чувствуется

  Источник

   1949 - США (114 мин)

     Произв. Warner (Генри Бланк)

     Реж. КИНГ ВИДОР

     Сцен. Эйн Рэнд по ее же одноименному роману

     Опер. Роберт Бёркс

     Муз. Макс Стайнер

     В ролях Гэри Купер (Хауард Роурк), Патриша Нил (Доминик Фрэнкон), Реймонд Мэсси (Гейл Уайненд), Кент Смит (Питер Китинг), Роберт Даглас (Эллсуорт Туи), Генри Халл (Генри Кэмерон), Рей Коллинз (Роджер Энрайт), Морони Олсен (член административного совета), Моррис Энкрум (прокурор).

   Хауард Роурк отчислен из архитектурного института за нонконформистские взгляды и становится учеником архитектора Генри Кэмерона, которым он восхищается, однако независимый дух доводит Кэмерона до разорения и смерти - без сомнения, преждевременной. Храня верность принципам учителя, Роурк строит лишь 4 здания за долгие годы практики и вскоре оказывается без гроша. Он отвергает советы - и деньги - своего бывшего однокашника Питера Китинга, который теперь «преуспел» и рекомендует ему идти навстречу клиентам. Роурку предлагают заказ на строительство небоскреба, но он отказывается, когда узнает, что заказчики хотят внести в проект элементы неоклассицизма. Он предпочитает устроиться рабочим на стройке. Там его замечает Доминик Фрэнкон, журналистка многотиражной газеты «Знамя». Она просит его восстановить плитку на ее камине, которую сама же загодя разбила, чтобы заманить Роурка к себе под каким-нибудь предлогом. Однако Роурк присылает вместо себя другого. Униженная Доминик приходит на стройку, чтобы врезать ему по физиономии. Позднее он врывается к ней, и их ссора перерастает в оживленную потасовку.

   Непомерно гордая Доминик запрещает себе любить и восхищаться, считая эти чувства оковами, мешающими свободе действий. Через несколько дней она узнает, что Роурк уволился со стройки и не оставил адреса. Он наконец получил долгожданный заказ. Построенное им здание - шедевр оригинальности - вызывает полемику. Главный редактор «Знамени» Гейл Уайненд по совету редактора архитектурной рубрики Эллсуорта Туи начинает кампанию против здания. Доминик не одобряет эту инициативу и увольняется из журнала, еще не зная, что мишень кампании - тот самый рабочий, которого она приглашала к себе. Встретившись снова, Роурк и Доминик признаются друг другу в любви. Но она хочет, чтобы он бросил архитектуру. Когда Роурк отказывается. Доминик нарочно выходит замуж за Гейла Уайненда, давно влюбленного в нее.

   Кампания, развернутая «Знаменем», наносит серьезный удар по карьере Роурка. Он вынужден принимать более скромные заказы - например, проект заправочной станции, - которые выполняет старательно и покорно при условии, что ему не будут мешать. Удивляясь упорству и неподкупности Роурка и глубоко восхищаясь его талантом, Уайненд заказывает ему строительство своего дома, который должен быть похож на храм или крепость в честь Доминик. Роурк не злопамятен и соглашается работать на своего бывшего врага и соперника в любви. Тем временем, звезда Китинга поблекла. Он вышел из моды. Он просит у Роурка помощи в работе над масштабным проектом под названием «Кортленд», который отхватил для себя. Роурк соглашается рисовать чертежи инкогнито, если ему позволят действовать на его усмотрение. Но в последний момент клиенты требуют изменений, и Китинг не может им отказать. Роурк и Доминик взрывают «Кортленд» и требуют открытого суда.

   Атаку на Роурка возглавляет Туи, самый непримиримый его враг. Уайненд увольняет Туи и начинает кампанию в защиту Роурка. Впервые в жизни он готов защищать то, во что верит. Но Туи, вполне сознательно заигрывающий перед читателями и сотрудниками Уайненда, чтобы подкрепить свое могущество, заставляет Китинга признаться в тайном сговоре с Роурком. Так он вынуждает Уайненда дать задний ход. Уайненд с опозданием понимает, что был в собственной газете не хозяином, а инструментом общественного мнения. Он вынужден подписать передовицу против Роурка. В суде Роурк защищает себя сам, ставя под вопрос правомерность главного обвинения: может ли человек отказаться служить обществу? Он отмечает, что лишь мечтатели, всегда поначалу вызывающие к себе враждебное отношение, по-настоящему двигают человечество вперед. Их единственное орудие - их ум, их мозги. Коллективного разума не существует, а значит подлинный творец может действовать только по собственным критериям и расчетам. Он не может подчиняться чужим диктатам. После этой обличительной речи Роурка оправдывают. Один из его бывших заказчиков выкупает развалины «Кортленда» и предлагает Роурку построить его заново по своим чертежам. Уайненд закрывает газету. На вырученные деньги он мечтает реализовать мечту своей жизни: построить самый высокий небоскреб в Нью-Йорке. Он поручает заказ Роурку, а через несколько мгновений кончает с собой. Доминик поднимается с Роурком на вершину строящегося здания.

   ► Эта экранизация романа Энн Рэнд, вдохновленная жизнью и творчеством Фрэнка Ллойда Райта, - несомненно, самый значительный и личный фильм Видора, хоть и не самый убедительный. Главная его смелость в том, что Видор намеренно использовал биографический и романический материал для создания не романа и не драмы, а философской аллегории, абстрактной поэмы, где каждый персонаж становится носителем какой-либо идеи, категории, воплощает какую-либо ценность или антиценность, по мнению Видора. Уайненд олицетворяет мнимую власть, отсутствие творческих сил: он думает, будто манипулирует толпами, хотя на самом деле толпы манипулируют им. Критик Туи олицетворяет демагогию интеллектуалов и политиков, которая стремится всех уравнять и обезличить, чтобы закрепить свое могущество. Доминик олицетворяет другое призрачное и опасное стремление: поиски абсолютной свободы, приводящие к желанию убить в себе любовь, восхищение - нити, естественным образом связывающие нас с миром. Персонажу Роурка выпала важнейшая роль: стать олицетворением независимого творца, в чьих поступках воплощаются живые силы природы. На этом образе Видор строит скорее метафизическую, чем нравоучительную оду в честь несгибаемости, индивидуализма и гордости, рождающей в человеке ту самую божью искру, благодаря которой он поднимается выше всех вещей. Только этот божественный индивидуализм способен служить интересам общества, множества, тогда как любая другая форма власти только пользуется обществом и порабощает его. Таким образом, гордыня Доминик обличается как отрицательная и разрушительная, а гордость Роурка восхваляется за то, что несет в себе творческие силы. Это столкновение абстракций, эту битву титанов Видор нарочно описывает в напыщенном, торжественном стиле, на грани выспренности. Парадокс: эта поэма во славу индивидуализма мало внимания уделяет отдельным характерам; этот рассказ о гигантской эротической силе, связывающей 2 людей, почти лишен плотской чувственности. Происходит это частично от того, что Видор расположил действие фильма в огромных, геометричных и ледяных декорациях. В этих декорациях персонажи фильма, хоть и одетые в современные костюмы-тройки, напоминают скорее библейских героев или древнеегипетских фараонов. Повсюду в повествовании чувствуется некая удушливость: дело в том, что в нем нет обычных граждан, главной ставки в битве титанов - той самой толпы, которую Видор умеет превосходно показывать, когда хочет.

  Тайны одной души

   1926 - Германия (71 мин)

     Произв. UFA, Hans Neumann Filmproduktion

     Реж. ГЕОРГ ВИЛЬГЕЛЬМ ПАБСТ

     Сцен. Колин Росс и Ганс Нойманн

     Опер. Гвидо Зейбер, Курт Эртель, Роберт Лах

     В ролях Вернер Краусс (Мартин Феллман), Рут Вайер (супруга), Павел Павлов (доктор Орт, психоаналитик), Джек Тревор (кузен), Илка Грюнинг (мать).

   Венский буржуа Мартин Феллман собирается побриться. Отрезая жене бритвой прядь волос, он случайно ранит ей шею: его сковывает ужас, когда он слышит крики соседки о том, что произошло убийство. Выйдя из дома, он видит, как тело жертвы грузят в карету «скорой помощи». Он идет в лабораторию (он - химик), проверяет почту и угощает конфетами девочку, на которую глядит с большой нежностью. Вечером, вернувшись домой к жене, он узнает, что кузен прислал им старый японский меч и статуэтку богини плодородия. Он изучает острое оружие с восхищением и страхом. Супруги привыкли спать в разных комнатах. В этот вечер жена напрасно ждет прихода мужа. Тот засыпает, и ему снятся кошмары: он видит кузена в колониальном шлеме: кузен взгромоздился на дерево и стреляет в него. Мимо проносятся поезда, словно в кривом зеркале. Спящий минует железнодорожный переезд, видит гигантскую статую богини плодородия и исчезает. Звонят колокола, но вскоре их место занимают женские головы, качающиеся в разные стороны. Мартин взбирается по винтовой лестнице на вершину башни, которая только что выросла из-под земли. Он становится свидетелем убийства женщины, и на суде его обвиняют в этом убийстве. Его держат взаперти в какой-то комнате, где, взобравшись на стопку книг, ему удается выглянуть в окно: он видит свою жену в лодке, с кузеном в колониальном шлеме. Жена вытаскивает из воды купальщика и обнимает его. В стенах своей комнаты муж тщетно пытается изрубить мечом отражение жены, выведенное на экран двойной экспозицией.

   Проснувшись утром, Мартин больше не хочет брать в руки бритву и идет к цирюльнику - не без некоторой опаски. В лаборатории он не решается взять нож для бумаги, чтобы вскрыть почту. Звонит телефон; из разговора Мартин узнает о скором приезде кузена: он роняет на пол пробирку. Вернувшись домой, он застает там кузена и горячо его обнимает. Муж, жена и кузен рассматривают детские фотографии; некогда все трое были неразлучными друзьями. За столом муж прячет нож под салфеткой. Он отказывается брать другой нож от жены; ей приходится самой разрезать еду. Мужу хочется немедленно уйти из квартиры. Он садится за столик в кафе под внимательным взглядом другого посетителя - доктора Орта. Чуть позже он уходит, забыв на столе ключи. Доктор Орт догоняет его на улице и отдает ключи. Доктор спрашивает: «Вам не хочется возвращаться домой?» - «Как вы узнали?» - удивленно спрашивает Мартин. «Знать - моя профессия». Придя домой, Мартин с ужасом и восхищением разглядывает окружающие предметы, в особенности - японский меч. Он приходит к матери и рассказывает о своих мыслях. Он боится собственной жестокости. Мать советует ему обратиться к врачу. Он обращается к доктору Орту.

   Служат ли навязчивые видения доказательством безумия? Доктор Орт утверждает, что сумеет вылечить Мартина методом психоанализа. Пациент ложится на кушетку. Он вспоминает различные сцены, реальные или воображаемые: одни уже знакомы зрителю, другие он видит впервые. Как правило, действие происходит на белом фоне. Так, мы видим, как пациент и его жена закапывают в землю росток, который потом принимает огромные размеры. Среди других сцен - детские воспоминания. На Рождество девочка (которая позднее станет супругой Мартина) дарит кузену куклу, чем пробуждает ревность в своем будущем муже. Пациент проходит через несколько сеансов психоанализа. Постепенно врач объясняет ему источник и природу его навязчивых идей. Его детская ревность жива и в зрелые годы, и объектом ее служит кузен, олицетворяющий все, чего не хватает ему самому, мещанину и домоседу: страсть к приключениям, обольстительность, силу и тайну. Импотенция Мартина выражается через страх перед режущими предметами. Любовную связь он приравнивает к изнасилованию и даже к убийству, совершить которое боится. Видение, в котором жена держит в объятиях купальщика, выражает ее детскую фрустрацию, передавшуюся ему, и т. д. Эпилог: мы видим здорового мужа на лоне природы; он ловит рыбу неподалеку от горного шале. Из шале выходит его жена и играет с ребенком. Завидев их, муж бежит навстречу. Семейное счастье восстановлено.

   ► Пабст родился в австрийской семье в Богемии, в самом сердце австро-венгерской империи, и, как многие интеллектуалы своего поколения, был страстно увлечен психоанализом - главной научной дисциплиной в окружавшем его мире. К работе над сценарием Тайн одной души он привлек Карла Абрахама и Ганса Сакса, ассистентов Фрейда. Тайны одной души стал 1-м фильмом, полностью посвященным психоанализу; он и по сей день не имеет себе равных. В первых 3/4 картины Пабст демонстрирует объемный фактический материал о жизни тайно одержимого горожанина, пытающегося укротить свою одержимость. Как и каждому смертному, ему иногда приходится спать, и мы видим его сны. Но днем его поведение никак нельзя назвать патологическим. В последней 1/4 фильма психоанализ поможет герою разгадать тайну навязчивых идей и избавиться от них. По сути своей Пабст - реалист, но реалист ненасытный, он глотает и переваривает все влияния и направления, встречающиеся на пути, если те способны обогатить его реализм: экспрессионизм, натурализм, брехтовскую отстраненность или же, в данном случае, психоанализ - науку, в которой Пабст видит методику наблюдения и объяснения реальности, толкования сновидений и лечения. Последний - лечебный - аспект психоанализа раскрывается только в последние 20 мин фильма. Пабст нарочно не хочет трактовать методами психоанализа все действия и поступки своего героя. Многие детали останутся без объяснения, заставив зрителя недоуменно искать в них новые смыслы. Тем самым Пабст демонстрирует свое мастерство и личный подход, поскольку именно эта непроницаемая, не поддающаяся анализу частица реальности, возможно, является для него наиболее увлекательной и манящей. Она чувствуется во многих его фильмах, к какой бы эстетической категории те ни относились. И даже если иссякнет почва для анализа, если разум вынужден будет умолкнуть за неимением новых точек зрения и аргументов, все равно останется странное чувство любви-ненависти, которое мужчина испытывает к женщине, - постоянный движущий мотив в творчестве Пабста. А также - почти клинический восторг, с которым автор обнаруживает в каждом человеке злобные помыслы, способные превратить его в убийцу, сексуального маньяка или сумасшедшего. Эту точку зрения Пабст разделяет с Лангом, однако его взгляд на мир далеко не так трагичен.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Patrick Lacoste, L'entrange cas du Professeur M., Gallimard, 1990 - глубокое исследование фильма Пабста, приходящее к выводу что этот фильм ни в чем не извратил идеи Фрейда.

