чудаковатый

разг.

1) фонарь ( для освещения)

2) арго военно-полевой суд; трибунал

3) школ. арго дисциплинарный совет, педсовет

1) бесцветный, бледный, безликий

2) нелепый, смешной, чудаковатый

3) уст. весёлый

1) пиковый туз

2) разг. пустой, ненадежный человек; трепло

3) неуклюжий, чудаковатый человек

4) гузка жареной птицы

5) женский половой орган

- comme l'as de pique

1) общ. забавный, любознательный, странный, интересный, любопытный

2) разг. чудаковатый

3) устар. ценный, редкий, интересующийся (чем-л.), собирающий (что-л.)

1) разг. следователь

2) устар. собиратель, коллекционер

3) арго. следак

1) общ. безликий, бледный, смешной, чудаковатый, бесцветный, нелепый

2) устар. весёлый

1) общ. фонарь (для освещения)

2) тех. флюгер (дымовой трубы), колпак

3) школьн. педсовет, дисциплинарный совет

4) арго. трибунал, военно-полевой суд

  Мы так любили друг друга

   1971 - Италия (115 мин)

     Произв. Dean Film, Delta (Пио Анджелетти и Адриано Де Микели)

     Реж. ЭТТОРЕ СКОЛА

     Сцен. Аге (= Агеноре Инкроччи), Скарпелли (= Фурио Скарпелли), Этторе Скола

     Опер. Клаудио Чирилло (ч/б и Technicolor)

     Муз. Армандо Тровайоли

     В ролях Нина Манфреди (Антонио), Витторио Гассман (Джанни), Стефано Сатта Флорес (Никола), Стефания Сандрелли (Лучана), Джованна Ралли (Элиде Катеначчи), Марчелла Микеланджети (Габриелла), Альдо Фабрици (Ромоло Катеначчи), а также Витторио Де Сика, Федерико Феллини, Марчелло Мастроянни (в роли самих себя).

   30 лет повседневной истории Италии (1945–1975), показанные через призму личной и профессиональной жизни 3 друзей, бывших бойцов Сопротивления: Джанни, Николы и Антонио. После войны адвокат-стажер Джанни начинает работать на богатого подрядчика и закрывает глаза на то, что тот крадет по-крупному. Он женится по расчету на дочери этого подрядчика, которую ненавидит, и без всяких угрызений совести строит собственное благосостояние. Антонио был и остался санитаром в римской больнице. Никола, главный интеллектуал троицы, бросает все - дом, семью, - переезжает в столицу и становится там кинокритиком. Невеста Антонио Лучана влюбляется в Джанни, потом расстается с ним, пытается покончить с собой и переселяется к Николе. Бросив надежды стать актрисой, она возвращается к Антонио и выходит за него замуж. Проходит больше 20 лет, и друзья встречаются снова. Джанни не хочет говорить товарищам о своем «успехе», и те считают его бедным, как Иов. Чуть позже Никола, Антонио и Лучана решают нанести другу визит и обнаруживают, что он живет в роскошной вилле. Они предпочитают развернуться на полпути.

