cahiers

  Анжель

   1934 - Франция (140 мин)

     Произв. Films Marcel Pagnol

     Реж. МАРСЕЛЬ ПАНЬОЛЬ

     Сцен. Марсель Паньоль по роману Жана Жионо «Человек из Бомюня» (Un de Baumugnes)

     Опер. Вилли

     Муз. Венсан Скотто

     В ролях Анри Пупон (Клариюс Барбару), Оран Демазис (Анжель), Фернандель (Сатюрнен), Анни Туанон (Филомена Барбару), Эдуар Дельмон (Амедэ), Жан Серве (Альбен), Андрекс (Луи), Шарль Блаветт (Тонен).

   Анжель, дочь Клариюса, владельца скромной фермы в небольшой провансальской долине, уступает ухаживаниям музыканта из города. Тот увозит ее в Марсель и заставляет «работать». Она рожает ребенка. Слабоумный Сатюрнен, бывший воспитанник приюта, живущий у Клариюса и бесконечно ему благодарный, находит Анжель на раскаленных улицах Марселя. Он отводит ее к отцу. Клариюс считает, что дочь, оступившись, обесчестила и его, поэтому не предлагает ей и ребенку иного убежища, кроме тайника в подвале. Она живет в норе, как животное, вдали от мира и от других людей.

   Альбен, пастух из Бомюня, страстно влюбленный в Анжель, отправляет старого поденщика по имени Амедэ на разведку на ферму. Амедэ, нанятый на работу женой Клариюса, поднимает хозяйство, чуть было не рухнувшее по вине хозяина, вспыльчивого и мрачного самодура. Он убеждается, что Анжель - где-то на ферме. Ему даже удается ее увидеть, после чего он все рассказывает Альбену. Пастух немедленно приходит на ферму. Он подает Анжель сигнал, играя на губной гармошке, и освобождает ее из подвала. Она тоже любит его. Они уходят с фермы вместе. Клариюс пытается стрелять им вслед, но ему мешает Амедэ, который вскоре догоняет влюбленных героев и советует Альбену, невзирая на риск, по всем правилам просить руки Анжель у ее отца. Альбен поворачивает обратно, и Клариюса терзает совесть: он ни за что на свете не хочет отдавать за такого честного малого свою обесчещенную дочь.

   Мир и порядок возвращаются в долину. Амедэ выходит на дорогу и направляется в другие края.

   ► Покинув Марсель ради провансальской глубинки. Паньоль в какой-то степени обедняет многообразные источники вдохновения своей трилогии (***) и поворачивает крестьянскую хронику в сторону литературной мелодрамы, основанной на ключевой теме внебрачного ребенка, часто встречающейся в его творчестве. Смесь жанров теперь соблюдается весьма неровно. Комический заряд несет один лишь Фернандель, для которого этот фильм стал первым появлением в мире Паньоля - в образе необычного персонажа, похожего на посланца, гонца, шута и примирителя. Простодушный Сатюрнен в действительности больше созерцает происходящее, нежели участвует в нем. Его роль сводится к тому, чтобы подсказывать остальным героям - причем без помощи слов, - что путь к примирению лежит не в морали, не в строгом соблюдении сложившегося кодекса чести, а во внимательном, невинном и теплом добрососедстве. Ему досталась не только самая смешная, но и самая оригинальная и серьезная роль в фильме. Сцена, в которой он находит Анжель в Марселе, осталась одной из самых знаменитых сцен, снятых Паньолем.

   Анжель - первый полнометражный фильм, на котором Паньолю удалось создать идеальные условия для съемок. Будучи продюсером, владельцем студий, лабораторий и даже тонвагена (небывалая роскошь по тем временам), он собрал вокруг себя преданную команду специалистов и актеров, не ограниченных во времени. Каждый член съемочной группы, начиная с самого Паньоля, выполнял самые разные задачи, связанные или не связанные с кинематографом. По свидетельству Сюзанны де Труа, монтажера, ассистентки режиссера и т. д.: «Это совершенно не было похоже на работу парижских студий. Перед тем, как приступить к съемкам - напр., Анжель, который стал первым фильмом, - мы какое-то время жили на ферме, купленной Паньолем на возвышенности в этой долине. Первым делом следовало обустроить жилье. Это вам не монтаж. И потом, надо было проложить дороги, потому что мы жили на отшибе: ферма долгое время была заброшена. В то время Паньоль был просто-таки влюблен в динамит, вот мы и подрывали динамитом завалы камней. Так мы пробивали дорогу туда, где собирались снимать… Мы целых 3 месяца прокладывали дороги, прежде чем приступить к съемкам», (см. «Cahiers du cinema», № 173).

   С точки зрения методологии Паньоль в первую очередь заботится о свободе и спокойствии актеров. Длинные сцены он снимает по 5–6 раз подряд, используя 300-метровые бобины (на 10 минут каждая), всякий раз - с новым ракурсом или объективом, но всегда - только одной камерой. Если актер ошибается или забывает текст, на монтаже его ошибку исправляют, используя тот же момент с другой бобины. Впрочем, нередко случается и так, что Паньоль останавливает выбор на том дубле, где актер запинается или не сразу находит слово. Паньоль жертвует всем ради ритма диалога и верности интонаций.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги: 1) Fasquelle, 195.3; 2) в сборнике «Драматургические произведения - Театр и кино» (?uvres dramatiques - Theatre et cinema, Gallmiard, 1954); 3) в т. 4 «Собрания сочинений» (?uvres completes, Club de l'Honnete Homme, 1971) - предисловие публикуется здесь впервые и будет опубликовано в дальнейшем в «Признаниях» (Confidences, Julliarri, 1981; Presses Pocket, 1983); 4) Editions Pastorelly, 1974 - с предисловием. Издание также включает в себя Наис, Nais, 1945); 7) Presses Pocket, 1976 - без предисловия.

   ***

   --- См. Мариюс, Marius*, Фанни, Fanny*, Сезар, Cesar*.

  Аталанта

   1934 - Франция (78 мин)

     Произв. Жак Луи-Нунез

     Реж. ЖАН ВИГО

     Сцен. Жан Виго, Альбер Риера, Жан Гинэ

     Опер. Борис Кауфман

     Муз. Морис Жобер

     В ролях Мишель Симон (дядюшка Жюль), Жан Дасте (Жан), Дита Парло (Жюльетта), Жиль Маргаритис (коммивояжер), Луи Лефевр (юнга), Фанни Клар (мать Жюльетты), Рафаэль Дилижан (бродяга).

   Из сельской церкви выходит свадебная процессия. Новобрачные Жан и Жюльетта направляются к реке, где пришвартована баржа «Аталанта». Жан - ее капитан. В помощниках у него папаша Жюль, вокруг которого крутится подросток-юнга, - вот и весь экипаж. Жюль - колоритный старый бродяга с кошкой на плече, аккордеоном и татуировками. На борту баржи испокон веков не бывало женщины: Жюльетте нелегко навести тут порядок. Она начинает с капитальной стирки белья.

   Баржа медленно идет вниз по течению, к Парижу. Жюльетте до смерти хочется впервые посмотреть на большой город. Ее все чаще одолевает нетерпение и даже скука. Жан уже не так предупредителен, как в первые дни и ночи. Папаша Жюль показывает Жюльетте сокровища, хранящиеся в его каюте: музыкальные шкатулки, великолепный музыкальный автомат, сломанный фонограф, на починку которого никак не найдется времени, китайский или японский веер, наваху… Он раздевается и показывает Жюльетте татуировки. Внезапно появляется Жан; он так разгневан, что бьет жену. Позднее он просит у нее прощения.

   Баржа приплывает в Париж. Папаша Жюль без лишних слов сходит на берег (и идет к карточной гадалке, которая раскладывает для него колоду таро), и Жану с Жюльеттой приходится сторожить баржу. Жюль возвращается пьяным в стельку; до кровати его приходится нести на руках. Жан решает, что лучше отплыть немедленно. Жюльетте так и не удается увидеть Париж. Чтобы утешить Жюльетту, Жан отводит ее в кабачок. Там за Жюльеттой ухаживает коммивояжер и предлагает поехать с ним в Париж. Новый приступ гнева у Жана. Он бьет и прогоняет коммивояжера. Ночью Жюльетта уходит с баржи. Заметив, что жена пропала, Жан не ждет ее возвращения и отчаливает. Вернувшись на набережную, Жюльетта видит, что «Аталанты» и след простыл.

   На вокзале у Жюльетты крадут сумочку; она пытается найти работу и снимает комнатку в городе. Жана мучает совесть, он думает только о пропавшей жене. Он даже кидается в воду, чтобы проверить, не увидит ли там лицо Жюльетты (поверье гласит, что это может случиться с теми, кто влюблен по-настоящему). Жюльетта является ему на дне реки - она улыбается и похожа на призрак в подвенечном платье. Жан все меньше занимается баржей. Судовладельческая компания вызывает Жюля на разбирательство: скандал не за горами. Папаша Жюль решает взять дело в свои руки и отправляется на поиски Жюльетты. Он находит ее в музыкальном магазине и, подхватив на закорки, относит на борт «Аталанты». Встретившись лицом к лицу, супруги сперва тушуются, но потом бросаются в объятия друг другу и падают на землю. «Аталанта» отходит от берега.

   ► Несмотря на запрет фильма Ноль за поведение, Zéro de conduite продюсер Жак Луи-Нунез по-прежнему верит в гений Виго и дает ему новую работу. Как пишет Луи Шаванс: «Он любил Виго как родного сына, ради него он рисковал всем» (см. «Cahiers du cinema», № 53). Луи-Нунез предлагает режиссеру заведомо безвредную историю, которая не встретит такого противостояния со стороны цензуры. Он рассчитывает, что в стиле и манере изложения этой истории Виго раскроет весь свой пыл и талант. Сименон (см. письмо, включенное в книгу «Кинематографические произведения», БИБЛИОГРАФИЯ) подсказал Виго интересные каналы, шлюзы и пейзажи для будущих съемок. Сами съемки, длившиеся приблизительно месяц, проходили сложно (погодные условия, болезнь Виго), но без перерывов. Поскольку здоровье Виго ухудшалось, окончательным монтажом в одиночку занимался Луи Шаванс. После первого закрытого показа директоры кинотеатров потребовали сокращений - и те были сделаны. Существуют разные мнения насчет того, как Виго относился к этим купюрам и к добавлению в партитуру Жобера песни «Плывет шаланда» (по которой и был назван фильм в цензурированной версии).

   Фильм вышел в удачном месте (кинотеатр «Колизей») и в удачное время (сентябрь 1934 г.), но не пользовался успехом. Пресса отметила его оригинальность. Через месяц Виго скончался. В октябре 1940 г. фильм снова вышел в прокат под своим прежним названием и в версии, более близкой к оригиналу. На этот раз - великолепный прием у критики и посредственные сборы.

   Аталанта существует в полном отрыве от подавляющей части французского кино 30-х гг. - жесткого, прозаичного, отчасти циничного в своем реализме, допускающего поэзию лишь в гомеопатических дозах. Аталанта, фильм хрупкий и временами бессвязный - это, напротив, поэзия в чистом виде, с некоторыми вкраплениями сюрреализма (подводная сцена). По форме фильм значительно превосходит Ноль за поведение, но в основном - на теоретическом уровне, как проводник «поэтического искусства», нежели конкретное творение из плоти и крови. Его отличительные черты: отказ от драматических событий и психологизма, особое внимание к избранным моментам, мельчайшим или диковинным деталям, персонажам, появляющимся ниоткуда и исчезающим в никуда, без какого-либо смысла или логики (коммивояжер Маргаритис). Центральная сюжетная линия Аталанты слаба и размыта: скука, первый кризис и кажущийся разлад в отношениях супружеской пары после экстаза первых дней совместной жизни.

   Поэтика творчества Виго породила не так уж много последователей (напр., Жак Розье), но произвела сильное впечатление на критиков и киноманов, как это всегда случается с произведениями, ломающими устои. Только одно роднит Виго с кино тех лет - Мишель Симон. Второстепенный персонаж папаши Жюля становится главным героем исключительно из-за выразительной игры Симона (которой вовсю пользуется Виго) и придает вес всей картине. Он также невольно подчеркивает несовершенность всего остального.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в книге Жана Виго «Кинематографические произведения» (Jean Vigo, ?uvres de cinema, Cinematheque Francaise - Lherminier, 1985). Этот богатый труд содержит много важных документов, хронику создания фильма (пересказанную выше) и различные версии сценария. Отметим, что сцены, где героиня Диты Парло ищет работу; в копии, переданной в 1983 г. киноклубу телеканала «Antenne 2», отсутствуют, хотя в прочих отношениях (яркость, звук, четкость пейзажей) эта копия значительно превосходит те, что находятся в других киноклубах и «Синематеке» и обладают всеми недостатками контратипов.

   ----------------------------

   В 1990 г. заботами киностудии «Gaumont» на свет появилась новая, перемонтированная и более полная копия фильма, включающая вырезанные сцены, сохранившиеся во «Французской синематеке». Отныне эта копия считается эталонной. По сравнению с широко известными копиями фильма, эта версия содержит с дюжину существенных добавлений. Бартелеми Аменгаль детально описал их в журнале «Positif», № 355 (1990). Однако нельзя сказать, чтобы они радикально изменяли содержание фильма. Стоит еще раз отметить, что для киноманов, чей период обучения пришелся на конец 40-х и на 50-е гг., «революция взгляда» на этот фильм состоялась в конце 60-х благодаря копиям, показанным по телевидению. Скорее всего, эти копии были отпечатаны с негатива, благодаря которому компания «Franfilmdis» (Анри Бове) смогла в 1940 г. повторно выпустить фильм на экраны в кинотеатре «Studio des Ursulines» под его подлинным названием Аталанта вместо Плывет шаланда, Le chaland qui passe (на эту тему см. фундаментальную книгу: Р.Е. Salès Gomès, Jean Vigo, Éditions du Seuil, 1957). До этого времени в киноклубах и «Синематеке» демонстрировались контратипы 10-й степени свежести, оставлявшие ложное впечатление, будто фильм снят не только в чересчур мрачных тонах, но словно бы начерно и по-любительски.

  Брижитт и Брижитт

   1965 - Франция (76 мин)

     Произв. Moullet et Cie

     Реж. ЛЮК МУЛЛЕ

     Сцен. Люк Мулле

     Опер. Клод Кретон

     В ролях Франсуаз Ватель (маленькая Брижитт), Колетт Декомб (большая Брижитт), Клод Мельки (Леон), Мишель Гонзалес (Жак), Эрик Ромер (профессор Шерер), Клод Шаброль (одержимый дядюшка), Сэмюэл Фуллер (в роли самого себя), Пьер-Ришар Бре и Андре Тешине (киноманы).

