бажов

- К тому времени я дурь из головы выбросил, и за меня уж хорошую невесту сватали, и не знал я только, как с любвишкой развязаться. (А. Чехов, Бабы) — 'By that time I had driven my madness out of my head, and, what's more, I was thinking of making a good match, and was only waiting an excuse to get rid of my lovebird.'

- Ну, не дурак ли ты, Данилко? Твоё ли дело букашек разбирать? Ползёт она - и ползи, а твоё дело за коровами глядеть. Смотри у меня, выбрось эту дурь из головы, не то приказчику скажу! (П. Бажов, Каменный цветок) — 'Well now, aren't you a fool, Danilko! Are you here to watch bugs on leaves? Let it crawl where it wants, you're here to herd cows. Get all that nonsense out o'your head before I tell the bailiff!'

- Жена моя лишилась отличной горничной, но делать было нечего: беспорядок в доме терпеть однако же нельзя. (И. Тургенев, Записки охотника) — 'My wife was deprived of an excellent serving-maid; but there was no help for it: immorality cannot be tolerated in a household.'

Барин, как услышал про камни, так сейчас же: - Ну-ко, покажи!... Паротина баба видит - делать нечего, - принесла шкатулку. (П. Бажов, Малахитовая шкатулка) — The Master no sooner heard of the gems than he said: 'Get them out, show me them.'... Flogger's dame saw there was no way out, so she brought the casket.

- Отец-то у них не жилец. Знаю я его. На ладан дышит, а тоже старается сам кусок заработать... (П. Бажов, Малахитовая шкатулка) — 'Their father's not got long to live. I know him. He's on the edge of the grave, and still trying to earn a bit...'

- Глянь, голова, - сказал он... - днище-то на ладан дышит, насквозь проржавело. Ещё разок сядем [на мель] и - каюк. (А. Фадеев, Рождение Амгуньского полка) — 'Look, chief!' he said... 'The bottom's at its last gasp, it's rusted all the way through. If we run aground one more time, it's curtains.'

Дивится парень на косу, а сам дальше примечает. Девка небольшого росту, из себя ладная и уж такое крутое колесо - на месте не посидит. (П. Бажов, Малахитовая шкатулка) — The lad stared at that plait and then went on looking at her. She was not very tall, with a pretty figure, and she was a real fidget - couldn't sit still a minute.

С первой лопатки такой песок пошёл, что хоть не промывай, а прямо руками золотины выбирай. Дедко Ефим даже поплясал на радостях. (П. Бажов, Малахитовая шкатулка) — With the first spadeful they came to such sand, no need to wash it even, they could pick the gold out with their fingers. Grandad Yefim fairly danced for joy.

"Ну, что ж ты врёшь? - чуть не закричал я. - Ведь мы не были в самых Лисьих пещерах!" Но Петька сам сообразил, что на радостях заврался. (В. Беляев, Старая крепость) — 'What are you lying for?' I wanted to shout. 'We never went inside the Fox Caves.' But Petka realized that in his high spirits he had gone a bit too far.

Когда начальство ушло, угостил Сашка на радостях всю братву Зининым табачком... (В. Кондратьев, Сашка) — When the officers had gone Sashka in his gladness treated all the men to Zina's tobacco.

Иные из женщин плакали от жалости. Раненые, сдерживая стоны, успокаивали женщин доходчивыми словами. Эти слова простой русский человек носит в себе про чёрный день и поверяет только такому же простому своему человеку. (К. Паустовский, Повесть о жизни) — Some of the women would cry. The wounded men tried not to groan, and quieted the women with special words that could be understood. These are the words a simple Russian hoards within himself for an evil day, and uses only to people as simple as he is.

- Ладно, - говорит, - поберегу на чёрный день. - И поставила шкатулку на старое место. (П. Бажов, Малахитовая шкатулка) — 'So be it,' she said, 'I'll keep it for a rainy day.' And she put the casket back in its old place.

