мюзик-холле

   см. A Night in the Show

  39 ступеней

   1935 – Великобритания (81 мин)

     Произв. Gaumont British (Майкл Бэлкон)

     Реж. АЛФРЕД ХИЧКОК

     Сцен. Чарлз Беннетт и Алма Ревилл по мотивам одноименного романа Джона Бакена

     Опер. Бернард Ноулз

     Худ. Отто Вендорфф и Алберт Джуллион

     Муз. Луи Леви

     В ролях Роберт Донат (Ричард Хэнней), Мэдлин Кэрролл (Памела), Люси Мэннхайм (Аннабелла Смит), Годфри Тёрл (проф. Джордан), Хелен Хей (Луиза Джордан), Джон Лори (фермер Джон Крофтер), Пегги Эшкрофт (миссис Крофтер), Уайли Уотсон (Мистер Память), Фрэнк Селльер (шериф Уотсон), Майлз Мэллисон (директор «Палладиума»), Гас Макнотон и Джерри Вернон (путешественники в поезде).

   Ричард Хэнней, гражданин Канады, недавно поселившийся в Лондоне, наблюдает в маленьком мюзик-холле выступление Мистера Память – человека с феноменальной памятью, способного ответить на любой заданный вопрос. В зале начинается потасовка; раздаются 2 выстрела. Зрители в панике кидаются к выходу. Незнакомая женщина (Аннабелла Смит) просит Хэннея ее приютить. Попав в его квартиру, она плотно задергивает шторы и признается, что она – шпионка и должна помешать врагам переправить за границу секрет, имеющий отношение к государственной обороне. Она говорит, что именно она стреляла в мюзик-холле, чтобы вызвать панику и скрыться от преследовавших ее убийц. Теперь, по ее словам, 2 преследователя поджидают ее на улице под фонарем. Мисс Смит упоминает шпионскую организацию «39 ступеней», стремящуюся вывести за рубеж упомянутый секрет. Известно, что у предводителя организации не хватает фаланги на мизинце. Задача мисс Смит – связаться в Шотландии с неким профессором Джорданом. Хэнней располагается на ночь на диване, однако немногим позже мисс Смит входит в комнату и падает прямо на него с ножом в спине. Хэнней замечает в ее руке лист бумаги: карту Шотландии и того района, куда она направлялась. Одолжив одежду у молочника, Хэнней тайком покидает здание и уходит от преследователей.

   В поезде по пути в Шотландию Хэнней узнает из газеты, что подозревается в убийстве мисс Смит. Его ищет полиция; чтобы не попасть под арест, он целует незнакомую попутчицу, однако та моментально его выдает. Хэннею удается бежать. Он ночует у жадного, ревнивого и фанатично верующего крестьянина. Жена последнего сразу же понимает, кто такой Хэнней, и проникается к нему симпатией. Она помогает ему уйти от полиции и дает в дорогу пальто своего мужа. Хэнней находит дом профессора Джордана – человека, очень уважаемого в этих краях. Как раз в этот день он празднует день рождения дочери. Хэнней обнаруживает, что на мизинце профессора Джордана недостает фаланги; пресловутый секрет уже находится в его руках. Профессор стреляет в Хэннея, но пуля застревает в Библии, лежащей в кармане пальто. После чудесного спасения Хэнней пересказывает свою историю комиссару полиции. Никто ему не верит; его арестовывают за убийство мисс Смит. Он прыгает в окно и сливается с толпой, идущей за духовым оркестром Армии спасения.

   Хэнней забегает в помещение, где проходит политическое собрание. Его принимают за одного из ораторов и чуть ли не силой выволакивают на трибуну. Не зная, что сказать, Хэнней пускается в пылкое восхваление мира без подозрений, жестокости и страха, где все люди помогают друг другу. Публика бурно приветствует Хэннея; в толпе он узнает свою попутчицу с поезда Памелу. Та снова выдает его полиции; их обоих сажают в машину и везут в тюрьму Инверари. Хэнней понимает, что перед ним – не полицейские, а убийцы, подосланные Джорданом. Когда дорогу машине преграждает стадо овец, Хэнней и Памела, скованные друг с другом наручниками, бегут. Памела отказывается следовать за Хэннеем, не веря ни единому его слову; ему приходится прибегнуть к угрозам. Они заметают следы и снимают комнатку в гостинице, выдавая себя сначала за новобрачных, затем – за любовников в бегах.

   Ночью, пока Хэнней спит, Памела избавляется от наручников и пытается бежать, однако слышит внизу разговор 2 «полицейских», допрашивающих хозяйку гостиницы. Из их слов Памеле становится ясно, что Хэнней говорил ей правду. Наутро она пересказывает ему все, что слышала: Джордан должен встретиться с кем-то в лондонском «Палладиуме». Пока Памела связывается со Скотленд-Ярдом (и слышит в ответ, что ни один государственный секрет не украден), Хэнней спешит в «Палладиум», где выступает все тот же Мистер Память. Хэнней понимает, что именно с Мистером Память должен встретиться Джордан. Мистер Память запомнил все необходимые сведения – вот почему документы не пришлось красть. Полиция, выследившая Памелу в надежде поймать Хэннея, оцепляет мюзик-холл. На выступлении Хэнней спрашивает Мистера Память о «39-ти ступенях». Тот уже готовится отвечать, как вдруг падает, сраженный пулей Джордана, которого немедленно хватает полиция. За кулисами смертельно раненный Мистер Память пересказывает Хэннею заученную им схему. Освободившись от гнетущей тайны, Мистер Память спокойно умирает – а Хэнней и Памела берутся за руки.