   ► Восхитительная фреска о разочаровании, которая пытается иными средствами, нежели Мои друзья, Amici miei, раздвинуть границы итальянской комедии, сохранив ее формальные достижения и виртуозность. Невозможно забыть, что Скола и его сценаристы Aге и Скарпелли были столпами итальянской комедии. Структура этого фильма, построенная на встречах, расставаниях и мимолетных пересечениях судеб, напоминает «безупречно отлаженный часовой механизм» (по выражению Де Санти и Виттори, авторов книги о Сколе [Gremese, Roma, 1987]). На уровне отдельных сцен фильм отличается краткостью и компактностью, характерными для лучших новелл жанра. Пример: санитар Никола (Манфреди) случайно встречает Лучану на съемках Сладкой жизни, La dolce vita, 1960 Феллини. Ревнуя, он дерется с т. н. «импресарио» бывшей невесты и покидает поле боя на собственной машине «скорой помощи», но на сей раз - как пациент. Также обратите внимание на сцену, где Манфреди, не видевший Гассмана больше 20 лет, принимает его за сторожа парковки (хотя тот сказочно богат) и начинает разглагольствовать о том, как общество потребления не ценит его идеализм, а его собеседник не решается вставить слово. В чем фильм действительно раздвигает рамки итальянской комедии - так это в человеческой заинтересованности, нежности и даже снисходительности авторов к персонажам, несмотря на все недостатки, дурные поступки и слабоволие этих людей. Помимо этого, фильм уделяет важнейшее значение времени, чем совершенно выбивается из механически-абстрактного мира итальянской комедии, привыкшего к злым шаржам, нарисованным наспех. К слову, снисходительность авторов рождается из того значения, которое фильм придает времени: ведь нельзя слишком строго судить людей, за которыми мы пристально наблюдали долгие годы, изучая их надежды, сомнения, колебания и т. д. Это не мешает фильму выносить суровый и порой даже очень резкий приговор целому поколению (людям, которым было 40–45 лет в 1970 г.). Но поскольку сами персонажи разделяют точку зрения авторов, это осознание не позволяет фильму погрузиться в безысходный пессимизм. Скола стремится показать, что для героев фильма еще не все потеряно, поскольку каждый по-своему понимает, сколько всего он упустил или испортил в жизни, а жизнь еще далеко не закончена. И в конечном счете этот фильм о преданных идеалах (неореализма, социальной, нравственной и политической перестройки страны) приобретает скорее трогательную, нежели горькую интонацию. Из 3 друзей (Джанни, разбогатевший буржуа; Антонио, слегка обуржуазившийся пролетарий; Никола, чудаковатый интеллектуал) 1-му, несомненно, будет сложнее всего снова поднять планку.

   В рамках творчества Сколы Мы так любили друг друга становится одним из фильмов, подводящих итог определенному периоду в жизни общества; в том же духе будут выполнены позднее Терраса, La terrazza, 1980 и Семья, La famiglia, 1987. Отметим у Сколы редкую способность умело вводить кинематограф в действие как важнейшую социальную и культурную реалию. Можно даже сказать, что любовь Сколы к кинематографу (как зрителя и как творца) красной нитью проходит через рассказ о потерянном поколении (см. спор в киноклубе после показа Похитителей велосипедов, Ladri di biciclette, телевикторину о кино, съемки эпизода из Сладкой жизни в фонтане Треви, речь Де Сики, которому посвящен этот фильм, и т. д.). Наконец, добавим, что этот фильм, мгновенно заслуживший успех во всем мире, создан не только выдающимися профессионалами и звездами (сценаристами, режиссерами, актерами), но и, помимо всего прочего, командой друзей. В лучших сценах он сохраняет в себе частицу вдохновенного дилетантства, дружеской сентиментальности, и это не дает ему иссохнуть и зачахнуть в собственной виртуозности.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Jean Gili. Le cinema italien. 10–18. 1978. В этом цельном и увлекательном сборнике интервью содержится длинный разбор фильма, сделанный самим Сколой. Прежде всего Скола напоминает, что в 1-й версии сценария был лишь один главный герой - кинокритик, который повсюду следовал, словно тень (и совесть), за Де Сикой, игравшим самого себя. Де Сика умер во время озвучивания фильма, успев одобрить черновой монтаж. «Этот фильм, - пишет Скола, - рассказывает о любви и дружбе, о том, как умирают любовь и дружба, и, следовательно, о грусти. Тем не менее, грусть, обращенная в прошлое, может стать реакционной чертой, если она является самоцелью, если связана только с ностальгией и сожалениями. И, напротив, мне кажется правильным испытывать грусть и ностальгию и показывать эти чувства на экране, если они необходимы для внутреннего поиска, который может принести пользу в настоящем или в будущем».