   На парижском вокзале знакомятся 2 юные провинциалки: одна приехала с Альп другая - с Пиреней. Едва познакомившись, они понимают, что очень похожи, у них одна походка и одна манера одеваться. Даже зовут их одинаково. Конец октября: слишком поздно поступать в Сорбонну; искать комнату в общежитии и хорошую столовую. Одна Брижитт (та, что хочет учиться на географическом) попадает на манифестацию бастующих студентов, где ей слегка мнут бока: вторую, изучающую немецкий, ждет та же участь на манифестации тех студентов, что против забастовки. Придя к выводу, что все у них получается лучше, когда они действуют сообща, девушки решают поселиться под одной крышей и методом исключения выбирают один учебный курс английского языка. Они ходят на лекции по филологии и замечают, что в аудиториях очень мало парней и повсюду слышен грохот от строительных работ, словно сам находишься на стройке. В свободное время они оценивают парижские достопримечательности по 20-балльной шкале. Они идут на бал, где оказываются единственными девушками в толпе чернокожих и арабов: одна Брижитт выигрывает в лотерею сахар (столько, сколько весит она сама) и знакомится с Леоном. Другая Брижитт, не столь фривольная, как подруга, готовит доклад по американскому кино. Она расспрашивает киноманов, которые все противоречат друг другу, встречается с режиссером Сэмюэлом Фуллером, а завершает исследование беседой с фанатом, который часто ездит за границу; чтобы смотреть фильмы Эдварда Людвига. Учитель критикует ее слишком прямой метод исследования и упрекает в том, что она не ограничилась штудированием ранее написанных текстов о кинематографе. Леон и его товарищ, мечтающий снимать кино, приглашают обеих Брижитт в деревню, где самое трудное - прокормиться: в самом деле, куры, как нарочно, отказываются нести яйца, а коровы не дают себя подоить. Наступает пора экзаменов. Одна Брижитт жульничает, пользуясь словарем, спрятанным в туалете. Она успешно сдает письменный экзамен. Другая, ниже ее ростом, не достает до словаря, лежащего в сливном бачке, и проваливается на экзамене. Девушки ссорятся. Первая Брижитт сдает устный, а вторая уводит у нее парня, будущего кинорежиссера.

   ► Этот фильм, снятый на случайные деньги, - практически единственная бурлескная комедия новой волны и уже потому достоин внимания. Экстравагантное, безумное повествование максимально ирреалистично, однако насыщено подчас довольно точными наблюдениями и по-своему воссоздает атмосферу парижской студенческой жизни середины 60-х гг. В фильме содержатся пустоты (все, что происходит за пределами Парижа), но в лучших сценах он напоминает режиссерский стиль Джерри Льюиса, его Посыльного, The Bellboy и Мальчика на побегушках, The Errand Boy. Его персонажи точно так же заброшены извне в абсурдный мир, к которому никогда не приспособятся (или же приспособятся слишком хорошо); и в этом случае названые сестры заставляют вспомнить другого Льюиса - Кэрролла. Драматургия так же основана в большей степени на гэгах, нежели на выстроенном сюжете. Крайняя скудость бюджета (достойная великого Эдгара Улмера, 1-я фильмография которого была составлена Люком Мулле и опубликована в «Cahiers du cinema», № 58, 1956) еще больше усиливает схематичность и нарочитую абстракцию этой картины, в которой за нон-конформистским и абсурдистским видением реальности заметна точность в деталях.

  Золотая Каска

   1951 - Франция (96 мин)

     Произв. Paris Film Production, Speva Film

     Реж. ЖАК БЕККЕР

     Сцен. Жак Беккер, Жак Компанэз

     Опер. Робер Ле Февр

     Муз. Жорж Ван Пари

     Дек. Жан д'Обонн

     В ролях Симона Синьоре (Мари), Серж Реджани (Манда), Клод Дофен (Лека), Реймон Бюссьер (Реймон), Гастон Модо (Данар), Поль Барж (инспектор Жюльяни), Доминик Давре (Жюли), Фернан Триньоль (хозяин «Архангела Гавриила»), Даниэль Мендай (хозяин кабачка), Ролан Лезаффр (Анатоль), Вильям Сабатье (Ролан).

   В Париже в начале XX в. завязывается любовная история между проституткой из бельвилльской банды по кличке «Золотая Каска» (она существовала на самом деле) и плотником Манда, бывшим мошенником, решившим вернуться на путь истинный. Поддавшись на провокацию, Манда убивает в поединке на ножах «покровителя» «Золотой Каски» Ролана. После этого влюбленные проживают несколько счастливых дней в тишине и спокойствии за городом, в Жуанвилле. Но главарь банды Лека, занимающийся в гражданском суде спиртными напитками, хочет отбить «Золотую Каску». Он сдает полиции Реймона - лучшего друга Манда. Лека надеется, что из верности другу несправедливо обвиненному в убийстве Ролана, Манда явится с повинной. Его расчет верен: Манда попадается в силки, расставленные на его честность. «Золотая Каска» помогает Манда и Реймону бежать, но Реймона при побеге убивает полицейский. Проникнув в суть махинации Лека, Манда преследует его до самого комиссариата и убивает. «Золотая Каска» снимает комнату напротив тюрьмы и наблюдает за казнью любимого на гильотине.

   ► Во многих произведениях Беккера - Гупи Красные Руки, Goupi Mains Rouges; Фальбала, Falbalas, 1945 - трагизм скрыт, рассеян по всему повествованию, иногда прорывается внезапно, без подготовки; здесь же он выносится напоказ и представляет собою важнейшую тему фильма. Герои Золотой Каски - жертвы судьбы и своего положения в обществе. Они живут в жестоком мире, который Беккер намеренно описывает сдержанно, избегая банальностей и яркого колорита. Дело в том, что и девушка, и рабочий из-за своего чувства собственного достоинства кажутся выше своей судьбы. Их трагическая история воплощена в точной и захватывающей реконструкции парижского пригорода накануне Первой мировой войны. Эта сила, ощущаемая в живом воссоздании определенного времени и места - в костюмах, поведении и манере речи персонажей, - эта выразительность жестов и голосов актеров (каждый незабываем и играет свою лучшую роль) делают Беккера истинно французским режиссером. Он не выводит никаких теорий, не подчиняется никакому эстетическому предвзятому мнению, которое могло бы запятнать однородность и искренность картины. В его фильмах говорит только материя. Она обработана требовательным художником с кропотливостью настоящего мастера.

   После выхода на экраны Золотая Каска не имела успеха у публики. Причины - «медлительность темпа, отсутствие лаконичности, изобилие мертвых пауз», по выражению самого Беккера (в журнале «Cahiers du cinema», № 32). Можно также добавить: бескомпромиссно мрачная интонация и вторжение трагедии туда, где зритель ожидал встретить своеобразную пустячность и красочность, свойственные бульварным романам. Как и в случаях с Золотой каретой, Le Carrosse d'or и Наслаждением, Le Plaisir так же громко провалившимися в прокате, потребовались годы, чтобы фильм был единодушно признан классикой французского кинематографа.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scene», № 13 (1964).

 Приговоренный к смерти бежал, или Дух веет, где хочет

   1956 - Франция (102 мин)

     Произв. Gaumom-NEF (Ален Пуаре, Жан Тюилье)

     Реж. РОБЕР БРЕССОН

     Сцен. Робер Брессон по статье Андре Девинье в «Figaro literaire» от 20 января 1954 г.

     Опер. Леонс-Анри Бюрель

     Муз. Моцарт

     В ролях Франсуа Летерье (Фонтен), Ролан Моно (пастор), Шарль Ле Кленш (Жо), Морис Бесрблок (Бланше), Жак Эрто (Орсини), Жан-Поль Делюмо (Эбрар), Роже Треерн (Терри), Жан-Филипп Деламар (заключенный 110).

   Лион. 1943 г. Лейтенант Фонтен, боец Сопротивления, схвачен немцами и посажен в тюрьму форта Монлюк за участие в диверсии. В отличие от большинства товарищей по заключению, он думает лишь о побеге и считает его возможным. Черенком ложки он вынимает из двери камеры деревянные панели. Из валика, одеяла и ткани матраса он мастерит веревку. Также он изготавливает крюк. Орсини, узник, пытавшийся бежать по другой методике, пойман и казнен. Фонтен учится на его ошибках и делает поправки в плане. Хотя местность за стенами камеры изучена досконально, Фонтен никак не может решиться. На допросе он узнает, что будет расстрелян за подрыв моста. По счастливому стечению обстоятельств его возвращают в прежнюю камеру. Только теперь ему дают сокамерника - подростка-дезертира. Фонтен бежит вместе с ним и вскоре они выходят на улицы города, живые, здоровые и свободные.

   ► 1-й полнометражный фильм Робера Брессона. Хотя его предыдущий фильм Дневник сельского священника, Le Journal d'un curé de campagne имел успех, в 1956 г. имя Брессона пока еще звучит не очень громко: его знают и ценят только в среде критиков и в узких зрительских кругах. Приговоренный к смерти бежал вышел во многих кинозалах, включая «Гомон-Палас», и сделал имя режиссера известным широкой публике. Брессон предварил начальные титры следующим примечанием: «Эта история правдива. Выкладываю ее как есть, без прикрас». Без прикрас? Так ли это? Конечно, содержание сюжета (реальный побег из тюрьмы) и некоторые методы съемки приближаются к неореализму: впервые у Брессона не снимаются профессиональные актеры; съемки ведутся на месте реальных событий, вместо реквизита - предметы, использовавшиеся при побеге; техническим консультантом на съемках работает подлинный герой этого приключения Андре Девиньи. (Впрочем, судя по всему, консультировались с ним редко.) Отталкиваясь от этих элементов, Брессон воплощает в жизнь свои теории об обеднении стиля, пока что не доводя их до грани, за которой они могут стать саморазрушительными. Не выводя на экран (вернее было бы сказать: опуская) физическое насилие и всевозможные побочные обстоятельства действия. Брессон выстраивает повествование на последовательности приближенных планов или крупных планов лиц, но чаще всего - рук и предметов. Все актеры говорят одинаково; среди них выделяется, почти стирая остальные, закадровый голос рассказчика. Броский, почти избыточный стиль: что это, если не приукрашивание, причем самое зрелищное? Никогда приключенческое действие не излагалось в подобной манере: одновременно тщательной и лаконичной, трезвой и наполненной скрытым лиризмом, нацеленной на материальную сторону вещей, чтобы пробраться через нее во внутренний мир персонажей.

   Обеднение для Брессона - средство, открывающее путь к главному: к демонстрации человеческого упорства перед материей и событиями, вдохновленного и руководимого божественной волей. «Помоги себе сам, и тебе поможет небо», - это здравое наставление, точно и мощно проиллюстрированное фильмом, здесь вновь помещено в контекст духовности и веры. (Одним из 1-х вариантов названия, рассматривавшихся для фильма, был Тебе поможет небо, Le ciel l'aidera.) Поскольку герой верит в Бога, Брессон верит в героя. Публика почувствовала универсальность и позитивность этого авторского послания, воплощенного в крайне захватывающем рассказе. Даже физическое сжатие кадра, которого добивался Брессон вокруг главного героя, еще больше привлекло внимание самого массового зрителя и оказалось благоприятным для успеха фильма.

   В творчестве Брессона Приговоренный к смерти - картина переходного периода: от классической театральности расиновского образца, свойственной 1-м фильмам режиссера, ко все более и более абстрактной и противоестественной театральности фильмов, снятых после Карманника, Pickpocket. Брессон ненавидел театр, но так и не смог окончательно с ним расстаться. Шаг за шагом он создавал собственный театр - несомненно, крайне «искусственный», населенный гордыми, заносчивыми, упрямыми персонажами, которые пытаются зажать в кулак весь мир, начав с подчас болезненного подчинения божественной воле (в данном случае это подчинение едва ли так уж болезненно). Но как бы велики ни были их стойкость, усилия и страдания, в конечном счете их судьбу решает провидение.

   БИБЛИОГРАФИЯ: 2 актера, снимавшиеся в фильме, оставили письменные воспоминания о съемках. Ролан Moно (Roland Monod, «En travaillant avec Robert Bresson» в журнале «Cahiers du cinema», № 64) отмечает: «Вот что поражает больше всего, когда видишь Робера Брессона за работой: он с самого начала превосходно знает, чего не хочет, но то, что он хочет, он понимает лишь постепенно, истратив километры кинопленки на неуклюжие попытки актеров следовать его указаниям. Этим объясняется, что из 60 тыс. м. отснятой пленки в кинопроектор попали только 2500». Ролан Moнo обращает внимание на то, что съемки продлились сто дней: ровно столько же продлилось заточение Девиньи в Монлюке. Франсуа Летерье, который, как и еще один актер из фильма (Жак Эрто), впоследствии стал режиссером, также написал текст в «Caрiers du cinema» (№ 66): Francois Leterrier. Robert Bresson l'insaisissable.

  Дамы Булонского леса

   1944 - Франция (90 мин)

     Произв. Films Raoul Ploquin

     Реж. РОБЕР БРЕССОН

     Сцен. Робер Брессон, Жан Кокто по рассказу включенному в роман Дени Дидро «Жак-фаталист и его хозяин» (Jacques le fataliste et son maitre)

     Опер. Филипп Агостини

     Муз. Жан-Жак Грюненвальд

     В ролях Поль Бернар (Жан), Мария Казарес (Элен), Элина Лабурдетт (Аньес), Жан Марша (Жак), Люсьен Богаэр (мадам Д.), Иветт Этьеван (служанка).

   Элен узнает от лучшего друга, что любовник Жан ее разлюбил. Она первой идет на разрыв, но клянется себе, что отомстит. У водопадов Булонского леса она подстраивает встречу Жана с юной Аньес, живущей с разорившейся матерью на подношения от любовников. Элен ловко интригует, чтобы Жан захотел вновь увидеться с Аньес и отчаянно влюбился в нее. Ловушка срабатывает превосходно. Жан женится на Аньес, которая тоже его любит. После брачной церемонии Элен бросает ему в лицо: «Вы женились на женщине легкого поведения». Аньес, безуспешно пытавшуюся сказать Жану всю правду о себе, мучают частые обмороки. Жан умоляет ее: «Держись за жизнь изо всех сил. Держись за меня. Я люблю тебя». Аньес шепчет ему: «Я остаюсь».