   ►  Наряду с Дама исчезает, The Lady Vanishes это самый знаменитый фильм британского периода творчества Хичкока и один из его великих шедевров, ничуть не уступающий (впрочем, как и Убийство, Murder!, и Пышно и чудно, Rich and Strange) лучшим фильмам его американского периода. Фильм поразительно виртуозен для своего времени, особенно это заметно по рваному ритму, который без всякой искусственной спешки проводит зрителя через такое количество эпизодов, мест и настроений, что только диву даешься, как все это уместилось в 80 мин. Достойно восхищения мастерское использование длинных планов (напр., в сцене с молочником или финальной сцене признания Мистера Память). С точки зрения сюжетной конструкции, в чередовании городских и деревенских пейзажей сказывается сильное влияние Мурнау, однако эти приемы служат личной тематике автора. Хичкок, в свой американский период более ориентированный на метафизику, здесь выступает прежде всего как моралист. Красной нитью сквозь сюжет проходит взаимное недоверие героев, превращающее отношения между людьми в бесконечную череду конфликтов, лжи и агрессии. Хотя тема недоверия приправлена большой дозой иронии (напр., в сцене, когда Хэнней просит молочника отдать ему одежду и выдумывает самую несусветную ложь, поскольку правде молочник верить отказывается), она не перестает от этого играть важнейшую роль в фильме, как и во всем мире Хичкока.

   Роберт Донат воплощает в этом фильме идеального хичкоковского героя: симпатичного «1-го встречного», попавшего в водоворот необыкновенных приключений. За его внешней непринужденностью английского джентльмена проглядывают волнение и тревога: ведь его постоянно принимают за убийцу, и никто, включая героиню, не хочет верить его словам до самого финала. Фильм представляет собой почти непрерывную серию вошедших в историю эпизодов, практически без проходных сцен, поданную с поразительной живостью воображения, с чувством гармонии и контраста. Картина сочетает типичные для шпионского кино динамичные эпизоды (погони, потасовки) с другими, гораздо более важными (в сельской местности и в доме крестьянина); эти эпизоды наделены большой художественной силой и почти экспрессионистским вдохновением. Словесные пикировки героев достойны лучших американских комедий – напр., в сцене, когда Роберт Донат и Мэдлин Кэрролл против своей воли оказываются накрепко скованы судьбой и нарой наручников. Все приправлено пикантным английским юмором (напр., разговор в поезде 2 продавцов женского нижнего белья или «понимающее» соучастие старой хозяйки отеля, решившей, будто имеет дело с беглыми любовниками).

   При всем разнообразии содержания режиссер полностью контролирует все элементы постановки (работа с актерами, декорации, операторская работа, ритм, монтаж и пр.). Очевидно, что уже в 1935 г. Хичкоку, способному обращаться со звуком, не теряя пластики и визуальной насыщенности немого кино, уже нечему было учиться у кинематографа. Ему оставалось лишь продолжать исследование собственного мира – погружаться в него все глубже и рассматривать его с разных сторон; над чем он и работал последующие 40 лет.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (574 плана) в журнале «L'Avant-Scène» (№ 249, 1980).

  Вечер в мюзик-холле

   1915 – США (2 части)

     Произв. Essanay

     Реж. ЧАРЛЗ ЧАПЛИН

     Сцен. Чарлз Чаплин

     Опер. Ролли Тотеро

     В ролях Чарлз Чаплин (джентльмен / пьяница с галерки), Эдна Пёрвайэнс (девушка из партера), Ди Лэмптон (мальчишка с авансцены), Лео Уайт (зритель), Уэсли Рагглз (зритель), Джон Рэнд (дирижер), Мей Уайт (танцовщица), Бад Джеймисон и Джеймс Т. Келли (певцы).

   Чарли, изрядно выпивший джентльмен в смокинге, устраивается на 2-м ряду в зале мюзик-холла. Ему не нравится тучная соседка, и он перебирается в 1-й ряд, снова беспокоя сидящих рядом зрителей. В это время на балконе пьяный бродяга (своеобразный двойник-простолюдин того Чарли, что никак не угомонится в партере) всячески шалит и сеет смуту вокруг. Чарли зажигает спичку о лысый череп музыканта в оркестровой яме. Он изучает в бинокль дирижера, стоящего в полуметре от него, решает, что тот слишком космат, и дразнит его, изображая обезьяну. Дирижер случайно задевает его палочкой, и Чарли лезет на него с кулаками. Его оттаскивают от сцены. Он замечает одинокую девушку, глядящую на него с улыбкой. Он подсаживается к ней. Чуть позже с другой стороны садится ее муж, и руки Чарли и мужа встречаются на коленях девушки. Чарли предпочитает улизнуть и садится на авансцене. Толстая танцовщица, исполняющая восточный танец, вызывает у него град насмешек. Когда она валится с ног, он поднимается на сцену, чтобы помочь ей подняться, но сам оказывается погребен под ее весом. Зрители аплодируют, думая, что это заранее подготовленный номер. Чарли силой усаживают в ложу Он кладет питомца укротительницы змей в раструб тромбона из оркестра. На сцене тем временем на смену танцовщице приходит певческий дуэт: один певец высокий, другой – низкий. Чарли они совсем не нравятся, и он знаками призывает их убраться со сцены. Публика разделяет его мнение и обстреливает певцов подручными предметами. На сцене остается только низкорослый певец. Чарли подходит ближе, чтобы запустить торт прямо ему в лицо. Следующий номер: фокусник, переодетый чертом, изрыгает из глотки огонь. Бродяга с галерки тушит его водой из пожарного шланга. Вскоре все зрители, включая Чарли, промокают до нитки.

