. В центре сюжета находится река, но в этом нет никаких мистических подоплек, как у Форда ( Молодой Линкольн, Young Mr. Lincoln), по чьей воле она символизирует человеческую судьбу и течение времени. Точно так же эта одиссея не стремится принять глобальный, космический или эпический масштаб, как, например, история, рассказанная Уолшем в Большой тропе, The Big Trail. Люди у Хоукса - всегда именно люди, снятые в упор, во всей полноте своего земного бытия: отсюда и рождается специфическое - и очень мощное - обаяние этого фильма. Его герои - не сверхлюди; никакой темный и коллективный инстинкт не побуждает их превзойти самих себя. Но у каждого есть врожденное и весьма сильное чувство собственного достоинства.

   Хотя Хоукс - один из лучших певцов мужской дружбы в американском кино, он, тем не менее, придает большое значение женщине как элементу, скрепляющему и продлевающему эту дружбу. Этим он отличается от Уолша, который в своих рассказах о дружбе (напр., в Почём слава?, What Price Glory?) говорит о том, что она сильнее и крепче интрижек с женщинами, заполняющих бурное существование друзей-героев, ничего по сути не меняя в их жизни. Отметим, что Хоукс совершенно не ценил Огромное небо и очень мало говорил об этой картине. Он полагал, что ошибся с выбором Кёрка Дагласа, который оказался неспособен должным образом сыграть дружбу с Дьюи Мартином - ключевой элемент сюжета. Хоукс не раз рассказывал, что от знаменитой сцены ампутации пальца отказался Джон Уэйн на съемках Красной реки, Red River, и тогда режиссер пообещал себе когда-нибудь использовать ее в другом фильме.

   N.В. Первоначально фильм вышел в прокат в непривычном по тем временам хронометраже в 140 мин: вскоре продюсеры сократили его продолжительность до 122 мин. Хоукс говорил Джозефу Макбрайду (Joseph McBride, Hawks par Hawks, Ramsay, 1987), что, по его мнению, эти сокращения поломали судьбу фильма, который пользовался большим успехом в 1-е дни проката, когда демонстрировалась полная версия, и потерял немалую часть аудитории после вмешательства продюсеров.

  Терраса

   1980 – Франция – Италия (160 мин)

     Произв. Dean Film (Рим) (Пио Анджелетти, Адриано Де Микели), Les Films Marceau-Cocinor (Париж)

     Реж. ЭТТОРЕ СКОЛА

     Сцен. Аге (= Агеноре Инкроччи), Скарпелли, Этторе Скола

     Опер. Паскуалино Де Сантис (Eastmancolor)

     Муз. Армандо Тровайоли

     Дек. Лучано Риккари

     В ролях Уго Тоньяцци (Амедео), Витторио Гассман (Марио Дорацио), Жан-Луи Трентиньян (Энрико Дорси), Марчелло Мастроянни (Луиджи), Серж Реджани (Серджо Стиллер), Стефано Сатта Флорес (Тиццо), Стефания Сандрелли (Джованна), Карла Гравина (Карла), Омбретта Колли (Энца, подруга Амедео), Галлеацо Бенти (Галлеацо), Милена Вукотич (Эмануэла), Аге (психиатр Эмилио), Мари Трентиньян (Изабелла), Симонетта Дель Фрате (Ада, жена Тиццо), Мари-Клер Сольвиль (Марчелла, жена Марио), Георгиера Данон Дзора (Николетта, сестра Карлы).

   На светском приеме собираются все сливки римского интеллектуального общества: сценаристы, журналисты, депутаты и т. п. Большинство приглашенных преуспели или умело имитируют успех. Тем не менее многие переживают кризис.

   Сценарист Энрико Дорси пытается избежать встречи с продюсером, которому он должен сдать сценарий. На приеме он сходится в схватке с критиком Тиццо, который утверждает, будто сатирические фильмы Дорси ищут компромисса с властью. «На себя посмотри! – в бешенстве кричит Энрико. – Как написать драматический образ такой куклы, марионетки, как ты?» Позднее он добавит: «Да, я хочу писать карикатуры, сатиру, а не мелочные проблемные драмы». После этого он уходит, хлопнув дверью. Всю ночь напролет он пытается работать. Но чистый лист бумаги как будто смеется над ним. Однако в телефонном разговоре он пересказывает своему продюсеру Амедео комическую новеллу, придуманную на ходу, и продюсер приходит в восторг от ее вульгарности. В глубине души Энрико чувствует себя пленником своего творческого багажа: он уже не имеет права писать что-либо, кроме комедий. Он нарочно сует палец в электрическую точилку для карандашей, подаренную Амедео, и попадает в больницу. Но главные проблемы у него не с пальцем, а с головой.

   Луиджи, политический журналист, сто раз переписавший одну и ту же статью, пытается вернуть жену, работающую на телевидении. Он всюду называет себя ее Пигмалионом, хотя на самом деле он всегда мешал ее проектам. Он приглашает ее в шикарный ресторан. Она готова вернуться к совместной жизни, но Луиджи сам вдруг отчетливо понимает, что их время прошло.

   Серджо Стиллер, консультант по культурным вопросам па телеканале «RAI», давно уже не верит в собственную значимость. Впрочем, у него нет никакой реальной власти. Он не может помешать руководителю канала купить очередной американский сериал или вложить деньги в создание жалкой авангардистской экранизации «Капитана Фракасса». Он медленно и систематично морит себя голодом и в конце концов умирает в декорациях «Фракасса», покрытых бутафорским снегом.

   Стараясь вернуть жену, Амедео делает ей приятное, вложившись в производство модернистского фильма совершенно не в его вкусе. Фильм, который снимает претенциозный и наглый режиссер-дебютант, называется «Отступник» и заканчивается сценой жестокого сексуального насилия. После 1-го показа Амедео принимает поздравления. Однако знакомый психиатр говорит ему, что не важно, какая судьба ждет фильм – успех или провал: в любом случае на его продюсерской карьере поставлен крест.

   Депутат-коммунист Марио Дорацио вступает в мимолетную связь с молодой супругой одного рекламщика. Эта любовная история чуть было не побуждает его пересмотреть свои взгляды на жизнь (как политическую, так и личную), однако пересмотр этот происходит лишь теоретически, на словах. Проходит несколько месяцев, и на другом светском приеме, весьма напоминающем первый, весь бомонд переходит к ругани и оскорблениям. Дорацио злобствует пуще прочих: «Недовольная элита еще хуже, чем элита довольная», – восклицает он. Он упрекает друзей в том, что ему стыдно видеть в них свое собственное противное отражение.

   Актер-комик Галлеацо Бенти, некогда уехавший из Италии в Южную Америку, ненадолго приехал в Рим, надеясь снова найти тут работу, но теперь собирается обратно, поскольку приезд не принес ему ничего, кроме огорчений. Он оскорбляет соотечественников, глубоко ранивших его насмешками и безразличием. Те же, кто остается, вволю поскандалив, принимаются петь хором мелодии своей молодости, пока сильная гроза не смывает их с террасы.

   ►  109-я картина в послужном списке сценаристов Аге и Скарпелли, который на сегодняшний день насчитывает 120 позиций (см. Marie-Christine Questerbert, Les scénaristes italiens, Hatier, 1988); и эта картина не похожа на остальные. В ней так важна доля коллективной автобиографии и так удивительна свобода в обращении с устоями традиционного кинематографа, что почти кажется, будто перед нами не фильм, а сон, будто авторы придумали его лишь затем, чтобы подвести итог собственной жизни, рассказать о том виде кинематографа, который им дорог, поместив рассказ в ту самую среду, где рождался этот самый кинематограф. Мы, конечно, не собираемся отнимать лавры у Сколы, инициатора, соавтора и режиссера картины, но надо отметить, что Терраса в первую очередь – итоговое творение чрезвычайно плодотворного дуэта сценаристов Аге и Скарпелли хотя бы потому, что она отражает точку зрения их поколения. Из 5 главных героев 4 стоят на пороге 60-летия: столько же было и сценаристам к началу съемок. Во всей команде только Трентиньян (кстати, наименее удачно подобранный из 5 актеров) и сам Скола относятся к категории «молодняка»: они родились в начале 30-х. Разница может показаться небольшой, но это не так, поскольку именно возраст главных героев становится важнейшей составляющей цельности и символичности фильма.

   Свобода и изобретательность фильма чувствуются уже в его сюжетной конструкции. Есть главный образ, «ствол» в виде 2 светских приемов; от этого ствола ответвляются 5 ветвей, сюжетов, портретов, и каждый представляет собой и частную историю одного человека, и взгляд на общее моральное и психологическое положение в обществе, где доминируют сомнение, усталость, отвращение к себе и склонность к самоуничижению, доведенному до жалости к себе. Несмотря на индивидуальные различия между приглашенными (хотя, по сути, эти различия не так уж и важны), авторы дают почувствовать пассивную сплоченность этого общества, их коллективную ответственность в том крахе, который они сами замечают в себе и в окружающих. Немалой частью содержания Терраса служит своеобразным постскриптумом к истории итальянской комедии – жанра, сыгравшего в Италии 60-70-х гг. такую же роль, что и неореализм в Италии 40-50-х. При том немаловажном отличии, что неореалистические картины создавались при благожелательном одобрении со стороны интеллигенции, тогда как итальянскую комедию эти круги всегда в большей или меньшей степени презирали.

   Помимо синтетической конструкции и стремления к подведению итогов, Терраса добавляет в арсенал итальянской комедии трогательный лиризм, которого итальянские комедии всегда сторонились, не изменяя своему нарочито сухому стилю даже в тех случаях, когда сюжеты этих фильмов завершались трагически (см. финал Обгона, II Sorpasso). Сочетание чрезвычайно острой сатиры и трогательности составляет специфическую интонацию Террасы. Эта трогательность порождается автобиографическими мотивами, определенной невыносимостью бытия, которая усиливается в главных героях с приближением старости, и, наконец, той общей для них чертой, которую можно определить как бессильную ясность ума. Больше всего жалости и сочувствия вызывает, конечно же, Галлеацо Бенти (играющий самого себя). Специфическая конструкция сюжета оживляет его лишь на террасе (в начальной и заключительной сценах) и в новелле, которую сценарист пересказывает продюсеру. Он кажется настолько обездоленным, что будто живет только под взглядами других и в рассказываемых ими историях.

   С точки зрения сатиры отметим как дополнительное доказательство мастерства сценаристов и их верности самим себе, что 5 главных историй содержат в себе множество сцен, по едкости, эффективности и лаконичности ни в чем не уступающих лучшим новеллам итальянской комедии. Так во 2-й истории (с Мастроянни) есть сцена, когда продвинутый кинокритик самым банальным и пошлым образом реагирует на известие о том, что его 50-летняя теща ждет ребенка. Ему стыдно, он боится скандала и умоляет: «Только не говорите ни слова профессору Помаранджо!» – не зная о том, что Помаранджо и есть отец ребенка. В сюжетной линии персонажа Мастроянни есть также сцена ужина при свечах, когда чувственная и романтичная атмосфера нарушается скрипом тележки, которую толкает перед собой старый трясущийся официант. В 3-й истории есть ошеломляющая сцена, когда огромный кабинет героя Реджани с передвижными стенами за несколько секунд сокращается до крохотных размеров, отражая тем самым потерю персонажем влияния и власти на своем рабочем месте.

