рушится

  Увольнение в город

   1950 – США (98 мин)

     Произв. MGM (Артур Фрид)

     Реж. СТЭНЛИ ДОНЕН и ДЖИН КЕЛЛИ

     Сцен. Бетти Комден и Адолф Грин по их же мюзиклу, вдохновленному балетом Джерома Роббииза «Свободный мужчина» (Fancy Free)

     Опер. Херолд Россон (Technicolor)

     Муз. Леонард Бёрнстайн, Роджер Идэнз

     Слова Бетти Комден и Адолф Грин

     Хореогр. Джин Келли

     В ролях Джин Келли (Гэби), Фрэнк Синатра (Чип), Бетти Гарретт (Брунгильда Эстерхази), Энн Миллер (Клер Хаддесен). Джулз Маншин (Оззи), Вера-Эллен (Айви Смит), Флоренс Бейтс (мадам Дилёвска), Элис Пирс (Люси Шмилер), Джордж Мидер (профессор), Ганс Конрид (Франсуа), Юджин Борден (официант), Роберт Б. Уильямз (полицейский).

   Молодые моряки Гэби, Чип и Оззи получают увольнительную на сутки и приезжают в Нью-Йорк. За этот короткий промежуток времени они хотят исследовать город и даже – кто знает? – найти себе подружек. В метро Гэби, уроженец Мидоувилля, штат Индиана, видит афишу с фотографией «Июньская Мисс Турникет» и тут же влюбляется в изображенную на ней девушку. Он думает, что она знаменита на весь город, тогда как на самом деле она – самая обычная девушка, отобранная для того, чтобы олицетворять собой типичную американку в ежемесячном конкурсе. По воле случая Гэби фотографируется с ней на перроне, после чего она исчезает.

   Гэби просит друзей отправиться с ним на ее поиски. По дороге таксистка Брунгильда Эстерхази кладет глаз на Чипа и не отстает от него ни на шаг, а Оззи охмуряет очаровательную девушку-археолога Клер Хаддесен, с которой знакомится в Музее естествознания. Она увлечена Оззи, поскольку видит в нем точную копию доисторического человека Pithecanthropus erectus. Выходя из музея, Оззи вынимает одну кость из гигантского скелета диплодока, и скелет рушится па пол. Из-за этой оплошности весь остаток дня за 3 друзьями и их спутницами будет гоняться полиция.

   Друзья расходятся и продолжают искать Мисс Турникет по отдельности. Наконец Гэби находит ее в «Симфоническом зале», где та берет уроки танцев у мадам Дилёвска. Он с боем добивается от девушки согласия на свидание на крыше Эмпайр-стейт-билдинг. Там встречаются все 3 пары, после чего все вместе отправляются в тур по ночным клубам. Клер и Брунгильда по доброте душевной подговаривают официантов, чтобы те обращались с Мисс Турникет (в миру – Айви Смит) по-царски и поддерживали иллюзии Гэби насчет ее славы. Но ровно в 23.30 Айви исчезает, словно Золушка. Она спешит в некое ярмарочное заведение на Кони-Айленде, где работает, чтобы оплачивать уроки танцев, а Гэби воображает, будто она сказочно богата и посещает только высшее общество.

   На какое-то время Гэби становится кавалером соседки Брунгильды по комнате, симпатичной, простуженной и очень некрасивой коротышки. Он провожает ее домой, а затем вновь отправляется на розыски Айви. Мадам Дилёвска говорит ему, что Айви работает на Кони-Айленде. 5 друзей едут туда на такси Брунгильды, которая ловко сбрасывает с хвоста полицейских. Гэби видит Мисс Турникет за более чем скромной работой танцовщицы, а заодно узнает, что она – его землячка. Все это лишь больше разжигает его страсть. Вновь появляются рассвирепевшие полицейские. Моряки пытаются улизнуть, переодевшись в восточных танцовщиц, но в итоге все же попадают в кутузку. Брунгильда и Клер задабривают полицейских, расхваливая на все лады морской флот и моряков. Друзей отпускают на свободу, и наутро Айви, Клер и Брунгильда прощаются с ними в порту и провожают в рейс.

