рост+инфляции

чистые внутренние активы центрального банка
Денежная база за вычетом чистых международных резервов финансовых институтов страны (для России — Центрального банка и Министерства финансов). Динамика этого показателя отражает рост денежной базы в результате увеличения внутреннего кредита. При проведении антиинфляционных мероприятий устанавливается максимально допустимый рост Ч.в.а. (обычно на каждый месяц) — это ограничивает рост денежной массы. Именно динамика чистых внутренних активов, ограничение их роста находится в центре внимания при прогнозировании инфляции, разработке стабилизационных программ. (См. Стабилизация экономики). То же: Чистые внутренние резервы.
[ http://slovar-lopatnikov.ru/]

Тематики

• экономика

EN

• net domestic assets of the central bank

чистые внутренние активы центрального банка
Денежная база за вычетом чистых международных резервов финансовых институтов страны (для России — Центрального банка и Министерства финансов). Динамика этого показателя отражает рост денежной базы в результате увеличения внутреннего кредита. При проведении антиинфляционных мероприятий устанавливается максимально допустимый рост Ч.в.а. (обычно на каждый месяц) — это ограничивает рост денежной массы. Именно динамика чистых внутренних активов, ограничение их роста находится в центре внимания при прогнозировании инфляции, разработке стабилизационных программ. (См. Стабилизация экономики). То же: Чистые внутренние резервы.
[ http://slovar-lopatnikov.ru/]

Тематики

• экономика

EN

• net domestic assets of the central bank

A policy of creeping inflation will damage the US economy. — Политика ползучей инфляции нанесет ущерб экономике США.

денежная политика
Одно из направлений экономической политики государства, воздействие на экономические процессы с помощью расширения или сужения денежной базы и массы денег, то есть предложения денег (или денежного предложения), например, путем изменения учетной ставки процента и нормы обязательных резервов коммерческих банков (см. Резервные требования), а также валютного регулирования. Задача Д.п. состоит в поддержании равновесия между спросом на деньги и предложением денег на уровне, обеспечивающем наиболее высокую эффективность развития экономики страны. В краткосрочном периоде сокращение предложения денег повышает процентную ставку, что, в свою очередь, ведет к сокращению инвестиций и, следовательно, к падению объема производства. Чрезмерное же предложение денег ведет к снижению процентной ставки и расширению производства, но это будет «перегрев» экономики, чреватый опасностями ускоренной инфляции. В долгосрочном периоде влияние денежной политики уменьшается. Например, если пытаться преодолеть спад производства путем денежной его накачки, производство действительно может ненадолго возрасти (как это случилось летом-осенью 1992 года и повторилось осенью 1994 года в России), но в долгосрочном плане это ничего, кроме ускорения инфляции, не могло дать и не дало, а спад производства возобновился. Читатели, конечно, слышали о дискуссиях в среде экономистов о необходимом объеме денежной массы (т.е. общего количества денег в стране). Одни экономисты считают, что денег для нормального развития экономики нужно больше, другие - меньше. В переводе на экономико-политический язык, первые стоят за мягкую денежную политику, вторые — за жесткую. И те, и другие приводят аргументы, кажущиеся им неотразимыми. Например, первые говорят, что (при прочих равных условиях) чем больше денег в экономике, тем больше оборотных средств у предприятий, больше вложения инвесторов и больше спрос у потребителей — а все это ускоряет рост производства и, следовательно, делает жизнь людей лучше. Вторые же, напротив, доказывают, что чем больше денег (при прочих равных условиях), тем быстрее растут цены, то есть тем выше инфляция, которая разорительна для населения и падает золотым дождем на богатых, делая их еще богаче. Они утверждают также, что “мягкие денежные ограничения” для предприятий (термин венгерского экономиста Я. Корнаи) создают им тепличные условия работы, не побуждают к росту эффективности, к структурной перестройке производства и консервируют технологическую отсталость – а, следовательно, тормозят экономический прогресс, от которого, в конечном счете, зависит устойчивое, постоянное улучшение жизни людей. Первые, сталкиваясь с финансовыми трудностями страны, требуют “напечатать” больше денег, вторые — напротив, требуют “сжать денежную массу”. Между тем, в действительности количество денег в экономике определяется не пресловутым “печатным станком”, а действием сложного денежного механизма, определяется равновесием спроса и предложения денег на денежном рынке в каждый данный момент. Так что общего ответа на вопрос “больше или меньше” быть не может — все решают обстоятельства, т.е. экономическая и социальная ситуация. То же: Монетарная политика.. См. также: Денежная база, Денежная масса, Денежная система, Денежная экспансия, Денежная эмиссия, Денежное обращение, Денежное равновесие, Денежный механизм, Денежный мультипликатор, Денежный рынок, Золотовалютные резервы, Коэффициент монетизации экономики, Кредитно-денежная политика, Центральный банк РФ.
[ http://slovar-lopatnikov.ru/]