  День свадьбы

   1942 - Италия (90 мин)

     Произв. Lux Film

     Реж. РАФФАЭЛЛО МАТАРАЦЦО

     Сцен. Раффаэлло Матараццо по пьесе Паолы Риккоры «Конец месяца» (Fine mese)

     Опер. Артуро Галлеа, Марио Альбертелли

     Муз. Нино Рота

     В ролях Армандо Фалькони (Бонотти), Антонио Гандузио (финансист), Роберто Вилла (его сын), Анна Вивальди (Мариэлла Бонотти), Амелия Келлини (госпожа Бонотти), Кьяретта Джелли (подруга Мариеллы), Карло Кампанини, Паола Борбони.

   Пожилая чета Бонотти - симпатичные римляне весьма скромного достатка. Они воспитали дочь Мариэллу в роскошной частной школе вдали от Рима, где она выросла, не зная о бедности своих родителей. Во время одного из редких визитов к дочери (они не виделись целый год) родители узнают, что ее руки попросил сын богатого финансиста. Мариэлла обожает этого молодого человека, брата ее лучшей школьной подруги. Финансист, человек болтливый и не дающий собеседнику вставить хотя бы слово, воображает, будто Бонотти живут с тем же размахом, что и он. Свадьба назначена и состоится через месяц. Впервые попав в родительский дом, Мариелла рыдает; она боится, что жених бросит ее, узнав о бедности родителей. Тогда Бонотти соглашается на предложение домовладельца, который хотел сделать в квартире ремонт. Он заставляет домовладельца немало потратиться и сам влезает в долги, не желая думать о том, что будет после свадьбы. Сносят стены; квартира преображается. Вскоре декораторы, обойщики и поставщики всех мастей начинают беспокоиться за свои счета. В день свадьбы они наводняют квартиру и, по предложению адвоката, образуют профсоюз. Бонотти умоляет этот профсоюз дать ему один час отсрочки. Он выдает кредиторов за друзей и родственников невесты, и те приходят на свадьбу и слоняются по дому, следя за тем, чтобы гости не попортили и не испачкали мебель, ковры и шторы. Тем временем повар старается накормить гостей до отвала. Новобрачные уходят счастливыми, так ничего и не заметив. Супруги Бонотти остаются в пустой квартире, без мебели и предметов интерьера, и созерцают масштабы бедствия. В этот момент появляется финансист. Он говорит Бонотти, что только что потерял все свое состояние, неудачно вложившись в акции в Буэнос-Айресе, с треском обрушившиеся в цене. Но Бонотти, которому финансист ранее поручил отправить телеграмму с распоряжением о покупке акций, не сделал этого, чем невольно спас финансиста от больших убытков. Тот принимает Бонотти за финансового гения, предлагает ему партнерство и покупает весь дом, чтобы устроить в нем офисы их новой компании.

   ► Комедийный шедевр Матараццо, мастера мелодрамы 50-х гг. Его комедии, снятые в 1933?1945 гг., зритель открыл заново лишь в 70-е гг., обнаружив, таким образом, творчество такого широкого диапазона, что его заметное влияние чувствуется в итальянском кино не только первых послевоенных лет, но и первых 30 лет после звуковой революции. Фильм, словно созданный Лабишем XX в. (помимо всего прочего, здесь за комедией скрывается мелодрама), достигает совершенства на уровне сценария, тематики и постановки. Он строится на универсальной теме денег и в комических ситуациях социальной направленности создает сатиру на довольно обширный мир, от самой мелкой до самой крупной буржуазии. Выводя на экран только абсолютно нормальных и даже симпатичных персонажей. Матараццо стремится показать, как деньги становятся главным героем социальной комедии и как коварно они проникают в жизнь каждого человека. Надо отметить, что незлобивость автора и его персонажей только усиливает эффективность фильма, поскольку избавляет сюжет от всякого противопоставления, марионеточных злодеев или козлов отпущения. Сама структура общества, разница в доходах между представителями буржуазии, знак равенства между счастьем дочери и ее социальным положением (в глазах отца героини), восприятие бедности как первородного греха - все эти элементы, умело проанализированные в фильме, расставят ловушку, в которую попадут некоторые персонажи. К счастью для них, на выручку придет восхитительный «рояль в кустах». Как у Лабиша или как в комедиях Аллана Дуона, добродушная интонация - скорее, признак утонченного ума; автор словно извиняется за тот несколько мрачный вывод, которым завершается его история. Он окружает этот вывод аурой понимания и человеческой теплоты, а право быть откровенно жестокими со зрителем предоставляет другим режиссерам. С точки зрения формы фильм великолепен; временами чудесно используются длинные планы (напр., 4-мин план в начале, когда супруги составляют бюджет на месяц) или визуальные находки (напр., план, когда гости расходятся, и в комнате остаются только кредиторы, словно окаменевшие на своих местах); изумительно играют два «отца»: бедный Фалькони и богатый Гандузио.

 Кто-нибудь видел мою девчонку?

   1952 - США (89 мин)

     Произв. UI (Тед Ричмонд)

     Реж. ДАГЛАС СЁРК

     Сцен. Джозеф Хоффмен

     Опер. Клиффорд Стайн (Technicolor)

     Муз. Джозеф Гершензон

     В ролях Чарлз Кобёрн (Сэмюэл Фултон), Пайпер Лори (Миллисент Блэйзделл), Рок Хадсон (Дэн Стеббинз), Жижи Перро (Роберта Блэйзделл), Линн Бэри (Гаррнет Блэйзделл), Лэрри Гейтс (Чарлз Блэйзделл), Уильям Рейнолдз (Хауард Блэйзделл), Джеймс Дин (любитель мороженого).

   Конец 20-х гг. Сэмюэл Фултон, американский миллионер, за неимением наследника планирует завещать имущество семье единственной женщины, которую любил, а она его некогда отвергла. Он всегда считал, что ее отказ пробудил в нем силы, позволившие сойти с проторенной дорожки и сколотить состояние. Фултон осторожничает и приезжает инкогнито в городок, где живут Блэйзделлы. чтобы понаблюдать вблизи за своими потенциальными наследниками. Ценой маленькой хитрости он поселяется у них и позднее устраивается официантом в местной кофейне, чей хозяин - не кто иной, как глава семьи Бдэйзделлов. Блэйзделлы не купаются в золоте, однако живут мирно и счастливо. Для эксперимента Фултон поручает своему нотариусу передать им анонимный чек на 100 000 долларов. И тут начинаются неприятности: мать разрывает помолвку своей дочери Миллисент с Дэном, работающим в кофейне, и избавляется от любимой собаки дочери, чтобы купить вместо нее роскошных пуделей. Семья переезжает в шикарный дом, и в матери пробуждаются снобизм и страсть к светским условностям. Она планирует для дочери брак по расчету с отпрыском семьи Пенноков. В это время Фултон занят тем, что выплачивает долги, в которые влез проигравшийся в пух и прах брат Миллисент, и пытается примирить его сестру с Дэном. Отец неудачно вкладывает средства и вскоре вынужден просить у анонимного благодетеля новый вклад, в котором ему отказывают. Узнав о банкротстве Блэйзделлов, Пенноки аннулируют готовящуюся свадьбу. Все эти катастрофы в совокупности вынуждают Бдэйзделлов вернуться к прежнему образу жизни. Миллисент и Дэн снова могут спокойно жениться. А Фултон исчезает, умиротворенный и твердо решивший не воплощать в жизнь свои планы с наследством.

   ► 1-й цветной фильм Дагласа Сёрка и 1-й том «трилогии маленьких американских историй», по его собственному выражению (см. Jon Halliday, Sirk on Sirk, London, 1971). Эта маленькая незначительная притча иллюстрирует пословицу «не в деньгах счастье» и ее разновидность «слишком много хорошего - тоже нехорошо». Она ценна не столько своим содержанием, сколько формой и интонацией. Изобразительный ряд радует глаз зрителя приятной реконструкцией 20-х гг., где смешивается ностальгия и карикатура, пока слух зрителя зачарован крохотными музыкальными интермедиями, где персонажи радуются жизни, пока еще не испорченной деньгами. По контрасту с ироничностью и хлесткостью Скандала в Париже, A Scandal in Paris, с приглушенной, но действенной социальной сатирой Жених не ко двору, No Room for the Groom, 1952, с притворной слащавостью Выходных с отцом, Weekend With Father, добродушный скептицизм этой картины, приложенный к забавному описанию семьи из американского среднего класса, доказывает эклектизм Сёрка в комедии. В самом деле, жанр комедии, как и жанр мелодрамы, Сёрк освоил в совершенстве и в самых разных его проявлениях. В данном случае его талант можно описать одним словом: легкость, порожденная сочетанием высочайшего профессионализма и очаровательной скромности. Эта легкость особенно чувствуется в чудесной игре Чарлза Кобёрна.

   N.В. Трилогия, о которой говорит Сёрк, продолжается фильмами Встретимся на ярмарке, Meet Me at the Fair, 1952 и Отвези меня в город, Take Me to Town, 1953.

  Генрих V

   1945 - Великобритания (137 мин)

     Произв. Rank, Two Cities (Лоренс Оливье и Филиппо Дель Джудиче)

     Реж. ЛОРЕНС ОЛИВЬЕ совместно с Реджиналдом Беком (монтаж) и Полом Шериффом (декорации)

     Сцен. Лоренс Оливье и Алан Дент по одноименной пьесе Уильяма Шекспира

     Опер. Роберт Краскер (Technicolor)

     Муз. Уильям Уолтон

     В ролях Лоренс Оливье (Генрих V), Роберт Ньютон (Старый Пистоль), Рене Эшерсон (принцесса Екатерина), Лесли Бэнкс (хор), Эсмонд Найт (Флюэллен), Лео Дженн (коннетабль Франции), Феликс Эйлмер (архиепископ Кентерберийский), Ралф Трумэн (Монжуа), Николас Хэннер (герцог Эксетер), Роберт Хелпмен (епископ Илийский), Эрнест Тесиджер (герцог де Берри, посол Франции), Нэйлл Макгиннис (английский капитан).

   1 мая 1600 г. Актеры лондонского театра «Глобус» играют спектакль «Генрих V» - эпическую драму Шекспира, в различных тональностях рассказывающую о победе английского монарха и его войск над французами при Азенкуре (1415), затем - о его браке с Екатериной, дочерью короля Карла VI и Изабеллы Баварской. (Текст пьесы, в основном, сохранен без изменений, хотя избавлен от некоторых побочных сюжетных линий; несколько сцен сокращены, ряд реплик поменялись местами или же оказались вложены в уста других персонажей.)

   ► Крупная дата в истории английского кинематографа, экранизаций Шекспира и крупнобюджетных зрелищных исторических постановок. Смелый замысел фильма родился у продюсера Филиппо Дель Джудиче, итальянского эмигранта, основателя компании «Two Cities». Именно он выбрал Лоренса Оливье руководителем проекта и возложил на него ответственность за все вопросы, связанные с производством (он был пленен сделанной Оливье радиопостановкой пьесы). Оливье умело пользуется свободой и находит мудрую золотую середину между новаторством и классицизмом. После бесплодных попыток привлечь к постановке Уильяма Уайлера, Кэрола Рида и Теренса Янга, он решает поставить фильм сам с помощью монтажера Реджиналда Бека. Его самой плодотворной и самой ценной в визуальном отношении идеей стало решение начать фильм с довольно реалистичного описания спектакля в театре елизаветинских времен. Взгляд за кулисы на актеров, готовящихся выйти на сцену, на зрителей, на внезапно начавшийся дождь. В тот момент, когда король поднимается на борт корабля в Саутгемптоне, драма приобретает вселенские масштабы и реализм уступает место эпосу, кульминацией которого станет воссоздание битвы при Азенкуре. Этот необыкновенный эпизод был снят в Ирландии и обошелся в треть общего бюджета, который за время съемок вырос с 300 000 до 475 000 фунтов, превратив фильм в самую дорогостоящую постановку, когда-либо сделанную в Великобритании. Эпизод встает в один ряд с величайшими батальными сценами в истории кино после Александра Невского* (влияние которого чувствуется в этом фильме) и Сципиона Африканского, Scipione l'Africano. Но огромное его преимущество заключается в том, что он снят в цвете, в светлых и восхитительно ярких тонах формата «Technicolor». Так англичане показывают, что они способны соперничать с Голливудом в создании самых впечатляющих и зрелищных эпизодов. После этой битвы фильм постепенно возвращается к обманчивому реализму театрального представления, и Генрих V заканчивается, как и начался, на сцене театра «Глобус». Изобразительная стилистика фильма вдохновлена часословами, средневековыми миниатюрами и той эстетикой, в которой некоторая нереалистичность, связанная с отсутствием перспективы, придает персонажам, поступкам и декорациям завораживающую смесь наивности и драгоценности.