   ►  Режиссерский дебют Стэнли Донена и Джина Келли. Параллельно неореалистической революции в Европе, Увольнительная в город совершает гораздо более скромную, но не менее эффективную революцию в своей области, то есть – в мюзикле. Следуя указаниям продюсера Артура Фрида, готового к любым нововведениям, Комден и Грин переписывают свою популярную бродвейскую пьесу («Увольнительная в город», созданная по мотивам балета «Свободный мужчина», музыку к которому написал Леонард Бёрнстайн, а хореографию поставил Джером Роббинз), а Донен и Келли выводят ее с театральной сцены прямо на улицы Нью-Йорка. Никто и никогда до этого момента не снимал столько планов и музыкальных сцен в настолько обширных и многолюдных реальных городских экстерьерах. И хотя соавторам не удалось осуществить задуманное и снять весь фильм на городских улицах, уличные сцены достаточно хороши, чтобы картина заняла уникальное место в истории кино. Помимо этой структурной революции, в жанр решительно вторгаются новые черты: динамизм, молодость и юмор. Донен гениален в карикатуре, и фильм изобилует бесчисленным количеством юмористических штрихов, легких или подчеркнутых, которые то обозначают детали характера или атмосферы, то обогащают перипетию или же придают дополнительный блеск хореографии. Таким образом, удается счастливо обогнуть главный подводный камень жанра – приторность.

   2 из 6 номеров, добавленных к оригинальному мюзиклу («Доисторический человек», где действие происходит в Музее естествознания, и «Положись на меня», пародия на вестерн, когда Синатра, Джулз Маншин, Бетти Гарретт, Энн Миллер и Элис Пирс пытаются поднять настроение Джину Келли), и по сей день удивляют своей чудесной молодостью, не подвластной моде. Фильм оригинален и тем, что похож на альбом хореографических набросков и эскизов на фоне довольно простых декораций, подчеркивающих движения и позы: в нем используются все возможные фигуры с участием от 1 до 6 танцоров, за исключением массовых номеров с батальонами девушек и армиями статистов, какими пичкал публику Базби Бёркли. Впрочем, новаторство Увольнения в город логично вписывается в естественный ход эволюции, поскольку большая часть его создателей (Донен, Келли, Комден, Грин, Синатра, Джулз Маншин, Бетти Гарретт) уже работали вместе на Отведи меня на матч, Take Me Out to the Ball Game, 1949, Базби Бёркли; Донен и Келли написали сценарий к этому фильму и подготовили музыкальные номера. Дуэт Келли и Синатры в роли матросов уже фигурировал в симпатичной картине Джорджа Сидни Поднять якоря, Anchors Aweigh, 1943.

   Прекрасно осознавая подлинную значимость фильма, Донен (которому в 1949 г. было всего 25 лет) довольно скромно оценивал свой с Келли вклад в развитие мюзикла. «Мы не понимали, что обновляем жанр. Мы никогда не говорили себе: „Сейчас мы сделаем нечто такое, чего не делал раньше никто другой“. Мы всего лишь думали, что именно так надо снимать и понимать мюзикл. Именно так мы его ощущали. Мы были не первое, кто показал людей, поющих на улице. Лубич делал это до нас – и Мамулян тоже. Мы всего лишь немного углубили эту идею, чтобы уравнять в шансах сюжет, музыку, операторскую работу, смех, не выпячивая какой-либо элемент в ущерб другим. Для нас главным в мюзикле была правильная дозировка. Раньше мюзикл всегда оказывался рабом одного из этих элементов» (интервью Даниэлю Паласу и Бертрану Тавернье в журнале «Cahiers du cinéma», № 143, 1963). Наконец, стоит отметить, что этот глоток свежего воздуха, это великолепное использование натуры вовсе не означает движения в сторону реализма. Как отметил Донен много лет спустя, история мюзикла как раз начиналась с реализма: в большинстве сюжетов были показаны певцы и танцоры на репетициях, в процессе создания спектакля. Заставить персонажей петь и танцевать в метро, на улицах, у знаменитых памятников и т. д. было, наоборот, самым антиреалистическим шагом из всех возможных. Зато какой же это праздник, и сколько бодрости он несет с собой.

   N.B. В сновидческом балете «Один день в Нью-Йорке» Синатру и Джулза Маншина рядом с Келли заменяют танцоры Алекс Ромеро и Ли Шеддон. Вместе с Верой-Эллен танцуют Мария Гроскап и Кэрол Хейни, ассистентка-хореограф Келли, которой Донен подарил важную комическую роль в фильме Пижамная игра, The Pajama Game.

  Орфей

   1950 – Франция (112 мин)

     Произв. Андре Польве, Les Films du Palais-Royal

     Реж. ЖАН КОКТО

     Сцен. Жан Кокто

     Опер. Николя Айер

     Муз. Жорж Орик

     В ролях Жан Марэ (Орфей), Мария Казарес (Принцесса), Мари Дэа (Эвридика), Франсуа Перье (Ортебиз), Жюльетт Греко (Аглаониса), Эдуар Дермитт (Сежест), Анри Кремьё (издатель), Роже Блен (поэт), Пьер Бертен (комиссар), Жак Варен, Андре Карнеж, Рене Вормс (судьи).