   ► 2-й полнометражный фильм Брессона характеризуется строгим соблюдением театральных условностей в диалогах и манере игры, что, к радости зрителя, противоречит теориям, которые автор будет поддерживать - и попытается воплотить на практике - в дальнейшем. Анекдот, позаимствованный у Дидро, мог бы послужить основой для идеальной народной мелодрамы. Месть, интриги, стыд в сочетании с неравным браком служат основными движущими силами сюжета, не говоря уже о впечатляющем финальном повороте; ведущая игры теряет все, сделав счастливым человека, которого хотела погубить. Увлекательно следить за тем, до какой степени разница между мелодрамой (жанром народным) и трагедией (жанром благородным) сводится всего лишь к вопросу формы или, если быть еще точнее, выбора формы. Выбрав трагедию, Брессон стремится убрать из сюжета всю романтичность, неожиданность, все относительное неправдоподобие перипетий. Он смягчает, насколько возможно, интонационные перепады (см. в особенности, как он избегает пошлых материй, описывая интригу, основанную именно на них). Он добивается строгости - и даже некоторой бедности - в выборе декораций и объектов съемки. Он высоко ценит благопристойность и сдержанность в выражении чувств. Даже на пике терзаний отвергнутый любовник Поль Бернар сохраняет отменное достоинство. Благородство стиля в данном случае порождается нетерпимостью к сюжетным шероховатостям, к небрежности во внешнем развитии страстей. Только их внутренний огонь сочтен достойным того, чтобы стать материалом для трагедии. И только он придает повествованию блистательность, чуть резковатое сияние, исходящее не от предметов и не от кадра, а от людей. Картина восхитительна в своей отточенной связности - точно так же, как восхитительны в своей барочной беспорядочности и «непристойности» некоторые народные мелодрамы.

   БИБЛИОГРАФИЯ: диалоги опубликованы в журнале «Cahiers du cinema», №№ 75, 76, 77 (1957). Раскадровка (358 планов) в журнале «L'Avant-Scene», № 196 (1977). Очень подробная хроника съемок (с 10 апреля 1944 г. по 10 февраля 1945 г.) издана Полем Гютом: Paul Guth, Autour des Dames du Bois de Boulogne, Julliard, 1945.

 Germania anno zero / Deutschland in Jahre null / Allemagne, annee zero

   Германия, год нулевой

   1947 - Франция - Италия - Германия (оригинальная нем. версия: 68 мин; ит. версия: 74 мин. фр. версия: 71 мин)

     Произв. Теvеrе Film (Альфредо Гуарини и Роберто Росселлини), Salvo d'Angelo Production (Рим), Sadfi (Берлин), UGC (Париж)

     Реж. РОБЕРТО РОССЕЛЛИНИ

     Сцен. Роберто Росселлини, Карло Лидзани, Макс Кольпе по сюжету Базилио Франкины

     Опер. Робер Жюльяр

     Муз. Ренцо Росселлини

     В ролях Эдмунд Мёшке (Эдмунд Кёлер), Эрнст Питтшау (отец Эдмунда), Ингетрауд Хинце (Ева), Франц Крюгер (Карл-Хайнц), Эрих Гюне (Эннинг).

   Берлин, лето 1947 г. В разрушенном городе маленький Эдмунд Кёлер - надежда и опора своей семьи. Его отец болен и не может работать. Его старший брат, служивший в вермахте, не выходит из дома. Его сестра шатается по барам, но пока еще отказывается выходить на панель. Эдмунд копает могилы на кладбище, но оттуда его выгоняют, потому что он слишком молод, и тогда он пытается продать весы хозяина квартиры, у которого укрылась его семья. Он встречает своего бывшего школьного учителя Эннинга, который бросил преподавать и живет у богатого покровителя (который, судя по всему, очень любит окружать себя маленькими мальчиками). Эннинг дает Эдмунду пластинку с речью Гитлера, чтобы тот продал ее американским солдатам у Рейхсканцелярии. Безупречно справившись с этим заданием, Эдмунд связывается с бандой подростков и промышляет грабежом. Отцу от недоедания становится хуже; несколько дней он проводит в больнице, где может наконец поесть вволю. Дождавшись его возвращения, Эдмунд вспоминает слова Эннинга о необходимости уничтожать слабых и угощает отца отравленным чаем. Старик умирает. Эдмунд рассказывает о своем поступке Эннингу, но тот в ужасе называет его чудовищем. Мальчик убегает. Некоторое время спустя он бросается с крыши разрушенного дома.

   ► 3-я часть трилогии Росселлини о войне (после фильмов Рим, открытый город, Roma città aperta и Пайза, Paisà). Германия, год нулевой великолепно увязывает между собой эти 2 картины, следующие, в основном, документальному направлению, и серию интимистских фильмов с Ингрид Бергман. В самом деле, в контексте необыкновенно сильного описания реального состояния общества Росселлини прежде всего хочет рассказать историю одного-единственного персонажа - Эдмунда. В этом отношении фильм представляет собою квинтэссенцию неореализма в понимании Росселлини. «Неореализм, - писал он, - состоит в том, чтобы с любовью следовать за человеком, за всеми его впечатлениями и открытиями. Этот человек кажется совсем маленьким под гнетом некой силы, которая стоит выше его и наносит безжалостный удар в тот миг, когда человек начинает дышать свободно и не ожидает беды. Для меня важнее всего как раз это ожидание; на него надо делать упор, не ослабляя финального краха». («Cahiers du cinema», август-сентябрь 1955 г.; перепечатка - в книге «Rossellini, Le cinema revele»). Итак, камера пристально следит за слабым, уязвимым человеком; в результате образуется большое количество довольно длинных планов, и потому в фильме Германия, год нулевой гораздо меньше склеек (всего 248 планов), чем в Риме или Пайзе.

   Росселлини переносит место действия своих картин из Италии в Германию - территория его творчества расширяется; вскоре она достигнет масштабов всей Европы, а затем и целого континента (Индия). На Германию, как и на все свои темы и персонажей, Росселлини смотрит и с социальной, и с нравственной точек зрения. Для него поле социального анализа и поле анализа нравственного полностью совпадают. Он сам с такой точностью выразил свои мысли, что нам остается лишь процитировать его: «Немцы были такими же людьми, как и все остальные: что же привело их к катастрофе? Ложная мораль, сама сущность нацизма, отказ от жалости в пользу культа героизма, восхваление силы вместо слабости, тщеславия вместо простоты. Вот почему я выбрал историю про невинного ребенка, которого извращенные утопические идеи толкают на преступление, которое в его глазах выглядит героическим поступком. Но в нем еще не погасла искра нравственности: он кончает жизнь самоубийством, чтобы избавиться от этой боли и этого противоречия» (там же).

   Что касается вымысла, Росселлини отнюдь не пренебрегает им; наоборот, он вовсю использует его для пущей скандальности: здесь она выражается в самой фигуре ребенка, преступника и самоубийцы; в фильме Европа 51, Europa 51 - в финальном осуждении Ирен. Характерные особенности стиля Росселлини - сдержанность, граничащая с бесстрастностью (в этом Росселлини близок к Мидзогути). документальная жесткость (т. е. искусство грубой, неприукрашенной документалистики), повышенное внимание к ближнему - все более усиливаются по мере того, как жизнь маленького Эдмунда близится к финалу. К этому следует добавить лаконичность, быстрый темп повествования (его можно сравнить со сбивчивой речью рассказчика), идущие от крайней сдержанности режиссера, от его близкого знакомства с темой и веры в зрелость зрителя; эта вера иногда оборачивалась против него.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (248 планов) в «Roberto Rossellini: la trilogia della guerra», Bologna, Cappelli Editore, 1972 (английский перевод - Grossman, New York, 1973).

  Елена и мужчины

   1956 - Франция - Италия (99 мин)

     Произв. Franco-London Films, Les Films Gibee (Париж), Electra Compania Cinematografica (Рим)

     Реж. ЖАН РЕНУАР

     Сцен. Жан Ренуар, Жан Серж

     Опер. Клод Ренуар (Eastmancolor)

     Муз. Жозеф Косма, Жорж Ван Пари

     В ролях Ингрид Бергман (княгиня Елена), Жан Марэ (Роллан), Мел Феррер (Анри де Шевенкур), Жан Ришар (Эктор), Магали Ноэль (Лолотт), Жюльетт Греко (Миарка), Пьер Бертен (Мартен-Мишо), Жан Клодио (композитор), Элина Лабурдетт (Полетт Эскофье), Дора Долл (Роза ля Роз), Фредерик Дюваллес (Годен), Жак Жуанно (его сын), Рено Мари (Флери), Гастон Модо (цыганский барон).

   Париж, 1880 г. Польская княгиня Елена Сороковска, женщина добросердечная, верит, будто на нее возложена особая миссия: помогать некоторым мужчинам осуществить их призвание. Приняв участие в судьбе композитора, оперой которого заинтересовалась миланская «Ла Скала», она оказалась на мели и готовится выйти замуж за старика Мартена-Мишо, обувного магната. 14 июля, в день взятия Бастилии, она встречает в толпе графа Анри де Шевенкура, который знакомит ее с генералом Ролланом, нынешним кумиром парижан и всей Франции. Генерал явно очарован прекрасной полячкой. Она вручает ему маргаритку как талисман.

   Вскоре генералу предлагают портфель военного министра, и он принимает это предложение. Однако его советники хотят, чтобы он взял в свои руки власть. Роллан не решается выйти за рамки закона. Советники поручают Анри убедить Елену, чтобы та подтолкнула генерала к действию, раз уж ее красота так его впечатлила. Она встречается с Ролланом в замке Мартена-Мишо недалеко от того места, где генерал командует учениями. Мартен-Мишо включается в игру и немедленно откладывает брак при условии, что будущее правительство повысит таможенные пошлины на заграничную обувь. Но Анри начинает сожалеть, что вмешался в это дело. Он любит Елену и понимает, что рискует ее потерять.

   Выполняя задание, Елена советует генералу направить ультиматум Германии, которая не хочет отпускать пленника по фамилии Видобан, случайно приземлившегося там на воздушном шаре. Роллан слушается ее совета, и Германия уступает. Генерал опять торжествует. Правительство, напуганное его растущей популярностью, отправляет его в ссылку в Бурбон-Сален, а затем и помещает под арест. Советники Роллана, воодушевленные результатами выборов, считают, что Роллану больше нечего терять, а потому он должен играть ва-банк. Новое свидание Елены с генералом организовано в тайном «доме» Розы ля Роз в Бурбон-Салене. Генерал сбегает из-под ареста и приходит к Елене. Но Анри в ответ идет в контратаку. При помощи цыганского табора, разбившего лагерь неподалеку, он устраивает так, что Елена оказывается в его руках, а Роллан удаляется со своей бывшей любовницей - не в Елисейский дворец, а на юг, навстречу любви.

   ► В Золотой карете, Le Carrosse d'or, Французском канкане, French Cancan и Елене и мужчинах, вместе составляющих некое подобие трилогии, Ренуар оказывает почтение 3 видам зрелища: комедии дель арте, кафешантану и театру марионеток. В Елене мы не видим ни занавеса, ни сцены, ни нитей, но, тем не менее, присутствуем на кукольном спектакле. Театр марионеток - особое измерение, постоянно присутствующее в мире Ренуара как в драмах (вспомним пролог Суки, La Chienne), так и в комедиях. Здесь он торжествует одновременно и в стиле, и в том, что можно назвать моралью этой аморальной истории. В стиле заметны те же приемы, что и в Правилах игры, La Règle du jeu, но они более стилизованы и заходят еще дальше в осознанном схематизме, шутовстве, буффонаде. На заднем плане, в кухнях и коридорах, суета горничных и ординарцев, пылких простофиль и влюбленных девиц копирует и без того уже карикатурный мир взрослых, мир хозяев и властителей вселенной. Это придает режиссуре восхитительное богатство, насыщает ее хитроумными узорами, играми в прятки, великолепно помещенными в пространство планов.

   Что касается морали, то тут Ренуар хочет отстраниться от всего, и эстетика кукольного театра придает этой отстраненности и забавность, и безобидность, и крайнюю остроту. Очевидно, после Реки, The River, которая стала его последней «серьезной» картиной, Ренуар больше ничего не воспринимает всерьез разве что, быть может, наслаждения любви и лени. Все персонажи - марионетки, включая и генерала Роллана, слегка напоминающего знаменитого генерала Буланже; но наименее смехотворно выглядят те, кто согласен променять свои амбиции, желание действовать и изменить мир на простую радость любви и личного счастья. Поскольку у Ренуара ничто не бывает просто, в этом согласии, тем не менее, чувствуется тоска, скрытый надрыв. В этом ли последний философский вывод режиссера? За свою жизнь он принимал столько разных точек зрения на мир, что нам следует быть крайне осторожными, приписывая ему на сей раз - пусть даже из соображений хронологии - именно ту точку зрения, что больше прочих напоминает завещание. Завещание Ренуара, хамелеона с тысячей лиц - все его фильмы сразу все его творчество в полном объеме.

   N.В. В отличие от Золотой кареты, отснятой большей частью на англ. языке, а затем дублированной на французский (для фр. версии) и итальянский (для ит. версии), немалая часть Елены и мужчин снималась на фр. и англ. языках одновременно. Это доставило Ренуару немало проблем; он был вынужден гораздо чаще, нежели ему хотелось, прибегать к смелым импровизациям. В этом смысле подобный метод двойной съемки без наличия достаточных финансовых средств, несомненно, усилил специфическую красоту фильма и режиссерского стиля. «Пуститься в съемки 2 версий с одной командой - невозможное дело, - говорил Ренуар. - То, что мне удалось закончить Елену - настоящее чудо… Каждый день я оказывался на краю пропасти и только ценой невероятных пируэтов и хитрых уловок удерживался на ней… Если бы дело было только в финале! Финал мне пришлось придумать на ходу за один день под песню Жюльетт Греко» («Cahiers du cinema», № 78). Между фр. версией и англ., озаглавленной Париж творит странные вещи (Paris Does Strange Things), есть некоторые различия. В начале англ. версии нет персонажа Жана Клодио (композитора, которому помогает Елена). Зато имеется пролог, где после нескольких планов Парижа, Мел Феррер (мы слышим только его голос) показывает в своей библиотеке «Воспоминания Роллана» и достает из ящика личный дневник Елены. На всем протяжении действия голос Мела Феррера периодически начинает довольно занудно комментировать происходящее на экране (часто перекрывая диалоги), как будто англ. и амер. публика не может самостоятельно понять ход повествования. Вырезано огромное количество маленьких фрагментов сцен (зачастую - самых смешных), а одна сцена исчезла целиком: дуэль Мела Феррера со своим соперником в кафе. Рено Мари (главный советник Роллана), появляющийся во многих сценах, заменен на Джорджа Хиггинза (Мартинеса из Золотой кареты): замена отнюдь не полноценная. Англоязычная версия со всех точек зрения уступает французской. Кроме того, она короче на 12 мин.

  И Бог создал женщину

   1956 - Франция (80 мин)

     Произв. Iena, UCIL, Cocinor

     Реж. РОЖЕ ВАДИМ

     Сцен. Роже Вадим, Рауль Леви

     Опер. Арман Тирар (Eastmancolor, Cinemascope)

     Муз. Поль Мисраки

     В ролях Брижитт Бардо (Жюльетта Арди), Курд Юргенс (Кэррадин), Кристиан Маркан (Антуан Тардьё), Жан-Луи Трентиньян (Мишель Тардьё), Жорж Пужули (Кристиан Тардьё), Мари Глори (мадам Тардьё), Жейн Маркен (мадам Морен), Жан Тиссье (Марсель Вижье-Лефран), Изабель Корей (Люсьена).

