Murray

мед. комариный энцефалит, летне-осенний энцефалит, японский энцефалит

мед. вирус энцефалита долины Муррей

- encéphalite aiguë nécrosante

1) манипуляция, ручной приём

2) вмешательство; процедура; приём, метод, проба

•

- manœuvre du contracté-relâché

- virus adéno-pharyngo-conjonctival

—

—

  Автобиография принцессы

   1975 - США (50 мин)

     Произв. Исмаил Мёрчант

     Реж. ДЖЕЙМС АЙВОРИ

     Сцен. Рут Прауэр Джабвала

     Опер. Уолтер Лассалли (цв.)

     Муз. Вик Флик

     В ролях Джеймс Мейсон (Сирил Сахиб), Мадхур Джаффри (Принцесса), Кит Вэрннер, Дайан Флетчер, Тимоти Бейтсон, Джонни Стюарт, Назрул Рахман.

   Лондон. Каждый год в день рождения покойного отца индийская принцесса приглашает на чашку чая старого англичанина, воспитателя махараджи. Вместе они смотрят любительские ленты, снятые много лет назад, и вспоминают прошлое.

   ► Этот тонкий, неоднозначный, тревожный, но обаятельный 50-мин. фильм напоминает некоторые современные одноактные пьесы, в особенности - Пинтера. В нем все остается в подвешенном, загадочном состоянии, тайна едва угадывается за поверхностной болтовней или нарочито приглушенными голосами персонажей. Поэтому надо сделать усилие, чтобы разгадать подлинную личность индийского принца, героя этих небольших ежегодных поминок. Его несомненный эгоизм, пренебрежение к людям старше или младше его приходится расшифровывать в детском восхищении, которое испытывает к нему дочь, и в недомолвках, в притворном уважении наставника. Молодая женщина и пожилой мужчина оба, хоть и по разным причинам, тоскуют о прошлом, живут в прошлом, глубоко вросли в мир, существующий теперь только в их воспоминаниях. Они близки друг другу по манерам и воспитанию, но почти не общаются между собой и отношения их сохраняют чистоту формы, ограничиваясь только внешними приличиями. В старике чувствуются также иконоборческие позывы, ни разу, впрочем, не высказанные конкретно. Джеймс Айвори, издавна восхищаясь социальными ритуалами Индии, их анахронизмом и вымиранием (или видоизменением), снял свой самый странный и самый совершенный фильм, по материалу и по содержащейся в нем тайне близкий к книгам Генри Джеймса.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий, диалоги и рассказ о съемках в книге «Autobiography of a Princess also Being the Adventures of an American Director in the Land of Maharajahs» (John Murray, London, 1975).

  Гражданин Кейн

   1941 - США (119 мин)

     Произв. RKO, Mercury Theatre Production (Орсон Уэллс)

     Реж. ОРСОН УЭЛЛС

     Сцен. Герман Дж. Манкивиц. Орсон Уэллс

     Oпер. Грегг Тоуленд

     Муз. Бернард Херрманн

     Худ. Ван Пест Полглейз, Перри Фергюсон, Даррелл Силвера

     В ролях Орсон Уэллс (Чарлз Фостер Кейн), Джозеф Коттен (Джедедайя Лиланд), Дороти Камингор (Сьюзен Александер Кейн), Эверетт Слоун (мистер Бернстайн), Джордж Кулурис (Уолтер Паркс Фетчер), Рей Коллинз (Джеймс У. Геттис), Рут Уоррик (Эмили Нортон Кейн), Эрскин Сэнфорд (Герберт Картер), Уильям Алленд (Джерри Томпсон), Агнес Мурхед (миссис Кейн), Ричард Беэр (Хиллмен), Пол Стюарт (Реймонд).

   На ограде поместья «Занаду» висит табличка с надписью «Вход воспрещен». В замке умирает одинокий мужчина. Он выпускает из рук стеклянный шар, внутри которого снег падает на маленький домик, и произносит одно лишь слово: «Rosebud» («бутон розы»). Его тело обнаруживает медсестра. Выпуск кинохроники вкратце пересказывает жизнь и карьеру этого человека - Чарлза Фостера Кейна. Поселившись в роскошном поместье «Занаду» (постройка которого, впрочем, так и не была завершена), Кейн загромождал его своей коллекцией, прежде всего - скульптурами, которые зачастую даже не извлекались из ящиков. Ему принадлежали 37 газет, радиостанция, здания, корабли и т. д. В 1868 г. его мать, хозяйка гостиницы, получила в счет погашения долга бумаги на владение заброшенного золотого прииска в Колорадо. Оказалось, что прииск находился на сказочной жиле - 3-й в мире по величине. Кейн начинает политическую карьеру: его причисляют то к фашистам, то к коммунистам, сам же он называет себя простым американцем. С 1895 по 1941 г. он занимает все возможные политические посты, вызывая в народе то любовь, то ненависть поочередно. Со своей 1-й женой, племянницей президента США, он разводится в 1916-м; через 2 года она погибает вместе с их сыном в авиакатастрофе. Кейн женится на оперной певице Сьюзен Александер, для которой строит «Оперу» в Чикаго. Этот брак также заканчивается разводом. В 1916 г. Кейн бьется за пост губернатора штата Нью-Йорк, но терпит поражение на выборах. Скандал, связанный с его частной жизнью (его застают с певицей - той самой, на которой он впоследствии женится), лишает его шансов на успех. После кризиса 1929 г. его империя несет серьезные убытки. Выступая по радио, он утверждает, что никакой войне не бывать. Он превращается в старика, которого никто не принимает всерьез, и в 70 лет умирает.

