ценностей

  Национальная механика

   1971 – Мексика (100 мин)

     Произв. Studios Productionnes Escorpion (Рамиро Мелендес)

     Реж. ЛУИС АЛЬКОРИСА

     Сцен. Луис Алькориса

     Опер. Алекс Филипс-мл. (Eastmancolor)

     Муз. Рубен Фуэнтес

     В ролях Маноло Фабрегас (Эуфемио), Луча Вилла (Чабела), Эктор Суарес (Грегорио Майор), Сара Гарсиа (донья Лолита), Панчо Кордова (Эль Гуэро Корралес), Фабиола Фалькон (Паила), Альма Муриэль (Чарито).

   В Мексике проходит крупнейшая ежегодная автогонка. Чтобы занять лучшие места, зрители приезжают на трассу накануне вечером и устраиваются на ночлег у обочины. Среди различных образцов этой многоцветной и красочной фауны – полицейский, мачо и фашист, по любому поводу выхватывающий револьвер; проститутка, высмеивающая полицейского, который рассчитывал весело провести с ней выходные; автослесарь-рогоносец, дочь которого проказничает с другом семьи. Теща автослесаря, объевшись, умирает от несварения. Устав стеречь тело, все родственники и соседи в конце концов отправляются смотреть гонку. На следующий день тело грузят как тюк в семейный автомобиль, с трудом пробивающийся домой через огромные пробки.

   ►  Эта наполненная событиями сатирическая картина снята одним из лучших сценаристов Бунюэля (Забытые, Los Olvidados; Он, El; Смерть в этом саду, La Mort en ce jardin; Ангел-истребитель, El angel exterminador, 1962, и др.), который в начале 60-х гг. решил заняться режиссурой; снята довольно неровно, но местами смотрится блестяще и точно бьет в цель. Это сочное и безжалостное зрелище направлено прежде всего против ценностей и привычек средних слоев латиноамериканского общества: мачизма, культа супружеской верности и девственности, почитания членов семьи и предков. Роль прожорливой тещи, после смерти причиняющей родственникам немало проблем, играет Сара Гарсиа, исполнительница ролей «благородных матушек» во многих мексиканских фильмах. Весьма многочисленный набор персонажей интереснее, чем сам сюжет (грубый и местами сляпанный кое-как водевиль). Интонация очень злобная и разрушительная, но при этом фильм хочет казаться доброжелательным и привлекать публику, а потому заканчивается там, где, как правило, начинаются по-настоящему подрывные сюжеты сценариста Рафаэля Асконы, коллеги и соотечественника Алькорисы. Проглядывается также сходство с Большой пробкой Коменчини, Le grand embouteillage, 1979; фильм Алькорисы более грубоват и стихиен, но его сатира иногда точнее и сильнее.

  Мсье Верду

   1947 – США (125 мин)

     Произв. UA (Чаплин)

     Реж. ЧАРЛЗ ЧАПЛИН

     Сцен. Чарлз Чаплин по сюжету Орсона Уэллса

     Опер. Курт Карент, Ролланд Тотеро

     Муз. Чарлз Чаплин

     В ролях Чарлз Чаплин (мсье Анри Верду), Марта Рей (Аннабелла Бонёр), Изобель Эльсом (Мари Гронэ), Мэрилин Нэш (девушка), Роберт Льюис (мсье Боттелло), Мэди Коррел (мадам Верду), Эллисон Роддэн (Питер Верду), Одри Бетц (мадам Боттелло), Ада-Мей (Аннетт), Марджори Беннет (горничная), Хелен Хай (Ивонн), Маргарет Хоффман (Лидия Флоре), Чарлз Эванз (детектив Морроу), Фред Карно-мл. (Карно), Уилер Драйден (мошенник, пытающийся превратить соленую воду в бензин).

   Могила Верду (1880―1937). Покойник рассказывает о своей жизни в закадровом комментарии. Он работал в банке, но при 1-х толчках финансового кризиса его уволили, несмотря на 35 лет беспорочной службы. С тех пор Верду принялся мошенничать и убивать пожилых, одиноких зажиточных женщин, чтобы прокормить себя и свою семью – любимую жену Мону, безногую калеку, и маленького сына. Очередной жертвой становится Тельма, тело которой он, как и прочие тела, сжигает в печи для мусора в загородном домике на юге Франции. Родственники Тельмы обеспокоены ее исчезновением и заявляют в полицию. Инспектор обнаруживает, что при подобных обстоятельствах пропали уже около 10 женщин: напрашивается вывод, что их убил 1 человек.

   Верду выставляет виллу на продажу и приводит в нее мадам Гронэ, идеально подходящую на роль новой жертвы. Он нагло ухаживает за ней, но внезапный приход агента но продаже недвижимости разрушает его планы. Верду отправляется в Корбей, к одной из своих сожительниц – сварливой старухе Лидии Флоре – и убеждает ее снять со счета все сбережения, поскольку якобы надвигается всемирный биржевой кризис. Ночью он убивает старуху и забирает все деньги. Ненадолго заехав к Моне, чтобы отпраздновать 10-летие их свадьбы, Верду едет к ужасной Аннабелле, жестокой и вульгарной фурии, на которой женился по поддельным документам некоего Бонёра, капитана дальнего плавания. Он с радостью узнает, что Аннабелла переписала дом на его имя. Он приезжает к мадам Гронэ в Париж, намереваясь продолжить ухаживания, но та вдруг бросает его. Никогда раньше не знавший неудач, Верду начинает регулярно присылать ей цветы.

   Узнав у знакомого химика формулу для изготовления сильного яда, не оставляющего следов, Верду уединяется в своей парижской квартире и готовит микстуру. Ночью под дождем он знакомится с отчаявшейся девушкой, только что вышедшей из тюрьмы. Он приглашает ее к себе на ужин; они говорят о Шопенгауэре. По доброте душевной, он хочет помочь ей освободиться от тягот бытия, подлив яду в вино. Но, когда она неожиданно начинает восхвалять жизнь и любовь, он отказывается от своего намерения и дает ей денег.

   Инспектор выследил Верду. Он допрашивает его, уже зная, что на его совести 14 убийств. Верду потчует его отравленным вином и бросает труп в поезде – все решат, что причиной смерти стал сердечный приступ. Теперь Верду полон решимости убить Аннабеллу. Но это далеко не так просто. Помехой отравлению становится неловкость горничной: Верду какое-то время думает, что сам выпил яд вместо нее. Он пытается утопить Аннабеллу на лодочной прогулке, но сам падает в воду.

   Мадам Гронэ польщена таким количеством букетов и принимает Верду у себя. В день свадьбы Верду неожиданно замечает среди гостей Аннабеллу. Он спасается бегством. Теперь полиция знает, кто он такой, но не может его найти. Кризис 1929 г. окончательно разоряет Верду. Однажды он встречает девушку, которой когда-то помог. Теперь она процветает: она стала любовницей и содержанкой оружейного магната. Они идут в кафе. Девушка удивлена, что цинизм Верду полностью испарился. Верду отвечает, что стал таким, когда перестал бороться с судьбой, после разорения и смерти жены и ребенка. Его узнают родственники Тельмы. Он может бежать, но предпочитает сдаться полиции. Верду осужден и приговорен к смерти. Судьям он говорит: «Мы встретимся очень, очень скоро». В интервью журналисту он утверждает, что преступление становится выгодным лишь при грамотной организации и очень крупных масштабах. Перед казнью ему дают «последний стакан»: Верду пьет ром впервые в своей жизни. Его уводят.

   ►  Самый интригующий фильм Чаплина. Его загадочный герой (никто не может похвастаться тем, что полностью постиг его смысл) довел картину без потерь до наших дней и не дал ей устареть. Часть загадки кроется в связи между Верду и прежними инкарнациями Чарли. На первый взгляд между милым бродягой и убийцей женщин нет ничего общего. Присмотревшись внимательнее, можно обнаружить сходство. Верду сохраняет в себе как минимум 2 характерные черты Чарли: одна ослаблена и бесполезна, другая разрослась до чудовищных размеров. Как и Чарли, Верду – чуткий человек, способный на сострадание, при случае демонстрирующий всю широту своего сердца. Также в нем заметны жестокость и приспособленческий талант, характерные для образа Чарли из 1-х короткометражек. По сути, он является зеркальным отражением общества: в нем действуют те же дьявольская предприимчивость, тяга к разрушению и уничтожению. «Фон Клаузевиц говорил, что война – логичное продолжение дипломатии. Мсье Верду полагает, что убийство – логичное продолжение бизнеса» (комментарий Чаплина, данный незадолго до выхода фильма в прокат). Верду – логичное (и сознательное) порождение общества и эпохи. Именно потому, что Верду так ясно осознает свои поступки и трезво наблюдает за ними со стороны, фильм может показаться смешным. Его комизм близок скорее к Де Куинси, нежели к традиционному английскому юмору, и придает портрету убийцы новое, тревожное измерение – в частности, благодаря странному спокойствию героя при совершении преступлений, на судебном процессе и перед смертью. Без сомнения, он считает себя невинным человеком, и Чаплин временами близок к тому, чтобы разделить его мнение.

   Сюжет Верду подсказал Чаплину Уэллс, задумавший жизнеописание Ландрю. Уэллс предложил Чаплину сыграть главную роль. Позднее Чаплин взял весь проект под себя и внес имя Уэллса в титры, чтобы избежать обвинений в плагиате. Он работал над сценарием с ноября 1942-го по май 1946 г. Съемки продлились без перерыва 77 дней – с рекордно низким (для Чаплина) превышением графика на 17 дней против 60. Впервые Чаплин составил рабочий план и придерживался его. Он даже позвал на помощь режиссера Роберта Флори, который следил за тем, чтобы съемки шли в едином темпе и без простоев, что не характерно для Чаплина. На роль мадам Гронэ Чаплин планировал пригласить свою первую партнершу в кино, Эдну Пёрвайэнс. Но пробы оказались неудачными, и ее пришлось заменить на Изобель Эльсом. Фильм довольно прохладно встретили в США и гораздо теплее – в Европе. (Крайне негативная реакция со стороны американских властей, обвинивших Чаплина в коммунизме, привела к окончательному разрыву его отношений с Америкой.)

   Мсье Верду вызвал безмерное удивление: никто не ожидал такого фильма от Чаплина (впрочем, так обстояло дело с каждой его полнометражной картиной). На этот раз Чаплин зашел слишком далеко, чтобы рассчитывать на немедленное понимание и признание. Его смелость, пусть и уступающая смелости Великого диктатора, The Great Dictator, связана с его отношением к эпохе. Считается, что действие фильма происходит в 30-е гг., но изображенное в нем всеобщее смятение свидетельствует о том, до какой степени Чаплин «не переварил» Вторую мировую войну. Можно легко прочесть между строк, насколько его затронуло и потрясло повсеместное крушение ценностей старого мира. Чтобы еще больше прочувствовать горечь Чаплина, к этому конечно же стоит добавить некоторые события его личной жизни и вызванное ими общественное порицание. С точки зрения формы, его мастерство осталось прежним, но появилась замкнутость, нарочитая ограниченность пространства, склонность к абстракции (особенно заметная в весьма продуманном использовании эллипсиса), прекрасно вписавшиеся в удушливый психологический климат картины.

   Крайне важное значение имеют диалоги: они позволяют Чаплину чередовать пессимизм с оптимизмом (особенно в поразительных сценах с отчаявшейся девушкой), достигая хрупкого равновесия. И лишь в диалогах Чаплин, заклятый враг звукового кинематографа, придает неожиданный оборот некоторым деталям и сценам – напр., той, где продавщица цветов озадачена напором, с которым Верду осаждает по телефону мадам Гронэ. Наконец, Мсье Верду наполнен блестящим черным юмором, близким к карикатуре: он достигает кульминации во всех сценах с участием Марты Рей (Чаплин написал роль Аннабеллы специально для нее). Это нисколько не вредит разнообразию и богатству оттенков в характерах женских персонажей, которых в этом фильме часто недооценивают.

   Конечно, Мсье Верду в 1-ю очередь стремится быть кровавым аттракционом. И все-таки чаплинское человеколюбие проявляет себя даже здесь, подобно слабому свечению, поднимающемуся из глубин посреди океана цинизма и насмешек.

   БИБЛИОГРАФИЯ: André Bazin, «Le mythe de Charlot» в журнале «La revue du cinéma», № 9 (1948), повторное издание в книге (Andre Bazin, Charlie Chaplin, Éditions du Cerf, 1973). Robert Florey, Hollywood d'hier et d'aujourd'hui, Prisma, 1948. Глава «Работая с Чарли» посвящена в основном работе над Верду. Флори сетует на то, что рядом с его именем Чаплин указал в титрах (как 2-го режиссера) Уилера Драйдена, своего сводного брата и помощника, бывшего на съемках лишь ассистентом. Флори также пишет о неприязни Чаплина к любым техническим новшествам: «Я – самое необыкновенное в этом фильме, – говорит он, – мне не нужны необыкновенные движения камеры». Чаплин постоянно требует, чтобы его по возможности снимали в полный рост, поскольку он играет ногами ничуть не хуже, чем лицом. См. также автобиографию Чаплина (Histoire de ma vie, Robert Laffont, 1964), в особенности о его ссорах с цензурой, и главу, посвященную Верду, в книге Дэйвида Робинсона «Чаплин – его жизнь и искусство» (David Robinson, Chaplin ― His Life and Art, London, William Collins Sons and Co., 1985).

