с+грустным

Г. кымы́лдымы скучный, невесёлый, печальный, грустный. Кумылдымо йӱк печальный голос; кумылдымо еҥгрустный человек.

□ (Политрук) кужун мутланаш йӧратен огыл, тужвач ончымаште кумылдымо пӧръеҥла койын. П. Корнилов. Политрук ке любил долго говорить, с виду он казался грустным мужчиной. (Рвезе) йолташыже-влак коклаште йӧршын кумылдымо сыным ыш уж. А. Юзыкайн. Парень вообще не заметил среди друзей печального настроения. Ср. ойган, шӱлыкан, кумылсыр.

-ем

1. печалиться, опечалиться, грустить, взгрустнуть; становиться (стать) грустным. Калык ойганыш народ опечалился.

□ Шуко шонем, ойганем, садлан лупсан йолгорнем. В. Ошэл. Много думаю, грущу, поэтому росиста моя тропа. Рвезына моткоч ойганыш, ямде мӱ гырен шорташ. М. Казаков. Наш мальчик очень опечалился, готов разреветься.

2. унывать, тосковать. Чот ойганаш сильно тосковать.

□ Шӱ лык – таве гае, – ойгыраш ом шоно; илыш – муро гае, – ойганаш ок шого. Г. Гадиатов. Грусть – как колодец, не думаю грустить; жизнь – как песня, не стоит унывать. Ший гармонь шортшаш гай ойгана. А. Бик. Серебристая гармонь тоскует так сильно, думаешь, запла-чет.

// Ойганен колташ взгрустнуть.

грустно, печально, тоскливо. Ойганын вашешташ печально отвечать.

□ Лёнялан ойганын чучо. М. Иванов. Лёне показалось тоскливо. Чодыра ойганын коеш. Д. Орай. Лес кажется грустным.

Г. о́йхыраш -ем

1. горевать, печалиться, скорбить, предаваться горю, скорби. Сакар колымо уверым колмек, Левентей кугыза чот ойгырен. С. Чавайн. Услышав известие о смерти Сакара, дед Левентей сильно горевал. «Аваже колымылан Окси ойгыра, сандене тудо туешкен», – манын Сакар шонен. М. Шкетан. «Из-за смерти матери Окси скорбит, поэтому она заболела», – так думал Сакар.

2. заботиться, беспокоиться, переживать за что-л. Ит ойгыро не переживай; тудын верч ойгыраш переживать из-за него.

□ Ну, мый шижам: Маня чынжымак мыйын верчын ойгыра. И. Васильев. Ну, я чувствую: Маня и вправду переживает из-за меня. Сурт пашалан Тоймет пешыжак ок ойгыро: тӱ редаш ватыже уло, адак таче ӱдыржӧ Топкаймыт деч мӧҥгыжӧ пӧ ртыльӧ. К. Васин. За хозяйственные дела Тоймет не очень-то беспокоится: жать есть жена, ещё его дочь сегодня возвратилась от Топкаевых.

3. грустить, тосковать. Йолташ верч ойгыраш тосковать по товарищу.

□ Ала Алексей каен да ойгырем? Ала тудын деч посна мыланем йокрок? В. Иванов. Может быть, Алексей уехал и я тоскую? Или мне без него скучно? Эсогыл пушеҥге-влакат шып шогат, пуйто нунат шкеныштын оролышт деч посна тулыкеш кодын ойгырат. М.-Азмекей. И даже деревья стоят тихо, словно и они без своего сторожа, оставшись сиротами, грустят.

// Ойгырен колташ загрустить, забеспокоиться, затосковать. Тидым колын, Микале йывыртенат, ойгыренат колта. П. Корнилов. Услышав об этом, Микале и радуется, и загрустит. Ойгырен кошташ грустить, ходить грустным, беспокоиться. Тиддеч вара Манаев шуко жап шонен, ойгырен коштын. А. Асаев. После этого Манаев долго думал, беспокоился. Ойгырен шинчаш грустить, печалиться, бездействовать. Мыланна ойгырен шинчаш жап уке. М. Казаков. У нас нет времени грустить.

