farm-out

брать на откуп — to farm; to take over smth., to claim smth. for oneself (о проекте, каком-л. деле)

отдавать на откуп — to farm/lease smth. out; to turn/hand smth., over to smb., to give/assign smth., to smb. (о проекте, каком-л. деле)

- Я тебе не барин. Я председатель колхоза! - загрохотал Василий, сорвавшись и уже наслаждаясь своей яростью. - Ягнятки ему понравились! Я тебе таких ягнят с гусятами покажу, что ты мой колхоз за версту будешь обходить! Чтобы твоего духу здесь не было! (Г. Николаева, Жатва) — 'Don't you lord me. I'm a farm chairman!' roared Vasili, letting himself go with a vengeance. 'Taken a fancy to the lambs, have you? I'll show you lambs and geese that'll make you steer a mile clear of this village in future! Beat it, quick!'

- Ты не очень-то!.. - предупредила она прихорашивающуюся подружку. - На твоём месте я Илюху за семь верст обходила бы! (Б. Бедный, Девчата) — 'You be careful,' she warned the younger girl. 'If I were you I'd give Ilya a wide berth.'

...блажь какая-то, что хочешь отыщут эти доктора, дайся только им в руки. Недаром он, Рогачёв, за семь вёрст их обходит. (П. Проскурин, Тайга) —...It was all imagination, he wouldn't put anything past those doctors. That was why he kept well out of their way himself.

Когда все улеглись на своих нарах, Прасковья тихонько, но внушительно предупредила: - Помните, товарки, и на носу зарубите: никому ни гу-гу про Харитона, как он читал вам листок про нашу жизнь и чего говорили там... (Ф. Гладков, Вольница) — When they were all in their bunks, Praskoveya uttered a quiet but impressive warning. 'Get this into your heads, girls, and make it stay there: not a murmur about Khariton and that paper he read out about our life, or what was said about it...'

- Эх, Фёдор, Фёдор! Знай и заруби себе на носу, что человек живёт мечтой и родится он для творчества. (Ф. Гладков, Мятежная юность) — 'Oh, Fyodor, Fyodor. A man lives on dreams and is born to create. Get that well into your head and keep it there.'

- Ты, Устин, заруби себе на носу: бездельников в колхозе мы терпеть не будем! В три шеи будем гнать всех саботажников! Дармоеды нам в колхозе не нужны. (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'And put this in your pipe and smoke it, Ustin. We won't tolerate slackers in the collective farm! We'll kick all saboteurs out on their necks! We don't need any spongers.'

- Знаете, папаша, лучше бы вам не ходить! Съест! Третий день носа не кажете, а она денег ждёт. (Ф. Достоевский, Идиот) — 'I think, you'd better not go in, Papa. She's in a rare temper. You haven't shown up for two days and she's waiting for the money.'

- А наш председатель на вас в обиде... Вот, говорит, уже целую неделю живут в колхозе, а на центральную усадьбу и глаз не показывают. (Н. Рыленков, Недопетая песня) — 'Our chairman is offended at you... He says a whole week you've been living on the collective farm and you haven't set foot in the board management office.'

Посёлок упивался скандалом, перевещал новость со двора на двор, катил её колесом. Жена Командора глаз не казала на улицу. (В. Астафьев, Царь-рыба) — The village wallowed in the scandal, transmitting the news from household to household, bowling it along like a wheel. The Commodore's wife would not put her nose out of the house.

Отец его, боевой генерал 1812 года, полуграмотный, грубый, но не злой русский человек, всю жизнь свою тянул лямку. (И. Тургенев, Отцы и дети) — His father, a general in the army, who had served in 1812, a crude, almost illiterate, but good-natured type of Russian, had stuck to a routine job all his life.

- Если верить уборщицам, то я, конечно, разгуливаю. Если же смотреть правде в глаза, то я не разгуливаю, а тяну лямку. (В. Кочетов, Журбины) — 'If one listens to office cleaners, I am, of course, gallivanting around. If one faces the truth, however, I'm not gallivanting around, I'm just sticking it out.'

Сказали: "Становись, Матвей, председателем. Больше некому". Стал. И как-то втянулся в это дело, и к нему тоже привыкли, так до сих пор и тянет эту лямку. (В. Шукшин, Думы) — Then it was 'You've got to be chairman, Matvei, there's no one else'. So he had become chairman of the farm. And somehow he had got into the way of it and people had got used to him too, so here he was, still slogging away at the job.