   Лоренс Оливье не оставляет впечатление режиссера, сознательно стремящегося удивить своей смелостью, однако он вписывает картину в контекст самых современных театральных экспериментов и, сохраняя верность тексту Шекспира, свободно перемещается в 3 временных слоях. Прежде всего, это время, когда происходят события, изложенные в пьесе (XV в.). Затем - елизаветинская эпоха (начало XVII в.), время творчества Шекспира, которое интересует нас ничуть не меньше и даже, несомненно, больше, нежели время, описанное в пьесе. (Манкивиц, чтобы подчеркнуть этот аспект, намеренно сохранил в Юлии Цезаре, Julius Caesar, 1953 все анахронизмы Шекспира, поэтому в его фильме появляется современная книга, вместо свитка пергамента.) Наконец, это наша современность, аллегорически отраженная в повествовании, восхваляющем патриотизм и воинскую храбрость. В самом деле, Генрих V - посвящение британским коммандос и воздушно-десантным войскам. То есть, по-своему, также современная картина. (Напомним, что натурные съемки проходили с 9 июня по 22 июля 1943 г., студийные съемки с актерами - с 9 августа 1943 по 3 января 1944 г., а работа над необыкновенным макетом Лондона, с которого начинается и которым заканчивается фильм, велась с 22 апреля по 10 мая 1944 г.) Актерская игра, выполненная в классическом ключе, не лишена свежести и выразительности (см. роли Роберта Ньютона, Роберта Хелпмана и Феликса Эйлмера). Остается лишь сожалеть о том, что она немного однообразна, равномерна в сценах, действие которых происходит в театре, и в сценах, снятых в естественных декорациях. Больше всего жаль, что Лоренс Оливье не смог поручить роль Екатерины своей супруге Вивьен Ли, которую держал на контракте Селзник, и эта роль досталась Рене Эшерсон, актрисе, в каком-то смысле, катастрофической - деревянной, лишенной обаяния и карикатурно говорящей по-французски (увы, по роли ей это приходится делать часто). Смелость и талант Лоренса Оливье и его продюсера были вознаграждены огромным успехом во всем мире, включая США.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в сбор нике «Киносценарии, часть первая» (Film Scripts One, Appleton-Century-Crofts, New York, 1971) - сборник также включает сценарии Глубокий сон, The Big Sleep и Трамвай «Желание», A Streetcar Named Desire, 1951; и в серии «Классические киносценарии» (Classic Film Scripts, Lorrimer, London, 1984). О фильме: С. Clayton Hutton, The Making of Henry V, London, 1945 - наполовину рекламное падание. Также: Harry М. Geduld. А Fihnguide to Henry V, Bloomington, Indiana. 1973.

  Подобие жизни

   1934 - США (106 мин)

     Произв. U (Карл Леммле)

     Реж. ДЖОН М. СТАЛ

     Сцен. Уильям Хёрлбат по одноименному роману Фанни Хёрст

     Опер. Мерритт Герстад

     В ролях Клодетт Кольбер (Беатрис Пуллмен), Уоррен Уильям (Стивен Арчер), Нед Спаркс (Элмер), Луиза Биверз (Делайла Джонсон), малышка Джейн (= Хуанита Куигли) (Джесси Пуллмен в 3 года), Мэрилин Ноулен (Дж. П. в 8 лет), Рошелль Хадсон (Дж. П. в 18 лет), Себи Хендрикс (Пеола Джонсон в 4 года), Дороти Блэк (П. Дж. в 9 лет), Фреди Уошингтон (П. Дж. в 19 лет), Алан Хейл (Мартин), Генри Колкер (доктор Престон).

   Атлантик-Сити, 1919 г. Молодая вдова Беа и ее чернокожая служанка Делайла, обе - матери маленьких девочек, открывают небольшой ресторан, фирменным блюдом которого становятся блинчики по рецепту Делайлы. Незнакомый клиент советует Беа расширить производство и продавать блинчики под зарегистрированной торговой маркой. Блинчики тут же приносят целое состояние. Дети повзрослели. Все детство и школьные годы Пеолы, дочери Делайлы, были омрачены тем, что, родившись со светлой кожей, она сторонилась матери и ни в коем случае не желала считаться чернокожей. Став взрослой, она бросает колледж и под чужим именем продает сигареты в ресторане. Ее находит мать: Пеола притворяется, будто не узнает ее. Потом она приходит извиниться перед матерью и просит никогда больше не искать с нею встреч. Беа помолвлена с ихтиологом; но в него влюбляется ее дочь. Делайла умирает, не выдержав мук разбитого сердца. Ей устраивают роскошные похороны, совсем как она хотела. Пеолу мучает совесть, и она плачет над гробом. Беа просит жениха повременить со свадьбой, пока ее дочь его не забудет.

   ► Современного зрителя фильм заинтересует только как первая версия одноименной картины Сёрка (1959). Все сцены с участием Пеолы (которую, в отличие от ремейка, играет настоящая чернокожая актриса) отличаются удивительной силой и жестокостью, и их, несомненно, достаточно, чтобы обеспечить фильму славу. Но параллельное ведение линий 2 матерей и дочерей остается абстрактным и плохо мотивированным: слишком расходятся и по своей природе и своему масштабу конфликты в каждой паре (в 1 случае - на любовной почве, в другом - на расовой). Сёрк будет лиричен и находчив и сумеет великолепно увязать все это; здесь же 2 сюжетные линии слишком разнятся, и в каждой, к сожалению, чувствуется привкус однообразия и приторности. Еще один дестабилизирующий фактор: мужские персонажи не вызывают ни капли интереса, в особенности фатоватый Уоррен Уильям (жених Беи). Ослепительная роль Клодетт Кольбер, которой Стад руководит тонко и проницательно.

 Детство, призвание и первые опыты Джакомо Казановы, венецианца

   1969 - Италия (125 мин)

     Произв. Mega Film (Уго Санталучия)

     Реж. ЛУИДЖИ КОМЕНЧИНИ

     Сцен. Луиджи Коменчини, Сузо Чекки д'Амико по «Мемуарам» Казановы

     Опер. Аяче Паролин (Technicolor)

     Муз. Фьоренцо Карпи

     В ролях Леонард Уайтинг (Казанова), Клаудио Де Кунерт (Казанова в детстве), Мария Грациа Бучелла (Дзанетта), Сента Бергер (Джульетта Кавамаккья), Лайонел Стэндер (дон Тозелло), Тина Омон (Марчелла), Кристина Коменчини (Анжела), Марио Перон (отец Казановы), Уилфрид Брэмбелл (Малипьеро), София Дионисио (Беттина).

   Юный венецианец Джакомо Казанова, сын актерской четы, доверен заботам бабушки, поскольку у родителей нет на него времени. Джакомо - довольно хрупкий, замкнутый 8-летний мальчик, у которого часто течет кровь из носа (от этих приступов его лечит знакомая колдунья). Он видится с матерью, когда та возвращается из Лондона. Она завела 3 детей от разных мужей в 3 странах. Гаэтано, отец Джакомо, устав от унизительных измен жены, которая намного моложе его, не хочет больше слышать о театре. Чуть было не утонув, он ложится на операционный стол; ему удаляют опухоль из уха. Операцию проводит знаменитый хирург, гордый тем, что при трепанации может показать новый инвентарь - дрели, молотки, пилы и т. д. Операция превращается в спектакль перед многочисленной публикой из родственников, друзей, соседей и просто любопытных из высшего общества. Она завершается смертью пациента. Гаэтано не исключал подобной развязки и успел перед операцией рекомендовать своего старшего сына Джакомо братьям Гримани.

   Те отправляют мальчика в Падую, где он проводит дни в жалкой школе, где не знают элементарной гигиены; он плохо питается, спит в коридоре, у него заводятся вши, и его стригут наголо. Священник дон Гоцци замечает способности мальчика к учебе и приглашает его к себе. Там юная сестра священника Беттина заботится о Джакомо, моет его, и это становится для мальчика первым эротическим переживанием. Джакомо ревнует к сопернику, который проводит ночь в комнате Беттины, и грозится обо всем рассказать. Чтобы отвлечь внимание, Беттина закатывает истерику и притворяется бесноватой. За изгнание бесов берется молодой и соблазнительный священник дон Манча; он запирается с Беттиной в одной комнате. Джакомо, повзрослевший раньше времени, легко догадывается, чем они там могут заниматься. И когда дон Гоцци начинает расхваливать при нем преимущества церковной карьеры, единственного прибежища для молодого и толкового простолюдина, Джакомо полностью разделяет его мнение.

   10 лет спустя, в 1742 г. Казанова возвращается в Венецию в сутане аббата. Он становится протеже старого маркиза Малипьеро, который до отставки несколько десятков лет входил в правительство Венеции. Казанова ест за его столом, пользуется его огромной библиотекой и, в общем и целом, служит ему духовником. Малипьеро, большой любитель молоденьких девочек, рассчитывает на помощь Казановы в их бесперебойной доставке и, в частности, в знакомстве с девушкой-подростком, которую маркиз недавно заметил на религиозной процессии. В приемной монастыря (месте для встреч и светских бесед) молодой аббат встречается с послушницами и разговаривает на латыни с дочерью княгини Контарини Лучией. В него влюбляется послушница Анжела. Казанова читает проповедь о Великом посте и вызывает восторг и восхищение у всех венецианок. В чаше для пожертвований он обнаруживает любовную записку и думает, что она написана Анжелой. На самом деле, это знаменитая и неотразимая куртизанка Миллескуди («Тысяча монет») хочет посмотреть на него вблизи и показать, что такое настоящая грешница. Юноша еще не успел принести обет безбрачия, и этот опыт пригодится ему на всю жизнь. Позднее он присутствует при повешении дона Манчи, предварительно раздетого догола и лишенного всех церковных регалий: он задушил свою любовницу. Так Казанова открывает для себя минусы священного сана. Анжела не хочет возвращаться в монастырь и торопит его под венец. Но она так же бедна, как и он. Он выставляет ее и находит утешение от этой «жертвы» у 2 хорошеньких кузин Анжелы. После этого он приказывает слуге сжечь сутану. Она ему больше не нужна: он встает на путь вольнодумца.

   ► Этот фильм, снятый по 5 первым главам «Мемуаров Казановы» и трудам других мемуаристов того времени, - наполовину удавшаяся хроника детства и юности Казановы, а также повседневной жизни Венеции и Падуи в первой половине XVIII в. В кинематографе историческая хроника, чтобы оправдать развязный тон и частое использование анекдотов, нуждается в оси, крепкой сюжетной линии. Этот урок можно вынести, в частности, из двух восхитительных примеров исторической хроники, созданных Паскуале Фестой Кампаниле: Белые голоса, Le Voci blanche и Девственница для принца, Una vergine per il principe, 1965. Казанове этой ведущей линии недостает. Разумеется, в 1-й части Коменчини раскрывает свою излюбленную тему - рассказывает историю, заброшенного и предоставленного самому себе ребенка, в данном случае растущего в поверхностной театральной среде, где не хватает эмоциональных и нравственных ценностей. Но тема эта не придает 1-й части ни цельности, ни динамичности. Во 2-й части юный Казанова (роль которого очень плохо играет красивая и сонная биомасса по имени Леонард Уайтинг) переживает ряд приключений, толкающих его на путь вольнодумца, который останется за кадром. 2-я часть кажется лишней, но при этом требует появления 3-й. Этот фильм должен был состоять либо из 1 части, либо из 3, поэтому сильно страдает от половинчатой и неоправданной конструкции. Зато в длинной череде эпизодов и анекдотов, подобранных довольно удачно и рассказанных иронично и жестко, чувствуется утонченность Коменчини, аристократа цвета и композиции. Эта утонченность, а также красота Сенты Бергер, Тины Омон и других актрис, снятых весьма выигрышно, способны доставить зрителю наслаждение. Отметим также, что сотрудничество с Пьеро Герарди, художником по декорациям и костюмам, иногда толкало режиссера к томности, беспорядочности, показушности, которые лучше подходят миру снов и фантазий Феллини, нежели реалистическому анализу, привычному для Коменчини. Именно эта тяга к реалистичности (здесь порождающая удивительные сюрпризы в социальных и исторических деталях действия) привела к тому, что Коменчини подпал под влияние художника Пьетро Лонги, чья картина «Носорог» вдохновила одну из сцен фильма.

   БИБЛИОГРАФИЯ: оригинальный сценарий (режиссерский) опубликован издательством «Casa del Mantegna» (Province de Mantoue, 1987).

 Почему Александрия?

   1978 - Египет (133 мин)

     Произв. Misr International Films

     Реж. ЮСЕФ ШАХИН

     Сцен. Юсеф Шахин, Мохсен Зайед

     Опер. Мохсен Наср (цв.)

     Муз. Фуад Эль-Захири

     В ролях Мохсен Мохьедин (Йехия), Наглаа Фатхи (Сара), Фарид Шавки (Шакер Паша), Эззат Эль-Алайли (Морей, мошенник), Махмуд Эль-Мелиги (отец Йехии), Мохсена Тафик (мать Йехии), Ахмед Мехрез (Адель Бей).

   Александрия, военные годы. Молодой сын мелкого адвоката, которому честность мешает нажить состояние, открывает в себе актерское призвание. Он добивается зачисления в школу в Пасадине (Калифорния) и с огромным трудом собирает деньги на дорогу.

   ► Шахин выражает жизнеспособность своего народа уже одной запутанностью собственной режиссерской манеры. Редко встретишь фильмы, вдохновленные таким количеством разных стилей одновременно: небрежная режиссура и ручная камера позаимствованы у новой волны, фантасмагории - у Феллини, зрелищное воссоздание событий выполнено в голливудской манере, однако тут уже чувствуется недостаток средств, и Шахин выходит из положения, чередуя в монтаже кадры кинохроники и планы, отснятые им самим. Жанр, к которому принадлежит фильм, не менее сложен: политический и социальный портрет трудной эпохи, автобиография, сатира, высмеивающая правы и т. д. В этом кишащем нагромождении событий и персонажей Шахин пытается нащупать собственную личность и облик своей страны. Египет описан здесь - зачастую с юмором, - как точка пересечения исторических путей, через которую проходят маршруты множества обитателей страны, мошенников, эмигрантов; как край, в который попадают по самым разным мотивам и который покидают из-за расовых (множество семей бежит, чувствуя приближение немцев) и профессиональных проблем (герой, молодой ученик, уезжает в США).