- Как ты одна жить будешь? - Катя их обрезала: - Не ваша печаль. Никакого мне вашего жениха не надо. (П. Бажов, Малахитовая шкатулка) — 'You can't live here all alone.' But Katya cut them short. 'That's naught for you to fret over. I want none of your suitors.'

Было обидно, что приезжая гордячка так легко отказалась от даровой роскоши, ни о чём не просила, всё вышвырнула. - Спать-то на чём будете? - спросила Ольга Матвеевна. - А это уж не ваша печаль, - ответила Анна Ивановна. (В. Панова, Кружилиха) — There was something humiliating in the way this proud lodger had scorned all this free luxury, thrown everything out of the room, and asked for nothing. 'What will you sleep on?' she asked. 'That's no concern of yours,' answered Anna Ivanovna.

Первым делом, [пискарь] нору для себя такую придумал, чтоб ему забраться в неё было можно, а никому другому - не влезть! (М. Салтыков-Щедрин, Премудрый пискарь) — The first thing he did was to fashion for himself a burrow into which he and he alone could creep.

Как получили это письмо, француз живенько собрался - и на поезд. Из городу прикатил на тройке, остановился на ямской квартире и первым делом спрашивает, где мастер по малахиту живёт. (П. Бажов, Малахитовая шкатулка) — As soon as that letter came, the Frenchman packed in a hurry and took the train. In town he hired a troika and drove to the village, put up at the inn and asked right away where the malachite carver lived.

Не один раз он при больших деньгах бывал. Никто, понятно, не видал, откуда те деньги Никите приходили... (П. Бажов, Малахитовая шкатулка) — Now and then he'd have his pockets full of money. Nobody knew where he got it...

- Тётушка приказала долго жить! - сказал он, не дав себе даже времени сперва поздороваться... - Упокой господи её душу! - воскликнул Онуфрич. (А. Погорельский, Лафертовская Маковница) — 'Your aunt has passed away!' he said, without even giving himself time to greet them... 'God rest her soul!' Onufrich exclaimed.

"Павел Васильич приказал долго жить, третьего дня изволил скончаться". (А. Писемский, Тюфяк) — Pavel Vasilich has given up the ghost. He died three days ago.

Приехала [барыня], а там новость: весточку получили - старый барин приказал долго жить. (П. Бажов, Малахитовая шкатулка) — When she arrived she found news. The Old Master had gone to his eternal rest.

- Эх, Пётр Матвеев, Пётр Матвеев! Лес твой молодой приказал долго жить. - Сгорел? - испуганно спросил лесничий. (К. Паустовский, Старый чёлн) — 'Ah, Pyotr Matveyev! Your young forest has had it.' 'Has it burnt down?' asked the forester in alarm.

- Где тут мастер живёт, который по малахиту работает? - Ребята рады стараться, наперебой кричат, пальцами показывают - вон-де в той избе дедушко Евлампий проживает. (П. Бажов, Малахитовая шкатулка) — 'Where abouts does the man live who carves malachite?' Of course, they were ready and willing to help. They all started shouting at once and pointing - there, that hut, that's where Grandad Yevlakha lives.

Всё стало дорого. Денег ни у кого нет. Хлеб привозили - с мусором, мясо червивое... Всем известный пирожник Заяц выносил на лотке такую тухлятину, - с души воротило. (А. Толстой, Пётр Первый) — Everything grew dear. There was no money. They sold corn mixed with rubbish, and maggoty meat... The pieman Zayats, whom they all knew, brought such pasties round on his tray that they made you sick.

Иван Гора приоткрыл ставни... - От этой махорки с души воротит... (А. Толстой, Хлеб) — Ivan Gora opened the window shutter a little. 'This homegrown tobacco chokes the soul out of you,' he remarked.