Тематики

• экономика

EN

• monetary policy

закон убывающей предельной полезности
Утверждает, что при потреблении блага общая полезность увеличивается, а предельная полезность по мере удовлетворения потребителя (насыщения потребности) сокращается с каждой дополнительной единицей блага. Закономерности перехода от социализма к капитализму, от плана к рынку (laws of transition from plan to market economy) - выявленный историческим опытом факт: во всех без исключения странах бывшего СССР и Восточной Европы, совершивщих в конце ХХ – начале ХХI века переход от социализма к капитализму, от централизованной системы планирования и управления экономикой к рыночной системе, или – кратко – от плана к рынку, наблюдалась сходная траектория развития.[1] Спад, стабилизация, подъем – вот то, что можно математически описать U–образной кривой и назвать универсальной логикой реформ [2]. В России до сих пор остается актуальной полемика о том, что произошло в «лихие девяностые» — по выражению одних, и «время надежд» — по мнению других. Первые говорят о тяжелейшем экономическом спаде 1990-х, когда все действительно катилось под гору: объемы производства сокращались, инфляция чудом остановилась на пороге разрушительной гиперинфляции, у всех на памяти финансовые пирамиды, разгул преступности, «назначение» близких к власти людей миллионерами, задержки с выдачей заработной платы и пенсий, кричащая бедность оставшихся без работы… Все это было. Но все это было и в остальных, без малого тридцати постсоциалистических странах! Вот в чем корень вопроса. Что же: везде к власти пришли бездарные руководители, да еще враги собственных народов? Но так, наверное, не бывает … Вторые сосредоточивают внимание на тех качественных переменах, которые происходили в России в 90-е годы. Они говорят о принятии судьбоносных решений, преобразивших страну, о накоплении элементов рыночной экономики, создании нового законодательства, новых организационных структур, о накоплении опыта предпринимательства, самостоятельности в действиях людей, о зачатках самоуправления. Не сразу (сказывается известное свойство инерционности экономических систем), но все же новые рыночные механизмы начинали действовать… Когда же, в начале 1999 года после известного кризиса, начался быстрый подъем экономики, и в конце этого же года пришел к власти В.В.Путин, ситуация изменилась. Подъем продолжался почти десять лет, и первое десятилетие ХХ1 века стали называть Путинским десятилетием. Таких темпов роста экономики и повышения жизненного уровня населения, по-видимому, не знала история России. (Заметим, правда, что в некоторых странах послекризисный подъем оказался даже еще круче – до 9-10% в год, а, например, Казахстан выполнил задачу удвоения ВВП за 10 лет, которую не удалось решить России, при всех ее успехах, хотя президентом такая задача была поставлена.). Для многих вывод из всего сказанного напрашивался простой: прежний, ельцинский, режим был плох, а путинский – хорош, успешен. Или еще проще и определеннее: президент Ельцин губил Россию, а президент Путин ее спас. Казалось бы, было найдено вполне убедительное объяснение того, что произошло со страной за последние два десятилетия. Все определяется личностью руководителя страны, его достоинствами и недостатками. Был плохой руководитель – в стране был спад; с хорошим руководителем начался подъем. Но, оказывается, не все так просто. Повторим. В 1990-е гг. почти три десятка стран отбросили оковы социализма и начали переход к рыночной экономической системе. Эти страны очень разные: по своей величине – от России до Эстонии; по уровню экономического развития – от ГДР до Монголии; по продолжительности существования в них социалистического строя, по степени былого подчинения Советской империи – от стран Балтии, сключенных в СССР до Албании, противника СССР; по жесткости внутренних режимов – от диктатуры в Туркмении до демократии в Чехии. Наконец, сам переход в разных странах осуществлялся по-разному: в одних – методом «шоковой терапии»; в других – постепенным, эволюционным путем; где-то он был сопряжен с кровавым переворотом (Румыния) или даже с войнами (Югославия, Закавказье), а где-то – с бархатной революцией. По-разному осуществлялся и важнейший процесс перехода к капитализму – приватизация государственной собственности. Применялся по меньшей мере десяток базовых моделей приватизации – ваучерной, денежной, массовой, аукционной, инсайдерской и так далее. Наконец, эти ранее социалистически ориентированные страны населяют народы, чрезвычайно непохожие друг на друга по историческому прошлому, традициям, культуре, национальному характеру, а также, как сказал бы Лев Гумилев, по