(фильмы)

  Птицы

   1963 - США (115 мин)

     Произв. LT (Алфред Хичкок)

     Реж. АЛФРЕД ХИЧКОК

     Сцен. Эван Хантер по одноименному рассказу Дафны Дю Морье

     Опер. Роберт Бёркс (Technicolor)

     Спецэфф. Уб Айвёркс, Роберт Хоуг, Л.Б. Эбботт, Линвуд Данн, Лоуренс Э. Хэмптон

     Муз. Бернард Херрманн (***)

     В ролях Род Тейлор (Митч Бреннер), Типпи Хедрен (Мелани Дэниэлз), Джессика Тэнди (Лидия Бреннер), Сюзанна Плешетт (Энни Хейуорт), Вероника Картрайт (Кэти Бреннер), Этель Гриффиз (миссис Банди), Чарлз Макгро (Себастиан Шоулз), Рут Макдьюитт (миссис Макгрудер).

   Сан-Франциско. Мелани Дэниэлз, элегантная молодая блондинка, дочь главного редактора влиятельной в городе газеты, часто становится героиней светской хроники из-за своей бурной и временами экстравагантной жизни. В магазинчике, торгующем птицами, она знакомится с молодым адвокатом Митчем Бреннером, который однажды видел ее в зале суда. Он делает вид, будто принимает ее за продавщицу, и Мелани, поверив его притворству, решает подыграть и ищет для него двух «Птиц любви» (неразлучников) - в подарок на день рождения его младшей сестре Кэти. Птиц в этот день нет в магазине. Мелани рассержена, но и заинтригована, и на следующий день возвращается в магазин и покупает птиц. Она приносит их в дом Митча, но узнает от соседа, что тот отправился на выходные в Бодега-Бэй, маленький порт в сотне км от города. Мелани едет туда и оставляет в пустом доме Митча клетку с птицами. Сидя во взятой напрокат моторной лодке, она издалека наблюдает за эффектом, который производит на Митча ее сюрприз, но вдруг пролетающая мимо чайка сильно ранит ее в лоб.

   Митч спешит на помощь к Мелани. Он знакомит ее со своей матерью и приглашает на ужин. Не желая признаваться, что она приехала в городок только ради него, Мелани снимает комнату у местной учительницы Энни Хейуорт. У Энни когда-то был роман с Митчем, которого она по-прежнему любит: она утверждает, что их союзу помешала миссис Бреннер, недавно овдовевшая властная мать, которая боится одиночества. Мелани и Энни видят птицу, разбившуюся насмерть о входную дверь дома. На следующий день на вечеринке по случаю дня рождения Кэти Мелани и Митч, слегка повздорившие перед этим, примиряются. Мелани рассказывает Митчу, что ее мать ушла от отца, когда Мелани было 11. Неожиданно играющих детей атакует стая птиц. Одна девочка ранена; многие дети прячутся в доме. В тот же вечер сотни рассвирепевших воробьев врываются через камин в дом Бреннеров и накидываются на Митча, его мать, Кэти и Мелани.

   Наутро миссис Бреннер отправляется к соседу-фермеру и с ужасом обнаруживает его труп с выклеванными глазами. Она даже не в силах кричать и возвращается домой в глубоком шоке. Мелани помогает миссис Бреннер прийти в себя, и та, волнуясь за Кэти, просит ее заехать в школу. Мелани выполняет просьбу и садится на скамейку в школьном дворе, ожидая, когда закончатся уроки. Мелани замечает, как десятки воронов усаживаются на портике здания, очевидно, поджидая детей на выходе. Мелани предупреждает Энни, и та объявляет детям учебную пожарную тревогу. Выбежав из школы, дети бегут от воронов, а птицы преследуют их и яростно бьют по затылкам и лицам. Мелани, Кэти и еще одна девочка прячутся в машине.

   Из главного кафе городка Мелани звонит отцу и рассказывает, что происходит. Пожилая женщина, специалистка по орнитологии, громко говорит, что не верит в агрессивное поведение птиц. Некий моряк утверждает, что чайки искромсали его лодку. Случайный пьянчужка кричит, что пришел конец света. На соседней площади служащего заправочной станции, заполняющего автомобильный бак бензином, атакуют птицы; бензин выливается на шоссе. Неподалеку некий автомобилист кидает на землю спичку - и немедленно вспыхивает вместе с машиной. Разгорается пожар. Чайки спускаются на город, словно решив взять его штурмом. Мелани скрывается в телефонной кабине, о стеклянные стенки которой яростно бьются птицы. Митч отводит Мелани в кафе, где некая перепуганная мать обвиняет ее во всех случившихся несчастьях.

   Митч и Мелани отправляются в школу за Кэти: перед входной дверью они видят труп Энни. Кэти в слезах объясняет, что учительница пожертвовала жизнью ради ее спасения. Вечером Митч плотно законопачивает все отверстия в доме. Укрывшись в четырех стенах, вся семья в ужасе слушает гвалт, поднятый птицами снаружи. 1-я атака отбита: птицам не удается проникнуть в дом, поскольку Митч смог закрыть створку, через которую они пытались прорваться (при этом чайки разодрали ему клювами руку), и в доме воцаряется шаткое спокойствие. Пока все обитатели дремлют, Мелани поднимается на чердак и обнаруживает в крыше дыру. Птицы, проникшие на чердак, в бешенстве набрасываются на нее, проявляя невероятную свирепость. Митч с матерью вытаскивают Мелани из комнаты, но ей нужна срочная медицинская помощь в больнице. Пользуясь передышкой, всегда наступающей в перерыве между атаками, Митч осторожно выводит машину из гаража и увозит Мелани, свою мать и сестру подальше от дома, на котором сидят птицы.

   ► С 1954 (Окно во двор, Rear Window) по 1963 г., меньше чем за 10 лет, Хичкок выпустил совершенно уникальную в истории кино череду из 9 шедевров, и каждый раскрывает его мир под новым углом и досконально исследует одну или несколько фундаментальных возможностей кинематографа. За исключением довольно проходного фильма Поймать вора, То Catch a Thief, 1955 и Неприятностей с Гарри, The Trouble with Harry, абсолютного шедевра, но предназначенного для избранной публики, фильмы, входящие в эту серию, универсальны и понятны каждому зрителю. Птицы - последний из них, и эту картину можно рассматривать как завещание режиссера и завершение его формальных экспериментов. Тема этого фильма, явно или скрыто присутствующая в большинстве фильмов Хичкока, - ужас. Психологический ужас перед одиночеством и заброшенностью (в основном от него страдает мать героя, но также и многие другие действующие лица); духовный ужас перед бессмысленностью и пустотой человеческой жизни, которую приходится заполнять, выдумывая для себя роль или линию поведения (персонаж Мелани Дэниэлз); наконец - и главным образом - метафизический ужас перед возможным существованием вселенского разума или некоей силы, которая будет судить наши поступки. Этот последний страх перекрывает все прочие и материализуется в высшей степени зрелищным и загадочным образом в виде агрессивного нашествия птиц.

   Сценарист Эван Хантер (он же Эд Макбейн) выказывал недовольство тем, как обошелся со сценарием Хичкок, публично критиковавший некоторые его «слабости». (В рассказе Дафны Дю Морье атаку птиц переживала всего 1 семья корнуоллских крестьян без каких-либо индивидуальных проблем. Хичкок перенес действие в Бодега-Бэй - деревушку, которую он заметил, снимая неподалеку в Санта-Розе Тень сомнения, Shadow of a Doubt. Чтобы расширить сюжет, он попросил сценариста придумать совершенно новых персонажей и новые события.) Это взаимное недовольство очень удивляет, поскольку в сюжете заложено немало навязчивых идей Хичкока: с другой стороны, в техническом плане мастерство фильма граничит с чудом. Фильму пошло на пользу то, что частные проблемы Мелани и Бреннеров, раскрытые в рамках крайне тонкой и умелой конструкции, придающей персонажам ровно столько объема, сколько необходимо, кажутся слегка смехотворными при столкновении с трагическим - и важнейшим - сюжетным поворотом: нашествием птиц. Хичкок заверял сценариста, что любые его фантазии будут реализованы технически - так оно и вышло.

   Подготовка к съемкам была одной из самых долгих, самых тщательных и самых дорогостоящих за всю карьеру Хичкока, который на этот раз окружил себя самыми драгоценными сотрудниками; в их числе были: его привычный оператор Роберт Бёркс, Лоуренс Э. Хэмптон (работавший с ним на 39 ступенях, The 39 Steps, и Дама исчезает, The Lady Vanishes) и Уб Айвёркс, неизменный сотрудник Уолта Диснея, которым была поручена разработка фотографических эффектов на различных стадиях постановки; знаменитый дрессировщик Рей Бёруик, работавший над телесериалом о Лесси и фильмом Любитель птиц из Алькатраса, Birdman from Alcatraz, Джон Франкенхаймер, 1962, нанятый после отказа от идеи использовать в большинстве сцен механических птиц. 400 из 1500 планов фильма потребовали оптических спецэффектов (рекордный показатель для своего времени).

   Актеры (и в особенности Типпи Хедрен) отдавали себя без остатка, лишь бы фильм достиг той пугающей реалистичности, которой добивался режиссер. Сцена с чердаком, занимающая около 2 мин экранного времени, потребовала недели съемок, и лишь в последний момент Хедрен предупредили, что ей придется столкнуться с живыми птицами. Как пишет Доналд Спото (см. БИБЛИОГРАФИЮ), «Типпи Хедрен каждый день сажали в специальную клетку с отверстием для камеры. Двое мужчин в перчатках, защищавших их руки до самых плеч, открывали огромные ящики, доставали оттуда чаек и швыряли их, час за часом, в лицо молодой актрисе. Камера снимала, как она обороняется от птиц - это было ее основным занятием в течение этого времени, которое она назвала „худшей неделей в моей жизни“… Типпи Хедрен рассказывает, что представители гуманитарной организации следили за тем, чтобы ни одна птица не пострадала на съемках. „Ровно в 5 часов, - вспоминает она, - один из них кричал: 'Достаточно! Птицы устали!'“… В конце сцены на чердаке Мелани лежит на полу под ударами птичьих клювов. Для этой сцены ноги, руки и бюст Типпи Хедрен обмотали эластичными лентами, к которым прикрепили нейлоновые нити. К этим нитям привязали птиц, чтобы те не могли улететь. Периодически в одежду актрисы подкладывали пузырек с краской цвета крови, и камера включалась вновь… Птиц бросали ей в лицо и привязывали к телу. „В итоге, - говорит она, - одна из чаек очень удобно устроилась на моем веке и глубоко порезала меня. Слава богу, она чуть-чуть промахнулась мимо глаза. Со мной случилась истерика“… Съемки остановили на неделю; все это время Хедрен была под наблюдением врачей». Вот вывод, который делает Спото: «Насколько я могу судить, ни один актер не выдерживал подобных испытаний ради кино».

   После выхода фильма на экраны критика приняла его сдержанно. Некоторые сожалели, что в фильме отсутствует рациональное объяснение поведения птиц (сам Хичкок объяснял, что причиной подобных реакций у птиц было, несомненно, бешенство; пресса сообщала о нескольких подобных случаях в окрестностях Лос-Анджелеса, что и подсказало ему идею фильма). Но разве нельзя не заметить, что необъяснимость их поведения - неотъемлемый элемент фильма, что тем самым режиссер говорит о неспособности человечества смириться с жестокостью природы, всеобщим хаосом и непониманием смысла вселенной? Апокалипсис, Страшный суд (гипотеза, поддержанная Хичкоком в его интервью Питеру Богдановичу «Кинематограф Алфреда Хичкока» [The Cinema of Alfred Hitchcock, Museum of Modern Art, 1963]), библейская казнь, которой подвергает человека гневный и мстительный бог - все толкования происходящего должны оставаться открытыми и при этом как можно больше запутывать зрителя, чтобы все нравственные и метафизические вопросы, поднятые в десятках предыдущих фильмов Хичкока, смогли вновь подняться на поверхность и вновь блеснуть с небывало ощутимой и впечатляющей силой. Завещанием Хичкока становится также и кропотливо выстроенная в этом фильме реалистическая атмосфера сна, реализм кошмара в стиле Дельво (***) - черта, характерная для последнего периода режиссера и, в меньшей степени, для всего его творчества.

   БИБЛИОГРАФИЯ: увлекательное и очень длинное описание процесса создания и съемок фильма в исследовании Кайла Б. Каунтса «Кинофантастика» (Kyle В. Counts, Cinefantastique, Illinois, vol. 16, № 2, 1980). См. также две книги Доналда Спото (Donald Spoto): «Искусство Алфреда Хичкока» (The Art of Alfred Hitchcock, New York, Hopkinson and Blake, 1976) и «Темная сторона гения: Жизнь Алфреда Хичкока» (The Dark Side of Genius: The Life of Alfred Hitchcock, New York, Ballantine Books, 1984). Съемочный период, которому предшествовали долгие месяцы подготовки, продлился полгода (из них 2 месяца - на натуре). Монтажно-тонировочный период длился год. Крупные суммы были вложены в производство механических птиц, от которых в результате пришлось отказаться (лишь несколько штук задействовано в картине). Одни 3-дневные пробы Типпи Хедрен стоили 25 000 долларов: чтобы подавать ей реплики, был специально нанят актер Мартин Болсэм (не занятый в фильме). Одной этой детали достаточно, чтобы подчеркнуть перфекционизм Хичкока и всей голливудской системы. От сложностей во время съемок страдали не только актеры. Бывали дни, когда 12–13 членов съемочной группы попадали в больницу с укусами и царапинами.

   ***

   --- В фильме нет музыки, и Бернард Херрманн указан в титрах как «консультант по звуку» (sound comsultant).

   --- Поль Дельво (1897–1994) - бельгийский художник-сюрреалист.

  Синяя Борода

   1944 - США (73 мин)

     Произв. PRC (Леон Фромкесс)

     Реж. ЭДГАР ДЖОРДЖ УЛМЕР

     Сцен. Пьер Жендрон по сюжету Арнолда Филлипса и Вернера X. Фюрста

     Опер. Джоки А. Файндел

     Муз. Лео Эрдоди

     В ролях Джон Кэррадин (Гастон Морель), Джин Паркер (Люсиль), Нильс Астер (инспектор Лефевр), Людвиг Штоссель (Ламарте), Джордж Пембрук (инспектор Ренар), Тила Лоринг (Франсина), Соня Сорель (Рене), Генри Колкер (Дешан), Эмметт Линн (Солдат), Энн Стерлинг (Жаннетта).

   XIX в. Париж терроризирует убийца, нападающий на женщин. Девушки и молодые женщины боятся выходить на улицу одни. Знаменитый кукольник и художник Гастон Морель приглашает юную модистку Люсиль на «Фауста» Гуно. На сцене ему помогают девушка Рене и ассистент по прозвищу «Солдат». После спектакля Морель объясняет Люсиль, что все его куклы внешне похожи на женщин, с которыми он некогда был знаком. Моделью для куклы Маргариты стала ныне покойная девушка, которую он когда-то любил. Он предлагает Люсиль позировать для такой куклы. Когда Люсиль уходит, Рене устраивает Морелю сцену ревности и напоминает, что многих девушек он убил своими руками. Напрасно она это говорит: кукольник убивает ее и бросает тело в Сену. Инспектор, ведущий расследование убийств, узнает в женском портрете, недавно приобретенном неким герцогом, черты одной жертвы таинственного убийцы. Он не хочет допрашивать торговца Ламарте, продавшего картину, поскольку считает его соучастником душегуба. Сестра Люсиль Франсина, невеста инспектора, продумывает хитроумный план, который позволит выйти на художника. Некий знакомый герцога (на самом деле его играет полицейский) просит Ламарте, чтобы автор женского портрета, произведшего на него огромное впечатление, нарисовал портрет его дочери. В ее роли, конечно же, будет выступать сама Франсина. «Знакомый» и его дочь якобы проездом в Париже, но им очень хочется увезти картину с собой в Южную Америку. Ламарте манит выгодная сделка, и он заставляет художника (т. е. Мореля, которого давно шантажирует) выполнить заказ. Морель ставит условия: он будет работать без свидетелей, и далее девушка не сможет его увидеть. Он будет писать ее отражение в зеркале.

   Полицейские окружают магазин Ламарте, где идет работа над портретом. Но Франсина видит лицо Мореля, и тот душит ее галстуком, после чего уходит от преследования полиции. Люсиль узнает орудие убийства: этот галстук она своими руками заштопала для кукольника. Она приходит в его мастерскую, и влюбленный Морель признается ей во всем. Некогда он любил девушку по имени Жаннетта, которую встретил на улице и привел к себе, чтобы написать ее портрет. Этот портрет стал его 1-й удачной картиной, но позднее он узнал, что Жаннетта совсем не похожа на идеальный образ, который он нарисовал в воображении. Она была проституткой и со смехом предложила расплатиться с ним за труды натурой. Он ее задушил. С тех пор сколько бы женских портретов он ни писал, каждый выходил похожим на Жаннетту, и всякий раз его охватывало необоримое желание задушить модель. Он признается Люсиль в том, что убил ее сестру. «Она бы помешала нашему счастью», - заявляет он в свое оправдание. Люсиль говорит, что рассказала обо всем полиции. Он пытается ее задушить, но она остается в живых. Спасаясь от преследования, Морель бежит по крышам и падает в Сену.