   ►  47-я картина Чаплина и 12-я из 14 лент, снятых для студии «Essenay». Эта блистательная «2-частевка» отличается не только жестоким поведением персонажа, которое часто проявляется в 1-х картинах Чаплина, но и жестокостью психологической. Режиссер и главный герой одинаково безжалостны к так называемым «бывшим» – всевозможным бездарностям, собранным в этом засаленном мюзик-холле и, по всей вероятности, похожим на тех людей, с кем довелось встречаться Чаплину в его 1-х турне. Режиссер, обладающий необыкновенно острой наблюдательностью, несколькими точными штрихами рисует портреты нервозных или наполовину выживших из ума музыкантов, жалких артистов, лишенных всякого самоуважения (высокий певец из дуэта закидан различными предметами и овощами, сок стекает по его лицу, и все-таки он, ретируясь, благодарит публику). Не меньше этим людям достается и от бесстыжего, хамоватого, грубого и жестокого Чарли, которому пьянство едва ли служит достаточным оправданием. Эта жестокость хороша уже бы тем, что позволяет автору избежать губительного порока всех бурлескных комедий: слащавости. Отметим, что Чаплин играет здесь 2 роли: хорошо одетого светского персонажа в партере и бездомного пропойцу на галерке. Несмотря на огромную разницу в социальном положении, ведут они себя совершенно одинаково.

  Это случилось завтра

   1944 - США (84 мин)

     Произв. Арнолд Прессбёргер, прокат UA

     Реж. РЕНЕ КЛЕР

     Сцен. Дадли Николз, Рене Клер, Хелен Фрэнкел по сюжету Льюиса Р. Фостера на основе рассказов лорда Дансейни, Хью Уэдлока, Хауарда Снайдера

     Опер. Арчи Стаут

     Муз. Роберт Штольц

     В ролях Дик Пауэлл (Лэрри Стивенз), Линда Дарнелл (Сильвия), Джек Оуки (Чиголини), Эдгар Кеннеди (инспектор Малруни), Джон Филлибер (Поп Бенсон), Эд Брофи (Джейк Шомбёрг), Джордж Кливленд (мистер Гордон).

   Нью-Йорк, конец XIX в. Споря с коллегами, журналист газеты «Ивнинг Ньюз» Лэрри Стивенз утверждает, что готов отдать 10 лет жизни за то, чтобы узнать завтрашние новости. Он присутствует в мюзик-холле на выступлении артиста, показывающего номер с передачей мыслей и предсказанием будущего. Ассистирует артисту его племянница, юная красавица Сильвия. Лэрри знакомится с ней и отвозит домой. На ночной улице он встречает газетного архивариуса, и тот выполняет желание Лэрри; вручает ему завтрашний выпуск «Ивнинг Ньюз». Издатель газеты хочет уволить Лэрри, но тот, напротив, теперь уверен, что пойдет на повышение. В самом деле, Лэрри пишет сенсационную статью об ограблении, которое состоится в «Опере» только вечером. Он отправляется в театр, где и в самом деле было совершено ограбление. Тем самым Лэрри вызывает подозрения у полиции; он пытается объяснить полицейским, как все было на самом деле, но те, разумеется, ему не верят. Чтобы спасти Лэрри, Сильвия заявляет, будто она предвидела ограбление и сообщила о нем журналисту. На выступлении она предсказывает со сцены, что завтра утонет молодая женщина.

   Лэрри вторично встречается с архивариусом, который дает ему информацию, необходимую для поимки бандитов, и снова вручает завтрашний номер газеты. Там написано, что Лэрри бросился в воду, чтобы спасти тонущую девушку. Он идет к реке, где как раз в этот момент Сильвия прыгает с моста. Она объясняет Лэрри, что сделала это, чтобы доказать всем, и в особенности - полиции, что у нее и в самом деле есть дар предвидеть будущее. Она вовсе не собиралась кончать с собой. Лэрри и Сильвия незаметно уходят от реки. Лэрри одалживает девушке мужскую одежду; ее дядя твердо убежден, что она провела ночь с мужчиной. Он даже хочет убить Лэрри. Тот пишет статью об аресте бандитов и еще выше поднимается в глазах издателя.

   3-е появление архивариуса. Лэрри умоляет его в последний раз дать ему завтрашнюю газету: журналисту пришла в голову идея выиграть целое состояние на скачках. К своему огорчению, Лэрри читает на первой же странице, что его смертельно ранили в холле отеля «Святой Георгий». Теперь он думает только об одном: как бы жениться на Сильвии, выиграть побольше денег и сделать жену наследницей. Справляют свадьбу. Затем, в самом мрачном расположении духа, Лэрри наблюдает, как все его лошади выигрывают одна за другой. Это доказывает, что газета не ошибается. На выходе с ипподрома незнакомый человек выхватывает у него бумажник со всем выигрышем. Лэрри бросается за ним. Его задерживают за превышение скорости, и он тщетно пытается пробыть в полицейском участке как можно дольше. Вернувшись в редакцию, он узнает, что архивариус умер несколько дней назад. На улице он случайно сталкивается с вором. Новая погоня по крышам. Драка, перестрелка - и все герои оказываются в холле отеля «Святой Георгий». Полицейский убивает вора. В кармане убитого находят бумажник и документы Лэрри, поэтому «Ивнинг Ньюз» печатает ложное сообщение о его кончине. От радости при виде живого и невредимого супруга Сильвия предсказывает ему долгую, счастливую жизнь. И в самом деле, полвека спустя они справляют золотую свадьбу в окружении детей и внуков.

