на+шляпе

общ. дело в шляпе, дело кончено

бизн. (le) дело в шляпе

1) общ. газовая накидка (на шляпе и т.п.), вуаль, большая тюлевая занавеска, коробление, перекос, прогиб, деформация (продольная)

2) кино. вуалирование

3) маш. волнистость, продольная деформация, торцевое биение

  Мошенничество

   1955 - Италия (108 мин)

     Произв. Titanus-SGC

     Реж. ФЕДЕРИКО ФЕЛЛИНИ

     Сцен. Федерико Феллини, Эннио Флайано, Туллио Пинелли

     Опер. Отелло Мартелли

     Муз. Нино Рота

     В ролях Бродерик Кроуфорд (Аугусто), Ричард Бейсхарт («Пикассо»), Франко Фабрици (Роберто), Лорелла де Лука (Патриция), Альберто де Амичис (Ринальдо), Риккардо Гароне (Риккардо).

   Мелкие мошенники - 50-летний Аугусто и 2 его молодых подельника, «Пикассо» и Роберто, - путешествуют по деревням Италии и проворачивают аферы различной степени изобретательности. Суть одной аферы состоит в том, чтобы убедить крестьянина или крестьянку, что на его или ее земле еще с военных времен закопан клад вместе с трупом убитого человека. На глазах у владельца земли мошенники выкапывают клад (разумеется, фальшивый) и человеческие кости, заранее подброшенные соучастником. Аугусто переодет в некоего «монсиньора» - папского прелата, которому якобы дано особое поручение уладить это деликатное дело; «Пикассо» играет роль юного аббата, а Роберто выступает шофером. У «монсиньора» будто бы имеется завещание раскаявшегося убийцы, который передает клад владельцу земли при условии, что он закажет 500 служб во спасение души умершего. Каждая служба стоит 1000 лир; крестьянину не терпится завладеть кладом, он раскошеливается немедля - и дело в шляпе. Суть другой аферы в том, чтобы убедить обитателей трущоб, будто их переселяют в новые дома. Но чтобы попасть в список счастливчиков, надо внести предоплату. Мошенники не гнушаются обманывать даже заправщиков на станциях, оставляя им в залог фальшивые меха.

   В большинстве случаев герои хитрят, превозмогая стыд и унижение. Не из-за того, что им приходится обирать нищих, а потому что они мечтают работать на высшем уровне. «Пикассо», талантливый художник, содержит семью. Он ведет счастливую жизнь с женой Ирис и маленькой дочкой, скрывая от них источники дохода. За ужином в компании друзей «Пикассо» Ирис начинает догадываться, откуда у ее мужа берутся деньги. «Пикассо» до смерти напутан одной лишь мыслью о том, что Ирис может его бросить. Роберто интересуется только женщинами, в особенности - пожилыми, при условии, что у них водятся деньжата и он сумеет извлечь какую-то выгоду.

   Аугусто же чувствует приближение старости и понимает, в отличие от молодых подельников, что вся его жизнь пошла крахом. Он холост, однако у него есть дочь-студентка, с которой он почти не видится. Однажды он приглашает дочь пообедать с ним в деревне. После этого они идут в кино. Там Аугусто узнают двое людей, пострадавших от его проделок: его арестовывают на глазах у дочери. Через год, выйдя из тюрьмы, он повторяет аферу с «монсиньором»; на этот раз - с другими подельниками. Он пытается убедить их, что ему не хватило духа забрать деньги у обманутых: на самом же деле он утаил куш в надежде отдать его дочери на учебу. Подельники находят при Аугусто деньги, избивают его и сбрасывают в канаву. Оставшись один, он пытается выбраться на дорогу, но силы ему отказывают.

   ► Этот фильм стоит рекомендовать даже ярым ненавистникам Феллини. Мошенничество - единственная картина этого автора, где персонажи обладают подлинной психологической и трагической глубиной, усиленной превосходной актерской игрой. Присутствие Бродерика Кроуфорда сильно обогатило фильм, хотя Феллини видел в этой роли Богарта или Френэ и должен был «ограничиться» Кроуфордом, находившимся в то время на пике своей карьеры (см. Страсть человеческая, Human Desire, Между раем и адом, Between Heaven and Hell). Кроуфорд придает своему персонажу неожиданную яркость и притягательность. Аферы, показанные в фильме, одновременно жалки, убедительны и очень свойственны итальянскому характеру, поскольку основаны на хитрости и врожденной артистичности. Ко всем своим героям Феллини относится с одинаковым сочувствием, никому не выказывая снисхождения: его взгляд на потерпевших лишен мелодраматизма, а взгляд на воров - нравоучительности. Мошенники, почти забытые богом, живут в мире, полном унижений и духовной нищеты - в худших условиях, нежели их жертвы. Тем не менее, они показаны как люди, свободные в своих поступках и сознательно идущие на зло. Через несколько лет, в эпоху расцвета «итальянской комедии», из них вышли бы отменные чудовища; но цель Феллини не в этом. Этот трезвый и скуповатый фильм обладает силой, доказывающей, что Феллини мог бы (если бы захотел) стать чем-то большим, нежели провинциальным бытописателем провинциального общества или декадентом, пересказывающим собственные фантазии.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги (без технических пометок) опубликованы издательством «Flammarion», 1956. Дневник съемок под названием «Дневник мошенника», написанный Домиником Делюшем, ассистентом Феллини, - в книге Женевьевы Ажель «Дороги Феллини» (Genevieve Agel, Les chemins de Fellini, Editions du Cerf, 1956). Раскадровка - в книге «Ранний Феллини» (Il Primo Fellini, Cappelli, 1969). В книгу также входят сценарии Белый шейх, Lo sceicco bianco, 1952; Лоботрясы, I Vitelloni; Дорога, La Strada.