 Носферату, симфония ужаса

   1922 – Германия (1967 м)

     Произв. Prana-Film, Берлин

     Реж. ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ МУРНАУ

     Сцен. Хенрик Галейн

     Опер. Фриц Арно Вагнер

     Каст., Дек. Альбин Грау

     В ролях Макс Шрек (Носферату), Густав фон Вангенхайм (Томас Хуттер), Грета Шрёдер (Эллен), Александр Гранах (Кнок), Георг X. Шнелл (Хардинг), Рут Ландсхофф (Анни), Йон Готтовт (профессор Бульвер), Макс Немец (капитан), Вольфганг Хайнц (его помощник), Гвидо Херцфельд (трактирщик).

   1838 г., порт Висборг в Швеции (во фр. копиях – Бремен). Хуттер (= Джонатан Харкер во фр. копиях) женат на молодой Эллен (= Нине). Его начальник, директор агентства по продаже недвижимости Кнок (= Ренфилд), посылает его в Карпаты в гости к графу Орлоку (= Дракуле), который желает приобрести дом в Висборге. Перед отъездом Хуттер доверяет Эллен заботам судовладельца Хардинга и его жены Анни (= Вестенра и его жены Люси). Он добирается до места назначения на перекладных. Ужиная в таверне, он объявляет, что как можно быстрее должен добраться до замка графа Орлока, но все посетители таверны реагируют на это известие очень бурно. Они советуют Хуттеру не отправляться туда в столь поздний час, тем более потому, что в ночь накануне дня Святого Георгия злые духи всемогущи. Хуттер снимает комнату на ночь. Там он находит «Книгу о вампирах», начинает листать ее и узнает, что первый Носферату родился в 1443 г. (начиная с этого плана во всех копиях, нем. и фр., граф упоминается под именем Носферату). Хуттер не принимает книгу всерьез.

   На следующий день он отправляется к графу в карете. С наступлением ночи кучер отказывается продолжать путь. «Здесь начинается край призраков», – говорит он (фр. титр). Хуттер идет дальше пешком и переходит мостик. «И когда он перешел мост, призраки вышли ему навстречу» (фр. титр). К нему подлетает карета. Кучер (не кто иной, как сам переодетый Носферату) приглашает Хуттера сесть. Он отвозит Хуттера к главной башне замка и стремглав уносится прочь. Носферату – длинная паукообразная фигура в камзоле и колпаке – выходит навстречу Хуттеру: «Вы опоздали, молодой человек. Уже почти полночь». Хуттер ужинает, пока владелец замка читает привезенные им документы. Ровно в полночь Хуттер ранит себе палец. «Кровь! Ваша драгоценная кровь!» – восклицает Носферату и прикладывает порезанный палец к губам. Некоторое время спустя Хуттер просыпается в кресле. Он находит на своей шее 2 следа от укуса и упоминает о них в письме жене. В деревне он встречает всадника и отдает ему письмо.

   Увидев медальон Хуттера с портретом Эллен, Носферату восхищается прекрасной шеей девушки. Хуттер в своей комнате продолжает читать «Книгу о вампирах» и в ужасе обнаруживает там разгадку тайны 2 укусов. «Отметину вампира можно опознать по следам его зубов на шее жертвы». В полночь Носферату появляется в спальне Хуттера. Тем временем в Висборге Эллен начинает ходить во сне. Чуть позже Хуттер подскакивает в кровати и просыпается. Он спускается в подземелье и видит Носферату, спящего в гробу. Еще позднее, запертый в комнате, он видит через окно, как Носферату грузит гробы в повозку и сам ложится в один. Хуттер выбирается из комнаты, свив из простыни веревку с узлами, но затем теряет сознание. Гробы, погруженные на плот, сплавляют вниз по реке. Хуттер приходит в себя у подобравших его крестьян и рассказывает им о гробах. Гробы тем временем грузят на корабль; один гроб кишит крысами.

   В Висборге профессор Бульвер (= Ван Хелсинг) читает нескольким студентам лекцию о росянке. «Это вампир в мире растений», – говорит он. Кнок сошел с ума; его заперли в сумасшедшем доме, где он постоянно глотает мух. Носферату на расстоянии держит его под своей властью. Профессор Бульвер показывает студентам полип со щупальцами. Он полупрозрачен и похож на призрак. Эллен, сидя в дюнах, обводит взглядом горизонт и море, ожидая возвращения мужа. Тот же плывет в Висборг, куда направляется и парусник, везущий гробы. Кнок читает в газете о загадочной эпидемии чумы, разразившейся в Восточной Европе. Это известие его очень радует. На паруснике один за другим гибнут члены экипажа. В живых остаются только капитан и его помощник; они сбрасывают в море тело последнего товарища. В трюме Носферату встает из гроба на глазах у помощника капитана, и тот в ужасе кидается в море. Капитан привязывает себя к штурвалу. Появляется Носферату.

   Эллен в бреду хочет пойти навстречу мужу. Кнок, ликуя, наблюдает из окна своей камеры за прибытием парусника в порт. Носферату, таща собственный гроб, пешком добирается до купленного им дома, расположенного прямо напротив дома Хуттера. Сам Хуттер возвращается домой и падает в объятия жены. На борту парусника находят лишь тело капитана и судовой журнал, в котором говорится о чуме. Глашатай зачитывает указ, запрещающий свозить зараженных в больницы. Эллен читает «Книгу о вампирах» и понимает все. «Только женщина способна разрушить ужасные чары, – говорится в книге, – женщина с чистым сердцем, которая сознательно предложит Носферату свою кровь и будет удерживать вампира рядом, пока не прокричит петух». Анни заболевает чумой. По узкой улочке следует процессия с гробами. Кнок душит санитара и сбегает из больницы; за ним гонятся по деревне. Эллен видит Носферату в окне дома напротив. Она просит мужа разыскать профессора Бульвера.

   Носферату пробирается в комнату Эллен. В отсутствие Хуттера Эллен жертвует собой и соглашается стать добычей вампира. Раздается крик петуха. Стоя у окна, Носферату слабеет, и его силуэт растворяется в воздухе (при помощи двойной экспозиции). Кнок связан и вновь помещен в камеру. Он знает, что Хозяин, которого он напрасно предостерегал, мертв. Профессор и Хуттер приходят в комнату Эллен. Она умирает на руках у мужа. Финальный фр. титр: «И в этот момент, как будто чудом, больные перестали умирать, и гнетущая тень вампира растворилась в лучах утреннего солнца».

   ►  Экранизация «Дракулы», романа Брэма Стокера, не упомянутого в титрах из-за проблем с авторскими правами. Носферату – один из 5–6 важнейших фильмов в истории кино и, несомненно, главный образец немого кинематографа. Покуда существует кино, покуда публике демонстрируют фильмы, вполне вероятно, что Носферату всегда будет будоражить воображение; им всегда будут восторгаться, его всегда будут изучать и толковать по-разному. Пользуясь любовью всех категорий публики, от массового зрителя до интеллектуалов (во Франции о своем восхищении фильмом во всеуслышание заявили сюрреалисты, и это, учитывая их невероятные рекламные ресурсы, сослужило ему отличную службу), Носферату стоит у истоков фундаментального направления в кинематографе – болезненно-патологического, породившего длинную вереницу шедевров, к которому можно отнести ряд великих голливудских экранизаций фантастических литературных произведений, фильмы Вэла Льютона – Турнёра – Робсона, Эдгара Улмера, ассистента и ученика Мурнау, некоторые нуары и т. д. Носферату – многогранный фильм и прежде всего – метафизическая поэма, в которой силы смерти призваны неумолимо притягивать к себе, поглощать, высасывать жизненные силы, без вмешательства в эту борьбу какого-либо морализаторского противопоставления добра и зла. Смерть питается смертью, и самопожертвование Эллен необходимо для того, чтобы «неумерший» (этимологическое значение имени Носферату) мог, в свою очередь, умереть, ведь без его смерти невозможно сохранить равновесие в мире. Персонаж Носферату – центр мира, где господствует смерть, и, кроме ужаса, он внушает жалость, сочувствие и чарующее и трагическое оцепенение. Некоторые толкователи видят в Носферату двойника Хуттера. По их мнению, встреча Хуттера и Носферату становится для Хуттера кульминацией познания себя. Ну как тут обвинять Носферату?

   На уровне формы самая оригинальная черта фильма в том, что он отдаляется от экспрессионизма и выходит за его рамки. Прежде всего, фильм придает большое значение Природе, которая будет изгнана из системы ценностей экспрессионизма. Сюжет Носферату, напротив, вращается в увлекательном разнообразии реальных экстерьеров, усиливающих его воздействие и магический реализм. При съемке этих экстерьеров часто необычно используется глубина кадра. Затем Мурнау в этом фильме полностью отдается стремлению к полифонии и контрапунктам – как на драматургическом, так и на космическом уровнях. Напр., эпизод с возвращением Хуттера развивается на 4 различных уровнях. Ожидание Эллен. Безумие Кнока. Приближение Хуттера к городу. Путь зачумленного корабля. В результате вампир появляется редко, но его появления ожидаемы, отточены и незабываемы. Действие фильма насыщено метафорами, отступлениями (отнюдь не второстепенными), затрагивающими различные миры: растительный, животный, человеческий и, если можно так выразиться, сверхчеловеческий. Лекции профессора Бульвера о росянке и полупрозрачном полипе, паук, которым любуется Кнок, гиена и лошади, обезумевшие накануне дня Святого Георгия, предвещают, подчеркивают, расцвечивают кровавый путь вампира. Присутствие Природы и эта полифония отражают в Носферату понимание кинематографа как тотального искусства, которое будет только расти и усиливаться в дальнейшем творчестве Мурнау. Актерская игра еще не достигла гениальной зрелости Последнего человека, Der Lätzte Mann или Восхода, Sunrise, но уже рождает волшебство и заставляет совершенно забыть о том, что под гримом и чертами Носферату скрывается живой актер ( Макс Шрек). Героиня Греты Шрёдер сошла на экран прямиком из грез и воображения режиссера.

   N.B. Носферату – предок всех экранных Дракул и вампиров, присутствующих в огромном количестве фильмов (согласно журналу «L'Avant-Scène», специалист по фантастическому жанру Жан-Пьер Буиксу в 1978 г. составил список из 6000 фильмов с участием вампиров). На тему Дракулы в кино см.: Donald F. Glut, The Dracula Book, The Scarecrow Press, Metuchen, New Jersey, 1975. В 1978 г. была снята точная копия фильма Мурнау, безжизненная и словно сама укушенная вампиром: Носферату, призрак ночи, Nosferatu: Phantom der Nacht с Клаусом Кински и Изабель Аджани. Эта картина снята Вернером Херцогом, выступившим на сей раз гораздо ниже собственного уровня. Тем не менее фильм содержит несколько красивых кадров, поэтому предпочтительнее ознакомиться с фотографиями из фильма, чем с ним самим.

   БИБЛИОГРАФИЯ: на фр. языке опубликованы 2 раскадровки фильма, 1-я – в журнале «L'Avant-Scène», № 228 (1979), 2-я ― в содержательном и увлекательном труде М. Бувье и Ж.-Л. Летра (М. Bouvier, J.-L. Leutrat, Cahiers du Cinéma ― Gallimard, 1981). Количество планов в 2 раскадровках практически одинаково: 608 и 605 (включая титры). В книге Бувье и Летра указано количество кадров в каждом плане, и каждый план, представленный фоторепродукцией, снабжается примечаниями, сравнивающими нем., фр. и исп. копии фильма. 2 эти работы, а также англоязычная публикация сценария в сборнике «Шедевры немецкого кино» (Masterworks of the German Cinema, Lorrimer, London, 1973) вышли в свет до того, как Энно Паталас обнаружил в «Мюнхенской синематеке» самую полную копию Носферату. (Она, в частности, была показана в Париже в кинотеатре «Шайо» в ноябре 1986 г.) Эта копия превосходит другие в основном качеством титров, изображения и контрастности. Дополнения весьма незначительны. Есть планы партии в крикет между Хардингом и Анни в той сцене, когда Эллен, сидя на дюнах, всматривается в горизонт; есть планы, в которых Анни читает Эллен письмо Хуттера. Эти планы отсутствуют в большинстве копий, однако они фигурировали в исп. копии, изученной Бувье и Летра. В статье в журнале «Cahiers du cinéma», № 79 (1958), и во фр. издании труда «Мурнау» (Lotte Eisner, Murnau, Le Terrain Vague, 1964) Лотта Айснер рассказывает о тайне некой нем. копии, которая когда-то демонстрировалась во «Французской синематеке». Эта копия по сравнению со всеми остальными отличается 3 существенными аномалиями (и немалым количеством не столь существенных). Фильм закапчивается хэппи-эндом, сфабрикованным из начальных планов: после исчезновения вампира Эллен остается в живых. С другой стороны, по пути в замок графа Хуттен попадает на крестьянский пир, чьи участники со смехом смотрят выступление фокусника, вешающего курицу. Наконец, в той части, что описывает город, пораженный чумой, фильм содержит длинную сцену мессы мертвецов. В 2 добавленных сценах не участвует ни один ключевой персонаж фильма, и они незнакомы оператору Фрицу Арно Вагнеру. В англ. – и расширенном – издании книги (Secker and Warburg, London, 1973) Лотта Айснер предлагает возможное объяснение этой загадки, высказанное Герхардом Лампрехтом. Эта копия представляет собой адаптацию фильма, озаглавленную Двенадцатый час, Die Zwoelfte Stunde и изготовленную в 1930 г. фирмой «Deutsch Film Produktion», выкупившей оригинальный негатив Носферату у «Prana-Film», которая не могла сохранить его из-за проблем с наследниками Брэма Стокера. В титрах не указано имя режиссера, и только некий никому не известный доктор Вальдемар Рогер (Dr Waldemar Roger) назван автором «художественной адаптации». Вероятно, именно он и выполнил монтаж версии. Возможно, он нашел сцену с крестьянами в отснятых материалах, относящихся или не относящихся к Носферату Мурнау? Возможно, сам снял сцену мессы мертвецов, чтобы растянуть довольно короткий метраж фильма? Личность режиссера этих сцен и поныне окутана тайной, и никем не доказано, что им не был Мурнау. Лично мы, признавая несколько чужеродный характер этих сцен, сочли их довольно красивыми: сцену мессы – благодаря ярко выраженному сходству с колдовским ритуалом; сцену с крестьянами – благодаря нарочитому гротеску и контрасту с общим ансамблем фильма, чем характерны и некоторые моменты в Восходе солнца.