   Орфея, преуспевающего поэта, гордость нации, презирает модная молодежь. В литературном кафе он ввязывается в драку. Молодой поэт Сежест, пытаясь скрыться от полиции, попадает под колеса 2 мотоциклистов, одетых в кожу и скрывающих глаза за черными очками. Принцесса, покровительница Сежеста, увозит его в своем «роллс-ройсе», за рулем которого сидит шофер Ортебиз. Орфея тоже просят сесть в машину, чтобы дать свидетельские показания. По дороге он замечает, что Сежест умер. Принцесса находит мотоциклистов, и все вместе они приезжают в разрушенный дом. «Напрасно вы так много стараетесь понять», – отвечает она Орфею, когда тот осыпает ее вопросами. Она заставляет Сежеста произнести слова: «Вы – моя смерть. Я буду подчиняться вашим приказам». Отныне он будет служить ей, как и Ортебиз. Они уходят в Зазеркалье, за ними следуют и мотоциклисты. Орфей прижимается к стеклу и вскоре оказывается в карьере. Ортебиз отводит его домой, где уже обеспокоены отсутствием Орфея.

   Орфей грубо отказывается отвечать на расспросы жены Эвридики. Отныне главным его занятием становится расшифровка тайных посланий, которые, подобно «Радио Лондон», передает неизвестная радиостанция, ловящаяся в «роллс-ройсе» Ортебиза. Он не знает, что автор этих посланий – сам Ортебиз. Они служат для него поэтическим откровением сильнее всего пережитого им до сих пор. Эвридика чувствует себя покинутой; в нее влюбляется Ортебиз. Вскоре она попадает под колеса 2 мотоциклистов. Принцесса проникает в комнату через зеркало и уносит ее. Ортебиз упрекает Принцессу в том, что она действовала без распоряжения, потому что влюблена в Орфея. Он дает Орфею перчатки, позволяющие путешествовать по Зазеркалью, и вдвоем они пересекают промежуточную зону между жизнью и смертью, попадая в загробный мир.

   Принцесса предстает перед судом за то, что самовольно лишила жизни Эвридику. Она вынуждена признаться в своей любви к Орфею, который сам предстает перед судом с Ортебизом. Ортебиз в свою очередь тоже признается судьям, что любит Эвридику. Суд освобождает Орфея и Эвридику условно. Эвридика будет жить – если Орфей не будет смотреть на нее. Это обязательство сильно осложняет их земную жизнь. Между ними начинается бесконечная игра в прятки, которой всеми силами способствует Ортебиз, не желающий Эвридике смерти. Орфей все время сидит в машине, разгадывая послания; однажды он видит Эвридику в зеркале заднего вида.

   Лига любителей поэзии обвиняет Орфея в причастности к исчезновению его юного соперника Сежеста. В начавшейся потасовке он получает смертельную рану. Орфей и Эвридика вместе совершают путешествие в страну мертвых. Орфей вновь видит Принцессу: они признаются друг другу в любви. Однако Принцесса хочет принести себя в жертву и при помощи Ортебиза возвращает Орфея к жизни. Он вновь встречает Эвридику. Принцессу и Ортебиза, нарушивших закон, 2 мотоциклиста увозят навстречу неизвестному страшному наказанию.

   ►  XIX в. был осчастливлен шутовской и сатирической версией легенды об Орфее, созданной Оффенбахом. Кокто переносит собственное видение мифа в послевоенный экзистенциалистский Париж. Все, что великолепно удалось ему в Красавице и Чудовище, La Belle et la Bête (воссоздании другой легенды, расположенном во вневременном прошлом), здесь рушится, словно не выдержав груза тоскливой банальности, вызванной попытками автора перенести действие в современный контекст. Кажется, будто легенда органично существует только в вечности или далеком прошлом. Худший образец сценической игры тех лет (чудовищные актеры настолько уверены в красоте произносимого текста, что портят его излишней экспрессией); допотопные комбинированные съемки, использованные вполне осознанно; желание пребывать одновременно и в современности, и в вечности, стараясь не выбирать между ними; постоянная перегруженность поэзией и загадочностью – все это в данном случае, несмотря на несколько удачных находок, превращается в нечто вроде учебного пособия по антикинематографу. И ни один французский фильм 40-х гг., даже самый посредственный, не устарел до такой степени, как этот. Он от противного приводит нас к мысли, что настоящая поэзия может прорваться в кинематографе лишь естественным путем, без всяких искусственных уловок и словно по недосмотру: как у Фейада, Ренуара и других.