  Сезар

   1936 - Франция (135 мин)

     Произв. Films Marcel Pagnol

     Реж. MAPCЕЛЬ ПАНЬОЛЬ

     Сцен. Марсель Паньоль

     Опер. Вилли

     Муз. Венсан Скотто

     В ролях Рэмю (Сезар), Пьер Френэ (Мариюс), Фернан Шарпен (Панисс), Оран Демазис (Фанни), Андре Фуше (Сезарио), Алида Руфф (Онорина), Милли Матис (тетка Клодина), Мопи (кочегар), Поль Дюллак (Эскартефиг), Робер Ватье (мсье Брен), Думель (Фернан), Дельмон (доктор), Томре (кюре).

   С того момента, на котором закончилась Фанни, Fanny, проходит 20 лет. В 3-й части трилогии, начатой Мариюсом, Marius, Сезар просит кюре исповедовать умирающего Панисса. Последний просит друзей присутствовать при его исповеди, чтобы они не думали, будто он совершил какие-то постыдные грехи. Затем, когда священник просит всех выйти, Панисс категорически отказывается признаться своему «сыну» Сезарио, что на самом деле тот - сын Мариюса. Он умирает, так и не уступив воле священника. Фанни приходится самой исполнить эту волю и рассказать 20-летнему Сезарио, блистательному студенту Высшей Политехнической школы, всю правду о его рождении. Сезарио говорит по душам со своим дедом и узнает, что тот поссорился с Мариюсом 13 лет назад. После этого Сезарио втайне отправляется в Тулон, находит автомастерскую, которой владеет Мариюс, и, выдав себя за журналиста, наблюдает за отцом и знакомится с ним. Товарищ Мариюса из озорства внушает этому чужаку, будто они с Мариюсом зарабатывают на жизнь различными незаконными промыслами: налетами, грабежом и даже торговлей наркотиками. Сезарио верит всему и возвращается в Марсель в ужасе и гневе. Позднее товарищ Мариюса узнает, кем на самом деле является Сезарио, и признается в неудачной шутке Мариюсу. Тот приезжает в Марсель объясниться с семьей. Он высказывает Фанни и Сезару все, что накопилось на душе, оправдывается за некоторые ошибки юности и уверяет Сезарио, что ему не придется краснеть за отца. Согласно желанию Сезара и Сезарио и чтобы окончательно прояснить запутанную ситуацию, Мариюс и Фанни, по-прежнему любящие друг друга, женятся. Они надеются однажды обзавестись детьми, которые смогут носить их имя.

   ► Мариюс был спродюсирован студией «Paramount» и снят Александром Кордой в павильонах Жуанвиля. Продюсером Фанни, снятой Марком Аллегре в Билланкуре, выступил сам Паньоль в сотрудничестве с «Etablissements Braunberger-Richebe». Сезар - единственный из 3 фильмов, сценарий которого был написан специально для кинопостановки, - выпущен студией «Les Films Marcel Pagnol» без посторонней помощи и снят самим Паньолем в его собственных студийных павильонах в Марселе и на натуре в окрестностях города. Налицо последовательное и логичное движение человека, влюбленного в кинематограф, к полной независимости.

   После того потрясения, которым стало для него знакомство со звуковым кинематографом. Паньоль достаточно быстро понял, что успех фильма во многом зависит от качественной и последовательной организации съемок, а также от степени режиссерского контроля над процессом. Если смотреть на трилогию сегодня, она предстает как один длинный и совершенно цельный фильм, несмотря на достаточно разные условия съемок - в нем почти невозможно выделить лучший эпизод. Фанни по драматургическому содержанию чуть уступает другим частям, но зато в ней чуть лучше выдержано равновесие между интерьерами и редкими и драгоценными натурными съемками: благодаря им зритель погружается в атмосферу города и порта, что накладывает неизбывный отпечаток на повороты сюжета. Сезар отличается чуть более изысканной и чуть менее удачной режиссурой, включающей в себя, помимо прочего, ненужные сцены, «разряжающие» действие, - напр., бурлескный эпизод на похоронах Панисса, когда Рэмю шагает в шляпе, которая слишком мала ему по размеру. На уровне мифотворчества вокруг персонажей преимущество, разумеется, остается за Мариюсом.

   На всем протяжении этой семейной и родовой саги Паньоль сохраняет неоднозначный взгляд на героев. Они - чрезвычайно колоритные экзотические персонажи очень точной в деталях провинциальной басни, которая могла иметь место только в одной, очень маленькой точке на планете. В то же время они воплощают в себе универсальные типажи, задача которых - раскрыть для более широкой аудитории такие вечные темы, как конфликт поколений, разделенная и все же невозможная любовь, контраст между романтическими мечтами (обманчивой тягой к далеким краям) и банальными событиями повседневной реальности. Постоянное движение от частного к общему и обратно, эмоциональность и ироническое отстранение: в этом суть искусства Паньоля. Сага не смогла бы настолько понравиться публике, если бы от начала до конца ее не держал своеобразный эмоциональный саспенс. Паньоль, будучи настоящим драматургом, последовательно дает каждому персонажу убедительно доказать свою правоту, иногда - наперекор всем остальным. (В самом деле, в трилогии нет злодеев и «козлов отпущения».) Но публике очень хотелось - в этом и состоит саспенс фильма, - чтобы в финале восторжествовала правда Фанни и Мариюса: не по отдельности, но вместе. 1-я часть заканчивается добровольным уходом Мариюса и грустной сценой расставания с Фанни. В финале 2-й части Мариюс снова уходит, на сей раз - против своей воли; следует новое расставание. В финале Сезара Мариюс и Фанни наконец-то уходят вместе. Публика ждала этого момента 5 или 6 лет, своими энтузиазмом и преданностью участвуя в естественном и почти независимом от автора развитии сюжета.