   Немаловажное место в фильме уделяется женщинам. Однако ни одна не имеет права на собственную сюжетную линию. Они описываются глазами 60-летних мужчин, которые по большей части живут с женщинами гораздо моложе себя, не имея возможности ни угнаться за ними, ни понять их. В бесплодных попытках сделать это они часто втягиваются в странные начинания, чем еще больше подчеркивают свою оторванность от реальности. Несмотря на безжалостность к недостаткам и смехотворности женщин (см. сцену, где персонаж Реджани иронизирует над тем, как Карла (Травина) пресмыкается перед директором телеканала: «Настоящий маленький мужчина!»), женоненавистничество авторов, отягощенное в данном случае конфликтом поколений, не выделяется особо на фоне их общей мизантропии. Что же касается совсем юных персонажей (как, например, персонаж Мари Трентиньян), то тут уже речь идет не столько о конфликте, сколько о глубокой пропасти, как будто новое поколение родилось на другой планете. Со строго кинематографической точки зрения это крайне пессимистичное подведение итогов, похоже, знаменует собой конец кинематографа, популярного одновременно и среди публики, и среди критиков, – кинематографа, к которому очень нежно относятся авторы. Сегодня, 10 лет спустя, Терраса, завещание итальянской комедии, приобретает еще более обобщенное значение, и обращается ко всему кинематографу в целом. «Куда идет кино?» – этот вопрос кинематограф постоянно задает сам себе; в этом глубокомысленном фильме он находит особенно живое и тревожное отражение.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (477 планов) в журнале «L'Avanl-Scène», № 262 (1981) вместе с интервью Аге и Скарпелли.

  Бонни и Клайд

   1967 - США (111 мин)

     Произв. Tatira-Hiller Production, Warner

     Реж. АРТУР ПЕНН

     Сцен. Дэйвид Ньюмен и Роберт Бентон

     Опер. Бёрнетт Гаффи (Technicolor)

     Муз. Чарлз Страус

     В ролях Уоррен Бейти (Клайд Бэрроу), Фэй Данауэй (Бонни Паркер), Майкл Дж. Поллард (Мосс), Джин Хэкмен (Бак Бэрроу), Эстелль Парсонс (Бланш Бэрроу), Даб Тейлор (Малколм Мосс), Джин Уайлдер (Юджин Гриззард), Денвер Пайл (Фрэнк Хеймер), Эванз Эванз (Велма Дэйвис).

   В 30-е гг. в Техасе начинается кровавая одиссея Бонни Паркер и Клайда Бэрроу. При первой же встрече Бонни влюбляется в Клайда и бросает ради него работу в баре. Клайд только что вышел из тюрьмы. Чтобы произвести впечатление на Бонни, он грабит на ее глазах случайную лавку, после чего Бонни и Клайд вместе удирают на машине. Клайд сразу же предупреждает спутницу, что любовь его мало интересует (к тому же он импотент). Он учит Бонни обращаться с оружием. Они знакомятся с крестьянской семьей, у которой банк отобрал ферму. Бонни и Клайд предлагают главе семьи для разрядки пострелять по его бывшему дому. Клайд хочет ограбить банк, но выясняется - вот незадача! - что тот давно обанкротился. Мосс, работник заправочной станции, попавшейся им по дороге, бросает службу и присоединяется к Бонни и Клайду в их разбойных похождениях. После очередного ограбления Клайд убивает человека, мешающего им скрыться.

   Трое героев навещают брата Клайда Бака, тоже недавно вышедшего из тюрьмы и живущего на ферме с женой Бланш. Дом окружает полиция: в перестрелке Бак убивает полицейского. Всем героям удается сбежать. В машине, ставшей для них единственным домом, они с гордостью читают газетные статьи, посвященные их похождениям. В Миссури они берут в плен техасского рейнджера Фрэнка Хеймера и фотографируются с ним. Новое ограбление: они угоняют случайную машину вместе с ее владельцем, который на несколько часов становится им другом. Но, узнав, что новый попутчик работает в похоронной конторе, герои выкидывают его за борт.

   Затем гангстеры направляются к матери Бонни: дочь хочет увидеть ее в последний раз. Семейный пикник. Мосс и Бланш идут за покупками и попадаются на глаза полиции. Снова оживленная перестрелка. Бак смертельно ранен. Бланш тоже ранена, ее захватывает полиция. Бонни, Клайд и Мосс скрываются у отца последнего, Малколма Мосса. В больнице Фрэнк Хеймер ведет умелый допрос Бланш. Она называет имя Мосса, ранее полиции не известное. Бонни и Клайду впервые удается заняться любовью. Клайд хочет жениться на подруге. На дороге, неподалеку от фермы Малколма полицейские расстреливают Мосса, Бонни и Клайда из засады.

   ► Еще в 1958 г. в мрачном и напряженном фильме категории «Б» Уильям Уитни впервые рассказал историю Бонни Паркер (История Бонни Паркер, The Bonnie Parker Story). Бонни предстает там настоящей бешеной анархисткой, которая презирает всех мужчин (и мужа, и любовников) и манипулирует ими хитро, решительно и отважно. С повествовательной точки зрения фильм Пенна, более богатый и отточенный, не привнес ничего нового (Фэй Данауэй внешне очень похожа на Дороти Провин, игравшую Бонни в фильме Уитни, разве что не так жестока). Эта картина ни в чем кардинально не превосходит фильм Уитни, зачастую даже кажется более заурядной. Ее главная оригинальность, частично позаимствованная из бессмертного фильма Джозефа Льюиса Без ума от оружия, Gun Crazy, заключается в том, что рассказ о похождениях 2 кровожадных преступников подан как история любви: главные герои формируют хрупкий дуэт импотента и неудовлетворенной женщины (по всей вероятности, такой она уже была до встречи со спутником).

   Концепция главных героев, использованная в фильме, была унаследована от Казана (Пени всегда оставался его менее талантливым подражателем) и устарела уже на момент выхода фильма на экраны: 2 невротика с целым букетом психологических и сексуальных проблем беспорядочно пытаются изгнать собственных бесов через насилие. Кажется, незрелость главных героев особенно привлекает Артура Пенна. Он изображает их как избалованных детей, лишенных цели, взбунтовавшихся против общества взрослых, которое ничего не способно им предложить, кроме своей противоречивости, слабости, абсурдного и несправедливого устройства. Фермеров разоряют банки, которые сами, в свою очередь, терпят банкротство. Бонни и Клайд мимоходом собирают дань с этого мира, бросая вызов обществу, а не отдельным его представителям.

   Огромный успех фильма (вышедшего во Франции в начале 1968 г.) связан в основном с его социологической злободневностью. Кризис времен Великой Депрессии, описанный Пенном с юмором и налетом абсурда, как-то перекликался с идущим на убыль десятилетием - не только по содержанию, но и по интонации. Фильм также понравился вычурной, хореографической, приукрашенной жестокостью, поданной даже с неким сочувствием, - за год до появления Дикой банды, The Wild Bunch, предвестие которой чувствуется в последних сценах, где изрешеченные пулями герои в замедленной съемке кувыркаются в воздухе и падают на землю.

   N.В. Оба сценариста - Дэйвид Ньюмен и Роберт Бентон - вскоре сами пересядут в режиссерские кресла. Роберт Бентон станет автором нескольких примечательных фильмов. Помимо слишком перехваленного Креймер против Креймера, Kramer vs Kramer, 1979, стоит упомянуть его дебютную картину Дурная компания, Bad Company, 1972 - вестерн в жестоком стиле, которым отличаются все редкие удачные фильмы, появившиеся в 70-е гг. в этом вымирающем жанре (см. Перестрелка, A Gunfight, Ламонт Джонсон, 1971; Рейд Ульзаны, Ulzana's Raid, Роберт Олдрич, 1972; Банда Спайкса, The Spikes Gang, Ричард Флайшер, 1974).

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги: The Bonnie and Clyde Book, ed. Sandra Wake, Nicola Hayden, Lorrimer, London, 1972. В книгу вошли интервью создателей фильма и подборка критических статей. Также: Best American Screenplays, ed. Sam Thomas, Crown Publishers, New York, 1987.

  Смертоносная буря

   1940 – США (100 мин)

     Произв. MGM (Фрэнк Борзэйги, Виктор Сэвилл)

     Реж. ФРЭНК БОРЗЭЙГИ

     Сцен. Клодин Уэст, Эндерсон Эллис, Джордж Фрёшель по одноименному роману Филлис Боттом

     Опер. Уильям Дэниэлз

     Муз. Эдвард Кейн

     В ролях Маргарет Саллаван (Фрея Рот), Джеймс Стюарт (Мартин Брайтнер), Роберт Янг (Фриц Марберг), Фрэнк Морган (профессор Рот), Роберт Стэк (Отто фон Рон), Бонита Грэнвилл (Эльза), Айрен Рич (фрау Рот), Уильям Т. Орр (Эрих фон Рон), Мария Успенская (фрау Брайтнер), Джин Рейнолдз (Руди), Рассел Хикс (ректор университета), Уильям Эдмондз (Леман), Эстер Дейл (Марта), Дэн Дейли-мл. (Холл), Уорд Бонд (Франц), Грэнвилл Бэйтс (профессор Берг), Томас Росс (преподаватель Вернер).

   30 января 1933 г. В небольшом немецком университете в Альпах празднуется 60-летие профессора Рота. Когда он входит в аудиторию, коллеги и студенты встречают его овацией. Профессор Рот отнюдь не безразличен к этим почестям: как человек крайне чувствительный, он опасался, что все забудут о юбилее. Вечером дома он задувает свечи на свадебном торте в окружении семьи: жены, двух ее сыновей – Отто и Эриха фон Ронов, которых он любит как собственных детей, – их общей дочери Фреи и младшего сына Руди. За столом также присутствует жених Фреи Фриц Марберг и друг семьи Мартин Брайтнер, фермер, живущий неподалеку и обучающийся на ветеринара. В тот же вечер по радио объявляют о назначении Гитлера канцлером. Большинство присутствующих радуются, за исключением фрау Рот: она беспокоится, поскольку ее муж – не ариец. Сам Рот занимает выжидательную позицию.

   Это назначение нарушает равновесие в семье Рота и в его окружении. Мартин Брайтнер заступается в кафе за своего старого преподавателя г-на Вернера, отказавшегося отдать нацистское приветствие и пропеть песню во славу рейха; тем самым Мартин вступает в конфликт с приемными сыновьями Рота и Фрицем. Позднее между ними разгорается драка, и фрау Рот приходится их разнимать. Старшие сыновья уходят из дома и вместе с Фрицем записываются в гестапо. На лекции студенты интересуются у профессора Рота, похожа ли кровь арийцев на кровь людей неарийского происхождения. Он отвечает, что уважение к научной истине обязывает его признать, что кровь представителей всех человеческих рас абсолютно идентична. С этого момента его лекции бойкотируются. Он присутствует при сожжении трудов Гейне, Эйнштейна и пр. Фрея разрывает помолвку с Фрицем, поскольку решительно не разделяет его убеждений. Городское общество ее отвергает, и она часто заходит на ферму поболтать с Мартином. Он дружит с ней с детства и давно тайно влюблен в нее. Мартин должен перевезти в Австрию преподавателя Вернера, за которым гонится гестапо. Беглецы идут ночью по никому не ведомой горной троне. Но обратно в Германию Мартин вернуться не может – к огромному отчаянию Фреи, которая понимает, что любит его тоже.