   Хроника заканчивается; после просмотра директор новостного агентства дает журналисту по фамилии Томпсон задание выяснить смысл последних слов Кейна: «бутон розы». Первым делом Томпсон направляется в кабаре Сьюзен Александер в Атлантик-Сити. Та не трезва и отказывается его принять. После этого Томпсон получает разрешение ознакомиться с рукописными мемуарами Фетчера, бывшего опекуна Кейна.

   1-й ФЛЭШБЕК: В 1871 г. вопреки воле отца мать Кейна поручает ребенка заботам Фетчера, которому также переходит его состояние. Маленький Чарлз толкает Фетчера и бьет его санками. Он отчаянно противится расставанию с родителями. В 25 лет, исключенный из нескольких колледжей, он становится 6-м в списке богатейших людей планеты. Среди всех его владений лишь одно интересует Кейна: газетенка «Инкуайрер». Кейн лично берется управлять ею по новым методам. «Инкуайрер» не пропускает ни одного скандала, включая тот, в который замешана железнодорожная компания, одним из главных акционеров которой является Кейн. В 1929 г. он уступает права на все свои газеты. «Если бы я не был богат, - говорит он, - я мог бы стать великим человеком».

   НАШЕ ВРЕМЯ: Томпсон находит Бернстайна, ближайшего помощника Кейна.

   2-й ФЛЭШБЕК. Бернстайн вспоминает, как Кейн взял управление «Инкуайрером» в свои руки. Кейн располагается в редакции и проводит там 24 часа в сутки. Он сочиняет и публикует декларацию принципов, в которой клянется всегда отстаивать права человека и говорить только правду. Вскоре тираж «Инкуайрера» обгоняет тираж главного конкурента - газеты «Кроникл», некогда в 20 раз больший. За 6 лет Кейн переманивает к себе весь редакторский штат «Кроникл». Успех газеты отмечается широким банкетом с танцовщицами мюзик-холла. Кейн покупает в Европе самый крупный бриллиант на планете. Он женится на Эмили Нортон, племяннице президента США.

   НАШЕ ВРЕМЯ. Бернстайн выдвигает гипотезу, что «бутон розы» - это вещь, потерянная когда-то Кейном. Он советует Томпсону расспросить Лиланда, однокашника Кейна, который некогда был его лучшим другом. Томпсон направляется в больницу «Хантингтон», где доживает свои дни стареющий Лиланд. Тот рассказывает ему о Кейне: «Он всегда поступал жестоко… В нем было определенное благородство… Он никогда не откровенничал о себе… Он придерживался самых разных мнений».

   3-й ФЛЭШБЕК. Лиланд рассказывает о супружеской жизни Кейна с его 1-й женой. Виделись супруги только за завтраком. Эмили упрекала мужа в том, что он все время проводит в редакции газеты и публикует нападки на ее дядю-президента.

   НАШЕ ВРЕМЯ. Комментарий Лиланда: «Кейн искал любви, но сам не мог ничего дать взамен».

   4-й ФЛЭШБЕК. Лиланд вспоминает, как однажды ночью Кейн знакомится на улице с девушкой - Сьюзен Александер. У Сьюзен болят зубы: она приглашает Кейна к себе домой. Она работает в музыкальном магазине и мечтает стать певицей. Во время предвыборной кампании Кейн втаптывает в грязь своего оппонента Геттиса. Тот пытается заставить Кейна снять свою кандидатуру, грозя обнародовать его связь со Сьюзен: Кейн отказывается. Геттис публикует обличительную статью. Кейна бросает жена, он проигрывает выборы. Лиланд, ведущий авторскую колонку в «Иикуайрере», упрекает Кейна, что тот из милости дает рабочим права, за которые те могут побороться сами. Он обвиняет Кейна в невнимании ко всем, кроме себя самого. На долгие годы друзья прекращают общаться: Лиланд просит перевода в Чикаго. Кейн женится на Сьюзен и строит для нее «Чикагскую Оперу». Она дебютирует в «Саламбо». Подводя итог премьере в рецензии, Лиланд называет Сьюзен невежественной дилетанткой. Напившись до беспамятства, он засыпает над печатной машинкой. Кейн дописывает статью за Лиланда и увольняет его с чеком на 25 000 долларов.