   К слову, миф об Орфее может существовать лишь в контексте любви Орфея к Эвридике. Но Орфей, увиденный глазами Кокто, страстно интересуется поэзией, собственной персоной, смертью вообще и своей смертью в частности – но очень мало интересуется женой. Одного этого чересчур эксцентричного подхода хватило бы для того, чтобы свести миф к нулю.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги (André Bonne, 1950, Editions J'ai Lu, 1987) с вступительным словом Кокто.

  Секунды

   1966 – США (106 мин)

     Произв. PAR (Джон Фрэнкенхаймер, Эдвард Льюис)

     Реж. ДЖОН ФРЭНКЕНХАЙМЕР

     Сцен. Льюис Джон Карлино по одноименному роману Дэйвида Или

     Опер. Джеймс Вонг Хау

     Муз. Джерри Голдсмит

     В ролях Рок Хадсон, Сэломи Дженз, Джон Рэндолф, Уилл Гир, Джефф Кори, Ричард Эндерсон, Мёрри Хэмилтон.

   60-летний американский банкир, устав от монотонности жизни, соглашается подписать контракт с компанией, которая – благодаря, в том числе, пластической хирургии – предоставит ему новую молодость, новую личность, новую судьбу. Эксперимент проходит очень неудачно, и героя убивают те самые люди, что омолодили его.

   Джона Фрэнкенхаймера можно назвать флагманом целого поколения американских режиссеров, чья основная часть творчества приходится на 60-е гг. (Ралф Нелсон, Роберт Маллиган, Фрэнклин Шэффнер и пр.). Большинство из них много работали на телевидении. К ним также можно отнести Алана Дж. Пэкулу, хотя он и появился несколько позже. Всех их объединяло стремление порвать с традиционными голливудскими жанрами, к которым они обращались крайне редко, и совершить революцию в американском кинематографе (или, по крайней мере, улучшить его), вдохнув в него ясность сознания и ум и выбирая наиболее многозначные сюжеты. Каждый снял один или несколько удачных фильмов. И все же карьера каждого оставляет впечатление обидной незавершенности. Их общий и частный вклад в искусство оказался гораздо ниже уровня их амбиций. В Секундах, своем лучшем фильме, Фрэнкенхаймер хочет разоблачить бесцельность и тщетность американской мечты (поиск материального успеха и вечной молодости). В действительности фильм оригинален не столько темой, сколько формой и визуальным рядом. Эта современная фантастическая сказка ценна главным образом тем, что заставляет нас вторгнуться на территорию страха, пустоты, клаустрофобии. Для этого Фрэнкенхаймер использует очень броские приемы (очень короткие или очень крупные планы, необычные объективы), однако их эффективность неоспорима. Актерская игра замечательна, особенно это относится к Року Хадсону – актеру, которого часто недооценивают, хотя с ним работали великие режиссеры (Уолш, Энтони Мэнн, Сёрк, Хоукс). Кроме того, этот фильм – один из последних шедевров черно-белого кино, и в этой связи отметим восхитительную работу Джеймса Вонга Хау. Назовем у Фрэнкенхаймера еще 2 замечательных фильма, этюды о жизни на Ближнем Востоке и в американской глубинке: Все рушится, All Fall Down, 1962 по превосходному сценарию Уильяма Инджа и Непарные шелкопряды, The Gypsy Moths, 1969.

  Семь невест для семерых братьев

   1954 – США(103 мин)

     Произв. MGM (Джек Каммингз)

     Реж. СТЭНЛИ ДОНЕН

     Сцен. Алберт Хэкетт, Фрэнсес Гудрич, Дороти Кингсли по рассказу Стивена Винсента Бене «Рыдающие женщины» (The Sobbin' Women)

     Опер. Джордж Фолси (Anscocolor, Cinemascope)

     Муз. Джин де Пол, слова Джон Мерсер

     Хореогр. Майкл Кидд

     В ролях ― Братья Понтипи: Хауард Кил (Адам), Джефф Ричардз (Бенджамин), Расс Тэмблин (Гидеон), Томми Ролл (Фрэнк), Марк Платт (Дэниэл), Мэтт Мэттокс (Калеб), Жак д'Амбуаз (Эфраим). Жены: Джейн Пауэлл (Милли), Джули Ньюмайер (Доркас), Нэнси Килгэс (Элис), Бетти Карр (Сара), Вирджиния Гибсон (Лиза), Рута Килмонис (Рут), Норма Доггетт (Марта). Жители города: Иэн Вулф (преподобный Элкотт), Хауард Петри (преподобный Пёркинз), Эрл Бартон (Гарри), Данте Ди Паоло (Мэтт), Келли Браун (Карл), Мэтт Мур (дядя Рут), Дик Рич (отец Доркас), Марджори Вуд (миссис Биксби), Расселл Симпсон (мистер Биксби).