   Профессор Рот вынужден прекратить лекции. Он арестован и брошен в концлагерь. Семья не имеет о нем никаких известий. Фрея приходит к Фрицу и молит о помощи. Но он может лишь выбить для фрау Рот право на посещение. Встреча супругов продлится лишь несколько минут. Рот просит жену как можно быстрее покинуть страну вместе с Фреей и Руди. Чуть позже становится известно о его смерти – якобы от сердечного приступа. Фрау Рот, Фрея и Руди садятся на поезд в Инсбрук. На границе Фрею берут под арест, поскольку она везет с собой последнюю рукопись отца, труд о физиологии. У нее конфискуют паспорт, ей запрещают покидать пределы Германии. Она требует, чтобы ее матери и брату разрешили следовать дальше. Вернувшись домой, Фрея находит там Мартина, вернувшегося за ней. Той же ночью они сбегают вместе по той же горной тропе, которой шли Мартин и его преподаватель. Путь оказывается суров. Их преследует патруль гестапо во главе с Фрицем, который не смог отказаться от задания. Фрицу приходится открыть огонь по беглецам; тем удается пересечь границу. Но Фрея смертельно ранена. Она умирает на руках у Мартина. Фриц приносит эту весть старшим сыновьям фрау Рот; Эрих дает пощечину Отто; тот потрясен гибелью Фреи, но радуется, что хотя бы Мартину удалось вырваться на свободу.

   ►  Восхитительный фильм, удивительно прозорливый во взгляде на исторические события. Еще более удивительно, что этой прозорливости Борзэйги сумел придать огромную лирическую силу, характеризующую его творчество на протяжении многих десятилетий. Для Борзэйги мелодрама является совершенным жанром, способным описать не только конфликты и чувства отдельных людей, но и коллективную, положительную или роковую эволюцию общества, страны и даже всего мира в конкретный исторический момент. При этом Борзэйги пытается поместить эту эволюцию в глобальный контекст и до бесконечности раздвинуть ее пределы. Ни один фильм не обличал нацизм так прямо и ядовито, выявляя в нем пороки, свойственные человеку. В ходе эволюции – и в этом главная мысль фильма – иногда наступают страшные времена, когда человек уничтожает «чужаков» из нутряного страха перед собой и перед природой. Гибкость и мастерство актеров – главный инструмент, которым Борзэйги пользуется, словно музыкант, чтобы постоянно менять тональность и уровень повествования. Так он переходит от частного к общему, от истории к метафизике, не теряя контакта со зрителем, который следит за линией каждого персонажа, как если бы это была его собственная история или история всего человечества. Такая полифония почти уникальна в истории кино. Борзэйги максимально использует многочисленные плюсы голливудской системы (первоклассные актеры, умелая конструкция сценария, стилизованные декорации, весьма далекие от реализма, но с могучей силой и концентрацией создающие особую атмосферу для каждого объекта) и, кажется, никогда не становится заложником обстоятельств. Борзэйги не был тираном, однако более 15 его фильмов (из которых этот – один из самых красивых) оставляют впечатление, будто он выгодно использовал все винтики голливудской машины и своей искренностью полностью порабощал их. В самом деле, его лучшие фильмы даже внутри системы крупных студий служат ярким примером авторского кинематографа – это понятие не казалось Борзэйги карикатурным и ничуть его не раздражало.

f

общ. доисторический период, история первобытного общества, предыстория

 20 тысяч лет в «Синг-Синге»

   1933 – США (77 мин)

     Произв. Warner, First National (Роберт Лорд)

     Реж. МАЙКЛ КЁРТИЗ

     Сцен. Уилсон Мизнер, Браун Холмс, Кортни Территт и Роберт Лорд по одноименной книге Льюиса Э. Лоуза

     Опер. Барни Макгилл

     Муз. Бернхарт Каун

     Дек. Антон Грот

     В ролях Спенсер Трэйси (Том Коннорз), Бетти Дэйвис (Фей), Лайл Тэлбот (Бад), Луи Кэлхёрн (Джо Финн), Артур Байрон (мистер Лонг), Уоррен Хаймер (Хайн), Грэнт Митчелл (доктор Эймз).

   Дерзкий и заносчивый Том Коннорз, молодой, но уже прославленный главарь банды, осужден на пожизненное заключение и попадает в тюрьму «Синг-Синг». Он убежден, что его адвокат Финн и друзья-политики очень скоро вытащат его отсюда. Начальнику тюрьмы Лонгу, человеку умному и компетентному, удается обуздать Тома Коннорза, не прибегая к насилию, а всего лишь демонстрируя невыгодность упрямства. Том отказывается носить тюремную робу – Лонг выпускает его на прогулку во дворе в исподнем, заставляя терпеть насмешки других заключенных и суровый холод. Том отказывается работать – и безвылазно сидит в своей камере, пока, обезумев от скуки и праздности, не умоляет начальство отпустить его в каменоломню. Позднее Том не принимает участие в побеге, организованном его товарищами и обернувшимся кровопролитием.

   Девушка Тома Фей попадает в автокатастрофу. Директор разрешает Тому навестить ее, взяв с него слово чести, что в тот же день он вернется в тюрьму. У Фей Том вступает в драку с Финном, который предал его и к тому же виноват в несчастье с Фей. Пытаясь защитить Тома, Фей стреляет в Финна и убивает его. Тем не менее Том возвращается в тюрьму, хотя знает, что его обвинят в убийстве. Так и происходит. Прежде чем отправиться на электрический стул, он запрещает Фей давать показания в его пользу и раскрывать правду.

   ►  В смысле социального содержания фильм служит противопоставлением и информационным дополнением к знаменитому Я сбежал с каторги, I Am a Fugitive From a Chain Gang Мервина Лероя, выпущенному той же студией несколькими месяцами раньше. В сценарии заметно стремление показать «положительную» сторону, которую может иметь тюремное заключение для самих заключенных и для общества, если организацию и контроль за ним осуществляют ответственные и компетентные люди. Также сценарий защищает преимущества «кодекса чести» – своеобразного морального контракта, заключаемого в определенных обстоятельствах между заключенным и администрацией. Помимо социального аспекта Кёртиз, благодаря великолепному динамизму, лаконичности и точности постановки, дает зрителю в полной мере прочувствовать бурную и трагическую судьбу героев, их рискованную жизнь, эволюцию их чувств. История любви между героями Трэйси и Бетти Дэйвис, хоть ей и посвящено совсем немного места, – одна из самых пронзительных в кинематографе. Кёртиз не судит: он наблюдает, показывает, погружает зрителя в самую гущу фактов во всей их сложности; он не терпит в своем повествовании ни малейшей передышки, мягкотелости или банальности.

  Детективная история

   1951 - США (105 мин)

     Произв. PAR (Уильям Уайлер)

     Реж. УИЛЬЯМ УАЙЛЕР

     Сцен. Филип Йордан и Роберт Уайлер по одноименной пьесе Сидни Кингзли

     Опер. Ли Гармс

     В ролях Кёрк Даглас (Джеймс Маклауд), Эленор Паркер (Мэри Маклауд), Уильям Бендикс (Лу Броди), Ли Грэнт (магазинная воровка), Берт Фрид (Дэйкис), Фрэнк Фэйлен (Гэллэхер), Грэндон Роудз (О'Брайен), Кэти О'Доннелл (Сьюзен Кармайкл), Джордж Макриди (Карл Шнайдер), Джозеф Уайзмен (Чарлз Дженнини).

   День из жизни нью-йоркского комиссариата. Вежливая и застенчивая девушка поймана на краже сумки и готовится предстать перед судом. Молодой человек, бывший герой войны, украл деньги у своего работодателя, чтобы внушить своей невесте, будто он принадлежит к тому же слою общества, что и она. Сестра невесты, влюбленная в молодого человека, хочет возместить убытки его начальнику и уговорить его забрать жалобу. 2 профессиональных взломщика только что пойманы с поличным. Их везут в комиссариат в фургоне, где полицейский Маклауд жестоко избивает другого задержанного - врача, практикующего подпольные аборты; Маклауд не может смириться с мыслью, что в прошлый раз врачу удалось отвести от себя подозрения.

   Начальник Маклауда вызывает к себе его жену и вынуждает ее признаться, что когда-то она пользовалась услугами этого врача. За 2 года до знакомства с Маклаудом она забеременела от любовника. Начальник думает, что Маклауд пристрастно относится к задержанному. На самом же деле Маклауд ничего не знал о прошлом своей жены, и это открытие потрясает его до глубины души. Человек строгих принципов, он оскорбляет жену; затем пытается с ней примириться. Но она не может больше сносить его нетерпимость и предпочитает от него уйти.

   Взломщик отнимает у полицейского револьвер и угрожает всем, кто находится в комиссариате. Пренебрегая всякой осторожностью, Маклауд приближается к нему и получает несколько пуль в упор. Перед смертью он прощает жену, которой уже и след простыл, и освобождает молодого воришку.

   ► В рамках полицейского боевика, подчиняющегося правилам единства времени и места (как и в театральной пьесе, легшей в основу фильма), Уайлер показывает психологический и моральный кризис полицейского, за строгостью и грубостью которого скрываются комплексы, незрелость и неуравновешенность, уходящие корнями в его детство. Этот фильм с талантливыми актерскими работами, одновременно и силен, и поверхностен: и смел, и временами банален. Он рассматривает важную тему (обличение нетерпимости и отсутствия основ человеколюбия) довольно виртуозно, но не без наигрыша и академизма: это фирменная смесь Уайлера, принесшая репутацию и успех этому режиссеру, перехваленному, но все же не заслужившему полного забвения. В данном случае его виртуозность и умелое использование средств реализма помогают до некоторой степени скрыть театральное происхождение картины.

  Дус

   1943 - Франция (104 мин)

     Произв. Пьер Герле

     Реж. КЛОД ОТАН-ЛАРА

     Cцен. Пьер Бо, Жан Оранш по одноименному роману Мишеля Даве

     Опер. Филипп Агостини

     Муз. Рене Клоэрек

     В ролях Одетт Жуайё (Дус), Роже Пиго (Фабьен Марани), Мадлен Робинсон (Ирен Конта), Жан Дебюкур (Энгельберт де Бонафе), Маргерит Морено (мадам де Бонафе), Ришар Франкёр (Жюльен), Габриель Фонтан (Эстель).

   Дус («Кроткая»), девушка-подросток, последний отпрыск аристократического рода Бонафе, влюбляется в конюха у себя в поместье. Она его уговаривает похитить ее. Вечером они идут в театр. В театре начинается пожар. Дус погибает. Конюх и его любовница, благодаря его стараниям нанятая учительницей для Дус, покидают дом под аккомпанемент проклятий бабушки героини.

   ► Интонационная острота этой социальной сатиры: художественная сила, с которой Отан-Лара описывает своих персонажей, по большей части - недовольных жизнью, чахнущих в тоске по прошлому или гниющих в собственной злобе: разнообразие интонаций (грусть, резкая едкость, комизм), окрашивающих развитие сюжета, - все это делает фильм шедевром авторского кино, который открывают для себя новые поколения киноманов. Помимо великолепной актерской игры и более чем блистательных диалогов, восхитимся талантом художника-постановщика (Жак Краусс) и оператора (Филипп Агостини), оказавших Отану-Лара драгоценную помощь в создании удушливого мира, освещенного газом и свечами, где хиреют и чахнут персонажи: атмосферы конца века, вместе с которым кончается целая эпоха и история целого общества.