   НАШЕ ВРЕМЯ. Комментарий Лиланда: «Он захотел доказать, что остается честным человеком». Томпсон снова приходит к Сьюзен: на этот раз ему удается разговорить ее.

   5-й ФЛЭШБЕК. Сьюзен вспоминает унизительные уроки пения, к которым принуждал ее Кейн. Это он против ее воли хотел сделать из Сьюзен оперную диву. После провала чикагской премьеры она бесится от злости, читая статью Лиланда. Тот же впоследствии отправляет Кейну рукопись его декларации принципов. Кейн заставляет жену продолжать выступления в Америке и поддерживает ее хвалебными рецензиями в своих газетах. Сьюзен пытается покончить с собой; после этого Кейн отказывается от попыток сделать из нее певицу. Они поселяются в уединении в только что отстроенном, огромном и мрачном поместье «Занаду». Сьюзен снова и снова собирает гигантский паззл. Невероятный по пышности пикник на берегу моря лишь добавляет мрачности обстановке. Супруги ссорятся. Сьюзен пакует чемоданы.

   НАШЕ ВРЕМЯ. Слова «бутон розы» ничего не говорят Сьюзен. Она советует Томпсону обратиться к Реймонду, мажордому «Занаду», 11 лет проведшему на службе у Кейна. Реймонд соглашается говорить за вознаграждение в 1000 долларов.

   6-й ФЛЭШБЕК. После ухода Сьюзен, Кейн громит мебель в ее комнате, а затем, держа в руке хрустальный шар, шепчет слова «бутон розы».

   НАШЕ ВРЕМЯ. Больше мажордому нечего сказать о «бутоне розы». Фотографы во всех возможных ракурсах делают снимки поместья и огромных коллекций Кейна. Горы рухляди отправляются в огонь: мелькают в пламени и санки маленького Чарлза, на которых видна надпись, не замеченная никем, кроме их владельца: «Rosebud». На ограде «Занаду» по-прежнему висит табличка с надписью «Вход воспрещен».

   ► Сразу после выхода на экраны и в 1-е послевоенные годы фильм произвел настолько сильное впечатление, что немедленно занял место в списках величайших фильмов за всю историю кинематографа, составляемых историками, критиками и простыми киноманами (это место он занимает и по сей день). В недавно вышедшей в свет книге Джона Кобала «Сто лучших фильмов» (John Kobal. The Top 100 Movies, London. Pavilion Books, 1989), куда включены 80 списков фильмов со всего мира, Гражданин Кейн занимает 1-ю позицию. Немалая - и, без сомнения, важнейшая - доля его оригинальности присутствовала уже на бумаге задолго до 1-го съемочного дня. Она связана с сюжетной конструкцией фильма, содержащей в себе как минимум 3 новаторских элемента. Прежде всего, фильм открывается кратким экскурсом или оглавлением в виде кинохроники, где пересказываются основные вехи жизни и карьеры Кейна. Таким образом, в самом начале намечаются главные этапы, по которым в дальнейшем будет развиваться сюжет. Это абсолютно оригинальный прием: нам не известны другие фильмы, которые бы предварялись подобным вступлением. 2-й новаторский элемент: систематическое и неоднократное использование флэшбеков, придающее Гражданину Кейну структуру фильма-расследования. Флэшбеки связаны с 5 различными рассказчиками, с которыми общается ведущий расследование журналист. Один рассказчик - опекун Кейна Фетчер - поначалу вступает в действие лишь заочно, как автор читаемых журналистом мемуаров; однако в других частях фильма мы наблюдаем его во плоти. Неожиданный поворот, подстегивающий любопытство зрителя: 1-й же человек, к которому обращается за помощью журналист (Сьюзен Александер), отказывается с ним разговаривать: ее рассказ окажется лишь 5-м из 6 флэшбеков. Хотя фильм Уэллса является далеко не 1-м случаем применения флэшбеков (истории кино известны такие яркие примеры, как фильм Уильяма Хауарда Власть и слава, The Power and the Glory, 1933 по сценарию Престона Стёрджеса, структурой и содержанием напоминающий Гражданина Кейна, и фильм Марселя Карне День начинается, Le Jour se lève), он становится важнейшим этапом в истории этого приема. 3-й новаторский элемент: при том что большинство сцен и эпизодов в различных флэшбеках дополняют друг друга в описании происходящих событий (что совершенно нормально), некоторые дублируют одно и то же событие, показывая его с разных точек зрения. Например, премьера «Саламбо» показана дважды: в пересказе Лиланда (4-й флэшбек) и в пересказе Сьюзен (5-й флэшбек). Повтор одного события в прошлом с разных точек зрения в данном случае, несомненно, используется в кинематографе впервые, хотя с тех пор вошло в обиход: упомянем лишь самые прославленные примеры - Расёмон, Rashomon, целиком основанный на этом приеме, и Босоногая графиня, The Barefoot Contessa.