   Орегон, 1850 г. Дровосек Адам Понтипи спускается с гор, чтобы накупить провизии и подобрать себе обувь по размеру. Он замечает бодрую и энергичную Милли, официантку в ресторане, и тут же делает ей предложение. Она соглашается, священник женит их, и Адам уводит ее в горы. Он не стал говорить ей, что живет с 6 братьями, здоровенными верзилами, грязными как свиньи, прожорливыми как дикари и лишенными даже зачатков вежливости. Милли предстоит их образумить, научить гигиене и приличному поведению. Она становится их другом, когда подсказывает, как правильно знакомиться с городскими девушками. Все окрестные жители собираются на пикнике, и 6 братьев выбирает себе девушек по вкусу. Согласно обычаю, 4 соперничающие команды (среди них – команда Адама и его братьев) помогают построить ферму одному жителю. Но городские дразнят горцев; начинается гигантская потасовка, и ферма, только-только построенная, рушится под напором дерущихся. Зимой 6 братьев тоскуют по девушкам, с которыми они были знакомы всего полдня. Адам рассказывает братьям о похищении сабинянок и стыдит их за то, что они не столь предприимчивы, как древние римляне. 6 братьев спускаются в город и похищают своих красавиц. Горожане преследуют их, но лавина перекрывает проход в горы. Милли возмущена поведением братьев. Она ссорится с Адамом и уходит жить в отдельную хижину. Весной Милли рожает девочку. Перевал вновь открыт, и Адам возвращается домой. Вооруженные горожане приходят забрать своих дочерей и сестер. Однако те ни за что не хотят возвращаться. Каждая говорит, что именно она – мать ребенка. Чтобы соблюсти приличия, надо немедленно выдать их замуж за похитителей.

   ►  8-й фильм (и 6-й мюзикл) Донена. Это оригинальное произведение, а не адаптация бродвейской пьесы. Абсолютный успех, как с точки зрения комедии (симпатичная история развивается в хорошем темпе и изобилует весьма колоритными персонажами), так и с точки зрения мюзикла. Динамичная, атлетичная и юмористическая хореография Майкла Кидда – настоящее чудо ритма, энергичности, находчивого использования пространства (в частности, в хрестоматийной сцене строительства фермы). Энергия пленки «Анскоколор» придаст фильму подлинную тональность дерзкой, наглой стилизации: действие картины четко привязано к определенному месту, однако это место было почти полностью воссоздано в студийных интерьерах. Широкоэкранный формат стоило бы изобрести специально для того, чтобы уместить на экране – зачастую в одном плане – 14 жизнерадостных героев этого фильма. Мюзиклы Миннелли более содержательны, но мюзиклы Донена обладают молодостью, эластичностью, радостью жизни, и потому над ними не властно время: в них мы видим тот самый жанр, что был популярен после войны в эпоху второго расцвета Голливуда.

   N.B. Фильм был 1-м опытом «MGM» в широкоэкранном формате. Он также был снят и в обычном формате, что позволяет сегодня тем странам, телевидение которых отказывается переходить на широкоэкранный формат (напр., Англии), демонстрировать копии, конечно же не столь удовлетворительные, но точные и полученные официальным путем.

 На плечо!

   1918 – США (3 части)

     Произв. First National

     Реж. ЧАРЛЗ ЧАПЛИН

     Сцен. Чарлз Чаплин

     Опер. Ролли Тотеро

     В ролях Чарлз Чаплин (американский солдат), Эдна Пёрвайэис (молодая француженка), Сидни Чаплин (американский сержант / кайзер), Генри Бёргмен (американский офицер / бармен), Алберт Остин (американский офицер / шофер кайзера).

   Чарли в военной форме делает упражнения. Утомившись, он засыпает под навесом. И вот он уже на фронте, в окопе, где его ждет опасная и монотонная жизнь: град снарядов, раздача писем и посылок (они попадают в окопы реже, чем снаряды), ожидание, ночные дежурства и т. д. Получив в посылке кусок камамбера, Чарли тут же надевает противогаз и в итоге бросает сыр во вражеский окоп. Когда начинается страшный ливень, Чарли засыпает в полузатопленном каземате. Чарли принимает участие в атаке и штурме вражеского окопа. Он вызывается добровольцем на задание и только затем понимает, что вряд ли сумеет отвертеться. Замаскировавшись под пень, Чарли медленно, напоминая пугало, передвигается по территории врага и успевает спасти от казни союзника. Затем Чарли находит укрытие в разрушенном доме, где живет молодая француженка. Появляются немцы, но Чарли разворачивает против них ими же принесенный пулемет. Он едва успевает выскочить из дома, как тот рушится. Чарли спасает француженку, арестованную немцами за помощь врагу. После этого он переодевается в немецкую форму и с помощью француженки и освобожденного им пленника захватывает машину кайзера ― и самого кайзера в придачу. Товарищи по оружию носят его на руках. Но все это был лишь сон: 2 товарища будят Чарли под навесом.