  Малыш Циско

   1931 - США (61 мин)

     Произв. Fox

     Реж. ИРВИНГ КАММИНГЗ

     Сцен. Алфред Коун по рассказу О. Генри «Как истый кабальеро» (The Caballero's Way)

     Опер. Барни Макгилл

     В ролях Уорнер Бакстер (Малыш Циско), Нора Лейн (Сэлли Бентон), Эдмунд Лоу (сержант Мики Данн), Крис-Пин Мартин (Гордито), Уиллард Робертсон (Энос Хэнкинз), Даглас Хейг (Билли), Чарлз Стивенз (Лопес).

   Знаменитый и чудаковатый мексиканский разбойник по прозвищу Малыш Циско получает рану, уходя от преследователей: сержанта Мики Данна и его людей. Его лечит фермерша, жертва нечестного банкира, который вот-вот отнимет у нее ферму. Из благодарности к гостеприимной хозяйке Кид грабит банк этого непорядочного господина и отдает фермерше сумму, необходимую для спасения ее собственности. Мики Данн ловит Кида, но, в конце концов, позволяет ему перейти мексиканскую границу.

   ► Продолжение фильма В старой Аризоне (In Old Arizona, 1929), только более успешное и гораздо более бедное. (Известно, что именно на съемках В старой Аризоне, 1-го американского звукового фильма, снятого на натуре, режиссер Рауль Уолш, сам утвержденный на роль Малыша Циско, потерял глаз. В режиссерском кресле его сменил Каммингз, а главная роль перешла к Уорнеру Бакстеру.) Вестерн образца 30-х гг. за редкими исключениями не претендует на какую-либо социальную или историческую рефлексию. Он предпочитает развлекать или будить фантазию - например, отталкиваясь от загадочной фигуры бандита с широкой душой, знаменитого «Малыша Циско», воспетого О. Генри. Это галантный кавалер, защитник вдов и сирот, а в свободное время - поэт. На фоне красочных и экзотических пейзажей, в бешеном ритме народной музыки, подобный вестерн хочет казаться таким же незначительным и легким, как веселый куплет. Всякие разговоры о морали он откладывает на потом. Рядом с сериалами и с их привычным и набившим оскомину противопоставлением добра и зла, рядом с масштабными фресками о покорении Запада, наподобие Большой тропы, The Big Trail и до расцвета рефлектирующего послевоенного вестерна, надо выделить в коллективной памяти кино место и для этих маленьких приключенческих хроник Дикого Запада. Эти фильмы, лишенные амбиций, но не лишенные изобретательности и поэтичности, демонстрировались вместо затравки на двойных сеансах и готовили зрителей к основному блюду, которое иногда оказывалось менее аппетитным.

  Любовные фанфары

   1935 - Франция (115 мин)

     Произв. Solar Films

     Реж. РИШАР ПОТТЬЕ

     Сцен. Робер Тоэрен, Михаэль Логан, Макс Бронне, Пьер Превер, Рене Пюжоль

     Опер. Жан Башле

     Муз. Джо Хайош

     В ролях Фернан Гравей (Жан), Жюльен Каретт (Пьер), Бетти Стокфельд (Габи), Мадлен Гитти (Лидия), Габи Бассе (Пупетта), Пьер Ларкей (Эмиль), Жак Левиньи (Альбер).

   Два актера живут в бедности и постоянно ищут работу. Они играют в цыганском оркестре, когда те в моде, в следующем году - в негритянском оркестре, еще через год - в кубинском. Наконец приходит мода на женские оркестры. Друзья, вечно бегущие за модой, гримируются и переодеваются под женщин и получают место в оркестре под названием «Голландские тюльпаны», который как раз отправляется на гастроли. Оркестр выезжает ночным поездом. Жан и Пьер ссорятся из-за прекрасной Габи. Она познакомилась с Жаном, одетым в мужской костюм, в коридоре вагона, и это была любовь с первого взгляда. Отныне Жан и Пьер начинают делать друг другу гадости. В отеле Пьер запирает Жана в своей спальне и хочет, чтобы того поколотили другие артисты, поскольку он (она) опозорил(-а) их своим чересчур легкомысленным поведением. Но все тумаки достанутся директору театра, влюбленному в Жана (которого он принимает за женщину). В конце концов, Жан и Пьер будут разоблачены и окажутся в объятиях Габи и Пупетты соответственно.