   Благодаря природной живости и творческой щедрости, стиль Шахина не тонет в этом беспорядке. Наоборот, в нем рождается захватывающий ритм; юмор и чувственность идут бок о бок, полностью соответствуя сюжету, в котором бурлят жизнь и разнообразие. Сила Шахина со времен Каирского вокзала, Bab El Hadid заключается в умении одними и теми же глазами с равным любопытством и человеческой теплотой глядеть на обычных людей и маргиналов, на мелкие подробности повседневного быта и на крупные исторические и политические потрясения; все это смешивается в драматургии и монтаже, более продуманных, чем может показаться на первый взгляд. Прежде всего, Шахин - большой и по-настоящему живой художник, не склонный к теоретизированию и нравоучениям; такие художники редко встречаются в наши дни.

   N.В. Но можно ли простить столь страстному поклоннику Голливуда вопиющий анахронизм, в результате которого в 1942 или 1943 г. в Александрии демонстрируется отрывок из Американца в Париже (An American in Paris, 1951)?

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (721 план) в журнале «L'Avant-Scene», № 341 (1985).

  Запретные игры

   1952 - Франция (102 мин)

     Произв. Silver-Films (Робер Дорфман)

     Реж. РЕНЕ КЛЕМАН

     Сцен. Франсуа Бсайе, Жан Оранш, Пьер Бо, Рене Клеман по роману Франсуа Буайе «Тайные игры» (Les jeux inconnus)

   · Опер. Робер Жюйар

     Муз. Нарсисо Епес

     В ролях Брижитт Фоссе (Полетта), Жорж Пужули (Мишель), Люсьен Юбер (Долле-отец), Сюзанн Курталь (Долле-мать), Жак Марен (Жорж Долле), Лоранс Бади (Берта Долле), Андре Васлей (Гуар-отец), Амедэ (Франсис Гуар), Дениз Перрон (Жанна Гуap), Луи Сентэв (кюре).

   Июнь 1940 г. При бомбежке моста на глазах у 5-летней Полетты в толпе беженцев погибают ее родители. Ее подбирает семья крестьян Долле. Она привязывается к 11-летнему Мишелю, который нашел ее и отвел к своим родителям. При бомбежке погиб и ее песик; теперь она хочет его похоронить. Чтобы ему не было одиноко, дети устраивают в старой мельнице целое кладбище. Чтобы порадовать Полетту, Мишель находит разных насекомых и мелких животных и убивает их, чтобы похоронить рядом с песиком. Но могила не может считаться завершенной, пока на ней нет белого крестика. Мишель берет крест с катафалка своего брата, убитого лошадью. Затем он ворует кресты с деревенского кладбища. Долле-отец считает, что эти кражи - дело рук ненавистного соседа по имени Гуap. Мужчины дерутся посреди кладбища, пока не узнают, что настоящий виновник - Мишель.

   За девочкой приезжают жандармы. Отец жестоко наказывает Мишеля, и мальчик признается во всем в обмен на обещание, что Полетту оставят на ферме. Но позднее отец подписывает бумаги для отъезда Полетты. Мишель чувствует, что его предали, разрушает кладбище и бросает кресты в реку. Напрасно Полетта зовет Мишеля: их разлучают. Монашенки берут девочку на поруки и везут в сиротский приют.

   ► Война живет в сердце многих картин Рене Клемана, но ее присутствие никогда не ощущалось так сильно, как в этом фильме, где война принимает одновременно аллегорическую и реалистичную форму. Странное, патологическое поведение детей выражает их отношение и реакцию на окружающий мир, в котором царят разрушение и смерть. В формальном отношении Рене Клеман постоянно пытается смешать чистый реализм, первопроходцем которого он был во французском кино (см. начальные сцены массового бегства и бомбежки), со стилизацией, поэзией, эпопеей и даже некоторой формой сатиры. Жестокой критике в те годы подверглось язвительное описание крестьян (в нем чувствуется господствующее влияние сценаристов Оранша и Бо, которые, с другой стороны, не смогли удержаться, чтобы не приправить повествование несколькими антиклерикальными остротами). Такое описание хорошо тем, что спасает сюжет от излишней мелодраматичности.

   Драматургический стиль Клемана лаконичен, лишен всяческих прикрас, но насыщен визуальными и конкретными деталями, которые уравновешивают то значение, что придается в его фильме диалогам. Главный центр внимания в картине - несомненно, выдающаяся актерская работа Брижитт Фоссе; насколько нам известно, никогда еще столь юный ребенок не играл в кино настолько важную драматическую роль. Это исполнение в равной степени трогает и поражает масштабом затронутой темы и вложенного таланта. Помимо всего прочего, фильм типичен для того периода, когда французскому кинематографу удавалось каждый год выпускать по нескольку фильмов, никого не оставлявших равнодушными. Уже лишь потому что они обращались к такой разной аудитории, они обладали своеобразной универсальностью, не исчезнувшей с годами. Этот период закончился в середине 50-х гг.

   N.В. Музыкальные темы, аранжированные и исполненные на гитаре Нарсисо Епесом, немало повлияли на успех фильма, хотя не являются оригинальными мелодиями.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scene», № 15 (1962), вместо предисловия - интервью Р. Клемана. Обычно указывается продолжительность фильма в 102 мин; в критической статье «Variety» тех лет указано 90 мин. Известные нам копии длятся 85 мин. Р. Клеман жаловался на ряд купюр. Изначально фильм содержал пролог и эпилог (и тот, и другой опубликованы в «L'Avant-Scene»), где дети в исполнении Ж. Пужули и Б. Фоссе читают в книге историю Полетты и Мишеля. Изъятие этих сцен кажется оправданным. Оно объясняет, почему надпись «КОНЕЦ» возникает на экране слишком внезапно. Недавно благодаря Бертрану Тавернье нам стало известно, что первоначально Робер Дорфман предполагал выпустить на экран фильм из 3 новелл, поставленных разными режиссерами. Но из 3 новелл были отсняты только Запретные игры (в марте и апреле 1951 т.). Остальные не были запущены по финансовмм соображениям, и потому было решено растянуть Запретные игры до полного метра. В сентябре 1952 г. начались досъемки. Рене Клеману и его съемочной группе пришлось сотворить чудо, чтобы скрыть то, что дети подросли, а природа и некоторые пейзажи заметно изменились. Секрет был умело сохранен, и никто из зрителей не заметил подвоха.

  День начинается

   1939 - Франция (87 мин)

     Произв. Productions Sigma

     Реж. МАРСЕЛЬ КАРНЕ

     Сцен. Жак Вио, Жак Превер

     Опер. Курт Куран, Филипп Агостини, Андре Бак

     Муз. Морис Жобер

     Дек. Александр Тронер

     В ролях Жан Габен (Франсуа), Жаклин Лоран (Франсуаза), Арлетти (Клара), Жюль Берри (Валентен), Артюр Девер (Жербуа), Мади Берри (консьержка), Бернар Блие (Гастон), Рене Женен (консьерж), Марсель Перес (Пауло), Жак Бомер (комиссар), Рене Бержерон (хозяин кафе), Габриэль Фонтан (старая жиличка).

   После бурной ссоры между 2 мужчинами в парижской квартире раздается выстрел. Участник ссоры Валентен выходит в коридор, держась за живот, и вскоре умирает. Убийца Франсуа отказывается сдаться полиции. Его дом осажден. Ночью он восстанавливает в памяти события, предшествовавшие этой драме.

   1-й флэшбек. Франсуа, заводской рабочий, знакомится с продавщицей цветов Франсуазой, которая тоже выросла в детском доме. Они влюбляются друг в друга с 1-го взгляда. Они встречаются уже 3 недели, но Франсуаза постоянно отказывает Франсуа. Однажды ночью он идет за ней и попадает в маленький мюзик-холл, где выступает дрессировщик собак Валентен. В этот вечер любовница Валентена Клара решает окончательно расстаться с этим мерзким и отталкивающим человеком. Она увивается вокруг Франсуа, пока Франсуаза в восхищении следит из зала за выступлением Валентена. На глазах у Франсуа Клара в резкой и оскорбительной манере порывает с Валентеном.

   Настоящее время. Полицейские стреляют в дверь и замок осажденной квартиры. Франсуа придвигает к двери огромный шкаф. Он продолжает вспоминать.

   2-й флэшбек. Клара и Франсуа становятся любовниками, но Франсуа против совместной жизни. Встретившись с Франсуа тет-а-тет, Валентен заявляет ему, что Франсуаза - его дочь и Франсуа не достоин такой завидной партии. Франсуаза говорит Франсуа, что это отцовство - чистая выдумка Валентена, который готов на все, лишь бы удержать ее рядом. Влюбленные договариваются расстаться с партнерами: он - с Кларой, она - с Валентеном. Клара на прощание дарит Франсуа камею из коллекции Валентена. Она добавляет, что Валентен имел привычку раздавать их покоренным женщинам. Франсуа вспоминает, что такую же камею дала ему Франсуаза.

   Настоящее время. Франсуа швыряет камею в окно. Наступает рассвет. Франсуа обращается к толпе, собравшейся у здания, и гневно просит людей разойтись. Свидетели просят Франсуа не совершать непоправимого.

   3-й флэшбек. Валентен наносит визит Франсуа. Он говорит, что пришел убить его, но передумал - и отбрасывает револьвер. Шутливыми намеками Валентен говорит о своей связи с Франсуазой. Франсуа в инстинктивном порыве хватает револьвер и стреляет в Валентена.

   Настоящее время. Полицейские поднялись на крышу. Один готовится бросить в комнату Франсуа гранату со слезоточивым газом. Но прямо перед этим Франсуа пускает себе пулю в лоб. Он уже лежит на полу, когда рядом с ним падает граната.

   ► Последний довоенный фильм Карне, снятый в Мюнхене и выпущенный на экраны в июне 1939 г. Это наивысший образец студийного фильма, где все отстроено, взвешено до миллиметра: осталось только дернуть за ниточку, чтобы произвести необходимый эффект или вызвать необходимую эмоцию. На своем уровне фильм демонстрирует такой же полный контроль над изображением, как в картинах Фрица Ланга или японских каллиграфов. Эти методичность и тщательность помогают выразить фатальность, которая и является темой картины. В то время как у Ренуара (например, в Тони, Toni) трагедия прорывается внезапно, словно из трещины в человеческом сердце, переполненном чувствами и страстями, и соответствует таким образом крайнему проявлению свободы персонажа, созданный Карне и Превером социальный рок не оставляет главному герою ни малейшего шанса. Действия героя, если можно так выразиться, запрограммированы его прошлым, знакомствами, обстановкой и обстоятельствами повседневной жизни: все это - элементы механизма, которому суждено перемолоть его жизнь.

   Чтобы придать вес этому року. Карне придумал нововведение: он рассказывает историю в 3 флэшбеках. Мало кому до него хватало на это смелости (чаще всего называют фильм Уильяма Хасарда Власть и слава, The Power and the Glory, 1933, по сценарию Престона Стёрджеса, повлиявший на Уэллса при создании Гражданина Кейна, Citizen Kane). Как бы то ни было, Карне 1-м предложил подобный тип повествования широкой публике. Карне часто рассказывал - в особенности, в превосходной автобиографии «Жизнь по косточкам» (Marcel Carne, La vie a belles dents) - о том, как родился этот ставший легендарным сценарий. Незнакомый ему прежде сосед, коллекционер примитивистской живописи Жак Вио, однажды принес ему сценарий под названием День начинается. Сюжет сценария не заинтересовал Карне, но конструкция, построенная на флэшбеках, показалась захватывающей. Он попросил Превера отложить другой, тяжело продвигавшийся сценарий, и Превер с большой настороженностью начал работать в паре с Вио, который тоже предпочел бы писать в одиночку. Не менее легендарная декорация дома, где живет Габен, была создана Тронером по фотографиям, снятым в Париже при подготовке к съемкам «Северного отеля», Hôtel du Nord. Декорация была построена на том же месте. Чтобы максимально усилить клаустрофобичность комнаты, где находится Габен, Карне потребовал, чтобы декорация действительно была ограничена 4 стенами. Актеры и члены съемочной группы могли выбраться оттуда только через верх.

   Почти пророческий и просто-напросто «злободневный» пессимизм картины, ее мрачный романтизм не понравились большей части зрителей, а также некоторым политическим группировкам, как это случалось и раньше с другими фильмами Карне. Но неоспоримое совершенство фильма довольно быстро принесло ему статус классики французского кино, который с тех пор ни разу не был поставлен под сомнение. Семена, посеянные этим совершенством, вскоре принесли плоды. Так же, как Бальная записная книжка, Un Carnet de bal Дювивье предвосхитила некоторые аспекты итальянского каллиграфизма, так и День начинается возвещает начало владычества флэшбеков в американских нуарах, где чувствуется немалое влияние «поэтического реализма». В этот наиболее богатый период своей истории (2-я половина 30-х гг.) французский кинематограф постоянно оказывается в самом сердце и даже в авангарде главных мировых направлений эстетического поиска.

   N.В. Очень плохой ремейк Анатоля Литвака Длинная ночь, The Long Night, 1947; роль Габена досталась Генри Фонде, а роль Жюля Берри - Винсенту Прайсу

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scene», № 53 (196.5). Реконструкция фильма в 120 фотограммах: Alba tragica. Editoriale Domus. Milan. 195.

1. (1926)

  Жилец

   1926 - Великобритания (74 мин)

     Произв. Gainsborough Pictures (Майкл Бэлкон, Карлайл Блэкуэлл)

     Реж. АЛФРЕД ХИЧКОК

     Сцен. Элиот Стэннард по одноименному роману миссис Беллок Лоундз (титры Айвор Монтегю)

     Опер. барон Гаэтано ди Вентимилья

     В ролях Айвор Новелло (Жилец), Мэри Олт (хозяйка квартиры миссис Бантинг), Артур Чесни (ее муж), Джун (их дочь Дэйзи), Малколм Кин (полицейский Джо Беттс).