   ► с 2-й из 4 фильмов, снятых Рене Клером в Америке. Несмотря на всю малозначительность, он - лучший из 6-ти англоязычных фильмов Клера и один из наименее устаревших из всей его фильмографии вообще. В самом деле, ряд главных недостатков этого режиссера - сухость тона и вдохновения, природная склонность к искусственности и отрыву от реальности - относительно неплохо гармонируют с фантастической материей этой вольтеровской сказки. Философский посыл, к счастью, неглубок (восхваление неведения человека относительно пределов его судьбы, поскольку в этом неведении - залог его свободы и счастья), при этом фильм ловко разыгран и смотрится без скуки, несмотря на кое-какие ненужные сюжетные извилины, в которых хорошо узнается почерк Рене Клера. Кроме того, эта симпатичная и почти безобидная спекуляция па тему времени предвещает головокружительный - хоть и несколько по-иному впечатляющий - английский сборник новелл под названием Мертвый час ночи, Dead of Night.

   Огни рампы

   1952 - США (138 мин)

     Произв. UA (Чарлз Чаплин)

     Реж. ЧАРЛЗ ЧАПЛИН

     Сцен. Чарлз Чаплин

     Опер. Ролли Тотеро и Карл Струсс

     Муз. Чарлз Чаплин

     В ролях Чарлз Чаплин (Кальверо), Клер Блум (Терри), Сидни Чаплин-мл. (Невилл), Найджел Брюс (мистер Постант), Норман Ллойд (режиссер), Бастер Китон (партнер Кальверо), Снаб Поллард (бродячий музыкант), Джералдина, Майкл и Джозефина Чаплин (беспризорники).

   Лондон, лето 1914 г. Знаменитый клоун Кальверо стареющий и пьющий, пустивший свою карьеру под откос, спасает от самоубийства молодую танцовщицу Терри, свою соседку по лестничной клетке. Ее мучают ревматические боли; она боится, что не сможет больше танцевать, и уже потеряла надежду победить болезнь. Кальверо приносит ее без сознания к себе в комнату, заботится о ней и всеми силами старается поднять ей настроение. Она рассказывает, что влюбилась в бедного музыканта по имени Невилл, который покупал нотные листы в лавке, где она работала. Она часто подкладывала Невиллу лишние листы бесплатно, а однажды дала больше сдачи, чем требовалось - что его возмутило. После неудачного самоубийства Терри не встает с кровати и думает, что больше никогда не сможет ходить. Кальверо старается доказать, что это лишь психологический ступор. Получив небольшой ангажемент в мюзик-холле Мидлсекса, он распугивает публику в тот же вечер, и контракт с ним расторгают досрочно. Терри видит, как плачет Кальверо, хочет его утешить, в порыве сострадания встает с кресла и только тогда понимает, что может ходить.

   Проходит полгода. Терри вошла в состав балетной труппы театра «Эмпайр». Она устраивает для Кальверо небольшую роль в пантомиме, где танцует главную партию. Она признается ему в любви и просит взять ее в жены. Кальверо считает, что она путает любовь с жалостью и признательностью; к тому же он думает, что слишком стар для нее. Композитор балета - не кто иной, как Невилл, которому теперь хватает храбрости, чтобы приударить за Терри. Директор «Эмпайра» мистер Постант хочет найти замену для Кальверо, считая его профнепригодным, но меняет решение, когда узнает, что некогда Кальверо был главной звездой театра. Увы, Кальверо случайно сталкивается с актером, которого подыскали на его место. Он исчезает из жизни Терри, оставив ей прощальную записку.

   Кальверо играет на банджо по барам в компании 3 старых музыкантов и собирает деньги со слушателей. Однажды он встречает Невилла, и тот рассказывает ему о Терри. Наконец, Терри тоже находит его. Она говорит Кальверо, что Постант устраивает в его честь бенефис с участием самых знаменитых артистов мюзик-холла. Кульминацией концерта становится комический номер самого Кальверо и его старого партнера. Он сам играет на скрипке, а его партнер - на рояле. В конце номера Кальверо должен упасть в футляр для контрабаса, стоящий в оркестровой яме. Номер имеет оглушительный успех, но Кальверо не может самостоятельно вылезти из футляра. Он умирает за кулисами, глядя, как танцует Терри.

   ► Предпоследний полнометражный фильм, в котором Чаплин исполняет главную роль. Это в каком-то смысле - его духовное завещание. Чаплин переносит действие в Лондон времен его собственных 1-х шагов в кино (1914 г.), но рассказывает не о своей молодости, а о старости другого артиста, ровесника сегодняшнего Чаплина. Слияние молодости Чаплина и старости его персонажа становится фундаментом для экранных отношений между старым актером и молодой танцовщицей, взаимная любовь и благодарность которых становятся отражением жизни в самом творческом виде. Кальверо передает эстафету Терри, чтобы шоу и жизнь продолжались. Углубляясь в прошлое, Чаплин возвращается к определенным стереотипам мелодрамы конца XIX в., отголоски которых видны в некоторых его комедиях. Эти стереотипы занимают большую часть сюжетного пространства Огней рампы и переворачивают с ног на голову ту пропорцию между драмой и комедией, что сложилась в чаплинских фильмах до 1940 г. В этом фильме больше всего места занимает мелодрама. Пафос, неотъемлемо присущий жанру, позволяет Чаплину высказать свой философский взгляд на жизнь (в хлестких и блестящих афоризмах), прогнать страх провала, забвения и смерти, а главное - обнажить сердца персонажей и, конечно же, свое собственное. Относительно примитивный режиссерский стиль хорошо сочетается с пылкой искренностью автора и с его врожденным пониманием кинематографического повествования, где удачно смешиваются настоящее, прошлое, воображаемое, а на уровне формы - пантомима, балет, бурлеск и диалоги. Таким образом, фильм становится прежде всего монологом, где автор обращается напрямую к публике, считая публику смыслом своей жизни, высшим и грозным судией и самым дорогим другом. В самом деле, события сюжета напоминают устный рассказ, наивный, но умело построенный, предоставляющий на суд зрителя итоги отдельно взятой жизни. Эта жизнь - блистательная и жалкая, смешная и трогательная, бесконечно значительная и ничтожная - в глазах Чаплина отражает весь человеческий удел, раскрытый целиком и полностью в этой скромной, простой мелодраме, возвышенной за счет благородства и содержательности авторской мысли.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка опубликована в журнале «Bianco e nero» (ноябрь 1953 г.) и переиздана отдельным томом (Bianco e Nero Editoie, Roma, 1954).

