ice-worn

Простаков. Какая беда! ну! разорят нас до конца. Правдин. Чего вы испугались? Простаков. Ах ты, отец родной! мы уж видали виды. Я к ним и появиться не смею. (Д. Фонвизин, Недоросль) — Prostakov: What a misfortune! They'll ruin us completely! Pravdin: Why are you so frightened? Prostakov: Oh, my dear sir! I've seen things before. I'm afraid to go and face them.

Всякие виды мне приходилось видывать, но как он орудует штыком и прикладом, знаете ли, - это страшно! (М. Шолохов, Наука ненависти) — 'I've seen a thing or two in my time, but the way he lays about him butt and bayonet - I tell you, man, it's really terrifying!'

Очевидно, это судёнышко "видало виды". Корпус изборождён глубокими продольными ржавыми вмятинами, покрыт клёпаными заплатами, следами ударов плавучих льдин. (В. Кожевников, Бухта Полярная) — Obviously this craft had seen a thing or two. The hull was furrowed with long, deep, rusty scars and covered with rivet-studded patches where it had been struck by ice-floes.

- А вот прослышал я, что ты распорядился Чесменскую колонну завтра сносить. Так, что ли? - Ну? - Председатель ещё больше насторожился. - Глупость делаешь! Ни к чему это! (Б. Лавренёв, Комендант Пушкин) — 'Well, they tell me you've given orders to pull down the Chesme Column tomorrow. That right?' 'Well?' The chairman bridled still more. 'It's a blunder-headed thing to do. No call for it.'

И самое главное - блочно-стяжная конструкция не выдержит проектной мощности, обязательно поломается, развалится, и тогда вообще всё ни к чему. (А. Бек, Жизнь Бережкова) — Above all, the anchor-block-cast system would break down through structural failure, it would never stand the strain, and therefore the whole thing was a sheer waste of time.

Он не привык к величию. "Сергуня" ему как раз было впору, по его малому росту и по свойствам характера. Впору, как обношенные, ладные сапоги, менять которые было ни к чему. (И. Ракша, Весь белый свет) — He was unused to this official form of address. The name Sergunya suited him down to the ground, it was in keeping both with his small stature and with his character; it fitted him like a pair of well-worn, comfortable boots which there would be no point in changing.

Девчонка с болячками на губах... велела ему идти по обмёрзлой лестнице наверх, в горницу, сама хихикнула ни к чему, шмыгнула под крыльцо, в подклеть. (А. Толстой, Пётр Первый) — A little girl with sores on her lips... told him to climb the ice-covered stairs into the house, giggled for no apparent reason and dived under the porch into the basement.