   ± Подзаголовок фильма: Рассказ о лондонском тумане. В лондонском районе орудует неуловимый убийца, среди ночи нападающий на юных блондинок и оставляющий на трупах треугольный листок бумаги с подписью «Мститель». В скромном домике в этом районе появляется новый жилец, на вид очень нервный и беспокойный; из багажа при нем только маленький кожаный саквояж. У хозяйки квартиры есть дочь Дэйзи, юная манекенщица, за которой настойчиво ухаживает полицейский, расследующий убийства. Новый жилец ведет себя странно: просит убрать из его комнаты картины, изображающие молодых светловолосых женщин, часто уходит по ночам, пряча лицо под длинным шарфом. Судя по всему, он нравится Дэйзи, и полицейский ревнует. Хозяйка обеспокоена ночными прогулками жильца и делится своими подозрениями с мужем. Вскоре муж начинает их разделять, тем более что очередное убийство происходит недалеко от их дома.

   Муж хозяйки заставляет жильца забрать шикарное платье, которое тот подарил Дэйзи: она уже успела выйти в нем на показе мод. Жилец и Дэйзи гуляют ночью и садятся на скамейку. Вне себя от ревности, полицейский разлучает их: Дэйзи говорит, что не хочет больше его видеть. Полицейский проводит обыск в комнате жильца и находит в его саквояже револьвер, карту с помеченными местами убийств и портрет 1-й жертвы. Жилец утверждает, что это его сестра. Их мать, умирая, просила отомстить за нее. Несмотря на эти слова, полицейский арестовывает жильца и надевает на него наручники. Но жильцу удается сбежать. Дэйзи находит его на месте назначенного свидания, под уличным фонарем. Они идут в кафе, но жилец вынужден прятать руки под плащом, и это привлекает внимание других посетителей. Герои бегут, преследуемые толпой.

   Полицейский узнает, что настоящий убийца только что пойман. Но толпа уже приковала жильца наручниками к уличной решетке и вот-вот с ним расправится. Полицейскому удается отцепить его и спасти. Выйдя из больницы, жилец делает предложение Дэйзи и приглашает ее, а также будущих тестя и тещу в свое шикарное поместье.

   ► 1-й значительный фильм Хичкока. Помимо виртуозности, богатства различных эффектов и заметного влияния немецких экспрессионистов (напр., сцена, когда мать Дэйзи обыскивает комнату жильца, где на стенах отражаются уличные огни, сильно напоминает один из 1-х планов Улицы, Die Strasse), Жилец содержит множество мотивов, которые часто будут встречаться в более поздних фильмах Хичкока. Это мотивы драматургические, нравственные (ложно обвиненный человек и его путь, показанные с христианской точки зрения - см. Подозрение, Suspicion и в особенности Не тот человек, The Wrong Man) и даже визуальные: напр., лестница, источник головокружения и страха, вокруг которой строится часть действия и ряд очень красивых кадров. (По своей конструкции, построенной вокруг центральной лестницы, дом в Жильце очень близок дому в Психопате, Psycho. Вертикальный план, где по руке героя на перилах мы понимаем, что он спускается по лестнице, пробуждает в памяти знаменитый кадр из Головокружения, Vertigo).

   Хичкок часто сожалел, что звездный статус Айвора Новелло вынудил его завершить фильм счастливой развязкой: жилец оказывается невиновен. Однако такая развязка нисколько не искажает смысл фильма, напротив, значительно обогащает его. Хотя Хичкок, в сущности, не разделяет концепции Жида «Не суди», он часто нашептывает зрителю: «Не суди второпях», и этот призыв слышен во многих его сюжетах. В этом фильме родители Дэйзи быстро приходят к выводу о виновности жильца лишь потому, что он для них - чужак, а его манеры, поведение и происхождение кажутся им подозрительными. А полицейский совершенно ослеплен ревностью и гневом. Виновность других людей, прежде всего, кроется в нас самих, таится в наших комплексах и предрассудках. С другой стороны, хотя жилец в финале оказывается невиновен, его нравственный облик неоднозначен: разве он не собирался убить Мстителя? Но надо признать, что подобная двусмысленность не свойственна природе Хичкока: каждый раз, по возможности, Хичкок будет избавлять от нее свои фильмы.

2. (1944)

  Жилец

   1944 - США (84 мин)

     Произв. Fox (Роберт Басслер)

     Реж. ДЖОН БРАМ

     Сцен. Барре Линдон по одноименному роману Мари Беллок Лоундз

     Опер. Люсьен Бэллэрд

     Муз. Гуго Фридхофер

     В ролях Лэрд Кригар (Жилец), Мёрл Оберон (Китти), Джордж Сандерз (Джон Уорвик), сэр Седрик Хардуик (Роберт Бёртон), Сара Оллгуд (Эллен Бёртон), Обри Мэзер (Сазерленд), Хелена Пикард (Энн Роули).

   В ночь, когда Джек-Потрошитель совершает 4-е убийство в лондонском квартале Уайтчепл, некий человек снимает комнату по объявлению, данному пожилой супружеской парой Робертом и Эллен Бёртонами. Вместе с комнатой незнакомец снимает и мансарду. Он называется фамилией Слейд и добавляет, что работает патологоанатомом, а потому его график весьма необычен. Слейд восхищен спокойствием, царящим в доме Бёртонов: «Это место - словно надежное убежище», - говорит он. Принеся жильцу завтрак, миссис Бёртон обнаруживает, что Слейд развернул лицом к стене все портреты актрис в комнате. Племянница Бёртонов Китти - артистка мюзик-холла в «Королевском театре Пиккадилли». В день премьеры она пускает в свою гримерку бывшую актрису-неудачницу Энн Роули, выполняя ее настойчивую просьбу. Китти даже дает ей денег: Энн уходит счастливая, но в тот же вечер становится 5-й жертвой Джека-Потрошителя. Слейд часто уходит и возвращается по ночам, чем навлекает подозрения миссис Бёртон. Слейда знакомят с женихом Китти - инспектором полиции Джоном Уорвиком, которому поручено расследование убийств, совершенных Потрошителем. Подозрения миссис Бёртон крепнут, когда она узнает, что Слейд сжег свой кожаный саквояж - примету, указанную во всех газетах. Но мистер Бёртон настроен скептически: по его словам, Слейд сделал это, чтобы не попасть под следствие. Он и сам припрятал свой саквояж.

   Пока миссис Бёртон угощает Слейда чаем, тот рассказывает ей о своем брате - гениальном художнике, который, по его словам, не должен был умирать. Джек-Потрошитель убивает новую жертву: на этот раз он прячется в ее комнате. Полиция оцепляет квартал, но ей не удается поймать преступника. В эту же ночь Китти видит, как Слейд сжигает свое пальто: он объясняет это тем, что испачкал его ядовитыми веществами в лаборатории. Китти верит в его искренность и защищает его от подозрений тетушки. Оставшись наедине с Китти, Слейд подозрительно возбужденным голосом объясняет, что женская красота может быть губительной. Именно она сгубила его брата. Теперь и мистер Бёртон разделяет подозрения супруги; вдвоем они делятся ими с Уорвиком, и тот пытается проверить их, взяв у жильца отпечатки пальцев. Роясь в вещах Слейда, Уорвик находит портрет его брата и вспоминает, что видел точно такой же портрет в комнате 1-й жертвы. Тем временем в «Королевском театре Пиккадилли» Китти исполняет французский танец с группой девушек-танцовщиц. Слейд пришел в театр по приглашению Китти: он и зачарован, и возмущен этим зрелищем. После номера Китти обнаруживает его в своей гримерке. Слейд хватает ее за горло: «Я люблю вас и ненавижу то зло, что живет в вас», - восклицает он. Она кричит. Прибегает Уорвик и стреляет в Слейда. Слейд ранен. Он прячется в темных закоулках и снова пытается убить Китти. Зажатый в угол полицейскими, он бросается из окна в Темзу. Его тело так и не будет найдено.

   ► Самая знаменитая версия похождений Джека-Потрошителя по мотивам романа Мари Беллок Лоундз, при этом - гораздо менее авторская и технически совершенная, нежели версия Хичкока (Жилец, The Lodger), а по оригинальности значительно уступающая версии Уго Фрегонезе (Человек на чердаке, Man in the Attic). Джон Брам, немецкий кинорежиссер, уроженец Гамбурга, специалист по нагнетанию тревожной атмосферы, слегка тяготеющий к барокко, использует свой скромный талант, рисуя образ викторианского Лондона - образ то устаревший и перегруженный (где чувствуется отдаленное влияние экспрессионизма), то тревожный и до странности рафинированный (и тогда в нем ощущается влияние фильма Турнёра Кошачье племя, Cat People, см. сцену, когда миссис Бёртон дает воды жильцу, чтобы раздобыть отпечатки его пальцев). Джона Брама в 1-ю очередь интересует свет, и его он использует с гораздо большей тонкостью, нежели перипетии сценария или характеры персонажей. 2-е и главное достоинство фильма - участие Лэрда Кригара, одного из самых трогательных и талантливых «тяжеловесов» в голливудском кинематографе. Очевидно, что в этой картине он без труда выделяется на фоне прочих, донельзя банальных персонажей, среди которых фигурирует и Джордж Сандерз, где-то вдруг растерявший все свои способности. Лэрд Кригар воплощает довольно смутный образ Джека-Потрошителя; его переход от желания отомстить за брата к одержимому пуританству и женоненавистничеству так и остается без объяснений. Хотя творческий путь Лэрда Кригара оказался слишком коротким (он родился в 1916 г., а умер в 1944 г., а впервые снялся в кино в 1940 г.), он успел сыграть в 3 крайне удачных фильмах: Я просыпаюсь с криком, I Wake Up Screaming, 1941 - талантливом нуаре Брюса Хамберстоуна, где он играет детектива-убийцу; в Жильце и в фильме Площадь Похмелья, Hangover Square, 1945, вышедшем на экраны уже после его смерти. Площадь Похмелья также поставлена Джоном Ирамом по сценарию Барре Линдона, и действие его снова происходит в Лондоне; герой Лэрда Кригара, сумасшедший композитор, при резких звуках теряет память и чувствует неудержимый позыв убивать. Финальная сцена, где он исполняет концерт в охваченной пламенем зале, стала знаменитой и вошла в анналы «готической мелодрамы».

   N.В. Другие версии романа Мари Беллок Лоундз сняты Хичкоком (Великобритания, 1926), Морисом Элви (Великобритания, 1932) (в этом фильме Айвор Новелло вновь играет ту же роль, что и у Хичкока) и Уго Фрегонезе (Человек на чердаке). О Джеке-Потрошителе см. также фильм Роберта Бейкера и Монти Бермана Джек-Потрошитель (Jack the Ripper, Великобритания, 1960 - достаточно блеклое раскрытие темы, поданное с хирургической точки зрения) и довольно оригинальную вариацию Николаса Майера Во всякое время, Time After Time, США 1979, где наш герой (его роль играет Дэйвид Уорнер) использует машину времени Гёрберта Уэллса, чтобы попасть в современную Америку. Напомним, что, согласно последним исследованиям, знаменитым убийцей оказался не английский аристократ, принадлежащий к королевской фамилии, как долгое время считалось, а польский еврей, умерший в 23 года в приюте для душевнобольных (***).

   ***

   --- Имеется в виду человек, известный под именем Дэйвид Коэн - центральный персонаж книги-расследования Мартина Фидо «Преступления, обнаружение и смерть Джека-Потрошителя» (Martin Fido, The Crimes, Detection and Death of Jack the Ripper, 1987). Это лишь одна из версий. В настоящее время общее число подозреваемых превышает два десятка; среди них - Льюис Кэрролл и принц Алберт Виктор, внук королевы Виктории.

  Мария Канделария

   1943 – Мексика (110 мин)

     Произв. Films Mundiales (Фелипе Супервьеле)

     Реж. ЭМИЛИО ФЕРНАНДЕС

     Сцен. Эмилио Фернандес, Маурисио Магдалено

     Опер. Габриэль Фигероа

     Муз. Франсиско Домингес

     В ролях Долорес дель Рио (Мария Канделария), Педро Армендарис (Лоренцо Рафаэль), Альберто Галан (художник), Рафаэль Икардо (сеньор Кура), Мигель Инклан (Дон Дамиан), Маргарита Кортес (Лупе), Беатрис Рамос (журналистка).

   Индеанка из Мексики Мария Канделария расплачивается за дурную репутацию матери. Она, изгой в своей деревне, живет с женихом-индейцем. Только священник по-человечески относится к молодой паре. Мария Канделария не уступает домогательствам торговца, которому она должна денег. Тот в отместку убивает свинью Марии – ее единственное сокровище в этом мире. Мария заболевает, и ее жених крадет для нее у торговца хинин и свадебное платье. Его сажают в тюрьму. Чтобы заработать на жизнь, Мария соглашается позировать некоему художнику. Когда жители деревни видят картину, на которой изображена обнаженная девушка, они побивают Марию камнями у стен тюрьмы, хотя девушка позировала только лицом. Она умирает на руках у жениха.

   ►  Эта мелодрама, прославленная сложной операторской работой Габриэля Фигероа, искренне восхваляет образ мыслей и цивилизацию индейцев, в основе которых лежат нежность, скромность и целомудрие. В то же время Фернандес обличает показное и преступное морализаторство мексиканских крестьян, которые по слепоте, лицемерию и злобности могут тягаться с линчевателями из Ярости, Fury. К несчастью, академичная режиссура чаще всего мешает зарождению необходимых для сюжета эмоций и трагической силы. Чувствуется тотальное противоречие между агрессивным и очищающим посылом фильма и его разукрашенным, жеманным визуальным стилем.