   Сен-Тропе. Трое мужчин добиваются Жюльетты, молодой сироты: Мишель, работающий на семейной судоремонтной верфи; его брат Антуан, более зрелый и склонный к авантюрам; и 50-летний иностранец по фамилии Кэррадин, директор ночного клуба, мечтающий построить на пляже казино и роскошный отель. Жюльетта выходит замуж за 1-го, чтобы не угодить в сиротский приют, затем отдается 2-му и отказывает 3-му. В конце концов, она понимает, что любит своего мужа.

   ► Начало так называемого «мифа Брижитт Бардо». Французский кинематограф должен был вконец закостенеть, запылиться и покрыться пуританской броней, чтобы приторный персонаж Жюльетты, воплощенный Брижитт Бардо, превратился в кинематографический символ психологического и сексуального освобождения женщины. Кроме того, актриса должна была обладать сильной личностью, чтобы не потонуть в сюжете, где и герои, и диалоги, и постановка кажутся сегодня поразительно нелепыми и неуклюжими (пальма первенства достается герою Жана-Луи Трентиньяна - примерному подростку, который вдруг принимается играть револьвером). Совершенно очевидно, что это Бардо стала Пигмалионом Вадима, а не наоборот. С исторической точки зрения. Вадим со своим фильмом выступает одним из 3 главных предвестников новой волны. В самом деле, международный успех фильма И Бог создал женщину побудил продюсеров внимательнее приглядеться к молодым талантам. Двумя другими предвестниками явились Александр Астрюк, чей не особо удачный фильм Дурные встречи, Les mauvaises rencontres, 1955 тем не менее своими амбициями в области формы и заимствованиями у Орсона Уэллса впечатлил рыцарей новой волны из журнала «Cahiers du cinema», и Жан-Пьер Мельвилль, в фильме Боб-прожигатель, Bob le flambeur доказавший, что даже в традиционный жанр можно впрыснуть хорошую дозу новизны и непосредственности. Американский ремейк был снят самим Вадимом (And God Created Woman, 1988) с Ребеккой Де Морнэй в главной роли.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарии и диалоги в журнале «L'Avant-Scene», № 20 (1962).

  Европа 51

   1952 - Италия (110 мин)

     Произв. Карло Понти, Дино де Лаурентис

     Реж. РОБЕРТО РОССЕЛЛИНИ

     Сцен. Роберто Росселлини, Сандро Де Фео, Иво Перилли, Брунелло Ронди, Диего Фаббри

     Опер. Альдо Тонти

     Муз. Ренцо Росселлини

     В ролях Ингрид Бергман (Ирен Герард), Александр Ноу (Джордж Герард), Этторе Джаннини (Андрея Казати), Джульетта Мазина («Воробушек»), Сандро Франкина (Мишель Герард), Тереза Пеллати (проститутка Инес), Мария Дзаноли (госпожа Галли), Марчелла Ровена (госпожа Пульизи), Джанкарло Вигорелли (судья), Билл Таббс (профессор Алессандрини), Альфред Брауни (священник).

   Подросток Мишель, сын легкомысленной светской американки Ирен Герард, в 1947 г. вышедшей замуж за промышленника и переехавшей в Рим, чувствует, что мать совсем его забросила, и кидается в лестничный пролет с 5-го этажа. Ему делают операцию на сломанной шейке бедра. Узнав, что падение сына не было случайностью, Ирен бежит к мужу: «Мы должны поменять жизнь». Вскоре мальчик умирает от эмболии. Когда Ирен находит в себе силы выйти из дома, друг, журналист-коммунист, проводит ее по бедным окраинам города. Она приходит в дом мужчины, которому необходимо дорогое лекарство, чтобы спасти сына. Ирен дает ему денег. Она знакомится с женщиной, растящей 6 детей (3 - приемные), и через журналиста помогает ей найти работу. В 1-й же рабочий день обстоятельства мешают женщине прийти на завод, и Ирен отправляется туда вместо нее. Она проводит на заводе полный день. В прострации она возвращается к мужу, который думает, что она провела день с любовником, и не верит ее рассказам. Затем Ирен помогает встреченной проститутке, умирающей от туберкулеза. Ирен присутствует при ее агонии и смерти, даже не думая бросить ее и вернуться домой. Сын соседа проститутки участвует в ограблении банка; Ирен помогает ему сбежать, а затем советует сдаться (что он и делает). Полиция допрашивает Ирен, подозревая в соучастии. Ее муж, мать, кузен, психиатр и адвокат договариваются засадить ее на принудительное лечение в больницу. Она проходит несколько обследований. Судья приходит к Ирен и спрашивает, хочет ли она вступить в религиозный орден, является ли она членом какой-либо политической партии и согласна ли вернуться домой к мужу. На все вопросы Ирен отвечает отрицательно. Судья подписывает решение о заключении. Из-за прутьев камеры Ирен приветствует друзей с городской окраины, пришедших ее навестить. Они возмущены тем, что видят ее за решеткой.

   ► В момент выхода на экраны фильмы Росселлини с Ингрид Бергман казались некоторым зрителям самым свежим и современным явлением в кино. Такое утверждение справедливо и в наши дни. Эту свежесть и современность, которая в то время была встречена презрением или безразличием, трудно обозначить предметно, поскольку она присутствует в фильме повсюду. Частично она связана с двойственным характером фильма - ведь это одновременно и притча, и поэма. В самом деле, притча сама по себе не обладала бы такой ценностью, если бы не нашла воплощение в красоте бело-серой гаммы, пронизывающей фильм, в мягком, но неотступном движении сюжета, во внутреннем свете, которым лучится лицо Бергман, - во всем, что составляет, так сказать, материал для поэмы. И притча, и поэма строятся на строго ограниченном минимуме фактов и выражают стремление к чистоте формы, которое наблюдается в те же годы у Ланга и Жака Турнёра. Но в данном случае к чистоте формы добавляется нагрузка - если не в виде души, то в виде инкарнации (в католическом смысле слова). Что касается притчи, то Росселлини сам рассказал («Cahiers du cinema», № 37), откуда она пришла и каковы источники ее вдохновения. Все началось с того, что Альдо Фабрицци на съемках Франциска, олуха царя небесного, Francesco, giullare di Dio воскликнул, что святой Франциск - сумасшедший; затем, чуть позже, режиссер разговорился с одним крупным психиатром, который задавался вопросом, правильно ли он поступил, когда объявил сумасшедшим спекулянта с черного рынка, явившегося в полицию с повинной из моральных побуждений; 3-м источником стала история жизни Симоны Вайль (***). Все в фильме вращается вокруг тем святости и безумия, а также нашего бессилия перед тем, что не вписывается в систему наших представлений. Поэма в лучших традициях неореализма (хотя можем ли мы говорить о традициях какого-либо движения, если оно родилось совсем недавно и было еще в новинку?) следует за одиночеством героини в ее поисках и открытиях. Личная драма и траур помогают ей понять, что ее любовь к близким и всему человечеству - единый поток, который невозможно разделить на части или направить на какой-либо один объект. С этого момента близкие (члены ее семьи и представители ее класса) начинают воспринимать ее как сумасшедшею. Ее ответы на вопросы беззаботны, находчивы и убедительно искренни: то же чувствуется в ответах Жанны д'Арк, зафиксированных в протоколах допроса. И сам фильм, как и его героиню, можно назвать сумасшедшим, поскольку в нем сочетаются 2 противоположные крайности - скромность и большие амбиции. Росселлини хочет поставить диагноз западному обществу на момент съемок картины. Он определяет болезнь западного мира как отсутствие синтеза между марксистской агрессивностью и бунтарством (с одной стороны) и той любовью к духовному порядку (с другой), что приводит человека к саморазрушению, если он не желает идти в мир и пытаться его изменить. Сознательно или бессознательно, по Росселлини выстроил повествование и, в особенности, финал так, чтобы они выглядели совершенно недопустимыми и тем самым наталкивали зрителя на душеспасительные раздумья. В этих раздумьях зритель очень быстро обнаруживает, что он так же одинок, как и героиня в начале фильма. В этом отношении Европа 51 заканчивается на гораздо более мучительной ноте, чем 3 других совместных фильма Росселлини и Бергман на современные темы: Стромболи, земля Господня, Stromboli, terra di Dio, Путешествие в Италию, Viaggio in Italia и Страх, La Paura.

   N.В. Фильм вышел во Франции во фр. и англ. версиях. Распространенная ит. версия (не дошедшая до Франции), в которой роль Бергман дублирована, длится дольше прочих и содержит, в частности, целую новую сцену: Бергман ищет врача, чтобы помочь проститутке. Еще более полная ит. версия, хранящаяся в архивах Венецианского фестиваля, содержит совершенно неизвестную сцену (после рабочего дня, проведенного на заводе, Бергман смотрит в кинозале документальный фильм на производственную тему). Лучшая версия - англ., поскольку только в ней можно услышать голос самой Бергман.

   ***

   --- Симона Вайль (1909–1943) - французский философ. Изучала жизнь пролетариата, работая на заводах. В годы оккупации жила в Лондоне и просилась во французское подполье. Когда ей было в этом отказано, уморила себя голодом, сократив свой рацион до размеров концлагерного пайка.

  Лицо в толпе

   1957 - США (125 мин)

     Произв. Warner-Newton (Элиа Казан)

     Реж. ЭЛИА КАЗАН

     Сцен. Бадд Шулбёрг по его же рассказу «Ваш путешественник по Арканзасе» (Your Arkansas Traveller) из сборника «Несколько лиц из толпы» (Some Faces in the Crowd)

     Опер. Гарри Стрэдлинг, Гэйн Решер

     Муз. Том Глэйзер

     В ролях Энди Гриффит («Одиночка» Роудз), Патриша Нил (Марша Джеффриз), Энтони Франсиоза (Джои Кили де Пальма), Уолтер Мэтто (Мел Миллер), Ли Ремик (Бетти Лу Флекам), Перси Уорэм (генерал Хейнзуорт), Род Брэсфилд (Бини), Чарлз Ирвинг (мистер Лаффлер), Маршалл Нилан (сенатор Фуллер), Хауард Смит (Дж. Б. Джеффриз), Пол Макграт (Мейси), Кей Медфорд (миссис Роудз), Александер Кёркленд (Джим Коллиер).

   В городке в штате Арканзас журналистка Марша Джеффриз, сотрудница местной радиостанции, принадлежащей ее дяде, готовит репортаж из тюрьмы. Там она знакомится с вдохновенным бродягой, исполнителем собственных песен, человеком ироничным, независимым и остроумным. Его зовут Роудз, и он осужден за пьянство в общественном месте. Марша дает ему прозвище «Одиночка» и пускает в эфир на радиостанции своего дяди. Роудз сопровождает песни рассуждениями о жизни, обществе и своем прошлом, причем многое сочиняет на ходу. Его авторитет у публики растет. Он призывает слушателей запустить собак в дом шерифа, который ему неприятен; советует детям искупаться в частном бассейне дядюшки Марши. И тот, и другой случай оборачиваются подлинным нашествием.

   Роудза приглашают на телевидение в Мемфис. Он принимает приглашение и объявляет сбор средств в пользу чернокожей домохозяйки: на его призыв откликаются очень многие. Он в шутку называет своим «спонсором» производителя матрасов, и уровень продаж последнего резко возрастает. Джои де Пальма, работающий у производителя матрасов, становится импресарио Роудза и подписывает за него контракт на ведение передачи по национальному телеканалу из Нью-Йорка.

   Роудз рекламирует пилюли «Витаджекс» и становится протеже «серого кардинала» политики генерала Хейнзуорта. Он попадает на обложки всех крупных журналов страны. Несколько растерявшись от такого обилия событий, Роудз просит Маршу стать его женой. Она колеблется, а позднее узнает, что он уже женат. Однако он официально разводится в Мексике и женится на молоденькой Бетти Лу Флекам, замеченной им на конкурсе девушек в военной форме и получившей с его подачи главный приз. (Впоследствии она будет изменять ему с Джои.) Оскорбленная Марша требует половину всех гонораров Роудза, поскольку именно она открыла его.

   Хейнзуорт просит Роудза облагородить публичный образ крайне правого сенатора Фуллера, кандидата в президенты США. Передачи Роудза теперь оборачиваются чистой демагогией, и простодушные зрители слепо идут на поводу у кумира, а тот обращается с ними крайне цинично. Друг Марши журналист и телесценарист Мел Миллер пишет памфлет против Роудза. Когда Марша узнает, что в случае избрания Фуллера Роудз получит портфель министра «общественных нравов», она решает, что пора остановить восхождение ее протеже. По окончании очередной передачи в прямом эфире она оставляет звук включенным, и телезрители в смятении слышат циничные и презрительные высказывания Роудза об аудитории. Роудз заходит в лифт на 42-м этаже телестудии; когда он выходит из лифта на 1-м этаже, его карьера уже погублена навсегда. Роудз возвращается в апартаменты и грозится выпрыгнуть из окна, но эта угроза не трогает Маршу.

   ► Даже 30 лет спустя все сказанное Казаном о рекламе, политическом шоу-бизнесе, роли и могуществе СМИ остается поразительно актуальным и правдивым. Энергичность, пылкость, язвительность авторской речи и актерской игры нисколько не угасли. Конечно, фильм далеко не безупречен. Начальные сцены - лучшие в фильме (знакомство с бродягой в тюрьме; воздействие независимого весельчака на провинциальную публику, которая не слышала раньше ничего подобного), однако потом приходится сожалеть, что превращение дерзкого маргинала в безудержного и продажного демагога происходит слишком быстро и неестественно. В фильме постоянно чувствуется диссонанс между стремлением Бадда Шулбёрга к наглядной демонстрации и первостепенным интересом Казана к выразительности персонажей, часто выходящей за пределы морали и всякой наглядности. В Одиночке Роудзе есть что-то плутовское, что-то от Миллера; 2 либеральных журналиста (Марша Джеффриз и Мел Миллер) часто кажутся слишком мелкими рядом с этим фонтаном жизненных сил и энергии. Шулбёрг хотел сам проложить русло для зрительских размышлений. Казан предпочитает, чтобы мысли скитались бесцельно, пока вдруг режиссер не обрушит на зрителя кадры, где отображается весь хаос американской общественной жизни.

   Необычайна актерская работа Энди Гриффита, известного певца; в дальнейшем он так и не сделал в кинематографе ничего значительного. Как и большинство фильмов, опережающих свое время, Лицо в толпе провалился в прокате после выхода на экраны.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в отдельном томе (Random House, New York, 1957) - с предисловием Казана, переведенным на фр. в журнале «Cahiers du cinema», № 69. Также - в журнале «L'Avant-Scene», № 40 (1964).