   Однако новаторская конструкция Гражданина Кейна все же не безупречна ни с точки зрения цельности, ни с точки зрения равновесия между частями. Показывая своего героя исключительно через свидетельства, письменные воспоминания и кадры кинохроники, Уэллс сам отрекается от этого приема и превращается в рассказчика-демиурга, впрямую раскрывая зрителю в последнем эпизоде значение слов «бутон розы». С другой стороны, описание Кейна как неудавшегося Пигмалиона (в отношениях co 2-й женой) принимает такое большое значение, что существенно принижает описание других сторон его жизни. Как бы то ни было, конструкция фильма произвела сильное впечатление на зрителей и критиков. Можно предположить, что впечатление было усилено тем фактом, что главный герой, чей портрет служит основой фильму, вовсе не соответствует его (фильма) структурной премудрости: ему просто-напросто не хватает содержания. В этом смысле фильм значительно уступает своей репутации. В истории кинематографа Кейн - самый яркий пример того, что называют «испанской харчевней» (***) (в худшем смысле слова). Он - мыльный пузырь, пустая оболочка, получающая наполнение лишь благодаря 2 внешним факторам. 1-й фактор - его прототип (Уильям Рэндолф Хёрст), магнат прессы и известный манипулятор общественным мнением, фигура которого придает Кейну определенное социологическое значение: даже при том, что Хёрст - не единственный прототип (также в этой связи упоминаются Бэзил Захарофф, Хауард Хьюз и др.), в его биографии достаточно совпадений с биографией Кейна, чтобы рассматривать Кейна как экранное воплощение Хёрста. 2-й фактор - схожесть персонажа с самим Уэллсом: мегаломания, постоянная тяга к самоутверждению и т. д.

   С точки зрения драматургии, самым крупным достижением Уэллса можно назвать то, что ему удалось вызвать у публики сочувствие к этому баловню судьбы - то сочувствие, которое обычно она испытывает к неудачникам. (Отметим, что и сам фильм, подобно Кейну, несмотря на успех у публики, потерпел финансовый крах и стал прибыльным лишь после серии повторных прокатов.) Некоторые, подобно Сартру в знаменитой статье в журнале «L'Ecran francais» (1 августа 1945 г.), критиковали фильм за излишнюю интеллектуализацию и эстетство, однако их реакцию надо рассматривать в связи с парадоксальной блеклостью центрального персонажа. В самом деле, Кейн как персонаж почти полностью лишен художественного и психологического наполнения. Вся его сила - в мифе вокруг него, что превращает его в колосса на глиняных ногах. Позднее Уэллс воплотит на экране гораздо более глубоких персонажей: например, Аркадина в Мистере Аркадине, Mr. Arkadin и полицейского Куинлана в Печати зла, Touch of Evil.