- Всё никак не могу привыкнуть к теперешней нашей пище. От конины с души воротит, а говядины или курятины нигде не достанешь. (А. Степанов, Порт-Артур) — 'I can't get used to the food they're giving us now. Horseflesh turns my stomach, and no beef or chicken is to be had.'

Сам ревёт, слезами уливается. Хозяйка даже плюнула. - Эх ты, - говорит, - погань, пустая порода! И умереть не умеешь. Смотреть на тебя - с души воротит. (П. Бажов, Малахитовая шкатулка) — He kept on roaring and howling, and tears ran down his face. The Mistress was so disgusted she spat. 'Ugh, you foul insect, worthless trash! Can't even die decently. It turns my stomach to look at ye.'

Беседа протекала вяло, разговор перескакивал с пятого на десятое. (Г. Маркое, Грядущему веку) — The conversation was desultory, talk jumped from one thing to another.

Они... в разговоре как-то прыгали с пятого на десятое, потом замолкали надолго. (С. Сартаков, Лист Мёбиуса) — Their conversation, hopping from topic to topic, was often interspersed with long periods of silence.

Француз, конечно, понял с пятого на десятое, а всё-таки головой замотал, перчатку зелёную сдёрнул, здоровается с Евлахой за руку... (П. Бажов, Малахитовая шкатулка) — The Frenchman didn't understand a half or a quarter of it all, but he kept nodding, and pulled off his green gloves and shook hands with Yevlakha...

Немец взбеленился. Начал орать, кулаками размахивать, а работяга тот с пятого на десятое переводил. (В. Астафьев, Дикий лук) — The German went crazy and started shouting and brandishing his fists, while the stevedore interpreted every other word or so.

Прокопыч, - то ли ему жаль было расставаться со своим мастерством, то ли ещё что, - учил шибко худо. Всё у него с рывка да с тычка. (П. Бажов, Малахитовая шкатулка) — Prokopych - maybe he just didn't want to give away the secrets of his craft, or maybe it was something else, but he didn't teach any of them much. All they got from him was bumps and bangs.

Курчаев. [Мамаев] считает себя всех умнее, и всех учит. Его хлебом не корми, только приди совета попроси. (А. Островский, На всякого мудреца довольно простоты) — Kurchayev. He considers himself wiser than anybody else and goes about preaching to everybody. Nothing pleases him so much as having his advice sought.

Наговорит [уставщик] так-то на людей, приказчик и примется лютовать. Сам, слышь-ко, бил. Хлебом его не корми, любил над человеком погалиться. (П. Бажов, Малахитовая шкатулка) — He'd speak bad of this one and that, and then the bailiff would start raging about. Flog them himself, he would. He really enjoyed tormenting folks, it was better than meat and drink to him.

Сквозь толпу к Рудину пробился бригадир бутчиков Карнаухов. Про него на шахте говорили, что его хлебом не корми, дай только постоять подле начальства. (Б. Горбатов, Донбасс) — Karnaukhov, leader of the wallers' team, squeezed his way through the crowd. It was said of him at the mine that he asked no better of life than to be able to rub shoulders with the chiefs.

С той вот поры старика и прозвали Ефим Золотая Редька... Старику от прозвища какая беда? Хоть горшком назови, только в печку не ставь. (П. Бажов, Малахитовая шкатулка) — From that time folks nicknamed the old man Yefim Gold Radish... Little the old man cared what they called him. They could call him kettle so long as they didn't put him on the fire.

- Почему он нас офицерами называет? - с неудовольствием шипел Коля. - Офицер да ещё пан! Буржуйство какое-то!.. - Пусть хоть горшком назовёт, лишь бы в печь не совал, - усмехнулся лейтенант Николай. - Здесь, Коля, люди ещё тёмные. (Б. Васильев, В списках не значился) — 'Why does he call us officers, and pans, too,' Kolya hissed, displeased. 'Bourgeois ways!' 'He can call us pots if he likes, so long as he doesn't set us on the fire,' Lieutenant Nikolai laughed. 'People are still backward here, Kolya.'