  Французский канкан

   1955 - Франция (97 мин)

     Произв. Franco London Films, Jolly Films

     Реж. ЖАН РЕНУАР

     Сцен. Жан Ренуар по сюжету Андре-Поля Антуана

     Опер. Мишель Кельбер (Technicolor)

     Муз. Жорж Ван Пари

     В ролях Жан Габен (Данглар), Мария Феликс (Прекрасная Аббатиса), Франсуаз Арнуль (Нини), Жан-Роже Коссимон (барон Вальтер), Джанни Эспозито (князь Александр), Филипп Клэй (Казимир), Мишель Пикколи (Валоргей), Анна Амендола (Эстер Жорж), Дора Долл (Телка), Жак Жуанно (Бидон), Жан Паредес (Кудрие), Жан-Марк Теннберг (Сават), Эдит Пиаф (Эжени Бюффе), Паташу (Иветт Гильбер).

   Париж, конец XIX в. Данглар управляет роскошным кабаре под названием «Китайская Ширма», главная звезда которого - его любовница Прекрасная Аббатиса. В Нини, прачке с Монмартра, помолвленной с булочником, Данглар обнаруживает неожиданные способности танцовщицы. Он видит в ней потенциал, который поможет ему осуществить давнюю мечту: возглавить популярное заведение, принимающее в своих стенах не несколько десятков клиентов, а сотни и даже тысячи. Он выкупает «Белую Королеву» и строит на ее месте «Мулен-Руж», где собирается возродить старинный канкан под новым и более заманчивым названием «французский канкан». Нини вместе с несколькими десятками девушек посещает интенсивные занятия по танцам. Внимание, которое Данглар уделяет Нини, порождает ненависть в душе Прекрасной Аббатисы. Во время визита министра на стройплощадку она затевает потасовку с Нини. Данглар пытается их растащить и падает в яму. Из-за перелома он обездвижен на 40 дней. Прекрасная Аббатиса, не только вспыльчивая, но и мстительная, за это время готовит месть: ее «серьезный любовник», заказчик Данглара, выходит из дела, и Данглар, будучи не в состоянии расплатиться по векселям, встав на ноги, лишается своего владения. Однако молодой заграничный князь, безумно влюбленный в Нини, дает деньги на продолжение работ. Неутомимая Прекрасная Аббатиса намекает ему что Нини стала любовницей Данглара, и князь хочет застрелиться, однако остается жив. Перед отъездом в родную страну он вручает Данглару права на владение участком. «Мулен-Руж» триумфально открывает 1-й сезон с полным комплектом из 82 танцовщиц канкана. Чтобы утвердиться в мире развлечений, Нини вынуждена навсегда расстаться со своим женихом. А Данглар, отказавшийся поклясться ей в верности (поскольку верность не согласуется ни с его природой, ни с родом занятий), продолжает искать новые таланты.

   ► После 15 лет скитаний Ренуар возвращается снимать во Францию. «Французский канкан, - пишет он в журнале „Cahiers du cinema“, № 78, - олицетворял для меня большое желание снять фильм, очень французский по духу, который бы смог легко и удобно наладить контакт, протянуть приятный на вид мостик между мною и французской публикой». Он получает проект, предназначенный для Ива Аллегре, и переписывает его в одиночку и целиком. В этот «простой» фильм без видимых амбиций, вдохновленный истинными событиями из жизни создателя «Мулен-Руж», тем не менее, вложена немалая часть философии и стиля Ренуара. Ренуар снова описывает некий клан, живописный, разнообразный и очень цельный мир, который не обособляется в тайное общество, однако, подобно различным социальным классам в Великой иллюзии, La Grande illusion, живет по своим правилам и в своих границах. Князь и булочник, представители 2 разных полюсов общества, обожгутся об этот мир, на собственной шкуре и к большой своей горечи ощутив, что не являются его частью («В джунглях животные собираются в семьи, в кланы и не смешиваются под угрозой смерти. Я сунул нос, куда не следовало», - говорит князь после неудачного самоубийства). Клан, описанный в этом фильме - это не Театр с большой буквы, как в Золотой карете, Le Carrosse d'or; это мир развлечений в самой популярной и самой скромной форме: мюзик-холлы, кафешантаны, кабаре и все, что несколько десятилетий спустя назовут «варьете». Ренуара больше всего интересуют не актеры, а режиссер спектакля, постановщик, серый кардинал праздника. Это говорит о том, насколько фильм ему близок. Цвета - чувственные, яркие и изменчивые, отдавая должное импрессионизму, воссоздают мир, уже давно ушедший в прошлое и живущий только в воспоминаниях. При этом слащавость отсутствует полностью, поскольку жестокость соседствует с ностальгией, сопровождая ее повсюду, словно тень. Работа с актерами - отдельное чудо, характерное для режиссерского стиля Ренуара; в каждом персонаже - и этим Ренуар проявляет в себе моралиста - видна марионетка, как бы они ни пытались скрыть свою суть яркими эмоциями. И, наконец, движение, священное движение, каким бы неистовым оно ни было, создается, как у Джона Форда, путем грамотного сочетания статичных планов. Камера, словно из стеснения, старается двигаться как можно меньше, зато всегда осознанно, и всегда украдкой. В последних фильмах Ренуара движение идет от тела, от чувств, а не от техники.

 Germania anno zero / Deutschland in Jahre null / Allemagne, annee zero

 Германия, год нулевой

   1947 - Франция - Италия - Германия (оригинальная нем. версия: 68 мин; ит. версия: 74 мин. фр. версия: 71 мин)

     Произв. Теvеrе Film (Альфредо Гуарини и Роберто Росселлини), Salvo d'Angelo Production (Рим), Sadfi (Берлин), UGC (Париж)

     Реж. РОБЕРТО РОССЕЛЛИНИ

     Сцен. Роберто Росселлини, Карло Лидзани, Макс Кольпе по сюжету Базилио Франкины

     Опер. Робер Жюльяр

     Муз. Ренцо Росселлини

     В ролях Эдмунд Мёшке (Эдмунд Кёлер), Эрнст Питтшау (отец Эдмунда), Ингетрауд Хинце (Ева), Франц Крюгер (Карл-Хайнц), Эрих Гюне (Эннинг).

   Берлин, лето 1947 г. В разрушенном городе маленький Эдмунд Кёлер - надежда и опора своей семьи. Его отец болен и не может работать. Его старший брат, служивший в вермахте, не выходит из дома. Его сестра шатается по барам, но пока еще отказывается выходить на панель. Эдмунд копает могилы на кладбище, но оттуда его выгоняют, потому что он слишком молод, и тогда он пытается продать весы хозяина квартиры, у которого укрылась его семья. Он встречает своего бывшего школьного учителя Эннинга, который бросил преподавать и живет у богатого покровителя (который, судя по всему, очень любит окружать себя маленькими мальчиками). Эннинг дает Эдмунду пластинку с речью Гитлера, чтобы тот продал ее американским солдатам у Рейхсканцелярии. Безупречно справившись с этим заданием, Эдмунд связывается с бандой подростков и промышляет грабежом. Отцу от недоедания становится хуже; несколько дней он проводит в больнице, где может наконец поесть вволю. Дождавшись его возвращения, Эдмунд вспоминает слова Эннинга о необходимости уничтожать слабых и угощает отца отравленным чаем. Старик умирает. Эдмунд рассказывает о своем поступке Эннингу, но тот в ужасе называет его чудовищем. Мальчик убегает. Некоторое время спустя он бросается с крыши разрушенного дома.

   ► 3-я часть трилогии Росселлини о войне (после фильмов Рим, открытый город, Roma città aperta и Пайза, Paisà). Германия, год нулевой великолепно увязывает между собой эти 2 картины, следующие, в основном, документальному направлению, и серию интимистских фильмов с Ингрид Бергман. В самом деле, в контексте необыкновенно сильного описания реального состояния общества Росселлини прежде всего хочет рассказать историю одного-единственного персонажа - Эдмунда. В этом отношении фильм представляет собою квинтэссенцию неореализма в понимании Росселлини. «Неореализм, - писал он, - состоит в том, чтобы с любовью следовать за человеком, за всеми его впечатлениями и открытиями. Этот человек кажется совсем маленьким под гнетом некой силы, которая стоит выше его и наносит безжалостный удар в тот миг, когда человек начинает дышать свободно и не ожидает беды. Для меня важнее всего как раз это ожидание; на него надо делать упор, не ослабляя финального краха». («Cahiers du cinema», август-сентябрь 1955 г.; перепечатка - в книге «Rossellini, Le cinema revele»). Итак, камера пристально следит за слабым, уязвимым человеком; в результате образуется большое количество довольно длинных планов, и потому в фильме Германия, год нулевой гораздо меньше склеек (всего 248 планов), чем в Риме или Пайзе.

   Росселлини переносит место действия своих картин из Италии в Германию - территория его творчества расширяется; вскоре она достигнет масштабов всей Европы, а затем и целого континента (Индия). На Германию, как и на все свои темы и персонажей, Росселлини смотрит и с социальной, и с нравственной точек зрения. Для него поле социального анализа и поле анализа нравственного полностью совпадают. Он сам с такой точностью выразил свои мысли, что нам остается лишь процитировать его: «Немцы были такими же людьми, как и все остальные: что же привело их к катастрофе? Ложная мораль, сама сущность нацизма, отказ от жалости в пользу культа героизма, восхваление силы вместо слабости, тщеславия вместо простоты. Вот почему я выбрал историю про невинного ребенка, которого извращенные утопические идеи толкают на преступление, которое в его глазах выглядит героическим поступком. Но в нем еще не погасла искра нравственности: он кончает жизнь самоубийством, чтобы избавиться от этой боли и этого противоречия» (там же).

   Что касается вымысла, Росселлини отнюдь не пренебрегает им; наоборот, он вовсю использует его для пущей скандальности: здесь она выражается в самой фигуре ребенка, преступника и самоубийцы; в фильме Европа 51, Europa 51 - в финальном осуждении Ирен. Характерные особенности стиля Росселлини - сдержанность, граничащая с бесстрастностью (в этом Росселлини близок к Мидзогути). документальная жесткость (т. е. искусство грубой, неприукрашенной документалистики), повышенное внимание к ближнему - все более усиливаются по мере того, как жизнь маленького Эдмунда близится к финалу. К этому следует добавить лаконичность, быстрый темп повествования (его можно сравнить со сбивчивой речью рассказчика), идущие от крайней сдержанности режиссера, от его близкого знакомства с темой и веры в зрелость зрителя; эта вера иногда оборачивалась против него.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (248 планов) в «Roberto Rossellini: la trilogia della guerra», Bologna, Cappelli Editore, 1972 (английский перевод - Grossman, New York, 1973).

  Великий диктатор

   1940 - США (125 мин)

     Произв. UA (Чарлз Чаплин)

     Реж. ЧАРЛЗ ЧАПЛИН

     Сцен. Чарлз Чаплин

     Опер. Ролли Тотеро, Карл Струсс

     Муз. Чарлз Чаплин на мотивы Брамса, Вагнера

     В ролях Чарлз Чаплин (Аденоид Хинкель / парикмахер), Полетт Годдерд (Ханна), Джек Оуки (Бенцино Напалони), Генри Дэниэлл (Гарбич), Реджиналд Гардинер (Шульц), Билли Гилберт (Герринг), Морис Москович (господин Якель), Эмма Данн (госпожа Якель), Бернард Горси (господин Манн), Пауль Вайгель (господин Агар), Грейс Хейл (госпожа Напалони), Картер Де Хейвен (посол), Честер Конклин (клиент в парикмахерской), Лео Уайт (парикмахер Хинкеля).

   Сражаясь за свою страну Томанию на Первой мировой войне, один солдат спасает раненого офицера и садится с ним в самолет, который вскоре совершает вынужденную посадку. Долго провалявшись в лазарете, он выходит на свободу, утратив память, и селится в гетто, где заводит парикмахерскую. Он не знает, что к власти за это время пришел диктатор Хинкель, произносящий пламенные речи против евреев. Гетто часто разоряют, а его жителям достается на орехи. Банда штурмовиков нападает на парикмахера, но их предводитель Шульц оказывается тем самым офицером, которого он некогда спас, и парикмахера оставляют в покое. Диктатор Хинкель хочет взять крупную ссуду у еврейского банкира Эпштейна и приказывает прекратить погромы. В гетто снова мир и покой, и парикмахер флиртует с Ханной, которой сделал новую прическу. Наслушавшись своего советника Гарбича, Хинкель мечтает завоевать весь мир. Он играет с глобусом, похожим на большой воздушный шар, который лопается у него в руках. Когда Эпштейн отказывается выдать ссуду, в гетто с новой силой вспыхивают погромы. Штурмовики не трогают парикмахера и Ханну лишь потому, что по-прежнему подчиняются приказам Шульца, не зная, что Хинкель арестовал его за мягкотелость. Получив новые сведения, штурмовики возвращаются и сжигают лавку парикмахера. Шульц сбегает из-под ареста и проводит тайное собрание в гетто. Он просит Ханну положить монетку в кусок торта, которые затем раздаются заговорщикам. Тот, кому достанется монетка, должен будет убить Хинкеля. Но Ханна положила по монетке в каждый кусок, и от этого замысла приходится отказаться. Парикмахер и Шульц уходят по крышам. Их хватают и отправляют в концлагерь. Ханна перебирается в соседнюю страну Острию, которую мечтают завоевать Хинкель и Напалони, диктатор Бактерии. Хинкель официально принимает в своей резиденции соперника (и союзника), и оба диктатора пользуются удобным случаем, чтобы поднять собственный авторитет за счет другого. Соревнование идет даже в том, кому достанется кресло повыше. Парикмахер и Шульц совершают побег из лагеря. Поскольку парикмахер - двойник Хинкеля, его принимают за диктатора. Он ведет войска на завоевание Острии и произносит речь перед побежденными. В длинной проповеди он взывает к благоразумию и солидарности всех людей на Земле и просит прекратить братоубийственные распри и войны.