  Семейная жизнь

   1971 - Великобритания (108 мин)

     Произв. Anglo, Emi Films (Тони Гарнетт)

     Реж. КЕННЕТ ЛОУЧ

     Сцен. Дэйвид Мерсер по его же пьесе «Сомнения» (In Two Minds)

     Опер. Чарлз Стюарт (Technicolor)

     Муз. Марк Уилкинсон

     В ролях Сэнди Рэтклифф (Дженис Бейлден), Билл Дин (мистер Бейлден), Грейс Кейв (миссис Бейлден), Малколм Тирни (Тим), Хилари Мартин (Барбара), Майкл Риддолл (доктор Майк Доналдсон), Алан Макнотон (мистер Карсвелл).

   Девушка по имени Дженис конфликтует с родителями, живущими в рабочем пригороде Лондона, и те определяют ее в психиатрическую лечебницу. Одна из многих причин ее шизофрении - аборт, который она сделала под давлением матери. Сначала ее лечит врач - сторонник новаторских методов (напр., групповой терапии), отрицающий любые лекарства и насильственное лечение. Но этот врач работает в больнице временно и вскоре вынужден ее покинуть, после чего Дженис переходит в ведение профессора Карсвелла, который, против ее воли, назначает ей серию электрошоков под наркозом. Через некоторое время ее возвращают родителям. Болезнь вылечена лишь поверхностно, и очень быстро состояние Дженис ухудшается; тяжелые конфликты в семье, вскоре вновь приводят ее в лечебницу. Друг Дженис пытается выкрасть ее. Он привозит ее к себе домой, где их находит полиция. Позднее Карсвелл демонстрирует Дженис своим студентам как типичный случай апатии и расстройства речи, причины которых, по его мнению, никак не связаны с окружающей средой.

   ► Важнейший фильм для 70-х годов. В центре внимания - персонаж, схожий с главной героиней Саламандры, La Salamandre, но автор смотрит на него явно с психиатрического ракурса. Семейная жизнь описывает случай шизофрении: диагноз обозначен авторами четко, совершенно ясно и понятно для каждого. Утратив самостоятельность, Дженис укрылась в собственном мире, поскольку не нашла в себе сил для борьбы с родительским неодобрением: только так она может обрести душевную независимость. Ее болезнь - не только психологическое явление; это явление социальное, и оно отражает противоречия внутри заблокированного общества, в котором неизбежное развитие и движение вперед затруднено психологическими и нравственными пережитками, устаревшим, но все же вредоносным для уязвимых людей пониманием авторитета и сыновнего (дочернего) послушания. «Классическое» лечение, через которое проходит героиня (Кеннет Лоуч обличает его с ледяной жестокостью), только обостряет болезнь, поскольку по своим целям и методам идентично тому же процессу, что вызвал недуг.

   На уровне формы в фильме ощущается тройное влияние: 1) документального кино («красной нити» английского кинематографа); 2) направления «синема-веритэ» (или т. н. «прямого кино»), частично основанного на сопоставлении, взаимопересечении различных интервью; 3) эстетики телеспектакля, где вымышленный сюжет обозначает реальную проблему. К слову, первоисточник - пьеса Мерсера - был написан для телефильма. Эти столь разные влияния приводят к тому, что фильм становится своеобразным досье, временным подведением итогов, анализом случая, последствия которого важнее, чем он сам. Кинематограф в данном случае служит всего лишь средством передачи мысли, которая одна составляет материал фильма, при том что объект этой мысли - т. е. частная история центрального персонажа - не создает вокруг себя подлинного повествовательного ряда и не существует на экране во всей своей полноте, зрелости и силе. Даже при том, что актеры работают удивительно мощно, комментарии и размышления бесконечно преобладают над действием. В драматургии фильма анализ вопроса «почему?» постоянно заслоняет собой визуальный ряд, отвечающий на вопрос «как?». Возможно, этот фильм, который можно назвать постросселлиниевским (имея в виду последний период творчества Росселлини), невольно, однако с чрезвычайной остротой ставит вопрос о том, не вошли ли мы в заключительную или даже в посмертную фазу кинематографа. Конечно, Семейная жизнь обладает своей специфической поэтикой: она твердой и, в то же время, нежной (тайно нежной) рукой очерчивает круг, в котором замкнута главная героиня; а замкнутость, заточение - основная тема творчества Лоуча. Чем более совершенным будет этот круг, тем сильнее будут выражаться размышления (а также чувства и возмущение) зрителя. Значит, не приходится удивляться тому факту, что фильм, созданный подобным образом, вызвал дискуссию, которая в перспективе будет иметь большее значение, нежели сам фильм. Но это киноисследование, этот киноанализ не может быть полным, пока пе найдет продолжения в чем-либо ином; так можно ли называть его кинематографом? Отметим, что в наши дни, когда достижения антипсихиатрии ставятся под большое сомнение (и когда статистически доказано, что развитие некоторых душевных недугов никак не связано с влиянием окружающей среды), этот программный фильм, чья программа уже устарела, ценен только лишь своей жесткостью и искренностью, которая ощущается прежде всего в работе актеров. Что же касается темы фильма, то, помимо своей социологической ценности, она, как было сказано выше, полностью принадлежит внутреннему миру Кеннета Лоуча.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги опубликованы в журнале «L'Avant-Scene», № 313 (1073).

  Фелиси Нантой

   1945 (снят в 1942) - Франция (99 мин)

     Произв. Imperia

     Реж. МАРК АЛЛЕГРЕ

     Сцен. Шарль де Пейре-Шаппюи, Курт Александер, Марсель Ашар по роману Анатоля Франса «Комическая история» (Histoire comique)

     Опер. Луи Паж

     Муз. Жак Ибер

     В ролях Мишлин Прель (Фелиси Нантой), Клод Дофен (Эме Кавалье), Мади Берри (мадам Мишон), Луи Журдан (Робер де Линьи), Марсель Прэнс (мадам Нантой), Жак Лувиньи (Прадель), Даниэль Делорм (подруга Фелиции).

   1890-е гг. Девушка-подросток попадает в парижские театральные круги благодаря Эме Кавалье, заштатному актеришке из театра «Одеон». Она быстро добивается успеха и становится любовницей своего благодетеля. Затем она влюбляется в соблазнительного сердцееда из высшего общества. Ревнивый актер всячески отравляет жизнь влюбленных: сперва угрозами, затем - своим самоубийством, совершенным у них на глазах.

   ► Обстановка «конца века», хоть и умело восстановлена Марком Аллегре, является здесь лишь обстановкой и ничем больше. Главное в фильме - описание психологического пути героини, совершенно непредсказуемого и увлекательного. Фелиси быстро распознает, а затем учится использовать собственную жестокость, которая усиливается после знакомства с театральным миром. Вместе с опытом 1-й большой любви она приобретает и опыт страха, столкнувшись с угрозами прежнего любовника. То, что с ее стороны было данью благодарности и симпатии, превращается в нечто вроде гибельного рабства. После самоубийства и проклятий, произнесенных погибшим, Фелиси попадает в навязчивый парафантастический мир страха и ужаса. И с этого момента она лишена всякой возможности счастья или хотя бы просто спокойствия. Марк Аллегре мастерской рукой выводит эту оригинальную траекторию при мощной поддержке исполнительницы главной роли Мишлин Прель, одной из лучших актрис французского кино, одаренной удивительной способностью к перевоплощению.

   Великолепная музыка Жака Ибера. Возможно, лучший фильм Марка Аллегре. Этот тонкий первооткрыватель актрис нашел в произведении Анатоля Франса сюжет по своей мерке: неоднозначный, волнующий и трагичный, несмотря на внешнюю фривольность.

   N.В. Фильм был снят в 1942 г. в свободной зоне, но вышел на экраны лишь в июне 1945-го. Он был запрещен оккупационными властями из-за участия Клода Дофена, вступившего в ряды «Свободной Франции». Хотя картина относится к весьма популярному в годы оккупации направлению фильмов о «конце века», его запоздалый выход на экраны может объяснить, почему такая яркая жемчужина жанра известна меньше других его образцов.

  Фридеман Бах

   1941 - Германия (100 мин)

     Произв. Terra (Густаф Грюндгенс)

     Реж. ТРАУГОТТ МЮЛЛЕР

     Сцен. Хельмут Брандис, Эккарт фон Назо, Людвиг Мецгер

     Опер. Вальтер Пиндтер

     Муз. Марк Лотар, а также произведения Иоганна-Себастьяна Баха и Фридемана Баха

     В ролях Густаф Грюндгенс (Фридеман Бах), Ойген Клопфер (Иоганн-Себастьян Бах), Лина Лоссен (Магдалена Бах), Вольфганг Либенайнер (Эммануил Бах), Лотте Кох, Вольф Труц, Эрнст Дернбург, Иоганн Риманн, Камилла Хорн.

   Лейпциг, XVIII в. Фридеман, старший сын Иоганна-Себастьяна Баха, возвращается домой после долгой отлучки, во время которой он обучался музыке. Отец горячо приветствует сына и предлагает ему место органиста. Но Фридеман не хочет посвящать себя религиозной музыке. Принц Вюртембергский через курьера приглашает Иоганна-Себастьяна к своему двору, и тот предлагает сыну поехать вместо него. При дворе Фридеман одерживает победу в музыкальном конкурсе и привлекает к себе внимание знаменитой балерины Фиорини и девушки из высшего общества Антонии Колловрат. Последняя берет у него уроки музыки, но министр принца хочет жениться на ней и поручает Фиорини охмурить Фридемана. Фиорини просит Фридемана написать для нее балет. Тот сперва колеблется, поскольку считает такую музыку слишком пошлой, но затем соглашается. За это его осуждают брат Эммануил, старый слуга и Антония, отвергнувшая предложение руки и сердца со стороны министра. Под влиянием Антонии и несмотря на успех балета, Фридеман вновь берется за сочинение серьезной музыки. Он отказывается быть придворным композитором. После смерти отца он просит для себя место органиста. Он играет композицию собственного сочинения, которая кажется слушателям слишком оригинальной. Тогда по совету близких он исполняет неизданное произведение отца, выдав его за свое. Его конкурент раскрывает обман, и Фридеману отказано в месте. Фридеман злится от того, что последовал дурному совету, и не скрывает своей ярости. Ему надоело, что его всюду воспринимают только как сына Иоганна-Себастьяна: «Я - Фридеманн Бах, и точка!» Он решает исчезнуть. Он примыкает к труппе бродячих актеров и делит с ними презрение и проклятия, их привычный удел в те годы. Его находит свояк, и Фридеман узнает, что Антония вышла замуж за министра. Антония позднее навещает его. Министр следит за ней и выдворяет Фридемана из страны. Много лет спустя в Берлине Фридеман бродит кругами вокруг дома своего брата, который, заметив его, бросается ему навстречу. Фридеман убегает. Эммануил узнает, что он уже очень давно живет в бедных районах города. Посетитель лавки, человек благородных кровей, плохо отзывается о музыке Иоганна-Себастьяна Баха. Фридеман приходит в ярость. Человек наносит ему смертельную рану шпагой. Фридеман умирает, слушая сочинение отца, которое по его просьбе исполняет Эммануил.

   ► Единственный фильм Трауготта Мюллера, знаменитого художника-декоратора, работавшего в «Немецком театре» и в труппе Густафа Грюндгенса. История старшего сына Баха (1710–1784) дает эмоциональный и оригинальный портрет художника, который, стремясь завоевать независимость, проходит через множество превратностей и поражений и по пути невольно превращается в маргинала. Выдающийся актер Густаф Грюндгенс наделяет своего героя немалой убедительностью, а также бурной и романтичной натурой. Сюжет привлекателен и лишен идеологии, хотя в нем содержится слишком много диалогов, в которых часто повторяется одно и то же, особенно во 2-й части; в фильме никак не упоминается новаторский вклад Фридемана в музыку. Главное достоинство картины - великолепно воссозданная эпоха. Предметы, костюмы, декорации, музыкальные инструменты переносят зрителя в другой мир; мало фильмов способны до такой степени погрузить смотрящего в атмосферу и быт другого столетия. 1-я сцена, где Фридеман находит отца в музыкальной комнате и начинает играть на клавесине вместе с братом и будущим свояком, необычна и убедительна, насколько это возможно в историческом фильме. Именно такие сцены делают картину уникальной и увлекательной.

