поднятая+целина

Ночью сквозь сон Яков Лукич слышал шаги, возню возле калитки и никак не мог проснуться. (М. Шолохов, Поднятая целина) — While he slept Yakov Lukich heard footsteps and muffled sounds at the gate and could not wake up.

- Ну, председатель, держись за землю! Зараз устроят тебе бабы вторую выволочку!.. - Слепой сказал: "посмотрим!" - бодро ответил Давыдов, погоняя лошадей вожжами. (М. Шолохов, Поднятая целина) — "Well, chairman, stand firm! Now the women will give you another basting! "We'll see!" the blind man said," Davidov replied cheerfully, touching the horses up with reins.

- От кого узнал? - Ну, вот, скажи ему! Слухом земля полная. (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'Who told you?' 'I'm sure to tell you that! The world's full of rumours.'

- Поздравляю вас, Алексей Николаевич. - С чем? - А как же? Слухом земля полнится: Бережков женился. (А. Бек, Жизнь Бережкова) — 'Congratulations, Berezhkov.' 'What on?' 'What d'you mean? News flies fast - the whole world knows that Berezhkov has married.'

- Глядим - везёт со станции этую мотоциклу. Ахнули мы, за головы взялись! Ну, привёз, а руководствовать ею никто не может. Да и на что она им? И смех и грех. (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'Next thing we see him bringing this motor-cycle back from the station. We nearly dropped when we heard about it! Well, he brought the thing back with him and no one knew how to handle it. And anyway what do we need a motor-cycle for? It was wrong but you couldn't help laughing.'

Нестеренко, несколько оживившись, продолжал: - Привились у нас в партийном быту, на мой взгляд, неумные действия и соответствующие им выражения: "снять стружку", "прочистить с песочком", "продрать наждаком" и так далее. Как будто речь идёт не о человеке, а о каком-то ржавом куске железа. (М. Шолохов, Поднятая целина) — Nesterenko grew more animated as he went on: 'Some very incompetent ways of doing things have taken root in our Party life and we've got fitting expressions for them. We talk about 'taking shavings' off a man, 'sandpapering' him, and 'scouring' him, as if we were talking about a chunk of rusty iron instead of a human being.'

- Макарушка меня вроде за глупого считает, а дюже он ошибается! Молодой он супротив меня, мелко плавает, и все ягоды у него наруже, а меня, старого воробья, на пустой мякине не проведёшь, нет, не проведёшь! (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'Makarushka seems to take me for a dim-wit, but he's mighty wrong! He's only a milksop compared to me, a mere chicken, doesn't know any of the tricks of the trade, but I'm an old bird, and you can't catch an old bird like me with chaff, that you can't!'

- Вот мы ясли думаем организовать, поступай туда. - Нет уж, спасибо! Своих детей не имела, да чтоб теперь с чужими нянчиться? Тоже выдумали! (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'Well, we're thinking of organizing a nursery, there's a job for you.' 'No thanks! Never had children of my own and now you expect me to look after other people's? I like that!'

- Ты по существу говори, Макар! Что ты в такое дорогое время разводишь волынку? Время не терпит. (М. Шолохов, Поднятая целина) — Keep to the point, Makar! What are you churning all this out for when time's so short? There's no time to spare.

- Война же, а ты перед нашей незрелой молодёжью заводишь волынку про лешего, про каких-то пустынников... да ещё на своём древнерусском жаргоне. (Л. Леонов, Русский лес) — 'A war is on, and you go and start that rigmarole to our callow youth about wood-goblins and hermits and things... in that ancient Russian jargon of yours too.'

- Ежели не поедешь, дак прямо и скажи, а ежели ехать, дак надо ехать. Волынку, понимаешь, тянуть нечего! (В. Белов, За тремя волоками) — 'If you won't go then say so plainly, if you will then get on with it, and don't shilly-shally.'

Ему надо бы сразу, как только они вышли на привокзальную площадь, взять её за руку и сказать, глядя в глаза: "Знаешь что, любимая! Пойдём-ка теперь ко мне, на Земляной вал. Чего уж тут тянуть волынку! Будь хозяйкой в моём доме..." (С. Крутилин, Косой дождь) — As soon as they came out on the square he ought to have taken her by the arm, looked into her eyes and said, 'Now, darling, you're going home with me - to your home, where you're to be mistress. Why drag things out?...'