заставляя

But now we have come to a thinny. We must be very careful.” / “A thinny?” Jake asked, looking around nervously. / “Places where the fabric of existence is almost entirely worn away. There are more since the force of the Dark Tower began to fail. Do you remember what we saw below us when we left Lud?” — Но сейчас мы подошли к червоточине, а потому требуется предельная осторожность. / – Червоточине? – Джейк нервно огляделся. / – Так называется место, где ткань реальности истончается до предела. Их стало больше с тех пор, как Темная Башня начала терять силу. Помнишь, что мы видели под нами, когда выезжали из Лада? (ТБ 4)

This is one of those worlds; the thinny we can hear is one of those doors… only one much bigger than the ones we found on the beach. — Сейчас мы в одном из таких миров. Червоточина, которую мы слышим, – одна из дверей… только гораздо больше тех, что мы нашли на берегу океана. (ТБ 4)

Jake took two shells and put them in his ears. Eddie took the last two, but first he tried the ones he’d shaken from the box. They muffled the sound of the thinny, but it was still there, vibrating in the center of his forehead, making his eyes water the way they did when he had a cold, making the bridge of his nose feel like it was going to explode. — Джейк взял два патрона, вставил в уши. Эдди достались два последних, но сначала он воспользовался своими, которые вытряхнул из коробки. Они приглушили звук, но он остался, вибрируя в центре лба, заставляя глаза слезиться, как при простуде, а в переносице возникло такое ощущение, что она раздувается и вот-вот взорвется. (ТБ 4)

You pester my poor old life out to get you into the world. You won't be able to hold your own there, you silly little fool. You've got no money. (W. Thackeray, ‘Vanity Fair’, ch. XLVIII) — Вы мучаете меня на старости лет, заставляя вводить вас в светское общество. Все равно вы там не удержитесь, глупышка! - у вас нет денег.

I read for examinations. I read in order to be able to hold my own in conversation. (W. S. Maugham, ‘Complete Short Stories’, ‘The Fall of Edward Barnard’) — Я читал, чтобы сдать экзамены. Читал, чтобы чувствовать себя уверенным во время беседы.

I'm eighty-one now, but I can still run two miles and hold my own in any rough work going. (J. Lindsay, ‘Rising Tide’, ch. 3) — Мне сейчас 81 год, а я все еще могу быстрым шагом пройти две мили и не уступлю молодым ни в какой трудной работе.

...your stewardess, Miss Meighen, is holding her own. If we can get her to a hospital soon, I'm fairly sure she'll come through. (A. Hailey, ‘Airport’, part III, ch. 16) —...ваша стюардесса мисс Мейген держится молодцом. Если нам удастся быстро доставить ее в больницу, я почти убежден, что она выкарабкается.

‘Never you mind what they say, dear,’ said Mrs. Hodges. ‘I've 'ad to go through it same as you 'ave. They don't know any better, poor things. You take my word for it, they'll like you all right if you 'old your own same as I 'ave.’ (W. S. Maughaw, ‘Of Human Bondage’, ch. 104) — - Не обращайте на них внимания, дорогуша, - говорила миссис Ходжес. - Мне тоже сперва от них попадало. Бедняжки, такое уж у них воспитание. Будьте покойны, вы с ними поладите, только не давайте себя в обиду, берите пример с меня.

Morris had paid, and handsomely, to hold his own in the bar. (K. S. Prichard, ‘The Roaring Nineties’, ch. 31) — И Моррис заплатил без возражений, чтобы поддержать свой престиж в баре.

‘Oh, my dear, if Morris is an undertaker,’ Laura exclaimed quite seriously, ‘what does that matter? Everybody knows you and Morris could hold your own in any society.’ (K. S. Prichard, ‘The Roaring Nineties’, ch. 52) — - О, дорогая, - воскликнула Лора с самым серьезным видом, - муж-гробовщик ровно ничего не значит. Всем известно, что ты и Моррис не уроните себя в любом обществе.

The children were nothing loth, for the house was splendid, and the welcome kind enough. (W. Thackeray, ‘Henry Esmond’, part I, ch. XI) — Дети были не прочь там остаться, так как дом был прекрасный и приняли их приветливо.

‘Now,’ he said, ‘Tell me everything that has been happening.’ The sergeant, nothing loath, related all that he knew of the Gadfly's illness... (E. L. Voynich, ‘The Gadfly’, part III, ch. IV) — - Теперь, - сказал Монтанелли, - расскажите мне все, что произошло за это время. Сержант не заставил себя просить и с готовностью рассказал все, что знал о болезни Овода...

Mrs. Hall, nothing loath, answered his questions, and then developed a conversation. (H. G. Wells, ‘The Invisible Man’, ch. 1) — Миссис Холл охотно отвечала на его вопросы, надеясь таким образом вовлечь его в беседу.