   Персонажи трилогии, как и все величайшие герои художественных произведений, в конце концов, без сомнения, вырвались из-под контроля их создателя; однако им не удалось сбежать от публики, которой они обязаны своим расцветом, возвращением на экраны и бессмертием. Инстинктивно следуя классическим традициям. Паньоль искал экономичности повсюду: в сюжете, библейская простота которого позволяет глубже раскрыть характеры героев; в отказе добавлять в новые части новых действующих лиц, что помогает избежать отягощения и без того густой и плотной ткани сюжета развитием новых сериальных линий: в присутствии города, вроде бы скрытом, но в то же время удивительно конкретном. Только диалогам дозволено быть многословными. Диалоги, к величайшей радости публики, выражают характеры и чувства героев. Все эти люди - болтуны, комедианты, лгуны, говорящие не только, чтобы выразить свои чувства, но и чтобы их скрыть. Они говорливы не только в силу своего бурного темперамента, но и оттого, что застенчивы. Через диалог Паньоль иногда высмеивает своих персонажей, подчеркивая их невежество, пронырливость, неискренность - и тогда произносимый ими текст звучит смешно, реалистично и настолько точно, что может служить документом для изучения времени и места событий; бывает, что на персонажей накатывает грусть или тоска, и тогда Паньоль вкладывает в их уста тирады, лиричность которых, оживленная мощным вдохновением, приподнимается над реалистичностью и местечковым колоритом.

   Этот интонационный перепад подчас происходит молниеносно. Конечно, лучше всего он подается голосом, интонациями и мимикой Рэмю. Всего лишь секунду назад зритель еще смеялся, крепко привязанный к земле сочностью и такой конкретной насыщенностью персонажей, - и вот он уже парит в облаках, в сферах поэзии.

   N.В. Фильм существует в 2 видах: 1-я версия продолжительностью около 165 мин (ее целлулоидная копия хранится в коллекции «Синематеки» г. Тулуза), судя по всему, демонстрировалась сразу после премьеры; другая, послевоенная версия продолжительностью в 135 мин, известна нам вот уже 40 лет по повторным прокатам в кинозалах и показам на телевидении. 2-я версия - не только сокращенный вариант 1-й; она содержит около 20 мин новых сцен. Материал, общий для 2 версий, составляет примерно 115 мин; 1-я версия содержит около 50 мин «оригинального» материала (т. е. не воспроизведенного во 2-й версии). Таким образом, если выстроить одну за другой все «оригинальные» сцены обеих версий, мы получим фильм продолжительностью около 185 мин. Весь этот материал целиком содержится в опубликованном тексте сценария «Сезар», который и сам существует в 2 видах (после 1967 г. текст был существенно переделан); однако в этом сценарии содержатся и сцены, не попавшие ни в одну из известных версий, - несомненно (?), они так и не были отсняты.

   Сцены, отсутствующие в 1-м варианте, располагаются в 1-й части послевоенной версии (т. е. между началом и похоронами Панисса). Это 2 эпизода, включающие сцены, предшествующие исповеди Панисса, и саму исповедь, а также разговор между Сезаром и кюре у кровати Панисса. Можно предположить, что их сочли слишком ироничными к религии и, в особенности, к институту исповеди, и потому публика увидела их лишь после войны, когда обстановка несколько изменилась. Во всяком случае, приходится констатировать удивительный факт: такой хрестоматийный эпизод, как исповедь Панисса, не был известен довоенной публике.

   В этой 1-й части (т. е. до погребения Панисса) довоенная версия содержит 2 сцены, не вошедшие во 2-й вариант: прибытие Сезарио на вокзал и его встречу с Фанни; комическую сценку на кухне между служкой, теткой и матерью Фанни. Но основной материал 1-й версии, не вошедший в версию послевоенную, фигурирует во 2-й части, после смерти Панисса. Присутствие этого материала значительно изменяет темп фильма. Большинство драматических сцен становятся гораздо длиннее, а персонаж Сезарио - богаче нюансами. Среди сцен, не вошедших во 2-ю версию, - та, где Сезар весьма агрессивно допытывается у друзей, правда ли, что он - вспыльчивый человек. Эта сцена, разумеется, содержится в обоих опубликованных вариантах сценария Сезара. Сравнение 5 версий этого произведения (2 киноверсии, 2 опубликованных сценария и пьеса, написанная по мотивам фильма после войны) заслуживает отдельного глубокого исследования.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий Сезара выдержал 7 основных изданий. Можно назвать уникальным в истории кинематографа тот факт, что Паньоль текстом сценария добился огромного читательского успеха - не меньшего, чем успех романа или пьесы. 1) Fasquelle, 1937; 2) в сборнике «Драматические произведения - Театр и кино» (?uvres dramatiques - Theatre et cinema, Gallimard. 1954); 3) Le Livre de Poche, 1956; 4) в «Собрании сочинении» (?uvres completes, том 3. Editions de Provence, 1967). 1-е появление в печати переработанного текста (в последующих изданиях называемого «окончательным») и предисловия. В предисловии Паньоль объясняет, почему в 1935 г. отказался сделать из Сезара пьесу. Также он объясняет, что, лишь пересказывая будущий фильм знакомой 90-летней старушке, которая боялась не дождаться съемок и так и не узнать, чем закончилась вся история, он смог выстроить в голове четкую последовательность событий, прежде причинявшую ему немало хлопот. Старушка умерла через неделю после того, как он завершил рассказ. Будь этот анекдот правдив или выдуман, он в любом случае очень красив. 5) в «Собрании сочинений» (?vres completes, Club de l'Honnete Homme, том 1, 1970) с предисловием; 6) Editions Pastorelly, 1970, с предисловием; 7) Presses Pocket, 1976, без предисловия. Текст предисловия фигурирует отдельно в книге «Признания» (Confidences, Julliard. 1981; Presses Pocket, 1983). Текст пьесы опубликован в сборнике «Реальности» (Realites, литературно-театральная серия 1, 1947).