задумчивый; погружённый в думы, размышления. Тиддеч вара Роман шӱ лыкан да эре шонкалышан лие. «Ончыко». После этого Роман стал грустным и задумчивым.

-ам мрачнеть, помрачнеть; печалиться, опечалиться; унывать, приуныть; становиться (стать) грустным, мрачным, унылым. Весела туныктышын модшо шинчаже кенета шопкаҥе. Д. Орай. Игривые глаза весёлого учителя вдруг помрачнели.

И тогда, не прерывая беседы, друг взялся за дело, чтобы с честью принять Ренцо, насколько это было возможно при неожиданной встрече и таких обстоятельствах.

— Ну, доченька, налей своему мужу-королю вина и поднеси ему.

Он сел за стол, но почти ни к чему не притронулся. Он снова стал задумчивым и грустным...

  Изгнанник

   1947 - США (97 мин)

     Произв. Fairbanks Company Inc. (прокат UI)

     Реж. МАКС ОФЮЛЬС

     Сцен. Даглас Фэрбенкс-мл. и Макс Офюльс по роману Козмо Хэмилтона «Его Величество король» (His Majesty, the King)

     Опер. Фрэнк Планер

     Муз. Фрэнк Скиннер

     В ролях Даглас Фэрбенкс-мл. (Карл II Стюарт), Мария Монтес (графиня де Куртей), Паула Крозе (Кати), Генри Дэниэлл (полковник Ингрэм), Найджел Брюс (сэр Эдвард Хайд), Роберт Кут (Пиннер), Отто Вальдис (Ян).

   1660 г. Скрываясь от преследования сторонников Кромвеля - «круглоголовых», - король Карл II отправляется в изгнание в Голландию. Друзья упрашивают его вернуться в Англию. Он говорит, что еще слишком рано. Он ждет всеобщего призыва от народа: «Что проку быть королем лишь для некоторых?». Он прячется в таверне Кати, торгующей цветами на рынке, и помогает ей по хозяйству. Пока люди Кромвеля и, в частности, полковник Ингрэм, воображают, будто он плетет заговоры против правительства, он возится с цыплятами, ходит на рыбалку и занимается делами таверны. А также постепенно влюбляется в свою хозяйку. Бывшая любовница, графиня, приносит Карлу вести от французского двора. Но этот мир очень далек от него. «Круглоголовые» вышли на след короля. Они гонятся за ним, и он вынужден скрестить клинки с Ингрэмом и убить его. Сторонники Карла приходят ему на выручку Он вновь воцаряется на троне, однако королевский долг требует от него расстаться с Кати.

   ► Чеканными образами, созданными в студийных интерьерах с восхитительной точностью и утонченностью, Макс Офюльс в своем первом голливудском фильме (не считая Вендетты, Vendetta, которую он бросил через несколько дней работы) пересказывает историю бегства Карла II из Англии. Он описывает то, что открылось королю в этот период: личное счастье, разделенная любовь, оторванность от мира, спокойная жизнь в деревне. Все это для него - новые и хрупкие ощущения, и он переживает их с непередаваемой силой, но вскоре должен будет оставить и вновь вернуться к своему бремени. Офюльс показывает в этом фильме одного из тех публичных людей, которые, подобно героине Лолы Монтес, Lola Montès, сожалеют, что не могут полностью посвятить себя частной жизни. Изгнанник лишь притворяется приключенческим фильмом, фильмом плаща и шпаги - на самом же деле он не подчиняется никаким законам жанра. В нем нет никакого ритма, кроме того, что создается в тех или иных планах праздно гуляющими или круговыми движениями камеры. Он почти начисто лишен драматургического развития и, в частности, включает в себя длинную побочную линию с Марией Монтес. В нем содержится мало действия, и все оно сосредоточено в последней трети фильма (необыкновенный эпизод погони и дуэли на мельнице). И, конечно, никакой счастливой развязки. Тут речь идет о чисто эстетском фильме со своим грустным очарованием, предназначенном, как и большинство картин Офюльса, для горсточки счастливцев.