   ► Ошибкой было бы судить фильмы Улмера и в особенности эту картину по критериям, применимым к традиционным драматургическим произведениям: ловкость конструкции, разработанность характеров, напряженность и ритмичность повествования. Улмера это нисколько не интересует, и на всем протяжении фильма он думает лишь о том. чтобы воплотить в жизнь давнюю фантазию, порожденную немецким экспрессионизмом и Мурнау. Главное в этой фантазии - взаимодействие света и тени, механики и живой материи. В мире главного героя этого фильма (похожего на многие другие работы Улмера) тень практически полностью поглотила свет, механизмы одержали победу над живой материей. Синяя Борода в достаточно вольной интерпретации образа бесконечно проживает заново жестокое разочарование, постигшее его, когда светлый идеал погиб, растоптанный пошлой реальностью. Воспоминание об этом неотступно преследует кукольника и делает его жизнь механической до трагичности. Творчество отнюдь не приносит ему свободы; стоит взяться за кисть, как раны открываются снова, одержимость вновь пробуждается, и он вынужден длить список своих преступлений. В этом фильме Улмер раскрывает тему превращения человека в робота под влиянием пережитого несчастья, и в результате Синяя Борода предстает перед нами в образе романтичного байроновского эстета - образе, пересмотренном, исправленном и существенно измененном немецким экспрессионизмом. Как обычно, Улмеру нравится усеивать путь своих персонажей самыми разнообразными предметами и масками, символами и призрачными видениями, с маниакальной кропотливостью подчеркивая трагичность положения этих людей: и невидимые нити, связывающие Синюю Бороду с его судьбой, напоминают те нити, которыми Синяя Борода управляет своими восхитительными куклами. Конечно, мы вольны не пойти вслед за Улмером по пути мечтаний и фантазий: но без этого его творчество предстает лишь пустой оберткой и может вызвать улыбку своей нарочитой материальной скудостью. Но, пойдя за ним, мы обнаружим, что Улмер - один из самых чарующих творцов и волшебников в истории кино. Универсальности он достиг лишь однажды в Нагом рассвете, The Naked Dawn, и этого было достаточно, чтобы доказать скептикам силу его таланта.

  Лодочники

   1982 – Гонконг (103 мин)

     Произв. Bluebird Movie, Chui Po-Chu

     Реж. ЭНН ХУИ

     Сцен. К.Ч. Чиу по одноименному рассказу Тина Кора

     Опер. Чун Чи-Ман (цв.)

     Муз. Лоу Винг-Фай

     В ролях Лам Чи-Чен, Кора Миао, Сизон Ма, Энди Лау.

   В 1978 г. фоторепортер возвращается во Вьетнам и наблюдает физическую и духовную нищету его обитателей, а затем – концлагеря и принудительные работы. Он погибает, помогая девочке-подростку бежать из страны.

   В 80-е гг. в кинематографе родился новый жанр, исследующий нравственные терзания и раздумья журналистов, путешествующих по странам, переживающим кризис. Журналист, новый герой нашего времени, становится идеальным посредником, чтобы передать и дать прочувствовать зрителю всю моральную, политическую и экономическую сложность ситуаций, о которых хочет поведать фильм. Так построен целый ряд картин: в австралийском фильме Питера Уира Год опасной жизни, The Year of Living Dangerously, 1983, действие происходит в Индонезии; в американском фильме Роджера Споттисвуда Под огнем, Under Fire, 1983, – в Никарагуа; в английском фильме Роланда Джоффе Поля смерти, The Killing Fields, 1984, – в Камбодже; в американском фильме Оливера Стоуна Сальвадор, Salvador, 1986, – соответственно, в Сальвадоре. Все эти фильмы удачны и зачастую увлекательны. Их подводный камень в том, что специфические проблемы журналистов постепенно заслоняют собой проблемы местного населения. Взяв на вооружение ту же схему, Энн Хуи обходит эту ловушку стороной: настолько ей удается погрузить зрителя во вьетнамскую реальность, которую режиссер показывает точно, сильно и честно. Герой, как и мы, быстро забывает о том, что он – журналист, и становится полноценным главным действующим лицом драмы (вернее трагедии) целого народа, на всех социальных уровнях страдающего от ужасов диктатуры.

  Бонни и Клайд

   1967 - США (111 мин)

     Произв. Tatira-Hiller Production, Warner

     Реж. АРТУР ПЕНН

     Сцен. Дэйвид Ньюмен и Роберт Бентон

     Опер. Бёрнетт Гаффи (Technicolor)

     Муз. Чарлз Страус

     В ролях Уоррен Бейти (Клайд Бэрроу), Фэй Данауэй (Бонни Паркер), Майкл Дж. Поллард (Мосс), Джин Хэкмен (Бак Бэрроу), Эстелль Парсонс (Бланш Бэрроу), Даб Тейлор (Малколм Мосс), Джин Уайлдер (Юджин Гриззард), Денвер Пайл (Фрэнк Хеймер), Эванз Эванз (Велма Дэйвис).

   В 30-е гг. в Техасе начинается кровавая одиссея Бонни Паркер и Клайда Бэрроу. При первой же встрече Бонни влюбляется в Клайда и бросает ради него работу в баре. Клайд только что вышел из тюрьмы. Чтобы произвести впечатление на Бонни, он грабит на ее глазах случайную лавку, после чего Бонни и Клайд вместе удирают на машине. Клайд сразу же предупреждает спутницу, что любовь его мало интересует (к тому же он импотент). Он учит Бонни обращаться с оружием. Они знакомятся с крестьянской семьей, у которой банк отобрал ферму. Бонни и Клайд предлагают главе семьи для разрядки пострелять по его бывшему дому. Клайд хочет ограбить банк, но выясняется - вот незадача! - что тот давно обанкротился. Мосс, работник заправочной станции, попавшейся им по дороге, бросает службу и присоединяется к Бонни и Клайду в их разбойных похождениях. После очередного ограбления Клайд убивает человека, мешающего им скрыться.

   Трое героев навещают брата Клайда Бака, тоже недавно вышедшего из тюрьмы и живущего на ферме с женой Бланш. Дом окружает полиция: в перестрелке Бак убивает полицейского. Всем героям удается сбежать. В машине, ставшей для них единственным домом, они с гордостью читают газетные статьи, посвященные их похождениям. В Миссури они берут в плен техасского рейнджера Фрэнка Хеймера и фотографируются с ним. Новое ограбление: они угоняют случайную машину вместе с ее владельцем, который на несколько часов становится им другом. Но, узнав, что новый попутчик работает в похоронной конторе, герои выкидывают его за борт.

   Затем гангстеры направляются к матери Бонни: дочь хочет увидеть ее в последний раз. Семейный пикник. Мосс и Бланш идут за покупками и попадаются на глаза полиции. Снова оживленная перестрелка. Бак смертельно ранен. Бланш тоже ранена, ее захватывает полиция. Бонни, Клайд и Мосс скрываются у отца последнего, Малколма Мосса. В больнице Фрэнк Хеймер ведет умелый допрос Бланш. Она называет имя Мосса, ранее полиции не известное. Бонни и Клайду впервые удается заняться любовью. Клайд хочет жениться на подруге. На дороге, неподалеку от фермы Малколма полицейские расстреливают Мосса, Бонни и Клайда из засады.

   ► Еще в 1958 г. в мрачном и напряженном фильме категории «Б» Уильям Уитни впервые рассказал историю Бонни Паркер (История Бонни Паркер, The Bonnie Parker Story). Бонни предстает там настоящей бешеной анархисткой, которая презирает всех мужчин (и мужа, и любовников) и манипулирует ими хитро, решительно и отважно. С повествовательной точки зрения фильм Пенна, более богатый и отточенный, не привнес ничего нового (Фэй Данауэй внешне очень похожа на Дороти Провин, игравшую Бонни в фильме Уитни, разве что не так жестока). Эта картина ни в чем кардинально не превосходит фильм Уитни, зачастую даже кажется более заурядной. Ее главная оригинальность, частично позаимствованная из бессмертного фильма Джозефа Льюиса Без ума от оружия, Gun Crazy, заключается в том, что рассказ о похождениях 2 кровожадных преступников подан как история любви: главные герои формируют хрупкий дуэт импотента и неудовлетворенной женщины (по всей вероятности, такой она уже была до встречи со спутником).

   Концепция главных героев, использованная в фильме, была унаследована от Казана (Пени всегда оставался его менее талантливым подражателем) и устарела уже на момент выхода фильма на экраны: 2 невротика с целым букетом психологических и сексуальных проблем беспорядочно пытаются изгнать собственных бесов через насилие. Кажется, незрелость главных героев особенно привлекает Артура Пенна. Он изображает их как избалованных детей, лишенных цели, взбунтовавшихся против общества взрослых, которое ничего не способно им предложить, кроме своей противоречивости, слабости, абсурдного и несправедливого устройства. Фермеров разоряют банки, которые сами, в свою очередь, терпят банкротство. Бонни и Клайд мимоходом собирают дань с этого мира, бросая вызов обществу, а не отдельным его представителям.

   Огромный успех фильма (вышедшего во Франции в начале 1968 г.) связан в основном с его социологической злободневностью. Кризис времен Великой Депрессии, описанный Пенном с юмором и налетом абсурда, как-то перекликался с идущим на убыль десятилетием - не только по содержанию, но и по интонации. Фильм также понравился вычурной, хореографической, приукрашенной жестокостью, поданной даже с неким сочувствием, - за год до появления Дикой банды, The Wild Bunch, предвестие которой чувствуется в последних сценах, где изрешеченные пулями герои в замедленной съемке кувыркаются в воздухе и падают на землю.

   N.В. Оба сценариста - Дэйвид Ньюмен и Роберт Бентон - вскоре сами пересядут в режиссерские кресла. Роберт Бентон станет автором нескольких примечательных фильмов. Помимо слишком перехваленного Креймер против Креймера, Kramer vs Kramer, 1979, стоит упомянуть его дебютную картину Дурная компания, Bad Company, 1972 - вестерн в жестоком стиле, которым отличаются все редкие удачные фильмы, появившиеся в 70-е гг. в этом вымирающем жанре (см. Перестрелка, A Gunfight, Ламонт Джонсон, 1971; Рейд Ульзаны, Ulzana's Raid, Роберт Олдрич, 1972; Банда Спайкса, The Spikes Gang, Ричард Флайшер, 1974).

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги: The Bonnie and Clyde Book, ed. Sandra Wake, Nicola Hayden, Lorrimer, London, 1972. В книгу вошли интервью создателей фильма и подборка критических статей. Также: Best American Screenplays, ed. Sam Thomas, Crown Publishers, New York, 1987.

  Брижитт и Брижитт

   1965 - Франция (76 мин)

     Произв. Moullet et Cie

     Реж. ЛЮК МУЛЛЕ

     Сцен. Люк Мулле

     Опер. Клод Кретон

     В ролях Франсуаз Ватель (маленькая Брижитт), Колетт Декомб (большая Брижитт), Клод Мельки (Леон), Мишель Гонзалес (Жак), Эрик Ромер (профессор Шерер), Клод Шаброль (одержимый дядюшка), Сэмюэл Фуллер (в роли самого себя), Пьер-Ришар Бре и Андре Тешине (киноманы).

   На парижском вокзале знакомятся 2 юные провинциалки: одна приехала с Альп другая - с Пиреней. Едва познакомившись, они понимают, что очень похожи, у них одна походка и одна манера одеваться. Даже зовут их одинаково. Конец октября: слишком поздно поступать в Сорбонну; искать комнату в общежитии и хорошую столовую. Одна Брижитт (та, что хочет учиться на географическом) попадает на манифестацию бастующих студентов, где ей слегка мнут бока: вторую, изучающую немецкий, ждет та же участь на манифестации тех студентов, что против забастовки. Придя к выводу, что все у них получается лучше, когда они действуют сообща, девушки решают поселиться под одной крышей и методом исключения выбирают один учебный курс английского языка. Они ходят на лекции по филологии и замечают, что в аудиториях очень мало парней и повсюду слышен грохот от строительных работ, словно сам находишься на стройке. В свободное время они оценивают парижские достопримечательности по 20-балльной шкале. Они идут на бал, где оказываются единственными девушками в толпе чернокожих и арабов: одна Брижитт выигрывает в лотерею сахар (столько, сколько весит она сама) и знакомится с Леоном. Другая Брижитт, не столь фривольная, как подруга, готовит доклад по американскому кино. Она расспрашивает киноманов, которые все противоречат друг другу, встречается с режиссером Сэмюэлом Фуллером, а завершает исследование беседой с фанатом, который часто ездит за границу; чтобы смотреть фильмы Эдварда Людвига. Учитель критикует ее слишком прямой метод исследования и упрекает в том, что она не ограничилась штудированием ранее написанных текстов о кинематографе. Леон и его товарищ, мечтающий снимать кино, приглашают обеих Брижитт в деревню, где самое трудное - прокормиться: в самом деле, куры, как нарочно, отказываются нести яйца, а коровы не дают себя подоить. Наступает пора экзаменов. Одна Брижитт жульничает, пользуясь словарем, спрятанным в туалете. Она успешно сдает письменный экзамен. Другая, ниже ее ростом, не достает до словаря, лежащего в сливном бачке, и проваливается на экзамене. Девушки ссорятся. Первая Брижитт сдает устный, а вторая уводит у нее парня, будущего кинорежиссера.

   ► Этот фильм, снятый на случайные деньги, - практически единственная бурлескная комедия новой волны и уже потому достоин внимания. Экстравагантное, безумное повествование максимально ирреалистично, однако насыщено подчас довольно точными наблюдениями и по-своему воссоздает атмосферу парижской студенческой жизни середины 60-х гг. В фильме содержатся пустоты (все, что происходит за пределами Парижа), но в лучших сценах он напоминает режиссерский стиль Джерри Льюиса, его Посыльного, The Bellboy и Мальчика на побегушках, The Errand Boy. Его персонажи точно так же заброшены извне в абсурдный мир, к которому никогда не приспособятся (или же приспособятся слишком хорошо); и в этом случае названые сестры заставляют вспомнить другого Льюиса - Кэрролла. Драматургия так же основана в большей степени на гэгах, нежели на выстроенном сюжете. Крайняя скудость бюджета (достойная великого Эдгара Улмера, 1-я фильмография которого была составлена Люком Мулле и опубликована в «Cahiers du cinema», № 58, 1956) еще больше усиливает схематичность и нарочитую абстракцию этой картины, в которой за нон-конформистским и абсурдистским видением реальности заметна точность в деталях.

  Ящик Пандоры

   1929 - Германия (3254 м)

     Произв. Ntro-Film (Симор Небензаль), Берлин

     Реж. ГЕОРГ ВИЛЬГЕЛЬМ ПАБСТ

     Сцен. Ладислаус Вайда по мотивам пьес Франка Ведекинда «Дух Земли» (Dec Erdgeist, 1895) и «Ящик Пандоры» (Die Buchse der Pandora, 1902)

     Опер. Понтер Крампф

     Худ. Андрей Андреев и Готлиб Хеш

     В ролях Луиза Брукс (Лулу), Фриц Кортнер (доктор Шён), Франц Ледерер (Альва Шён), Карл Гёц (Шигольх), Алис Робертс (графиня Гешвиц), Краффт Рашиг (Родриго Каст), Густав Диссль (Джек-Потрошитель), Дэйзи д'Ора (бывшая невеста Шона), Микаэле фон Певлински (маркиз де Касти-Пиани), Зигфрид Арно (режиссер)

   Лулу - молодая женщина, не стесняемая предрассудками и живущая ради любви и наслаждения. У нее много друзей разного возраста и общественного положения. В настоящий момент она постоянная любовница доктора Шёна, владельца нескольких газет: тот продвигает Лулу и дает толчок ее карьере танцовщицы. Однажды Шён с кислой миной объявляет Лулу о своей грядущей женитьбе на дочери министра внутренних дел. Он говорит, что связь с Лулу может поставить под угрозу его карьеру. Перед его приходом Лулу принимала у себя старика Шигольха: она представляет его Шёну как своего самого давнего поклонника. Дождавшись, когда Шён уйдет. Шигольх проводит в дом знаменитого воздушного гимнаста Родриго Каста, который предлагает Лулу выступать с ним в паре. Молодой Альва, сын Шёна, организующий собственное театральное ревю, так же (но совершенно бескорыстно) дружит с Лулу. Он не понимает, почему его отец не женится на девушке. «На таких женщинах нельзя жениться, - отвечает ему доктор Шён, - это самоубийство». Все же доктор советует сыну включить выступление Лулу в ревю. На одном из 1-х спектаклей, костюмы к которому созданы по эскизам графини Гешвиц (лесбиянки, влюбленной в Лулу). Лулу видит за кулисами доктора Шёна, идущего под руку со своей новой невестой. Лулу отказывается выходить на сцену и танцевать перед этой женщиной. Шён лично уговаривает Лулу. Однако в разговоре Лулу снова покоряет его своим шармом: теперь он твердо намерен на ней жениться. «Я подписываю себе приговор». - говорит он.

   На свадебной вечеринке Шён застает молодую жену со стариком Шигольхом. Это зрелище разжигает в нем свирепую ревность. Вооружившись револьвером, он прогоняет старика. «Это мой отец!» - кричит Лулу. (На самом деле, Шигольх - сутенер, соблазнивший Лулу еще в детстве и с тех пор считающий ее своей приемной дочерью.) Чуть позже тем же вечером. Шён застает Лулу с другим мужчиной - своим сыном Альвой, который уговаривает Лулу уехать с ним. «Я не могу больше жить без тебя», - говорит Альва. Шён протягивает Лулу револьвер и приказывает: «Убей меня, пока я сам не стал убийцей». Он подходит к ней вплотную, прижимает ее руки к себе - раздается выстрел. Альва видит своего отца в агонии: струйка крови течет у него изо рта.