  Шляпка из итальянской соломки (***)

   1927 - Франция (110 мин)

     Произв. Films Albatros (Александр Каменка)

     Реж. РЕНЕ КЛЕР

     Сцен. Рене Клер по одноименной комедии Эжена Лабиша и Марка Мишеля

     Опер. Морис Дефассио, Николя Рудаков

     Дек. Лазар Меерсон

     Кост. Сепле

     В ролях Альбер Прежан (Фадинар), Жеймон-Виталь (лейтенант Тавернье), Ольга Чехова (Анаис де Бопертюи), Жим Жеральд (Бопертюи), Ивоннек (Нопанкур), Луи Пре-сын (Бобен), Мариз Майа (Элен), Алис Тиссо (кузина), Валентина Тессье (клиентка модистки), Поль Оливье (дядюшка Везине), Шукетт (Клара).

   Париж, конец XIX в. В день своей свадьбы Фадинар спокойно едет по Венсанскому лесу на свидание с невестой, назначенное в их будущем семейном гнездышке. По дороге его лошадь съедает соломенную шляпку молодой женщины, проводящей этот погожий денек в обществе офицера, горячего и вспыльчивого лейтенанта Тавернье. Дальше Фадинара ждут одни неприятности. Выясняется, что красавица замужем, и Тавернье, ее любовник, требует, чтобы Фадинар раздобыл точно такую же шляпку, иначе муж может раскрыть их тайну. Фадинар вынужден немедленно броситься на поиски дурацкой шляпы. Для этого ему приходится весь день задерживать, останавливать, сбивать с пути кортеж приглашенных на свадьбу гостей, весьма озадаченных этим ожиданием и бесконечными разворотами.

   Заполучив от модистки адрес мадам Бопертюи, которой был недавно продан такой же головной убор, Фадинар направляется к упомянутой даме. Но застает дома лишь мужа и понимает, что Бопертюи - супруг той самой неверной красавицы и что именно эту шляпку съела его лошадь. Но провидение не дремлет, и Фадинар находит среди свадебных подарков соломенную шляпку, подаренную глухим как тетерев дядюшкой: точную копию той, что он искал. Остается только передать ее мадам Бопертюи - и дело в шляпе.

   ► «Шляпка из итальянской соломки» (1851), весьма нетипичная пьеса Лабиша и вершина его творчества, считается 1-й пьесой, основанной на гонке за каким-либо предметом. Решение взять этот материал за основу комедийного фильма (пусть даже в период немого кино) было бы вполне закономерным для французского режиссера. Сами ситуации могли бы загладить отсутствие диалогов. Увы, взялся за эту задачу Рене Клер. Не обладая ни одним из достоинств Лабиша, он иллюстрирует - и уродует - его сюжет последовательностью совершенно статичных сцен, ужасно повторяющихся и лишенных мало-мальской изобретательности в движениях и работе с актерами. Ни следа юмора или сатиры; ни единого намека на забавную, безумную и слегка абсурдную суматоху. Тщательно выполненные декорации (Лазара Меерсона) и костюмы, с едва уловимым привкусом сатиры, временами придают фильму облик симпатичной гравюры из журнала мод - и в этом его основное достоинство. С другой стороны, удивляет полная неспособность Рене Клера придать персонажам хоть какие-то индивидуальные черты. Приходится признать, что этот дутый шедевр так скучен, что сводит скулы.

   N.В. В 2 маленьких эпизодах, сновидческих и субъективных, в Рене Клере проглядывают некая смутная авторская оригинальность и стремление к сюрреализму. Эти сцены выбиваются из общей стилистики фильма. В 1-й Фадинар, находясь далеко от своей квартиры, воображает, какой погром в этот момент устраивает в ней Тавернье. То в замедленной, то в ускоренной съемке предметы мебели вылетают из окон или парадной двери. Затем обрушивается часть здания (этот кадр почти напоминает фильмы Бунюэля). Позднее, во флэшбеке, Фадинар пересказывает Бопертюи свои злоключения (те, что мы наблюдали в реальном времени в 1-й части фильма). Теперь он ведет рассказ, стоя на сцене перед расписанным холстом, в стиле набивших оскомину комедий того времени. Это - лучшая придумка во всем фильме. Подобные находки встречаются то и дело в фильмах Париж уснул, Paris qui dort, снят в 1923-м и вышел на экраны в 1925 г.; Призраке Мулен-Ружа, Le fantome du Moulin-Rouge, 1925 и Воображаемом путешествии, Le voyage imaginaire, 1926 и позволяют рассматривать немой период Рене Клера как самый интересный во всем его творчестве. Точно так же в картине Двое робких, Les deux timides, 1929 единственным художественным ходом стало изобретательное использование полиэкрана (когда экран делится на несколько участков пространства). В остальном же Двое робких— очень дурная экранизация Лабиша, превратившая великолепный жанровый этюд в немощную и пошлую комедию, к которой добавлены бурлескные и детективные повороты и ситуации, в лучшем случае - избыточные, в худшем - откровенно бредовые.

   В эпоху звукового кино «Шляпка из итальянской соломки» экранизировалась дважды: в Германии - Вольфгангом Либенаймером (Соломенная шляпка, Der Florentiner Hut, 1939), и во Франции - в чудовищной одноименной картине Мориса Каммажа (Un chapeau de paille d'Italie, 1940, выход на экраны - 1944). Двое робких были вновь без всякой фантазии экранизированы в 1941 г. Ивом Аллегре (под псевдонимом Ив Шамплен). Картина вышла на экраны в 1943 г. Существует также аргентинская версия: Парижская модель (Un modelo de Paris, 1946, Луис Байон Херрера - действие перенесено в современный Буэнос-Айрес, а шляпка - парижского фасона) (***).

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка опубликована в томе 55 серии «Классические киносценарии» (Classic Film Scripts, London, Lorrimer), а также в книге «Шедевры французского кинематографа» (Mastenworks of French Cinema, New York, Harper and Row, 1974) вместе с Великой иллюзией, La Grande illusion; Каруселью, La Ronde; Платой за страх, Le Salaire de la peur.

   ***

   --- Другой вариант названия - Соломенная шляпка.

   --- Русскому зрителю известна советская версия: Соломенная шляпка, Леонид Квинихидзе, 1975.

