philosophique

Nous apprenons qu'il s'élève une petite secte de barbares qui veut qu'on ne fasse désormais des tragédies qu'en prose. Ce dernier coup manquait à nos douleurs: c'est l'abomination de la désolation dans le temple des Muses. (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Нам стало известно, что появилась небольшая секта варваров, которые требуют, чтобы отныне трагедии писались только в прозе. Этот новый удар переполнил чашу наших страданий: храму муз грозит мерзость запустения.

Hères, chez Platon, ne ressuscita à la vérité que pour quinze jours; mais c'était toujours une résurrection, et le temps ne fait rien à l'affaire. (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Эрес у Платона воскрес, правда, всего лишь на две недели; но все же это было воскрешение, и время здесь не имеет значения.

Toutefois le danger de trop prouver n'eût pas été grand s'il ne s'était trouvé en Pingouinie, comme il s'en trouve partout ailleurs des esprits formés au libre examen, capables d'étudier une question difficile, et enclins au doute philosophique. (A. France, L'Île des Pingouins.) — Однако чрезмерное количество доказательств было бы не так опасно, если бы в Пингвинии, как и повсюду, не нашлись бы люди, зараженные свободомыслием, способные разобраться в труднейших вопросах и склонные к философскому сомнению.

... inspirer du goût pour la musique et pour la poésie à celui qui manque de goût et d'oreille... vous n'y parviendrez pas plus que si vous entrepreniez de donner la vue à un aveugle-né. (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) —... внушить любовь к музыке и поэзии тому, кто лишен вкуса и слуха... это вам не удастся, как не удастся вернуть зрение слепорожденному.

Saint Paul a dit que les Crétois sont toujours menteurs, de méchantes bêtes et des ventres paresseux. (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Святой Павел говорил, что жители Крита, как правило, лжецы, хамы и лежебоки.

- Nous sommes les médecins des âmes, dit-il d'une voix douce, et nous savons quels remèdes conviennent à leurs maladies. (H. de Balzac, Splendeurs et misères des courtisanes.) — - Мы врачуем души, - сказал тихим голосом испанский священник, - и мы знаем, какие лекарства лучше всего помогут в их недуге.

Misérables médecins des âmes, vous criez... sur quelques piqûres d'épingle, et vous ne dites rien sur la maladie qui nous déchire en mille morceaux... (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Жалкие целители душ, вы поднимаете вопль... из-за булавочных уколов и ни слова не говорите о болезни, жестоко терзающей нас...

Tout cela était dit sur un ton de reproche et de sarcasme qui mettait Philippe à la torture. (M. Prévost, Amour d'automne.) — Все это говорилось с упреком и издевкой, и было мучительно для Филиппа.

La Providence nous met quelquefois à la torture en y employant la pierre, la gravelle, la goutte, le scorbut, la lèpre, la vérole grande ou petite, le déchirement d'entrailles, les convulsions de nerfs et autres exécuteurs des vengeances de la Providence. (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Провидение подвергает нас иногда мучительным испытаниям, ниспосылая на нас камни в печени, в почках, подагру, цингу, проказу, сифилис, оспу, резь в животе, нервные припадки и другие способы мщения, задуманные промыслом божьим.

Les Cabires étaient donc en honneur deux mille trois ou quatre cents ans avant notre ère vulgaire. (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Следовательно, кабиры были в чести еще за две тысячи триста или четыреста лет до нашей эры.

Je m'imagine que quand Dieu t'eût rendu tes richesses et ta santé, ces éloquents personnages n'osèrent pas se présenter devant toi: aussi les amis de Job ont passé en proverbe. (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Представляю себе, что когда Бог вернул тебе богатство и здоровье, эти краснобаи не осмелились показаться тебе на глаза: ведь недаром друзья Иова вошли в пословицу.

Ce fut dans ce temps où le culte d'un Dieu suprême était universellement établi chez tous les sages en Asie, en Europe et en Afrique, que la religion chrétienne prit naissance. (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Христианская религия появилась в ту эпоху, когда повсюду в Азии, Европе и Африке, среди мудрецов утвердился культ единого и всемогущего Бога.

Hères, chez Platon, ne ressuscita à la vérité que pour quinze jours; mais c'était toujours une résurrection, et le temps ne fait rien à l'affaire. (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Эрес у Платона воскрес, правда, всего лишь на две недели; но все же это было воскрешение, и время здесь не имеет значения.

On peut dire que dans ces quinze jours, la France a été changée de fond en comble: tous les titres des couvents et des châteaux s'en allèrent en fumée. (Erckmann-Chatrian, Histoire d'un paysan.) — Можно сказать, что за эти две недели Франция подверглась величайшей ломке: все привилегии монастырей и замков были преданы огню.