   На судебном процессе прокурор сравнивает Лулу с Пандорой, открывшей для Шёна ящик с несчастьями. Ее приговаривают к 5 годам тюрьмы. Шигольх, Родриго и их друзья поднимают в зале суда ложную пожарную тревогу, и Лулу удается сбежать. Она отправляется с Альвой в Париж. В спальном вагоне Альва вынужден купить молчание опустившегося аристократа маркиза де Касти-Пиани, узнавшего Лулу по фотографии в газете. Маркиз советует беглецам держаться подальше от Парижа и приводит их на борт своего корабля, пришвартованного в немецком порту. В трюме обустроен игорный притон. Теперь Альва зарабатывает на жизнь себе и Лулу азартными играми. Родриго вымогает у Лулу деньги. Проигравшись, Альва следует советам Шигольха и начинает жульничать. Маркиз вступает в сговор с богатым египтянином, который желает купить Лулу за 300 фунтов. Это чуть больше, чем награда за поимку Лулу: только по этой причине маркиз не спешит выдавать беглянку властям. «Всем нужны деньги», - плачется Лулу в жилетку Шигольху. Она просит графиню Гешвиц избавить ее от Родриго. Графиня, перестаравшись, убивает гимнаста.

   Альву ловят на карточном шулерстве. Всеобщая потасовка в игорном притоне. Нагрянувшая полиция обнаруживает тело Родриго. Лулу, Альва и Шигольх уходят от погони на лодке. Теперь они живут в Лондоне в промерзшей мансарде. Приближается Рождество. На стенах домов расклеены листовки, предостерегающие обитательниц Лондона от Джека-Потрошителя. Но именно с ним однажды знакомится Лулу, гуляя по городу. Конечно, она не подозревает, кто он на самом деле. Но он ей правится, и она не берет с него денег. Чтобы не поддаться искушению, Джек-Потрошитель выбрасывает нож у порога. Однако, обнимая Лулу, он замечает на столе другой нож и не может совладать с собой.

   Армия спасения идет парадом по улице. Альва в растерянности движется за ней следом.

   ► 1-й из 2 фильмов Луизы Брукс, снятых Пабстом (это единственные немецкие фильмы в ее карьере). Для многих киноманов разных поколений Ящик Пандоры - тот самый, идеальный фильм, в котором режиссерская фантазия, воплощенная в самой совершенной актрисе, проложила прямую дорогу к зрительскому бессознательному и далее - к бессмертию. Накануне прихода звукового кинематографа, студия «Paramaunt» не спешила продлевать контракты с некоторыми звездами немого кино. Среди освободившихся актеров была и Луиза Брукс, в которой Пабст, многие месяцы искавший идеальную Лулу, сразу же увидел воплощение своей мечты. Курьезная деталь: члены съемочной группы были недовольны выбором режиссера. Как поведала сама Луиза Брукс в статье, посвященной фильму Фриц Кортнер считал ее худшей актрисой в мире и за все время съемок не сказал ей ни единого слова за кадром. В окружении Пабста ходили слухи, будто Луиза Брукс навела порчу на режиссера, и тот ослеп и в упор не замечал ее бездарности. Отношения Пабста и Брукс напоминали отношения хореографа и танцовщицы: в визуальном, литературном и метафизическом смыслах фильм принял облик танца любви и смерти.

   Много лет подряд комментаторы находят в образе Лулу (и через этот образ - в личности самой Луизы Брукс) многочисленные, разнообразные и зачастую противоположные смыслы. В этом выражается лишь субъективное отношение зрителя к загадке этого гладкого лица, венчанного знаменитым шлемом черных волос, которое проживает самые разные чувства и эмоции, но неизменно вновь надевает маску невозмутимости. Лулу - вольнодумное и анархистское воплощение безумной любви и бескомпромиссного бунта против общества, предвестник феминизма, и в то же время - пылкая героиня мелодрамы, жертва мужчин и извращенной морали; этот образ триумфально пережил все свои толкования. Гармоничное сочетание в одном характере столь разных качеств, возможно, объясняется тем, что в самом духе фильма есть своя диалектика. Тяжеловесность и легкость в равной степени присущи стилю Пабста и постепенно сливаются в едином потоке - так, что невозможно приписать решающую роль раскадровке или монтажу, предварительному замыслу или импровизации. Социальное окружение героев и декорации фильма реалистичны, но игра света и тени и экспрессионистское освещение постепенно проникают в них и, наконец, все растворяют в себе. Лулу - светлое существо, и окружающее ее сияние подчеркивает (и открывает для нас) сумрачность других героев и всего мира. Это сияние, озаряющее Лулу, постоянно конфликтует с изображением, которое по ходу действия все больше погружается во тьму. Финальная гибель Лулу - трагическая антитеза того жизнетворного влияния, которое она оказывала на мужчин (и даже на женщин); гибель поднимает Лулу на недосягаемую высоту в памяти зрителей и перед лицом вечности. С годами образ Лулу утрачивает скандальность, но не теряет от этого силы, а наоборот - все более восхищает. Сама Луиза Брукс в наши дни еще более популярна, чем в свои звездные годы. Неожиданным завершением этой на удивление крепкой и долговечной кинокарьеры стал тот факт, что лучшие комментарии к ее фильмам и лучшие рассказы о работе Брукс с Пабстом написаны ею самой: Луиза Брукс посвятила этому серию статей, которые не устаешь перечитывать.

   N.В. Другие вариации на тот же сюжет: Дух Земли, Erdgeist, Леопольд Йесснер, Германия, 1922 с Астой Нильсен; Лулу, Lulu, Рольф Тиле, Германия, 1962 с Надей Тиллер; Лулу, Валериан Боровчик, Франция-Германия, 1980 с Анной Беннент.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (1081 план, кроме титров) в журнале «L'Avant-Scene» (№ 257, 1980). Режиссерский сценарий (в англ. переводе с экземпляра Пабста, хранящегося в мюнхенском киноархиве) в т. 29 серии «Классические и современные киносценарии» (Classic and Modern Film Scripts, London, Lorrimer, 1971). Статьи Луизы Брукс: «Мистер Пабст» (Mr. Pabst) в журнале «Image» (Нью-Йорк, сентябрь 1956 г.; фр. перевод - а журнале «Positif», № 27, 1958 г.); «Пабст и Лулу» (Pabst and Lulu) в журнале «Sight and Sound» (Лондон, лето 1965 г.) и в предисловии к публикации сценария в издательстве «Lorrimer». Статьи также приведены в исправленном и дополненном издании книги Луизы Брукс «Лулу в Голливуде» (Louise Brooks, Lulu in Hollywood, New York, Alfred A. Knopf, 1982, рус. изд. «Rosebud», 2008). См. также «Актеры и дух Пабста» (Actors and the Pabst Spirit) в журнале «Focus on Film» (Лондон, № 8, 1971 г.).

  Парижское кафе

   1938 - Франция (82 мин)

     Произв. Regina

     Реж. ИВ МИРАНД, ЖОРЖ ЛАКОМБ

     Сцен. Ив Миранд

     Опер. Кристиан Матра, Робер Жюйар

     Муз. Жорж Ван Пари, Арман Бернар

     В ролях Жюль Берри (Луи Флёри), Вера Корен (Женевьев Ламбер), Симона Беррио (Одетт), Жак Бомер (комиссар), Пьер Брассёр (Ле Рек), Жюльен Каретт (журналист), Жак Гретийа (Ламбер), Флоранс Марли (Эстель), Марсель Валле (инспектор), Морис Эсканд (маркиз де Перелли), Роже Гайар (заместитель), Робер Пизани (драматург), Марсель Симон (директор), Александр Риньо (Ревийяк), Клод Леманн (пианист), Марсель Карпентье, Жан Коклен (жулики).

   ± В рождественский вечер клиенты - послы, депутаты, писатели, аферисты, люди блистательные и сомнительные, великосветские содержанки, мещанки подшофе и т. д. - набиваются до отказа в «Парижское кафе», одно из самых шикарных заведений столицы. В полночь свет в зале гаснет. Когда огни зажигаются вновь, Ламбера, редактора скандальной газетенки, находят зарезанным. Многие из тех, кто находится в это время в зале, ненавидят его и могли бы желать ему смерти. Например, его соседи, торговцы оружием: Ламбер собирался выдать их полиции и не смог уладить с ними денежный вопрос, несмотря па заинтересованное содействие маркиза де Перелли. Или же другой посетитель, Ле Рек, который, попросив у Ламбера руки его дочери и получив отказ, угрожал ему незадолго до убийства. Или же его собственная жена Женевьева Ламбер, ужинавшая в этот вечер инкогнито со своим любовником Луи Флёри, обожающим ее уже около года: стыдясь мужа, она так и не открыла Флёри свое настоящее имя. Когда погасили свет, Женевьева исчезла; за ней был послан полицейский, от которого она и узнала об убийстве мужа.

   Видя, что главным подозреваемым стал Флёри, Женевьева признается в убийстве, чтобы его спасти. Через некоторое время он поступает так же. Но на следственном эксперименте выясняется, что из-за старой фронтовой раны он не способен нанести тот смертельный удар, которым был убит Ламбер. Посетительница кафе вспоминает, что, пока в зале вновь не зажгли свет, в оркестре не было слышно пианиста. Следствие берет его в оборот. Пианист признается, что его сестра работала секретаршей у Ламбера и забеременела от него. Она хотела расстаться с Ламбером, но в то злополучное утро покончила с собой. Пианист хотел отомстить за ее смерть. Дело закрыто. За несколько минут до этого подозреваемые посетители кафе ссорились между собой. Теперь, словно по волшебству, ссоры вмиг прекращаются и уступают место привычным любезностям.

   ► Этот фильм, один из самых блистательных образцов французского кино 30-х гг., стал 1-й частью своеобразной трилогии сатирических картин, куда входят также фильмы За фасадом, Derrière la façade и Париж?Нью-Йорк, Paris - New York, 1940. В этих густонаселенных картинах рисуется язвительная и циничная панорама общества, которое, не зная того или просто не задумываясь, доживает последние часы сладкой жизни перед наступлением апокалипсиса. Дополнением к этой трилогии служит картина Жили-были двенадцать женщин, Elles étaient douze femmes, которая основана на тех же драматургических принципах, только действие происходит в начале войны. Парижское кафе - самый совершенный и классический фильм в этой трилогии; он построен на единстве времени, места и, если можно так сказать, костюма ( строгое вечернее платье), а также на большом разнообразии взаимосвязанных поступков, позволяющих несколькими чертами описать целый набор социальных типов. Как ни странно, детективный аспект сюжета, нужный лишь как простая подпорка для комедии нравов, прекрасно работает и в наши дни. Он добавляет динамику и особую едкость хлестким мыслям тихого моралиста Ива Миранда. В Парижском кафе перед нами предстают во всей своей красе коррупция, лицемерие и цинизм тех лет, воплощенные целым рядом актеров, один блистательнее другого: Жюль Берри, Пьер Брассёр, Каретт, Морис Эсканд, Жак Бомер и др.

 Кафе «Циферблат»

   1946 - Франция (80 мин)

     Произв. Safia-Dispa

     Реж. ЖАН ЖЕРЕ

     Сцен. Пьер Бенар, Анри Декуэн

     Опер. Жак Лемар

     Муз. Анри Дютийё

     В ролях Бланшетт Брюнуа (Луиза Кутюрье), Бернар Блие (Жюльен Кутюрье), Нан Жермон (Жанна), Эме Кларион (Луиджи), Феликс Удар (Грегорио), Жанна Морле (консьержка), Робер Селлер (Бискарра), Робер Ле Фор (Жюль), Жан Дененкс (Дюмюр).

   Кафе «Циферблат», расположенное недалеко от Оперы напротив знаменитого «Парижского кафе», открывается вновь. У него новые хозяева - супружеская пара из Оверни, Луиза и Жюльен Кутюрье. Согласно обычаю, они бесплатно угощают всех присутствующих. Хозяйка Луиза быстро начинает уставать и чувствует себя неуютно вдали от родины. Ее бы воля, она бы вернулась в родные края. Но муж напротив радуется столь удачной сделке. Кафе хорошо посещается, поскольку удачно расположено рядом с редакцией газеты и с театром; у него сложилась постоянная клиентура. Хозяева живут в тесном бельэтаже над помещением кафе. «У нас будет сказочная жизнь!» - восклицает Жюльен. «Но все это так приземленно!» - печально отвечает Луиза.

   Среди завсегдатаев, каждый день громогласно обсуждающих в кафе свои проблемы, есть несколько журналистов. Самый злобный, Дюмюр, пышет яростью из-за того, что его газету вот-вот продадут. Он подговаривает товарищей взбунтоваться и добровольно подать в отставку. На самом же деле он, хитрец и карьерист, интригует ради места главного редактора реформированной газеты. Он бросает невесту и все чаще появляется в соседнем заведении, престижном «Парижском кафе». Луиджи, играющий на скрипке в этом центре парижской светской жизни, по-прежнему в хорошей форме, хотя ему перевалило за 50. Он все более открыто ухаживает за Луизой, а та не остается равнодушной, поскольку для нее Луиджи - воплощение роскоши и удовольствий: «парижской жизни», которую она рисует в воображении, ровно ничего о ней не зная. Луиджи вызывает ревность у Грегорио, алкоголика и бонвивана, ювелира по профессии. Напиваясь каждый день в 6 утра, он играет серенады на трубе в кафе, откуда Жюльену иногда приходится его выставлять.

   И муж, и Луиджи хотят, чтобы Луиза выглядела привлекательнее. Она покупает платья, белье, шубки, потеряв счет деньгам. Чтобы расплатиться, Жюльен соглашается на сделку с крупным букмекером. Когда тот попадает под арест. Жюльен начинает сильно беспокоиться. Луиза врет мужу и проводит вечер с Луиджи. Грегорио, от которого 1-я жена ушла по-английски, раскрывает обман хозяину кафе, своему «товарищу по несчастью». Когда Луиза возвращается домой среди ночи, Жюльен стреляет в нее в упор.

   Через несколько недель кафе открывается снова, но теперь оно принадлежит другим супругам-хозяевам. Только официанты и клиенты не меняются в кафе «Циферблат».

   ► Этот фильм, с большим успехом прошедший в прокате, отличается добропорядочным популизмом. Он интересен тем, что погружен в определенную эпоху, рисует ее образ, а главное - дает постоянные отсылки к «Парижскому кафе», типично парижскому заведению, расположенному напротив кафе «Циферблат», и тем намеренно создает контраст с фильмом Ива Миранда Парижское кафе, Café de Paris. Единственное, что объединяет эти фильмы: их театральная структура, единство места (в Кафе «Циферблат» еще более усиленное другим режиссерским решением: полным отсутствием музыки кроме той, что играется в кадре). А дальше - сплошные отличия. Миранд с неизменным юношеским цинизмом показывает высшее общество, развратность персонажей, сопровождая эти картины блестящими репликами, выдающими его отстраненно-ироничный подход. Кафе «Циферблат», напротив, показывает средний класс - служащих, рабочих, мелких журналистов; описывает их доброжелательно, в теплых тонах, стараясь быть к этим людям внимательнее и как можно ближе. (И хотя актерская игра находится на том же высоком профессиональном уровне, что и в Парижском кафе, фильм лишен тех коронных актерских номеров, которыми наполнена картина Миранда). За доброжелательностью проглядывает довольно ощутимая горечь, порожденная авторской позицией. В этом - еще одно радикальное отличие от Парижского кафе. Миранд, хоть и бретонец по происхождению, говорит о парижской жизни на языке парижан. А Жере смотрит на Париж с точки зрения провинциала: для него это диковинный и опасный город, где разрушаются семьи, карьеризм побеждает преданность и дружбу, горе топится в вине круглые сутки, а самые честные люди на земле вынуждены связываться с сомнительными персонажами, чтобы расплатиться с долгами.

   В обоих случаях город подвергается критике, но разными способами. В фильме также чувствуется влияние темы возвращения к земле, популярная во времена Оккупации - это личный вклад Жана Жере, автора нескольких довольно интересных картин из крестьянской жизни (Табюсс, Tabusse, 1949; Преступление праведников, Le Crime des justes). В фильме есть лишь одна фальшивая нота - финальное убийство; оно слишком надуманно и излишне педалирует точку зрения, которая и без того совершенно ясна зрителю. С другой стороны, верно и то, что этот трагический поворот позволяет в финале закольцевать сюжет: кафе вновь открывается, как и в начале фильма, - так создается образ города-Молоха, где приносятся в жертву наивные, хрупкие, романтичные люди и все, кто еще недостаточно огрубел и не способен выйти невредимым из расставленных сетей.

   N.В. Согласно ряду источников, постановка фильма была на самом деле осуществлена Декуэном.

  Капризы

   1941 - Франция (80 мин)

     Произв. Continental

     Реж. ЛЕО ЖОАННОН

     Сцен. Лео Жоаннон, Жак Компанэз, Андре Кайатт

     Опер. Жюль Крюжер

     Муз. Жорж Ван Пари

     В ролях Даниэль Даррьё (Лиз), Альбер Прежан (Филипп), Жермен Рёвер (мать), Жан Паредес (Констан), Кристиан Риб (шлюха), Альфред Паскуали (режиссер), Колетт Режи (старуха).