   С визуальной точки зрения, Гражданин Кейн использует набор приемов (короткий фокус, съемки с верхней и нижней точек, присутствие в кадре потолка, предметы на границе кадра и т. д.), придуманные до Уэллса, но превращенные им в элементы уникального барочно-риторического стиля. Здесь уместно задать 2 вопроса. Действительно ли Гражданин Кейн - революционный фильм? Действительно ли это фильм модернистский? Стереотипы, распространенные у большинства историков кино, навязывают нам утвердительный ответ: но пойти у них на поводу означало бы судить второпях. Слишком заметно в стилистике Уэллса наследие прошлого: влияние экспрессионизма ощущается в декорациях, освещении и схематизме некоторых второстепенных персонажей, что еще более подчеркивает посредственная игра актрис (хотя исполнители мужских ролей превосходны); влияние русского кино - в аналитическом и произвольном дроблении сюжетной конструкции (никогда прежде не применявшемся так широко). В этом отношении, возвращаясь к русским первоисточникам, Гражданин Кейн кажется полной противоположностью модернизму, ведь модернистский кинематограф (Ланг, Мидзогути, Преминджер), напротив, тяготеет к синтезу и монолитности, пытаясь сделать максимально незаметными присутствие и роль монтажа, и стремится к неосуществимому идеалу; фильму из 1 длинного плана. Таким образом, Уэллс произвел революцию лишь в отношении некоторых голливудских устоев. Остается вопрос глубины кадра и ее применения в длинных планах: эта стилистическая фигура служит одной из основ модернистского кино и применяется Уэллсом. Однако он использует глубину кадра настолько демонстративно, что она слишком бросается в глаза, не обладая при этом большим смысловым наполнением, нежели ряд обычных планов. Что касается знаменитого кадра, в котором Кейн застает Сьюзен за попыткой суицида (с пузырьком и стаканом на 1-м плане) и который считается идеальным примером длинного плана с глубиной кадра, он далек от реалистичного, глобального, синтетического, всеобъемлющего использования кинематографического пространства, поскольку достигнут, как это известно сегодня, при помощи хитрой технической уловки. Сначала кадр был снят с наведением фокуса на освещенный передний план, а задний план был погружен в темноту и невидим. Затем пленку отмотали назад и сняли тот же кадр заново, затемнив передний план и наведя фокус на задний. В этом случае Уэллс предстает таким же несравненным манипулятором и фокусником, как и Кейн: и главными жертвами манипуляций становятся его почитатели, и в 1-ю очередь - Андре Базен. Назвав режиссерскую манеру в этом кадре «естественной», Базен делает более общий вывод о «реализме» подобного монтажа. «Реализм в какой-то степени онтологический, - пишет он, - вновь наделяющий декорации и предметы плотностью бытия, весом присутствия: реализм драматический, отказывающийся отделять актера от декораций, передний план от заднего; реализм психологический, ставящий зрителя в подлинные условия восприятия, которое никогда не бывает определено заранее», (см. Andre Bazin, Orson Welles, Editions du Cerf, 1972, Ramsay 1988). Во всех 3 областях, упомянутых Базеном, этот так называемый «реализм» является лишь продуктом манипуляций Уэллса, пытающегося втиснуть реальность в кадр, неестественность, обездвиженность и неловкость которого бросаются в глаза, даже если не знать историю его создания. Заблуждением становятся любые разговоры о реализме (тем более - онтологическом) применительно к Уэллсу, который так радикально отходит от него по своей барочной природе, по своему призванию иллюзиониста и мастера технических фокусов, по страсти к переодеванию, гриму и парикам. Кстати, парики в Гражданине Кейн, вызывают особо отталкивающее впечатление, хотя они и необходимы, раз уж 25-летний Уэллс играет человека в возрасте от 26 до 70 лет. Сартр писал: «Все в этом фильме проанализировано, препарировано, представлено в продуманном порядке: иллюзия беспорядка служит лишь подчинением порядка событий порядку причин: все безжизненно. Технические новшества фильма изобретены не для того, чтобы оживить его. Встречаются примеры великолепной операторской работы… Но слишком часто возникает впечатление, что изображение ставится превыше всего: нас заваливают перегруженными, неестественными и вымученными кадрами. То же бывает и в романах, когда на первый план выдвигается стиль, а персонажи настолько блеклы, что забываются через мгновение». (Этот текст включен в великолепный труд Оливье Барро [Olivier Barrot, L'Ecran francais, 1943–1953, histoire d'un journal et d'une epoque. Les Editeurs Francais Reunis, 1979]).

   Последний вопрос: действительно ли Гражданин Кейн оказал решающее влияние на эволюцию кинорежиссуры? Многие историки и на этот вопрос отвечают утвердительно, иногда впадая при этом в крайности на грани бреда. С эстетической точки зрения влияние этого фильма можно ограничить жанровыми рамками нуара - благодаря конструкции фильма-расследования и теме ностальгии по детству как по утраченному раю, которую символизирует пароль «бутон розы». Не случайно Роберт Оттосон в предисловии к «Справочнику по американскому нуару, 1940–1950» (Robert Ottoson, Reference Guide to the American Film Noir 1940–1950, Scarecrow Press, 1981) называет появление Гражданина Кейна среди 8 главных факторов, предопределивших рождение жанра (после немецкого экспрессионизма; французского поэтического реализма; «крутых» детективных романов; возвращения послевоенного кинематографа в студийные экстерьеры ради экономии средств; атмосферы отчаяния, порожденной войной и сложностями в приспособлении ветеранов войны к мирной жизни; возросшего интереса к Фрейду и психоанализу; и, наконец, итальянского неореализма). Поскольку Уэллс, по своей сути, являлся барочным режиссером, его влияние было весьма ограниченным: стиль барокко всегда занимал мизерные позиции в голливудском и мировом кино. Помимо непосредственного влияния на некоторых скромных мастеров, вращавшихся в его орбите (Ричард Уилсон, Пол Уэндкос), Уэллс в некоторой мере наложил отпечаток па творчество нового поколения американских режиссеров 50-х гг.: Олдрича (в особенности - на его фильм Целуй меня до смерти, Kiss Me Deadly), Николаса Рея и Фуллера. Но несомненно решающее влияние Гражданин Кейн оказал на взгляд публики, киноманов и начинающих кинематографистов на сам кинематограф и на место режиссера в творчестве. Отказываясь от роли «серого кардинала», будучи, напротив, человеком крайне амбициозным, постоянно ищущим повод доказать другим свою гениальность, Уэллс стал в глазах многих наглядным символом авторского режиссера.