  Шери

   1950 – Франция (90 мин)

     Произв. Codo Cinéma (Клод Дольбер)

     Реж. ПЬЕР БИЙОН

     Сцен. Пьер Ларош и Колетт по романам Колетт «Шери» (Chéri, 1920) и «Конец Шери» (La fin de Chéri, 1926)

     Опер. Николя Топорков

     Муз. Марсель Ландовски

     В ролях Жан Дезайи, Марселль Шанталь, Ивонн де Бре, Жейн Маркен, Марселль Деррьен, Сюзанн Дантес, Жейн Фабер, Мэг Авриль, Майя Понсе.

   Красавец Фред Пелу по прозвищу Шери («Милый»), сын бывшей проститутки, не может примириться с тем, что ему пришлось расстаться с давней любовницей Леей ради женитьбы по расчету, организованной его матерью. Проведя долгие годы в разлуке с любимой женщиной, он наконец стреляется из револьвера.

   Оригинальная, притягательная и очень смелая для своего времени экранизация 2 романов Колетт. Пьер Ларош и Колетт переносят основную часть действия в прошлое, чем делают историю еще мрачнее и отдаляют от героя более-менее значительных мужских персонажей. Он оказывается один в окружении колоритнейшего сборища «старых развалин», бывших кокоток и сводниц. Их роли исполняют очень талантливые актрисы, все – ровесницы своих героинь. Находясь в центре этого удушливого мирка, Шери (великолепно сыгранный Жаном Дезайи) проживает целую гамму чувств – любовь, отчаяние, тоску; проживает страстно, но в то же время с какой-то роковой апатией, которая приведет его к гибели. Это, возможно, самая личная картина Пьера Бийона; режиссер в ней следует своей природной склонности к очень мрачному психологическому повествованию, также заметной в Человеке в круглой шляпе, L'Homme au chapeau rond и Крохотной Агнессе, Agnès de rien, 1949 – фильме, очень характерном для этого режиссера, хотя и менее удачном.

   В просмотренной нами копии Шери не указаны имена сценаристов. Эта экранизация практически ничего не позаимствовала из пьесы «Шери», написанной по мотивам 1-го романа самой Колетт и Леопольдом Маршаном (1921).

  Лечение

   1917 - США (2 части)

     Произв. Mutual

     Реж. ЧАРЛЗ ЧАПЛИН

     Сцен. Чарлз Чаплин

     Опер. Ролли Тотеро

     В ролях Чарлз Чаплин (Чарли), Эдна Пёрвайэнс (девушка), Эрик Кэмбл (подагрик), Генри Бёргмен (массажист), Джон Рэнд (массажист), Алберт Остин (мальчик).

   Чарли в белой куртке и соломенной шляпе отдыхает на водном курорте. Он - закоренелый алкоголик. В его комнату доставляют чемодан, доверху забитый бутылками с выпивкой. Он нетвердой походкой прохаживается вдоль бассейна с минеральной водой мимо других курортников. С огромным трудом преодолевает вращающуюся дверь и сеет вокруг беспорядок. Больше всех от него достается тучному и хромому курортнику с забинтованной ногой. Этот человек ухлестывает за молодой красоткой, которая нравится Чарли. Директор курорта с негодованием обнаруживает батареи бутылок Чарли и приказывает подчиненному уничтожить их. Тот, не найдя лучшего способа избавиться от бутылок, бросает их в бассейн с минеральной водой. Чарли в купальном костюме с ужасом наблюдает, как массажист упражняется в своем искусстве, превращая клиента в жалкую изломанную куклу. Он предпочитает обойтись без его услуг. Переодевшись, он видит, что все курортники охвачены беспричинным ликованием. Они пускаются в пляс или просто лежат на земле. Молодая красотка умоляет Чарли попробовать на вкус минеральную воду. Помолившись, он решается и обнаруживает, что вода не так уж дурна. Он выпивает целый кувшин. На следующий день его мучает страшное похмелье. Девушка говорит ему, что бассейн был наполнен выпивкой. Чарли клянется, что больше никогда не будет пить.

   ► В 1916 г. фирма «Mutual» подписывает с Чаплином сказочный контракт на 670 000 долларов и строит для него студию «Lone Star». Чаплин обязуется снимать по одной «2-частевке» в месяц. Он более-менее выдерживает сроки и с марта 1916 г. по июль 1917 г. снимает 12 картин. «Фильмы студии „Mutual“, - пишет Жан Митри в книге „Весь Чаплин“ (Jean Mitry, Tout Chaplin, Seghers, 1972), - точка расцвета и наибольшей наполненности чаплинского творчества в идеально уравновешенной эстетике. Это пока еще не тот печальный Чарли из Малыша, The Kid или Огней большого города, City Lights - этот Чарли родится только в Собачьей жизни, A Dog's Life. Но это уже и не канатный плясун из фильмов студии „Keystone“ и не символичная марионетка из фильмов „Essanay“». Лечение - 10-й фильм, снятый Чаплином для «Mutual»; сразу же вслед за ним на экраны выйдет Иммигрант, The Immigrant. Чаплин оставляет в стороне всякую социальщину и изображает игривого, солнечного, хорошо одетого Чарли, который не знает проблем с деньгами и превращает отдых на курорте в беспорядочную оргию. В этой короткометражке лучше всего подчеркивается одаренность автора в хореографии, пантомиме и владении телом, особенно в сценах, где Чарли в купальном костюме исполняет дикарский танец, чтобы задобрить посетителей спортзала, на чьи головы он уронил свои ботинки. В 1-й из 3 передач телевизионного цикла Неизвестный Чаплин, Unknown Chaplin, 1983 Кевин Браунлоу с огромным количеством неиспользованных дублей показал, как создавался фильм. Как обычно, Чаплин работает без сценария, изобретая на ходу, в готовых декорациях. Планы из Лечения пронумерованы от 1 до 622 (а для Чаплина понятия «план» и «дубль» означают одно и то же, поскольку он, во-первых, снимает на пленку все репетиции и, во-вторых, в каждом «дубле» изобретает что-нибудь новенькое). Таким образом, мы видим в хронологическом порядке, как Чарли по ходу съемок изменяет декорации, собственный костюм, выдумывает гэги, вдохновляясь разными инцидентами на площадке (трость, застрявшая во вращающейся двери), добавляет и выкидывает персонажей и целые сцены (например, балет пациентов в инвалидных колясках), постоянно добиваясь все большей собранности, гармоничности и логичности. Ни одному кинодокументу еще не удавалось так точно показать гения за работой.