   ► Поразительная отвага этого фильма сегодня. 30–40 лет спустя, возможно, еще более удивительна, нежели при его выходе на экраны. (Напомним, что во Франции фильм был запрещен всю войну и вышел лишь в 1945 г.) При повторном выпуске во французский прокат в 1958 г. Франсуа Марс писал в «Cahiers du cinema», № 87: «Ни один фильм, тем более бурлескный, не был до такой степени злободневен. Да и в любой области искусства редко случается, чтобы человек доброй воли с таким чувством собственного достоинства грудью вставал навстречу надвигающейся жестокой эпохе - возможно, этого не случалось ни разу после „Я обвиняю“ Золя. При пересмотре Диктатора в моей памяти вдруг возникли казавшиеся смешными и вместе с тем столь прекрасные голодовки Ганди». Чаплин как художник смело берется за самые опасные темы. Он не только снимает комедию о расовых гонениях, диктатуре, взлете и триумфе фашизма; вдобавок он делает не аллегорию и не притчу - вместо этого он погружает фильм в самую что ни на есть конкретную атмосферу момента и выдает пророчества, которым, увы, суждено будет сбыться в точности. Будущее быстро покажет, что реальные исторические персонажи могут быть не менее гротескны и не менее чудовищны, чем марионетки Чаплина. Будучи безгранично ловким сценаристом (см. последовательное соединение и взаимопроникновение сцен в гетто и сцен досуга Хинкеля), Чаплин впервые придает звуку и, в особенности, диалогам ту же сатирическую остроту, что и видеоряду (см. знаменитую речь Хинкеля, составленную из выдуманных слов, совсем как финальная песня в Новых временах, Modern Times; см. также сцену, где Хинкель, протанцевав с супругой Напалони, грациозной как бегемотиха, осыпает ее комплиментами по нисходящей траектории: «Вы танцуете бесподобно… превосходно… очень хорошо… хорошо»). Как режиссер (в этом фильме нельзя сказать, что он не умеет двигать камеру) и как актер (чудесно играя двойную роль палача и жертвы) он достигает вершин своего таланта. Начав с отсылки к своим более ранним фильмам (к бурлескному обличению ужасов войны в На плечо!, Shoulder Arms) и закончив посланием, адресованным всему человечеству, Чаплин пытается освоить новую территорию для комедии и по-своему вмешаться в ход событий мировой истории. Таким образом, он выражает свою концепцию кинематографа как тотального, всеобъемлющего искусства, сочетающего в себе бурлеск, пантомиму, хореографию, сатиру и нравственно-политический посыл всемирного масштаба.

  Страсть человеческая

   1954 - США (90 мин)

     Произв. COL (Льюис Дж. Рэчмил)

     Реж. ФРИЦ ЛАНГ

     Сцен. Алфред Хэйс по роману Эмиля Золя «Человек-зверь» (La Bete humaine) и фильму Жана Ренуара

     Опер. Бернетт Таффи

     Муз. Даниил Амфитеатров

     В ролях Гленн Форд (Джефф Уоррен), Глория Грэйм (Вики Бакли), Бродерик Кроуфорд (Карл Бакли), Эдгар Бьюкенен (Алек Симмонз), Кэтлин Кейс (Эллен Симмонз), Дайан Дилэйр (Вера Симмонз), Грэндон Роудз (Джон Оуэнз), Пегги Мейлн (Джин), Дэн Симор (бармен).

   Служащий железной дороги Карл Бакли женат на женщине гораздо моложе его - Вики. Лишившись места, он просит жену сходить к Джону Оуэнзу, влиятельному и богатому человеку, чтобы тот вступился за него и помог вернуться на работу. Мать Вики была когда-то домработницей у Оуэнза. Вики проводит день в доме у Оуэнза и добивается успеха. Бакли охвачен непреодолимой ревностью и заставляет Вики признаться, что та отдалась Оуэнзу, что нередко случалось и до ее замужества. Он вынуждает ее назначить Оуэнзу свидание в купе, затем приходит туда вместе с ней и убивает его. На время поездки Вики приходится заигрывать с коллегой мужа машинистом Джеффом Уорреном, который вернулся на службу, отвоевав 3 года в Корее (Уоррен случайно оказался на пути Бакли, когда тот хотел вернуться к себе в купе). На дознании Джефф отрицает, что видел Вики в поезде, где было совершено убийство. Джефф и Вики встречаются снова: они становятся любовниками. Джефф даже собирается жениться на ней. Она постепенно убеждает его убить Бакли. Главным образом она хочет завладеть письмом к Оуэнзу, написать которое ее вынудил муж, забравший письмо себе после убийства.

   Бакли ушел в запой и вновь потерял работу. Джефф идет за ним вдоль железнодорожных путей, но ему не хватает смелости нанести «удар милосердия» этому обломку человека. Вики упрекает его в трусости. Джеффу противна реакция Вики; осознав, что им манипулировали, он отдает ей злополучное письмо, которое отобрал у Бакли, и порывает с ней. Вики расстается с мужем, но тот находит ее в купе вагона. Безуспешно попытавшись уговорить ее вернуться, он душит ее. Джефф, управляя локомотивом, думает уже о другом; о бале железнодорожников, который состоится на следующей неделе, о дочери своего старого товарища по работе Алекса Симмонза, влюбленной в него.

   ► Продюсер Джерри Уолд был так воодушевлен просмотром Человека-зверя, Le Bête humaine, что попросил Фрица Ланга сделать новую версию фильма. Таким образом Ланг и его сценарист Алфред Хэйс взялись за роман Золя, опираясь на экранизацию Ренуара, убрав из нее все, что связано с анализом общественной среды и патологическим влиянием наследственности героя на его психику. Как и многие американские фильмы Ланга, Страсть человеческая обладает тайной, но сильной связью с экспрессионизмом. Тут речь идет о неком абстрагированном экспрессионизме, достигаемом за счет некоторых реалистичных (и, скорее, неблагодарных в изобразительном плане) элементов американской жизни. Ланг использует их, словно алхимик в своей лаборатории, и для своих целей освобождает их от конкретного социального значения. 2 обреченных персонажа - Карл Бакли и его жена - рвут друг друга на части в удушливом и ледяном мире безликих или унылых квартир, голых купе, возникших ниоткуда перронов, железнодорожных путей, тянущихся по прямой и не дающих возможности свернуть; эти пути словно становятся образом их судьбы. Карл и Вики безотчетно пытаются утянуть за собой 3-го человека, машиниста Джеффа, но тому в конце концов удается вырваться.

   На драматургическом и психологическом уровне главная оригинальная черта фильма в том, что в центре внимания оказывается стареющий человек - Карл Бакли, великолепно сыгранный Бродериком Кроуфордом, находившимся тогда в расцвете сил. Как и в другом ланговском ремейке Ренуара - Алая улица, Scarlet Street, 1945, вдохновленном Сукой, La Chienne, - в центре сюжета оказываются отношения между пожилым мужчиной и молодой женщиной и почти онтологическая ревность, которую старший партнер испытывает к младшему исключительно по причине их разницы в возрасте. Как отмечает Филипп Демонсаблон в своей превосходной критической статье о фильме («Cahiers du cinema», № 50), персонаж Кроуфорда отчаянно пытается вновь покорить жену, делая ее соучастницей убийства: «Сцена, где Бродерику Кроуфорду приходит в голову мысль о мести или, если выразиться точнее, об убийстве, - пишет Демонсаблон, - не нуждается ни в каких объяснениях, поскольку убийство здесь принимает мистический характер; оно призвано помочь персонажу привязать другого человека, разделив с ним вину… Проклятие предстает вдобавок еще и отчаянным способом наладить коммуникацию между людьми, и в этом отношении Страсть человеческая близка легенде о Фаусте».

   На уровне формы фильм становится самым значительным произведением американского периода в творчестве Ланга. Это эпюр, находящийся в постоянном движении и стремящийся вызвать у зрителя эстетическое наслаждение от наблюдения за неумолимым развитием взаимоотношений и судеб героев. В самом деле, зритель оказывается словно зачарован зрелищем фатума, творящего свое дело на фоне контрастной игры света и тени, архитектурных пересечений горизонтальных и вертикальных линий в границах пространства, где разыгрывается трагедия. Только та высота, с которой взирает на происходящее автор, не дает ему утонуть в потоке мерзости и ничтожества. Ведь в конце концов Ланг судит своих персонажей именно по тому, до какой степени они поддались этому фатуму (живущему в каждом). Сложно сказать, навязан ли резкий финальный разворот Джеффа продюсерами фильма, но в нем нет ни малейшей условности. Это естественная реакция человека, делающего последнюю попытку спасти свою свободу, и это последний раз, когда мы наблюдаем подобную реакцию у героев Ланга.

  Всегда хорошая погода

   1955 - США (102 мин)

     Произв. MGM (Артур Фрид)

     Реж. ДЖИН КЕЛЛИ, СТЭНЛИ ДОНЕН

     Сцен. Бетти Комден, Адолф Грин

     Опер. Роберт Броннер (Eastmancolor, Cinemascope)

     Муз. Андре Превен

     В ролях Джин Келли (Тед Райли), Дэн Дэйли (Даг Холлертон), Сид Шерисс (Джеки Литон), Долорес Грей (Мэделин Брэдвилл), Майкл Кидд (Энджи Валентайн), Дэйвид Бёрнз (Тим), Джей К. Флиппен (Чарлз 3. Каллоран).

   Солдаты Тед, Даг и Энджи, неразлучные друзья, прошедшие войну, заключают пари с барменом любимого кафе, что соберутся здесь, у этой самой стойки, ровно через 10 лет, 10 октября 1955 г. За эти 10 лет невеста Теда вышла замуж за другого, сам же Тед не совершил большой карьеры в политике, которую ему предрекали друзья. Он стал повесой и профессиональным игроком; в начале 1955 г. он выиграл боксера и решил попробовать свои силы в организации боев. Даг не стал художником, как мечтал. Он начал заниматься рекламой, и к 1955 г. превратился в очень высокооплачиваемого сотрудника фирмы, работающей с телевидением. Энджи, мечтавший стать великим поваром, открыл закусочную в провинциальном городке. В назначенный день все трое приходят на встречу, причем каждый уверен, что остальные не придут. Они отправляются обедать в большой ресторан, но очень скоро разница в характерах и социальном положении дает о себе знать: очевидно, что они стали чужими друг другу.

   В ресторане они встречают Джеки Литон, работающую в одной фирме с Дагом. Она отвечает за телепередачу под названием «Полночь с Мэделин», которую спонсирует фирма-производитель стирального порошка. Джеки - женщина умная, раскованная, у нее 3 диплома и энциклопедические познания, однако Тед все равно пытается за ней ухаживать. В передаче, которую она курирует, есть рубрика, пользующаяся особой зрительской любовью. Героя этой рубрики выбирают наугад в прямом эфире из толпы зрителей, пришедших на съемку. Его приглашают подняться на сцену, и там поздравляют и осыпают подарками по случаю некоего особо трогательного и значительного события в его жизни. Ведущая Мэделин и Джеки решают, что 3 ветерана войны, отмечающие встречу, были бы идеальными гостями. Устраивают так, чтобы вся троица оказалась в зале в момент прямого включения. Конечно же, их самих ни о чем не предупреждают заранее.

   Давая интервью в прямом эфире, Даг говорит, что этот вечер стал для него «кульминацией» десятилетнего упадка личности, Энджи отказывается от подарков, а Тед в заключение признается, что новая встреча помогла им понять, как они друг друга ненавидят. Это не совсем те слова, которых ожидали организаторы передачи. Неожиданно в зале появляются гангстеры; они хотят проучить Теда, сорвавшего купленный матч, на котором его ставленник должен был «лечь» (в действительности Тед при помощи Джеки сам нокаутировал своего боксера, как только узнал про эту комбинацию). Главарь банды покупается на уловку Теда и, против своей воли, признается во всем перед камерой. В завязавшейся гигантской потасовке друзья, когда-то бывшие неразлучными, вновь объединяются, чтобы дать отпор врагу. Затем они празднуют победу, в последний раз пропускают по стаканчику и снова расстаются. Тед уходит под руку с Джеки, любовь которой вновь подарила ему уверенность в себе.

   ► Самый оригинальный и смелый из всех мюзиклов, написанных Комден и Грином и поставленных Доненом и Келли под руководством великого продюсера Артура Фрида (однажды Донен на просьбу высказать мнение о Фриде ответил такой лаконичной формулой: «Слава богу!»). По замыслу Келли, Всегда хорошая погода должен был стать по отношению к Увольнению в город, On the Town тем же, чем был роман «Двадцать лет спустя» по отношению к «Трем мушкетерам». В Увольнении в город Донен и Келли вывели мюзикл за пределы замкнутого мира театральных подмостков и развернули его действие в реальном пространстве нью-йоркских улиц. В фильме Всегда хорошая погода они продолжают обновление жанра, встраивая в его рамки настоящую драматическую комедию, местами близкую к психологической драме. Ее содержание, очень горькое и язвительное, построено на разочарованиях и неудачах. Как и Музыкальный фургон, The Band Wagon, написанный теми же сценаристами, Всегда хорошая погода вводит в мюзикл понятие «прожитого времени» и не упускает возможности подчеркнуть разочарование и грусть героев. (Мимоходом фильм также высмеивает демагогию некоторых телепередач, глупость и меркантильность рекламы, продажность в мире бокса.) Чудесным образом эти удивительно едкие темы подогрели изобретательность и фантазию хореографов, танцоров, актеров и т. д., столкнувшихся с новой технической сложностью - широкоэкранным форматом (в этом фильме Донен использует его вторично). Стоит упомянуть 4 особо запоминающихся номера. Во время ночной попойки перед расставанием трое друзей танцуют на улицах Нью-Йорка, надев на ноги крышки от мусорных баков. На обеде по случаю их встречи каждый поет за кадром песню на мотив «Голубого Дуная» о том, как он жалеет, что пришел в это кафе. На вечеринке герой Дэна Дэйли напивается и выплескивает все отвращение к своему успеху, отплясывая нарочито клоунский и вульгарный танец: надевает на голову абажур и скачет на диване, как на боевом коне. Наконец, незабываем более жизнерадостный номер Джина Келли, когда он катится по Таймс-сквер на роликовых коньках, окрыленный мыслью о том, что Сид Шерисс тоже любит его. Этот необыкновенный, блистательный фильм, весьма удачно пойдя против течения, полностью провалился в коммерческом прокате. Келли решил, что провал означает и неудачу в художественном плане, и прекратил на этом свое сотрудничество с Доненом. Последний признался Хью Фордину в книге «Мир развлечений» (Hugh Fordin, The World of Entertainment, 1975), что съемки были «абсолютным, стопроцентным кошмаром». 10 годами ранее он говорил в интервью журналу «Cahiers du cinema» (№ 143): «Меня очень воодушевил этот тонкий и ядовитый сценарий, и фильм я снимал с огромным удовольствием».

   N.В. Из окончательного монтажа был вырезан 10-мин балет «Джек и Космические гиганты» (соло Майкла Кидда с детьми).

  Дневник сельского священника

   1950 - Франция (117 мин)

     Произв. UGC (Робер Зюссфельд)

     Реж. РОБЕР БРЕССОН

     Сцен. Робер Брессон по одноименному роману Жоржа Бернаноса

     Опер. Леонс-Анри Бюрель

     Муз. Жан-Жак Грюненвальд

     В ролях Клод Лэйдю (кюре Амбрикура), Николь Ладмираль (Шанталь), Николь Морей (мадмуазель Луиза), Арман Гибер (кюре из Торси), Мари-Моник Аркель (графиня), Жан Ривейр (граф), Антуан Бальпетр (доктор Дельбенд), Жан Дане (Оливье), Мартин Лемер (Серафита Дюмушель), Бернар Юбрен (Дюфрети), Иветт Этьеван (спутница Дюфрети).

