Тандерклеп

Dead fields and deserted villages roll up out of the gloom; he sees blasted trees that will give no shade—oh, but all is shade here, all is death here, this is the edge of End-World, where some dark day he will come, and all is death here. / “Gunslinger, this is Thunderclap.” / “Thunderclap,” he says. / “Here are the unbreathing; the white faces.” / “The unbreathing. The white faces.” / Yes. He knows that, somehow. This is the place of slaughtered soldiers, the cloven helm, the rusty halberd; from here come the pale warriors. This is Thunderclap, where clocks run backward and the graveyards vomit out their dead. — Бесплодные поля и безлюдные деревни возникают из мрака. Он видит переломанные деревья, которые не дают тени… о, да тут везде тень, тут везде смерть, это край Крайнего мира, куда он придет в какой-то темный день, и тут царит смерть. / “Стрелок, это Тандерклеп”. / “Тандерклеп”, – повторяет он / “Здесь недышащие; белые лица”. / “Недышащие. Белые лица”. Да, он это знает. Непонятно как. Место убитых солдат, свергнутых правителей, ржавых алебард. Это Тандерклеп, где время бежит назад и могилы выблевывают своих мертвых. (ТБ 4)

There was a moment of silence, broken only by the hard steady throb of the slo-trans turbines bearing them on across the waste lands, bearing them along the Path of the Beam toward Topeka, where Mid-World ended and End-World began. — Вновь наступила тишина, нарушаемая лишь мерным гудением моторов, несущих их через бесплодные земли, по Тропе Луча, к Топике, где заканчивался Срединный мир и начинался мир Крайний. (ТБ 4)