  Ферма семи грехов

   1949 - Франция (100 мин)

     Произв. Neptune

     Реж. ЖАН ДЕВЕВР

     Сцен. Рене Межан, Жанин Грегуар, Жан Девевр

     Опер. Люсьен Жулен

     Муз. Жозеф Косма

     В ролях Жак Дюмениль (Поль-Луи Курье), Клод Жениа (Эрмини), Пьер Peнуap (королевский прокурор), Жорж Грей (Пьер Дюбуа), Элена Мансон (Мишель), Альфред Адам (Симфорьен), Жак Дюфийо (деревенский дурачок Франсуа), Жан Вилар (человек в серой шляпе), Пьер Пало (следователь), Эме Кларион (маркиз де Сиблас), Марсель Перес (Купо).

   Недалеко от поместья в Шавопьере, департамент Эндр и Луара, на лесной тропинке находят тело памфлетиста-республиканца Поля-Луи Курье (1772?1825). У погибшего оторвано ухо; он убит выстрелом из ружья. При 1-м же осмотре версия самоубийства отпадает. Королевский прокурор и следователь приступают к допросу 7 человек из близкого окружения убитого. Служанка описывает его как скупого, нелюдимого и вспыльчивого мизантропа. Он прогнал бродягу, которого она угостила тарелкой супа. Маркиз де Сиблас уважает его за политическую смелость. Курье резко протестовал против незаконных ночных арестов в деревне Турен. Слуга Пьер Дюбуа вспоминает о болезненной ревности писателя к жене, которая была моложе его на 25 лет. Лесничий, не питавший нежности к своему хозяину, отмечает, что мадам Курье и Пьер Дюбуа обменивались любовными записками. Брат Пьера Дюбуа, также слуга, ненавидел Курье, поскольку тот не обожал Императора так же, как он. Деревенский дурачок - единственный, кто оплакивает смерть Курье, - говорит о его сочувствии к бедным и обездоленным.

   В глазах прокурора и следователя главным подозреваемым становится супруга покойного. В свою защиту она говорит, что по дороге в Тур, окончательно решившись уйти от мужа, она видела издалека, как бродяга (тот самый, которого прогнал Курье) убил Курье на глазах у обоих слуг и лесничего. Все они арестованы. И только загадочный бродяга, чья личность неизвестна никому в округе, пропал бесследно. Был ли он посланником радикалов? Был ли Курье убит по личным или политическим мотивам? Эти вопросы навсегда останутся без ответа.

   ► 2-й фильм Жана Девевра в равной степени оригинален как по форме, так и по содержанию. Склонность автора к прерывистой, дробленой барочной манере повествования - запутанному переплетению различных точек зрения - здесь проявляется с еще большей очевидностью, чем в Даме, пришедшей в одиннадцать, La Dame d'onze heures. Она выражается сразу же в самой сюжетной конструкции. При том что картина вписывается в традицию биографического фильма, весьма популярного во французском кино 40-х гг., ее необычная и тревожная двойственность, загадочность сюжета остались беспрецедентными для своей эпохи. Актерская игра, диалоги, ловкость, с которой автор дает зрителям прочувствовать достоинства и неприятные черты характера главного героя, мрачная поэзия, исходящая порой от фильма, - все это достойно высочайших похвал. (Музыка Космы, чересчур нарочитая, увы, намного уступает его же музыке, написанной для Дамы, пришедшей в одиннадцать.) После этих фильмов Жану Девевру так и не довелось ни разу проявить те же старания и тот же талант.

  Лихорадка

   1921 - Франция (46 мин)

     Произв. Alhambra Films

     Реж. ЛУИ ДЕЛЛЮК

     Сцен. Луи Деллюк

     Опер. Альфонс Жильбори, Жорж Люка

     В ролях Эв Франсис (Сара), Ван Даэль (Милитис), Елена Саграри (девушка с Востока), Гастон Модо (Топинелли), Футит (мужчина в серой шляпе), Ивонн Орель (женщина с трубкой), Соланж Сикар («Терпение»).

   Матросский бар в порту Марселя. Час уже поздний, и лишь несколько завсегдатаев играют в карты. Одна женщина пьет, как всегда, ожидая любовника, который бросил ее и уплыл в море. Она все надеется когда-нибудь его увидеть: за это ей дали прозвище «Терпение». Хозяйка бара Сара - в таком же положении, только она, когда ее любимый отчалил, вышла замуж за Топинелли, жестокого владельца бара. Один завсегдатай, скромный мелкий чиновник, тайно влюблен в Сару.

   В бар заявляются моряки с недавно прибывшего корабля, за ними подтягивается когорта девушек. Мужчины показывают разные диковинные предметы, привезенные с Востока. Милитис привез с собою молодую аннамитку, купленную на аукционе. Она предана ему, как рабыня. Аннамитка засматривается на розу, стоящую в вазе на барной стойке. Сара узнает в Милитисе своего прежнего любимого. Он рассказывает ей, что подхватил желтую лихорадку, аннамитка выхаживала его, и он узнал, что Сара не дождалась его и вышла замуж. Они танцуют и будто готовы начать жизнь с начала. Чиновник, влюбленный в Сару, разжигает ревность в Топинелли, и тот задирает Милитиса. Всеобщая драка. Милитис лежит на полу убитый. Остальные моряки в знак солидарности избивают хозяина. Приехавшая полиция забирает Сару. Аннамитка, по-прежнему зачарованная цветком, берет его в руки, чтобы вдохнуть аромат. Аромата нет - это искусственный цветок.