 Все мы – убийцы

   1952 – Франция (115 мин)

     Произв. UGC

     Реж. АНДРЕ КАЙАТТ

     Сцен. Шарль Спак, Андре Кайатт

     Опер. Жан Бургуэн

     В ролях Мулуджи (Рене Ле Ген), Реймон Пеллегрен (Жино), Антуан Бальпетре (Дютуа), Жюльен Вердье (Боше), Клод Лэйдю (Филипп Арно), Жаклин Пьеррё (Ивонн Ле Ген), Жорж Пужули (Мишель Ле Ген), Луи Сенье (аббат Руссар), Жан-Пьер Гренье (доктор Детуш), Андре Рейба (отец Симон), Ивонн де Брэ (старьевщица), Анри Вильбер (Арно-отец), Поль Франкёр (Леон), Лин Норо (мадам Арно), Анук Фержак (Аньес), Марсель Перес (Маленгре), Жюльетт Фабер (мадам Сотье), Александр Риньо (жандарм), Сильви (Летиция).

   Париж времен Оккупации. Рене Ле Ген, молодой человек, живущий в бедности в оккупированной зоне с матерью-алкоголичкой и сестрой-проституткой, попадает к подпольщикам, и те поручают ему жестокие и опасные задания. Во Францию вновь возвращается мир, но Ле Ген, по-прежнему бедный и безграмотный, продолжает в каком-то мрачном беспамятстве промышлять махинациями и преступлениями. Он убивает в публичных банях полицейского, пришедшего его арестовать, и приговаривается к смертной казни на гильотине. В отделении смертников тюрьмы Сантэ он знакомится с товарищами по заключению: корсиканцем, сидящим за вендетту; врачом, осужденным за убийство жены и отрицающим свою вину; детоубийцей. Начинающий адвокат добивается помилования для Рене, перед этим приютив у себя его младшего брата, который чуть было не пошел по тому же скользкому пути.

   ►  2-я часть цикла, который сами Кайатт и Спак называли трилогией о правосудии (после Правосудие свершилось, Justice est faite и до Черной папки, Le dossier noir, 1955). «Идейный» фильм в самом прямом смысле слова, Все мы ― убийцы обличает институт смертной казни, черпая силу в убежденности автора и в довольно впечатляющей натуралистичной атмосфере. Систематическое осуждение картины в качестве идейного фильма часто затмевало в глазах зрителей тех лет ее вполне реальные достоинства: искренний и даже какой-то утробный пессимизм, который идет вразрез с добрыми реформаторскими намерениями автора, но придает его образам немало выразительности; драматургия, опирающаяся на кипучее изобилие персонажей и – качество, неотъемлемо связанное с предыдущим, – на разнообразную и талантливую актерскую игру, типичную для той эпохи (которая уже приближалась к концу), когда в распоряжении французского кино еще оставался огромный арсенал блестящих и оригинальных актеров 2-го плана. Помимо традиционных доводов против смертной казни, излагаемых (порою довольно искусственно) в диалогах, Кайатт выводит на 1-й план самый убедительный довод: достоверную и душераздирающую картину тюремной жизни. Ожидание приговоренными смерти и, в более общем смысле, условия заключения осужденных преподносятся автором как нечто отвратительное и невыносимое. Упомянем некоторые сцены, ставшие знаменитыми: надзиратели босиком, неслышно крадутся по коридорам в утро казни. После каждой казни заключенные из других отделений проводят церемонию – задувают свечу перед портретом казненного и произносят ритуальные слова: «Такой-то встретил красивую смерть». Тем самым Кайатт иллюстрирует (на сей раз – как рассказчик, а не только адвокат-правозащитник) несостоятельность смертной казни как примерного наказания: в глазах некоторых заключенных она автоматически превращает каждого казненного в героя. Помимо всего прочего, Кайатт очень внимательно относится к воссозданию духа времени. Он прекрасно понимает и чувствует кризис моральных ценностей в период оккупации и 1-е послевоенные годы; вероятно, это лишает универсальности обличительный посыл, зато придает особую напряженность сюжету.

   N.B. Существует итальянская версия (Siamo tutti assassini), также поставленная Кайаттом. В ролях – те же актеры, только Жан-Пьера Гренье и Жаклин Пьеррё заменили Амедео Надзари и Ивонн Сансон.

   БИБЛИОГРАФИЯ: новеллизация Жана Меккера (Gallimard, 1952).

  Грабитель

   1951 – США (92 мин)

     Произв. UA. Horizon Pictures, Eagle Production (С.П. Игл = Сэм Спигел)

     Реж. ДЖОЗЕФ ЛОУСИ

     Сцен. Далтон Трамбо, затем Хьюго Батлер по сюжету Роберта Торена и Ганса Вильгельма

     Опер. Артур Миллер

     Муз. Лин Мёрри

     В ролях Вэн Хефлин (Уэбб Гарвуд), Ивлин Киз (Сьюзен Гилврэй), Джон Максуэлл (Бад Крокер), Кэтрин Уоррен (миссис Крокер), Эмерсон Триси (Уильям Гилврэй), Уитон Чэмберз (доктор Джеймс), Роберт Остерло (коронер).

   Сьюзен Гилврэй сидит одна в роскошной лос-анджелесской вилле. Ей кажется, будто вокруг дома ходит подозрительный человек. Она вызывает полицию. По вызову приезжают 2 полицейских и не находят ничего необычного. Один полицейский, Уэбб Гарвуд, становится частым гостем в этом доме, и между ним и Сьюзен начинается роман. Муж Сьюзен не может иметь детей, но он нежно заботится о жене, хотя и не может удовлетворить все ее желания. По вечерам Сьюзен слушает своего мужа по радио в прямом эфире. Когда Уэбб Гарвуд убеждается, что Сьюзен больше не может жить без него, он выполняет продуманный план. Однажды ночью он подходит к вилле и поднимает шум. Муж выходит на шум, чтобы прогнать грабителя, и Уэбб убивает его. На процессе присяжные выносят вердикт о несчастном случае. Уэбб увольняется из полиции и начинает все чаще навещать Сьюзен, убедив ее в своей невиновности. Они женится и проводят медовый месяц в мотеле, который Уэбб приглядел уже давно, а теперь смог купить на деньги, полученные Сьюзен в наследство. Сьюзен узнает, что находится на 4-м месяце беременности. Уэбб тревожится не на шутку, поскольку это обстоятельство доказывает его вину. Он увозит Сьюзен в город-призрак среди пустыни, чтобы она тайно там родила. Но ей необходим врач. Уэбб едет за ним. Сьюзен внезапно понимает, что Уэбб намерен убить врача, как он убил ее мужа. Вместе с тем Уэбб признается, что знал о завещании покойного в пользу Сьюзен. Сьюзен дает врачу возможность убежать. Тот вызывает полицию. После долгой погони Уэбба убивают.

   ►  В своем 3-м фильме Джозеф Лоуси впервые берется за крайне мрачный сюжет, постепенно сжимающийся вокруг главных героев, не оставляя им ни единого шанса. Неутоленные амбиции мужчины, неутоленные любовные и сексуальные желания женщины становятся ингредиентами трагедии. Эта трагедия начинается с очень тонкого и острого анализа персонажей, помещенных в замкнутые ночные интерьеры. Она продвигается вперед незаметно и закапчивается эмоциональным взрывом посреди пустыни в сценах необъятной космической мощи, которых не постыдился бы и Рауль Уолш. Знаменательный путь, и Лоуси совершает его крайне скупыми средствами, показывая себя не только умелым психологом и аналитиком общества, но и талантливым режиссером действия. Самое удивительное в фильме – незабываемый портрет главного героя, сплошная противоречивость: неудовлетворенность, зависть, комплекс социальной неполноценности, расчетливость и коварство, лицемерие, упорная жажда счастья, перерастающая в паранойю. Ко всем этим качествам добавляется несомненная искренность в любви, неразрывно связанная с его преступными порывами. На социальном уровне стремления этого персонажа представляют собой отклонение, патологически извращенный вариант ценностей американского среднего класса. 3 первых американских фильма Лоуси (своеобразная трилогия о детстве, зрелости и разложении) и 2 английские картины ( Время без пощады, Time Without Pity; Цыганка и господин, The Gypsy and the Gentleman) составляют важнейшую часть его творчества. С точки зрения формы и остроты социального анализа Грабитель кажется наиболее удачным.

   N.В. Имя Далтона Трамбо, жертвы черного списка, не указано в титрах. С другой стороны, имя Хьюго Батлера, также занесенного в «черный список», там указано.

  Случай

   1982 (выход во Франции: 1988) – Польша (112 мин)

     Произв. Zespoly Filmowe (группа «Tor»)

     Реж. КШИШТОФ КЕСЬЛЁВСКИ

     Сцен. Кшиштоф Кесьлёвски

     Опер. Кшиштоф Пакульски (цв.)

     Муз. Войцех Килар

     В ролях Богуслав Линда, Тадеуш Ломницки, Збигнев Запассвич, Богуслава Павелец, Маржена Трибала.

   После смерти отца студент-медик из Лодзи хочет сделать паузу в жизни и берет билет на поезд до Варшавы. Тут перед ним открываются 3 возможных пути: 1) он успевает на поезд, знакомится с коммунистом и начинает работать на партию. В то же время он вновь встречает свою 1-ю любовь – девушку по имени Чушка. По его неосторожности некоторые из его друзей попадают в тюрьму; 2) он опаздывает на поезд и приходит в бешенство. Он толкает служащего и попадает на исправительные работы, где сближается с католическими кругами, близкими к движению «Солидарность». Не желая того, он прослывет предателем; 3) он опаздывает на поезд, но это и к лучшему: он становится хорошим мужем, отцом, врачом и сторонится всяких политических убеждений. Он погибает в авиакатастрофе.

   Прежде чем восхвалять нового гения, к чему нас призывает очень удачная рекламная и культурная атака (одновременный выход на парижские экраны 4 полнометражных фильмов режиссера, о котором раньше ничего не было известно – случай, невиданный на нашем веку), можно сперва попытаться разглядеть, в чем именно заключаются достоинства Кесьлёвски-режиссера. Некоторые характерные черты его стиля кочуют из фильма в фильм. Очень расчетливая медлительность ритма (хотя сюжет при этом не перестает двигаться вперед) придает его картинам выразительность, конкретный вес, а также таинственность. Особо тщательная работа с актерами напоминает лучшее в стиле Бергмана: любовь и внимание режиссера к героям выражается, в 1-ю очередь, через любовь и внимание к актерам. Философская эклектичность в диапазоне от радикального нигилистического пессимизма до гуманизма и уважения христианских ценностей превращает его фильмы (в особенности Декалог, Dekalog, 1988―1989) в увлекательную сборную солянку; в Случае же этот аспект определяет саму структуру сюжета, построенного на 3 оригинальных вариациях одной судьбы.

  Расёмон

   1950 – Япония (88 мин)

     Произв. Daiei (Масаити Нагата, Содзиро Мотоки, Дзинго Миноура)

     Реж. АКИРА КУРОСАВА

     Сцен. Акира Куросава, Синобу Хасимото по рассказам Рюноскэ Акутагавы «Расёмон» и «В чаще» (Yabu no Nака)

     Опер. Кадзуо Миягава

     Муз. Фумио Хаясака

     В ролях Тосиро Мифунэ (разбойник Тадзомару), Масаюки Мори (самурай Такэхиро), Матико Кё (его супруга Масаго), Такаси Симура (дровосек), Минору Тиаки (священник), Китидзиро Уэда (прохожий), Дайскэ Като (агент полиции), Фумико Хомма (колдунья).

   Киото, столица Японии, 1200 лет назад. Город частично разрушен гражданскими войнами и голодом. Знаменитый разбойник Тадзомару насилует женщину в лесу и убивает ее мужа, самурая. 6 свидетелей излагают взаимодополняющие и зачастую противоречивые версии этого запутанного происшествия. Трое наблюдали происшествие со стороны, еще трое непосредственно в нем участвовали (жертва убийства говорит устами колдуньи). У ворот Расе, в то время как дождь льет так сильно, будто желает затопить весь мир, один свидетель – дровосек – возвращается к рассказу, который на суде нарочно не довел до конца. Эта история не выходит у него из головы, и он излагает ее случайному незнакомцу и священнику, который сам был свидетелем преступления. Незнакомец говорит ему: «Люди забывают о том, что им не нравится». Утверждая, что эгоизм в наши дни – единственная возможность выжить, он крадет одежду ребенка, оставленного кем-то у ворот. Дровосек возмущен этим поступком, он берет ребенка на руки и уносит с собой. У него уже 6 детей, и 7-й ненамного увеличит его расходы. Его поступок воодушевляет священника, который уже начал терять веру в человечество.