  Набережная Орфевр

   1947 – Франция (105 мин)

     Произв. Majestic Films

     Реж. АНРИ-ЖОРЖ КЛУЗО

     Сцен. Анри-Жорж Клузо, Жан Ферри по роману Станисласа-Андре Стемана « Допустимая самооборона» (Légitime défense)

     Опер. Арман Тирар

     Муз. Франсис Лопес

     В ролях Луи Жуве (инспектор Антуан), Сюзи Делер (Женни Ламур), Симон Ренан (Дора), Бернар Блие (Морис Мартино), Шарль Дюллен (Бриньон), Пьер Ларкей (Эмиль), Реймон Бюссьер (Альбер), Рене Бланкар (начальник полиции), Лео Лапара (Марчетти), Клодин Дюпюи (Манон), Жанна Фюзье-Жир (дама в раздевалке).

   → Перед певицей Женни Ламур открываются перспективы карьеры в небольшом мюзик-холле. Женни, выросшая в бедной семье, жизнерадостна, целеустремленна и амбициозна. Продюсер Бриньон, развратный старец, большой любитель поглазеть на обнаженных красоток перед объективом, привлекает ее выгодным контрактом. Однако Морис, муж Женни, а по совместительству – ее пианист-аккомпаниатор, ревнует, как тигр. Он при свидетелях угрожает Бриньону расправой. Узнав, что Женни среди ночи отправилась на свидание к старику, он спешит к дому Бриньона с твердым намерением убить его, однако обнаруживает, что работа уже сделана: бездыханный Бриньон лежит в луже крови. Женни признается лучшей подруге – фотографу Доре, пылающей к Женни безответной любовью, – что это она убила Бриньона, ударив его по голове бутылкой шампанского. По ее словам, он слишком распустил руки. Расследование ведет инспектор Антуан, живущий с сыном – маленьким негритенком, привезенным из колоний. Морис – подозреваемый № 1. Все улики против него. Его арестовывают; в рождественскую ночь он пытается вскрыть себе вены в камере. Однако помощь приходит вовремя: его жизнь спасена. Женни в отчаянии во всем признается инспектору. Однако Антуан уже нашел настоящего убийцу: мелкого мошенника и автомобильного вора.

   ►  Триумф атмосферного кино. Детективная интрига нужна лишь затем, чтобы придать повествованию ритм, чтобы переносить зрителя из маленького музыкального издательства в пригороде Сен-Мартен в бедное фотоателье, из закулисья местного мюзик-холла – в коридоры полицейского участка. В столь разных декорациях Клузо размещает ярких и выразительных персонажей, так же плотно сросшихся с этими местами, как нужда и страдания срослись с нашим миром. Для этого Клузо использует великих актеров (Жуве гениален, как и всегда), органичные и запоминающиеся характеры (шумная, взрывная Сюзи Делер) и собственную щепетильность к деталям – то самое маниакальное стремление к перфекционизму, принесшее ему одновременно и добрую, и дурную репутацию. Пессимизм Клузо не похож на пессимизм идеалиста, влюбленного в абсолют. Клузо, напротив, был убежден, что все в мире относительно. Поэтому он так стремился показать героев в привычных им декорациях, в близкой им атмосфере, «в собственном соку»: так он пытался понять их характеры и предвидеть судьбы, отыскать обстоятельства, смягчающие их ошибки. Также в этом блистательном фильме прекрасно раскрывается сострадание Клузо к человеческому роду. Оно выражается, в частности, в парных портретах (полицейский и его сын, певица и ее муж-пианист) и в портретах героев-одиночек (маргиналка Дора – вероятно, самый близкий и дорогой ему персонаж).

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scène», № 29 (1963).

  Рим

   1972 – Италия – Франция (120 мин)

     Произв. Ultra Film (Тури Вазиле) (Рим), Artistes Associés (Париж)

     Реж. ФЕДЕРИКО ФЕЛЛИНИ

     Сцен. Федерико Феллини, Бернардино Дзаппони

     Опер. Джузеппе Ротунно (Technicolor)

     Муз. Нино Рота

     В ролях Питер Гонзалес, Бритта Барнз, Пиа Де Дозес, Фиона Флоренче, Мари Мэйтленд, Ренато Джованноли, Элиза Майнарди, Поль Ру, Галлиано Сбарра, Паоло Натале, Марсель Жинетт Брон, Марио Дель Ваго, Альфредо Адами, Стефано Майоре, Гор Видал, Анна Маньяни.