  День свадьбы

   1942 - Италия (90 мин)

     Произв. Lux Film

     Реж. РАФФАЭЛЛО МАТАРАЦЦО

     Сцен. Раффаэлло Матараццо по пьесе Паолы Риккоры «Конец месяца» (Fine mese)

     Опер. Артуро Галлеа, Марио Альбертелли

     Муз. Нино Рота

     В ролях Армандо Фалькони (Бонотти), Антонио Гандузио (финансист), Роберто Вилла (его сын), Анна Вивальди (Мариэлла Бонотти), Амелия Келлини (госпожа Бонотти), Кьяретта Джелли (подруга Мариеллы), Карло Кампанини, Паола Борбони.

   Пожилая чета Бонотти - симпатичные римляне весьма скромного достатка. Они воспитали дочь Мариэллу в роскошной частной школе вдали от Рима, где она выросла, не зная о бедности своих родителей. Во время одного из редких визитов к дочери (они не виделись целый год) родители узнают, что ее руки попросил сын богатого финансиста. Мариэлла обожает этого молодого человека, брата ее лучшей школьной подруги. Финансист, человек болтливый и не дающий собеседнику вставить хотя бы слово, воображает, будто Бонотти живут с тем же размахом, что и он. Свадьба назначена и состоится через месяц. Впервые попав в родительский дом, Мариелла рыдает; она боится, что жених бросит ее, узнав о бедности родителей. Тогда Бонотти соглашается на предложение домовладельца, который хотел сделать в квартире ремонт. Он заставляет домовладельца немало потратиться и сам влезает в долги, не желая думать о том, что будет после свадьбы. Сносят стены; квартира преображается. Вскоре декораторы, обойщики и поставщики всех мастей начинают беспокоиться за свои счета. В день свадьбы они наводняют квартиру и, по предложению адвоката, образуют профсоюз. Бонотти умоляет этот профсоюз дать ему один час отсрочки. Он выдает кредиторов за друзей и родственников невесты, и те приходят на свадьбу и слоняются по дому, следя за тем, чтобы гости не попортили и не испачкали мебель, ковры и шторы. Тем временем повар старается накормить гостей до отвала. Новобрачные уходят счастливыми, так ничего и не заметив. Супруги Бонотти остаются в пустой квартире, без мебели и предметов интерьера, и созерцают масштабы бедствия. В этот момент появляется финансист. Он говорит Бонотти, что только что потерял все свое состояние, неудачно вложившись в акции в Буэнос-Айресе, с треском обрушившиеся в цене. Но Бонотти, которому финансист ранее поручил отправить телеграмму с распоряжением о покупке акций, не сделал этого, чем невольно спас финансиста от больших убытков. Тот принимает Бонотти за финансового гения, предлагает ему партнерство и покупает весь дом, чтобы устроить в нем офисы их новой компании.

   ► Комедийный шедевр Матараццо, мастера мелодрамы 50-х гг. Его комедии, снятые в 1933?1945 гг., зритель открыл заново лишь в 70-е гг., обнаружив, таким образом, творчество такого широкого диапазона, что его заметное влияние чувствуется в итальянском кино не только первых послевоенных лет, но и первых 30 лет после звуковой революции. Фильм, словно созданный Лабишем XX в. (помимо всего прочего, здесь за комедией скрывается мелодрама), достигает совершенства на уровне сценария, тематики и постановки. Он строится на универсальной теме денег и в комических ситуациях социальной направленности создает сатиру на довольно обширный мир, от самой мелкой до самой крупной буржуазии. Выводя на экран только абсолютно нормальных и даже симпатичных персонажей. Матараццо стремится показать, как деньги становятся главным героем социальной комедии и как коварно они проникают в жизнь каждого человека. Надо отметить, что незлобивость автора и его персонажей только усиливает эффективность фильма, поскольку избавляет сюжет от всякого противопоставления, марионеточных злодеев или козлов отпущения. Сама структура общества, разница в доходах между представителями буржуазии, знак равенства между счастьем дочери и ее социальным положением (в глазах отца героини), восприятие бедности как первородного греха - все эти элементы, умело проанализированные в фильме, расставят ловушку, в которую попадут некоторые персонажи. К счастью для них, на выручку придет восхитительный «рояль в кустах». Как у Лабиша или как в комедиях Аллана Дуона, добродушная интонация - скорее, признак утонченного ума; автор словно извиняется за тот несколько мрачный вывод, которым завершается его история. Он окружает этот вывод аурой понимания и человеческой теплоты, а право быть откровенно жестокими со зрителем предоставляет другим режиссерам. С точки зрения формы фильм великолепен; временами чудесно используются длинные планы (напр., 4-мин план в начале, когда супруги составляют бюджет на месяц) или визуальные находки (напр., план, когда гости расходятся, и в комнате остаются только кредиторы, словно окаменевшие на своих местах); изумительно играют два «отца»: бедный Фалькони и богатый Гандузио.

  Великая иллюзия

   1937 - Франция (113 мин)

     Произв. Realisation d'Art cinematographique (Франк Рольмер, Александр и Альбер Пенкович)

     Реж. ЖАН РЕНУАР

     Сцен. Шарль Спак, Жан Ренуар

     Опер. Кристиан Матра

     Муз. Жозеф Косма

     В ролях Эрих фон Штрохайм (капитан фон Рауфенштайн), Жан Габен (лейтенант Марешаль), Пьер Френэ (капитан де Боэльдьё), Марсель Далио (Розенталь), Дита Парло (Эльза), Жюльен Каретт (Траке), Гастон Модо (инженер), Жан Дасте (учитель).

   1916 г. Германский пилот фон Рауфенштайн сбивает 12-й самолет. Он приглашает к себе за стол 2 французов, бывших на борту сбитой машины: пилота капитана Марешаля и капитана де Боэльдьё из аристократического рода. Французов отправляют в лагерь для военнопленных в немецком тылу, где они попадают в одну камеру с актером мюзик-холла и неким Розенталем, сыном банкира и владельцем пошивочного ателье. Родители шлют Розенталю передачи с продуктами, которые тот делит с товарищами. Вскоре новоприбывшие узнают, что их соседи по камере роют подкоп для побега.

   Военнопленные ставят в лагере любительский спектакль. Актер играет главную роль в окружении солдат, переодетых танцовщицами. Марешаль поднимается на сцену, чтобы объявить об освобождении французами Дуамона. Пленные хором поют «Марсельезу». Марешаля сажают в карцер; одиночество действует ему на нервы. Выйдя из карцера, он возвращается в камеру. Тоннель почти закончен, но в этот момент всех офицеров переводят в другой лагерь.

   Марешаль и де Боэльдьё попадают в старинную крепость XIII в., комендантом которой назначен фон Рауфенштайн. После тяжелого ранения он может служить родине только в унизительной должности надзирателя. Он устраивает своим подопечным экскурсию по новому месту их заключения, особо подчеркивая, что сбежать из этого замка невозможно. Однако непредвиденный случай наводит де Боэльдьё на мысль о побеге, планом которого он делится с Марешалем и Розенталем (последний оказался в крепости еще раньше офицеров). Русские пленные получают от императрицы ящик с подарками. Они надеются найти там еду и выпивку, однако в посылке нет ничего, кроме книг. Вне себя от ярости, русские разводят из них костер. Де Боэльдьё замечает, что в суматохе все часовые покинули свои посты: ситуация как нельзя больше подходит для побега - если бы герои успели ею воспользоваться. Значит, надо создать другую, похожую. Сговорившись между собой, все пленные устраивают импровизированный концерт на флейтах. У них конфискуют инструменты. Это было предусмотрено. Концерт продолжается: в ход идут кастрюли и все, что ни попадется под руку. Во дворе устраивают перекличку. К этому тоже готовились. Одинокое соло на флейте доносится с крыши крепости. Это де Боэльдьё, и часовым приходится пуститься за ним в погоню. В это время Марешалю и Розенталю удается бежать по веревке. Рауфенштайн вынужден стрелять в де Боэльдьё - к его величайшему сожалению, поскольку между ними, аристократами, сложилась искренняя дружба. Он просит у француза прощения за то, что попал ему в живот, хотя целился в ноги. Несколько мгновений спустя он закрывает глаза умершему.

   2 беглеца мучительно продвигаются к швейцарской границе. Розенталь вывихнул лодыжку. Они находят приют у немецкой крестьянки, живущей в одиночестве с маленькой дочкой. Ее муж и братья погибли на войне. Марешаль становится любовником крестьянки. Когда настает пора уходить, он обещает ей вернуться после войны, если останется жив. Немецкий патруль обстреливает французов, но останавливается, видя, что они уже перешли на швейцарскую территорию.

   ► Наряду с Детьми райка, Les Enfants du paradis, это самый знаменитый фильм французского кинематографа. Он также стал самым большим финансовым триумфом для Ренуара. По стечению обстоятельств и во многом благодаря сюжету (истории о побегах всегда волнуют широкую публику), Великая иллюзия не принадлежит к числу «проклятых шедевров», которыми изобилует история французского кино. Фильм, основанный на воспоминаниях однополчанина Ренуара по Первой мировой войне, опирается на превосходную и в высшей степени эффективную конструкцию. Одна за другой следуют 3 части рассказа, и в каждой количество действующих лиц уменьшается; их около дюжины в лагере для военнопленных (незабываемо реалистичные, забавные и выразительные характеры), 8–9 - в крепости у героя фон Штрохайма, и всего трое - в последней части (заснеженная деревня). По мере развития сюжета его рамки сужаются и действие становится все более интимным; внимание зрителя заостряется - при том что сюжетных перипетий становится меньше. Таким образом действие как будто теснее приближается к зрителю, подобно изображению при наезде камеры, и при этом меняет интонации: с озорной на драматическую, с лирической на серьезную. Зритель участвует в долгом странствии главных героев, которое началось в многолюдной и шумной толпе, а завершается двумя крохотными силуэтами, бредущими по огромной заснеженной долине.