  Любовные письма не по адресу

   1940 – Швейцария (90 мин)

     Произв. Лазарь Векслер, Praesens Film AG, Цюрих

     Реж. ЛЕОПОЛЬД ЛИНДТБЕРГ

     Сцен. Рихард Швайцер, Хорст Будьюн, Курт Гуггенхайм, Леопольд Линдтберг по одноименному рассказу Готтфрида Келлера из сборника «Люди из Зельдвилы» (Die Leute von Seldwyla, 1865)

     Опер. Эмиль Берна

     Муз. Роберт Блюм

     В ролях Альфред Рассер (Вигги Штёртелер), Анн-Мари Блан (Гритли Штёртелер), Пауль Хубшмид (учитель Вильгельм), Эльзи Аттенхофер (Аннели), Матильда Данеггер (Кэттер Амбах), Генрих Гретлер (директор школы), Эмиль Хегетшвайлер (пастор).

   Ок. 1840 г. В городишке немецкой части Швейцарии приступает к своим обязанностям новый школьный учитель – скромный, наивный и романтичный человек. Он пытается стать другом своим ученикам и отказывается применять телесные наказания. Местный торговец, увлекающийся литературой, собирается уехать и требует от своей жены Гритли, чтобы та поддерживала с ним переписку, не уступающую своими достоинствами переписке Гёте с Фредерикой Брион. Гритли очень любит мужа и хочет сделать ему приятное. Но эта задача ей явно не по силам. Она просит, чтобы учитель отвечал на письма ее мужа в стиле Гёте. Учитель думает, что Гритли влюблена в него, и соглашается. Вернувшись, торговец обнаруживает подлог и думает, что жена ему изменила. Дело оканчивается разводом. Из-за скандала учитель вынужден расстаться с классом. Он живет отшельником в лесах. Со всех сторон к нему идут за советом, как к мудрецу или колдуну. В конце концов он признается Гритли в любви, а директор школы, ее дядя, просит его вернуться в город.

   ► Скромный, очаровательный и утонченный шедевр, один из немногих фильмов, благодаря которым о швейцарском кино заговорили задолго до 60-х гг. В очень неоднородном стиле, восхитительном с точки зрения изображения, но при этом подвижном и бодром, при поддержке именитых технических консультантов, художников-постановщиков Тео Отто и Августа Шмидта, Линдтбергу удается на редкость удачно сочетать элегию и сатиру, лиризм и иронию. Персонажи и многочисленные перипетии сюжета проработаны великолепно. Чувствуется, что автор (по крайней мере, в это время) превыше всего ставит легкость – возможно, по причине своего венского происхождения. Его можно было бы сравнить с Офюльсом, за вычетом меланхоличности и скрытых мотивов; разница между этими режиссерами значительна. От Линдтберга не ускользает нелепость и тщета тех хитрых уловок, к которым прибегают его персонажи, однако даже при этом его взгляд обнаруживает невинность и красоту. Линдтберг тщательно избегает горечи или жестокости. По ходу развития сюжета мы проникаем все глубже во внутренний мир персонажей, а фильм приобретает все более спокойную, моцартовскую интонацию.

   БИБЛИОГРАФИЯ: обо всех обстоятельствах создания фильма читайте в восхитительной работе Эрве Дюмона «История швейцарского кино. Художественные фильмы, 1896―1986» (Hervé Dumont, Histoire du cinéma Suisse, Films de fiction 1896―1986, Cinémathèque Suisse, Lausanne, 1987) ― это один из лучших трудов, посвященных какой-либо национальной кинематографии. Судя по всему, немалую долю достоинств Любовных писем … следует приписать верному следованию духу литературного первоисточника. Как пишет Дюмон, «цюрихский писатель Готтфрид Келлер рассказывает о повседневной жизни маленького, залитого солнцем городка в немецкой Швейцарии… настоящего микрокосма, где задают тон карьеризм, расчетливость, политическая незрелость, зависть, ревность и коррупция. Келлер смотрит на соотечественников трезвым, лишенным снисходительности взглядом, однако ему удается смягчить даже самую ядовитую сатиру чувством юмора и ярким поэтическим порывом». Фильм имел огромный успех у критики и публики и получил главную награду на Венецианском кинофестивале 1940 г.

  Мольер

   1978 – Франция (250 мин; теле- и видеоверсия: 260 мин)

     Произв. Les Films du Soleil et de la Nuit, Claude Lelouch Films 13, Antenne 2, RAI (прокат Artistes Associés)

     Реж. АРИAHA МНУШКИН

     Сцен. Ариана Мнушкин

     Опер. Бернар Зицерман (Eastmancolor)

     Муз. Рене Клемансик и Люлли, Рамо, Монтеверди, Перселл

     В ролях Филипп Кобер, Жозефин Деренн, Брижитт Катийон, Клод Мерлен, Люба Герчикова, Джонатан Саттон, Жан Дасте, Жан-Клод Паншена, Роже Планшон.

   Наконец-то – фильм о Мольере. Режиссерский взгляд Мнушкин на своего героя немногим отличается от взгляда Андре Суареса (в великолепном труде «Души и лица» [Ames et visages]): «Этот великий художник, мастер смеха, сам никогда не смеется. Мольер много выстрадал. Его комедии полны откровенных признаний – для тех, кто умеет слушать. Из всех людей своего времени он – самый изолированный; тем более потому, что он никогда не бывает одинок… Впрочем, он измотан; он гораздо старше своих 40 или 50 лет… Он не знает счастья и не может нести его другим». Ариана Мнушкин не любит XVII век, но все же, будто бы против воли, показывает его величие, благородство, мрачную суровость. Мольер, как и все гении, идет наперекор своему веку, но при этом остается его порождением и лучшей иллюстрацией. Режиссер показывает нам Мольера вблизи, в интимной обстановке: ведь это портрет, написанный коллегой. В одной восхитительной сцене Мольер пишет сцену для «Мнимого больного», и Мадлен советует ему украсть идею у самого себя – ему, укравшему столько идей у других. «Визуальные» сцены не так уж неуместны, как это принято считать. Разве страсть к пышным декорациям не чувствуется в комедиях-балетах Мольера? В конце концов, он совершенно точно не был ригористом.

  Нана

   1926 – Франция (107 мин)

     Произв. Films Jean Renoir, прокат Aubert-Braunberger

     Реж. ЖАН РЕНУАР

     Сцен. Жан Ренуар, Пьер Лестренгес по одноименному роману Эмиля Золя

     Опер. Эдмунд Корвин, Жан Башле

     В ролях Катрин Эссленг (Нана), Жан Анжело (граф де Вандёвр), Вернер Краусс (граф Мюффа), Реймон Герен-Катлен (Жорж Югон), Жаклин Форзан (графиня Мюффа), Валеска Жерт (Зоэ, камеристка Наны), Арбашер (Франсис, парикмахер Паны).

   Париж времен Второй империи. Граф Мюффа, соблазнившись легкомысленной и вульгарной актриской по имени Нана, становится ее любовником. Он просит директора театра «Борденав» поручить ей главную роль в спектакле «Маленькая герцогиня», который репетируют по заказу Мюффы. Спектакль терпит оглушительный провал, и Нана решает полностью посвятить себя любовным интригам. Один ее воздыхатель и клиент – Жорж Югон, племянник друга Мюффы графа де Вандёвра. Вандёвр приходит к Нане с упреками в том, что она совратила его племянника, но при этом сам сгорает от желания стать ее покровителем. Для этого он должен вырвать ее из рук Мюффы, а на это требуются немалые деньги. Он организует подставные бега, где 2 лошади сразу бегут за него. Комбинация разгадана, и Вандёвр обесчещен. Он умоляет Нану выйти за него, но она только смеется. Жорж тоже хочет на ней жениться. Она называет его ребенком и в насмешку хватает его за нос. Он закалывается. Мюффа и Нана находят его окровавленный труп. Вандёвр выпивает яд у стойла своей лошади и поджигает конюшню. Теперь жизнь Наны полна ужаса и раскаяния. Друзья из театрального мира пытаются ее развлечь и отводят на бал «Мабиль». Мюффа, устав от беспорядочной жизни Наны, прощается с ней. Она заражается оспой и умирает на глазах у Мюффы, пришедшего навестить ее в последний раз.

   ►  2-я режиссерская работа Ренуара. Самый значительный фильм из его немого периода (самого бедного в его творческой жизни). Выбор сюжета свидетельствует об увлеченности Ренуара натурализмом, тогда как форма с неловким смущением выражает желание видоизменить этот натурализм. Аскетичностью некоторых декораций (кроме роскошного дворца Наны, где чувствуется влияние Штрохайма), стилизованной, зачастую механической и резкой манерой игры, навязанной актерам (Катрин Эссленг похожа на маленькую обескровленную куклу в гриме японки), фильм тяготеет к абстракционизму. Эта тенденция, это искушение характерны для тех фильмов Ренуара, что были сняты в сложных обстоятельствах или же априори не были ему близки (Ночь на перекрестке, La nuit du carrefour, 1932; Женщина на пляже, The Woman on the Beach; Завещание доктора Корделье, Le testament du Dr. Cordelier, 1959). В любом случае натурализму Наны в особенности не хватает плоти, реалистичности и чувственности. Последние сцены разворачиваются в почти фантастической и трагической атмосфере, напоминающей финалы наиболее абстрактных картин Ренуара. Этот частично экспериментальный фильм не оставил зрителей равнодушными, однако провалился в прокате из-за своей чрезмерной дороговизны. После этого Ренуар прекратил сам продюсировать свои картины и был вынужден принимать заказные коммерческие предложения.

   N.B. Дочь Золя написала титры к фильму и, таким образом, одобрила изменения, которые привнес в роман Ренуар. Актер Клод Мур, играющий роль драматурга Фошери в самом начале фильма, – это Клод Отан-Лара, работавший на фильме декоратором и костюмером. Другие версии сняли: Дороти Арцнер (США, 1934) с Анной Стен; Селестино Горостиса (Мексика, 1943), последний фильм Лупе Велеса; Кристиан-Жак (Франция, 1955) с Мартин Кароль; Мак Альберг (Швеция, 1971) с Анной Гаэль. Кристиан-Жак в 1-ю очередь увидел в экранизации романа Золя возможность создать зрелищный фильм с примесью легкой вульгарщины. Мартин Кароль тратит огромные усилия, а добивается слишком малого; зато Шарль Буайе превосходен.

  Нанук с Севера

   1922 – США (немая версия: 1525 м; озвученная версия: 52 мин)

     Произв. Роберт Дж. Флёрти для Revillon Freres

     Реж., сцен., опер. РОБЕРТ ДЖ. ФЛЁРТИ

     В ролях жители Порт-Харрисона.

   Трудовые будни эскимоса по имени Нанук и его семьи, живущих на северо-восточном побережье Гудзонова залива. Основные занятия Нанука – охота и рыбалка (рыбы, тюлени, моржи, песцы и т. д.), строительство иглу (на это уходит меньше часа) с элементом невиданной роскоши: куском льда вместо окна. Охотничьи угодья Нанука занимают территорию, не уступающую по размерам Англии. Поэтому Нанук ведет кочевую жизнь с ездовыми собаками: это его единственное подлинное сокровище. Каждый год Нанук встает за прилавок, продает и обменивает добытый товар, а затем возвращается к своей жизни, где каждый день и даже каждый час требует от человека огромной отваги.

   ►  В 1920 г., на год поселившись в деревне Порт-Харрисон (или Инукьюак на инуитском языке) и пользуясь финансовой поддержкой торговцев мехом братьев Ревийон, Флёрти создает новый жанр – поэтическую документалистику, которая имеет очень мало общего с тем, что мы сегодня называем документальным кинематографом, требующим точного соблюдения фактов, зафиксированных в черновом материале в месте и в момент съемки. Впрочем, было бы абсурдом приписывать Флёрти создание документального кинематографа в современном его понимании, поскольку история этого жанра восходит к истокам кинематографа вообще и к фильмам Люмьеров – настоящим и прекрасным документальным лентам. Флёрти был первопроходцем в техническом плане: в этих далеких краях он использовал гироскопическую камеру Карла Эйкли и брал с собой все необходимое для печати, что позволяло ему налаживать контакт с моделями, в начале работы показывая им планы и даже целые эпизоды с их участием. Напомним, что впервые Флёрти попал на острова Гудзонова залива в 1910 г. (ему было тогда 26 лет). Он проводил разведку для будущей экспедиции, которая должна была найти месторождения железа. Впоследствии он неоднократно возвращался в эти места и в 1913 г. даже привез оттуда немалое количество отснятого материала, но все сгорело при случайном пожаре в монтажной комнате. Для съемок Нанука Флёрти в 5-й раз приехал в эти края; в общей сложности он провел тут 12 лет жизни.

   Для Флёрти видение режиссера и контроль над материалом значат ничуть не меньше (а то и больше), чем сама увиденная реальность, и, чтобы передать свое видение, режиссер пользуется всеми приемами художественного кинематографа: монтажом, работой с актерами, драматургической конструкцией, воссозданием событий со всеми вытекающими последствиями – постановочными трюками и разыгранными ситуациями. В образе Нанука и его семьи Флёрти хотел восславить человеческий род, в данном случае – народ и расу, перед которыми он испытывал восхищение. Он превозносит изобретательность, приспособляемость, веселый нрав, каждодневную отвагу, врожденное благородство эскимоса и воссоздает его образ жизни – не таким, каким он действительно был в 1920 г., а каким был от самой зари времен. В 1920 г. в среде эскимосов еще можно было наблюдать вневременной образ жизни, и именно этот образ жизни Флёрти захотел зафиксировать в вечности, даже исключив из него некоторые аспекты, слишком современные, на его вкус (напр., ружья и металлические орудия труда, которые уже широко применялись в 1920 г.). Человек здесь важнее стихии, с которой он ведет борьбу. В Человеке из Арана, The Man of Aran, еще одном шедевре Флёрти, будет ровно наоборот. «Нигде в мире человек не научился делать столь многое столь малыми средствами», – гласит закадровый комментарий в озвученной версии, и эта фраза явно свидетельствует о том, как восхищен Флёрти своим сюжетом.