   ►  Показанный и награжденный на кинофестивале в Венеции в 1951 г., Расёмон вызвал на Западе волну интереса к японскому кинематографу. 12-й фильм Куросавы снят по мотивам 2 рассказов Рюноскэ Акутагавы (1892―1927) и относится к периоду зрелости режиссера. Этот фильм наполнен шумом и исступлением, насыщен движениями камеры, преследующими, обгоняющими или окружающими персонажей и лихорадочно бороздящими пространство: очевидно, что спокойствие и отстраненность нельзя назвать главными чертами Куросавы. Режиссер виртуозно обращается с абстрактностью и конкретностью (напр., в местах, где происходит действие; где абстрактности суда, во время которого мы не видим и не слышим допрашивающую сторону, противопоставляется почти космическая значимость ворот Расе, тонущих в потоке воды), добивается от актеров разнообразной и зрелищной игры, направленной то внутрь себя, то наружу, и настойчиво старается показать, что одной-единственной точки зрения, системы ценностей, интонации мало, чтобы постичь тайну мироздания. И, сталкивая в рассказе об этом трагическом происшествии противоречивые свидетельства, он хочет не столько подчеркнуть тщеславие и слабость человека (хотя они все же присутствуют в повествовании), сколько дать нам ощутить глубину пропасти, разделяющей слова от сути, субъективный взгляд от реальности. Эта пропасть подтверждает и усиливает труднодоступность истины. В этом отношении Расёмон ближе к Фолкнеру, чем к Пиранделло. «Счастливый» эпилог с ребенком может показаться искусственным. Он в самом деле был добавлен позднее и не входил в экранизированные рассказы; зато он прекрасно выражает роль и место гуманизма в творчестве Куросавы. Это своеобразное побочное достижение, лекарственное средство, бальзам, которым человечество с отчаянной энергией пытается излечить хаос и конвульсии мира, во все времена сохраняющего свою варварскую природу и остающегося необъяснимым для человека.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (407 планов) и фоторепродукции в книге: Donald Ritchie, Robert Hughes, Rashomon, Grove Press, New York, 1969. В книгу также входят 2 рассказа Акутагавы. См. также сб.: Focus on Rashomon, Englewood Cliffs, N.J., Prentice-Hall, 1972.

  Возвращение Дро Игена

   1916 – США (62 мин)

     Произв. Triangle, Kay-Bee (Томас Инс)

     Реж. УИЛЬЯМ С. ХАРТ

     Сцен. Гарднер Салливан

     Опер. Джо Огаст

     В ролях Уильям С. Харт (Дро Иген / Уильям Блейк), Луиз Глом (Поппи), Марджери Уилсон (Мёртл Бактон), Роберт Макким (Джо-Аризона), Дж. П. Локни (Мэт Бактон).

   Дро Иген – знаменитый на Диком Западе бандит. Отряд кавалеристов преследует его людей и окружает ферму, где они оказались в осаде. Игену удается вырваться. В городке Разбитая Надежда его отвага и хладнокровие привлекают внимание Мэта Бактона, влиятельного жителя соседнего городка Трусливый Пес, где вовсю свирепствует преступность. Бактон предлагает Игену пост шерифа. Тот соглашается и под именем Уильяма Блейка восстанавливает мир и покой в Трусливом Псе, укротив всех нарушителей порядка. Но главное, что удерживает его на стороне добра, – Мёртл, дочь Бактона. Королева местного салуна Поппи, к которой Иген относится свысока, пытается восстановить город против него. В этом ей помогает Джо-Аризона, бывший сообщник Игена, который хочет вновь посеять в городе хаос. Шериф добросовестно выполняет свою работу; Джо-Аризона прибегает к шантажу, но не добивается успеха. Наконец, он публично раскрывает прошлое Игена, и тот даже не пытается ему возражать. Он обещает сдаться, прежде чем пробьет 6. Он убивает на дуэли Джо-Аризону и сдает оба своих револьвера Бактону. Бактон и прочие жители города умоляют его остаться. Мёртл просит о том же, и они обнимаются.

   ►  Типичный пример продукции Уильяма Харта для студии «Triangle», с характерными для этих картин тематикой, личностью героя и классически взвешенным режиссерским стилем. Трезвое, почти документальное использование натурных съемок и большая массовка создают сильное ощущение реальности происходящего, которое не портят ни юмор, ни картинная живописность – ни то ни другое вовсе не ценится Хартом. Отметим, что на этой примитивной стадии развития вестерна (по крайней мере, во взрослых фильмах) традиционное для жанра противопоставление Добра и Зла становится в гораздо большей степени противостоянием ценностей, нежели персонажей. Граница между Добром и Злом проводится четко, но между героями и злодеями она уже гораздо более зыбка. Так, главный герой без всякой трагедии и почти без усилий сменит статус опасного бандита на статус уважаемого и обожаемого шерифа. Со скрытой, но очевидной иронией Уильям Харт подчеркивает, что главный герой искупил вину любовью, а не потому, что пересмотрел свои нравственные ценности. Если бы в Трусливом Псе не было Мёртл, главный герой, несомненно, поддался бы искушению и примкнул к злодеям, чья жизнь на экране увлекательнее жизни честных людей. Фильм достоверно показывает, как относительна была «мораль» Дикого Запада: не важно, что осталось в прошлом у «чистильщика городов»; все это забыто, как только он становится нужен обществу.

  Веревка

   1948 – США (80 мин)

     Произв. Warner, Transatlantic Pictures (Алфред Хичкок)

     Реж. АЛФРЕД ХИЧКОК

     Сцен. Артур Лоренц по одноименной пьесе Патрика Хэмилтона, адаптированной Хьюмом Кронином

     Опер. Джозеф Валентайн и Уильям В. Скэлл (Technicolor)

     Муз. Лео Ф. Форбстин

     В ролях Джеймс Стюарт (Руперт Кэделл), Джон Долл (Шоу Брендон), Фарли Грейнджер (Филип), Джоан Чэндлер (Дженет Уокер), сэр Седрик Хардуик (мистер Кентли), Констанс Колльер (миссис Этуотер), Эдит Эвансон (миссис гувернантка Уилсон), Даглас Дик (Кеннет Лоуренс), Дик Хоган (Дэйвид Кентли).

   Летний вечер, квартира в Нью-Йорке. 2 молодых гомосексуалиста Шоу и Филип только что задушили веревкой своего товарища по колледжу Дэйвида. На преступление их толкнула интеллектуальная игра, желание проверить экспериментальным путем теории безнаказанного поступка и интеллектуального превосходства, почерпнутые у Ницше под влиянием их бывшего учителя Руперта Кэделла. «Заводилой» этой игры выступает Шоу, немало гордящийся своим «успехом». Филип скорее напуган совершенным преступлением. Чтобы сделать этот день совершенно незабываемым, Шоу приглашает на коктейль родственников убитого: отца (больная мать остается дома), тетю (недалекую и чванливую старуху) и невесту Дженет. Шоу просит служанку поставить бокалы и подносы с едой на сундук, где спрятан труп. Также он приглашает бывшего жениха Дженет Кеннета, которому советует возобновить отношения с бывшей возлюбленной. Последний приглашенный – профессор Кэделл собственной персоной: единственный, по мнению Шоу, кто способен оценить совершенный поступок и, быть может, догадаться о нем.

   На вечеринке Кэделл, как обычно, самодовольно хвастается своими теоретическими измышлениями об убийстве: по его мнению, это искусство, которое должно быть предоставлено элите вместе с возможностью свободно выбирать жертв из числа людей низшего порядка. Отец Дэйвида не может слушать эти шутки и просит, чтобы ему принесли редкие книги, которые отложил для него Шоу (собственно, они и есть цель его визита). Все удивляются отсутствию Дэйвида. Его отец звонит встревоженной матери и уходит вместе с другими приглашенными, чтобы заявить в полицию об исчезновении сына.

   Кэделл насторожен многочисленными уликами (нарастающий страх Филипа; капкан, который Шоу расставил для бывших любовников Кеннета и Дженет; отказ Шоу открыть сундук; найденная шляпа Дэйвида, которую по ошибке дала ему служанка вместо его собственной); он возвращается в квартиру под надуманным предлогом и заводит разговор о Дэйвиде. Шоу подыгрывает ему и подкрепляет его подозрения. Кэделл описывает, как, по его мнению, произошло убийство (текст этой сцены позаимствован из Подозреваемого, The Suspect). Затем он предъявляет орудие убийства – веревку, которой Шоу воспользовался ради очередной провокации, перевязав книги, унесенные отцом Дэйвида. Филип, измотанный игрой в кошки-мышки, кидается к револьверу, который Шоу несколькими минутами раньше вытащил из кармана. Кэделл пытается вырвать оружие из его рук. Револьвер стреляет, оцарапав Кэделлу руку, но последнему все же удается завладеть оружием. Он открывает сундук. Шоу объясняет, что перед ним – следствие его теорий. Кэделл подавлен и несколько раз стреляет в окно. В комнате слышны возгласы прохожих, напуганных выстрелами. Доносится звук полицейской сирены. 3 мужчины в оцепенении ждут прихода полиции.

   ►  1-й цветной фильм Хичкока, 1-й из 4 его фильмов с Джеймсом Стюартом; 1-й фильм, в котором Хичкок выступает не только как режиссер, но и как сопродюсер. Веревка – не только важная веха в карьере Хичкока, но и один из самых серьезных его фильмов. Он основан на формуле, которая 40 лет будет пленять публику во всем мире: крайний формализм на службе у простейших чувств, универсальных тем, связанных в большинстве своем с моралью. Снять фильм одним планом всегда было мечтой – в большей или меньшей степени признанной и сознательной – немалого количества режиссеров. По сути, эта мечта доводит до крайности одну из 2 принципиальных эстетических позиций, возможных в кинематографе: учитывая неизбежное дробление на части кинематографического произведения, либо акцентировать это дробление и принять его за отправную точку в эстетических поисках, сделав ставку на монтаж и умножение пространств, либо отрицать его и разрабатывать цельное повествование, где множество пространств сливаются в одно, все планы – в один-единственный план.

   Гипнотический кинематограф (Ланг, Преминджер, Сиодмак и др.), достигший расцвета в США в 40-е гг., поднял эту тенденцию до вершин утонченности, развив применение длинного плана. И не удивительно, что Хичкок, воспринимающий каждый фильм как вызов, упражнение в стиле, новый способ ошарашить публику, был в это время охвачен желанием расширить возможности длинного плана до масштабов целого фильма. Хичкок – прагматик, формалист, но не эстет; он берется решить эту задачу поначалу подойдя к ней буквально: один план – это один план; т. е. место действия не изменяется; сохраняется единство времени; нет ни одной заметной глазу склейки (что влечет за собой использование хитроумных уловок и визуальных эффектов, поскольку в силу технических ограничений ни один план не может длиться дольше 10 мин). Таким образом, этот вызов приводит нас к самому замкнутому и клаустрофобичному варианту театра, тогда как в понимании, например, Преминджера мечта о фильме, снятом одним планом, принимает космические масштабы: необходимо пробить стены, чтобы проникнуть во все уголки реальности и запечатлеть ее в едином однородном потоке и в непрерывном пространстве.

   Но вот курьез: в Веревке выбранная позиция и изначальная логика теряются на полпути или, если угодно, уступают место гармоничному компромиссу. Возможно, чистое упражнение в виртуозности быстро утомляет мастера саспенса? Во всяком случае, каждая 2-я смена плана становится совершенно обычной и заметной, следующая за ней происходит на кадре со спиной героя (замаскированное затемнение), а последнее затемнение в виде исключения сделано на крышке сундука. Если средний кинофильм включает в себя от 200 до 600 планов, Веревка состоит лишь из 11 (их хронометраж, соответственно – 1'54", 9'36", 7'51", 7'18", 7'09", 9'57", 7'36", 7'47", 10', 4'36", 5'39"). 10 смен плана происходят следующим образом: 1) смена плана совпадает со сменой места действия (единственный случай в этом фильме: мы переходим с улицы в интерьер здания); 2) через спину Джона Долла; 3) обычно; 4) через спину Дагласа Дика; 5) обычно; 6) через спину Джона Долла; 7) обычно; 8) через спину Джона Долла; 9) обычно; 10) через крышку сундука. Между прочим, этот фильм, отрицающий монтаж, весьма богат на съемки с разных точек и характерен свободой в передвижениях и освоении пространства. В этом он тоже идет наперекор оптической концепции длинного плана в понимании Преминджера, главная цель которой – сделать так, чтобы зритель забыл о существовании камеры. Здесь же присутствие камеры очень ощутимо от начала и до самого конца: она, как и всегда у Хичкока, становится главным героем истории, увлекая за собой покорного и довольного зрителя.