   Этот рассказ о Риме начинается с воспоминаний провинциала. Он учится в школе, и учитель вместе с классом переходит символический Рубикон. В 1939 г. молодой человек приезжает на вокзал «Стационе Термини». Он приходит в дом многодетной семьи Паллетта, чтобы там поселиться. Вечером он ужинает в траттории под открытым небом, как это заведено в Риме. В наши дни киногруппа в фургоне, напичканном аппаратурой, объезжает окраину города, снимая на пленку автомобилистов, проституток, случайные происшествия, манифестации, пробки – все, что тоже является частью города. В другой день Феллини ставит камеру на кран и пытается снять город с верхней точки. Молодые люди спрашивают режиссера, расскажет ли он в своем фильме о социальной борьбе. Он отвечает, что лучше уж расскажет о мюзик-холле «Барафонда» времен войны. Мы попадаем в мюзик-холл, где спектакль идет не только на сцене, но и в зрительном зале. Зрители едят, спорят, бранят артистов и иногда даже прогоняют их со сцены. Одна женщина ставит сына между креслами, чтобы тот помочился («Всего две капельки!»). Кто-то бросает на сцену дохлую кошку, а выступающий там танцор, подражающий Фреду Астэру, швыряет ее обратно в зал. Спектакль прерывается чтением сводки с фронтов, а затем – воздушной тревогой. В наши дни в подземелье города ведется работа по строительству метро, отложенная с давних пор. Рабочие находят фрески, украшавшие город 2000 лет назад. Но краски тускнеют на глазах и вскоре улетучиваются бесследно при соприкосновении с воздухом. Затем фильм рассказывает о борделях времен войны: один был очень скромным, в другом обстановка была роскошной, и девушки спускались к посетителям на большом лифте. В наши дни княгиня Домитилла живет одна в большом доме. Она с тоской думает о былых веселых временах. Она вспоминает (или воображает) их подлинный апофеоз – показ модных коллекций для монашенок, священников и высших представителей церковной иерархии. Феллини и его помощники расспрашивают людей, ужинающих в районе Трастевере, и в том числе американского писателя Гора Видала. Он говорит, что Рим – столица лжи и притворства, поскольку в нем обретается правительство, Церковь и кинематограф – лучшее место для того, чтобы ждать конца света. Анна Маньяни, возвращаясь домой, отказывается говорить в камеру. Для Феллини она – и волчица, и весталка, т. е. подлинный символ Рима. Банда молодых ребят на мотоциклах катаются по городу, и его достопримечательности мелькают в свете фар.

   ►  Начиная с Клоунов, I clowns, 1971, Феллини расстается с традиционной драматургией. И правильно делает, поскольку его сюжеты чаще всего были перегружены, медлительны и полны банальностей (см. Сладкая жизнь, La dolce vita, 1960). Ни неореализм, ни реализм ему не подходят. Свободнее всего он чувствует себя, когда раскрывает темы в живописных зарисовках, подчеркивающих его пылкий, хаотичный темперамент, импрессионистскую чувственность, тенденцию к смешению настоящего и прошлого, реальности и воображения. Если брать в целом 2-ю половину его творческого пути, Рим в ней – фильм самый богатый, зрелищный и находчивый на изобразительном уровне. Феллини видит свой мир в основном образами и восстанавливает его в студии, благодаря чему добивается подлинного разнообразия интонаций и безо всяких усилий (и без подготовки) переходит от ностальгии к сатире, от сочной красочности к лиризму или к фантастике. Эпизод в театре «Барафонда», сцены с исчезающими подземными фресками и с парадом церковной моды – чуть ли не самые удачные сцены во всем творчестве Феллини. В фильме Интервью, Intervista, 1987, Феллини сделает попытку рассказать о своей режиссерской карьере и о мире студии «Cinecitta», используя тот же подход, что и в рассказе о Риме в этом фильме. Но он сделает это с гораздо меньшей изобретательностью и виртуозностью.

   N.В. Кадры с Мастроянни и Сорди в сцене с участием Гора Видала были вырезаны Феллини из копий, предназначенных для проката за пределами Италии.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги: Cappelli, Bologna, 1972. В издание входят 2 варианта сценария: режиссерский и тот, что использовался при озвучивании. Длинное предисловие сценариста Бернардино Дзаппони. Оно переведено в книге «Рим» (Roma, Solar, Paris, 1972) и предваряет довольно точный пересказ фильма с диалогами. См. также журнал «L'Avant-Scène», № 129 (1972), где фильм описывается в соответствии с разными копиями (с указанием сцен, вырезанных при монтаже).

 Рим, открытый город

   1945 – Италия (97 мин)

     Произв. Excelsa Film, Карла Полити, Альдо Вентурини

     Реж. РОБЕРТО РОССЕЛЛИНИ

     Сцен. Серджо Амидеи, Федерико Феллини, Роберто Росселлини, Альберто Консильо

     Опер. Убальдо Арата

     Муз. Ренцо Росселлини

     В ролях Анна Маньяни (Пина), Марчелло Пальеро (Джорджо Манфреди, он же Луиджи Феррарис), Альдо Фабрици (дон Пьетро Пеллегрини), Гарри Файст (майор Фриц Бергман), Франческо Гранжаке (типограф Франческо), Джованна Галетти (Ингрид), Мария Мики (Марина Мари), Вито Анникьярико (Марчелло, сын Пипы), Карла Ровере (Лауретта), Акос Тольнай (австриец-дезертир), Йооп Ван Хюльзен (майор Хартман), Нандо Бруно (дьяк Агостино).