   В 1987 и 1988 гг. телережиссеры Себастьян Ренье и Клод Массо вернулись в те места, где работал Флёрти, и показали жителям деревни Инукьюак копию фильма и фоторепродукции. Выяснилось, что у директора местного телеканала была видеокассета с фильмом, и он превосходно разбирал картину по частям. Его комментарии, а также комментарии сына друга Нанука (которого в реальной жизни звали Аллакариалуком) позволяют нам лучше понять природу работы Флёрти. Жены экранного Нанука (мы видим 2 в сцене с каяком, откуда выбирается семья эскимоса) на самом деле были женами Флёрти, которые нарожали ему сыновей. Флёрти заставил Нанука построить иглу гораздо больше натуральной величины, а затем с этого иглу сняли крышу, чтобы можно было четко разглядеть персонажей в момент пробуждения. Отметим, что «актеры» играли почти голышом на открытом воздухе. В сцене с граммофоном Нанук не открывает для себя это чудо техники прямо перед камерой (он уже видел его раньше), но изображает испытанное некогда удивление таким, каким его представляет и воссоздает режиссер. Некоторые сцены охоты и, в частности, та, где Нанук 10 раз падает, пытаясь вытащить тросом на берег огромного тюленя, были сняты постановочно, и посторонние люди помогали Нануку за границами кадра. Все эти уточнения, предоставленные жителями деревни, не обесценивают фильм, но помогают точнее определить, в чем его подлинная и глубинная ценность. Эта ценность двойственна. Во-первых, ценность этнологическая, поскольку фильм Флёрти представляет собой главный уцелевший кинодокумент об этом периоде жизни инуитов (с учетом всех «но», указанных выше, что касается и одежды персонажей). При этом следует учитывать, что в 1911 г. исследователь капитан Клейншмидт привез из Арктики отснятый документальный материал, из которого в 1926 г. составил полнометражную картину о сибирских эскимосах Первобытная любовь, Primitive Love, где чувствуется влияние Флёрти. Но главное, чем интересен Нанук, – это конечно же эстетика: песнь Флёрти во славу приютивших его людей приобрела вневременную ценность, стала аллегорией радостной борьбы человека за выживание на самой бесплодной земле. Жизнерадостность этой картины Флёрти контрастирует с грандиозной и трагической торжественностью Человека из Арана. В реальной жизни Нанук-Аллакариалук погиб от голода на неудачной охоте через 2 года после съемок. Фильм С. Ренье и К. Массо (65 мин) был показан по каналу «FR3» 7 декабря 1989 г. под названием Саумялюк (Большой Левша)  – такое имя дали эскимосы Флёрти, поскольку тот на их глазах все время крутил ручку киноаппарата левой рукой.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Robert Flaherty, My Eskimo Friends, Doubleday, Garden City, 1924. Его статья «Как я снимал Нанук с Севера » вошла в антологию Гарри М. Гедалда «Кинематографисты о кино» (Harry М. Geduld, Film Makers on Film Making, Indiana University Press, Bloomington, 1971). См. также: Richard Barsam, The Vision of Robert Flaherty, то же издательство, 1988, – и главу, посвященную фильму, в книге: Kevin Brownlow, The War, The West and The Wilderness, Seeker and Warburg, London, 1979.

  Корабль проклятых женщин

   1954 – Италия (100 мин)

     Произв. Excelsa Film

     Реж. РАФФАЭЛЛО МАТАРАЦЦО

     Сцен. Раффаэлло Матараццо, Альдо Де Бенедетти, Эннио Де Кончини по роману Леона Гозлана «История ста тридцати женщин»

     Опер. Альдо Тонти (Gevacolor)

     Муз. Нино Рота

     В ролях Керима (Розарио), Этторе Манни (Педро Де Силва), Мэй Бритт (Консуэла), Таня Вебер (Изабелла), Элви Лисяк (Кармен), Луиджи Този (капитан Фернандес), Марчелла Довена (Роза), Ромоло Коста (Мануэль Де Хэвилленд), Джорджо Капекки (Макдоналд), Эдуардо Чаннелли (Микеле Карбалло).

   Испания, XVIII в. Молодая Изабелла Макдоналд готовится выйти замуж за богатого плантатора Мануэля Де Хэвилленда. Это брак по расчету, цель которого – спасти отца Изабеллы от разорения. В день бракосочетания полицейский обвиняет Изабеллу в том, что она убила собственного ребенка, плод постыдной любви с неизвестным. Чтобы спасти Изабеллу от скандала, ее мать уговаривает юную племянницу Консуэлу, девушку наивную и доверчивую, взять вину на себя. Она говорит Консуэле, что та должна пойти на жертву в знак благодарности и никакого наказания не будет. Консуэла соглашается на аферу. Макдоналд, отец Изабеллы, нанимает молодого безработного адвоката по имени Педро Де Силва, чтобы тот отнесся к защите своей подопечной как к простой формальности. Но в суде Педро, восхищенный красотой Консуэлы, убеждается в том, что она невинна: увы, в его распоряжении нет ни одного аргумента в ее пользу. Консуэлу приговаривают к 10 годам каторги. На борту корабля, везущего каторжанок в колонию, находятся и Изабелла с мужем. Изабелла довольно быстро обнаруживает кузину в трюме, где каторжанки томятся, словно звери в клетке. На том же корабле безбилетным пассажиром путешествует и Педро Де Силва, полный решимости добиться пересмотра дела своей подопечной. Он случайно встречает священника Микеле Карбалло, с которым когда-то учил катехизис. Ныне Карбалло лишен сана и служит на корабле коком. Он защищает Педро и прячет его у себя.

   Консуэла не может постоять за себя и поэтому сторонится других каторжанок. Бывалая бандитка Розарио проникается сочувствием к Консуэле и берет ее под свою опеку. Чтобы остановить драку между заключенными, капитан приказывает облить их ледяной водой. Консуэла терпит различные издевательства и попадает в лазарет, где ее навещает Изабелла. Она обещает Консуэле свободу при условии, что та будет хранить молчание. Педро подслушал их разговор. Он рассказывает все капитану и просит немедленно освободить Консуэлу и арестовать Изабеллу. Изабелла все отрицает. Она отдается капитану, чтобы привлечь его на свою сторону. Она коварно мстит, приказав арестовать и высечь Педро; затем та же участь ожидает и Консуэлу. Каторжанки, возмущенные такой несправедливостью, хватают стражника и отбирают у него ключи. Они разбирают оружие и захватывают корабль. Страстно целуя солдат и матросов, каторжанки перетягивают их в свой лагерь. В большинстве случаев их аргументы очень убедительны. Розарио обвиняет Изабеллу в том, что она виновата во всех несчастьях Консуэлы. Муж Изабеллы убит. Взбешенные женщины заставляют капитана высечь Изабеллу, и та закалывает его. Затем бунтарки берут хлыст и сами остервенело отхаживают молодую женщину. Видя, какой отчаянный оборот принимают события, Карбалло умоляет женщин пощадить хотя бы съестные припасы и не дать кораблю сбиться с курса. Его никто не слушает. Весь корабль охвачен похотливыми танцами и оргиями. Начинается буря. Карбалло удается посадить Консуэлу и Педро на спасательную шлюпку. В разгар грозы слышится голос Карбалло, который вдруг вспомнил, что некогда был священником: «Молите Господа о снисхождении!» Женщины начинают молиться. Корабль взрывается. На суде Педро провозглашает невинной Консуэлу, которая стала его возлюбленной.

   ►  Долгое время это был единственный фильм Матараццо, более-менее известный французским любителям кино, пока не были открыты заново картины с участием Амедео Надзари и Ивонн Сансон. Он шел в Париже в залах, специализирующихся на «смелых» фильмах, запрещенных для несовершеннолетней аудитории (вроде «Миди-Минюи», «Нептуна» и др.), а фильмы с Надзари и Сансон собирали в роскошных залах благонамеренную публику, в большинстве своем – немолодых женщин, мнущих в руках носовые платки, необходимый атрибут для просмотра. В этом – доказательство удивительного разнообразия той широкой аудитории, к которой обращались фильмы Матараццо. Корабль проклятых женщин, занимающий в фильмографии режиссера место в самой середине цикла Надзари-Сансон, сразу же после биографии Верди (Джузеппе Верди, Giuseppe Verdi, 1953), опять эксплуатирует мелодраму: этой тактики Матараццо придерживался в 50-е гг. На сей раз это костюмная мелодрама, чье действие происходит в XVIII в. и завершается безудержным, буйным и красочным апофеозом. Как и Водоворот, Vortice, 1954, картина снята в формате «Gevacolor», во многом уступающем формату «Ferraniacolor», использованном в 3 других цветных фильмах Матараццо (Джузеппе Верди; Кругом!, Torna! 1954; Рисовая плантация, La risaia, 1956). Складывается впечатление, будто цвет пробуждал в Матараццо безумную фантазию, и в единственном цветном фильме с Надзари и Сансон – Кругом!  – эта тенденция чувствуется очень отчетливо. Отметим, что в Корабле проклятых женщин безумная фантазия прорывается наружу лишь в последней трети фильма после завязки и ряда событий, вполне традиционных для популярного романа, построенного вокруг злоключений молодой невинной девушки, жертвы злобных родственников. Эти злоключения выводят на 1-й план тему, важнейшую для всякой мелодрамы, – тему несправедливости. Она не только играет важнейшую роль в судьбе героини, но становится толчком, побуждающим каторжанок на бунт. Ярость в каторжанках вызывает не собственное рабское положение, а горе и страдание, несправедливо причиненные другому, в данном случае – юной Консуэле. Именно в тот момент, когда тема несправедливости перестает быть движущей силой исключительно одной конкретной судьбы и вовлекает в себя всех окружающих, в фильме разворачиваются во всю мощь яркая фантазия и какое-то эпическое безумство. Подобно Оковам, Catene, но гораздо грубее, зрелищнее и недвусмысленнее, Корабль проклятых женщин отвергает добропорядочное общество, будь оно буржуазным или аристократическим. Здесь отстранение доходит до того, что повествование завершается настоящим криком ненависти, криком анархиста и вольнодумца, восстающего против установленного порядка, который якобы повинен в худших проявлениях несправедливости. Матараццо умело, легко, естественно и неумолимо ведет фильм к бурной, неистовой фантазии. Под естественностью в данном случае понимается то свойство, которое позволяет некоторым художникам даже в самых избитых жанровых клише находить подлинные чувства и сюжетную необходимость, которые их некогда породили. По этому фильму видно, что Матараццо обладает врожденной искренностью примитивистов, а также зрелостью настоящего мастера. Это обстоятельство заставляет нас особо подчеркнуть тот факт, что, хотя Корабль проклятых женщин красив сам по себе, его красота поражает еще больше в сравнении с другими образцами мелодрамы, снятыми режиссером в те годы.

   N.B. Смелые финальные сцены не раз подвергались сокращениям – в зависимости от копии и страны проката. Таким образом, метраж фильма значительно варьируется от копии к копии.

  Сумерки

   1956 – США (80 мин)

     Произв. COL, Сора Productions (Тод Ричмонд)

     Реж. ЖАК ТУРНЁР

     Сцен. Стерлинг Силлифант по одноименному роману Дэйвида Гудиса

     Опер. Бёрнетт Гаффи

     Муз. Джордж Дьюнинг

     В ролях Алдо Рей (Джеймс Вэннинг), Брайан Кит (Джон), Энн Бэнкрофт (Мэри Гарднер), Джослин Брандо (Лора Фрейзер), Джеймс Грегори (Бен Фрейзер), Фрэнк Албертсон (доктор Эдвард Гартсон), Руди Бонд (Ред).

   Охотясь в Вайоминге со своим старым другом-врачом, Джеймс Вэннинг становится свидетелем аварии, в которую попадают 2 гангстера, только что совершившие ограбление. Один убивает врача и оставляет Вэннинга умирать, хотя тот лишь ранен. Придя в себя, Вэннинг обнаруживает, что вместо сумки с деньгами гангстеры унесли с собой сумку его друга. Он забирает сумку, но вскоре теряет ее, удирая по снегу от бандитов, вернувшихся на место преступления. Полиция подозревает его в убийстве друга, и он не видит способов оправдаться, поэтому меняет имя, род деятельности и место проживания. Теперь за ним охотятся одновременно и гангстеры, и агент страховой компании по имени Бен Фрейзер. При помощи женщины и Фрейзера, которому он все рассказал, Вэннинг находит деньги в Вайоминге. Сумка попадает в руки гангстеров, и те, поспорив о том, как следует поступить с Вэннингом, губят друг друга: один убивает сообщника, но вскоре погибает в снежном буране.

   ►  С крупнейшими режиссерами Голливуда, будь они американцы или уроженцы других стран, нередко случается, что именно в рутинных работах ярче всего вырисовывается их личность и стиль. В таких фильмах содержится именно то, что у них никак не отнять, некий прожиточный минимум их таланта и их видения мира. Эта экранизация романа Дэйвида Гудиса была для Турнёра рутинной работой, в отличие, напр., от богатой смыслами экранизации романа Джеффри Хоумза в Из прошлого, Out of the Past. Турнёр прежде всего описывает своего героя, самого обычного гражданина, загнанным человеком, за чьим каждым поступком и шагом пристально следят. Для этого он использует параллельный монтаж и связывает сцены между собой через некий предмет, визуальный элемент или звук, переходящий из одной сцены в другую (в одной сцене действует герой, в другой – его преследователь). Фриц Ланг часто использовал этот прием, создавая атмосферу замкнутости и трагичности. Турнёр прибегает к нему так, будто на свете нет ничего ординарнее.