   ► 1-я версия Некоторые любят погорячее, Some Like It Hot( насколько нам известно, ни Билли Уайлдер, ни И.А.Д. Даймонд ни разу не удосужились уточнить, что написали ремейк). 30-е гг. во французском кино стали золотым веком комедии во всех ее формах: нежный и чувственный мюзикл (жанр, пришедший в основном из Германии), комедия плутовская и армейская (экранизации Куртелина), сатирическая и циничная (из разряда С улыбкой, Avec le sourire), дерзкий и рискованный водевиль (из разряда Купе для одиноких дам, Compartiment de dames seules), комедия ностальгическая и реакционная (из разряда Гаргусса, Gargousse) и т. д. Интонационная свобода в этом жанре была шире, чем в любом другом. Здесь это хорошо заметно. Сюжет мог стать отправной точкой для череды циничных или рискованных этюдов на тему смешения и путаницы полов (Уайлдер не упустит этого шанса). Поттье намеренно выбирает другой путь: чудаковатый, безудержный комизм. Может быть, потому что Жак Превер только что в той же тональности написал для него Если бы я был начальником, Si j'etais le patron, 1934 и вот-вот должен был взяться за Редкую пташку, Un oiseau rare, 1935 (Фанфары любви хронологически расположены между ними). Может быть, потому что Пьер Превер работал на фильме соавтором сценария и ассистентом, а может быть, только в силу личных предпочтений. Как бы то ни было, фильм больше стремится увлечь зрителя в безумном полете фантазии, чем делать непристойные намеки. Иногда он сочетает в себе и то, и другое. Мадлен Гитти в своей последней (и далеко не худшей) роли играет директрису «Голландских тюльпанов»: ее одну по ходу сюжета принимают за мужчину. Не желая занимать верхнюю полку, она говорит подруге, показывая на птицу в клетке: «Невозможно. Она терпеть не может высоты. Эта птица никогда не летала». Все это шутовство, а также переодевания Жана (Гравей) и Пьера (Карет), декорации и некоторые движения камеры выполнены с большой тщательностью.

  Первый бал

   1941 – Франция (100 мин)

     Произв. Discina и Андре Польве

     Реж. КРИСТИАН-ЖАК

     Сцен. Шарль Спак

     Опер. Роже Юбер

     Муз. Жорж Ван Пари

     В ролях Мари Дэа (Николь), Габи Сильвиа (Даниэль), Фернан Леду (Мишель Нобле), Реймон Руло (Жан де Лормель), Габриэль Фонтан (Мари), Франсуа Перье (Эрнест Вилар), Бернар Блие (сезонный работник), Луи Салу (Франсуа), Жан Брошар (Тома).

   В краю басков живут старый чудаковатый изобретатель и 2 его дочери: Даниэль, кокетка и модница, и Николь, дикарка, больше всего на свете любящая животных. Николь влюбляется в молодого врача, но тот предпочитает ей Даниэль и женится на ней. Прожив в браке 3 года, Даниэль бежит из парижской квартиры мужа. Николь некоторое время живет с врачом, пытаясь вновь покорить его сердце. Оставшись в одиночестве в деревне, отец чахнет от скуки, а затем умирает. Врач снова встречается с Даниэль, и они возвращаются к совместной жизни. Николь приезжает в родительский дом. Местный ветеринар, которому она всегда нравилась, начинает заботливо ухаживать за ней.