   Молодой священник, привыкший вести дневник, получает 1-й приход в селении Амбрикур, в Артуа. Вот уже полгода его мучают боли в желудке, и он питается только хлебом, вином и сахаром. Он часто прислушивается к советам кюре из Торси, которого считает своим учителем: этот кругленький и крепкий человек никому не сочувствует и все говорит напрямик. Кюре из Торси считает своего протеже неразумным мальчишкой - или, по крайней мере, так об этом говорит. Его главный совет таков: «Поддерживайте порядок в течение дня». Мадмуазель Луиза, учительница в замке, которую кюре по прибытии застал в объятиях графа, - единственная прихожанка, усердно посещающая службы. Она говорит кюре, что графиня с ней обращается хорошо: зато свою родную дочь Шанталь - ненавидит. Графиня долго носила траур по умершему ребенку, и эта потеря не может стереться из ее памяти. Молодой священник думал подружиться с графом, но тот просит его поумерить пыл и не строить для своего прихода масштабные планы на будущее. Граф не терпит от кюре замечаний о том, что его дочь Шанталь слишком грустна.

   На первой встрече с графиней кюре чувствует себя дурно и вынужден удалиться. Он консультируется у доктора Дельбенда, человека неверующего. Тот немедленно диагностирует у пациента тяжкое наследие алкоголизма. К большому удивлению кюре, врач причисляет его, кюре из Торси и самого себя к одной породе: тех, кто всегда готов к худшему. Кюре из Торси отвозит своего протеже в Амбрикур на машине. Он без церемоний критикует его: «Ты слишком много суетишься. В тебе нет никакого здравомыслия». Проходят дни; кюре думает, что Бог его покинул. Он узнает о самоубийстве доктора Дельбенда. Шанталь обещает кюре, что попробует убедить родителей вернуться к прежнему решению и отлучить его от их дома. Она говорит, что хочет вырвать глаза учительнице, презирает свою мать за трусость, больше не уважает отца. Кюре следует интуиции и просит Шанталь отдать ему письмо, которое она прячет в кармане. Она слушается его и спрашивает: «Так, значит, вы - Дьявол?» Кюре сжигает письмо, адресованное графу.

   В долгом разговоре с графиней кюре заступается за Шанталь и изгоняет из сердца своей собеседницы ненависть к Богу, вызванную смертью ребенка. В тот же вечер графиня отправляет ему письмо, где сравнивает его с ребенком, вернувшим ей покой. Той же ночью она умирает. Граф больше не скрывает враждебности к кюре: он полагает, что тот чересчур вмешивается в чужие дела и представляет угрозу для своего прихода. Кюре вновь впадает в отчаяние и пытается покончить с собой, о чем не осмеливается упомянуть в дневнике. Кюре из Торси неоднократно навещает его. Новые упреки: кюре мало ест и пренебрегает молитвами. Кюре из Торси узнает от Шанталь о его разговоре с графиней. Он обвиняет своего протеже в том, что тот сильно растревожил покойную. Кюре из Лмбикура ничего не говорит в свою защиту и не упоминает о письме, полученном от графини. Ему достаточно знать, что она умерла в душевном спокойствии. Кюре из Торси предостерегает коллегу от невоздержанного употребления дрянного вина.

   В деревне у кюре вдруг кружится голова, и он падает на землю. Маленькая Серафита Дюмушель, вечно донимавшая его своим дурным характером, вытирает ему лицо и помогает вернуться домой. Все вокруг считают его пьяницей. Он решает поехать на консультацию в Лилль. Кузен Шанталь Оливье отвозит его на вокзал на мотоцикле. Короткие минуты радости: кюре чувствует себя молодым, как и его спутник. Оливье предлагает ему свою дружбу; священник очень напоминает ему товарищей по «Иностранному легиону». Врач выносит роковой приговор: рак желудка. Кюре навещает бывшего однокашника по семинарии Дюфрети, который отказался от священнического призвания. Он живет с девушкой, которая ведет его хозяйство, но, по его словам, ничего не стоит в смысле «интеллектуального развития». Кюре чувствует себя все хуже. Кюре из Торси присутствует при его агонии. Молодой священник шепчет ему на ухо свои последние слова: «Всё - благодать».

   ► Наряду с Карманником, Pickpocket это самый удачный фильм Робера Брессона. Фильм порывает с традицией литературных экранизаций, основанной на последовательности сцен, чаще всего замкнутых на себе и сильно драматизированных. Экранизация романа Бернаноса, выполненная Брессоном в одиночку, составлена из последовательной цепочки мгновений, постепенно выстраивающихся в крайне чистую, но и крайне насыщенную мелодичную линию. Здесь можно говорить об обеднении, поскольку в основе фильма заложено подлинное и огромное богатство, преображенное, благодаря сдержанности и духовной напряженности стиля, в нечто вроде очищенного экстракта, в котором (впервые у Брессона) гораздо больше от музыки или живописи, нежели от театра. Это не мешает тому, что персонажи и характеры показаны очень четко и обладают несравненной убедительностью и силой. Все актеры фильма, включая эпизодических, совершенно незабываемы. Кюре из Амбрикура целиком и полностью принадлежит к породе брессоновских героев. Как и многие из них, он страстен, упрям, напутан, так хочет объять весь мир, что помимо своей воли становится изгоем и маргиналом. Один лишь герой Карманника уходит в изгнание, чтобы набраться опыта.

   Дневник сельского священника в особенности оригинален тем, что его конструкция, верно следующая книге Бернаноса, является самой плотью его смысла. Эти мгновения, фрагменты дневника, где значима каждая деталь, жизнь, прожитая и переосмысленная в сознании и душе священника, погружают зрителя в глубины сознания героя и мешают судить его. Хотя большинство персонажей, которых встречает священник, не удерживаются и высказывают свое мнение о нем, сам зритель не может этого сделать и остается пленен его бесконечно грустной судьбой и трагическим духовным путем. Запертый в самом сердце жизни и размышлений героя, зритель участвует в таинстве, но до конца не может его понять. Великолепна работа с черно-белым изображением, выполненная оператором Леонсом-Анри Бюрелем. Фотографии со съемочной площадки, сделанные Роже Корбо, также превосходны.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Andre Bazin, Le journal d'un cure de campagne et la stylistique de Robert Bresson в журнале «Cahiers du cinema», № 3 (1951); перепечатана в томе «Что такое кино? II» (Qu'est-ce que le cinema? II, Editions du Gerf. 1959). Albert Beguin, L'adaptation du Journal d'un curé de campagne - в журнале «Glanes», № 18 (1951).

  Дама из Шанхая

   1948 - США (88 мин)

     Произв. COL (Гарри Коун)

     Реж. ОРСОН УЭЛЛС

     Сцен. Орсон Уэллс по роману Шервуда Кинга «Если я умру во сне» (If Should Die Before I Wake)

     Опер. Чарлз Лоутон-мл.

     Муз. Хайнц Рёмхельд

     В ролях Рита Хейуорт (Эльза Баннистер), Орсон Уэллс (Майкл О'Хара), Эверетт Слоун (Артур Баннистер), Гленн Андерз (Джордж Грисби), Тед де Корсиа (Сидни Брум), Эрскин Сэнфорд (судья), Гас Шиллинг (Голди), Луис Меррилл (Джейк), Карл Франк (прокурор Гэллоуэй), Ричард Уилсон (помощник Гэллоуэя), Эррол Флинн (моряк на яхте).

   Сан-Франциско. Ночью в парке ирландец Майкл О'Хара, авантюрист и идеалист (на войне в Испании он убил франкистского шпиона), приходит на помощь молодой блондинке Эльзе, на которую напали 3 бандита. Он незамедлительно влюбляется в нее. Она замужем за знаменитым адвокатом Артуром Баннистером - это инвалид, который не может передвигаться без 2 тростей. Баннистер предлагает Майклу работу на яхте. Майкл сначала отказывается, а потом соглашается - в основном, из-за Эльзы. В круизе на Карибы Майкл узнает многое о странных отношениях между Баннистером, его помощником Джорджем Грисби и Эльзой. Он сравнивает их с акулами, пожирающими друг друга - так, что море краснеет от их крови.

   На стоянке в Акапулько Грисби предлагает Майклу 5000 долларов, чтобы Майкл убил его и подписал признание. По возвращении в Сан-Франциско он снова возвращается к этому предложению, добавив кое-какие разъяснения. Только будучи «убитым». Грисби сможет скрыться под другой личиной на далеком острове и начать там райскую жизнь, к которой давно стремится. Майклу признание даже не будет стоить свободы, поскольку тело Грисби не будет найдено.

   Майкл и Эльза тайно встречаются в океанариуме. Эльза хочет, чтобы Майкл увез ее подальше отсюда, и говорит, что в предложении Грисби наверняка кроется подвох. Несмотря на предостережение, Майкл соглашается на сделку и выполняет план, разработанный Грисби. Однажды ночью на пляже он делает несколько выстрелов - якобы в своего сообщника. Но Майкл не знает, что в ту же ночь Грисби смертельно ранит сыщика, нанятого Баннистером для слежки за Эльзой и ее знакомыми. Чуть позже находят и тело Грисби: теперь Майклу, подписавшему признание, очень нужен адвокат.

   Защищать Майкла вызывается Баннистер, и Майклу остается лишь покориться. Перед вынесением приговора Баннистер заявляет Майклу, что впервые в жизни будет рад проиграть процесс. Он ожидает, что Майкла приговорят к газовой камере. По указанию Эльзы Майкл принимает яд прямо в здании суда - вернее, притворяется, будто принял яд, и пользуется поднявшейся суматохой, чтобы сбежать. Он прячется в китайском театре, где его находит Эльза. Однако выясняется, что небольшая порция яда все-таки попала в организм Майкла: он теряет сознание. По приказу Эльзы 2 человека относят его в заброшенный луна-парк. В бреду Майкл видит, как бродит среди фантасмагорических декораций луна-парка, и понимает, что Эльза вместе с Грисби планировала убить мужа - не только чтобы избавиться от него, но и чтобы получить за него страховку. Он также понимает, что после не предусмотренного планом убийства сыщика Эльза решила избавиться от Грисби, который стал ей мешать.

   Появляется Баннистер. В зеркальной галерее, до бесконечности отражающей их фигуры, Баннистер и Эльза убивают друг друга. Майклу отвратительно все происшедшее, он ненавидит себя самого; он бросает умирающую Эльзу на произвол судьбы. Майкл знает, что документ, составленный Баннистером, снимет с него вину. Он надеется, что время поможет ему забыть Эльзу.

   ► Говоря о Уэллсе, в особенности об этом фильме, поневоле приходится разрушать некоторые легенды, хрупкие, как замки из песка: своей неожиданной живучестью они обязаны лишь доверчивости, небрежности и несерьезности многих исследователей. В многочисленных интервью - в частности, в состоявшейся в 1964 г. беседе с Хуаном Кобосом, Михелем Рубио и Хосе Антонио Прунедой для испанского журнала «Film Ideal» (перепечатанной в «Cahiers du cinema», № 165) - Уэллс изобретает следующий миф. Отчаянно нуждаясь в средствах для театра «Меркурий», он якобы позвонил из Бостона в Голливуд Гарри Коуну, шефу студии «Columbia»: «Я сказал ему: у меня есть для вас необыкновенная история; немедленно вышлите телеграфом 50 000 долларов в счет нашего будущего контракта. Коун спросил: что за история? Я звонил из билетной кассы театра, рядом была книжная полка с дешевыми детективами, я пробежался взглядом по корешкам с названиями и прочитал ему одно: „Дама из Шанхая“. Я сказал ему: покупайте роман, и я сделаю фильм. Час спустя мы получили деньги. Потом я прочитал книгу - она оказалась ужасна, и мне пришлось срочно писать историю заново».

   Стоит лишь отыскать книгу Шервуда Кинга, чтобы убедиться в безосновательности слов Уэллса. На самом деле роман носит название «Если я умру во сне»; лишь в процессе работы над сценарием название изменилось на «Даму из Шанхая». В 1976 г. Уильям Касл, много времени проработавший на студии «Columbia», выпустил мемуары под названием «Я напугаю Америку до помешательства» (William Castle, I'm Gonna Scare the Pants off America) и в главе «Мятеж на „Заке“» рассказал подлинную историю фильма - по правде говоря, достаточно простую и вполне типичную для голливудских нравов. Он вовсе не ставил перед собой задачи опровергнуть выдумки Уэллса; нельзя даже с уверенностью утверждать, что он знал о них; кроме того, Касл всегда питал большое уважение к «Золотому Мальчику». Взяв за основу роман Шервуда Кинга, который, по его мнению, содержал интересный материал для экранизации, Касл написал 10-стр. синопсис, намереваясь лично заняться режиссурой проекта. В отсутствие Гарри Коуна сотрудник сценарного отдела забраковал проект под предлогом того, что героиня оказывается убийцей, а Гарри Коуну это не понравится. По условиям контракта синопсис, написанный Каслом, являлся собственностью «Columbia», и поделать тут было нечего. Раздосадованный отказом, Касл послал текст Уэллсу. Через месяц тот ответил (Касл приводит его письмо в своей книге), что история ему нравится, и Касл должен без промедления написать сценарий, - и уточнил, что никому не скажет ни слова о проекте без его, Касла, на то одобрения. Увы, вскоре Касл узнал, что Коун восхищен способностью Уэллса находить такие превосходные сюжеты, как «Если я умру во сне». Также он узнал, что Коун подписал с Уэллсом завидный контракт на 150 000 долларов за продюсирование, постановку, написание сценария и исполнение главной роли.

   Касл лишился возможности стать не только режиссером, но даже сценаристом фильма, однако проглотил обиду надеясь, что работа с Уэллсом станет для него увлекательным опытом. В самом деле, вместе с Ричардом Уилсоном он становится помощником продюсера - т. е. в данном случае, мастером на все руки. В частности, в его обязанности входили розыски знаменитой яхты Эррола Флинна «Зака»; Уэллс во что бы то ни стало хотел снимать картину на ее борту. Также Касл отснял для фильма кадры с различными насекомыми и животными. Помимо приличной суммы, Флинн требует для себя права самолично стоять за штурвалом «Заки», которую он именует «судном», на всем протяжении съемок. Касл включает в эту главу страницы из дневника, который он вел в то время; чуть ли не самое смешное в этих записках то, что Флинн выдвигается в них на 1-й план, своим хамством и легкомыслием затыкая рот всем, включая самого «Золотого Мальчика». Одна лишь Рита Хейуорт способна дать ему отпор.