   Как и Фрегонезе в Одностороннем движении, One-Way Street, он использует способность нуара впитывать даже ту атмосферу, что противоречит законам этого жанра. Одностороннее движение уводило нас из ночного города на солнечное, райское южноамериканское побережье. Здесь визуальное пространство фильма постепенно захватывают горы, снег, холод – сначала во флэшбеках, затем в настоящем времени. Заснеженные и безмолвные горные пейзажи не становятся, как в На опасной территории, On Dangerous Ground, 1952, Николаса Рея, спасительным убежищем для героя, но в данном случае особенно хорошо работают на выразительное смягчение реальности, как в изображении, так и на уровне звуков, чего всегда добивался Турнёр в своих фильмах. Это смягчение в кинематографе – то же самое, что литота в литературе. Но в использовании этого приема чувствуется также поиск обыденного и скрытого. Турнёра интересует не столько зрелищная трагедия, сколько то, что скрывается за ней и коренится в ее основе. В этой зоне, запрятанной глубоко и неблагодарной для описания, его воля, неутомимое стремление докопаться до сути раскрывают со всей очевидностью фундаментальные основы отношения персонажей к миру: страшную усталость («Вы не можете даже представить себе, как я устал, мистер Фрейзер», – говорит Алдо Рей) и постоянное удивление тем ситуациям, в которые они попадают. Повсюду знакомое становится удивительным, а удивительное – знакомым. «Familiar looks very different» («Знакомое кажется совсем другим») – этот довольно туманный комплимент, адресованный героем Алдо Рея героине Энн Бэнкрофт, мог бы послужить эпиграфом ко всему творчеству Турнёра. Схожесть со сном и загадочность самых заурядных событий – таковы основные характеристики Сумерек, фильма, рисующего интимистские и обманчивые вариации на тему «жизнь – это сон, перед которыми почти невозможно устоять».

  Одержимость

   1942 – Италия (140 мин)

     Произв. ICI (Либеро Солароли)

     Реж. ЛУКИНО ВИСКОНТИ

     Сцен. Лукино Висконти, Марио Аликата, Джузеппе Де Сантис, Джанни Пуччини и (не указанный в титрах) Антонио Пьетранджели

     Опер. Альдо Тонти, Доменико Скала

     Муз. Джузеппе Розати

     В ролях Клара Каламаи (Джованна), Массимо Джиротти (Джино Коста), Хуан Де Ланда (Брагана), Элио Маркуццо (испанец), Гиа Кристани (Анита), Витторио Дузе (полицейский), Микеле Риккардини (дон Ремиджио).

   Долина реки По. Бродягу Джино Косту, работавшего докером, механиком и пр., судьба однажды заносит на станцию техобслуживания, принадлежащую старику Брагане, женатому на молодой Джованне. Едва Джованна и Джино видят друг друга, обоих охватывает сильнейшее физическое влечение. Джино тут же завязывает дружбу с Браганой, тем более что оба раньше были берсальерами, и Брагана предлагает Джино остаться в их доме на несколько дней. Джино чинит грузовик, водный насос и т. д. Стоит только Брагане отлучиться, Джованни и Джино бросаются друг к другу. Джованна жалуется на жадность и лицемерие мужа, за которого она вышла из расчета. Джино уговаривает Джованну уехать с ним, но по дороге она передумывает и возвращается. Джино в одиночку садится на поезд в Анконе; 1 пассажир, испанец, работающий на ярмарках, оплачивает его билет, когда появляется контролер. Они снимают 1 комнату на двоих, и Джино не может удержаться и рассказывает своему спутнику о Джованне, забыть которую не в силах. Испанец советует ему уйти в море, но Джино его не слушает. Испанец торгует зонтиками на ярмарке, а Джино подрабатывает ходячей рекламой. В толпе его встречают и узнают Джованна и Брагана. Брагана упрекает Джино в том, что он ушел от него ради такой паршивой работенки. Брагана участвует в стихотворном конкурсе в кафе, а Джованна и Джино возобновляют знакомство. Брагана побеждает в конкурсе и отмечает свой успех масштабной попойкой. Он мертвецки пьян. Джованни и Джино понимают друг друга без слов, и в этот момент их судьба решается.

   Грузовик находят на обочине дороги; рядом с машиной – труп Браганы. Джино не пострадал. Джованна говорит полиции, что сумела выпрыгнуть из грузовика. Полиция на 1-х порах констатирует несчастный случай. Джованна и Джино вдвоем возвращаются на станцию техобслуживания. Там они не будут счастливы. Образ покойного Браганы преследует их. Безделье давит на Джино, и он начинает пить. Он не может уговорить Джованну продать заведение: она слишком боится бедности. На вечеринке на станции техобслуживания вновь появляется испанец. Он предлагает Джино отвезти его в Геную или на Сицилию. Джино отказывается. Испанец начинает что-то подозревать, и Джино бьет его. Испанец уходит. Больше они не увидятся. Испанец доносит на Джино в полицию. Джино ждет Джованну в городском саду Феррары и там знакомится с проституткой Анитой. Джованна находит Джино и говорит ему, что Брагана успел перед смертью застраховать свою жизнь. Джино в бешенстве говорит, что она использовала его для убийства мужа. Он приходит домой к Аните. В порыве откровенности он рассказывает о своем преступлении, после чего замечает, что за ним следят. Он убегает по крышам и возвращается на станцию. Джованна не выдала его полиции, хотя грозилась это сделать. Она говорит Джино, что беременна. Любовники мирятся и решают вместе убежать от прошлого. В тумане их грузовик попадает в аварию (на сей раз – по-настоящему). Джино выносит тело мертвой Джованны на дорогу. Его берут под арест полицейские, преследовавшие грузовик. Все складывается так, будто он виновен в убийстве Джованны.

   ►  2-я из 4 экранизаций романа Джеймса Кейна «Почтальон всегда звонит дважды» (не упомянутого в титрах по причинам, связанным с правами). Историческое значение Одержимости несравнимо выше, чем у 3 других фильмов, и эту картину следует рассматривать в 1-ю очередь не как литературную экранизацию. Одержимость кладет начало одновременно и карьере Висконти, и направлению неореализма. Сам этот термин был впервые упомянут применительно к кинематографу монтажером Марио Серандреи в письме к Висконти в 1-е дни монтажного периода Одержимости. (Отметим, что в Италии этот термин уже использовался в литературе.) В рамках творчества Висконти Одержимость считается одной из самых новаторских и совершенных картин (все они были сняты в начале его творческого пути). В рамках неореалистического направления фильм представляет собой парадоксальный и весьма необычный дебют. У него нет ничего общего с другими картинами, основавшими это направление (Похитители велосипедов, Ladri di biciclette; Рим, открытый город, Roma città aperta; Пайза, Paisà): там в описании развалин чувствуется дух морального обновления, и за всеми индивидуальными особенностями этих картин непременно проглядывает лучик надежды. Одержимость идет к неореализму через отрицание. Смелость сюжета, большое внимание к социальному положению персонажей, их чувственным порывам и неутоленным плотским желаниям, пессимизм, мрачность и холодность интонации радикально расходятся с кинематографом фашистского периода. Висконти сам удивлялся, как фильму удалось проскользнуть мимо всех цензурных барьеров на стадии подготовки и съемок. В прокате, однако, его ждала драматическая судьба: скитания, редкие показы, полная зависимость от цензуры на местах. Фильм напрашивался на сокращения еще и потому, что продолжительность сто была намного больше средней. На эстетическом уровне 1-й полнометражный фильм Висконти – удачная и очень зрелая картина, обильно и безо всякого формализма использующая глубину кадра, длинные планы (близкие к целым эпизодам), умелые и технически сложные движения камеры. Несмотря на затянутость отдельных сцен, фильм в целом оставляет впечатление лаконичности, сдержанности, сухости, что не дало ему состариться за прошедшие годы. Добавим, что этот экспериментальный фильм, при всей своей революционности в национальном контексте, не лишен корней. Влияние довоенного кинематографа имеет в нем первостепенное значение, что, впрочем, признавал сам Висконти. Большое влияние на фильм оказало неудачно названное направление «поэтического реализма» (Карие, Дювивье); еще большее влияние оказал Ренуар, у которого Висконти не раз работал ассистентом. Трагическая и тяжелая атмосфера, давящая на персонажей, включение пейзажей в действие (или действия – в пейзажи), сдержанная и действенная красота кадра вызывают немало ассоциаций с Тони, Toni и в меньшей степени – с Человеком-зверем, La Bête humaine.

  Бесчинство

   1950 – США (75 мин)

     Произв. RKO, Filmakers (Коллиер Янг)

     Реж. ИДА ЛУПИНО

     Сцен. Ида Лупино, Коллиер Янг, Марвин Уолд

     Опер. Арчи Стауг

     Муз. Константин Бакалейников

     В ролях Мала Пауэрз (Энн Уолтон), Тод Эндрюз (Фергюсон), Роберт Кларк (Джим Оуэнз), Реймонд Бонд (мистер Уолтон), Лилиан Хэмилтон (миссис Уолтон), Рита Лупино (Стелла Картер), Хэл Марч (сержант Хендрикс).

   Накануне свадьбы молодая бухгалтерша Энн Уолтон становится жертвой изнасилования. Вернувшись на работу, она не может выносить чужих взглядов и поведения близких. Она сбегает, садится в автобус и едет в Лос-Анджелес. Ночью на дороге она повреждает лодыжку и теряет сознание. Некий молодой человек относит ее в машину и привозит на ранчо Хэррисонов, где она приходит в себя на следующее утро. Ее спаситель Пол Фергюсон – местный пастор. Семья Хэррисонов относится к ней с теплотой и деликатностью. Она находит работу по соседству на апельсиновой плантации. На прогулке Пол приводит ее в свой укромный уголок: на мирную и одинокую равнину. Он рассказывает, что родился здесь, но только через 25 лет вернулся и вновь почувствовал благотворный покой этих мест. Энн знакомят с шерифом, и она снова убегает, опасаясь расспросов, ведь семья по-прежнему ее разыскивает. Потом она сама возвращается к Фергюсону. Тот говорит, что однажды она должна остановиться и перестать вести себя словно затравленный зверь. На деревенском балу какой-то молодой человек приглашает ее на танец и хочет поцеловать. В минутном помутнении рассудка Энн принимает его за насильника, оглушает гаечным ключом и спасается бегством. Ее находит Фергюсон. Она арестована. Шериф рассказывает Фергюсону, кто она на самом деле. Пострадавшему, другу Фергюсона, крепко досталось, однако он не пишет заявления. Фергюсон защищает Энн перед следователем и обвиняет во всем общество, которое порождает психопатов, подобных тому мерзавцу, что изнасиловал девушку. Он добивается того, что следователь признает отсутствие состава преступления, но Энн непременно должна пройти годичный курс психиатрического лечения. Энн хочет остаться у Фергюсона. Тот уговаривает ее уйти, смело отправиться навстречу жизни. Она вновь садится в автобус на восток.

   ►  3-я постановка Иды Лупино на тему психологических последствий агрессии и изнасилования на сознание молодой женщины. Сочувствие, безразличие, любопытство – любые реакции окружающих для нее невыносимы, и поэтому она сбегает. Так она становится загнанной, почти неуравновешенной странницей и, вслед за изнасилованием, испытывает на себе, что значит быть изгоем. Этот маршрут во многом схож с маршрутом героя нуара: перед нами, по сути, женская вариация этого жанра. Только тут фильм и начинается по-настоящему. Все любимые сюжеты Иды Лупино рассказывают о медленном процессе заживления ран – телесных, равно как и душевных. Ее персонажи переживают страшные потрясения, виной чему – их пол, характер или просто обстоятельства; теперь им необходим покой – не как роскошь, а как лекарство, без которого они не смогут выжить. Этот жизненно важный поиск покоя и света служит материалом и главной причиной для существования фильмов Иды Лупино. Он раскрывается в удивительно чистом, прозрачном стиле. Каков секрет этого стиля? Можно только перечислить его составляющие. Минимум событий и персонажей; ситуации очищены от всякой анекдотичности; хорошо знакомые актеры, в чьих образах Лупино описывает саму себя и тех, с кем ей доводилось встречаться в жизни, при этом не изменяя объективности взгляда; легкое и непринужденное использование классической раскадровки и незаметное мастерство в обращении с длинными планами; операторская работа, подчеркивающая все тонкости насилия и нежности, но избегающая резких контрастов; и в довершение всего – умение полностью раствориться в теме и оказаться в самом сердце описываемой реальности. Ида Лупино – отнюдь не маргинальный автор; напротив, по уровню того, что выражают ее фильмы, она – один из важнейших режиссеров в американском кино и кинематографе в целом. Все, что смогли выразить на пике своего таланта Ланг или Лоуси, Преминджер или Маккэри, Уолш или Фейош, порой после долгих или бесплодных поисков, здесь словно дается зрителю сразу, при том что в авторском почерке не чувствуется чьего-либо влияния или хоть малейшей незрелости. Достаточно взглянуть хотя бы на финальные сцены (наставления Фергюсона и прощание с героиней): они обладают той же силой, той сконцентрированной и пронзительной ясностью, что мы находим у Мидзогути. Насколько нам известно, ни один режиссер не был наделен с самого начала столь полноценным, столь необъяснимым дарованием. Остается объяснять все наследственностью (Лупино происходит из английской актерской династии, чья история насчитывает не одно столетие) или способностью наблюдать и впитывать, которая вполне могла развиться у актрисы, снимавшейся с 14 лет и сыгравшей в 40 фильмах под руководством Дуона, Хэтауэя, Уолша, Уэллмена, Кёртиза и т. д. К слову, ее режиссерская карьера в кинематографе была столь коротка, что, к счастью, Лупино не успела ни разбазарить дарование, ни огорчить нас неудачами.