  Усталая Смерть

   1921 – Германия (2311 м)

     Произв. Decla-Bioscop

     Реж. ФРИЦ ЛАНГ

     Сцен. Tea фон Харбоу

     Опер. Эрих Ничманн, Герман Заальфранк, Фриц Арно Вагнер

     Дек. Роберт Херльт, Вальтер Рёриг, Герман Варм

     В ролях Бернхард Гёцке (Смерть), Лиль Даговер (героиня во всех эпизодах), Вальтер Янсен (молодой человек во всех эпизодах), Рудольф Кляйн-Рогге (дервиш Гироламо), Эдуард фон Винтерштайн (калиф), Пауль Бинсфельдт (А Хи), Карл Хусар (император).

   ПРОЛОГ – На окраине городка Смерть, приняв облик долговязого чужеземца с грустным и серьезным лицом, садится в дилижанс, где едет влюбленная пара. Влюбленные останавливаются в таверне, Смерть следует за ними и садится за их столик. Горожане, сидящие за соседним столом, говорят, что Чужеземец выкупил у местных участок земли рядом с кладбищем и окружил его очень высокой каменной стеной без единого проема. Девушка выходит ненадолго, чтобы поиграть на кухне со щенком и котятами. Вернувшись, она обнаруживает, что молодой человек и Смерть исчезли. По указаниям нищего девушка идет к высокой стене и видит, как сквозь нее (двойная экспозиция) проходит толпа калек всех возрастов в белых одеждах. Она теряет сознание. Старый аптекарь возвращает ее в чувство и приводит к себе. Пока он готовит ей целебный напиток, девушка листает книгу и находит слова о том, что «любовь сильна, как смерть». Она подносит к губам пузырек с ядом и в тот же миг оказывается у стены, которую теперь прорезают высокие стрельчатые ворота, а за ними видна почти вертикальная лестница. Девушка поднимается по ступенькам, и Смерть ведет ее через лес зажженных свечей, где каждая свеча символизирует чью-то жизнь и судьбу. Если пламя свечи гаснет, это означает, что чья-то жизнь оборвалась. Девушка умоляет Смерть пощадить ее возлюбленного. Смерть, устав видеть вокруг себя столько человеческих страданий, только и мечтает о том, как бы сменить род занятий, но для этого нужно, чтобы кому-нибудь хватило сил бросить ей вызов. Смерть показывает девушке 3 свечи, догоревшие почти до конца. Если девушке удастся спасти хотя бы одну эту жизнь, Смерть вернет ей возлюбленного.

   1-я ИСТОРИЯ – Багдад, XIX в., Рамадан. Сестра калифа Зобейда влюблена в неверного – европейца, который, переодевшись, пробирается к ней в мечеть. Его разоблачает правоверный, и толпа набрасывается на него. Зобейда пытается защитить европейца, и тому удается бежать. Калиф узнает о произошедшем и не верит свидетельствам о невинности его сестры. Служанка Зобейды отыскивает европейца, и тот приходит к Зобейде. Но стражи калифа хватают его. Он будет похоронен заживо. Садовник, роющий ему могилу, – это сама Смерть.

   2-я ИСТОРИЯ – Венеция, XIV в. Молодая Фьяметта обещана в жены Джироламо, мужчине зрелого возраста, но любит Джанфранческо. Джироламо предсказывает смерть Джанфранческо, и Фьяметта строит планы, как избавиться от жениха. Она отправляет гонца к обоим мужчинам. Но Джироламо, прочитав записку, адресованную ему, убивает гонца и завладевает 2-м письмом. Он передает Джанфранческо письмо, адресованное ему, Джироламо. В этом письме Фьяметта приглашает адресата явиться переодетым в некое место в определенный час. Джанфранческо следует указаниям и погибает, заколотый слугой-мавром. Фьяметта смочила лезвие ядом. Она с ужасом обнаруживает, что под удар попал ее возлюбленный. Силуэт чернокожего слуги сменяется образом Смерти.