   Могло ли это случиться, не займи он в пространстве собственного фильма место исполнителя главной роли? 25-летний молодой человек, успевший попробовать себя на поприще художника, журналиста, актера, театрального режиссера и радиоведущего, для своего 1-го фильма добился от компании «RKO» огромного бюджета и полной свободы, включая контроль над финальной стадией монтажа (высшая привилегия). Таким образом, Гражданин Keйн стал сенсацией еще до начала съемок. Дело довершил выдающийся талант Уэллса в области саморекламы, так восхищавший режиссеров французской новой волны. Дошло до того, что за прошедшие 30 лет почти напрочь забыт выдающийся вклад соавтора сценария - блистательного Германа Дж. Манкивица, который настолько заслонял своего младшего брата Джозефа Л. Манкивица, что Джозеф однажды сказал: «Я знаю, что будет написано на моей могиле: Здесь покоится Герм… то есть Джо Манкивиц». Авторство большей части содержания и структуры фильма (в том числе - бессмертного «бутона розы») целиком принадлежит Герману Дж. Манкивицу, написавшему в одиночку две 1-е версии сценария. (Также не стоит недооценивать вклад оператора-постановщика Грегга Тоуленда и композитора Бернарда Херрманна, хотя работа последнего здесь выглядит лишь бледным наброском к той музыке, что он будет писать впоследствии для Манкивица или Хичкока). В заключение можно сделать вывод, что Гражданин Кейн оказался более важен для истории кинокритики, чем для самого искусства кино. Гражданин Кейн научил многих зрителей внимательнее смотреть кино и иначе оценивать значение режиссера в коллективном труде по созданию фильма. Естественно, этому зрители могли научиться и без него. Однако вопреки утверждениям некоторых о том, что своим фильмом Уэллс кардинально изменил статус режиссера в Голливуде, большинство величайших голливудских мастеров (Ланг, Уолш, Турнёр, Сёрк и др.) - за исключением разве что Хичкока, Форда и некоторых других - после Уэллса (как и до него) предпочитали оставаться в тени. В большинстве случаев такое положение дел их устраивало. Разве им нужен был Уэллс, чтобы проявить себя?

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scene», № 11 (1962). «Книга Гражданина Кейна» (The Citizen Kane Book, Boston, Little, Brown, 1971) содержит режиссерский сценарий и тщательную раскадровку фильма. Полин Кейл в своей знаменитой статье («Raising Каnе») приписывает авторство большей части сценария Герману Манкивицу. Ее позиция, несомненно, не лишена преувеличений, однако достойна того, чтобы вызвать дискуссию по этому поводу: Также см, Robert L. Carringer. The Making of Citizen Kane, London. John Murray. 1985 - детальное исследование создания фильма с различных точек зрения. Подлинные документы (в т. ч. фотосъемка сцены в публичном доме, позднее замененной на банкет в редакции «Инкуайрера» с участием танцовщиц из мюзик-холла). О создании сценария см. Richard Meryman, The Wit, World and Life of Herman Mankiewicz, New York, William Morrow, 1978. Автор этой биографии утверждает, что обнаружил прообраз санок Кейна: велосипед, в детстве принадлежавший Манкивицу. «Его у него украли, но, поскольку он плохо себя вел, в наказание новый так и не купили. Велосипед стал для Германа символом обиды, причиненной ему отцом-пруссаком, и нехватки любви, которую он ощущал все свое детство». Опираясь на слова многих свидетелей, в том числе - ассистента Уэллса, автор также утверждает, что Уэллс использовал все доступные средства, чтобы заставить Манкивица снять с титров свою фамилию как автора сценария.

   ***

   --- «Испанская харчевня» (l'auberge espagnole) - во фр. языке устойчивое выражение, обозначающее место, где можно есть лишь ту еду что приносишь с собой. И данном контексте оно означает понятие, которое каждый интерпретатор наполняет тем смыслом, каким пожелает.

 Тарзан, человек-обезьяна

   1932 – США (99 мин)

     Произв. MGM

     Реж. ВУДБРИДЖ СТРОНГ ВАН ДАЙК II

     Сцен. Сирил Хьюм, Айвор Новелло по мотивам персонажей, созданных Эдгаром Райсом Берроузом

     Опер. Херолд Россон, Клайд Де Винна

     В ролях Джонни Вайсмюллер (Тарзан), Морин О'Салливан (Джейн Паркер), Нил Хэмилтон (Гарри Холт), Ч. Обри Смит (Джеймс Паркер), Дорис Ллойд (миссис Каттен), Форрестер Харви (Бимиш), Айвори Уильямз (Риано).