   В композиции фильма Ренуар достигает равновесия, подкрепленного предыдущими экспериментами. Не нарушая цельности фильма, он с неизменным изяществом сочетает длинные, сложные, изобретательные планы с хорошо выстроенной глубиной кадра - и простоту и надежность классической схемы сюжета. Повествование украшено наблюдениями, ремарками, мыслями самого режиссера, но они не замедляют и не перегружают действие. На 1-й план Ренуар выдвигает свою излюбленную тему наднациональной солидарности классов; в фильме она выражена дружбой фон Рауфенштайна и де Боэльдьё, аристократов и потомственных офицеров. С другой стороны, пролетарий Марешаль и аристократ де Боэльдьё, несмотря на принадлежность к одной нации и взаимное уважение, никогда не будут друг с другом на равных. Ренуар преумножает и особо подчеркивает благородные и дружелюбные поступки в отношениях между противниками; начиная с того, что Рауфенштайн приглашает сбитых им летчиков к столу, и заканчивая гостеприимным приемом, который немецкая крестьянка оказывает 2 беглецам. В середине фильма надзиратель даст Марешалю губную гармошку, чтобы тот успокоился в карцере, и радуется, услышав, что пленник начал играть. Между представителями разных социальных классов и враждующих сторон нет ни подлости, ни агрессии, ни злобы, ни кровожадности; повсюду, на всех уровнях, властвуют дружба, благородство, величие души и готовность к самопожертвованию. Эту идеализацию персонажей, свойственную всему творчеству Ренуара, можно расценивать и как осознанную попытку бегства от действительности, однако в данном случае она оправдана тем, что в Первую мировую войну враждующие стороны действительно еще сохраняли в себе рыцарские достоинства. В общей конструкции фильма этот идеализм призван выражать одну из граней режиссерского видения мира. Для Ренуара спасение - в людях, и если в коллективе кому-то или чему-то суждено спастись, то это произойдет благодаря личным отношениям. Все несчастья (включая границы и войны) происходят от общественных структур, а те, в свою очередь, порождаются различиями между людьми. До сегодняшнего дня эти различия (между классами, расами, языками, религиями, культурами) не приносили ничего, кроме нескончаемых и кровожадных конфликтов. Но, быть может, когда-нибудь они породят всеобщий мир и гармонию.

   Однако все это - лишь мечты; об этом говорит и название фильма. Не будучи ни пессимистичным, ни оптимистичным но своей природе, фильм предлагает зрителю размышлять, строить гипотезы, фантазировать или просто мечтать об устройстве человеческого общества и о его будущем.

   N.В. Для повторного выхода на экраны в 1946 г. фильм был сокращен. Ренуар и Спак выкупили права, и в 1958 г. в прокат вновь вышла полная версия. Ее рекламный ролик представлял собой короткий непринужденный монолог Ренуара (воспроизведенный в «Сочинениях Жана Ренуара» [Ecrits de Jean Renoir, Belfond, 1974]).

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги, отдельным томом (La Nouvelle Edition, 1949); раскадровка в журнале «L'Avant-Scene», № 44 (1965) и отдельным томом - в серии (Points Films, Le Seuil, 1971). Диалоги и фотограммы в «Библиотеке классического кинематографа» (Bibliotheque du classique du cinema, Balland, 1971).

 «Северный отель»

   1938 - Франция (95 мин)

     Произв. Imperial Film, SEDIF (Лукашевич)

     Реж. МАРСЕЛЬ КАРНЕ

     Сцен. Анри Жансон и Жан Оранш по одноименному романе Эжена Даби

     Дек. Тронер

     Опер. Арман Тирар, Луи Нэ

     Муз. Морис Жобер

     В ролях Аннабелла (Рене), Жан-Пьер Омон (Пьер), Луи Жуве (мсье Эдмон), Арлетти (мадам Реймонда), Полетт Дюбо (Жинетта), Андре Брюно (Эмиль Лекуврёр), Жейн Маркен (Луиза Лекуврёр), Андрекс (Кенель), Бернар Блие (Проспер), Реймона (Жанна), Франсуа Перье (Адриан), Анри Боск (Назаред), Марсель Андре (хирург), Рене Бержерон (Мальтаверн).

   Молодая пара Пьер и Рене заходят в «Северный отель» на берегу канала Сет-Мартен. Там как раз отмечают 1-е причастие дочери хозяйских друзей. Пьер и Рене просят комнату, намереваясь совершить там двойное самоубийство. Пьер стреляет в Рене, но ему не хватает смелости застрелиться самому. Мсье Эдмон, мошенник, живущий в отеле с «работающей» на него девушкой по имени Реймонда, застает его и обращает в бегство. На следующий день, мучась от стыда и раскаяния. Пьер идет с повинной в полицию.

   Рана Рене не смертельна. Выйдя из больницы, Рене приходит в «Северный отель», чтобы забрать вещи. Хозяева отеля из сострадания берут ее на работу официанткой. Ради нее откладывает отъезд мсье Эдмон, решивший податься на юг, зная, что его разыскивает бывший сообщник Назаред, выданный им полиции. Эдмон ухаживает за Рене. И поскольку Пьер, которого она навещает в тюрьме «Санте», отвергает ее, она соглашается уехать с Эдмоном в Марсель; оттуда они планируют отплыть в Порт-Саид. Но в последний момент Рене возвращается в Париж. Она снова идет в «Санте» и убеждает Пьера, которого скоро отпустят на свободу, что их любовь не умерла.

   Реймонда, брошенная Эдмоном, живет со смотрителем шлюза, донором крови. Она подсказывает Назареду, что Эдмон наверняка не замедлит вновь оказаться в этих краях вслед за Рене. В ночь на 14 июля (***) Эдмон прощает Рене обман и благодарит ее за те несколько дней, что она с ним провела. Рене говорит Эдмону, что Назаред поджидает его в комнате, чтобы убить. Эдмон идет туда, но не обороняется, а вместо этого бросает револьвер Назареду. (Тот самый револьвер, из которого Пьер стрелял в Рене. Эдмон купил его у мальчишки, который нашел оружие в лесу, где его выбросил Пьер.) Назаред убивает Эдмона из этого револьвера. Пьер и Рене ничего не знают об этой драме и, держась за руки, покидают квартал Канала.

   ► 4-й полнометражный фильм Карне. После Набережной туманов, Le Quai des brumes продюсер Лукашевич, державший Аннабеллу на контракте, предложил Карне снять фильм с ней в главной роли. Карне посоветовал экранизировать роман Даби. Аннабелла знала и любила роман; проект был немедленно утвержден. Поскольку Превер тогда был занят, Карне сам - на пару с Жаном Ораншем - написал сценарий по мотивам романа Даби, более свободный и наполненный драматургическим и событиями, нежели первоисточник. Затем Жансон, которому были поручены диалоги, выделил персонажей Жуве и Арлетти в ущерб не полюбившимся ему персонажам Аннабеллы и Жан-Пьера Омона. Это придало фильму новое, более удачное равновесие; теперь в нем больше не было главных героев в полном смысле слова, а в центре повествования находился квартет очень не похожих друг на друга людей (в противовес романтической паре появилась живописная пара пошлых циников), вокруг которого вращалось немало весьма выразительных персонажей 2-го плана. Популизм романа Даби в общем и целом был сохранен, но приобрел более разнообразные и жесткие оттенки.

   Историки и критики всегда испытывали сложности при определении личного вклада Карне в его фильмы и, следовательно, в справедливой оценке его как режиссера. Тем не менее, нет никаких сомнений в том, что с 1936 по 1946 г., когда Карпе снял свои 1-е 8 фильмов, его творчество должно расцениваться наравне с творчеством крупнейших французских режиссеров. Среди них Карне - единственный, кто, в отличие от Ренуара, своей славой полностью обязан публике, а критике не обязан почти ничем. Большинство критических работ, посвященных Карне, сводятся к тому, что в чем-то ему отказывают. Они превозносят достоинства Превера или Габена лишь для того, чтобы принизить достоинства Карне. Даже выражение «поэтический реализм», придуманное специально для его фильмов, отражает не столько личность режиссера, сколько общую тенденцию французского кино тех лет. Известно, что Карне всегда ненавидел это выражение, что вполне понятно - по крайней мере, насчет 2-го термина; поскольку его фильмы, в особенности «Северный отель» (без участия Превера и Габена), строятся на последовательном ирреализме. Это ирреализм студийных декораций, служащих поэтическим отражением реального, но перенесенного в другое место городского квартала. Ирреализм персонажей - ведь это не люди, а поэтические архетипы, почти не связанные с общественными реалиями; зато их запутанные и кипучие взаимоотношения делают повествование очень жизненным и достоверным. Театрализованный и почти музыкальный ирреализм диалогов, похожих на партитуры, играемые актерами, которых в данном случае можно сравнить с музыкантами оркестра.

   Специфический вклад Карне состоит в том, что ему удалось с помощью этого ирреализма с кропотливостью настоящего мастера показать глубинную суть (а не поверхностную ауру) общества на последней стадии гниения и разложения. Как ни странно, противники Карне (некоторые представители правых кругов) лучше, чем его сторонники, чувствовали нездоровую атмосферу его фильмов. В самом деле, персонажи Карне проживают на экране последние мгновения жизни, прежде чем обратиться в восковые фигуры, неподвижные и символичные изображения эпохи, которая завершилась, едва был готов ее портрет. И несомненно, именно тем, что персонажи, созданные Карне, были уже на полпути к полному разложению и смерти, можно объяснить ту легкость, с которой они вошли в легенду. В «Северном отеле» относительно счастливый финал нисколько не противоречит общему смыслу картины, поскольку сюжет фильма рассказывает историю заразной болезни. Вирус самоубийства переходит от 2 персонажей (Пьера и Рене) к 3-му (Эдмону). Эдмон удачно завершит то, что не удалось 2 другим героям, и сделает это из того же оружия.

   N.В. Одна забавная история хорошо подчеркивает всю степень искусственности (без всякого уничижительного смысла) и студийности мира Карне. В эпизоде празднования 14 июля Карне захотел, чтобы на фоне декораций на площадке проехал автобус, хотя эта деталь не была предусмотрена сценарием. В 1-й раз машина (настоящий парижский автобус) не смогла проехать, не задев крышей гирлянды, протянутые сверху через улицу. Декорацию подправили. И автобус проехал еще раз. Этот план мы и видим в фильме. Он всегда внушает необъяснимую тревогу, как будто что-то слишком «настоящее» (автобус) разрушило равновесие в тщательно продуманном игрушечном мирке. Объяснение этому мы находим в автобиографии Карне. Декорация фасада «Северного отеля» была построена в уменьшенном виде, и поэтому, как пишет Карне, «мой автобус по высоте почти достигает окон 2-го этажа». Чтобы все вышло идеально, надо было построить маленький автобус, который бы соответствовал размерам декораций. Наконец, добавим, что реплика Арлетти, которая принимает слово «атмосфера» за оскорбление (***) (самая знаменитая реплика во всем французском кинематографе), не поправилась многим критикам тех лет. Садуль, к примеру, счел ее отвратительной. Карне честно признается в своих воспоминаниях, что ему она тоже не очень правилась: «Арлетти была душою фильма. Она не только оживляла, но и делала намного лучше некоторые реплики, некоторые авторские репризы, которые мне совсем не нравились своим преувеличенным колоритом - например, знаменитую „атмосферу“, которой ее талант и волшебство актрисы принесли столь знаменательный успех…»

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (361 план) в журнале «L'Avant-Scene», № 374 (1988).

   ***

   --- День взятия Бастилии, французский национальный праздник.

   --- «Атмосфера, атмосфера… Нет, ну неужели я похожа на атмосферу?»

  Я сбежал с каторги

   1932 - США (93 мин)

     Произв. Warner (Хэл Б. Уоллис)

     Реж. МЕРВИН ЛЕРОЙ

     Сцен. Хауард Дж. Грин и Браун Хоумз по автобиографическому рассказу Роберта Э. Бёрнза «Я сбежал с каторги в Джорджии» (I Am а Fugitive From a Georgia Chain Gang)

     Опер. Сол Полито

     В ролях Пол Мьюни (Джеймс Аллен), Гленда Фаррелл (Мэри), Хелен Винсон (Хелен), Ноэль Фрэнсис (Линда), Престон Фостер (Пит), Аллен Дженкинз (Барни Сайке), Эдвард Эллис (Бомбист Уэллс), Джон Рей (Нордайн), Роберт Уорвик (Фуллер).