   ►  63-я картина Чаплина и 2-й фильм из 8, снятых для студии «First Nationals». Это также 2-я 3-частевка в его карьере после Собачьей жизни, A Dog's Life. Чаплин семимильными шагами идет к постановке полнометражного фильма. К слову, в 1-м варианте, отвергнутом студией, фильм состоял из 5 частей (в 3-ю телепередачу из цикла Неизвестный Чаплин, Unknown Chaplin, 1983, Кевин Браунлоу включил эпизод, вырезанный из фильма: очень смешную сцену у врача с участием Алберта Остина). С той же невероятной смелостью, которую он позже продемонстрирует в Великом диктаторе, The Great Dictator, Чаплин осмеливается снять по горячим следам сатирическую бурлескную комедию об окопной жизни, полную волнующих моментов. Эта смелость привела публику в восторг, однако, если мысленно перенестись в то время, можно легко представить, что это случилось отнюдь не само собой. Наиболее оригинальна и удивительна 1-я половина фильма: описание повседневной жизни в окопах, где раскрывается чудесная способность главного героя приспособляться к любым невзгодам, а режиссер избегает всякой напыщенности, показывая трагическую смехотворность войны. Фильм был принят широкой публикой с благодарностью. Не меньшее впечатление он оказал на критиков и интеллектуалов, поскольку Чаплин часто совершал чудо и примирял между собой самые разные категории зрителей. Деллюк писал: «Этот фильм оправдывает все наши ожидания от кинематографа. Мы в самом деле попадаем на обширные просторы безграничного… Мы даже не осмеливались надеяться на такое. – И добавляет: – Чарли Чаплин – шекспировский актер» (см. Louis Delluc, Écrits cinématographiques I, Cinémathèque Française, 1985).

  Случайные попутчики

   1951 – США (101 мин)

     Произв. Warner Bros. (Алфред Хичкок)

     Реж. АЛФРЕД ХИЧКОК

     Сцен. Реймонд Чандлер, Уитфилд Кук, Ченци Ормонде по одноименному роману Патриши Хайсмит

     Опер. Роберт Бёркс

     Муз. Дмитрий Тёмкин

     В ролях Фарли Грейнджер (Гай Хейнз), Рут Роман (Энн Мортон), Роберт Уокер (Бруно Энтони), Лео Дж. Кэрролл (сенатор Мортон), Патриша Хичкок (Барбара Мортон), Лора Эллиот (Мириам Хейнз), Мэрион Лорн (миссис Энтони), Джонатан Хейл (мистер Энтони), Хауард Сент-Джон (капитан Тёрли).

   В поезде, идущем в городок Меткалф, к теннисисту Гаю Хейнзу, уже довольно известному в спортивных кругах, подсаживается незнакомец – Бруно Энтони. Бруно, судя по всему, прекрасно осведомлен о жизни Гая. Например, ему известно, что Гай хочет развестись с женой Мириам и жениться на Энн Мортон, дочери сенатора. После короткого предисловия Бруно делится с Гаем своей схемой идеального преступления: он возьмется устранить Мириам, а Гай убьет отца Бруно, которого тот смертельно ненавидит. Отец Бруно, человек невероятно богатый, хочет заставить сына работать, а Бруно не может этого допустить. Поскольку ни у Бруно, ни у Гая не будет видимого мотива, они наверняка не попадут под подозрение. Гай не принимает всерьез это необычное предложение от человека, который явно не в себе. Он выходит в Меткалфе и идет к жене, продавщице в музыкальном магазине. Она объявляет ему, что хоть и беременна от другого, нисколько не намерена разводиться, потому что Гай вот-вот станет знаменитым и начнет зарабатывать больше денег.