пассионарности. К тому же нельзя не отметить разнообразие биографий, характеров и политических убеждений лидеров, возглавлявших эти государства на тех или иных этапах постсоциалистического перехода. Среди них оказались и бывшие партийные вожди (их большинство), и руководитель оборонного предприятия, и академический ученый, и даже писатель. И при таком разнообразии условий и обстоятельств, во всех без исключения государствах, о которых идет речь, траектория постсоциалистического перехода оказалась сходной! Различия – в глубине и продолжительности спада, в крутизне начавшегося подъема, сроках восстановления предреформенного уровня общественного производства. Тут, конечно, сказывались и объективные условия, и человеческий фактор. Можно по-разному анализировать эти различия. Есть экономисты, которые пытались противопоставить бывшие республики СССР и страны ЦВЕ – Центральной и Восточной Европы. В первых реформы в целом явно отставали от хода реформ во вторых. Значит, говорили эти экономисты, дело в зрелости социализма, в разной степени его «укорененности» в обществе. Но среди бывших советских республик – Эстония, где реформы прошли исключительно быстро и успешно, а среди стран ЦВЕ, например, Румыния, отстававшая в темпах преобразований даже от Украины, не говоря уже о России. Другие аналитики, обратив внимание на то, что путинское десятилетие совпало с крутым повышением мировых цен на нефть и газ, объясняли экономический рост России именно этим благоприятным обстоятельством. Но, оказывается, не меньшим экономическим ростом в эти годы отличился и ряд стран-импортеров нефти как в ЦВЕ, так и на постсоветском пространстве. Продолжительность спада производства и периода высокой инфляции – самая важная характеристика тех трудностей, которые испытывались населением постсоциалистических стран в процессе перехода к рынку и успешности этого перехода. Она оказалась очень разной. Наименьшая – в тех странах, которые провели «шоковую терапию», то есть либерализовали цены и ужесточили бюджетную политику, в ряде случаев решительно ввели новую национальную валюту, новые нормы валютного обмена. Такими были первопроходец «шоковой терапии» Польша, а также Эстония, Литва, Латвия, Словакия, Словения, Хорватия. Все они после спада начали подъем экономики уже в 1995-96 годах и восстановили дореформенный уровень ВВП уже к началу века. Напротив, наибольшие трудности испытали народы тех стран, власти которых предпочли постепенные, «щадящие» реформы, откладывали начало реформ (Украина, Румыния, Болгария и др.). Что касается России, то она вначале (при правительстве Ельцина-Гайдара) попыталась осуществить «шоковую терапию», но очень скоро отказалась от этого. Если быть точным, то «отменил» шоковую терапию VI Съезд народных депутатов, состоявшийся в первых числах апреля 1992 г., то есть через три месяца после начала реформ. Может быть, по этой причине России, например, до сих пор не удалось выйти из периода высокой инфляции, снизить ее до приемлемого уровня в 2–3% в год. (Частный пример: это обстоятельство ощущает на себе каждый, кто хотел бы воспользоваться ипотекой для покупки квартиры: проценты запретительно высоки.). Дореформенный уровень ВВП Россия восстановила лишь в 2006 – 2007 году. (К началу мирового кризиса, который вновь отбросил ее экономику вспять). Из этих сопоставлений можно сделать вывод, прямо противоположный приведенному выше: главное в таких исторических процессах – не выбор или смена действующих лиц. Их таланты, волевые качества, заслуги имеют значение, но дополнительное. Развитие экономики страны определяется экономическими законами, которые столь же не подвластны людям, как законы природы. В данном случае речь идет о законах экономики переходного периода. Разумеется, надо учесть, что описанная в этой статье закономерность (как и вообще любая реальная закономерность) прокладывает себе дорогу через колебания, отклонения, откаты назад и рывки вперед, проявляя себя, в целом, лишь как тенденция. Но она – очевидна. См.также: Градуализм, Транзитология, Трансформационная инфляция, Трансформационные структурные сдвиги, Трансформационные ценовые сдвиги в экономике, Трансформационные эффект., Финансовая стабилизация, «Шоковая терапия» [1] Китай и Въетнам не в счет: они начинали постсоциалистический переход в принципиально иных условиях: эти страны в то время еще не прошли этап индустриализации и располагали колоссальным резервуаром рабочей силы, позволявшим строить новую для них, капи талистическую экономику не вместо социалистической, а рядом с ней. [2] См. Лопатников Л.И. Универсальная логика реформ. «Известия» от 10 января 2006 г.
[ http://slovar-lopatnikov.ru/]

