кто

Non póssidéntem múlta vocáveris

Recté beátum: réctius óccupat

Nomén beáti, qui deórum

Múneribús sapiénter úti

Durámque cállet páuperiém pati

Pejúsque léto flágitiúm timet,

Non ílle pró carís amícis

Áut patriá timidús períre.

Не тот счастливым вправе назваться, кто

Владеет многим: имя счастливого

К лицу тому лишь, кто умеет

Вышних деянья вкушать разумно,

Спокойно терпит бедность суровую,

Боится пуще смерти постыдных дел,

Но за друзей и за отчизну

Смерти навстречу пойдет без страха.

(Перевод Н. Гинцбурга)

Цицерон, "Об ораторе", I, 1: Cogitanti mihi saepenumero et memoria vetera repetenti perbeati fuisse, Quinte frater, illi videri solent, qui in optima republica, cum et honoribus et rerum gestarum gloria florerent, eum yitae cursum tenere potuerunt, ut vel in negotio sine periculo vel in otio cum dignitate esse possent. "Когда я размышляю о старине, брат мой Квинт, и воскрешаю ее в памяти, что случается нередко, мне всегда блаженными кажутся, кто жил в лучшие времена республики, кто блистал и почестями, и славой подвигов и кто мог пройти жизненное поприще так, чтобы в государственной деятельности не знать опасностей, а на покое сохранять достоинство".

Ésquiliís domus ést, domus ést tibi cólle Diánae

Ét tua Párticiús cúlmina vícus habét;

Hínc viduáe Cybelés, illínc Sacrária Véstae,

Índe novúm, veterém próspicis índe Jovém.

Díc, ubi cónveniám, dic, quá te párte requíram:

Quísquis ubíqu(e) habitát, Máxime, núsqu(am) habitát:

И на Эсквилиях дом у тебя, и на холме Дианы,

И у Патрициев твой тоже возвысился дом;

Здесь ты Кибелы-вдовы, там видишь святилище Весты,

Новый Юпитера храм виден и древний тебе.

Где же застать мне тебя, где же мне отыскать тебя можно?

Тот, кто повсюду живет, Максим, нигде не живет.

(praep.) 1)означ. лицо, а) во владении (detentio) которого находится что-нибудь (1. 63 D. 50, 16. 1. 47 § 1 D. 2, 14. 1. 28 D. 16, 3. 1. 7 § 10. D. 26, 7. 1. 3 § 2. 1. 4 D. 43, 5); 2) при, для означ. места, ар. aedem deponere (1. 5 § 2. D. 16, 3); 3) ap. acta (см.).

культура. В IV в. Амвросий Медиоланский отверг идею культуры как несоотносимую с идеей Божественного творения и с идеей новизны, лежащей в основе догмата о личном спасении, поскольку отождествил ее с понятием традиции и языческой философией. «Традицию эту, или философию, апостол называет лживой и пустой, потому что она установлена не силою Божией, но от бессилия человеческого разума, которое умаляет Божью силу в своем знании, иначе говоря - с целью не допустить мысли, будто Он создает то, чем держится плотский разум, ибо различие в совершенстве отдельных элементов они приписывают культуре, тем самым связывая души неопытных людей, чтобы те не потянулись к истинному Богу... Те обрезаны во Христе, кто, отрезав от себя культуру всего человеческого предания, объединяется с Христом, обрезанный сердцем, а не плотью... Нужно остерегаться тех, кто, изучая земную мудрость, объявляют достойным почитания то, что сходно по взглядам или очевидно, так что души их, привлеченные культурой, удерживаются связанными под твердью, чтобы не возноситься над твердью к вышним небесам для поклонения Богу всех. Из чего следует, что сие - деяния врага рода человеческого, ибо он всегда удерживает души на низменной земле, там, куда, как он знает, поскольку он симулирует религию, он будет навек низвергнут с небес по праведному Божьему суду... Всяким способом Павел ограждает от надежды на мирское, поскольку она тщетна... Ибо обычай и культура порождают гибель их самих, потому что не от Бога, а от людей эти правила и учения, надежда на которые пуста, так как несомненно, что человеческое заблуждение выдумало их против Творца, ибо такая надежда, уклоняя их от веры в единого Бога, ведет к суеверному поклонению многим богам» (Ambrosius Mediolanensis. Ibid. Col. 429-432). Термин «культура» не был в употреблении в средневековом христианском мире, поскольку он полностью воспринял позицию Амвросия, заключающуюся в том, что «всякий, кто крестится во Христе, умирает для мира, открещиваясь от ошибок суеверий ради почитания единственно веры Христовой» (ibid.). Идея культуры, связанная с идеей совершенствования человека Богом, возможно, впервые после многовекового отсутствия, возникает у Петра Абеляра. В «Диалоге между Иудеем, Философом и Христианином» он пишет о «ревностном попечении (divina cultura), с помощью которого Бог начинает нас усовершенствовать» (Петр Абеляр. Тео-логические трактаты. М., 1995. С.ЗЗО). Негативное отношение к идее культуры в целом было поколеблено в ХШ в. в связи с появлением идеи двух истин. См. CULTUS.