   Рим. Немцы проводят обыск в доме, где живет Джорджо Манфреди, один из лидеров Комитета национального освобождения. Он успевает сбежать по крышам и приходит в квартиру своего друга типографа Франческо, который на следующий день должен жениться на соседке по лестничной клетке вдове Пине, матери маленького Марчелло. Манфреди связывается с доном Пьетро Пеллегрини, священником и другом подпольщиков, и поручает ему забрать вместо него деньги для подпольной типографии и передать их некому железнодорожнику. Тем же вечером Манфреди встречает Франческо, вернувшегося домой. Дети устраивают взрыв на железнодорожной станции. Когда маленькие партизаны возвращаются домой после успешной операции, они боятся не попасть в руки к немцам, а получить нагоняй от родителей (и, конечно, получают). Среди этих детей – Марчелло, сын Пины. Пина расстроена, силы ее на исходе, она плачет, и Франческо приходится ее утешать. Он просит Пину не расстраиваться, потому что, говорит он, «наше дело правое».

   Любовница Манфреди Марина Мари, танцовщица из мюзик-холла, – наркоманка. Она покупает наркотики у Ингрид, авантюристки, работающей на майора Бергмана, офицера гестапо, занимающегося поисками Манфреди. Наутро, в день свадьбы Пины и Франческо, немцы окружают здание. Дон Пьетро прячет кустарные бомбы, изготовленные мальчишкой, под кроватью парализованного старика, которому он якобы дает последнее причастие. Перед этим ему пришлось оглушить упрямого старика сковородкой. Франческо схвачен; его сажают в грузовик с другими арестантами. Пина бежит к нему с криками, и немецкий солдат убивает ее. Подпольщики нападают на конвой и освобождают товарищей. Франческо и Манфреди ночуют у Марины. Манфреди обнаруживает, что она – наркоманка; между ними происходит яростная ссора. На следующий день на улице гестапо хватает Манфреди, дона Пьетро и немецкого дезертира, прятавшегося у священника. Арест совершен по наводке Марины, которая проговорилась об этом Ингрид. Всех троих сажают в тюрьму. Манфреди терпит долгие пытки и умирает, не сказав ни слова; дона Пьетро казнят на глазах у детей, о которых он заботился.

   ►  Рим, открытый город, 5-й полнометражный фильм Росселлини, снимался в одно время с Похитителями велосипедов, Ladri di biciclette Де Сики; 2 этих фильма заложили основы неореализма. «Основы» – это поиски, эксперименты, продвижение на ощупь, и 1-е шаги не лишены некоторых «огрехов» в соблюдении принципов, которые впоследствии будут определены как первостепенные для этого направления. (Со строго неореалистической точки зрения Пайза, Paisà станет гораздо более чистой картиной.) Росселлини захотел взглянуть на реальность под другим, более правдоподобным, документальным углом. Это предполагало радикальную критику всех предыдущих достижений кинематографа. Было ли это революционное стремление отправной точкой в создании фильма? Утверждать наверняка нельзя. В самой основе картины (насколько мы можем определить), по всей видимости, лежало желание Росселлини поймать актуальность момента по свежим следам. Пойти наперекор природе кинематографа, машины по превращению настоящего в прошлое. Это первоначальное желание повлекло за собой все остальное. Документалистской концепции Росселлини как нельзя лучше послужили на редкость мучительные условия труда (перебои со светом, нехватка пленки: в результате длина планов зависела от того, сколько пленки имеется в запасе, и т. д.). Снимать кино о последних днях войны в Италии и испытать их на своей шкуре – совершенно разные вещи, но тут эти переживания слились воедино, что придает фильму поразительную историческую достоверность. В глазах сегодняшнего зрителя этот дневник исследователя настоящего (или прошлого, столь недавнего и мучительного, что настоящее по-прежнему пропитано им) кажется одновременно творением и вдохновенного любителя, и высококлассного профессионала, который постоянно подвергает сомнению свой профессионализм, действует ему вопреки и в конце концов обогащает его определенной дозой любительского подхода, продиктованной обстоятельствами съемок.