   А Бруно тем временем выполняет свою часть плана. Он следит за Мириам, которая с 2 друзьями отправляется в парк развлечений. Он душит ее на небольшом островке – в конечном пункте «тоннеля любви». В этот момент Гай находится в поезде ― он едет в Нью-Йорк и беседует с изрядно выпившим профессором математики. Гай встречает Бруно и узнает от него о гибели жены. Он понимает, что столкнулся с опасным сумасшедшим, но не смеет обратиться в полицию из страха быть обвиненным в соучастии. Он приходит в дом Энн Мортон, но не говорит о Бруно. На следующий день его вызывают в полицию, но профессор математики не может его вспомнить, и его алиби рушится. Теперь Гай под круглосуточным наблюдением; полицейская бригада работает посменно. Вдобавок его повсюду преследует Бруно и требует, чтобы Гай выполнил свою часть их так называемого уговора.

   Через общих знакомых Бруно выходит на Энн и ее отца. Энн начинает что-то подозревать, и Гай рассказывает ей все. Он безуспешно пытается связаться с отцом Бруно и поговорить с ним о душевном состоянии его сына. Энн добивается того же от матери Бруно. Ей удается напроситься на прием, но она встречает лишь глухое недоверие пожилой женщины, которая, впрочем, и сама явно не в ладах с собой. Бруно грозится Энн, что оставит на островке зажигалку с инициалами Гая, случайно оказавшуюся в его руках после их первой встречи. Эта железная улика неминуемо приведет к аресту Гая. Гай не может пропустить важный матч. Начинается состязание на скорость между Гаем, которому нужно как можно быстрее победить соперника, и Бруно, спешащим в парк аттракционов. По дороге Бруно роняет зажигалку в водосточную решетку и теряет время, доставая ее оттуда. Тем не менее он попадает в парк первым. Заметив полицейских, Бруно воображает, будто они идут по его следам, хотя на самом деле они пришли арестовать Гая, поскольку бригада, следившая за ним, упустила его из виду. Гай находит Бруно, которого опознает ярмарочный торговец, видевший его в вечер преступления. Гай и Бруно дерутся на карусели на полном ходу (пуля, выпущенная полицейским, по ошибке попала в машиниста карусели, и тот упал на рычаг управления). Проскользнув под карусель, ярмарочный торговец останавливает ее. Умирая под обломками карусели, Бруно по-прежнему утверждает, что преступник – Гай. Однако когда он умирает, его рука разжимается, открывая миру пресловутую зажигалку

   ►  Одна из тех 5–6 картин Хичкока, что наиболее важны для понимания этого режиссера. В этом фильме важнейшая хичкоковская тема – присвоение чужой вины – предстает в самом открытом виде и становится главной движущей силой действия. Это действие, большей частью состоящее из попыток персонажа (Гая, чью роль играет Фарли Грейнджер) вырваться из расставленных сетей, окутано мерцающим, металлическим и холодным светом, отточенным оператором-постановщиком Робертом Бёрксом, который впервые работает с Хичкоком. Гай, невинно обвиненный, настолько же лишен инициативы и свободы действий, как и его товарищ по несчастью – персонаж Генри Фонды в фильме Не тот человек, The Wrong Man. Как и герой Фонды, Гай искупает некую метафизическую ошибку, связанную с первородным грехом. Для Хичкока, кажется, в мире не существует полностью «невинно обвиненных»: Гай думал об убийстве, хотел совершить убийство и поэтому вступил в заколдованный круг вины. И главная схватка Случайных попутчиков происходит, ни много ни мало, между Дьяволом (в блестящем исполнении Роберта Уокера) и его порождением. Последний в финале побеждает, перед этим пройдя по краю пропасти, поскольку с моральной точки зрения Хичкок принадлежит к лагерю оптимистов или, по крайней мере, старается оставить у зрителя такое впечатление. В последних фильмах, несмотря на то, что времена изменились и он уже имел возможность завершать сюжеты не традиционным хэппи-эндом, а победой Зла, он каждый раз отказывался это делать. Этот фильм снят им в классическом, строгом, почти суровом стиле, который, однако, перемежают лихорадочные вспышки в точках наивысшего напряжения и саспепса (см. сцену убийства Мириам; сцену матча с участием Гая и параллельного движения Бруно к парку аттракционов; наконец, сцену на бешено мчащейся карусели). Именно в таких местах, когда режиссер чувствует, что крепко держит публику он позволяет себе на время отключиться от сюжета и увлечься визуальными узорами, складывающимися в целую симфонию образов и звуков, где удовольствие от рассказывания истории уступает место чистому наслаждению от создания динамичных пластических образов. Но Хичкок непременно дождется, когда зритель окажется в полной его власти, чтобы наконец сделать приятное себе и проявить, таким образом, свою подлинную природу – природу гениального формалиста, обладающего полной властью над временем в своих картинах и пользующегося им, чтобы оттачивать адские, апокалиптические образы, избавляясь тем самым от собственных навязчивых идей. В такие моменты (они могут растягиваться надолго) он изобретает и использует с легендарным мастерством целый арсенал трюков, оптических и фотографических эффектов, которые зритель в большинстве случаев не успевает разглядеть при 1-м просмотре, а иногда даже и при пересмотре.