   С наслаждением выстроенное Хичкоком замкнутое пространство, где складные переборки и мебель на колесиках облегчают перемещения камеры, включает в себя самый красивый «задник» в истории кино (макет Нью-Йорка, постепенно погружающегося в ночной мрак) и имеет в итоге лишь одну цель: удивительным образом подчеркнуть напряжение и тревогу, возникающие у зрителя. Ни в каком другом фильме Хичкока, за исключением Психопата, Psycho( где тревога периодически берет верх над ужасом), не была создана столь удушливая атмосфера. Гнусность 2 убийц подчеркивается заурядностью прочих персонажей (отметим, что Хичкок не вложил в их уста ни одного сколько-нибудь примечательного диалога). Даже отец, которого Хичкок выделяет среди окружающей его посредственности, усиливает разлитую по фильму тревогу, поскольку тоже, как и сам мертвец, является жалкой и беспомощной жертвой этого абсурдного кровопролития. Но больше всего вины, по мнению Хичкока, лежит на профессоре, персонаже Джеймса Стюарта. В этом отношении Веревка – фильм в каком-то смысле исключительный по сравнению с остальными картинами мастера: зритель не может себя идентицифировать ни с одним действующим лицом, разве что с мертвецом в сундуке, ждущим (?) разоблачения и осуждения своих убийц. В остальном же Веревка занимает центральное место в системе ценностей Хичкока, потому что укрепляет традиционную, принципиально универсалистскую мораль режиссера и отрицает, считая чудовищным извращением, всякую индивидуальную, элитарную мораль, предоставляющую одному человеку или категории людей отдельное место в обществе. Фильм также подчеркивает ответственность каждого интеллектуала, чьи слова, статьи, теории и парадоксы должны рассматриваться им самим и другими с не меньшей серьезностью, нежели его поступки. Видно, что фильм ничуть не склонен шутить. Это еще одна сторона тайны Хичкока: никто до него не осмеливался быть настолько серьезным, оставаясь при этом в русле развлекательного кино.

  Шейн

   1953 – США (118 мин)

     Произв. PAR (Джордж Стивенз)

     Реж. ДЖОРДЖ СТИВЕНЗ

     Сцен. А.Б. Гатри, Джек Шер по одноименному роману Джека Шефера

     Опер. Лойал Григгс (Technicolor)

     Муз. Виктор Янг

     В ролях Алан Лэдд (Шейн), Джин Артур (Мэриэн Старретт), Вэн Хефлин (Джо Старретт), Брэндон де Уайлд (Джои Старретт), Уолтер Джек Пэленс (Джек Уилсон), Бен Джонсон (Крис Кэллауэй), Эдгар Бьюкенен (Фрэд Льюис), Эмиль Майер (Руф Райкер).

   В Вайоминге проезжий авантюрист помогает семье колонистов сражаться с гнетом братьев Райкер, желающих подмять под себя все окрестные земли, чтобы превратить их в пастбища для своего скота.

   ►  Этот вестерн был очень знаменит в период между его появлением и полной переоценкой общепризнанных ценностей жанра. Шейн ни в коем случае нельзя поставить на один уровень с вестернами Форда или Де Милля, Мэнна или Николаса Рея. Прежде всего, это альбом с красивыми кадрами, снятыми на великолепной натуре, которой придают особую поэтическую сочность цвета фермата «Technicolor». В большинстве планов Джордж Стивенз оставил очень зрелищные эксперименты с освещением, которые редко встречали одобрение его операторов. Следуя реализму в декорациях, костюмах и освещении, фильм тем не менее создает упрощенную и идеализированную картину жизни на Диком Западе – такой ее увидел 10-летний ребенок, сын четы колонистов и, без сомнения, главный герой этой истории. Четко обозначенное присутствие мальчика в большинстве сцен частично оправдывает схематичность действия, культ всемогущего героя, почти карикатурное разделение на «плохих» и «хороших» (в роли убийцы, привлекшей к нему внимание публики, Джек Пэленс работает на грани пародии). Кроме того, сюжет развивается порой слишком медленно и многословно. Своими лучшими качествами Шейн напоминает серию приключенческих фильмов для детей, вроде Олененка Клэренса Брауна (The Yearling, 1946), чья главная тема – осознание ребенком жестокости и красоты этого мира. Шейн не имеет ничего общего с новым поколением взрослых и осовремененных вестернов 50-х гг.

  Великолепие в траве

   1961 – США (124 мин)

     Произв. Warner-Newton Productions (Элиа Казан)

     Реж. ЭЛИА КАЗАН

     Сцен. Уильям Индж

     Опер. Борис Кауфмен (Technicolor)

     Муз. Дэйвид Эмрам

     В ролях Натали Вуд (Уилма Дини Лумис), Уоррен Бейти (Бад Стэмпер), Пэт Хингл (Эйс Стэмпер), Одри Кристи (миссис Лумис), Барбара Лоден (Джинни Стэмпер), Зора Ламперт (Анджелина), Фред Стюарт (Дел Лумис).

   Канзас, 1928 г. Бад Стэмпер, сын нефтепромышленника, страстно влюблен в Дини Лумис, девушку из довольно бедной семьи. Мать Дини убеждает ее хранить невинность и говорит о супружеском долге как о тяжелом испытании, нелегкой женской доле. Тем временем Эйс Стэмпер, человек напористый, упрямый и не слушающий ничьих советов, заставляет своего сына, мечтающего стать скотоводом, проучиться 4 года в Йельском университете, прежде чем жениться на Дини. Сестра Бада спасается от давления отца в алкоголизме и любовных похождениях; в новогоднюю ночь 1929 г. она предстает перед гостями пьяной в стельку (позднее она погибнет в автокатастрофе). Бад больше не может «уважать» Дини и говорит, что не желает ее видеть. После этого он заболевает пневмонией, а Дини, которая набралась смелости и предложила Баду себя, но была отвергнута, пытается утопиться, а затем впадает в глубокую депрессию.

   Приехав в Йель, Бад прогуливает занятия. Дини постепенно лечится от депрессии в психлечебнице. Бад завязывает знакомство с дочерью итальянской рестораторши. После краха 1929 г. отец, приехавший навестить Бада, выбрасывается из окна гостиничного номера. Дини выходит из клиники практически здоровой. Молодой пациент сделал ей предложение. Она приезжает к Баду, который живет на ранчо отца – беден, зато независим. Она узнает, что он женился на итальянке. У них есть ребенок, и скоро родится 2-й. Дини говорит Баду о своей скорой свадьбе и уезжает.

   ►  Один из самых значительных фильмов Казана, намеренно снятый в окрестностях Нью-Йорка, а не в Голливуде: из соображений морали и экономии средств. Прежде всего, этот фильм – торжество и квинтэссенция методов «Актерской студии» Ли Стрэсбёрга и своеобразное прощание с ее стилем. Длинные сцены, продолжительность которых не оправдана их содержанием, смонтированы так, чтобы выдвинуть на первый план актера и его фактуру, и показывают болезненных, неудовлетворенных, нервных персонажей, в которых страх зарождается, медленно растет и прорывается наружу – или не прорывается, и тогда разрушает их еще более непоправимо. Такой стиль работы с актерами обладает собственной философией и взглядом на мир. Он пригоден лишь для описания разлагающегося мира, который вскоре будет сметен, когда разрушится система его ценностей. Этот стиль повествует – иногда с пронзительной силой – об упадке мира, который даже не знал расцвета. Стоит перенести этот стиль в иной контекст, и он быстро покажется гнусным и нестерпимо самовлюбленным. Но здесь он идеально подходит для «исторической» темы, затронутой сценарием Уильяма Инджа: губительное влияние пуританства на душу Америки 30-х гг., во всех слоях общества, среди бедных и богатых; его связь с душевными заболеваниями и психоанализом; порождаемые им трагедии в личной жизни отдельных людей и мучительное счастье (которое вовсе не является счастьем), к которому со временем приходят уцелевшие. С этой точки зрения последняя сцена фильма (встреча Натали Вуд и Уоррена Бейти) – самая красивая сцена во всем творчестве Казана.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги отдельным томом (Bantam Books, New York, 1961).

  Стадо

   1978 – Турция (129 мин)

     Произв. Güney Filmcilik

     Реж. ЗЕКИ ОКТЕН

     Сцен. Илмаз Гюней

     Опер. Иззет Акай (цв.)

     Муз. Зулту Ливанели

     В ролях Милике Демираг, Тарик Акан, Тунсел Куртиц.

   Кочевник женится на девушке из враждебного клана, чем навлекает на себя гнев отца. Когда жена заболевает, он соглашается отвезти в Анкару на поезде стадо овец, чтобы часть денег, вырученных от продажи, пошла жене на лечение. В пути его ждет множество препятствий и злоключений. Его жена умирает в больнице. Обезумев от горя, муж убивает человека, оскорбившего покойницу.

   Еще один фильм, описывающий общество, застрявшее на полпути между мраком старых традиций и ценностей и болезненным наступлением «модернизма», который на данный момент несет с собой только смятение, несправедливость и коррупцию. (С этой точки зрения фильм Октена, снятый по сценарию Гюнея, может показаться трагической версией Почтового перевода, Mandabi.) Фильм черпает силу и оригинальность в тесном переплетении составляющих его жанров (мелодрама, приключенческий жанр, социальный памфлет). Он обладает подвижностью и мощью настоящего вестерна и эмоциональностью мелодрамы. Его можно назвать подлинным социальным приключенческим романом.

   Сюжет для небольшого рассказа

   1969 – Франция―СССР (85 мин)

     Произв. Мосфильм (Москва), Telsia Film (Париж)

     Реж. СЕРГЕЙ ЮТКЕВИЧ

     Сцен. Леонид Малюгин

     Опер. Наум Ардашников

     Дек. Арнольд Вайсфельд

     Муз. Родион Щедрин

     В ролях Марина Влади, Николай Гринько, Ия Саввина.

   Реконструкция профессиональной, творческой, частной жизни Чехова в период работы над «Чайкой», выполненная в жанре наивной живописи: персонажи с довольно угловатыми манерами чаще всего предстают на экране перед холстами, расписанными в гармоничных цветах. Есть и экстерьеры, которые еще больше похожи на театральные декорации. Скрытый лиризм, тонкая потусторонность, необычная невинность стиля, выбранного Юткевичем, придают этому уникальному фильму шубертовскую тональность секрета, прошептанного на ухо.

  Дневник падшей

   1929 – Германия (2863 м)

     Произв. Pabst Film

     Реж. ГЕОРГ ВИЛЬГЕЛЬМ ПАБСТ

     Сцен. Рудольф Леонардт по одноименному роману Маргарет Бёме

     Опер. Сепп Аллгайер

     В ролях Луиза Брукс (Тимиана Хеннинг), Эдит Майнхард (Эрика), Вера Павлова (тетя Фреда), Йозеф Ровенски (фармацевт Хеннинг), Фриц Расп (помощник фармацевта), Андре Роанн (граф Осдорф), Арнольд Корф (старый граф Осдорф), Эндрюс Энгельман (директор школы), Валеска Герт (его жена), Франциска Кинц (Мета), Сибилла Шмитц (Элизабет).

   В день конфирмации дочери фармацевта Хеннинга Тимианы из дому выгоняют служанку Элизабет, беременную, несомненно, от самого Хеннинга. В тот же день Тимиана с ужасом узнает, что Элизабет покончила с собой. Она спешно поднимается в свою комнату и видит, как отец тискает новую служанку Мету. От потрясения, вызванного этим двойным открытием, Тимиана теряет сознание. В этот праздничный день она получает много подарков, но больше всего радости ей доставляет блокнот, в котором она собирается писать дневник. 1-м на страницы дневника попадает Майнерт, лаборант на службе у Хеннинга: он назначает девушке свидание, чтобы раскрыть ей тайну Элизабет. Тимиана приходит на свидание, изнемогает от поцелуев Майнерта и падает с ним на кушетку.

   Судьба ребёнка Тимианы решается на семейном совете 9 месяцев спустя. Члены семьи жадно открывают дневник и узнают, что отец ребенка – Майнерт. Его призывают взять на себя ответственность, но он не хочет жениться на Тимиане, потому что аптека ее отца заложена. Ребенка решают доверить кормилице, а Тимиану – отдать в исправительное заведение. В доме Хеннинг все больше подпадает под влияние Меты. Тимиану отправляют в пансион, напоминающий тюрьму; в нем едят, работают и раздеваются в едином темпе. Директриса, придирчивая и уродливая садистка, насаждает железную дисциплину, а ее муж, долговязый лысый человек похотливой наружности, следит за каждым шагом девушек. Тимиана пишет отчаянное письмо своему единственному другу – графу Осдорфу. Осдорфа только что выгнал из дома собственный дядя. Оп пытается заступиться за Тимиану перед ее родственниками, но безуспешно. Он навещает ее в пансионе и предлагает совершить побег.

   Однажды вечером девушки остаются в общей спальне без надзора. Они курят, играют в карты или просто болтают, лежа на кроватях. Директриса хочет заполучить дневник Тимианы. Девушки окружают ее и принимаются бить. Достается также и мужу, пришедшему ей на помощь. В суете Тимиане и ее подружке Эрике удается бежать; их встречает Осдорф. Тимиана приходит к кормилице и узнает, что ее ребенок умер. Затем она отправляется по адресу, который ей оставила Эрика: это роскошный публичный дом; Тимиана тут же с наслаждением погружается в новую жизнь. Пожилая «матушка», внушающая доверие своей степенной внешностью, дает ей черное платье с вырезом вместо форменной блузы из пансиона. Тимиана танцует с незнакомым мужчиной, который тесно прижимается к ней; она почти лишается чувств, и мужчина ведет ее к постели. Наутро «матушка» дает ей конверт с деньгами, оставленными вчерашним кавалером, но Тимиана не принимает денег. Старуха советует Осдорфу стать покровителем Тимианы. Отныне каждый вечер девушка танцует в популярном кабаре, расположенном под публичным домом. Как-то раз в этом кабаре проходит лотерея, главным призом которой становится Тимиана. По воле случая в заведении оказывается ее отец и Мета, его новая супруга. Взгляды отца и дочери встречаются. Мета уводит мужа на улицу.