   Лиз, довольно известная актриса, готовится к маскараду и переодевается в цветочницу, но потом решает не ходить на бал и знакомится в шикарном ресторане с загадочным холостяком Филиппом, который сам называет себя чародеем, персонажем из сказок. По костюму он принимает Лиз за цветочницу и одалживает ей на вечер шикарное платье и роскошные драгоценности. Они вместе встречают Новый год и, в частности, идут в ресторан, из которого Лиз выставили силой, когда она была переодета в цветочницу. Она позволяет себе маленькую месть, пустив по залу слух о том, что на головы гостей вот-вот обрушится огромная люстра: управляющему придется ее снять. Чародей и его Золушка быстро влюбляются друг в друга, однако не хотят в этом признаться. Позвав на помощь своих обнищавших товарищей по труппе, Лиз разыгрывает перед незнакомцем комедию - историю бедной героини мелодрамы, которую тиранят несносные родственники, - в надежде, что он станет спонсором пьесы, которую они как раз готовят к постановке. Но незнакомец не так понимает намек и дарит Лиз цветочный магазин. Тогда, чтобы добиться своих целей, она разыгрывает другой спектакль: историю ветреной актрисы, живущей на деньги старых похотливых покровителей. Филипп, охваченный ревностью, действительно спонсирует пьесу, однако мстит за все расставленные ловушки, убедив Лиз, что он - крупный фальшивомонетчик, которого разыскивают полиции всего мира. Узнав правду, Лиз тоже спешит отомстить и выдает Филиппа властям. Они ночуют в полицейском участке, и Филипп признается, что на самом деле он - банальный производитель холодильников. Наутро они выходят на свободу, держась за руки.

   ► Милая и умелая фантазия, написанная Жаком Компанэзом (не указанным в титрах) и дарящая Даниэль Даррьё роль, построенную на переодеваниях и похожую на те роли, что она играла до войны. Герои Даррьё и Альбера Прежана словно сошли со страниц книг Жана Жироду прямиком в сюжет популярного развлекательного кино. В их веселых и бурных романтических похождениях, временами напоминающих фильмы Дубича, постоянно перемешиваются ложь, комедия, реальность и та частица мечты, которую почти всегда излучало юношеское очарование Даррьё в фильмах. К слову, сюжет превосходно подчеркивает способности главных актеров, которые здесь более органично смотрятся вместе, чем в фильме того же режиссера Какая странная девчонка, Quelle drole de gosse, 1935. Рядом с как всегда утонченной и безупречной Даррьё Прежан в последний раз выступает в роли соблазнителя. Лео Жоаннон после 1945 г. растерял свой талант, но здесь у него пока еще получается легкая развлекательная картина, похожая на мыльный пузырь, - задача не из самых простых. Впрочем, финальные сцены и развязку он почти завалил, что подчеркивает по контрасту тонкость и виртуозность 1-й половины фильма и в том числе прелестной интермедии со снятой - и все-таки разбившейся - люстрой.

  Кармен Джоунз

   1955 - США (107 мин)

     Произв. Fox, Garble Prod. (Отто Преминджер)

     Реж. ОТТО ПРЕМИНДЖЕР

     Сцен. Гарри Клейнер по мюзиклу Оскара Хаммерстайна II, написанному по мотивам оперы Жоржа Бизе, Мейака и Алеви по мотивам новеллы Проспера Мериме

     Опер. Сэм Ливитт (DeLuxe Color. Cinemascope)

     Муз. Хершел Бёрк Гилберт по мотивам музыки Жоржа Бизе

     Титры Сол Басс

     Хореогр. Херберт Росс

     В ролях Дороти Дэндридж (Кармен Джоунз), Гарри Белафонте (Джо), Ольга Джеймс (Синди Лу), Пёрл Бейли (Фрэнки), Джо Эдамз (Эскимос Миллер), Дайэнн Кэрролл (Мёрт), Рой Гленн (Ром), Ник Стюарт (Динк), Брок Питерз (сержант Браун); поют - Мэрилин Хорн (Кармен), Леверн Хатчерсон (Джо), Бернис Питерсон (Мёрт), Брок Питерз (Ром), Марвин Хейз (Эскимос Миллер), Джо Кроуфорд (Динк).

   Америка во время Второй мировой войны. Синди Лу навещает жениха, капрала Джо, по месту службы - в учебной части в Джексонвилле. В этот день он уезжает из части поступать в летную школу. В столовой на глазах у Синди Лу с Джо кокетничает Кармен Джоунз, работница парашютной мастерской, расположенной в части. Когда Кармен уходит, Джо просит Синди Лу выйти за него замуж. Кармен в своей мастерской яростно дерется с коллегой; ее арестовывают, и Джо должен немедленно отвезти ее в тюрьму Мейсонвилля. Он увозит ее на джипе. На железнодорожном переезде она сбегает и запрыгивает в товарный состав. Джо ловит ее и, связав, везет дальше, однако вскоре под джипом обрушивается мостик, и машина падает в воду. Кармен предлагает Джо сесть на поезд до Мейсонвилля, но для этого надо дойти до соседнего города, где родилась Кармен. Там Кармен заманивает Джо к себе домой и кормит обедом. Она пробует его соблазнить, и он не в силах устоять перед ее чарами. Позже он обнаруживает, что она исчезла, оставив ему записку.

   Синди Лу навещает Джо, отбывающего срок на гауптвахте. Он же думает только о Кармен, которая прислала ему розу. Каждый вечер она ждет его в кафе Билли Пастора. Как-то вечером в кафе торжественно входит Эскимос Миллер, знаменитый боксер-чемпион. Он замечает Кармен и требует у своего менеджера, чтобы тот взял Кармен в их чикагское турне. Подружка менеджера Фрэнки уговаривает Кармен согласиться на эту поездку, поскольку об Эскимосе говорят, что он умеет быть щедрым, когда добивается своего. В тот же вечер Джо наконец освобождают, и он приходит в кафе к Кармен. Он препирается со старшим по званию сержантом Брауном и отправляет его в нокаут. Чтобы снова не сесть в тюрьму, он сбегает вместе с Кармен, и оба едут в Чикаго на том же поезде, что и Эскимос Миллер.

   Джо разыскивает военная полиция, поэтому он не выходит из комнаты. Но Кармен может жить только свободной как ветер, и она приходит на тренировку Эскимоса Миллера, а вечером появляется в гостиничном номере, где Эскимос живет со своей свитой. Кармен гадает на картах, и ей выпадает Смерть. Она страстно целует боксера. Джо, удирая от полиции, раскрывшей его логово, приходит в зал, где тренируется Эскимос. Он видит Кармен в объятиях боксера и бросается на него с ножом. Их разнимают, и Джо убегает перед самым приходом полиции. Он отталкивает Синди Лу, пришедшую за ним. Эскимос поднимается на ринг и побеждает соперника. На выходе после матча Джо подстерегает Кармен и тащит за собой в отдельную комнату. Там он умоляет ее вернуться к нему. Она отказывается. Он угрожает. Она смеется ему в лицо, и он ее душит. Его уводит полиция.

   ► Персонаж, созданный Мериме, вдохновлял множество кинематографистов - от Уолша до Де Милля, от Лубича до Фейдера, - однако единственное идеальное и по-настоящему творческое экранное воплощение обрел в Кармен Джоунз: действие новеллы Мериме перенесено здесь в современность, в среду чернокожих американцев. Это преображение стало результатом множества переработок, и тут надо уточнить, что сценарий фильма в некоторых немаловажных моментах отступает от либретто мюзикла Оскара Хаммерстайна II (например, Кармен ничуть не виновата в ссоре, разгоревшейся между Джо и сержантом). По сравнению с прежними постановками, Кармен Джоунз ближе к содержанию и точке зрения новеллы Мериме: Кармен тут показана отстраненно, холодно, как человек, частично (и, несомненно, в самой главной своей части) непостижимый. Все составляющие ее характера - пылкость, эротическое обаяние, фатализм, трагичность - пересматриваются заново, чтобы окончательно поместить фигуру героини в центр драмы (все прочие персонажи существуют лишь во взаимодействии с ней) и исключить из ее окружения местный колорит и связанную с ним красочность и приторность. В этом отношении произведение Хаммерстайна - пусть в нем и нет такого местного колорита, как в других адаптациях. - по своей природе является театральным и условным (в Америке нет ни единого настолько дружного чернокожего сообщества). Прекрасно сознавая это, Преминджер попытался устранить условность в высшей степени реалистичным использованием пространства и декораций при помощи нового широкоэкранного формата «Cinemascope». Редкие фильмы так далеко заходили в отказе от экспрессионизма. Воинская часть, столовая самообслуживания, многолюдная улица Чикаго, боксерский ринг хоть и анонимны, но в то же время неоспоримо конкретны, что пошло на пользу этой обнаженной и обновленной версии трагедии Кармен.

   Хронологически фильм расположен между 1 этапами в творческом пути Преминджера. Его Кармен, хоть и с некоторыми существенными оговорками (например, в ее характере нет нервозности и склонности к ностальгии), можно поставить в один ряд с персонажами, типичными для его ранних фильмов (Падший ангел, Fallen Angel; Ангельское личико, Angel Face и т. д.): их героини растрачивают силы, приближая собственную смерть, и, при всей своей пылкости, несут в себе мощный отрицательный заряд. Но тем, как автор размещает своего персонажа в открытом, просторном, динамичном пространстве, фильм предвещает «позитивные» фрески его позднего периода (Исход, Exodus; Кардинал, The Cardinal и т. д.). На эстетическом уровне это срединное положение рождает в фильме внутреннее напряжение, а в героине - столь удачно показанные мучительные колебания между жизнелюбием и сексуальностью - и мрачным фатализмом. Эти колебания сильно изменили внешность и суть персонажа Кармен.

   Преминджер, вторично (после фильма Луна голубая, The Moon Is Blue, 1953) выступая независимым продюсером, с большим трудом добился реализации своего проекта. Студия «United Artists» отказалась участвовать в создании чернокожей Кармен, и только Зэнак - заклятый враг Преминджера со времен Лоры, Laura, ставший затем его главным заступником, - помог ему пристроить проект в студии «Fox». Однако бюджет, предоставленный Преминджеру, был крайне скуден (особенно для мюзикла), к тому же съемки пришлось уложить в феноменально короткий срок - 4 недели. В отличие от других фильмов с полностью чернокожим составом актеров (Зеленые пастбища, Green Pastures, Уильям Кейли, 1936; Хижина в небе, Cabin in the Sky, Миннелли, 1943), Кармен Джоунз пользовалась большим успехом, о чем Преминджер написал в автобиографии: «Кармен Джоунз - один из редких моих фильмов, которому удалось примирить критику с публикой». Только лишь абсурдный запрет со стороны наследников Бизе помешал французской публике познакомиться с фильмом в нормальном прокате вплоть до 1981 г.; но, естественно, киноманы пересекли границы, чтобы посмотреть его.

   N.В. 1-е титры, сделанные для Преминджера Солом Бассом. За долгий период сотрудничества с режиссером (1954–1965), который 1-м попросил его сделать титры для фильма, Сол Басс стал в графическом плане чем-то вроде «двойника» Преминджера. Художников объединяли поиски сильной и точной идеи, красоты, простоты в сочетании с эффективностью. В песенных номерах Дороти Дэндридж и Гарри Белафонте дублированы (причем великолепно) голосами Мэрилин Хорн и Леверна Хатчерсона. Пёрл Бейли сама поет свою партитуру. Помимо Дороти Дэндридж и Империо Аргентины (см. статью Кармен из Трианы, la Carmen de Triana), главными Кармен в истории кино стали Аста Нильсен (в фильме Урбана Гада Смерть в Севилье, Der Tod in Sevilla, 1913). Джералдина Фаррар (Кармен, Carmen, Де Милль, 1917), Пола Негри (Кармен, Лубич, 1918), Ракель Меллер (Кармен, Фейдер, 1926), Долорес Дель Рио (Любови Кармен, The Loves of Carmen, Уолш, 1927), Вивиан Романс (Кармен, Кристиан-Жак, 1943). Рита Хейуорт (Любови Кармен, The Loves of Carmen, Видор, 1948 - первая Кармен в цвете), Лаура Дель Соль (Кармен, Саура, 1983). Элен Делаво, Зехава Гал и Эва Саурова (в трех версиях Трагедии Кармен Питера Брука, 1983), Хулия Мигенес-Джонсон (Кармен, Рози, 1984).

   БИБЛИОГРАФИЯ: о различиях между Кармен Бизе, Хаммерстайна и Преминджера - см. Olivier Euquem, «А propos de quelques Carmen» в журнале «L'Avant-Scene», № 211–212 (1978). Список всех Кармен, чей образ впрямую или отдаленно основан на опере Бизе, см. в журнале «L'Avant-Scene». № 360 (1987). О злоключениях фильма во Франции см. журнал «Presence du cinema», № 11 (1962), книги Роже Фердинанда «Дело Кармен Джоунз» (Roger Ferdinand. L'affaire Carmen Jones) и Мишеля Мурле «От Веласкеса до Пикассо или от Бизе до Преминджера» (Michel Mourlet. De Velasquez a Picasso ou de Bizet a Preminger).

/ Andalusische Nachte

 Кармен из Трианы / Андалузская ночь

   1938 - Испания - Германия (95 мин)

     Произв. Frolich Film, Hispano Film Production (Берлин)

     Реж. ФЛОРИАН РЕЙ

     Сцен. Флориан Рей, Падилья Рей, Перелло

     Опер. Раймар Кюнце

     Муз. Хосе Муньос Мольеда, Хуан Мостасо, Хансон Мильде

     В ролях Империо Аргентина (Кармен), Рафаэль Ривельес (бригадир Хосе Паварро), Мануэль Луна (Антонно Варгас Эредна), Педро Фернандес Куэнка (Хуан), Педро Баррето (Сальвадор).

   Севилья, 1835 г. По любезности бригадира дона Хосе цыганка Кармен получает разрешение навестить в тюрьме любовника, тореадора Антонио Варгаса Эредию. Кармен - профессиональная певица; она приглашает дона Хосе на свое выступление в кабаре. Ее раздражает женщина, которая постоянно крутится вокруг бригадира, и Кармен яростно ссорится с ней: женщины, сцепившись, катятся по сцене, и Кармен ранит соперницу в щеку осколком бутылки. Дон Хосе вынужден отвести ее в тюрьму. Она приводит его к себе домой под предлогом того, что ей надо переодеться, и той ночью дон Хосе не возвращается в казарму. Его лишают звания и приговаривают к 2 годам тюрьмы в Гибралтаре. Кармен и ее друзья-контрабандисты нападают в горах на конвой и освобождают узника. Теперь дону Хосе невольно приходится жить среди контрабандистов. Кармен его предупреждала: «Тот, кто меня полюбит, должен будет жить по-моему». Перед ночной операцией контрабандистов Кармен гадает себе на картах. Расклад предвещает беду. Предсказательница, похожая на ведьму, подтверждает ее опасения: «Тот, кого ты любишь, погибнет по твоей вине». Кармен безуспешно пытается предупредить дона Хосе, чтобы тот не участвовал в намеченном деле. И в самом деле, в эту ночь дон Хосе оказывается ранен. Кармен ухаживает за ним, пока он мучается от горячки и галлюцинаций: «А вдруг все это было только сном?» - спрашивает он у Кармен. Как только дон Хосе встает на ноги. Кармен возвращается к тореадору, который вышел на свободу и вновь связался с контрабандистами. Дон Хосе решает явиться с повинной. Кармен не дает любовникам сразиться друг с другом. На корриде Антонио, заглядевшись на Кармен, теряет бдительность. Бык пронзает его рогом и топчет копытами. Дон Хосе приходит в казарму и сообщает бывшим сослуживцам о контрабандистах. Последних окружают военные. В перестрелке дои Хосе погибает. Его реабилитируют посмертно. Кармен надевает двойной траур и оплакивает 2 любимых мужчин.

   ► После успеха Арагонского благородства (Nobleza baturra, 1934) и Брюнетки Клары (Morena Clara, 1936) - фильмов, интересных скорее как явление местного фольклора, - режиссер Флориан Рей и его жена Имgперио Аргентина, самая популярная кинозвезда в Испании 30-х гг., отправляются в Берлин, чтобы снять свою версию «Лолы Монтес». Поняв, что Гитлер и Геббельс хотят начинить этот фильм пропагандой, они переключаются на «Кармен» - более благодарный материал для развлекательной и аполитичной картины. Кармен из Трианы, снятая в холодных студийных декорациях и превосходящая по технической виртуозности предыдущие фильмы Флориана Рея, ценна прежде всего качеством музыки, а также вокальным и хореографическим даром Империо Аргентины. Образ главной героини - Кармен, - более близок новелле Мериме, чем либретто Мейака и Алеви, но достаточно удален от них обоих. Он ограничен рядом моральных условностей тех лет и манерой игры главной актрисы и певицы, но не оставляет зрителя равнодушным. Империо Аргентина наделяет свою Кармен гордостью, в которой нет ничего наносного, серьезностью и трагизмом. Ее Кармен становится почти безусловно злым и опасным персонажем; в ней больше красоты и властности, нежели подлинной чувственности. Родившись под несчастливой звездой, она приносит одно невезение тем, кого соблазняет и любит, и праздники, которые она оживляет своим присутствием, чаще всего заканчиваются трауром и тоской. Впрочем, сама эта роковая красавица, к своему несчастью, остается жива после гибели обоих любовников.

   N.В. Одновременно с испанской версией Гербертом Майшем была снята немецкая версия, в которой также играла и пела Империо Аргентина. Испанская версия вышла во Франции под названием Андалузские ночи (Nuits d'Andalousie).