Тематики

• экономика

EN

• law of diminishing marginal utility

инфляционная неустойчивость экономики
Особенность экономики, отличающейся недостаточной товарно-денежной сбалансированностью, что, в свою очередь, объясняется сложившейся в стране отраслевой структурой. Например, в России, несмотря на огромные усилия по снижению инфляции, предпринимавшиеся за последнее десятилетие, она остается на неприемлемо высоком уровне. Из-за нее банки могут выдавать предприятиям кредиты только за запретительно высокий процент, а предприятия поневоле отказываются брать их, и это тормозит рост производства, технический прогресс. Из-за этого парализуется жилищное строительство (например, ипотека непомерно дорога), растут цены на рынке и не удается справиться с бедностью существенной части населения. Некоторые экономисты оправдываают сохранение высокого уровня инфляции в РФ влиянием постоянного роста мировых цен на продовольствие, наблюдавшегося в последние годы (поскольку Россия импортирует продовольствие в существенных масштабах). Но если учесть также импорт непродовольственных товаров ( компьтеров, и другой электроники.), цены на которые стремительно дешевеют, то вряд ли этот фактор объясняет ситуацию. К тому же сейчас Россия превратилась из импортера зерна в крупного его экспортера. Корни проблемы — в милитаризованной и сырьевой структуре экономики. Инфляционная неустойчивость это наследие искаженной структуры советской экономики, которая в основном работала не для человека, а на нужды ВПК (в промышленности только одну двадцатую долю продукции составляли товары для населения!). Между тем, такая структура экономики (которую, как мы помним, на заре реформ правительство попытались изменить, многократно сократив оборонный заказ), последние годы усиленно восстанавливается. Если, скажем, за пятилетие оборонный заказ увеличить втрое (а это не гипотеза – так уже было, например, в 2002-06 годах), то, как минимум, втрое увеличится и объем заработной платы миллионов работников как самих оборонных отраслей, так и многих других отраслей, снабжающих ВПК (ОПК) сырьем, материалами, оборудованием и т.д. Все эти люди получат зарплату и понесут ее в магазины. Спрос увеличится, а предложение, скорее всего, останется на прежнем уровне…. То же относится к инфраструктуре. Вернее – к зарплате, которую получат строители дорог, мостов, аэропортов. Даже деньги, затраченные на строительство жилых домов, хотя и вернутся (квартплатой), но не сразу, а лишь через несколько лет. Чем «отоваривать» заплату строителей, работников «оборонки» сегодня? Только инфляцией, потому что резервов товаров и услуг на такой случай нет. Все это и приводит к инфляционной неустойчивости экономики. Задача структурной перестройки экономики была поставлена еще первой Программой правительства Гайдара в 1992 году, однако она не выполнена до сих пор. Результат: сегодня преодоление И.н.э. стало одной из критически важных и неотложных задач российской экономики.
[ http://slovar-lopatnikov.ru/]

Тематики

• экономика

EN

• susceptibility of economy to inflation

инфляция спроса
Рост цен, вызванный превышением спроса над предложением в масштабах всей экономики. При полной занятости в экономике всех трудовых и прочих ресурсов избыточный спрос может исчезнуть только в результате роста цен. Популярная в 1960-1970-х гг. под названием кейнсианской теории инфляции (inflation), эта теория в 1980-х гг. была вытеснена монетаристскими теориями инфляции. См. также: cost-push inflation (инфляция издержек); quantity theory of money (количественная теория денег).
[ http://www.vocable.ru/dictionary/533/symbol/97]

