в+париже

Si tu le battais demain, je mesurerais la distance et changerais les pistolets afin que tu sois tué dans les règles. (H. de Balzac, La fille aux yeux d'or.) — Если тебе надо будет драться завтра, я сам отмерю шаги между тобой и противником и заряжу пистолеты, чтобы ты был убит по всем правилам искусства.

Ce que Voltaire a fait pour les Calas, c'est-à-dire pour la justice, pour la liberté de l'homme, suffirait à le rendre immortel... En février 1765 Voltaire eut la satisfaction d'apprendre la destitution du sinistre Beaudrige. - J'espère qu'il paiera chèrement le sang de Calas, - dit-il [...]. Il écrivait: - Vous êtes donc à Paris, mon cher ami, quand le dernier acte de la tragédie Calas a fini si heureusement. La pièce est dans les règles. (J. Orieux, Voltaire ou la royauté de l'esprit.) — Уже одно то, что Вольтер сделал для реабилитации Каласов, т.е. для торжества справедливости, свободы и человеческого достоинства, достаточно, чтобы его обессмертить... В феврале 1765 года он узнает об отставке сыгравшего зловещую роль Бодрижа. - Надеюсь, он дорого заплатит за кровь Каласа [...]. Он пишет Дидро: - В Париже, Вы, дорогой друг, были свидетелем столь счастливого последнего акта трагедии Каласа. Пьеса сыграна по всем правилам искусства.

J'avais rencontré de fortune à Paris, sous l'empire, Mme Mocenigo dont les ancêtres furent sept fois honorés du dogat. (F. R. de Chateaubriand, Mémoires d'Outre-Tombe.) — Во времена империи я случайно повстречал в Париже г-жу Мосениго, у которой среди предков было семь дожей.

La nuit, ils logeront dans des étables de fortune ou sous des frondaisons naissantes. (J. de Pesquidoux, Chez nous.) — Ночью пастухи лягут спать в сделанных наспех шалашах или просто под деревьями, на которых распускаются листья.

Des pompiers de fortune faisaient la chaîne. Et on découvrait tout à coup sous le casque le visage noir d'un ami. (M. Van der Meerch, Invasion 14.) — Новоиспеченные пожарные передавали по цепочке ведра с водой. То и дело из-под каски выглядывало чумазое знакомое лицо.

À vingt-trois ans, il a beaucoup lu, il parle plusieurs langues, il est frotté de philosophie, il a visité toutes les cours d'Europe, il est introduit dans les salons les plus raffinés, il a conquis à Paris l'estime de Mme Geoffrin qu'il appelle "maman", il est partout chez lui, bref c'est un gentilhomme cosmopolite de la première eau. (H. Troyat, Catherine la Grande.) — В свои двадцать три года Понятовский много прочитал, он говорит на нескольких языках, он не чужд философии, он бывал при всех европейских дворах, он вхож в самые утонченные салоны, в Париже он завоевал уважение мадам Жоффрен, которую он называет "маман", везде он чувствует себя как дома, короче - это дворянин-космополит чистейшей воды.

Lucien. - Il y a des choses qu'on ne peut pas dire comme ça de vive voix, et qu'on ose écrire. (G. Feydeau, Les Pavés de l'ours.) — Люсьен. - Есть вещи, которые нельзя высказать просто так, вслух, но это можно написать.

Donc, tout va très bien, et il ne me reste qu'à vous remercier encore de votre bon intermédiaire, ce que j'irai faire d'ailleurs de vive voix, vers le 20, car je compte aller vers cette époque à Paris, et monter vous serrer la main. (É. Zola, Correspondance.) — Все уладилось, и мне остается лишь поблагодарить Вас за любезное посредничество, что, впрочем, я смогу сделать лично около двадцатого числа, когда буду в Париже и загляну к Вам, чтобы пожать Вашу руку.

... elle entrerait dans une maison de Paris, la première venue... s'entendre avec sa mère, c'était vouloir débarbouiller un mort. (E. de Goncourt, La fille Elisa.) —... она, пожалуй, поступит в первый попавшийся дом в Париже... договариваться с матерью - все равно, что толочь воду в ступе.

Il y a quelques années, j'étais avocat à Paris et, ma foi, un avocat assez connu. Bien entendu, je ne vous ai pas dit mon vrai nom. J'avais une spécialité: les nobles causes. La veuve et l'orphelin, comme on dit, je ne sais pourquoi, car enfin il y a des veuves abusives et des orphelins féroces. (A. Camus, La Chute.) — Несколько лет тому назад я практиковал в Париже и, честное слово, был адвокатом достаточно известным. Разумеется, я не сказал вам свое настоящее имя. У меня была специальность: благородные дела, так сказать защита вдов и сирот. Не знаю, почему так говорят, ведь есть вдовы, спекулирующие на заслугах покойных мужей, и сироты - отнюдь не овечки.