  Казанова

   1927 - Франция (132 мин)

     Произв. Cine-Alliance, Societe des Cineromans

     Реж. АЛЕКСАНДР ВОЛКОВ

     Сцен. Александр Волков, Норберт Фок и Иван Мозжухин

     Опер. Николай Топорков, Федот Бургасов и Леонс-Анри Бюрель

     В ролях Иван Мозжухин (Джакомо Казанова), Диан Каренн (Мария Мари), Сюзанна Бьянкетти (Екатерина II), Женни Жюго (Тереза), Рудольф Кляйн-Рогге (царь), Рина де Лигуоро (Кортичелли), Нина Кошиц (графиня Воронцова), Карло Тедески (судебный пристав Менуччи), Мишель Симон (помощник Менуччи).

   1760 г. Венецианская республика переживает полный упадок. Шевалье Казанова де Сейнгаль, идеальный символ своего времени, сообразно своему идеалу (или отсутствию идеалов) ведет жизнь, полную наслаждений и приключений. Он избавляется от докучливого судебного пристава Менуччи, подарив ему в обмен на прощение долга книгу Соломона: колдовской фолиант с множеством тайных заклинаний, способных принести их владельцу всемогущество. Казанова лично демонстрирует Менуччи достоинства книги, увеличивая свое тело и голову до огромных размеров (благодаря хитроумной системе, приведенной в действие слугами). Менуччи поддается этому аргументу и уносит книгу с собой. Шевалье устраивает прием в честь отъезда знаменитой танцовщицы Кортичелли, которая благосклонно уступила его желаниям. Гвоздем вечера становится балет обнаженных женщин: они танцуют со шпагами присутствующих мужчин. Казанова бьется на дуэли с лейтенантом русской императорской гвардии Орловым, который также ухаживает за танцовщицей. Казанова одерживает победу, но Кортичелли удается примирить соперников.

   Менуччи бросает в канал волшебную книгу, испугавшись ее колдовских чар. 2 его приспешника советуют передать книгу властям. Совет Десяти, утомленный потоком жалоб на шевалье от обманутых мужей или отвергнутых дам, наконец получает в свое распоряжение материальную улику, способную доставить Казанове немало хлопот: его обвиняют в колдовстве. Ему расставляют западню на ночном свидании с леди Стэнхоп, но Казанова прыгает в канал и уходит от преследователей, а чуть позже является в дом своей прекрасной дамы, мокрый с ног до головы. Настало время сменить обстановку. Он едет через всю Австрию и в некоем трактире спасает юную Терезу от герцога, в буквальном смысле купившего ее у матери для собственного увеселения. Казанова увозит ее на лошади, но попадает в засаду, устроенную разбойниками. Он остается один, без гроша за душой, в глухой провинции. Некий мсье Дюпон, поставщик модных нарядов ко двору российской царицы Екатерины, любезно предоставляет ему место в своей карете. Позднее Казанова отнимает у него паспорт и под его именем пересекает русскую границу, следуя за прекрасной незнакомкой.

   В Санкт-Петербурге он демонстрирует Екатерине новейшие образцы парижского кружевного белья и даже сам примеряет платье с фижмами, чтобы царица могла наглядно оценить эффектность наряда. Казанова вновь встречает Орлова, который влюблен в Екатерину и готовится свергнуть с престола ее мужа, царя Петра III, полубезумного холерика, бессовестно изменяющего жене с толстой баронессой Воронцовой. Как только царя убирают со сцены. Екатерина коронуется в императрицы. Она питает слабость к Казанове, но тот наконец отыскал свою незнакомку - венецианскую графиню Марию Мари, путешествующую с супругом. Екатерина ревнует и приказывает отконвоировать супругов к границе. Казанова похищает графиню, но, скрываясь от преследования, выпрыгивает из кареты на полном ходу. На карнавале в Венеции он вновь крадет графиню из-под носа у мужа и увозит в Мурано. Но обстоятельства вынуждают его снова прийти на помощь Терезе, которую муж отправил в монастырь. Казанове противостоит целая орда врагов. Он убивает герцога, но графиня в приступе ревности ранит его из пистолета, и он попадает в тюрьму. Несколько месяцев Казанова проводит в заточении и даже чуть было не отправляется на плаху но друзья передают ему инструмент, которым Казанова перепиливает прутья. Он убегает по крышам, а в городе снова шумит карнавал. Графиня решает уйти в монастырь. Казанова вынужден удариться в бега, но обещает плачущей Терезе, что непременно вернется к ней. Он поднимается на борт корабля не без колебаний, поскольку его глаза на минуту встретились с очаровательным взглядом жены рыбака, сидящей на пристани.

   ► Реставрированная версия фильма, выполненная с большим талантом Рене Лихтигом по случаю 50-летия «Французской синематеки» (1986), вновь проливает свет на скромное дарование - по крайней мере, в немой французский период (его звуковые фильмы чудовищны) - Александра Волкова, русского эмигранта, поочередно примерявшего на себя профессии актера, сценариста и постановщика. По своим достоинствам Казанова намного превосходит иллюстративный кинематограф, широко распространенный во Франции в 20-е гг. Разнообразие эпизодов, легкость интонации, живость ритма, шаловливый юмор, часто окрыляющий режиссуру, щепотка фантастики и несомненный талант в пластическом изображении мест, где происходит действие (Венеция, Австрия, Санкт-Петербург), делают из фильма незначительное, но крайне удачное развлечение. И, несомненно, Казанова остается в числе тех французских немых полнометражных картин, которые приятнее всего смотрятся в наши дни.

   N.В. Реставрированная копия содержит эпизод ночного карнавала в Венеции, раскрашенный вручную (примерно 8 мин). В итальянской версии фильма графиня не удаляется в монастырь: вместо этого ее приговаривают к смерти и казнят за заговор против мужа. Мозжухин, актер не столь восхитительный, как об этом твердят историки, родившиеся до 1914 г., вновь сыграет Казанову в довольно кошмарном звуковом одноименном фильме Рене Барбериса (1933), где он дублирован голосом Жана Галлана.

  Кошачье племя (***)

   1942 - США (71 мин)

     Произв. RKO (Вэл Льютон)

     Реж. ЖАК ТУРНЁР

     Сцен. Деуитт Бодин

     Опер. Николас Мусурака

     Муз. Рой Уэбб

     В ролях Симона Симон (Ирена Дубровна), Кент Смит (Оливер Рид), Том Конуэй (д-р Джадд), Джейн Рэндолф (Элис), Джек Холт (Командор), Алан Нэйпиер (Карвер), Элизабет Данн (мисс Планкетт), Мэри Холси (Блондинка), Алек Крейг (сторож в зоопарке), Элизабет Расселл (женщина-кошка).

   Нью-Йорк. Ирена Дубровна, молодая художница из Сербии, знакомится в зоопарке с судовым механиком Оливером Ридом, который влюбляется в нее. Ирена живет в Нью-Йорке одна, почти ни с кем не видится: вскоре она говорит Оливеру, что он - ее единственный друг в этом городе. Ее квартира расположена рядом с зоопарком. По ночам она слушает рычание львов: этот звук ее успокаивает. Зато от крика пантеры ей становится неуютно. Она вообще очень любит ночь и зовет ее «своей подругой». Ирена рассказывает Оливеру о том, что когда-то ее родная деревня попала под власть Зла и ее предки, женщины-кошки, от сильного горя, гнева или зависти иногда превращались в пантер. Она боится, что и ей передалось это тяжкое наследство. Оливер, как нормальный американец, не придает значения древним суевериям. «Кошки меня не любят», - говорит позднее Ирена своему ухажеру, который решил подарить ей котенка. Оливер идет в зоомагазин, чтобы обменять котенка на канарейку, и там Ирена одним своим присутствием поднимает переполох. Оливер убеждает Ирену выйти за него замуж; праздничный ужин в честь их помолвки устроен в сербском ресторане. Таинственная соотечественница новобрачной говорит ей несколько слов на сербском, после чего Ирена осеняет себя крестным знамением. Ирена просит Оливера на время отложить свадьбу.

   Через месяц, повинуясь смутному инстинкту, Ирена относит трупик канарейки сидящей в зоопарке пантере. Девушка говорит Оливеру, что завидует нормальным и счастливым женщинам, которых видит на улице. Муж отводит ее к психиатру. Тот гипнотизирует Ирену и узнает о ее страхе перед женщинами-кошками, превращающимися в пантер. Через несколько дней Ирену начинает тревожить дружба Оливера с его коллегой Элис. Элис давно уже тайно влюблена в Оливера и наконец открывает ему сердце. В зоопарке Ирена сопротивляется искушению выпустить пантеру из клетки (сторож оставил ключ в замке). Психиатр, следивший за Иреной, хвалит ее за силу воли. После наступления ночи Ирена следит за Элис, которая встречается с ее мужем в кафе. Элис садится в автобус, чувствуя, будто ее преследует невидимый зверь. Ирена возвращается домой к обеспокоенному мужу и плачет. Ночью ей снится кошмар и вспоминаются слова психиатра. Она идет с Оливером и Элис в Морской музей, но чувствует себя чужой рядом с ними. Тем же вечером она снова следит за Элис, которая идет одна в бассейн. У бортика Элис мерещится тень дикого хищника. Вне себя от ужаса, она кричит. Ирена зажигает свет и утешает ее. Она просто искала мужа. После ухода Ирены Элис обнаруживает, что ее платье изодрано. Психиатр снова расспрашивает Ирену. У нее начались провалы в памяти. Она боится превратиться в пантеру от прикосновения мужа; психиатр не скрывает, что она на грани безумия. Однако Ирена говорит мужу, что больше не боится сама себя; пользуясь случаем, Оливер признается, что любит Элис и хочет развестись. Психиатр считает, что Оливер не добьется развода, а потому советует ему аннулировать брак.

   Однажды вечером Оливер и Элис хотят уйти с работы, но обнаруживают, что заперты в конторе. Они видят тень пантеры и слышат ее крик. «Оставь нас, Ирена!» - кричит Оливер. Они выбираются из конторы и просят помощи у психиатра. Тот приезжает к Ирене, обнимает ее, целует и говорит, что ее не боится. Однако ему приходится принять бой, когда Ирена превращается в пантеру. Защищаясь, он ранит Ирену лезвием, скрытым в его трости. Ирена бежит в зоопарк и открывает клетку с пантерой, которая бросается на нее и исчезает в ночи. Придя в зоопарк, Элис и Оливер обнаруживают лишь труп Ирены. «Она не обманывала нас», - шепчет Оливер.

   ► Прежде всего, не стоит забывать, что речь тут идет об одном из важнейших фильмов не только в карьере его основных создателей (продюсера Вэла Льютона и режиссера Жака Турнёра), не только в истории фантастического жанра, но и в эволюции кинематографа в целом. Борхес посвятил свою работу «Скромность истории» рассуждению о том, что самые важные даты в мировой истории могут скрываться в тени. «Сдается мне, - пишет он, - что история, истинная история куда более скромна, а потому основные ее вехи могут быть долгое время сокрыты» (***). То, что верно для политической и общественной истории, еще более верно для истории искусств. Кошачье племя представляет собой именно эту основную и скрытую веху. Мы много знаем о работе над фильмом со слов Жака Турнёра и сценариста Деуитта Бодина (соответственно в журналах «Presence du cinema», № 22–23, 1963 и «Films in Review», апрель 1963), а также благодаря Джоэлу Сигелу, собравшему воспоминания родственников продюсера в замечательном труде «Вэл Льютон. Реальность ужаса» (Joel Е. Siegel. Val Lewton. The Reality of Terror, Seeker and Warburg, London, 1972). Новый управляющий студии «RKO» Чарльз Кёрнер просит Вэла Льютона придумать сюжет под названием «Кошачье племя»; это название кажется ему интригующим и заманчивым. Он считает, что монстры предвоенной поры (вампиры, оборотни и пр.) отжили свое; настало время придумать что-то новое и необычное. Вэл Льютон заказывает сценарий Деуитту Бодину, а постановку - Турнёру. Но сюжет фильма они сочинят втроем. Сначала Вэл Льютон намеревался экранизировать роман Элджернона Блэквуда, потом решил перенести действие в современность, вдохновившись серией рисунков из французских журналов мод, где были изображены модели с кошачьими головами. Каждый соавтор внес свой вклад в общее дело; например, сцена в бассейне родилась благодаря воспоминаниям Турнёра, который однажды чуть не утонул, в одиночестве купаясь в бассейне. Льютон в особенности любил моменты, нагнетающие страх: как, например, в той сцене, где Элис чувствует рядом присутствие враждебного существа. На стадиях написания сценария и режиссуры основная техника заключалась в умелом нагнетании напряжения и страха - так, чтобы сами объекты, вызывающие страх, не появлялись на экране. Кульминация достигается за счет обманчивости и парадоксальности стиля: камера следует за персонажами, подбираясь к ним как можно ближе и создавая вокруг них тесное, душное пространство - зритель поневоле начинает чувствовать то же, хотя ему не показывают никаких конкретных объектов страха.

   Кошачье племя, снятое за 21 день при довольно скромном бюджете в 130 000 долларов, стало 1-й из 14 картин, спродюспрованных Вэлом Льютоном (из них 11 сняты для студии «RKO»), и 1-м фильмом в карьере Турнёра, где он смог проявить себя в полной мере благодаря бурному творческому содействию своего продюсера. Льютон, по словам Турнёра, вдохнул в него «поэтичность, которой ему так не хватало» (см. его телеинтервью каналу «FR3», взятое Жаном Рико и Жаком Манли в мае 1977 г.). Готовый фильм не впечатлил руководство «RKO»; им заткнули дыру, образовавшуюся в сетке лос-анджелесского кинотеатра «Hawaii Cinema» после завершения проката Гражданина Кейна, Citizen Kane. Однако Кошачье племя прошло с большим успехом, нежели его прославленный предшественник: этот триумф вновь поставил на ноги студию, для которой 1941 г. стал очень нелегким. Успех позволил Вэлу Льютону с 1942 по 1946 гг. (по-прежнему с маленькими бюджетами, зато при полной творческой свободе) выпустить один из самых необыкновенных фантастических циклов в истории голливудского кино (в числе этих фильмов - несравненная Седьмая жертва, The Seventh Victim, и Бедлам, Bedlam, закрывающий цикл). Кошачье племя - также момент взлета для Жака Турнёра, который впоследствии снимет в том же ключе еще более совершенные картины (Я гуляла с зомби, I Walked with a Zombie, 1943 и Человек-леопард, The Leopard Man), a потом обратит свой взгляд на другие жанры голливудского кино, где также добьется выдающихся успехов.

   С течением времени влияние фильма кажется все более неоценимым. Именно с ним связано важное открытие в фантастическом жанре: оказывается, максимального эффекта можно добиться методом умолчания; можно увлечь зрителя, включив его воображение. Тщательная работа с освещением помогла сосредоточить действие на персонажах и позволить зрителю глубже и прочнее идентифицировать себя с ними. В этом и заключается радикальная, революционная новизна фильма, скромно затаившегося среди более громких соседей. Ее можно выразить в 2 словах: революция интимизма. Она проводит рубеж между довоенным кино и кинематографом нового времени. На этом этапе в кино приходит более близкая, более интимная - далее, можно сказать, душевная - связь между зрителем и персонажами фильма, которых мы застаем в самые сокровенные моменты страха, отчаяния, выплеска бессознательного. Этот подход не противоречит (и даже наоборот) подходу неореализма, который (по крайней мере, у Росселлини) также сблизит зрителя с персонажами. Сейчас прошло уже достаточно времени, чтобы можно было сказать: Кошачье племя и первые послевоенные фильмы Росселлини стали (один - тайно и подспудно, другие - быть может, даже слишком явно) самыми плодоносными для кинематографа последних 50 лет. Случай Кошачьего племени особенно необычен, поскольку этот фильм внушает нам близость к героине, которая сама не может добиться близости ни с кем. Ее проклятие так хорошо запрятано в глубинах подсознания, что лишь погружение в эти глубины может его проявить. До этого фильма кинематограф служил более или менее верным зеркалом для своих героев, отражавшим то, что лежит на поверхности. Начиная с Кошачьего племени, он становится инструментом погружения в глубины их сознания. В последующие годы направление нуара еще больше повлияет на эти изменения, в современной форме используя достижения экспрессионизма и самые свежие (зачастую - весьма поверхностные) открытия в области психоанализа. Являясь отправной точкой подлинного творческого пути Турнёра, Кошачье племя показывает основные ориентиры этого пути и взгляд режиссера на реальность. Реальность состоит из невыразимого, из тайн и загадок. Ее можно постичь лишь изнутри, по намекам, через воображение. Глубже всего проникнет в нее взгляд чужака: так и Турнёр навсегда останется в Америке чужим и подолгу будет сидеть без работы. Он станет первопроходцем, разведчиком - из тех, что осваивают новые территории и расчищают дорогу другим.

   N.В. Отсылку к съемкам Кошачьего племени можно обнаружить в 1-м из 3 флэшбеков, составляющих конструкцию фильма Миннелли Дурные и красивые, The Bad and the Beautiful, 1952 - фильма немалых достоинств, но все же довольно банального, где видно большое желание стать для Голливуда тем же, чем постановка Все о Еве, All About Eve Манкивица стала для Бродвея. Герой этого фильма - продюсер Джонатан Шилдз (Кёрк Даглас), въедливый перфекционист - не имеет почти ничего общего с Вэлом Льютоном, зато сильно напоминает Дэйвида Селзника. Однако именно этот персонаж, работая над вымышленным фильмом Злой рок кошачьего племени, решает создать фантастическую атмосферу методом умолчания, через намеки и темноту, как можно меньше показывая на экране. Весьма отдаленное продолжение Кошачьего племени вышло в 1944 г. под названием Проклятие кошачьего пламени, The Curse of the Cat People; в нем появились некоторые персонажи и актеры из первого фильма. Этот фильм - сказка (впрочем, очень удачная), он больше опирается на чудеса и волшебство, чем на ужас. Он был начат Понтером фон Фричем и закончен Робертом Уайзом (его режиссерский дебют). Недавний одноименный ремейк (1982) Пола Шрэдера с Настасьей Кински в главной роли слишком вульгарен и лишен волшебства.