Тематики

• финансы

EN

• demand-pull inflation

денежная политика
Одно из направлений экономической политики государства, воздействие на экономические процессы с помощью расширения или сужения денежной базы и массы денег, то есть предложения денег (или денежного предложения), например, путем изменения учетной ставки процента и нормы обязательных резервов коммерческих банков (см. Резервные требования), а также валютного регулирования. Задача Д.п. состоит в поддержании равновесия между спросом на деньги и предложением денег на уровне, обеспечивающем наиболее высокую эффективность развития экономики страны. В краткосрочном периоде сокращение предложения денег повышает процентную ставку, что, в свою очередь, ведет к сокращению инвестиций и, следовательно, к падению объема производства. Чрезмерное же предложение денег ведет к снижению процентной ставки и расширению производства, но это будет «перегрев» экономики, чреватый опасностями ускоренной инфляции. В долгосрочном периоде влияние денежной политики уменьшается. Например, если пытаться преодолеть спад производства путем денежной его накачки, производство действительно может ненадолго возрасти (как это случилось летом-осенью 1992 года и повторилось осенью 1994 года в России), но в долгосрочном плане это ничего, кроме ускорения инфляции, не могло дать и не дало, а спад производства возобновился. Читатели, конечно, слышали о дискуссиях в среде экономистов о необходимом объеме денежной массы (т.е. общего количества денег в стране). Одни экономисты считают, что денег для нормального развития экономики нужно больше, другие - меньше. В переводе на экономико-политический язык, первые стоят за мягкую денежную политику, вторые — за жесткую. И те, и другие приводят аргументы, кажущиеся им неотразимыми. Например, первые говорят, что (при прочих равных условиях) чем больше денег в экономике, тем больше оборотных средств у предприятий, больше вложения инвесторов и больше спрос у потребителей — а все это ускоряет рост производства и, следовательно, делает жизнь людей лучше. Вторые же, напротив, доказывают, что чем больше денег (при прочих равных условиях), тем быстрее растут цены, то есть тем выше инфляция, которая разорительна для населения и падает золотым дождем на богатых, делая их еще богаче. Они утверждают также, что “мягкие денежные ограничения” для предприятий (термин венгерского экономиста Я. Корнаи) создают им тепличные условия работы, не побуждают к росту эффективности, к структурной перестройке производства и консервируют технологическую отсталость – а, следовательно, тормозят экономический прогресс, от которого, в конечном счете, зависит устойчивое, постоянное улучшение жизни людей. Первые, сталкиваясь с финансовыми трудностями страны, требуют “напечатать” больше денег, вторые — напротив, требуют “сжать денежную массу”. Между тем, в действительности количество денег в экономике определяется не пресловутым “печатным станком”, а действием сложного денежного механизма, определяется равновесием спроса и предложения денег на денежном рынке в каждый данный момент. Так что общего ответа на вопрос “больше или меньше” быть не может — все решают обстоятельства, т.е. экономическая и социальная ситуация. То же: Монетарная политика.. См. также: Денежная база, Денежная масса, Денежная система, Денежная экспансия, Денежная эмиссия, Денежное обращение, Денежное равновесие, Денежный механизм, Денежный мультипликатор, Денежный рынок, Золотовалютные резервы, Коэффициент монетизации экономики, Кредитно-денежная политика, Центральный банк РФ.
[ http://slovar-lopatnikov.ru/]

Тематики

• экономика

EN

• monetary policy

денежно-кредитная политика
монетарная политика
Инструмент, при помощи которого правительства стараются воздействовать на макроэкономические условия, увеличивая или уменьшая денежную массу. При этом используются три основных варианта:
(1) печатание все новых денег (сейчас это практикуется редко);
(2) прямой контроль над массой денег в денежном секторе;
(3) операции на открытом рынке (ореп market operations).
Кейнсианцы традиционно считали денежно-кредитную/монетарную политику грубым инструментом, а монетаристы придерживаются совершенно противоположной точки зрения. В реальной жизни правительства проявляют тенденцию к использованию “жесткой” денежной политики, надеясь таким образом обуздать инфляцию. Сравни: fiscal policy (фискальная политика).
[ http://www.vocable.ru/dictionary/533/symbol/97]