   Рекламный гений Уэллса не смог предотвратить коммерческий провал Дамы из Шанхая, однако сумел по крайней мере выдать фильм за то, чем он на самом деле не является, а именно - за исключительный образец нуара. В действительности же роковая женщина в исполнении Риты Хейуорт, которая перекрасилась по случаю в блондинку, чем сыграла на руку рекламной кампании, не более преступна и мрачна, нежели многие другие героини жанра (среди прочих примеров - Барбара Стэнуик в Двойной страховке, Double Indemnity). Сюжет не отличается ни особой содержательностью, ни особой оригинальностью, ни даже особой мрачностью по сравнению с множеством других нуаров. Пожалуй, он лишь чуть более запутан, что связано с определенным безразличием режиссера к течению сюжета; Уэллс с гораздо большим интересом насыщал действие литературными и поэтическими высказываниями о зле, коррупции и конце света - впрочем, высказываниями очень красивыми. «Поцелуй от меня рассвет», - скажет, например, Рита Хейуорт Орсону Уэллсу перед смертью. В целом, Дама из Шанхая находится для своего жанра на среднем уровне, который, как известно, в художественном плане был очень высок. Однако достаточно сравнить его с такими шедеврами, как Призрачная дама, Phantom Lady, Из прошлого, Out of the Past или Гильда, Gilda, чтобы отчетливо осознать его ограниченность.

   Тем не менее, Дама из Шанхая обладает 3 достоинствами, которыми не стоит пренебрегать. В пластическом и драматургическом плане фильм преломляет традиционные для нуара пространство и атмосферу выводя действие в открытое море, что парадоксальным образом усиливает его лихорадочность и удушливость. Отпустив поводья барочного инстинкта, Уэллс делает более отчетливой, нежели когда-либо, родственную связь этого жанра с экспрессионизмом - до такой степени, что сцена сна кажется едва ли не слишком буквальной вариацией на тему Кабинета доктора Калигари, Das Cabinet des Dr. Caligari. Наконец, превосходна игра Эверетта Слоуна, подлинной звезды фильма. Если говорить об остальных исполнителях, себе самому Уэллс выделил довольно туманную и противоречивую роль, а Рита Хейуорт, похожая на ледяную статую, кажется парализованной давлением режиссера (между ними как раз шел бракоразводный процесс). Как актриса и мифологическая фигура она раскрывается в полной мере лишь в фильмах Чарлза Видора (Та самая дама, The Lady in Question, 1940; Гильда) и Винсента Шермена (Роман в Тринидаде, Affair in Trinidad, 1952).

  Вне закона

   1949 - США (81 мин)

     Произв. PAR (Уильям Пайн, Уильям Томас)

     Реж. ДЖОЗЕФ ЛОУСИ

     Сцен. Джеффри Хоумз (Дэниэл Мэнеринг) по его же роману «Голос Стивена Уайлдера» (The Voice of Stephen Wilder)

     Опер. Рой Хант

     Муз. Малон Меррик

     В ролях Макдоналд Кэри (Лэрри Уайлдер), Гейл Расселл (Санни Гарсиа), Джон Сэндз (Джо Фергюсон), Ли Патрик (Ян Доусон), Джон Хойт (Эд Фергюсон), Лало Риос (Пол Родригес), Морис Жара (Лопо Чавес), Уолтер Ред (Джим Уилсон), Гей Эндерсон (Джонас Крил), Фелипе Турин (мистер Родригес), Архентина Брунетти (миссис Родригес), Марта Хайер (Кэролайн Тайлер), Фрэнк Фентон (мистер Прентисс), Тэб Хантер (Фрэнк О'Брайен), Фрэнк Фергюсон (Карл Грин).

   В калифорнийском городке на балу разгорается драка. 5 молодых американцев, выходцы из богатых кварталов, нападают на мексиканских парней. Мексиканский подросток Пол Родригес в схватке бьет полицейского и убегает. Его хватают и отдают под суд. Эд Фергюсон, отец одного из нападавших, платит штрафы за всех участников драки. Лэрри Уайлдер и Санни Гарсиа - журналисты, работающие на разные газеты, - знакомятся, готовя репортажи об этих событиях. Уайлдер утратил свой прежний бойцовский дух и старается быть безучастным, что очень огорчает девушку. Некоторое время спустя Родригес попадает в аварию, в которой погибает полицейский. Хотя мальчик не виноват в его смерти, он знает, что обвинение падет на него, и скрывается с места происшествия. Слухи приписывают ему также нападение на девушку. Горожане всей толпой отправляются на поиски Родригеса. Его находят и бьют камнями. Лэрри берет его под свою защиту. По настоянию Санни он объявляет в своей газете подписку в защиту юноши. Разъяренные жители города маршем направляются к тюрьме. Войти туда они не могут, а потому срывают злость, разнося помещения газеты Уайлдера. Санни ранена. Чувствуя огромное отвращение. Лэрри заявляет, что уедет из города. Эд Фергюсон пытается его отговорить. Для этого он приводит к нему Родригеса, отпущенного под залог. Мальчик говорит Лэрри, что он для него - как брат. Лэрри идет в редакцию Санни, чтобы напечатать там выпуск своей газеты.

   ► Вне закона иногда упоминается в трудах и каталогах, посвященных жанру нуар. Однако это полная противоположность нуару. 2-й фильм Лоуси, снятый за 21 день по сценарию и роману Дэниэла Мэнеринга, гармонично сочетается с Мальчиком с зелеными волосами, The Boy With Green Hair, развивая его тематику в реалистическом ключе, без аллегорий, но с не меньшей теплотой. Декорацией к действию снова служит маленький американский городок, в котором могла бы царить райская идиллия, если бы он не был отравлен расовой дискриминацией, предрассудками и непристойной жестокостью. В самой гуще расовых и социальных конфликтов Лоуси размещает 3 персонажей, и в каждом горит согревающий огонек гуманности. Именно они интересуют его в 1-ю очередь. Знакомство с подростком, которого приходится защищать, и с молодой коллегой помогает журналисту бороться с демоном усталости и отчаяния, поселившимся в его душе. Благодаря внятной и очень точной режиссуре все существо фильма вместе с этим персонажем стремится к дружбе, справедливости и любви. Зарождение любви между персонажами Гэйл Расселл и Макдоналда Кэри, которых сближают нежно-уважительные отношения, несомненно, является основной сюжетной линией повествования. Чтобы раскрыть ее в нужной тональности, требуются возможности поэзии, и потому Марк Бернар, пылкий поклонник фильма, совершенно справедливо посвятил ему короткое стихотворение в прозе в первом серьезном тексте, посвященном Лоуси (см. «Cahiers du cinema», № 111, 1960).

   1931 – Германия (99 мин)

     Произв. Nero-Film

     Реж. ФРИЦ ЛАНГ

     Сцен. Tea фон Харбоу, Фриц Ланг, Пауль Фалькенберг, Эмиль Хаслер, Адольф Янсен по мотивам статьи Эгона Якобсона

     Опер. Фриц Арно Вагнер

     Муз. Григ

     В ролях Петер Лорре (= Питер Лорри) (убийца), Отто Вернике (инспектор Ломан), Густав Грундгенс (предводитель воров), Эллен Видманн (мадам Бекманн), Инге Ландгут (Эльзи Бекманн), Эрнст Шталь-Нахбаур (префект полиции), Фриц Штайн (министр), Теодор Лоос (комиссар Гробер), Фридрих Гнасс (взломщик), Фриц Одемар (жулик), Пауль Кемп (вор-карманник), Тео Линген (мошенник), Георг Йон (слепой продавец воздушных шаров).

   Загадочный убийца, лишивший жизни уже 7 маленьких девочек, наводит страх на жителей Берлина. Эльзи Бекманн, которую убийца застает за игрой в мячик, становится 8-й жертвой. Полиция устраивает новые обыски, следственные эксперименты, допросы, облавы – но результатов нет. Между тем ежедневные облавы вредят преступному миру. Главы разных преступных синдикатов объединяются, чтобы действовать сообща. Одновременно полицейские чины на совещании обсуждают новые меры. Преступники устанавливают наблюдение за всеми детьми в городе. На каждого нищего возлагается ответственность за несколько улиц. Инспектор Ломан, изучивший досье всех пациентов психиатрических клиник, выпущенных на свободу за последние 5 лет, совершает обыск в доме некоего Ганса Беккерта (он и есть убийца). Слепой торговец, продавший убийце воздушный шар для маленькой Эльзи, узнает его по свисту. Он указывает убийцу одному бандиту; тот следует за ним и незаметно выводит мелом на его плече букву «М». Бандиты следят за убийцей, неся вахту посменно. Девочка (которую убийца, несомненно, наметил в жертвы) показывает, что на спине у него пятно. Убийца видит букву «М» и понимает, что его выследили. Он прячется в здании некоей конторы и остается там на всю ночь.

   С наступлением ночи бандиты оцепляют район, связывают охранников и обыскивают здание вдоль и поперек. Наконец они находят убийцу на чердаке. Охранник приводит в действие сигнализацию, и бандитам приходится бежать от полиции вместе с пленником. Бандит Франц остается в здании и попадает в руки полицейских. Инспектор Ломаy допрашивает Франца и, убедив его в том, что при нападении был убит охранник, заставляет во всем признаться.

   На заброшенной фабрике преступный мир устраивает суд над убийцей. В свое оправдание тот заявляет, что не может не убивать. Над ним тяготеет проклятие – а судящие его бандиты свободны в своем выборе и могут не совершать злодеяний. Убийце даже предоставлен адвокат; он ссылается на невменяемость клиента и настаивает, чтобы убийцу передали заботам врачей. Однако все требуют казни. Полиция, следуя указаниям Франца, врывается на фабрику и арестовывает убийцу. Женский голос за кадром произносит: «Нам надо лучше смотреть за нашими детьми».

   ► Долгое время М был самым знаменитым фильмом Ланга; его ценили за выбранную тему, потрясающую игру Петера Лорре и визуальный стиль режиссера. Ланг выбрал на главную роль Петера Лорре, новичка в мире кинематографа, после триумфального успеха актера в пьесе Ведекинда «Пробуждение весны», где Лорре исполнял роль 14-летнего подростка. М относится к т. н. бледному периоду Фрица Ланга. Располагаясь между угольно-черной экспрессионистской палитрой и стальной серой расцветкой американского периода, бледный период также включает в себя фильмы Завещание доктора Мабузе, Das Testament des Dr Mabuse, 1931, и Лилиом, Liliom, 1934 – единственную французскую картину Ланга.

   С приходом в кинематограф звука Ланг начал попытки более глубоко и реалистично заглянуть в психологию своих героев. В отличие от титанов преступного мира из более ранних немых фильмов Ланга, Ганс Беккерт, убийца детей – преступник, растворившийся в толпе, «обычный» по образу жизни, поведению и социальной принадлежности. Эта заурядность делает его еще более неуловимым и страшным. Филипп Демонсаблон справедливо заметил: «М выводит на экран героя совершенно непостижимого, знакомство с ним только сгущает тайну. Во всех своих проявлениях – жестах, словах, поступках – он остается инородным, еще более удаляясь в какой-то глубоко чуждый нам мир» («Cahiers du cinéma», № 99, 1959). Понять его невозможно – а значит, невозможно и осудить: разве что как радикальный образ человеческого удела. Действительно, Беккерт принадлежит к особому роду героев Ланга, раздавленных гнетом судьбы, которая управляет их судьбами. Но здесь судьба повелевает даже инстинктами героя: она живет внутри него, а потому еще более жестока.

   Однако было бы ошибкой ограничивать интерес к фильму характером его главного героя (который, кстати, присутствует на экране сравнительно мало). Значительная часть действия посвящена тому, как общество реагирует на раковую опухоль в виде убийцы: тут Ланг рисует показательный образ Германии накануне прихода нацизма. По этому поводу Ланг описывает 2 маленьких закрытых сообщества – полицию и преступный мир, – которые начинают действовать параллельно друг другу, что особо подчеркивает режиссер. Фильм похож на репортаж об их совместных действиях. Со скрытой язвительной иронией Ланг допускает, что преступный мир действует гораздо эффективнее полиции и быстрее достигает цели (розыск и поимка убийцы), поскольку более заинтересован в ней и лучше организован. Портрет этих сообществ отражает один из ключевых мотивов творчества Ланга: западни, которую в данном случае устраивают сообща все члены некоей социальной группы, чтобы поймать в нее одного человека. Каким бы чудовищем ни был этот человек, при таких условиях он невольно напоминает несчастную жертву; неоднозначность авторского взгляда (который становится и нашим взглядом) добавляет глубины главному персонажу.

   М, первый звуковой фильм Ланга, наглядно показывает, что режиссер не отказался от приемов, формировавших всю силу немого кинематографа (визуальные эффекты, литоты, параллельный монтаж и др.), в то же время пытаясь превратить звук в техническое средство, придающее действию экспрессивность и достоверность (обратите внимание, как Ланг использует мелодию Грига из «Пер Гюнта», которая выдает угрожающее присутствие убийцы и помогает его опознать. Мелодию должен был насвистывать Петер Лорре, но, похоже, за него пришлось насвистывать Лангу, поскольку Лорре оказался на это не способен). Звук также усиливает действие визуального приема умолчания (мать маленькой Эльзи зовет ее в пустых декорациях) и создает в пространстве фильма дополнительный, очень тревожный эффект отсутствия и пустоты. Общая конструкция повествования не столь совершенна, как в более поздних американских картинах Ланга (напр., слишком большое внимание уделяется эпизодам с Ломаном). Немного скомканный по темпу (надо отметить, что мы не имеем доступа к изначальной версии продолжительностью в 117 мин), фильм раскрывает свою силу и гениальность на уровне отдельных эпизодов и последовательностей сцен (напр., параллельный показ совещания в полиции и собрания глав преступного мира или же финальный процесс).

   N.B. Ремейк Джозефа Лоуси (1951), сделанный для того же продюсера (Сеймура Небенцаля), не заслуживает того поношения, что выпало на его долю. Эта картина обладает большой жизненной силой и вписывается в контекст нуара благодаря своим городским пейзажам. Кроме того, достойна уважения попытка Лоуси глубоко проникнуть в сущность главного героя (эту роль исполняет Дэйвид Уэйн).

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги 99-мин версии опубликованы в журнале «L'Avant-Scène», № 39 (1964); на англ. языке – в серии «Классические киносценарии» (Classic Film Scripts, London, Lorrimer, 1968). Повторный выпуск в том же издательстве – в сборнике «Шедевры немецкого кино» (Masterworks of the German Cinema, 1973). Мишель Мари посвятил фильму отдельный том новой серии «Синопсис» (Synopsis, Nathan, 1989). Превосходный фотоальбом опубликован «Французской синематекой» и издательством «Éditions Plume», 1990.