   Проходит 3 года. Тимиана узнает о смерти отца. Она получает в наследство сумму залоговой стоимости аптеки; ей выплачивает эти деньги Майнерт, который берет в свои руки дело своего бывшего начальника. Первым делом он выставляет на улицу Мету, ныне – мать 2 детей. Тимиана отдает свою долю наследства своей маленькой сводной сестре, чтобы та не пошла той же дорогой, что и она. Узнав об этом щедром жесте, Осдорф, надеявшийся поправить свое положение, взяв в жены наследницу, выбрасывается из окна. На похоронах дядя и Тимиана винят себя в том, что довели его до отчаяния. Дядя Осдорфа хочет позаботиться о Тимиане и женится на ней. Семья Осдорфов предлагает Тимиане заняться перевоспитанием девушек. Так она попадает в свой бывший пансион, говорит директору и его жене все, что думает о них, и освобождает Эрику, которая снова попала в эти стены после нескольких неудачных побегов.

   ►  Последний из 10 немых фильмов Пабста, не уступающий по гениальности Ящику Пандоры, Die Büchse der Pandora и Безрадостному переулку, Die Freudlose Gasse, а то и превосходящий их. Техническая виртуозность Пабста, его дар рассказчика и наблюдателя за жизнью общества достигают расцвета, и зрелище этих качеств, объединенных вместе, производит сильное впечатление. Отличие Пабста от большинства кинорежиссеров этой увлекательной эпохи (Германия 20-х гг.) в том, что подлинным ядром его творчества становится реализм.

   Средствами реализма Пабст достигает границ кошмара и фантастики, обличает буржуазно-аристократическое общество, в котором строгий морализм и лицемерие глумятся над любыми ценностями, придает каждой декорации (исправительное заведение, публичный дом) вескую достоверность, выразительность и особое место в головоломке, из которой складывается картина гибнущего мира. В центр сюжета режиссер ставит сложный и почти непостижимый персонаж Тимианы, вошедший в историю благодаря Луизе Брукс, в очередной раз сыгравшей незабываемую роль. Было бы абсурдом (см. бредовые обобщения Адо Киру в книге «Любовь, эротизм и кино» [Ado Kyrou, Amour, érotisme et cinéma]) делать из этого персонажа некий архетип, носителя неких ценностей, будь то свободолюбие или безумная любовь, поскольку Тимиана, по мнению Пабста, – очаровательное порождение мира, где все ценности рухнули. Она совершенно не контролирует свои чувства (как только к ней прикасается мужчина, пусть незнакомый или даже неприятный ей человек, она тут же впадает в безвольный, пассивный транс, что-то вроде комы), способна на необычные порывы щедрости (не задумавшись ни на секунду, отдает свою долю наследства сводной сестре); подобно животному, приспосабливается ко всем авантюрным перипетиям судьбы, не встречает на пути ни одного человека, которого могла бы любить или уважать, – она находится по ту сторону добра и зла. Она существует в особой зоне, где отражаются противоречия и неотвратимое разложение гибнущего общества.

   На уровне формы ошеломляют продуманность, насыщенность и изобретательность режиссуры Пабста. Используются все разновидности выразительных крупных планов, а также редкие, но восхитительные движения камеры, всегда соответствующие напряженным моментам или ускорению действия; целые сцены с незаметным и на редкость искусным монтажом посвящены усилению драматизма встреч и конфликтов (гениальная сцена обмена взглядами между отцом и дочерью в кабаре). Каждый актер, будь то звезда или статист, становится главным героем посвященного ему плана, и его игра становится необходимым элементом социальной мозаики фильма. Впрочем, то же относится к большинству немецких фильмов, снятых в немой период. Острый и бесстрастный взгляд на пороки общества того времени напоминает Бальзака; взгляд на путь героини иногда вызывает ассоциации с Мидзогути. Но Пабсту целиком и полностью принадлежит реалистическая концепция, которая, по сути, отрицает всякий концептуальный подход и делает автора завзятым врагом всякой утопичности, мифологии, любых идеологических или интеллектуальных схем и конструкций, накладываемых на реальность. Пабст также отвергает всякую эстетическую деформацию, которая бы смягчила четкое и вместе с тем двусмысленное описание агонизирующего мира, трепещущего и бурлящего жизнью даже в разгар агонии. Едва ли стоит говорить о том, что на визуальном и драматургическом уровнях Дневник падшей – один из самых смелых фильмов в истории кинематографа. В каждой стране цензура старательно вырезала то какую-либо деталь, то целую сцену или сюжетную линию. В одной из самых 1-х версий сценария Тимиана становилась хозяйкой публичного дома (см. Королева Келли, Queen Kelly).

   N.B. Первая экранизация романа Маргарет Бёме была снята Рихардом Освальдом (1918).

  Они умирали в сапогах

   1941 – США (140 мин)

     Произв. Warner (Хэл Б. Уоллис)

     Реж. РАУЛЬ УОЛШ

     Сцен. Уолли Клайн и Энеас Маккензи

     Опер. Берт Гленнон

     Муз. Макс Стайнер

     В ролях Эррол Флинн (Джордж Армстронг Кастер), Оливия де Хэвилленд (Элизабет Бейкон Кастер), Артур Кеннеди (Эдвард «Нед» Шарп-мл.), Чарлз Грэйнуин (Джо-Калифорниец), Джин Локхарт (Сэмюэл Бейкон), Энтони Куинн (Бешеный Конь), Стэнли Риджес (майор Ромулус Тэйп), Джон Лайтел (генерал Филип Шеридан), Уолтер Хэмпден (Уильям Шарп), Сидни Гринстрит (генерал Уинфилд Скотт), Реджис Туми (Фицхью Ли), Хэтти Макдэниэл (Кэлли).

   Уэст-Пойнт, 1857 г. Юный кадет Джордж Армстронг Кастер, одетый в сверкающую нарядную форму, сшитую на заказ по образцу формы Мюрата, на ретивом коне въезжает на территорию прославленного воинского училища. Он становится жертвой розыгрыша Неда Шарпа, который на всю жизнь станет его злейшим врагом. Кастер получает худшие оценки на своем курсе, однако проявляет блестящие познания во всех воинских премудростях, и никто лучше его не умеет поднять боевой дух подчиненных. Поэтому Кастер выпускается из училища на год раньше прочих и отправляется в Вашингтон, где записывается во 2-й кавалерийский полк перед самым началом Гражданской войны. Генерал Скотт, новый друг Кастера, способствует его скорейшему назначению.

   В 1861 г. Кастер принимает участие в битве у реки Булл-Ран. Он отказывается подчиняться Неду Шарпу своему командиру, сбивает его с ног и вместо отступления переходит в атаку. За этот подвиг Шеридан награждает его отпуском и медалью. В родном городе Монро, штат Мичиган, Кастер вновь встречает Элизабет Бейкон, в которую влюбился с первого взгляда в Уэст-Пойнте, и просит ее выйти за него замуж, когда он станет генералом. Однако его продвижение по службе оказывается стремительнее самых смелых мечтаний, и вот он уже в генеральском чине, во главе Мичиганской бригады (правда, поначалу он принимает это назначение за хорошую шутку). Под Хэнновером он вновь не желает подчиняться приказу и атакует войска Джеба Стюарта силами 7-го мичиганского полка. Атака отбита. Он вновь идет на приступ с 5-м и 6-м полками; новая неудача. Бросив в атаку 1-й полк, он все-таки обращает Стюарта в бегство и таким образом приносит северянам победу при Геттисбёрге.

   По возвращении его приветствуют как героя, и он женится на Элизабет. Нед Шарп и его отец Уильям Шарп хотят помириться с ним и просят стать президентом их железнодорожной компании. Так они надеются сыграть на его прославленном имени и повысить продажи акций. Кастер отказывается. Война окончена, и бездействие давит ему на нервы. Его жена просит у генерала Скотта нового назначения для Кастера, поскольку тот уже начинает пить. Жертвуя комфортом и роскошной жизнью, она едет с ним в Форт-Линкольн, штат Дакота. Первое воинское свершение Кастера на новом посту – пленение Бешеного Коня, вождя племени сиу. Кастер узнает, что Нед Шарп, владеющий местным баром, продает индейцем ружья. Не заботясь о юридических процедурах, он закрывает бар и кладет конец торговле оружием.

   Бешеного Коня освобождает один из его людей. Кастер преображает 7-й кавалерийский полк и назначает ему новый гимн – ирландскую песню «Гэрри Оуэн». Он восстанавливает мир в регионе. Бешеный Конь обещает, что его народ покинет территорию, если им будет разрешено оставить за собой священные Черные Холмы. Но если договор будет нарушен хотя бы однажды, вождь грозится объединить все племена и дать белым последний беспощадный бой. Все это вредит интересам Неда Шарпа, и он, надеясь на восстановление торговли, через своего отца и мэра Тэйпа (с которым Кастер некогда поссорился в Уэст-Пойнте) распускает слух, будто на Черных Холмах есть золото. Чтобы план заговорщиков удался, им необходимо убрать с дороги Кастера. Тэйп, как правительственный чиновник, должен инспектировать полк Кастера, но перед этим он нарочно открывает заново бар Шарпа. На поверке все кавалеристы пьяны: в расположении полка царит полный хаос. Кастер, вне себя от ярости, бьет Тэйпа.

   В Вашингтоне Кастер предстает перед военным трибуналом. Он знает, что против него сложился заговор, но не может достучаться до судей и доказать, что Тэйп подкуплен Шарпами. Он умоляет президента Улисса Грэнта вернуть ему командование – и добивается своего. Как и предупреждал Бешеный Конь, индейские племена объединяются, поскольку Черные Холмы наводнили золотоискатели. Накануне последней битвы Кастер вынуждает Шарпа распить с ним бутылку на двоих. Кастер поднимает тост за славу, а Шарп – за деньги. Когда последний напивается мертвецки, Кастер отвозит его на поле сражения. Затем прощается с женой и читает в ее дневнике, что она предчувствует беду. В битве при Литтл-Бигхорн (25 июня 1876 г.) бойцы доблестного 7-го кавалерийского полка бьются против вдесятеро большего числа врагов, попадают в засаду и гибнут все до единого. Нед Шарп, которому ничего не остается, как сражаться, умирает с оружием в руках, а вскоре после него и Кастер получает смертельную рану. Его самоотверженность позволила пехоте генерала Терри продержаться до подхода генерала Шеридана. После смерти Кастера его жена использует письмо покойного генерала, чтобы лишить Тэйпа должности и окончательно вернуть территорию Черных Холмов индейцам племени сиу.

   ►  1-й из 7 совместных фильмов Уолша и Эррола Флинна, снятых на студии «Warner»; вершина эпического искусства Уолша в 40―50-е гг. Флинн немного устал от режиссерской диктатуры Кёртиза, с которым проработал на 12-и фильмах за 6 лет, и эта усталость, к счастью для истории кино, позволила Уолшу исследовать в актере новые способности к перевоплощению и, в целом цикле великолепных фильмов, раскрыть новые грани его личности, то трогательные, то ироничные и циничные. Отстраняясь от исторических фактов, оставив в стороне двусмысленную и спорную фигуру реального Кастера, Уолш с Флинном создают нарочито мифический образ, несущий в себе культ героизма и тех ценностей, что сам персонаж ценит превыше всего. Кастер предстает здесь человеком, который зрит в корень, говорит начистоту, ненавидит компромиссы и осознанно идет на самопожертвование ради блага и своей страны, и индейцев.

   Сквозь перипетии биографической фрески, чье действие растягивается на 20 лет, Уолш видит в своем персонаже возможность высказать всю ненависть к грязной политике, мошенничеству и диктатуре денег. Конечно, Флинн играет цельный характер: однако ценности, которые он защищает, и презрение, которое он чувствует к Шарпам, Тэйпу и прочим жалким людишкам, плохо уживаются в нем и в конце концов толкают его на путь к самопожертвованию и трагедии. Фильм – особенно в последней части – содержит несколько лучших сцен во всем творчестве Уолша. Невозможно забыть трогательную и красивую сцену расставания Флинна и Оливии де Хэвилленд (это последний из 8 фильмов, где они снимались вместе) и, конечно же, финальную атаку, где торжествует неповторимый стиль Уолша, с несравненным мастерством объединяющий размах и тревогу, неистовство близких планов и грандиозную безмятежность панорам – настоящих полотен, близких по гениальности лучшим образцам американской живописи, напр., работам Ремингтона, которого Уолш обожал.