Тематики

• финансы

Синонимы

• монетарная политика

EN

• monetary policy

закон убывающей предельной полезности
Утверждает, что при потреблении блага общая полезность увеличивается, а предельная полезность по мере удовлетворения потребителя (насыщения потребности) сокращается с каждой дополнительной единицей блага. Закономерности перехода от социализма к капитализму, от плана к рынку (laws of transition from plan to market economy) - выявленный историческим опытом факт: во всех без исключения странах бывшего СССР и Восточной Европы, совершивщих в конце ХХ – начале ХХI века переход от социализма к капитализму, от централизованной системы планирования и управления экономикой к рыночной системе, или – кратко – от плана к рынку, наблюдалась сходная траектория развития.[1] Спад, стабилизация, подъем – вот то, что можно математически описать U–образной кривой и назвать универсальной логикой реформ [2]. В России до сих пор остается актуальной полемика о том, что произошло в «лихие девяностые» — по выражению одних, и «время надежд» — по мнению других. Первые говорят о тяжелейшем экономическом спаде 1990-х, когда все действительно катилось под гору: объемы производства сокращались, инфляция чудом остановилась на пороге разрушительной гиперинфляции, у всех на памяти финансовые пирамиды, разгул преступности, «назначение» близких к власти людей миллионерами, задержки с выдачей заработной платы и пенсий, кричащая бедность оставшихся без работы… Все это было. Но все это было и в остальных, без малого тридцати постсоциалистических странах! Вот в чем корень вопроса. Что же: везде к власти пришли бездарные руководители, да еще враги собственных народов? Но так, наверное, не бывает … Вторые сосредоточивают внимание на тех качественных переменах, которые происходили в России в 90-е годы. Они говорят о принятии судьбоносных решений, преобразивших страну, о накоплении элементов рыночной экономики, создании нового законодательства, новых организационных структур, о накоплении опыта предпринимательства, самостоятельности в действиях людей, о зачатках самоуправления. Не сразу (сказывается известное свойство инерционности экономических систем), но все же новые рыночные механизмы начинали действовать… Когда же, в начале 1999 года после известного кризиса, начался быстрый подъем экономики, и в конце этого же года пришел к власти В.В.Путин, ситуация изменилась. Подъем продолжался почти десять лет, и первое десятилетие ХХ1 века стали называть Путинским десятилетием. Таких темпов роста экономики и повышения жизненного уровня населения, по-видимому, не знала история России. (Заметим, правда, что в некоторых странах послекризисный подъем оказался даже еще круче – до 9-10% в год, а, например, Казахстан выполнил задачу удвоения ВВП за 10 лет, которую не удалось решить России, при всех ее успехах, хотя президентом такая задача была поставлена.). Для многих вывод из всего сказанного напрашивался простой: прежний, ельцинский, режим был плох, а путинский – хорош, успешен. Или еще проще и определеннее: президент Ельцин губил Россию, а президент Путин ее спас. Казалось бы, было найдено вполне убедительное объяснение того, что произошло со страной за последние два десятилетия. Все определяется личностью руководителя страны, его достоинствами и недостатками. Был плохой руководитель – в стране был спад; с хорошим руководителем начался подъем. Но, оказывается, не все так просто. Повторим. В 1990-е гг. почти три десятка стран отбросили оковы социализма и начали переход к рыночной экономической системе. Эти страны очень разные: по своей величине – от России до Эстонии; по уровню экономического развития – от ГДР до Монголии; по продолжительности существования в них социалистического строя, по степени былого подчинения Советской империи – от стран Балтии, сключенных в СССР до Албании, противника СССР; по жесткости внутренних режимов – от диктатуры в Туркмении до демократии в Чехии. Наконец, сам переход в разных странах осуществлялся по-разному: в одних – методом «шоковой терапии»; в других – постепенным, эволюционным путем; где-то он был сопряжен с кровавым переворотом (Румыния) или даже с войнами (Югославия, Закавказье), а где-то – с бархатной революцией. По-разному осуществлялся и важнейший процесс перехода к капитализму – приватизация государственной собственности. Применялся по меньшей мере десяток базовых моделей приватизации – ваучерной, денежной, массовой, аукционной, инсайдерской и так далее. Наконец, эти ранее социалистически ориентированные страны населяют народы, чрезвычайно непохожие друг на друга по историческому прошлому, традициям, культуре, национальному характеру, а также, как сказал бы