   Мисс Джейн Паркер приезжает в Африку к отцу Джеймсу Паркеру, который вместе с молодым партнером Гарри Холтом разыскивает мифическое слоновье кладбище, расположенное где-то за Крутыми Горами, на которые наложено табу туземными племенами. В пути Гарри безуспешно пытается ухаживать за Джейн, и она говорит ему, что словно околдована джунглями: ей кажется, будто она родилась здесь. В их лагере находит укрытие раненый туземец, осмелившийся посмотреть на Крутые Горы. Паркер прячет его, чтобы его не растерзали соплеменники. Туземец умирает от ран, успев показать Паркеру, где находятся пресловутые горы. Хотя добраться до них очень непросто, экспедиция начинает восхождение. Внезапно слышится странный вопль, напоминающий крик гиены. Позднее носильщики сколачивают плот, на котором путешественники проплывают по реке, кишащей бегемотами и крокодилами; не всем удастся уцелеть. Снова слышен загадочный крик, отгоняющий бегемотов. Наконец, среди деревьев появляется тот, кто кричал, – Тарзан, человек-обезьяна. Он похищает Джейн. В испуге Джейн кричит, что он животное, но все-таки называет себя по имени и учит человека-обезьяну нескольким английским словам. Так она узнает, что его зовут Тарзан. Своим криком Тарзан подзывает слона, и тот уносит его в дебри джунглей, где Тарзан разделывает для Джейн пойманного зверя.

   Члены экспедиции находят Джейн и убивают обезьяну, друга Тарзана. Тарзан топит носильщика. Джейн пытается объяснить отцу, что Тарзан – не дикое животное. Но ей не удается помешать Гарри выстрелить в него. Раненому, потерявшему много крови Тарзану приходится биться со львом, а потом – со львицей, пришедшими на запах крови. Обессилев, он теряет сознание. Слон уносит его с поля боя и пытается привести в чувство, делая искусственное дыхание хоботом. Обезьяны бегут за Джейн и, перекидывая ее друг другу, как мячик, приносят Тарзану. Она вытирает кровь своей юбкой и перевязывает Тарзану лоб. Мартышка Чита в знак благодарности обнимает Джейн. Выздоровев, Тарзан тащит Джейн в воду. Она видит, что у него серо-зеленые глаза. Она флиртует с ним; Тарзан ничего не понимает в этих играх, но это только сильнее заводит Джейн. Она говорит, что рядом с ним чувствует себя прекрасно и совесть ее не мучает. Когда Тарзан возвращает ее отцу и приходит время расстаться, она плачет.

   Племя карликов берет в плен участников экспедиции и увозит их на пирогах. Джейн приказывает Чите отыскать Тарзана. В лагере карликов несколько носильщиков становятся жертвами жестокой забавы: их подвешивают на веревке над пропастью, где сидит гигантская горилла. Джейн тоже подвергают этой пытке. Тарзан убивает гориллу. В лагерь врываются слоны. Один освобождает Тарзана, Джейн и Гарри. Слон, на которого взбирается Паркер, ранен. Он умирает. Паркер, тоже раненый, предполагает, что слон приведет его на слоновье кладбище. Так и происходит, но Паркер умирает там вместе со слоном. В этом тайном и священном месте находится огромное количество драгоценной слоновой кости. Гарри прощается с Джейн: он возвращается домой. Джейн остается в джунглях вместе с Тарзаном и Читой.

   ►  Несмотря на успех 1-го немого «Тарзана», Тарзан Обезьяний, Tarzan of the Apes, Скотт Сидни, 1918, с Элмо Линкольном, за которым в том же году последовала Любовь Тарзана, Romance of Tarzan, Уилфред Лукас, именно цикл из 6 «Тарзанов» производства «МGМ» с Джонни Вайсмюллером и Морин О'Салливан заложил основу кинематографического мифа о Тарзане. Знаменуя собой 1-е появление говорящего Тарзана, Тарзан, человек-обезьяна становится восхитительным началом цикла, который продолжится фильмами Тарзан и его подруга, Tarzan and His Mate, Седрик Гиббонз, 1934; Тарзан бежит, Tarzan Escapes, 1936; Тарзан находит сына, Tarzan Finds a Son, 1939; Тайное сокровище Тарзана, Tarzan's Secret Treasure, 1941; и Приключение Тарзана в Нью-Йорке, Tarzan's New York Adventure, 1942, – последние 4 фильма сняты Ричардом Торном. Как ни парадоксально, фильмы, обеспечившие Тарзану всемирную славу, гораздо более вольно обращаются с текстами Эдгара Райса Берроуза, чем большинство более ранних и более поздних картин. Никто даже не попытался придать Джонни Вайсмюллеру (олимпийскому чемпиону по плаванию 1924 и 1928 гг.) традиционный облик Тарзана из книжек Берроуза, с повязкой на лбу (зато эту повязку носил Элмо Линкольн, самый 1-й Тарзан, которого некоторые все же упрекали в слишком большом сходстве с героями пеплумов, с неким собирательным образом мачо с накачанным торсом). Голливудский миф о Тарзане, порожденный фильмами «Metro», очень мало рассказывает и очень мало объясняет. В нем даже ни разу не произносится имя, данное Тарзану при рождении – Джон Клейтон, лорд Грейсток – и нет даже тени объяснения тому, как оказался и жил в джунглях этот человек-обезьяна, прыгающий с лианы на лиану и испускающий крик, который обеспечил ему славу вернее любого приключения. Главное в этом мифе – его завершенность, атмосфера, а именно – райский мир, расположенный вне времени, вдали от цивилизации, вдали от греха; мир, где Тарзан и Джейн учатся жить и любить. Этому мифу предстоит сломать некоторые голливудские табу (которые, впрочем, и существовали только для того, чтобы их нарушали), в частности – на 1-й взгляд наивным, но в действительности довольно проработанным эротизмом, излучаемым героиней Морин О'Салливан. (Он станет еще очевиднее в Тарзане и его подруге.) Подобный невинный, цветущий мир можно обнаружить во множестве голливудских фильмов, но в тарзановском цикле он находит безупречное и систематическое выражение, которое обеспечит ему долгую жизнь. В 4-м фильме цикла (и лучшем, наравне с 1-ми двумя), Тарзан находит сына, животный мир и идеальная семья, состоящая из Тарзана, Джейн и ребенка, существуют в абсолютном симбиозе, в полной гармонии, и кажется, будто они способны (по крайней мере, на уровне мифа) отвести от себя все опасности искусственно насажденного порядка, алчности, жестокости и прочих пороков «цивилизации».

