антонов

И всё же ты лишь капля в океане / Истории народа. Но она - / В тебе. Ты - в ней. Ты за неё в ответе, / За всё в ответе - за победы, славу, / За муки и ошибки. (В. Луговской, Середина века) — And yet, you're just a drop of water in the ocean / Of history. But then this history's in you. / You're in it. And you're answerable for it. / For everything - for victories, for glory, / For anguish, for mistakes.

"А ты председатель, ты за всё в ответе... Перед всеми женщинами в ответе: и перед Катериной и перед Настей... Тебя поставили о людях думать". (С. Антонов, Тётя Луша) — 'You're the chairman, don't forget, you're responsible for everything... You're responsible to all the women - to Katerina, to Nastya... You were put there to think of others.'

Парень стосковался по машине и работал в охотку. (С. Антонов, Дело было в Пенькове) — The lad had been longing to get back into a tractor, and now be worked with a verve.

Я пилил дрова в охотку, мы перешучивались с хозяином. (В. Астафьев, Царь-рыба) — I was enjoying sawing the wood, sharing jokes with the storekeeper's husband.

Да ведь это умора, Варенька, просто умора! Мы со смеху катались, когда он читал нам это. (Ф. Достоевский, Бедные люди) — What humour, Varenka - what purest humour! We rocked with laughter when he read it aloud to us.

- Тише! - зашептал он... - Тссс! Здесь Маргарита мечтает о своём Фаусте. И покатился со смеху, как будто сказал что-то ужасно смешное. (А. Чехов, Рассказ неизвестного человека) — 'Sh-sh!' he said... 'Sh-sh! Here Gretchen is dreaming of her Faust.' He went off into a peal of laughter as though he had said something very amusing.

Он брал в основу рассказа истинный эпизод, где главным действующим лицом является кто-нибудь из присутствующих или общих знакомых, но так сгущал краски и при этом говорил с таким серьёзным лицом и таким деловым тоном, что слушатели надрывались от смеха. (А. Куприн, Гранатовый браслет) — He would take some incident that had happened to one of the company or a common acquaintance, but would embellish it so, and use so matter-of-fact a tone, that his listeners would split their sides with laughter.

- Ты читал мои рассказы, Фёдор? - Мне Надежда Николаевна давала. - Ну, и понравились тебе? - Я прямо со смеху падал. (Ф. Гладков, Мятежная юность) — 'Have you read any of my stories, Fyodor?' 'Yes, Nadezhda Nikolayevna gave them to me.' 'Well, how did you like them?' 'I simply rocked with laughter.'

Матвей тут же придумал несколько сценок, показал, как это должно получиться, и все помирали со смеху. (С. Антонов, Дело было в Пенькове) — Matvei made up a few jokes on the spur of the moment and showed them how they should be presented, reducing everyone to fits of laughter.

Она приподнялась на цыпочках: - Ку-кареку-у-у!.. Все покатились со смеху. (А. Рекемчук, Мальчики) — She stood up on tiptoe and went: 'Cock-a-doodle-do!' Everyone clutched their sides.

Дойдя до крыльца, он предупредил: - Вытирайте ноги как следует. А то Любка задаст вам по первое число. (С. Антонов, Поддубенские частушки) — Upon coming up to the porch he said. 'Wipe your feet properly. Otherwise Lyuba will make it hot for you.'

Престон. Во время войны шеф пожадничал, переборщил влево... А теперь даёт задний ход. (К. Симонов, Русский вопрос) — Preston. During the war the boss got greedy, played up to the public, started going left... And now he's trying to go into reverse...

Ничего не поделаешь - пришлось Ивану Саввичу давать задний ход. (С. Антонов, Дело было в Пенькове) — There was nothing for it: Ivan Savich had to clutch in the reverse.

- А насчёт Наташи ты меня не суди - я нарочно её на дистанции держу... (С. Антонов, Поддубенские частушки) — 'As for Natasha - don't blame me - I purposely keep her at a distance.'

- Кто растрепал по деревне, будто я из-за неё ухожу? - А тебе что? - Ты? - А хотя бы и я! - Так и знал, что ты. Так вот я тебе советую: вперёд держи язык за зубами. (С. Антонов, Дело было в Пенькове) — 'Who babbled all over the village that I was supposedly leaving because of her?' 'What do you care?' 'Was it you?' 'What if it was!' 'I knew it. I'll give you a piece of advice: hold your tongue in future.'

Приспешники Баро Широ умели держать язык за зубами. Само собой разумеется, станичники тоже помалкивали. (Ю. Нагибин, Трубка) — Baro Shiro's retinue kept their mouths shut. The villagers, naturally, did the same.