   ►  Поначалу легкий, веселый и блестящий, после цезуры в эпизоде бала (который дает название всей картине) фильм приобретает совсем иной оборот, драматический и меланхоличный. Этот сложный интонационный перепад превосходно удается Кристиан-Жаку, в расцвете сил сохранившему преданность своей любимой теме: духу детства, который распределен среди людей очень неровно. У одних он отсутствует полностью, у большинства присутствует мимолетно, но в некоторых особых людях – таких, как изобретатель, сыгранный Леду, – живет до самой смерти. Вместе со зрелостью неотвратимо приходят проблемы, разочарования, расставания, страдания. Зрелость, как правило, кладет конец беззаботности и драгоценной возможности наслаждаться прелестями сегодняшнего дня. Но даже те, кто благодаря своему воображению в совершенстве овладели искусством хранить в себе дух детства, – даже они в финале будут страдать наравне с остальными. Таков смысл этого маленького, элегантного и обаятельного фильма, который украшают превосходные диалоги Спака, восхитительная музыка Ван Пари и чуть ли не лучшие роли Фернана Леду и Марии Дэа.

  Неприятности с Гарри

   1956 – США (99 мин)

     Произв. PAR (Алфред Хичкок)

     Реж. АЛФРЕД ХИЧКОК

     Сцен. Джон Майкл Хейс но одноименному рассказу Джона Тревора Стори

     Опер. Роберт Бёркс (Vistavision, Technicolor)

     Муз. Бернард Херрманн

     В ролях Эдмунд Гвенн (капитан Альберт Уайлз), Джон Форсайт (Сэм Марлоу), Ширли Маклейн (Дженнифер Роджерз, жена Гарри), Милдред Нэтуик (мисс Грэйвли), Джерри Мэзерз (Тони), Милдред Даннок (госпожа Уиггз), Ройал Дэйно (Алфред Уиггз).

   В вермонтской деревне, окрашенной во все оттенки золотой осени, на поляне находят труп. Пока обитатели деревни строят разные гипотезы произошедшего или пытаются отвести от себя подозрения, тело не раз закапывают в землю и вновь достают из нее – то днем, то ночью. Погибший – 2-й муж местной жительницы Дженнифер. Круговерть вокруг загадочного трупа помогает сблизиться 2 парам персонажей, живущих в деревне: старому речному моряку Альберту Уайлзу и старой деве мисс Грэйвли, а также художнику Сэму Марлоу и молодой вдове Гарри. Шериф в конце концов начинает подозревать неладное. Но вся деревня дает ему отпор, и он так и не узнает о приключениях трупа. После того как чудаковатый врач решает, что смерть наступила в результате сердечного приступа, местные жители решают перенести тело в то самое место, где его нашли в самом начале.

   ►  Неприятности с Гарри, выстроенный в нарочито замедленном темпе с обилием статичных планов в необычном равновесии между колоритностью и строгостью, наполненный таинственными знаками и скрытыми смыслами, – самый загадочный фильм Хичкока. Авторский гений придал этой загадке обманчиво внятную и умиротворяющую форму сказки или детской побасенки. Жан Домарши («Cahiers du cinéma», № 58) лучше всего охарактеризовал экспериментальный характер фильма, отметив, что Хичкок наделил своих персонажей «полным отсутствием совести… внутреннего чувства вины». Можно добавить: отсутствием духовного сознания, метафизической тревоги. Труп, который они закапывают, откапывают и переносят с места на место с такой беззаботной легкостью, для них – всего лишь предмет, источник неприятностей. Автор смотрит на трансформированных (или изуродованных) таким образом персонажей с отстраненностью и иронией, наблюдая их в рамках маленького закрытого сообщества, где они живут. Они не чувствуют друг к другу никакой злобы, зависти – никаких низменных чувств, которые часто отравляют человеческие взаимоотношения в других картинах Хичкока. Даже деньги не имеют над ними большой власти. Глядя на их мирное существование, можно подумать, будто они живут в раю: только дело именно в том, что это уже не совсем люди. И отсутствие в них беспокойства странным образом пробуждает беспокойство в нас. Красота последних дней осени завораживает и давит. Это своеобразный мягкий апокалипсис, сильно отличающийся от бурного и чудовищного апокалипсиса Птиц, The Birds, однако в конечном счете не менее тревожный.