Лев Гумилев, по пассионарности. К тому же нельзя не отметить разнообразие биографий, характеров и политических убеждений лидеров, возглавлявших эти государства на тех или иных этапах постсоциалистического перехода. Среди них оказались и бывшие партийные вожди (их большинство), и руководитель оборонного предприятия, и академический ученый, и даже писатель. И при таком разнообразии условий и обстоятельств, во всех без исключения государствах, о которых идет речь, траектория постсоциалистического перехода оказалась сходной! Различия – в глубине и продолжительности спада, в крутизне начавшегося подъема, сроках восстановления предреформенного уровня общественного производства. Тут, конечно, сказывались и объективные условия, и человеческий фактор. Можно по-разному анализировать эти различия. Есть экономисты, которые пытались противопоставить бывшие республики СССР и страны ЦВЕ – Центральной и Восточной Европы. В первых реформы в целом явно отставали от хода реформ во вторых. Значит, говорили эти экономисты, дело в зрелости социализма, в разной степени его «укорененности» в обществе. Но среди бывших советских республик – Эстония, где реформы прошли исключительно быстро и успешно, а среди стран ЦВЕ, например, Румыния, отстававшая в темпах преобразований даже от Украины, не говоря уже о России. Другие аналитики, обратив внимание на то, что путинское десятилетие совпало с крутым повышением мировых цен на нефть и газ, объясняли экономический рост России именно этим благоприятным обстоятельством. Но, оказывается, не меньшим экономическим ростом в эти годы отличился и ряд стран-импортеров нефти как в ЦВЕ, так и на постсоветском пространстве. Продолжительность спада производства и периода высокой инфляции – самая важная характеристика тех трудностей, которые испытывались населением постсоциалистических стран в процессе перехода к рынку и успешности этого перехода. Она оказалась очень разной. Наименьшая – в тех странах, которые провели «шоковую терапию», то есть либерализовали цены и ужесточили бюджетную политику, в ряде случаев решительно ввели новую национальную валюту, новые нормы валютного обмена. Такими были первопроходец «шоковой терапии» Польша, а также Эстония, Литва, Латвия, Словакия, Словения, Хорватия. Все они после спада начали подъем экономики уже в 1995-96 годах и восстановили дореформенный уровень ВВП уже к началу века. Напротив, наибольшие трудности испытали народы тех стран, власти которых предпочли постепенные, «щадящие» реформы, откладывали начало реформ (Украина, Румыния, Болгария и др.). Что касается России, то она вначале (при правительстве Ельцина-Гайдара) попыталась осуществить «шоковую терапию», но очень скоро отказалась от этого. Если быть точным, то «отменил» шоковую терапию VI Съезд народных депутатов, состоявшийся в первых числах апреля 1992 г., то есть через три месяца после начала реформ. Может быть, по этой причине России, например, до сих пор не удалось выйти из периода высокой инфляции, снизить ее до приемлемого уровня в 2–3% в год. (Частный пример: это обстоятельство ощущает на себе каждый, кто хотел бы воспользоваться ипотекой для покупки квартиры: проценты запретительно высоки.). Дореформенный уровень ВВП Россия восстановила лишь в 2006 – 2007 году. (К началу мирового кризиса, который вновь отбросил ее экономику вспять). Из этих сопоставлений можно сделать вывод, прямо противоположный приведенному выше: главное в таких исторических процессах – не выбор или смена действующих лиц. Их таланты, волевые качества, заслуги имеют значение, но дополнительное. Развитие экономики страны определяется экономическими законами, которые столь же не подвластны людям, как законы природы. В данном случае речь идет о законах экономики переходного периода. Разумеется, надо учесть, что описанная в этой статье закономерность (как и вообще любая реальная закономерность) прокладывает себе дорогу через колебания, отклонения, откаты назад и рывки вперед, проявляя себя, в целом, лишь как тенденция. Но она – очевидна. См.также: Градуализм, Транзитология, Трансформационная инфляция, Трансформационные структурные сдвиги, Трансформационные ценовые сдвиги в экономике, Трансформационные эффект., Финансовая стабилизация, «Шоковая терапия» [1] Китай и Въетнам не в счет: они начинали постсоциалистический переход в принципиально иных условиях: эти страны в то время еще не прошли этап индустриализации и располагали колоссальным резервуаром рабочей силы, позволявшим строить новую для них, капи талистическую экономику не вместо социалистической, а рядом с ней. [2] См. Лопатников Л.И. Универсальная логика реформ. «Известия» от 10 января 2006 г.
[ http://slovar-lopatnikov.ru/]