- Толом, что ль, грузные камни будем рвать? - спросил Расторгуев. - Ещё чего! - сказал Толокно. - Огнём тут будем шуметь, когда немец невдалеке надзирает. (А. Платонов, В сторону заката солнца) — 'What about these dirty great rocks? Shall we blow them up with dynamite?' 'Any more bright suggestions!' Tolokno said, 'Making a flaming racket under the Germans' noses!'

- Сбегай, Шура, за ним. - Что ты! Я не пойду. - Ну, тогда Лариса. Сходи, Лариса. - Ещё чего! (С. Антонов, Дело было в Пенькове) — 'Look, Shura, go and fetch him, will you?' 'Not me! I won't go.' 'Well then, perhaps Larisa will? Will you, Larisa?' 'What next?'

- Ещё чего выдумал! - не дав ему ответить, громко и возмущенно сказала тётя Христя. - В плен - ещё чего выдумал! (Б. Васильев, В списках не значился) — 'The idea!' cried Aunt Christya indignantly, before he had time to say anything. 'Surrender - the very idea!'

- Я прошу, - сказала она, - я прошу - одолжите мне рублей пятьдесят... ну хотя бы сорок... - Ещё чего! - сказала мамка. - Кабы у нас лишние деньги, мы б тоже по курортам ездили... А тут не знай, чем рты напихать... (Н. Дубов, Беглец) — 'I'd be very grateful,' she said, 'if you'd please lend me fifty roubles... or forty, at least...' 'Of all the nerve!' Ma said. 'If we had money to spare we'd also go gallivanting about the seaside resorts... And here we don't know what to stuff the kids' bellies with...'

- Панихиды, Фрол Петрович, служить надо. - О! Это по кому же? - По Антонову, Фрол Петрович, по Антонову! При последнем издыхании. - Брось шутки шутить! - Фрол насупился. - Антонов! Жив и здоров и нос в табаке! (Н. Вирта, Одиночество) — 'They ought to be singing requiems instead, Frol Petrovich.' 'Oh, and who for?' 'For Antonov, Frol Petrovich, that's who! He's at his last gasp.' 'Stop your fooling,' Frol scowled. 'Antonov, indeed! He's alive and kicking.'

- Жгучая тайна. Ассистентку - в ящик, ящик под купол, - трах, бах! - ящик на куски, ассистентка - в амфитеатре, живая-здоровая... (С. Абрамов, Требуется чудо) — 'A real mystery it is. Your assistant goes into a box, the box goes up under the dome, one, two - a crash! The box is broken to smithereens and the assistant turns up in the dress circle, alive and well.'

- Она ещё молодая, нигде не была, ничего не видала, - продолжал он. - Тут один семеновод из Хвалова к ней подбирался, - я его так шугнул, что он сюда и дорогу позабыл. (С. Антонов, Поддубенские частушки) — 'She's awfully young, she hasn't been anywhere or seen anything,' he went on. 'A fellow from Khvalovo, a seed culturist, tried to get off with her, but I shooed him off, and now he's forgotten his way here.'

- Ну, посмеялся мальчишка, что с того? А Матвей встал и говорит: если, говорит, ещё кто над ней посмеётся, так я и зубы пересчитаю. (С. Антонов, Дело было в Пенькове) — 'All right, the kid had a laugh, so what? But Matvei got up and said, 'If anyone ever makes fun of her again, he'll get it in the teeth from me.'

Может быть, в другое время и при других обстоятельствах всё обошлось бы без особого шума. Просто приказал бы председатель свезти снопы обратно на ригу, постыдил бы немного Тятюшкина - и дело с концом. (С. Антонов, Дело было в Пенькове) — Perhaps under different circumstances and at another time the matter would have been settled peacefully. The chairman would have simply ordered the flax to be taken back to the threshing floor, Tyatushkin would have received a mild scolding, and that would have been that.

- Бред! - заключил Матвей Касьяныч, сворачивая свиток. - Бред сумасшедшего. В архив - и делу конец. (Л. Лагин, Старик Хоттабыч) — 'Ravings!' the director said, rolling up the scroll. 'The ravings of a madman. Stick it away in the file and be done with it.'

- Кто же его убил? - любопытствует Иудушка... Петенька, нимало не смущаясь, выпаливает как из пушки: - Вы (М. Салтыков-Щедрин, Господа Головлёвы) — 'Who was it murdered him, then?' Judas inquired... Petenka, not in the least abashed, blurted out point-blank: 'You!'