   1919 г. Джеймс Аллен, сержант дивизиона «Закат», возвращается домой с войны. Отслужив в инженерных войсках, он хочет устроиться инженером в Службе коммунального строительства и с большим сожалением соглашается пойти рядовым рабочим на обувной завод в родном городе. Вскоре он уходит с завода и отправляется в погоню за удачей в Бостон, Новый Орлеан, Сент-Луис. Найти работу нелегко. Аллен нищенствует. Он решается заложить свою воинскую медаль, но видит, что в лавке ростовщика таких уже скопилась целая груда. Позднее Аллен оказывается невольно втянут в мелкое ограбление закусочной. Суд приговаривает его к 10 годам принудительных работ.

   Аллен испытывает на себе все зверства каторжной жизни; цепи на руках и ногах, которые не снимают даже на ночь; 16 часов ежедневной работы (заключенные обязаны просить разрешения далее на то, чтобы утереть пот со лба); отвратительная пища. Он готовит план побега и сбивает собак со следа, нырнув с головой в болото.

   Аллен начинает работать в строительной фирме, делает карьеру и вскоре становится инженером. Он строит мосты, о чем всегда мечтал. Хозяйка квартиры становится его любовницей, узнает о его прошлом и шантажом заставляет жениться на ней. Аллен влюбляется в девушку из высшего общества Хелен и просит у жены развода. Она не только не хочет разводиться, но и выдает Аллена полиции. Весь Чикаго, где Аллеи стал видным и уважаемым человеком, противится его выдаче штату Джорджия. Аллен начинает кампанию против бесчеловечности каторги. Адвокат советует ему сдаться. Ему обещают, что всего за 90 дней добьются для него амнистии и окончательного освобождения. Аллен соглашается и возвращается на каторгу.

   Давние товарищи по заключению удивлены доверчивости Аллена. В самом деле, данное ему обещание никло не спешит выполнять. Проходят 90 дней, а за ними - и целый год, но Аллен по-прежнему на каторге. Он совершает новый побег, угнав грузовик. При побеге ему, строителю мостов, приходится даже взорвать мост динамитом. Он живет, как загнанный зверь. Проходит еще год: страстно желая увидеть Хелен, он встречается с ней ночью в гараже, чтобы попрощаться. «Чем же вы зарабатываете на жизнь?» - спрашивает она, прежде чем он растворится в темноте. «Воровством», - отвечает он.

   ► Фильм основан на автобиографическом рассказе Роберта Э. Бёрнза, находившегося в бегах до и во время съемок (***). Студия «Warner», тем не менее, постаралась нанять его консультантом для работы над сценарием и постановки фильма. Перед премьерой он дал пресс-конференцию, на которую журналисты пришли с завязанными глазами. После премьеры он все же показался на публике, был схвачен, судим - в штате Нью-Джерси - и, наконец, отпущен на свободу. (Однако прошло 13 лет, прежде чем Бёрнза полностью оправдали и он смог свободно перемещаться по Джорджии, где был осужден изначально.) Эти события живо обсуждались в прессе и немало способствовали рекламе фильма. Также сыграла свою роль затронутая тема ветеранов войны, которые в 1932 г. устроили в Вашингтоне марш протеста.

   Несмотря на все это, в окружении Зэнака, подлинного инициатора фильма, опасались, что столь жесткий сюжет отпугнет не одну категорию зрителей. Рой Дель Рут даже отказался по этой причине стать постановщиком фильма. Зэнак отстоял свою точку зрения и доказал (поскольку фильм имел оглушительный успех во всем мире), что в кинематографе возможно затронуть социальную проблему без компромиссов, без «разрядки смехом» и хэппи-энда; мало того - кинематограф даже может способствовать ее положительному разрешению, вызвав у публики временный прилив общественного сознания. Что и произошло в этом случае. Обличая невыносимую жестокость каторги в южных штатах, Я сбежал с каторги обретает силу и необузданность, свойственные гангстерским фильмам, с одним существенным отличием: герой этого фильма - самый обычный человек, и каждый зритель может представить себя на его месте.

   Это отождествление зрителя с персонажем становится возможно во многом благодаря мощной актерской игре Пола Мьюни и его собственному отождествлению себя с героем. Джунгли, в которых ему приходится выживать, - не только узкое и ограниченное пространство «преступного мира», изначально ориентированного на насилие, но и все общество, чьи жестокость и цинизм отчетливо проявились в годы Депрессии и также обличаются в этой картине. Это общество в реальности презирает те самые ценности, которые лицемерно отстаивает в теории.

   Помимо документальной, социальной и нравственной ценности фильма, его основное достоинство - в подвижности и насыщенности действия: поэтому в наши дни фильм так же хлесток, что и в 1932 г. Некоторые упрекают фильм в том, что он не сосредоточен целиком на описании каторги. Но это значило бы лишить его немалой доли оригинальности: в самом деле, история Роберта Э. Бёрнза в Я сбежал с каторги подана как роман о личности, насыщенный перипетиями, встречами, психологическими изменениями и с очень подвижным сюжетом. Быстрый темп, динамичность, сжатость и изобилие действия, поразительная точность в деталях характеризуют сценарий и режиссуру этой картины. Я сбежал с каторги породил целое направление фильмов на социальную тематику, пропитанных романтизмом (в лучшем смысле слова), насыщенных событиями, развивающихся в дьявольском темпе и не забывающих о правдоподобии и точности. К этому направлению принадлежат Герои на продажу, Heroes for Sale, 1933 и Дикие дети дорог, Wild Boys of the Road, 1933, очень короткие и поразительно содержательные фильмы Уильяма Уэллмена. Тематическое и визуальное богатство фильма Я сбежал с каторги также заставляет некоторых исследователей кино видеть в нем далекого предка послевоенных нуаров.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги, использованные на съемках, с примечаниями и поправками в сравнении с окончательной версией фильма, выпущены издательством «The University of Wisconsin Press» (1981). Содержательное предисловие Джона Э. О'Коннора. Автор детально исследует различные стадии сценария и подчеркивает, с каким пристальным вниманием «администраторы» студии следили за работой сценаристов и влияли на нее, встречаясь с ними, внося свои предложения, а зачастую принимая волевые решения. Как и все авторы предисловий к этой серии. О'Коннор получил возможность ознакомиться с архивами студии «Warner» за 1930–1950 гг., хранящимися в «Висконсинском центре исследований кинематографа и театра». Эти архивы невероятно изобильны: в них, например, можно найти ежедневные производственные заметки, в которых, в частности, указаны детали экстерьеров, использованные средства передвижения, количество дублей, причины, по которым те или иные дубли оказались испорчены, время, потраченное на репетицию и съемки каждого плана. На основании этих документов автор полагает, что Зэнак принял гораздо больше важных решений касательно фильма, чем Мервин Лерой, и многие предложения, которые Лерой несправедливо приписывает себе в автобиографии «Дубль первый» (Take One, 1971), на самом деле принадлежат различным сценаристам, сменявшим друг друга в работе над картиной (среди них - сцена бичевания, где мы видим лица заключенных, присутствующих при наказании, и сцена финального исчезновения героя Мьюни в ночи). Отметим, что автобиографию Лероя, как и его слова, очень часто ловят на неточностях.

   ***

   --- Бёрнз был приговорен к каторжным работам за кражу 5 долларов 29 центов: на эти деньги он собирался поесть.

  В старом Чикаго

   1938 - США (110 мин)

     Произв. Fox (Дэррил Ф. Зэнак, Кеннет Макгоеэн)

     Реж. ГЕНРИ КИНГ

     Сцен. Ламар Тротти и Соня Левин по рассказу Найвена Буша «Мы, О'Лири» (We, the O'Leary's)

     Опер. Дж. Певерелл Марли

     Спецэфф. Брюс Хамберстон

     Дек. Рудолф Стернад, Уильям Дарлинг

     Муз. и дир. Луис Силверз

     Песни Мэк Гордон, Гарри Ревел, Сидни Митчелл, Лью Поллак и Джеймс А. Блэнд

     В ролях Тайрон Пауэр (Дион О'Лири), Элис Фей (Белль Фосетт), Дон Эмичи (Джек О'Лири), Элис Брейди (Молли О'Лири), Энди Девайн (Пикл Биксби), Брайан Донлеви (Гил Уоррен), Филлис Брукс (Энн Колби), Том Браун (Боб О'Лири), Сидни Блэкмер (генерал Шеридан), Бёртон Черчилл (сенатор Колби), мадам Суль-Те-Ван (Хэтти), Джун Стори (Гретхен), Энтони Хьюз (Патрик О'Лири), Эдди Коллинз (пьяница).

   1854 г. Семья О'Лири - Патрик, Молли и 3 детей: 12-летний Джек, 10-летний Дион и 6-летний Боб - ночью подъезжают в фургоне к границам Чикаго, стремительно растущего города, чтобы обустроиться в нем. Отец скачет наперегонки с поездом, падает с лошади, и та несколько минут волочет его по земле; он умирает на руках у жены. «Похороните меня здесь, - говорит он, - и пусть Чикаго придет ко мне, раз уж я не смог дойти до него».

   1867 г. Молли работает прачкой в грязном квартале под прозванием «Заплата», расположенном на юге города. Джек, старший сын, пробует себя на адвокатском поприще, Дион кормится игрой и различными уловками, а Боб ухаживает за молодой немкой, на которой вскорости женится. Увидев план будущего шоссе для конных повозок, который один клиент нарисовал для Молли на скатерти, Дион немедленно связывается с певичкой Белль Фосетт, выступающей в казино Гила Уоррена. Ей принадлежит постройка, расположенная как раз у будущей дороги; Дион хочет сделать из нее самый роскошный салун в городе. Дион влюбляется в Белль, что совсем не входило в его планы, и тратит все силы на то, чтобы ее покорить. Он украшает салун на средства некоего сенатора, прежде подтолкнув его политическую карьеру, поскольку в Заплатке голоса покупаются или подделываются теми, кто наиболее предприимчив. Точно так же он покупает и дружбу полицейского.

   В день открытия салуна под названием «Сенат» Гил Уоррен просит у Диона помощи в борьбе за кресло мэра; в ответ он готов закрыть свое заведение, главный конкурент «Сената», и передать Диону чек на 10 000 долларов. Дион принимает деньги, но тайком выдвигает кандидатуру своего брата Джека и поддерживает его на средства Уоррена. Джек, глубоко честный человек, клянется очистить Заплату, раковую опухоль Чикаго, где расцветают пороки, преступления и торговля избирательными голосами. Кроме того, квартал состоит из нагромождения деревянных домиков, построенных впритирку друг к дружке, а потому может стать легкой добычей для пожара и нуждается в коренной перестройке. Дион приходит на съезд по выдвижению Уоррена в кандидаты и устраивает там массовую драку. Все активные сторонники Уоррена садятся в тюрьму, и полицейский, подчиняющийся указаниям Диона, не выпускает их до самых выборов.

   Итак, Джек избран мэром и приписывает успех только лишь своей порядочности. Он хочет, чтобы Белль перешла на его сторону и при случае дала показания против Диона. Тогда Дион делает ей предложение. Джек сам, как мэр, проводит брачную церемонию. После этого Дион объявляет, что отныне не может быть и речи, чтобы Белль свидетельствовала против него, поскольку она - его жена. Сообразив, что его провели, Джек кидается на брата, и между ними начинается жестокая драка.