   Красочная и разнообразная игра актеров – как знаменитостей, так и дебютантов – очень далека от строгой нейтральности, которой Росселлини добился в Пайзе, здесь она присутствует только у Пальеро, профессионального актера, выдаваемого за непрофессионала. Чрезвычайно умелая конструкция повествования, фигуры 3 мучеников в центре сюжета, постепенное увеличение длительности сцен по мере того, как сюжет приближается к трагическому финалу, – все это свидетельствует о высочайшем повествовательном искусстве. В результате Рим, открытый город оказывается картиной, уникальной вдвойне: с одной стороны, это картина революционная, породившая целое направление и надежду на почти бесконечное обновление на эстетическом уровне; с другой – она остается верна знаниям и технологиям, накопленным кинематографом до ее появления. Она даже обогащает его достижения, поскольку ни один военный фильм до сей поры не заходил так далеко в изображении насилия и жестокости.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарист Уго Пирро написал рассказ о съемках Рима, открытого города («Celluloide», Roma, Rizzoli, 1983), по которому можно снять отдельный фильм. Вот как Уго Пирро излагает факты. Сценарист Серджо Амиде и получает от продюсера Пеппино Амато аванс за написание сценария о римском черном рынке. Амиде и каждый день встречается с Росселлини, и эта идея ложится в основу будущего фильма. Амиде и пишет начало, где использует историю из собственной жизни: однажды немцы ворвались в его квартиру, прознав о том, что он прячет у себя антифашистов. Амиде и убежал от них по крышам. Журналист из Неаполя Консильо, друг Амидеи и Росселлини, рассказывает им о 2 священниках, известных тем, что помогали подпольщикам и евреям. Одного казнили немцы. 2 этих персонажей объединяют в одного, и он становится героем 2-го эпизода. В поисках денег (его извечная забота) Росселлини предлагает графине Полити снять фильм, состоящий из нескольких новелл, поскольку, как он считает, фильм такого типа проще всего снять в обстоятельствах разрухи (отметим схожесть с Пайзой). Консильо пишет новеллу о смерти священника. Амидеи требует восстановить политическое равновесие в фильме и сделать так, чтобы в другой новелле под пытками умер коммунист. Росселлини задумывает 3-ю новеллу, где героями станут дети. Амидеи вспоминает рассказ, прочитанный им в подпольной газете «Унита»; на память ему приходит такая история: немцы убивают беременную женщину, пытавшуюся помешать им забрать ее мужа. Это злодеяние вызывает гнев у окружающих, и те освобождают арестанта и его товарищей. Эта история годится для 4-й новеллы (история Пины). Амидеи думает, что идеальной исполнительницей роли Пины станет Анна Маньяни, в то время каждый вечер певшая сатирические куплеты в мюзик-холле. Рядом с ней в роли священника прекрасно смотрелся бы Альдо Фабрици. Феллини уже написал для этого актера несколько киносюжетов и скетчей; Фабрици читает готовую часть сценария и, захваченный столь сильным сюжетом, сразу же соглашается принять участие в авантюре. Росселлини связывается с Феллини и просит его поработать на фильме сценаристом втайне от Амидеи. Аванс от графини Полити растрачен, и Росселлини находит нового спонсора: разбогатевшего пастуха, влюбленного в кино и в особенности – в молоденьких актрис. Первые декорации возводят на улице, где расположен публичный дом. Амидеи задается вопросом, не обратится ли Росселлини к постоянному контингенту этого заведения на предмет финансовых вложений в создание фильма. Пеппипо Амато вновь проявляет интерес к картине и предлагает название Рим, открытый город (Росселлини на этот раз изменило вдохновение, и он предлагал назвать фильм Вчерашние истории). Объявляется и графиня Полити с целым чемоданом денег. Она требует убрать из сценария коммуниста. Росселлини обещает, что все будет сделано так, как она захочет. 1-й съемочный день – 17 января 1945 г. Снимают ночью, чтобы избежать перебоев с электричеством. Свет на площадке очень слабый, но именно этого и добивается Росселлини: он рад любой возможности нарушить привычные устои кинематографа. Просмотрев материал, отснятый за 1-ю неделю съемок, Пеппино Амато предпочитает выйти из проекта. Ему на замену Росселлини находит торговца тканями (Вентурини) и сержанта Гейгера, одного из 1-х американских солдат, вступивших в Рим. Гейгер работает в рекламе и обещает прославить фильм на весь мир. На съемках сын Маньяни и Массимо Серато заболевает полиомиелитом. Какое-то время Лина Маньяни думает совсем уйти из кино. Между ней и Росселлини начинается роман. Далее происходит эпическая ссора между Маньяни и Серато. Серато уезжает на грузовике, а Маньяни бежит за ним и падает в пыль. Амидеи предлагает снять смерть Пины именно таким образом. На 1-м закрытом показе все приходят в ужас, а больше всех ― прокатчик. Дело не только в диковинном стиле; сюжет нарушает все табу: наркотики, лесбийская любовь, пытки и т. д. Росселлини упрекает Амидеи за то, что в сценарии пролито слишком много крови. Но на 1-м публичном показе на музыкально-театральном фестивале в театре «Квирино», на сцене которого играла Анна Маньяни, восторгов заметно больше, чем свиста. Воспоминания основных участников работы над фильмом можно найти в книге: F. Faldini, G. Fofi, L'avventurosa storia del cinema italiano, Milan, Feltrinelli, 1979. Раскадровка картины опубликована в сборнике: Roberto Rossellini: la trilogia della guerra, Bologna, Cappelli, 1972 ― вместе с Пайза и Германия, год нулевой, Germania anno zero. (Для каждого из 760 планов указана продолжительность в сек и кадрах.) Важнейшее предисловие Росселлини: «Понимание настоящего». Англ. перевод этого сборника: Viking Press, New York, 1973. Сценарий и диалоги на фр. языке опубликованы в журнале «L'Avant-Scène», № 71 (1967). Наконец следует процитировать знаменитое письмо Ингрид Бергман, которое та написала Росселлини, не будучи с ним знакома и посмотрев Рим, открытый город, – это письмо сыграло историческую роль в эволюции кинематографа, поскольку за ним последовала их встреча и 5 выдающихся полнометражных картин, снятых ими вместе: «Уважаемый Роберто, я посмотрела Ваши фильмы Рим, открытий город и Пайза, и они мне очень понравились. Если Вам нужна шведская актриса, очень хорошо говорящая по-английски, не забывшая немецкий, не вполне внятно изъясняющаяся на французском, а по-итальянски знающая только „te amo“, я готова приехать и поработать с Вами».

m

1) отсебятина ( актёра)

2) смешная сценка, комический эпизод (в кино, мюзик-холле); хохма; розыгрыш

m

1) лирический куплет ( в мюзик-холле)

2) вокальная партия (в кинофильме, в пьесе)

общ. "Френч-канкан" (номер танцовщиц в мюзик-холле)

общ. комический эпизод (в кино, мюзик-холле), розыгрыш, хохма, смешная сценка, отсебятина (актёра)

общ. автор комедийных сценок, автор комических эпизодов, автор шуток (в кино, мюзик-холле)

общ. вокальная партия (в кинофильме, в пьесе), лирический куплет (в мюзик-холле)

gener. French-cancan (номер танцовщиц в мюзик-холле)

gener. gagman (в кино, мюзик-холле)

gener. gag (в кино, мюзик-холле)