   ***

   --- Еще один распространенный вариант названия - Люди-кошки.

   --- Пер. П. Скобцева.

  Шляпка из итальянской соломки (***)

   1927 - Франция (110 мин)

     Произв. Films Albatros (Александр Каменка)

     Реж. РЕНЕ КЛЕР

     Сцен. Рене Клер по одноименной комедии Эжена Лабиша и Марка Мишеля

     Опер. Морис Дефассио, Николя Рудаков

     Дек. Лазар Меерсон

     Кост. Сепле

     В ролях Альбер Прежан (Фадинар), Жеймон-Виталь (лейтенант Тавернье), Ольга Чехова (Анаис де Бопертюи), Жим Жеральд (Бопертюи), Ивоннек (Нопанкур), Луи Пре-сын (Бобен), Мариз Майа (Элен), Алис Тиссо (кузина), Валентина Тессье (клиентка модистки), Поль Оливье (дядюшка Везине), Шукетт (Клара).

   Париж, конец XIX в. В день своей свадьбы Фадинар спокойно едет по Венсанскому лесу на свидание с невестой, назначенное в их будущем семейном гнездышке. По дороге его лошадь съедает соломенную шляпку молодой женщины, проводящей этот погожий денек в обществе офицера, горячего и вспыльчивого лейтенанта Тавернье. Дальше Фадинара ждут одни неприятности. Выясняется, что красавица замужем, и Тавернье, ее любовник, требует, чтобы Фадинар раздобыл точно такую же шляпку, иначе муж может раскрыть их тайну. Фадинар вынужден немедленно броситься на поиски дурацкой шляпы. Для этого ему приходится весь день задерживать, останавливать, сбивать с пути кортеж приглашенных на свадьбу гостей, весьма озадаченных этим ожиданием и бесконечными разворотами.

   Заполучив от модистки адрес мадам Бопертюи, которой был недавно продан такой же головной убор, Фадинар направляется к упомянутой даме. Но застает дома лишь мужа и понимает, что Бопертюи - супруг той самой неверной красавицы и что именно эту шляпку съела его лошадь. Но провидение не дремлет, и Фадинар находит среди свадебных подарков соломенную шляпку, подаренную глухим как тетерев дядюшкой: точную копию той, что он искал. Остается только передать ее мадам Бопертюи - и дело в шляпе.

   ► «Шляпка из итальянской соломки» (1851), весьма нетипичная пьеса Лабиша и вершина его творчества, считается 1-й пьесой, основанной на гонке за каким-либо предметом. Решение взять этот материал за основу комедийного фильма (пусть даже в период немого кино) было бы вполне закономерным для французского режиссера. Сами ситуации могли бы загладить отсутствие диалогов. Увы, взялся за эту задачу Рене Клер. Не обладая ни одним из достоинств Лабиша, он иллюстрирует - и уродует - его сюжет последовательностью совершенно статичных сцен, ужасно повторяющихся и лишенных мало-мальской изобретательности в движениях и работе с актерами. Ни следа юмора или сатиры; ни единого намека на забавную, безумную и слегка абсурдную суматоху. Тщательно выполненные декорации (Лазара Меерсона) и костюмы, с едва уловимым привкусом сатиры, временами придают фильму облик симпатичной гравюры из журнала мод - и в этом его основное достоинство. С другой стороны, удивляет полная неспособность Рене Клера придать персонажам хоть какие-то индивидуальные черты. Приходится признать, что этот дутый шедевр так скучен, что сводит скулы.

   N.В. В 2 маленьких эпизодах, сновидческих и субъективных, в Рене Клере проглядывают некая смутная авторская оригинальность и стремление к сюрреализму. Эти сцены выбиваются из общей стилистики фильма. В 1-й Фадинар, находясь далеко от своей квартиры, воображает, какой погром в этот момент устраивает в ней Тавернье. То в замедленной, то в ускоренной съемке предметы мебели вылетают из окон или парадной двери. Затем обрушивается часть здания (этот кадр почти напоминает фильмы Бунюэля). Позднее, во флэшбеке, Фадинар пересказывает Бопертюи свои злоключения (те, что мы наблюдали в реальном времени в 1-й части фильма). Теперь он ведет рассказ, стоя на сцене перед расписанным холстом, в стиле набивших оскомину комедий того времени. Это - лучшая придумка во всем фильме. Подобные находки встречаются то и дело в фильмах Париж уснул, Paris qui dort, снят в 1923-м и вышел на экраны в 1925 г.; Призраке Мулен-Ружа, Le fantome du Moulin-Rouge, 1925 и Воображаемом путешествии, Le voyage imaginaire, 1926 и позволяют рассматривать немой период Рене Клера как самый интересный во всем его творчестве. Точно так же в картине Двое робких, Les deux timides, 1929 единственным художественным ходом стало изобретательное использование полиэкрана (когда экран делится на несколько участков пространства). В остальном же Двое робких— очень дурная экранизация Лабиша, превратившая великолепный жанровый этюд в немощную и пошлую комедию, к которой добавлены бурлескные и детективные повороты и ситуации, в лучшем случае - избыточные, в худшем - откровенно бредовые.

   В эпоху звукового кино «Шляпка из итальянской соломки» экранизировалась дважды: в Германии - Вольфгангом Либенаймером (Соломенная шляпка, Der Florentiner Hut, 1939), и во Франции - в чудовищной одноименной картине Мориса Каммажа (Un chapeau de paille d'Italie, 1940, выход на экраны - 1944). Двое робких были вновь без всякой фантазии экранизированы в 1941 г. Ивом Аллегре (под псевдонимом Ив Шамплен). Картина вышла на экраны в 1943 г. Существует также аргентинская версия: Парижская модель (Un modelo de Paris, 1946, Луис Байон Херрера - действие перенесено в современный Буэнос-Айрес, а шляпка - парижского фасона) (***).

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка опубликована в томе 55 серии «Классические киносценарии» (Classic Film Scripts, London, Lorrimer), а также в книге «Шедевры французского кинематографа» (Mastenworks of French Cinema, New York, Harper and Row, 1974) вместе с Великой иллюзией, La Grande illusion; Каруселью, La Ronde; Платой за страх, Le Salaire de la peur.

   ***

   --- Другой вариант названия - Соломенная шляпка.

   --- Русскому зрителю известна советская версия: Соломенная шляпка, Леонид Квинихидзе, 1975.

  Благочестивая Сюзанна

   1937 - Франция (90 мин)

     Произв. British Unite Pictures

     Реж. АНДРЕ БЕРТОМЬЕ

     Сцен. Жан Буайе по оперетте Жана Жильбера, написанной по мотивам пьесы Энтони Марса и Мориса Девальера «Папенькин сынок» (Fils a papa)

     Опер. Рой Кларк

     Муз. Жан Жильбер

     В ролях Мег Лемонье (Сюзанна Помарель), Рэмю (господин Дезобре), Бланшетт Брюнуа (Жаклин), Анри Гара (Рене Буалюрет), Бланш Денеж (мадам Дезобре), Серж Флато (Юбер), Жан Темерсон (Алексис), Жильдес (Доминик), Шарль Дешан (Помарель).

   Суровый академик, присуждающий призы за честь и достоинство, по ночам преображается в разбитного гуляку, хорошо знакомого персоналу каждого кабаре в Париже. Застигнутый семьей в «Мулен-Руж», он подвергается дружескому шантажу и не видит иного выхода, кроме как благословить брак дочери с молодым человеком, о котором прежде не желал и слышать.

   ► Фильм интересен тем, что находится на стыке 2 типов комедии, наиболее популярных во французском кино 30-х гг. С одной стороны, это циничный, крепко сколоченный водевиль, наполненный злыми авторскими репликами и окутанный четко выраженной всеобщей аморальностью. Это парижская традиция в довоенной французской кинокомедии. С другой стороны, Благочестивая Сюзанна - легкая оперетта с приятными куплетами, немного ирреалистичной и нежной атмосферой. Хотя этот последний аспект и не так важен в фильме, именно он мог понравиться в комедии тех лет английской, немецкой, итальянской и прочей публике. Это лирическая - и, если выразиться точнее, немецкая - тенденция в довоенной европейской комедии (см. Трое с бензоколонки, Die Drei von der Tankstelle, где тенденция эта представлена в наиболее законченном виде). Фильмы, делающие ставку на оба направления, встречаются редко, и именно гибридный характер этой картины привлекает к ней внимание, хотя по всем остальным своим качествам она остается проходной. В большей степени, нежели игру Рэмю (в этом фильме выступающего немного ниже своего обычного уровня), стоит отметить замечательную актерскую работу Шарля Дешана в роли карикатурного и нервного офицера-резервиста, сильно недовольного своим положением рогоносца.

   N.В. Бертомье снимал параллельно английскую версию под названием Девушки в такси, The Girl in the Taxi, где роль Мег Лемонье играет Фрэнсес Дей. Одноименный аргентинский ремейк - La casta Susana (Бенито Перохо, 1944).

  Сука

   1931 - Франция (100 мин)

     Произв. Пьер Бронберже, Роже Ришбе

     Реж. ЖАН РЕНУАР

     Сцен. Жан Ренуар, Андре Жирар по одноименному роману Жоржа де ла Фуршадьера и сценической адаптации Андре Муэзи-Эона

     Опер. Теодор Спаркюль

     Муз. Эжени Бюффе, Тозелли

     В ролях Мишель Симон (Морис Легран), Жани Марез (Люсьенн Пеллетье по прозвищу Лулу), Жорж Фламан («Деде»), Магделен Берюбе (Адель Легран), Роже Гайар (Алексис Годар), Жан Жере (Дюгоде), Александр Риньо (Эктор Лангелард), Ромен Буке (Анрио), Анри Гизоль (Амеде).

   Кассира в оптовом трикотажном магазине Мориса Леграна презирают коллеги и терроризирует жена, ужасная мегера Адель: единственное утешение Легран находит в живописи. Однажды ночью он знакомится с Лулу и защищает ее от сутенера Деде, которого она любит, хотя тот плохо с ней обращается. Легран встречается с Лулу, снимает ей комнату и украшает эту комнату своими картинами, которые его жена хотела отправить на помойку. Деде, как всегда сидящий на мели, выносит 2 картины и продает их торговцу; тот проявляет к ним живейший интерес. Позже Деде знакомит его с Лулу, выдавая ее за автора полотен, подписанных именем «Клара Вуд».

   Появляется первый муж Адель - офицер, пропавший без вести на Первой мировой войне; он пытается получить от Леграна денег. Легран дает ему ключ от своей квартиры и предлагает вечером, пока он с женой будет в театре, своими руками забрать сбережения Адель. На самом же деле он подстроил все так, чтобы столкнуть друг с другом бывших супругов и обрести наконец свободу. Он отправляется к Лулу и застает ее в постели с Деде. Он тут же уходит, но на следующее утро возвращается и умоляет ее уйти от Деде. Она смеется, и Легран, униженный до глубины души, убивает ее ножом для разрезания бумаги. Деде арестовывают за это убийство, судят и казнят. А Леграна без лишнего шума увольняют с работы: начальник обнаружил, что тот подворовывал из кассы.

   Эпилог: Легран, ставший клошаром, встречает коллегу, который оказывается не кем иным, как бывшим мужем ныне покойной Адель. Легран приоткрывает дверцу автомобиля и получает 20 франков от богатого автовладельца, только что вышедшего из галереи, приобретя картину Леграна - автопортрет. 2 клошара готовятся прокутить это маленькое состояние.

   ► 1-й полнометражный звуковой фильм Ренуара и 1-й его настоящий шедевр. Сюжет этого безупречного произведения окутан грязным натурализмом, который Ренуар решил видоизменить и преодолеть целым набором элементов, составляющих специфическую красоту фильма. Можно вкратце их перечислить: 1) в большинстве эпизодов - трагическая роль судьбы; 2) сардонический юмор, позволяющий автору свести счеты с «обществом» (понятием и реальностью, внутри которых изменчивая натура Ренуара никогда не чувствовала себя уютно). Общество порождает в этом фильме вечную комедию ошибок и лжи; к примеру, отъявленного негодяя приговаривают к смерти за единственное преступление, которого он не совершал, а настоящий убийца даже не попадает на допрос; клошар оказывается автором шедевров, продаваемых коллекционерам за баснословные деньги; 3) гениальная сдержанность в манере игры Мишеля Симона. Сумасшедшая изобретательность, фантазия, живописность на этот раз выпадают на долю необыкновенного Жоржа Фламана. В этом фильме и в Будю, Boudu sauvé des eaux, которые кажутся две половинками целого, Мишель Симон предстает, вне всяких сомнений, самым совершенным актером в истории кино; он может быть то интровертом, то экстравертом, то сдержанным, то экспансивным, то лунным, то солнечным. А в финале этой истории Легран становится, в некотором роде, противоположностью и обратной стороной самого себя - т. е. превращается в Будю.

   Наконец, не забудем неизменную красоту «кадра» как в статичных, так и в подвижных планах. Это не картинная красота, она в чистом виде кинематографична. У Ренуара она достигает высшей точки в 30-е гг. и в особенности - здесь, в Тони, Toni и Великой иллюзии, La grande illusion. Ей ничуть не вредят - а, быть может, даже выгодно ее подчеркивают - сокращения, навязанные телевидением. В столь конкретном мире Ренуара она выглядит немного чужеродной, почти абстрактной и отстраненной. Словно в доказательство того, что творчество Ренуара, при всей своей плодотворности, удивительно цельно, его 1-й звуковой фильм и его последний фильм начинаются и заканчиваются в миниатюрном театре - «маленьком театре Жана Ренуара», где в головокружительной пляске перед нами проносятся парадоксы, счастливые и отчаянные моменты жизни этих «бедных людей», на которых в прологе намекает Петрушка, представляя 3 главных героев Суки.

   N.В. В 1930 г. Фирмен Жемье поставил в театре сценическую адаптацию романа де ла Фуршадьера, написанную Муэзи-Эоном (см. книгу К. Готера и А. Бернара о Мишеле Симоне, РАС, 1975). Ремейк Суки снят Фрицем Лангом: Алая улица, Scarlet Street, 1945.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scene», № 162 (1975). О съемках и дальнейших трагических событиях, как будто продолживших вымышленную линию сюжета (Жани Марез разбилась насмерть в машине, за рулем которой сидел Жорж Фламан), см. в книге Ренуара «Моя жизнь и мои фильмы» (Jean Renoir, Ma vie et mes films, Flammarion, 1971). Что касается истории создания картины, то 4 пылких очевидца (Ренуар, Бронберже, Ришбе, Отан-Лара) совершенно расходятся в показаниях по многим важным вопросам. Выбор романа Ла Фушардьера. Бронберже: «Мой брат вырезал из журнала „L'?uvre“ большую часть „Суки“, которая публиковалась там с продолжением. Однажды, когда я собирался на самолет в Бурже, брат отдал мне вырезки со словами: „Вот, возможно, хорошая идея для Ренуара“» (Cinemamemoire, Centre Georges Pompidou, 1987). Ришбе: «Я читаю „Суку“ Жоржа де Ла Фуршадьера. Муэзи-Эон переработал роман в пьесу, и ему же принадлежат права на экранизацию. Поэтому я начинаю переговоры с ним» (Au-dela de l'ecran, Pastorelly, 77). Ренуар: «Я связался с несколькими продюсерами и предложил им проект на основе романа де Ла Фуршадьера под названием „Cука“» («Ма vie et mes films»). Выбор Ренуара в качестве режиссера. Бронберже: «Хотя мой партнер Роже Ришбе не особенно доверял Ренуару; поскольку слышал, что тот склонен к перерасходам бюджета… после нескольких недель обсуждений он, тем не менее, согласился поручить Ренуару постановку Суки». Ришбе: «В то время Ренуара пытаются выжить из профессии… Это, мне кажется, несправедливо. И я обращаюсь к нему с предложением экранизировать Суку». Выбор Мишеля Симона на роль. Бронберже: «Изначально Ренуар на роль Леграна планировал Арри Бора. Мне не составило большого труда убедить его, что Мишель Симон в этой роли может выглядеть фантастически». Ренуар: «В Суке я видел массу увлекательных возможностей для Катрин Эсслен и Мишеля Симона». Ришбе: «Жан Ренуар предложил мне нанять Мишеля Симона на роль папаши Леграна». Участие Паля Фейоша в монтаже. Бронберже: «Ришбе говорит, будто он привлек Паля Фейоша к работе над монтажом фильма, но это неверно. Возможно, он намеревался это сделать, но этого так и не произошло». Ренуар: « [Ришбе] подумал, что сможет собрать фильм по-своему на стадии монтажа. Он поручил монтаж режиссеру Фейошу. Когда тот узнал, что я не согласен с этим решением, он отказался». Ришбе: «Фейош в это время работал над Фантомасом. Я вызвал его к себе и попросил заняться монтажом Суки. Я следил за его работой. Когда сцены заняли подобающие им места, фильм вновь обрел ритм. А вместе с ним, в одно мгновение - и то качество, которого заслуживал». Наконец, Отан-Лара (Claude Autant-Lara, Les Fourgons du malheur, Carreie, 1987) на 35 стр. описывает тайную роль Фейоша, который, по его мнению, целиком и полностью спас картину. В то же время он рисует поразительный портрет этого великого режиссера, завершая его словами: «До чего же проклятое дело - восстанавливать истину». Учитывая столь несхожие свидетельства, Суку, по всей вероятности, можно назвать одним из самых противоречивых фильмов в истории кино.