   N.В. Отметим несколько наиболее важных появлений Кастера на экране: в исполнении Роналда Рейгана он был молодым другом и боевым товарищем Джеба Стюарта (Эррол Флинн) и сражался с Джоном Брауном (Реймонд Мэсси) в очень мрачной и драматичной картине Майкла Кёртиза Суд в Санта-Фе, Santa Fe Trial, 1940; появлялся также в Форте Апач, Fort Apache; в образе нелепого и отвратительного тупицы ( Роберт Маллиган) – в фильме Маленький большой человек, Little Big Man, 1970, масштабной юмористической и разоблачительной фреске Артура Пенна, вдохновленной романом Томаса Бергера. В 1967 г. Роберт Сиодмак снял в Испании фильм, посвященный Кастеру (Кастер с Запада, Custer of the West), где роль генерала исполнил Роберт Шоу. Эта картина пытается примирить волков с овцами, но Сиодмаку, несмотря на все усилия, не удается создать убедительный обобщенный образ персонажа. Кроме того, Кастер послужил близким или далеким прототипом многих персонажей вестернов, носящих другие имена: например, офицера, сыгранного Робертом Престоном в Последнем рубеже, The Last Frontier.

 Загнанных лошадей пристреливают, не так ли?

   1969 – США (121 мин)

     Произв. ABC (Ирвин Уинклер, Роберт Чартофф, Сидни Поллак)

     Реж. СИДНИ ПОЛЛАК

     Сцен. Джеймс По, Роберт Э. Томпсон по одноименному роману Хорэса Маккоя

     Опер. Филип Лэтроп (Panavision, DeLuxe Color)

     Муз. Джонни Грин

     В ролях Джейн Фонда (Глория), Майкл Сарразин (Роберт), Сюзанна Йорк (Элис), Джиг Янг (Роки), Ред Баттонз (моряк), Бонни Беделия (Руби), Майкл Конрад (Ролло), Брюс Дёрн (Джеймс), Роберт Филдз (Джоэл).

   1931 г., танцевальный марафон в Калифорнии. В обстановке финансового кризиса и всеобщей нищеты публика приходит поглазеть на зрелище (успокаивающее?) отчаянных бедняков, танцующих ради пригоршни монет, кидаемых из толпы, ради возможности попасть на глаза кинорежиссеру или продюсеру и ради призрачной награды в 1500 долларов, которая достанется лишь одной паре-победительнице (за вычетом организаторских расходов, о чем не догадываются большинство участников). Танцоры имеют право лишь на 10 мин отдыха в час. Время от времени, чтобы сократить количество участников и придать марафону зрелищности, организаторы устраивают «забеги»: бег наперегонки по кругу вдоль танцплощадки; 3 пары, пришедшие последними, выбывают из соревнования.

   Марафон уже давно миновал рубеж в 1000 часов, когда Глория, начинающая актриса, агрессивная и отчаянная, сменившая уже не 1 партнера на площадке, намеренно сходит с дистанции. Она уговаривает Роберта, случайного знакомого, с которым начала и закончила участие в конкурсе, помочь ей уйти из жизни. Он уступает ее желанию и стреляет ей в висок. Полицейским на допросе он говорит: «Загнанных лошадей пристреливают, не так ли?»

   ►  5-й фильм Сидни Поллака; довольно блистательная экранизация лучшего романа Хорэса Маккоя (1935). Сохранив верность повествовательной канве первоисточника, Поллак отставил всякие попытки соперничать с неумолимой трезвостью, бесстрастностью и язвительностью писателя. Он устранил эпизоды, выводившие действие за границы танцплощадки. Но главное – он заполнил «пробелы», которые иносказательный стиль Маккоя оставил на откуп воображению читателя. Вместо чеканной гравюры перед нами мелодрама с большим количеством действующих лиц (все сыграны великолепно), слез, страданий и крови, более лиричная, натуралистичная и поверхностно зрелищная, чем роман-первоисточник. Танцевальный марафон можно рассматривать как пессимистичную аллегорию человеческого существования или как чудовищную пародию на «struggle for life» («борьбу за выживание») и всю систему ценностей американской мечты, вывернутую наизнанку.

   Кроме того, фильм отражает противоречивое вдохновение, лежащее в основе большинства фильмов Поллака: зачастую поразительные энергичность и жизнелюбие рассказчика и драматурга сочетаются в нем с навязчивой тягой к деградации и смерти (еще одна картина Поллака, Бобби Дирфилд, Bobby Deerfield, 1977, также с крайней остротой выразит эту одержимость, это стремление к смерти в молодом, полном жизненной энергии герое). Для участников марафона, которых загнала на эту пытку нужда, продолжает существовать только одна «ценность»: их энергия – даже если она ведет их прямиком в ад и к полному разрушению. Поллак возносит энергии двусмысленную похвалу – по меркам испорченного мира, в котором она зарождается.

   Оригинальная идея «флэшфорвардов» (мгновенные броски в будущее), заменивших флэшбеки Маккоя. Таким образом, описание марафона периодически прерывается планами героя (Майкла Сарразина) под арестом, в тюремной камере и в зале суда. Только в финале мы понимаем, что эти вспышки хронологически расположены после окончания марафона и, следовательно, после окончания фильма. Идея настолько оригинальна, что почти не работает. Еще одно мастерское, еще более зрелищное и реалистичное описание танцевального марафона находится в фильме Коменчини Торговля белыми рабынями, La tratta delle bianche, 1952.

   БИБЛИОГРАФИЯ: текст книги Маккоя с раскадровкой (607 кадров) и диалогами фильма, предисловие С. Поллака (Avon Books, New York, 1969).

  Токийская повесть

   1953 – Япония (135 мин)

     Произв. Shochiku, Ofuna

     Реж. ЯСУДЗИРО ОДЗУ

     Сцен. Кого Нода, Ясудзиро Одзу

     Опер. Юхару Ацута

     Муз. Кодзюн Сайто

     В ролях Тисю Рю (Сюкити Хираяма), Тиэко Хигасияма (Томи Хираяма), Со Ямамура (Койти Хираяма), Миякэ Кунико (Фумико Хиряма), Дзэн Мурасэ (Минору Хираяма), Харуко Сугимура (Сигэ Канэко), Нобуо Накамура (Курадзо Канэко), Сэцуко Хара (Норико Хираяма), Сиро Осака (Кэйдзо Хираяма), Кёко Кагава (Кёко Хираяма), Тоакэ Хисао (Осаму Хаттори), Тэруко Нагаока (Ёнэ Хаттори), Эйдзиро Тоно (Санпэй Нумата).

   Сюкити и Томи Хираяма, пожилые супруги, всю жизнь прожившие вместе с дочерью Киоко в маленьком порту Ономити на юге Японии, отправляются в Токио навестить детей. Это очень длинное путешествие, и совершают они его, несомненно, последний раз в жизни. Сначала они проводят несколько дней у сына Койти, районного врача, которому едва хватает на них времени. Его дети, вечно всем недовольный 12-летний мальчуган и мальчик помладше, довольно безразлично воспринимают бабушку с дедушкой. Затем старики переселяются к дочери Сигэ, довольно жадной женщине, владеющей парикмахерской. Та поручает Норико, вдове одного из сыновей Хираямы, погибшего на войне 8 лет назад, показать им Токио. Сюкити и Томи проводят великолепный день в обществе Норико, щедрой и приветливой молодой женщины, и с удовольствием предаются вместе с ней воспоминаниям об их сыне Содзи.

   Из соображений экономии Сигэ предлагает Койти отправить родителей на минеральный курорт Атами. Однако шум, жара и усталость заставляют их вернуться раньше, чем предполагалось. Тогда договариваются, что мать поселится у Норико, а отец – у своего старого друга из Ономити, давно уже переехавшего в Токио: господина Хаттори, нотариуса. «Вот мы и стали бездомными», – смеясь, заключает отец. Вместе с Хаттори и с еще одним другом он проводит вечер и часть ночи за веселой попойкой. Полиция отвозит его и 3-го друга к Сигэ: оба мертвецки пьяны. Мать превосходно проводит время с Норико, которая при расставании дает ей немного денег на карманные расходы.

   На обратном пути матери становится плохо; они с мужем вынуждены остановиться у сына Кэйдзо, живущего в Осаке. Чуть позже Койти получает телеграмму о том, что родители добрались домой, но матери стало хуже. Вскоре все дети собираются у ее постели. Она впала в кому и никого не узнает. Кэйдзо приезжает уже после ее смерти. После похорон дети разъезжаются – все, кроме Норико, которая остается на несколько дней, чтобы составить компанию свекру и Киоко. Киоко обвиняет братьев и сестер в эгоизме. Отец советует Норико, уставшей от скучной жизни, забыть о Содзи и снова выйти замуж. Сам же он должен теперь привыкать к одиночеству.

   ►  Из всех фильмов Одзу этот наиболее известен заграничному зрителю. Сами японцы выше ценят Позднюю весну, Banshun, и они, несомненно, правы. «Через эволюцию родителей и детей, – говорил Одзу, – я показал начало распада японской системы семейных взаимоотношений». Сделал он это, по своему обыкновению, очень скромно и аккуратно, стараясь не давить на зрителя, чтобы не испортить впечатление от фильма. Своей скромностью он напоминает героя Тисю Рю, который не хочет слишком строго судить детей («Они не так любезны, как раньше, но все равно любезнее многих», – говорит он жене). Стиль фильма старается сохранить равновесие между осознанием очерствения сердец у детей и не менее сознательной покорностью обстоятельствам, которые могут объяснить, если не оправдать, такой эгоизм. В авторской интонации также сохраняется равновесие между сожалением и безмятежным спокойствием. Токийская повесть – типичный пример элегии, в которой автор дает почувствовать свою боль, не окрашивая ее в беспросветно черные тона.

   Важнейшее значение для фильма имеет образ невестки (Сэцуко Хара). Этот персонаж не только по контрасту выделяет безразличие других детей: он помогает нам понять, что Одзу, истовый защитник семейных ценностей, еще больше отстаивал добродетели отдельной личности. Наконец, этот персонаж помогает вывести оригинальную мораль картины – ключевой элемент для Одзу: мы видим, что тот, кого встречают холоднее всего, готов отдать больше остальных.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (770 планов) в журнале «L'Avant-Scène», № 204 (1978). Сценарий и диалоги выпущены отдельным томом в издательстве «Publications Orientalistes de France» (1986; фр. название картины – Путешествие в Токио, Voyage a Tokyo).

  Три брата

   1981 – Италия – Франция (115 мин)

     Произв. Iter Film Spa, Gaumont

     Реж. ФРАНЧЕСКО РОЗИ

     Сцен. Тонино Гуэрра, Франческо Рози по рассказу Андрея Платонова «Третий сын»

     Опер. Паскуалино де Сантис (Technicolor)

     Муз. Пьеро Пичьони

     В ролях Филипп Нуаре (Рафаэль Джуранна), Шарль Ванель (Донато Джуранна), Микеле Плачидо (Никола Джуранно), Витторио Меццоджорно (Рокко Джураина и Донато в молодости), Лндреа Ферреоль (жена Рафаэля), Маддалена Криппа (Джованна), Сара Тафури (Розария).

   По случаю смерти матери 3 брата – судья, рабочий и воспитатель в исправительном учреждении – на несколько дней возвращаются на юг в родительский дом.

   ►  Рассказ о том, как пересеклись судьбы главных героев, об их спорах и проблемах, представляет собой своеобразный рентгеновский снимок современной Италии и ее основных болевых точек: социальной жестокости и терроризма, по-прежнему ощутимой дистанции между севером и югом страны, расставшихся пар и разрушенных семей. Рози не стремился выстроить линейную и компактную историю. Он всего лишь хотел собрать воедино несколько показательных деталей, которые помогли бы понять общественную и нравственную реальность современной Италии. Память и воспоминания, аллегория и символы занимают в повествовании огромное место. Этот фильм оперирует скорее чувствами, а не идеями; впечатлениями, а не убеждениями. Эти элементы свидетельствуют о желании призвать к скорейшему примирению всех итальянцев доброй воли, которое начнется со всеобщего признания определенного набора вечных «ценностей». Если говорить об этой честной и немного тяжеловесной картине, время и последующая эволюция Рози лучше подскажут, идет ли речь об этапе на пути к открытию нового классицизма или о застое или даже возврате к академизму.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scène», № 289―290 (1982).

  Трое из Сен-Сира

   1938 – Франция (95 мин)

     Произв. Productions Calamy

     Реж. ЖАН-ПОЛЬ ПОЛЕН

     Сцен. Поль Фекете

     Опер. Марсель Люсьен

     Муз. Пьер Дюпон

     В ролях Ролан Тутен (Поль Паран), Жан Меркантон (Жан Ле Муан), Жан Шеврие (Пьер Мерсье), Поль Амио (генерал), Элен Пердриер (Франсуаза), Леон Бельер (господин Ле Муан), Чакри-Бей (вождь племени), Жан Паредес (Бреваль).

   Юноша Жан Ле Муан поступил в военную школу Сен-Сир против воли отца-финансиста (отец хотел, чтобы сын пошел по его стопам, однако потом стал гордиться его выбором). Его друг детства Поль Паран – худший ученик прошлого выпуска, где лучшим стал Пьер Мерсье. Мерсье назначен инструктором у первокурсников («салаг») и устраивает тяжелую жизнь Ле Муану, однако лишь для того, чтобы научить его порядку, терпению, самообладанию и т. д. – качествам, необходимым для военного ремесла, которые закалят его характер. На нескольких приемах Мерсье встречает сестру Жана, Франсуазу; она влюбляется в него, пробуждая ревность в Паране, влюбленного во Франсуазу. Мать Мерсье из кожи вон лезла, чтобы ее сын мог учиться. Теперь она потеряла все средства из-за финансового краха. Она осталась без сбережений и живет за счет школы, где для подобных случаев предусмотрена касса взаимопомощи. Чтобы отплатить этот долг чести. Мерсье отказывается от блистательной карьеры и поступает на службу офицером разведки в сирийскую пустыню, где военным платят высокое жалованье. Он покидает Франсуазу, и та приходит в отчаяние.