   3-я ИСТОРИЯ – Старый китайский волшебник А Хи получает приглашение от императора и отправляется в его дворец на ковре-самолете с дочерью и молодым помощником, влюбленными друг в друга. Волшебник показывает императору несколько трюков: напр., из-под полы его платья выходит целая армия миниатюрных солдат. Но толстого и безобразного императора интересует не столько волшебство, сколько дочь волшебника. Интересует настолько, что он запирает ее в дворце. Волшебной палочкой отца она превращает стражей в свиней, а затем бежит с возлюбленным верхом на слоне. Армия императора гонится за ними. Девушка сама превращается в статую, а своего любимого превращает в тигра. Увы, лучник императора убивает тигра; статуя плачет, не в силах что-либо изменить. Естественно, лучник – Смерть.

   ЭПИЛОГ – Девушка, принимавшая облик всех 3 героинь, так и не смогла ни разу спасти жениха. Она готовится выпить яд, но аптекарь отнимает пузырек. Встреча со Смертью и все дальнейшие события произошли лишь в ее воображении, когда она поднесла к губам пузырек; из транса ее вывело только появление аптекаря. Она просит старика, чтобы тот обменял свою жизнь на жизнь ее любимого. Аптекарь категорически не согласен. Она просит о том же нищего, указавшего ей дорогу: тот хочет спустить на нее собаку. Она обращается с той же просьбой к старикам в богадельне. Едва выслушав ее, те разбегаются. Девушка спасает из пожара ребенка. Смерть предлагает ей обменять этого ребенка на ее возлюбленного. Девушка отказывается. В том же пожаре она погибает, но в награду за добрый поступок она объединяется со своим любимым за порогом смерти. Они идут бок о бок по лугу, заросшему цветами. На земле тем временем – полночь.

   ►  8-й немой фильм Ланга, достигшего полной творческой зрелости. Усталая Смерть более прочих картин обеспечила Лангу репутацию большого художника. Фильм подавался как «немецкая народная песня в 6 строфах». (Чтобы понять эту структуру, следует допустить, что пролог считается за 2 строфы.) Лотта Айснер обнаружила корни происхождения фильма в атмосфере романтических венских баллад, в сказке Андерсена «История одной матери», в сказке братьев Гримм «Смерть в кумовьях» (где свеча служит символом человеческой жизни). В изобразительном искусстве ассоциации еще более многочисленны: Карл Шпицвег, Каспар Давид Фридрих, Бёклин, Дюрер, Грюневальд, Рембрандт и т. д. У фильма много источников вдохновения, и содержание его не менее сложно, чем фундамент, поскольку тут сочетаются в почти идеальной гармонии самые противоположные принципы: серьезность и фантазия, карикатура и трагедия, калейдоскоп образов и изобразительная строгость. Даже главная мысль, положенная в основу фильма, двояка: все судьбы непохожи, разнятся между собой, но все заканчиваются одинаково – угасанием и небытием. Жуткая монотонность до крайности утомляет Смерть, которая обретается в удушливом мире, состоящем из вечно контрастирующих между собой вертикальных (свечи) и горизонтальных (ступени лестницы) линий. В этом фильме прекрасное (в частности, в игре Бернхарда Гёцке) соседствует с сатирическими усмешками, и необыкновенное нарративное и визуальное богатство картины каким-то образом придает ей вечное ощущение новизны. Усталая Смерть – несомненно, самый молодой из фильмов-представителей экспрессионизма, течения, где отражается множество эстетических форм: басня, аллегория, забавный фарс, метафизическая поэма, баллада, фантастическая сказка. В этой вечности, одновременно давящей и легкой, Мельес встречается с Багдадским вором и крупнейшими немецкими романтиками. Хотя Усталая Смерть предлагает аллегорию любой человеческой жизни как заранее проигранной битвы с Судьбой (и тем самым напоминает другие фильмы Ланга), в финале этой картины больше умиротворенности, нежели безысходности и несбывшихся желаний. В более поздних картинах Ланга от этого, пусть и относительного, спокойствия не останется и следа. Здесь же радость от процесса созидания и рассказа берет верх над врожденным пессимизмом рассказчика.