Et disant cela, il se jeta au fond d'une croisée, et, faisant signe à de Thou d'y venir lui parler, il continua tout bas: - Que je vous dise, mon ami, à vous qui êtes dans leurs secrets; je les ai fiancés il y a quinze jours, comme ils vous l'ont raconté. - Oui, vraiment! dit le pauvre de Thou, tombant de Charybde en Scylla dans un autre étonnement. (A. de Vigny, Cinq-Mars.) — С этими словами он углубился в оконную нишу и, подозвав де Ту к себе, вполголоса продолжал: - Да будет вам известно, мой друг, поскольку вы посвящены в их тайну, что я обручил их две недели тому назад, как они вам говорили. - В самом деле! - воскликнул удивленно бедняга де Ту, чувствуя, что попал из огня да в полымя.

Ces menus suffrages, suivant une jolie expression de nos ancêtres, paraissaient être des crimes à une pieuse jeune fille confessée tous les quinze jours. (H. de Balzac, Le Père Goriot.) — Эти робкие знаки любви, по образному выражению наших предков, казались преступлением юной благочестивой девушке, ходившей к исповеди каждые две недели.

... nous verrons au fond de son alcôve, un M. de Voltaire tenir ses comptes comme... ma foi, comme le fils de son père qu'il ne voulait pas être. Son individualisme philosophique recevait ainsi de beaux accrocs. (J. Orieux, Voltaire ou la royauté de l'esprit.) —... Мы увидим, как месье де Вольтер, в глубине своего алькова, занимается подведением счетов... честное слово, ну прямо как истинный сын своего отца (нотариуса Аруэ), от которого он отрекался. Да, это могло сильно подмочить его репутацию философа-индивидуалиста.

L'absolution d'un apostat et d'un vagabond qui veut revenir dans le giron de l'église coûte douze tournois, trois ducats et six carlins. (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Отпущение грехов отступнику и бродяге, пожелавшему вернуться в лоно церкви, стоит двенадцать турских ливров, три дуката и шесть карлингов.

Il fallait connaître les complices: et pour y parvenir on faisait souffrir mille morts à ceux qu'on soupçonnait... (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Нужно было узнать соучастников. И с этой целью заподозренных подвергли жесточайшим пыткам...

Il souffrait mille morts loin d'elle, mais il a besoin de cette souffrance. (J. Rousselot, La vie passionnée de Frédéric Chopin.) — Шопен испытывал муки ада вдали от нее, но ему нужно было это страдание.

On n'entendait point parler de vampires à Londres, ni même à Paris. J'avoue que dans ces deux villes il y eut des agioteurs, des traitants, des gens d'affaires, qui sucèrent en plein jour le sang du peuple, mais ils n'étaient point morts, quoique corrompus... (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Ни в Лондоне, ни в Париже ничего не слыхали о вампирах. Но я утверждаю, что в обоих этих городах появились спекулянты, откупщики, мошенники, которые среди бела дня сосали кровь народа, но они вовсе не были мертвы, хотя и насквозь растленны.

Table rase. Expression empruntée de la toile des peintres avant qu'ils y aient appliqué leurs couleurs; l'esprit d'un enfant est une table rase sur laquelle les préjugés n'ont encore rien imprimé. (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — "Чистое полотно" - выражение, заимствованное у живописцев, называющих так холст, которого еще не коснулась кисть. Чистым полотном можно назвать и ум ребенка, еще не затронутый предрассудками.

Ils débitent pour toute raison des injures, des sarcasmes, des calomnies. Ils tiennent bureau ouvert de médisance, au lieu d'ouvrir une école où l'on puisse s'instruire. (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Они не знают других доводов, кроме оскорблений, сарказма, клеветы. Вместо того чтобы открывать школы для распространения знаний, они круглые сутки предаются злословию.

Descartes est obligé de quitter sa patrie, Gassendi est calomnié, Arnault traîne ses jours dans l'exil; tout philosophe est traité comme les prophètes chez les Juifs. (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Декарт был вынужден покинуть родину, Гассенди был оклеветан, Арно влачит жизнь в изгнании. Каждого философа постигает участь древнееврейских пророков.

La vaine gloire est cette petite ambition qui se contente des apparences. (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Тщеславие - это мелкое честолюбие, довольствующееся одной видимостью.

Saint Paul a dit que les Crétois sont toujours menteurs, de méchantes bêtes et des ventres paresseux. (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Святой Павел говорил, что жители Крита, как правило, лжецы, хамы и лежебоки.