   Проходит 5 лет. Лейтенант Ле Муан отслужил в Компьене, Паран возвращается из Марокко в чине капитана, и оба поступают в распоряжение капитана Мерсье, ведущего борьбу с мятежниками. Мерсье спасает жизнь Парану, и тот так ему благодарен, что забывает о ревности к бывшему отличнику как в любовном, так и в карьерном отношении. Мерсье посылает Ле Муана на пост Т-7 у нефтепровода: пост запросил подмоги, поскольку неподалеку собрались войска мятежников. Пост окружен. На складе боеприпасов взрывается ящик с гранатами. Мерсье и Паран садятся в самолет и сбрасывают на территорию поста ящики с патронами. Ле Муан героически погибает в бою. Новый выпуск школы Сен-Сир назван в честь лейтенанта Жана Ле Муана. На торжественной церемонии Мерсье снова встречается с Франсуазой.

   ►  Одна из самых знаменитых картин, принадлежащих к милитаристскому и колониальному направлению во французском кино 30-х гг. Она обладает довольно необычной конструкцией. 1-я часть, снятая в реальных интерьерах, создает достоверный образ повседневной жизни школы Сен-Сир: уроки, «дедовщина», торжественные церемонии (на одной в начале 1-го учебного года выпускники школы вручают первокурсникам плюмажи). Фильм не отличается высокой техникой, не вдается в детали образовательного процесса и довольствуется восхвалением некоторых моральных и патриотических ценностей. Эти ценности с трудом находят воплощение во 2-й части, где блистательный капитан Мерсье, добровольно выбравший бесперспективную должность, чтобы расплатиться с кредиторами, сражается с довольно абстрактным врагом (арабскими мятежниками, также известными как «мерзавцы»), ничуть не угрожающими безопасности Франции, на чье сохранение направлены все силы выпускников Сен-Сира. Напротив, персонаж Ле Муана к нравственным добродетелям, привитым ему в школе, добавляет новую – самопожертвование.

   Фильмы такого рода – и, в частности, этот – часто критиковали за пропагандистскую идеологию. Но самое удивительное в Трое из Сен-Сира – отсутствие глубокой убежденности. Содержание фильма сторонится конкретики (напр., политической платформы) и ищет спасения в заповеднике морали, которая сама по себе может без особого труда снискать одобрение публики. Внешне фильм достаточно сдержан для своего жанра. Трио Тутен – Шеврие – Меркантон довольно сносно справляется с банальностью характеров. Повествование не способно достичь эпических масштабов и, встав сначала на путь документального реализма, затем проваливается в область поучающей патриотической мелодрамы.

   N.B. Если в этом случае некоторая доля документальности придала сюжету и авторской интонации определенную трезвость и сдержанность, такого не произошло в другом фильме Полена Дорога чести, Le chemin de l'honneur, 1939. Там прославление Иностранного легиона, выполненное столь же неуверенно, привело авторов к неправдоподобной мелодраматической путанице, основанной на теме братьев-близнецов. После того, как достойный офицер получает смертельную рану и кончает жизнь самоубийством, его брат-близнец, попавший в серьезные неприятности, выдает себя за него. Он оправдывает свое спасение, став образцовым бойцом и храбро сложив голову в бою.

  Сомнительная слава

   1944 – США (102 мин)

     Произв. Warner (Роберт Бакнер)

     Реж. РАУЛЬ УОЛШ

     Сцен. Ласло Ваднаи, Макс Бренд по одноименному рассказу Джо Мая и Ласло Ваднаи

     Опер. Сид Хикокс

     Муз. Адолф Дойч

     В ролях Эррол Флинн (Жан Пикар), Пол Лукаш (Марсель Боне), Джин Салливан (Марианна), Люсиль Уотсон (мадам Маре), Фей Эмерсон (Луиза), Джеймс Флэвин (капитан жандармерии), Даглас Дамбрилл (комиссар), Шелдон Леонард (Анри Дюваль).

   Франция, 1943 г. Жан Пикар, закоренелый мошенник, приговоренный к казни за многочисленные ограбления и убийство, подходит к гильотине. Авианалет на соседнюю фабрику дает ему возможность сбежать. Он отправляется к бывшему сообщнику Анри, чтобы попросить у него денег и поддельные документы. Он немедленно соблазняет любовницу Анри, выдав себя за важного чина в Сопротивлении. Вместе с ней он уезжает в Бордо, но там старый враг инспектор Боне, гоняющийся за ним уже 15 лет, надевает на него наручники. Боне получил информацию от Анри.

   В поезде, едущем в Париж, Пикар и Боне узнают, что после диверсии на мосту гестапо набрало сотню заложников, которые будут расстреляны, если диверсант не объявится. Пикару приходит в голову мысль, что он охотнее умер бы с почетом перед расстрельным взводом, чем бесславно – под ножом гильотины. Он предлагает Боне выдать его за этого диверсанта. Так ему удастся спасти сотню невинных людей. Поначалу Боне отказывается, заподозрив хитрость со стороны Пикара, но постепенно обдумывает эту идею. Пикар и Боне останавливаются в деревенской гостинице, где содержатся заложники. Боне готовит выдачу Пикара гестапо и объявляет начальству, что Пикар утонул при попытке к бегству.

   Пикар превращается в Жан-Эмиля Дюпона, партизана и диверсанта. Срок, установленный гестапо до расстрела заложников, истекает через 3 дня. Пикар умоляет Боне подарить ему эти 3 дня. Он познакомился с юной торговкой Марианной и приглашает ее на пикник у реки. Боне спасает настоящего диверсанта, выдав его за своего человека. Диверсант рассказывает ему и Пикару, как он взорвал мост, тщательно охраняемый немцами. Пикар говорит Боне, что нарочно не воспользовался шансом сбежать, позволив диверсанту ускользнуть от гестапо. Он проигнорирует и многие другие возможности для побега. Однако ночью, когда Боне заболевает, Пикар исчезает. Жители деревни готовятся осуществить план, подготовленный ими достаточно давно: выдать Пикара как человека, подорвавшего мост. Местный кюре отговаривает их от этого.

   Марианна предупреждает Пикара об опасности и сбегает вместе с ним. Им помогает супружеская пара крестьян, чей сын – среди заложников. Пикар говорит Марианне, что в одиночку поедет в Париж за деньгами для их отъезда в Мартинику. На самом же деле, едва приехав в Париж, он приходит к Боне, который отводит его в гестапо. Немецкие офицеры скептически относятся к признаниям Пикара. Но когда он во всех подробностях рассказывает им, как взорвал мост, они перестают сомневаться, что имеют дело с настоящим диверсантом. Пикар будет казнен.

   ►  Самый странный и мрачный из 7 фильмов Уолша с Эрролом Флинном. Это почти экспериментальная картина. Уолш помещает некоторые особенности своих привычных героев в другой контекст, смешивает их в других пропорциях. Многим (и Флинну в 1-ю очередь) щекочет нервы мысль о том, чтобы стать бесшабашными авантюристами. С этим у нас полный порядок. С 1-х минут фильма Флинн – вор и убийца. Смотришь и не веришь своим глазам. И тем не менее это он: все так же красив, ироничен и беззаботен, так же опустошительно дерзок, добавился лишь небольшой оттенок мрачности – как, впрочем, и во всем фильме в целом. Флинн обманывает всех вокруг, из злых и из добрых побуждений, постоянно оказывается там, где его не ждали, и удивляет тех, кто знает его лучше прочих (и, в частности, инспектора Боне, преследующего его уже 15 лет, – в некотором роде современного Жавера). Герой Уолша не имеет четко определенного места в системе моральных ценностей. Из-за своего крайнего индивидуализма он плохо уживается на этой территории и чаще всего остается «за гранью добра и зла».

   Следующая особенность героя Уолша – любовь к жизни, привлекательность и чувство юмора. Эта черта заметна и в Жане Пикаре (едва «выйдя» из тюрьмы, он соблазняет 1-ю женщину, попавшуюся на пути, – удивительную Фей Эмерсон). Только на то, чтобы удовлетворить эту любовь к жизни, ему остается всего 3 дня. Даже в этом очень мрачном фильме есть место для юмора, который иногда прорывается неожиданно (как в гениальной сцене фальшивой исповеди Пикара перед Боне), но при этом присутствует и перманентно, поскольку главный герой постоянно играет со своей судьбой и судьбами других людей.

   Остается его решение в финале, его самопожертвование. Как и во всем характере главного героя, в этом решении есть что-то непостижимое и почти неизмеримое. Можно рискнуть и выдвинуть гипотезу. Умирая таким образом, персонаж дважды побеждает судьбу. 1-й раз – самолично выбрав час и обстоятельства своей смерти (сценарий предоставляет ему 10 возможностей бежать, но он ими не воспользуется). 2-й раз – изобретая, выдумывая для себя новую судьбу. Жан Пикар, вор и убийца, становится Жан-Эмилем Дюпоном, героем Сопротивления. И не только формально: ведь он на самом деле спасает от смерти сотню заложников и настоящего диверсанта. Тем самым он добавляет еще одну роль в свою и без того разнообразную и насыщенную жизнь. Как писал Шекспир: «И каждый не одну играет роль…» (эту цитату приводит Уолш в конце автобиографии). Фильм можно также рассматривать как видение, посетившее Пикара под ножом гильотины. Но с какой стороны ни взгляни, он подчеркивает современность гения Уолша. А Флинн всегда восхитителен, будь он в роли героя или антигероя.

 Вверх по лестнице, ведущей вниз

   1967 – США (123 мин)

     Произв. Warner (Алан Дж. Пакула)

     Реж. РОБЕРТ МАЛЛИГАН

     Сцен. Тэд Мозел по одноименному роману Бел Кауфман

     Опер. Джозеф Коффи (Technicolor)

     Муз. Фред Карлин

     В ролях Сэнди Деннис (Сильвия Барретт), Патрик Бедфорд (Пол Барринджер), Эйлин Хекарт (Генриэтта Пасторфилд), Рут Уайт (Беатрис Шрактер), Джин Стэплтон (Сэди Финч), Соррелл Бук (доктор Бестер), Рой Пул (Макхэйб), Флоренс Стэнли (Элла Фриденбёрг), Эллен О'Мара (Эллис Блейк), Джефф Хауард (Джо Фероне), Хосе Родригес (Хосе Родригес).

   Молодая, полная энтузиазма выпускница университета Сильвия Барретт приезжает в колледж имени Калвина Кулиджа, расположенный в мрачном и неприглядном квартале Нью-Йорка. Здесь Сильвия намеревается начать преподавательскую карьеру. Ее окружает настоящий хаос – привычное явление для этой школы. От бесчисленных и противоречивых директив администрации, постоянного шума звонков, колоколов и громкоговорителей, гвалта учеников, не имеющих ни малейшего понятия о дисциплине, у нее голова идет кругом. Ее класс, в котором ей никак не удается навести тишину, состоит из 40 подростков всех цветов кожи, и они ей не дают ни минуты покоя. Со стороны коллег она почти не находит сочувствия. Учитель литературы Пол Барринджер может посоветовать ей только одно: ко всему относиться с иронией и безразличием, как это делает он сам. Целый год Сильвия пытается наладить контакт с учениками, но ни одна попытка не находит успеха. Барринджер хочет ее соблазнить, но она предлагает ему переключиться на ее ученицу Эллис Блейк, девушку невзрачной наружности. Однако цинизм Барринджера доводит девушку до самоубийства. Сильвия обращает особое внимание на Джо Фероне, мальчика неглупого и очень способного, хоть и крутящегося в дурной компании, но Джо неправильно толкует ее заинтересованность и думает, что она хочет с ним переспать. Постоянные неудачи доводят Сильвию до мыслей об увольнении. Но она замечает, что оказала благотворное влияние по крайней мере на одного ученика – замкнутого и стеснительного пуэрториканца Хосе Родригеса, который с ее помощью обрел веру в себя. Она решает продолжить свой каторжный труд.

   ►  Большая часть творчества Роберта Маллигана свидетельствует об усилиях добиться выгодного сочетания социологии с определенным романтизмом. Неуравновешенность, нестабильность (подчас довольно трогательная) его персонажей отражают нестабильность самого общества. Рассматривая школьный мир через иллюзии и разочарования молодой учительницы, плохо подготовленной к своей роли, он видит в этом мире миниатюрное отражение современной Америки: кругом царит беспорядок, после исчезновения прежних ценностей образовался вакуум, где не спешат рождаться новые, более правильные ценности; вседозволенность и расслабленность в отношениях между людьми пе научили их (быть может, пока не научили) лучше общаться или больше узнавать друг о друге. Но Маллиган далеко не пессимист; во всем этом он не видит ничего окончательного, ничего непоправимого. Описание школы в начале (снятое в настоящем учебном заведении) поражает насмешливым и достоверным реализмом. При такой убедительной обстановке развитие сюжетных линий кажется более блеклым. Сэнди Деннис своей захватывающей игрой доводит персонажа до невроза при том, что ход повествования не предоставляет достаточных оснований и объяснений для подобного состояния. Как и большинство фильмов Маллигана, Вверх по лестнице – великолепный, но неполный набросок, содержательнее многих полнометражных фильмов, но страдающий от недостатка общей организованности, цельности и уверенности авторского взгляда, которыми отличаются подлинные шедевры.