  Наблюдающий

   1960 – Великобритания (109 мин)

     Произв. Michael Powell Theatre (Майкл Пауэлл, Алберт Феннелл)

     Реж. МАЙКЛ ПАУЭЛЛ

     Сцен. Лео Маркс

     Опер. Отто Хеллер (Eastmancolor)

     Муз. Брайан Издейл, Уолли Скотт

     В ролях Карл Бом (Марк Льюис), Анна Мэсси (Хелен), Максин Одли (миссис Стивенз), Мойра Ширер (Вивиан), Эсмонд Найт (Артур Бейден), Майкл Гудлифф (Дон Джарвис), Ширли Энн Филд (Дайан Эшли), Бартлетт Маллинз (мистер Питерз), Джек Уотсон (инспектор Грегг), Найджел Дэвенпорт (сержант Миллер), Памела Грин (Милли), Мартин Миллер (доктор Розен), Брайан Уоллес (Тони), Бренда Брюс (Дора), Майлз Мэллисон (пожилой клиент), Майкл Пауэлл (отец Марка), сын Майкла Пауэлла (Марк в детстве).

   Сохо. Молодой человек Марк Льюис платит проститутке, чтобы заснять ее на пленку Он снимает гримасу ужаса на ее лице при виде приближающейся камеры.

   Позднее он снимает, как полиция увозит ее тело. В часы досуга Марк фотографирует раздетых девушек в квартире, расположенной над газетной лавкой, хозяин которой продает эротические фотографии. Молодая соседка Марка по дому, Хелен, справляет свой 21-й день рождения. Она впервые заговаривает с Марком и узнает, что он – владелец дома. Он унаследовал его от отца, знаменитого биолога. Хелен приглашает Марка на вечеринку, и тот признается ей, что мечтает когда-нибудь стать кинорежиссером. Вместо подарка на день рождения (и по просьбе именинницы) он показывает ей пленку на которой запечатлен он сам в детстве. Отец обращался с Марком как с подопытным кроликом, не оставлял его в покое ни на минуту и снимал на камеру каждый его шаг. Доходило до того, что он подкладывал ящерицу Марку в кровать, а затем наблюдал – и фиксировал на пленке – его испуг. Именно он подарил Марку 1-ю кинокамеру. Хелен немало шокирована увиденным и просит Марка остановить показ.

   Марк работает оператором на съемках кинофильма. Он знакомится с дублершей Вивиан и назначает ей встречу на опустевшей съемочной площадке вечером после работы. Он собирается заснять ее и просит изобразить напуганный взгляд. Марк подносит к ее горлу ножку штатива, острую, как меч. Она кричит.

   Хелен, чья слепая мать внимательно вслушивается в каждое движение Марка, живущего этажом выше, просит Марка подготовить фотоиллюстрации к сборнику детских сказок. В сборнике упоминается волшебная камера. Марк охотно соглашается. На съемочной площадке он снимает на собственную камеру ужас на лице главной актрисы, обнаружившей в чемодане труп Вивиан. Как и прочих членов съемочной группы, Марка допрашивают 2 полицейских, ведущие дело. Позднее он незаметно снимает их, когда они увозят тело. Познакомившись с матерью Хелен, Марк приглашает Хелен в ресторан. Она уговаривает его хотя бы в этот день не брать с собою его драгоценную камеру. Под конец вечера Марк говорит, что не хочет снимать ее ни на кино-, ни на фотопленку, поскольку, по его словам, он «теряет всех, кого снимает».