Тематики

• экономика

EN

• law of diminishing marginal utility

инфляционная неустойчивость экономики
Особенность экономики, отличающейся недостаточной товарно-денежной сбалансированностью, что, в свою очередь, объясняется сложившейся в стране отраслевой структурой. Например, в России, несмотря на огромные усилия по снижению инфляции, предпринимавшиеся за последнее десятилетие, она остается на неприемлемо высоком уровне. Из-за нее банки могут выдавать предприятиям кредиты только за запретительно высокий процент, а предприятия поневоле отказываются брать их, и это тормозит рост производства, технический прогресс. Из-за этого парализуется жилищное строительство (например, ипотека непомерно дорога), растут цены на рынке и не удается справиться с бедностью существенной части населения. Некоторые экономисты оправдываают сохранение высокого уровня инфляции в РФ влиянием постоянного роста мировых цен на продовольствие, наблюдавшегося в последние годы (поскольку Россия импортирует продовольствие в существенных масштабах). Но если учесть также импорт непродовольственных товаров ( компьтеров, и другой электроники.), цены на которые стремительно дешевеют, то вряд ли этот фактор объясняет ситуацию. К тому же сейчас Россия превратилась из импортера зерна в крупного его экспортера. Корни проблемы — в милитаризованной и сырьевой структуре экономики. Инфляционная неустойчивость это наследие искаженной структуры советской экономики, которая в основном работала не для человека, а на нужды ВПК (в промышленности только одну двадцатую долю продукции составляли товары для населения!). Между тем, такая структура экономики (которую, как мы помним, на заре реформ правительство попытались изменить, многократно сократив оборонный заказ), последние годы усиленно восстанавливается. Если, скажем, за пятилетие оборонный заказ увеличить втрое (а это не гипотеза – так уже было, например, в 2002-06 годах), то, как минимум, втрое увеличится и объем заработной платы миллионов работников как самих оборонных отраслей, так и многих других отраслей, снабжающих ВПК (ОПК) сырьем, материалами, оборудованием и т.д. Все эти люди получат зарплату и понесут ее в магазины. Спрос увеличится, а предложение, скорее всего, останется на прежнем уровне…. То же относится к инфраструктуре. Вернее – к зарплате, которую получат строители дорог, мостов, аэропортов. Даже деньги, затраченные на строительство жилых домов, хотя и вернутся (квартплатой), но не сразу, а лишь через несколько лет. Чем «отоваривать» заплату строителей, работников «оборонки» сегодня? Только инфляцией, потому что резервов товаров и услуг на такой случай нет. Все это и приводит к инфляционной неустойчивости экономики. Задача структурной перестройки экономики была поставлена еще первой Программой правительства Гайдара в 1992 году, однако она не выполнена до сих пор. Результат: сегодня преодоление И.н.э. стало одной из критически важных и неотложных задач российской экономики.
[ http://slovar-lopatnikov.ru/]

Тематики

• экономика

EN

• susceptibility of economy to inflation

инфляция спроса
Рост цен, вызванный превышением спроса над предложением в масштабах всей экономики. При полной занятости в экономике всех трудовых и прочих ресурсов избыточный спрос может исчезнуть только в результате роста цен. Популярная в 1960-1970-х гг. под названием кейнсианской теории инфляции (inflation), эта теория в 1980-х гг. была вытеснена монетаристскими теориями инфляции. См. также: cost-push inflation (инфляция издержек); quantity theory of money (количественная теория денег).
[ http://www.vocable.ru/dictionary/533/symbol/97]

Тематики

• финансы

EN

• demand-pull inflation