   ► Классический шедевр французского немого кино: благородство и насыщенность формы преображают тривиальную фабулу, близкую к народной реалистической песне. Типично французские лаконичность и жесткость отличают эту галерею девушек и матросов, достойную кисти Тулуз-Лотрека, эту тонкую сюжетную нить, наполненную силуэтами, но лишенную главного героя, где всплывшее на мгновение прошлое приносит отравляющую тоску: Это фундаментальная тема всего творчества Деллюка. «В каждом человеке живет какая-нибудь история, которую он считает умершей, но ее мгновенно оживляют призраки с экрана», - пишет он в прологе «Драматических произведений для кинематографа» (Louis Delluc, Drames de cinema). Он блестяще использует сверхкороткие флэшбеки (настоящие вспышки - «flashes»), состоящие из 1–3 планов, которые мы снова встретим в Женщине ниоткуда, La Femme de nulle part: они ничуть не вредят классической последовательности картины, соблюдающей все 3 единства. В этом фильме можно наблюдать в зародыше весь «поэтический реализм» (персонажи, обреченные на неудачу, пессимизм и потеря иллюзий), а также, частично, атмосферу колониального кинематографа 30-х гг. Техника так же свободна и современна, как и манера изложения: естественно и очень обстоятельно используется глубина плана; 2-й план так же визуально богат, как и 1-й; все актеры играют одновременно сдержанно и выразительно - даже Эв Франсис, которая пускается в напыщенный пафос лишь в последних кадрах.

   N.В. Лихорадка создавалась в режиме жесткой экономии всего за неделю с актерским составом из близких друзей, часто - непрофессионалов, и снималась по преимуществу в хронологическом порядке сцен. Цензура потребовала изменить первоначальное название (Грязь, La boue) и устранить «несколько совершенно лишних пассажей». По свидетельству самого Деллюка (см. его «Кинематографические тексты I» [Ecrits cieematographiques I, Lherminier - Cieemateeque Francaise, 1985]), во 2-й части пришлось удалить целую четверть фильма.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий (427 сцен, поделенные на 4 части) в сборнике «Drames de cinema» (Editions du Monde Nouveau, 1923); комментарий об этом труде см. в статье о Девушке ниоткуда. Там же содержатся фотографин сцен, удаленных цензурой: агония чиновника, зарезанного девушкой; план с девушками, накидывающимися на аннамитку.

  Человек в круглой шляпе

   1946 - Франция (95 мин)

     Произв. Alcina

     Реж. ПЬЕР БИЙОН

     Сцен. Шарль Спак, Пьер Бийон, Пьер Брив по повести Ф.М. Достоевского «Вечный муж»

     Опер. Николя Топоркофф

     Муз. Морис Тирье

     В poлях Рэмю (Николя), Эме Кларион (Мишель), Луи Сенье (судья), Жизель Казадезюс (Мари), Жейн Маркен (жена судьи), Шарль Лемонтье (врач), Мишлин Буде (Агата), Элена Мансон (мать гусара), Арлетт Мерри (соседка).

   После смерти жены Николя, озлобленный алкоголик, донимает своей ненавистью ее бывшего любовника Мишеля. Он узнал, что Мишель был настоящим отцом его дочери. Он нарочно доводит дочь до смерти. Соперничество в любви еще больше усиливает вражду Николя и Мишеля. Несмотря на все свое желание, Николя не находит в себе силы убить врага и оставляет его жить.

   ► Эта постановка Пьера Бийона, специалиста по литературным экранизациям во Франции - последний фильм Рэмю, играющего свою самую грандиозную роль после Чужих в доме, Les Inconnus dans la maison и совместных работ с Паньолем. Режиссура и декорации очень академичны, что особенно выражается в полном отсутствии сколько-нибудь точного и определенного контекста. Эта абстракция, разумеется, приводит к тому, что внимание зрителя еще больше сосредотачивается на актерской дуэли Рэмю и Клариона. В образе героя Достоевского, заметно очерненного Шарлем Спаком, Рэмю находит возможность блеснуть новой гранью своего таланта. Ему уже доводилось играть «жестких» людей, но настолько отрицательных персонажей - никогда. Его исполнение убедительно, временами даже впечатляюще, но его не хватает, чтобы исправить концептуальные недостатки фильма, в особенности - его принципиально абстрактный характер.

  Молодой мистер Линкольн

   1939 – США (101 мин)

     Произв. Fox, Cosmopolitan (Кеннет Макгоуэн)

     Реж. ДЖОН ФОРД

     Сцен. Ламар Тротти

     Опер. Берт Гленнон и не указанный в титрах Артур Миллер (натурные съемки у реки)

     Муз. Алфред Ньюмен

     В ролях Генри Фонда (Авраам Линкольн), Элис Брейди (Эбигейл Клей), Уорд Бонд (Джон Палмер Кэсс), Доналд Мик (Джон Фелдер), Доррис Боудон (Кэрри Сью Клей), Эдди Коллинз (Иф Тёрнер), Марджори Уивер (Мэри Тодд), Ричард Кромвелл (Мэтт Клей), Спенсер Чартерз (судья Херберт Э. Белл), Фрэнсис Форд (Сэм Бун), Фред Колер-мл. (Скраб Уайт), Джек Пенник (Большой Бак).

   Нью-Сэйлем, штат Иллинойс, 1832 г. Молодой Эйб Линкольн выступает кандидатом на выборах. Он объясняет группе фермеров свои взгляды. Эти взгляды просты: он выступает за создание Национального банка и протекционистскую таможенную политику. В город приезжает в фургоне семья Эбигейл Клей и пытается обменять на продукты несколько книг. Эйб выбирает среди них книгу по праву. Он зачитывается ею в деревне: отныне юриспруденция становится его страстью. Его раздумья прерывает юная Энн Рутледж: она восторгается достоинствами Эйба и в особенности – его красноречием; она надеется, что Эйб употребит его во всеобщее благо. Они идут вдоль реки: Эйб искренне восхищается течением вод.