- В пять часов утра всем быть на поле как из пушки. (С. Антонов, Весна) — 'I expect all of you to be in the fields on the tick of five.'

"Ну и народ у меня в отделе кадров, - подумал он. - Боятся ответственности, как чёрт ладана". (С. Антонов, Анкета) — 'What people I have in the personnel department,' he thought. 'They're dead scared of responsibility.'

- Цеху нужен кислород. Вот на третьей печи. Даём его в факел - и какой результат! - Было время - и кислорода боялись, как чёрт ладана... Пророчили и плохое качество стали и взрывы - чего только не пророчили! (В. Попов, Обретёшь в бою) — 'It's oxygen we need. Look at No. 3. We feed oxygen into the flame and just see what results we get.' 'There was a time when steelmakers were as afraid of oxygen as the devil is of incense... They foresaw explosions and damage to quality and all sorts of things.'

Видно было, что камень свалился с плеч Алексея Абрамовича, и он мог спокойно опочить. (А. Герцен, Кто виноват?) — Unquestionably a load had fallen off Alexei Abramovich's mind, leaving it at ease.

С отъездом Годневых у Калиновича как камень спал с души... (А. Писемский, Тысяча душ) — A weight seemed to fall from Kalinovich's shoulders when they had gone...

Приняв не без внутренней борьбы такое решение, Юра явственно повеселел, у него будто камень с души свалился. (Эм. Казакевич, При свете дня) — His inner battle over, Yura noticeably brightened up; a load was lifted from his mind.

Тут Ивана Саввича озарило, и он понял в чём дело. Словно тяжёлый камень свалился с его плеч. (С. Антонов, Дело было в Пенькове) — At this, the light dawned on Ivan Savich and he understood the whole thing. A great weight seemed to roll off his back.

- Сама-то тётя Груня небось не поехала. К ней всюду пригляделись, что в райкоме, что в исполкоме, давно она там надоела и примелькалась. Отмахнулись бы от неё, как от ядовитой осы, и кончен бал. (С. Антонов, Алёнка) — 'Auntie Grunya didn't come herself, oh, no. They know her too well everywhere - at the district Party Committee, and the district Soviet, and anywhere you please. They're so tired of her, they'd just wave her off the way you do a hornet, and that would be that.'

- Держись! Чуть зазеваешь - крышка! Костей не соберёшь, ежели с такой высоты о палубу треснешься. (А. Новиков-Прибой, Рассказ боцманмата) — 'You had to hold tight, and keep pretty wide awake, otherwise you were one for! If you hit the deck from that height there'd be nothing left of you to pick up.'

- Садись, бригадир! - крикнул Матвей и предупредил Тоню: - А ты уйди. Сорвётся прицеп - костей не соберёшь. (С. Антонов, Дело было в Пенькове) — 'Get in, Zefirov!' Matvei shouted, and then warned Tonya, 'You'd better go away. If the coupler breaks loose you'll never collect the pieces.'

- А чем плохо на телеге? Я если поехал, так знаю: худо-бедно - доеду. А ты навернёсся с этого свово ираплана - костей не соберут. (В. Шукшин, Космос, нервная система и шмат сала) — 'What's so bad about that? If I go by cart, I know I'll get there in my own quiet way. But if you have a crash in one o'them aeroplanes, there's no picking up the pieces afterwards.'

Сам [Барашкин] ехал в штабном грузовике и "крутил роман" с только что прибывшей новой радисткой Катей. (Эм. Казакевич, Звезда) — He himself travelled in the Headquarters lorry and flirted with the new wireless operator, Katya, a fair-haired, dreamy soldier-girl...

Все видели, что Матвей начал крутить любовь, но осуждали не Матвея, а Тоню. (С. Антонов, Дело было в Пенькове) — Everyone saw that Matvei had started an intrigue, but it was Tonya they put the blame on and not Matvei.

Глубокая тоска легла ему на душу. Может быть, он затосковал оттого, что одолела его куриная слепота и вокруг ничего не было видно, а может быть, оттого, что ни Матвей, ни Лариса не принимали его во внимание. (С. Антонов, Дело было в Пенькове) — A deep sorrow wrung his heart. Perhaps it was his night-blindness which ailed him, or perhaps it was because both Matvei and Larissa had ignored him so thoroughly.

Никанорова. Как это так не беспокоиться? Мыслимо ли дело - с утра не евши? Вот покушайте, тогда не стану беспокоиться. (С. Антонов, Посланец мира) — Nikanorova: How can I feel at ease when you haven't had a bite all day? Just fancy that! Have your meal, and I shan't worry.