   Однажды в амбаре Молли вспыхивает огонь, который быстро распространяется на соседние дома. Вскоре весь квартал охватывает пламя. Дион, Гил Уоррен и его банда думают, что мэр нарочно поджег квартал. Дион узнает правду от Боба и пытается успокоить толпу; разогретую Уорреном и жаждущую расправы над Джеком. Джек вводит в квартал армию и решает пустить в ход динамит. Он лично поджигает «Сенат», набитый взрывчаткой. Человек Уоррена стреляет в него и попадает. Джек погибает, когда взрывается здание. Скот в панике разбегается по улицам; Уоррен растоптан обезумевшими животными. Дион в растерянности ищет мать среди выживших, уплывших на лодках в озеро Мичиган. Наконец, он находит и ее, и Белль. Он рассказывает им о гибели Джека. Из этой груды руин суждено вырасти новому, преображенному Чикаго.

   ► Эта крупнобюджетная картина - одна из самых дорогостоящих в 30-е гг. в США, но при этом стопроцентно авторский фильм. Конечно, это зрелищное полотно, но еще главнее в ней нравственная и критическая сторона: фильм доносит свою мысль не красивыми словами, а драматическим нагнетанием событий, меняющейся интонацией и особенностями режиссуры. Кинг, всегда сторонившийся моды на эпос, рассказывает о своем городе сухо, досконально изучая характеры персонажей и обходя многие опасные ловушки: главным образом, сентиментальность и самоуверенность. Главная мысль картины частично выражена уже в прологе: отец Патрик О'Лири, из спортивного азарта и безответственности, устраивает гонку, которую не может завершить в свою пользу; она губит его. Точно так же аморальные и расчетливые амбиции Диона приводят к частичной гибели его семьи - миниатюрного образа Чикаго и всей Америки. Что же касается самого города, то очевидно, что неконтролируемые аппетиты его обитателей, а также нарушение некоторых универсальных «ценностей» во имя роста приводят к пожару и разрушениям. Конечно, речь не идет о полной гибели города: напротив, катаклизм лишь подталкивает Чикаго к преображению, поскольку честолюбие общества неоднозначно (что превосходно выражают злоключения семьи О'Лири) и в момент гибели способно построить на собственных руинах фундамент для нового мира. В этом и есть главная мысль фильма, где Кинг также стремится показать, что почти масонский жизненный принцип семьи («О'Лири против мира») не может обеспечить долговечность ни этой семье, ни группам покрупнее (городу, нации), частью которых эта семья является.

   Актерский состав фильма перетасовывался не раз, и в итоге Кинг вытянул наилучшую комбинацию. Тайрон Пауэр заменил Кларка Гейбла, который был в то время занят и к тому же не правился Кингу. Для Пауэра это 2-й из 11 совместных фильмов с Кингом, и тут актер блистает в неоднозначной роли, не имеющей ничего общего с так называемыми голливудскими условностями. Элис Фей заменила погибшую Джин Xapлоу (***). Ее исполнение оказалось так удачно как на вокальном, так и на драматическом уровне, что именно после этого фильма она стала самостоятельной звездой. Наконец, стоит напомнить, что с точки зрения зрелищности (финальные сцены пожара остаются непревзойденными в своем роде) и с точки зрения смысловой насыщенности В старом Чикаго на 2 головы возвышается над прочими фильмами-катастрофами того периода (Сан-Франциско, San Francisco, Ван Дайк, 1936; Ураган, The Hurricane, Джон Форд, 1937; Дожди пришли, The Rains Came, Клэренс Браун, 1939).

   N.В. Согласно общепринятому мнению, Брюс Хамберстон руководил съемками эпизода с пожаром и частично - созданием спецэффектов для фильма. По мнению Кинга, именно из-за того, что Хамберстон поднял слишком много шумихи вокруг своего участия в работе над фильмом, сам Кинг не был выдвинут на «Оскар» за лучшую режиссуру; правила номинации запрещают выдвигать 2 имени за 1 фильм.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги опубликованы отдельным томом одновременно с выходом фильма на экраны кинокомпанией «20th Cetury Fox» (некоторые сцены были вырезаны при монтаже). В предисловии Ламар Тротти указывает, что отправной точкой для сценария послужила почти легендарная история о том, как корова некоей миссис О'Лири лягнула фонарь и вызвала гигантский пожар 1871 г.

   ***

   --- Знаменитая кинозвезда Джин Xapлоу (1911?1937) скоропостижно скончалась от уремии на съемках фильма Саротога, Saratoga, 1937.

  Взгляды и улыбки

   1981 - Великобритания (104 мин)

     Произв. Black Lion Films, Kestrel Films (Ирвинг Тейтельбом)

     Реж. КЕН ЛОУЧ

     Сцен. Барри Хайнз

     Опер. Крис Менджиз

     Муз. Марк Уилкинсон

     В ролях Грэм Грин (Мик Уолш), Кэролин Николсон (Кэрен Лодж), Фил Эшкам (мистер Уолш), Пэм Дэрелл (миссис Уолш), Тони Питтс (Алан Райт), Пэтти Николз (миссис Райт), Стюарт Голланд (мистер Райт).

   Шеффилд. Друзья Мик и Алан - молодые люди, почти подростки - оказываются без работы. Алан записывается в армию. Мик охотно последовал бы за ним, но он шахтер, и отец его не пускает. Он безуспешно ищет работу. Однажды его девушка Кэрен ссорится с матерью и собирается уехать в Бристоль к отцу, с которым мать в разводе. Кэрен обнаруживает, что отец завел новую семью и ребенка. Мик встречается с Аланом, и тот советует ему вступить в армию. Кэрен возражает. Мик вновь отправляется на поиски работы.

   ► Реалистичное изображение Англии такой, какая она есть на момент съемок. Взгляды и улыбки лишен оригинальности Кес, Kes, 1969 или Черного Джека, Black Jack, 1979, жестокости и эмоциональных взрывов Семейной жизни, Family Life, однако соткан из того же материала, так же стремится взволновать и заставить задуматься, демонстрируя зрителю неприкрытую реальность. Этой демонстрации, опирающейся лишь на реальные и всем хорошо известные факты (безработица среди молодежи, вынужденная разлука, общая монотонность общества в период застоя), удается затронуть зрителя, главным образом - мягкой интонацией и замечательно точной и чуткой работой с актерами. Режиссер показывает людей во всей их наготе, не пользуясь и не прикрываясь никакой идеологией. Кроме того, в глубине своей фильм тесно связан с мощным документалистским направлением, которым отмечена вся история английского кинематографа и которое в любые времена стремится показать в едином движении проблемы и страдания людей, при этом уважительно, но сдержанно подчеркивая их чувство собственного достоинства. К слову, Кен Лоуч хранит верность своей личной тематике: здесь безработица, подобно колледжу из Кес или психиатрической лечебнице из Семейной жизни, становится формой лишения свободы, которую общество навязывает персонажам - и еще не самой извращенной формой.

  Чокнутый профессор

   1963 – США (107 мин)

     Произв. PAR (Эрнест Д. Глаксманн)

     Реж. ДЖЕРРИ ЛЬЮИС

     Сцен. Джерри Льюис и Билл Ричмонд по мотивам повести Роберта Льюиса Стивенсона «Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда»

     Опер. У. Уоллес Келли (Technicolor)

     Муз. Уолтер Шарф

     Песни Лил Мэттис, Луис Юл Браун, Джонни Мерсер, Херолд Арлен

     В ролях Джерри Льюис (Джулиус в 2 года / профессор Джулиус Феррис Келп / Бадди Лав), Стелла Стивенз (Стелла Пёрди), Дел Мур (доктор Хэмиус Р. Уорфилд), Кэтлин Фримен (Милли Леммон), Мед Флори (студентка Брагневски), Хауард Моррис (Элмер Келп), Элвия Оллмен,(Эдвина Келп).

   Джулиус Ф. Келп, преподаватель химии в колледже, – неуклюжий верзила с неприятной внешностью, некрасиво торчащими зубами, испорченным зрением, писклявым голосом. Его химические эксперименты часто завершаются мощными взрывами, несущими разрушение зданию, в котором он работает. Ученики его ни в грош не ставят. Один даже запирает его в шкафу, но Джулиуса вызволяет красивая и сердобольная Стелла Пёрди, тоже ученица из его класса. Келп чувствует себя крайне униженным. Чтобы укрепить мускулы, он ходит в тренажерный зал. Результат плачевен. Тогда он использует свой талант химика, чтобы приготовить эликсир, превращающий его в другого человека, центр всеобщего внимания и восхищения: Бадди Лава, сладкоголосого сердцееда, самоуверенного, самовлюбленного, умеющего при случае быть властным и жестким.

   Бадди Лав приходит в столовую для студентов. Он приглашает Стеллу на танец, а затем поет и аккомпанирует себе на рояле. В машине он признается Стелле в любви, но вдруг начинает говорить голосом Келпа и спасается бегством. Келп вспоминает свое детство и родителей: мать была истинной мегерой и постоянно унижала отца. Малыш Келп на прогулке в парке печально восклицал: «Бедный папочка!» Келп выпивает новую дозу эликсира и вновь предстает в облике Бадди Лава перед зачарованной Стеллой. Но в очередной раз его подводит голос, и он снова вынужден исчезнуть. На празднике колледжа Бадди Лав триумфально побеждает на всех аттракционах. В считаные минуты он покоряет директора (наводящего ужас на Келпа) и манипулирует им, словно ребенком.

   Проглотив очередную дозу эликсира, действие которого с каждым разом все скоротечнее, Келп обнаруживает, что бумажку с формулой съела сорока. Он вынужден обратиться за помощью к родителям, которым доверил эликсир. Выступая с трибуны перед учениками, Бадди Лав превращается в Келпа. Он высказывается по существу: «Примите себя такими, какие вы есть. Если вы сами себя не уважаете, как вас станут уважать другие?» Стелла остается с ним и намерена выйти за него замуж. Родители Келпа теперь продают ученикам флаконы с волшебным эликсиром – «Тоником Келпа». Благодаря ему отец Келпа вновь заслужил авторитет в глазах собственной жены. Стелла на всякий случай уносит 2 флакона в карманах.

   ►  4-й фильм Джерри Льюиса как режиссера. В основу этой блестящей вариации на тему Джекилла и Хайда положена почти гениальная идея: воплотить всю злобную натуру Хайда в фигуре любимца публики, отвратительно самовлюбленного и высокомерного сердцееда. Некоторые специалисты по мифологии Льюиса полагают, что в этом фильме видна изнанка персонажа. Очевидно скорее другое: в образе Бадди Лава мишенью Льюиса стал его бывший партнер Дин Мартин. Но в более общем смысле Льюис клеймит в образе Лава многие пороки американского шоу-бизнеса и американского общества в целом. К сожалению, повторяющийся ход событий, слишком заметная нехватка гэгов, посредственное исполнение второплановых ролей и слащавость персонажа, сыгранного очаровательной Стеллой Стивенз, обеднили силу воздействия этого фарса. Хотя Льюис контролирует каждый сантиметр своей режиссуры – особенно в том, что касается мастерского использования цвета и движений камеры, – хотя сцена 1-го превращения стала хрестоматийной, Чокнутый профессор оказался наполовину упущенной возможностью. Во Франции фильм был встречен исступленным восторгом критики. Ее энтузиазм был вызван даже не столько самим фильмом, сколько надеждами, связанными с будущим развитием режиссерской карьеры Джерри Льюиса. Никто не мог представить себе тогда, в 1963 г., что все его лучшие фильмы уже позади (Коридорный, The Bellboy; Дамский угодник, The Ladies' Man; Мальчик на побегушках, The Errand Boy).

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scène», № 35 (1964).