   Следующей весной, в оттепель, Эйб приносит цветы на могилу Энн и говорит с ней. Он признается, что не знает, чего ждать от будущего; он принимает решение идти навстречу своим желаниям, т. е. стать юристом и работать ради всеобщего блага. Верхом на муле, в огромной шляпе он приезжает в Спрингфилд и начинает там адвокатскую практику. Он примиряет 2 поссорившихся крестьян, предлагая им взаимовыгодный компромисс.

   В День независимости он участвует в различных состязаниях. На поляне сыновья Эбигейл Клей Мэтт и Адам, дерутся со Скрабом Уайтом, который весь день приставал к жене Мэтта Саре. Начинается беспорядочная потасовка; Скраб ранен ножом Мэтта и Адама. Его приятель Палмер Кэсс вытаскивает нож из тела и констатирует смерть друга. Адама и Мэтта немедленно берут под стражу. Толпа хочет их линчевать и осаждает тюрьму. Линкольн спорит с толпой; люди сначала смеются над ним, но потом слушают его с восхищением. «Вы крадете у меня первых клиентов», – говорит он особо пылким сторонникам линчевания. Успокоившись, люди расходятся по домам.

   Эбигейл Клей, растерявшись от благодарности к этому молодому человеку, доверяет ему судьбу своих сыновей. Глядя на пожилую женщину, Эйб вспоминает собственную покойную мать. Дом Клеев напоминает ему о детстве, проведенном в Кентукки. Чтобы выстроить защиту ее сыновей, Линкольн допрашивает Эбигейл Клей. Но она отказывается говорить, кого именно – Мэтта или Адама – она видела с ножом в руках; она не может обречь на смерть одного из детей, спасая жизнь другому. На процессе Линкольн завоевывает симпатии шутников, высмеивая прокурора Джона Фелдера, напыщенного и смехотворного типа. Палмер Кэсс заявляет под присягой, что видел, как убийца наносит смертельный удар: он указывает на самого крупного из братьев – Мэтта. Палмер Кэсс находился в сотне метров от места трагедии, произошедшей в 11 часов вечера. Однако, по его словам, яркий свет луны позволил ему разглядеть происходящее в деталях. Линкольн по календарю уличает его во лжи: в ту ночь луна скрывалась за облаками. А раз Палмер солгал, это значит, что он и зарезал Скраба Уайта, с которым незадолго до этого крепко поссорился.

   Обвиняемые освобождены. Линкольн принимает деньги и выслушивает благодарности от Эбигейл Клей и медленно поднимается на вершину холма под грозовым небом.

   ►  Одна из самых загадочных и личных картин Форда. При выходе на экраны фильм не принес создателям ни денег, ни славы, и лишь со временем у него сложилась репутация, благодаря которой в наши дни он воспринимается как важнейший пункт в фильмографии Форда. Сценарий, написанный Ламаром Тротти и самим Фордом (его имя не указано в титрах: для режиссеров это не было принято; однако Форд особо настаивал на своем участии), весьма оригинален. Он претендует на роль не биографии Линкольна, а мифологического портрета, основанного на нескольких анекдотах, где подразумеваемое – и даже скрытое – важнее того, что говорится напрямую. Характерные черты этого портрета: красноречие, умение рассмешить и растрогать слушателей; способность понимать простых людей и доносить до них свои мысли; некоторая скрытая жесткость, которую Линкольн проявляет, отстаивая свои взгляды (сцены с 2 крестьянами, осадой тюрьмы); любовь к природе, в особенности ― к реке, с которой Линкольн поддерживает космическую и философскую связь превыше всяких слов. Также превыше слов находится его связь с Энн Рутледж, которая вдохновила его на великие дела и оказала на его судьбу неоценимое влияние.

   Большинство этих черт, хоть и описаны вполне непринужденно, окружены аурой легенды. Их описание приобретает более драматический характер в эпизоде процесса – своеобразном фильме внутри фильма, где в Линкольне одерживает верх человек действия: т. е., по сути дела, человек, способный воздействовать на других, сеять в них истину, преимущественно силой слова. Кстати, слова и тишина связаны в фильме и в характере Линкольна весьма необычным и впечатляющим способом.

   Игра Генри Фонды, подкрепленная очень удачным гримом (глубоко посаженные глаза, измененная форма носа), черпает силу во внутренней работе актера. Как и некоторые великие актеры (Сандерз, Жуве, Луи Салу, Гассман), Фонда пытается передать особое состояние, интенсивность бытия, в котором горячность сочетается с отстраненностью и шаткое равновесие между этими чувствами в любой момент может быть нарушено по воле обстоятельств и различных поворотов сюжета. Особенная сила этого фильма многим обязана сотрудничеству режиссера с актером. Форд и Фонда стараются сообща сделать своего героя человеком, который бы в определенные моменты был очень близок публике и другим персонажам фильма, а в другие моменты – бесконечно далек от них, вроде бога или сфинкса: его одаренность и глубокомыслие уже на этом эта не проявляют себя во всю мощь и отстраняют его от остального человечества. Взгляд, который он бросает на реку или на собеседника, иногда создает впечатление, будто этот человек решил (но только для себя самого) тайну бытия.

   БИБЛИОГРАФИЯ: отметим в качестве курьеза длинное коллективное и неподписанное исследование, опубликованное журналом «Cahiers du cinéma», № 223 (1970). Оно написано с материалистической, структуралистской точки зрения заумным, птичьим языком – в общем, совершенно чуждо природе Форда. В главе под названием «Поэма» авторы пишут: «Ретроактивность мифологического восприятия зрителем событийного ряда и натуралистическая инсталляция мифа в упомянутый ряд обязывают к восприятию истории в будущем предшествующем времени… Таким образом, идеологическое действие классического типа проявляется в этом случае в виде отложенных вопросов, уже существующие ответы на которые определяют существование самих вопросов». Впрочем, в статье содержится несколько интересных исторических уточнений.