   Однажды мать Хелен поднимается в квартиру Марка и изучает невидящими глазами (хотя прочие ее чувства необыкновенно обострены) его лабораторию и проекционный зал. Она подозревает, что в его деятельности режиссера-любителя есть что-то нездоровое, и запрещает ему видеться с Хелен. На съемочной площадке теперь постоянно присутствуют 2 полицейских и психиатр. Психиатр говорит Марку, что хорошо знал его отца, и расспрашивает Марка, чем тот занимался в последние годы. Все его занятия так или иначе были связаны с вуайеризмом. Психиатр объясняет Марку, что требуются долгие годы психоаналитического лечения, чтобы победить эту болезнь. Марк снимает на камеру Милли, манекенщицу из газетной лавки. Ей не суждено пережить сеанс. Полицейский видит, как Марк выходит из лавки. Проникнув в квартиру Марка в его отсутствие, Хелен включает проекционный аппарат. От увиденного она приходит в ужас. Появляется Марк и признается ей в своих преступлениях. Он дает ей послушать пленки с записью своих испуганных криков: эти записи делал отец, когда Марку было 5, 7 лет и т. д. Хозяин лавки вызывает полицию, и та обнаруживает тело Милли. Марк объясняет Хелен, что прежде чем вонзить в горло своим жертвам ножку штатива, он закреплял на объективе параболическое зеркало, и жертвы могли наблюдать собственную смерть, пока Марк снимал ее на камеру. И сам Марк кончает с собой, вонзив себе в горло ножку штатива, а все его камеры и магнитофоны автоматически фиксируют на пленке его агонию. Прибывшие полицейские уводят Хелен.

   ►  В фильме Наблюдающий прорывается наружу вся скрытая патологичность вселенной Пауэлла: не зря премьера вызвала немалый скандал. «Давно ни один фильм не вызывал во мне такого отвращения,» – пишет в «Observer» К.Э. Лежён, представительница британского кинокритического истэблишмента, а один из ее собратьев (Дерек Хилл) громогласно заявляет, что фильм следует выбросить в ближайшую сточную канаву. Пройдут годы, и Наблюдающий будет признан по заслугам – не как нарочито броская или стремящаяся угодить зрителю картина, а как шедевр, обладающий почти экспериментальной оригинальностью и необычностью. Как отмечают авторы коллективного труда «Хоррор» (Horror, Aurum Press, London, 1985), «Наблюдающий остается одной из вершин британского кинематографа – и кинематографа вообще». Главный герой Марк Льюис напоминает гибрид между новым воплощением Джека-Потрошителя и реинкарнацией героя  M (Карл Бом временами даже копирует голос и интонации своего соотечественника Петера Лорре). Служив подопытным кроликом для экспериментов отца, герой так и остался растерянным и грустным ребенком, который смог выжить и смириться с реальностью, лишь полностью предавшись извращенным наклонностям вуайериста и кинооператора-убийцы. Как и Окно во двор, Rear Window, Наблюдающий является метафорой кинематографа, но еще более грубой и нелицеприятной, чем у Хичкока. К тому же эта метафора полнее, поскольку отражает не только само зрелище, но и технологию изготовления фильмов: все слито в единую садомазохистскую картину мира. Кроме того, Наблюдающий связан с прежними картинами Пауэлла важными экспериментами в области света. Отвратительно (если можно осмелиться употребить это слово) пылающие цвета в значительной мере помогают описанию внутреннего мира центрального персонажа.

   БИБЛИОГРАФИЯ: об этом фильме и о Пауэлле (и Прессбургере) в целом читайте превосходную книгу: Ian Christie, Powell, Pressburger and Others, BFI, London, 1978. Этот том содержит статью о скандале вокруг проката Наблюдающий в Великобритании и напоминает, что одна из 1-х благосклонных статей о фильме, написанная Жан-Полем Тороком, появилась во Франции в журнале «Positif», № 36 (1960).