   N.B. История разногласий между Чандлером и Хичкоком не представляет ни малейшего интереса. Чандлер был приглашен для написания диалогов для фильма после того, как от этой работы отказались несколько сценаристов. Похоже, писатель совершенно недооценил драматургический гений режиссера и даже на мгновение не заподозрил, насколько глубоко тот привязан к историям, выбранным им для постановки.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (990 планов) в журнале «L'Avant-Scène», № 297–298 (1981).

  Выходные с отцом

   1951 – США (83 мин)

     Произв. UI (Тед Ричмонд)

     Реж. ДАГЛАС СЁРК

     Сцен. Джозеф Хоффмен по сюжету Джорджа Ф. Слэвина и Джорджа У. Джорджа

     Опер. Клиффорд Стайн

     Муз. Фрэнк Скиннер

     В ролях Вэн Хефлин (Брэд Стаббз), Патриша Нил (Джин Боуэн), Гиги Перро (Энн Стаббз), Вирджиния Филд (Филлис Рейнолдз), Ричард Деннинг (Дон Эдамз), Джимми Хант (Гэри Боуэн), Джанни Перро (Пэтти Стаббз).

   Вдовец, отец 2 дочерей, и вдова, мать 2 сыновей, провожают детей в летний лагерь. Они влюбляются и вскоре заводят речь о женитьбе. Чтобы объявить эту новость детям, они приезжают в лагерь. Но там все складывается плохо: дети не нравятся друг другу; каждая пара ненавидит потенциального приемного родителя; напр., мальчишек огорчает, что их будущий отчим – не спортсмен. Последняя надежда как-то поправить положение рушится с появлением бывшей невесты вдовца. Но старшая дочь неожиданно понимает, что взрослые тоже имеют право жить собственной жизнью и быть счастливыми. Тогда она разрабатывает план, как свести вместе главных героев. План срабатывает безупречно.

   ►  С самого начала это был один из самых неблагодарных проектов в биографии Сёрка; он был бесконечно далек от его внутреннего мира. В жанре семейной комедии, заведомо обреченном на определенную приторность, Сёрк забавляется, отмечая природную жестокость детей, а также их решительность и предприимчивость. Тому, что фильм на удивление мало постарел за прошедшие 30 лет, есть несколько объяснений. Прежде всего, Америка обгоняет Европу в эволюции общественного поведения людей, нравов, отношений между родителями и детьми. Значительное влияние, которое она оказала на Европу и остальной мир, приводит теперь к тому, что сегодня нам кажется, будто действие этого фильма происходит в нашем, европейском настоящем. Все остальное сделала проницательность Сёрка. Среди всех черт, которые могли придать выразительность этой коварной сатирической картине, он выбрал именно те, что смогли как можно дольше сохранить актуальность. И фильм подкупает нас той типично голливудской хитростью режиссера, сумевшего мужественно проглотить горькую пилюлю и максимально достойно справиться с самым скучным и тоскливым заказом.

 

финансовая пирамида
Тип финансового мошенничества, денежная схема, с помощью которой в разные времена и в разных странах удавалось обманывать множество людей, жаждущих быстрого и легкого обогащения. Согласно определению Минфина, финансовая пирамида является организацией, которая привлекает финансы или имущество граждан с обещанием доходов, которые выплачиваются не в результате предпринимательской или банковской деятельности, а из ранее поступивших средств. Обещая необычно высокие проценты и выдавая соответствующие «гарантии», например, в виде «ценных бумаг», квитанций и т.п., организаторы пирамиды выполняют свои обязательства до тех пор, пока число вкладчиков и «инвестируемых» ими денег быстро растет. Но как только этот рост замедляется и прекращается, пирамида рушится, разоряя миллионы людей. Во многих странах за организацию финансовых пирамид предусмотрено уголовное наказание. По-видимому, одной из первых крупных операцией такого рода была т.н. схема Понзи (или Понци) на Западе. В России наибольшее распространение они приобрели в 90-годы, в условиях экономического хаоса, характерного для начального этапа рыночных реформ. Их названия — МММ (Сергея Мавроди), «Властилина», «Русский дом Селенга» и другие, люди помнят до сих пор. В то время они не прислушивались к предупреждениям грамотных экономистов, раздававшимся во всех средствах массовой информации, и пострадали… См. также Государственные краткосрочные обязательства, ГКО
[ http://slovar-lopatnikov.ru/]

Тематики

• экономика

EN

• pyramid scheme