  Падение дома Ашеров

   1928 - Франция (1500 м)

     Произв. Films Jean Epstein

     Реж. ЖАН ЭПСТЕЙН

     Сцен. по рассказам Эдгара По «Падение дома Ашеров», «Овальный портрет», «Беатриса»

     Опер. Жорж Люка, Жан Люка

     Дек. Пьер Кефер

     В ролях Маргерит Ганс (Мэдлин Ашер), Жан Дебюкур (Родерик Ашер), Шарль Лами (гость), Пьер О, Фурне-Гоффар (врач), Люк Дартаньян (слуга), Пьер Кефер.

   Некий путник заходит в деревенскую гостиницу и просит отвести его во владения Ашеров. Крестьянин подвозит его на двуколке, но отказывается подъехать близко к особняку. Гость, единственный друг Родерика Ашера, прибыл по вызову хозяина, который обеспокоен здоровьем жены, страдающей от общей слабости и анемии. Ее лечащий врач больше ничем не может ей помочь. По примеру всех Ашеров, Родерик пишет портрет жены. Но кажется, будто жизненные силы молодой женщины все больше покидают ее тело, насыщая собою красоту портрета. «Здесь она гораздо живее», - говорит врач, любуясь портретом.

   После ужина, проведенного наедине с гостем (Мэдлин извинилась, что не сможет присутствовать), хозяин особняка удаляется: его вновь охватило желание взяться за кисть. Он выпроваживает друга, советуя ему нагулять аппетит в соседних лесах. Посреди сеанса Мэдлин падает без чувств. Родерик, с недавних пор увлекшийся магнетизмом, хочет убедиться, что она не умерла. Он приказывает отнести гроб с ее телом в соседний склеп, но запрещает заколачивать крышку гроба. Скука и тишина воцаряются в особняке. Малейший шум - маятник часов, порванная струна гитары - терзает нервы хозяина, напряженные до предела. Однажды ночью начинается гроза, воздух особенно сильно насыщается электричеством, и гроб в склепе падает на землю. Родерик видит, как Мэдлин в белом саване приближается к нему. В дом попадает молния, и он загорается со всех сторон. Родерик, Мэдлин и гость поспешно удаляются от него.

   ► Крепкий, захватывающий и мрачный сюжет По дает Эпстейну, бережливому и упрямому представителю французского авангарда 20-х гг., повод для создания «пространства-времени», чьи колдовские чары, согласно убеждениям режиссера, должны создаваться не театральными и литературными приемами и хитростями, а целиком и полностью специфической и почти мифической властью кинематографа. Природа (изглоданные деревья, болото, туман, гроза), предметы, пространство декораций, лица сами собой создают атмосферу, призванную выражать внутренний мир режиссера. Этот мир, хоть и совпадает но времени с эпохой ар деко, более близок к ар нуво, стилю конца века, декадентскому и исключительно эстетскому. Согласно точке зрения, расположенной где-то между Гюисмансом и Уайлдом, художник (аллегорическое воплощение которого представляет собой Родерик Ашер) один лишь способен своим искусством торжествовать над материей и видимостью. Но его победа горька, поскольку, закончив произведение, он оставляет за собой обедневший, разоренный, обескровленный мир.

   Талант Эпстейна проявляется главным образом в некоторой строгости, оголенности его причудливых фантазий. Его приемы (наложение изображений гигантских свечей в сцене похорон, быстрые проезды камеры на уровне пола перед пожаром в особняке) - высшие достижения кинематографической практики, основанной, главным образом, на умелом, искусном, очищенном до абстракции использовании природных пейзажей, актеров и изображения. Огромные комнаты особняка Ашеров, по которым проносятся ледяные сквозняки или же, напротив, разрушительные сгустки электрической энергии, обладают огромной художественной силой, выражая глубокую неуравновешенность, от которой нет никакого избавления. Чтобы найти свое выражение, эта сила ничуть не нуждается ни в повторяющихся эффектах и технических трюках второсортного авангарда, ни в обветшавших приемах традиционной фантастики.

   N.В. Другие версии: в Англии - Падение дома Ашеров, The Fall of the House of Usher, Джордж Айвен Барнетт, 1950; в США: фильмы Кёртиса Хэррингтона (короткий метр, 1942) и Роджера Кормена (Дом Ашеров, House of Usher, 1960). 1-й в цикле 8 более или менее вольных экранизаций По.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (660 планов) в журнале «L'Avant-Scene», № 313–314 (1983).

  Малыш Циско

   1931 - США (61 мин)

     Произв. Fox

     Реж. ИРВИНГ КАММИНГЗ

     Сцен. Алфред Коун по рассказу О. Генри «Как истый кабальеро» (The Caballero's Way)

     Опер. Барни Макгилл

     В ролях Уорнер Бакстер (Малыш Циско), Нора Лейн (Сэлли Бентон), Эдмунд Лоу (сержант Мики Данн), Крис-Пин Мартин (Гордито), Уиллард Робертсон (Энос Хэнкинз), Даглас Хейг (Билли), Чарлз Стивенз (Лопес).

   Знаменитый и чудаковатый мексиканский разбойник по прозвищу Малыш Циско получает рану, уходя от преследователей: сержанта Мики Данна и его людей. Его лечит фермерша, жертва нечестного банкира, который вот-вот отнимет у нее ферму. Из благодарности к гостеприимной хозяйке Кид грабит банк этого непорядочного господина и отдает фермерше сумму, необходимую для спасения ее собственности. Мики Данн ловит Кида, но, в конце концов, позволяет ему перейти мексиканскую границу.

   ► Продолжение фильма В старой Аризоне (In Old Arizona, 1929), только более успешное и гораздо более бедное. (Известно, что именно на съемках В старой Аризоне, 1-го американского звукового фильма, снятого на натуре, режиссер Рауль Уолш, сам утвержденный на роль Малыша Циско, потерял глаз. В режиссерском кресле его сменил Каммингз, а главная роль перешла к Уорнеру Бакстеру.) Вестерн образца 30-х гг. за редкими исключениями не претендует на какую-либо социальную или историческую рефлексию. Он предпочитает развлекать или будить фантазию - например, отталкиваясь от загадочной фигуры бандита с широкой душой, знаменитого «Малыша Циско», воспетого О. Генри. Это галантный кавалер, защитник вдов и сирот, а в свободное время - поэт. На фоне красочных и экзотических пейзажей, в бешеном ритме народной музыки, подобный вестерн хочет казаться таким же незначительным и легким, как веселый куплет. Всякие разговоры о морали он откладывает на потом. Рядом с сериалами и с их привычным и набившим оскомину противопоставлением добра и зла, рядом с масштабными фресками о покорении Запада, наподобие Большой тропы, The Big Trail и до расцвета рефлектирующего послевоенного вестерна, надо выделить в коллективной памяти кино место и для этих маленьких приключенческих хроник Дикого Запада. Эти фильмы, лишенные амбиций, но не лишенные изобретательности и поэтичности, демонстрировались вместо затравки на двойных сеансах и готовили зрителей к основному блюду, которое иногда оказывалось менее аппетитным.

  Гражданин Кейн

   1941 - США (119 мин)

     Произв. RKO, Mercury Theatre Production (Орсон Уэллс)

     Реж. ОРСОН УЭЛЛС

     Сцен. Герман Дж. Манкивиц. Орсон Уэллс

     Oпер. Грегг Тоуленд

     Муз. Бернард Херрманн

     Худ. Ван Пест Полглейз, Перри Фергюсон, Даррелл Силвера

     В ролях Орсон Уэллс (Чарлз Фостер Кейн), Джозеф Коттен (Джедедайя Лиланд), Дороти Камингор (Сьюзен Александер Кейн), Эверетт Слоун (мистер Бернстайн), Джордж Кулурис (Уолтер Паркс Фетчер), Рей Коллинз (Джеймс У. Геттис), Рут Уоррик (Эмили Нортон Кейн), Эрскин Сэнфорд (Герберт Картер), Уильям Алленд (Джерри Томпсон), Агнес Мурхед (миссис Кейн), Ричард Беэр (Хиллмен), Пол Стюарт (Реймонд).

   На ограде поместья «Занаду» висит табличка с надписью «Вход воспрещен». В замке умирает одинокий мужчина. Он выпускает из рук стеклянный шар, внутри которого снег падает на маленький домик, и произносит одно лишь слово: «Rosebud» («бутон розы»). Его тело обнаруживает медсестра. Выпуск кинохроники вкратце пересказывает жизнь и карьеру этого человека - Чарлза Фостера Кейна. Поселившись в роскошном поместье «Занаду» (постройка которого, впрочем, так и не была завершена), Кейн загромождал его своей коллекцией, прежде всего - скульптурами, которые зачастую даже не извлекались из ящиков. Ему принадлежали 37 газет, радиостанция, здания, корабли и т. д. В 1868 г. его мать, хозяйка гостиницы, получила в счет погашения долга бумаги на владение заброшенного золотого прииска в Колорадо. Оказалось, что прииск находился на сказочной жиле - 3-й в мире по величине. Кейн начинает политическую карьеру: его причисляют то к фашистам, то к коммунистам, сам же он называет себя простым американцем. С 1895 по 1941 г. он занимает все возможные политические посты, вызывая в народе то любовь, то ненависть поочередно. Со своей 1-й женой, племянницей президента США, он разводится в 1916-м; через 2 года она погибает вместе с их сыном в авиакатастрофе. Кейн женится на оперной певице Сьюзен Александер, для которой строит «Оперу» в Чикаго. Этот брак также заканчивается разводом. В 1916 г. Кейн бьется за пост губернатора штата Нью-Йорк, но терпит поражение на выборах. Скандал, связанный с его частной жизнью (его застают с певицей - той самой, на которой он впоследствии женится), лишает его шансов на успех. После кризиса 1929 г. его империя несет серьезные убытки. Выступая по радио, он утверждает, что никакой войне не бывать. Он превращается в старика, которого никто не принимает всерьез, и в 70 лет умирает.

   Хроника заканчивается; после просмотра директор новостного агентства дает журналисту по фамилии Томпсон задание выяснить смысл последних слов Кейна: «бутон розы». Первым делом Томпсон направляется в кабаре Сьюзен Александер в Атлантик-Сити. Та не трезва и отказывается его принять. После этого Томпсон получает разрешение ознакомиться с рукописными мемуарами Фетчера, бывшего опекуна Кейна.

   1-й ФЛЭШБЕК: В 1871 г. вопреки воле отца мать Кейна поручает ребенка заботам Фетчера, которому также переходит его состояние. Маленький Чарлз толкает Фетчера и бьет его санками. Он отчаянно противится расставанию с родителями. В 25 лет, исключенный из нескольких колледжей, он становится 6-м в списке богатейших людей планеты. Среди всех его владений лишь одно интересует Кейна: газетенка «Инкуайрер». Кейн лично берется управлять ею по новым методам. «Инкуайрер» не пропускает ни одного скандала, включая тот, в который замешана железнодорожная компания, одним из главных акционеров которой является Кейн. В 1929 г. он уступает права на все свои газеты. «Если бы я не был богат, - говорит он, - я мог бы стать великим человеком».

   НАШЕ ВРЕМЯ: Томпсон находит Бернстайна, ближайшего помощника Кейна.

   2-й ФЛЭШБЕК. Бернстайн вспоминает, как Кейн взял управление «Инкуайрером» в свои руки. Кейн располагается в редакции и проводит там 24 часа в сутки. Он сочиняет и публикует декларацию принципов, в которой клянется всегда отстаивать права человека и говорить только правду. Вскоре тираж «Инкуайрера» обгоняет тираж главного конкурента - газеты «Кроникл», некогда в 20 раз больший. За 6 лет Кейн переманивает к себе весь редакторский штат «Кроникл». Успех газеты отмечается широким банкетом с танцовщицами мюзик-холла. Кейн покупает в Европе самый крупный бриллиант на планете. Он женится на Эмили Нортон, племяннице президента США.

   НАШЕ ВРЕМЯ. Бернстайн выдвигает гипотезу, что «бутон розы» - это вещь, потерянная когда-то Кейном. Он советует Томпсону расспросить Лиланда, однокашника Кейна, который некогда был его лучшим другом. Томпсон направляется в больницу «Хантингтон», где доживает свои дни стареющий Лиланд. Тот рассказывает ему о Кейне: «Он всегда поступал жестоко… В нем было определенное благородство… Он никогда не откровенничал о себе… Он придерживался самых разных мнений».

   3-й ФЛЭШБЕК. Лиланд рассказывает о супружеской жизни Кейна с его 1-й женой. Виделись супруги только за завтраком. Эмили упрекала мужа в том, что он все время проводит в редакции газеты и публикует нападки на ее дядю-президента.

   НАШЕ ВРЕМЯ. Комментарий Лиланда: «Кейн искал любви, но сам не мог ничего дать взамен».

   4-й ФЛЭШБЕК. Лиланд вспоминает, как однажды ночью Кейн знакомится на улице с девушкой - Сьюзен Александер. У Сьюзен болят зубы: она приглашает Кейна к себе домой. Она работает в музыкальном магазине и мечтает стать певицей. Во время предвыборной кампании Кейн втаптывает в грязь своего оппонента Геттиса. Тот пытается заставить Кейна снять свою кандидатуру, грозя обнародовать его связь со Сьюзен: Кейн отказывается. Геттис публикует обличительную статью. Кейна бросает жена, он проигрывает выборы. Лиланд, ведущий авторскую колонку в «Иикуайрере», упрекает Кейна, что тот из милости дает рабочим права, за которые те могут побороться сами. Он обвиняет Кейна в невнимании ко всем, кроме себя самого. На долгие годы друзья прекращают общаться: Лиланд просит перевода в Чикаго. Кейн женится на Сьюзен и строит для нее «Чикагскую Оперу». Она дебютирует в «Саламбо». Подводя итог премьере в рецензии, Лиланд называет Сьюзен невежественной дилетанткой. Напившись до беспамятства, он засыпает над печатной машинкой. Кейн дописывает статью за Лиланда и увольняет его с чеком на 25 000 долларов.

   НАШЕ ВРЕМЯ. Комментарий Лиланда: «Он захотел доказать, что остается честным человеком». Томпсон снова приходит к Сьюзен: на этот раз ему удается разговорить ее.

   5-й ФЛЭШБЕК. Сьюзен вспоминает унизительные уроки пения, к которым принуждал ее Кейн. Это он против ее воли хотел сделать из Сьюзен оперную диву. После провала чикагской премьеры она бесится от злости, читая статью Лиланда. Тот же впоследствии отправляет Кейну рукопись его декларации принципов. Кейн заставляет жену продолжать выступления в Америке и поддерживает ее хвалебными рецензиями в своих газетах. Сьюзен пытается покончить с собой; после этого Кейн отказывается от попыток сделать из нее певицу. Они поселяются в уединении в только что отстроенном, огромном и мрачном поместье «Занаду». Сьюзен снова и снова собирает гигантский паззл. Невероятный по пышности пикник на берегу моря лишь добавляет мрачности обстановке. Супруги ссорятся. Сьюзен пакует чемоданы.

   НАШЕ ВРЕМЯ. Слова «бутон розы» ничего не говорят Сьюзен. Она советует Томпсону обратиться к Реймонду, мажордому «Занаду», 11 лет проведшему на службе у Кейна. Реймонд соглашается говорить за вознаграждение в 1000 долларов.

   6-й ФЛЭШБЕК. После ухода Сьюзен, Кейн громит мебель в ее комнате, а затем, держа в руке хрустальный шар, шепчет слова «бутон розы».

   НАШЕ ВРЕМЯ. Больше мажордому нечего сказать о «бутоне розы». Фотографы во всех возможных ракурсах делают снимки поместья и огромных коллекций Кейна. Горы рухляди отправляются в огонь: мелькают в пламени и санки маленького Чарлза, на которых видна надпись, не замеченная никем, кроме их владельца: «Rosebud». На ограде «Занаду» по-прежнему висит табличка с надписью «Вход воспрещен».