   В годы, последовавшие за Великой депрессией 1929 г., миф о Тарзане пришелся особенно кстати. Он дарил зрителям прелестную, волшебную награду за все принуждения, навязанные удушливой реальностью кризиса. В 1-й серии цикла стиль Ван Дайка еще довольно примитивен – в частности, из-за множества рирпроекций, в которых демонстрируется материал, не использованный в фильме Торговец Хорн, Trader Horn, снятом Ван Дайком годом ранее. К слову, именно наличие этого материала навело «MGM» на мысль о воскрешении Тарзана. Седрик Гиббонз и Ричард Торн придали следующим приключениям Тарзана более блистательную и проработанную фактуру. И все же именно этому, слегка устаревшему фильму Ван Дайка, в котором Тарзан-Вайсмюллер долго заставляет себя ждать и появляется только на 30-й мин, принадлежит честь открыть для публики одну из самых живучих фантазий в истории кинематографа.

   N.B. Джонни Вайсмюллер уже без Морин О'Салливан сыграл в 6 Тарзанах для фирмы «RKO» под руководством Уильяма Тиле, Курта Ноймана и Роберта Флори. Если Бастер Краббе и Герман Брикс (Брюс Беннетт), исполнявшие роль Тарзана в одни годы с Вайсмюллером, могли относительно неплохо смотреться на его фойе, ни один более поздний исполнитель этой роли (Лекс Баркер, Гордон Скотт, Деннис Миллер, Джок Мэхоуни, Майк Генри, Рон Эли, Джо Лара, Майлз О'Киф, Кристоф Ламбер) не стоят даже мизинца партнера Морин О'Салливан. Некоторые ценители выделяют из их числа Гордона Скотта.

   БИБЛИОГРАФИЯ: о кинематографических адаптациях Тарзана см.: Gabe Essoe, Tarzan of The Movies, Citadel Press, New York, 1968. Об образах Тарзана в литературе, комиксах, театре, кино, на радио и т. д. см.: Francis Lacassin, Tarzan ou le chevalier crispé, 10―18, 1971, с фильмографией. О Ван Дайке см.: Robert С. Cannom, Van Dyke and the Mythical City, Hollywood, Murray and Gee, Culver City, California, 1948 – одна из 1-х биографий, посвященных какому-либо кинорежиссеру.

1. LAT Platycercus flaveolus ( Gould)

2. RUS жёлтая розелла f

3. ENG yellow [yellow-rumped, murrumbidgee] rosella, yellow-rumped parrakeet, murrumbidgee [swamp] lory, murray smoker, yellow parrot

4. DEU Strohsittich m, Strichsittich m

5. FRA perruche f flavéolée [à couleur de paille]

1. LAT Batrachoseps simatus Brame et Murray

2. RUS плоская саламандра f

3. ENG Kern Canyon slender salamander

4. DEU —

5. FRA —

1. LAT Batrachoseps stebbinsi Brame et Murray

2. RUS саламандра f Стеббинса

3. ENG Tehachapi slender salamander

4. DEU —

5. FRA —

1. LAT Rana (Paa) sternosignata Murray

2. RUS белуджистанская лягушка f

3. ENG Baluch (mountain) frog

4. DEU —

5. FRA —

1. LAT Rana (Tomopterna) strachani Murray

2. RUS синдская лягушка f

3. ENG —

4. DEU —

5. FRA —

1. LAT Emydura macquarrii (Gray)

2. RUS окаймлённая короткошеяя черепаха f

3. ENG Macquarr's [Murray (river)] turtle, Macquarr's tortoise

4. DEU Breitrand-Spitzkopfschildkröte f

5. FRA émydure f de Macquarr