   ► Сразу после выхода на экраны и в 1-е послевоенные годы фильм произвел настолько сильное впечатление, что немедленно занял место в списках величайших фильмов за всю историю кинематографа, составляемых историками, критиками и простыми киноманами (это место он занимает и по сей день). В недавно вышедшей в свет книге Джона Кобала «Сто лучших фильмов» (John Kobal. The Top 100 Movies, London. Pavilion Books, 1989), куда включены 80 списков фильмов со всего мира, Гражданин Кейн занимает 1-ю позицию. Немалая - и, без сомнения, важнейшая - доля его оригинальности присутствовала уже на бумаге задолго до 1-го съемочного дня. Она связана с сюжетной конструкцией фильма, содержащей в себе как минимум 3 новаторских элемента. Прежде всего, фильм открывается кратким экскурсом или оглавлением в виде кинохроники, где пересказываются основные вехи жизни и карьеры Кейна. Таким образом, в самом начале намечаются главные этапы, по которым в дальнейшем будет развиваться сюжет. Это абсолютно оригинальный прием: нам не известны другие фильмы, которые бы предварялись подобным вступлением. 2-й новаторский элемент: систематическое и неоднократное использование флэшбеков, придающее Гражданину Кейну структуру фильма-расследования. Флэшбеки связаны с 5 различными рассказчиками, с которыми общается ведущий расследование журналист. Один рассказчик - опекун Кейна Фетчер - поначалу вступает в действие лишь заочно, как автор читаемых журналистом мемуаров; однако в других частях фильма мы наблюдаем его во плоти. Неожиданный поворот, подстегивающий любопытство зрителя: 1-й же человек, к которому обращается за помощью журналист (Сьюзен Александер), отказывается с ним разговаривать: ее рассказ окажется лишь 5-м из 6 флэшбеков. Хотя фильм Уэллса является далеко не 1-м случаем применения флэшбеков (истории кино известны такие яркие примеры, как фильм Уильяма Хауарда Власть и слава, The Power and the Glory, 1933 по сценарию Престона Стёрджеса, структурой и содержанием напоминающий Гражданина Кейна, и фильм Марселя Карне День начинается, Le Jour se lève), он становится важнейшим этапом в истории этого приема. 3-й новаторский элемент: при том что большинство сцен и эпизодов в различных флэшбеках дополняют друг друга в описании происходящих событий (что совершенно нормально), некоторые дублируют одно и то же событие, показывая его с разных точек зрения. Например, премьера «Саламбо» показана дважды: в пересказе Лиланда (4-й флэшбек) и в пересказе Сьюзен (5-й флэшбек). Повтор одного события в прошлом с разных точек зрения в данном случае, несомненно, используется в кинематографе впервые, хотя с тех пор вошло в обиход: упомянем лишь самые прославленные примеры - Расёмон, Rashomon, целиком основанный на этом приеме, и Босоногая графиня, The Barefoot Contessa.

   Однако новаторская конструкция Гражданина Кейна все же не безупречна ни с точки зрения цельности, ни с точки зрения равновесия между частями. Показывая своего героя исключительно через свидетельства, письменные воспоминания и кадры кинохроники, Уэллс сам отрекается от этого приема и превращается в рассказчика-демиурга, впрямую раскрывая зрителю в последнем эпизоде значение слов «бутон розы». С другой стороны, описание Кейна как неудавшегося Пигмалиона (в отношениях co 2-й женой) принимает такое большое значение, что существенно принижает описание других сторон его жизни. Как бы то ни было, конструкция фильма произвела сильное впечатление на зрителей и критиков. Можно предположить, что впечатление было усилено тем фактом, что главный герой, чей портрет служит основой фильму, вовсе не соответствует его (фильма) структурной премудрости: ему просто-напросто не хватает содержания. В этом смысле фильм значительно уступает своей репутации. В истории кинематографа Кейн - самый яркий пример того, что называют «испанской харчевней» (***) (в худшем смысле слова). Он - мыльный пузырь, пустая оболочка, получающая наполнение лишь благодаря 2 внешним факторам. 1-й фактор - его прототип (Уильям Рэндолф Хёрст), магнат прессы и известный манипулятор общественным мнением, фигура которого придает Кейну определенное социологическое значение: даже при том, что Хёрст - не единственный прототип (также в этой связи упоминаются Бэзил Захарофф, Хауард Хьюз и др.), в его биографии достаточно совпадений с биографией Кейна, чтобы рассматривать Кейна как экранное воплощение Хёрста. 2-й фактор - схожесть персонажа с самим Уэллсом: мегаломания, постоянная тяга к самоутверждению и т. д.

   С точки зрения драматургии, самым крупным достижением Уэллса можно назвать то, что ему удалось вызвать у публики сочувствие к этому баловню судьбы - то сочувствие, которое обычно она испытывает к неудачникам. (Отметим, что и сам фильм, подобно Кейну, несмотря на успех у публики, потерпел финансовый крах и стал прибыльным лишь после серии повторных прокатов.) Некоторые, подобно Сартру в знаменитой статье в журнале «L'Ecran francais» (1 августа 1945 г.), критиковали фильм за излишнюю интеллектуализацию и эстетство, однако их реакцию надо рассматривать в связи с парадоксальной блеклостью центрального персонажа. В самом деле, Кейн как персонаж почти полностью лишен художественного и психологического наполнения. Вся его сила - в мифе вокруг него, что превращает его в колосса на глиняных ногах. Позднее Уэллс воплотит на экране гораздо более глубоких персонажей: например, Аркадина в Мистере Аркадине, Mr. Arkadin и полицейского Куинлана в Печати зла, Touch of Evil.

   С визуальной точки зрения, Гражданин Кейн использует набор приемов (короткий фокус, съемки с верхней и нижней точек, присутствие в кадре потолка, предметы на границе кадра и т. д.), придуманные до Уэллса, но превращенные им в элементы уникального барочно-риторического стиля. Здесь уместно задать 2 вопроса. Действительно ли Гражданин Кейн - революционный фильм? Действительно ли это фильм модернистский? Стереотипы, распространенные у большинства историков кино, навязывают нам утвердительный ответ: но пойти у них на поводу означало бы судить второпях. Слишком заметно в стилистике Уэллса наследие прошлого: влияние экспрессионизма ощущается в декорациях, освещении и схематизме некоторых второстепенных персонажей, что еще более подчеркивает посредственная игра актрис (хотя исполнители мужских ролей превосходны); влияние русского кино - в аналитическом и произвольном дроблении сюжетной конструкции (никогда прежде не применявшемся так широко). В этом отношении, возвращаясь к русским первоисточникам, Гражданин Кейн кажется полной противоположностью модернизму, ведь модернистский кинематограф (Ланг, Мидзогути, Преминджер), напротив, тяготеет к синтезу и монолитности, пытаясь сделать максимально незаметными присутствие и роль монтажа, и стремится к неосуществимому идеалу; фильму из 1 длинного плана. Таким образом, Уэллс произвел революцию лишь в отношении некоторых голливудских устоев. Остается вопрос глубины кадра и ее применения в длинных планах: эта стилистическая фигура служит одной из основ модернистского кино и применяется Уэллсом. Однако он использует глубину кадра настолько демонстративно, что она слишком бросается в глаза, не обладая при этом большим смысловым наполнением, нежели ряд обычных планов. Что касается знаменитого кадра, в котором Кейн застает Сьюзен за попыткой суицида (с пузырьком и стаканом на 1-м плане) и который считается идеальным примером длинного плана с глубиной кадра, он далек от реалистичного, глобального, синтетического, всеобъемлющего использования кинематографического пространства, поскольку достигнут, как это известно сегодня, при помощи хитрой технической уловки. Сначала кадр был снят с наведением фокуса на освещенный передний план, а задний план был погружен в темноту и невидим. Затем пленку отмотали назад и сняли тот же кадр заново, затемнив передний план и наведя фокус на задний. В этом случае Уэллс предстает таким же несравненным манипулятором и фокусником, как и Кейн: и главными жертвами манипуляций становятся его почитатели, и в 1-ю очередь - Андре Базен. Назвав режиссерскую манеру в этом кадре «естественной», Базен делает более общий вывод о «реализме» подобного монтажа. «Реализм в какой-то степени онтологический, - пишет он, - вновь наделяющий декорации и предметы плотностью бытия, весом присутствия: реализм драматический, отказывающийся отделять актера от декораций, передний план от заднего; реализм психологический, ставящий зрителя в подлинные условия восприятия, которое никогда не бывает определено заранее», (см. Andre Bazin, Orson Welles, Editions du Cerf, 1972, Ramsay 1988). Во всех 3 областях, упомянутых Базеном, этот так называемый «реализм» является лишь продуктом манипуляций Уэллса, пытающегося втиснуть реальность в кадр, неестественность, обездвиженность и неловкость которого бросаются в глаза, даже если не знать историю его создания. Заблуждением становятся любые разговоры о реализме (тем более - онтологическом) применительно к Уэллсу, который так радикально отходит от него по своей барочной природе, по своему призванию иллюзиониста и мастера технических фокусов, по страсти к переодеванию, гриму и парикам. Кстати, парики в Гражданине Кейн, вызывают особо отталкивающее впечатление, хотя они и необходимы, раз уж 25-летний Уэллс играет человека в возрасте от 26 до 70 лет. Сартр писал: «Все в этом фильме проанализировано, препарировано, представлено в продуманном порядке: иллюзия беспорядка служит лишь подчинением порядка событий порядку причин: все безжизненно. Технические новшества фильма изобретены не для того, чтобы оживить его. Встречаются примеры великолепной операторской работы… Но слишком часто возникает впечатление, что изображение ставится превыше всего: нас заваливают перегруженными, неестественными и вымученными кадрами. То же бывает и в романах, когда на первый план выдвигается стиль, а персонажи настолько блеклы, что забываются через мгновение». (Этот текст включен в великолепный труд Оливье Барро [Olivier Barrot, L'Ecran francais, 1943–1953, histoire d'un journal et d'une epoque. Les Editeurs Francais Reunis, 1979]).

   Последний вопрос: действительно ли Гражданин Кейн оказал решающее влияние на эволюцию кинорежиссуры? Многие историки и на этот вопрос отвечают утвердительно, иногда впадая при этом в крайности на грани бреда. С эстетической точки зрения влияние этого фильма можно ограничить жанровыми рамками нуара - благодаря конструкции фильма-расследования и теме ностальгии по детству как по утраченному раю, которую символизирует пароль «бутон розы». Не случайно Роберт Оттосон в предисловии к «Справочнику по американскому нуару, 1940–1950» (Robert Ottoson, Reference Guide to the American Film Noir 1940–1950, Scarecrow Press, 1981) называет появление Гражданина Кейна среди 8 главных факторов, предопределивших рождение жанра (после немецкого экспрессионизма; французского поэтического реализма; «крутых» детективных романов; возвращения послевоенного кинематографа в студийные экстерьеры ради экономии средств; атмосферы отчаяния, порожденной войной и сложностями в приспособлении ветеранов войны к мирной жизни; возросшего интереса к Фрейду и психоанализу; и, наконец, итальянского неореализма). Поскольку Уэллс, по своей сути, являлся барочным режиссером, его влияние было весьма ограниченным: стиль барокко всегда занимал мизерные позиции в голливудском и мировом кино. Помимо непосредственного влияния на некоторых скромных мастеров, вращавшихся в его орбите (Ричард Уилсон, Пол Уэндкос), Уэллс в некоторой мере наложил отпечаток па творчество нового поколения американских режиссеров 50-х гг.: Олдрича (в особенности - на его фильм Целуй меня до смерти, Kiss Me Deadly), Николаса Рея и Фуллера. Но несомненно решающее влияние Гражданин Кейн оказал на взгляд публики, киноманов и начинающих кинематографистов на сам кинематограф и на место режиссера в творчестве. Отказываясь от роли «серого кардинала», будучи, напротив, человеком крайне амбициозным, постоянно ищущим повод доказать другим свою гениальность, Уэллс стал в глазах многих наглядным символом авторского режиссера.

   Могло ли это случиться, не займи он в пространстве собственного фильма место исполнителя главной роли? 25-летний молодой человек, успевший попробовать себя на поприще художника, журналиста, актера, театрального режиссера и радиоведущего, для своего 1-го фильма добился от компании «RKO» огромного бюджета и полной свободы, включая контроль над финальной стадией монтажа (высшая привилегия). Таким образом, Гражданин Keйн стал сенсацией еще до начала съемок. Дело довершил выдающийся талант Уэллса в области саморекламы, так восхищавший режиссеров французской новой волны. Дошло до того, что за прошедшие 30 лет почти напрочь забыт выдающийся вклад соавтора сценария - блистательного Германа Дж. Манкивица, который настолько заслонял своего младшего брата Джозефа Л. Манкивица, что Джозеф однажды сказал: «Я знаю, что будет написано на моей могиле: Здесь покоится Герм… то есть Джо Манкивиц». Авторство большей части содержания и структуры фильма (в том числе - бессмертного «бутона розы») целиком принадлежит Герману Дж. Манкивицу, написавшему в одиночку две 1-е версии сценария. (Также не стоит недооценивать вклад оператора-постановщика Грегга Тоуленда и композитора Бернарда Херрманна, хотя работа последнего здесь выглядит лишь бледным наброском к той музыке, что он будет писать впоследствии для Манкивица или Хичкока). В заключение можно сделать вывод, что Гражданин Кейн оказался более важен для истории кинокритики, чем для самого искусства кино. Гражданин Кейн научил многих зрителей внимательнее смотреть кино и иначе оценивать значение режиссера в коллективном труде по созданию фильма. Естественно, этому зрители могли научиться и без него. Однако вопреки утверждениям некоторых о том, что своим фильмом Уэллс кардинально изменил статус режиссера в Голливуде, большинство величайших голливудских мастеров (Ланг, Уолш, Турнёр, Сёрк и др.) - за исключением разве что Хичкока, Форда и некоторых других - после Уэллса (как и до него) предпочитали оставаться в тени. В большинстве случаев такое положение дел их устраивало. Разве им нужен был Уэллс, чтобы проявить себя?

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scene», № 11 (1962). «Книга Гражданина Кейна» (The Citizen Kane Book, Boston, Little, Brown, 1971) содержит режиссерский сценарий и тщательную раскадровку фильма. Полин Кейл в своей знаменитой статье («Raising Каnе») приписывает авторство большей части сценария Герману Манкивицу. Ее позиция, несомненно, не лишена преувеличений, однако достойна того, чтобы вызвать дискуссию по этому поводу: Также см, Robert L. Carringer. The Making of Citizen Kane, London. John Murray. 1985 - детальное исследование создания фильма с различных точек зрения. Подлинные документы (в т. ч. фотосъемка сцены в публичном доме, позднее замененной на банкет в редакции «Инкуайрера» с участием танцовщиц из мюзик-холла). О создании сценария см. Richard Meryman, The Wit, World and Life of Herman Mankiewicz, New York, William Morrow, 1978. Автор этой биографии утверждает, что обнаружил прообраз санок Кейна: велосипед, в детстве принадлежавший Манкивицу. «Его у него украли, но, поскольку он плохо себя вел, в наказание новый так и не купили. Велосипед стал для Германа символом обиды, причиненной ему отцом-пруссаком, и нехватки любви, которую он ощущал все свое детство». Опираясь на слова многих свидетелей, в том числе - ассистента Уэллса, автор также утверждает, что Уэллс использовал все доступные средства, чтобы заставить Манкивица снять с титров свою фамилию как автора сценария.

   ***

   --- «Испанская харчевня» (l'auberge espagnole) - во фр. языке устойчивое выражение, обозначающее место, где можно есть лишь ту еду что приносишь с собой. И данном контексте оно означает понятие, которое каждый интерпретатор наполняет тем смыслом, каким пожелает.

  Разиня

   1965 - Франция - Италия (110 мин)

     Произв. Робер Дорфманн, Films Corona (Франция), Explorer Films 58 (Италия)

     Реж. ЖЕРАР УРИ

     Cцен. Жерар Ури, Марсель Жюллиан, Жорж и Андре Табе

     Опер. Анри Декаэ (Eastmancolor, Franscope)

     Муз. Жорж Делерю

     В ролях Бурвиль (Антуан Марешаль), Луи де Фюнес (Леопольд Сароян), Венантино Венантини (Мики), Анри Женес (помощник), Capo Урци (механик), Ландо Буццанка (парикмахер), Пьер Руссель (метрдотель).

   Коммивояжер Марешаль готовится поехать в отпуск в Италию, но в это время директор крупного предприятия Сароян влетает на своей огромной машине в его старенький «ситроен» и полностью выводит его из строя. Чтобы возместить ущерб пострадавшему, Сароян (на самом деле - главарь международной банды) дает Марешалю на время «кадиллак», чтобы тот перегнал его из Неаполя в Бордо. Марешаль в восторге; ему, конечно же, невдомек, что «кадиллак» весь набит золотом, героином и крадеными драгоценностями. Всю дорогу Сароян неотступно следует за Марешалем и присматривает издалека за своим товаром. За ним едет 3-я машина - банды конкурентов. В пути золотой бампер будет заменен стараниями небрежного механика, героин испарится через пулевые отверстия после перестрелки между бандитами, а аккумулятор, набитый драгоценностями, выбросит сам Марешаль, решив, что он сломался. Невредимым останется только самый крупный бриллиант в мире, вмонтированный в клаксон, но обнаружат его уже на глазах у полиции. В финале Марешаль, осознав происходящее, готовит небольшую личную месть.

   ► Главной находкой фильма и причиной его успеха стала встреча 2 великих комиков французского кино в сценарии, в равной степени выигрышном для обоих, благодаря умело выстроенной игре на контрастах. Наивный, кроткий, невинный, ни о чем не подозревающий Бурвиль совершает сказочное путешествие и любезничаете окружающими, не имея ни малейшего представления об опасностях, подстерегающих его на каждом шагу. Нервный, суетливый, бессовестный мошенник Де Фюнес терпит наказание еще до того, как его проект оборачивается провалом - уже от самих свалившихся на него забот. Тема путешествия придает иллюзию цельности набору зарисовок, зачастую сохраняющих лишь очень смутную связь с сюжетом, но дающих возможность Де Фюнесу и Бурвилю блеснуть во всей своей красе - как дуэтом, так и соло. Жерару Ури нигде не изменяет чувство меры, и он сохраняет осторожное равновесие между бурлеском, пародией на полицейские фильмы, комедией положений и комедией характеров. Эта осторожность позволяет ему добиваться некоторого разнообразия в эффектах и нравиться всем слоям публики.